Форш Татьяна : другие произведения.

Ведьмин крест

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Старинный амулет - массивный плетеный крест с изумрудным камешком - единственное, что досталось Соне в наследство от матери. Правда, девушка и думать забыла об украшении, пока оно не выпало из шкатулки после переезда из интерната в студенческое общежитие. Как раз с тех пор Соне начали сниться кошмары, будто переносящие в иную реальность. А ее нового знакомого Виктора стали преследовать большие неприятности. Соня уверена, что причина кроется в загадочном амулете, хоть Вик и считает иначе... http://www.labirint.ru/books/571512/
  
  Ведьмин крест
  Форш Татьяна
  
  
  Пролог
  
  С огромной благодарностью Филимоновой Ольге
  за помощь и поддержку в работе над книгой.
  
  Та ночь была темнее всех, а может быть, так показалось Анастасии. Та ночь разделила жизнь на то, что было, и то, что никогда не произойдет.
  - Мы должны спасти людей! Наших детей! - Мать, пряча глаза, говорила и сама не верила в то, что произносит это. Еще месяц назад она говорила ей совсем другое. Они сидели на крыльце дома и, глядя в звездное небо, мечтали о том, что осенью, после ее пятнадцатилетия, они отпразднуют ее помолвку с любимым, и по зиме сыграют свадьбу.
  Мать говорила ей, что она единственная, у кого из их детей так ярко и самобытно проявился колдовской дар. Она прочила Анастасии великое будущее. И что теперь?
  - Вы меня убьете?
  - Наоборот! Ты будешь жить вечно! Ты сможешь быть, кем захочешь! Ты будешь проживать жизнь за жизнью! - Отец присел перед ней на колени и, не таясь, заглянул в ее полные слез глаза. - Не бойся! Верь мне! Если бы у меня был выбор, я бы не задумываясь сделал его, но выбора нет. Если граф не получит то, что хочет, он убьет не только тебя, меня, твоих братьев, тою маму. Он убьет всех! От мала до велика! Он убьет твоего любимого!
  Анастасия только кивнула.
  - Хорошо. Я согласна пойти на эту жертву. Пусть будет так...
  Костер развели большой. Огромный!
  Анастасия помнила все смутно. Ее мутило от ужаса, когда двое мужчин заволокли ее на самый верх поленницы и, привязав к торчавшим кольям, ушли.
  Вскоре дымом заволокло все вокруг. Жалко, что сейчас ночь... не взглянуть еще раз на солнышко...
  - Настяааа!
  Крик донесся сквозь треск пожираемых огнем поленьев...
  Анастасия дернулась, всмотрелась в толпу, пытаясь разглядеть.
  - Любимый! Михай! Зачем ты пришел! Зачем они сказали тебе?
  - Я буду любить тебя! Помнить всегда! Мы еще встретимсяа-а-а!!!
  Крик оборвался. Анастасия наконец-то увидела его. Любимый! Стражники графа несли его бесчувственное тело к краю, очерченного отцом круга. Бросив его за границей света, они направились обратно.
  Анастасия зарычала от рвущей ее изнутри гнева и боли. Как они могли! Так! С ним?!
  Она даже не заметила подбиравшегося все ближе и ближе к ней колдовского огня. Его зеленые сполохи не были горячими, они не обжигали, а наоборот, превращали сердце в кусок льда. А может всему виной настой, что заставила ее выпить перед казнью мама?
  Наконец Анастасия услышала басовитый голос отца. Он стоял у костра, в самом его пламени, и как ни в чем не бывало, читал свое заклинание. Настя должна была стать сильнее его и мамы вместе взятых, так он говорил. А может... он просто испугался ее силы? Ее возможностей? И потому принес в жертву?
  Анастасия почувствовала, как лопается, обугливается ее кожа от замораживающего огненного вихря, как трещат волосы, и не в силах сдержать рвущуюся в мир агонию из чувств и ее смерти, закричала.
  - Я вас ненавижу! Всех вас! За то, что отняли мою жизнь, мою любовь, я буду искать вас и ваших потомков, и не будет никому пощады! Никогда-а-а-а!
  В следующий миг она почувствовала, как весь мир завертелся разноцветной спиралью, сжался в изумрудную точку, и наступила мгла.
  
  
  Глава первая
  
  - Матушка, смилуйся! Не скажу никому! Никому не скажу! - Холоп Митька, тощий, бритый наголо пацаненок лет пятнадцати, попятился, скользя по снегу, испуганно таращась на ступившую с крыльца на двор одетую в длинную ночную рубашку босоногую барыню. Хотя и не барыня она вовсе. Обычная бесприданница, всего-то на пару лет его старше. Да видно приглянулась хозяину, раз в свои года под венец эту пигалицу повел.
  - Что ты никому не скажешь? - Барыня с улыбкой подходила все ближе, пока Митька не уперся спиной в стену овина. Ее красивое лицо застыло безумной маской, черные волнистые волосы повисли паклей, омоченные, только не водой, а кровью, убиенной ею только что прислужницы Маньки. Она сейчас была точно демон из ада в этот белоснежном, холодном миру.
  "И меня убьет! Дернуло же заглянуть в спальню! Лучше бы спал на конюшне и знать не знал о всех этих ужасах!" - С тоской подумалось парню. Стараясь не глядеть на белоснежную ночную рубашку барыни, испачканную темно красными брызгами крови, он упал на колени и стал истово креститься.
  - Ничего! Никому! Вот те крест! Никому!
  - Правильно. Никому! - Хозяйка приблизилась так близко, что от запаха крови желудок парнишки сжался в тугой комок. Обуянный животным ужасом, Митька уставился в ее полыхнувшие колдовской зеленью глаза. - Потому что, ты сейчас пойдешь в конюшню и повесишься. Понял?
  - Нет. - Холоп быстро-быстро замотал головой и отчаянно выкрикнул. - Нет! Скоро приедет барин! Он все узнает! Узнает!
  Он, вереща, вскочил, и, поскальзываясь на снегу, бросился прочь.
  Софья, не переставая улыбаться, развернулась, глядя как парень, вспугнутым зайцем несется к воротам усадьбы. И вот, когда он нырнул под раскидистую иву, стоявшую у самого забора, ветви-плети, подчиняясь вековечному злу, таящемуся на дне ее сияющих колдовской зеленью глаз, захлестнулись на тощей шее слуги и потянули вверх.
  - Никто. Ничего. Не узнает! - Промурлыкала Софья, глядя на агонию холопа, развернулась и пошла к каменному двухэтажному дому, где безмятежно спал ее любимый. Ничто и никто не должен побеспокоить его сон... Тем более глупая прислуга, так не вовремя заявившаяся со своим чаем, и этот мальчишка холоп, наблюдавший за ними в окно.
  Никто!
  
  ___________
  
  Задыхаясь от липкого ужаса, Соня села на кровати, пытаясь прийти в себя от привидевшегося кошмара. Приснится же! Какие-то холопы, девушка вся в крови... Сперва Соня решила что эта девушка - она сама: такая же высокая, черноволосая, зеленоглазая, яркая. Вот только видела Соня себя со стороны. Разве во сне так бывает?
  Нет! Это точно была не она! Хотя даже имя похожее...
  Наверное, все дело в экзаменах. Перенервничала. Да и будущее неясно. Если поступит - хорошо. А если нет? Надо где-то искать работу, жилье.
  От мыслей о будущем стало еще хуже, но, по крайней мере, ужас навеянный сном растаял, словно и не было. Ведь ее настоящая жизнь, едва ли не страшнее самого жуткого кошмара.
  Но так было не всегда. До десяти лет ее жизнь была прекрасна, и будущее виделось безоблачным. До приезда бабушки Светы. Она оказалась теткой мамы, вырастившей ту. О которой Соня, как ни странно, ничего не знала.
  Приехала гостья из какой-то глухомани в Сибири. Прожив у них около недели, она попала в больницу и больше к ним в дом не возвращалась. Мама сказала, что бабушка уехала к себе домой. Соня узнала, что это не так, спустя месяц, когда нашла свидетельство о смерти.
  А дальше начался кошмар похлеще, чем во сне. Папина фирма очень быстро разорилась. Какие-то люди стали приходить к ним в дом, угрожая. Мама стала часто исчезать из дома, возвращаясь только под утро. Однажды Соня нашла в ванне следы крови, а в мусорном ведре окровавленное платье мамы.
  Отец, на все вопросы дочери, отмалчивался. Сказал только, что мама решает их общие проблемы и не надо волноваться о том, что ее, Соню, не касается.
  Мама появилась через неделю. Ту ночь Соня запомнила навсегда. Сперва до нее доносились взволнованные голоса родителей, затем раздались крики, и вдруг наступила тишина, да такая, что Соне захотелось залезть под кровать, и никогда-никогда оттуда не вылезать!
  Вскоре дверь распахнулась, и на пороге ее спальни появилась мама. Скользнув по дочери невидящим взглядом, она только бросила: "Прости". Достала сотовый. Набрала короткий номер и произнесла:
  - Улица Садовая, дом семь, квартира пятнадцать. Я только что убила мужа.
  
  Чтобы избавиться от нахлынувших воспоминаний Соня даже потрясла головой. Прошло уже семь лет, а все помнится так, словно было вчера. Маму осудили на десять лет. И даже то, что судьи решили признать убийство отца - убийством по неосторожности, не смягчило приговор.
  Мама умерла в тюрьме через пять лет. Соня уже жила в детском доме, когда однажды ее вызвала к себе директриса, и, пряча глаза, протянула сверток.
  - Тут вещи твоей мамы. Мне сообщили, что она погибла. Мне жаль.
  Соне тоже было жаль. До судорог в животе, до ломоты в костях. И себя. И маму. И отца. И их умершую счастливую жизнь полную надежд и мечтаний. А главное, жизнь полную любви.
  Она вернулась в комнату и когда соседки заснули, достала фонарик, и, развернув газетную бумагу, с жадностью принялась перебирать оставшиеся после мамы вещи. Ее платье, в котором она была на суде, часы, небольшой кулон в виде креста с изображением переплетенных на нем узоров. В центре светился, переливаясь голубым, большой светлый камень. А еще там было несколько листов исписанных убористым маминым почерком. Письмо. В нем она просила прощение, говорила, что непричастна к убийствам партнеров и кредиторов отца. Да и в смерти отца тоже была невиновна. Что все произошедшее - это какое-то помешательство. Колдовство.
  Соня проревела в ту ночь до утра. Она так и не поняла, что же на самом деле произошло с фирмой отца, с их семьей, но почему-то в душе появилась непоколебимая уверенность, что всему произошедшему могла бы дать объяснение бабушка Света. Если бы была жива....
  Признавшись себе, что больше не уснет, Соня поднялась, тихо оделась и чтобы не будить досматривающих последний сон подруг, вышла из комнаты. На кухне никого не было. Повариха тетя Маша приходила в шесть, значит, у нее есть целый час, чтобы еще раз спокойно хорошенько обдумать в какой институт отнести документы. Конечно ей, детдомовке, не светило бы образование вообще, если бы, не отличная сдача ЕГЭ. Сто балов из ста.
  Соня знала, что этот шанс она выгрызла у жизни упорством и терпением. А еще желанием вернуть себе счастливую жизнь. Пусть уже и без родителей. Она привыкла быть одна, но очень надеялась, что теперь время ее одиночества подошло к концу.
  - О! Сплюшка! - Голос тети Маши заставил ее вздрогнуть и вскочить ей навстречу. - Да сиди ты, заполошная!
  Она прошла мимо девушки, повязала фартук, надела косынку и принялась за дело. Бухнула на плиту кастрюлю литров на десять, наполнила ее молоком и включила.
  - Опять манка? - Соня уже привыкла, что повариха звала ее Сплюшкой. У нее была причуда давать воспитанницам смешные прозвища. Сами же девчонки, как не старались, дать ей прозвище не смогли. Дальше Маша-Каша не пошло.
  - Не опять, а снова! - Подмигнула повариха, налила себе крепкого чаю, и села напротив. - Ну? Чего? Придумала, куда сегодня сдаваться пойдешь?
  Соня виновато развела руками.
  - Даже и не знаю! Вроде экономистом выгодно, и юристом тоже. Но больше всего я бы хотела учить детей. Мне история нравится...
  - Значит, иди в пед, и не грей голову! - Тут же сделала за нее выбор тетя Маша. - А экономистов и юристов и так как блох!
  - Но в школах платят копейки, а мне надо брать ипотеку. Квартиры же у меня нет. Родительскую забрали за долги. - Соня взглянула в окно, на разбитый вокруг интерната сад. Утренние лучи шаловливо искрились в каплях оставшихся после дождя.
  - Не боись! - Отмахнулась та. - Без дома не останешься! А ежели поедешь преподавать в мелкие городишки, то и даром хату отхватишь. А может, еще и замуж выскочишь до того, как закончишь институт. Главное, поставь цель и верь, что она сбудется, а как - уже не твои проблемы.
  - А чьи? - Соня застенчиво улыбнулась. Мысль о замужестве пугала, но в то же время и грела. Хотелось встретить любовь, чтобы на всю жизнь! На века!
  - Высшего разума! Или твоего ангела хранителя. Короче, жуй бутерброд и собирайся в свой педагогический. - Тетя Маша сунула ей в руки ломоть хлеба с маслом, и, вооружившись половником, всерьез взялась за приготовление каши.
  ______________
  
  Дорога в институт, точнее университет, оказалась не близкой. Соня полчаса ехала до метро, потом висела в вагоне метро, набитым людьми как кильками в банке. А когда выбралась из подземки и нашла нужную остановку, еще минут сорок пыталась попросту втиснуться в идущие одна за другой маршрутки, пока подбежавший в последнюю минуту парень, попросту не внес ее в очередное подъехавшее маршрутное такси.
  - Эй, красавица, передай на билет! - Плюхнувшись на свободное место, он протянул ей сотню. Соня тем временем пыталась сунуть подмышку папку с документами, и попутно вытащить из кармана мелочь.
  - Руки заняты! Подождите! - Раздраженно буркнула она, неодобрительно поглядев на парня. Ну и что, что симпатичный? Загорелый. Гладко выбритый. Серые глаза, в обрамлении пушистых ресниц цвета спелой пшеницы, смотрят с добрым прищуром. Прямой нос, с легкой породистой горбинкой. Улыбающиеся, четко очерченные губы. Волнистые волосы цвета соломы, местами выгоревшие до белизны, рассыпались по плечам. Одет в черную майку, не скрывающую тренированные мускулы и порванные на коленях белые джинсы.
  Взгляд Сони задержался на красивой вязи татуировки, терновым венцом опоясавшим предплечье.
  Ну и что? Красота еще ни о чем не говорит! Главное, какой человек!
  Соня снова раздраженно смерила парня взглядом. Мало того, что с комфортом сейчас доедет, так еще и передавай ему! Даже "пожалуйста" не сказал!
  - Лучше бы место уступили! - Не удержавшись, буркнула она.
  В ответ на это предложение парень даже ухом не повел. Лишь ответил широкой улыбкой, и вдруг, обхватив Соню за талию, потянул на себя.
  - Да легко!
  Не успев возмутиться, она поняла что падает. И ни куда-нибудь, а на колени улыбчивого парня.
  - Так устроит? И вы сидите, и я не делаю лишних телодвижений, уступая вам место. Все-таки час пик. Пассажиры нас живьем съедят, если мы с вами сейчас начнем рокировку.
  Пунцовая от смущения, Соня только и смогла что прошипеть.
  - Быстро поставь меня на место!
  - А твоего места больше нет, красавица! - Заявил весельчак. Но сделал это так интимно, что от его низкого, с хрипотцой, голоса и горячего, с запахом мяты, дыхания, Соня почувствовала как покрывается мурашками с головы до пят. К тому же пришлось признать, что закуток рядом с дверью, где она стояла, уже заняла вошедшая на следующей остановке совершенно невозможная девушка. Рыжие, как огонь, волосы были собраны в два коротких хвостика, миловидное круглое курносое лицо будто усыпано веснушками, а светло-карие, точнее желтые, как у кошки, глаза закрывали нелепые круглые очки. Да и сама девица была, мягко сказать, круглая. В странных клетчатых брюках с лямками, и в полосатой бело-синей футболке.
  - Привет, Колобок! - Вдруг выдал нахальный попутчик.
  Соня даже затаила дыхание. Сейчас только не хватало скандала, а еще лучше - драки! Между гм... Колобком и весельчаком, на чьих коленях она и коротала путь до универа. Понятно теперь, почему он посадил Соню к себе! Чтобы использовать в качестве щита, если, не дай Бог, странная девушка решит обидеться на "Колобка".
  К счастью, она не обиделась. Более того, потешно улыбнулась, наморщив носик, и красивым голосом ответила.
  - Здорово, Витек. А я тебя из-за твоей новой подружки и не заметила! В универ?
  - Ага! - Соня почувствовала, как сильные руки парня уверенно сцепились в замок на ее животе. - Решил все-таки год потерять, но перевестись с экономики. Батя, правда, не в курсе, но это даже хорошо!
  - Вообще-то, я не его подружка! - Решила вставить для ясности свои пять копеек Соня, но ее словно никто не слышал.
  - А я тебе еще год назад говорила! Не твое это!
  - Хотел угодить отцу! Обещал машину подогнать, если соглашусь.
  - Еще одну? - Колобок фыркнула так, что Соне показалось, словно она чихнула.
  - Я свою продал.
  - Даже не удивилась! Жить-то надо на что-то! Мог бы для разнообразия на работу куда-нибудь устроиться!
  - Мог бы, но не вдохновляет, Зой!
  - Да тебя ничего не вдохновляет! Только бы в клубе зависать!
  - Вот там я свои гроши и зарабатываю!
  - Гроши? Это сейчас так называется? - Колобок-Зоя еще раз громогласно выразила свои чувства, и снова смерила Соню оценивающим взглядом. - Так, как твою подругу зовут?
  - Не знаю, сейчас спрошу! - Признался "Витек", и едва не касаясь губами Сониного уха, поинтересовался. - Красавица, а как тебя зовут?
  Соня невероятно обрадовалась, когда водитель вдруг объявил остановку "Университет", вскочила с колен парня и едва не вынесла из маршрутки удивленную Колобка - Зою. Та в последний миг шарахнулась в сторону, давая Соне дорогу, а в след ей донесся удивленный голос Витька.
  - Девушка! Куда же вы?!
  - От вас подальше! - Выпалила она, не оборачиваясь и, увидев впереди, метрах в двухстах от остановки колонны здания университета, торопливо зашагала, вливаясь в немногочисленный поток жаждущих знаний студентов.
  Странная парочка догонять ее не стала, хотя, Соня была более чем уверена, ей еще придется с ними встретиться и не раз, если ее зачислят. Точнее - когда зачислят!
  
  _____________
  
  Проблем с зачислением действительно не возникло. Соня отдала документы и результаты ЕГЭ какой-то худенькой грустной женщине, заполнила анкету и заявление на общежитие, взяла номера телефонов, по которым надо было позвонить на следующей неделе, чтобы уточнить все по поводу жилья и номера группы, а после, счастливая выпорхнула в коридор.
  Даже не верится, что она будет здесь учиться! Уже через несколько недель, она шагнет в новую, взрослую, тревожную и счастливую жизнь! Она будет счастлива! Не смотря ни на что! И у нее все получится!
  До интерната она добралась без приключений. Визжа от радости, повисла на шее у поварихи тети Маши, отчиталась о поступлении у директора Марины Сергеевны, и долго, до самого рассвета, разговаривала с подругами. Рассказывали друг другу как прошел день, и строили планы на будущее.
  Через неделю она переехала в общежитие Университета. Конечно, по правилам, все студенты заселялись после двадцать пятого августа, но в порядке исключения, после звонка директора интерната, ей выдали ключ от комнаты на двух человек.
  Вопреки ожиданиям, в общежитии было довольно людно. Уже вечером к ней заглянула невысокая чернявая девчонка.
  - Привет! Тебя что ли на место Ольки поселили?
  Соня растерянно пожала плечами.
  - Не знаю. Может быть...
  - Новенькая? На какой факультет поступила? - Гостья, как у себя дома, плюхнулась на свободную кровать и, ничуть не смущаясь, цапнула из пакета яблоко, которые Соня, между прочим, купила на последние деньги. Стипендию обещали с сентября, да и социальные выплаты пока не отменились, но все эти деньги будут нескоро. Не нанималась она дарить свою последнюю еду каким-то там...
  - Исторический. И эти яблоки я купила на последние деньги! - Соня с неприязнью уставилась на девчонку, которая без зазрения совести захрустела яблоком. По губам потек сладкий сок.
  - Кому ты лечишь? Тут все такие! Безденежные. А хочешь заработать, приходи в ночной клуб "Море" на Морском проспекте.
  - И что делать? - насторожилась Соня.
  - Не проституткой, не бойся.
  - Стриптиз танцевать я тоже не умею!
  - И не надо! - Хохотнула девица и поднялась. - Ты не парься! Там творческие люди. Ищут идеи и новые таланты. Вот ты, например, петь умеешь?
  Соня нахмурилась.
  - Ну... когда-то умела... - Рассказывать незнакомке о том, что до десяти лет училась в музыкальной школе и даже пыталась сочинять песни - не хотелось. Да и зачем? Зачем вспоминать о прошлой счастливой жизни? Надо строить новую!
  - Вот и здорово! Если придешь, спроси Вика. Его там все знают. Кажется, ему нужны помощники. - Девица преспокойненько обгрызла яблоко и положила его на стол. - Если спросит от кого узнала, скажи от Маркизы. Это я - если что.
  - А имя у тебя есть? - Соня едва заметно покривила губы. Маркиза, чтоб тебя! Ни воспитания, ни уважения к чужим... яблокам!
  - Так Маркиза! - Фыркнула та, явно поражаясь тупости новенькой. - Ну, Анжела! Ты что, не смотрела фильм "Анжелика - Маркиза ангелов"?
  Поджав губы чтобы не расхохотаться, Соня торжественно покачала головой.
  - Все ясно! Деревня! - Вынесла приговор Маркиза и, не прощаясь, вышла из комнаты.
  - Только читала. В оригинале.... - Выпалила Соня в уже закрывшуюся дверь.
  
  Глава 2
  
  Вечер наступил незаметно. Весь день Соня наводила порядок в комнате, помыла пыльные окна, расставила немногочисленные книги, разложила вещи. Полила забытый кем-то кактус. Распахнув чистые створки окна, полюбовалась на заполняющийся молодежью двор пятиэтажки.
  Из головы не шли слова Маркизы. Попытка не пытка. Может сходить? Если не понравится, она всегда может отказаться! Правда, Соня не уточнила, во сколько нужно приходить, но клуб-то ночной. Значит вечером.
  Взглянув на наручные часы - память от отца, она едва не присвистнула. Половина седьмого. Рано, конечно, для клубов, но! Пока она найдет это "Море", пока дойдет, сориентируется...
  Черт! Пока оденется! Соня оглядела пыльное трико и видавшую виды футболку. А во что одеваться-то? Она и по клубам никогда не ходила. Бог его знает, какой там дресс-код!
  Подойдя к облезлому, крашенному белой краской шкафу, она распахнула скрипнувшие дверцы и принялась разглядывать вещи, которые только что аккуратно сложила. Нда... и выбрать не из чего. Джинсы, три футболки, белая блузка, светлые брюки, и строгий костюм для универа. Перемеряв все вещи и уже успев как следует и в разных выражениях вспомнить Маркизу, подкинувшую ей такую головную боль, Соня окончательно распсиховавшись, решила плюнуть на дресс-код. Натянула узкие голубые джинсы, выгодно подчеркнувшие ее стройную фигурку, надела черную футболку с логотипом популярного напитка, и, обув кроссовки, вышла из комнаты. Главный ее дресс-код - красота, доставшаяся от мамы. Длинные темные волнистые волосы окутывали ее как шлейф, а на черные ресницы и брови, никакой косметики не надо, а в сочетании с пронзительно яркой зеленью глаз... М-м-м...
  На улице было еще по-летнему жарко, но лучи заходящего солнца уже не опаляли, ласкали ее смуглую кожу. Легкий ветерок тут же запутался в непослушных волосах, распушил, добавил объема, отчего все взгляды парней, сидевших во дворе в беседке, оказались прикованы к Соне, заставив ее смущенно прибавить шаг.
  Выйдя на остановку, она растерянно принялась искать на маршрутных указателях подошедшего автобуса Морской проспект. Интересно, где такой находится? Пропустив несколько маршруток и автобусов, Соня не выдержала и подошла к сидевшей на лавочке женщине.
  - Извините, не подскажете, какой маршрут идет до Морского проспекта?
  Та удивленно смерила ее взглядом.
  - Не местная?
  - Местная. Только никогда в этой части города не была! - Смущенно улыбнулась Соня.
  - Ясно. - Снисходительно кивнула та. - Перейди дорогу на ту сторону, и через лесопарк к набережной. Там и есть твой Морской проспект. Студенты так набережную называют.
  - А ночной клуб "Море" - это что? - Насторожилась Соня.
  - Это ночной клуб. - Усмехнулась тетка. - Только располагается на старой посудине. Слышишь музыку? Иди туда - не ошибешься.
  - Спасибо за подсказку! - Соня развернулась и направилась к светофору.
  Ну, Маркиза! Ну, зараза! Нет, чтобы сразу все объяснить! Соня, конечно, знала, что универ находится неподалеку от набережной, но не могла же она знать все ночные клубы в этом районе! Хоть бы намекнула, адрес сказала, уточнила, где искать...
  Яхту она увидела сразу. Точнее ржавую посудину советских времен, большую и неповоротливую, вросшую в прибрежный ил. Правда, владельцы этого, так называемого клуба попытались добавить ему лоску, выкрасив металлические бока в золотистый цвет, на фоне которого красовалось надпись "Море", и даже изобразив на рубке, выполнявшей роль парадного входа, граффити с акулами, резвившимися у берега моря, где вдали плыла гордая бригантина. А может и не бригантина, а пиратский бриг... Не суть важно. Главное, что Соня наконец-то добралась! Теперь пора посмотреть, что внутри этого, так называемого клуба.
  У мостков идущих прямо на борт "Моря" толпилось человек десять. Разношерстная компания из ярких девиц в супермини юбках, парней в шортах и майках, джинсах и футболках, с гитарами и без, и нескольких местных денди одетых с иголочки даже в такую жару. На небольшой парковке яблоку негде было упасть из-за модных мазерати, феррари, джипов и мерседесов, между которыми затесались скромные потертые тойоты, нивы, байки и жигули.
  Подойдя ближе к тусовавшейся у яхты группе людей, она заметила стоявшего у мостков громилу в костюме.
  "- Видимо местный секьюрити". - Мелькнула мысль.
  - Здрасте. - Подойдя к нему, улыбнулась Соня самой приветливой улыбкой, на какую только была способна. - Я по поводу работы.
  - Поломойку вчера взяли, - буркнул тот, даже не взглянув на нее.
  Поломойку? Интересно, Маркиза и тут пошутила, назвав работу творческой?
  - Я, кажется, ошиблась, но мне подруга говорила о творческой работе. - Уточнила лишний раз Соня.
  - Творческой? - Громила наконец-то обратил на нее внимания, и даже снял темные очки, сально разглядывая ее маленькими глазками. - А, ну тогда другое дело! Экзо-танцы?
  - Наверное... - Она пожала плечами, пытаясь догадаться в чем заключаются экзо-танцы. Может в там-тамы бить или румбу выплясывать? Да какая разница! Главное чтобы заплатили.
  - У тебя все шансы попасть туда, куда хочешь, с такой-то мордашкой... - Секьюрити похотливо ей подмигнул и даже провел здоровенной потной лапой по подбородку девушки. - Жаль, что я не продюсер.
  - Можно мне тогда уже войти? - Соня едва не передернулась от отвращения, но стерпела. Только не хватало, чтобы этот громила ее в отместку не впустил!
  - Нужно! - Он услужливо открыл дверь в рубку. - Вниз по лестнице в зал и прямо до сцены. Беги, пока все номерки на сегодня не расхватали.
  Соне не надо было повторять дважды. Буркнув "спасибо", она бросилась вниз, туда, откуда ей навстречу, с несокрушимостью штормовых волн, летела танцевальная музыка.
  Толкнув дверь, она шагнула в довольно большой зал. Из-за мелькающих огней и полумрака было трудно разглядеть все подробности обстановки, но кое-что она все же заметила. Например, уютные диванчики, столики с прозрачными раковинами, выполнявшими роль светильников, барную стойку у противоположной стены, а по центру невысокую, круглую сцену, окруженную с двух сторон спускавшимися в зал ступенями. С краю сцены стояла одинокая диджеевская вертушка, рядом с ней ударная установка, а по краю сцены расположились динамики.
  Интересно, где тут раздают "номерки"?
  Но, особо озадачиться этим вопросом ей не дали.
  - Эй! Ты кто такая, звезда моя? - Внезапно ее за плечи обняли чьи-то руки. Поспешно развернувшись, она уставилась на высокого упитанного короткостриженного парня. Его курносая мордаха излучала дружелюбие и готовность помочь.
  - Вик?
  - Не-е-е... Ни разу не Вик!
  - А где Вик?
  - Ты что, одна из его протеже?
  - Что?!
  - Еще и глухая? Где он тебя, бедолага, подобрал? - Здоровяк улыбнулся, окончательно превратившись в душку парня, и отвесил комплимент. - Хотя, с такой внешностью как у тебя, можно не париться о том, что ты не слышишь тот бред, который несут некоторые местные уроды!
  - Извините, но, по-моему, вы говорите на наречии провинции Цунь, а я, к сожалению, там была лишь проездом. - Не выдержала Соня. Трудно быть в наше время интеллигентом. Порой некоторые, особо нецензурные ругательства так и лезут в голову, чтобы вот-вот сорваться с языка, но секьюрити, под названием "воспитание", просто не дает этого сделать.
  - Мне кажется, или ты только что назвала меня... гм... балаболом? - Парень так восторженно вытаращился на нее, что Соня даже засмущалась.
  - Я действительно немного не поняла.... Знакомая сказала, что я смогу тут заработать, а я даже не знаю как. Она посоветовала спросить Вика.
  - А как знакомую зовут? - Вдруг насторожился тот.
  - Маркиза. Точнее Анжелика.
  - Все ясно. Эта наша местная звезда, ну... это точнее она так считает! Ну, пойдем? Попробуем найти тебе место. А ты пока думай, чем народ удивлять будешь. - Здоровяк развернулся и засеменил к сцене. Соня еле поспевала за ним. Они поднялись по ступеням. Оказавшись на сцене, парень юркнул за плотные черные шторы. Соня шагнула следом и оказалась в самой настоящей ложе с двумя кожаными диванами, столиками, светильниками-картинами. Еще тут были компьютеры, две жк-панели, на которых просматривались разные части зала и лестница. Но самое главное, стена, отгораживающая эту комнату от суеты клуба, была из темного стекла, открывая прекрасный вид, как на сцену, так и на стоявшие внизу столики для гостей. - Заходи, будь как дома.
  Заметив ее настороженный взгляд на собиравшихся внизу завсегдатаев клуба, он снисходительно улыбнулся.
  - Они нас не видят. С той стороны для всех просто черная стена. Удобно...
  Он раскрыл лежавший на столе толстенный журнал, и, взяв лежавшую между страниц ручку, торопливо принялся его листать. Наконец, обернулся к Соне.
  - Сегодня на три часа. Пойдет?
  - На три чего? - нахмурилась та.
  - На три ночи!
  - Что - на три ночи? - Нехорошее предчувствие зашевелилось где-то в районе желудка. Не надо было сюда приходить!
  - Ну, откуда я знаю, что ты там умеешь? - Похоже, здоровяк удивился. - Петь, танцевать, фокусы показывать, в конце концов! Или может, ты дрессировкой занимаешься? Например, тараканов!
  - Почему тараканов? - На Соню будто вылили ушат ледяной воды. Она готовилась ко всему, начиная со стриптиза. А тут... танцы? Фокусы?
  - Потому что, судя по тебе, Звезда, их у тебя в избытке. - Фыркнул шутник. - А других животных не увидел. Ты, вообще, откуда упала?
  - Из универа!
  - Да тут почти все из универа! Кто во что горазд! Но в основном одноразовые. Бабло срубят и пропали.
  - А тут, простите, что? Лавка талантов?
  - Ну... знаешь "Камеди клаб"? На американский манер. Там можно все! Комические монологи, песни, танцы, интересные номера.... Грубо говоря, у нас тут свободный микрофон. Кто-то почти каждый день приходит. Деньги-то нужны. Или, может, ждут, что их заметят продюсеры.
  - А за что деньги платят? И кто?
  - В основном гости нашего клуба. Если выступление зацепило, поднимают руку, и к ним подходят наши работники, берут гонорар. Пятьдесят процентов выступающему, пятьдесят забирает клуб. За вечер, если много номеров, можно прилично поднять.
  - Значит, я должна подготовить номер, или песню, записаться по времени и выступить? - Картина наконец-то начала проясняться. Еще некоторые нюансы оставались в тени, но... всему свое время!
  - Точно. Можно несколько песен или номеров. Удивительно, почему тебя Маркизка не просветила?
  - Потому что яблоки мои хомячила, - не сдержала улыбки Соня. - Видимо, когда у нее работают челюсти, мозг переходит в режим ожидания!
  Парень несколько секунд пялился на нее, переваривая заявление и вдруг залился таким искренним смехом, что Соня не выдержала и рассмеялась тоже. Боже! Как все просто и здорово оказалось! А она боялась сюда идти! Ну и пусть, что нет ни номера, ни песни. Зато она все узнала. Теперь надо подготовиться и вернуться! И можно приходить хоть каждый день!
  - Неужели такое возможно? - Отсмеявшись, поинтересовался он. - Чтобы и красота, и ум в одном флаконе?! Ты однозначно Вику понравишься. Только... - Здоровяк помолчал. - Будь с ним осторожна. Сама понимаешь - богатство портит людей. А он у нас тут типа за главного. Сын хозяина клуба, местного олигарха Кондратьева. Знаешь такого?
  Соня искренно помотала головой.
  - И правильно! Меньше знаешь - проще жить! Так - что? Ставить тебя на три?
  - Я лучше завтра приду. Подготовлюсь.
  - Ну, как знаешь! Можешь и завтра. Хоть каждый день. Многие так и ходят. Как придешь, поднимайся сюда. Спросишь Вика или меня. Я - Стас. И диджей, и звукооператор, и администратор.
  - Очень приятно. Соня. - Она уже без стеснения пожала протянутую им мягкую ладонь. - Ну, я тогда пойду?
  - Иди. А лучше вон, за кулисы прогуляйся. Посмотри, как наши звездочки трясутся-готовятся. Чем живут. Через полчаса вечер начнется, народ оживится, узнаешь, как тут все устроено. Так сказать, морально подготовишься.
  - А можно? - Соня взглянула на постепенно заполняющийся гостями зал.
  - Нужно. И вот. Держи. - Он протянул пластиковую карту, на которой было написано: "Море" бонус пять тысяч. - Развлекайся. Сегодня ты наша гостья.
  - Что это?
  - Бонусная карта. Сегодня ты по ней можешь купить еды и питья на пять тысяч. Мы, время от времени, такие разыгрываем. Подарки от клуба.
  - Ой, не надо! - Тут же покачала головой Соня. - Я лучше потом. Когда заработаю.
  - Это просто презент от меня. Без намеков. - Стас снова всучил ей в руки карту, и стал серьезным. - Я же вижу, что ты на мели. Деньги клуба. Мне не жалко. Ну, а если такая принципиальная - заработаешь, отдашь!
  - Ладно. Так можно. - Соня взяла карту и, повертев ее, сунула в карман джинсов. - Спасибо, Стас.
  - Всегда, пожалуйста! - Подмигнул тот и тут же потерял к ней всяческий интерес.
  Соня бочком выбралась из святая святых на сцену и замерла, разглядывая забитый битком клуб.
  Ох ты, божечки, да как же тут выступать? Страх-то какой!
  Первым делом было нестерпимое желание вернуться к Стасу и отдать ему карточку. С одной стороны деньги нужны! Пусть не наличка, но на них она могла несколько дней покупать здесь перекус. Но с другой стороны - чем отдавать? Ведь пообещала же! Только пообещала она до того, как поняла - насколько страшно стоять на сцене перед таким количеством народа!
  Ее раздумья прервала стайка молоденьких девчонок в прозрачных газовых шароварах и цветастом лифе, скорее выставляющим все на показ, чем скрывающем. Раскованно, словно они были одеты в самую обычную одежду, они прошли мимо нее за кулисы, звонко переговариваясь и смеясь.
  - А ты что, новенькая? - Задержалась возле Сони одна из девушек. - Заблудилась?
  Соня неловко пожала плечами.
  - Можно и так сказать.
  - Первый раз? - Вдруг подмигнула девчонка и, сцапав ее за руку, потащила за собой, за тяжелые портьеры, куда, яркими птицами, уже упорхнули ее товарки.
  - Я, вообще-то, хотела уходить... - Заартачилась Соня, но девица не обратила на это никакого внимания.
  - Уйти никогда не поздно! Не трусь! Не так все страшно, как кажется! Забей!
  И Соня вдруг последовала ее совету, забив на все свои страхи и терзания. Действительно, не разбив яиц не сделать яичницу.
  
  Закулисье оказалось совершенно другим миром. Узкий, раскрашенный граффити коридор с несколькими дверьми был и гримеркой, и репетиционной точкой, и курилкой, где общались, переодевались, репетировали парни и девушки. Соня насчитала двенадцать человек. С ней тринадцать. Ох, не к добру все это...
  - Светка, ты кого привела? - Тут же не оставили без внимания ее появление две белокурых, похожих как две капли воды, девушки.
  - Новенькая? Как зовут?
  - Соня... - Улыбнулась та и пожала плечами. - Не знаю. Может и не новенькая. Так, просто зашла посмотреть.
  - Из универа? - Понятливо улыбнулась одна из сестер. - Тогда надолго. Здесь можно неплохо заработать. Сама понимаешь, на стипендию не прожить.
  - Ага! Все тут будем. - Усмехнулась другая, и представилась. - Юка. А это моя сестренка - Злюка. Мы с математического.
  - Ага. Полгода поголодали, подсчитали, что к чему, и уже три года тут зависаем. С девчонками создали несколько танцевальных номеров и выступаем строго в среду и в пятницу. Пару раз даже на телевидении засветились. Если повезет, Вик пристроит в шоу-балет, и тогда будем в шоколаде!
  - Так что - вступай в наши ряды. - Подытожила Светка. - У тебя номер есть?
  - Нет пока. - Соня еще раз с любопытством оглядела закулисье.
  - Можешь к нам пойти. У нас как раз Жанка ногу сломала, вакансия свободна, - хлопнула ее по плечу Злюка.
  - Не... я по танцам не мастер. - Соня вежливо отстранилась. - Я больше петь люблю. На пианино играю немного.
  - Понятно. - Тут же потеряли к ней интерес сестры, и прежде чем отойти, посоветовали: - Тогда к парням в группу попросись. Или гитару осваивай, если конечно синтезатором не разжилась. У нас тут "а капелла" не приветствуется.
  Соня в ответ только пожала плечами. На гитаре она тоже умела играть. В интернате девчонки научили. Жаль, что никто из выпускниц - подруг не пошел по ее стопам. Быть учителем нынче не престижно...
  - Так! Вы почему еще тут? - За кулисы заглянул Стас. - Кто первый по списку? Пять первых номеров - остаетесь, остальные за столики участников! Нечего под ногами путаться!
  Группа танцовщиц, две незамеченных Соней девушки, а вместе с ними и парни с гитарами послушно потянулись на сцену. Остались только те, кто открывал сегодняшний вечер.
  - И ты иди с ними. - Стас махнул растерянно топтавшейся Соне. - Недалеко от входа, рядом со сценой есть специально отведенное место для участников. Посиди там. Посмотри.
  Где искать это место, Соня даже не представляла, поэтому просто последовала совету и выбежала из-за кулис, чтобы успеть заметить, куда направилась группа уже знакомых девчонок.
  Сбоку от сцены, почти у входной двери, как и сказал Стас, действительно стояло четыре небольших диванчика, где и разместились все, ожидающие своего выступления участники. Примостившись на самый крайний диванчик, Соня наконец-то смогла передохнуть за весь суматошный сегодняшний вечер.
  - Эй, мадама, хай! - Рядом с ней плюхнулся стриженный, весь в татуировках парень. - Новенькая?
  Соня едва удержалась, чтобы не закатить глаза. Как ей уже успел осточертеть этот вопрос!
  - Старенькая!
  - Да ладно! Не видел тебя я тут раньше! - Тот явно не понял смысл ее ответа. - Я тут уже два года! Почти всех знаю!
  - И что, за два года не нашел спонсоров? - Соня снисходительно посмотрела на него, но тот и на этот раз не понял ее насмешки.
  - Да не, но я и не тороплюсь! Мне еще три года учиться!
  - А что делаешь? Песни поешь? - Интересно, а если она серьезно будет у него спрашивать, он от нее отстанет?
  - Иногда комические монологи читаю. Иногда сценки ставлю, - оживился парень от такого интереса. - Думаю, когда универ закончу, пойду на актера учиться.
  - Ну да. - Хмыкнула Соня. - С таким-то опытом!
  - А я про че?! - Парень расцвел от догадливости новой знакомой и хотел добавить что-то еще, но требовательный голос со сцены заставил его замереть.
  - Дамы и господа! Приветствую всех вас в клубе "Море"! Наслаждайтесь стихией позитива и радуйтесь жизни на всю катушку-у-у! - Провыл Стас, и под бурные аплодисменты скрылся за занавесью потайной комнаты, в которой сегодня Соне уже довелось побывать. На его место вынырнул юркий длинный парнишка, и выпалил:
  - Экзо-танцы! Группа "Колибри".
  На сцену выпорхнули оставшиеся в закулисье девчонки, в белых, длинных, почти монашеских платьях, и под ритмичную музыку начали вытворять такое...
  Так вот, что значит экзо-танцы! Соня не знала, куда девать взгляд, когда эти двое принялись учинять на сцене нечто совсем неприличное с почти полным раздеванием. Полоски, оставшиеся у них на бедрах, в завершении танца, трудно было назвать одеждой!
  Рассматривая пол, она даже не заметила, как танцовщицы сбежали за сцену, а в зал к отдыхающим выпорхнули четыре девицы в строгих черных платьицах, которые украшали белые фартучки. В руках у них были шляпы. Они принялись останавливаться у столов, дожидаясь заслуженный гонорар для первых участниц.
  - Эти всегда много зарабатывают. - Шепнул сидевший рядом музыкант. - Видала, чего вытворяют? Их любой стриптиз-клуб с руками оторвет, а они вот тут подрабатывают. Кажется дошкольницы. Я там их видел.
  - Что значит - дошкольницы? - Удивленно покосилась на него Соня.
  - Факультет дошкольного воспитания. - Пояснил тот и восторженно принялся тыкать пальцем, указывая на сцену. - Ща будет что-то с чем-то!
  Соня подняла взгляд и выгнула бровь, узнав в следующем выступающем нахального блондина из маршрутки. Как же его звали?
  - Витек! Ща сбацает! - Тут же напомнил имя парня восторженный сосед и засвистел.
  Соня с любопытством уставилась на выступавшего. Все та же майка, порванные на коленях джинсы. Улыбнувшись голливудской улыбкой, он перекинул через шею ремень гитары, и, зажав первый аккорд, провел, лаская, пальцами по зашелестевшим струнам.
  - Вы все меня знаете. Или не все. Или не знаете. Не суть дела! Кто-то меня видел. Кто-то обо мне слышал. Не важно. Главное, что вы почувствуете, услышав мой голос, почувствовав мои эмоции, осознав слова...
  А дальше Соня исчезла. Она просто растворилась в водовороте песни, которая захлестнула ее как девятый вал...
  Я расскажу тебе, как ночь бездарна,
  Как тьма жестока и тревожно жить.
  Но среди рвов и шрамов легендарных
  Умей прощать, прощаться и любить.
  Умей не помнить ад чужой измены,
  Умей не верить в хмарь ненастной лжи.
  Забудь о боли, что течет по венам,
  Отсчитывая дни как этажи.
  Не важно, было это или будет.
  Не важно, надо это или нет.
  Я знаю: вы меня простите, люди,
  Спустя годины разноцветных бед.
  Я знаю, ночь рассветом обернется,
  И в бездну адову низвергнется навек,
  Но что мне делать, если сталь не гнется,
  И если снова плачет человек?
  Я жизнь отдам, чтобы летели мысли,
  Чтобы взрывались патокой слова.
  Но почему, с тоской и укоризной,
  Опять глядят свинцовые глаза...
  Как точно, четко, выверено, и... больно!
  Соня поняла, что не в силах сдержать навернувшиеся на глаза слезы. Все это, то, что живет в его песне, она уже пережила. Вопросы так и остались. Ответов нет, и скорее всего никогда не будет.
  Даже не подумала бы, что у красавчика из маршрутки настолько глубокие мысли и чувства. Вот только... их как будто бы никто в этом зале не понял. Песня закончилась, гитара прошелестела на прощание серебряным вздохом, но только никто не побежал по рядам собирать гонорар. Словно изначально все договорились, что эта песня ничего не стоит!
  Нет! Так не должно быть! Так не справедливо!
  Соня решительно окликнула девушку, несущую в ложу администрации собранный гонорар танцовщиц.
  - Извините! Можно вас?
  Девушка удивленно обернулась, смерила Соню раздраженным взглядом, но все же подошла.
  - Что-то хотели?
  - Да! Передайте эту карту исполнителю, который только что выступал. - Она без сожаления положила в шляпу пластик с подаренными пятью тысячами. - Я очень хотела бы оценить его исполнение, а никто не подходит.
  - Но... не надо!
  - Я хочу! Передайте ему эту карту! Только не говорите от кого! Пожалуйста!
  - Мы принимаем только наличные! - Девица сделала последнюю попытку отвертеться, но Соня даже слушать не стала. Поднялась.
  - Я понимаю почему. Карта не делится, но думаю, что этот парень сможет отдать половину клубу, как только заработает наличные. И случится это, скорее всего, очень скоро!
  На этот раз девица не стала возражать, только кивнула и направилась к сцене, с которой спускался Виктор. Соня дошла до двери и обернулась. Она увидела, как девица подошла к нему и, указав на нее, что-то произнесла. Парень взял в руки ее презент. Последнее, что Соня увидела, был его удивленный и... растерянный взгляд.
  Видимо за такие песни его тут не очень-то жалуют. Сейчас обыватели не любят думать и чувствовать...
  Жаль...
  Соня вышла из клуба и, спустившись на набережную, направилась в общежитие. Оно работало до одиннадцати, а если верить часам на стене клуба, сейчас было уже около десяти. Успеет до закрытия. В этом она и не сомневалась. У нее впереди ночь, чтобы написать песню и отрепетировать ее до завтра.
  Она вернется сюда.
  По-любому!
  
  Глава третья
  
  
  Осень пришла внезапно, и безудержно закружила мир в вальсе листопада и дождей. Софья ненавидела осень, потому что она забирала все, что она когда-то любила. Осенью умер отец. Пусть это было пять лет назад, когда ей было всего одиннадцать лет, но она помнит этот день до мельчайших, ранящих душу подробностей.
  Разорившийся дворянин Алексей Рощинский был сослан вместе с семьей в свое имение подальше от высшего света столицы и благополучно там забыт. Позже маменька поведала Софье, что отец был игроком, но она любила его и не могла винить за то, что из городского поместья, они перебрались в этот большой, но угрюмый и холодный дом.
  Отец стал угрюмым, как и этот старый дом. Как осень. И его пожелтевшее лицо озаряла улыбка лишь тогда, когда он видел дочь.
  - Ничего, Софьюшка. Мы еще вернемся в город! Обещаю, что на твое шестнадцатилетие я устрою великолепный бал в твою честь, и ты обязательно встретишь на нем своего суженого!
  И Софья верила. Закрывала глаза, и прижавшись к теплому боку отца, представляла этого самого суженного... Но осень разрушила эти мечты. Она помнит день, когда проснулась от заполошных криков прислуги. Обжигаясь о ледяные каменные ступени, забыв, что босая и в одной ночной рубашке, она сбежала вниз и застыла. Отец, безжизненной сломанной куклой, лежал на мозаичных мраморных плитах пола в какой-то черной луже, а рядом валялся его любимый кремниевый револьвер украшенный слоновой костью. Подарок из Индии.
  - Папа? Маменька, что с папенькой? - Увидев мать, ей показалось, что она это прокричала, но на самом деле она едва это прошептала. - Что с ним?
  - Умер твой отец. - Она каким-то непостижимым образом ее услышала, а может, решила, что нужно что-то сказать. - Оставил нас. Со мной и твоими братьями он и так не особо считался, но как он смог оставить тебя, свою любимицу?
  Мать развернулась и ушла, а Софья этого даже не заметила. Она беззвучно плакала, не в силах отвести взгляда от папеньки. Кто же теперь будет рассказывать ей о ее суженном? И ничего папенька ее не бросал! Это осень заставила его сделать это!
  - Это - осень... - Прошептали в пустоту ее губы. Софья поежилась, пытаясь освободиться от гнета воспоминаний, и закуталась в шаль, пытаясь спастись от зябкой непогоды и тоски, отравляющей душу. Впрочем, какие еще чувства можно испытывать у могилы близких людей?
  Следующими были близнецы. Они умерли два года назад от какой-то заразы. И тоже осенью. Сгорели как две свечи, ее младшие братики. Хоть мать и считала, что Софья недостаточно заботится о них, мало уделяет им внимания и времени, но она любила их. Петр и Павел... Ее апостолы...
  Она перевела взгляд с надгробия отца на две могилки рядом.
  Маменька любила говорить, что все они сейчас на небесах рядом с Боженькой, и только оставшиеся должны нести свой крест в этом преддверии ада. Она всегда была набожной женщиной. И строгой. Но Софья знала, что она любит ее. А то, что из ласковой и нежной красавицы, что блистала на балах в столице, мать превратилась в худую, неулыбающуюся старуху, тоже была виновата осень!
  - Прощайте братики! Прощай папенька. Не знаю, свидимся ли больше. Хоть ты и хотел мне счастья, да видно без тебя ему не бывать. Не увидеться мне с моим суженым. Матушка отдает меня замуж за старого богатея. Он купил меня, папенька. И не будет мне того счастья, что ты мне обещал. Но это не твоя вина. - Софья поднялась и, посмотрев на желтые, оставленные ею на могиле цветы, печально улыбнулась. - Это осень.
  - Софья! - Резкий голос матери заставил ее вздрогнуть, обернуться и покорно побрести к усадьбе. После того, как сорокавосьмилетний купец Илья Кондратов заслал к ним сватов, мать ходила за ней как тень. Где бы Софья не находилась, она кожей чувствовала ее присутствие. - Вот ты где! Илья Николаевич сам изволил приехать, на жену свою будущую посмотреть.
  - Приехать? Он в усадьбе? - Софья почувствовала как похолодели ее и без того холодные руки, а ноги подкосились, заставив опереться о ледяное надгробие. Вот и все! Если после того, как приезжали сваты, еще брезжила надежда, что все это не правда, что купец Илья Кондратов передумает, откажется от нее, бесприданницы, то теперь словно сердце остановилось.
  - В усадьбе. С братом своим и помощником. Изволил сам посмотреть на свою красавицу невесту. - Мать подошла, взяла ее, словно маленькую, за руку и повела за собой, не замечая хлябающей под ногами осенней грязи. - Ты же у меня красавица, Софьюшка! Окончились теперь наши мучения! Отстрадали мы! Будешь теперь, как сыр в масле кататься и думать забудешь о том, что тебе пришлось пережить из-за твоего папеньки! Если бы не его пристрастие к карточным играм, то и до сих пор горя не знали...
  - Лучше скажите, что эта свадьба вам в радость! Отдаете меня старику за богатое приданное! - Софья зло вырвала руку, и посмотрела на мать. - Я вам в тягость! Как и папенька был!
  - Дура ты, девка! - Мать вопреки ожиданиям не разозлилась на ее непокорные слова, и снова взяв за руку, потащила за собой, бормоча. - Кому ты нужна, даром, что дворянских кровей! В столицу тебя не пустят, а Кондратов самая выгодная партия. Вдовец! Богатей, каких поискать. Он же тебя на руках носить будет! И что такое сорок восемь лет для мужчины? Родишь ему наследника и живи в свое удовольствие! Еще спасибо скажешь!
  - Да зачем я ему сдалась?! Мог бы кого и побогаче сосватать! - Гнев и злость уступили место апатии. Может и права матушка. Может судьба это ее?
  - Золото ему и свое девать некуда. Богатейки ему не надобно. А вот молодость, красота и титул графский, чтобы перед своими хвастать - самое оно!
  - А если он руки распускать станет? Ведь недаром же вдовец!
  - Не станет. - Только и отмахнулась мать. - Есть у меня защитный амулет. Еще от матери достался. Наденешь его, и мужики все, что шелк становятся. Хранит он нас от всего. Только от неудач судьбинных не хранит, но, верю, тебя они обойдут стороной.
  
  Холодный холл усадьбы встретил их тишиной. Захлопнув с грохотом двери, мать подтолкнула ее к коридору, что вел в зал приемов. Возле приоткрытой двери, за которой слышались голоса, она остановилась.
  - Иди.
  Софья взглянула на нее, и, распахнув дверь, шагнула внутрь. Трое мужчин сидели в креслах у зажженного камина и, попивая из бокалов янтарную жидкость, о чем-то тихо переговаривались.
  - Здравствуйте... - Пробормотала Софья, делаясь пунцовой от обратившихся на нее взглядов.
  - И тебе не хворать! - Поднялся один и, неспешно направился к ней.
  "Господи, только бы это был не мой жених!" - взмолилась девушка, разглядывая лысого, курносого коротышку. Зато борода была роскошной. Окладистой, светлой, в мелкую кудряшку. - "Только бы это был не он!"
  - Петр Косицын. Поверенный вашего нареченного, Софьюшка! Приятно познакомиться! - прогнусавил тот.
  Софья выдохнула и улыбнулась, стараясь не морщиться, когда тот слюняво приложился к ее руке.
  - Пойдем, я познакомлю тебя с твоим женихом! - Его пухлая ручка приобняла ее за талию, и он повел девушку к поднявшимся навстречу мужчинам. Софья растерянно оглядела их. Оба высокие, широкоплечие, статные, с темными кудрявыми шевелюрами. Оба привлекательные. Только один был молод, а на висках и усах другого уже начала пробиваться седина.
  - Добрый день, Илья Николаевич. - Софья безошибочно присела в поклоне перед тем, кто был старше.
  Тот помедлил с ответом. Обошел ее, разглядывая, словно необъезженную кобылицу. И наконец, выдал.
  - Хороша! - Взяв ее за подбородок, улыбнулся. - Пойдешь за меня замуж?
  Стараясь не выдать охвативший ее гнев, та только кивнула, и едва слышно прошептала.
  - Пойду.
  - Вот и умница! - Жених вдруг притянул ее к себе и властно впился в губы. - Ты станешь хорошей женой! - Выдал он, наконец, отстранившись. - А если родишь мне сына - озолочу!
  Софья отпрянула, невольно отирая кулачками губы.
  - Грешно это. До свадьбы!
  - А чего тянуть-то? - Илья Николаевич с улыбкой провел рукой по ее щеке, размазывая невольные слезы. - Завтра за тобой придет Дмитрий Николаевич, брат мой, и заберет тебя в мой дом, а я пока отбуду к свадьбе готовиться.
  Он указал на молодого. Тот стоял, не сводя с Софьи глаз, до сих пор не пророня ни слова. Услышав наказ брата, криво улыбнулся и коротко поклонился.
  - Всегда рад исполнить твой наказ, братец. - И Софье. - Добро пожаловать в семью.
  Они что-то говорили еще, разговаривали с заглянувшей в зал маменькой, обсуждая какие-то условия сделки, только Софья не слышала. Сгорая от стыда, она, сжавшись в комок, сидела на диване, мечтая только о том, чтобы этот кошмар закончился, и завтра не наступило никогда!
  Наконец, когда жених со свитой уехал, Софья дала волю слезам. Как подошла мать она не услышала.
  - Ну, хватит! Чего реветь как по покойнику?
  - Я не люблю его! И никогда не полюблю! - Всхлипывая, Софья посмотрела на мать. - И если он вам так нравится, выходите за него сами!
  - Да я бы вышла... - Горько усмехнулась та. - Да только не позовет. Таким как он, привыкшим брать от жизни все только самое лучшее, такие как я не нужны. Одно счастье мне только и осталось, взять даденное за тебя приданное, да уехать к сестрице, графине Никольской, в Париж.
  - Вы бросите меня? - От такой новости даже высохли слезы. - Вы бросите меня, матушка?
  - Ты будешь замужем. Свой долг перед тобой и перед отцом твоим я выполнила. Вырастила тебя, пристроила. Пора и о себе подумать. - Мать села рядом на диван, и протянула ей затянутую в черный шелк коробочку. - Вот. Возьми. Это мой семейный амулет, о котором я говорила. Бабка моя рассказывала, что в нем заключен дух, который защищает всех женщин нашего рода. Если вдруг твой муж будет с тобой не ласков, вспомни про амулет и надень его. Говорят, чтобы амулет проснулся, его надо напоить своей кровью, но я не пробовала. Муж мне достался ласковый, любящий, да только без стержня и царя в голове, а от этого, никакой дух не поможет.
  Софья взяла коробочку и открыла. Долго вглядывалась в странный узор необычного, словно покрашенного черной краской креста, в изумрудный глазок, расположенный точнехонько в центре, и снова закрыла.
  - И как он защищает?
  - Да кто его знает. Вроде обидчики тебя начинают любить как себя. Так мама моя говорила.
  - Спасибо, маменька. Я буду беречь его.
  - Или он тебя. - Вздохнула та. - Но без особой нужды не надевай. Колдовские вещи - они всегда с двойным дном.
  
  Утро свадьбы все равно наступило, как Софья этому не противилась. Только теперь она не испытывала страха. Скорее нетерпение, чтобы все это поскорее закончилось.
  Дмитрий приехал ровно в ветряный полдень. Помог забраться в карету Софье, одетой в роскошное, шитое жемчугами свадебное платье, и, отдав распоряжение кучеру, сел рядом. Мать провожать их не вышла. Да и зачем? Все было сказано между ними еще вчера. Ничего не изменится за ночь.
  Какое-то время попутчики молчали, трясясь в поскрипывающей карете. Софья погрузилась в невеселые мысли, слушая завывания ветра, и вопрос Дмитрия застал ее врасплох.
  - Хорошо ли вы сегодня спали?
  - Что? - Она растерянно взглянула в его темные, почти без зрачков цыганские глаза, невольно отметив длинные пушистые ресницы и прямые линии бровей.
  - Что вам снилось? - Улыбнулся он. И в глазах заплясали лучики солнца.
  Снилось? Софья даже нахмурилась, вспоминая, и наконец, виновато призналась.
  - Не помню...
  - А мне снились вы. Как будто на лугу цветы собираете. Хороший сон.
  Он вздохнул.
  - К чему это вы? - насторожилась Софья.
  Тот пожал плечами.
  - Ни к чему. Просто примета есть. Если хороший сон накануне свадьбы увидеть - все будет хорошо!
  - Ах, не успокаивайте меня. - Софья разочарованно взглянула в окно.
  - Илья хороший. Не бойтесь. Может он немного властолюбивый и строгий, но он добрый человек. И несчастный. Две жены похоронил, а наследников нет. Даже меня подумывал преемником своих дел сделать, пока о вас не узнал.
  - А почему жены умерли? - Она вновь посмотрела на Дмитрия. Вроде черты с братом похожи, да только присмотрись - небо и земля! Тот грубый, властный, привыкший добиваться всего по щелчку пальцев, а Дмитрий вежливый, утонченный, душевный, с аристократичными чертами лица. Если бы судьба не распорядилась так жестоко, предоставив ей выбор, она бы лучше выбрала Дмитрия.
  - У первой, Лизаветы Палны чахотка обнаружилась на второй год после свадьбы. Я тогда еще мальцом был, не помню особо. Вторая, Ольга Семеновна, долго прожила с ним в браке, да все детей бог не давал. Потом дал, да только потешился. Умерла она при родах и ребенок долго не прожил. С тех пор брат не женился, пока вас не увидел, Софьюшка.
  Софья даже вздрогнула, как нежно, ласково он произнес ее имя.
  - Надеюсь, у вас с Ильей все будет хорошо да ладно.
  - Я боюсь его. Не люблю! - Вдруг вырвалось у нее. - Я не хочу быть ему женой!
  - Не переживайте! Вы его полюбите. Он хороший. - Уверенно произнес Дмитрий, глядя ей в глаза. В душу! Да только она ему не поверила. Только отвернулась, чтобы не смотреть в его глаза, в его лицо. Чтобы не запоминать его черты.
  
  Имение купца Кондратова находилось рядом с большой деревней, которую они проехали на закате. Еще не стемнело, как они прибыли к роскошному двухэтажному каменному особняку. Софья, уставшая и замученная поездкой, едва не вывалилась из кареты, когда Дмитрий распахнул дверцу. Подхватив ее на руки, он, распорядившись кучеру по поводу багажа, понес ее к огромному светящемуся дому, возвышавшемуся за высоким частоколом забора, из которого доносились звуки пианино, гармоники и скрипки, а так же смех и голоса.
  Что же будет, когда гости и ее будущий муж увидит, как Дмитрий внесет ее в дом на руках? Не хорошо это! Софья беспокойно огляделась и взмолилась.
  - Нет! Поставьте меня на ноги! Пожалуйста!
  - Да полно вам! Вы и минуты не удержитесь! - Дмитрий, и не думая подчиняться, легко улыбнулся, глядя ей в глаза каким-то тяжелым, подчиняющим взглядом.
  - Удержусь! Пустите!
  - А если я не хочу вас отпускать? - Едва слышно произнес он, заставив ее замереть от невыносимого ужаса и сладостного восторга, но тут же поставил свою драгоценную ношу на первую ступеньку крыльца. Нежно поддерживая за талию, он повел ее вверх. - Осторожно, ступени крутые, ровно десять штук. Я помогу вам подняться.
  Едва они оказались у тяжелой дубовой двери дома, как она распахнулась сама, и на крыльцо, пошатываясь, шагнули двое бородачей. Увидев Софью и Дмитрия, они охнули и старательно поклонились, подметя бородами пол.
  - Дмитрий Николаевич!
  - Барыня-хозяйка!
  - Посторонитесь! - Вдруг рявкнул в ответ Дмитрий, и едва не отпихнув бедолаг, буквально внес Софью в дом. Навстречу им выбежали несколько женщин и тоже низко поклонились.
  - Хозяйка!
  - Дмитрий Николаевич! Сообщить хозяину, что вы дома?
  - Отведите Софью в ее покои, да приведите в порядок! А брату я сам доложусь!
  Софья почувствовала, как поддерживающие ее все это время руки исчезли, и Дмитрий, не произнеся больше ни слова, направился по коридору, туда, где слышалась музыка и разухабистые, взбудораженные алкоголем голоса.
  Ой, страшно-то как! Точно в пасть ко львам попала! Да и дом в пору клетке! Из высокого холла, в залу, где и происходила ненавистная свадьба, вел через весь дом длинный, мрачный коридор с рядом дверей, а по обе стороны вверх, в полумрак, едва разбавленный тусклым светом нескольких керосиновых светильников, поднимались лестницы, видимо к спальням. И не оконца вокруг! Аж жуть берет! Так и, кажется, что сгинет она в этом доме на веки вечные.
  - Пойдем, хозяйка, с домом завтра мы тебя познакомим! Надо тебя с дороги умыть, а то Илья-батюшка уже весь истомился в ожидании невесты! И поп приглашенный уже истомился. Еще чуть-чуть и придется завтрева ждать. Медовуха у нас знатная. - Служанка, бабка лет семидесяти подхватила ее за талию и повела в темноту коридора. Как оказалось - бесконечного!
  Наконец, семенившая впереди девушка-чернавка распахнула двери, и Софья оказалась в большой комнате без окон. У дальней стены стояла большая лохань полная воды, от которой исходил пар. Не успела невеста пискнуть, как три пары рук со сноровкой стали расстегивать крючки и пуговки на ее подвенечном платье, пока оно бесформенным облаком не упало к ее ногам.
  - Худющая-то какая! - Не удержалась бабка, не скрывая неприязни, и подтолкнула ее в сторону лохани. - Взбирайся. Нам велено тебя помыть.
  - Но... платье! - Софья с ужасом смотрела, как служанки подхватили подаренное мамой подвенечное платье, и, распахнув заслонку, сунули его полыхающий огонь печи.
  - Не боись, хозяйка. Илья Николаевич может позаботиться о своей невесте. - Бабка, судя по всему, была тут главной. Она дождалась, когда Софья заберется в лохань, оказавшуюся ей по пояс, расплела ей косу, и вдруг окунула ее с головой, а затем, больно дергая, с силой приняла мыть ее роскошные иссиня-черные волосы.
  - Не надо! Я сама! - Наглотавшись воды, и пытаясь открыть щиплющиеся от мыла глаза, наконец, возмутилась Софья. Где-то внутри просыпалась злость. - Пошли прочь!
  - Ты смотри! Еще не хозяйка, не жена, а уже туда же! Командовать! - Восхитилась молчавшая до сих пор пышнотелая служанка.
  - Говорят, она бесприданница! Ничего за душой, только титул! - Поддакнула девушка-чернавка так, словно ее, Софьи, тут и вовсе не было.
  - Так! Все! - Софья, окунулась с головой, смывая липкое мыло и поднялась. - Пошли прочь! Несите мое новое платье! Раз уж ваш хозяин венчальное платье самой графини Рощинской, подаренной ей императором не ценит, то, что говорить о его глупых шавках! Быстро!
  Толи в ее голосе читалась реальная угроза, то ли побоялись холопки перечить будущей хозяйке, но спорить не посмели, и резво потрусили к двери. Софья победно улыбнулась. Еще посмотрим кто кого!
  Выйдя из лохани, она с наслаждением завернулась в мягкую простынь, лежавшую на лавке, и украдкой смахнула злые слезы. Раз уж Илья Николаевич сделал такую ошибку, пожелав ее в жены, она станет соответствовать своему титулу и положению! И не позволит никому смеяться над собой!
  Спустя час, Софья, одетая в белоснежное, с открытым лифом и длинным шлейфом, шитое серебром платье, уже входила в зал. Ее блестящие волосы были заплетены в две толстенных косы, с ниткой жемчуга. Фату она одевать отказалась, и служанки не посмели перечить. Впрочем, отсутствие ее никто и не заметил. Все смолкли, во все глаза пялясь на невесту, будто на призрак, пока жених не прервал молчание.
  - А вот и моя невестушка пожаловала! Софья Алексеевна! Прошу красавица! - Илья Николаевич, одетый в расшитый золотом черный камзол и такие же штаны, грузно поднялся и неровным шагом подошел к невесте. Подал руку. Софья едва сдержала гримасу брезгливости. От жениха изрядно пахло алкоголем. От принятой на грудь медовухи веки жениха набрякли, делая немолодое лицо одутловатым, а темные глаза налились кровью, делая его взгляд угрожающим.
  - Конечно! - Она сделала над собой усилие, и улыбнулась. Приняла его руку, и позволила повести себя в центр зала, где их ожидал, покачиваясь, одетый в черную рясу местный поп. В жидкой бороденке застряли крошки хлеба, а глаза упрямо закрывались.
  - Мы готовы отец Макар. - Наконец они замерли перед священнослужителем.
  - Аминь! - Обрадовался тот, попробовал сфокусировать взгляд на молодых и, запинаясь, затянул какой-то псалом.
  Софье было невыносимо стоять здесь, на лобном месте, точно паяц в балагане, и она была несказанно рада, когда прозвучали вечные слова:
  - Берешь ли ты, Илья Николаевич, в жены, рабу божию Софью?
  - А как же!
  Священник довольно икнул, видимо вспоминая об оставленном за столом угощении, и перевел мутный взгляд на невесту.
  - А ты, Софья Алексеевна? Берешь ли в мужья нашего уважаемого Илью Николаевича?
  Интересно, а что будет, если сказать "нет"?
  Софья так явно представила последствия этого коротенького словечка, что рисковать и экспериментировать желания не осталось. Она нашла взглядом, стоявшего позади остальных гостей Дмитрия, и,, не сводя с него взгляда громко произнесла:
  - Да. Я беру.
  - Вот и чудненько! - Обрадовался поп. - Точнее аминь!
  И словно этим словом снял запрет на разговоры. В зале точно завелся пчелиный улей. Кто-то кричал поздравления, кто-то продолжил беседу, прерванную на этот нелепый обряд. Зазвучала музыка. Софья готова была провалиться сквозь землю, только бы не быть здесь, где каждый норовил показать ее ненужность, ее чуждость в этом доме. Даже ее новоиспеченный муж словно забыл о ней, принимая поздравления и поднимая с каждым чарку за счастливый брак.
  Наконец он о ней вспомнил.
  - Софья, пойдем, поешь чего-нибудь, выпей. - Муж облапил ее за талию и потащил к двум стульям, стоявшим во главе стола. - Садись!
  Он усадил ее за стол, сел рядом и снова обняв за талию, зашептал на ухо.
  - Ты не бойся, моя хорошая! Я тебя лаской не обделю. Сколь не выпью, а мужем твоим сегодня стану. Веселись, знакомься с родней, друзьями, а около полуночи уйдем.
  Софья молча кивнула, а когда он отвернулся, передернулась, украдкой глядя на него. Пусть вчера он и показался ей моложавым, но сейчас, перебрав медовухи, выглядел гораздо старше своих лет. А может все же свалит его с ног сегодня зелье? Сделать вид, что она тоже пьет, а самой ему подливать?
  Перекусив зажаренным на вертеле перепелом, она подставила кубок виночерпию и коснулась руки мужа.
  - Давай выпьем с тобой, Илья, за нашу сделку?
  - Сделку? - Он заглянул в пустой кубок, дождался, когда его наполнят и, щурясь, посмотрел на жену. - Ха, а ведь ты, деваха, права! Сделка она и есть! Потому мне наш союз люб. Любовь она - что? Она делает тебя слабым, а дело - завсегда дело. За сделку!
  И махом опрокинул кубок в себя. Утер рукавом усы и снова облапил ее.
  - Будешь верной, родишь мне сына и я тебя озолочу!
  - Я помню наш уговор.... - Она отхлебнула пряный, пахнущий травами и медом напиток, и снова подняла тост. - Тогда, милый муж, давай за будущего сына и наследника!
  - О! Эт другой разговор! - Ему вновь наполнили кубок, и он тут же его осушил.
  Спустя полчаса такого душевного разговора, Илья Николаевич уже больше висел на ней, чем сидел на стуле, и говорил несвязно, постоянно повторяясь. Вот только и Софья с непривычки, хоть и пила мало, напробовалась медовухи, и теперь противно кружилась голова, и хотелось спать.
  - Илья Николаевич! - Наконец, не выдержав его бормотания, она вскочила. - Что-то дурно мне, от зелья твоего. Голова кружится и мутит. Не пила я до сего дня отраву эту!
  - Что? Желаешь в опочевальню и так намекаешь? - Он растянул в пьяной улыбке губы.
  - Желаю. Но сперва на крылечке хочу постоять! На ветру холодном. Чтобы в себя прийти, и долг супружеский исполнить.
  - Ну, ступай. Постой. А я, ежели не дождусь, приду за тобой! - Илья махнул на нее рукой, словно благословляя, заглянул в пустую чарку и криком подозвал себе слугу. - Эй ты! Почто моя чарка пустая? Наливай! Вровень с краями наливай! Слепой, что ли?
  Дальше Софья на него не смотрела. Принялась пробираться меж гостей к желанным дверям, а выбравшись в холодный темный коридор, она чуть ли не на ощупь пошла вперед, молясь только об одном, найти выход на улицу. В тот момент она хотела спрятаться хоть в сарае, хоть под крыльцом, лишь бы ее не нашло чудовище, называющееся теперь мужем.
  Она услышала, как где-то грохнули тяжелые двери зала, и прибавила шагу. Холодный осенний ветер принял ее в себя, когда она уже и не надеялась найти дорогу на улицу. С наслаждением вдохнув напоенный дождем воздух, Софья не стала спускаться с крыльца, просто подошла к крайней колонне и, обняв ее, прижалась щекой к холодному мрамору.
  Успокоение пришло с мыслью: никто ее не будет искать. Ее благоверный уже слишком пьян и оттого ленив. Разве что его слуги, да и тем лень будет идти в непогоду. Надо подождать тут пару часов и ненавистная постель отложится на день. А если завтра будут вторые сутки празднования, то и на два дня.
  Она так размечталась о том, как будет хороша жизнь, если ее старый муж не будет ее принуждать к тому, чего она не хочет, что даже не заметила, как тихо скрипнула дверь, и на крыльцо вышла высокая, широкоплечая тень. От сжавших ее в объятии рук, она едва не закричала, но стерпела, почуяв сладкий аромат зелья, исходящий от подкараулившего ее супруга. Губы на удивление нежные, скользнули по шее, задержались на плечах, заставляя ее против своей воли тихонько застонать. Не ожидала она такой нежности от Ильи Николаевича, но все же, негоже это пьяными в брачную постель ложиться. А ну как боженька дитя им с первой ночи даст?
  - Погоди, Илья Николаевич. - Выдохнула она, млея от невольной ласки. - Дай привыкнуть! Понимаю что твоя, но прошу, пусть это случится не сегодня. Это моя последняя просьба как невесты!
  От раздавшегося голоса она замерла, не в силах пошевелиться.
  - Нет, Софьюшка, не моя ты. И привыкать не к чему. Все бы отдал, чтобы оказаться на месте брата. Понравилась ты мне. Еще когда он о тебе рассказал, когда на смотрины ездили. Лебедь белая, а досталась человеку, не ценящему ничего кроме денег! И ведь я сам тебя уговаривал не далее как сегодня. Просил поверить в лучшее будущее. Прости меня, Софьюшка!
  Стремительно развернувшись, она во все глаза уставилась на Дмитрия.
  - Так люба я тебе?
  - Да. - Прошептал он, и впился в губы поцелуем, от которого замирало сердце, и сворачивалась кровь. Софья ответила со всей страстью, на какую была способна, молясь только об одном, чтобы этот поцелуй не заканчивался никогда! Вот только все хорошее имеет свойство исчезать предутренней дымкой. Дмитрий отстранился. - Прости. Я сейчас уйду и больше никогда тебя не побеспокою. Только полюбуюсь тобой еще немного!
  - Нет! - Она вцепилась в его горячие пальцы. - Останься со мной! Исполни мою просьбу!
  - Любую! - Его губы снова нашли ее шею, обжигая, съехали в ложбинку на груди. - Все для тебя! Что ты хочешь?
  Софья помолчала, набираясь решимости, и страстно зашептала.
  - Не люб твой брат мне! Не могу свою чистоту отдать этому пьяному борову! Прости за слова. Хочешь, можешь ему так и передать. Только прошу, будь у меня первым! Тогда мне ничего не страшно будет.
  Дмитрий отстранился. Софья чувствовала, как он смотрит на нее и молчит. Словно она уничтожила все, что между ними зарождалось, своим непристойным предложением. И когда Софья уже и не надеялась на ответ, он вдруг подхватил ее на руки, легко сбежал по ступеням крыльца, и, покрывая лицо поцелуями, направился в темноту.
  Аромат сена подсказал Софье, что Дмитрий принес ее на сеновал. Сгорая от нетерпения, он опустил ее в душистую перину. Позволил ей стянуть с себя рубашку, и застонал, когда ее губы прочертили влажную дорожку на его груди. Подмял под себя.
  - Будь моим! Будь первым! - Понимая, что не в силах вынести такую страсть, прохрипела, извиваясь под его сильным телом Софья.
  - Тише! - Шепнул он, закрывая ей рот поцелуем. - Я твой! Я тебя никому не отдам!
  Спустя какое-то время они, обессиленные, упали на сено.
  - Тебя скоро начнут искать... - Наконец, после долгого молчания, произнес Дмитрий и вдруг закрыл себе лицо руками, застонал. - Что же я наделал... Как же мне жить, зная что ты с ним? Что ты не моя? Он даже не родной мне! Сводный, по отцу. И все деньги семьи у него. Я - нищий! Ты даже убежать со мной не сможешь...
  - Чш... - Софья, отвела его руки, заставив смотреть на нее. - Ты мой любый! Мой первый! Я тебя всю жизнь ждала! И не отпущу больше! Твой брат - не вечный. Наступит срок, и ты сможешь быть со мной, не таясь, а пока, дозволь радоваться тобой хоть иногда!
  Голоса, раздавшиеся со стороны усадьбы, заставили ее в страхе замолчать.
  - Уже?
  - Не бойся. Мы приведем себя в порядок, чтобы никто ни о чем не догадался, а после я выйду с другого входа, присоединюсь к ним, и приведу сюда. А ты скажешь что заблудилась, а так как лишку выпила, то и уснула. Поняла? - Он поднялся, и принялся застегивать рубашку.
  - Поняла. Только пообещай что мы теперь вместе? И тогда я все стерплю!
  - Обещаю! - Он поцеловал ее долгим поцелуем. - Теперь вместе...
  
  Глава 4
  
  
  Ночь пролетела в мечтах и творческом порыве. Вместо одной песни Соня сочинила целых три! Точнее не песни. Стихи! Стихи она не писала лет семь, а потому, пока шло вдохновение, она и думать забыла о сне. Наконец, подобрав аккорды на старенькой гитаре, выпрошенной у мальчишек из соседней комнаты, Соня смогла уснуть.
  И сон ей приснился странный, сумбурный, но приятный. Точнее сам сон она не запомнила, а вот ощущение полета осталось после пробуждения.
  В окнах плескались сумерки. Соня рывком поднялась и уставилась на часы, пытаясь понять: сейчас всего полдевятого или уже? Наконец, сообразив, что она благополучно проспала весь день, Соня заметалась по комнате, натягивая джинсы, попутно пытаясь вскипятить чайник, и накраситься. Время как будто замерло. Соне показалось что она потратила на сборы не меньше часа, но когда она вышла из комнаты, на всякий случай прихватив с собой гитару, часы показывали, что с момента ее пробуждения прошло всего десять минут.
  Когда она подходила к клубу, ее вдруг окликнули:
  - Эй, красавица!
  Соня только передернула плечами, решив проигнорировать нахала. Да и мало ли красавиц тут ходит... Но незнакомец был упорным. Соня услышала приближающиеся шаги.
  - Идет и никого не замечает! Как будто, так и надо! - Чьи-то пальцы сжали ее руку, заставив ойкнуть и испуганно обернуться.
  - Ты?
  На нее смотрел, улыбаясь в тридцать два белоснежных зуба, паренек из маршрутки. Витя, кажется...
  - Я! А что ты так удивилась, будто к тебе сам Элвис клеится? В клуб?
  - Ага. - Не удержавшись, Соня заулыбалась сама. Обаятельный, мерзавец! И талантливый...
  - Кстати, хотел сказать спасибо! - Он достал из кармана джинсов бонусную карточку, пожертвованную ею вчера. - Реально понравилось?
  - Очень! Только... - Соня криво улыбнулась. - Такие песни в вашем клубе не в чести?
  - Да все песни в чести! Главное, как спеть. - Он улыбнулся еще шире и протянул ей карточку. - Держи.
  - Не надо. Она твоя! - Решительно помотала головой девушка и направилась к клубу. Времени уже много, а талончики, наверное, уже разобрали. - Ты реально круто спел вчера.
  - А почему ушла? - Парень, как ни в чем не бывало, перевел тему и зашагал рядом. - Я хотел тебя поблагодарить, а тебя уже и нет.
  - Поздно было. Иначе в общагу бы не попала. - Она пожала плечами. Неужели и так непонятно?
  - У нас клуб работает до утра. Многие остаются. - Не отставал тот. - А сегодня, что планируешь делать? На народ поглазеть или себя показать?
  - Показать. - Соня постучала по висевшей за спиной гитаре. - Песню написала. Хочу спеть.
  - Песня - это хорошо. Но, боюсь, как бы эта консервная банка ненароком не развалилась в самый ответственный момент. - Он тоже пару раз стукнул по инструменту, словно считал, что "ответственный момент" должен наступить именно сейчас.
  - Не надо... Мне ее еще соседям отдавать. - Спустившись на набережную, Соня остановилась. - Спасибо что проводил, э-э... Витя?
  Парень поморщился и поправил.
  - Лучше Вик. А тебя как зовут?
  Но Соня проигнорировала его вопрос.
  - Вик?!
  - Ну да... А что, непохож?
  - Тот самый Вик?
  - Ну... бог его знает тот, или не тот. - Парень лучезарно улыбнулся. - Просто сокращение. Привычное. А что? Или может, плохие ассоциации?
  - Вчера... Стас, кажется... сказал держаться от тебя подальше. Если, конечно, ты - владелец клуба... - Соня зябко передернула плечами. Приплыли! Значит, вчера она добровольно отдала пять тысяч этому миллионеру, а сама догрызала последние яблоки? Ну не дура ли?!
  - Так это ты была той роскошной незнакомкой, с его слов? - Вик вдруг обидно расхохотался. - Он мне вчера всю ночь про тебя рассказывал, а я ему слюнки утирал. - И тут же стал серьезным. - Давай расставим все точки на берегу. Во-первых, клуб не мой, а моего отца. Я всего лишь креативный директор, и получаю наравне со всеми. Во-вторых, Стас первый бабник на деревне. Вот увидишь, сегодня же начнет тебе намекать, что с ним лучше дружить, если хочешь попасть на голубой экран. Ну, и в-третьих, девушки у меня пока нет, как и времени на девушек, так что, решай сама, держаться от меня подальше, или поближе. Ну что, пойдем?
  Он как ни в чем не бывало, кивнул на качающуюся на прибрежных волнах посудину, затем взял оторопевшую Соню за руку, и повел за собой по трапу на палубу.
  В клубе уже было многолюдно, пахло сладким табачным дымом, духами и весельем. Гремела музыка, а на сцене уже извивались в параксизме экзо-танцев две девушки восточной наружности. Вик уверенно пробирался сквозь толпу, цепко держа Соню за руку, изредка отвечая на приветствия кивками. Возле лестницы, ведущей на сцену, он остановился, ободряюще улыбнулся Соне.
  - Не бойся. Здесь помидорами не закидают, даже если у тебя ни слуха, ни голоса. Единственно, денег не заработаешь, но себя показать сможешь.
  - А почему ты считаешь, что у меня ни слуха, ни голоса? - Соня выдернула руку из его цепких пальцев.
  - Я так не считаю. - Вик вдруг заправил ей выбившуюся прядь за ухо, и подтолкнул к лестнице. - Просто ободряющее напутствие. У тебя ладошка, как у мертвеца. Не надо бояться...
  Соня передернула плечами, и заторопилась вверх по лестнице. Ну каков наглец? Мало того, что обозвал бездарем, так еще и в трусихи записал!
  Она собралась направиться прямиком за кулисы, но он перехватил ее у двери и решительно потянул за собой в комнату из черного стекла, где вчера она общалась с весельчаком Стасиком.
  - Сначала заглянем в администраторскую, и узнаем расписание выступлений на сегодня.
  - Вик? - С дивана им навстречу поднялся обнимающийся с какой-то блондинкой Стас. Заметив Соню, он, ничуть не смущаясь, распахнул ей объятия. - Ваау! А я и не ожидал, что так скоро снова увижу вас, прекрасная незнакомка!
  - Так, свободна! - Вик только посмотрел на девицу, как та тут же ретировалась из ложи, оставив их втроем. - Снова очередная протеже?
  Он посмотрел на Стаса.
  - Да... обещал замолвить тебе словечко. Не за просто так, конечно... - Подмигнул тот. - У нее папа какой-то магнат. Хочет, чтобы девочку приютили в шоу-бизнесе.
  - Ок. Пусть покажет, что умеет. Подумаем. - Хмыкнул Вик.
  - Да между нами, мальчиками, талант у нее только один... - Стас многозначительно замолчал.
  - Тогда вопрос не ко мне. - Отрезал тот, и полистал лежавший на столике журнал. - Время для Сони найдешь?
  - Хоть всю ночь! - Тут же осклабился здоровяк, но заметив взгляд Вика, посерьезнел. - А чего искать? С двух до трех свободно. Пока... Хватит?
  Вик посмотрел на Соню.
  - Подойдет?
  Она пожала плечами.
  - Мне и десяти минут хватит. Только... как потом в три ночи попадать в общагу?
  - Мы что-нибудь придумаем. - Вик что-то черкнул в журнале, и поморщился. - Стас, ты за что деньги получаешь? Прибери басы, и следи за светом.
  - Есть, мой капитан! - Тот шутливо вытянулся в струнку и бросился к пульту.
  - Балбес! - Беззлобно ругнулся Вик, и приобняв Соню за плечи, повел к выходу, попутно объясняя. - Мы с ним с детского сада знакомы. Куда денешься? Вот и терплю...
  - Еще кто кого терпит... - Тут же донеслось в ответ. - Все лучшее тебе... А как же? Ты же босс!
  
  - И где мне ждать? - выкрикнула Соня, едва они оказались в зале, в надежде перекричать ритмичную музыку.
  - Пойдем! Сегодня ты моя гостья! - Вик кричать не стал, просто произнес ей это на ушко, и снова взяв за руку, повел вниз, за собой. Как маленькую, чесслово!
  А может, боится, как бы она не потерялась? Не сбежала? Может прав был Стас, когда предупреждал о нем? Хотя, куда теперь деваться? Надо же было так попасть...
  Мучаясь сомнениями, Соня послушно последовала за ним. Наконец, Вик привел ее к, на удивление, свободному диванчику.
  - Садись.
  - А если кто-нибудь придет? - Соня оглядела зал забитый до отказа.
  - Не придет. Это вип-зона. Предназначена только для владельцев клуба и их гостей. Все об этом знают. - И ободряюще улыбнулся. - Будь как дома. Я сейчас.
  И затерялся в толпе.
  Ага, но как бы не забыть, что она в гостях!
  Соня принялась следить за действом, разворачивающимся на сцене, и так ее захватило выступление двух мимов, что она не заметила, как рядом с ней уселся одетый в клетчатую рубашку и рваный джинсы какой-то бородач лет пятидесяти.
  - Мое почтение!
  Соня вздрогнула от неожиданности.
  - Здрасте...
  - Может, вы пересядете? - Бородач достал из кармана трубку, со знанием дела набил ее табаком, и, чиркнув спичкой, выпустил к потолку клубы сизого дыма.
  - А может, это вы пересядете? - Соня демонстративно поморщилась, принимаясь разгонять дым ладошкой. - А еще лучше, выйдете на улицу.
  - Не курите?
  - Категорично! - Соня принялась выискивать глазами Вика. Когда он уже наконец-то придет, чтобы объяснить этому маргиналу его место!
  - Может, еще и не пьете? - Прищурился тот, снова выпустив клуб дыма.
  - Угадали!
  - Неужели, еще и девственница?
  - А вот это вас не касается! - Вскочила Соня, но бородач поймал ее за руку, и снова дернул на диван.
  - Просто восхищаюсь! Впервые встречаю такой вымирающий вид чистоты! Хотя... - Он поднялся. - Не бывает в этом мире ангелов. У каждого есть своя червоточинка! - И бросив, "передай Вику привет", направился куда-то к сцене.
  Соня, возмущенно сопя, провожала взглядом его высокую фигуру, до тех пор, пока ее не отвлек Вик. Он незаметно подошел и поставил на столик два высоких стакана, в которых были налиты разноцветные напитки. В одном розовый, в другом оранжевый.
  - Не заскучала? - Он уселся рядом, положив руку на спинку дивана поверх ее плеча.
  - Заскучаешь тут! - Она бросила на него возмущенный взгляд. - Кое-как отвадила какого-то бомжа! В наглую уселся на ваше "вип-место", и пока я не пригрозила, даже не собирался никуда уходить! Кстати, он еще тебе привет передал!
  - Хм... - Рука Вика задумчиво съехала Соне на плечи. - А как, говоришь, он выглядел? В чем был одет?
  - Выглядел как бомж, и одет был как бомж! Лохматый, бородатый. В какой-то потрепанной одежде.
  - Угу... - Вик задумчиво покусал губы, взял напиток и протянул Соне. - Ну и бог с ним! Ушел и ушел! Мало ли, кто меня знает...
  - Это что? - Она настороженно принюхалась к аромату фруктов, источаемому оранжевым напитком и не удержавшись, сделала глоток. - Мм... вкусно, но такое впечатление, что сюда добавили алкоголь...
  Вик дождался, когда она выпьет половину бокала, и не стал разочаровывать.
  - Это тебе для храбрости. "Секс на пляже".
  - В смысле? - Соня уставилась на него, пытаясь совладать с огненным теплом прокатившемся по пищеводу.
  - В прямом! Не нравится? - Вик заграбастал себе ее стакан и сделал небольшой глоток. - Да вроде, все как обычно!
  - Что - обычно? Напаиваешь девушку и ведешь ее на пляж? - В душе Сони вдруг стало пусто. Прав был Стас! Этот Вик ничем не лучше тех богатеев, что приехали сюда выбрать очередных обезьянок для своих шоу!
  Господи, зачем она здесь?!
  - Что?! Ты вообще о чем?! - Вик, недоуменно нахмурился.
  - О том! Я не дура! Зачем ты принес мне эти коктейли? Чтобы напоить и переспать со мной на пляже? И сколько таких дур попалось на твои уловки? - Соня вскочила. Схватила гитару, чтобы бежать отсюда подальше, а если этот растлитель попытается ее остановить - дать по башке! Но его искренний, заливистый смех заставил ее остановиться. Скорее от неожиданности.
  Она ожидала всего: от оправданий, до гневных проповедей, но смех?
  - Что ты смеешься? Скажешь - я не права?! Ну? Отвечай! Хватит ржать уже!!! - Не выдержав, Соня полезла к нему с оплеухами.
  - Тихо-тихо! - Одной рукой укрываясь от ее тяжелой ладошки, второй он сгреб ее и притянул к себе, силой усадив на колени. - Успокойся! А то нас действительно неправильно поймут.
  - Неправильно?!
  - Ну да! Решат, что ты моя девушка, и секс на пляже для нас это не просто название коктейля...
  - Коктейля?! - Соня замерла. - Так ты ничего такого мне не предлагал?
  - Нет, но не в моих правилах огорчать девушек, тем более таких красивых... Поэтому, если ты так настаиваешь... - Вик уже откровенно ржал.
  - Ах ты... - Соня, чувствуя себя полной дурой, все же дала ему легкую затрещину, пытаясь его утихомирить, совершенно позабыв, что по-прежнему сидит у него на коленях.
  - Ах, я! - согласился тот. - Фантастика! Ты что, никогда не пила коктейлей?
  - Я вообще никогда не пила!
  - И не куришь?
   -А надо?
  - А про секс на пляже ты...
  - Даже не начинай! - Соня попыталась пересесть с его колен на диванчик, стоявший напротив, но его руки цепко удерживали ее за талию.
  - Хорошо! Тогда последний вопрос. Ты откуда? С Марса?
  - Я местная! Родилась в этом городе, но с десяти до восемнадцати лет была практически под арестом! В интернате. Поэтому, когда мои сверстницы постигали прелести жизни, я училась. Как ни глупо это звучит!
  - Это прекрасно звучит! - Вик вдруг стал серьезным и вдруг повторил слова маргинала. - Вымирающий вид!
  - Что?
  - Пойдем, говорю. Подберем тебе инструмент, и за кулисами ты сможешь отрепетировать. Там есть комнатки со звукоизоляцией. - Он поднял ее, встал сам и еще серьезнее произнес. - Прости, что принес тебе алкогольный коктейль. Мне очень жаль...
  - Да, нормально. - Легкомысленно отмахнулась Соня, направляясь за ним к сцене.
  Даже хорошо! Мандраж, мучающий ее при одной мысли о сцене, куда-то делся, а на его место пришла легкость и какое-то веселье, а еще собственная неотразимость.
  - А инструмент у меня есть, если ты еще не заметил...
  - Заметил, только это не инструмент. Это дрова! Выкини эту гитару.
  - Не могу! Может она и дрова, но чужие.
  - Тогда верни владельцу и посоветуй сжечь! - фыркнул Вик, поднимаясь по лестнице. На сцене он обернулся, поджидая ее. - Пойдем, я покажу тебе настоящие инструменты!
  Она снова оказалась за кулисами. Не в пример вчерашнему вечеру, здесь было многолюдно и весело. Кто-то играл на гитаре, кто-то репетировал танцевальные номера, кто-то спорил, говорил, смеялся. Шум от этой закулисной жизни даже перебивал грохот музыки из зала, которая вдруг стала тихой и унылой.
  - Привет, Вик!
  - Витек, здорово!
  - Вик, рада тебя видеть!
  - И как всегда неотразим!
  - И как всегда с новой протеже!
  Их окружили. Парни жали Вику руку, девушки призывно улыбались и бросали томные взгляды ярко накрашенными глазками.
  - Привет всем! - Вик улыбался, жал руки, медленно, но верно пробираясь в конец коридора. Наконец, они остановились перед дверью. Вик открыл ее ключом и, распахнув, посторонился, давая дорогу Соне, и прежде чем закрыть дверь, пояснил. - Нам некогда. Потом поговорим!
  - Ага... некогда...
  - Все понятно!
  - Когда закончишь, выходи, пивка попьем. - Раздались им вслед полные пошлых намеков фразы.
  - Не обращай внимания! - Вик задвинул защелку и обернулся к смущенной Соне. - Меня все считают ловеласом, хотя ни у одной из этих дам нет повода меня обвинять.
  - Да мне все равно. - Соня передернула плечиками и принялся разглядывать убранство комнаты, в которой она оказалась. Уютная домашняя обстановка с приглушенным светом и мягким диваном, у которого стоял журнальный столик навевали мысли об отдыхе, и не только, но она решила не обращать на это внимания, отдав предпочтение разглядыванию трех гитар, стоявших на подставках. Их гладкие полированные бока и блестящие позолотой лады говорили о немалой ценности. А еще бренды, о которых она даже не слышала: Takamine, Epiphone, Gibson.
  - Можно? - Выбрав одну, она взяла ее и, перекинув через плечо ремень, замирая от восторга, провела по струнам. Тут же раздалось серебристое звучание.
  - Ты ей нравишься. - Вик подошел и сел на диван, глядя на нее снизу вверх. - Такого звучания я еще не слышал... Поиграй?
  Соня выдохнула, пытаясь унять накатившее волнение, и заиграла перебором грустную мелодию. А потом запела. Песня, которую она сочинила за ночь, рвалась наружу, требуя слушателя, признания.
  
  Ночные дороги зовут за собой
  Куда-то в неведомый край.
  Забытые боги тревожат покой
  Закрыв дверь в потерянный рай.
  
  И я забываю о солнечном дне,
  Шагая во тьму за тобой.
  А я отдаю душу звонкой струне,
  Лишь ей доверяя всю боль.
  
  Сожженные книги не в силах согреть
  Меня, в эту звездную ночь.
  Лишь голос тревожный будет звенеть
  Плетью гоня меня прочь.
  
  А что впереди? Туманная даль.
  Ни боли, ни песен, ни слов.
  А что позади? Сожженный алтарь,
  И дым поминальных костров.
  
  И битвы, и плаха, и звоны мечей,
  И раны, и слезы, и дождь....
  И только, я верю, у райских дверей
  Ты снова меня подождешь.
  
  И скажешь: я помню, я знаю! С тобой,
  мы два отсеченных крыла!
  Мы патока слез! Мы радости соль...
  Спасибо за то, что пришла....
  - Ничего себе! - Выдал Вик, когда стихли последние аккорды. - Да ты - талант! Твой голос может стать тебе путевкой в жизнь, а я помогу. Познакомлю тебя с отцом! Он явно не оставит такой самородок без внимания!
  - Тебе понравилось? - Соня с сожалением сняла гитару и поставила ее на подставку.
  - Шутишь? - Вик поднялся, взял ее за руку и усадил рядом с собой на диван. - Да я до сих пор в себя прийти не могу! Скажу честно, такие песни редкость в этом клубе, где все построено на шоу-бизнесе. Но это-то и может выстрелить!
  - Если честно, мне не важна слава или карьера в шоу-бизнесе. Здесь, я хочу заработать денег, чтобы хоть как-то дожить до стипендии, а впоследствии выучиться на учителя истории, и...
  - Выйти замуж, нарожать детишек и учить лоботрясов?
  - А хотя бы и так! - Соня вскинула подбородок. - Это хорошие планы.
  - Это обычные планы. Многие говорят то же самое, выдавая общие стандарты за свои собственные.
  - Да? Тогда какие стандарты и мечты у тебя? - Соня чуть прищурилась, разглядывая его четкий породистый профиль.
  - Да как у всех! - Вик улыбнулся, разглядывая ее. - Открыть свой бизнес, а не быть управляющим у отца, заиметь все блага в виде квартиры и дачи в Ницце, и отбрехаться от невесты, которую мне выбрал папаша. Нет, не спорю, она красавица, к тому же завидная невеста, но у меня на нее... душа не лежит.
  - Значит у тебя тоже стандарты! Я не услышала ничего нового, за исключением, наверное, отказа от выгодного брака! - фыркнула Соня.
  - Это такой далеко идущий план. Не более. Но как все будет на самом деле, я не знаю... - Он вдруг задумчиво погладил ее тонкие пальцы. - А вдруг мы сейчас делимся планами на жизнь, а жить нам осталось, ну скажем... месяц! Или два?
  - Нет! Я рассчитываю на долгую счастливую жизнь, поэтому мне месяц или два не устраивает! - Соня возмущенно замотала головой.
  - Ты знаешь, после сегодняшнего вечера, мне тоже захотелось вдруг пожить подольше... - Он снова улыбнулся, посмотрел на ее губы и медленно стал наклоняться к ней.
  От паники, охватившей ее, Соня поняла, что не может даже пошевелиться, и чтобы хоть как-то разбавить неловкость момента, крепко зажмурилась, с каждым биением сердца ожидая прикосновение его губ. Но этого не последовало.
  - Ого! Уже скоро два! Время пролетело незаметно! - Вик поднялся и поворошил ее волосы. - Просыпайся, звезда! Пойдем рвать этот мир!
  - Что? - От такой новости, Соня и думать забыла о не случившемся поцелуе. - Уже?!
  Она почувствовала, как похолодели руки, а в теле появилась предательская дрожь.
  - Не бойся! Страшно бывает только в первый раз. - Вик протянул ей руку, и помог подняться. - Пойдем. Я буду рядом.
  Он снял с подставки черную, лоснящуюся лаком гитару.
  - Я бы хотела взять это. - Соня указала на гитару, на которой играла.
  - Бери, а я возьму эту. Она моя любимица.
  - Ты тоже сегодня выступаешь? - Девушка взяла инструмент осторожно, словно он был сделан из хрусталя.
  - Можно сказать и так. - Вик подмигнул. - Я же сказал, что в твой первый раз буду рядом.
  - Ты будешь выступать со мной? - Догадалась Соня, чувствуя, как сладко заныло в груди. Такого благородного поступка она, признаться, от него не ожидала.
  - В точку! - Он открыл дверь, и, пропустив ее вперед, выключил свет. Побренчал ключами. - Идем?
  Как они шли через коридор, вдруг оказавшийся длинным как путь на голгофу, Соня не запомнила. Хорошо, что он оказался пуст. Ехидные высказывания в свой адрес она бы не пережила, и скорее всего наговорила бы много обидного, а ссориться с теми, кого она планировала видеть, если не каждый день, но часто, ей не хотелось.
  Когда коридор все же закончился, и она оказалась на сцене, то ничего не смогла разглядеть из-за табачного дыма и яркого света рамп, бьющего прямо ей в глаза.
  Ситуацию спас Вик.
  - Дамы и господа! Рад видеть всех вас в нашем клубе! - Он оказался у микрофона и свет софитов тут же устремился на его высокую, ладную фигуру, нимбом засияв на его чуть волнистых волосах. - Сейчас перед вами выступит гостья нашего клуба. Прошу оценить по достоинству ее талант! Поверьте, таких, как она, больше нет!
  Зал взорвался аплодисментами, приветственными криками, свистами.
  Соня подошла к микрофону. Хорошо, что свет бьет прямо в глаза. Совершенно неважно, что творится сейчас в зале. Главное, она никого не видела, и это придало ей уверенности. А еще наступившая тишина, мгновенно съевшая все звуки. Казалось, что какая-то неведомая сила просто растворила в себе всех, оставив ее один на один с гитарой и с Виком.
  Вдохнув жаркий воздух, Соня запела.
  Ее голос уверенно ворвался в этот мир мощной волной, переплетаясь с серебристыми перезвонами струн и незнакомой, но такой чудесно ложащейся на музыку, мелодией. Вик? Это играет он? Боже, как здорово он играет! Как заискрилась, зазвучала песня, которой еще вчера не было в этом мире. И Соня вдруг почувствовала себя всесильной! Свободной! Желанной!
  Когда стих последний аккорд, в зале повисла тишина. Не гнетущая, не настороженная. Восхищенная, а затем поднялся такой невообразимый шум, что Соня едва удержалась, чтобы не закрыть уши. Подошел Вик, и, взяв ее за руку, повел на край сцены.
  - Мы должны поклониться! - Скорее догадалась, чем услышала Соня и вместе с Виком отвесила благодарной публике скромный реверанс. Но после поклона шум только усилился.
  - Это была первая и пока единственная песня нашей Сонечки, поэтому, запаситесь терпением, вы обязательно услышите новые ее шедевры, а пока доставайте кошельки и передавайте ваши пожертвования нашей дебютантке! - Вик выпалил все это скороговоркой в микрофон, и потянул Соню вниз со сцены, туда, где их ждали уютные диванчики.
  - Присаживайся, и жди меня. - приказал Вик и затерялся в толпе.
  Как же ей повезло, что сегодня она встретила его. Если бы не он, еще не известно пережила бы она сегодняшнее выступление, или нет.
  - Соня, говоришь? - Внезапно раздался над ухом надменный женский голос, и перед ней появилась стройная, высокая блондинка с роскошными, длинными волосами, в таком коротеньком платье, что его можно было скорее принять за длинную майку. - У меня так морскую свинку зовут.
  - Не имею честь знать ваше имя. - Соня едва улыбнулась уголком губ. Мама всегда учила, что не надо отвечать хамством на хамство. Лучше ответить благородно. Если человек умный, сменит тему, а дурак просто не найдет, что ответить. Но в данном случае это правило оказалось исключением. Либо девица оказалась умной дурой, либо Соня где-то допустила большую ошибку.
  - А тебе и не надо. Кто ты? Когда успела прилипнуть к подошве моего Витюсика? Чтобы сегодня я тебя видела здесь в первый и в последний раз. Еще раз притащишься, пожалеешь! Поняла? Шмара.
  - Очень приятно познакомиться! - Соня не отреагировала на угрозу этой макитры. Наверняка, какая-то очередная воздыхательница Вика.
  - В смысле? - Нахмурила подведенные бровки девица.
  - Меня - Соня, а тебя - Шмара! Кстати, красивое имя...
  - Ах ты... - Девица поперла на Соню с решительностью бронепоезда. Что осталось бы в итоге от прически этой лахудры, Соня сказать затруднялась, как ни как, интернатовский опыт решения проблем был усвоен ею на отлично! Если бы не Вик.
  - Снежанна! Прекрати! - Поставив фужеры с коктейлями на стол, он поймал блондинку за талию и толкнул на соседний диван. Предупреждающе посмотрел на Соню. Но та и так поняла без слов и снова села. В конце концов, драться с какой-то дурой после своего триумфа... просто моветон! - Рад, дамы, что вы познакомились! Соня - Снежа, Снежа - Соня. Если кто-то что-то не знает, поясню. Снежа - моя будущая невеста. Точнее, так думает мой папа.
  - А что думаешь ты, по поводу всяких прошмандовок, которых проталкиваешь в шоу-бизнес своим большим... гм... обаянием? - Улыбнулась блондинка улыбкой змеи и поднялась. - А я чего приходила, дорогой. Не планируй ничего на субботу. Отец приглашает вас на ужин, а потом партия в покер.
  И послав ему воздушный поцелуй, направилась к выходу.
  - Не слушай ее! - Вик проводил Снежанну мрачным взглядом и сел рядом с Соней. - Это папа мечтает видеть ее моей женой, не я. Он с ее отцом уже давно все решили. Может, Снежанна и не против этого брака, только не я.
  - Да, если честно, мне все равно! - Соня пожала плечами. Эйфория от выступления и запал злости куда-то делись, оставив только усталость и равнодушие.
  - Обиделась? - Вик легонько сжал ее руку.
  - Нет. Устала. - Она криво улыбнулась уголком губ. - Я, наверное, домой пойду.
  - Погоди. А как же гонорар?
  - Ну, ты же мне и завтра можешь выплатить эти копейки?
  - Лучше сегодня. - Вик указал на трех девушек идущих к ним. В руках, каждая несла фетровую шляпу. - Высыпайте! - Скомандовал он, когда они приблизились, и на стол полился денежный поток. Рубли, доллары, евро. Кто во что горазд!
  - Это мне? - Соня растерянно уставилась на это богатство. - Все? Это?!
  - Да. Это вся твоя выручка. Мы не берем процент с новичков. Вот в следующий раз, обещаю, тебе достанутся копейки! Договорились? - Вик принялся помогать ей, складывать купюры. - Кстати, от себя, за твое выступление, я хочу подарить тебе гитару. Ту, на которой ты сегодня играла.
  - Правда? - Соня уже забыла о ревнивой подружке Вика, наслаждаясь свалившимся на голову богатством.
  - Правда. И еще один вопрос. Ты точно не хочешь переночевать тут?
  - Нет. Хочу к себе в комнату, и спать! - искренне вырвалось у нее. Вик улыбнулся, и поправил выбившуюся прядь.
  - Но сейчас полчетвертого.
  - Общежитие открывается в шесть!
  - Хорошо. Значит, я тебя провожаю. И никаких возражений!
  - Боишься, что твоя психованная будущая невеста уронит мне в темноте на голову кирпич? - Соня почувствовала, как последние сомнения в отношении Вика уходят, растворяются в его надежности.
  - Очень боюсь! Кто тогда будет выступать на этой посудине, зарабатывая половину того, что собирают все остальные?
  - Все с тобой ясно! - Фыркнула она, поднимаясь. - Вот вопрос, как теперь нести две гитары? Одну надо вернуть соседским мальчишкам. Им же не дарят гитар...
  - Не вопрос. Давай подарим им твой инструмент, если тебя смущает это неравноправие? - Вик повесил на плечо подаренную гитару.
  - Вот уж нет! - Соня взяла другую гитару. - Пусть сначала попотеют над песней, а потом на сцене, тогда я на них посмотрю!
  
  Вскоре они вышли из клуба. Над головой раскинулся бархатный ковер ночного неба с вкраплениями звезд и созвездий. До общежития шли молча, думая каждый о своем, пока не остановились у главного входа.
  - Закрыто. - Вик подергал ручку двери.
  - Надо подождать. - Соня тоже коснулась закрытой двери. - Уже, наверное, пять часов.
  - Еще целый час ждать? - Шутливо ужаснулся тот. - А если мы замерзнем? Уснем, и нас съедят комары?
  - Тогда эту общагу увековечат. Напишут золотом на стене: Соня "плюс" Виктор, "равно" - пали смертью храбрых! - поддержала шутку Соня.
  - Не. Падать я не хочу, и чтобы ты нахваталась соплей - тоже. - Вик оглядел фасад здания и вдруг направился прямиком за дом.
  - Ты куда? - Соня бросилась за ним.
  - В таких домах две лестницы и черный ход.
  - Кажется есть...
  - Хочу посмотреть, что там с этими ходами... - Вик на миг скрылся за углом дома, а когда Соня его догнала, он уже лез как по лестнице по металлическому орнаменту, украшавшему бок подъезда.
  - Давай сюда! - замахал он Соне. - Окно открыто. Сейчас уже будем дома.
  Соня, конечно, хотела спросить, отчего ее общага так привлекает этого богатого мальчика, но решила промолчать и посмотреть, чем же все закончится.
  Перекинув гитару через плечо, она осторожно полезла следом. Оказавшись на козырьке подъезда, она с помощью Вика влезла в окно, грохнув гитарой соседей об стену так, что по спящему общежитию полетел колокольный набат, что, конечно же, не осталось незамеченным вахтершей.
  - Это кто там хулиганит? - Раздался ее бодрый крик, придавший ускорение нарушителям порядка. Они уже были на третьем этаже, подбегая к комнате Сони, но все еще слышали молодецкие вопли бабульки. - Ща ментов вызову! Думаете, не узнаю кто? Узнаю! Камеры по всем коридорам висят! Найду - выселю! Лучше сами с повинной идите! Кому говорю?!
  Открыв трясущимися руками замок, Соня ввалилась в комнату первой, и, пропустив Вика, закрылась на защелку.
  - Нифига себе - экстрим тут у вас! - Вик тихо смеясь, поставил гитару в угол и упал на кровать. - У вас охранницы в школе ниндзя не обучаются? Если честно, я так и ждал, что в спину прилетит ножик и не один!
  - Тогда почему отставал? - Соня тоже определила в уголок, подаренный Виком инструмент, автоматически щелкнула, включая стоявший на подоконнике чайник, и села на стул напротив.
  - Ну, должен же я был защищать свою звезду! - Он улыбнулся еще шире.
  - Это я, что ли, звезда? - Притворно удивилась она.
  - Неа, не ты! Я ошибся. Ты не звезда. - Он тут же попытался ее разочаровать, но, глядя на ее вытянувшееся от неожиданности лицо, поправился. - Ты солнце!
  Еще с час они обсуждали прошедший вечер, пили несладкий чай и строили планы на будущее Сони.
  - Ну ладно... Я пойду? - Наконец Вик поднялся.
  Соня сладко зевнула и виновато улыбнулась.
  - Спасибо, что проводил!
  - Я только "за". И не обращай внимания на Снежу. Она просто избалованная девица непривыкшая мириться с неудачами.
  Соня нахмурилась, вновь вспоминая самый ужасный момент прошедшей ночи. Она всегда терпеть не могла скандалы и ссоры, а уж если ее обвиняли в том, чего нет, не было и вряд ли будет - это вообще по масштабности неприятности равнялось крушению небес!
  Вик почувствовал ее настроение, сел рядом и утешающее обнял за плечи.
  - Она, правда, не со мной!
  - Да мне все равно! - Соня передернула плечами, неловко вскочила, случайно толкнув ногой тумбочку. Та пошатнулась и из нее выпала коробочка из-под конфет, неудачно перевернулась и выплюнула на крашеный пол наследство от мамы: серую тетрадь с ее записями, цветастый платок и сложенный в пакетике узорный крестик с изумрудным камушком на почерневшей от времени цепочке.
  - Я помогу! - Пока девушка растерянно смотрела на давно забытое наследство, словно пытаясь вспомнить что это и откуда, Вик уже подобрал тетрадь, платок и теперь с интересом разглядывал украшение. - Это твое? Классный крестик! Сразу видно - старинный! Цепи теперь такие не плетут и пайка более грубая, необычный рисунок! Камень - изумруд?
  - Это бабушкино. - Соня выхватила крест у него из рук прежде, чем он достанет его и пакетика и сунула в карман джинсов. - Спасибо, что помог!
  - Этот крест - ценность! Антиквариат! Век семнадцатый? - Вик ее не слышал.
  - Не знаю. Может и раньше. Гораздо раньше! А тебе-то что?
  - У меня папа в прошлом археолог, а теперь коллекционер редких вещей. Изучает их историю, определяет возраст. Представь, если этот крест - настоящая ценность? Он сможет его купить. Дорого! И на эти деньги ты приобретешь себе квартиру! Как тебе такая перспектива?
  - Не знаю... - Соня снова достала семейный амулет, повертела его, разглядывая. Скорее всего, сплав серебра и золота. А на обратной стороне стоит какой-то значок, буквы и корона. А может, действительно стоит его продать? Пусть не квартиру, но прожить безбедно какое-то время она сможет, а пока наладит свою карьеру в клубе. - Можно и показать. Мне он как-то неважен. Лежит и лежит уже несколько лет. Даже не надевала ни разу!
  - Вот и подумай, оставлять его себе или нет. Так как? Договорились? - Вик подошел, протянул ей тетрадь и платок. Помедлил, и, наклонившись, неловко поцеловал Соню в щеку. - Ложись спать! А я поговорю с отцом, и зайду к тебе вечером. Сотовый у тебя есть?
  Соня помотала головой.
  - Откуда?
  - Значит, вечером идем покупать тебе телефон, а потом по ситуации. Ок?
  - О-а-а-а-о-ок! - Пропела Соня, совместив ответ и зевоту. Закрывшись за Виком, она легла на кровать поверх покрывала и долго рассматривала крестик. Красивый. Массивный. Перед тем, как сунуть его под подушку, она вдруг кожей почувствовала чей-то взгляд. Словно за ней кто-то наблюдает...
  - Бред какой-то! - Громко выпалила она, скорее для того, чтобы разогнать это гнетущее неуютное чувство настороженности. А может, все дело в камерах? Вахтерша же предупреждала? Или...
  К чему вело это "или" Соня не додумала, провалившись в глубокий сон.
  
  Глава 5
  
  
  Софья сидела на лавочке в беседке, что находилась за домом, с какой-то похоронной тоской глядя на почти полысевшие деревья, что высились небольшой рощицей сразу за поместьем. Конечно, если бы Илья Николаевич был дома, она бы и носу не посмела высунуть на улицу. Он пытался прививать ей ответственность за хозяйство, уча управляться чернавками, только Софье даже мысль не шла о хозяйстве. Она уже две недели изнывала от тоски по Дмитрию, который с самой свадьбы, если и заговаривал с ней, то только для того, чтобы в присутствии брата обсудить погоду и самочувствие. Словно она такая припадочная, что от дождя впадает в меланхолию, от солнечных дней страдает мигренью, а от снегопада и вовсе становится буйной.
  А еще, было до слез обидно, что он словно забыл, что Софья есть вообще в этом мире, и уже неделю не появлялся в усадьбе. Спросить у мужа, где же заплутал его брат, она не смела. Приходилось ждать и верить, что именно сегодня будет тот самый счастливый день...
  Заметив кружившийся у крыши беседки огненно-рыжий листок, Софья протянула руку, и улыбнулась, когда ветер, играя, бросил свой подарок прямо ей в ладошку. Значит, все будет хорошо. Маменька называла такие подарочки - дары счастья. Неужели ее счастье все же найдет дорогу к ней?
  После того, как она стала женщиной - любимой и любящей, ей остро, до боли в груди, с каждым днем все больше хотелось этого самого счастья. Очень хотелось!
  Ночи с мужем, которые были довольно редки, не доставляли ей этого самого счастья. Скорее она терпела, сломанной куклой лежа на богатой кровати, пока ее престарелый муж, пытался изобразить животную страсть. Вот только у него никогда не получалось сделать ее хоть чуточку счастливее.
  Видимо, он это чувствовал, и с каждым днем его утехи становились все жестче, холоднее по отношении к ней. И пусть! Не нужна ей его нежность. Уж лучше испытывать ненависть, чем жалость. Любовь к нему Софья не испытала бы никогда! Она это знала...
  Ветер донес стук ворот, незнакомые голоса и среди них - один знакомый, родной! От этого голоса у Софьи затряслись руки, а колени сделались ватными. Дмитрий! И Ильи дома нет! Он поехал в город. Софья сама слышала, как он говорил старой ведьме, которая ее чуть не утопила в кадушке в день свадьбы, о том, что поедет в уездный город до ночи, и если в час перед полуночью не вернется, смело запирать все ворота и двери.
  Ей, своей жене, он не сказал ни словечка, но Софья этому была даже рада. Не надо выслушивать его оправдания. Все ложь!
  Однажды она услышала, как шепчутся чернавки о том, что хозяина в городе ждут партнеры по картам, а еще лучшие шлюхи, с которыми он развлекается, когда остается в городе. Вот и пусть едет к своим шлюхам. Пусть даже жить там останется! Ей все равно...
  Поднявшись, она руками пригладила на голове выбившиеся из косы локоны, покусала губы, пощипала щеки, и, перекинув длинную косу через плечо, пошла туда, откуда ветер доносил голоса.
  Вот только возле ворот Дмитрия уже не было. Как и в доме. Обойдя все пристройки, даже заглянув на конюшню, Софья приуныла. Наверное, ветер, да растревожившееся сердце сыграли с ней злую шутку, подарив мираж - голос любимого. Смахнув невольные слезы, она направилась в сад, и едва шагнув за калитку, едва не налетела на Дмитрия.
  - Ах! Батюшки! - Вырвалось у нее. И тут же не смогла сдержать счастливую улыбку. - Как же я рада вас видеть... Я думала, что ваш голос мне почудился...
  - Я искал вас... Софья Алексеевна! - Вот только Дмитрий был мрачнее тучи. Оглядел ее с ног до головы и пошел в глубь сада, где, словно спасаясь от осени и холодного ветра за высоким забором усадьбы, деревца еще сохранили зелень лета в листве, а беседка была по-прежнему густо увита плющом, не пропускавшим в густую тень ни блика солнечного света. - Пойдемте... Нам надо поговорить.
  Он шагнул в тень беседки, дождался, когда Софья проследует за ним, и вдруг страстно сжал в объятиях ее податливое тело, сводя с ума жадными поцелуями.
  - Софьюшка, любушка! Прости, что так долго не приходил! - Шептал он в перерывах между поцелуями. - То, что мы совершили - грешно! Предал я брата и не могу рисковать тобой, выдав свои чувства перед ним. Вот ежели он сам от тебя откажется, да отправит к прислуге жить, тогда смогу словечко замолвить! Забрать тебя от него! А пока нам дадены лишь минутки, секундочки сладкие, когда его рядом нет.
  - Любимый мой! Родной! Никого ты не предавал! А был бы твой брат поумнее, женил бы на мне тебя! Какая разница, кто из вас женился бы на мне? Ваша фамилия в любом случае бы получила мой титул! И то, что ты не заступился за меня, не противился его воли - вот твой грех! Ты не его, ты меня предал! - Она отпрянула от него, глядя, словно на чужого, и вдруг принялась расстегивать, закатывать рукава, показывая Дмитрию синяки, уродливыми кляксами застывшими на ее белой коже. - Вот! Вот она - его нежность, его ласка! Ты в этом виноват! Ты сказал мне в карете, в день моей свадьбы, что все будет хорошо! Да только ничего по-твоему не вышло!
  - Софья! Софьюшка! Любимая, желанная! - Дмитрий кинулся к ней, покрывая такими страстными поцелуями ее руки, ее шею, оголившуюся грудь, что Софья тут же простила его, отдаваясь безумным ласкам прямо в беседке. Не увидят. В саду теперь никого не бывает. А если и увидят, пусть! Быстрее закончится это безумие, названное браком!
  Если бы Софья не была так безрассудна, то увидела бы скользнувшую мимо беседки тень, предотвратив многие трагичные события. Но ее вселенная сосредоточилась на самом естественном, извечном танце влюбленных мужчины и женщины, кроме которых нет никого на белом свете.
  - Это снова была ошибка! Мы не можем так рисковать! - Дмитрий заговорил первым, когда они смогли оторваться друг от друга. Приведя себя в порядок, теперь они просто сидели, держась за руки. - Илья скор на расправу! Я не могу так рисковать тобой!
  - Мне все равно! Пусть будет, что будет! Я не смогу жить без тебя! Эти недели показались мне тысячелетиями в аду! - Софья поцеловала его в губы и умоляюще посмотрела в глаза. - Обещай, что когда твой брат будет уезжать, ты станешь приходить ко мне! Иначе я сама на себя наложу руки! Поверь!
  - Верю. Обещаю! Мне и самому теперь без тебя никак! Я приду. Обязательно! А может, украду как-нибудь тебя, и отвезу в столицу!
  - И мы будем танцевать на балу?
  - Конечно! В императорском дворце!
  Софья в восторге посмотрела на него. Так значит, папенька не ошибся! Все будет так, как он и предсказывал, милый папенька! Вот же он, ее суженный!
  - Я люблю, люблю, люблю тебя! - Она сжала его в объятиях, Дмитрий ответил ей поцелуем и поднялся.
  - И я тебя люблю! Но надо быть осторожными! Нас никто не должен видеть! Ради твоей безопасности, любимая!
  - Мне надо уходить? - Софья тоже встала, растерянно глядя, как счастье, светившее над ней огромной звездой, в мгновение погасло.
  - Давай, сначала из усадьбы уйду я, а потом ты сможешь вернуться в дом, когда пожелаешь.
  - Хорошо, Митенька! Я буду тут. Иди. - Согласилась безропотно Софья, и жадно смотрела, как он уходит.
  - Иди... - Повторила она, когда тот повернул к калитке.
  Она просидела долго в той беседке, вспоминая бесконечные мгновения счастья. Теперь эта беседка станет ее потаенным раем, куда она станет приходить, чтобы снова призвать призрак счастья.
  Наверняка, Дмитрий уже ушел. Просто, Софья не хотела возвращаться в дом, похожий на лабиринт чудовища, о котором читал папенька и, она осталась бы тут навечно, если бы не опустивший завесу вечер и поднявшийся ледяной ветер, пробиравший теперь до костей. Наконец он сделал свое дело, заставив беглянку подняться, и, трясясь как осиновый лист, заспешить к дому.
  На ее счастье, дом как будто вымер. В нем царили тишина и темнота, разбавленная едва видными огоньками настенных керосиновых ламп, вот только Софье в таком доме было не в пример спокойнее и безопаснее. Держась за перила, она стала подниматься на второй этаж к своей спальне. Эту комнату она считала едва ли не единственным своим убежищем, потому что даже жестокий муж не удостаивал ее здесь своим присутствием, посылая за ней служанку.
  Скинув туфли, Софья, не раздеваясь, забралась под одеяло с головой и, согревшись, не заметила, как заснула.
  Разбудили ее голоса. Она похолодела, узнав раскатистый баритон мужа, и ей страстно, как в детстве, захотелось спрятаться от него под кровать. Наконец, пересилив себя, она все же вышла в коридор и посмотрела вниз сквозь перила. Илья возвышался прямо в центре холла, а рядом с ним стояла молоденькая девушка-служанка и что-то тихо и быстро ему говорила. Он же, в ответ, рокотал, посылая ей на голову проклятия.
  Интересно, за что она так провинилась?
  Софья так захотела узнать, о чем они говорят, что подалась вперед, ближе к перилам, но как на грех опрокинула стульчик, стоявший рядом, и затаила дыхание, мечтая, чтобы в этом густом полумраке ее не заметили. Только Илья Николаевич явно был из породы волков. Вскинув голову на шум, он, казалось, посмотрел прямо на нее, и что-то прорычав, стремительно ринулся вверх по лестнице.
  Охнув, Софья бросилась в комнату, и трясущимися руками закрыла дверь на щеколду. Минуту ничего не происходило, затем двери содрогнулись. Илья, с рычанием, снова ударил как тараном.
  - Открой!
  Софья превратилась в статую, в ужасе глядя на дверь.
  - Открой немедленно!
  Неужели их кто-то видел? Кто? Может эта чернавка, которая только что ему что-то рассказывала? Не оправдывалась, а... докладывала! Значит, он только что вернулся!
  А сколько сейчас времени?
  И тут, словно в ответ на ее вопрос, в холле стали бить часы.
  Раз, два, три, четыре... И точно на каждый удар часов - удар в дверь!
  Пять, шесть, семь, восемь... И вновь удары, рычание и крик:
  - Софья, открой! Немедленно!
  И вдруг наступила тишина.
  Часы пробили ровно полночь и замолчали, оставив ветру развеять по коридорам эти густые звуки.
  Софья на миг решила что оглохла.
  Полночь! Ну, конечно! Ее муж верно оборотень! Вон он как неистово стучался в дверь, рычал и выл - Соооофьяааа! Аж оторопь брала! И все стихло, как по волшебству...
  Она даже попыталась успокоиться. Наверняка, больше ничего уже не будет! Илья в ее спальню не попадет, а может, одумался! Ушел, чтобы не позориться перед прислугой!
  Но тут раздался сильнейший удар, за которым послышался "кракх", и муж, выбив дверь и сломав косяк, все же оказался в ее спальне, наполнив комнату запахом стойкого перегара.
  - Ах ты, шалава! Девка базарная! Я тебя из грязи вытащил, а ты?! С Димкой?! - Он навис над ней словно решая, уничтожить немедля или пока помучить?
  - Что вы, Илья, говорите такое! Я вас вообще не понимаю! - Софья, как маленький волчонок, зажатый в угол, смело подняла на него взгляд. Вроде бы испуганный зверек, а присмотреться, готовый на все! - Я, конечно, видела Дмитрия сегодня в саду, но мы лишь поприветствовали друг друга и разошлись! Он мне никто, поверьте! Я даже его почти не знаю! Я вас ждала!
  - С поднятой юбкой и спущенными панталонами?! Не лги мне! Я за тобой специально приставил Машку смотреть! И как только приехал, она мне тут же и доложила! Ах ты, шалава подзаборная! Графиня, а все туда же! - Он по-прежнему нависал над ней, но не трогал и Софья осмелела.
  - А вы не подумали, что может она наговаривает на меня?! Сама на Дмитрия запала, увидела, что мы говорим, и сказала вам того, чего и не было! Разве бы я смогла вам изменить?
  - Вот я и не знаю... Да только Машка не будет придумывать. Знает, что я на руку скор за клевету и обман! Да еще отметину вижу на твоей шее от страстных губ!
  - Да вы же на днях и оставили!
  - Четыре дня назад? Да за столько любой синяк сойдет! Ты ври, да не завирайся! След свежий! Понятно теперь, почему ты со мной холодна! Брата моего пользуешь? Да он же бабник! Еще, поди, в родительском доме тебя завалил?
  - А вот это уже Вас не касается! - Почувствовав бесшабашную ярость, Софья вскочила, но Илья Николаевич, словно этого и ждал, и с оттяжкой, сильно и зло ударил ее по щеке. Да так, что она отлетела в угол кровати. Почувствовав сперва резкую боль, а затем что-то горячее, потекшее из носа, Софья перекатилась на подушки и уставилась на медвежью фигуру мужа, понимая, что теперь путь только один. Убить его и освободиться! Если, конечно, он не решится на смертоубийство раньше...
  - Ежели узнаю, что у тебя с Димкой снова было - убью! Тебя. Его не трону. Он мой наследник, а вот вас, баб, как грязи! Найду себе еще. Поняла?
  Она не ответила, продолжая молча глядеть на мучителя.
  - Если забеременела, твое счастье. Останешься здесь жить. Нет - отправлю обратно в твой родовой сарай! Месяц еще подожду. Ты поняла?
  Так и не дождавшись ответа, он тихо ругнулся, и вышел в коридор. Протопали его шаги по скрипучим лесенкам, стукнула входная дверь, и все стихло.
  И тут Софью словно прорвало. Она рыдала с надрывом, глотая слезы и пряча в подушку вой. Еще никто и никогда ее не бил! Никто! Даже жестокие ласки мужа не считались за побои. До сего дня!
  Умывшись холодной водой из умывального тазика, Софья наконец успокоила кровь, и намочив полотенце, приложила его к горящей щеке.
  Теперь ей с ним жизни нет! Да и не было. Не жизнь это - мужа бояться и ненавидеть!
  Устроившись на постели, она добавила света в керосиновой лампе и достала с прикроватной тумбочки библию. Не успела ее раскрыть, как на грудь к ней выпал медальон в форме креста, на массивной черненой цепочке, что подарила мама. И сразу же вспомнились ее слова: "Амулет - защита от зла, надень, если будет невмоготу".
  Может вот она - эта минута? Мама говорила, что вроде как недоброжелатели приветливыми становятся. Любить начинают. А ну как сможет она из Ильи Николаевича веревки вить? Уговорит его дать развод, и благословить на брак с Дмитрием?
  Софья села на кровати, разглядывая чудной рисунок крестика, как вдруг, капля крови упала из носа прямо на камушек. Девушка едва сдержала проклятие, готовое сорваться с языка. Старательно вытерла уголком испорченного платья украшение и надела на шею.
  Если этот амулет ее защитит, она будет ему очень признательна. А еще маменьке, за то, что отдала ей эту ценность. Ну, а ежели нет, надо будет посоветоваться с Митенькой, как вернее убить его сводного брата! Ибо двоим им не жить более на белом свете!
  От амулета шло странное тепло, успокаивающее, делающее ее смелой, яростной и злой. Готовой бороться за свое счастье!
  От таких чувств, Софья окончательно успокоилась и уснула, провалившись в тревожный, но полный удовлетворения сон. Словно все, что она делала, было единственно правильным.
  Разбудили ее под утро воющие голоса. Сперва, она решила, что воют волки. Как раз во сне она убила одного такого, с глазами мужа. Но, потом она поняла, что слышит плач нескольких женщин.
  Как будто по усопшему...
  Неужели амулет сработал, и ее пьяный муж в раскаянии покончил жизнь самоубийством?
  Софья вскочила с кровати, и, накинув халат на испачканное кровью платье, которое вечером она так и не удосужилась переодеть, выскочила за дверь и бросилась вниз по лестнице, на манящий зов плакальщиц. Внезапно лестница закончилась. Софья едва не врезалась в стоявших тесным кругом служанок. Она даже подумать не могла, что в доме их так много!
  - Посторонитесь! Дайте мне пройти! - Толкалась она, освобождая себе дорогу. - В конце концов, это мой...
  Траурное кольцо вдруг расступилось, и Софья забыла слова, глядя на неестественно вывернутое, лежавшее сломанной куклой тело чернавки Машки.
  
  _____________
  
  Соня проснулась далеко за полдень, и долго лежала в кровати, пытаясь отойти от очередного странного сна. Видимо она перечитала всяческих исторических материалов, вот ей и снится теперь ерунда, с собой в главной роли, в каком-то средневековом оформлении. Если учитывать видимый ею во сне быт, примерно век семнадцатый.
  А еще ей приснился ее крестик.... Может, поэтому она увидела именно прошлое? Крестик-то старинный, вот воображение и дорисовало недостающие к картинке детали.
  Что же там с ним было? Что-то важное!
  Соня сжала виски пытаясь вспомнить ускользающие факты. Важные факты...
  Нет. Не вспомнить...
  Она поднялась, умылась.
  Интересно, когда придет Вик? Он говорил после обеда....
  В любом случае, подождет. Сны - снами, но пора и реальной жизнью заняться!
  До пяти часов она занималась ничего не значащими, но в то же время важными делами. Во-первых, сходила в университетскую библиотеку, получила необходимые для обучения книги, во-вторых, пробежалась по магазинам, и на часть заработанных денег купила одежду, обувь и, не удержавшись, сотовый телефон. Вот Вик удивится, когда не понадобится тратить время на покупку этого "зверя"!
  Приобретя попутно сим-карту, она забежала в супермаркет, находившийся рядом с общагой, и, набрав продуктов, вернулась домой.
  Дома ее ждал сюрприз.
  Дверь оказалась незапертой, а когда она с опаской заглянула в комнату, то с удивлением обнаружила хозяйничающую там девицу непомерных размеров. Два рыжих хвостика маленькими рожками задорно смотрели в разные стороны. Знакомых хвостика... И штаны клетчатые знакомые... И яркая футболка...
  - Привет! - Поздоровалась Соня, привлекая внимание новой соседки.
  Та, ойкнув, обернулась, и Соня с удивлением узнала девицу, с которой, в свою первую встречу с Виком, ехала в маршрутке.
  - Здарова! Ты, что ли, моя новая соседка? - Та расплылась в улыбке. - Как зовут?
  - Соня. А я думала, это - ты, моя новая соседка...
  - Не! Я в этой комнате уже третий год как жить буду. На лето уезжала к матери. Она с отчимом из другого города. Точнее мать местная была, но переехала десять лет назад. Ну и встретила там его. Правда, год уже как разбежались, но отчим все равно у меня классный. Их жизнь, это их жизнь, а забывать того, кто вырастил - нельзя. Позавчера как раз вернулась в город. У подруги остановилась, пока с заселением вопрос решала. - Дружелюбно затарахтела девица, подошла и протянула руку. - Привет, Соня, а я - Зоя. Почти в рифму! Матушка моя говорит, что если имена чем-то похоже звучат, значит и с человеком будешь общаться в унисон! Кстати, а где я тебя видела? Внешность такую, хрен забудешь...
  - В маршрутке. - Призналась Соня. - Когда ты с Виком разговаривала, а я его использовала в качестве посадочного места. Как раз позавчера!
  - А! Точно! Давно встречаетесь?
  - С кем? - Соня едва не поперхнулась. - С Виком? Не-е-е! Я его вчера первый раз встретила, когда в клуб шла. Точнее второй. Первый раз, я услышала в клубе, как он поет... Ну а маршрутка не считается!
  - Понятно. Ну и как он тебе?
  Соня смущенно пожала плечами.
  - Нормально. Он мне вчера помог выступить...
  - Так ты тоже из этих... Из дарований? - Зоя вдруг покривилась, и снова принялась разбирать вещи.
  - Не знаю. Просто деньги нужны, вот и пошла. - Соня поставила сумки у стола и принялась выкладывать покупки.
  - Ого! Видать неплохо заработала с первого раза! - Зоя украдкой понаблюдала за ней, и вдруг выдала. - Гадюшник!
  - А ты там тоже пробовала выступать?
  - Кем? Клоуном? - фыркнула та. - Туда только таких моделек как ты берут. Если продюсеру понравится мордашка своей будущей пассии, то и голос у нее будет, даже если отродясь не бывало. Пойми, там самый натуральный притон, где богатые папики ищут себе новых любовниц! А дорога в шоу-бизнес, это так. Бонус!
  - А Вик?
  - А что, Вик? Он от своего папочки зависит. Вроде как клуб твой, сына, да только ни на что претензий не имей! Все что дам с барского плеча, тому и радуйся! - Зоя снова поморщилась. - Подарил ему год назад квартиру. Одни стены нештукатуреные! А дальше сам. Я понимаю, что и это уже богатый подарок, но чтобы в ней жить, надо еще несколько сотен тысяч в ремонт и обстановку вложить. Вот Вик и живет в этом клубе, чтобы хоть как-то заработать. Почему, думаешь, он машину продал и перевелся снова на первый курс? Потому что ни времени, ни денег! И песни его не подходят для капиталовложения папочки. Жалко его...
  - А вы давно знакомы? - Соня щелкнула чайником и принялась сооружать бутерброды.
  - С детства. Наши предки вместе работали в местном институте. Мы даже жили в одном доме, на одной площадке. А потом папа Вика присвоил одно научное открытие моего отца и взлетел по карьерной лестнице, да еще подал на отца в суд, якобы за подделку фактов и попытку присвоения себе его открытия. Нам тогда с Виком лет по семь было. В итоге мои родители вынуждены было продать квартиру и уехать из города. Отец вскоре умер. Мать, правда, замуж вышла. Не коротать же век одной. Потом мы с Виком долгое время не встречались и встретились только здесь. Так-то!
  - Ничего себе!
  - Да... дело прошлое. А с Виком мы дружим. Просто дружим. Он мне, то карточки бонусные из клуба подкидывает, то продукты таскает. А я ему стихи для песен пишу.
  - Он недавно пел песню. Такой текст, аж дух захватило! - Соня продекламировала слова, что помнила и Зоя довольно закивала, аж рожки-хвостики запрыгали.
  - Ага! В мае написала. Он тут сидел до утра, подбирал музыку на нее. Классно получилось?
  - Вообще супер! - Согласилась Соня, и будто невзначай взглянула в окно на приближающийся вечер. А Вика все нет... - Слушай, я сегодня телефон купила. Давай обменяемся номерами? Мало ли, что...
  Пока девушки сохраняли номера, пока пили чай и разговаривали, на улице стемнело.
  - Ого. Уже восемь... - Соня взглянула на засветившийся экран новенького телефона. Ладно, если гора не идет к Магомету... - Наверное, я пойду, прогуляюсь...
  - Куда? - нахмурилась Зоя. - Снова в клуб?
  - Нет, сегодня выступать не буду. - Соня помялась, не зная как сказать, и решила говорить все, как есть. - Просто мы с Виком договорились встретиться. Еще днем, а его до сих пор нет... Я волнуюсь.
  - Быстро ты его охмурила! - Ехидно хмыкнула та и протянула свой телефон, старенькую серую раскладушку. - На, хочешь, позвони ему. Его номер под "Витькой".
  - Да нет. Как-то неудобно звонить ему с твоего.
  - Позвони со своего, - не отступала Зоя.
  - Нет. Я лучше подожду, когда он сам мне даст свой номер. А гулять полезно! Особенно перед сном! - Улыбнулась Соня, решительно поднимаясь.
  - Ну-ну! - Еще раз многозначительно фыркнула соседка. - Тогда удачи. Только не забывай, что общежитие до одиннадцати.
  - Я уже запомнила! - Улыбнулась Соня и направилась к двери.
  Возле клуба Вика не было. Не встретился он ей и по дороге. Может работы много и он просто не смог вырваться?
  У двери ее остановил старый знакомый охранник.
  - Привет, суперзвезда! Снова выступать?
  - Вы слышали мою песню? - Соня зарделась.
  - Нет. Но я вижу твою внешность и фигурку, значит и песни у тебя обалденные! - Охранник подмигнул, чем заставил Соню покраснеть еще больше, но уже от злости. А может права Зоя, и здесь талант действительно ничего не значит?
  Не ответив секьюрити, он дернула на себя тяжелую дверь и принялась спускаться. Вскоре она уже входила в заполненный до отказа зал. Подслеповато вглядываясь в лица, прячась за ладонью от света бьющих в глаза софитов, она погуляла между столиками, выискивая Вика, и не найдя, поднялась в комнату к Стасу. Вика в администраторской тоже не было, а Стас сидел один и был мрачнее тучи.
  - Привет! Ты Вика не видел? - Соня вошла и закрыла дверь, отгораживаясь от ревущей музыки. Тот обернулся и заулыбался.
  - Соня?! Снова пришла выступать, трудогольная ты девушка? - Он поднялся, одернул шорты цвета хаки, поправил майку такой же расцветки и, распахнув объятия, пошел на нее. - Иди ко мне, красавица!
  - Стас, прекрати! - Тут же осадила она здоровяка. - Мне нужен Вик. И то, что я к тебе заглянула, еще не повод распускать руки!
  - Ого! Да ты просто образец чистоты... - Ехидно буркнул он, досадливо поморщился и вернулся в кресло. - А Вика нет, и сегодня не будет, скорее всего. Он ужинает в тесном кругу в самом дорогом ресторане вместе со своей будущей женой и ее папашей.
  - Как ужинает? Но... он же обещал встретиться со мной! - Соня сглотнула ставшую тягучей слюну, и, не слушая утешения Стаса, выбежала за дверь. Сегодня просто не ее день! Вик же говорил вчера, что эта, его будущая невеста, ничего не значит. Что она - всего лишь планы его отца! Значит, и переживать нечего! Ну и что, что ужинают вместе... Может его заставил отец, а если вспомнить, что о нем рассказывала Зоя....
  Не лишено смысла!
  Соня уже выходила из клуба, как позади ее окрикнули.
  - Эй, девушка! А можно автограф?
  Она обернулась, и, заметив двух девиц, лет восемнадцати, идущих следом, только развела руками.
  - Ни листочка, ни ручки. Простите девченки!
  - А пойдемте с нами на причал? Нас там еще одна подруга ждет. У нее попросим.
  Соня только пожала плечами. Странно все это. Одна песня, одно выступление, и уже автограф? Но прогнала тревожные мысли. Мало ли... Может здесь так принято? Для поднятия самооценки, например!
  - Хорошо. Я как раз уже уходила.
  Выйдя из клуба, она остановилась, вдохнула полной грудью. Воздух в клубе был пропитан табачным дымом и еще каким-то сладковатым ароматом, от которого медленно, но верно начинала болеть голова.
  - Пойдем скорее. Только, чур, автограф с пожеланиями!
  - Ага! Не охота пропустить выступление! - заторопили ее девчонки.
  - А вы, что, слышали вчера, как я выступала? - Она принялась спускаться вслед за ними.
  - Конечно!
  - Супер!
  - Все делают на тебя ставки!
  - Особенно я! - К ним навстречу из-за деревьев шагнула еще одна девушка. Соня растерянно посмотрела на незнакомку.
  - Если вы хотите предложить мне какой-то творческий проект, то я, наверное, откажусь. Я в клубе только ради подработки. Мне учиться надо.
  - Надо же, какая правильная! - Обидно расхохоталась девица, и Соня с ужасом увидела в ее руке блеснувший в свете фонарей складной нож. - А тебе не говорили, что вешаться на чужих мужиков - не хорошо? Вредно для здоровья!
  - Что? - Соня попятилась и наткнулась, на молча стоявших позади "поклонниц". Обернулась. - Я ни на кого не вешалась! Девчонки, вы чего?!
  - С ней разговаривай! - Одна, повыше, толкнула ее в плечо, заставляя снова повернуться к той, с ножом.
  - Ага, мы тут только чтобы тебя привести... - Вторая демонстративно сложила руки на груди.
  - Честно! - Соня взглянула на стоявшую в тени деревьев третью.
  - Ну конечно! А Вик тебе за красивые глазки подарил самую дорогую гитару в его коллекции? - Девица, поигрывая ножом, медленно направилась к ней. - Короче. Объясняю первый и последний раз. Снежанна - моя лучшая подруга. И мне пришлось три часа успокаивать ее вчера после вашей встречи. А я не люблю, когда она плачет. Хоть Вик и дерьмо, но он ей нравится. Поэтому, если увижу тебя здесь еще раз, или, не дай Бог, с Виком, я сделаю из твоей красивой мордочки такое, что ни один пластический хирург не возьмется тебя зашивать. Поняла?
  - Вик просто помог мне выступить!
  - И ты наивно полагаешь, что все это было "просто так"? - Девица подошла вплотную, резко коснулась острием ножа ее щеки. Соня даже почувствовала резкий запах ее духов и вздрогнула от прикосновения ледяного лезвия. Резкую боль она почувствовала не сразу. Сперва по коже потекло что-то горячее. - Короче, я сказала. И очень надеюсь, что ты - услышала!
  Соня продолжала молча стоять, глядя в ее ярко накрашенное лицо, а в душе страх давно сменился гневом.
  Не дождавшись ответа, девица убрала нож, и приказала двум другим.
  - Пошли. Надо сообщить Снежке, что проблема решена. Она теперь после такого на Вика и не посмотрит! Стоит, аж трясется!
  Обидно захихикав, они обогнули Соню, не забыв толкнуть ее плечами, как будто на этой широкой дорожке было мало места.
  Она стояла и смотрела им вслед, пытаясь унять бешено колотящееся сердце. Пытаясь успокоить бушующую злость. Ярость! Что с ней? Откуда такая ненависть? Возможно, эти уродки и посчитали, что она онемела от страха, но все это время Соня сдерживала себя, чтобы не... убить их?
  От таких мыслей она даже потрясла головой, подошла к воде, и, наклонившись, поплескала в лицо. Холод и боль от пореза отрезвили, заставив вернуться в реальность. Надо подумать, как быть дальше. Вик ей и нравился. Очень! И терять возможность постоянного дохода из-за этой дуры Снежанны, не хотелось. Идти на поводу у ее телохранителей тем более!
  Надо подумать...
  В куртке забренчал телефон. Сунув руку в карман, она вытащила сотовый, и с удивлением уставилась на крестик, запутавшийся у нее в пальцах. Почему он оказался в кармане?
  Точно! Она же хотела сегодня отдать его Вику, чтобы тот показал украшение отцу!
  Коснувшись изумрудного глазка, она поморщилась, заметив, что неосторожно испачкала камень своей кровью. Взяв за цепочку, она осторожно обмакнула его в воду, затем, еще раз ополоснула руки. После, вытерла крестик о ткань футболки и надела украшение. В душе отчего-то тут же разлился покой, и лишь какое-то нетерпение портило все. Словно завтра должно произойти что-то очень-очень хорошее, а до завтра еще так далеко...
  В памяти возникли позабытые слова из сна: "Этот крест - защитит тебя от всего плохого".
  
  Глава 6
  
  Утро началось со звонка. Соня сквозь дрему слышала, как Зоя ответила сонным голосом.
  - Да? Привет. Нормально. А ты как? Да. Здесь. А что? Хорошо.
  Раздалось шлепанье босых ног, и кровать прогнулась от веса Зои.
  - Эй, подруга, не спишь? На, пообщайся с Виктором.
  Соня испуганно распахнула глаза, и села на постели.
  - Говорит, что-то срочное! - Подмигнула двумя глазами соседка.
  Стараясь скрыть внезапно охватившую ее панику, девушка трясущимися руками взяла трубку.
  - Алле?
  - Сонь, ты меня прости, пожалуйста! - Раздался взволнованный голос Вика. - Я вчера не смог вырваться. А у тебя телефона нет, не позвонить!
  - Не переживай. Я отлично вчера повеселилась. - Холодно произнесла Соня. - А ты, судя по всему не очень? Как невеста? Ужин с будущими родственниками?
  В трубке помолчали.
  - Сонь, не по телефону. Я сейчас приеду!
  И отключился.
  - На. - Она протянула умерший телефон Зое, с любопытством прислушивающейся к разговору, и снова упала на кровать.
  - Что говорит? - Та взяла трубку и пересела на свою кровать. - Голос у него какой-то... взволнованный.
  - Предложение мне сделал. - Соня взглянула на вытянувшееся лицо Зои и расхохоталась. - Да я пошутила. Просто не ожидал, что я узнаю об их семейных посиделках. Сейчас приедет. Видимо извиняться.
  - Я впервые вижу, чтобы он извинялся перед кем бы то ни было и за что бы то ни было!!! Даже передо мной он извинился всего один раз в жизни и то за своего отца. Сказал всего два слова: "Мне жаль". - Зоя только покачала головой. - Прямо не узнаю я Вика...
  - Мне проще. Я его вообще не знаю, чтобы сравнивать или судить... - Хмыкнула Соня и нащупала висевший под футболкой медальон. Как стало легко и спокойно, когда она его надела. Интересно, почему она не носила его раньше?
  - Единственное, что тебе нужно знать о Викторе, для собственного благополучия: если ему что-то втемяшилось в башку, он не отступит! Поэтому, нам лучше одеться. С него станется прийти через секунду!
  - Плевать. Пусть приходит, но если я не посплю еще пару часиков, убью любого! И это не шутка! - Соня накрылась одеялом и отвернулась к стене. Пусть этот Вик будет хоть президентом Марса, она не собирается ради него вставать в такую рань. Признаваться даже самой себе, что в душе еще царствовали обида и ревность, Соне не хотелось.
  Кажется, ей даже удалось задремать и увидеть какой-то бредовый сон, прервавшийся от прикосновения чьих-то рук. Причем, руки не пытались ее разбудить, скорее легкими прикосновениями пытались убедить своего владельца, что она цела и невредима. А еще в том, что она все же есть.
  Вдохнув легкий аромат хвойно-морозного оттенка витавший в комнате, Соня окончательно проснулась. Повернулась на спину, и встретилась с тяжелым, задумчивым взглядом Вика. Он сидел на стуле рядом с ее кроватью, а лицо было такое трагичное, словно он ее уже похоронил.
  - Привет! - Он попытался улыбнуться. Вышло не очень.
  - Привет. Зачем пришел? - Соня даже не попыталась ответить ему улыбкой. Надо сегодня расставить все точки над "й". Во-первых, ей до сих пор обидно, что вчера он даже не зашел, чтобы предупредить о супер важном ужине со своей якобы не невестой. Даже не передал записки или устного послания через того же Стаса! Ну и, во-вторых, надо выяснить, что за спектакль вчера устроили подружки его Снежы. Не то, чтобы она их боялась, но скидывать со счетов способную на все, несдержанную в средствах маньячку, пока было рановато.
  - Поговорить. - Вик сделался предельно серьезным, и посмотрел куда-то поверх ее головы. Точнее на кого-то.
  - Ладно-ладно! Пойду до магазина прогуляюсь. Секретничайте! - Раздался в ответ на его взгляд недовольный голос Зои. Хлопнула дверь.
  - Соня, если ты не хочешь, я не буду объясняться. - Он снова взглянул на нее. - Но я все знаю. Мне жутко стыдно, что я не смог защитить тебя от Снежанны и ее сумасшедших подружек. Она только сегодня утром позвонила и рассказала мне о том, что вчера с тобой случилось! Я безумно испугался за тебя!
  - А почему только утром? Ночью некогда было? - Соня криво усмехнулась. Она почти не почувствовала боли, догорающего в муках ревности сердца.
  - Я не был с ней. Поехал срезу после ужина в "Море". Думал встретить там тебя! К тому же Стас сказал, что ты осталась где-то в клубе. А в общагу ночью не пропускают.
  - А как же потайной ход? - Соня не удержалась от стервозного тона, но Вик этого даже не заметил.
  - Окно забито изнутри. Я уже пробовал. Я всю ночь хожу под твоими окнами! Поэтому, как только открылась общага, я позвонил и пришел. - Он вдруг пересел на кровать, и осторожно коснулся ее саднящей от пореза щеки. - Это они, да? Это они сделали?
  - Вик. - Соня убрала его руку, и села, поправив футболку, больше похожую на короткую ночную рубашку, целомудренно натянув ее до колен на стройные ноги. - Мне вчера предельно ясно дали понять, что если я буду уличена в порочащих тебя связях, мне не жить. По крайней мере, красивой. Поэтому, скажи, почему ты до сих пор еще здесь?
  - Да плевать мне на них! И на Снежанну! И на отца! Я может только тебя всю жизнь ждал! - Он вскочил и принялся расхаживать по комнате. - Неужели в это трудно поверить? И я не хочу тебя потерять. Не хочу, чтобы произошедшее вчера повторилось! Понимаешь? - Он остановился у кровати, сел и порывисто наклонился к Соне, слегка опешившей от такого наплыва чувств. - Ты станешь моей?
  - Женой? - Прищурилась Соня, глядя в его такие близкие, блестящие сумасшедшинкой глаза.
  - Женой. Девушкой. Невестой. Матерью моих детей... Выбирай сама, что ты хочешь услышать! - Он вдруг с силой прижался губами к ее губам, и Соня почувствовала как нечто плохое, злое, ненавидящее весь мир, что жило в ее сердце, вдруг отступило. А после и вовсе исчезло, оставив вместо себя невероятное, невообразимое счастье.
  
  День пролетел незаметно, как незаметно пролетает счастье и сама жизнь. Ведь только ненависть, злость и обиды, царящие в душе, дают человеку его персональный бесконечный ад.
  Зоя даже не узнала их, когда далеко за полдень вернулась домой с чаем, пирожными и крошечным котенком, которого она, с видом шпиона, достала из-за пазухи.
  - Прямо светитесь счастьем! - Она с видом умудренной дамы улыбнулась и покачала головой, глядя на Соню и Вика, сидящих в обнимку на кровати. - Аж, завидки берут!
  - Где ты взяла кота? Как ты его пронесла?! - Соня, увидев нового жителя их небольшой комнатки, тут же спрыгнула с кровати и присела, разглядывая пушистое чудо. - Зачем?
  - Где взяла, там больше нету, как пронесла - легко. Вахтерша повисла на телефоне, и если бы я даже попыталась въехать в общагу на слоне, она бы и этого не заметила. Ну а зачем.... Придумай ответ сама.
  - А как мы его назовем? - Соня, тая от умиления, погладила нежную шерстку.
  - Ее. Это - кошечка. Предлагай?
  - Маруся?
  - Сама ты - Маруся! - Тут же забраковала кличку Зоя. - Может Клепа?
  - Да ну... - Тут уже попыталась возмутиться Соня, но соседка ее переубедила.
  - А полное имя будет Клеопатра! Смотри, она вся черная, а грудка и лапки белые! И еще точечка на лбу между бровей тоже белая.
  - А мне нравится! - Одобрил кличку Вик, чем и прекратил спор.
  - Мне тоже. - Тут же согласилась Соня. - Почему бы с нами не жить царице?
  - Точно! Царица, будешь с нами пить чай?
  - Или молоко!
  Наконец все уселись за небольшой стол, где предполагалась и кухонная зона, и место для выполнения уроков. Соня, блаженно прикрыв глаза, прихлебывала ароматный чай и слушала дурашливую перебранку между Зоей и Виком. Вот бы такая уютная обстановка была здесь всегда! Даже представила, как она с Виком будет счастлива. Они будут! Просто обязаны, быть счастливыми!
  Телефонный звонок раздался как гром среди ясного неба.
  Вик даже вздрогнул, помедлил, и нехотя полез в карман джинсов.
  - Да, пап. Что?! Где?! И что говорят? Что? Угу.... Хорошо. Буду. - Он отключил телефон и растерянным взглядом обвел притихших девчонок. - Мне надо в клуб. Кое в чем разобраться...
  - Что случилось? - Соня вдруг почувствовала, как ее накрывает неконтролируемый животный страх. Точнее ужас! Все ее мечты рассыпались как карточный домик. - Отвечай!
  - Вчера, когда мы... обедали со Снежаной и родителями... Ей позвонили. Я не обратил внимания, ушел, а утром она мне со злорадством рассказала, что заплатила своим чокнутым подружкам, чтобы те припугнули тебя. Оказывается, вчера за ужином ей звонила одна из них, сообщить, что все в порядке, и жертва, то есть ты, даже близко теперь ко мне не подойдешь. Я сразу поехал в клуб, и не найдя там тебя, попытался попасть в общагу... Дальше, ты знаешь.
  - Ну? И что произошло-то? - Ужас сменился безразличием. Случилось что-то плохое, это ясно как божий день. Наверняка, все это предисловие не просто так.
  - Девушка, одна из тех, которые угрожали тебе вчера, сегодня найдена мертвой на причале рядом с клубом.
  - И что с ней случилось? - А вот это уже интересно...
  - Никто не знает. - Вик задумчиво почесал небритую щеку.
  - В смысле? - Соня нахмурилась. Не знать от чего наступила смерть - это что-то новенькое...
  - Отец сказал, что предварительное заключение было - обескровливание.
  - Что?!
  - Мне надо идти.
  - Я с тобой! - Соня решительно поднялась.
  - Не лучшее время познакомиться с отцом! - Вставила свои пять копеек Зоя.
  - Мне все равно! Я иду с тобой! - Соня заметалась по комнате, собирая вещи, наконец, она спряталась за ширмой и выскочила уже одетой в узкие новенькие джинсы, и золотистую тунику, добавлявшую блеска ее роскошным волосам. Сунув в сумку телефон и деньги, она обула кроссовки и подошла к Вику, уже стоявшему у двери с самым мрачным видом. - Пойдем?
  Тот только молча открыл дверь и, пропустив ее вперед, вышел следом.
  Возле клуба, точнее у старой посудины, качавшейся на бьющихся о пристань волнах, этим днем было людно так, как никогда ночью. Соня вцепилась в руку Вика, пробираясь вслед за ним к огороженному полосатой лентой месту преступления. Знакомые лица сливались с незнакомыми, но вот, встревожено гудящая ульем толпа выплюнула ее к накрытому белой тканью телу. Соне вдруг стало страшно и неуютно от всех этих взглядов. Словно это она была убийцей!
  - Капитан Цветин. - К ним шагнул одетый в полицейскую форму тучный лысоватый человек. - Вы кто?
  - Я - Виктор Кондратьев, креативный директор этого клуба. Василий Дмитриевич Кондратьев - мой отец и владелец клуба. А какие к нам претензии? Мы не обязаны отвечать за все убийства в городе!
  - Вы не обязаны. За все. Но, убийство подруги вашей невесты, совершенное при загадочных обстоятельствах рядом с вашим клубом, это знаете ли не хухры-мухры! - Капитан с кряхтением наклонился и сдернул ткань, закрывающую тело. Соня вздрогнула, и, сдержав рвотный позыв, отвернулась, но и этого мимолетного взгляда на угрожавшую ей вчера девушку, хватило, чтобы отпечататься в памяти навечно. Лицо, шея и грудь были изрезаны, и зияли глубокими ранами, особенно ярко смотрящимися на синюшной коже. - Знаете ее?
  - Виделись, но не общались. - Вик смерил погибшую равнодушным взглядом. - Кто ее так? Не знаете?
  - Если бы мы жили в Африке, я бы сказал что это дело лап льва. Но... Для ножа, слишком широкие порезы. Причем многие нанесены одновременно. Картина складывается такая, словно десять убийц одновременно наносили ей удары! - Капитан устало снял фуражку и почесал потную лысину. - Вот кому надо было? Кого сейчас искать? Маньячину или наркоту?
  Он вдруг прищурился и с подозрением посмотрел на Вика.
  - Не-не-не! У нас клуб приличный! Тут никакую химию продавать не станут. Себе дороже будет. - Тот сразу понял все претензии, которые страж порядка собирался высказать.
  - Все равно, я буду обязан проверить.
  - На здоровье! - Широко улыбнулся Вик. - Хоть сейчас!
  - Попозже! - Буркнул тот, и взглянул на Соню. Осмелев за широкой спиной Вика, та вышла и теперь без особого ужаса, даже с каким-то интересом разглядывала убитую. - А эта девушка с вами? Эй, здесь нельзя быть посторонним!
  - Она со мной! - Вик по-хозяйски обнял за плечи Соню, замершую от внезапного интереса капитана. - Моя коллега по творчеству! Позавчера был дебют нашей группы.
  - Ну-ну... - Капитан снова уставился тяжелым взглядом в лицо смутившейся девушки. - А что на лице за царапина?
  - Поранилась, когда ночью через парк возвращалась, - буркнула она, снова прячась за спиной Вика.
  К счастью, это оправдание успокоило капитана, и тот, отдав распоряжение медикам, вышел за ограждающую ленту.
  - А теперь, давайте пройдем в ваш клуб, и пообщаемся с вами и вашим руководством. - И он направился к судну.
  - Мне с тобой? - Соня растерянно посмотрела на Вика.
  - Да. Ты посиди пока в баре, на, вот. - Он протянул ей бонусную карту. - Угощаю.
  - У меня есть деньги. - Та улыбнулась.
  - Я знаю. Но это твоя карта. Уже третий день хочу вернуть, и все никак не получается! - подмигнул он и, взяв за руку, повел Соню за собой.
  В клубе было непривычно тихо. Не звучала музыка, не клубился дым, и не гудел человеческий рой, разгоряченный выпивкой.
  Оставив Соню в распоряжение бармена, Вик скрылся вместе с капитаном в администраторской.
  - Пиво, колу, коктейль? Кухня пока не работает, но есть чипсы, луковые колечки, рыбка. - Белозубо улыбнулся парень лет двадцати и лихо развернул бейсболку козырьком назад. Странное сочетание черного костюма, небрежно расстегнутой на груди рубашки, в вороте которой Соня заметила дешевую черную бабочку на резинке, и бейсболки. Правда, тоже черной, с серебристо-голубой вышивкой "Море".
  - Воду. - Вежливо улыбнулась она, и, не заметив удивленного взгляда, протянула карточку.
  - Вода у нас за счет заведения, - фыркнул бармен, налил и протянул полный стакан. - Неужели такие красивые девушки как вы, в таких заведениях как наше, еще предпочитают пить это? А что к воде? Воздух?
  - Тишину! - Соне все больше не нравились его заигрывания. К тому же, его бормотание заглушало голоса, доносящиеся из комнатки у сцены, а так хотелось услышать хоть что-то! - Помолчи, пожалуйста!
  - Да пошла ты! Фифа. Что, если спишь с Виктором Васильевичем, тебе можно чувствовать себя здесь хозяйкой? - Вдруг вызверился улыбчивый паренек. И с чего, спрашивается? Он спросил, она - ответила.
  Соня вдруг почувствовала, как горячая волна гнева толкнулась в солнечное сплетение. Да как он смеет?
  Сделав глоток, она отодвинула стакан и зло уставилась на него.
  - Я с ним не сплю - это раз! И два: я просто... попросила... тебя... помолчать! Или это слово не входит в твой словарный запас? - Она поднялась со стула. - Тогда я поясню! - Ее пальцы сжали крестик в кулак. Она даже не заметила того, что он стал теплым. Почти горячим. Гнев полыхал огнем, заставляя становиться горячим весь мир вокруг. - Это когда твой рот не открывается и не издает дурацкие звуки!
  Парень видимо хотел ответить что-то гневное, но вдруг поперхнулся, вытаращил глаза и сжал свое горло, открывая и закрывая рот, как выброшенная на берег рыба.
  На Соню словно вылили ушат воды. Гнев испарился, словно не было.
  - Что с тобой?! - Она бросилась за стойку. - Приступ? У тебя астма?
  Парень из последних сил помотал головой, указав сперва на спину, а затем на рот.
  - Ты подавился? - Соня обхватила его сзади и со всей силы несколько раз надавила тому на грудь. Что-то внутри него забулькало, захрипело, и бармен с надрывом закашлялся.
  - Спасибо! - наконец прохрипел он. - Жвачка, будь она не ладна! Извини, наговорил тебе ерунды. Нервы ни к черту с этим убийством. Еще с вечера домой не уходил.
  - Да чего там, ладно... - Соня грустно улыбнулась. - Наверное, все здесь считают, что я сплю с Виком.
  - Потому что, тут гадюшник! - Повторил он слова Зои. - Все с кем-то спят, кому-то за что-то платят, поэтому, поверить во что-то доброе и светлое нереально. Кстати, - парень окончательно отдышался, и кивнул на крестик, который Соня все еще держала в руках. - Классная штука! И линзы классные. На импульсах, наверное?
  - В смысле? - Соня нахмурилась, пытаясь уловить смысл в его последних словах.
  - Ну... - Паренек замялся, пытаясь подобрать слова. - Когда ты на меня... разоралась, камешек прям загорелся красным! Как и твои линзы! Здесь многие придумывают такие штуки, для спец-эффектов, так что меня этим не удивишь. Просто понять хочу, на импульсах работает или как?
  - А... Да. На импульсах... - Соня хотела сказать что-то еще, но тут дверь распахнулась и в клуб влетела Снежанна. Подслеповато щурясь, она подошла к бару и сразу же обратилась к бармену, даже не взглянув на Соню, словно той тут и не стояло.
  - Привет. Как там тебя?
  - Сергей. - Буркнул парень.
  - Впрочем, не важно! - Брезгливо поморщилась она. - Вик здесь?
  - В администраторской. - Бармен кивком указал на потайную комнатку.
  Ничего не ответив, Снежанна бросилась вверх по лестнице.
  Соня, радуясь, что эта мегера ее не узнала, виновато улыбнулась Сергею.
  - Ладно, пойду я, наверное. Сегодня Вику и без меня проблем хватает.
  - Что-нибудь передать? - Парень, после своего чудесного спасения, явно воспылал к ней дружескими чувствами. Зря она на него разоралась, нормальный парень. Попробуй-ка постоять тут сутки, обслуживая таких, как эта Снежанна! Даже его странные галлюцинации о светящихся глазах не портили впечатления. Явно от недосыпа...
  - Да. Вот. Мой номер. - Соня написала на салфетке номер своего телефона. Она хотела сделать это раньше, но все забывала, а потом как-то завертелось... - Передай его Вику. Пусть позвонит, как освободится.
  И не слушая слова уверения, быстро направилась к выходу.
  
  До самого вечера Соня гуляла по родному городу. Заехала в интернат, потешила новостями и задушевным разговором повариху тетю Машу, единственного человека, которую за все эти годы уже привыкла считать родной, поздоровалась с девчонками, которых осталось не так уж много, и уже собралась возвращаться в общагу, как на пороге ее заставил вздрогнуть телефонный звонок.
  - Да?
  - Соня, это Вик. - Его голос был встревожен и холоден. - Ты сейчас где?
  - Скоро буду дома. - Скорее всего, это от того, что произошло сегодня.
  - А ты можешь подъехать к Центральному парку?
  - Да. Мне по пути.
  - Я буду ждать тебя у главного входа. Надо поговорить.
  Соня вздохнула, сунув в карман умерший телефон. Как же надоели эти странные, опасные разговоры! После этого "надо поговорить", в сердце поселилась тревога, в душе паника, а в голове беспричинные страхи, типа: "а вдруг он меня бросит?", "а вдруг в городе завелся маньяк, и он ищет именно меня?", и еще миллион таких "а вдруг"!
  В раздумьях, она и не заметила, как дошла до остановки, как села в подошедший трамвай, как доехала до парка, как вышла. Очнулась она только когда кто-то крепко и настойчиво взял ее под руку.
  - Вик?
  - Все в порядке. - Он взглянул на нее. На этот раз он выглядел очень торжественно. В костюме цвета металлик, в черной рубашке, и в черных остроносых ботинках. Волнистые волосы до плеч были зачесаны назад и теперь, при свете загоревшихся фонарей переливались золотом. - Просто сегодня я решил расставить все точки над всеми буквами, и наконец-то познакомить тебя с отцом. Просто, он до сих пор наивно верит, что я составлю партию Снежане, хотя надо быть дураком, чтобы в это верить после того, какой концерт я устроил ей сегодня, когда она пришла со своими сумасшедшими предположениями! - Он не спеша повел Соню вдоль парка к новым высоткам.
  - Какими предположениями?
  - Будто бы, это ты убила ее подругу. Да еще бармен начал поддакивать и тоже нести какой-то бред!
  - Что у меня крестик вместе с несуществующими линзами загораются красным? - Соня усмехнулась.
  - Что-то типа... А... ты откуда знаешь?
  - Ну, ты же оставил меня с ним развлекаться, вот я сначала силой мысли заставила его подавиться жвачкой, потом спасла, и в итоге устроила лазерное шоу.
  - Ты издеваешься? - Вик, приподняв бровь, уставился на нее.
  - Смотри на дорогу, споткнешься! - Не выдержала Соня его внимательного взгляда. - Да! Я издеваюсь! Точнее нет. Я рассказала сейчас то, что действительно сегодня произошло, правда, я мало что поняла из всего этого. Далеко еще идти?
  - Почти пришли. - Вик остановился у высотного дома, огороженного высоким, кованым забором, и в маленьком окошечке, приютившемся рядом с воротами, набрал многозначный номер. Двери автоматически открылись, впуская их.
  "Странный какой-то двор", - подумалось Соне. - "Ни детей, ни детской площадки, даже машин нет. И дом светится всего лишь несколькими окошками"!
  - Дом новый! - Вик словно прочитал ее мысли. - Детская площадка и подземная парковка имеется за домом. Отец всего месяц назад купил здесь квартиру специально для всевозможных встреч, как с друзьями, так и с партнерами.
  - А мы - кто? - Она поднялась вслед за ним по высоким ступеням крыльца и шагнула в гостеприимно распахнутую дверь роскошной парадной.
  - А мы так... досадное недоразумение, которое отец вынужден будет выслушать!
  - Ого! Красота! - Соня сделала вид, что не услышала горечи в голосе Виктора. - Какие огромные зеркала! Пальмы! А они настоящие?
  - И зеркала, и пальмы - все настоящее! Здравствуй, Вик. - Лифт раскрылся, и из самой настоящей зеркальной комнаты, с самым настоящим диваном, вышел... маргинал, который взбесил Соню заявлениями о "вымирающем виде" в день ее выступления. Правда, сегодня он был одет в смокинг и белую сорочку, борода подстрижена, а вьющиеся, начинающие седеть волосы аккуратно собраны в хвостик. - Добрый вечер, милое создание! Помните меня?
  Задав вопрос, он так лучезарно улыбнулся, словно его улыбка должна была что-то ей подсказать.
  - Не очень. Давайте познакомимся снова! - Соня по собственному опыту знала, что если первое впечатление от знакомства плохое, то и отношений, хоть дружественных, хоть деловых - не будет! Поэтому решила, что будет лучше признаться в склерозе.
  - Охотно! Тем более что мы не знакомились. Так... обменялись комплиментами. Мое имя - Василий Дмитриевич Кондратьев. А вас как зовут, милая девушка?
  - Я Соня. Рощинская. Точнее, по папе я была бы Савиной, но мама настояла, чтобы у меня была ее фамилия, а папа придумал имя. Соня.
  - Очень гармоничное имя. Давайте пройдем в квартиру и предадимся отдыху за ужином и занимательными беседами. - Он развернулся и вновь вернулся в лифт. Дождался, когда молодые люди войдут следом, и произнес: - Двадцатый этаж.
  Лифт послушно закрыл двери и плавно поплыл вверх. Вскоре, его дверцы разъехались, впуская их прямо в огромную квартиру. Точнее квартира занимала весь двадцатый этаж.
  Соня, открыв рот от изумления, оглядела огромное помещение. Причем стен как таковых тут не было. Были просто зоны - кухонная, на возвышении, зона комфорта с мягкими диванами, за высоченными книжными шкафами и мягкими креслами спряталась библиотека. Был еще свой кинотеатр, со свисающим с потолка огромным телевизором, была спальня, целомудренно отгороженная непрозрачной ширмой, а еще в этой квартире была... ночь! Звездное небо окружало квартиру, глядя на них из окон-стен, а внизу такими же звездами переливался город.
  - Как красиво! - Соня не удержалась от восхищения. Ей, выросшей в крошечной комнате поделенной на троих человек, и почти забывшей, каково это иметь свою квартиру и свою комнату, такая огромная квартира казалась недосягаемой роскошью.
  - Спасибо, милая! - Хозяин прямиком направился к возвышению, где стоял большой прозрачный стол, уставленный блюдами с жаренным мясом, заливным, всевозможными салатами и вазами с фруктами. Стол был накрыт на троих, и Соня, выбрав один из стульев, села перед позолоченными приборами.
  Как странно! Словно она Золушка и попала во дворец короля.
  Вик задумчиво опустился рядом.
  - Ну же! Берите, что пожелаете! Не стесняйтесь! - Василий Дмитриевич уселся напротив, сам лично всем наполнил бокалы шампанским, и первым поднял. - За этот прекрасный вечер! Вы - Соня - талант! Мне с первой нашей встречи было понятно, что вы станете фурором моего клуба, а сын, как истинный ценитель прекрасного, не упустит вас. Я ждал, что он приведет вас ко мне, чтобы познакомить. И я даже предполагаю, что поучаствую в вашем продвижении в шоубизнесе, но...
  Он вдруг замолчал на полуслове, медленно, мелкими глоточками принялся пить шампанское, и отставил только когда бокал оказался пуст.
  - Я все это предвидел, кроме одного.... - Добрый улыбчивый дядька вдруг посуровел, свел вместе брови и холодно уставился на Соню выцветшими глазами. - Что ты вскружишь голову моему наследнику, да так, что он откажется от брака, который может принести ему огромное состояние! И не в рублях! Что в тебе такого? Ну и что, что девственно чистая, ну и что, что невероятно красивая! Это все не стоит выброшенных на ветер миллионов! Не для Вика! Я специально приучал его к бережливости, заставляя первым делом выбирать любовь к финансам и всевозможным путям их получения! Брак со Снежей дал бы ему богатство, сделав независимым от меня. Он ждал этого! Он готовился к этому... и вдруг появляешься ты!
  Он положил на тарелку мясо, салаты и поставил перед ней.
  - Я не понимаю, к чему все ваши стоны? - Соня решительно отодвинула угощение. Да после таких разговоров, она лучше останется голодной! - Если у вас мало денег, значит, наступило время сменить работу! Только незачем делать из единственного сына приживалку!
  Василий Дмитриевич какое-то время не отрываясь смотрел на Соню, и вдруг рассмеялся, словно она сказала что-то веселое.
  - Ты права! - Он снова стал серьезным. - Сперва, я немного посетовал его разрыву с выгодной невестой, но потом решил что это даже хорошо! Встретив тебя, мой Вик научился самостоятельным решениям. Не это ли взросление, и... возможно судьба?
  - Вы верите в судьбу? - Соня насмешливо фыркнула, но тот оставался серьезным. Взглянув на помалкивающего сына, он заговорил. - Кроме как судьбой, это и не назвать. Однажды в моем роду был странный случай. Женился мой пра-пра-прадед на беднячке, но с титулом. Надоело ему быть простым торговцем. Захотелось стать графом. Так после этой странной идеи даже рад был, что жив остался. Дело в том, что молодая выбрала в полюбовники его братца и решила от муженька избавиться. Все бы у нее наверное получилось, не вмешайся в планы судьбы рассудок и верность семье!
  - И что? - Соня забыла про обещание ничего не есть, нанизала на вилку кусочек мясо, и, разжевав, запила сладким шампанским. В голове тут же зашумело.
  - И то! - Вдруг рявкнул хозяин дома. - Что, как бы судьба не развлекалась, голову на плечах надо иметь всегда и выбирать правильные приоритеты!
  - Отец прекрати! Это совсем не то, что ты нашел в фамильных хрониках! Это другое! - Вик тоже повысил голос. - Если в моей жизни не будет Сони, у меня не будет ничего! Ты говорил о деньгах? Я заработаю их без Снежанны. К тому же, она мне никогда не нравилась! Она нравилась тебе! Точнее, ее отец!
  - Неделю назад ты говорил другое! - Отрезал Василий Дмитриевич и снова посмотрел на гостью. - Сонечка, вот о чем я и толкую. Ваша встреча, это судьба. Но судьба не всегда права! И если не вмешается рассудок.... - Он замолчал и тут же сменил тему. - Впрочем, не важно. Соня, я вижу, вы тоже увлекаетесь историей вашего рода?
  - В смысле? - Девушка отставила опустевший фужер, и хозяин не преминул тут же его наполнить.
  - Ваш кулон. - Он указал на висевшее на груди девушки украшение. - Он, как я вижу, весьма древний. Кто вам его подарил?
  - Бабушка. - Соня вдруг почувствовала беспокойство, и сжала крест в кулаке, словно стараясь отгородить его от посторонних взглядов. - Точнее мама.
  - И вы с тех пор его носите?
  - Нет. Я вообще его никогда не носила. Только вчера надела. Вы же в курсе о том, что устроила Снежанна?
  - А что устроила Снежанна? - Василий Дмитриевич приподнял бровь. - Нет, я, конечно, знаю, какую глупость она совершила, отправив своих шестерок ругаться с тобой. Но и ее понять можно. Она любит Вика, и не хочет, чтобы свадьба расстроилась.
  - Но одна из них порезала мне щеку ножом! - Соня вновь почувствовала, как просыпается гнев. Как этот старик может оправдывать преступление?
  - Всего лишь царапина, но ты жива, в отличие от девушки!
  - Я ее не убивала!
  - Может быть... а может быть и нет. - Вдруг возразил тот. - Полиция ищет записи с видеокамер, и если такие найдутся... - Он посмотрел на нее в упор. - Что все увидят?
  - Отец прекрати! - Вдруг рявкнул Вик и поднялся. - Ты просил привести Соню, чтобы мог с ней познакомиться, но в итоге только стараешься ее унизить! Хватит! Перестань! Или ты выбираешь реальность, где мы с ней вместе, и я продолжаю на тебя работать, или мы уходим. Навсегда!
  - Гм... - Василий Дмитриевич, помолчал, старательно протирая салфеткой стекла очков. - Весьма сожалею, если тебе показалось все именно так. На самом деле, я всего лишь хотел узнать Соню получше. Узнать, что ею руководит в ваших отношениях.
  - Если вы считаете, что мне нужны деньги Вика и только потому я с ним, то вы очень заблуждаетесь! - вспыхнула Соня.
  - Считал. Раскаиваюсь. И, небольшая поправочка. У Виктора пока нет денег. Ни копеечки. Если я перестану его спонсировать, он окажется без рубля в кармане!
  - Деньги в жизни не самое главное!
  - Ошибаетесь, милая, наивная девушка... И молите Бога, чтобы он не преподал вам урок. Кстати, не могли бы вы оставить мне этот медальон? И еще... я так и не понял, что побудило вас надеть его?
  - Я вдруг поверила, что он меня защитит. - Соня демонстративно сунула крест за пазуху, подальше от заинтересованных взглядов хозяина. - Как и сейчас. От всего....
  - Забавно... - Тот покусал губы, вдруг поднялся и не слова ни говоря, скрылся в библиотеке.
  - Теперь он там надолго.... - Вик поднялся. - Думаю, нам пора уходить. Когда отец найдет в библиотеке ту информацию, ради чего он туда сбежал, может наступить утро, а мне до одиннадцати часов нужно вернуть тебя домой.
  Соня, испуганно ойкнув, достала телефон и вгляделась в загоревшиеся на экране цифры.
  - Уже полдесятого!
  - Успеем! - Вик направился к двери.
  - Может, мне стоит попрощаться с твоим отцом? - Она бросила взгляд на библиотеку.
  - Поверь, нет смысла. - Отмахнулся тот. - Когда отец в своих мыслях, он никого не видит и не слышит.
  
  Вскоре они вышли на улицу и медленно побрели с безлюдного двора.
  - Холодно! - Соня поежилась. - Хотя всего-то конец августа.
  - Слушай, давай зайдем ко мне? Тут недалеко. - Вик нерешительно обнял ее за плечи. - Я захвачу ветровку.
  - Тоже замерз? - Она с улыбкой взглянула на Вика.
  - Нет. Ветровка тебе!
  - Ты такой заботливый...
  - Скорее, корыстный! Как ты будешь выступать, если простудишься? - Он серьезно взглянул на нее и вдруг подмигнул.
  - Ну... если ты так настаиваешь... - Соня вдохнула холодный тонкий аромат, идущий от его рубашки.
  Еще минут через пятнадцать они подошли к обычной девятиэтажке, каких в городе, да и по всей стране хоть пруд пруди. Небольшой дворик оказался заставлен машинами так, что порой было трудно протиснуться, чтобы добраться до подъезда.
  - Только не падай в обморок от того, что ты увидишь. Лады? - В шутку предупредил Вик, открыв перед ней тяжелую дверь подъезда. - В квартире жуткий беспорядок.
  - Поверь. Я в жизни видела такое, что гораздо хуже беспорядка. - Она смело направилась к лифту.
  - Не уверен! - Тихо хмыкнул тот, и поспешил следом. - Девятый этаж.
  - Вип-зона? - Не удержалась Соня. Но Вик не поддержал шутку.
  - Квартира досталась отцу за долги, а он продал ее мне.
  - Продал?
  - Точнее подарил, только я должен выплачивать ему каждый месяц определенную сумму. Плюс ремонт. Кручусь, конечно, как могу, но времени на собственное жилье не хватает категорично! - Он помолчал. - Вот думаю, может продать? Но опять-таки, без ремонта дешевле получится...
  Заинтригованная Соня вышла на открывшуюся площадку.
  - Сюда! - Вик повернул направо, подошел к квартире без номера, с обычной деревянной дверью и принялся бренчать ключами. - Вот и моя берлога!
  Наконец замок поддался, он распахнул дверь и перешагнул через порог. Соня ахнула, войдя за ним следом. Действительно, вид квартиры был такой, словно хозяин страдал хроническим отсутствием времени, денег и частичным отсутствием памяти. Обои были наклеены кое-где, а в большей степени стены оставались даже не штукатуренными. Бетонные плиты пола частично покрывал линолеум.
  С мебелью тоже творилось что-то странное: шикарный встроенный шкаф в прихожей и раскладушка в зале; огромный телевизор прикрученный на стене и большой пружинный матрас напротив, вместо дивана.
  - Будешь чай?
  - С удовольствием! Замерзла! Как будто сейчас глубокая осень... - Соня прошла за ним на кухню, которая на удивление оказалась законченной. Обои, потолок, пол были в одной тоновой гамме изумрудно голубого цвета. На стене картина, изображающая окно на безымянный жаркий пляж с пальмами, изумрудным морем и грозовым небом, сквозь которое пробивались лучи солнца.
  Даже стол был цвета морской волны. И стулья. Не говоря уж о чайнике, тарелках и чашках.
  - Красиво! - Соня села за стол, и мечтательно глядя на картину, положила подбородок на кулачки. - Всегда хотела побывать на море!
  - А мы месяц жили в этом бунгало и это то, что я видел по утрам. - Вик щелкнул чайником, достал чашки, кофе, чай, сахар и сел напротив. - Так не хотелось уезжать. Можно сказать, что тот месяц я был в последний раз по-настоящему счастлив.
  - Так это ты нарисовал? - Соня коснулась полотна.
  - Да. Моя последняя картина. После нее я не написал ни одной. - Он задумчиво помолчал и взглянул на нее в упор. - Но мне кажется, что очень скоро я снова возьмусь за кисти...
  - Сколько же у тебя талантов? - Девушка смущенно улыбнулась.
  - Стихи писать не умею. Книги пробовал, бросил. Долго. И сразу не увидишь, что получается. А музыка и картины - другое дело.
  - Я наоборот люблю стихи писать, точнее песни. - Соня улыбнулась.
  - Расскажи, как ты попала в интернат? Ты ведь, насколько я могу судить, из хорошей семьи, раз они дали тебе такое разностороннее образование.
  - Я была маленькая, и если честно, до сих пор не понимаю, почему все полетело под откос. Помню только, что все началось с приезда бабушки, о которой я ничего не слышала. Она-то и оставила маме этот амулет. Потом начались какие-то звонки, угрозы, мама уходила из дома, а возвращалась в крови. Затем ее обвинили в убийстве отца и посадили, а меня определили в интернат. Все! Конец истории...
  - Нда... - Вик разлил в кружки закипевшую воду, в одну добавил кофе, в другую чай. Положил по кусочку сахара в каждую кружку и снова посмотрел на нее. - Мне кажется, мы встретились не просто так. Вот скажи, в день нашей самой первой встречи у тебя было сомнение ехать или нет в наш универ?
  - Нет. Точнее сомнения были, но я решила сначала поехать туда, ну и если вдруг не получится, тогда попытать удачи в других.
  - А мне в тот день нужно было быть в клубе лишь вечером, но позвонил декан, и я сорвался, ни свет, ни заря. - Его длинные пальцы коснулись ее руки. - Так что, отец прав. Это судьба...
  Соня смущенно улыбнулась.
  - А ты действительно уйдешь от отца, если он не разрешит нам быть вместе?
  - Уже ушел. - Вик сжал ее пальчики. - Ты замерзла? Руки ледяные...
  - Просто... все странно и необычно. - Она убрала руку, сделала несколько глотков горячего чая и взглянула на время. - Уже десять. Пойдем?
  - Да. - Он поднялся. - Только ветровку возьму.
  Соня осталась на кухне одна. Еще раз полюбовалась на картину. Наверное, здорово иметь такую способность. Увидел что-то красивое, и не нужен ни телефон, ни фотоаппарат. Был бы карандаш под рукой и клочок бумаги.
  Внезапно где-то раздался приглушенный женский крик. И снова. И снова!
  Соня вскочила.
  - Что это? Вик, где кричали?
  - Кажется на площадке. Я сейчас. - Он на секунду заглянул в кухню и приказал. - Сиди тут!
  Соня услышала его быстрые шаги, скрежет замка и женский крик, обретя силу и мощь, ворвался в квартиру.
  - Помогитеее!
  - Эй! Ну-ка отойдите от нее! - Рявкнул на кого-то Вик. Раздалась матерная брань, а затем разъяренное рычание, стук.
  Преодолев минутную слабость, Соня бросилась следом за ним к распахнутой двери. Открывшаяся картина заставила ее беспомощно замереть на пороге. Вик и еще двое парней сцепились в рукопашной. Одного он вывел из строя быстро, совсем не по-мужски врезав коленом тому между ног. Бритоголовый взвыл, сложился пополам и рухнул на пол, злобно матерясь. Второй оказался напористее и сильнее. Коварно сделав подножку, он повалил Вика на бетонный пол, и попытался сделать из его головы отбивную, но тот, крутясь как уж, уворачивался от ударов, не забывая отвечать. Наконец, его прямой в челюсть, повалил второго отморозка на пол, ненадолго отправив того в нокаут.
  Вот только радоваться победой Вику пришлось не долго. Едва он поднялся, как к нему сзади подскочил очухавшийся от коварного удара бритоголовый, и с силой опустил пустую бутылку из-под шампанского Вику на голову. Бог знает, откуда она взялась у него в руках.
  Тот рухнул как подкошенный, а бритоголовый принялся его пинать. Пострадавшая девушка тут же перестала жаться в уголке, подошла и принялась помогать отморозку.
  Все это показалось Соне кошмарным сном, который длился вечность, хотя на самом деле прошли доли секунды. Для чего было разыграно это представление, Соня в тот вечер не узнала. Может, все закончилось бы банальным грабежом квартиры Вика, если бы не фальшивая "жертва", внезапно превратившаяся в предводительницу этой маленькой банды.
  Еще пару раз пнув Вика для верности, она приказала сообщнику.
  - Хватит пока. Не здесь! - И словно только сейчас заметив Соню, зло прищурилась. - Чего смотришь? Пошла в квартиру! Быстро!
  Соня даже не пошевелилась, перевела взгляд на Вика, затем на пытающегося очнуться второго бандита.
  - Ты не поняла? Пошла, я сказала! - Девица вдруг зло, наотмашь, ударила ее по лицу, и спасительная боль ожегшая лицо, заставила время ускориться. Соню охватила спасительная ярость, окончательно уничтожившая теплящееся на дне души человеколюбие. Отерев струйку горячей крови, потекшую из разбитого носа, она улыбнулась и шагнула к девице. Та, вместо того, чтобы попытаться ударить снова вдруг охнула, и, не сводя с Сони испуганных глаз, попятилась. Ее подельник попытался оглушить бутылкой и Соню, но что-то, проснувшееся и владевшее теперь ее разумом, словно видело все со стороны. Не оборачиваясь, она лишь вскинула в его сторону руку и сжала пальцы. Улыбка ее стала шире, когда она услышала хруст ломаемых костей, сопровождаемый тоненьким воем и хрипом.
  От этого воя, полного обреченности и страха наконец-то очнулся второй. Держась за перила, он поднялся, но увидев Соню, отшатнулся к стене и выхватил нож. Нападать он не пытался. По его виду можно было решить, что он скорее подумывает, как бы свинтить от этой сумасшедшей куда подальше!
  Не переставая улыбаться, Соня просто взглянула на него и встретилась с ним взглядом. Несколько секунд ничего не происходило. Вдруг парень отбросил нож и с тихим стоном сжал виски. Тоненькие струйки крови потекли из ушей, из носа. Наконец отморозок закатил глаза и безжизненно съехал по стенке.
  Соня вновь нашла взглядом девицу. Ее симпатичное лицо обезобразил ужас.
  - Не надо. Прошу! - Она затрясла головой как безумная.
  - Ты посмела причинить боль тому, кто мне дороже жизни... - произнесла Соня, и не узнала своего голоса. Да и совсем не это она хотела сказать. Всего лишь попросить девицу вызвать скорую...
  - Соня! Не надо! Со мной все хорошо! Уже хорошо! - Сзади обняли руки Вика. Он развернул ее, секунду смотрел в глаза, и прижал к себе, успокаивая как ребенка. - Все хорошо. Уже все хорошо! Хорошо...
  Ярость, дающая силы, живущая в ней, вдруг покинула ее разум, ее сердце, и тут же навалилась безумная усталость. Теряя сознание, Соня обмякла на руках Вика, и не почувствовала как он подхватил ее на руки, и понес в квартиру. Ее сознание погружалось все глубже в сон, стирая границы между тем, что было и тем, что еще произойдет...
  
  
  Глава 7
  
  Утро началось как обычно.
  - Барыня, вставайте. Вода горячая. Умывайтесь, внизу Илья Николаевич желает вас видеть.
  Голос старой служанки, скрипучий и надменный, словно она тут барыня, наждаком вырвал Софью из сна. Заставил поморщиться и открыть глаза. Злость плеснула в сердце, заставляя чувствовать, как нагревается амулет. С той ночи, как муж избил ее, оставив захлебываться слезами, прошла неделя.
  Три дня она почти не выходила из комнаты, чувствуя как за спиной шушукаются, смеются служанки. Как презрительно смотрят на нее все, кто жил в этом огромном особняке. Дмитрия она больше не видела. Даже не знала, где он и что с ним. Одно радовало, Илья пообещал его не трогать.
  - Ну, так что передать хозяину? - Старуха смотрела на нее с презрением и жалостью. - Спуститесь?
  - Да. Сейчас. Ступай, и передай, что я одеваюсь.
  - Давайте помогу?
  - Я сказала - ступай! - Злость скрутилась в жгут.
  Бабка как-то странно взглянула на нее, и, не говоря ни слова, шмыгнула вон из комнаты.
  Софья поднялась с кровати. Амулет, теперь единственное, что давало ей силы жить в этом неприветливом, чужом доме.
  Вода в кувшине была еле теплая. Обманула старая ведьма! Да и бог бы с ней. Надев нарядное платье и заплетя косу, Софья вышла из комнаты. Страх перед встречей с мужем делал ее ноги ватными, но крестик придал силы, заменив страх злостью. Кто он такой, этот торгаш? Что он может сделать с ней? Ничего! Пока ничего. Он дал ей время, и за это время нужно изменить свою жизнь. Изменить все в этом доме. Изменить себя. Стать полноправной хозяйкой!
  В обеденном зале было пусто. Горел камин. Илья Николаевич одиноко сидел во главе огромного стола и задумчиво пил чай. Заметив вошедшую Софью, он, вместо приветствия, угрюмо кивнул на стул рядом. Дождался, когда она сядет рядом и заговорил.
  - Мне нужно будет отбыть на пару месяцев по торговым делам. Дмитрия я заберу с собой, дабы не давать челяди судачить у меня за спиной.
  Софья молча налила чаю и сделала несколько глотков.
  - Ты слышишь меня?! - Вдруг загрохотал его голос, а кулак с силой опустился на столешницу. - Отвечай!
  - А что мне ответить? - Она даже не вздрогнула. Смело посмотрела в его глаза. Красные прожилки и набрякшие веки говорили о том, что муж долгое время пил и мало спал. Видать заливал обиду и злость в городе, в объятиях потаскух. И пусть. Ничего кроме отвращения он у нее никогда не вызывал.
  - Софья, - сменив тон, устало выдохнул он. - Я не должен был на тебе жениться. Старый я для тебя. Знаю это. Но теперь ничего не изменить. Либо ты со мной, либо... - Он не договорил. Поднялся. - Хочу, чтобы ты подумала обо всем. И когда приеду, поговорим. Я готов тебе простить измену, но ты должна стать мне настоящей женой. Хозяйкой всего этого! И родить мне наследника.
  Не дожидаясь ответа, Илья размашисто вышел.
  На губах Софьи появилась задумчивая улыбка. Значит, у нее есть время....
  Пальцы задумчиво погладили крестик. Видать права была матушка, сказав, что он сбережет ее, защитит от обид. Изменит жизнь. Впрочем, жизнь уже меняется. Она почувствовала это с того момента, когда надела защитный амулет.
  В зал молча вошла старуха, и принялась убирать со стола.
  - Оставь все как есть. Я еще не позавтракала. - Софья потянулась за ватрушкой. Старуха поставила поднос с тарелками на стол, и прежде чем уйти, хрипло выпалила.
  - Если ты думаешь, что я буду тебе прислуживать, пока хозяина нет, то ошибаешься! И то, что ты посмела расстроить его, тебе еще аукнется! Бесстыдница! Никому не позволю его обидеть! Тем более, такой, как ты!
  Софья посмотрела ей в след, и сжала крестик. Эту злобную ведьму надо усмирить первой!
  
  Это случилось на третий день, после отъезда Ильи Николаевича. Все это время Софья не выходила из дома. На улице словно разверзлись хляби небесные. Дождь лил как из ведра, а ветер выл такой, что по ночам казалось, будто адские псы устроили логово возле их усадьбы.
  Старуха не приходила к ней сама, присылая чернавок. Те, молча, приносили по утрам воду и уходили. Ее словно перестали замечать, будто она стала призраком. Возможно, это тоже заслуга амулета. По крайней мере, ничего обидного в их молчании не было. Гораздо обиднее было, когда слуги шушукались у нее за спиной и не таили усмешки, когда она на них смотрела.
  В это утро никто воду для умывания ей не принес.
  Софья оделась, спустилась в обеденную залу и растерянно оглядела пустой стол. Никто даже не удосужился приготовить ей завтрак!
  Выйдя в коридор, она заглянула на кухню, в комнаты чернавок и подивилась отсутствию прислуги. Впрочем, в глубине души она была уверена, что они где-то здесь. В поместье. Нужно лишь выйти из дома, и повернуть к конюшне...
  Сердце забилось сильнее, в ожидании.
  Чего?
  Накинув плащ, она обулась, и, подчиняясь наитию, вышла во двор. Холодный воздух, с ароматом дождя и прелых листьев ворвался в легкие, сделал мысли прозрачными. Дождь закончился, ветер утих, сорвав с деревьев последние листья и расстелив их ковром по земле.
  Тоскливые рыдания, донесшиеся до Софьи, лишь подчеркнули красоту утра, и не стали неожиданными. Она вдруг припомнила сон, привидевшийся ей этой ночью. Словно она стоит на берегу бурлящей реки под проливным дождем, а старуха бьется в воде, не в силах выбраться из черных глубин.
  Сон был таким реальным, что Софья даже не удивилась, когда проснувшись, почувствовала намокшей ночную рубаху, словно она и впрямь была в непогоду на берегу незнакомой реки.
  Софья сжала крестик так, что его грань впилась в ее ладонь.
  Как она могла забыть этот сон, и то, как стянув с себя влажную рубаху, снова забралась под одеяло и уснула?
  Не мешкая более, Софья сбежала по каменным ступеням, и свернула к конюшне. Все слуги оказались там. Они стояли полукругом у ворот конюшни, спиной к ней. Две женщины тоскливо выли, как по покойнику. Шесть чернавок, конюх с мальчишкой помощником, дворник, и еще один угрюмый высоченный мужчина. В плечах косая сажень, руки сильные, волосы русые, до плеч, усы и борода цвета спелой пшеницы. Кем он был, Софья не знала. Только увидев впервые в то утро, старалась держаться от него подальше. Она, как зверь, чуяла идущую от него опасность.
  Софья подошла незамеченной. Первой ее заметил незнакомец. Увидел и взгляда не отвел. Глаза синие, с фиолетовыми искорками, смотрели непривычно: по-доброму, с пониманием. Остальные тоже обернулись и остались стоять, угрюмо глядя на нее.
  От такого приема Софья даже сбилась с шагу, остановилась и хотела уйти, но что-то, поселившееся внутри, не дало ей этого сделать. Вскинув подбородок, она, кутаясь в плащ, подошла ближе, и только после этого слуги расступились, открыв ее взгляду лежавшее на холстине тело старухи. Ее глаза были выпучены так, словно перед смертью она увидела самого дьявола, а рот искривился, будто в предсмертном крике.
  - Закройте ей глаза! - Приказала Софья. Сон оказался вещим. Амулет работает! И спросила. - Как она умерла?
  Слуги промолчали, и только синеглазый охотно ответил.
  - Ее утопили. Мы нашли это на ее ладони... - Он шагнул к покойнице, разжал ее кулак и поманил Софью. Та нехотя подошла и остолбенела, разглядывая выжженный на коже старухи отпечаток креста. Ее креста...
  
  _____________
  
  Собственный крик заставил Соню очнуться.
  - Тише... Чшш... - Над ней тут же склонился Вик. - Все хорошо! Все закончилось!
  - Это я убила ее! Я! - Соня слепо уставилась на свою ладошку, и посмотрела на Вика. - У тебя кровь на щеке и на лбу.
  Она потянулась к нему, но он тут же перехватил ее руку, и улыбнулся.
  - Пройдет! Ты никого не убивала! Это все сон! Те нарики живы, здоровы! И теперь зализывают раны где-то подальше от этого дома! Я слышал в криминальных новостях, что таким образом совершено несколько квартирных краж. Теперь подумают, прежде чем изображать семейную ссору!
  - Но я... - Соня вдруг вспомнила и вытаращенные, мертвые глаза этих, так называемых "нариков", и кровь на лицах, и безжизненные тела. Она была уверена, что те мертвы. По-крайней мере мужчины. Хотя девица, скорее всего, тоже. А самое главное, Соня вспомнила нечеловеческую ярость, рвущуюся из нее в этот мир. Желание уничтожить всех и вся, кто причинит вред ее любимым или ей. Откуда это у нее?! - Я убила их!
  - Не убила. Все живы. Просто у тебя шок. - Вик подложил ей под голову еще одну подушку. - Когда я занес тебя в квартиру, приехала полиция. Соседи вызвали. Оказывается, они эту троицу давно ищут. Я сообщил все подробности, как было дело. Сказал, что была самооборона. Парней забрали, а девицу ищут. Все хорошо. Теперь.
  - И... что дальше? - Соня все же коснулась его разбитой скулы. Вик болезненно поморщился.
  - Пока живем тут. Зализываем раны.
  - Я про другое... - Соня села, и оглядела матрас, на котором она лежала, нештукатуреные стены, серый потолок и здоровенный телевизор, в котором отражалась она, и сидевший рядом Вик. - Как нам теперь жить?
  - Легко и просто! Все наладится! - Он улегся рядом, помолчал и, глядя в светлеющее окно, вдруг спросил. - Сонь, а что это у тебя за дар? Телекинез? Я мельком увидел, как от тебя эти ушлепки только отлетали...
  Соня с силой сжала крест. Теперь он был холодным.
  - Я не знаю. Думаю, все дело в этом кресте.... Когда мама его надела, она тоже изменилась, и наша жизнь стала другой... Ужасной!
  - Тогда почему ты его носишь? - Вик перевернулся на бок, и, не отводя от нее взгляда, положил под голову кулак. - У отца в библиотеке хранится рукопись нашей семьи. Помнишь, он говорил о том, как молодая жена нашего предка чуть не убила того? Там было сказано, что ее считали одержимой... Ведьмой.
  - Помню...
  - Мне кажется, на рисунке... на портрете у той женщины тоже был какой-то крест... - Он помолчал. - Зачем ты вообще его надела?
  - Испугалась! - Соня сглотнула, вспоминая. - Подруга твоей невесты пообещала порезать мне лицо, если я от тебя не откажусь. И знаешь, я предпочла поверить в защитную силу этого креста, чем потерять тебя и... себя.
  Вик прижал ее к себе, коснулся губами холодного лба, и, глядя в рассветное небо, еще раз произнес.
  - Все будет хорошо! Мы сегодня же поедем к отцу в библиотеку, и найдем все, что может быть связано с прошлым. Твоим и моим.
  
  В восемь часов затрезвонил телефон Вика, звонко и тревожно.
  Он с неохотой взял его, посмотрел на номер и, поморщившись, ответил.
  - Да. Да, Стас, я! Ну а кому ты звонишь? - Вик покачал головой. - Что хотел? - Затем изменился в лице и выдохнул. - Что? Когда?! Еду.
  Посмотрел обреченно на умерший телефон и поднялся.
  - Что случилось? - Соня встревожено посмотрела на него, на то, как он переодевает футболку, на которой запеклась кровь, и тоже поднялась с матраса. - Вик?!
  - Серегу - бармена нашли повешенным в туалете. - Он натянул на себя джинсы, кожаную куртку, оставив порванный пиджак и грязные брюки от костюма валяться на полу. Посмотрел на Соню. - Ни следов побоев или насилия. Только салфетка с каким-то номером в кармане была. Теперь вот на допрос и на опознание надо ехать.
  Соне вспомнился прошлый день и то, как она выводит на салфетке свой номер.
  - Это я. Когда ждала тебя вчера, оставила ему свой номер! Он разве тебе его не передал?
  - Нет. Твой номер мне дала Зоя, когда я позвонил ей ночью. Ты уже спала. - Вик покусал губы. - А где твой телефон?
  Соня пожала плечами и бросилась в прихожую к сумочке, которая лежала там, где она ее оставила, когда только вошла в квартиру.
  - Тут.
  - Значит так. На звонки не отвечай. Лучше выключи. Для связи возьми на кухне еще один мой телефон. Сиди дома. Никуда не выходи. Я съезжу, узнаю все, и тогда решим что делать!
  - Но... я его не убивала!
  - Знаю. Ты была со мной. Мы встретились вечером и пробыли вместе до утра. - Он вдруг с силой потер виски и рассмеялся растерянно, зло. - Два убийства за два дня!
  - Ты винишь в этом меня? - Соня подошла к нему. Какой же он красивый... Его не портил даже синяк под глазом и ссадины на лице. Жалко только, что, в связи с произошедшим... они всего лишь раз поцеловались! Точнее это он ее поцеловал.
  - Конечно, нет! - Он коснулся ее щеки, и криво улыбнулся. - Только, кто-то все же виноват!
  - Тогда я. - Соня потеребила крестик и решительно сдернула его с шеи. - Точнее он. Потому что все эти убийства начались с того дня, когда я его надела! Он наделяет силой, и умирают все, кто хоть как-то меня обидел или попытался это сделать!
  - Не говори ерунды! - Вик качнул головой, и направился в прихожую. Соня бросилась следом.
  - Хочешь, возьми его!
  - Я не верю во всю эту чертовщину! Телекинез - возможно. В состоянии аффекта... но убийства... Убийства всегда дело рук человека!
  - Вик!
  - Оставайся тут, пока я не приду! И помни, отключи свой телефон. Возьми мой. Я позвоню на него, как только что-то будет ясно! - И, неловко чмокнув ее в щеку, вышел.
  Соня посмотрела на захлопнувшуюся дверь и разревелась.
  Она семь, почти восемь лет пыталась забыть трагедию, разрушившую ее семью. Ее жизнь! И вот, весь это кошмар снова повторяется, только теперь с ней в главной роли! А если этот амулет действительно повинен во всех смертях? А если с ней случится то же, что случилось с мамой? Если она тоже, как выражается Вик - "в состоянии аффекта" убьет и его? Соня не знала, что произошло с папой на самом деле, но до последнего верила, что мама его не убивала. И вот, прошло всего два дня, как она надела амулет, но теперь Соня на девяносто процентов уверена, что мать, пусть и ненарочно, как-то стала повинной в смерти отца.
  Нет! Она не станет отсиживаться в норке, когда ее обвиняют в убийстве. Либо она докажет полиции, что не виновна, либо докажет себе что убийца, и понесет заслуженное наказание. В любом случае Вика надо оправдать.
  В раздумьях она налила себе чаю и еще какое-то время сидела на кухне, любуясь нарисованной Виктором картиной. Пронзительная трель телефона вырвала ее из размышлений, куда направиться: в полицию или сперва в клуб.
  Найдя пищащий черный прямоугольник, Соня провела по экрану, снимая блокировку и поднесла к уху.
  - Да? Вик?
  - Соня?! А... Где Вик? - Звонкий девичий голос заставил ее растерянно нахмуриться, вспоминая, почему он кажется ей знакомым.
  - А.... Это кто?
  - Зоя! Что, мой номер так и не запомнила? А где твой телефон? Я звоню-звоню, а ты абонент не абонент!
  - Зоя? Как же я рада тебя слышать! - Наконец-то узнав соседку, Соня радостно зачастила. - Ага! А Вик ушел! Совсем недавно! Тут такое...
  - Я знаю. Его ищет Стас. Ты где?
  - Я у него в квартире!
  - И что ты там с утра пораньше делаешь? - В голосе соседки прорезалось жгучее любопытство.
  - Скорее с вечера попозже... - Соня подлила масло в огонь.
  - Так! Все! Собирайся и приезжай в общагу! Чтобы через час была! - Тоном не терпящим возражений приказала Зоя и отключилась.
  Соня и сама была готова сбежать отсюда, поэтому восприняла этот случайный звонок как знак свыше. Сунув в карман туники телефон Вика, взяла сумку и критично оглядела себя. Конечно и туника оказалась помятой, и джинсы, но ничего не порвано, и не запачкано в крови, как костюм Вика. Сойдет! В общаге можно будет переодеться!
  Посмотрев в глазок, Соня с опаской вышла в подъезд. Она ожидала увидеть все, что угодно, начиная с мертвых тел и заканчивая оторванными головами, но, как ни странно ничего криминального на площадке не было. Единственное, что напомнило ей о произошедшем, было несколько капель запекшейся крови, мрачно смотрящихся на свежепобеленных светло-персиковых стенах и изумрудные осколки оставшиеся от бутылки из-под шампанского.
  
  Глава 8
  
  Вик вышел из подъезда и огляделся. Конец августа, а деревья поспешно скидывали листву, точно ждали скорых холодов. А в его жизни холода кажется, уже наступили. Интересно, замешена Соня в убийствах или ее появление в его жизни и черная полоса просто совпали?
  Возле детской площадки несколько бабок и явно нетрезвых мужиков активно обсуждали вчерашнюю драку и приезд полиции. Вик натянул капюшон на глаза и прошел мимо.
  Хорошо, что в этом доме его никто толком не знал. Еще начали бы обвинять, а еще хуже - сочувствовать. Сочувствие он ненавидел с детства. Когда их семья, простого научного работника и актрисы, перебивалась с хлеба на воду, ему сочувствовали. Когда однажды днем врач мамы сообщил о ее диагнозе - сочувствовали, когда ее худенькое тельце в деревянном ящике забрасывали землей - сочувствовали. А вот когда его отец из-за своего предательства стал внезапно знаменит, а после и богат - ему сочувствовать перестали.
  И Вик понял, как же приятно из белой, пушистой, беззащитной овечки превратиться в серого волка. И он стал этим волком. Прожигающим жизнь богатеньким Буратиной. Сперва, после смерти мамы, он помогал отцу с рекламой только-только открывшегося клуба. Был и за вышибалу и за зазывалу, искал спонсоров, и вот, когда клуб заметили и оценили, когда он начал приносить дивиденды, да еще какие, Вик поступил в Универ, чтобы как следует изучить всю подноготную бизнеса. Проучившись три года, он понял, что зря теряет время. Он знал все, чтобы успешно вести дела. И вот, накануне своего двадцатипятилетия, Вик понял что устал. Устал быть правой рукой отца. Устал чувствовать на себе клеймо отверженного, которого все хотят, используют, но не любят. Грязь, накопившаяся в душе от необременительного секса, выпивки, сигарет, друзей на час и незнакомых лиц, которым он всегда был что-то должен, состарила его настолько, что порой Вик чувствовал себя стариком, которому уже ничего в этой жизни не нужно. И только после встречи с Соней все изменилось. Стало настоящим...
  И то, с какой скоростью тонул сейчас клуб, его даже радовало. Он устал быть сутенером для бездарных певичек с внешностью Барби, и равнодушных, безразличных к радостям жизни папиков. Устал прикрывать все это искусством, поиском талантов. Устал!
  До набережной Вик дошел быстро. Он уже и не помнил, отчего ему пришла идея открыть мегапопулярный и самый дорогой клуб в городе именно на этой старой яхте.
  Может, вспомнилось его прекрасное лето на берегу моря с матерью и отцом. Тогда отец еще был отцом, а не шефом, а мама... Мама просто была.
  Вик даже потряс головой, чтобы выбросить эти тяжелые воспоминания. Впрочем, именно черта, делящая жизнь на то, что было и то, что осталось, и спасла его, подарив броню, сделав равнодушным циником.
  И теперь эта броня дала трещину...
  Пришедшая внезапно мысль, даже заставила его сбиться с шага. А что, если все эти убийства, угрозы, нападения, все это касается не его отца, и не его самого. Что, если все это для того, чтобы уничтожить Соню? Ведь все несчастья начались с того дня, когда она дебютировала в его клубе. Значит, кто-то решил, что Соня теперь под его крылом?
  Например, это важно Снежанне...
  Полицию он нашел в клубе. Точнее следственную бригаду из трех человек и девушку фотографа, что ушла почти сразу же, как он вошел. Полицейские сидели за столиком вместе со Стасом и угощались горячим кофе и свежими круассанами, купленными в кафе у студгородка.
  - Добрый день. - Вик подошел и, взяв стул у соседнего столика, подсел к гостям.
  - О! А это наш шеф! - Тут же заулыбался Стас и, поднявшись, от души хлопнул Вика по спине. - Вам еще повезло, что я сумел разбудить его. Вообще-то, раньше шести вечера он тут и не появляется.
  - Добрый день. - Следователи принялись разглядывать Вика так пристально, словно он был покрыт розовыми перьями.
  - Вы видимо в курсе того, что произошло вчера в вашем клубе?
  - Стас сказал. - Вик пожал плечами. - Только я не обязан отвечать за всех местных маньяков и самоубийц.
  - Возможно и так. Но в связи с участившимися беспорядками на территории вашего клуба, мы будем вынуждены его закрыть до выяснения обстоятельств.
  - Кстати, где вы были вчера, примерно в пять вечера? - Тут же насели на него следователи.
  - Со своей подругой! - Вик поморщился. Зря сказал! Не надо было втягивать сюда Соню!
  - Но госпожа Снежанна сообщила нам, что вчера вы ушли после разговора с нашими коллегами около трех часов пополудни.
  - И больше она вас не видела.
  - Как вы это объясните?
  - А при чем тут Снежа? У меня есть и другие подруги. - Цинично улыбнулся Вик.
  - И они смогут подтвердить ваше алиби?
  - Главное, чтобы захотели. - Вик откинулся на спинку стула. - Но даже если и не захотят, меня в клубе в пять вечера вчера точно не было!
  - Да! Вика не было! Я вам так и сказал! - поддакнул Стас. - После разговора с полицейскими в клубе остались его отец, кто-то из менеджеров, и Снежанна. А Вик ушел!
  - И зачем кому-то обязательно вешать бедолагу? - Не выдержал и вставил свои пять копеек третий седоусый детектив, до сих пор молча попивавший кофе. - Вдруг он сам? Несчастная любовь, долги...?
  Было видно, что еще один висяк ему, как собаке пятая нога.
  - А кто вообще его нашел? - Вик оглядел следователей.
  - Ну, я. - Охотно сообщил Стас. - Пошел в туалет перед закрытием клуба, все дверки открыты, одна закрыта. Я постучал, потолкался, сообщил, что клуб закрывается, и пора идти спать домой. А потом когда заглянул внутрь, чуть сам не окочурился!
  - Да там и повеситься-то негде! - Вик нахмурился, пытаясь вспомнить общественный санузел.
  - Помнишь последнюю кабинку? Там труба еще идет. Хотели отпилить, да так и оставили. Для антуража. - Стас посмотрел на него. Дождался, когда он кивнет и продолжил. - Вот на этой трубе и висел.
  - А на чем повесился? - Вик посмотрел на замолчавшего друга, затем на полицейских.
  - А на галстуке, - ответил один из них. Самый молодой. Может даже практикант...
  - Но у нас бармены ходят в бабочках или вовсе в жилетах без рубашек. - Вик растерянно оглядел посуровевших полицейских.
  - Так это же Серега! - тут же успокоил их Стас. - У него семь пятниц на неделе. Было. Хочет в бабочке придет, хочет в галстуке. Сколько не говорил ему, все бестолку!
  - А где был ваш отец? - снова поинтересовался практикант у Вика. - В тот вечер.
  - Когда я уехал, он оставался здесь. Но тоже собирался домой. У нас был запланирован ужин в его квартире. Где-то около семи вечера.
  Полицейские переглянулись.
  - Если не найдем того, кто был с вашим отцом в период с пяти до семи вечера, он попадает под подозрение. Так же как и вы. - Устало выдохнул седоусый, допив кофе.
  - Знаете, если бы я хотел платить меньше своим сотрудникам, было бы логичнее их уволить, а не убивать! - вспылил Вик. - Думаю, что отец разделяет мое мнение! Позвоните ему и сами все спросите!
  - К сожалению, ваш отец не отвечает на звонки, и не открывает дверь. Что усугубляет его положение. - Седоусый развел руками.
  - Ну, может он не слышал? Или его нет дома, а если он на студии и идет запись, то вообще не дозвониться! - Вик поднялся. - Я пока не нужен? Хочу переговорить со своим работниками!
  - Можете идти. Но будьте в клубе. Мы ждем еще одного свидетеля. - За всех ответил практикант и тут же после его слов, как по команде, дверь распахнулась как от урагана и в клуб ворвалась Снежанна.
  Заметив полицейских, она в замешательстве остановилась и тут же бросилась к Вику.
  - Как это произошло? Я узнала из новостей и сразу сюда! Кто умер?
  - Серега. Бармен. - Устало выдохнул он и слегка поморщился. - Зачем ты пришла?
  - Ну... я же твоя невеста! Как я могу оставить тебя в этом кошмаре одного? - Улыбнулась она ярко накрашенными губами и дернула плечиком. От этого легкомысленного жеста шелковая ткань черного облегающего платья чуть съехала вниз, оголяя загорелое плечико. - Тем более я была вчера здесь. Могу помочь доблестной полиции.
  - Снежанна? - уточнил практикант, поднимаясь ей на встречу.
  Она бросила на него игривый взгляд.
  - Для вас я буду, кем захотите! Люблю парней в форме!
  - Тогда у нас будет к вам несколько вопросов. - Не растерялся тот. Подошел к ней. - Когда последний раз вы виделись с покойным?
  - Да здесь! - Она повернулась к нему. - Я вчера приходила сюда, чтобы узнать что-нибудь о своей подруге, которую зверски убили неподалеку. Бармен стоял за стойкой и разговаривал с какой-то девицей!
  - А с какой? Вы можете ее описать? - Включился в разговор, молчавший до сих пор седоусый следователь.
  - Я запомнила только ее волосы, - раздраженно передернула плечами Снежанна. - Хотя, как по мне, скорее всего у нее был шиньон! Таких длинных, блестящих, кудрявых волос от природы не дождешься. О! Кстати! - Она посмотрела на Вика. - У той девицы волосы были похожи на завивку твоей новой протеже! Как там ее...
  И тут до нее дошло.
  - Так это была она?! Ты приходил с ней? Ты мне изменяешь с этой... дворняжкой?!
  - Успокойся! - Холодно процедил Вик. В эту минуту он сам был готов убить свою, так называемую невесту. Причем "зверски", как выразилась она. - Соня была здесь, но она никого не убивала! Она ушла сразу же после того, как пришла ты!
  - Так, а можно подробнее? Что за Соня? - В разговор вступил третий страж порядка.
  - Да потаскушка одна! После того, как моя подруга поговорила с ней по душам, ее утром нашли мертвой! - фыркнула Снежана. - Мне это кажется как минимум странным!
  - Кого? Эту Соню, или вашу подругу? - Практикант с готовностью достал блокнот. - И можно поподробнее о жертве?
  - Самойлов, она говорит о девушке, которую мы нашли вчера неподалеку от этой баржи с перерезанным горлом, - пояснил седоусый полицейский и с тоской заглянул в опустевшую кружку.
  - Именно! А перед этим она весь вечер тут моего Вика охмуряла! Такой горло перерезать, как мне....
  - Замолчи! - Вик сжал кулаки. - Твои подруги, по твоему же приказу угрожали ей!
  - А теперь поподробнее! - Полицейские, точно ищейки почувствовавшие след лисы, встали в стойку.
  - Все просто! - Вик улыбнулся помрачневшей Снежанне и принялся рассказывать. - Моя невеста, которую выбрал для меня мой отец, просто не смогла пережить то, что я полюбил не ее, а другую девушку. Поэтому заплатила своим подружкам, чтобы те пригрозили моей избраннице смертью, если та не откажется от меня. И даже поранили ей ножом лицо!
  - Но не убили же! - Снежанна подбоченилась. - А вот после их разговора, никто не знает, где была эта твоя, так называемая избранница! И в итоге утром мою подругу нашли убитой! Причем ее лицо было изрезано точно бритвой! Не находишь связь? Может эта, твоя Соня, так ей отомстила?
  - Отлично... - Седоусый переглянулся с коллегами. - А как бы нам найти эту Соню и поговорить с ней?
  - Опишите, как она выглядит?
  - А вы посмотрите записи с камер! - Надоумила Снежанна и зло улыбнулась Вику. - Кстати, она вчера разговаривала с вашим "самоубийцей". Кто знает, может и довела бедолагу!
  - Хорошая мысль. - Взгляды полицейских обратились на Вика. - Как мы можем это сделать?
  - Все записи хранятся на компьютере, в администраторской Стаса. - Он равнодушно кивнул на послушно вскочившего друга. - Только это пустая трата времени. Соня не виновата в этих убийствах. Я уверен. Тем более, она все время была со мной!
  - Давайте мы будем судить сами... - Холодно отрезал седоусый, поднялся и направился вслед за Стасом. Следом за ним потянулись и остальные.
  - Хотел меня обвинить? Избавиться решил? Только ничего у тебя не выйдет! Я привыкла добиваться своего! - Прошипела Снежанна ему на ухо прежде чем уйти, и, цокая каблучками, бросилась за процессией.
  Вик тихо ругнулся. Ничего не попишешь, надо идти вместе с ними и посмотреть, что именно они там увидят. Надо быть уверенным и помешать Снежанне окончательно утопить его клуб и защитить Соню.
  Поднявшись в администраторскую, он встал за спинами уткнувшихся в экран монитора полицейских, разглядывающих барную стойку со стоявшим за ней Сергеем. Вот подошли они с Соней. Вик помнил, как сам оставил ее там сидеть, дав ей подарочную карточку.
  Сперва ничего не происходило. Бармен улыбался, что-то говорил Соне. Вдруг его лицо изменилось, было видно, что он говорит ей что-то обидное. Затем, это длилось мгновение, черты Сони словно размылись, и вместо ее миловидного личика проступили хищные очертания незнакомки. Вдруг Сергей схватился за горло, словно его что-то душило. Соня сидела неподвижно еще несколько мгновений, затем вскочила и бросила к нему за стойку. Обхватив сзади, она несколько раз с силой толкнула его под дых. Наконец Сергей судорожно вдохнул и закашлялся.
  Вик смотрел затаив дыхание. Значит, она его еще и спасла!
  - Видите, она не виновата! - Не удержался он, и замолчал, глядя, как Соня вышла из-за стойки, и что-то записала на салфетке. Протянула ее Сергею.
  - Видим... - С угрозой в голосе пробормотал седоусый. - Что за номер она записала ему на салфетке? Чей он?
  - Это ее номер телефона. - Признался Вик. - Она записала его, чтобы Сергей передал мне.
  - А вы не знали ее номер? - Практикант обернулся и посмотрел ему в глаза. - Вы же, кажется, вместе?
  - Дело в том, что она не успела его мне сказать. Он новый. Я его не знал. - Начал оправдываться Вик, понимая, что все больше и больше увязает в какой-то трясине. Вроде и говорит правду, да только эту правду никто правдой-то не считает.
  - Я думаю, что нам надо поговорить с вашей, гм... девушкой. - Седоусый поднялся.
  - Но я не знаю где она сейчас. Ее номер не отвечает! - Вик поморщился. А вот теперь ложь, которая выглядит как правда...
  - Где она живет? Запишите все ее координаты. - Он протянул ему свой блокнот с именной позолоченной ручкой. Вик пожал плечами и небрежно вывел адрес общежития.
  - А комната?
  - Я не был у нее в гостях. Только провожал до общежития. - Вик протянул седоусому блокнот с ручкой. Если ложь в этом мире ценнее правды, пусть будет так.
  - Тогда мы прогуляемся по указанному вами адресу, а вы, если найдете быстрее, приведите ее к нам. Вот моя визитка. И помните, это в ваших же интересах. - Он мгновение побуравил его взглядом и отвернулся к монитору. - Давайте досмотрим до конца. Стас, включите на ускоренный режим просмотра... И запись с камеры у туалета.
  Вик сунул визитку в карман.
  - Тогда я пошел ее искать? - И не дождавшись на свои слова никакой реакции, вышел из администраторской.
  Паника и страх за Соню толкали его вперед, и он едва сдерживался, чтобы не побежать. Но было что-то еще в увиденной им записи. Что-то незначительное, и в то же время важное.
  Вот только что?
  
  __________________
  
  До общежития Соня добралась быстро. Едва она дошла до остановки, как подкатил тринадцатый троллейбус, идущий до студгородка, и спустя полчаса девушка уже подходила к знакомому зданию.
  Зоя готовила что-то вкусное. Это Соня определила еще на подходе к комнате. От ароматных запахов желудок болезненно сжался.
  Дверь оказалась не запертой. Толкнув ее, Соня вошла в ставшую родной комнату и тут же оказалась на допросе.
  - Приветик! - Зоя как раз доставала из мультиварки пирог. - Давай, рассказывай, что случилось! Чай будешь? Пирог с яблоками.
  - Буду! - Соня села на стул и принялась разливать только что вскипевшую воду в кружки с заботливо приготовленными пакетиками чая. - Короче... чертовщина какая-то происходит. У Вика в клубе второе убийство за два дня, и из-за того, что я оставила бармену свой номер телефона, видимо теперь подозревают меня. А еще, вчера трое хотели ограбить квартиру Вика. Он полез в драку, а я... - Она сжала внезапно нагревшийся крест и передумала говорить то, что хотела сказать. - А я ему помогла. Вот так мы и оказались вместе в его квартире. Не идти же с синяками в общагу.
  - Что-то я не вижу у тебя никаких синяков. - Зоя нарезала пирог и села рядом.
  - Зато у Вика хватает....
  - Н-да уж... - Она откусила хороший кусок и звучно прихлебнула чай. - А кто хотел ограбить? Чем закончилось?
  - Да с ограблением ничего не непонятно. Напали трое, два парня и девушка. Вик говорит, что соседи вызвали полицию и их забрали.
  - А ты где была?
  - В отключке. Сама не знаю, как произошло.
  - Бывает, а что в клубе? Про девицу я знаю. Кто еще?
  - Ну как раз тот бармен, через которого я хотела передать свой номер телефона Вику! Все думают что это самоубийство, но Вик так не считает.
  - А как он считает? - Прищурилась Зоя, и, вспомнив про кусок пирога, который все еще держала в руке, в два жевка его доела и облизала пальцы.
  - Что его кто-то хочет подставить и закрыть клуб! - вздохнула Соня.
  - Да ну! Кому этот клуб сдался? А Вик... Ну в принципе может кто-то из недоброжелателей его папашки пакостит? Но зачем убивать служащих? К тому же у Вика алиби. Он же был с тобой!
  - Наверное... - Соня растерянно пожала плечами. - Мы сегодня с ним хотели встретиться и сходить к его отцу. Узнать по поводу этого амулета.
  Она снова сжала крестик.
  - А что с ним не так? - Тут же заинтересовалась Зоя. - Старинный...
  - Мне его передала мама, а ей бабушка. Но только когда мама его надела начались беды и несчастия. И... убийства. Сейчас я его ношу... всего несколько дней. И снова тоже самое...
  - Думаешь, ты виновата в том, что происходит в клубе Вика? - Зоя вдруг насмешливо фыркнула. - Да брось! Просто обдолбанные людишки пришли к единственному правильному выводу, что их жизнь не стоит того, чтобы продолжаться!
  - Не думаю, что девушка, которой порезали лицо, сама решила покончила с собой таким странным способом! - Соня качнула головой.
  - Дай мне его. Посмотреть! - Соседка протянула руку, но тут на стол вспрыгнул котенок, которого она притащила вчера, и, требуя внимания, ласково потерся о ее пальцы. - Клепа! Всю ночь спала, а тут вкусненького захотела?
  Зоя с улыбкой погладила мягкую шерстку. Соня тоже улыбнулась. Стянула через голову цепочку и протянула украшение Зое. Вдруг кошка злобно заурчала, зашипела и, царапнув коготками руку Сони, спрыгнула со стола.
  - Ай! - Уронив крест на стол, она отдернула руку, глядя на три, окрашивающихся кровью царапины. - Чего она такая дикая?
  - Она не дикая... - Зоя, не торопясь брать украшение, склонилась над ним, разглядывая. Какое-то время она изучала крест, а затем задумчиво посмотрела на Соню. - А ты в курсе, что кошки видят то, точнее тех, кто незаметен взгляду живых? Мне кажется, твой крест не обычный.
  - Ну да. Он старинный. А еще охранный. - Соня взялась за цепочку и снова надела крест. - Мне снится девушка очень похожая на меня. Во сне у нее тоже такой крест. И, точно помню, что она считала его охранным, или защитным. От всяких злых людей. Кажется, тот амулет ей тоже подарила мать.
  - А тебе не кажется это странным? - Зоя нахмурилась. - Ты видишь то, что было не с тобой, и ты знаешь, что та девушка во сне - это не ты!
  - Ее зовут Софья....
  - Тебе снится наше время?
  - Нет. Это прошлое. Как бы... не век семнадцатый, но могу ошибаться. И постройки такие... старинные... Конюшни... - Соня откусила пирог и зажмурилась от удовольствия. - Очень вкусно! А что ты имеешь в виду? Что в этом странного?
  - Ты слышала о реинкарнации? - Зоя потянулась за следующим куском и глубокомысленно его откусив, продолжила с набитым ртом. - Мне кафыся фо твое пвофлое пытается до тебя достучаться. Чтобы ты в этой жизни исправила какие-то косяки, которые натворила в прошлой жизни!
  - Да ну... Бред какой-то! Хотя... - Соня задумалась. Ей же снились смерти... а вдруг? - Ну не знаю... может быть...
  - На. - Она быстро записала на салфетке номер телефона и адрес. - Это координаты моей мамы. Она всю жизнь занималась историей и созданием амулетов, а когда уволилась из института, стала заниматься целительством, ритуалами. Она много знает об риенкарнации. Объясняет сны... Попробуй, позвони? Поговори с ней.
  - Ладно... - Соня из вежливости взяла салфетку. - Она же далеко живет!
  - Я в курсе. - Зоя пожала плечами. - Четыре часа езды. Но если нужно... Короче, решай сама.
  - Спасибо. - Едва она сунула салфетку в карман джинсов, как зазвонил телефон. Соня торопливо достала мобильник. - Да?
  - Ты где? - Встревоженный голос Вика разрушил относительный покой, заставив сердце заколотиться. - Соня? Ты меня слышишь?
  - Слышу! Я в общаге с Зоей!
  - Быстро уходи! Сейчас туда приедет полиция! Они ищут тебя!
  - Но... почему? Из-за телефона? Ты объяснил, что я не виновата?
  - Пытался! Но потом пришла Снежана и.... Короче быстро уходи оттуда! Я жду тебя у выхода!
  Соня в оцепенении посмотрела на умерший телефон и вскочила.
  - Все, Зой! Мне нужно бежать!
  - Что случилось? - Та испуганно поднялась. - Что-то с Виком?
  - Нет! Скорее со мной. - Соня торопливо обулась и уже бросилась к двери, как вдруг та распахнулась, и в комнату шагнули двое мужчин в полицейской форме.
  - Кто из вас Рощинская?
  Соня затравленно взглянула на соседку и тут же вызывающе подбоченилась.
  - Ну я. А что хотели?
  - Хотели отвезти вас к нам в гости и мило поговорить! - Холодно процедил один. Второй молча подошел и развернул ее к себе спиной. Щелкнули наручники, больно сдавив руки.
  - А наручники-то зачем? - Не выдержала Зоя.
  - Затем, что ваша подруга подозревается в непредумышленном убийстве! - пробасил второй. - А если будете задавать лишние вопросы, пойдете как соучастница!
  Развернув Соню к двери, он с силой толкнул ее в спину. Не ожидая такого, она споткнулась и, падая, больно ударилась лбом о распахнутую дверь.
  - Ты чего творишь! - Его напарник подскочил, и, подхватив под руки, поставил Соню на ноги.
  - Скорости добавил немного, только и всего! - рявкнул второй. - А то, как людей мочить пачками, это запросто, а как отвечать - только падать умеем! Да? Рощинская?
  - В чем вы меня обвиняете? - Соня посмотрела на него одним глазом, второй заливала кровь, сочившаяся из содранной на лбу кожи.
  - В убийстве Елены Петровой, подруги Снежанны Даниловой. Знаете такую? А теперь шагай!
  Огненный жар спасительного гнева плеснул в сердце, отравляя кровь, но делая мысли острыми, как бритва и отточенными как удары кинжала.
  Значит, все это - дело рук "не невесты" Вика?! Она ее подставила, не поскупившись даже жизнью подруги!
  Затем гнев превратился в ярость и что-то вновь завладело ею, заставляя совершать то, на что она попросту не была способна. Сталь наручников стала нагреваться, пока обжигающий металл не раскололся и грохнулся на пол.
  - Эй, ты чего творишь? - Стоявший позади полицейский наклонился, удивленно разглядывая лежавшие на полу оплавленные наручники. Второй оглянулся, и, наткнувшись на взгляд Сони, затравленно отступил к двери, судорожно вытаскивая из кобуры пистолет.
  Соня холодно улыбнулась, не сводя с него взгляд, а тот вдруг приставил дуло пистолета себе к виску.
  - Нет! Пожалуйста!
  - Павлов, ты чего тут цирк устроил? - Второй, заподозрив неладное, шагнул к нему.
  - Не подходи!
  - Ты чего? - Полицейский остановился. - Опусти пушку!
  - Это не я! Это она! Она меня заставляет! Я ничего не могу с этим сделать! - Истерично взвизгнул напарник. - Она говорит, чтобы ты не подходил. Достал наручники и приковал меня к себе!
  - Она говорит? Кто? Эта? - Его напарник взглянул на Соню. Та просто взмахнула рукой, и он отлетел к стене, словно его припечатали кулаком.
  - Доставай наручники... - Приказала Соня, с ужасом вслушиваясь в незнакомый хрипловатый голос. Да и то, что сидело в ней, что приказывало творить все это, давало силы - все это было чужим. Злым. Ненавидящим весь мир. - Если сделаешь, как я говорю, вы останетесь живы.
  - Быстрее! - Взвизгнул державший себя на мушке полицейский. Его палец стал медленно нажимать на курок. Напарник судорожно принялся срывать, как на грех, застрявшие наручники.
  - Соня! Не надо! - В двери появился Вик. Быстро сообразив, он одним движением толкнул руку полицейского, отводя пистолет от виска. Раздался грохот, и оконное стекло рассыпалось на мелкие осколки. - Иди сюда!
  Схватив за руку, он потащил ее за собой. И зло, овладевшее ею, вдруг подчинилось ему. Отступило, давая Соне возможность думать, говорить, бежать.
  - Вик! Я не хотела! Я не знаю, что со мной! Опять! - Слезы покатились градом, застилая этот мир, очищая душу. Она едва успевала переставлять ноги, пытаясь подстроиться под сумасшедший бег.
  - Я знаю. Знаю! Скоро все закончится! - не останавливаясь, прерывисто выпалил он.
  Наконец, первый этаж. Свобода!
  У подъезда стояла полицейская машина.
  - Подожди... - Вик разжал пальцы, и в его руке тут же блеснуло лезвие складного ножа. Одним движением он всадил его в колесо машины, а после, спрятав нож в карман, снова потащил Соню за собой. - Садись!
  Он распахнул дверцы такси поджидавшего на углу дома и толкнул Соню на заднее сидение. Сел сам и велел водителю.
  - Быстрее! Улица Мичурина. Дом напротив ЦПК и О!
  Машина сорвалась с места. Соня услышала вой полицейских машин спешащих к студгородку, а после, реальный мир исчез, как исчез и сидящий рядом Вик. Перед глазами Сони появился барский дом и занесенный снегом сад.
  Книгу можно купить на Лабиринте: http://www.labirint.ru/books/571512/
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"