Тяжёлая осень семьдесят четвёртого навевала чужие мысли, мысли королей. Лёгкий дым, выливающийся из только что раскуренной трубки, поднимался под низкий потолок, расползаясь оттуда волнами по всей комнате. Кресло скрипело, как бы говоря, что всё в порядке, мир, но это обманчивое впечатление лишь раздражало Питера. В руке он держал уведомление, что через месяц в его городе будут расквартированы английские солдаты, и пятеро из них займут его комнаты. Но это уведомление месячной давности, пришедшее только сегодня. Нет, это не сильно-то и удивило Питера - он ждал, что из-за действий континентального конгресса в колонии скоро прибудут десятки тысяч английских солдат, - но возмущение от того, что уведомление пришло за день до прибытия войск, достигало пика эмоций. Двадцать два года в чёртовых колониях, работа ради страны, и тут такое.
Сам Питер попал в Новый Свет случайно: он разругался с родителями и ушёл из дома, решив заночевать на одном из кораблей, в трюме. Проснувшись утром, он почувствовал, что корабль качает. Ему было всего четырнадцать лет, и его сердце забилось в страхе. Увидев через щель в орудийном порту, что корабль действительно отплыл, причём, довольно давно, Питер осел на доски и заплакал. Он настолько перепугался, что боялся показаться на глаза команде, и ел то, что находил в трюме. Плыли колонисты, поэтому еды было достаточно. Некоторые матросы иногда спускались сюда, но Питер умело прятался от них, а один раз даже украл часы, за что вскоре и поплатился. Обнаружив пропажу, матрос незамедлительно начал искать своё имущество и нашёл самого мальчика.
-Ну, на котлеты тебя хватит, - матрос беззубо улыбнулся, и Питер обомлел от страха. Ему совсем не хотелось становиться котлетами.
-Не надо, пожалуйста, - пискнул он и вспотел.
Матрос только расхохотался и понёс мальчика к капитану. Питер трясся от страха и оглядывался во все стороны, находя удивлённые взгляды поселенцев и других матросов. Один из них бросил что-то наподобие:
-Ну ты и крысу поймал, Томм. На сегодняшний ужин будет свежее мясо.
Питеру хотелось провалиться и умереть. Он правда думал, что попал на корабль к людоедам. Но капитан развеял его глупые мысли, сразу сказав матросу, чтобы мальчику выделили каюту с одним протестантским пастором напополам.
С ним оказалось не скучно: он не старался постоянно проповедовать и обращать в свою веру, как это часто делали другие, зато любил поболтать о мирских интересах и тех местах, куда они плыли. Мальчик уже и сам заинтересовался, что его ждёт, а взамен того, что ему дали место, он вызвался помогать коку, на что матросы ответили шутками и непристойными выражениями, мол, теперь еды они совсем не дождутся.
Прибытие в Нью-Йорк ознаменовалось двумя днями без воды и еды, которые закончились раньше, чем ожидалось. На второй голодный день недовольные матросы нашли причину: мальчишка, - но капитан встал на его защиту, чем и уберёг от насильственной и глупой смерти. Пережив это, Питер оказался замешан в ещё большие проблемы. Церковь, где должен был служить пастор, сожгли индейцы, а его дом отобрали на вторую неделю в угоду более прибыльным колонистам. Мальчик старался помогать всем, кому только можно, чтобы заработать немного денег, но это удавалось нечасто, и тогда он пошёл к плотнику, чтобы стать его подмастерьем. В этот раз ему повезло, и плотник согласился взять его в свой дом. Однако, за этим последовали довольно жёсткие требования, и через год повзрослевший парень ушёл от него и подался в кораблестроительство.
Теперь он умел обращаться с инструментами и доской и был готов по-настоящему работать. В двадцать два года он повстречал первую любовь, но она была из числа аристократов, так что он смирился со своими чувствами и пытался успокоиться. Девушка попадалась ему на глаза почти каждый день, обычно, среди красивых пейзажных мест, куда он приходил, чтобы насладиться новым миром и отдохнуть, хотя, в последние недели он ходил туда не за этим. Закончилось это ещё через несколько дней, когда к нему сзади подобрались бандиты и так ударили по затылку, что он упал без сознания, а когда очнулся, то увидел только труп молодой аристократки, уплывающий в море. Кровь текла из раны, но Питеру было не до этого.
Превозмогая боль в голове, он бросился в воду, чтобы вытащить её оттуда, в надежде увидеть девушку живой, но, подбежав к воде, снова упал без сознания.
Так глупо эта история и закончилась. Питер сразу пошёл в полицию, чтобы заявить о смерти девушки, но не дошёл: он не знал, ни как её зовут, ни её дома или родственников. Кровать дома и французское вино приютили его на время забытья, но он так и не смог забыть девушку до конца.
Через несколько лет с ним случилось ещё одно приключение, когда он уже подался в торговцы. Отправившись с товаром в земли индейцев, он попал в засаду бандитов. Оставив Питера привязанным к дереву, они забрали весь товар и ускакали. Местные леса никогда не были безопасным местом: пумы, волки, медведи. В любой момент можно лишиться жизни. И Питеру повезло, к дороге вышел медведь, который его и заметил, став осторожно приближаться. Видимо, он уже встречался с людьми раньше и получил от них хороший урок, так что снова портить себе шкуру не спешил. Тогда Питер снова пожалел, что он не умер ещё на корабле, по пути в Новый Свет. Его жизнь постоянно кидала его из одной проблемы в другую. К счастью, подоспели индейцы, забеспокоившиеся его отсутствием, и убили медведя. Но на этом всё не закончилось. За то, что товар не был привезён, Питеру отрезали мизинцы на обоих руках, пообещав, что, если он снова ничего не привезёт, ему уже отрежут руки целиком: среди индейцев были разные племена, и Питер не прогадал, хоть и потерял два пальца: через год у него уже был свой магазин в городе, поместью во Фронтире и квартира в городской черте.
Но из-за связей с индейцами, за ним стали приглядывать англичане, из-за чего в итоге его квартиру и отдавали под расквартировку. Да и недавно, когда ввели новые налоги, англичане начали именно с тех, кто не нравился им. Это закончилось разгромом магазина, и у Питера осталось только поместье, которое давало приличный доход и позволяло кормить двадцать человек. Теперь у колониста хотели отобрать и квартиру в угоду своим прихотям.
Он не знал, как лучше поступить, и что сделать. Послушно уйти с квартиры, уехав во Фронтир? Это спокойное отчасти место, там его уж точно никто не тронет. Англичане забудут о нём, ведь он ничего им не сделал, только послушно отдавал то, что они хотели. Это был самый приемлемый вариант, но зная свою жизнь, Питер понимал: это всё не сможет закончиться, обязательно что-нибудь случиться. Дом ли сожгут или убьют всех знакомых и близких, не важно. Главное, что снова будет больно и страшно. К этому невозможно привыкнуть. Можно ждать, высчитывать момент, готовиться, но привыкнуть нельзя. Каждый раз заканчивается громким стуком напуганного до смерти сердца.
Был и второй вариант. Разрушить квартиру и уйти во Фронтир сегодня же. А там, собрать все пожитки и уехать в другую колонию. Это была неплохая идея, относительно. Питер мог забрать с собой всех, кто на него работал, и спокойно жить далеко отсюда, завести снова хозяйство при его-то средствах.
Мужчина сделал глубокий вдох. Ему всё надоело: надоело, что у него постоянно что-то отнимают, постоянно чего-то лишают, плюют в его душу. И каждый раз он выбирается снова вверх, но есть предел, и этот предел наступил.
За многие прошедшие годы, которые Питеру удалось прожить, он научился фехтовать, стрелять, хорошо и быстро двигаться. В любой день это был обычный торговец, немного молодой, но умный и расчётливый, но подарок от индейцев - железный томагавк, небольшой кинжал с уникальной индейской резьбой и пистолет...
На улице было жарко и пыль стояла столбом от постоянно проходящих прохожих и проезжающих на конях солдат. Одев плащ, под которым он спрятал оружие, Питер вышел из дома. Люди искоса поглядывали на англичан, мечтая выгнать их всех со своей земли, но, как всегда, проходили мимо, чтобы распаляться где-нибудь в кабаке и потом попасть в форт, за решётку. Никому не было дела до только что возникшего на улице того же англичанина, но только в обёртке колониста. Питер, как и многие в Нью-Йорке - братья солдатам, они того же рода, но теперь по разные стороны строящихся баррикад. Но никому уже не нужно это братство, они-враги, они должны истреблять друг друга, чтобы выживать. Таково знание и таково дело.
Улица была довольно широкой, да и дом Питера находился рядом с переплетением с соседней улицей, так что он смог увидеть, как там в переулок два солдата увели прохожего. Что-то подсказывало Питеру - необходимо вступиться и остановить солдат. Набрав побольше воздуха в грудь, он решительно двинулся к переулку, не замечая попадающихся на пути прохожих. Ему ещё не доводилось с кем-то драться и, тем более, ранить, но он шёл без колебаний. Вперёд.
-Эй! - окрикнул его с крыши патрулирующий англичанин. - Сюда нельзя, поворачивай.
Питера будто пронзила молния. Встав на месте, он нерешительно посмотрел в переулок. Лучше было бы повернуть назад и ни во что не встревать, иначе, как всегда, будет боль. Медленный шаг назад и поворот. Что-то оборвалось внутри, слёзы горечи выступили на глазах, но Питер стал уходить вдоль по улице.
-Вот так, молодец, - крикнул ему вслед солдат и ухмыльнулся.
Возможно, увидев эту гнусную ухмылку, Питер бы не сдержался, но он уже уходил и не хотел оборачиваться. Только одна мысль: "поскорее убраться отсюда, в другую часть города". Так он шёл целый час, пока не вышел к окраине. Пара солдат стояли на выходе и следили за всеми, готовые в любую секунду к неожиданному нападению. Они остановили колониста.
-Куда? Сейчас из города нельзя.
-Мне нужно во Фронтир, - немного нервничая, ответил Питер. Он хотел дойти до церкви, к старому пастору, который помог ему в начале.
-Нельзя, говорю. Проваливай домой и сиди там, - огрызнулся солдат.
-Мне нужно...
Солдат разозлился и замахнулся ружьём, чтобы ударить колониста прикладом в живот, но тот успел увернуться, обхватил ружьё обоими руками и резко вогнал его штыком вперёд в грудь солдата. Англичанин ничего не успел сделать, даже удивиться. Он выпустил оружие из рук и упал на землю. Второй не мог ожидать такого и поэтому помедлил, что стоило ему жизни: Питер развернулся к нему и нажал на спусковой курок. Пуля попала прямо в бедро, раздробив кость.
Испуганный колонист прыгнул на ворота и резким толчком раскрыл их, побежав от города прочь. А позади были слышны женские крики и возмущённые возгласы мужчин. Конечно же, Питер оставил ружьё, сняв заодно и плащ. Грех.
Грех.
А впереди снова виднелась колонна английских солдат, марширующих куда-то вглубь Фронтира под командованием непримечательного типа. Он не казался похожим на солдата, но остальные шли за ним, что подтверждало его статус неприкасаемого. Питер сошёл с дороги и стал передвигаться между деревьями, чтобы не быть замеченным солдатами. Он надеялся, что они вот-вот свернут куда-нибудь, освободив ему путь до церкви, но колонна не сворачивала, всё больше волнуя испуганное сердце. Через десять минут похода Питер невольно стал догадываться, куда направляются солдаты - из местом назначения была именно церковь. Но для чего они туда шли, как связаны солдаты с церковью, он не понимал, осторожно двигаясь за ними на приличном расстоянии.
Через полчаса колонна была у калитки пасторского поместья. Неприкасаемый нагло отворил её, и солдаты прошли во двор. Пастор, сидевший перед домом на скамье, озадаченно посмотрел на пришедших, но не подал особого вида.
-Для чего вы пришли сюда, дети мои?
-Вы задолжали немного золота короне, святой отец. Пора вернуть должок.
Питер спрятался за кустом перед калиткой и всё слышал.
-Вы же знаете, сейчас тяжёлые времена. У людей нет денег, и они не могут приносить церкви пожертвования. Я сам живу только на то, что мы с женой собираем на нашем огороде.
-Да? Тогда пусть мои солдаты обыщут дом, чтобы мы сами могли убедиться в вашей бедности. Парни, - неприкасаемый обращался теперь к англичанам, - давайте.
Звук солдат, заходящих в дом, обеспокоил Питера.
-Вы не верите слову прислужника Божьего? - нотка страха проскользнула в словах пастора.
-Верим, святой отец. Но вы, верно, могли что-то запамятовать.
Осторожно выглянув, Питер увидел, что неприкасаемый тоже зашёл в дом. Пастор стоял, опустив руки, и смотрел на свой дом. Он тоже понимал, что дому конец.
-Пол, святой отец, - позвал его Питер и вошёл во двор. - Вы должны уходить. Где ваша жена и дочь?
Они вдвоём не виделись уже очень давно, не меньше двадцать лет, но Питер с помощью посредников всегда следил за пастором.
-Кто вы? - Пол нахмурил густые брови.
-Я-Питер, мальчик, который приплыл с вами в Новый Свет. Вы можете не помнить меня.
Глаза его прояснились, как будто он вспомнил важную истину, но тут же снова потухли:
-Моя семья в доме, на втором этаже. Я не знаю, что возможно сделать.
-Я только что убил двоих англичан, отец Пол, - каясь, произнёс Питер. - Но, убив их, я испытал удовлетворение, будто давнишняя мечта наконец исполнилась. Спрячьтесь в подвале и ждите. Я постараюсь помочь вашей семье.
Вечный торгаш и неудачник, вечный покойник, которому всегда доставалось. Человек, не убивший и мухи за всю жизнь. Теперь он шёл в дом, чтобы принести кару. Тем, кто обижал и унижал слабых, убивал неповинных, обворовывал бедных. Правая рука крепко обхватывала ручку пистолета, левая - томагавк. Ничто не могло так радовать, как сладкая месть, приносящая долгожданную свободу в душу и тело.
Пастор не смог ничего сказать, и Питер вошёл в дом. Солдаты не видели его, шарясь по комнатам в поисках добычи. Неожиданный вскрик женщины наверху всех всполошил, и один солдат заметил Питера.
-Какого чёрта? - только и успел он произнести, когда у него во лбу образовалось маленькое пулевое отверстие. Англичанин свалился замертво
Грохот от выстрела разнёсся по дому, приглашая всех англичан к драке. Первым показался низенький ирландец с двумя топорами в руках, но Питер, первым делом выкинув пистолет, подхватил ружьё. Прозвучал ещё один выстрел, и труп ирландца упал в дверном проёме. Достав кинжал в левую руку и переложив томагавк в правую для большего удобства, Питер приготовился. Никто больше не спешил в комнату, где только что были убиты двое из огнестрельного оружия.
Первым появился неприкасаемый, сначала осторожно выглянувший из-за угла и удостоверившийся в том, что можно атаковать. Но он не стал подходить к Питеру, как тот того ожидал, достав вместо этого из ремня пистолет. Со всех ног Питер бросился к врагу, бросив с силой в него томагавк. Неприкасаемый уже заносил пистолет для выстрела, когда в правое плечо ему врезалось лезвие индейского оружия, прорубив почти кость. Он упал с криком от боли, но в этот момент к нему уже подбежал Питер и вонзил кинжал в самое сердце.
-Не двигаться! - когда колонист поднял голову, то увидел пять нацеленных на него ружей. Солдаты стояли в небольшом коридоре, напротив входа.
Он застыл так, как и сидел перед убитым. Страх сковал его, ведь ему снова довелось оказаться под прицелом.
-Брось кинжал и встань! - команды отдавал солдат лет сорока, опытно и без паники.
Сделав так, как сказано, Питер вздохнул. Вероятнее всего, его сейчас расстреляют на месте, хотя могут отвезти и в форт, как подарок коменданту. Но не было ни того, ни другого.
-Твоё последнее слово? - поинтересовался солдат.
Наверное, над Питером просто издеваются. Зачем ещё солдатам знать, чего он хочет перед смертью. Думать даже не стоило.
-Уходите, - тихо, но отчётливо, чтобы солдаты слышали.
-Отлично. А теперь можешь молиться.
Выстрел прозвучал только один, от чего Питер сильно зажмурил глаза, испугавшись и ожидая боли. Но её не было. С тяжёлым грохотом на пол упало тело солдата с дырой в спине. Остальные солдаты резко развернулись. Это дало шанс Питеру, вытащившему одним рывком томагавк из тела, и он, словно пума, прыгнул вперёд, на одного из врагов. Прозвучало ещё несколько выстрелов, но теперь он только уворачивался от штыков и прикладов, которыми солдаты даже не могли нормально воспользоваться в узком проходе, и бил. Чужая кровь залила его лицо, пока он в каком-то исступлении добивал последнего, снова и снова вонзая в уже бездыханное тело томагавк.
-Остановись, - хриплый голос пастора заставил вздрогнуть обезумевшего Питера, и он остановился, подняв взгляд.
Пастор лежал у стены, в луже крови. Он умирал.
Бросив ненужное больше оружие, Питер мигом оказался рядом с Полом, начав осматривать рану. От такой не выживают...
-Зря ты пришёл, Питер. Зря ты вышел сегодня из дома.
-О чём Вы, отец?
-Неужели ты действительно не понимаешь? - пастору было всё тяжелее выговаривать слова. - Это твои братья. Вы приплыли с одной земли, надеясь найти тут новую жизнь. Виноваты не они, им всё это досталось.
-Они грабят нас, пастор. Убивают, насилуют наших женщин. Мы - их имущество.
-Подумай. Ведь у них есть свои семьи, жёны и дети, которые ждут их, боятся за них каждый день, потому что в любой момент какой-то колонист может просто взять и убить их любимых защищая какую-то свою свободу. Призрачную свободу, вынуждая английского короля к всё большим мерам и ограничениям. Кому нужна эта война? Англичанам, которые хотят жизни, или простым колонистам, которые живут, работают для себя, меняют старые порядки. Несомненно...
Пастор замолк, уставившись в одну точку. Питер взял его руку проверить пульс. Пульса не было...
Семнадцатилетняя девушка сбежала по лестнице со второго этажа и замерла, в шоке от увиденного. Трупы заполоняли весь коридор.
-Он умер, - как-то неуверенно сказал Питер и проглотил всё, что хотел сказать. Ему было плохо, очень плохо.
А может, пастор был прав? Что это за война? К чему она приведёт его народ и уже приводила, только разгораясь? И сколько понадобится сломанных судеб на ужин свободе? Сколько понадобится родных судеб в эту мясорубку душ? И сколько душ уже изрублено на фарш, оставив кого-то в слезах и с болью до конца жизни...