Маленькая горничная, замотанная в плед, и крепко зажавшая в ладонях кружку с горячим чаем, с интересом наблюдала за Мастером, открывающим шкатулку. За поднятой крышкой обнаружилась масса мешочков, коробочек и футляров, перерыв которые, лже-лорд разочарованно присвистнул и вопросительно уставился на Марию.
Девушка смогла выдержать тяжёлый взгляд не дольше минуты. Выпуталась из пледа, порылась в кармане и на ладони протянула ту самую подвеску.
Мужчина взял её осторожно, стараясь не прикасаться к камню. Внимательно осмотрел и положил на стол, на расстеленную салфетку.
- И как это прикажешь понимать? Украла?
- Нет, своё забрала. Это моя подвеска.
- Это фамильная драгоценность графа де Божэ.
- И я имею на неё полное право. Потому что мой отец - сын графа, Арман де Боже. Они с мамой поженились в Италии и все документы у меня есть. - Мария нервно коснулась лежащего на коленях подмокшего плюшевого медвежонка.
- Какая интересная история! Допустим, ты говоришь правду. Но это очень, очень опасная правда. Что мне помешает мне отправить тебя к твоей графине, платочек ей на том свете подавать?
Мария выпрямилась, подняла голову. Теперь вряд ли кто-то мог принять её за горничную. За столом сидела истинная аристократка, и слегка насмешливо смотрела на собеседника.
- Вряд ли я смогу помешать, ежели у вас возникнет такое желание. Вы лишь потеряете знания, за которыми охотитесь с такой беспощадностью.
- И что за ценные знания у парижской горничной?
- У законной дочери младшего графа де Боже, потомка Великого магистра тамплиеров и хранителя сокровищ, могут быть довольно интересные знания.
- Например?
- Например, о том, что в этой подвеске - не рубин, а красный бриллиант, с помощью которого можно чувствовать потоки магии.
- Откуда ты...
- Я ведь сказала, кем был мой отец. Да, когда его убили, мне было только десять лет. Да, я пять лет провела на парижских улицах. Но многое слышала и ничего не забыла. И прекрасно помню его рассказы о главной тайне тамплиеров, из-за которой король Филипп и уничтожил орден. И о том, что владеющий магией - владеет миром.
- Это опасные тайны, и, как ты могла убедиться, прикоснувшиеся к ним долго не живут.
- Возьмите подвеску в руку, сожмите. Что, боитесь? И правильно. Обожжёт. Камни признают только законных владельцев. Меня - признали.
- Камни? Здесь только один камень.
Мария положила на стол медвежонка, одной рукой прижала, а другой, схватив со стола нож, резким, совсем не девичьим движением, выдающим немалый опыт в обращении с холодным оружием, распорола шов на брюшке. Запустила внутрь пальцы, пошевелила ими. Отодвинула игрушку в сторону, медленно подняла руку: на среднем пальце появился массивный перстень. Лепестки и королевские лилии оправы точно повторяли рисунок подвески, нестерпимым кровавым блеском сиял в центре красный бриллиант.
- Это кольцо отец отдал на хранение матери. Потому что камень меня признал. Однажды, лет в пять, в Италии, я тяжело заболела. Вся горела, плакала и не спала. Отец меня успокаивал и нечаянно прикоснулся ко лбу кольцом. Он потом рассказывал, что камень ярко вспыхнул, а я перестала плакать и тут же уснула. А утром проснулась здоровой. Потом засыпала только с ним. Когда мама умерла и меня выгнали из дома, я смогла спасти перстень, на груди носила.
Бывший лорд Ливен встал, поклонился, осторожно взял девичью руку и почтительно поцеловал.
- Графиня, вы победили. Что вы намерены делать теперь? Предъявить права на наследство де Божэ? Я готов помочь. И я буду счастлив, если вы согласитесь работать с нами. Разумеется, не переводчицей. Магия...
- Почему бы и не переводчицей? Мне всегда нравилось переводить. А что касается магии - главная задача сейчас другая. Нам нужно срочно добраться до Филадельфии.
- Да, там есть нужные нам люди, они помогут выйти на след браслета.
- А зачем нам выходить на его след? Я и так знаю, где он - в общинах амишей. Его разделили на несколько частей, чтобы при любых катаклизмах хоть один сохранился.
- В каких общинах? Их не так уж и много.
Мария встала, королевским жестом поправила сползающий плед, и сухо ответила: - У девушки должны оставаться хоть какие-то тайны, иначе она никому не будет интересна.
Подошла к дивану, прилегла, свернулась калачиком, накрылась пледом с головой, и, судя по дыханию, мгновенно уснула.
Мастер вернулся за стол, аккуратно завернул кулон в мягкую ткань, положил в небольшую металлическую коробочку, засунул её в нагрудный карман куртки и задумался. Путь до Филадельфии будет долгим. Главное, довезти в целости и сохранности свой драгоценный груз. Оглянулся на мирно посапывающую Марию - она повернулась на другой бок, плед сполз. Во сне её лицо разгладилось и стало детским.
Поправил на девушке плед и неожиданно улыбнулся - а ведь, действительно, кто как не переводчица сможет найти с магическими силами общий язык. И, чем чёрт не шутит, может быть, после многовековых поисков, они нашли не только регалии Верховного Жреца, но и его самого? Вернее - Жрицу?
3 сентября, 22.50. Атлантика, 186 морских миль западнее Белфаста
Норвежский танкер "Кнут Нельсон", получивший сигнал SOS примерно в сорока миля от тонущей "Атении", из-за сильного волнения сумел дойти до места катастрофы лишь через три с половиной часа. "Атения", с сильным дифферентом на корму и креном около 30Љ, была едва видна над водой. Шлюпки пытались дераться поближе друг к другу, но волны разносили их всё сильнее. Пассажиры впали в отчаяние. В лёгкой одежде, промокшие, испуганные, они жались друг к другу, даже не пытаясь оправлять утлыми судёнышками.
На "Кнуте Нельсоне" включили сирену. Почувствовав надежду на спасение, люди принялись махать руками, некоторые вскакивали, раскачивая и так неустойчивые судёнышки. С борта танкера сумели разглядеть только две шлюпки. Неудачный манёвр рулевого - и третья, никем не замеченная, после удара о борт судна исчезла под водой без следа. По иронии судьбы именно в ней находились прочти все немецкие "беженцы", весьма оперативно покинувшие борт "Атении", расшвыряв неорганизованную толпу пассажиров третьего класса.
Шлюпку, командование которой принял на себя слуга лорда Ливена, отнесло достаточно далеко от остальных. Хотя могло показаться, что было это следано намерено: даже заслышав трубный сигнал норвежца, мужчина не попытался сменить курс, а лишь старался, выбиваясь из сил, и покрикивая на четверых измождённых гребцов, удержать лодку на месте. Спасённый мальчишка тихо всхлипывал. Графина Елизавета лежала под ногами гребцов, наполовину в ледяной воде, которую не успевали вычерпывать. В какой-то момент она глубоко, со всхлипом, вздохнула, попаталась пошевелиться, и опять впала в забытье.
Люди потеряли счёт времени. Отрешившись от любых мыслей, они отчаянно орудовали вёслами, пытаясь не дать волнам перевернуть шлюпку. Лишь к половине третьего подошедшая тихо, без гудков и огней, норвежская яхта "Саузерн Кросс" сумела поднять их на борт. Слуга лорда Ливена лично отнёс графиню де Боже в капитанскую каюту и не отходил от неё ни на шаг. Капитану он сообщил, это невеста его хозяина, а жив ли он сам - неизвестно.
Перед самым рассветом пришедшие на место трагедии британские торговые пероходы "Электра" и "Эскорт" смогли обнаружить ещё несколько шлюпок. Ближе к одиннадцати часам, осознав безнадёжность борьбы,хотя волнение заметно утихло, последние члены экипажа покинули обречённый корабль, и перешли на борт транспорта "Фэйм".
Британские газеты несколько дней публиковали списки спасённых. В первом же их них было имя барона фон Таубе, оказавшегося на палубе "Нельсона" одним из первых. Через пару дней список выживших пополнился пассажирами "Сузерн Кросса". Друзья и знакомые графини Елизаветы де Божэ были рады узнать о её спасении, но в лондонский госпиталь никого из них не пустили - графиня всё ещё была без сознания и очень плоха.
Александр Олсуфьев вышел из ворот госпиталя и остановился в нерешительности. В больницу его доставили прямо с борта "Электры". Подозревали горячку, но обошлось. Но теперь он понятия не имел, что ему делать. Из Лондона нужно убираться, тут сомнения быть не может. Но как? Немного денег у него было - и полученные от лорда Ливена, и свои он в каюте не оставлял. А вот вещи все пропали. От квартиры он отказался, у графини Елизаветы приюта попросить не удастся - до сих пор не понятно, выживет ли он. Разве что попытаться отыскать лорда Ливена - такой человек просто не мог погибнуть!
Тяжело вздохнул, ещё немного потоптался на месте. Потом решительно развернулся и направился к ближайшему пабу, по дороге прихватив у мальчишки-газетчика сегодняшний экстренный выпуск. За кружкой эля он понял, что и этой надежде не суждено сбыться. В опубликованном окончательном списке погибших на "Атении" числились сто двадцать восемь человек. Среди них - лорд Ливен. Дальше он читать не стал, поэтому не узнал о гибели маленькой горничной со смешной короткой косичкой. А если бы и узнал - вряд ли бы его это взволновало. Подумаешь, горничная...