(Записки на камнях, что еще подкладывать под блокнот?)
В титане не было воды. И в соседнем вагоне не было. И дальше. Проводники прятались в своих купе, дверь к машинисту не открывалась, потому что поезд уже давно тянула упряжка верблюдов, за окнами текли Каракумы и палящий зной.
Победитовая булка! С ней - кто хочешь победит. Обломает, напитает, убедит!
Походка у него была такая развинченная, что подразумевались неведомые науке сочленения и суставы. Приходя домой, он компактно складывался, а работал эскалатором в харьковском метро.
Бражники бывают ручные и дикие. Дикие просто вьются у фонаря, а ручные садятся на руки.
Стираем в море.
- Что-то вода мыльная на вкус.
- Я торпедировал шампуненаливной танкер.
- Чтобы купаться с пенкой?
- Чтобы ты поутру удивилась.
Человек тянется к кому-то. Дерево отращивает ветки к свету. Ему кажется, что оно вырастет вот таким. Но меняется источник тепла, появляются другие ветви, форма кроны уже совсем иная. Это не старое "я" умерло. "Я" не может быть простым, вечно подчиненным одному закону.
Такса отряхивалась и как заведенная мотала головой. У нее мозг подвешен внутри черепа, и ее не укачивает. А у дятла еще хитрее - мозг в хвосте, а то, чем он стучит и кушает - это попа.
Мы крались вдвоем по тропе.
- Бледнолицые! - поднял руку ты. - Надо возвращаться, нас поймают.
Вокруг был мир, полный возможностей, а ты боялся жить. Чувствовала себя на похоронах.
Если тебе кажется, что что-то плохо, значит, ты еще не узнал, почему именно это необходимо, чтобы было хорошо.
Волшебство наполняет мир, одухотворяет, связывает в единый разумный организм. Ощущать эту материю - счастье, потому что входишь в единую вибрацию, и тебя наполняют токи творчества и приязни, в ней невозможно одиночество.
Мальчик носился по роще, как сумасшедший, и ловил что-то большим сачком. Нам ли знать - что?
Мы поднимались на мыс через рощу, на склонах гулко звучал барабан. Его ритм вводил в транс, мы шли по тропе к вершине. На вершине сидели двое, спиной к нам, парень и девушка. На секунду его рука зависала в воздухе, чтобы излиться в удар, а соседка зачарованно слушала. Удар, еще и еще, мелодия летела над бухтой. Парень бил по воздуху, никакого барабана не было.
Настя - человек с солнечной кармой, купила себе большую шляпу. Все на нее ругались, и в транспорте, и в толпе. Пошла покупать нам прищепки.
- У меня только в цветочек, - грустно сказал продавец. - Брать будете?
- Да, - утвердительно кивнула Настя, и все содержимое полок дождем посыпалось на пол.
Не ты ли сказал, что мы - дети цветов?
Мысли о других редко приносят радость. Я иногда говорю: "Это я. Я иду по тропе" или "Это я. Я плыву в море", или что-то еще, соответствующее случаю. И все мое существо собирается, становится легче и возвращается к точке довольства собой.
Шампунь, ополаскиватель, сильные волны. Полный рот ополаскивателя. Надо ли ополаскивать рот, если он уже ополоснут?
Иду по пляжу, и внезапно на фоне скалы рядом с собой вижу обмазанную глиной девушку. Серая глина высохла и потрескалась. Девушка неотличима от камня, она неподвижна, как статуя, и с серьезным лицом читает книгу. "Самообразование каменных троллей", - скажете вы. Да, вот так они и отпочковываются от скалы, читают умные книжки, долго моются в море, и потом уже - среди нас. Вы точно их видели!
Все мы лечим свои раны по-разному, кто-то горько, кто-то смешно. Он прожил всю жизнь улыбаясь. Скажут - полудурошный баловень. Пусть скажут. Просто у него такой подход.
Луна несет целительную материнскую магию, все живет по ее ритмам, все тянется к ней, даже вода. Позволь счастью, как морю, объять тебя. Позволь радости, как ветру, захлестнуть тебя. Позволь красоте, как пище, войти в тебя. Рыжая луна, ты - настоящий праздник! Танцующее море, ты - настоящее веселье! Звезды в небе, искорки в воде, вы - настоящее сокровище!
Море - мое, небо - мое, ты тоже мой, но не в смысле собственности, а потому что мне ни с чем в тебе не надо примиряться, ты нравишься мне целиком.
В высокой-превысокой башне жил старый волшебник. Долгие годы искал он философский камень, ставил опыты, превращал летучих мышей в порошки от ревматизма, землю в огонь, а воздух - в воду. Никто не догадывался о страшном колдовстве, хотя молнии порой так и сверкали над башней. Башню в окрестном городишке именовали водонапорной.
Дома - дождь и лужи.
- Кто придумал лужи?
- Лужник. Или лужнец.
- Наказать! Они же мокрые, кто так делает?...
Дома - люди. Поговоришь и чувствуешь, что мозги мухами засижены. Самообразование каменных троллей...