В этот вязкий туман, где ни звезд, ни луны,
Лягушачьей икрой расплылись фонари.
В этот синий туман, в эту влажную муть
Изменяешься сам, искажается суть.
И бежишь по проспектам большого пути,
Ни друзей не сыскать, ни врагов не найти.
Только горечь души, только помощь чужих,
Только полосы гоночных гончих-машин.
И отрыжкой всплывает последний урок,
Кто надежду поймал, кто зажал между строк?
Кто желает не вслух, и открыто не ждет.
Я молчу. Ты же слышишь молчанье мое?