Океан без неизвестных монстров был бы подобен сну без сновидений. Джон Стейнбек
Научный метод - не более чем система правил, удерживающая нас от того, чтобы лгать друг другу. Кен Норрис
ГЛАВА ПЕРВАЯ
Большие и мокрые
Следующий вопрос?
Эми назвала кита тыквочкой.
Он был пятнадцати метров длиной, в ширину больше автобуса и весил около тридцати тонн. Один удачный взмах его гигантского хвоста мог бы превратить катер в кучу пластиковых щепок, а пассажиров - в красные лепешки, дрейфующие в голубых гавайских водах. Эми наклонилась через борт и спустила над китом гидрофон.
- Доброе утро, тыквочка, - сказала она.
Натан Куинн встряхнул головой, стараясь не сблевать от этой милоты, и в то же время тайком бросил взгляд на ее зад, немного стыдясь себя за это. Наука бывает сложной. Нэйт был ученым. Эми тоже была ученым, но она сногсшибательно выглядела в походных шортах цвета хаки, выражаясь научно.
Под ними пел кит, и катер вибрировал с каждой нотой. Металлический леер на носу начал дребезжать. Нэйт чувствовал, как самые низкие ноты резонируют в его грудной клетке. Кит дошел до той части песни, которую они называли "зеленой" темой - длинной серии криков, звучавшей так, будто машина скорой помощи едет сквозь пудинг. Менее опытный слушатель мог бы подумать, что кит веселится, празднует, выкрикивает приветствия миру, чтобы сообщить всем и вся, что он жив и прекрасно себя чувствует, но Нэйт был опытным слушателем, возможно, самым опытным слушателем в мире, и на его экспертный слух кит говорил... Вообще говоря, он понятия не имел, что говорил кит, не так ли? Именно поэтому они дрейфовали здесь, в сапфирового цвета проливе возле Мауи на маленьком скоростном катере в семь утра: никто не знал, зачем горбатые киты поют. Нэйт слушал их, наблюдал их, фотографировал их и тыкал в них палками на протяжении двадцати пяти лет, но до сих пор он понятия не имел, для чего именно они поют.
- Он заквакал, - сказала Эми, имея в виду ту часть китовой песни, которая обычно предшествовала выныриванию. Научным термином для обозначения этих звуков было "кваканье", потому что они звучали как кваканье. Наука бывает простой.
Нэйт наклонился через борт и посмотрел на кита, который висел вниз головой в воде примерно в пятнадцати метрах под ними. Его грудные плавники и нижняя поверхность хвоста были белыми, отсвечивая кристально-голубым в темно-синей глубине. Гигантский зверь был так неподвижен, что он мог бы дрейфовать в космосе - последний маяк какой-то давно вымершей расы космических путешественников - если бы не квакающие звуки, которые больше подошли бы древесной лягушке, чем древнему останку супер-расы. Нэйт улыбнулся. Ему нравилось китовое кваканье. Кит взмахнул хвостом и исчез из поля зрения.
- Он всплывает, - сказал Нэйт.
Эми сдернула наушники и схватила автоматический "Никон" с трехсотмиллиметровым объективом. Нэйт быстро вытянул из воды гидрофон, так что мокрый кабель улегся кольцами в бухту у его ног, повернулся к консоли и завел мотор.
Затем они подождали.
Мощный выдох раздался позади них, и, обернувшись, они увидели столб водяного пара, висящий в воздухе, но он был далеко, около трехсот метров позади них - слишком далеко, чтобы быть их китом. В этом была проблема работы в канале между Мауи и Ланаи: здесь было так много китов, что часто было сложно выделить того, которого изучаешь в данный момент, среди сотен других. Изобилие животных было и благословением, и проклятьем.
- Это наш парень? - спросила Эми. Все поющие киты были парнями. По крайней мере, насколько им было известно. Это доказали с помощью ДНК-тестов.
- Нет.
Второй выдох раздался слева, на этот раз гораздо ближе. Нэйт мог различить белые края хвоста под водой даже на расстоянии сотни метров. Эми нажала кнопку на секундомере. Нэйт надавил на рычаг газа, и они двинулись к киту. Эми оперлась коленом на консоль, чтобы сохранять равновесие, держа фотоаппарат наведенным кита все то время, что катер скакал к нему по волнам. Кит выдохнет и вдохнет три, может быть, четыре раза, затем поднимет хвост и занырнет. Эми должна быть готова четко сфотографировать нижнюю поверхность хвоста, когда кит будет заныривать, чтобы его можно было идентифицировать и каталогизировать. Когда они оказались на расстоянии тридцати метров, Нэйт сбавил газ и занял нужную позицию позади животного. Кит снова выдохнул, он был так близко, что на них осело облако влаги. Фонтан не пах тухлой рыбой и нечищеными зубами, как это бывает на Аляске. Горбачи не кормятся на Гавайях.
Кит поднял хвост, и Эми отщелкала "Никоном" два быстрых кадра.
- Хороший мальчик, - сказала она киту и снова нажала кнопку секундомера.
Нэйт заглушил мотор, и лодка остановилась, мягко покачиваясь на пологих волнах. Он бросил за борт гидрофон, затем нажал кнопку записи на рекордере, который был закреплен на консоли резиновыми затяжками. Эми положила фотоаппарат на сиденье перед консолью и вытащила блокнот из водозащитной сумки.
- Шестнадцать минут, - сказала Эми, проверяя время и записывая его в блокнот. Рядом со временем она записала номера кадров, которые только что сняла. Нэйт зачитал ей номер записи на рекордере, затем широту и долготу с портативной GPS. Она убрала блокнот, и они стали слушать. Они были не прямо над китом, как в прошлый раз, но его все равно было слышно через колонку рекордера. Нэйт надел наушники и откинулся на сиденье.
Таковы были полевые исследования. Моменты сумасшедшей активности, перемежающиеся долгими периодами ожидания. (Первая жена Нэйта как-то заметила, что точно так же можно описать и их сексуальную жизнь, но это было уже после развода, и она просто была не в духе.) Вообще говоря, здесь на Мауи ожидание было не таким уж долгим - десять-пятнадцать минут. Когда Нэйт изучал гладких китов в северной Атлантике, ему иногда приходилось ждать неделями, прежде чем удавалось найти кита для изучения. Пока кит был под водой, Нэйт обычно размышлял о том, что ему следовало бы найти настоящую работу, с нормальной зарплатой и выходными по субботам и воскресеньям, ну или по крайней мере такую, где результаты его деятельности были бы более ощутимыми, вроде затопления китобойных судов - стать пиратом. You know, security.
Сегодня Нэйт изо всех сил старался не смотреть на то, как Эми мажется солнцезащитным кремом. Эми была как снежинка в стране загорелых. Исследователи китов, как правило, проводили много времени в море. Это были по большей части бесстрашные полевики, покрытые загаром и обветренной кожей, как боевыми шрамами, и мало кто из них не имел "енотовой" маски от солнечных очков на загорелом лице и выгоревших на солнце волос. У Эми же, наоборот, была молочно-белая кожа и прямые, короткие черные волосы, такие темные, что блики от гавайского солнца казались на них синеватыми. Она накрасилась красно-коричневой помадой, настолько неуместной в данной ситуации, что это делало ее похожей на подростка-гота; это было, на самом деле, одной из причин, почему ее присутствие так выбивало Нэйта из колеи. (Он рассуждал: хорошо сложенная задница в ваккуме это всего лишь хорошо сложенная задница, но стоит прикрепить хорошо сложенную задницу к чертовски умной женщине и добавить нотку абсурда, и вы получаете... мда, вы получаете проблему).
Нэйт не смотрел, как она втирала SPF50 в свои ноги, вокруг коленей и стоп. Он не смотрел, как она приподнимала штрипки своего топика и наносила крем на грудь и плечи. (Тропическое солнце может поджарить вас даже сквозь одежду). Нэйт особенно старательно не смотрел, когда она взяла его руку, выдавила на нее крем, затем повернулась, обозначая, где его следует втереть ей в спину, что он и сделал - старательно не замечая ее саму в процессе. Профессиональный этикет. Он работал. Он был ученым. Он слушал песню Megaptera novaeangliae ("большекрыл из Новой Англии" - научное название кита, однозначно доказывавшее, что ученые тоже пьют), и он не был заинтригован ее интригующей задницей, потому что ему случалось анализировать подобные данные в прошлом. (В соответствии с анализом Нэйта, ассистентки с интригующими задницами превращались в жен в 66.666 процентах случаев, а жены превращались в бывших жен в 100 процентах случаев - плюс-минус пять процентов на утешительный секс после развода.)
Ты этого не сделаешь, подумал Нэйт, даже в шутку. Один неверный ответ в такой ситуации - и ты мог бы потерять свое место в университете, если бы оно у тебя было, однако у Нэйта его не было, и тем не менее... Даже не думай об этом.
- Нет, спасибо, эта футболка имеет защиту от ультрафиолета, - сказал он, размышляя о том, как бы это было, если бы он согласился.
Эми с сомнением поглядела на его выгоревшую майку с надписью "КОНФЕРЕНЦИЯ ЛЮБИТЕЛЕЙ КИТОВ '89" и намазала остаток крема на свою ногу.
- Окей, - сказала она.
- Ты знаешь, я бы очень хотел выяснить, для чего поют эти ребята, - сказал Нэйт, колибри его разума испробовала все цветы в саду и вернулась к пластиковой ромашке, в которой никогда не кончался нектар.
- Серьезно? - невозмутимо спросила Эми, улыбнувшись. - Но если бы ты это выяснил, что бы мы делали завтра?
- Устроили бы шоу, - ухмыльнулся Нэйт.
- Я бы весь день набивала данные, анализировала результаты, сравнивала фотографии, подписывала кассеты с песнями....
- Приносила нам пончики, - добавил Нэйт, стараясь помочь.
Эми продолжила, загибая пальцы:
- Доставала чистые кассеты, мыла машины и лодки, бежала в фотолабораторию...
- Не так быстро, - прервал Нэйт.
- Что, ты хочешь лишить меня радости бега до фотолаборатории в тот момент, когда ты купаешься в научной славе?
- Нет, в фотолабораторию можешь бегать, но Клэй нанял парня, чтобы мыть машины и лодки.
Она схватилась за голову и закатила глаза в притворном обмороке, южная красавица в тронутых брызгами походных шортах.
- Если я от удивления упаду за борт, не дай мне утонуть.
- Знаешь, Эми, - сказал Нэйт, расчехляя арбалет, - не знаю, как это было принято в Бостоне у учетчиков, но у поведенщиков ассистенты жалуются на унизительную тупую работу и низкий статус только другим ассистентам. Так было принято когда я этим занимался, так было принято столетия назад, так было принято всегда. У самого Дарвина на "Бигле" был кто-то, чтобы подписывать мертвых птиц и сортировать карточки.
- Никого у него не было. Я никогда ничего такого не читала.
- Конечно, ты не читала. Никто не пишет об ассистентах, - Нэйт снова ухмыльнулся, празднуя маленькую победу. Он осознавал, что не мог придерживаться стандартного стиля отношений с этой ассистенткой. Его партнер, Клэй, нанял ее почти две недели назад, и к настоящему моменту она должна была быть в должной степени запуганной. Вместо этого она сама вертела им, как хотела.
- Если ты сама не хочешь, - Нэйт вложил стрелу в арбалет. Ветровку, которую они использовали как чехол для арбалета, он запихнул под консоль. Было бы крайне неполиткорректно нести оружие для стреляния в китов через переполненную людьми гавань Лахайна, так что они прятали его под ветровкой, выглядевшей на арбалете как куртка на вешалке.
Эми отчаянно затрясла головой:
- Я поведу лодку.
- Тебе следует научиться делать это.
- Я поведу лодку, - повторила Эми.
- Никто не поведет эту лодку. - Никто кроме Нэйта не водил эту лодку. Конечно, "Всегда Озадаченная" была всего лишь семиметровой скоростной Мако, и в тихий день вроде сегодняшнего ею мог управлять даже четырехлетний ребенок. Тем не менее, никто кроме Нэйта не водил эту лодку. Это было по-мужски - чувствовать врожденный дискомфорт при мысли о женщине, управляющей лодкой или дистанционным пультом телевизора.
- Звуки подъема, - сказал Нэйт. Теперь у них была запись полного шестнадцатиминутного цикла песни - на самом деле, даже дважды. Он остановил рекордер и свернул гидрофон, затем завел мотор.
- Вот он, - сказала Эми, указывая на просвечивающие сквозь воду белые плавники. Кит выдохнул всего в двадцати метрах от носа. Нэйт резко надавил рычаг газа. Лодка рванулась вперед, Эми потеряла равновесие и упала на релинг рядом с консолью. Нэйт пристроился всего метрах в десяти справа от кита. Когда кит показался на поверхности для следующего вдоха, Нэйт поднял арбалет, придерживая штурвал бедром, и выстрелил. Стрела отскочила от резиновой спины, вырезав полым стальным наконечником кусочек кожи и жира размером с карандашный ластик, прежде чем пластиковый поплавок остановил ее дальнейшее проникновение вглубь.
Кит взмахнул в воздухе огромным хвостом, подняв тучу брызг.
- Он не в восторге, - сказал Нэйт. - Давай делать измерение.
- Сейчас? - спросила Эми. Обычно они ждали до следующего цикла выныриваний. Очевидно, Нэйт решил, что из-за взятия пробы кит может начать перемещаться. Они могут потерять его до того, как сделают измерение.
- Сейчас. Я буду снимать, ты меряй дистанцию.
Нэйт слегка уменьшил газ, чтобы весь хвост кита поместился в кадр, когда он будет заныривать. Эми достала лазерный дальномер, похожий на бинокль для циклопа. Записав дистанцию и сравнив размер хвоста в кадре, они могли узнать относительный размер всего животного. Нэйт разработал алгоритм, который позволял оценить длину кита с 98-процентной точностью. Всего несколько лет назад им пришлось бы для этого пролететь над ним на самолете.
- Готово, - сказала Эми.
Кит выдохнул и изогнул спину горбом, готовясь нырнуть (именно по этой причине китобои назвали этих китов горбатыми). Эми направила дальномер на спину кита; Нэйт держал объектив наведенным на то же место, и моторчики автофокусировки подстраивались под движение лодки.
Кит поднял лопасти хвоста высоко в воздух, и на них, вместо характерного черно-белого рисунка, по которому различают горбачей, были - написанные большими черными буквами на белом фоне - слова УКУСИ МЕНЯ!
Нэйт нажал кнопку спуска и, шокированный, повалился на сиденье, случайно сдвинув назад рычаг газа. Он опустил Никон на колени.
- Черт побери! - сказал Нэйт. - Ты это видела?
- Видела что? У меня получилось двадцать два метра, - сказала Эми, опуская дальномер. - От тебя, наверное, будет двадцать три. Какие номера кадров? - она потянулась за блокнотом и взглянула на Нэйта. - Ты в порядке?
- Да. Двадцать шестой кадр, но я не попал, - соврал Нэйт. Его разум перетасовывал огромную колоду индексных карточек, среди миллиона прочитанных им резюме статей искал хоть какое-то объяснение тому, что он только что видел. Это не могло быть реальным. Пленка может показать. - Ты не заметила каких-нибудь необычных отметин, когда снимала для фотоайди?
- Нет, а ты?
- Нет, ничего.
- Не расстраивайся, Нэйт. Сделаем еще раз, когда он снова всплывет.
- Давай сворачиваться.
- Ты не хочешь снова попробовать сделать измерение? - для полного набора данных им нужно было фото, запись хотя бы одного цикла песни, образец кожи для анализа ДНК и загрязнений, и измерение. Без измерения утро было потрачено зря.
- Возвращаемся в Лахайну, - сказал Нэйт, уставившись на фотоаппарат у себя на коленях. - Ты ведешь лодку.