Терон отплыл на лодке достаточно далеко от берега и уже приканчивал первую бутылку, когда внезапно он увидел, как темное облако отделяется от острова. Через несколько мгновений он понял, что это были птицы, тысячи птиц, с громкими криками разлетающиеся в разные стороны. Затем неведомая сила встряхнула море и остров, заброшенный среди бесконечных вод. Сам воздух сотрясся от ужасающего грохота. Гора, венчающая остров, словно гигантский, созревший нарыв, взорвалась в небо столбом дыма и пламени.
Терон не верил собственным глазам - весь мир, в котором он родился и жил, исчезал в темных клубах туч, где молнии и огонь сплетались в единый смертоносный клубок. Зеленый остров населенный двумя тысячами жителей, за считанные мгновения превратился в серое марево, быстро разросшееся на полнеба.
Терон сначала хотел вернуться к острову, он даже развернул лодку носом в его направлении, но новый взрыв, еще более могучий, чем ранее, снова сотряс воздух. Вулкан с чудовищной силой выплюнул из своего жерла гигантские валуны. Камни, некоторые из которых были размером с дом, швыряло в воды моря, поднимая столпы брызг. Несколько из них упали совсем рядом от лодки, лишь чудом не потопив ее. Терон, почти обезумевший и моментально протрезвевший, вновь налег на весла, теперь уже разворачиваясь в противоположную сторону от острова.
Но не успел он отплыть и на десяток метров, как из воды у борта лодки, внезапно вынырнула девушка. Она была абсолютно голая и очень бледная. Ее волосы были коротко острижены и темными щупальцами облепляли лицо и шею. Она тяжело перевалилась через борт, и ее тут же вырвало соленой морской водой. Терон был настолько огорошен извержением вулкана, что даже не смог удивиться появлению девушки. Шокированный разум тут же придумал объяснение, что ее закинуло в море вместе с одним из валунов. Он подумал: "Откуда она взялась - разберусь позже, если она, конечно, не умрет. Нужно побыстрее убираться отсюда!".
Девушка, между тем, кое-как натянула на себя его рыбацкий плащ и тут же не то уснула, не то потеряла сознание.
Через несколько часов солнце скрылось за горизонтом и на небо высыпали звезды. Терон был достаточно опытным моряком, чтобы ориентироваться даже ночью. Тем не менее, ему понадобилось грести несколько часов, чтобы добраться до материка. Когда же лодка коснулась берега одной из бухт, в которой раскинулся крупный приморский город, он был так измотан, что его руки дрожали. Из-за всего пережитого его ноги подкашивались, а мысли путались. Все же он решил отправиться в город, чтобы раздобыть какой-нибудь еды. Бурчащий желудок не давал ему уснуть.
Терон вытащил лодку на берег и привязал ее к коряге, торчащей из песка. Запрыгнул обратно и, тронув за плечо девушку, позвал ее:
- Ей! Ты тут жива? Есть хочешь?
Я просыпаюсь сразу же. Вокруг темно, а надо мной в небе светят звезды. Чей-то силуэт загораживает часть неба. Мужской голос, разбудивший меня, повторяет:
- Ты как? Помнишь что-нибудь? Вулкан? Ты чуть не утонула...
Помнишь... А что я помню? Ровным счетом ничего. Я сижу несколько секунд молча, силой вытаскивая из недр памяти воспоминания. Море, солнце, камни. Потом лодка и вулкан, смуглый, перепуганный до смерти, рыбак.
- Да помню, - наконец отвечаю я. - Где мы?
- На материке. Это Овечья Бухта - небольшой город на побережье. Я отлучусь ненадолго - раздобуду еды и... тебе какой-то одежды.
Я согласно киваю, но поняв, что в темноте собеседник не может увидеть мой жест, говорю:
- Хорошо. Я могу тебя подождать здесь?
- Конечно. Тебе еще плохо?
- Угу, - утвердительно отвечаю я. Но это не правда. Мне не плохо. Мне ни как.
- Ладно, я постараюсь побыстрее вернуться.
Он переступает через борт лодки и уходит. Песок глушит шаги, но в свете звезд я еще некоторое время могу различить его силуэт. Я остаюсь одна. Что-то не дает мне покоя. Чего-то не хватает, и это отсутствие заставляет меня нервничать. Я пытаюсь понять, что не так, и тут же получаю ответ на свой не высказанный вопрос - я не помню вообще ничего! Попытка вспомнить свое имя оборачивается нестерпимой болью. В голову как будто заливают кипяток. Это так же сложно, как выдумать новый цвет. В темноте я пытаюсь разглядеть свои руки, в надежде, что их вид натолкнет меня хоть на какую-то мысль. Тру пальцами лоб, запускаю пятерню в волосы.
В волнении я встаю и переступаю через борт лодки. Песок теплый и мягкий. Я иду в ту сторону, куда ушел рыбак, но через десяток метров возвращаюсь обратно к лодке. В голове абсолютный бардак: вопросы и обрывки воспоминаний перемешиваются и сплетаются в неопрятный клубок. Усевшись на борт лодки, и обхватив виски руками, я пытаюсь навести хоть какой-то порядок в недрах своего черепа.
Итак, был остров, на острове случилось извержение вулкана. Как сказал рыбак: Овечья Бухта? Это название ни о чем мне не говорит. Материк? Какой материк? А какие они вообще есть? К моему глубочайшему разочарованию, я обнаруживаю, что даже не знаю названия страны или города, где нахожусь или когда-либо жила. В моей памяти нет ни лиц, ни имен людей, с которыми я была знакома ранее. Это все повергает меня в какое-то обреченное отчаяние. Я вскидываю лицо к звездам и истерично смеюсь. Хочется кричать и мой смех переходит в высокий вопль-вой. Как не странно это помогает. Я успокаиваю себя мыслью, что хотя бы жива и даже невредима. Где-то, совсем недалеко, в ответ на мои стенания, воют собаки.
Проходят несколько часов, прежде чем из прибрежных кустов, ломая ветки и ужасно ругаясь, вываливается спасший меня рыбак.
- О, а я уже думал, что не найду свою лодку!
Его заносит из стороны в сторону, а когда он подходит ближе, в нос мне ударяет резкий запах рома. Я грустно усмехаюсь про себя: как меня зовут и где я нахожусь - я не помню, но зато отлично знаю запах дешевого портового пойла и эффект от его употребления.
- Еды я не нашел, - покаянно заявляет рыбак, устраиваясь рядом со мной на борту лодки. - А вот одежду... тоже не нашел...
- Зато ты нашел ром.
- Да! - Он радостно поднимает вверх темный предмет в форме бутылки и протягивает мне. - Хочешь? Нет? Точно? Ну и ладно. А как тебя зовут? Меня - Терон.
- Не помню, - честно отвечаю я.
- Тебя зовут "Непомню"?
- Нет. Я не помню, как меня зовут. Вообще ничего не помню.
- Аааа! - Он взмахивает рукой и делает большой глоток рома. - Это нормально! Тебя знаешь, как шибануло?! Когда вулкан взорвался, тебя прямо с острова вместе с камнями в море бросило. Я, когда-то с нашим кузнецом подрался, и он меня веслом по лицу ударил. Сссука... Я этого сам не помню, это мне дед потом рассказал. Так я вообще весь день забыл!
Пьяный бред рыбака звучит крайне неубедительно. Откуда-то я знаю, что люди, заброшенные в море взрывом вулкана - не выживают. На мне же нет и царапины, хотя я точно помню, как ударилась о камень и приложилась плечом о лавку в лодке. Но, за неимением лучшей версии событий, я решаю пока считать правдой слова Терона.
- Как ты думаешь, - спрашиваю я. - на острове еще кто-то выжил?
Этот вопрос заботит меня не просто так. Если я действительно островитянка, значит, там могли остаться мои близкие и родные или, хотя бы, кто-то, кто знает меня. Терон делает еще один глубокий глоток. Долго молчит, а потом отвечает почти трезвым голосом:
- Я должен был вернуться. Я бы тоже погиб, я точно знаю. Все случилось так быстро. Но я должен был плыть на остров. А я испугался. Подумал, что там уже никому не смогу помочь и поплыл прочь. А если там кто-то остался живой?
Я не знаю что ответить. Пока я пытаюсь подобрать уместные и ненужные утешительные слова, Терон жадно припадает к бутылке, делает несколько глотков, захлебывается, кашляет и падает навзничь в лодку. Я бросаюсь к нему, испугавшись, что он подавился и сейчас задохнется, но оказывается, что он просто отключился. Я укладываю его на бок между лавками, пытаюсь отобрать бутылку, но он невнятно возмущается и крепко прижимает ее к груди. Мелькает мысль, что нужно его чем-нибудь укрыть, но единственная пригодная для этого вещь сейчас одета на мне. Немного поразмыслив, я решаю, что ночь сегодня теплая, а рыбак достаточно пьян, чтобы не замерзнуть.
Я еще долго не могу уснуть. Сижу на борту лодки и смотрю на звездное небо, отражающееся в волнах моря. Если неотрывно следить за небесными светилами, то можно увидеть их плавное движение. Когда же ночь становится особенно темной, и мне становится страшно, что рассвет уже не наступит, тысячи птиц взмывают в воздух. Это происходит так внезапно, что я пугаюсь и вскакиваю на ноги. Бесчисленное количество крыльев сплошной чернотой закрывают звездное небо, крики чаек, бакланов, буревестников разрывает ночную тишину. Весь этот гвалт продолжается около 10 минут и так же внезапно стихает. Между тем, Терона произошедшее нисколько не обеспокоило - он по прежнему крепко спит. Я аккуратно пристраиваюсь под его боком. Я постоянно вздрагиваю, а жёсткое дно лодки давит в спину. В конце концов, мне удается согреться, и я засыпаю.