...Неслышно тринадцатилетняя Орен приоткрыла тяжелую створку двери и скользнула внутрь. Она молча наблюдала за тем, как не спеша и обстоятельно граф Бернар облачается в доспехи, и ему помогали два оруженосца.
Наконец девушка подала голос:
- Дядя Бернар...
Граф Бернар обернулся и посмотрел на свою воспитанницу.
- Ну же, проходи, Орен, не стой у дверей, как истукан! - весело сказал он, надеясь рассмешить девушку, но та даже не улыбнулась.
- Дядя Бернар, - жалобно сказала она, и граф понял: что-то произошло.
- Что произошло? Опять кто-то тебя обидел, мое солнышко? Вот вернусь и разберусь с твоим обидчиком, можешь мне поверить! - он весело подмигнул Орен. - Ну, не кисни, а улыбнись!
- Не могу, дядя Бернар, - честно сказала его воспитанница и подняла на него свои умоляющие черные глаза.
Граф Бернар интуитивно почувствовал неладное - никогда до сих пор его воспитанница не вела так себя, да и со своими обидчиками она предпочитала разбираться самостоятельно, не привлекая взрослых в свои разборки. Граф Бернар даже уважал ее за это.
Он привлек Орен к близстоящему креслу, усадил в нее и приказал:
- А ну, выкладывай, что стряслось? Я не уеду, пока не узнаю причину твоего подавленного лица. Не молчи, говори!
- Не уезжайте, дядя Бернар! - взмолилась девушка, и в глазах ее заблестели слезы.
Старый граф даже растерялся от неожиданности: он-то ожидал чего угодно, но не этой мольбы.
- Да как же я не могу уехать! Я же поклялся отомстить за нашего герцога!
- Не уезжайте!!!
- Орен, деточка, ну подумай сама: я поклялся и я должен выполнить свою клятву! Или ты хочешь, чтобы меня считали клятвопреступником?
- Останьтесь! - упорно твердила девушка, не поднимая головы.
- Орен! Объяснись!.. - прикрикнул граф.
- Останьтесь, я вас прошу!..
- Объясни!
И девушка нехотя повиновалась.
- Сегодня ночью я впервые увидела во сне свою маму... - прошептала она.
- Маму? - растеряно переспросил граф Бернар - и понял. - Тебе привиделась твоя мать, леди Катарина Амальвэйс? - уточнил он на всякий случай.
Орен кивнула, избегая его взглядом. И внезапно решилась:
- Дядя Бернар, мама сказала мне, что передает мне свой дар Предвидения. Я... Пожалуйста! Останьтесь!
- Но это же хорошо! - расцвел улыбкой граф Бернар.
- Что тут хорошего? - разозлилась девушка.
- Как что? Ты теперь обладаешь даром Предвидения, значит, у нас появилась хорошая прори-цательница, и это хорошая новость! Вот вернусь из Бургундии - и поговорим! А теперь извини меня - я тороплюсь! Мои люди ждут меня! - граф быстро наклонился и поцеловал воспитанницу. - Будь хорошей девушкой!
- Нет!!! - взмолилась Орен. - Не надо никуда уезжать!..
- Я должен!
- Не надо!
- Орен, пойми, я должен! - отрывисто бросил граф Бернар, направляясь к двери. - Пойми: столько лет смерть нашего герцога Руиса оставалась неотомщенной! Его кровь вопиет о мести!.. Пора проучить эту Бургундию, которая возомнила о себе невесть что! Все это время я ждал, когда сын Руиса, Филипп Дюнуа, подрастет, но теперь я спокоен за него: мальчик вырос и вполне может позаботиться о себе! И о тебе, и об Орреане! А мне надо выполнять обещанное.
Закончив эту тираду, граф вышел, а Орен Амальвэйс разрыдалась. Сколько времени она плака-ла, она не знала. Но спустя какое-то время она почувствовала, как чьи-то мягкие руки обняли ее.
Она попыталась было отстраниться, но, услышав голос Филиппа Дюнуа, она затихла.
- Не плачь, Орен! Что случилось?..
- Он уехал, да? - охрипшим голосом спросила она, не сомневаясь в ответе.
- Да, уехал! Граф Бернар не захотел взять меня! Он говорит - меня это не должно касаться!.. Но мне обидно, что меня оставили здесь: все-таки герцог Руис - мой отец!
- Ты благодарить должен Небеса за то, что остался! - горячо воскликнула девушка, и тут же осеклась.
- Что?! Ты что-то знаешь?
- Сегодня ночью во мне проснулся дар Предвидения, - шепотом призналась Орен. - Я теперь могу видеть Будущее... и я видела - дядя Бернар не вернется! Его убьют в Бургундии, и смерть его будет ужасной!
- Как - не вернется?! А... я...
- Что - ты? - бросила Орен. - Ты - наследник герцога Руиса, дядя Бернар всегда говорил об этом! Герцогство Орреанское принадлежит тебе, и пора тебе полностью принимать бразды правле-ния. Время пришло!
- О чем ты говоришь? - потрясенно спросил Дюнуа. - Как я могу стать наследником Орреана, я, незаконнорожденный сын герцога Руиса! Да вся орреанская знать будет против этого решения!
Орен поднялась со своего места, вытерла заплаканные глаза. Посмотрела на своего друга.
- Филипп Дюнуа, - негромко начала она. - Поверь моим словам... Во мне пробудился дух пророчества, и в этот момент я не могу лгать. Я говорю тебе - однажды ты станешь герцогом Орреанским, и город примет тебя, даже не посмотрит на то, что ты - незаконнорожденный, бастард. Город Красной Лилии примет тебя, и будет гордиться тобой, своим герцогом, хозяином и властелином... грядут трудные времена... - и она без чувств свалилась на пол.
***
...Неохотно черноволосая девушка, облаченная в вызывающее ярко-красное платье, спустилась вниз, в залу для приемов: полчаса назад юный паж сообщил ей, что ее желает видеть некая знатная дама, причем немедленно. Но Орен Амальвэйс очень не любила, когда ее заставляли делать что-либо, к чему у нее не было никакого настроения, поэтому заявление о том, что ее хотят видеть, она восприняла с раздражением, которого даже не попыталась скрыть при виде нежданной гостьи.
- Что вы хотели от меня? - неприветливо спросила Орен, приближаясь к незнакомке, которая стояла у окна, спиной к ней. - Кто вы?
Ибо ту женщину она видела впервые, в это Орен могла бы поклясться, если бы понадобилось. Высокая, стройная, с царственной осанкой, в прекрасном обтягивающем бархатном платье черного цвета, смуглокожая, с длинными роскошными волосами темно-зеленого отлива, и во всем ее необычном облике чувствовалось столько благородства и достоинства, так что Орен поначалу сдела-лось как-то не по себе. Да, действительно, ее Орен Амальвэйс действительно видела впервые. Поначалу она даже предположила было, что визитерша - одна из тех неугомонных матерей, чей ненаглядный и обожаемый сынок, свято уверенный в своей неотразимости и по дурости сделавший ей, благородной леди Орен Орреанской, предложение руки и сердца, и, конечно же, получивший твердый и бесповоротный отказ, тут же побежал жаловаться своей маменьке. Ну а добрая маменька, конечно же, тут же принялась квохтать и утешать свое ненаглядное великовозрастное чадушко, и в конце концов приняла решение самолично побеседовать с "этой нахалкой", которая посмела так глубоко обидеть ее невинного сыночка, усовестить и приструнить ее.
Сколько раз было уже подобных эпизодов! Даже сама Орен не могла бы припомнить все случаи. Словесные баталии между разъяренными дамочками-мамочками и ею самой основательно закалили ее характер, так что постоять за себя она всегда могла, и за острым словцом в карман никогда не лезла.
Однако, и это надо было признать, молодая женщина, тем временем обернувшаяся к Орен и внимательно всматривавшаяся в ее лицо, никоим образом не походила на одну из беспокойных мам-наседок, готовых собственноручно бороться за счастье своих оскорбленных в лучших чувствах сынков.
Женщина по-прежнему молчала, и лишь ее глаза, ореховые и проницательные, испытующе смотрели на нее, так что довольно скоро Орен Амальвэйс почувствовала себя несколько неловко.
Из гордости Орен тоже хранила молчание, дожидаясь, пока странная незнакомка заговорит. И она заговорила первой, и слова ее, странные и непонятные, поразили девушку в самое сердце:
- Ты мне подходишь, - медленно сказала незнакомка своим низким грудным голосом, и Орен даже вздрогнула.
- Подхожу... для чего? - растерянно спросила она. И тут же бросилась в бой:
- Если вы думаете, что я соглашусь выйти замуж за вашего ненаглядного сыночка...
Но женщина, казалось, даже не слышала ее.
- Правда, твой характер не ангельский: ты упряма и вспыльчива, капризна и непредсказуема...
- Какое вам дело до моего характера? - невежливо буркнула девушка, раздосадованная тем, что на минутку дала слабину. - Кто вы такая?..
- Но сердце у тебя доброе, отзывчивое, и это главное, - незнакомка как будто не слышала ее. - Да, решено, ты мне подходишь, Орен Амальвэйс, урожденная княгиня Риарио.
- Я не Риарио!! - вне себя от ярости крикнула Орен. - Я не желаю иметь ничего общего с этой семейкой, которая не пожалела мою мать и свою дочь!
- Орен Амальвэйс...
- Кто вы?.. Откуда вы пришли? Как вы здесь оказались? - бушевала девушка. - Стража!!!
Но на ее вопль никто не откликнулся, двери по-прежнему оставались закрытыми, а странная женщина мягко сказала с легким укором:
- Разве можно так кричать? Приличной девушке это не подобает. Не беспокойся, нас никто не слышит, и этот разговор останется между нами, хорошо? Я выбрала тебя, Орен Амальвэйс, урожденная княгиня Риарио. Ты достойна владеть благословенной силой Реки Магами, и в один день она придет к тебе, когда ты будешь остро в ней нуждаться.
Ошеломленная девушка смогла только просипеть:
- Что такое Реки Магами?
- Это магическая сила, очень великая и благословенная. Ты достойна владеть ею, поверь мне, Орен Орреан, и ты будешь ею владеть! Я уверена, тебе наиболее подойдет сила Огня, ибо эта сила соответствует твоему непредсказуемому характеру - ты быстро воспламеняешься и так же быстро остываешь! Ты не терпишь безответственности и произвола, в тебе есть обостренное чувство спра-ведливости, и, я уверена, ты будешь прекрасным Воином! Ты будешь сражаться на стороне Добра и справедливости!
- Я еще не дала своего согласия владеть этой Магами!..
- А никто и не будет тебя спрашивать. Я все решила, и все будет так, как я сказала.
- Какое ты имеешь право распоряжаться моей жизнью?! - взвыла девушка. - Кто ты?
Вместо ответа незнакомка быстро приблизилась к Орен и протянула ей свою правую руку, и на безымянном пальце Орен Амальвэйс увидела тяжелое золотое кольцо, украшенное большим руби-ном. А посему как незнакомка ткнула руку с кольцом чуть ли не ей под нос, для девушки не составило никакого труда хорошо разглядеть выгравированный на камне герб - и герб этот она видела впервые.
- Запомнила? - мягким тоном поинтересовалась незнакомка. - Если тебе так не терпится узнать мое имя, протестовать не буду - нарисуй этот герб и спроси у какого-нибудь знающего человека, который прекрасно разбирается в геральдике! Однажды мы вновь увидимся, Орен из Орреана, - и с этими прощальными словами женщина исчезла. Да, исчезла в самом буквальном смысле, раство-рилась на месте, как провалилась сквозь землю.
Потрясенная всем увиденным и услышанным, Орен помотала головой, словно надеясь прог-нать наваждение, но подсознательно она отчетливо осознавала: все приключившееся не сон, а произошло в реальности. Черные глаза ее сощурились, а ротик сжался в тонкую нитку. Решительно подхватив свои пышные юбки, Орен вихрем взлетела по лестнице и ураганом ворвалась в комнатку, где ее царственный брат, граф Филипп Дюнуа как раз просматривал только полученную коррес-понденцию.
- Моя миленькая, - сказал граф Дюнуа, Бастард Орреанский с легким укором, - когда же вы бросите эту дурную привычку влетать вихрем ко мне, не заботясь о приличиях?
- Думаю, что никогда! - отрывисто бросила Орен, быстро приблизившись к столу и лихора-дочно схватив из чернильницы перо. - Вот ты скажи мне, кому принадлежит этот герб?
Изменившись в лице, Бастард Орреанский трясущимися руками взял протянутый ему листок бумаги, и встал из-за стола. Подойдя к окну, он попытался успокоиться и нарочито равнодушным голосом поинтересовался:
- Почему тебя интересует такой вопрос?
- Отвечай, не томи! Я вся на нервах!..
И Дюнуа не стал медлить.
- Этот герб принадлежит Королевству Четырех, Клевер, - быстро сказал он. - Видишь, эта линия символизирует четырехлистный листок клевера - символ счастья и благоденствия, хотя обычно клевер имеет три листочка. А эта роза в центре вкупе с базиликом и...
Он запнулся, голубые глаза его изумленно расширились.
- Орен, этот герб принадлежит лично ее величеству королеве Иоланде! Вне всякого сомнения, это герб владычицы Четырех!
Орен лишь неопределенно вздохнула и устало опустилась в кресло.
- Орен, ты можешь мне объяснить, что все это значит?
- А ты можешь мне объяснить, что это такое - "Реки Магами"?
Дюнуа с нескрываемым удивлением посмотрел на нее.
- Ты какая-то странная сегодня, - заметил он.
Еще бы, - мысленно подумала девушка. - Не каждый день ко мне внезапно является ее королевское величество и утверждает, что именно я должна владеть этой непонятной волшебной силой - Реки Магами.
Видя, что Орен упорно молчит, граф Дюнуа только вздохнул - он слишком хорошо знал, какой упрямой и упертой иной раз может быть его сестрица, - и стал рассказывать.
- Сила Реки Магами - это магическая сила, великая и непредсказуемая. Древние легенды гласят, будто бы эта великая волшебная сила появилась потому, что таким было предсмертное желание лорда Эдмунда, графа Кента. Его казнили много лет тому назад, но память о лорде Эдмунде жива до сих пор. Говорят, что это именно лорд Эдмунд Кент первым сказал - однажды появятся Сэйлор-Воины...
- Сэйлор-Воины? - тут же встрепенулась девушка.
- Да, это девушки-Воины, сильные, смелые и отважные. Обычно они появляются очень редко, для того, чтобы отразить приближающуюся опасность или защитить кого-нибудь.
- Девушки-воины...
- Да. Они появляются очень редко, примерно раз в столетие, или даже еще реже. Кстати, ты знаешь что-нибудь про Кайе?
- Кайе? - вскинулась Орен.
- Кайе - это тоже Сэйлор-Воины, девушки в матросках, которые защищают границы Альта-Романо от проникновения извне. Ты только представь себе, Орен - эти девушки стоят в полном одиночестве на границе в Космосе, сжимая в руках Меч и Зеркало, одни, совсем одни в холодном бескрайнем Космосе! Быть Кайе - это тяжело...
- И что, они даже не могут отказаться от этого, когда устанут?
- Ты что? - Дюнуа уставился на девушку. - Они просто не имеют на то права! В этом и есть их миссия - защищать наш мир, Альта-Романо, ибо они - Одинокие Воины, Стражи Границ. И так, в полной тьме, в полном одиночестве они стоят на границе, одна из них сжимает в руках свой Меч, другая - Зеркало, и - нет у них возможности уйти, не имеют права покидать свои посты! Именно благодаря им мы надежно защищены от Тьмы, благодаря им нет у нас войн.
- Как это нет? - скептически поинтересовалась Орен. - А наш затянувшийся конфликт с Бургундией - это не считается?
- Нет, - серьезно ответил Бастард. - Бургундия относится к землям Белой Луны, хоть и стремит-ся к независимости, все же она - вассальное государство. Однако королевство Ландарилия сейчас вконец обессилено - слабоумный король не справлялся со своими прямыми обязанностями, его Совет не в силах справиться со всеми проблемами, и все дела Ландарилии оказались в крайне запущенном состоянии. Даже то, что новая королева Селена, сменившая своего сумасшедшего брата-короля, не исправило положения дела. Селена старательно пытается вытянуть Ландарилию из пучины, но ей это не удается - страна обессилена, народ крайне страдает: унизительные налоги, многочисленные поборы... И, наоборот, герцогство Бургундское сейчас процветает, - при этих словах лицо Дюнуа помрачнело, и Орен прекрасно понимала, почему: ибо смерть графа Бернара так и осталась неотомщенной.
- Интересно, - хмыкнула девушка. - И ты можешь мне сказать, что именно донесли тебе твои расторопные шпионы в Бургундии? - Орен кивнула на распечатанные свитки и донесения. - Есть ли хорошие новости из этой великолепной Бургундии?
- В Бургундии? Она, должно быть, начисто растеряла свое великолепие, потому что сейчас эта враждебная нам страна находится в трауре, Орен, - сказал граф Дюнуа.
- В трауре? - удивилась девушка. - Неужели это по поводу герцога?.. Неужели старый герцог все-таки скончался?
- Нет. Это юная девушка исключительной красоты, как говорят... и, может быть, ты про нее слышала? Ее называли герцогской любимицей.
- Несколько дней назад в столице Бургундии, Дижоне произошел страшный мятеж, простолю-дины взбунтовались против того, чтобы Бургундия отбросила все свои амбиции и присоединилась к Ландарилии, став ее провинцией. Поговаривают, что сам герцог Иоанн был зачинщиком этого мя-тежа, но, как бы то там ни было, но именно в этом мятеже убили посланника Королевства Четырех, лорда Аллана де Монсальви.
- Как?! - ахнула Орен, всплеснув руками. - Он же обладал правом неприкосновенности! Интересно, о чем они там думают, в Бургундии! Это невозможно - поднять руку на самого посланни-ка Четырех! Куда смотрел герцог Иоанн?!
- Не знаю, - вздохнул Дюнуа. - Говорят: именно он отдал благородного графа де Монсальви в руки взбунтовавшейся черни, потому что этот Монсальви якобы непростительно оскорбил его, всемогущего герцога Бургундского.
- Ужасно, - прошептала Орен, прижав ладони к щекам. - А что же Сиано Геннегау? Она тоже в чем-то провинилась, и ее отдали на растерзание неуправляемой толпе?
- Сиано Геннегау пыталась спасти этого посла, мой человек слышал, как она просила самого Филиппа Бургундского пощадить его, спасти его, но молодой герцог отказался выполнить ее просьбу.
- И... Что дальше? - Орен затаила дыхание.
- Дальше - самое печальное. Юношу Монсальви отдали простолюдинам, невзирая на крики и просьбы юной графини Геннегау... ах, я и забыл - за молодого Монсальви просила еще и Бланка Бургундская, но герцоги Бургундские не стали слушать девушек. В итоге с Бланкой случилась истери-ка, а Сиано Геннегау крикнула прямо в лицо молодому герцогу - "Ты мне противен, Филипп Бургун-дский! Я ухожу от тебя!", и бросилась вниз, за юношей, которого уже успели увести... Мой человек лично видел и слышал все происходящее, и добросовестно описал мне эти события.
- А дальше?
- А через несколько дней люди начали приходить в себя. Все вокруг в Бургундии рыдали и раскаивались - так описывает мне события мой человек, - но больше всего был безутешен молодой герцог: в этом мятеже бесследно исчезла его любимица, Сиано Геннегау. Ее искали, и не нашли.
- Что с ней случилось?
- Никто не знает, - Дюнуа покачал головой. - Я же сказал: ее искали и не нашли.
- Жалко... - грустно сказала Орен. - Мне нравилась Сиано Геннегау. Я бы с ней с удовольствием лично познакомилась. Это надо же - почти год отвергать все недвусмысленные притязания молодого герцога, который спокойно не может пройти мимо женской юбки!.. Жалко, что она исчезла... ведь поговаривали, что молодой герцог был готов даже жениться на ней, чтобы удовлетворить свои гнусные притязания, - внезапно девушка встрепенулась и подняла голову. - А может ли быть такое, чтобы знатный человек, благородный аристократ, женился на простолюдинке?
Но Филипп Орреанский, граф Дюнуа ничего не ответил - вместо ответа он быстрым шагом вышел из комнаты. Орен Амальвэйс проводила его спину странным взглядом, в котором разочаро-вание смешалось пополам с недоверием.
Через месяц Орен исполнилось пятнадцать лет.
***
Смерть Орен
***
...Усаги нерешительно подошла к Рэй:
- М-м-м... У тебя какие-то неприятности?
- Тебе какое дело? - вскинула брови Рэй. - говори, что хотела, и иди. Никакие друзья мне не нужны. Если мне суждено было стать СэйлорМарс, я ею стала, но я вовсе не обязана сотрудничать с остальными Воинами.
- Рэй... Мы Воины, мы должны быть друзьями...
- То, что я - Воин, вовсе не значит, что я должна быть вашим другом.
- Почему ты так против нашей дружбы?
- Я всегда делаю все сама. И предпочитаю, чтобы и дальше все было именно так. Счастливо!
- Но... Почему?! - Усаги чуть не разревелась от обиды. - Рэй-тян, почему ты такая вредная?..
Девушка-мико дернулась в сторону, метла выпала из ее рук.
- Как ты меня назвала?.. - прошептала она.
- Твой браслет... - Усаги широко улыбнулась ей, надеясь, что она успокоится. - Узор на нем значит "Рэй", это ведь твое имя? Тебя так зовут, да?..
Мико подобрала упавшую метлу и резко сказала:
- Ты ошиблась. Мое имя не Рэй, я - священнослужительница Огня. Оставь меня в покое! - крикнула она.
Пришлось Усаги возвращаться ни с чем...
***
Рэй милосердный человек, грубит она оттого, что боится показать, что у нее нежное сердце
Рэй - Наша встреча не была совпадением. Я уверена в этом
- А у тебя не было никаких видений насчет меня? Ведь ты можешь видеть сквозь Время и Пространство!
- Да, иногда. Но обычно это было очень смутно, потому что ты была очень далека от меня, и мое доброе отношение к тебе не позволяло мне правильно понять, о чем могла идти речь. Но, прошу тебя, рассказывай!
Орреан - город Красной Лилии, Валамаз - город Белой Лилии
- Я ненавижу этого безжалостного герцога, который не захотел смилостивиться над моим городом, этого герцога, который незаконно присвоил себе земли Орреана и управляет ими, как своими собственными!..
- Где же твой дар Предвидения? Ты уже не видишь, что ожидает нас впереди?
- Я могу предвидеть будущее других, только не свое.
- Тогда предскажи мне мое будущее! Ты не видишь, что ожидает меня? Вспомни о --------
- Можно попытаться, - неуверенно проговорила Орен. - Идем со мной! Постараемся все узнать.
Взяв меня за руку, она повела меня по каким-то узким винтовым лестницам .............. Там она усадила меня на скамью, бросила в весело пламенеющий очаг пригоршню каких-то сухих трав, от которых сразу же пошел пряный аромат. Подождав, пока дрова перегорели и превратились в пылающие угли, Орен, все это время хранившая молчание, не сводя своих черных бездонных глаз с огня, и лишь порой губы ее невнятно шевелились, молча поднялась со своего места, отрезала у меня прядь волос и положила их на железную лопаточку, которую поставила в огонь. Волосы сразу съежились и моментально превратились в кучку пепла. Затем Рэй принесла чашу, наполненную чистой, как слеза, водой, и поставила ее на скамейку между собой и мной, села и бросила в чашу пепел. Затем она сосредоточенно наклонилась над чашей, в которой отражалось пламя свечи, стоявшей на столе. Понимая, что Рэй ищет ответ на вопрос, который мучил нас обеих, я, затаив дыхание, с любопытством смотрела на нее, как расширялись ее зрачки, и наконец, стали такими большими, что я не могла отвести от нее взгляда.
Я внимательно наблюдала за ней, и не могла не заметить, что в ее больших глазах промелькнуло выражение испуга.
Внезапно Орен Амальвэйс отвернулась и с явным неудовольствием несколько раз покачала головой:
- Ничего не вижу! - с надрывом произнесла она!
- Но ты же можешь видеть будущее!..
- Да, но... Про себя я ничего не вижу. Ты же знаешь - мне не дано знать свое будущее!..
Мне показалось, что она чем-то озабочена, потому что Орен порывисто встала и принялась нервно расхаживать по комнате, и это даже слегка испугало меня.
- Ты уверена, что ничего не видела? - осторожно спросила я. - Или просто не хочешь говорить? Мне показалось, что ты напугана? Умоляю тебя - что бы там ни было, но мне надо знать! Я прошла через такие испытания, и мало уже что сможет меня напугать...
Через несколько минут Орен прекратила ходить и вернулась на свое место рядом со мной.
- Возможно, все из-за того, что ты сейчас находишься слишком близко от меня, поэтому ничего определенного не видно, - осторожно произнесла она. - Какое-то смутное пятно... гневная толпа... кровь...
- Моя? Или?.. - помимо своей воли я почувствовала, как кровь отхлынула от моего лица.
- Не спрашивай, ни о чем не спрашивай меня сейчас! - взмолилась Орен. - Пока не задавай мне никаких вопросов! Могу лишь успокоить тебя - это не твоя кровь!.. И могу сказать вот еще: мне видятся новые невзгоды, через которые тебе придется пройти. Будет дорога... Но я... - она с усилием произнесла дальше: - Я не знаю, куда она ведет... Будь сильной... Это все, что я могу сейчас сказать, - с этими словами она через силу улыбнулась и затушила пламя свечи.
Взяв меня за руку, Орен Амальвэйс сжала ее и прикрыла глаза.
- Ты можешь посчитать меня за сумасшедшую, - вздохнула она, - но то, что про меня говорят, не совсем верно. Если мне и случается получить ясное прозрение, то все же я никогда не буду обладать той силой, которая была у моей матери... что и привело ее в конце концов к гибели.
- Считать тебя сумасшедшей? Ни за что на свете! - порывисто воскликнула я. - Твой изумительный дар Предвидения не раз помогал нам всем... Ты, перед которой приподнимается завеса Будущего... Твоя мать была такой же?
- Гораздо больше: она была одной из величайших пророчиц, которые были у народа Орреана, а может быть, которых больше не будет... Все знали, что леди Катарина, дочь Риарио, имеет откровение от духа Огня, а я с самого детства испытывала к ней и поклонение, и страх, которые любой человек ощущает при виде того, кто связан с высшими силами. Я с трудом называла ее "мама", эту высокую черноволосую женщину, очень красивую, у которой всегда был такой вид, будто она видела меня насквозь, и врать ей у меня никак не получалось... У нее было такое лицо... и она никогда не улыбалась, даже мне, даже монсеньору Филиппу. Катарина Риарио... От нее на все мое детство легла тень, в которой было что-то от священного страха.
- Катарина Риарио? - переспросила я. - Я думала, твоя мать - Катарина Амальвэйс! В картинной галерее этого замка я видела портрет Катарины Риарио, и она была княгиней... Катарина из рода Риарио - очень знатная и благородная дама... А... а лучшей подругой детства Джоанны Солей была Катарина Амальвэйс! Мне так говорили...
- Тебе говорили правду! - невесело усмехнулась Орен. - Действительно, лучшей подружкой в детстве матери Филиппа Дюнуа были именно она, Катарина, дочь князей Риарио! Видишь, тут какое дело... Дело в том, что хоть они и были ровесницами, Катарина Риарио и Джоанна Солей, но все же они были различны. Не забывай, что Джоанна Солей - дочь старых герцогов Орреанских...
- Как это?..
- Ах да, ты же этого не знаешь! - спохватилась Орен. - Ну хорошо, я тебе расскажу эту историю, все равно ведь делать нам сейчас нечего, кроме как самозабвенно потрепать языками! - она весело улыбнулась. - Тогда ты и поймешь, почему положение Филиппа Дюнуа столь шатко и непрочно - он же незаконный сын герцога Руиса Орреанского! Но Руис - сын Рейкино, сын рода Альмарик! А до него в Орреане и его землях правили герцог и герцогиня, ... и Инесс Орреанские, и происходили они из рода Валантинуа. И так получилось, что не было у них наследников мужского пола, а была только дочь, благородная леди Джоанна. А по нашим правилам, титул герцогов Орреанских может получить лишь сын из рода Валантинуа. Но тогда... ситуация сложилась очень сложная - ну не было у ... и Инесс Валантинуа достойных наследников, и тогда старый герцог ... совершил беспрецедентный поступок - он попросил помощи и покровительства у своих сюзеренов - он попросил помощи у семьи Альмарик!.. И король Рейкинский уважил его просьбу, и прислал сюда своего младшего сына, принца Руиса, который впоследствии и стал законным герцогом Орреанским, потому что старый герцог ... Орреанский Валантинуа добровольно передал ему свой титул, свои земли, свои права и полномочия! Таким образом угасла многовековая династия герцогов Орреанских Валантинуа, и появилась новая - Орреанские Альмарик!
- А почему не леди Джоанна стала герцогиней Орреанской? Старый герцог ... Орреанский мог передать свой титул и права ее супругу, и династия могла быть сохраненной. Ведь в леди Джоанне течет кровь Валантинуа, и ее она передала бы своим детям!..
Орен лишь пожала плечами.
- Не знаю! - бросила она. - Я знаю лишь то, что случилось! Я уже рассказала тебе, каким образом нашими хозяевами стали Орреанские Альмарик!.. Монсеньор Филипп Дюнуа - сын Руиса, новоиспеченного герцога Орреанского из рода Альмарик, и леди Джоанны, графини Солей! Старые герцоги Орреанские оказались благородными людьми, что называется, до кончиков ногтей - когда леди Джоанна изъявила свое желание стать законной супругой самого обыкновенного и ничем не примечательного графа Солей, они ей не препятствовали! Видимо, они посчитали - древний род Валантинуа и в самом деле угасает, пусть лучше дочурка выйдет замуж по любви и будет счастлива в браке, нежели в союзе по хладнокровному расчету между семьями, без любви к супругу, выбранному против воли...
- А дальше что? - нетерпеливо спросила я, когда пауза слишком затянулась.
- Дальше? - Орен искоса посмотрела на меня, но все же стала рассказывать.
Брак леди Джоанны с ее нареченным, графом Солей, был недолгим - сир граф чрезмерно увлекался дуэлями... одна из которых и оборвала его жизнь в самом расцвете сил, - и бездетным. Овдовев, леди Джоанна, потерявшая к тому времени и своих любимых родителей, почувствовав себя очень одинокой, приняла решение удалиться в какой-нибудь монастырь, подальше от мирской суеты. И неизвестно, что было бы дальше, если бы по пути в монастырь она не остановилась погостить в доме князей Риарио...
Катарина Риарио категорически воспротивилась желанию леди Джоанны отрешиться от мира, наоборот, она всеми силами старалась растормошить леди Джоанну, прогнать ее уныние и грусть. Катарина Риарио прямо сказала леди Джоанне: смысл твоей жизни - не в монастыре, смысл твоей жизни - в любви... Катарина Риарио, будучи признанной пророчицей, часто бывала при дворе герцога Руиса.
И однажды, идя во дворец, Катарина Риарио взяла с собой леди Джоанну Солей. Именно на этом балу, посвященному ......., и произошла судьбоносная встреча - леди Джоанна Солей, урожденная Валантинуа, была представлена герцогу Руису Орреанскому из королевского рода Альмарик... И она неожиданно для самой себя влюбилась в этого чужеземного принца, влюбилась в него как девочка-подросток, пламенно и безоглядно. И герцог Руис обратил на нее благосклонный взор.
Результатом этой любви стал ребенок, нареченный Филиппом. Филипп Дюнуа, незаконно-рожденный, желанный, любимый - в его жилах текла кровь его отца и матери, орреанские Валантинуа и рейкинские Альмарик.
И только три года спустя после рождения сына леди Джоанна Солей поняла - Катарина Риарио о многом недоговаривала, и еще о большем умалчивала. Катарина Риарио не хотела раньше времени травмировать Джоанну - ибо она прекрасно знала, какая судьба ожидает ее сына. Катарина Риарио, успевшая к этому времени родить дочь, названную в честь Орреана довольно редким именем Орен - Катарина Риарио как никто знала, какая судьба уготована Небесами этим двум детям, мальчику и девочке, рожденными вне брака...
- Как - вне брака?! Я думала, что ты, Орен...
- Ты слушай! - рассердилась Рэй. - А то слова сказать не даешь!..
Да, Катарина Риарио действительно родила вне брака, и она осознанно решилась на этот шаг. Человек, которого она полюбила, не был достоин рода Риарио, по сравнению с ними он был беден, как церковная мышь, и умная Катарина хорошо понимала - никогда ее родители, гордые и самолюбивые князья Риарио не согласятся на этот брак, на этот мезальянс. Она сама приняла решение - им надо расстаться. Расстаться навсегда, хотя ее любящее сердце отчаянно протестовало против этого решения. И единственное, что она захотела оставить себе на память о своей любви - это ребенок. Ребенок, оказавшийся девочкой, и получивший необычное имя - Орен. Фамилию девочке Катарина Риарио дала отцовскую - Амальвэйс. Ей пришлось пережить немало трудных минут в своей семье - но Катарина сумела настоять на своем: девочку не отняли у матери, она воспитывалась вместе с ней, и никто не смел даже косо посмотреть на нее, ибо маленькая Орен Амальвэйс воспитывалась как законная дочь, она была принята в семью...
А потом началось трудное время. Сначала заболела леди Джоанна, вдовствующая графиня Солей. Причину ее болезни не смог определить ни один из медиков герцогского дворца - благородная леди Джоанна просто тихонько угасала на глазах. Потом в далеких землях Бургундии вероломно убили герцога Руиса Орреанского - и леди Джоанна, не в силах пережить это потрясение, скончалась довольно скоро после этого убийства. Жизнь без ее любимого Руиса окончательно потеряла всякий смысл. О маленьком Филиппе она не беспокоилась: леди Джоанна была уверена в своей подружке, Катарине - и Катарина Риарио не подвела ее надежд - отныне маленький Филипп воспитывался в ее семье. Не сказать, что гордые князья Риарио обрадовались перспективе растить еще одного незаконнорожденного ребенка, но протестовать решению Катарины они не рискнули.
Тем временем в Орреане наступило смутное время - город Красной Лилии лишился своего хозяина, своего герцога. Много было слухов и предположений, кому же все-таки достанется трон герцогов Орреанских, но никто ничего определенного не знал. Да, герцог Руис оставил здесь нескольких малолетних бастардов, но, скажите на милость, где это видано, чтобы ребенок, рожденный вне брака, имел право претендовать на могущественный титул герцогов Орреанских?..
Ибо, к великому прискорбию жителей земель Орреанских, законная супруга герцога Руиса, Кларисса из рода Кларенс, нежеланная и нелюбимая, так и не родила ребенка. И поэтому все знатные и благородные люди Орреана были в великом смятении - кому передать право наследования?.. Неужели придется снова обращаться на поклон к гордому Рейкино?..
Пока суд да дело, осиротевшие земли Орреана управлялись разумною рукой графа Бернара, которого Руис оставил своим наместником. Граф Бернар был мудрым и умным правителем, и хотя он всего лишь номинально считался правителем города Красной Лилии, в реальности все понимали, что такого человека еще поискать надо. К сожалению, граф Бернар был уже в преклонных годах, когда он получил бразды управления Орреаном, и все понимали, что необходимо найти человека, достойного принять титул герцогов Орреанских. Однако, когда об этом слегка намекнули самому графу Бернару, тот сильно возмутился.
- Об этом и думать нечего! - в сильнейшем раздражении кричал граф Бернар, и звуки его голоса были подобны раскатам грома. - У нас есть уже наследник, наследник Орреана! Его признал сам герцог Руис, вы слышите меня?! И у вас еще хватает наглости и окаянства искать нового герцога?.. Кто, как не маленький Филипп Дюнуа, достоин называться нашим следующим герцогом?! Не забывайте, в этом мальчике смешалась кровь благородных Валантинуа и царственных Альмарик!.. Он - наш будущий герцог, и я молю Небеса о том, чтобы дожить до того времени, когда можно будет передать ему в руки все права и полномочия!.. О, видят Святые Небеса - рано или поздно, но наступит тот день, когда этот мальчик будет нашим герцогом!..
А когда графу Бернару прямо сказали - вряд ли Орреан потерпит, чтоб им управлял незаконнорожденный, старый граф буквально взорвался:
- Да, он незаконнорожденный! И что с этого?! Попомните мои слова: однажды этот мальчик получит право звать Бастардом Орреанским, и не будет в этом прозвании ничего оскорбительного - наоборот, вы гордиться им будете!.. К тому же, не забывайте - сам герцог Руис пожелал, чтобы именно он стал его наследником. Воля умершего человека - священна...
Орен опять надолго замолчала и задумалась о чем-то своем.
- Рэй... - нетерпеливо позвала я ее.
- Что? - очнулась девушка. - Я вроде все рассказала!
- Орен... Почему ты всегда представляешься как Орен Амальвэйс?.. Ты ни разу не упомянула о том, что воспитывалась в семье Риарио, что твоя мать - та самая княгиня Риарио!
- Почему, почему?.. - проворчала она. - Моя мать слишком любила этого человека, который был моим отцом, и, как только ей представилась эта возможность, она отреклась от имени Риарио, взяв себе имя любимого человека - Амальвэйс!.. Она любила его... А я даже не знаю имени этого человека, имени своего отца - знаю только, что семья Амальвэйс дворянского происхождения, хотя, конечно же, она не такая знатная и благородная, как Риарио!.. Моя мать добровольно стала Амальвэйс, но, к сожалению, она недолго носила имя любимого ею человека!..
- Она... умерла? - прошептала я, сильно взволнованная услышанным.
- Да... и пламя костра, вместе с жестокостью знатных и благородных людей Орреана, обрекших ее на эту ужасную и мучительную смерть, создали вокруг нее страшный пылающий ореол, отсвет которого падает и на меня... Я - ее дочь!.. Я - незаконнорожденная!.. Я владею даром Предвидения, и все это вместе причиняет много боли!.. Я слишком хорошо помню, как умирала моя мать, и - я вынуждена как ни в чем не бывало общаться с людьми, которые обрекли ее на эту ужасную смерть! Мне было всего шесть лет, когда умерла моя мать... Семья Риарио тут же отказалась от нее, своей дочери, и нас бы выкинули на улицу в буквальном смысле, меня и монсеньора Филиппа, но, к нашему счастью, вмешался граф Бернар. Вот кого я всегда буду поминать добрым словом! Мы воспитывались в его доме, и ни разу за все это время ни я, ни монсеньор Филипп не услышали от него ни одного недоброго слова, не увидели ни одного косого взгляда... Граф Бернар пытался защитить мою бедную мать от злых наветов... и не его вина, что у него ничего не получилось. Да и что он мог сделать против них, высокорожденных напыщенных дворян?
Вновь в полутемной комнатенке воцарилась тяжелая, гнетущая тишина.
- Когда умирала моя мать, - заговорила Орен глухим голосом, - мне было всего шесть лет. Огонь не смог заставить Катарину Амальвэйс-Риарио издать ни малейшего стона, она молчала, и только лишь презрительно смотрела на всех тех, кто собрался поглазеть на ее казнь - ибо ее осудили как ведьму, якобы она повинна в тех несчастьях, что градом обрушились на славный город Красной Лилии... А я, всего лишь маленькое дитя, чье лицо обжигал огонь, пожирающий мою мать - в то время я молила Небеса, чтобы они даровали мне хоть немного того чудесного дара Предвидения, которым обладала моя мать, Катарина Амальвэйс, урожденная Риарио... Я их ненавижу, всех, кто помог отправить мою мать на костер. Да, меня называют резкой и вспыльчивой, но - это потому, что я не могу сдержаться при виде сыновей и дочерей тех знатных дворян, которые фактически стали палачами моей матери!.. Вообрази - некоторые из этих сыновей имели наглость свататься ко мне!.. Разумеется, я им всем отказала! Именно на детях этих палачей я могла отыграться хоть немножко, хотя умом-то я прекрасно понимала - дети не виноваты за грехи родителей. Но ничего с собой поделать я не могу. Я их ненавижу!.. Будь моя воля, я бы их всех отправила в опалу, в изгнание!.. Ты спрашивала меня - почему я не Риарио?
- Да...
- Так вот, отвечаю тебе на этот вопрос - князья Риарио были одними из тех, кто отправил на костер мою мать! Они не пожалели собственную дочь, вообрази себе!.. Они могли спасти мою мать, они могли защитить ее от всех этих злых наветов, но они и пальцем не пошевелили, чтобы спасти ее! И во время той казни - они равнодушно взирали на то, как умирала Катарина Риарио! И тогда я сказала - никогда я не буду носить имя Риарио, пусть они подавятся им! Моя мать была очень богата, но... не нужно мне это богатство Риарио, не нужен мне этот титул!.. Но... случилось непредвиденное.
- Что же именно?
- То, что в данное время я оказалась единственной наследницей всего состояния Риарио, а оно, прошу заметить, немаленькое! Теперь монсеньор Филипп хочет, чтобы я официально приняла титул княгини Риарио, а я, я не хочу! Я никогда не смогу забыть, как умирала моя мать, истинная княгиня Риарио, хоть она и предпочитала в последние месяцы своей жизни носить имя Амальвэйс!
- Но Риарио - это довольно обширное княжество...
- Которое сейчас полностью завоевано Бургундией! - зло перебила меня девушка. - Ты слышишь - Бургундия владеет Риарио, равно как она владеет землями Мэн, Севен и........ Эти земли принадлежат герцогу Бургундскому, он держит в них своих наместников и наемников, все доходы от этих земель поступают в его казну! Ты понимаешь?.. Филипп Бургундский легко присвоил себе эти земли, исконно принадлежавшие Орреану, он взял себе титул князя Риарио.
- Но ты можешь заявить о своих правах! Ты, настоящая княгиня Риарио!..
- Нет! Я - Орен Амальвэйс! Никогда я не буду носить имя княгини Риарио, слишком много горя принесла мне эта семья!.. Лучше я просто подарю этот титул и это княжество монсеньору Филиппу Дюнуа, а мне вполне достаточно сеньории Амальвэйс.