-- Дедушка, а расскажи мне о войне! -- Просил маленький Лави.
-- Но я ведь уже рассказывал тебе тысячу раз, -- усталым голосом произнес дедушка -- Может, я лучше расскажу тебе про кино? Неужели тебе самому еще не надоело?
-- Нет, деда. Ты все время рассказываешь что-нибудь новое. -- Упрашивал его Лави, хотя слышал каждую его историю уже, наверное, тысячу раз.
Маленький Лави часто просил дедушку рассказать ему какую-нибудь историю, но "про войну" он любил больше всего, их дедушка рассказывал охотней остальных.
-- Ох, ох. Это раньше это называли войной, -- простонал дедушка -- ну ладно, небо с тобой, слушай. -- И дедушка начал рассказ. -- Было это еще тогда, когда твоя мама была как ты, такая же настырная, надоедливая и маленькая. Тогда я работал простым инженером на заводе по производству микросхем. Ох, и славные были времена, -- с наслаждением произнес дедушка и вздохнул -- еду не приходилось выращивать в этой вонючей земле, а можно было всегда купить. Люди тогда были другие, небо светило синим и если ты говорил про пришельцев, тебя запросто принимали за ненормального. Хм, да... -- дедушка ухмыльнулся каким-то своим мыслям, он довольно часто так делал, и после такой вот ухмылочки, обычно, отклонялся от рассказа. -- Вот, помню, как-то мы с Пэти пробова...
-- Дедушка! -- пропищал Лави. -- Давай про войну!
-- Что, какую еще?.. Ах, ну да, ну да, конечно, -- проворчал себе под нос старик и кивнул каким-то своим собственным мыслям. -- Тебя запросто могли принять за ненормального, такого, как например твой папаша, человека. -- С папой у Лави все было в порядке. Он, даже, на всякий случай, спрашивал у мамы, так ли это, и мать ему сказала, что это скорее старик сошел с ума, раз несет такую чепуху. Лави немного подумал и решил, что дедушке просто не очень нравиться его папа. -- Поэтому никто не обращал внимания на людей, кричащий на улицах "Они идут!", "Они прилетели за нами!", "Конец близок!". Да... -- он тяжело вздохнул и посмотрел в облака, которые имели до сих пор непривычный для дедушки зеленоватый оттенок. -- Конец тогда действительно был близок. Они прилетели и начали творить то, чего от них никто не ожидал. Они обращали на нас внимание не большее, чем мы обращаем внимания на назойливую муху, которая так и норовит сесть тебе на нос! -- Дедушка не больно щелкнул внука по носу. -- Когда мы им уж очень сильно мешали, они гоняли нас "газетой", не больно-то стараясь причинить вреда. Никто не знал, чем именно они тогда занимались и что им было нужно от нашей планеты. Мы пытались сражаться с ними, сбрасывали ядерные бомбы на их корабли, но это не причиняло им, ни вреда, но сильно вредило нам. А они лишь перелетали на другое место. И то, скорее потому, что доделали на старом то, чего они хотели. -- Дедушка поправил негустые, но длинные и, практически прозрачные, волосы на лбу. -- После их перелетов оставались только тысячи непонятных деревьев. Высоких, толстенный и даже, пожалуй, красивых. Эти проклятые деревья появлялись даже в озерах и морях. Только огромные кроны плавали над водой. После прилета этих зеленозадых почти везде пропало электричество, началась паника! Никто не мог понять, что происходит, что ожидает нас, убьют ли они нас, людей? Но они не убивали нас, а мы... мы не могли причинить вреда им, но, небо не даст солгать, как же мы старались! Хотя мы до сих пор не знаем, как они выглядели, мы решили назвать победителями себя. Как же, ведь они улетели, а мы остались. Мы остались у себя дома. Но дом наш выглядел как ботанический сад! -- Лави не знал, что это за сад и за много историй он так и не спросил. Он всегда боялся перебивать дедушку когда он рассказывает "по делу", опасаясь, что тот прекратит рассказ. -- Все в зелени, все в цветах! Вся планета покрылась вечнозелеными сорняками. Сорняками, с которыми мы тоже начали войну. Они росли по всей земле, даже там, где раньше находились океаны. Представь себе мой маленький мальчик, наша Земля была на две трети покрыта водой!
-- Что, правда, так много? -- спросил Лави, хотя сам не мог себе даже представить средних размеров озеро с открытой водой. Сейчас, что бы добраться до воды приходилось прорубать корни поплавковых деревьев. Они почти полностью затянули поверхность всех планеты.
-- Да, мой маленький, и даже еще больше! Хм... -- он опять задумался ненадолго и продолжил, -- По морям тогда плавали большие дома, в которых люди путешествовали, и я как-то тоже плавал на одном таком. -- Начал, было, дедушка о другом, но внук быстро его поправил и попросил продолжить рассказ. -- Так вот. Это мы и называли войной. Войной, которая идет до сих пор... -- дедушка начал вглядываться в зеленое небо и потрясать кулаком. -- Ох уж эти зеленозадые! И без них у нас все было замечательно. А теперь? Теперь вся земля покрыта этими проклятыми поплавками! Куда не глянь, везде зеленый цвет. Первое время после того, как улетели пришельцы, некоторым это даже нравилось, но я считаю их такими же сумасшедшими, как и тех, кто кричал о инопланетянах. -- Внук не понимал этого, как они могут быть такими же, если люди, говорившие о пришельцах, оказались правы? Наверное, дедушка просто любил называть всех сумасшедшими. -- Сейчас я уже видеть не могу эту проклятую зелень. -- к концу рассказа дедушка всегда начинал проклинать пришельцев, зелень, да и вообще все, на что он клал свой цепкий взгляд.
-- Да ладно дедушка, все ведь не так плохо? У нас есть еда, много тепла и дров, эти деревья чистят воду и ее можно пить сразу из ствола дерева! А еще она такая вкусная! -- сказал Лави, зная, что дедушка не станет с ним спорить.
-- Это ты просто не видел, что было до. -- Проговорил дедушка и встал, с отполированного тысячами прикосновений, огромного, можно сказать его любимого, круглого корня. -- Пойдем малыш, твоя мама уже должна была приготовить ужин, а ты знаешь, что я не люблю его пропускать. -- Сказал дедушка и похромал, потихоньку переступая многие и многие корни деревьев.
А Лави все никак не мог представить, как это -- синее небо, много воды, большие, каменные дома, о которых ему рассказывал дедушка. Поезда и машины из железа. Сейчас практически все было из дерева.
-- Подожди дедушка! -- крикнул внук, постукивая деревянными каблуками, -- я уже бегу!