15 июля 1841 г. у подножья горы Машук в 4-х км от Пятигорска весьма странная состоялась дуэль между поэтом великим поручиком Мишей Лермонтовым и близким знакомым его и приятелем бывшем, майором в отставке Николаем Мартыновым при секундантах Глебове и Васильчикове. По форме обставленная как дуэль, сильно оная на убийство смахивала. Было ли оно преднамеренным? Существовал ли определенный заговор? Почему при столь незначительном поводе столь жесткие и кровавые условия у дуэли этой? И почему столь мягкое наказание самим царем убийце назначено? Много вопросов и нет ответов по существу. Не на что опереться, чтобы ответ более или менее вразумительный получить. Свидетельства секундантов- врали они оба, ибо вне всякого сомнения договориться и сговорится перед следствием успели, скрывали что-то. Что? И вот еще: оба секунданта были секундантами Мартынова. Факт в истории дуэлей неслыханный. Были у Лермонтова также два секунданта - Столыпин - Монго(прозвище) и Трубецкой, да оба, простите, шлялись где-то, а где неизвестно, и заявились оба после рокового выстрела, когда тело поэта уже остывало, а сверху не просто дождь - ливень лил. На следствие участие их было скрыто по сговору предварительному, ибо были, особенно Трубецкой, у самого царя в немилости великой. Покойный Окуджава прекрасный роман написал, "Путеществие дилетентов" называется, так вот это и есть тот самый князь Трубецкой. Сильно его жизнь, судьба и царь потрепали, но сие уже потом было. А сейчас они оба, будучи секундантами, в дуэли по существу никакого участия не приняли. - второе дело неслыханное. После то же все четверо как воды в рот набрали. Васильчиков, секундант Мишин самозванный, ибо на следствие вначале так сказал, через много лет воспоминания написал. но их опубликовал тогда только, когда один остался. Остальные трое и Мартынов из жизни ушли уже и, следовательно, ни подтвердить, ни опровергнуть воспоминания эти было уже некому .В целом для Лермонтова они благоприятны. Где там правда и где ложь? - не знаю; знаю однако же точно, что худшая ложь - это полуправда. Нет там и намека на объяснения наиважнейшего с моей точки зрения факта. Речь идет о совершенно неожиданно-необычном расположении раневого канала. Ход последнего совсем нетрудно определить на основании расположения входного и выходного отверстий. Последние описаны и засвидетельствованы документально доктором Барклаем-де-Толли, тело поэта осмотревшим на следующий день и протокол осмотра составившим. Протокол сей, когда прочитал оный впервые, находился в Лермонтовском доме в Пятигорске вместе с дуэльными пистолетами, копиями тех, как написано было, которые в дуэли участвовали, вызвал не просто удивление, но и недоумение. Было это в очень далеком 1972 г.Позднее обсуждался вопрос сей достаточно широко, в том числе и на страницах "Литературной газеты", на какие-то там эксперименты ссылались, дуэльные пистолеты с нашим "ТТ" (Тульский Токарева) сравнивали по убойной силе и к выводу пришли, что все правильно и так и быть должно.
Да позволено мне будет изложить свою точку зрения. Априори, готов признать, что оная в достаточной степени криминальна. Понимаю, что материал лучше всего было бы подать к очередной черной дате в 2011 г., да времени уже нет у меня. Итак, к делу.
Раневой канал. Шел снизу вверх и справа налево.. Пуля пробила насквозь все туловище поперек, мало того, так же насквозь пробила левое плечо, которое к туловищу прижато было, ушла куда-то в свободный полет и найдена не была. А жаль. Тем не менее, убойная сила её была весьма велика. Тут сразу встали неясности: тупорылая пуля 9-го калибра от пистолета ТТ заключена в металлическую оболочку и не может идти ни в какое сравнение с шарообразной пулей из относительно мягкого свинца весом 12-15 грамм. Разрушительное действие любой пули зависит от её кинетической энергии, равной половине ее массы, помноженной на квадрат скорости. Пуля ТТ имеет начальную скорость 220 м\сек. Пуля дуэльного пистолета Кухенрейтера такой скорости иметь никак не могла: качество пороха того времени ей такого не позволяло Современный порох позволяет резко увеличить скорость пули. При этом её масса практически теряет свое значение. Американская автоматическая винтовка М-16 имеет скорость вылета 960 м\сек, но её пуля калибра 4,5 наносит весьма большие повреждения. Совсем крохотный шарик у пресловутой шариковой бомбы, летящий изначально со скоростью 2 000 м\сек обладает огромной разрушительной силой. Заявление о наличие нарезного ствола у дуэльного пистолета 1-й половины Х1Х в., который заряжался со стороны ствола, а пуля вбивалась ударами молоточка по шомполу, может свидетельствовать только о пылком воображении авторов.
Одно дело пробить с расстояния 6.5 м грудную клетку в передне-заднем направлении, как это доказывают "экспериментаторы", и совсем другое -пробить тело насквозь поперек с расстояния 18-20 м., а затем еще и прижатую левую руку и уйти дальше. Напомню, что пуля, выпущенная Пушкиным из пистолета примерно такой же убойной силы, пробила всего только мягкие ткани предплечья Дантеса и остановилась от удара в пуговицу мундира. Вместо того, чтобы эту самую пуговицу сплющить хотя бы, сама сплющилась И это первое, что невольно вызывает мысль, может быть даже просто чувство подспудное, далеко запрятанное, а действительно ли такая пуля выпущена была хоть и страшного вида внешне, но обычного простого дуэльного пистолета Как-то незамеченным проскочило замечание Н.П.Раевского: больше 30 шагов - не шутка. ТУТ ХОТЯ БЫ И ИЗ РУЖЬЯ СТРЕЛЯТЬ.... Пистолеты Кухенрейтера -да из них на таком расстоянии не попасть. А к тому ж целый день дождь лил, пик Машука весь туманом заволокло: в 10 ШАГАХ НИЧЕГО НЕ ВИДАТЬ. Барьеры же на 15 шагах были и от барьеров отметили по 10 шагов в стороны. Миша встал на свое место в 10 шагах от барьера, правой стороной к противнику повернулся и грудь пистолетом и правой рукой защитил, так и стоял и никуда более не двигался.. Противник же Мишин подошел к барьру и стрелять никак не мог ближе, чем с 25 шагов или примерно от 18 до 20 м.Пуля же выпущенная вошла справа под 12 ребро поэта и по всем законам должна была идти вниз, как это и было у Пушкина после выстрела выше его ростом Дантеса. Мартынов также был выше Лермонтова, а пуля пошла вверх. Может, она сама так захотела? У человека по 12 ребер с каждой стороны. Войдя справа под 12 ребром, она вышла слева между 5 и 6 ребрами, т.е. шла вверх по углом около 25- 30. Чудеса. Такое могло бы статься, если бы: на этот краткий миг исчезло поле гравитации Земли; Мартынов подобно ковбою американского кино стрелял "от бедра": Мартынов подошел к неподвижно стоящему Лермонтову и выстрелил в упор. Есть и ещё объяснение простое и вполне логичное, которое все дружно считают полным бредом, чепухой, небылицей и пр., а именно: стрелял не Мартынов. Когда же после выстрела упал Лермонтов, как подкошенный, он бросился к нему с криком: прости Миша!-с чего бы? Он был настроен перед дуэлью или его настроили? через- чур даже решительно, легко получил то, чего хотел и вдруг срыв нервный на истерику. Когда читаешь его так сказать воспоминания о Лермонтове, то опять возникает какое-то ощущение внутреннее: что-то не так там. Сам же стихи писал, да поэтом не был, далеко ему было до поэта настоящего, хотя сам такого, конечно не считал, да гений и злодейство, как известно,- две вещи не совместные.
Пытаются объяснить сей парадокс с раневым каналом тем, что Миша стоял выше. Объяснение очень слабое. Другое дело, если бы Лермонтов залез куда-нибудь на скалу, либо подошел к своему убийце поближе и сделал непростой акробатический этюд, подставив правый бок и резко выгнувшись влево. Пишут ещё, что поэт перенес открытый перелом большеберцовой кости после удара копытом лошади. В связи этим одна нога у него осталась короче Опомнитесь, господа. Открытый перелом сам по себе в то время был смертелен. Пирогов писал: не знаю, что посоветовать молодому доктору - вправлять ли кость или оставить её торчащей: и в том и в другом случае раненый умирает. Листер доказал эффективность своей повязки и антисептики, как научно обоснованного метода лечения гнойных ран, именно на материале открытого перелома, снизив смертность со 100% всего до 11%.
Характер внутренних повреждений.
Вскрытие произведено не было и дало сие и сейчас дает повод к спорам и разного рода измышлениям, кои отстаиваются весьма упорно всеми желающими, отстаиваются упрямо, хотя и грамотностью отнюдь не всегда страдают. Топографической анатомии, разработанной Пироговым, вроде и не было никогда, а может и была, да исчезла с перепугу от такого с ней обращения. . Давайте разберемся все же. Пуля вошла в правое подреберье с направлением снизу вверх. Кто-то, имеющий образование патанатомическое, настаивает, что был поврежден печеночный угол толстой кишки. Вполне возможно: повреждение серьёзное и по тем временам смертельное, в связи с развитием разлитого калового перитонита. При этом однако смерть наступает на 5-6 сутки от момента ранения и моментальной быть не может. Безусловно, была РАЗБИТА ПРАВАЯ ДОЛЯ ПЕЧЕНИ, не пробита, а разбита, что сразу же привело к массивнейшему, тяжелейшему профузному кровотечению. Далее прошла через диафрагму, разбила нижнюю долю правого легкого и , вероятнее всего - верхушку сердца Современники так и считали - пуля - в сердце Сейчас опять говорят: пуля сердца не тронула, а прошла под ним сзади. Не имеет существенного значения, ибо там на дороге лежит сама её величество королева аорта и обвившейся вокруг неё, как любовник, пищевод. Остаётся еще нижняя доля второго - левого легкого и грудная стенка между 5 и 6 ребрами, а у нея ещё хватило силы и энергии пробить насквозь мягкие ткани левой руки выше локтевого сустава, вырваться наружу и уйти в свободный полет. Вряд ли она слишком далеко улететь смогла, упала где-то поблизости . Как жаль, что не нашли её, да и не искал никто - ливень. О многом могла поведать оная, например, что выпущена была вовсе не из дуэльного пистолета, а из мощного военного ружья, человеком, который стрелял из положения лежа. Такие выводы получаются. Заранее признаю, фактов недостаточно, слишком уж серьёзно все.
Участники дуэли.
Лермонтов , поэт гениальный. Жизнью своей он, будучи фаталистом по убеждению, бравировал постоянно и на дуэль буквально сам нарвался. Не верил в свою гениальность и жизнь свою не ценил? Первое все же вряд ли, в душе он знал это, не мог не знать. Второе есть факт бесспорный. Где-то внутри засела и покоя не дает мысль, как барышня капризная, которая "нет" говорит, а "да" подразумевает. Во всем разочарованный, в любви и дружбе, и в справедливости, не хотел он жить так далее и под пулю полез сознательно, хотя творческих планов на будущее имел предостаточно Не сейчас, так в следующий раз, при случае, ежели таковой представится- фатум или судьба для фаталиста. Прямых доказательств нет , есть, однако, поэзия последних лет: " и скучно и грустно и некому руку подать в минуты душевной тревоги"; "выхожу один я на дорогу", "я б хотел забыться и заснуть";... "смутить веселость их и бросить им в глаза железный сих, облитый горечью и злостью" и еще: "тучки небесные, вечные странники... что же вас гонит?... зависть ли тайная? Злоба ль открытая?...или друзей клевета ядовитая?" и, конечно, " ночевала тучка золотая на груди утеса-великана" и много других.
Илья Ильич Мечников, единственный лауреат Нобелевской премии, постоянно на Украине, в Одессе живший, на исходе жизни уже написал вещь замечательную совершенно, которую и написать можно только в конце жизни. Назвал ее "Этюды оптимизма".Каждый человек проходит так или иначе 3 стадии: безудержный оптимизм детства, который где-то годам к 30 сменяется самым глубоким пессимизмом. Только далее, с годами, к старости уже настоящий оптимизм возвращается. Не дожил Миша до оптимизма жизненного, убит был безжалостно, хотя возможно, что смерти своей желал сам.
И еще: под броней внешней (нелегко, думается, носить её было) скрывалась легко ранимая, чуткая душа истинного Поэта. Вот доказательства - их конечно в стихах искать надобно:
Я знал его: мы странствовали с ним В горах Востока и тоску изгнанья Делили дружно ... Он был рожден для них, для тех надежд Поэзии и счастья... Мир сердцу твоему, мой милый Саша! Покрытое землей чужих полей, Пусть мирно спит оно, как дружба наша В немом кладбище памяти моей. Или вот ещё милый экспромт для Глебова, почти ещё мальчика тогда, которого он любил: Милый Глебов, Сродник Фебов. Улыбнись, Но на Наде, Бога ради, Не женись.
Измены друзей, казавшихся надежными, и женщин любимых создавали в этой душе пустоту, которая изливалась затем в злых насмешках, постоянных колкостях, создала репутацию человека в общении неприятного до крайности и такая репутация сохранилась надолго, даже после гибели его.
Пушкин имел врагов высокопоставленных, ненавидящих и многочисленных достаточно. Но Пушкина знала вся Россия, он мог выставить и выставлял своих неприятелей так, что вся Россия над ними смеялась, его ненавидели и боялись. Всю жизнь свою Пушкин был окружен верными друзьями: Жуковский, Вяземский, Дельвиг, Нащокин. Гений Лермонтова стал известен широко только после гибели и при жизни своей короткой настоящих друзей он не имел. Приведенные выше слова о злобе, зависти, ядовитой клевете - отнюдь не славословие пустое, скорее крик души, выстраданный тяжко. Несмотря на внешнюю коммуникабельность частенько от него слышали колкости весьма неприятные, не все и не всегда прощали их. Внутренне, безусловно, был одинок очень и одиночество это и непонятость отложили черты свои на характере.
На скрипке играл виртуозно, на фортепьяно, как говорится, - для домашнего пользования. Кроме французского в совершенстве знал английский и немецкий в такой степени, что в подлинниках свободно читал Байрона, Шекспира, Купера, Гете на русский язык в стихах переводил, - нужно знать, что это такое- переводить Гете. И еще: художником был очень хорошим, возможно даже первоклассным, Во всяком случае цветовую гамму картин его, маслом писанных, кои до нас дошли, ценители живописи именно такой - первоклассной- считают.
Само по себе есть сие уже труд огромный. Однако же эрудицию свою демонстрировать не любил и скрывал, как правило, попросту говоря, не любил пустословием заниматься с людьми, себя знатоками мнящими. После первых двух встреч с Белинским последний посчитал его просто циником никчемным и только на третий раз при посещении Лермонтова на гауптвахте, где он находился в ожидании приговора после дуэли с Барантом, смогла состояться их откровенная беседа продолжительностью около 4 часов. Великий критик и демократ был не просто поражен, он был потрясен целостностью натуры поэта, глубиной взглядов не только на литературу и поэзию, но и на общество. Итог: " О! это будет поэт с Ивана Великого"
И самое важное - труд литературный, удивительно огромный до невероятности: стихи до сих пор не все считаны, многие из них являются, шедеврами литературы русской неповторимыми, поэмы многочисленные, среди которых "Демон" гениальный, по своей значимости сравнимый, возможно, только со значимостью импрессионизма в живописи, "Мцыри" кроме своего страстного призыва к свободе, правда, несколько сентиментального, написанный так, что все без исключения рифмы на последнем слоге ударения имеют, "Герой нашего времени"- роман бессмертный и своему автору бессмертие обеспечивший и совершенно отдельно "На смерть поэта", "Валерик", " Бородино" и др. многие - из пламя и света рожденное слово. Пушкину для творчества нужно было уединение полнее, спокойствие душевное и тишина. У Лермонтова не было ничего из этого, а творчество было! И пусть никто не смеет даже бросить поэту обвинения в жизни разгульной, либо подобному чему-то: не было и не могло быть у него ни времени для такого, ни желания и не интересовали его совершенно ни выпивки разгульные, ни дамы "полусвета" в них участвовавшие, ни стол, зеленым сукном покрытый. Карты правда метал иногда, но не зарывался никогда и по сему и не проигрывался по-серьезному. Если же пить в компании приходилось, то пил со всеми наравне, но не пьянел никогда и среди пьяных и выпивших сам всегда вполне трезвым оставался, чем однако же и гордился весьма.
Внешний вид поэта. Роста небольшого, скорее даже маленького, по наши меркам, около 160 см. Ну и что? Пушкин был выше всего на 2 см. Весьма не высокий рост имели Наполеон, Суворов, Кутузов, Моцарт, Бетховен и многие др. гении. Время было такое. Заявление о том, что родился с уродствами туловища. рук и ног- каких? и куда они потом делись, эти уродства развития? есть просто- напросто проявление элементарного невежества. Лицо неправильное, глаза карие, кому-то даже черными казались, одухотворенные, составляли основную его красоту; выражение глаз, меняющееся во гневе, по некоторым свидетельствам становилось даже страшным.. Физически развит отлично: в школе гвардейской развлекался тем, что шомпола от ружей брал и в узел завязывал, фехтовал хорошо и стрелок отменный - в 10 шагах в туза бил без промаха. При случае мог пулю в пулю всадить - свою в чужую. Об этом все знали и остерегались, ибо на дуэли крайне опасным быть мог, однакоже в отличие от Пушкина сам к дуэлям не стремился и не нарывался. Их было только две, вторая - последняя. Причиной обеих, разумеется, были женщины. Первая состоялась 18 февраля 1840 г. с сыном французского посланника бароном де Барантом и была "посвящена" Машет - княгине Щербатовой, тогда уже вдове молодой, которой сынок посланника добивался весьма неуспешно в связи с тем, что избранником счастливым был Лермонтов: " На светские цепи, на блеск утомительный бала цветущие степи Украйны она променяла.... Исполнены тайны слова ее уст ароматных ...и нежат и жгут ее ласки" Комментарии, кажется, излишни. Сначала был обмен колкостями, как водится на балу, вызов со стороны Баранта. Лермонтов защищал честь российского офицера перед иностранцем, что признал военно-полевой суд. Все могло бы кончится хорошо, если бы не банальная подлость сынка дипломата. Придется объяснять. Дуэль началась на шпагах. Барант оцарапал Мише грудь, тот сделал выпад и сломал кончик клинка. Пришлось перейти к пистолетам. Первым стрелял Барант и промахнулся. Миша ответил выстрелом в сторону, и все было закончено миром. В учебниках школьных, во всяком случае в моё время, написано было, что первым в воздух выстрелил Лермонтов. Ни в коем случае: такой выстрел расценивался как попытка уклонения от дуэли и проявление трусости, в связи с чем противник мог просто вызвать в барьеру и не торопясь расстрелять. С другой стороны "мировая" после своего промаха и выстрела противника в сторону, барона отнюдь не красила. По сему, тем воспользовавшись, что арестованный Лермонтов предпринять ничего не мог, начал барон распускать слухи в свою пользу. Взбешенный поэт пригласил его вечером к себе на гауптвахту и в присутствие 2-х свидетелей предложил ультимативно: либо он от своих слов отказывается полностью, либо вторая дуэль, немедленно после выхода Лермонтова из-под ареста. Видно слишком реально замаячил перед бароном призрак карточного туза бубнового при барьере на 10 шагах, без всякой на второй холостой выстрел надежде, что предпочел он от всех слов своих и обвинений отказаться и со свидания опять-таки уйти с миром. Кажется , вроде бы, все встало на свои места. Но нет злая судьба, роком именуемая, продолжала витать над поэтом. На этот раз выступила она в образе баронессы- матери, которая немедленно обратилась к самому графу Бенкендорфу. А был его сиятельство шефом корпуса жандармов и правой рукой царя, которому тот доверял безгранично и который недавно еще портил кровь Пушкину и попортил ее немало .Граф вызвал к себе Лермонтова и потребовал письменных извинений, которых, разумеется, не получил. Результат - ссылка на Кавказ с переводом в армейский полк тем же чином. Означало сие наказание и немалое, ибо при переводе из гвардии чин офицерский повышался сразу на 2 ступени.
Дальше был Валерик - одно из самых кровопролитных сражений того времени. 2 тыс. русских атаковали и пытались выбить из завалов 6 тыс горцев, засевших там по берегам небольшой горной речонки, Валерик именуемой . Потери были чересчур велики с обеих сторон и даже огромны. Лермонтов командовал казачьей сотней, которая досталась ему после ранения её командира Дорохова, а Мартынов - линейным отрядом пехоты. После боя, продолжавшегося 6 часов, оба написали стихи: Лермонтов свой знаменитый "Валерик", по сути небольшую поэму с началом "Я Вам пишу случайно, право...", обращенным к его разделенной? -неразделенной любви Вареньке Лопухиной. Считается не без оснований, что из трагической простоты и правды "Валерика" выросли через 15 лет "Севастопольские рассказы" одного графа, там, в Севастополе артиллерийской батареей командовавшего.
Стихи Мартынова можно почитать, ежели найдете оные где-нибудь, не война. сплошной бандитизм какой-то и леймотив: Ужели и меня такая участь ждет
По жизни был Поэт храбр отчаянно: в белой форме, белой фуражке на белом коне первым на завалы бросался, на пули вокруг певшие и свистевшие внимания не обращал. Через много лет в бою такую же показуху являл "белый генерал" Скобелев. Вид прямо сказать картинный несколько, но таковым многим участникам боя запомнился.
Есть еще две особенности в характере поэта, о которых не могу я не написать: был он верующим, как мне представляется верующим глубоко и искренне. Достаточно прочитать его совсем небольшой шедевр:" В минуту жизни трудную.....одну молитву чудную твержу я наизусть.Есть сила благодатная в созвучьи слов живых и дышит непонятная святая прелесть в них. С души как бремя скатится. Сомненье далеко - и верится.... ". И вторая- был он фаталистом в то верил, что есть на свете рок, он же фатум по типу рассказа, вошедшего в "Героя нашего времени". Такой вот получился фаталист-верующий.
Мартынов Николай Соломонович, Лермонтова почти сверстник, военное училище вместе кончали, знакомы были хорошо, но близкими никогда не были. Мартынов не кривил душой, когда говорил, что не знал и не думал, что стрелял и убил гениального поэта, ибо Миша при жизни дар свой никогда не афишировал, скорее даже скрывал. После Валерика задумался господин Мартынов над бренностью существования человеческого: больно уж велики потери были и решил, видимо не рисковать более жизнью своей драгоценной, а по сему взял и в отставку подал, для других всех неожиданно. Была и еще причина одна, сейчас вообще известна мало - прозвище у него появилось недвусмысленное весьма - маркиз де Шулерхов. "Крепко на руку не чист" был будущий отставной майор.
Вид внешний: ростом довольно высок, плечи широкие. Талия узкая, носил черкеску с газманами, шапку меховую, на поясе кинжал здоровенный Таким предстает он нам на портрете Только голова бритая под шапкой не видна. В окружении Мишином не без издевочки, конечно, звался господин Кинжал.
Причины дуэли истинные где-то в глубине остались, и нам их уже не выявить объективно, хотя чисто субъективный, психологический анализ оных, иногда кажется даже бесспорным. Похоже здесь роль зловещую сыграл князь Васильчиков, совсем еще мальчик, студент Дерптского университета, неизвестно зачем притащившийся на Кавказ и поселившийся в Пятигорске совеем недалеко от дома, где сняли квартиру Лермонтов и Столыпин. Голубем чистым вился вокруг поэта, да черным вороном оказался. Потом еще и секундантом Лермонтовским назвался, хотя им не был. Гораздо позже, когда всех пережил и единственным свидетелем остался, тогда только воспоминания свои о дуэли написал, разумеется, в свою пользу До сего ни один из 4-х секундантов так рот и не открыл - заговор умолчания соблюдали Значит было о чем умалчивать В отношении же повода, как французы убеждены нужно искать женщину. Если открыть энциклопедический словарь Броккгауза и Эфрона, коему все знать полагается, то написано там, что была это сестра Мартынова. Да, была там история с письмом её к брату, нелепая достаточно, в которой оказался Миша действующим лицом по типу: то ли он шубу украл, то ли у него украли, а только замешан он в этой истории. И было это дело до дуэли за несколько лет. В общем вспоминали долго, но вспомнили все-таки. Вторая девица, к дуэли какое-то отношение имевшая, была приемной дочерью генерала Верзилина, потом в замужестве ставшая Шан-Гирей. Красивая, говорят, девушка была и по уму то же ничего. Дернула Мишу какая-то сила не то чистая, не то нечистая за ней поухаживать, а может это и судьба - рок уже над ним крылья раздвинул. Мать девушки - генеральша к таковому отнеслась вполне благожелательно. Сама Эмилия на Лермонтова смотрела томно и глаза у нее при этом светились, пока не появился на горизонте майор отставной в черкесске с газманами и огромным кинжалом на поясе - "сердце красавицы склонно и измене и перемене....". Получил Миша отставку, хотя никаких объяснений, отношений выяснения у них не было, просто огонь в глазах потух и больше не вспыхивал. Ох, Миша, Миша воистину в жизни главный враг - язык твой был собственный. А еще, нужно правду говорить, был у них ( в окружении Лермонтова в виду имеется) альбом карикатур... порнографических. Правда, фигурантами там был не только Мартынов, но и другие многие. Сразу после смерти поэта его давний и лучший друг - Столыпин-"Монго" альбом этот уничтожил и сделал правильно - от "греха" подальше. Нехорошо все это - может подумать или сказать кто-либо. Да ведь не дожил Поэт до 27 лет и чин имел поручика по нашему старлея, остальные все моложе ещё были и в чинах как мл.лейтенанты. Не оправдываю, но понимаю: молодежь есть молодежь, и тогда была и сейчас не лучше и не хуже. Что же их теперь поубивать всех за это? Кстати изданы сейчас и издаваться продолжают "неприличные" - мягко говоря - стихи поэтов века и "золотого" и "серебряного".Легче перечислить, кого там нет. Из великих мужского пола - все. Дам тоже хватает - от мало сейчас известной Гиппиус до самой Цветаевой .
Говорят, подходил сам Мартынов, наиболее употребительные прозвища которого, Лермонтовым ему даденные, были "мартышка" и "кинжал", хотел отношения выяснить, в ответ получил вроде того, что так ты тоже не стесняйся, я обижаться не буду. Не ему было соперничать с острой язвительностью поэта. Вероятно, всё и обошлось бы как -нибудь, да кто активно натравливал(и), кто-то умный достаточно, чтобы тупую посредственность -Мартынова натравить,подстегнуть гипертрофированное самолюбие, и без того взбудораженное карьерой неудачной ( после того, как всем говорил, что на Кавказ приехал, что бы генералом стать!), а самому в сторону отойти, да еще и другом-приятелем прикинуться. Не глуп он был и хитер - не зря говорят , что хитрость уму сестра родная. Кто он?
Васильчиков, на 4 года моложе, секундант Мартынова, упорно твердивший на следствии, что он секундант Лермонтова, князь новоиспеченный. Новоиспеченный благодаря своему батюшке:однажды, 25 декабря подсказавшему мысль простую, как куриное яйцо, будущему императору,до которой (увы) мог бы и сам он додуматься при некотором, разумеется, напряжении умственных способностей (да где их взять?), а именно, шарахнуть картечью по стоящему на вытяжку у Зимнего дворца мятежному каре. На втором залпе все разбежались, а Васильчиков стал графом и совсем недавно в княжеское достоинство возведен, в связи с чем молодой студент Дерптского университета прибыл на Кавказ уже с титулом князя. Нет прямых фактов для обвинения, да некому было больше выступить в амплуа подобном; говорит об этом какое-то внутри глубоко сидящее чувство, с наибольшей вероятностью интуицией прозывающееся, ибо интуиция есть неосознанный опыт. Прозвища, не зря верно, Лермонтовым Васильчикову данные, задуматься серьезно заставляют: "Дон-Кихот иезуитский", "князь-пустельга", "мученик фавора" - гораздо они острее, точнее, желчнее и даже обиднее, чем какой-то там кинжал или даже мартышка. Когда слышишь их, возникает невольная мысль касательно возможного во всяком случае, проявления простой подлости, которую сам он в то время по молодости своей мог и не сознавать. Так или иначе, но по свидетельству современников крутился Васильчиков вокруг Лермонтова, да вскоре отошел, хотя и не полностью. Переключился на другой круг Пятигорского общества, гораздо более его княжескому достоинству соответствующий. Было там, и не мало, людей, Лермонтовскими колкостями обиженных. Общее мнение, кем-то однажды вслух произнесенное гласило, что пора бы поэта и замолчать заставить. Кто-то один, либо группа из нескольких человек таки и натравили Мартынова, умело использовав гипертрофированное самолюбие последнего, зная, что Лермонтов стрелять точно не будет, сам Мартынов стреляет плохо? следовательно ничего никому не грозит? а будет лишнее развлечение для скучающей Пятигорской публики и закончится оное полным примирением противников и, естественно грандиозной пьянкой на всю ночь, шампанское для которой было закуплено уже с утра в день дуэли в количествах тому соответствующих.
Что это?- мальчишеская шутка в духе того времени?- да, так, вероятно и было для большинства посвященных, да и сам Лермонтов отнесся к оной несерьёзно весьма, а его фактически единственный настоящий друг и двоюродный дядюшка, по совместительству, Столыпин- Монго вообще не верил в то, что может дуэль состоятся, в связи с тем, что Мартынова считал просто трусом, на таковое никак не способным и фактически также никаких шагов к примирению не принял. А должен был и не просто должен, а обязан.
Причина дуэли последней довольно проста. Был злополучный вечер 11 июля 1841 г и были танцы в доме Верзилиных. Трубецкой на фортепьяно играл. Миша Эмилию на "последний танец" - почему последний? - пригласил. После окончания подсел к ним Левушка Пушкин, Александра Сергеевича покойного младший брат. Много позже Эмилия, уже Шан-Гирей будучи, вспоминала, что не было в разговоре ничего особенного, но смешно было и весело, и был момент, не знаю Богом ли, дьяволом или просто судьбой посланный, когда оборвался звук фортепьяно и в наступившей вдруг тишине на весь зал небольшой прозвучал голос Лермонтова, господина "Кинджал" по какому-то поводу припоминающего, и был вызов, ибо, как потом сей последний объяснял, произнесено было в присутствии многих дам. Вот и все.
Никто из окружения Лермонтова всерьёз вызов этот не принял, Лермонтова же уговорили с Монго вместе уехать в Железноводск хотя бы дня на 3, говорили, что за время это страсти остынуть могут и успокоится все. Да не успокоилось. И гложет меня мысль, опять же криминальная,-ежели все-таки какая-то подлость и намечалась, то эти 3 дня для Мартынова и компании его очень даже кстати пришлись, чтобы оную не спеша подготовить. А Миша и Монго в это время "ушами хлопали" и в самом веселом расположении духа пребывали.
Когда на второй день местное общество собралось для обсуждения вопроса, Мартынов, ожиданиям вопреки заявил, что решение его неизменно. Оставалась надежда ещё - не найдет он себе секунданта и тут же Васильчиков согласился быть таковым, к удивлению всеобщему. Васильчиков и Глебов стали секундантами Мартынова, Трубецкой и Столыпин -Лермонтова.Условия дуэли: барьер на 15 шагах и по 10 шагов в стороны. Стрелять можно с любой точки, не переходя барьер.Каждому противнику даётся по 3 выстрела.Стрелять только по команде раз-два-три. После счета 3 стрелять уже нельзя
Вечерело и главное черная грозовая туча надвигалась. Ливнем угрожала. Секундаты Лермонтова опаздовали - не было их, решили посему -кто решил?- начинать без них- в практике дуэльной вещь и не виданная и неслыханная.Васильчиков подал питолет Лермонтову и потому секундантом его стал - был,как потом на следствие обыяснял.Миша сразу сказал, чято стрелять в Мартынова не будет и никто ему сие не передалБыла дана команда начинать. Мартынов стал подходить в барьеру. Лермонтов с места не двинулся, так и стоял, только правым боком повернулся и рукой правой с пис толетом грудь защитил, по лицу у него блуждала чуть ироничная, веселая даже улыбка.Мартынов стоял у барьера и целился. Хотя команда стрелять уже прозвучала. Целился в живую мишень по сути и не стрелял- ждал чего-то? Глебов не выдержал, закричал: стреляйте или я разведу дуэль!Вот еще - буду я стрелять в этого дурака - ответ Лермонтова. Тут раздался выстрел. Поэт упал как подкошенный.Дождь в это время уже в ливень перешел, молнии блистали и гром где-то совсем близко прокатился Поэт уже не был живым и ему все равно было. Появились Трубецкой и Столыпин. В дуэли они фактически никакого участия не принимали и от предложения скрыть последнее от следствия отказываться не стали. Все разъехались тут же: Мартынов начальству докладывать, Васильчиков - врача искать, один Глебов остался. Сидел он на земле под проливным ливнем, ночь уже была, не видно ничего, молнии только сверкали, гром тяжелый бил постоянно, в темноте где-то лошади ржали тревожно и с привязей рвались, голова поэта у него на коленях лежала и было Глебову страшно. Так потом он сам написал.
Можно бы и кончить на этом, да ещё один нюанс есть: пистолет Лермонтова, который Васильчиков зарядил и ему подал, разряженным оказался. Что-то похожее на ситуацию Печорина в дуэли с Грушницким получается Васильчиков -опять Васильчиков- объяснял , он сам из пи столета выстрелил- зачем?- теперь уже ни у кого и не спросишь и ничего не докажешь.
Несколько слов еще: Государь -_ император, о дуэли и исходе ея узнав, выразиться соизволил: собаке собачья смерть, по существу унизив не Лермонтова и не собаку, но себя самого лично. Мартынова же от всех видов наказаний освободил, за исключением покаяния церковного, которое тот и прошел в Киеве. Хотелось бы просто как информацию для размышления привести приговор суда по дуэли Пушкина: камердинера Пушкина в связи со смертью от наказания освободить. секунданта его подполковника Данзаса повесить. Поручика лейб-гвардии Дантеса разжаловать и повесить. Так-то вот.
Позволю себе более четко сформулировать мысли вышеизложенные: -Безусловно существовал заговор некоторых молодых членов высшего общества, находившихся тогда на целебных водах Кавказа с целью заставить замолчать поручика Лермонтова говорить на их счет всякого колкости, унижать и высмеивать и унижать их самолюбие главным образом перед лицом находящихся там же дам. Весьма возможно, что душой сего и был студент Васильченко, князь новоиспеченный. неизвестно как и зачем на Кавказ притащившийся. Не исключено, что настоящим убийцей был киллер ими нанятый и стрелявший из положения " лежа"
-Умер Лермонтов в результате массивного острого кровотечения на почве повреждения печени, сердца, либо крупных сосудов заднего средостения. Смерть наступила настолько быстро, что он, скорее всего даже не успел понять, перед тем, как насупила безмолвная темноте, что с ним случилось. И было то для него счастие великое.