... Сначала были запахи... толкаясь и опережая друг друга, они ворвались в обезличенное пространство и мгновенно вытеснили все стандартно-химические вонючки самолетного нутра... Мозг зашелся в торжествующем вопле узнавания: "...Море !?... Земля?!...Цитрусы?!... Зелень?!..." ...что-то вообще непонятное, но мучительно знакомое... Какая-то истома и релакс обрушились на тело. Все стало хорошим, радостным, желанным...дорога из самолета в гостиницу особо не впечатлила, скорее впечатлился таксист, который узрел меня, сидящего с блаженной улыбкой, на его месте... ну вот отказывался разум признать существование "праворулевого" Мерседеса... Разобрались быстро, но щуплый дядька всю дорогу прыскал в кулак и весело вертел головой. ...
... Море... Горы ... Солнце ... звуки ... запахи... прикосновения...
Безупречная гостиница, вышколенный персонал, обильные столы, чистый пляж и море-море-море... Первые три дня слились в один детский калейдоскоп невозможных сочетаний красок, ароматов и впечатлений... Было просто безудержно хорошо ... Ну вот хорошо и все... Наконец беспорядочное падение в гедонизм замедлилось и начало цепляться критикой за действительность...
... Вечером, когда жара спала и последние свежезажаренные фанаты-солнцепоклонники начали вползать в климатизированные просторы отеля, мы спустились в фойе и уселись за миниатюрным столиком ... идти никуда не хотелось... огромные кресла, заполненные подушками, похотливо прижимали к себе наши, привыкшие к неге тела... Честно блюдя сиесту, мы только что продрали глаза после пары часов непривычного, но такого замечательного сна. Постепенно проснулся энтузиазм и желание приключений... Идти по главной улице Лимассола, собирая на себя хищное внимание зазывал, было не интересно. Разглядывать витрины "золотых" и "меховых" магазинов - не актуально. Уже сформировалась небольшая компания и можно было... Но нет, не сейчас и не сегодня!
...Мимо пронесся с озабоченно повисшими усами менеджер отеля, Димитрас. Раз пробежал "туда", три - "оттуда" ... видно круги закладывает, зарплату выбегивает, трудолюбивый наш. Претензий к нему нет. Молодец! В отеле все действительно в порядке. Может отель, конечно, завтра завалится, но мы об этом сегодня ничего не знаем и потому всем хорошо-о-о...
На очередном "витке" менеджерского пробега я заступил ему дорогу... Усы вежливо встали дыбом, изображая максимальное внимание и готовность к исполнению. Я попросил помочь Димитраса найти настоящую греческую таверну, с настоящей греческой едой, правильным вином и местной музыкой...
...Честно говоря, когда эйфория первых дней начала отпускать, мы обнаружили, что, во многих случаях, нас успели протянуть по привычному "русскому" маршруту и те, кто не отошел в сторону, по прежнему, шумно веселились в "псевдо-греческих" ресторанах, орали под караоке "Калинку-малинку" и пытались выписывать кренделя "Сертаки", обнявшись с живописными греками-официантами грузинского или украинского разлива...
... я не раз уже обращал внимание, что этот грек как-то выделяет меня среди других гостей. Сердечней приветствует, улыбается, проявляет какую-то симпатию... Особо эту мысль в голове не задерживал, хотя вопрос где-то возник... Жена сидела в кресле и когда мы начали диалог с Димитрасом, издала какой-то странный звук. Обернувшись, я увидел ее абсолютно круглые смеющиеся глаза, прижатые узкой ладонью губы и нетерпеливый взмах другой рукой "Продолжай!"
...Не снимая с лица улыбку, но посерьезнев глазами, он задал совершенно неожиданный в этот момент вопрос:
- Зачем Вам это надо ?
- ....? Что значит "зачем"?
- ...Ну, вот Это, "настоящее"? Зачем? Вам не нравиться развлекательные программы наших ресторанов ?
- Хм-м-м... а Вам они нравятся, уважаемый Димитрас ?
Опять острый взгляд, строгое выражения лица и быстрая скороговорка на греческом...
- ........?.....?!.......!
- Извините, а можно по-английски? Я не знаю греческого языка...
Небольшая пауза и строгий вердикт:
- Следует знать родной язык!
- ..........!!!!!!
Щ-щ-щ-елк !!! Все встало на свои места и бешено завертелись шестеренки генетических часов, отматывая назад Память...
...Дед-подросток с братишкой за руку... скользкий трап... "Скорей! Скорей!" ... неловкий взмах рукой и крошка скарба в нищем узелке улетает в воду... Забитый людьми пароход... не людьми! Детьми !... Страшнее... молчаливое море мгновенно постаревших глаз ... Суета немногочисленных взрослых, разносящих воду и хлеб... Огромный красный крест на полотнище, растянутом вдоль борта... Истошный рев гудка и тоненький полуплач-полувой оцепеневшей от ужаса девочки. Нельзя моргнуть, чтобы не исчезли перед глазами контуры родного... или чужого уже ... города. ...Там гарь ... там огонь... там смерть...
Я не знаю, что мелькнуло у меня в этот момент в глазах, что сумел прочитать на застывшем, стянутом сухой жестью судороги, лице грек Димитрас, только вцепился он мне в руку и потянул за собой в сторону бара...
- Ждите! Я сейчас !!
...и, обращаясь к жене:
- ... Мадам! Извините! Две минуты !!
...и снова резкая скороговорка уже в сторону бармена....
Стройный стакан ударил знакомым яблочным оттенком аромата "Метаксы". Я вцепился в него, как робот, неловким движением потянул к себе. Обожгло... Только теперь вновь вернулись окружающие звуки, формы ... Обеспокоенная жена присела рядом ... "Что с тобой?" ... не могу говорить... почему-то горло наполнено горечью или... гарью ?! Почему так больно слышать детский визг, разыгравшихся ребятишек ? ... Неужели "пришло" ? Только сейчас ?! Здесь ?!... Столько лет эта память сидела у заднего крыльца, задумчиво и мудро перебирая бусины четок в руках... Столько лет... "Ты кто, армянин, грузин ? ... Нет ?! Ну тогда - жид! ... тоже нет ?! А кто тогда ? Ру-у-усский... А-а-а... ну ... может быть и русский..." И было оно искренне "пофиг"...
... в сторонке, у выхода из отеля Димитрас , бурно жестикулируя, о чем-то договаривался с пожилым таксистом. Тот, с первых слов, стал отмахиваться от настырного менеджера, как от осы, но постепенно успокоился и несколько раз взглянул исподлобья в мою сторону. Димитрас подбежал ко мне, улыбаясь и чуть виновато, но как-то очень искренне выпалил:
- Он не хотел, но я его уговорил! Он отвезет вас куда надо!
Забегая то справа, то слева, что-то довольно тараторя, он повел нас с женой к выходу. Таксист стоял в фойе и смотрел, как мы приближаемся. С каждым нашим шагом с его лица уходило насупленное выражение. Ткнув в мою сторону узловатым пальцем, он расколол усы улыбкой и что-то удовлетворенно изрек. В этот момент мой взгляд остановился на отражении наших фигур в зеркальном стекле дверей. Там стояло два Меня. ... Ольга поймала мой остановившийся взгляд и засмеялась : " Ну, а я тебе что все пытаюсь сказать ! Вы же похожи, как близнецы !!! И зовут почти так же и возраст близкий..." Димитрас довольно кивал головой и тоже посмеивался: " Братья? Ну конечно !!! Все греки - братья ! Как иначе..."
... Куда нас вез таксист - мы не представляли... бесконечно мелькали сплошные заборы Старого города, невозможные повороты и ширина "на уровне плеч" улиц сбила ориентировку напрочь. Наконец остановились у одинокой небольшой двери посреди длинной чисто выбеленной стены. Вывеска "Таверна". Все. Следующая станция - Чикаго. Можно приглашать Кафку и Дали и шизовать "на-четверых"...
Дед вылез из машины и побрякал железным кольцом . На часах было 22.00 ...Из дверей вышел здоровый мужик в красной рубахе с пояском и подозрительно оглядел нашу компанию. Повторилась "сцена у отеля" с точностью до деталей. Дед энергично тарахтел и размахивал руками, периодически показывая то на меня, то на себя, то на небо, то на землю, артистично пытался похлопать одновременно и меня и "трактирщика" по плечу и т.д. Наконец видимо информации в кудрявой голове "краснорубашечника" накопилось достаточно и он принял ответственное решение. Широко улыбнулся, поймал меня за руку, давнул в крепком рукопожатии и широким жестом пригласил ко входу. Я успел заметить косой взгляд через плечо на Ольгу. "Фэйс-контроль", мать его греческую...
Таксист что-то ободряюще стрекотнул и сунул в руку визитку с крупно написанным номером телефона. Я попытался расплатиться, но дед прижал мне руку у кармана и мотнул головой в сторону двери... Иди мол, ждут... Чудны дела твои, Господи...
...Как я узнал потом, эта таверна принадлежала какому-то старожилу - киприоту и туда в принципе не пускают туристов. Только для своих. Потому такой нешуточный барьер и удивительное отрицание "чужаков"...
... Мы зашли в почти пустое просторное помещение, состоящее из нескольких комнат с большими проемами. На выбеленных стенах висели многочисленные старые фотографии в скромных рамках, под потолком - кованные железные люстры с тускловатыми лампами. Простые темные столы и стулья, дощатый пол. Много окон, скорее оконных проемов, с вазами и занавесками, но без стекол...Потолок пересекали потемневшие от времени балки. ...Пахло... пахло деревенской избой у справной хозяйки ... дерево, печь, разнотравье... к этому примешивался терпкий запах моря и нагретой за день земли...
..."Похоже, мы опоздали, видишь - пусто. Наверное, все уже разошлись..."
Мы не знали еще тогда, что по местным обычаям это мы пришли непонятно рано. Таверна загудела как переполненный улей, аж к полуночи...
Как только заняли место, у стола возник уже знакомый нам "добрый молодец". Кивнул, как старым знакомым и изобразил мимикой вопрос. Разумеется, он при этом говорил, но кто его знает ЧТО? Я попытался попросить меню, меня поняли, но меню не дали, сказав, уже по-английски, что в их заведении есть только одно блюдо - "Мэзе". Хотя таки выбор есть - или "мясное Мэзе" или "рыбное"... Мы беспомощно переглянулись и остановились на "мясном". Хрен его знает, что это такое, но, поди, не отравят сразу-то... Выбор состоялся, после чего нам был вручен список предлагаемых вин, который этот змей держал все время за спиной. Так! Уже легче... не наедимся, так хоть напьемся! Список тесно заполнял здоровый лист пергамента и радовал глаз витиеватыми названиями. Цены были вполне приемлемы и риск проглотить что-то несъедобное, зная репутацию кипрских вин, был минимальный... Мы наугад ткнули пальцем и по реакции официанта поняли, что проявили недюжинные знания в местных виноградниках. Через пару минут на столе возникла бутылка "в росе", фужеры и две тарелки... на одной лежал крупно нарезанный хлеб, на другой сиротливо стояли три маленькие мисочки с какими-то, подозрительного цвета, пастами... ножи-вилки прилагались. Еще раз ослепительно улыбнувшись, официант исчез.
- Мда-а-а.... поужинали, блин... Жуй-намазывай... А в отеле сейчас, между делом, жрачки - завались...
Ольге явно хотелось поддержать мое тоскливое нытье, но мешала теория, что она должна "на море" похудеть до невыразимых размеров. Поэтому она молча кивнула и мужественно перевела взгляд на фужеры. Я разлил вино и густо намазал два куска хлеба всякой ерундой из мисок. Некоторое время мы флегматично прихлебывали, закусывая "бутербродами" и рассматривали постепенно приходящих людей...
Музыки не было никакой, стоял негромкий гул голосов, звякала посуда, потянуло трубочным табаком... Я ревниво осмотрел соседние столы... У всех стояло только вино и другие напитки... еды не было. Во, попали !... ну ладно, не страшно, вино-то действительно здоровское. Так прошло следующих минут сорок... Бутылка закончилась, настроение стало чуть повеселее, в конце-концов мы сидим в настоящей греческой таверне и пьем настоящее греческое (кипрское) вино. Уже есть что рассказать! Уже со знанием дела была заказана следующая бутылка того самого вина, и мы стали хихикать и фыркать о своем, вспоминая разное смешное за прошедшие три дня. Хлеб заткнул чувство голода, а соусы-пасты раздразнили жажду... Тут откуда-то потянуло аппетитным запахом жареного мяса, я завертелся на стуле и внезапно перед нами возник официант, который ловко брякнул на стол несколько тарелочек с разными мясными делами. Какие-то мини-шашлычки, котлетки, колбаски и пр.
- Это что ?
- Мэзе!
- А это ?
- Тоже мэзе ! Это все - мезе!
Это уже в конце вечера мы поняли, что "Мэзе" - это Ужин. Не одно отдельное блюдо, а ужин в представлении правильного грека. Состав блюд разнится, количество тоже, но голодным уйти невозможно. В нашем случае это было 28 (!) разных блюд ... Колбаски сменили, бараньи ... м-м-м... не знаю что, но готов был разгрызть даже кости... потом, какие-то птички, кусочки, пирожки, салаты, сыры и т.д. Мы, слопавшие на двоих буханку хлеба, выпученными глазами смотрели на, вновь возникающие на столе, тарелочки и мисочки... а-а-а-а-а !!!... Это нельзя описать - это надо просто пережить...
Помогало справиться с разумом и его тормозами выпитое вино, которое таки все не кончалось...
Но основное событие вечера было еще впереди...
...Когда желудок счастливо успокоился и развеселился, когда мерный гул таверны стал приятным фоном, когда разговор между нами перешел в, одним лишь нам, понятное, переплетение пальцев и междометий, вдруг откуда-то, из соседней комнаты-залы возникла музыка... Тихая трель мандолины продолжила стрекот цикад и мягко перекрыла их своим непередаваемым, трепетным голосом. Вступили гитары и, внезапно, колоссальным чувственным ударом, зазвучали мужские голоса. Без малейшего усилия, без разрывов, одним начальным вдохом зазвенела, заполнила все пространство мелодия незнакомой нам песни. Замолчали все. На столы опустились фужеры и вилки. Прекратился гомон. Люди молча смотрели на, горящие на столах, свечи, всматривались в лица напротив, щурились сквозь дым на стены с фотографиями... каждый видел свое и было ему хорошо... Я не знаю - было ли это традицией - молчать при исполнении первой песни... или песня была неизвестного нам, но столь уважаемого другими содержания, но молчали все, улыбались, кивали в такт, но не нарушали колдовскую вязь звенящих от сдерживаемой силы голосов... Это потом ... и подпевали и танцевали и просили о чем-то музыкантов... но это потом... А сейчас я просто чувствовал, что у меня есть душа... потому, что только что к ней прикоснулись...
Четверо взрослых мужчин, от сорока до шестидесяти лет, мандолина и две гитары. Четыре незабываемых, спетых до ювелирного качества голоса. Они обошли всех. У каждого стола они побывали дважды и пели только для тех, кто сидел перед ними. Пели, глядя в глаза и иногда опираясь на плечи сидящих. Они знали, что происходит за данным столом. Где-то праздновали день рождения, кто-то поминал ушедших, кто-то отмечал непонятное, но важное для собравшихся людей. Для всех они были к месту и вовремя. Люди радостно прекращали разговоры и разворачивались к приближающимся к их столу музыкантам, обменивались несколькими фразами и с наслаждением окунались в музыку, которую щедро и самоотверженно отдавали им менестрели. Было чудом слушать их, они ни повторились ни разу, безошибочно находя для каждого "его" песню. Когда они появились у нашего стола, скажу откровенно, мы сжались. Настолько невозможным казался вот такой подарок, такое чудесное пение и, вдруг, обращенное к нам! Мы растерянно слушали, как они что-то говорят, чуть нараспев, перехватывая нить один у другого... За их спинами возник официант. Тот, кто встречал нас, тот, кому дед-таксист передал эстафету от Димитраса. Он что-то негромко и серьезно проговорил старшему из музыкантов. Тот удивленно вскинул брови, оглянулся на него и, получив утвердительный кивок, перевел взгляд на меня. "Эллинос...?".... "Эллинос..." ... выдохнул я... "Потерялся ?" ... комок сдавил горло, качнул тяжело головой... "Но ведь нашелся ?" ... я не был способен после кивка поднять на него глаза... первый раз, на людях, меня, здорового мужика, душили слезы... Ольга, не стесняясь, всхлипывала.
На плечо легла тяжелая рука и, мир взорвался ! В этой песне были и боль, и счастье и гнев и ласка, была скорбь и радость... в какой-то момент замолчали инструменты и четыре голоса сложились во что-то, похожее на молитву, потом снова подхватили мелодию струны...
Закончив песню, певец на секунду сжал мне плечо и шагнул в сторону. Было тихо. Я поднял глаза... Вокруг нашего стола стояли мужчины... пожилые и молодые ... в черном ... с бокалами вина в руках. Они смотрели на меня. Спокойно и доброжелательно. Я рывком встал, отбросив стул... Старик с белой головой и бородой "под глаза" поднял бокал и что-то сказал. Все стоящие ответили короткой фразой и приподняли бокалы. Старик шагнул мне навстречу, обнял и расцеловал в щеки, утирая слезы своей бородой. Остальные похлопывали меня по плечам, по спине, касались лица, что-то говорили, улыбались... И снова между нами скользнула песня, снова подхватила наши души и заставила их лететь...
Это было как... постоять под водопадом. Ощущение "прощенного греха"... я не помню как закончился этот вечер... слишком сильное потрясение вымазало все второстепенное из памяти. Осталось лишь чувство необыкновенной чистоты и искренности, прикосновения к чему-то светлому, вечному и живому...
... Я не знаю где эта таверна, я не встречал никого из этих людей в последующем... я не уверен было ли это вообще со мной ... только вот иногда, греческие мелодии вызывают во мне мгновенный перенос туда... в старую таверну где-то в Старом Городе... на острове Кипр...