Яркий свет бьет по глазам, заставляя нервно щурится. Что же произошло? В этом Доме, не знающем яркого света и открытых дверей, сегодня ясно и просторно. В лучах солнца, свободно проникающего в высокие витражные окна, сияет и переливается коридор. Сняты тяжелые занавеси и золотканые гобелены. Зеркала разбивают пространство, больше не скрываемые тяжелыми складками ткани. И нет тех одуряющих, одурманивающее благоухающих терпких цветов в дорогих вазах, его любимых.
Новый хозяин прибыл. Не иначе. Разворачиваюсь, собираясь быстрее вернуться в тайный проход, и покинуть это место, но юбку платья невежливо перехватывает чья-то рука.
- Доброго дня, сияющая госпожа. Что привело вас в мой дом?
Мой? Внимательно оглядываю младшего наследника Северного Дома, невольно сравнивая с его братом. Немыслимо, но схожего в них - только невероятные желтые глаза, а остальное... Этот пониже ростом, широкоплечий, с отличной фигурой и пластикой воина - каждое движение отточено и закончено. На лице - радуга эмоций, живая мимика. Золотистая кожа, кажется, сияет в ласковых лучах. И в каждом движении открытость и свет...
Делаю глубокий реверанс, застывая, практически сев на пол:
- Прошу прощения, светлейший лорд. Я видимо ошиблась...
- Ты любовница моего брата?
Быстрый взгляд на него... неплохая идея, спасибо, дорогой.
- Ну что вы, лорд... - потупить глаза, еще ниже опустив голову.
Смеется.
- Что ж ты такая стеснительная, - а взгляд скользит по моему телу, хитрый, оценивающий. Все серьезно?
- Лорд...
- Молчу! - шуточно разводит руками, выпустив платье. На него больно смотреть, он как осколок стекла, отражающий солнце - сияет, улыбается.
- Вынужден тебя огорчить, мой брат теперь долгое время не будет присутствовать в столице... Но я вполне могу его заменить.
Наглый, дерзкий, прямолинейный. И голос приятный - глубокий, завораживающий, заставляющий что-то волнительно сжиматься в груди.
Таких людей не бывает, он слишком хорош во всем. Гравюра из любовного романа, витраж и разноцветных кусочков стекла.
Что мы будем делать?..
- Не согласитесь ли вы выпить чаю, со мной? Возможно, я сумею развеять твою грусть, по поводу расставания с моим ненаглядным родственником?
Приличные девицы не соглашаются сразу. Им положено ломаться и набивать себе цену, кокетничать, расстреливая глазками пролетающих птиц. Ну что ж, таковы правила игры...
- Право, сиятельнейший лорд, не стоит так беспокоиться... Я всего лишь...
- Что?!
- Вас что-то беспокоит?
В желтых глазах закипает шторм, между бровей ложится опасная острая складка.
- Я спросил, что именно ты делала с моим братом, весь вечер.
- Пила чай. - Смелый взгляд навстречу, но сразу же - капитуляция и отход к окну.
- Кира, что это значит?!
В его голосе звенит неприкрытый металл, а острые накладные пластины на ногтях, рвут тонкую ткань шелкового шарфа. Моего.
- Не понимаю вашего возмущения, ваше сиятельство.
Шарф вылетает из бессильно разжатых пальцев, привычно качаются тяжелые рубиновые подвески в ушах, качаются кисти на шпильках, в небрежно схваченных волосах. Лорд пришел в совершеннейшее бешенство.
- Ты считаешь, что могла так поступать? Ты считаешь, что вправе пренебречь моими интересами и потребностями, раде чаепития с этим недоумком? Ты считаешь, что это уместная попытка... не могу понять чего, пренебрежения ко мне или глупого саботажа? Отвечай! - говорит тихо и очень раздельно, выделяя каждое слово, лишь под конец срывается на позорное восклицание.
Я смотрю на его руки, совершенные аккуратные руки, скованные, задушенные тяжелыми браслетами, дорогими перстнями, платиновыми накладками. Придирчиво рассматриваю сложную вышивку на манжетах мундира. Рядом с ним я задыхаюсь, будто грудь перетянули железными скобами. Под его взглядом я рассыпаюсь мелким серым песком, просачиваюсь сквозь пол и фундамент дома, сквозь древние катакомбы, глубже в землю.
- Вам не тяжело? - киваю, на объект своего внимания.
- Тяжело. - Спокойное, отстраненное. - Отвечай.
- Все просто, мой сиятельнейший лорд, мне просто понравился ваш брат.
- Ты потеряла голову?
- Можно и так сказать. Вы совершенно разные, я не верю что вы братья... от вас, Мирослав, невозможно потерять голову, от вас можно болезненно и страшно зависеть как от дурманящего зелья, можно самозабвенно и зависимо презирать и ненавидеть, можно преданно, верно и глупо любить... но не влюбляться, не улыбаться, не играть в эту веселую забаву ухаживаний. А с ним легко, весело, независимо.
- Мне не нравится процесс развития событий... Я... Я.... - это признание дается ему невыносимо тяжело, болезненно, будто выталкивая из горла не холодные жемчужины слов, а битое стекло. - Я потерял контроль над ситуацией. Слишком много переменных факторов, которые стоило ожидать но невозможно было рассчитать.
- Вы считаете, мое знакомство с Любомиром, может повлиять на ситуацию в целом?
- Я не считаю. Я знаю это абсолютно точно и уверенно.
Доливаю ему бирюзовую настойку из непримечательной глиняной бутылочки и поддавшись внезапному порыву, поправляю ему сбившуюся длинную подвеску.
- Я готова понести наказание. - Ритуальная фраза, сейчас впору зажмуриться, как маленькой девочке и провалиться сквозь пол.
Он молчит, задумчиво глядя в стакан с напитком.
- Мой лорд?..
Вспышка и легкий запах озона. Без слов и прощания, вот так - дверью по лицу. Куда он?
Что происходит?
КОНРАД.
- Чем обязан?
Бывший Первый канцлер в этот раз пренебрег даже видимостью положенных церемоний, и обнаружился по-хозяйски расположившимся в кресле. Что-то неприлично зачастило его утонченное высочество, в мой кабинет.
Кивок в ответ, который с некоторой фантазией можно принять за положенное приветствие.
- Меня беспокоит складывающаяся ситуация. Вы видите то же что и я, дорогой преемник?
Эта кукла считает, что может так просто указывать мне место? Что распитой на двоих бутылки вина достаточно, для проявлений такой фамильярности и откровенного хамства?
- Во-первых, сойдите с моего места и потрудитесь поприветствовать меня. А во-вторых, не смейте строить наше общение, в подобном тоне.
- Вам не идет это показное возмущение, вы плохой актер, мой дорогой. Место ваше я вам, безусловно, уступаю, что касается остального - не становитесь жабой, не раздувайтесь от самодовольства. Вы здесь пока еще никто.
- А вы здесь уже никто.
- Не спорю, - ядовитая полуулыбка. - Но все мы здесь подвластны его несравненному и сиятельнейшему Императору, отцу нашему. Планеты и звезды заводят новый танец на астрологических картах, кто знает, как станут они в этот раз...
Все-таки занимаю положенное мне место, а лорд приседает на краешек стола, теребя накладным когтем длинную рубиновую подвеску.
- Я повторяю свой вопрос...
Киваю, пытаясь осмыслить его претензии и что-то ответить.
- Какую именно ситуацию вы имеете ввиду?
Долгий изучающий взгляд. Северный будто определяет, можно ли мне если не довериться, то хотя бы поведать о своих опасениях.
Наконец приняв решение, он выхватывает у меня из рук длиннохвостое перо и подходит к огромной мозаичной карте материка.
- Что вы можете сказать об этом, - обводит письменной принадлежностью границы некоего государства. - В аспекте сложившейся политической ситуации...
ВАЛЕНТИН.
Мне плохо, больно и одиноко.
Будто вырвал из груди сердце, и теперь за ребрами свободно, пусто, тихо и холодно. Неподъемные церемониальные одеяния сброшены, сброшена личина бога. Вокруг только так любимые матерью зеркала и его любимые цветы с тяжелым терпким ароматом. Так же пахли его, руки с длинными острыми когтями...
Ногти доставляли немало проблем. Чтобы ни в коем случае не причинить всемогущему монарху хоть малейший вред, хоть единую царапину, он широко раскидывал руки, вцеплялся в скользкие простыни. А хотелось, чтобы обнял, пусть и зацепив ненароком или намеренно плечи-руки-спину.
Пламя тысячи свечей трепещет, прогибается, ощущая исходящие от меня волны бессилия, боли и злости. Смятение Императора - тревога всего окружения. Плавится воск, стекая каплями по гладким бокам, стекая на подсвечники. Слуги прогнаны, некому снимать накипевшие слезы или менять свечи.... На стыке воска и пламени, где свеча просвечена и полуплавится, странный цвет, цвет его глаз.
Невероятных желтых глаз, тревожно опущенных, лукавых из-под ресниц, веселых, прищуренных. Всегда немного настороженных, ожидающих подвоха. По моей вине. Гнев Императора - тревога его окружения. Интересно, где же он зализывал полученные раны? Кто гладил смолистые волосы и утешительно целовал в лоб?
Не все ли равно? Теперь уже нет разницы кто, где и с кем. Теперь весь мир сжался для меня в одну ослепительно сияющую точку, в одного человека, мановением капризной руки разрушившего все наши связи.
Это было глупо, все его это действия были просто нелепы, предсказуемы и легко распознаваемы. Так все спланировать мог лишь полный дурак, полный невероятный дурак... Дурак!.. А Мирослав дураком не был и не является!
Ширма? Что-то стыдливо таится за ней?
- Динару ко мне!
Свечи возмущенно вздохнули дымом и погасли, оставляя земного бога в полнейшей темноте. Обдумывать, решать, выстраивать внезапно посетившую его мысль. Что пряталось за глупыми, топорными действиями утонченного, темного и тихого фаворита? Или кто?
Так много вопросов, для одного пусть божественного, но человека.