Жил-был Колобок по фамилии Кулебяка. Был он хорош собой, розовощёк, широк в плечах. Родители в нём души не чаяли, налюбоваться не могли. А жили они в маленьком селе с таким же названием, как и фамилия, Кулебякино.
Хоть и трудились они от зари до зари, а жили бедно. Всё состояние: покосившаяся изба да рябая курица в сарае.
Смотрят родители, что Колобок начал в силу входить, к семнадцати годам прямо богатырь вырос, стали просить сына помочь.
- Колобок, починил бы ты крышу! - кличет отец.
А тот отвечает:
- Ты чё, батяня, ежели я на крышу взберусь, хата совсем рухнет от моего веса.
Попросит отец в поле подсобить, за плугом походить, а в ответ слышит:
- Ты чё, батяня, ежели я со своей силищей возьмусь за плуг, он в землю войдёт да и треснет. Совсем без плуга останешься.
Посмотрит, посмотрит отец да и махнёт рукой: ладно, мол, сам справлюсь.
Колобку восемнадцатый год идёт, родителям ещё и сорока нет, а только старыми они стали казаться ему, немощными, коль накормить досыта и то не могут. И решил Колобок уйти от них.
Вот в один из дней он и объявил об этом: мол, ухожу искать лучшую долю.
Заплакали родители, стали умолять сына остаться, да всё без толку.
- Как я решил, так и будет, - сказал Колобок как отрезал и ушёл из родительского дома, не попрощавшись.
Идёт себе Колобок по просёлочной дороге, шаги у него в полсажени будут, потому не успело ещё солнышко пойти на закат, а он уже до соседней деревни дотопал.
Смотрит, у самого большого дома девица стоит, в его сторону глядит. Подошёл к ней Колобок, поздоровался, понравилась ему девица: и собой недурна, и одета нарядно.
- И ты будь здоров, Колобок, - отвечает ему девица.
Удивился Колобок.
- Откуда имя моё знаешь? - спрашивает.
Усмехнулась девица:
- А как ещё можно назвать такого ладного да гладкого.
Понравились такие речи Колобку, дома-то некому было так к нему обращаться, кроме родителей, так те не в счёт.
- А как тебя звать-величать, красавица?
Глянула на него девица, платок на плечах поправила, да повернулась к нему боком, да бровью повела.
У Колобка так кровь и взыграла, да к щекам прилила. Стоит он пунцовый, рот раскрыл, не может глаз оторвать от девицы. А та теребит концы платка, прижав руки к груди, да крутым станом к Колобку всё ближе подвигается.
- Зинаидой меня кличут... Зайцевой.
Стоит Колобок ни жив ни мёртв, никогда прежде так близко не был он с девицей. А аромат от неё такой, как от земляничной поляны, только ещё слаще. Так что голова у него кругом пошла.
А девица придвинулась к нему вплотную, да перекинула платок через голову Колобку на шею, да притянула к себе, да поцеловала в уста жаркие.
Так и остался Колобок жить у Зины Зайцевой. А та души в нём не чает: днём пирогами да варениками потчует, а как солнышко зайдёт, дарит ему ночи сладкие.
От такой жизни стал Колобок ещё круглее да румянее, а про родителей и думать забыл.
Вот месяц прошёл, как живёт Колобок у Зины Зайцевой, вот второй пошёл, и стал тут замечать Колобок изменения в поведении своей подружки, а ещё больше во внешности.
- Что-то ты, Зинаида, полнеть начала, - говорит он ей.
Посмотрела на него Зинаида и отвечает:
- Так ребёночек у нас будет, Колобушка.
Опешил Колобок от такой новости.
- Получается, нас теперь трое будет?!
- Ну да, сначала трое, - отвечает ему Зинаида, - а потом ещё дети появятся, и будет у нас два мальчика и две девочки.
От такой перспективы у Колобка дыхание перехватило.
- А жить мы на что будем? - спрашивает он Зинаиду.
- Как на что?! Работать пойдёшь! Ты вон какой здоровяк, за троих справишься. Кстати, давай-ка дров наколи, печь затопи, а я тесто заведу да блинов напеку...
"Ну вот, начинается!" - подумал Колобок и говорит Зинаиде:
- Что-то устал я сегодня и есть не хочется. Пойду вздремну, а утром дров наколю.
И завалился на печь.
А утром ещё до первых петухов поднялся Колобок и ушёл от Зины Зайцевой.
Идёт себе Колобок по дороге, думает, как бы ещё какую-нибудь дуру встретить да пожить припеваючи, ничего не делая.
А на ловца, как говорится, и зверь бежит.
Встретил он очередную "дуру" по имени Лена Волкова, стал жить у неё. А как та забеременела да начала просить помощи по дому, так и решил: "Я от предков ушёл, от Зинки Зайцевой ушёл, а от тебя, Ленка Волкова, и подавно уйду!"
Сказано - сделано! Только в этот раз хитрее стал Колобок: ещё и пирожков на дорожку прихватил.
Идёт, думает: "Как жизнь хороша! Сколько дурёх на свете!"
Дошёл Колобок до следующей деревни, встретил там Машу Медведеву и поселился у неё.
И снова потекла у него не жизнь, а малина.
Маша - баба здоровая, крепкая, легко по хозяйству управлялась. А Колобок всё больше на печи валялся после трудов ночных. Маша не в претензии, зато мужик в доме!
"А по хозяйству, придёт время, станет помогать, когда наследника ему рожу", - думала Мария.
У Колобка же свои мысли: "Я от предков ушёл, от Зинки Зайцевой ушёл, от Ленки Волковой ушёл и от тебя, Машка Медведева, тоже уйду".
Так и вышло. Как только стала Мария просить Колобка помочь по хозяйству да намекать на наследника, собрал он по-тихому припасов в дорожку да и сбежал.
***
Идёт себе Колобок по дороге, ветчину пирожками закусывает и пейзажами любуется. А кругом и впрямь красота: трава нежная зеленеет, по голубому небу облака курчавые плывут - живи да радуйся!
Только в этот раз долго пришлось идти Колобку, а деревни всё нет и нет. Заночевал он в поле, а утром снова отправился в путь.
Вот и солнышко высоко поднялось, стало припекать, а деревни всё нет и нет.
Стал замечать Колобок, что дорога под ним твёрдая и ровная, как доска, только ещё твёрже.
Вдруг слышит - сзади рёв раздался, и обогнало его что-то с бешеной скоростью, ещё, кажется, выругался кто-то.
Не успел Колобок рассмотреть как следует, что это было, а оно уже умчалось до горизонта.
И тут полетели на него эти штуки непонятные на каждом шагу, только успевай отскакивать в сторону.
Стал Колобок приглядываться и понял, что это повозки. А в повозках сидят люди, и летят они с огромной скоростью, а лошадей не видно.
Увидел Колобок: на горизонте стоит деревня огромная, а дома в той деревне высоченные!
Прибавил он шаг, пошёл по обочине, чтобы сумасшедшие повозки не сбили. И вот уже дома совсем близко. И вскоре очутился на окраине города.
"Так вот ты какой, город!" - подумал Колобок, вспомнив, что слышал в деревне, как один дед рассказывал, будто есть такие поселения, где дома до неба и людей видимо-невидимо. Только деду никто не верил, а оказывается, правда.
Идёт Колобок по тротуару: раз-другой столкнулся с прохожими, а потом понял, что в нужном направлении надо идти по правой стороне, как все, иначе затопчут.
Затоптать могучего Колобка, конечно, сложно, но всё же опаска берёт. А Колобку хочется и осмотреться, и на людей поглядеть.
Посмотрел. Увидел, что девок красивых много. Решил подкатить к какой-нибудь красавице.
Увидел длинноногую блондинку в короткой юбке да с пышной грудью. Достал из холщовой сумки пирожок с капустой и ринулся в толпу. Растянул рот в улыбке, говорит незнакомке:
- Здравствуй, красавица! Дай я тебя пирожком угощу.
- Отстань, цыган! - только и бросила девушка, ловко обогнула его и растворилась в толпе.
"Какой я тебе цыган?!" - опешил Колобок.
А толпа подхватила его, понесла.
Дошёл Колобок до следующего перекрёстка. Улочка здесь была тихая, народу никого.
"Куда пойти, - думает, - направо или налево?"
Стоит, осматривается, а на столбе фонарики мигают: то зелёный загорится, то жёлтый, то красный.
Глядь, на той стороне улицы - девица. Спиной прислонилась к углу дома, ножку правую согнула в колене и упёрлась каблучком в стену.
"Неужели меня заметила?!" - думает Колобок.
А та и впрямь головой кивает, мол, иди сюда.
Глянул Колобок на столб, на котором красный фонарь загорелся, и, как бык, ринулся на красный свет.
Добежал до середины дороги...
Вдруг девица замахала руками, в лице изменилась.
"Ишь как невтерпёж-то ей со мной встретиться!" - только успел подумать Колобок, как услышал визг тормозов, и что-то так садануло его по ногам, что он отлетел на пару метров и растянулся на дороге, зажмурившись от страха.
Лежит Колобок, боится глаза открыть. Слышит: подходит кто-то, рядом остановился.
Приятный женский голосок спросил:
- Вы живы?
Колобок медленно открыл глаза.
"Я в раю!" - подумал он.
Прямо над ним возвышались стройные женские ножки в короткой юбочке.
Колобок скользнул глазами вверх по ножкам под символическую юбочку и открыл рот от удивления, узрев между ног красную узенькую верёвочку. У него перехватило дыхание.
- Эй, вы дышите? - спросили ножки, и рядом со щекой Колобка очутились две круглые коленки, от которых шёл пряный аромат.
У него ещё больше закружилась голова.
- Какой запах!.. - только и произнёс Колобок.
- Ага, вижу, вы реагируете на мои духи! Значит, живы. Если можете подняться, то вставайте, я отвезу вас в больницу, пока сюда не прибыли гаишники. Похоже, эта шлюха звонит в полицию! Но мой видеорегистратор зафиксировал, что вы переходили на красный свет, так что вам ещё и штраф выпишут!
Колобок мало что понял из этой речи, но согласился:
- С тобой, красавица, хоть на край света.
А так как коленки едва не упирались ему в лицо, он не выдержал и поцеловал одну из них.
- Я вижу, ты совсем не пострадал, чего не скажешь про бампер моей машины. Ладно, садись быстрей.
***
Девица подошла к повозке и открыла правую переднюю дверь. Колобок неуклюже забрался на сиденье. Заурчал мотор, и машина быстро поехала. Девица ловко работала ногами, нажимая на педали.
Колобок пялился на неё, и она решила, что это хороший знак. Раз мужик пялится, значит, цел и невредим, отделался лёгким испугом. Надо переходить в наступление, выяснить, кто такой, и она начала:
- Меня Леной зовут. А тебя?
- Волковой? - спросил Колобок.
- Почему Волковой? Лисицыной.
Колобок замялся:
- А я - Колобок.
Лена усмехнулась, подумала: "Не хочешь фамилию говорить, не надо. Сама догадаюсь!", а вслух произнесла:
- Наверное, Кулебякин?
- Не Кулебякин, а Кулебяка, - поправил Колобок.
Подрулив к новой десятиэтажке, девица припарковала машину и повернулась к Колобку:
- Всё, приехали.
Колобок выбрался из машины, потащился вслед за Леной, терпеливо ожидая, пока она откроет двери, вызовет лифт. Он видел всё это впервые в жизни.
Оказавшись в квартире, Колобок встал столбом и принялся рассматривать шкафы и стулья, как диковинку.
- Есть хочешь? - спросила Лена.
- Хочу, - честно признался Колобок.
- Тогда проходи на кухню.
Она достала из холодильника колбасу, сыр, положила перед Колобком разделочную доску и нож и сказала:
- На, порежь, а я кофе сварю к бутербродам. - Глянув на недовольную физиономию Колобка, добавила: - Перекусим, а на ужин приготовлю чего-нибудь вкусненького.
Они выпили кофе, закусили бутербродами, стало веселее.
Тут Лена заметила, что одежда у Колобка вся в дорожной пыли.
- Снимай штаны и рубашку, я постираю, а то ты весь перемазался. Да и душ можешь принять заодно.
Колобок скинул одежду и остался в чём мать родила.
Лена с удовольствием посмотрела на него: "А парень-то что надо!"
Сама завела его в ванну, включила воду.
Колобок на душ, как на волшебство, смотрел - вода сама бежит, тёплая! Он блаженствовал.
Лена принялась, было, его мыть, потом быстро разделась, а Колобок сильными руками подхватил её и поставил рядом с собой.
Больше часа продолжалось это сказочное купание. У Лены было несколько мужчин до Колобка, но такого она ещё не испытывала.
Наконец в изнеможении они выбрались из ванны, обмотались одной махровой простынёй и, прижавшись друг к другу, завалились на диван.
Лена нашарила пульт и включила телевизор.
От неожиданности Колобок вздрогнул:
- Что это?
Лена перехватила его восхищённый взгляд, но поняла по-своему:
- Не знаю, сериал какой-то. Что, нравится?
- Да...
Лена пожала плечами: "Может, я чего не понимаю?.." - и переключила канал.
Начинались местные новости. Диктор вещал:
- А вот какой сказочный случай произошёл в одной из деревень нашего края. Вы не поверите, но там курица снесла золотое яйцо. Наши корреспонденты побывали на месте и сами убедились в этом. Включаем сюжет.
Лена толкнула в бок Колобка, почти закричала:
- Нет, ну ты посмотри, как дуракам везёт!
И они оба уставились на экран.
Камера показала покосившийся деревенский домик и на его фоне - пожилых супругов.
Колобок подскочил с дивана:
- Так это же мои предки!
- Как?! У твоих предков курица несёт золотые яйца, и ты молчал об этом!
- Дык, я... - растерялся Колобок.
В это время крупным планом показали отца Колобка. В руке он держал золотое яйцо, которое сверкало на солнце.
- Вот, значит, пошла моя супружница в сарай, посмотреть, не снесла ли наша Рябушка яичко. Выходит она, значит, из сарая и несёт вот это самое яйцо. И как вышла на солнце, яйцо у неё так и засияло в руке.
Тут корреспондент вставила свою реплику:
- И вы сразу догадались, что яйцо золотое?
- Нет, не сразу, - ответил отец.
- А как было дело? Расскажите нашим телезрителям?
- Ну, полюбовались мы, значит, этим яичком, но что делать, кушать-то хочется, и решили его пожарить. Поставила моя бабка, извиняюсь, супружница, сковородку и стала яйцо бить. А оно не бьётся.
- И что тогда?
- А что тогда? Говорю, мол, дай я попробую. Ударил раз, ударил другой, а яйцо не бьётся.
- И тогда вы поняли, что яйцо золотое?
- Ну да.
- Вот какой случай произошёл в одной из деревень нашего края. Как такое стало возможным, ещё предстоит выяснить учёным, а мы желаем нашим героям, чтобы их курочка Ряба и дальше несла золотые яйца.
Лена выключила телевизор и накинулась на Колобка:
- Ты когда последний раз у родителей был?
- Да уж три года, как ушёл из дому.
- Тоже мне, сынок! Заботиться надо о родителях! Завтра же утром выезжаем к ним. Как рассветёт, так и поедем. Далеко до твоей деревни?
- Да не близко.
- Вот, значит, надо встать пораньше. А сейчас идём в магазин, гостинцев прикупим.
Так они и сделали. Утром, чуть рассвело, отправились в путь.
***
Лена гнала машину на максимально разрешённой скорости, а иногда и превышала её. Колобок, как на киноленте, прокручиваемой в обратную сторону, наблюдал картину за окном. Вся его жизнь за последние три года промелькнула перед ним в обратном порядке за два часа.
У знакомых домов, где провёл он не один месяц, где сладко ел и пил, играли незнакомые ребятишки, мальчики и девочки. И как-то тоскливо стало у него на душе.
Но вот и последнюю деревню проскочили, где жила Зина Зайцева, с которой начались похождения Колобка, и выехали на дорогу к деревне Кулебякино, которой даже не оказалось в навигаторе у Лены.
- Ну и в глухомани ты вырос, - произнесла Лена. - Дорога - одно название. Не дорога, а направление. Мы хоть правильно едем?
- Правильно, - пробурчал Колобок.
Он представил свою встречу с родителями, и ему стало стыдно, впервые за всю жизнь.
Остаток пути он молчал, а Лена поминала нелестными словами всех российских дураков и созданные ими дороги.
И вот они подъехали к деревне Кулебякино, в которой и осталось-то четыре двора.
Автомобиль подкатил прямо к родительскому крыльцу. С тяжёлым сердцем посмотрел Колобок на покосившийся домишко.
Стоит Колобок перед дверью родного дома, и не насмелится её открыть. А родители услышали шум во дворе, и вот уже сами выходят на крыльцо.
Как увидали они сына, да бросились ему на шю. Наобнимались, нацеловались да тут только заметили, что с ним девица приехала.
- А это кто ж будет, жена али невеста? - спрашивают.
- Невеста, невеста, - отвечает Лена.
- А имя-то есть у невесты, кличут-то как тебя?
- Еленой кличут.
- Красивое имя, да и сама ладная, только вот материи на юбку не хватило, коротка больно, - говорит мать Колобка.
Лена скривилась да промолчала.
- Проходите в дом, дети, - стали приглашать родители.
Колобок наклонился пониже, чтобы лоб не расшибить, и вошёл первым. За ним вошла Лена, брезгливо села на лавку, стала осматривать дом. Да что там осматривать: стол да печка.
- И в такой халупе живёт курица, несущая золотые яйца! - пробурчала она себе под нос. А громко сказала:
- Колобок, помоги мне занести вещи из машины.
Они выгрузили пакеты с продуктами, гостинцы. Отцу подарили новую рубаху, матери платок.
Родители обнимали их, вытирая слёзы радости, между делом суетились по хозяйству. Затопили печь, поставили на неё чугунок. Отец сбегал сначала в сарай, потом к колодцу за водой.
Молодые тоже пошли к колодцу умыться с дороги, а когда вернулись, мать уже разливала по тарелкам ароматный суп-лапшу.
После двухчасовой гонки аппетит у молодых разыгрался, и горячее было как нельзя кстати.
Когда мать налила молодым по второй тарелке, Лена начала потихоньку расспрашивать:
- У вас тут, наверное, хозяйство, куры, свиньи?..
- Да какое там хозяйство...
- Ну, куры-то есть?
- Да была одна, - замялся отец.
- Как была?! - воскликнула Лена. - Куда же она делась?
- Ну а ешь-то ты что, дочка? - улыбнулась мать.
Лена чуть не подавилась.
- Да вы что, охренели, что ли? Такую курицу зарубить!
- А ты дочка не ругайся, мы сыночка не каждый день в гости привечаем. Он у нас за три года первый раз приехал. Надо ж угостить по-человечески, а у нас, кроме курицы, ничего и не было.
- Так она ведь золотые яйца несла! - заплакала Лена.
- Да всего-то одно... - развёл руками отец.
- Ну а на яйцо можно взглянуть? - вытирая слёзы, спросила Лена.
- Так нет яйца, - пожала плечами мать.
- Где же оно?!
- Так профессор из города приезжал, с собой забрал.
- Зачем же вы его отдали? Оно ведь из чистого золота!
- Да не шуми ты, дочка! Профессор сказал, что яйцо это представляет большой научный интерес. - Отец многозначительно поднял указательный палец.
- Да, да, так и сказал, - поддакнула мать. - А ещё он сказал, что золото это или нет, должны подтвердить анализы, а для этого яйцо он отправит в лабо... лабо...
- Лабораторию, - помогла ей Лена.
- Да, точно так и сказал, - продолжала мать. - А ещё он нам расписку дал и деньги большие...
- Да вы совсем дураки, что ли? - не выдержала Лена. - И где она, эта расписка?
- Да вот, здесь, - сказала мать и подала Лене расписку.
Лена стала читать. Прочитав, развела руками.
- Здесь написано, что представитель НИИ профессор Мышкин, находясь в служебной командировке, купил у вас для личного пользования куриное яйцо и заплатил вам пятьдесят рублей.
- Да, да, заплатил, аж пятьдесят рублей за одно яйцо! - поддакнула мать.
- Ищи-свищи теперь этого Мышкина, да и что толку? - сокрушалась Лена.
- А чего его искать-то, он скоро сам приедет, - вставил отец.
- Зачем? - удивилась Лена.
- Так у нас тут это... ещё один феномен образовался.
- Какой ещё феномен?
- В огороде репа выросла, так мы с бабкой вытянуть её никак не можем. Тянем-потянем, а вытянуть не можем. Профессор этот тоже пробовал, хотел взять репу на анализ, да не смог, а мы помогать не стали. Его анализами сыт не будешь, а репа всё ж сгодится. Так он пощупал эту репу, понюхал, ножичком поскоблил и что наскоблил - в бумажку завернул. Через неделю сказал, приедет с трактором, и велел никому не говорить про репу.
Колобок всё это время сидел молча, слушал, наконец встал и молвил: