Я снова летел на эту ужасную планету. Хотя она была не такой уж и ужасной, в какой-то степени она была моим спасением. Ее нашли лет двадцать назад, когда люди фанатично бороздили пространство в поисках новой жизни, золотых приисков, курортных зон, экзотических животных, неба в алмазах, в общем, искали в космосе хоть что-нибудь. И однажды наткнулись на Z327.
Это была мертвая планета. Земляная, совершенно голая, ни воды, ни растений, а атмосфера по составу такая же, как на Земле. Ученые начали изучать ее, пытались освоить, чтобы приспособить для жизни людей, но это не получалось. Животные напрочь отказывались сходить с корабля, растения просто не приживались. Сделав химический анализ почвы, ученые открыли какое-то странное соединение элементов и стали усиленно изучать состав. Они привезли лабораторию, поставили бараки, им подвозили воду и провиант. Работа постепенно двигалась вперед к какому-то открытию. До тех пор, пока не скончался один из профессоров. Вся группа ученых скорбела о нем, и в знак уважения к его светлой памяти, его открытиям, его похоронили на Z327. Остальная команда продолжила свои исследования, но однажды к ним пришел неожиданный гость. Тот самый умерший и похороненный на этой планете профессор. Несложно догадаться, что лабораторию быстро свернули, группа седых, заикающихся ученых вернулась на Землю долечивать свою психологическую травму.
Планету забросили, гражданским объявили, что она абсолютно неперспективна и нет никакого смысла вести какие-либо разработки. Про странное свойство грунта знали немногие, лишь те кто был посвящен в военную тайну. Я был.
Я - капитан одного из четырех межзвездных земных кораблей. Я был самым счастливым человеком на свете, перспективным, успешным молодым пилотом, который быстро поднимался по карьерной лестнице вверх. А самым главным и важным в моей жизни был один человек - моя любимая жена.
Мы с ней всю жизнь были вместе, с самого детства. Она была моим самым лучшим другом, самым верным товарищем, во всем поддерживала меня и всегда помогала. Соседи по улице, и мы играли в одном дворе, качались на одних качелях. Соседи в школе по парте, и я нес до дома ее портфель и дрался с теми, кто дергал ее за косички. Первый поцелуй, последний танец на выпускном вечере. Я всегда любил ее и даже не представлял, что когда-нибудь останусь один.
Я всегда мечтал стать пилотом, я представлял, как буду бороздить просторы вселенной, посещать открытые планеты, отыскивать новые. И она поступилась всей своей жизнью, всеми своими мечтами ради моей. Она вместе со мной поступила в Летную Академию и тоже стала неплохим пилотом. Но мне хотелось идти все дальше, и я стал капитаном на межзвездном корабле, а это разлучало нас, хотя я этого не понимал. Я стал надолго улетать в рейсы, а она планировала на межпланетнике. Она долго просила меня поменять корабль, но моя гордость и мои амбиции затмили чувства и я отказывался. Тогда она стала просить, чтобы я взял ее вторым пилотом на свой корабль, чтобы не расставаться так надолго. На самом деле женщин нельзя было брать в межзвездные полеты, потому что защита кораблей была несовершенна, и во время гиперпрыжка человек испытывал колоссальное давление, ученые предположили, что женщина не выдержит таких нагрузок. Но я не хотел бросать работу и оставлять жену тоже не хотел. И я взял ее вторым пилотом.
С замиранием сердца я ждал первого нашего гиперпрыжка. Все прошло отлично, и мы успокоились. Летали вместе, были вместе.
Но ее сердце не смогло выдержать уже третьего гиперпрыжка. Я не сразу понял, что она погибла. Такая молодая, такая красивая, такая хрупкая и нежная, она сидела рядом и ее огромные голубые глаза медленно стеклкнели. Я думал, что сойду с ума от горя, я рыдал, стискивая ее в объятьях, кричал, что не верю, что-то еще, но это конечно не могло вернуть ее к жизни. Самое ужасное для меня было осознание того, что я из-за своих амбиций, гордости, мечты погубил ее, самую прекрасную женщину на свете. Только тогда я понял, насколько сильно я ее люблю. И тут я вспомнил про Z327.
Я похоронил ее там и стал почти каждый день прилетать в этот проклятый мир. Я поставил там небольшой, почти картонный домик, привез какую-то мебель, консервы, книги. Я ждал, когда она вернется ко мне.
Однажды ночью я проснулся от прикосновения холодных пальцев к моей щеке. Я открыл глаза, и увидел ее. Ее, мою самую любимую женщину. Ее огромные глаза смотрели на меня с непониманием, в волосы набилась земля, потеки по лицу, грязь под ногтями, но ничего не вызывало во мне отвращения. Я взял ее холодную руку в свою и поднес к губам. На ее теле уже немного проявились трупные пятна, но и это не пугало меня. Я заплакал.
- Бедная, бедная моя девочка... Что же я сделал с тобой... Прости меня, родная...
Она просто стояла и смотрела на меня. И, наверное, ничего не понимала. На автопилоте я отряхнул ее платье от комьев земли, влажными салфетками оттер лицо, расчесал ее длинные, когда-то прекрасные, волосы. Все время она молчала, может быть, она и не могла говорить. Я не знал, нужна ли ей вода и пища, сон, остались ли у нее какие-то чувства и мысли, может ли она вообще чувствовать и думать. Мне казалось, что она не узнаёт и не помнит меня. Мне было паршиво и одновременно радостно. В голове не было никаких связных мыслей, я просто смотрел на нее и плакал.
И я стал жить там, иногда покидая планету, чтобы снова запастись едой и водой. Она все время была рядом, и в то же время это была уже не она. Иногда уходила куда-то, но всегда возвращалась обратно, и я крепко обнимал ее. Мы гуляли вместе по нашей планете, и каждый раз, когда я засыпал, она будила меня прикосновением руки к моему лицу.
Когда она уходила, что бывало не редко и не часто, но всегда надолго (на несколько дней), я садился на крыльце и просто смотрел за горизонт, я встретил столько много и мало закатов и рассветов, я выплакал столько слез, я испытывал колоссальную душевную боль. Она рождалась где-то в душе, в сердце и медленным дрожанием по венам передавалась щекочущим, невыносимым ощущением по всему телу, от чего я был готов разодрать свои руки в кровь. Я ждал, когда она, наконец, вернется. И она всегда возвращалась.
Ее тело постепенно менялось. Она иссохла, осунулась, кожа стала пергаментного цвета, и проявились сине-фиолетовые трупные пятна, от нее стал исходить сладковатый запах гнили, глаза запали и стали более водянистые, даже затуманенные. Движения с каждым днем становились все более неуклюжими, угловатыми, она стала косолапить и прихрамывать на одну ногу. Мне было страшно смотреть на все это, потому что я понимал, что это я и только я сотворил с ней такое. Если бы только я не был таким заносчивым...
Она стала покидать меня чаще, а я сидел и мечтал, что я проснусь, а она, целая и невредимая, лежит рядом и смотрит свои прекрасные сны. Я сидел на крыльце и ловил ощущения всем своим нутром, все мои чувства были обострены до предела. Мне казалось, я слышу запах ее любимого малинового чая, шампуня, которым она всегда мыла волосы, аромат ее духов, и все мое сознание наполнялось чувствами, словно ее любимое красное терпкое вино заполняет стакан. Мне казалось, что вот-вот я услышу, как она звонко и весело смеется и зовет меня куда-нибудь, как это было раньше, касается моих усталых плеч своими маленькими теплыми ладошками, нежно целует... Но открыв глаза я видел только пустой горизонт, и боль новой, еще более чудовищной волной захлестывала меня.
Однажды к нашему дому вышел тот самый профессор. Он был похож на скелет в халате, кое-где кожа свисала лоскутками, по телу цвели гнойные язвы, струпья. Он подошел ко мне, посмотрел своими пустыми, запавшими глазами и ушел в другую сторону, оставив за собой шлейф гнилого запаха, мертвечины. Я представил, что когда-нибудь моя любимая станет такой же, как он. Впервые за все время, которое я находился на этой планете рядом с моей живой мертвой женой, меня замутило, скорее от страха, а не от отвращения.
Впервые я задумался, стоило ли вообще привозить ее сюда, что станет с ней потом? Всегда ли она будет бродить по этой неживой планете или она когда-нибудь снова умрет? Я достал из кармана нашу фотографию, где мы были такие молодые и счастливые. Ее золотистые волосы растрепал ветер, она обнимала меня и смеялась, я целовал ее в щеку и кто-то из студенческих друзей запечатлел на пленке наше счастье. Мне казалось, что это было так давно... Она тихо подошла и села рядом, посмотрела на фотографию. На ее изуродованном смертью лице впервые отразились какие-то эмоции. Она показала пальцем сначала на меня на фото, а потом перевела его на меня настоящего, я кивнул. Потом ее палец снова опустился на фотографию, но уже на свое собственное изображение.
- Да, любимая, это ты. Очень красивая.
Она смотрела на меня озадаченно, как будто не верила, что веселая, счастливая красавица на фото это она и есть. И из ее усталых, неживых глаз выкатилась слеза. Я был очень поражен. Впервые она проявила какие-то чувства. Может все-таки ее сознание не умерло, может она еще здесь, со мной...
Я приобнял ее и спросил:
- Ты помнишь меня, ты помнишь, что было в нашей жизни?
Очень медленно она повернула ко мне голову, и я увидел, что она плачет. Плачет по-настоящему, как живая, как тот, кому есть о чем плакать. Из ее мутных глаз текли настоящие, чистые слезы. И я заплакал вместе с ней, я чувствовал ее боль, мне было так тяжело и страшно. Я своими руками лишил ее прекрасной, счастливой жизни, не смог подарить ей тепло, которого она заслуживала, не смог помочь ей воплотить ее мечты... Неуклюжим движением она вытерла слезы со своего лица, встала и пошла куда-то, куда она все время уходила. Я смотрел вслед ее хромающей походке. Впервые со дня ее смерти я ощутил, что она еще здесь, со мной, а она уходила.
Я знал, что она вернется только через несколько дней, значит, я успею слетать на Землю. И я полетел домой, чтобы привезти ей наши фотографии, ее любимые свитер и книги, духи, то, что может помочь ей вспомнить нашу прошлую жизнь. Эта идея заполнила мое бытие, я задался целью максимально вернуть свою любимую. Дома я смог набрать целую коробку разных вещей, которые имели для нас, для нее особое значение. Можно сказать, что я даже был воодушевлен своей затеей, и я поспешил обратно на Z327.
... Я снова летел на эту ужасную планету. Хотя она была не такой уж и ужасной, в какой-то степени она была моим спасением. Я торопился, я соскучился по супруге, я хотел порадовать ее любимыми вещами и порадоваться сам, вновь увидев проявления человечности, жизни у моей мертвой жены.
Прилетев обратно, я сел на крыльцо и стал ждать, когда она вернется. Коробку я поставил рядом и принялся сам разглядывать старые, почти забытые фотографии, на которых мы были беззаботными детьми, инфантильными подростками, веселыми студентами, счастливыми молодоженами... Сейчас мне казалось, что это было вовсе и не с нами. Я заснул.
Проснулся я не от привычного касания мертвых пальцев к моей щеке, а от того, что в глаза бил солнечный свет. Я не знал, сколько времени я спал на крыльце моего нового дома, может несколько часов, а может несколько дней. От неудобной позы все тело ныло, мышцы затекли и болели, но это не беспокоило меня так, как то, что она еще не пришла. Ударяться в панику, конечно, не было смысла и причины, потому что она всегда пропадала достаточно надолго, но все равно мне было тревожно. Я встал и пошел ее искать. Это было глупо, но я не мог просто сидеть на месте и томиться от ожидания. Я бессмысленно шел вперед, насколько хватало глаз, картина была однообразной: далеко на много километров пустая, земляная, грязная степь, ни какой-никакой возвышенности, ни впадины, вообще ничего. Не попадались мне и жители этой планеты, и то, что я не встретил профессора, меня даже радовало. Очень долго я шел вперед, озираясь по сторонам. Ничего. Уже стемнело, и я немного утомился, после чего я все-таки решил поворачивать обратно. Когда я дошел до своего небольшого пристанища, было уже очень темно, и я заметно устал. Я зашел внутрь, сел в кресло и заснул.
Выйдя утром на крыльцо, я заметил, что коробка разворошена. Фотографии в беспорядке лежали на ступеньках, одна из книг была открыта где-то посередине, все вещи были разбросаны. Но рядом никого не было. Я спустился и обошел дом вокруг. Насколько хватало моего зрения, было пусто, никаких признаков моей любимой. Тогда я подумал, что такой бардак мог учинить профессор. Я вернулся к крыльцу, чтобы собрать все вещи и положить обратно в коробку, но мой взгляд упал на окно. На нем было коряво написано грязным пальцем: "Зачем ты сделать это. Улетать."
Я пошел и сел в свой корабль. Произвел взлет и "улетать". Моя искалеченная душа рыдала, а из глаз не выкатилось ни одной слезы. Эта строка прожгла мое сознание насквозь, я понял, что она никогда не простит мне, что я воскресил ее и тем самым обрек на страдания. Пока я летел на Землю, в моей голове болью пульсировали эти слова: "Зачем ты сделать это. Улетать."
Никогда больше я не возвращался на эту страшную, больную планету.
Улетать
Я снова летел на эту ужасную планету. Хотя она была не такой уж и ужасной, в какой-то степени она была моим спасением. Ее нашли лет двадцать назад, когда люди фанатично бороздили пространство в поисках новой жизни, золотых приисков, курортных зон, экзотических животных, неба в алмазах, в общем, искали в космосе хоть что-нибудь. И однажды наткнулись на Z327.
Это была мертвая планета. Земляная, совершенно голая, ни воды, ни растений, а атмосфера по составу такая же, как на Земле. Ученые начали изучать ее, пытались освоить, чтобы приспособить для жизни людей, но это не получалось. Животные напрочь отказывались сходить с корабля, растения просто не приживались. Сделав химический анализ почвы, ученые открыли какое-то странное соединение элементов и стали усиленно изучать состав. Они привезли лабораторию, поставили бараки, им подвозили воду и провиант. Работа постепенно двигалась вперед к какому-то открытию. До тех пор, пока не скончался один из профессоров. Вся группа ученых скорбела о нем, и в знак уважения к его светлой памяти, его открытиям, его похоронили на Z327. Остальная команда продолжила свои исследования, но однажды к ним пришел неожиданный гость. Тот самый умерший и похороненный на этой планете профессор. Несложно догадаться, что лабораторию быстро свернули, группа седых, заикающихся ученых вернулась на Землю долечивать свою психологическую травму.
Планету забросили, гражданским объявили, что она абсолютно неперспективна и нет никакого смысла вести какие-либо разработки. Про странное свойство грунта знали немногие, лишь те кто был посвящен в военную тайну. Я был.
Я - капитан одного из четырех межзвездных земных кораблей. Я был самым счастливым человеком на свете, перспективным, успешным молодым пилотом, который быстро поднимался по карьерной лестнице вверх. А самым главным и важным в моей жизни был один человек - моя любимая жена.
Мы с ней всю жизнь были вместе, с самого детства. Она была моим самым лучшим другом, самым верным товарищем, во всем поддерживала меня и всегда помогала. Соседи по улице, и мы играли в одном дворе, качались на одних качелях. Соседи в школе по парте, и я нес до дома ее портфель и дрался с теми, кто дергал ее за косички. Первый поцелуй, последний танец на выпускном вечере. Я всегда любил ее и даже не представлял, что когда-нибудь останусь один.
Я всегда мечтал стать пилотом, я представлял, как буду бороздить просторы вселенной, посещать открытые планеты, отыскивать новые. И она поступилась всей своей жизнью, всеми своими мечтами ради моей. Она вместе со мной поступила в Летную Академию и тоже стала неплохим пилотом. Но мне хотелось идти все дальше, и я стал капитаном на межзвездном корабле, а это разлучало нас, хотя я этого не понимал. Я стал надолго улетать в рейсы, а она планировала на межпланетнике. Она долго просила меня поменять корабль, но моя гордость и мои амбиции затмили чувства и я отказывался. Тогда она стала просить, чтобы я взял ее вторым пилотом на свой корабль, чтобы не расставаться так надолго. На самом деле женщин нельзя было брать в межзвездные полеты, потому что защита кораблей была несовершенна, и во время гиперпрыжка человек испытывал колоссальное давление, ученые предположили, что женщина не выдержит таких нагрузок. Но я не хотел бросать работу и оставлять жену тоже не хотел. И я взял ее вторым пилотом.
С замиранием сердца я ждал первого нашего гиперпрыжка. Все прошло отлично, и мы успокоились. Летали вместе, были вместе.
Но ее сердце не смогло выдержать уже третьего гиперпрыжка. Я не сразу понял, что она погибла. Такая молодая, такая красивая, такая хрупкая и нежная, она сидела рядом и ее огромные голубые глаза медленно стеклкнели. Я думал, что сойду с ума от горя, я рыдал, стискивая ее в объятьях, кричал, что не верю, что-то еще, но это конечно не могло вернуть ее к жизни. Самое ужасное для меня было осознание того, что я из-за своих амбиций, гордости, мечты погубил ее, самую прекрасную женщину на свете. Только тогда я понял, насколько сильно я ее люблю. И тут я вспомнил про Z327.
Я похоронил ее там и стал почти каждый день прилетать в этот проклятый мир. Я поставил там небольшой, почти картонный домик, привез какую-то мебель, консервы, книги. Я ждал, когда она вернется ко мне.
Однажды ночью я проснулся от прикосновения холодных пальцев к моей щеке. Я открыл глаза, и увидел ее. Ее, мою самую любимую женщину. Ее огромные глаза смотрели на меня с непониманием, в волосы набилась земля, потеки по лицу, грязь под ногтями, но ничего не вызывало во мне отвращения. Я взял ее холодную руку в свою и поднес к губам. На ее теле уже немного проявились трупные пятна, но и это не пугало меня. Я заплакал.
- Бедная, бедная моя девочка... Что же я сделал с тобой... Прости меня, родная...
Она просто стояла и смотрела на меня. И, наверное, ничего не понимала. На автопилоте я отряхнул ее платье от комьев земли, влажными салфетками оттер лицо, расчесал ее длинные, когда-то прекрасные, волосы. Все время она молчала, может быть, она и не могла говорить. Я не знал, нужна ли ей вода и пища, сон, остались ли у нее какие-то чувства и мысли, может ли она вообще чувствовать и думать. Мне казалось, что она не узнаёт и не помнит меня. Мне было паршиво и одновременно радостно. В голове не было никаких связных мыслей, я просто смотрел на нее и плакал.
И я стал жить там, иногда покидая планету, чтобы снова запастись едой и водой. Она все время была рядом, и в то же время это была уже не она. Иногда уходила куда-то, но всегда возвращалась обратно, и я крепко обнимал ее. Мы гуляли вместе по нашей планете, и каждый раз, когда я засыпал, она будила меня прикосновением руки к моему лицу.
Когда она уходила, что бывало не редко и не часто, но всегда надолго (на несколько дней), я садился на крыльце и просто смотрел за горизонт, я встретил столько много и мало закатов и рассветов, я выплакал столько слез, я испытывал колоссальную душевную боль. Она рождалась где-то в душе, в сердце и медленным дрожанием по венам передавалась щекочущим, невыносимым ощущением по всему телу, от чего я был готов разодрать свои руки в кровь. Я ждал, когда она, наконец, вернется. И она всегда возвращалась.
Ее тело постепенно менялось. Она иссохла, осунулась, кожа стала пергаментного цвета, и проявились сине-фиолетовые трупные пятна, от нее стал исходить сладковатый запах гнили, глаза запали и стали более водянистые, даже затуманенные. Движения с каждым днем становились все более неуклюжими, угловатыми, она стала косолапить и прихрамывать на одну ногу. Мне было страшно смотреть на все это, потому что я понимал, что это я и только я сотворил с ней такое. Если бы только я не был таким заносчивым...
Она стала покидать меня чаще, а я сидел и мечтал, что я проснусь, а она, целая и невредимая, лежит рядом и смотрит свои прекрасные сны. Я сидел на крыльце и ловил ощущения всем своим нутром, все мои чувства были обострены до предела. Мне казалось, я слышу запах ее любимого малинового чая, шампуня, которым она всегда мыла волосы, аромат ее духов, и все мое сознание наполнялось чувствами, словно ее любимое красное терпкое вино заполняет стакан. Мне казалось, что вот-вот я услышу, как она звонко и весело смеется и зовет меня куда-нибудь, как это было раньше, касается моих усталых плеч своими маленькими теплыми ладошками, нежно целует... Но открыв глаза я видел только пустой горизонт, и боль новой, еще более чудовищной волной захлестывала меня.
Однажды к нашему дому вышел тот самый профессор. Он был похож на скелет в халате, кое-где кожа свисала лоскутками, по телу цвели гнойные язвы, струпья. Он подошел ко мне, посмотрел своими пустыми, запавшими глазами и ушел в другую сторону, оставив за собой шлейф гнилого запаха, мертвечины. Я представил, что когда-нибудь моя любимая станет такой же, как он. Впервые за все время, которое я находился на этой планете рядом с моей живой мертвой женой, меня замутило, скорее от страха, а не от отвращения.
Впервые я задумался, стоило ли вообще привозить ее сюда, что станет с ней потом? Всегда ли она будет бродить по этой неживой планете или она когда-нибудь снова умрет? Я достал из кармана нашу фотографию, где мы были такие молодые и счастливые. Ее золотистые волосы растрепал ветер, она обнимала меня и смеялась, я целовал ее в щеку и кто-то из студенческих друзей запечатлел на пленке наше счастье. Мне казалось, что это было так давно... Она тихо подошла и села рядом, посмотрела на фотографию. На ее изуродованном смертью лице впервые отразились какие-то эмоции. Она показала пальцем сначала на меня на фото, а потом перевела его на меня настоящего, я кивнул. Потом ее палец снова опустился на фотографию, но уже на свое собственное изображение.
- Да, любимая, это ты. Очень красивая.
Она смотрела на меня озадаченно, как будто не верила, что веселая, счастливая красавица на фото это она и есть. И из ее усталых, неживых глаз выкатилась слеза. Я был очень поражен. Впервые она проявила какие-то чувства. Может все-таки ее сознание не умерло, может она еще здесь, со мной...
Я приобнял ее и спросил:
- Ты помнишь меня, ты помнишь, что было в нашей жизни?
Очень медленно она повернула ко мне голову, и я увидел, что она плачет. Плачет по-настоящему, как живая, как тот, кому есть о чем плакать. Из ее мутных глаз текли настоящие, чистые слезы. И я заплакал вместе с ней, я чувствовал ее боль, мне было так тяжело и страшно. Я своими руками лишил ее прекрасной, счастливой жизни, не смог подарить ей тепло, которого она заслуживала, не смог помочь ей воплотить ее мечты... Неуклюжим движением она вытерла слезы со своего лица, встала и пошла куда-то, куда она все время уходила. Я смотрел вслед ее хромающей походке. Впервые со дня ее смерти я ощутил, что она еще здесь, со мной, а она уходила.
Я знал, что она вернется только через несколько дней, значит, я успею слетать на Землю. И я полетел домой, чтобы привезти ей наши фотографии, ее любимые свитер и книги, духи, то, что может помочь ей вспомнить нашу прошлую жизнь. Эта идея заполнила мое бытие, я задался целью максимально вернуть свою любимую. Дома я смог набрать целую коробку разных вещей, которые имели для нас, для нее особое значение. Можно сказать, что я даже был воодушевлен своей затеей, и я поспешил обратно на Z327.
... Я снова летел на эту ужасную планету. Хотя она была не такой уж и ужасной, в какой-то степени она была моим спасением. Я торопился, я соскучился по супруге, я хотел порадовать ее любимыми вещами и порадоваться сам, вновь увидев проявления человечности, жизни у моей мертвой жены.
Прилетев обратно, я сел на крыльцо и стал ждать, когда она вернется. Коробку я поставил рядом и принялся сам разглядывать старые, почти забытые фотографии, на которых мы были беззаботными детьми, инфантильными подростками, веселыми студентами, счастливыми молодоженами... Сейчас мне казалось, что это было вовсе и не с нами. Я заснул.
Проснулся я не от привычного касания мертвых пальцев к моей щеке, а от того, что в глаза бил солнечный свет. Я не знал, сколько времени я спал на крыльце моего нового дома, может несколько часов, а может несколько дней. От неудобной позы все тело ныло, мышцы затекли и болели, но это не беспокоило меня так, как то, что она еще не пришла. Ударяться в панику, конечно, не было смысла и причины, потому что она всегда пропадала достаточно надолго, но все равно мне было тревожно. Я встал и пошел ее искать. Это было глупо, но я не мог просто сидеть на месте и томиться от ожидания. Я бессмысленно шел вперед, насколько хватало глаз, картина была однообразной: далеко на много километров пустая, земляная, грязная степь, ни какой-никакой возвышенности, ни впадины, вообще ничего. Не попадались мне и жители этой планеты, и то, что я не встретил профессора, меня даже радовало. ...
Продолжение рассказа вы можете увидеть наhttp://fan-book.ru/catalog/books/electronic/uletat.html