Миша спокойно принял известие о том, что папа умер. Дядя Ваня стоял посреди единственной комнаты их крошечной квартиры, и сверлил взглядом пол. "Теперь мы вдвоем остались, милый", - тихо сказал он. - "У нас теперь никого не осталось, родной". Миша только хлопал глазами.
Его мама умерла год назад от тяжелой болезни, которой она болела все время, сколько мальчик себя помнил. Отец Миши - Степан Алексеевич - работал корректором в небольшой городской газете. Работа у него была скучная и плохо оплачивалась. Откровенно говоря, Миша не любил своего папу, и даже стеснялся его, когда, например, к нему в гости приходили ребята со двора. Степан Алексеевич выглядел куда старше своих сорока трех лет, а после того, как умерла мать мальчика, ко всему прочему начал выпивать. В последнее время он стал возвращаться домой все позже. Отец грел чай, тяжело вздыхал, ел приготовленный на неделю вперед борщ, и садился перед телевизором смотреть новости или концерты.
Миша смотрел на отца с равнодушной жалостью, Степан Алексеевич выглядел смирившимся и беспомощным, и лишь запах алкоголя, который наполнял комнату, когда папа в очередной раз вздыхал, напоминали о том, что он все еще жив.
Две недели назад Миша пошел в первый класс. Было тепло и солнечно. Отец стоял рядом, держал огромный букет дешевых цветов. Там, стоя рядом с папой, и слушая, как их классная руководительница читает первоклашкам приветственную речь, мальчик вновь чувствовал жуткий стыд, который огнем жег его щеки, они были такие алые, что, казалось, все, улыбаясь, только и смотрят на них, и Миша отвернулся.
Он очень завидовал знакомым пацанам, у которых, как казалось Мише, было все, о чем можно только пожелать - стреляющие шариками автоматы, машинки с дистанционным управлением, портативные игровые приставки; у него же самого кроме нескольких сломанных пистолетов и набора конструктора ничего не было. В детстве у Миши всегда были самые никчемные игрушки во дворе.
Игрушки... Мальчик буквально бредил ими, но никогда не имел даже части того, о чем мечтал. "Все потому, что у меня плохой папа", - думал Миша, стоя на "линейке".
Правда, в конце августа, приехав к ним в гости, дядя Ваня привез племяннику настоящий футбольный мяч - кожаный, новенький, с эмблемой последнего чемпионата Европы, о таком мяче мечтал каждый мальчишка! Однако отец тут же забрал подарок, лишь что-то пробурчав себе под нос о том, что через неделю у его начальника день рождения, тот безумно любит футбол, и что хороший мяч - это как раз то, что нужно.
Конечно, мальчик обиделся. Он даже окончательно перестал общаться с отцом, хотя и до этого они вряд ли перебрасывались хотя бы двумя десятками слов за весь день.
Незадолго до своей смерти, папа и дядя Ваня пили на кухне водку, а, напившись, стали кричать друг на друга. Из всего услышанного, Миша понял, что дядя Ваня был наркоманом и не хотел уезжать от них еще как минимум месяц. Наркоманом он стал в тюрьме, а почему его посадили в тюрьму, мальчик так и не понял.
Откровенно говоря, Миша не хотел, чтобы дядя Ваня уезжал. В последний раз он видел его два года назад, после чего тот исчез. "Я летал в далекую страну, за океан, я когда-нибудь расскажу тебе о ней", - сказал он Мише. Однако, выпив водки, отец, саркастически улыбнувшись, заявил, что его брат все это время был в тюрьме. "Ты бы ребенка постеснялся", - процедил сквозь зубы дядя Ваня. "Найди для начала работу, а потом будешь мне тут рот разевать", - ответил Степан Алексеевич брату. Дядя Ваня ничего не ответил, только лег на свою раскладушку в углу, и пьяно захрапел.
Отец Миши скончался в обеденный перерыв от инфаркта. Когда к дверям редакции подъехала машина "Скорой помощи", Степан Алексеевич был уже мертв.
За окном было уже темно, весь день не прекращался дождь. Сидя на диване, Миша смотрел, как по лысине дяди Вани стекают капли воды. "Завтра похороним", - сказал он мальчику. - "А сейчас нужно поспать, ты, давай, раздевайся, и ложись, а я пойду сполоснусь", - сказал он устало.
Закрывшись в ванной комнате, дядя Ваня достал из тайника, который он смастерил сразу по приезду в вентиляционной трубе, шприц и порошок. Он ввел приготовленную дозу себе в вену и, включив воду, уселся на пол, в блаженстве прикрыв глаза.
Отвернувшись лицом к стене, Миша думал о том, как теперь жить дальше. Наверное, дядя Ваня его усыновит. Мальчик улыбнулся, подумав о том, что, очень может быть, скоро отправится вместе с ним в ту сказочную страну, которую дядя Ваня обещал ему показать. А еще он обязательно купит ему игрушки, много игрушек, и он выйдет во двор и покажет все свое богатство пацанам, и пускай они ему завидуют.
"Теперь мы вдвоем остались, милый", - повторил голый дядя Ваня, выходя из ванной комнаты, на ощупь, укладываясь на диван рядом с Мишей. Мальчик лежал к нему спиной, и притворялся, что спит. Нет, ему не было страшно. Чего уж тут бояться? Просто он не хотел ничего, кроме одного - поскорее уснуть. "У нас теперь никого не осталось, родной", - дядя Ваня прижался к Мише всем телом, и мальчик поплыл, чувствуя жар, исходящий от его раскаленной плоти.