Аннотация: Страшновато... Ох и получу сейчас. Но я - взрослый мужик! И, дерзновенно подняв голову, я смело шагнул через порог.
Как я провел день рождения
Этим летом мне исполнилось 12 лет. Я ждал этого давно, ведь ко дню рождения отец обещал купить мне легкий мотоцикл, на котором, думалось мне, можно было неплохо гарцнуть с моими приятелями Вовкой и Петькой - мы вместе учимся в одном классе. Слово он сдержал, и мотоцикл уже стоял в его гараже. Красный такой. И блестящий. Ковровского, как пояснил Вовка, производства. Считалось, что таким образом мне будет сделан неслабый сюрприз.
Мама ко дню рождения испекла большой пирог, который мы кое-как одолели. Вернее, почти весь пирог одолел Петька, который и без того весит почти столько же, сколько и мы вдвоем с Вовкой. Петька - очень толстый и сильный, и потому, сказал он нам, ему нужно есть гораздо больше нас, салабонов. После этого он съел торт и с наших тарелок тоже.
Моя младшая сестренка - Ольга тут же помчалась к родителям и застучала все это дело. Эта чудо-девочка постоянно таскается за нами, подсматривая и подслушивая, немедленно докладывая, куда нужно. Чего я только с ней не делал! Обещал подарить свой сломанный калькулятор, отыскать голову от ее куклы, из которой мы хотели сделать человека-паука - Спайдермена, не дудеть мрачным голосом в кустах в шланг от пылесоса, когда она поздно вечером потемну идет от бабушки - не помогает ничего. Нас помнят, пока мы мешаем другим.
Сегодня после обеда мы собираемся испытывать мотоцикл. Приятели уже принесли разноцветной изоленты, цветных катафотов, которые наотламывали от комбайнов в МТМ (все лишнее - детям!), а также разных пластмассовых цветов, которые мы наотрывали с венков на кладбище. Сделан брелок для ключей (это такая маленькая фигулька, которая позволяет потерять все ключи одновременно). Тачка будет - отпад!
Вся проблема - в моем папике, который сегодня тоже тщательно отмечает мой день рождения. С работы он еще не пришел, да и нескоро прибудет, думаю, а все ключи - у него. Хочет торжественно их вручить мне вечером. Ха! Не знает, что этот мотоцикл я уже заводил, только не выезжал никуда, отыскав ключи зажигания в его укромном месте - там, где он хранит свою заначку от матери, и думает, что ни одна живая душа об этом месте не знает. Но в этот день все ключи и всю заначку он оттуда изъял полностью.
И мы заспорили. Петька сказал, что знает, как завести матай вообще без ключей, Вовка же упирает на морально-этическую сторону вопроса: нельзя трогать пока - по шее надают, а я борюсь сам с собой, видя шевелящиеся Ольгины бантики в щели забора. Она с любопытством наблюдает за моей внутренней борьбой и считает, что я ее не вижу. А я - ломаю голову над тем, как бы ее нейтрализовать.
- Пацаны! - гугниво начал я. - Спорим, вам слабо залезть вон в ту печку?
- Да ты что? - колыхнулся Петька, - Мы с дуба упали, что ли?
Бодрящий толчок, и Петька, быстро уразумев, кричит:
- Не, мне слабо! И Вовке - слабо! Мы, наверное, лохи!
Вовка поначалу тоже не хочет признавать себя слабаком и лохом, но, врубившись от подобного же толчка, тут же охотно соглашается. Мы все противными голосами громко начинаем говорить в сторону забора о том, что вот кто бы залез - тот бы среди нас оказался самым крутым.
Этот трюк помог. Пока Ольга вопила печки, на которой варят кашу свиньям, совершенно случайно после этого запертой снаружи, мы выкатили мотоцикл из гаража, ну, просто посмотреть, не надо ли где вытереть с него пыль или подвернуть ослабшие винты и гайки. Ведь всем известно, что, купив технику, ее необходимо тщательно всю протянуть.
В магазине предпродажную подготовку делают малокомпетентные люди, и потому будущий водитель должен собственными руками ощупать каждый винтик, каждую гаечку, строго блюдя технику безопасности. Мы, мотогонщики (ну, будущие), вверяем технике жизнь пассажира, пешеходов, ну и свою драгоценную жизнь. Все это я и произнес перед приятелями, стараясь, чтобы и в печке это было хорошо слышно.
- От несоблюдения техники безопасности, человек может не только умереть, но и родиться! - откомментировал Петька. - Искусство вождения требует жертв!
- Да пошел ты! Жертвы ему нужны, - возмутился Вовка. - Давай свои катафоты лучше.
И дело пошло на лад. Матай очень скоро стал походить на новогоднюю елку. Девчонки умрут от счастья, а пацаны - от зависти, когда я, такой крутой, подкачу к нашему школьному крыльцу. Вот только ключи... Приятели выжидающе смотрели на меня.
- Ну, Веник, давай, что ли? - подзуживал Петька.
Вовка же наоборот, помня, как ему влетело за то, что мы прокатились на грузовом мотороллере его отца, был категорически против.
Мы вчера на этом "Муравье" ухитрились поехать вброд через петляющую, как попало, речку Собачку. Посмотрели - след от какого-то мотоцикла входит в воду и выходит на другом берегу, и ломанулись вниз с шутками и прибаутками. Раз мотоцикл проехал - пройдет и моторат, рассудили мы. И Вовка решительной рукой направил технику вброд.
Как выяснилось позже, это был след не от мотоцикла. Это соседская лошадь, запряженная в телегу, колеса которой были обуты в мотоциклетные шины, переплыла речушку, волоча за собою телегу по дну. Мотороллер Вовкиного отца так делать не умел, и Вовка до позднего темна боялся показываться домой. А ночью были слышны могучие удары ремня и оглушительные Вовкины крики: "Я больше не буду!".
Так что сейчас друга вполне можно было понять.
- Атас! - закричал Петька, отошедший к яблоне у забора, чтобы подкрепиться зелеными пока ранетками. - Батя твой идет!
Мы еле успели закатить мотоцикл в гараж, когда в двор вошел мой отец. Он был довольно поддат и счастливо улыбался. Папик остановился возле нас и, облокотясь на Петьку, произнес небольшой спич.
- Сынок! - начал он. - Мы тут с... мамкой тебе подарок решили ...сделать. ...Вот! Ща!
И он принялся копаться в карманах:
- Да куды ж они... Мать.... А!
И, выпустив Петькину шею, сказал:
- Дорогой сынок! В то время, как ...космические корабли... Когда... Петька! Помоги Венькиному отцу! В порядке очереди... Хр...
- Порядок - есть самая примитивная и произвольная группировка объектов в хаосе вселенной, и если разум и сила существа приближаются к максимуму, - забарабанил Петька, - то его коэффициент контроля приближается к нулю в соответствии с пагубной геометрической прогрессией от числа объектов, подлежащих осмыслению.
Батя, видно было, не понял ничего. Равно как и мы.
- Во! ...Порядок... Контроль чтобы! Кха!!
- И контролю, в отличие от арифметической прогрессии понимания, - не стал спорить Петька.
Он собирался сказать еще что-то, но Вовка ткнул его в бок, и Петька замолк.
- Дядь Гена, вы что-то Веньке дать хотели, - намекнул Вовка.
Тут из печки послышался громкий рев. Это Ольга, видимо, пригревшись, уснула, а теперь, услышав отца, проснулась и подала голос.
- Эт-та хто еще там? - удивился родитель. - Ольга что ли? Шта она там делает, ...кха?
Про Ольгу мы совсем забыли. В воздухе запахло жареным. Настолько сильно, что даже перебивало мощный запах перегара. Батя Ольгу очень любил и мне часто перепадало за то, что я ее ущемлял. Ольга меня порой гнусно этим шантажировала. Например, когда я выковырял глаза из ее куклы, которые мне очень нужны были для постройки модели подводной лодки, он не посмотрел на то, что ростом я уже дохожу ему до плеча, а взял ремень, и мою тягу к модельному судостроительству как ветром сдуло. Кто знает, может, теперь во мне пропал талантливый кораблестроитель.
Петька подошел к печке и открыл дверцу. Оттуда вылезла Ольга, вся в черных пятнах, включая и бантики.
- Как ты туда попала, девочка? - фальшиво удивился Петро. - Ты, наверное, дверью ошиблась?
- А-аа-аа! Па-а-па-а-а! Они меня в печку закры-ыли! А-а!!!
Этого я стерпеть не мог:
- Ольга, ну как тебе не стыдно? Ты же сама вызвалась залезть туда и просидеть там до вечера. Мы же тебя все втроем отговаривали.
Озадаченная Ольга смолкла и, всхлипывая, пыталась оттереть сажу с коленки. Я решил развить успех.
- И пингвина ты мне тогда еще пообещала своего заводного. Для опытов. Не забудь.
Батя наконец сообразил:
- И-и...эк! Так ты сама залезла в печку, ...мать? На... зачем?
- А они меня обещали самой крутой призна-ать, ы-ы-а!
В этом мире лжи и лицемерия уже так трудно кого-нибудь обмануть. Батя увел ревущую и чумазую Ольгу в дом, откуда вскоре послышался его молодецкий храп. А мы остались без ключей от мотоцикла, да и самого агрегата тоже. Радостная, вытертая и переодетая сестренка вскоре заскакала вокруг нас с криками: "Я крутая, я крутая! А вы лохи! А я папе рассказала, что вы мотоцикл трогали!"
Настроение было ни к черту. Заветный мототранспорт стоял взаперти, а мне нужно было край сегодня покрасоваться на нем перед школой. Да что там - школой! На летние каникулы к нашему директору школы приехала племянница из другого района, и я точно знал, что она сегодня будет сидеть на лавочке перед школой, где мы всегда летом собираемся.
Начинать делать глупости нужно как можно раньше, тогда будет время их исправить. И я решительно сказал:
- Петька! Ты, кажется, говорил, что умеешь мотоцикл заводить без ключей?
- Мы ели редко, но мало, - ответствовал Вовка, глядя, как Петька лущит еще зеленый подсолнух, - Я тоже умею. Надо просто колодку с проводами снизу выдернуть из щитка, и вся любовь.
Петька яростно покивал головой. Его рот был набит незрелыми семечками, которые он жевал вместе с кожурой.
Замок гаража открывался любым кривым гвоздем. Отец этого не знал и каждый день, как путевый, запирал его на ключ, который уносил с собой. В гараже стояли его "Жигули", откуда набрать бензина для двенадцатилетних уже почти мужиков труда не составило.
Откатив новенький "Восход" подальше от дома, чтобы не услышали, как он затарахтит, мы запустили мотор. Он работал, как надо.
- Ну что, гаврики? - проорал я, - прыснем по бездорожью?
Гаврики были согласны. Вот только мотоцикл не был рассчитан на таких, как Петька. Поэтому сперва мы прокатились вдвоем с Вовкой, а затем Петька один.
Вовка больше молчал. Он, как легко можно было догадаться, молчун. Да и переживал все еще за утопленный, но, к счастью, уже сегодня утром вытащенный из речки мотороллер.
Мотоцикл тащил, как зверь. Дав два круга по-за огородами, нам захотелось проверить его скоростные качества, и мы выехали на центральную асфальтированную улицу.
Не верь светофору - верь идущему на тебя транспорту, говорят профессионалы. Нам навстречу двигался милицейский УАЗик с мигалками на крыше, которыми он тут же воспользовался, а из его громкоговорителя проорало: "ВОДИТЕЛЬ КРАСНОГО МОТОЦИКЛА, ОСТАНОВИТЕСЬ!".
Ага. Тут я бы и остановился, как же. Прав нет, мотошлемов нет, мы сидим втроем, мотоцикл без номеров, и мы его сперли: проблем будет - выше головы. Менты мотоцикл отберут, к бабке не ходи. Проспавшийся отец всыплет так, что еще Вовке долгое время завидовать будешь...
Ничто так не увеличивает квалификацию водителя, как едущая за ним милицейская машина с мигалками и включенной сиреной, и потому я жал на газ до посинения, выруливая промеж попутных и встречных машин.
Если Вам захотелось круто изменить свою жизнь, подойдите к остановившемуся на перекрестке "Mercedes-600" и со всей силы ударьте обломком кирпича по ветровому стеклу, - говорит Петька. На мой взгляд, мы поступили еще круче. Резко вывернув руль, для того чтобы объехать какую-то бабку, некстати выползшую из "Гастронома" на асфальт, на всем ходу отчаянно тормозя, я влепился в бок "Волги" нашего директора школы, которая стояла на тротуаре. Гнусный ментовский УАЗик подъехал и остановился рядом. Его сирена наконец-то заткнулась. Менты выходить не спешили, допивая свою "Балтику".
- Бегите! - спихнул я чуваков с седушки мотоцикла. - Меня ща повяжут.
Пацаны понятливо рванули в сквер рядом с магазином и растаяли в трещащих кустах. Толстый Петькин зад оставил в них широкий след, и похоже было, будто там протащили волоком тяжелую борону.
Бабочки умирают, двигаясь на белый свет, а бабушки - на красный. Бабка со своими авоськами подскочила ко мне и больно стукнула по спине клюшкой, злорадно прошамкав:
- Ездют тут, проклятушшие! Тюрьмов на вас нет! Куды ж только милиция смотрит! Все пиво свое жрут, не нажрутся, Берии нету на вас!
Из УАЗика раздался девичий смех и визг, вылетела пустая пивная банка, загремев по тротуару, высунулся встрепанный мент:
- Да пошла ты, клюшка старая! Езжай, салабон, да больше не попадайся!
Я не поверил своему счастью. УАЗик, чадя синим выхлопом, тронулся и скрылся за поворотом.
- О-от милиция-та пошла! - обратилась ко мне бабка. Ей явно было не по себе оттого, что она вгорячах шваркнула меня своей палкой. Но мне было не до нее. Я приступил к ревизии мотоцикла. На удивление ничего не пострадало. У меня камень с души свалился. И тут же взобрался обратно. Ко мне подходил директор нашей школы, а сзади шла его жена с той самой племянницей. Своих детей у них не было.
- Комаров, ты что тут делаешь? - удивился он. "Каждой твари - по паре", - некстати всплыли в голове Петькины хохмочки про школьный экзамен.
- Дак, сынок, он остановился меня пропустить, - встряла бабка. - Ить я иду, мне чижало нести, а он остановился, грит, нести-то дай помогу тебе, бабуся.
Это была неслыханная наглость. Но не мог же я привлечь внимание директора к бочине "Волги", на которой явственно отпечатался след протектора от восходовского колеса.
- Давайте, бабушка, помогу, - схватился я за ее авоську, и под уважительный взгляд племянницы потащил ее, мечтая, чтобы все они поскорей уехали. Из кустов послышалось резко оборвавшееся ехидное Петькино хмыканье. Самый искренний смех - это злорадный.
***
Я сидел в темном участке школьного сада на сиденье мотоцикла, а рядом со мной сидела Маринка. Так звали директорскую племянницу. Маринка была необычно красива. Ей было уже 13 лет. Она просила меня покатать ее, а бензина в баке оставалось только лишь на то, чтобы доехать до дома да получить от родителей могучих подзатыльников. Сердце мое учащенно билось, ладони потели.
Эх, чего только ни сделаешь ради любви! В жизни каждого мужчины наступает период, когда чистые носки проще купить, - говорит иной раз мой батя, но я уверен, что у меня такого периода никогда не будет. Моя жена будет любить меня пуще своей жизни, и я ее - тоже. И мы с ней никогда, ни разу не поругаемся. И я даже догадываюсь, как ее будут звать...
И мы поехали. Проезжая мимо парка, я включил фару. Я бы и раньше это сделал, да не знал, как она включается. И тут же мотоцикл, сделав несколько судорожных рывков, заглох - кончился бензин. Нас охватила ночная темнота.
Я сидел и чувствовал тепло, исходившее сзади от Маринки. Эх, была - не была! В конце концов, поцелуй без любви - это просто обмен слюнями...
***
Дома не спали. Ждали меня. Кое-как вкатив матай, я пошел сдаваться. Я был готов выдержать любой шквал упреков, готов был свернуть любые горы! Маринка меня любит! Я сегодня впервые целовался! Два раза! На душе все пело. Я - взрослый мужик! Спать не хотелось совершенно.
- Мам, вон Венька пришел! - слышен голос Ольги. Эх, сестричка-невеличка. Что ты понимаешь во взрослых отношениях?
Страшновато... Ох и получу сейчас. Но я - взрослый мужик! И, дерзновенно подняв голову, я смело шагнул через порог.