Аннотация: Финалист МиниПрозы-5. Первое место на внеконкурсе Блэк-Джек 2006. Кто знает, на что ты способен, когда тебя загнали в угол?..
Ой, мама...
Утро, как утро.
Да и не утро уже - до полудня рукой подать, но состояние какое-то странное. Ватное. Невыспанное. А когда высыпаться, если с пяти затемна до ночи кромешной носишься по городу, колес, так сказать, не покладая? Трудна и сумбурна жизнь мелкого бизнесмена. Зато активна. Как у насекомого, озабоченного вечными поисками: где чего найти, добыть и отволочь в норку, в улей. В семью.
Обуреваемый постоянными думками-проблемками, Вовка Вернигоров и представлялся себе такой насекомой. Муравейкой. Только тащить добычу особо некуда - семьи-то у него как раз и нет. Точнее, не стало. Полгода прошло с тех пор, как Лена, забрав Вовку-младшего, "ушла к маме". А может и правильно сделала. Иначе вряд ли бы Вовка-старший решился уйти с грошового оклада в своем НИИ. Уйти, чтобы, попав в долги, заняться "стоящим делом". Не просто, знаете ли, бросить любимую Науку и нырнуть без нужных на то навыков в дерьмоворот, называемый свободным предпринимательством. Без стартового-то капитала и желания. По нужде.
Вот и колесит теперь он по разбитым улицам необъятной столицы на потрепанном "каблуке", купленном на занятые у друга три штуки гринов. Покупает на оптовых базах продукты и развозит их по магазинам, накручивая на товаре небольшой процентик. Спасибо, тот же Серега надоумил. Худо-бедно, но что-то получается. Не сравнить с зарплатой младшего научного сотрудника. Удалось даже на тысячу долг погасить.
Выехав на Волгоградку, "москвичонок" притормозил у светофора. Рядом остановилась иномарка, из окон которой неслась песня "Эйс-оф-бэйс" про счастливую нацию. Надменная блондинка на переднем сиденье скользнула презрительным взглядом по небрежно выбритому лицу малого коммерсанта и что-то сказала водителю. Тот, заглушая громкую музыку, захохотал, и лиловая помада девицы лопнула довольной улыбкой.
Владимир стоически перенес насмешку. Подумал лишь, что такая барышня ему и даром не нужна. Что толку в удачной компоновке элементов физии, если поверхность содержимого черепной коробки извилинами не испорчена? "Ауди" с красавицей унеслась, едва не опередив "зеленый" светофора, а сзади басовито пробубнел, требуя лыжню, черный "мерс". У Вовки на миг захолонуло сердце, провалилось куда-то в печенки, а в зеркале заднего вида почудилась вовсе и не машина, а аморфная темная мгла с бледными глазами. Он аж сморгнул и едва не сплюнул через левое плечо от такого наваждения...
Поехали.
Через сотню метров Вовка догнал улетевшую, казалось бы навсегда, вперед "аудюху", как та вдруг из левого ряда резко свернула, пересекая ему путь...
По тормозам и вправо!!!
Вовка успел. Стукнув лбом о переднее стекло, он только и подумал, что ему повезло, как сзади в его кургузую машинку с раздирающим грохотом влетело что-то большое. С раздирающим душу, будущее - весь мир. Приложившись теперь уже затылком, Вовка глянул назад и понял - жить ему недолго: из "шестисотого" вылезал дядя таких габаритов, что оставалось только молиться.
"Лучше бы я в "ауди" въехал: всё-то подешевле..."
Короткостриженный "шкаф" с прямоугольной челюстью и отстраненным взором молча вынул Вовку из машины и просто прислонил его к ней. Смотреть на громилу было жутко: двукратный олимпионик, краса и гордость России, ночной кошмар из больных снов иностранных борцов - Александр Карелин* - смотрелся бы около него, как Ален Делон рядом с Фернанделем.
- Ну-у? - только и спросил гигантопитек, размеренно перемалывая жвачку.
"Ему, наверно, пару пачек сразу нужно в рот класть, чтобы хоть что-то почувствовать, - удивился явной неуместности подобных мыслей напуганный Вовка. - Перед смертью, говорят, вся жизнь перед глазами пробегает..."
Прошлое крутить кадры не спешило, и где-то в глубине Вовкиного сознания дрогнула надежда. Но тут...
- Ах ты, петух гнойный! Чмо ты жопоглазое! Ах, ты... - Все дальнейшее, вылетавшее из-под усиков субтильного остроносенького хлыща в крутом костюме-тройке и дорогих, сразу видно, очочках в книжках не пишут. Потому как, писать точками - полная бессмыслица. Он наскочил на Вовку сбоку и весьма умело и жестко стал бить в лицо и в живот. Мат под соусом воровского сленга изрядно впечатлил начавшую, было уже, собираться толпу, и она отпрянула. И даже, вроде, поредела.
- Меня "ауди" подрезала... С третьей полосы вправо ушла - я еле затормозить успел ... Деваха смазливая... Синяя "ауди-сотка" - вон туда... - сплевывая кровь с разбитых губ, мямлил слова Вовка, понимая их бесполезность.
Горилла почти нежно взял Вернигорова за плечо и подвел к разбитому передку "мерса".
- Ну-у? - Многословием он не страдал.
- Ну-у? - Вовка в свою очередь, не зная что сказать, с тоской глядел на покореженный черный капот и вытекающий из-под смятых дверей родного "каблучка" коктейль из кетчупа и постного масла. - "Хоть бы менты подъехали! Боже, смилуйся, пошли гаишников!"
Видимо, Бог был в этот момент занят другими делами. Или служители органа порядка на дорогах ловили преступников в иных местах. За наличный, естественно, расчет. Но, тем не менее, фортуна, как Вовке сперва почудилось, улыбнулась ему: бандюки отпустили. Паспорт, правда, забрали. И "...десять косых зелени, чтоб притаранил в среду, - говорил малый, второй неотвратимо и красноречиво нависал. - И не рыпался чтоб! А то..."
Что может означать "а то", думать не хотелось. Жизнь, вместе с мечтами, рухнула и погребла. Денег взять негде: накоплений почти ноль, и даже если продать многострадальную лошадку-кормилицу, средств не хватит и на треть вмененной суммы.
"И на кой черт я полез в эту авантюру? Работал бы себе потихоньку в институте, пусть немного да получал бы - с голоду б не помер! Но ведь так хотелось раскрутиться!.. Прийти к жене и сыну с ключами от собственной квартиры, сказать, что кончилось безденежье и впереди..."
Вовка печально смотрел на фотографию над затертым временем, изрядно побитым молью хозяйским ковриком с оленями. На карточке они втроем счастливо улыбались, не ведая еще о надвигающемся на страну развале, о хаосе экономики, о бешеной инфляции. Четыре года назад будущее казалось пусть и трудным, но светлым, несмотря на отсутствие жилья и пустые прилавки магазинов. Был окончен институт, аспирантура почти позади, готовая диссертация не вызывала никаких сомнений в успешной защите...
Тогда...
"Блядская жизнь!" - резюмировал Вернигоров.
"Нужна помощь. К ребятам из НИИ идти бесполезно - сами лапу сосут. В лучшем случае лапу. Аркадий вон, связался с какими-то криминалами: наркотики-синтетики, теперь где-то на Северах баланду ест и варежки шьет. И это еще повезло: Владлена под Реутовым в посадке нашли... Самсон Амбарцумович? Да нет, он на меня в обиде - как кричал, когда я заявление ему принес: "Владимир Николаевич! Как вы можете! Вы же - Ученый! Стране и так нелегко, а вы, светлая голова, как крыса с корабля!.." - А что делать? Как быть, если семья? Если жена устала и не может больше жить впроголодь, если планы и прожекты в тарелку сыну за ужином не положишь?"
Вспомнился звонок двухмесячной давности: предлагали кучу зеленых президентов, сулили коралловый песок под пальмами, обещали кисельные берега и безотказных дев с журнальных обложек. Да только тотчас всплыл перед взором балагур и непоседа Влад, что теперь никогда уже не расскажет, пробегая мимо, не глупый, но смешной анекдот... И отказался Вовка, резко, навсегда. Пару раз перезванивали, но он был тверд. И все также беден.
-Тютя ты мой, - говаривала когда-то Лена, - алюмо-калиевый квасец! Пойди к шефу, пробей, найди как, заработай еще где! Ты ведь сначала мужчина, а уж потом кандидат наук! А то перед родителями стыдно.
Но не умел он воровать, обманывать и выпрашивать, лебезя. И учиться этому не хотел. Не из такого семечка он родился, не таким его вырастили.
"Что делать?.. Нужно ехать к Сереге, парень он головастый, авось и подкинет мысль-другую..."
Серега, он из местных, но не такой как все. Он не чурался водиться с лимитой, вроде Вовки. Другие товарищи студенческих времен после окончания альма-матер разъехались кто куда, а Вернигоров, женившись по вселенской любви на москвичке, на самой красивой девушке из их группы, остался в аспирантуре. И Сережку Смашнова, так уж вышло, только и мог теперь назвать единственным настоящим другом. Настоящим - в обоих смыслах.
Сергей, постепенно мрачнея лицом, выслушал товарища. Заикаться о его долге перед собой не стал. Он вообще молчал, просчитывая ситуацию. Долго молчал. А потом еще.
Заговорил:
- Знаешь что, Вовчик, мне нужно время. Попробую об этих "пацанах" разведать кой у кого. Есть у меня некоторые выходы в эту сферу бытия. Но ничего хорошего обещать не могу. Если и выйдет что, коль повезет, оттянем возврат контрибуции. Судя по твоим словам, ребятки серьезные. И не случайно это все, та "ауди", как пить дать, тоже из их фирмы. Убивать не станут. Что толку от трупа? Им деньги нужны - работа у них такая! Я о подобных подставах раньше уже слышал. Непонятно одно: почему они выбрали именно тебя? Снять ведь с тебя ну совершенно нечего! Что на первый взгляд, что на последний. Впрочем, теперь-то уже чего голову ломать... ГАИ** нужно было дожидаться, по ПДД*** ведь виноват не ты - они! Несоблюдение дистанции!
- А мне что делать? - Вовка падал сломленным духом в бездну, не рассчитывая уже увидеть хоть какую лазейку для надежды.
- Что делать? Ну, займись ремонтом машины. Работа - она отвлекает от негатива. И еще: не вздумай втягивать сюда Ленку. Не ходи, не унижайся. Даст бог - сегодня выпутаемся, а там посмотрим. Если же пойдешь к тестю - никогда жену не вернешь. Точно, говорю...
Cмашнов позвонил назавтра под вечер.
Ева Марковна, комнату у которой после настигшего одиночества Вовка снимал, не преминув напомнить ему, чей это телефон, позвала к аппарату. В своем "фильдеперсовом", довоенном еще, наверное, халате она прошествовала к себе в "апартаменты". Оттуда сквозь неплотно прикрытую дверь в течение всего разговора доносилось подслушивающее сопение.
Еще здесь неприятностей не хватало!
Сергей знал об этой слабости любопытной сверстницы революции, и вопросов не задавал - информировал:
- Ох, и попал же ты, Вовчик! Это Братеевская бригада: рэкет, проституция, наркота - весь комплект удовольствий. С ними говорить бесполезно: невменяемые. Не отдашь деньги - могут и убить для поддержания имиджа. Я бы тебе тыщ пять достал, только не раньше чем через неделю. Но ведь этого мало? Да и счетчик они включат. На мой взгляд, вариантов два. Или идти в органы, или теряться. Оба - не панацея: полисмены у нас - сам знаешь какие, а если спрячешься и найдут - пиши завещание.
- А по-твоему, какой выбрать?
- Первый, если вдруг выгорит, может ситуацию исчерпать. Хотя, всех не посадят, и неизвестно, как коллеги севших отреагируют. Второй... А куда? И всю жизнь прятаться? Ну, не всю, но пока-а-а забудут... Ох, Вовчик! И на фига я тебе денег на пепелац дал?! Блин!
- Блин, - согласился Вернигоров.
- Ну да не вешать клюв, Снесиказбеков! Я еще пошуршу, может придумаем что! Время есть: пять дней - не три часа!..
Такой вот, "веселенький" разговорчик.
- Не так ли, Ева Марковна?! - Светлая полоска между дверью и косяком гневно исчезла.
До двух ночи не мог уснуть Вовка. Крутился как курица на гриле в пропеченом дневной жарой сумраке комнаты на певучем диване. Глядел как "бродят" туда-сюда по стене в свете проезжающих мимо окон машин олени, слушал, как на кухне убаюкивает чаем и сушками свою бессоницу тезка первоженщины... И думал, думал, думал... Чем он провинился перед Богом, чем судьбу обидел, что навалилось на него такое? Где границу какую незаметную преступил, когда обета случайного не выполнил, что за камень в чужом огороде потерял? И вроде как выходило, что и не виноват он нигде. Даже беременным и пенсионерам в транспорте всегда посидеть уступал, а промасленные бумажки от пирожков с картошкой из кулинарии в урну относил! Родителей вот не уберег, так и не смог бы, наверное. Семью потерял - все его грехи... И за это под меч имени царя Дамокла****? Значит так и есть. Коль пришло время платить, то придется раскошеливаться. Или?..
И отчаянно положившись на фантстически розовые "за" и откровенно плюнув на все сугубо реальные "против", Вовка утром отправился в РУБОП*****.
Зря.
Старлей, лениво позевывая, всем видом давая понять, что гражданин Вернигоров своей ерундой отвлекает ответственного сотрудника от возложенной на него государством борьбы с организованной преступностью, принял заявление и пообещал разобраться. Лишь раз, когда потерпевший описывал преступников, в его глазах что-то мелькнуло. Но и тут ни о чем не спросил, пробурчав нечто вроде "просто праздник какой-то".
Хуже чем зря!
Это Вовка понял вечером, увидев перед подъездом знакомый, совсем целехонький "мерин". Бежать было глупо, тем более что сзади свет фонаря уже заслонила исполинская фигура.
Малый снова прыгал и целил в опухший еще с прошлого раза нос, размахивая перед ним мятой бумажкой. Как выяснилось - Вовкиным заявлением в милицию. Получив уведомление о возрастании штрафа в два раза, бедолага понуро побрел к себе в хрущебу - мазать йодом свежие ссадины и искать выход. Фраза "все менты - мои кенты" - сопровождала. Не его кенты. Увы.
Суки!..
Оставались прятки.
И прямо ночью, отдав Еве Марковне деньги за пару месяцев вперед, Вовка уехал к бабке Матрене.
Мама, что учительствовала всю жизнь в сельской школе, умерла пять лет назад - сердце. Папа погиб еще раньше - током на молочной ферме убило. Вырученное за отчий домик в поселке Плахово Вовка с Леной, решив собирать на кооператив, положили на книжку. Там оно и пропало в "гайдаро-павловском" девяносто втором. Из всех родных только и осталась мамина тётка Матрена, воспитавшая племяницу-сироту как родную дочь. Кто его искать будет в воронежском захолустье?
Бабушка обрадовалась приезду внука. Увидав разбитое лицо, мудрая женщина не стала расспрашивать, лишь посетовала на жизнь окаянную да окружила парня тихой заботой.
Через три дня Вовка понемногу пришел в себя и отправился к председателю насчет работы. Плохо, что паспорта нет. Ну да - молодость при себе, голова на плечах, да и руки пришиты как надо. А в колхозе молодые, да еще и не склонные к стакану руки - вещь не завалящая.
Жизнь помалу налаживалась. Прошло пять недель...
Отшутившись у калитки от соседской девки Пашки, что явно подбивала к нему клинья, усердно обхаживая Матрену и регулярно попадаясь Вовке нарядно одетая и неумело накрашенная, усталый внук вошел в бабкин дом.
И сходу получил по зубам.
...Когда очкарик выдохся, когда феней и матом из него, казалось, пропитались все стены, а Вовкины веки, чтобы посмотреть, нужно было раздвигать пальцами, загудел неандерталец:
- Владимир Николаевич, вы же умный человек, с образованием высоким, неужели вы не понимаете всю никчемность ваших экзерсисов? - Голос был спокоен и неожиданно вежлив. - Зачем вы заставляете двух, поверьте, весьма занятых людей разыскивать вас? Чего вы добиваетесь? Чтобы мы окончательно воспылали к вам негодованием?
- Отсево вы не мозэте понять, сто нет у меня денех! Нет и взять мне их нехде? - Прикушенный солоноватый язык едва ворочался.
- А это, как говорится, не наша боль. И лечить ее не нам... Вам, безусловно, хотелось бы, чтобы мы оказались плодом вашего воспаленного сознания. Но это не так. Вы вынуждаете нас принять непопулярные, но, согласитесь, действенные меры. - Громила аккуратно, чтобы не повредить ненароком, взял со стола фотографию, привезенную Вовкой c собой. - Не заставляйте нас обращать взгляд на ваших горячо любимых жену и сына. Нам бы очень не хотелось, чтобы с ними что-то случилось. Честно.
- Не трофайте их!
- Ну вот, вы все и поняли. Деваться вам некуда. Есть только одно "но". Мы потратили из-за вас немало времени, поэтому теперь уже не двадцать - а пятьдесят. Задача сложная, согласен, но за неделю вы должны управиться. Если же нет - не обессудьте. Хотя... Вы ведь, кажется хороший химик? Посмотрим. Возвращайтесь в Москву. Мы вас ждем.
Вовка выпустил запертую в подполе бабушку. Та запричитала, засуетилась, стала делать примочки. Потом куда-то убежала. Вовка в бездумье сидел на табуретке, ощупывал гудящуую голову и ноющее тягучей болью мягкое лицо, потом тупо разглядывал ладони в розовых потеках.
"Надо ногти постричь, - решил было он, но где искать ножницы не знал. - Бабе Моте теперь рубашку стирать, да и брюки тоже..." - думалось о чем угодно, но не о насущном. Мысли порскнули в кусты мелочных вопросиков, старательно избегая возвращаться на гадкую магистраль последних событий, наглухо перегороженную завалом безысходности.
- Вот внучека, глянь! - вернулась Матрена. - Удалось таки деда Порфирия уломать! Не смотри ты так! Люди гутарють, что Порфирий - кудесник. А ента его самоделка на травах - помогаить чуть ли не от всего! Даж от геморрою и апилепсии! Выпей, расслабьси! Чай, утро вечора мудренее! Проснешьси - глядишь, и развеются злости-напасти-то!
А что делать? И опорожнил он всю бутыль. Непьющий-то Вовка!
Ночь вышла страшная.
Сперва, оглушенный алкоголем он немного отвлекся, в голову полезла какая-то хрень из рабочих забот прошедшего дня: механик Митрич с его матерными прибаутками и неуемной тягой ко всему плохо лежащему; председатель с набившими оскомину "завтрами" по поводу зарплаты; шпилька М12, срочно нужная для ремонта культиватора... Потом Вовка долго смотрел в снятое со стены пятнистое зеркало на оплывшую рожу и раздумывал: тронут ли Ленку с сыном, если он повесится? Вероятность того, что да, была велика. По душе ползала тоскливая беспросветность, а витой матерчатый провод дряхлого торшера в углу вовсе не пугал, а наоборот виделся все более привлекательным выходом.
- Нет! - Вовка тряхнул головой и попытался обрести решительность. - Фиг вам!!!
В мозаике разводов отслоившейся местами амальгамы замелькали смутные образы, машины и люди, вспышки фар и клочья тумана, ненавистные морды преследователей и светлая, почти забытая, челка Ленки. Стекло как бы помутнело, стало теплым, влекло...
"Эх, - ворочалось в голове, - кабы действительно все это было лишь игрой моего воображения! Я бы!.."
Ему чудилось, что он проваливается в зазеркалье, повисает в вязком мареве, сплетенном из вселенских возможностей и развенчанных инвариантностей, событий прошлых, ставших будущими, и грядущих, превратившихся в сиюминутные. И бери у Митрича косу, и во всю ширь от плетня и до солнца под самый корень ту траву, что намедни сжевали коровы, и которую завтра просеет со стеблей прошлогодний ветер. Потяни за эту шелестящую мимо осклизлую ленточку с шипастой погремушкой на конце и измени полярность бытия, нарушь ход реальности, разверни ее неблагодарную боком, поставь ее зловредную раком и наддай ей пинков за все пережитое!..
И всю ночь он, задыхаясь и скрипя зубами на влажной простыне, убивал наехавших на него вражин. Снова и снова. И опять.
И "Херши-колой" с синильной кислотой их травил, и в утином пруду за околицей топил, и из автомата расстреливал, и о дерево в машине бил, и в бензине жег... И даже, под утро уже кажется, хохочущему водителю с блондинкой перепало - растоптал он их "аудюху" многотонным "Камазом". Гремело синее железо, хрустело битое стекло, в ускоренном темпе верещал "Эйс-оф-бэйсом" покореженный магнитофон, а на душе скоротечная радость отмщения быстро сменялась мерзкой тошнотой от этой самой радости...
Сон, не сон... Бред. Бредовый бред!.. Сон.
Утро получилось едва ли не хуже, чем ночь. Как отпаивали его Матрена с Пашкой - песня отдельная. Невеселая.
А через два дня, с боем таки рассчитавшись в правлении за работу, уехал Вовка в столицу.
Опустошение...
Вовка махнул на все рукой: будь что будет.
Загадочное слово великана "посмотрим", звучало столь туманно, что вкладывать в него какой-либо конкретный смысл не стоило и пытаться. Оставалось надеяться, что прежде, чем начинать действовать, бандиты придут сначала к нему. К первому. А там уже он попробует словами, обещаниями, слезами наконец, выпросить, выклянчить, вымолить поблажку. Любую поблажку.
Любой ценой...
Ни через неделю, ни через две его никто не тронул. Вовка в тревоге каждый день звонил Лене, а, услышав ее грустный голос, опускал трубку на рычаг.
О нем забыли? Нет, так не бывает! Но верить хотелось.
Не выдержав все же, он поехал к Сергею и, недоумевая, ему обо всем поведал. Получилось - как жаловался. Друг вновь обещал навести справки.
- Слушай, а где ты был девятого сентября? - голос Сереги в телефонной трубке звучал озадаченно. Едва ли не испуганно.
- Как где? У бабки в деревне: с утра на работе, в МТС******, а потом, после визита этих подонков и экзекуции, пьяный в ужасе валялся. А что?
- Да как тебе сказать... Братеевцы в ауте, на дно легли - носа не кажут. По ним кто-то серьезно проехался. Двое погибли в автокатастрофе под Ельцом, а на расвете десятого угнанный грузовик в лепешку раскатал еще одного боевика с герл-френдой бригадира.
- Да ты что?! Это не я!
- Да я на тебя и не говорю. Официальная версия - несчастные случаи. Как бы. Фантасмагорично все только. Никто ничего не понимает. Менты в первую очередь. Дело в том, что экспертиза показала, будто в дерево они въехали будучи отравлеными цианом. По сути, мертвыми уже. А еще в легких обнаружили воду, словно они утонули в грязной луже. Насмерть. И пули в трупах нашли. Из калаша. Ну и сгорело все потом, после аварии... И никаких следов. Мистика, короче. Ну да и пусть с ними: что посеяли, то и... Не так ли, Вовчик? Ты чего молчишь? Вовчик? Вовка!!!
А Вовка сказать ничего не мог. Единственной внятной мыслью в его голове было:
- Ой, мама...
Примечания
*...двукратный олимпионик... Александр Карелин... - Да, конечно, А. Карелин трижды побеждал на Олимпиадах (а еще у него есть "серебро" Сиднея!), но в описываемое время "золото" Атланты у него еще было впереди.
**ГАИ - Государственная Автомобильная Инспекция. До конца 90-х именно там служили работники МВД, что следят за порядком на дорогах и собирают с водителей денежку. В июне 98-го была переименована в ГИБДД. Не многие знают, что с 2002-го года названия ГАИ и ГИБДД официально равнозначны.
***ПДД - Правила Дорожного Движения - общепринятая абревиатура.
****...меч имени царя Дамокла - на самом деле, по легенде Дамокл не был царем, а был лишь фаворитом сиракузского тирана Дионисия Старшего. Но многие ли об этом помнят, когда произносят этот фразеологизм? Вовка из числа не помнящих.
*****РУБОП - Региональное Управление по Борьбе с Организованной Преступностью - было организовано в 93-м году для борьбы именно с организованной преступностью и коррупцией. В 2003-м году было преобразовано в УБОП, а в ноябре 2008-го года расформировано, ввиду полной победы над этими язвами нашего общества.
******МТС - это вовсе не Мобильные Теле Системы, которые в 94-м году не то что еще не родились, а даже, можно сказать, их родители в половом отношении еще не созрели. МТС - Машинно Тракторная Станция - аванпост технического прогресса на советском селе, одно из структурных подразделений колхоза или совхоза, обслуживающее сельскохозяйственную технику.