Меня подбросило на кровати так, что будь мое потрясение немного больше, я рисковала либо пробить головой крышу, либо - пятой точкой пол. Покачиваясь на, заскрипевшем от такого обращения, предмете ин-терьера, я с ужасающей четкостью осознала, что приговорена к пожизненному заключению в центре путеше-ствий. Я не смогу устроиться на другую работу без справки от наших эскулапов, что никаких способностей к перемещению людей у меня нет. И свободно ходить по городу могу теперь уже всего ДВА дня.
Подумать только, что всего каких-то двенадцать часов назад, я с таким радостным нетерпением ожи-дала прихода дня своего рождения, и считала, что три дня - это нескончаемая вечность. Спустя совсем немно-го времени, я поняла, как же это мало, всего сорок восемь часов. Сорок восемь часов до... чего? Может все не так страшно, может у страха глаза по блюдцу? Ну, уж у моего страха - точно с поднос!
Шутка так себе, но мне она позволила собраться с мыслями (немного). Мама, конечно, устает на рабо-те, но выглядит не на много усталее отца. Правда в последнее время все чаще злоупотребляет спиртным, но папы всегда составляет ей компанию и... ну, в общем... да.... Наверняка следит, чтобы снятие стресса, не пе-решло в банальную попойку.
Так, ясно одно - мне надо поговорить с мамой! Сейчас, немедленно, иначе я тут измыслю такое, что не в сказке сказать, а только бензопилой выпилить.
Скульптуру завещаю поставить, вместо памятника, мне на могилу.
Зажегши свет, я обнаружила, что прошло, оказывается, целых три часа с того момента, как я попыта-лась зарыться в одеяло и переместиться в мир сновидений. Время - штука непредсказуемая, иногда летит, как стрела, пущенная сильной и умелой рукой лучника, а иногда - секундная стрелка с явной ленцой переползает с одного деления на другое. И от чего зависит подобное поведение Хроноса, одному ему и ведомо. Так вот, пока мне всякие картинки показывали, пока я скакала на кровати, пытаясь понять, как мне с этим жить даль-ше, я проворонила еще три часа, а план действий все также девственно чист.
Выйдя из своей комнаты, я тихонько спустилась к комнате родителей. Прислушалась. Вроде все тихо. Постояв в задумчивости под дверью несколько минут, я... поднялась к себе. Проблема, по большому счету, терпит до утра, а вот входить в неподходящий момент было бы не удобно. Но уж с утра...
Опять зарывшись с головой в одеяло, я закрыла глаза и попыталась уснуть, но мне упрямо демонстри-ровали, надо признаться, довольно симпатичные, местами - просто красивые, пейзажи. Когда же передача "клуб путешественников" закончилась, мне стало обидно за эту мечту Гринписа, за землю, куда не ступал еще ботинок туриста - ее также осквернят и превратят в помойку, как превратились в помойку наши леса и пляжи. Нет, не все столь беспечно относится к окружающим нас богатствам, но как же мало тех, кто понимает эту красоту. И я, только я, буду нести ответственность за предстоящее поругание.
Мне стало совсем плохо, кажется, очень скоро я стану ярой активисткой движения "зеленых".
Еще не столкнувшись наяву, а только представив себе подобное варварство, меня отчетливо потянуло к бутылке. Кстати, а как у них с проф.непригодностью? Если я, пару раз, появлюсь на работе под воздействи-ем паров Бахуса, то может быть и уволят. Работать-то я все равно не смогу!
Ну, вот, план Z - готов. Но его мы оставим на закуску, если не найдем чего получше.
Промаявшись подобными мыслями почти до рассвета, я все-таки уснула. И виделись мне белые баш-ни, устремившие свои шпили в голубую высь, деревья-великаны, горы со снежными шапками, искрящимися на солнце. А еще - огромный фонтан и я, плещущаяся в нем, и чувство безграничного счастья, в котором я купалась, так же, как в струях воды.
***
Проснулась я резко, как будто кто-то потряс меня за плечо (это начинает входить в привычку). Вспом-нив все, что произошло ночью, я оделась со всевозможной поспешностью и кубарем скатилась завтракать.
Отец уже ушел, а мама была (странно) в своем обычном домашнем халате, и не работу, кажется, не то-ропилась.
- Доброе утро, соня! - проговорила мама (как-то устало это у нее вышло). - Опаздываешь на работу!
- Не, не опаздываю. Я вчера забыла сказать, что меня отпустили до проверки. Шеф вспомнил мою по-ленницу в прошлом году и решил, что дома я не буду представлять опасности, - с улыбкой произнесла я.
- Кстати, о проверке. Мам, а как ты узнала, что являешься проводником?
Долгий взгляд, который устремила на меня мама, пробирал до костей.
- У меня, - после непродолжительного молчания, проговорила она, - проявилось это очень поздно - за неделю до двадцатипятилетия. А что?
- Похоже, что у меня то же самое, - пожала я плечами.
На кухне повисло томительное молчание: я ждала, что скажет мама, а о чем думала она, я не знала, но дума ее была тяжелой. Только сейчас я заметила, что она уже не молода...
- Собирайся, мы едем в центр, - резко вставая, проговорила мама.
- А завтрак? - возмутилась я
- Да, силы тебе понадобятся, - задумчиво произнесла она, - давай быстро дожевывай и поехали.
- Мом, а зашем ам у центр? - послушно дожевывая бутерброд, спросила я.
- Надо проверить твои догадки. Может, ты заболела и на фоне высокой температуры у тебя начались галлюцинации.
Довод был более, чем сомнителен, но человек нуждается в надежде. А вдруг пронесет?!!!
Мая вчерашняя новоизобретенная примета (про эльфов) работала на все сто - на улице была серая муть. Не дождь и не туман, серединка на половинку, прям под стать настроению.
По дороге мы не разговаривали, боясь произнести вслух свои страхи. Если не говорить о чем-то, то этого как бы и нет.
Войдя в здание центра путешествий, мы пошли какими-то незнакомыми темными коридорами, о су-ществовании которых в нашем светлом, прозрачном шедевре современной архитектуры, я и не подозревала. Эти коридоры послужат неплохой декорацией, если не к фильму ужасов, то к триллеру - точно.
Остановились перед большой железной дверью, в которую мама постучала. Стук гулким эхом прока-тился по коридору и затих вдали. Несколько минут за дверью было тихо, потом послышался скрежет, подоб-ный звук можно услышать только в одном месте - в зубодробительном кабинете, который я уже пару лет об-ходила десятой дорогой. Меня аж передернуло. И я вопросительно-умоляющим взглядом посмотрела на маму (в смысле - может, вернемся, а?). Но ответить она не успела - дверь открылась и мы вошли.
В комнате находился маленький сухонький старичок, сидящий за монитором компьютера, и молча ожидающий, что же ему скажут вошедшие. В его взгляде читалась заинтересованность, а удивление выдавали только слегка приподнятые брови.
- Вот, - подталкивая меня вперед, проговорила мама, - это моя дочь. Ты можешь сделать ей обследова-ние?
- Юная барышня стала видеть сны наяву? - голос старичка был таким же скрипучим, как его дверь, и не вызвал у меня большой приязни.
Я неуверенно кивнула.
- Элен, у нас нет той техники, что наверху. И мое заключение будет иметь большую долю погрешно-сти. Ты это понимаешь?
Мама согласно кивнула головой, но губы ее были сжаты, и все кто знал ее достаточно близко, понима-ли, что ее уже не переубедишь.
- К тому же, если она видит эти... "сны", от этого уже не избавиться, НИКОГДА, - с нажимом произ-нес старичок.
- Что вы стоите столбом, милая девушка, - обратился он ко мне, - полезайте в этот агрегат. Сейчас я на вас нацеплю провода и пушу по ним ток, а вы мне будете докладывать, прожарились или нет.
- Алекс! Прекрати свои плоские шутки, будь человеком! - донеслось с другого конца комнаты, - ты за-пугаешь девочку. Сам же сказал, что техника старая, с большой погрешностью, а ты сейчас своими руками, а вернее языком, увеличиваешь эту погрешность.
Сначала мы услышали голос, а затем из-под стола с целой кипой каких-то бумаг появилась очарова-тельная старушка. Она улыбнулась нам и от ее улыбки и очаровательных ямочек на щеках, в помещении, ка-залось, сразу стало светлее. Льдинки страха, засевшие у меня в груди еще со вчерашнего вечера, стали таять, мне стало не так зябко, да и вообще, от одного появления этой старушки, настроение улучшилось, и я пере-стала ждать результатов проверки, как приговора к смертной казни. Да и приговор, пусть и смертный, можно обжаловать.
- Уж и пошутить нельзя, - примирительно пробурчал старичок, обматывая меня проводами.
Потом меня закрыли в аппарате, очень похожем на гроб, только просторнее, и... замигали лампочки, потом несколько минут темноты, затем звуки разные, музыка, мне даже анекдоты рассказывали, а потом все кончилось. И я воскресла для мира живых, но каких-то уж очень мрачных людей. Даже старушка с очарова-тельными ямочками, казалось, растеряла часть своей лучезарности.
- Что, все так плохо? - попыталась пошутить я.
- Скорее - уж слишком хорошо, - задумчиво произнес Алекс.
- Но... ведь... есть же большая доля погрешности, - это уже мама, - техника-то не новая.
- Не новая, - подтвердил старичок, - но погрешность обычно в минус, а не в плюс.
- Вообщем так: ждем заключение этой железяки, - он указал на монитор, - и решайте сами, что делать. Но по мне, так лучше чтобы эта бумажка не покинула эти стены. На верху она наделает много шума...
- Мам, что случилось? - растерялась я окончательно.
Но ее ответ потонул в звуках заскрежетавшего принтера, из электронных недр которого вылез листок бумаги, на который все уставились, как великосветские дамы на мышь, с той же неприязнью и страхом.
Я не выдержала первой - подошла к принтеру и прочитала свой приговор: правое полушарие преобла-дает над левым, кровоснабжение правого полушария повышено. В состоянии покоя альфа-ритм слабо выра-жен, при решении задач творческого характера альфа-ритм увеличивается по сравнению с фоном, при реше-нии формально-логических задач альфа-ритм снижается до обычных пределов.
- Что это за абракадабра?
- Постараюсь объяснить, - с сомнением произнес Алекс.
- У нас есть два полушарие правое и левое. Левое полушарие отвечает за обработку вербальной ин-формации, логическое мышление и видит не лес, а множество деревьев. Правое полушарие делает все сразу, целостно, благодаря ему мы воспринимаем множество деревьев как лес, ищет и устанавливает связи инстинк-тивно, интуитивно, предпочитает образы, помогает нам в понимании метафор и в восприятии юмора.
Левое упрощает мир, чтобы его можно было легко проанализировать и соответственно повлиять на него. Правое полушарие схватывает мир таким, какой он есть и тем самым преодолевает ограничения, накладывае-мые левым.
Без правой (творческой) доли мозга мы бы превратились в высокоразвитые компьютеры, в счетные ма-шинки, тщетно пытающиеся приспособить многозадачный мир к своим ограниченным программам. Поэтому все попытки ученых создать искусственный интеллект увенчались провалом, так как моделировалось только левое (логическое) полушарие головного мозга.
Поэтому преобладание правого полушария над левым, и повышенное его кровоснабжение, а также вы-раженность альфа-ритма говорит о том, что ты человек с большим творческим потенциалом. Высокотворче-ский человек. А это значит, с вероятностью 99,9%, ты - проводник, причем, из первой десятки.
- Это так плохо, что я талантлива, - попыталась улыбнуться я.
- Это значит, что тебя выжмут до последней капли, а когда ты окончательно сопьешься или обколешься всякой дрянью, короче, не сможешь работать - выбросят за ненадобнорстью.
План Z замаячил на горизонте весьма отчетливо.
- И что вы предлагаете?
- Таблетки могли бы помочь неделю назад, а сейчас... пожалуй и сделать ничего уже нельзя....
- Но неделю назад еще ничего не было, это началось лишь вчера! - воскликнула я. - Похоже у нас это семейное, - оглядываясь на маму, произнесла я.
- Остается одно - бежать и бежать быстро. Твои документы будут действительны еще два дня, а если и сегодня посчитать, то плюс полдня.
- Куда?
- "В деревню, в глушь...", - процитировал он стихи классика.
Деревня, глушь, куда?.. почему?.. что я буду там делать?
Мама решила, что думать и идти по направлению к входу, я могу одновременно, и потянула меня за руку к двери.
- Спасибо Алекс, сочтемся! - кивнула она старичку.
- Удачи! - хоровой ответ донесся до нас уже в коридоре.
Мама тащила меня, как на буксире. Я уже перешла на быстрый шаг, а затеем и на легкий бег трусцой, но это не помогало, а только заставляло ее идти еще быстрее (казалось - куда еще-то?). Так мы пролетели все катакомбы, и когда я была готова закричать в голос, оказались перед дверью в главный холл, по которому мы спокойно прошли мимо охранников (слава тому, кто сотворил блюстителей порядка!).
- Куда мы теперь? - задыхаясь и едва поспевая за мамой, спросила я.
- Домой!
- А потом? - допытывалась я.
- Послушай, детка, - ласково произнесла мама (почему у меня от ее тона пошли мурашки по спине?), - мы обсудим все дома. Или прямо сейчас ты напишешь плакат, где укажешь, кто ты и куда направляешься, и вста-нешь посреди площади, поворачиваясь во все стороны, чтобы лучше видно было. Ясно?!
Я смущенно закивала.
Никогда дорога домой не была для меня такой длинной. Я пыталась думать о своем будущем, но не по-лучалось. В голову лезла всякая чушь, вроде постройки шалаша на берегу ручья и... написания философских трактатов. А вы о чем подумали? Правильно, но для того, чтобы податься в знахарки, надо иметь хоть какое-то медицинское образование и отличать дифтерию от дизентерии и гастрит от геморроя, или хорошо прики-дываться, что отличаешь. А если будешь прикидываться, значит рано или поздно побьют, больно. Поэтому в дорога знахарки, с последующей переквалификацией в ведьмы, мне заказана.
Так прошли еще полчаса, из отпущенных Алексом шестидесяти.
- Ну?! - изобразила я вопрошающий глас народа, когда мы, наконец, переступили порог нашего дома, и дверь закрылась за нашими спинами.
- Ты уедешь к... бабушке, - неуверенно начала мама.
- И там меня не найдут?
- Найдут.
- Тогда зачем туда ехать?
- Тебя найдут так или иначе, - тихо произнесла мама, - но спустя какое-то время. Может быть, к этой по-ре у тебя в мозгах что-нибудь изменится. Сейчас надо выбрать место, где можно находиться максимально долго.
- Мам, - мне пришла в голову гениальная мысль, - а ты можешь отправить меня, в свой мир? Там-то меня точно не найдут!
- Нет, в этом процессе задействовано слишком много людей. Ты же знаешь, что знают двое, то известно всей планете.
- Тогда куда? Может быть на юг, там сейчас открытие сезона - народу тьма. Я наверняка, смогу зате-ряться.
- Да?.. А еду, где брать будешь? Наличными расплачиваться - только внимание привлекать. А кредитку на чье имя оформим?
- Тогда остается - "общество единения с природой", там они в лесу круглый год живут, и кредитки у них вряд ли есть, - вспомнила я знакомство шестимесячной давности.
Тогда на дворе был конец ноября начало декабря - вечерами уже темнело рано, и этим пользовались зло-умышленники всех мастей. Короче, возвращалась бедная девочка (это я) домой, погода - собаку на улицу не выгонят, вдруг чувствую рывок и понимаю, что сумочка (моя между прочим), находится уже не на моем пле-че, а в руках какого-то человека. В тот момент я не соображала, где у него руки, ноги, голова, - одна мысль в голове: у меня отнимают МОЕ. Конечно, я попыталась отстоять свое имущество, но куда мне маленькой и пушистой до большого и сильного дяди. Он отобрал сумочку и убежал. Убежал бы... не случился там моло-дой парень, встреть я его раньше дяди - шарахнулась бы на другую сторону улицы, а парень подобрал с мос-товой булыжник и запустил им в моего вора. Так мое достояние вернулось ко мне, а я провела не забываемый вечер в компании Мирослава, который и рассказал мне об их обществе. А так же сказал, что лишних вопросов никто мне задавать там не будет.
Когда я рассказала о своем знакомстве, опустив обстоятельства, при которых оное произошло, мама со-гласилась с тем, что это неплохой вариант. И отправила меня в магазин за сухим пайком.
Часа через два я наблюдала следующую картину: огроменный рюкзак, набитый теплыми вещами, палат-кой, спальником, пенкой, а сверху это еще утрамбовано продуктами и котлом. Хорошо хоть гитару не вручи-ли, так сказать, для завершения образа! Когда я попыталась его поднять, то прониклась глубоким чувством восхищения к людям, которые не только поднимают подобные рюкзаки, но еще и совершают переходы на дальние расстояния. Для меня же "дальним расстоянием" будет уже порог собственного дома.
- А тележка не прилагается в комплекте? - жалобно спросила я.
- Не скули, привыкнешь. День на третий - точно, - обнадежила мама.
- Значит так, ты должна там продержаться год, а лучше два. С нами ни под каким предлогом не связы-вайся - все будет проверяться. Ну что еще?.. Теплые вещи положила, еду - положила, аптечка - в кармане справа... - мамин голос сорвался, и она заплакала.
Я подошла и обняла ее. А что еще я могла сделать? Так мы постояли какое-то время, я держалась из по-следних сил, горло свело судорогой. Мне еще никогда не приходилось уезжать так надолго. Самое большое - две недели - на юг, да и тогда к концу поездки, я начала отчаянно скучать по дому и родителям. А тут - год, два, а может и больше, может навсегда.
- Все, пора, - проговорила мама, высвобождаясь из моих объятий, и вытирая мне слезы (оказывается, я тоже плакала), - присядем на дорожку.
Вот и все! Прощай мой старый дом, здесь я росла и играла, вон там - спряталась так, что меня не могли найти полдня. А сад, сколько чудесных дней было проведено там, сколько шалостей замыслено, а сколько во-площено... Ладно, успею еще навспоминаться и наплакаться, а пока надо идти и идти по возможности быстро.
Я с решительным видом подошла к рюкзаку и попыталась его взгромоздить на себя. "По коням - сказали рюкзаки и запрыгнули на туристов" - кажется, это звучит так, очень верно. С третьей попытки и с маминой помощью, мне это удалось. Теперь главное не упасть на спину и не изобразить из себя майского жука.
По-моему, я с поставленной задачей не справлюсь! Мама тоже смотрела на меня с большим сомнением во взоре. Но делать нечего - другого выхода, похоже, нет.
Мама меня проводила до поезда, когда он показался из-за поворота, крепко обняла и не отпускала, пока он не остановился около нас. Я вошла и двери закрылись, и я уехала в новый неизвестный мир. А мама оста-лась на перроне и махала мне рукой, пока поезд не скрылся за поворотом, а может и дольше. Слезы текли у меня по лицу, я прощалась с детством, начиналась другая жизнь. Как-то она сложится?
Успокоилась я только, когда поезд подъезжал к хорошо знакомому мне вокзалу, с которого я каждый ве-чер отправлялась домой. Ну вот - я опять плачу, надо заканчивать с воспоминаниями. Как там в моих люби-мых книжках - герои отправляются в путь, на котором встречают друзей, невесту/жениха и полцарства в при-дачу. Вот и мне надо настраиваться на полцарства, на меньшее мы не согласны.
Выйдя на перрон, я влилась в бурную реку приезжающих и отъезжающих, как всегда (тьфу, зараза, так и лезут сравнения - как же было до...).
Купив билет до Хрустального Ручья, я села ждать своего поезда, до которого еще целых три часа. От не-чего делать, стала развлекать себя наблюдением за пассажирами. Знаете, это бывает весьма интересно. На-пример, вон тот парень, не будучи Шерлоком Холмсом, я точно могу сказать, что он приезжий. Причем прие-хал он из очень маленького городка, где все друг другу если не родственники, то хорошие знакомые, точно.
Как я это поняла, да очень просто - он всем улыбается. Человек, выросший в большом городе, не будет улыбаться незнакомым людям, он просто пройдет мимо и не посмотрит в их сторону. А парень, едва не здоро-вался со всеми, похожи, что кого-то ищет. Наверное, тех, кто должен был его встретить и почему-то не встре-тил. Интересно, пока я тут сижу, за ним придут или нет?
Загадаю, если парень встретит того, кого ищет, то все у меня получится. Ну а если нет, то - нет.
Рюкзак сильно оттягивал плечи и я поставила его на землю. Жарко. Скучно. Адреналиновый взрыв, по-сле расставания с прошлым, прошел, сменился предчувствием чего-то, но чего, как всегда, мне было не ясно. В груди поселилась тупая боль, и чтобы она не слишком меня доставала, я купила веселый журнальчик с анекдотами - может, удастся отвлечься. Помогло, минут на пять - в голову постоянно лезли мысли о родите-лях. Чтобы опять не расплакаться, я решила помечтать о том, что же могло быть, если бы "прекрасный блон-дин" пригласил меня на ужин, и у меня не открылся бы дар проводника.
Знаете, работает - оказывается высказывание Не помню Кого, верно - человек живет будущим, а на-стоящее и прошлое для него неважны. Конечно, можно поспорить, т.к. будущего не бывает без настоящего, и твои поступки сегодня отразятся на твоей жизни завтра. Но в чем-то этот мыслитель прошлого прав - человек всегда планирует на потом - что будет, что он сделает, куда поедет. В нашем мире больших скоростей, нельзя подолгу оставаться на месте, нельзя жить прошлым, человеческая память хорошо устроена - мы забываем и добро и зло, а вспоминаем только приятные моменты из нашей жизни. Если бы человек был в состоянии пом-нить все гадости, которые ему преподносит жизнь, то он давно бы сошел сума от обилия информации.
Домечталась я до: 1). шестерых детей, тридцати внуков и не знаю скольки правнуков, 2). маленьком до-мике на берегу ручья. Хотя, почему маленьком? Такая орава в маленький домик не влезет. Решено - большой дом на берегу ручья.
Вы смеетесь? Вы правы! Мечта всех женщин мира скромна и необъятна - любовь. "Я хочу любить и быть любимым" - так, вроде бы, звучало желание героя одной старой песни, когда он обращался к падающей звезде.
- Привет! - весело произнес кто-то у меня за спиной.