Он шел по самой старинной улице своего города, она была такой старой, что ее так и называли - Самая Старая Улица. Горожане любили ее за сказочную и светлую ауру, за ее гостеприимство и уют, за ласковый ветерок, скользивший между переулков и арок невысоких, темных строений, многим из которых перевалило за восемьсот лет. Даже ранним утром, когда над Старой Улицей царил легкий туман, а жители городка спешили на работу, они не толкались и не ругались друг с другом, как бывало на соседних улицах, а улыбались и даже с незнакомцами здоровались и вежливо снимали шляпу. А вечерами Старая Улица созывала художников, музыкантов и иных творцов и тех, кто просто хотел погулять в спокойствии.
И он - а он был школьником одиннадцати лет по имени Левон - шел по потрепанной временем брусчатке (городок вообще давно нуждался в капитальном ремонте) с рюкзаком за спиной, поглядывая на картины, которые местные художники выставляли на продажу, и старательно думал о пьесе, которую обещал написать для постановки в школьном театре. Хорошие идеи упорно не приходили в голову. А потом он услышал музыку, которая была настолько красивой, что заставила замереть его сердце. Она проникла в него, заполнила собой его разум, смешалась с кровью и заструилась по артериям и венам. Затаив дыхание, он пошел к ней навстречу, и увидел стройную девочку в недорогом темном пиджаке, с потертой и даже местами исцарапанной скрипкой. На лице юной скрипачки было одно лишь сосредоточение, но в какое-то мгновение взгляд ее темных глаз остановился на лице Левона, ему даже показалось, что она слегка улыбнулась. Он позволил своей душе слиться с музыкой, он забыл обо всем, даже не замечал других людей, окружавших скрипачку. А потом заметил девушку в костюме клоуна, в ярко-алом парике и с белым гримом на лице. Она стояла возле огромного, с классную доску, холста, под которым на заляпанном полотенце стояли банки с красками. А еще был какой-то небольшой ящичек, к которому была привязана связка с воздушными шарами. Музыка продолжала протекать между арок и переулков Старой Улицы, и Левон подошел ближе к маленькой скрипачке и клоунессе.
Девочка закончила играть и поклонилась всем собравшимся ее послушать. Раздались громкие аплодисменты, некоторые побросали в синий беретик, лежавший на брусчатке у ног девочки, монеты или небольшие по стоимости купюры, казалась, прекрасная мелодия на время загипнотизировала их, но когда она стихла, они вспомнили о дальнейшем пути. Левон же по-прежнему был зачарован.
Скрипачка наклонилась и стала ловить купюры, которые ветерок выхватил из ее берета и стал кружить вокруг нее, словно играясь, а девушка-клоун улыбнулась Левону:
- Может, закроешь рот и позволишь своим глазам немного поморгать? - Она достала из ящичка, стоявшего рядом с ней (он думал, что это холодильник с мороженным), сладкую вату и протянула ему:
- Вот, возьми!
Девочка пересчитала деньги, а потом спрятала их в один из карманов своего пиджака, и, смяв беретик, затолкала в другой.
- Музыка - это Врата между Мирами, - сказала она. - По ту сторону одна лишь Правда. Я пойду домой. Нужно еще успеть сделать уроки.
Вместе со своей скрипкой она пошла в сторону мостовой, над которой поверх нитей разноцветной паутины из легкой облачности устремлялись вверх лучи уходящего спать солнца. Девушка-клоун склонилась над красками и, намешав какую-то странную, трудно вообразимую смесь из оранжевых, розовых и перламутровых цветов, начала размашисто наносить ее на холст.
Левон очень хотел поговорить с ней о маленькой скрипачке, ушедшей, забрав с собой волшебство, которое, наверное, нередко дарила прохожим на Старой Улице за гроши, но почему-то никак не решался. Сладкая вата давно растаяла во рту, и он просто смотрел на холст, на котором рождались причудливые и суматошные, словно местная воскресная ярмарка, туманности из какой-то далекой и сумасшедшей Галактики, а может, и из другого мира. Разноцветные, неаккуратные звезды сверкали в лиловой мгле, словно выдыхаемые из пестрых космических вихрей и водоворотов...
- Ты рисуешь... абстрактно... - наконец обрел голос он.
- Ты знаешь такие умные слова, - художница повернулась, и ее загримированное лицо расплылось в улыбке. - Хочешь еще сладкой ваты? Или может мороженное?
- Нет, спасибо. Просто учусь в школе с творческим уклоном...
- Я тебя, по-моему, раньше здесь не видела. Меня зовут Гелла. А мою напарницу - Лера.
- А я - Левон! - он пожал ее руку в заляпанной красками перчатке, и она продолжила колдовать над сумасшедшей Вселенной. - Я подумал, она твоя младшая сестра.
- Нет, если честно, она моя ученица. Она живет по соседству. Когда ее отец нанял меня с ней репетировать, я даже не знала, что он влез в долги ради этого. Теперь она зарабатывает здесь после уроков. Я, так сказать, потомственный клоун, практически росла с отцом в цирке. Клоуны все умеют, никто даже и не представляет себе, что значит быть клоуном.
- А сейчас ты выступаешь в цирке?
- Нет, к сожалению. Местный цирк закрыли, когда мой отец умер. Я всегда мечтала быть художником и переезжать из города в город, продавая холсты. В этом городе я застряла из-за Леры. Ее отец крутится, как может. Кто-то должен за ней присматривать, пока он пытается найти работу.
- Мне жаль, что я не смог дать ей денег. Просто у меня их нет. Но ее музыка, словно раскрыла что-то, что очень глубоко запрятано в моей душе. И я знаю, как помочь ей. Скоро в моей школе будет спектакль, и я должен написать к нему пьесу. Когда я возвращался из школы, мне было страшно, что не смогу придумать что-то необычное, что-то, что помогло бы людям поверить в Волшебство, затронув их лично. Через музыку Леры я нашел Волшебство внутри своего сердца. Или может, Волшебство само нашло меня. Когда я напишу свою пьесу, там обязательно будет место и для тебя, и для Леры. Ты нарисуешь прекрасные декорации! На спектакль придет много зрителей, там будут дети из моей школы, и их семьи, и их друзья. И тогда люди узнают про вас и, возможно, что это вам обеим поможет.
- Добрые слова, - Гелла вздохнула и огляделась. - Вот уже и сумерки. Тебе надо бежать и писать свою пьесу, если хочешь успеть написать ее до завтра. И возьми с собой этот шарик!
- Да, ты права, - согласился Левон. - Мне пора! Но скоро я вернусь! Пока, Гелла! Желаю тебе продать эту картину!
И он побежал к мостовой, через закат, в котором с полчаса назад растворилась маленькая фигурка юной скрипачки.
Он примчался домой и начал писать пьесу, и прекрасная музыка, услышанная им на Старой Улице, от начала до конца пронизывала сюжет. Словно история была лесом, а эта мелодия ручейком протекала через его просторы. Она слышалась ему из темных углов, соседних квартир и коридора, пока он ручкой спешно записывал свою историю. Гелла согласилась рисовать для декораций, и когда она пришла в их драмкружок, он впервые увидел ее без грима и удивился тому, как она красива на самом деле. Ей и еще двум маленьким художникам из его класса пришлось стоя на стремянках раскрашивать четыре огромных листа гипсокартона, которые по ходу спектакля должны были по его задумке быть фонами, сменяя друг друга. В одном случае пришлось вырезать в листе прямоугольник в человеческий рост, и смастерить на его месте что-то вроде "Окна во Вселенную", через которое музыка как бы проникает в нашу обыденность из космоса. За ним был установлен мощный прожектор, который должен был создавать иллюзию "Волшебного Луча", который пробивал путь через космические просторы и освещал жизнь земных Творцов. Впоследствии именно то мгновение, когда Лера стояла одна на сцене и с закрытыми глазами играла на своей потрепанной скрипке перед залом с затихшими зрителями, зачарованными чудесной мелодией, и заставило людей запомнить тот вечер на всю жизнь, как самое волшебное что с ними случалось когда-либо. И спустя два десятилетия, когда на стене одного из зданий Старой Улицы появилась афиша о выступлении известнейшей скрипачки современности, проходящий мимо Левон остановился и долго стоял под снегопадом и смотрел на фото красивой молодой женщины, которую встретил много времени назад на этом самом месте. Она собиралась спустя годы вернуться в свой родной город к Новогодним Праздниками дать грандиозный концерт. Он всегда знал, что она обязательно однажды вернется. Пройдя через квартал, он вышел к покрытому снегом пестрому куполу цирка. Рабочие, не обращая внимания на валивший снег и сумерки, монтировали на верхушке купола огромную игрушку, в виде клоунской головы в шапке Деда Мороза. Зайдя в цирк, он прошел к арене, на которой Гелла репетировала номер с несколькими циркачами. Ее муж, тоже клоун, учил их сынишку жонглировать кеглями.
- Смотри, кто пришел! - крикнул он Гелле. - И прямо к нам без гардероба, наверное, чтобы мы наконец-то полы помыли...
Директриса Цирка обернулась и засмеялась, увидев гостя, черный плащ которого был так облеплен снежинками, что казался белым.
- Пойдем в мою гримерку! - она взяла его под руку и спешно увела из зала.
В своей гримерной она села перед зеркалом и как всегда начала с того, что стала аккуратно собирать в пучок свои кудрявые волосы. От природы они имели цвет золотистой соломы.
- Рада видеть тебя. Ты стал редким для нас гостем.
- У меня много дел, особенно сейчас, когда город готовится к главному спектаклю года. Новогодняя Сказка. И теперь, утром 31 декабря, совсем другая девочка исполнит роль Леры и сыграет ее музыку. И бюджет этого спектакля будет в сто с лишним раз больше, чем тогда...
Гелла стала накладывать грим. Как девушка она была красива по-своему, как клоун по-своему. Он давно это заметил.
- Мы с ней были детьми, ты была уже взрослой, - продолжил он. - И к нам тогда пришла слава. Благодаря Лере и ее музыке.
- Нет, Левон. Благодаря твоей пьесе. Без тебя она осталась бы маленькой скрипачкой, которая стоит на улице и зарабатывает гроши, скорее играя на жалости прохожих, чем на своей скрипке.
- Без нее это был бы просто школьный спектакль. Ничего более. Теперь ты владеешь Цирком, я директор городского театра. Но мы лишь отблески ее славы. Сегодня весь мир лежит у ее ног. Потому что - я и тогда и сейчас в этом был уверен - именно в ней и ее музыке живет Волшебство!
Гелла повернула к нему свое наполовину загримированное лицо и раздраженно посмотрела.
- Пришел, чтобы испортить мне настроение перед Новым Годом? - спросила она и снова обернулась к зеркалу. - Или у самого настроение испорчено чем-то, и ты пришел ко мне излить душу? Она сразу уехала, а мы остались. Так тогда получилось. С того вечера наши жизни переменились - непрерывный подъем вверх по лестнице - со дна до самых облачных вершин. Она умоляла тебя поехать с ней, но ты остался. Останься она с тобой - была бы сейчас скрипачкой в твоем оркестре.
- А что же ты тогда здесь осталась? Может, и для тебя было приготовлено нечто большее, чем крошечная арена под палаткой?
- Потому что я наездилась в свое время с отцом! Все детство и молодость - сплошные гастроли! Ты сам сказал - в отличие от вас я была уже взрослая! То, что я искала, я уже нашла здесь. Семью, славу, возрождение имени моего отца - все это теперь у меня собранно здесь, под этим куполом. Ты любил Леру, а она любила тебя, но вы расстались. Нить порвана. И вы оба одиноки. Просто она верила в тебя и в твой талант, а ты видел в себе лишь тень от ее магической силы, думая, что большее, чем наш город тебе не завоевать. Считаю ли я, что ты должен был уехать с ней? Да, просто ради вас обоих и должен был.
Левон долго молчал, обдумывая и вспоминая те дни, а потом сказал:
- Лера приезжает к Новому Году. Она собирается дать здесь большой концерт.
Гелла замерла, потом вздохнула, взяла пышный оранжевый парик и надела.
- Думаешь, она вспомнит о нас? - Подал голос Левон.
- Я думаю, она потому и приедет, что она всегда о нас помнила.
Дверь гримерки открылась, и вбежал ее сын.
- Мама, тебя зовут!!! Новому иллюзионисту нужна твоя помощь!
- Иду-иду! - она встала и хотела сказать еще что-то, но Левон уже выскользнул в заснеженный сумрак, подступивший к цирку.
Когда он шел по мостовой над городом уже сиял месяц, он поддерживал большую яркую звезду, подцепив ее своим острым кончиком, и они сверкали над балом бесчисленных пушистых снежинок, которые кружась в танце падали с темного небосклона. А потом он заметил силуэт на мосту и увидел девушку, которая держала скрипку и играла знакомую мелодию, которую он слышал каждый Новый Год в своем театре.
- Лера! - Воскликнул он и подбежал к ней.
Девушка вскрикнула и открыла глаза, и он понял, что обознался.
- Вы приняли меня за другую, - тихо сказала она, а потом продолжила играть.
Он извинился и дал ей немного денег. Она слегка дрожала от холода. Ее тонкие пальцы с трудом перебирали струны.
- Я немного замерзла. Я стою здесь весь вечер.
- Вы очень хорошо играете эту музыку, - заметил он.
- Она дает мне силы, - признала она. - Она прославила этот город потому что это музыка Старой Улицы. Сколько живет одна - столько будет жить и другая, и где будет эта музыка, там будет и Старая Улица, вам, как никому другому должно быть это понятно.
- Если честно, я этого не знал, - сказал Левон.
- Она сделала вас тем, кем вы стали. Потому что именно вы высвободили ее. Теперь она парит над всем миром, распространяя свое Волшебство. Но скоро для нее придет время, чтобы ввернуться домой. Ради вас. Скоро вы все поймете, - так сказала она и растворилась в воздухе со своей скрипкой.
Он вспомнил эти слова, когда вновь услышал музыку в исполнении той, от кого услышал впервые. Она стояла на сцене центрального зала города и играла ее проникновенно как никогда. Когда свет погас и люди стали покидать зал, он подошел к ней и обнял, потому что знал, что она вернулся только ради него.
- Вот и закончилось мое турне, - сказала она. - Я вернулась сюда и хочу состариться и умереть с тобою рядом. Мой дом здесь. Я всегда это знала.
- А я всегда знал, что мы снова будем вместе. Я верю в Судьбу.
- А я в Волшебство. И оно с нами. Я рада, что в эту Новогоднюю ночь, я с тем, ради кого готова была обменять все, что имела последние двадцать лет своей жизни. Сегодня утром я была на твоем спектакле. Верней на нашем. Там была Гелла. И многое было как тогда. И те дети, что сегодня были вместо нас - совсем не хуже, чем тогда были мы. Словно магический треугольник, проложенный через всю нашу жизнь. Ты, я и Гелла. Старая Улица, музыка и сцена. Любовь, дружба и Волшебство. Мы снова вместе, мы пришли к тому, к чему шли все эти годы.
- Я помню, когда-то очень давно, одна маленькая девочка сказала, что музыка это Врата между Мирами, - улыбнувшись, сказал Левон, - и по ту сторону - есть только Правда. Ничего еще совсем не закончилось. Все только начинается. Скоро наступит Новый Год. Самое время для нового пути.
- И каким станет первый шаг?
- Весь мир ждет нас. Я думаю, это будет новое турне. Наше с тобой. Ты, я и музыка.
- Я знала, что мы снова будем вместе.
- И так будет всегда.
- Так будет всегда, - повторила она и улыбнулась искренней, чем когда-либо.
![[]](/img/e/ewgenij_katkin/siyanie/evgenii_katkin_p_slava.jpg)