Аннотация: Отношение человека к животным и птицам часто ограничивается только потребительскими интересами. Так ли бесчувственны и ограниченны "братья наши меньшие", как нам кажется? Не жесток ли человек, когда видит в них только съедобное или практически полезное для себя? Что происходит с живыми существами, когда человек их приручает? В основе рассказа история конфликта курицы-бройлера и собаки, отношение хозяев к домашним животным и птицам. Дружелюбие, вражда, месть, раскаяние- всё это существует как в мире людей, так и среди животных и птиц.
Прости, мне жаль...
Рассказ
- Сколько у вас мяса-то во дворе бегает!
- Мясо на тарелочке, это живые души...
- Собака ваша глупая не кинется на меня?
- Выбирай выражение! За друга и обидеться могу...
(Из разговора двух соседей)
Женщина с виноватыми глазами взяла в руки новый топорик, вздохнула, недовольная собой, тупо уставилась на бройлеров. Муж не желает отрубать головы этим птицам и не будет, сколько бы ни ворчала она, что это самое что ни есть мужское дело. Кому-то же надо лишать их жизни, выступать в роли палача, чтоб наслаждаться их печёными сочными тушками...Ужас, как представишь всю дикость положения, мяса есть не захочешь, но пора уже, подморозило. Соседа попросить? Ему, конечно, ничего не стоит...Но опять же, "бутылку ставь". Была не была, перекрестилась дрожащими пальцами: " Господи, прости меня, грешную, мне жаль...что поделаешь..."
Клёва сама к ней в руки шла, совсем ручная стала, пока муж её выхаживал. Помяли, потоптали её другие цыплята, пока с рынка домой везли. Занесли в дом, стоять на ножках у неё никак не получалось, но цыплёнок словно сообразил, кто в доме Хозяин, тянулся немощным тельцем к мужским рукам. Мужчине он понравился тем, что не собирался никак сдаваться. Не пищал, не лежал обречённо, а всё время пытался подняться на искривлённые ножки и падал вновь и вновь. " Ну ты, цыпа! Боец! Костыли тебе нужны что ли..." Привязал к ножкам с двух сторон щепки, с ладони кормил, возился, как с маленьким ребёнком, выходил. Цыплёнок оказался особью женского пола.
Хозяйка её отогнала: "Цыц, иди отсюда, не путайся под ногами...Не буду я тебя резать".
...Клёва была неприятно удивлена, что одной ее подружки не оказалось у пластмассового корыта за утренней трапезой. " Неужто удалось ей найти во дворе нечто более интересное, чем мессиво из комбикорма? "- мелькнул непроизвольно вопрос в голове курицы-бройлера, и она лениво повела головой направо-налево, силясь разгадать непосильное. Но интерес к разгадке тут же потух в ощущениях наслаждения: желудок набивался вязкой кашицей и по всему телу медленно разливалось уютное тепло. Но когда заметила, что не было и драчливого, медленно переваливающегося с ноги на ногу петушка, она загрустила. Но это было потом, а не во время быстрого заглатывания разварившихся зёрен. Сразу и есть, и грустить не получалось. Еда была важнее всего: зазеваешься - без завтрака останешься.
... В конце недели Клёва заметила, как хозяйка неожиданно ловко схватила самую упитанную курицу Толстушку, когда та уверенно пробиралась к кормушке, отталкивая чуть раньше подоспевших кур, и быстро исчезла с ней за забором, что-то ворча себе под нос. Толстушка билась одним крылом, но её зажали крепкие руки, как клещи. Клёва заковыляла за женщиной, но какой-то внутренний трепет остановил её любопытство на полпути, и она неспокойно стала оглядываться на других бройлеров. Все были встревожены. Безусловно, это была опасность, и она исходила от человека, который вроде до сих пор заботился о них, оберегая их от грачей и ворон, кошек и собак, когда они были ещё маленькими, вносил в жизнь ощущение защищённости от дождя и ветра.
В сарайчик вечером загнал их Хозяин, неровным голосом призывая ночью друг на друга не залезать и не совершать уголовных деяний. Говорил он не ради красного словца. Накануне, к вечеру, выпал снег, было непривычно холодно, ночью бройлеры теснее прижимались друг к другу, превращаясь в ёрзающее единое целое, норовя залезть ножками на чью-нибудь тёплую спинку. Добром это не кончилось. Утром одна из кур, что оказалась послабее других, лежала бездыханной, а на ней нагло расселись вчерашние её подружки. А в самой серёдке подрёмывала одним глазом Толстушка. Зима не на шутку разошлась, проявляла свой характер в виде таких жестоких морозов, что Клёва думала, ничто уж не может загнать тепло ни в сарайчик, ни в сердце. Хозяйка отловила всех, Клёва осталась одна. Не к кому было прижаться и ощутить привычное тепло. Было не просто холодно, но и мёрзло. Клёва была несчастна, ожидание конца расшатывало её недружные нервишки. Она силилась понять, почему всё-таки её не отправили туда, где оказались все остальные, с кем она рядом росла и делила с ними
привычные житейские заботы. "Никогда не поймёшь этих хозяев. Наверное, сами не знают, что делают. Почему я не со всеми? Радоваться, что ещё жива, или грустить, потому что нет рядом ни одного подобного мне существа". Если б птица говорить и мыслить умела, она бы втолковала хозяевам, в каком положении она оказалась по их прихоти: "Это то же самое, если б человек оказался один среди волков, которые в любой момент могут решить его судьбу с помощью клыков. Неужели люди так проявляют милосердие или играют в милосердие с теми, кто слишком от них зависит, они легко могут приручить, лелеять и любить, но так же легко могут предать, лишить пищи, воздуха, жизни? Почему я обречена на жизнь в одиночестве в этом холодном, слишком большом для меня одной помещении???"
Она уже не боялась Хозяйки, ей стало как-то всё равно. Если даже та появлялась с долгожданной едой, бройлер клевала без азарта, не с кем было его создавать. Хозяина не было видно. Однажды он вновь появился, и жизнь стала изменяться к лучшему. Хозяин часто брал её на руки, прижимал к ватнику и говорил о жизни нелёгкой. В такие минуты исчезали ощущение одиночества и неуловимое ожидание конца. Что только ни делала Клёва, чтоб угодить человеку: медленно пританцовывала вокруг него, залезала на колени, когда он приседал. Пуще всего Хозяин любил, когда она издавала клокочущие звуки в ответ на его приветствие и болтовню. А когда он ходил, шатаясь и чертыхаясь, это было добрейшее существо: бывал с ней ещё ласковей, приносил всякие вкусности и кормил с ладони, мог сидеть рядом с ней и долго рассказывать о том, какая ему досталась бестолковая жена, вечно всем недовольная, как у него душа болит по ночам, и что, несмотря ни на что, хочется выпить и любить "голубку дряхлую", будь она неладная. Приходила Хозяйка и уводила его в дом, где было, наверное, тепло. Временами голос Хозяина становился грозным и не признающим никаких возражений ни от кого. Даже у курочки хватало ума в такие моменты на глаза ему не показываться.
Хозяйка тоже как-то изменилась, поглядывала на неё грустными глазами, потеряла к ней прежний захватнический интерес, словно Клёва превратилась в несъедобное существо. Мило подзывала её, но с ладони никогда не кормила. Так и перезимовала она, растолстела ещё пуще, под перьями нарастила нежнейший пух. Весной во дворе появился красавец, соседский Петух с переливающимися яркими красками на разноцветном хвосте. Жить становилось с каждым днём забавней и радостней. Клёва поднималась утром рано и торопливо перебирала ножками у калитки, желая побыстрее оказаться на улице, где уже вовсю горланил её кавалер. Она начала носить яйца, большие, с оттенком листьев поздней осени, оставляла их под низкой скамеечкой, налаженной у самого входа в сени. Хозяин забирал их и, благодаря Клёву, чуть заметно касался длинными пальцами её перышек.
Клёва в такие минуты была счастлива, она чувствовала, что Хозяину не всё равно, есть она или нет её во дворе. Вдруг однажды .... Когда появляется это ВДРУГ, всё может неожиданно и резко перемениться в жизни. Так и случилось. Весёлым весенним днём, когда погода и сама дуреет от неописуемой свежести и ясности, вошёл во двор хозяин, неловко двигаясь и стараясь попасть ногами в такт быстрой мелодии, бьющейся из кармана кожаной куртки. Из-за пазухи выглядывала чья-то пухленькая мордашка. Это был забавный щенок, на первый взгляд совсем безобидный. С грустными немигающими глазами, с рыжевато-черно-коричневой длинной шерстью и белыми тапочками на толстых лапках. Игрушка и только. Но тут и кончилась спокойная жизнь курочки. Во-первых, она дико ревновала Жмурика к хозяину: слишком много внимания начал он уделять этому комочку шерсти; во-вторых, щенок бессовестно таскал снесённые ею яйца из-под самого носа. Хозяин думал, что Клёва перестала нестись, разводил руками, заглядывая под скамеечку, укоризненно поглядывал на неё. А как огорчалась несчастная птица! Решено было отомстить! Она всем своим немалым весом набрасывалась на щенка и била его крыльями, а иногда в ход пускала и острый клюв. Щенок громко визжал, пытаясь отбиться. На помощь подбегал Хозяин или Хозяйка. Щенка вырывали из-под Клёвы, а её отгоняли подальше от конуры, осуждающе размахивая руками.. Нет на земле справедливости...И вряд ли будет...Хорошо, что Петух понимал её непростое настроение и всячески старался ей угодить, а иногда и помогал совершать возмездие.
Жмурику тоже было несладко от такого соседства. Болела спина и голова от уроков этой несушки-толстушки. Но вдруг он обнаружил, что курочка вроде становится меньше или это с ним что-то неладное происходит. Лапы удлинились, лай становился посолидней, клыки желали всё время рвать и грызть, и любимым занятием его стало таскать обувь, оставляемую у входа в сени. Хозяйке это не понравилось, и она долго не думая взяла и привязала его к конуре. Прощай, свобода. Жмурик рвался, жалобно визжал и выл днём и ночью. Хозяин отвязывал втихаря - Хозяйка опять за своё. А Клёва-то как обрадовалась его неволе! Снесёт яичко и, довольная, кудахчет на весь двор, подзывает Хозяина. Жмурик затаил обиду. Ох. если б только дотянуться мог до этой скамейки. Он был по-собачьи гордый. А тут терпи унижение: слюнки текут...
Клуша не оставляла его в покое даже тогда, когда он не имел никакого доступа к её яйцам. Нападала сзади, когда он, разнежась на солнце, с полузакрытыми глазами мечтал о чём-нибудь своём собачьем. Щипала всё больней и больней. Хорошо, что природа одарила Жмурика длинной густой шерстью, ослаблявшей удары крепкого клюва. Надоело визжать и жаловаться на жизнь, песик начал огрызаться и кусаться, Клева отпрыгивала. Жмурик был вполне миролюбивым существом, не хотел выходить на тропу войны, но кура-стерва начала приводить с собой Петуха. Двое против одного! Это было уже нечестно!
Однажды Клуша поняла, что зубы Жмурика небезопасны и не такой он уже беззащитный щенок, и начала обходить конуру стороной. Но Хозяин отвязывал его время от времени. Пёсик наслаждался жизнью, вволю носился по грядкам, по высокой некошеной траве, развлекался в догонялки с кошками и котятами. А когда на его пути вдруг оказывалась Клёва, он, приподымая шерсть, готовился к бою. Клёва же, понимая, что перед ней не прежний беззащитный щенок, спасалась бегством, как могла. Жмурик забавлялся, легко её догонял, хватал зубами за перья и нёс к конуре, клал её перед собой, обхватив лапами, придерживал своим весом. Слушал, как бьётся от страха её сердечко. Это означало, что он победил; с весёлой мордой, через некоторое время Жмурик приподнимался, с довольным видом убирал лапы и давал возможность убегать курочке, едва живой от пережитого ужаса. И так победа за победой...
Жалкое противостояние! С одной стороны - обида и желание мести, ощущение силы и превосходства. С другой - ненависть и страх, беспомощность. Помириться бы им!..
Знает бог, не хотел Жмурик, чтоб это трепетное сердечко когда-нибудь перестало тукать, ему нравилось играть в войнушку с этой коварной несушкой, хотя память сохраняла все испытанные на спине боли. Честно говоря, как таковой войны-то и не было уже, а так, - игра в кошки-мышки. Но Жмурик, разыгравшись, был однажды неосторожен. Случилось то, что должно было случиться. Как только донёс он Клёву до конуры, та неожиданно обмякла, накренилась на его лапу. Толкнул её другой - пошевелилась, привстала и пошла как-то неловко и смешно. Дотянула до скамеечки и свалилась некрасиво набок, затихла. Жмурик подбежал, понюхал, прилёг рядом и, в ужасе отпрянув, медленно поплёлся к конуре: от Клёвы шёл пугающий душу холод, не было привычного бешеного тук-тук-тук...Не было никакой радости победы.
Вскоре вышла из дома Хозяйка, заметила курицу, не находя ни капли крови на её перьях, ощупала её, повздыхала и подошла к конуре. Жмурик забился в угол и виновато, не мигая, смотрел на Хозяйку. "Ты же добрая, ты поймёшь... Не хотел я...".
Вечером жена сказала мужу: "Твоя Клёва отчего-то померла, закопала я её за огородом".
Петух три дня ходил тут и там в поисках Клуши, а потом забыл её в хлопотах жизни. А Жмурику часто снится сон, будто он держит Клёву в лапах и её сердце бьётся тук-тук.., не от страха, а от радости. Пес открывает глаза и чувствует вокруг пустоту, грустный взгляд выражает только одно: мне без тебя грустно и мне жаль... А Клёва всё продолжает сниться, тихая и мирная. А разве такое было, чтоб они дружили?
Ни Жмурик, ни Клёва не знали, что лет пять назад лежала в этой самой конуре солидная немецкая овчарка, а рядом копошились курицы и цыплята. Жёлтенькие комочки карабкались на темную гладкую спину собаки и весело скатывались вниз к её ногам.