Этендю Дорис : другие произведения.

Москва. Чугунные ворота... Год Крысы

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Конец 1987 года. Москва... Она поступает в Академию. Ученье, конечно, свет. И знания - сила! А знания-то бывают разные... Не всё они - благо. И сила тоже. И куда приведёт её эта сила? Но у неё есть ещё одна цель... А ещё она верит в дружбу. Настоящую, верную! Или это тоска по родному городу? .... Закончен.
  

Москва, Чугунные ворота...

  

Год Крысы

  
  

* 1 *

  
  Любашка лежала на кровати и слушала передачу. По радио, висевшему над входной дверью, рассказывали историю создания Первой Конной Армии. Её соседка по комнате, Татьяна, уже залезла под одеяло и лежала, закрыв глаза. Вряд ли она спала, время-то было детское - около десяти часов вечера. Вторая соседка, Галя, сидела в своей кровати, уже в ночнушке, и читала книгу. Любаша не видела, какую. Сама она вся ушла с головой в передачу. Внезапно Галя, что-то неразборчиво забормотав, вскочила, подбежала к радио и выключила его.
  Любаша просто обалдела от такой наглости!
  - Эй! Ты что?! Я же слушаю! Включи! - передача прервалась на самом интересном месте.
  Она села и возмущённо воззрилась на Галю. Та демонстративно развернулась и направилась к своей кровати, небрежно бросив на ходу:
  - Ты всё равно спала, а мне радио мешает учить! - естественно, и не подумав вернуть громкость.
  Любаша вскочила и включила звук обратно, пока нить повествования не потерялась для неё безвозвратно.
  - Я слушаю, мне интересно! Для учёбы есть учебка! - и легла обратно.
  Галя тут же подлетела к радио и выключила его снова. Сопроводив всё нецензурной тирадой, в которой нормальными словами были только "малолетка" и "устанавливать свои порядки". Остальное не печатно! Любаша никогда не материлась сама и не собиралась терпеть мат от кого-то в своём присутствии. Тем более, от взрослой женщины, преподавателя техникума. Гале Постниковой было уже тридцать два года, она была из Костромы. Любаша встала, уже с твёрдым намерением отстоять своё право слушать радио до одиннадцати вечера. И не слушать матерную брань!
  - Прекрати материться! И веди себя нормально! Есть правила общежития, не нравиться учить в комнате, вали в учебку. Мы все учим там! И никто тебе не будет мешать!
  Третья соседка, Татьяна Велечко, приехавшая в Москву из Винницы, молча наблюдала за перепалкой.
  - Пошла на...., малолетка. Раскомандовалась! - и Галя замахнулась на неё рукой.
  Только замах не достиг цели. Любаша поймала драчунью за пальцы, сжала их и резко завернула ей руку за спину. Галя с воплем упала на колени. Таня аж привскочила с кровати, удивлённо глядя на мгновенный исход едва начавшейся драки. Любаша умоляюще глянула на Таню, прося совета, как быть дальше, но тут Галя разразилась таким десятиэтажным матом, что всю жалость из Любаши выдуло, словно ветром!
  Она немного повернула Галину руку, чтобы та встала. Слегка поигрывая завёрнутой рукой, она заставила Галю развернуться, распахнула ногой дверь и вытолкнула скандалистку в коридор со словами: "Остынь маленько!", тут же захлопнув дверь обратно. Перед самым Галиным носом. Ещё и на замок закрыла. Вне себя от ярости, Галя с громкими криками стала бросаться с кулаками на дверь, совсем забыв, что она в ночнушке. Таня подошла к Любашке сзади и произнесла:
  - Так ей и надо, кацапке! Достала уже, лярва рыжая! Правильно ты её поучила, спасибо!
  Любаша с удивлением повернулась к Татьяне:
  - Она тебе тоже не нравилась? Надо же, никогда бы не подумала! Ты всегда такая спокойная, я думала, тебе всё равно!
  Тем временем, Галя за дверью ревела и кричала, подняв на уши весь этаж. Таня с Любашей слышали, как из соседних комнат выглядывали сокурсники и спрашивали Галю, что случилось. Ничего не объясняя, даже не отвечая, Галя с криком бросилась вниз.
  - На вахту побигла! - сказала Таня.
  - Быстро! Ложись! - шепнула Любаша, отомкнула замок, переоделась, выключила свет и метнулась в кровать. Буквально, через минуту они услышали приближающийся Галин голос, плаксиво жалующийся кому-то:
  - ... закрылись и я не могу попасть в комнату! Помогите, пожалуйста! Я уже полчаса стучу, мне никто не открывает!
  Дверь толкнули внутрь, она, естественно, не открылась.
  - Вот! Вот видите! Я Вам говорила! - опять раздался плачущий, с истеричными визгливыми нотками, голос Гали.
  Любашка от удивления аж села в кровати - такой глупости от своей соседки она не ожидала! Вот это удача! Галя сама себя садила в лужу!
  На дверь опять бросились с кулаками:
  - Немедленно откройте! - раздался вопль Гали и следом послышался спокойный голос вахтёрши:
  - Подождите, Галина, успокойтесь, - негромкий стук и следом. - Девочки! Вы меня слышите? Откройте!
  Любашка вскочила и лёгкими шагами приблизилась к двери. Сзади послышалось какое-то хрюканье. Она открыла дверь, щурясь от яркого света из коридора:
  - Вообще-то, не заперто!
  У двери, в ночнушке и наброшенной поверх кофте, вся растрёпанная и красная, стояла Галя, и рядом с ней, вахтёрша. Высокая хмурая старушенция.
  - Галина! Дверь ведь наружу открывается! Вы, точно, в порядке? Девочки! Что тут у вас произошло?
  - Не знаю, э-э, - Любаша не смогла вспомнить её имя-отчество, вахтёрша работала только первую неделю и даже клички ещё не имела. - Гале не понравилась радиопередача, она раскричалась, выбежала из комнаты и стала стучать в дверь. Мы испугались, а потом, она убежала! - Любаша изобразила смущённую улыбку.
  Галя молча ворвалась в комнату, чуть не сметя своим телом Любашку, которая ростом была ей едва ли по плечо и вдвое худее. А в своей, чуть ниже колен, розовой ночнушечке с оранжевыми котятами, выглядела, вообще, лет на пятнадцать. Коса, спускаясь спереди ниже пояса, усиливала впечатление. Вахтерша скептически рассматривала Любашу, видимо, сравнивая свои впечатления с тем, чего там ей наговорила в запале Галя. Любаша надеялась, что её смущённый и невинный вид придаст её словам больше правдоподобия.
  Тут сзади подошла ещё более красная Галя, уже в халате, и отдала вахтёрше кофту. Любаша подумала, что на месте Гали чувствовала бы себя полной дурой. Она выдержала лицо, вежливо ответила на: - "Спокойной ночи, девочки!" и закрыла дверь. Залезла в кровать, уже жалея, что так подставила бедную Галю. Через минуту Галя выскочила из комнаты. Видимо умыться. А с Таниной кровати донеслось, сквозь гомерический хохот:
  - Люба-а-аша! Ты молодчина! Ну, она и дура!
  Любаше было не до смеха. Что придумает в отместку эта Галя? Вряд ли смириться с такой плюхой. И сто процентов, весь этаж утром будет в курсе такого события! "Вот на фига мне такая слава! Но, вариантов не было!" Пробормотала:
  - Надеюсь, это поможет ей поумнеть. Из-за неё передачу так и не дослушала...
  
  Она лежала в темноте и думала о своей судьбе. Всего пару месяцев она в Москве, а уже так хочется обратно, в Новосибирск! Просто тоска зелёная заедает. Основной народ в эти праздники разъедется по домам, кроме двух человек. Это она и ещё один парень, тоже из Сибири. Святослав Чесноков, или просто Славка Чеснок, как звали его парни из его комнаты. "Вот кому повезло! Нормальные соседи, по крайней мере, вменяемые! Не то, что у меня..."
  Тут вернулась Галя. Любашины мысли перескочили на неё. "Это же надо иметь такой мерзкий характер, что никто добровольно не хочет с ней жить! Похоже, я совершенно не разбираюсь в людях. Как я упустила из виду, что она может выкинуть такой фортель? Я её просто не замечала, как человека. Она же постоянно цапается со всеми. Нормальные люди тут же отходят в сторону, только Юра, да я с ней связались".
  Опять она вылезла на рожон! Нет, чтобы сделать вид, что, действительно, спит! Но она действовала, не думая о последствиях. То есть, думая конечно, но в тот момент последствия её полностью устраивали! А, вот, склонить голову, отступить без борьбы - она бы не смогла! Если бы сдалась, то не смогла бы потом смотреть сама себе в глаза! Лучше драка! И пусть победит справедливость!
  Она вздохнула. "А Галя права. Веду себя, как малолетка. Эта шкурка ко мне сильно приросла. А я выросла, скоро может не прокатить такое. И выгляжу всё старше. Пора уже учиться обходиться без драк. Надо быть хитрее, умнее! Нельзя решать всё силой! - Да, госпожа Понькина! Но, кто ж знал? Что эта дура кинется на меня из-за, можно сказать, ерунды! - А вот этому и надо учиться! Знать, как поступит человек. Хватит быть Дикой!"
  Она частенько мысленно разговаривала сама с собой. Госпожой Понькиной её всегда называла бабушка. Поэтому, в мысленных разговорах это была её мудрая и осторожная часть. А "Дикой" Любаша называла себя по своему тайному индейскому имени - Дикая Пума. По её мнению, это была лучшая часть её натуры. Честная, принципиальная, свободолюбивая! Смелая, презирающая трусость. И не прощающая предательство! Правда, вспыльчивая и драчливая. Но, зато, весёлая.
  К сожалению, осторожность и, тем более, мудрость плохо сочетались с её лучшей половиной. И проявлялись только, когда Любаша грустила. Вот, как сейчас. "Ладно, договорились! Начинаю учиться. Но, с завтрашнего дня! А теперь спать, утро вечера мудренее. Будь что будет! Плакать будем потом!" И, успокоенная, мгновенно уснула.
  
  

* 2 *
  
  Весь следующий день Любаша ходила, словно по сцене, то и дело, ловя заинтересованные взгляды сокурсников. Ей такое внимание совершенно не нравилось. Из-за этого, она в своё время ушла из студенческого театра. Хотя, сами приёмы театрального искусства ей импонировали. Она постоянно тренировалась дома, перед зеркалом, оттачивая некоторые жесты до автоматизма. И только после этого решалась выполнить их на людях.
  В театре же, всё сразу делалось перед зрителями. Сначала, правда, только своими коллегами и режиссёром, зато потом начинались репетиции на публике. Этого она вынести не смогла. И, как её режиссёр не удерживала, не уговаривала, она ушла. Осознавала, что просто не выдержала трудностей и сбежала. Но никогда себя за это не корила! И ни секунды не жалела! Потому что, поняла, как тяготилась она этим.
  Ушла и словно камень с плеч сбросила! Но театральная школа очень ей помогла, и она с благодарностью вспоминала эти уроки. "Она, конечно, была права. Да, я прирождённая актриса. Но, только для одного зрителя. Который не знает, что я играю для него. А игра на публику - это не для меня! Я не люблю слишком много внимания. Мне бы плащ-невидимку!"
  После занятий, несмотря на ненастную погоду, она поехала на конюшню. В сентябре, в одном из Московских скверов она познакомилась с девчонкой, то есть, конечно, не ребёнком, а девушкой, чуть старше её. Которая занималась катанием детей на лошадях. У неё были свои лошади. С несколькими друзьями, они выкупили склад около Московской Кольцевой и переделали его в конюшню. Девчонку звали Светлана, они понравились друг другу, и та пригласила Любашку в гости, на конюшню.
  Света купила себе недавно Ахал-Текинского жеребца и хотела показать его. Золотисто-буланый, то есть, жёлто-золотой с чёрной гривой и хвостом, чёрными ногами. Ни одной белой отметины! Удивительно нарядная масть. Любаша пришла в восхищение и от родословной, и от экстерьера породистого коня. В нём был только один изъян. Он не позволял ездить на себе верхом. Катать детишек в поводу - пожалуйста! А самим ехать - фиг вам! Индейское жилище! Либо стоял, как вкопанный, либо начинал таскать и резко разворачиваться, бить задом, вырывать повод из рук. Пока не сбрасывал всадника.
  Любаша рискнула сесть и получила полный комплект его выкрутасов. Но усидела. Благодаря ипподромовской выучке и долгой практике на конном заводе, под Новосибирском. И догадалась, что не нравиться этому зверю княжеских кровей! Удила! Он бесился от давления железного трензеля на рот. А всадники, пытаясь подчинить себе упрямое, как они считали, животное, только усиливали боль и мучение. Как только она перестала тянуть повод, конь сразу проявил чудеса послушания. Ему было достаточно лишь наклона корпуса, чтобы он поворачивал в нужную сторону, останавливался, прибавлял ход.
  Она не стала скрывать свои догадки от хозяйки, но та слишком боялась довериться Эль-Корраду, как звали этого золотисто-буланого красавца. И попросила Любашу проезжать его, пока она не наберётся храбрости. Хотя, коня покупала "для души", собираясь ездить на нём сама. Любаша стала приходить по четвергам и субботам. Среди недели - как получится, а в субботу обязательно. После проездок она частенько оставалась и помогала убирать конюшню. Кстати, конюховская работа была ей не в тягость, а даже нравилась. Но, афишировать это она не стала.
  Идя в общагу после конюшни, она свернула с улицы и пошла через парк. Неслышно накрапывал дождь, настроение опять упало. Недалеко от выхода из парка она увидела дикую яблоню. Дерево всё было усыпано ранетками, уже давно созревшими, слегка побитыми недавним морозцем. Она стала рвать мокрые яблочки и есть. Дома, в Новосибирске она часто их ела. Друзья смеялись над этой её привычкой. Даже ругали, называя вредной. Но, она не бросала. Отшучивалась, мол, не вреднее курения или пьянства! Дескать, организм надо тренировать, приучая к ухудшающимся экологическим условиям жизни! И продолжала есть дикие городские ранетки.
  А сейчас, как говорится, "сам Бог велел!" Такая тоска. Словно, со свободы опять в тюрягу. Добровольно! Ужасное чувство!
  
  Придя в общагу, Любаша обнаружила, что Галя теперь с ней не разговаривает и, вообще, ведёт себя так, будто Любаши не существует. Когда она ушла в учебную комнату с книгами, Любаша вздохнула с облегчением. Зато, Таня стала разговаривать с ней гораздо ласковей. И больше! Она даже призналась, что после вчерашнего изменила отношение к русским.
  Любашка в удивлении стала расспрашивать Татьяну и узнала, что в Виннице многие не любят русских, считая, что все они одинаковые, такие же, как в Москве. И к Любаше Таня сначала относилась так же, но потом поняла, что зря мерила всех под одну гребёнку. И ещё Любашка узнала, что означает слово "кацапка". Любаша не обиделась, а попыталась разобраться:
  - Все люди разные. А у нас в Сибири, вообще, другой народ. Вон, Славка Чесноков, из Красноярска, отличный парень! Девчонки из 203-ой разве плохие? Таня, ты ошибаешься, ровняя всех по москвичам, да и среди них, уверена, хороших людей немало! Вот твой земляк, Олег Ревенко, к русским хорошо относится!
  - Ха-ха-ха! Олег не к русским, а к тебе лично хорошо относится! Ты ему нравишься! Кстати, он сам русский. Меня не обманешь.
  - Первый раз слышу, что он ко мне как-то относится! Ты-то откуда знаешь?
  - Вижу. Это ты ходишь не от мира сего. О чём ты всегда думаешь?
  - О Новосибирске и о лошадях.
  - Тебе пора задуматься о парнях! Замуж тебе надо!
  - Не собираюсь замуж. Меня это не интересует. Мне могут понравиться только такие парни, которым я буду интересна, как человек. А это значит, они тоже должны любить лошадей и быть родом из Новосибирска. Здесь таких нет. Поэтому, вопрос о парнях закрыт!
  - О, Господи! Ты не только выглядишь ребёнком, ты и есть ещё ребёнок. Любашка! Забудь эту ерунду! Тебе уже двадцать три года! Ищи себе мужа! Вон, Ольга ваша, похоже, нашла то, что искала. Так себе мужик, зато с квартирой и москвич. Правда, с мамой живёт, но где сейчас встретишь идеал.
  - Замуж по расчёту выходить - это идиотизм. Я так никогда не смогу!
  - Нет, правда! Какой ты ещё ребёнок! Тебе пора повзрослеть. А к Олегу присмотрись.
  - Мне он не нравится. И, вообще, блондин. Предпочитаю тёмноволосых.
  - Какая разница, какой цвет волос! Главное, он нормальный парень. Спокойный. Кстати, он меня о тебе расспрашивал сегодня.
  Любаша звонко рассмеялась.
  - Ага! Испугался! Хотел со мной задружить, а тут такое! Увидел, что Галю побила, задумался, как бы и ему, если что, под горячую руку не попасть. Он-то, в сравнении с Галей, ещё мельче! Таня! Ты меня развеселила!
  - Да ну тебя! - она тоже захихикала. - Я ей помочь пытаюсь, а она ржёт, как лошадь!
  - Ты и помогла! Развеяла мою тоску-печаль! Так, решено. Ищем мне парня. Только блондинов, чур, не предлагать. Кто там остался... Юра? Не, тоже не подходит. Что-то ему уже многовато лет! И всё? Из наших и выбрать-то больше некого.
  - Довыбираешься! Останешься старой девой! А, может, у тебя уже был парень? И бросил, а? Оказался козлом?
  - Да, нет. У меня не было парня. Я влюбилась, правда, в институте на первом курсе, но у нас ничего не было. У меня хватило ума ничего ему не говорить.
  - И он ничего не знал?
  - Почему? Знал. Догадался. Но у него хватило порядочности вежливо дать мне понять, что я ему безразлична. А через месяц он женился, - она вздохнула, вспоминая ту глупую историю.
  - Бидна дивчинка! И шо? Так бильше никого не було?
  Любаша молча помотала головой.
  - Так ти все ще закохана в нього! - Таня заметила, что Любаша не понимает и поправилась. - Влюблена в него!
  - Да нет! Я забыла о нём давно! Просто, больше мне не встречалось таких, что бы понравились, вот и всё. Ладно, я к девчонкам, в 203-ю! Чаю попью, сплетни сведу.
  - Иди, я книжку почитаю. Как без Гали хорошо! Душа отдыхает. А на Олега посмотри, парень холостой, молодой.
  - Таня! Ты к нему свахой на полставки устроилась, что ли? Расхваливаешь, как цыган краденую лошадь!
  - О, Боже ж мой! Одни лошади на уме!
  Любаша, смеясь, отправилась к подругам. Просидела у них до полдвенадцатого. Тихо прокралась в комнату, не зажигая свет. Разделась и легла. Уснула мгновенно.
  
  
...
  
  Она смотрела откуда-то сверху на раскинувшийся перед ней город. Самый-самый любимый и родной. А среди улиц и между домами один за другим, в жуткой тишине, вырастали длинные вертикальные грибы взрывов. С толстыми ножками. С медленно поднимающимися вверх юбочками из пыли. С круглой, клубящейся облаками, и быстро увеличивающейся шляпкой. Она насчитала восемнадцать...
  Всё освещалось каким-то нереальным, желтоватым светом. Она посмотрела вверх. В её сторону приближались какие-то чёрные точки. Совсем рядом медленно и плавно вырос ещё гриб. Вблизи - второй. Ей было невыносимо страшно и горько, но она не могла отвести взгляд от этого города, стираемого с лица земли...
  
  
...
  
  Любаша проснулась, перевела дух. Это всего лишь сон. Снова тот же сон, снившийся ей с двенадцати лет. Глянула на часики, разбирая положение стрелок в слабом свете уличных фонарей. Почти пять. Спать не хотелось. Вернее, хотелось, но было страшно опять заснуть и вернуться в этот сон. Накинула халат и вышла в коридор.
  На третьем этаже, на лестничной клетке с лёгким дребезгом открылось окно. Через минуту по пожарной лестнице спустился парень. Любашка равнодушно наблюдала эту картину. За два месяца она уже привыкла. "У людей - любовь, то есть я! Ха-ха! Зато сама Любовь без любви. И славно! Свободна, как птица. В клетке. Без друзей. Ну, не совсем без! Есть же и Ленка и Ольга. После занятий куда-нибудь сходим. А вечером в общаге. Ой, чёрт! Сегодня же пятница, а завтра Седьмое ноября. Опять почти одной в общаге куковать". Она вздохнула, глядя в окно. "Пойду гулять по Москве. А на улице-то снег! Ура!"
  
  Занятия были по укороченному расписанию и в двенадцать они уже были свободны, как ветер. Она прогулялась с девчонками по магазинам, потом на вокзал. Ярославский. Зашли в ресторан с одноимённым названием. Взяли по салату. Ей нравилось, как готовят "Оливье" в этом ресторане. Ольга и Лена в этом были с ней солидарны. Они сидели, ожидая поезда.
  Лена Дроздова жила недалеко от города с забавным названием - "Гусь-Хрустальный". Через несколько часов она будет дома. А её поезд пойдёт дальше, эх! И уже послезавтра будет в Новосибирске. Как она ему завидует!
  Посадив Лену в вагон и помахав ей на прощанье, уже вдвоём они направились на Киевский вокзал. Ольга уезжала в Калугу. Электричкой. Проводив подруг, Любаша поехала на Комсомольский проспект, погулять. Это место ей очень нравилось. Случайно взгляд зацепил объявление на тумбе. "Международная выставка кошек, 7-8 ноября". Любашка задумалась. "Международная? Ого. Надо будет сходить. Завтра я на конюшне, а в воскресенье заняться нечем. Точно!"
  Когда она вернулась, общага уже почти опустела. В комнате у Славки Чеснокова играла музыка. Любаша частенько по вечерам в выходные, сидела у него в комнате, болтая и слушая магнитофон. Сам Чеснок был из Красноярска. Там у него осталась беременная жена, и он по ней очень скучал. Поэтому, в основном, они говорили о Красноярске и Новосибирске. Вот и сейчас, Любашка, стукнув разок, для вида, ввалилась в комнату и остановилась, не скрывая своего разочарования. Чеснока не было, а за столом сидел Олег Ревенко.
  - Привет! А где Чесн... Слава?
  - Домой улетел. Он отпросился на понедельник.
  - А ты что не поехал? Львов-то под боком. Утром уже был бы дома.
  - А к кому? Я один. Решил на праздники погулять по Москве.
  - А кто ещё остался?
  - По-моему, никого.
  - Мы, что, из наших - одни остались? - не стала скрывать в голосе разочарования.
  - Похоже на то.
  - Печально... - слегка скривилась, словно дольку лимона лизнула, развернулась и вышла.
  Она уже была на середине пути к своей комнате, когда Олег выскочил в коридор.
  - Люба! - он догнал её и пошёл рядом. - Ты что вечером делаешь? Может, зайдёшь? Музыку послушаем. Чаю попьём.
  - Может, потом? Я ещё не ела с утра... - она подошла к своей двери, полезла в карман за ключом.
  Пока она открывала комнату, Олег торчал рядом. Она скосила на него взгляд. Почти на голову выше неё. Метр семьдесят, примерно. Раньше она так близко на него не смотрела. Правильные черты лица. Широкие плечи. Но, блондин! "И что всем так нравятся блондины? Из-за редкости, что ли?" Отомкнула замок. Повернулась, выжидая. Он отступил на шаг:
  - Ладно. Заходи, как освободишься.
  Она покивала. Олег стоял и дожидался, пока она зайдёт.
  Через час, когда она уже валялась на кровати с книжкой, раздался стук в дверь. Пошла открывать, точно зная, кто там! Олег улыбался, стоя с чайником в руках.
  - Будешь чай? У меня печенье есть. Принести? Или у меня попьём?
  - Лучше у тебя.
  Она замкнула дверь и пошла следом за ним."В крайнем случае, если что, сделаю морду тяпкой и свалю. А отсюда, попробуй, выгони! И посуду - ему мыть..."
  
  Они сидели друг напротив друга за столом. Любаша пила чай и не представляла, о чём с ним говорить. Взгляд упал на стопку газет на украинском языке. Скользнула взглядом по верхней статье.
  - А что такое "Голова уряду"?
  - Председатель правительства.
  - О, Господи! - она расхохоталась. - Но, при желании, можно догадаться! А чем отличается "и" от "и с точкой"?
  - "И" произносится, как "ы", и есть ещё отличия.
  - Да это просто исковерканный русский с вкраплениями старорусских слов! Я не могу, мне смешно это читать! Олег прости! Я не хочу тебя обижать! Но для меня это невозможно читать вслух без смеха!
  - Да я не обижаюсь, читай, - он тоже улыбался.
  Она продолжила читать, взяла следующую газету. Читала и хохотала в полный голос. Давно она так не веселилась. Кое-как отдышавшись, выговорила:
  - Я не знала, что это такой классный язык! А ещё что-нибудь есть на украинском? Сказки? Тьфу! Откуда у тебя сказки, ну, что-нибудь, кроме официальной прессы?
  - Журналы будешь?
  - Ещё бы! Давай!
  Олег вытащил из тумбочки стопку журналов и положил перед ней. Любашка села на Славкину кровать, взяла журнал и продолжила читать вслух, хохоча через слово.
  - Олег, как вы говорите на нём? Я не могу это читать без смеха! Ты же знаешь два языка, должен понимать...
  - Вот так и мучаемся! - со смехом сел рядом.
  Положил руку к ней на плечо. Она дёрнула плечом:
  - Кыш!
  Он погладил её по плечу. Она, ещё смеясь, шлёпнула его по руке:
  - Олег, не балуй!
  Его это не остановило. Он обнял её и попытался поцеловать, шепча:
  - Иди сюда...
  Но лишь только его губы коснулись её щеки, в ней вспыхнула такая злость! Она со всего маху залепила ему пощёчину. Он отшатнулся, но руки не отпустил. Она вырвалась. Вскочила с кровати, собираясь уйти. Он метнулся к двери и закрыл замок. Улыбнулся самоуверенно. Сделал шаг к ней. Она, прищурившись, смотрела на него, зло улыбалась и медленно отрицательно качала головой. Проговорила чётко и раздельно, с угрожающей интонацией:
  - Есть женщины в русских селениях, их бабами нежно зовут. Коня на скаку остановят, и яйца ему оторвут! Или, предпочитаешь бескровную кастрацию, по Мочаловскому? - он удивлённо замер, не ожидав от неё такой грубости. - Лучше открой, не доводи меня до бешенства!
  Он вернулся обратно и открыл замок. Поднял руки в успокаивающем жесте:
  - Извини! Я пошутил...
  - Никогда не шутите с женщинами! Ваши шутки глупые и непристойные!
  - Извини, извини! Я просто не понял. Прости?
  - Я подумаю. А пока держись на пионерском расстоянии.
  - Любаш! Прости, я сглупил. Пожалуйста, не обижайся. Я никогда не сделаю тебе ничего плохого! Ты мне очень нравишься, но я никогда не посмею тебя тронуть без твоего согласия.
  - То-то же! - она наставила на него палец. - То-то же, Олег Батькович. С дороги!
  Направилась к двери. Он шагнул в сторону, удивлённо и грустно глядя на неё:
  - Пожалуйста, не уходи! Останемся по-прежнему, друзьями!
  - Посмотрим, - она глянула на часики. - Ого? Время - третий час! Мне пора! Завтра рано вставать.
  - Завтра же воскресенье!
  - Воскресенье - сегодня. А завтра - понедельник. Пока! - и она вышла.
  Зашла в комнату, включила свет и остолбенела. Таня Велечко спала на своей кровати! "Вот это я попала! Это когда же она пришла? Вот, чёрт! Что она подумала! Мы же ржали, никого не стесняясь!" Тут же выключила свет, чтобы не разбудить. Переоделась, стараясь не шуметь. Долго лежала без сна, раздумывая о произошедшем. Не заметила, как уснула.
  
  

* 3 *

  
  Проснувшись, увидела, что Тани уже нет. "Фу-ух! Хоть не придётся с ней объясняться! Осталось только Ревенко популярно объяснить, чтобы он шёл лесом. И, чем дальше, тем лучше!" Махом оделась, причесалась. Осторожно выглянула в коридор, вроде бы, никого. Крадучись, проскользнула в умывалку. Так же обратно, никого не встретив. "Обойдусь-ка я без завтрака!" Надела куртку и вышла, намереваясь до вечера "раствориться в тумане".
  Из кухни выглянул Олег. "Вот невезуха! Хотела отложить до вечера... Караулил он меня, что ли?" Она замкнула дверь, повернулась.
  - Доброе утро, Любаша! - он вышел и стоял в коридоре, напротив кухни.
  - Привет.
  - Чай будешь? Как раз вскипел.
  - Буду, так уж и быть, - кивнула и пошла в кухню.
  "Ладно, что тянуть до вечера. Раньше сядешь, раньше выйдешь!" Их куратор в институте всегда так шутил перед собранием группы. Зашла, сняла куртку, повесила на спинку стула.
  Олег налил чай в чашки. На столе уже стояло печенье. Они сели напротив. После вчерашней выходки всё её расположение к Олегу пропало. Он и раньше был для неё безразличен, а теперь, скорей, вызывал антипатию. Вчера, когда она разозлилась, она вдруг определила его внутреннюю сущность. И эта сущность ей очень не понравилась. И ещё. Он не стал трогать её вовсе не из расположения к ней. Она явственно поняла, что он испугался. Теперь ей было не по себе от этого знания. Он, конечно, не догадывался об этом. Улыбнулся.
  - Любаш! Давай, сходим куда-нибудь... В кино?
  "Вот с этого и надо было начинать, а не лезть целоваться! Фигу тебе! И раньше не собиралась, а теперь и подавно. Иди лесом! К чёрту!" Улыбнулась с прищуром, отрицательно покачала головой. Он жалобно смотрел на неё, сказал просящим тоном:
  - Прости меня! Хочешь, встану перед тобой на колени?
  - Хочешь, встану и уйду? - она приподнялась со стула.
  - Не уходи! Что мне сделать, чтобы ты простила меня?
  - Олег! Я никуда с тобой не пойду! Хау! Я всё сказала, - она допила чай, так и не притронувшись к печенью.
  - Любаш! Я не понимаю, ведь ничего же не было? Я пошутил, ты меня отругала. Я всё понял. Больше так не буду.
  - Молодец! А теперь, разойдёмся, как в море корабли, - она встала. - Мне пора. Я спешу!
  Взяла куртку и пошла, одеваясь на ходу. Он остался сидеть. "Надеюсь, больше я его рядом не увижу! Испортил всё настроение с утра!" Вспомнила, что уже около полудня. "Вернее с обеда. И чего ему не спалось! Какого чёрта он вообще остался на выходные? Это, наверное, из-за Чеснока. Узнал, что тот уезжает, решил ко мне поклеиться! Ну-ну! Увы, тут случился облом! Пусть ищет в другом месте".
  
  Любашка быстрым шагом приближалась к серому зданию, на котором висел огромный транспарант: "Международная выставка кошек". Вход был бесплатный. Внутри огромного пространства всё было заполнено людьми. По периметру стояли столы с клетками, в которых ходили, сидели, лежали, спали кошки. В корзинках спали котята. Хозяева чесали своих любимцев, гладили, развлекали тряпочными мышками, перьями на палочках. Кормили. Уносили куда-то, приносили откуда-то.
  Справившись с первой растерянностью, Любашка определила, где ринг и направилась первым делом туда. Разбираясь в экстерьере животных, она сразу поняла принципы оценки кошек. Затем, решила рассмотреть поближе выставленных животных.
  В породах кошек она разбиралась слабо, да и знала их мало. А тут столько разнообразия. Из разных стран! Хорошо, что хозяева охотно разговаривали с посетителями, рассказывая про своих питомцев. Так она узнала, что международной выставка становится, если кроме наших кошек, участвует хотя бы одна иностранная. В этот раз было пара кошек из Чехословакии и одна из Болгарии.
  Любаша была несколько разочарована. Она представляла себе международные выставки несколько иначе. Но не стала показывать вида. Тем более что кошки ей нравились. У неё когда-то жил кот, обычный, беспородный. Но очень умный. Она, вообще, считала, что кошки очень хорошо умеют скрывать свой ум от людей. И только хозяева точно знают, насколько умны их питомцы.
  Она разговорилась с одним владельцем, потом с другими. Сзади подошёл незнакомый дедушка, благообразного вида. Высокий, с проседью в волосах, с дворянской бородкой. Стал с интересом слушать их беседу. Потом пошёл рядом с ней вдоль ряда, расспрашивая о кошках. Признался ей, что увлекается кошками. Но то, что услышал сегодня в их беседе, ему было не известно.
  - Позвольте представиться! Аркадий Степанович. Разрешите узнать Ваше имя?
  - Любовь Сергеевна.
  - Боже мой, Любовь Сергеевна! Вы так молоды и столько знаете о кошках!
  - Да вы мне льстите? Это крохи того, что знает любой кошатник!
  - Увы! Я не кошатник. Просто мне нравятся эти изящные создания. Но я не ожидал таких глубоких знаний от столь юной особы! В этом возрасте девушки не интересуются наукой.
  - Я уже студентка. Поэтому мне положено интересоваться наукой.
  - Вы студентка! Как это прекрасно! - он был искренне обрадован, правда, Любашка не понимала, чему.
  Что такого в том, что она интересуется наукой, кошками, что-то знает о них? На выставке полно народу, гораздо больше знающих о кошках. Но старикан был такой милый и обходительный, что она только кивала, соглашаясь с его комплиментами. Они вышли из здания и неторопливо двигались к метро.
  - Любушка! Можно я буду звать Вас так. Это имя Вам больше подходит! А Вы зовите меня Аркадием, без церемоний.
  - Лучше, уж, зовите меня Любаша. Меня все так называют.
  - Любаша! Конечно же! Любаша! - он остановился и слегка поклонился ей. - Вы любите слушать романсы?
  - Ну, да. Люблю... - Любаша вспомнила пару романсов, которые играл на гитаре её папа. - Особенно русские. И цыганские...
  - Нет, нет! Только русские. Я пою только русские. Приглашаю Вас на свой концерт.
  - О-о-о! - восхищённо протянула Любаша. - Вы сами поёте? А когда Ваш концерт?
  - Сегодня, в шесть часов. Так Вы согласны? Это великолепно! Пойдёмте, я Вас провожу. Это недалеко. В доме-музее князей... - оглушительный сигнал заставил Любашу вздрогнуть от испуга, и она прослушала фамилию князей.
  Какой-то прохожий перебегал улицу и чуть не попал под машину. Аркадий Степанович тоже испугано схватился за сердце.
  - Ох! Как неосторожно! - помолчал и продолжил. - Это была их зимняя резиденция. Очень красивое историческое здание. А какая акустика! В старые времена умели строить! Если Вам понравится, можете приходить каждое воскресенье. В это же время. Я буду очень рад Вас видеть.
  В метро разговаривать было невозможно, поэтому Аркадий Степанович только улыбался, когда она изредка бросала на него взгляды. Сам он, такое впечатление, не отрывал от неё глаз! Они вышли на Таганской. Прошли мимо церкви.
  - Между прочим, это одна из немногих действующих в настоящее время церквей! - пояснил он.
  - И службы идут?
  - Обязательно. В семь часов.
  - И любой человек может зайти, послушать?
  - Конечно же! Вы никогда не были в церкви?
  - Была несколько раз. Но не на службе, а так... Посмотреть, что там внутри.
  - Так давайте, после концерта зайдём? Я пораньше закончу и провожу Вас!
  - Нет, нет! Не стоит беспокойства! Я просто так спросила.
  Они подошли к огромным монументальным дверям. Аркадий Степанович просто потянул двери на себя и они вошли. Да, внутри всё сияло великолепием. Огромная зала, широкая лестница на второй этаж. Они были не первыми. Вокруг сновали люди. В основном молодёжь. Но, было и несколько человек постарше. К ним сразу же направился высокий темноволосый парень.
  - Здравствуйте, Аркадий Степанович! Ждём, ждём! - поздоровался за руку, с интересом оглядел Любашку.
  Аркадий Степанович тут же представил её этому довольно-таки красивому парню.
  - Александр, позвольте представить! Любовь, Любаша. Моя новая знакомая!
  Александр склонил голову, приветствуя её.
  - Прошу Вас! Проходите! - он сделал широкий жест рукой. - Концерт будет на втором этаже.
  Любаша смущённо кивнула. В это время одна из девушек подбежала и взяла Александра за руку:
  - Саша! Ты обещал нам экскурсию! Пошли, все собрались.
  Александр улыбнулся. Улыбка у него была открытая, обаятельная.
  - Аркадий Степанович! Отпустите с нами Вашу знакомую! Ей, наверное, тоже интересно осмотреть музей! - и он протянул ей руку.
  Но Аркадий Любашку не отпустил. Прижал её локоть и сказал:
  - Я потом сам, попозже.
  Любаша заметила недовольный взгляд девушки, брошенный на этого Сашу. А тот смотрел на неё. Она улыбнулась и пожала плечами. Саша, ведомый девушкой, направился на второй этаж.
  - Это кто? - спросила Любаша, когда Саша уже был на середине лестницы.
  - Сторож. Понимаете, Любаша, мой концерт совершенно бесплатный. Саша мой хороший друг, работает здесь сторожем. Вот и позволяет мне здесь петь. Так сказать, своим талантом приносить радость людям. Хотите, я Вас чаем напою! У меня есть ещё минутка. Вы, наверное, голодная? Я перед концертом не ем, поэтому не стал приглашать Вас в кафе, чтобы не смущать.
  - Нет-нет! Спасибо, я не хочу. Не беспокойтесь обо мне!
  - Тогда я Вас оставлю ненадолго. Прошу меня извинить. Концерт будет на втором этаже. Жду Вас там!
  Она согласно кивала, улыбаясь. Аркадий Степанович скрылся за крайней справа дверью. Любаша с интересом огляделась. Куда же её занесло? На первом этаже был огромный зал, несколько почти одинаковых дверей и в центре - широченная лестница на второй этаж. По лестнице и в холле бродили люди. Заходили в двери. Выходили. Заглянула в одну. Это оказалась гардеробная. Разделась. Вышла. Любаша постояла в центре и решила подняться наверх. Навстречу ей попалась давешняя девушка. Бросила на неё странный взгляд и прошла мимо. Скрылась за средней дверью.
  На втором этаже взору открывался просторный зал, а сбоку было две двери напротив друг друга. Из левой двери вышел Саша. Заметил её и подошёл:
  - В этой суете нам даже не дали толком познакомиться! Я Александр, здешний смотритель. Проще говоря, сторож этого великолепия. Можете звать меня Саша.
  Она покивала, глядя на него.
  - А Вы с Аркадием Степановичем давно знакомы?
  - Часа три. Мы на выставке познакомились.
  - А-а. Так он пригласил Вас послушать романсы!
  - Ну, да. Я люблю романсы. Русские...
  Он удивлённо вскинул брови:
  - Вы, случайно, не сибирячка?
  - Точно! Я с Новосибирска. А почему Вы узнали, что я сибирячка?
  - А я с Омска. Почти рядом. Сибиряки постоянно говорят "ну", даже вместо "да". Здесь, в Москве, это так заметно. Получается, мы с Вами - земляки! - он протянул ей руку, и она с удовольствием пожала её. - Какая встреча! Вы учитесь?
  - Да. А Вы?
  - Я не поступил. Вот, решил не возвращаться домой. Попробую удачи в следующем году. Работаю пока здесь сторожем. В такие дни вечером и ночью, а в воскресенье и понедельник весь день.
  - Что, каждый день? Это же неправильно! А выходные? Я знаю, такая работа должна быть посменно.
  - Нет, нет. Всё правильно, посменно. Но, когда я не поступил и остался, пришлось из общаги уйти. Вот, нашёл эту работу. Договорился со сменщицами, они местные. Бабушки, на пенсии подрабатывают. Дежурю за них, вот и жильё. Они и рады. Только утром приходят, а я ухожу.
  - Ужас! Целый день бродить по городу. И в мороз, и в снег, и в дождь, и в жару. Всегда... Бедняжка!
  - Я привык, - он засмеялся. - Вы - первая, кто меня пожалел! Остальные считают, что я хорошо устроился!
  - Они никогда не были бездомными.
  - А у Вас есть такой опыт?
  - Нет, но я сама иногда целый день брожу по городу, могу представить, каково это.
  - Ерунда. Я нашёл ещё работу, так что уже не брожу, а хожу на работу!
  Она засмеялась:
  - Да, уж! Это совсем меняет дело! У вас по воскресеньям всегда так? - она жестом обвела пространство вокруг. - Весело...
  - Да, всегда. Мне нравится, когда много народу. Зато в понедельник тишина. Все на работе. Кто-то учится. Я совершенно один. Редко кто заходит. В основном, вечером, после шести забегают. Заходите в гости.
  - Я тоже учусь в понедельник.
  - А заходите после учёбы. Я вам покажу музей. А то, сегодня я уже всё закрыл, чтобы не шлялись. Приходите! Чаю попьём. Поговорим. Я как-то был в Новосибирске. Мне очень понравился ваш город.
  - Хорошо. Мы учимся до трёх. К пол четвёртому постараюсь быть.
  - Отлично! Я буду ждать. Пойдемте в зал. Аркадий сейчас будет петь. Он профессионал. Его частенько приглашают петь куда-нибудь.
  - Никогда не слышала романсы живьем, в профессиональном исполнении. У нас такого нет.
  - У нас тоже. Но это же Москва. Тут всё по-другому. Любаш, мы с Вами почти ровня. Может, перейдём на "ты"?
  - Хорошо. Давайте перейдём.
  Он тут же поправил:
  - Давай перейдём! - и улыбнулся.
  Они пошли в зал. Их догнала та девушка. Взяла Сашу под руку, притянула его к себе. Саша повернулся к ней, наклонился:
  - Что, малыш?
  Она что-то прошептала ему на ухо. Он кивнул. Развернулся к Любаше.
  - А-а! Познакомьтесь! Лиза! Люба! - он повернулся к Лизе. - Это знакомая Аркадия. Представляешь, она моя землячка! Тоже из Сибири.
  Лиза победно взглянула на Любашку. Любаша улыбнулась. "Я всё поняла, он твой!" Поклонилась слегка:
  - Очень приятно!
  Они зашли в зал. Она чуть отошла от дверей и встала у стены. Аркадий Степанович зашёл следом и прошёл в центр залы. Пел он прекрасно. Но, в основном, женские романсы. Почему-то у Любаши сложилось предубеждение, что мужчины должны петь мужские романсы, а женщины, соответственно, женские. У него же в репертуаре было только два для него. "Отвори потихоньку калитку" и "Когда я на почте служил ямщиком". К середине концерта Любаша поняла, что, оказывается, романсы она не любит! Хотя, нет. Любит. Только, не в таких дозах!
  Она, конечно, улыбалась и хлопала, тем более что Аркадий Степанович постоянно смотрел на неё. Эх, почему он не поёт городской шансон! Вот его, под гитару, у костра или в тесной комнатке общаги, она могла бы слушать вечно! Она не заметила, как рядом оказался Саша. Поискала глазами Лизу. Не нашла. "Сбежала, бедняжка! Как я её понимаю!"
  
  Закончив своё выступление, под аплодисменты, Аркадий Степанович направился в их сторону, попутно кланяясь зрителям и прижимая обе руки к сердцу. Выглядело это очень душевно и благородно. Она, прям, залюбовалась. Он смотрелся в этом зале хозяином, радушно благодарившим своих гостей. Любаша приготовилась выразить несуществующий восторг. "Чего уж там! Мне всё равно, а человеку приятно. Надеюсь, мне больше это слушать не придётся!"
  - Вам понравилось?
  - О, да! Вы очень красиво поёте! И знаете столько романсов! Многие я слышала впервые.
  - Благодарю Вас, рад, что угодил. Прошу! - он повёл рукой в сторону двери, пропуская её первой.
  Народ начал потихоньку расходиться. Все тепло прощались с Сашей и Аркадием Степановичем. Любаша глянула на часы. "Ого! Уже почти восемь! Пора, пора в путь дорогу!" Накинула куртку, оставленную в комнатке - гардеробе, не спеша направилась на выход. Саша стоял, прислонившись к стене у дверей.
  - Уходишь? И чаю не выпьешь?
  - Мне пора. А то в общагу не пустят! А где Лиза? Хотела попрощаться. - она огляделась.
  - Где-то тут была. Подождёшь? Я её найду.
  - Не-не. Не беспокойся! Побежала. Попрощайся за меня. Правда, опаздываю!
  - Не забудь, завтра в три тебя жду! На экскурсию.
  - Полчетвёртого!
  - А ждать буду с трёх! Вдруг вас раньше отпустят? Я бы проводил тебя до метро, но мне нельзя покидать пост! - он с улыбкой развёл руками.
  Она засмеялась и кивнула. Вышла в тёмную ноябрьскую ночь. Уже подходила к церкви, как двери распахнулись и оттуда начали выходить люди. Она заглянула издалека внутрь, заметила священника на возвышении. Горящие свечи почти не разгоняли полумрак. Перед иконами на цепочках висели горящие лампадки. Сзади послышались быстрые шаги. Голос Аркадия Степановича:
  - Любаша! Подождите! Я же обещал Вас проводить!
  Она оглянулась. Он догонял её в распахнутом пальто, шарф болтался на шее. Остановился рядом, застёгивая пальто.
  - Прошу! - подставил руку.
  Пришлось взять его под руку. Любаше всё это уже разонравилось, и сам Аркадий Степанович, и его навязчивая обходительность. Раздражённо подумала: - "Учит, учит тебя жизнь! Сколько можно наступать на одни и те же грабли! Опять не разобралась в человеке! Сразу надо было меры принимать! Теперь терпи. В метро сбежишь!" Вслух сказала:
  - Я очень тороплюсь. Поэтому, только до метро. А там я побегу. В общежитии очень строгие порядки. После девяти просто так не пускают.
  - Хорошо, хорошо! - он пошёл быстрым шагом. - Любаша! Я хочу с вами опять встретится! Как мне Вас найти? У Вас есть телефон?
  - Это же общежитие! Откуда там телефон! А с понедельника я буду очень занята. У нас скоро сессия! Мне надо будет готовиться к экзаменам. Поэтому, не знаю. Если получится, зайду в следующее воскресенье.
  - Только обязательно! Я Вас прошу! Приходите! Я буду ждать!
  Они спустились в метро. Аркадий Степанович не отставал. Наконец, она оторвалась от него и замешалась в толпу в переходе. Ей не хотелось показывать ему, на какую ветку она села.
  
  В общаге было пусто и тихо. Разогрела на кухне еду и поела. Девчонки должны были приехать только утром, Галя тоже. Включила радио. Легла на кровать. Свернулась клубочком прямо на покрывале. "Танюха как накаркала! Никто не приставал ко мне, я никого не интересовала. А тут все, словно, с цепи сорвались! Олег! Дедушка этот! Только одного вменяемого парня встретила. Ещё и земляка, к тому же. Хоть какой-то луч света в тёмном царстве! Вроде бы, нормальный парень. И девушка есть. Завтра схожу, пожалуй. Надеюсь, у неё хватит ума не ревновать..."
  В дверь постучали. "Никого нет дома! Я сплю. О, чёрт! Радио!" Пришлось вставать и выяснять, кому не спиться в ночь глухую.
  Не спалось Олегу.
  - Привет!
  - Привет! Чего тебе? Если что - я уже сплю!
  Он сразу как-то сник. Показал коробку конфет.
  - Хотел пригласить тебя чаю попить... Поговорить...
  - Олег! Мы утром всё обсудили! Я своего решения не изменю.
  - Я понял, понял. Хотел по-дружески... Попить чаю с конфетами.
  - Нет! И конфеты я не ем! Лучше, просто, иди... попей чай сам. Договорились?
  Он грустно опустил голову. Вздохнул тяжко, демонстрируя свою печаль. Она не стала дожидаться остального набора страдальческих жестов. Ей это было знакомо с института. Захлопнула дверь у него перед носом и громко щёлкнула замком. По радио начали петь романс "Отвори потихоньку калитку". Она застонала и выключила звук. "Может, хватит мне на сегодня, а? Я буду более осмотрительна! Клянусь! Сама себе клянусь!"
  В дверь снова постучали. Она хотела открыть и рявкнуть, и уже протянула руку. "Стоп! Нафига я ему открываю? И это называется "осмотрительна"? Нет, уж!"
  - Кто там? - спросила, подпустив в голос побольше елея.
  - Любаш! Открой! Давай, поговорим.
  - Ступай себе мимо! - ответила снова цитатой из Некрасова.
  - Прошу, только поговорим. Я не понимаю, что я такого сделал, что ты так изменилась ко мне.
  - Иди и подумай на досуге.
  - Я подумал. Ты мне очень нравишься! Так нельзя со мной, поиграла и бросила! Что я должен думать?
  - Отвали! Хочешь меня разозлить? Рискни здоровьем! - подбавила в голос злости.
  Он навалился на дверь, потом сполз по ней и стукнул, похоже, головой. Во всяком случае, Любаше так показалось.
  - Тебе меня нисколько не жалко? - произнёс он жалобным голосом.
  "И что прикажете отвечать на такое заявление? Не жалко? Он разозлится. Жалко? Начнёт ныть. Настучать бы по башке, чтобы успокоился! А если честно? Как я не хорохорюсь, а против него в драке я не устою. Пусть лучше бьётся в дверь. Она-то точно устоит. Что на него нашло? Вчера испугался, а сегодня решил напролом?" Походила по комнате. "А где наша сваха доморощенная, Велечко? Не она ли его там учит? Всё-таки, земляки". По двери продолжали елозить и скрести. Опять постучали. Любаша легла на кровать. Вспомнила прикольный стишок, со школы.
  - Кто стучится в дверь моя? Видишь, дома нет никто!
  За дверью установилась тишина. Потом, неуверенно:
  - Это я, друзья твоя, с толстой сумкой на ремне.
  Любаша расхохоталась. Встала, открыла дверь. Олег сидел, прислонившись к косяку. На коленях лежала коробка конфет. Проговорила сквозь смех:
  - Чёрт с тобой, друзья моя! Пошли пить чай. На кухню!
  Олег вскочил и счастливо улыбнулся. Она добавила строго:
  - До первого стона! Ясно?
  Покивал, соглашаясь.
  
  

*4*

  
  В понедельник Любашку, возвращавшуюся после занятий, остановила вахтёр.
  - Понькина! Подойдите!
  Она подошла к двери комнаты вахтёров. Вахтёрша, Наталья Николаевна выглянула и негромко сказала:
  - Вас комендант вызывает. Срочно.
  - Зачем!?
  - Это по поводу жалобы Постниковой, вашей соседки по комнате.
  - Э-э, а что за жалоба?
  - Вы зайдите, пожалуйста, к коменданту! Он Вас ждёт и всё скажет.
  У Любашки заныло под ложечкой. "Что там настрочила эта коза брянская, точнее, костромская?" Вокруг пупка словно закрутился невидимый жгут. Потянул назад... "Что? Испугалась? Трусиха! Не смей показывать свой страх! Они радуются, глядя, как ты трясёшься! И что? Теперь каждая мразь, накорябав жалобу, сможет смеяться тебе в глаза и гнобить, как паршивую кошонку? Подумаешь, комендант! Ну, выгонят! Ты же рвалась домой? Дерись, ты же была права! Не трусь, не позорь имя!"
  Она кивнула сама себе, гордо подняла голову и спросила слегка игриво, словно речь шла о свидании:
  - И где он меня ждёт?
  Вахтёрша недовольно поджала губы. Наверное, ей не понравился слишком легкомысленный тон.
  - Прямо по коридору, второй кабинет справа.
  Пока шла по коридору, обдумала тактику защиты. Если всё отрицать? Или сказать правду? Лучше молчать. Расстегнула заколку и коса упала на плечо. Натянула опять шапочку. "Так будет жалобнее выглядеть... И потеребить в смущении..." Она постучала и вошла в кабинет, не дожидаясь приглашения. "Ведь ждёт же?"
  За столом сидел сухощавый старик, седой, с залысинами. Даже брови седые. Коротко стриженый, с пронзительными голубыми глазами. Уставился на неё. Она поздоровалась и замолчала.
  Сурово выглядевший дед даже сесть не предложил. И на приветствие не ответил.
  - Понькина Любовь Сергеевна, комната 205?
  - Да...
  - Рассказывайте.
  Она потупила взгляд, взялась рукой за косу. Почти прошептала:
  - Что?
  - Как что? Расскажите, как получилось, что Ваша соседка Постникова написала на Вас жалобу?
  - Жалобу? Впервые слышу. А можно почитать? - она стала говорить чуть громче.
  - Нет.
  - Почему?
  - Не положено. Рассказывайте, с чего начался конфликт.
  - Не понимаю... Никакого конфликта не было.
  - А жалоба есть!
  - А про что жалоба? Скажите сами, раз читать не даёте.
  - Скажу. Ваша соседка утверждает, что Вы её избили и выставили из комнаты. А потом не пускали обратно, пока она не обратилась за помощью к вахтёру Таисии Игоревне.
  "Ага! Значит, старушенцию звать Таисия Игоревна! Запомним!" Вскинула глаза на деда. Сказала смело, в полный голос:
  - Не знаю, что на неё нашло! Подскочила с кровати, разругалась с радио. Выскочила в коридор. Стала кричать и колотить кулаками в дверь. Вахтёр подтвердит, она видела, как Галя билась в незапертую дверь. Наверное, с расстройства забыла, в какую сторону она открывается! Только зря человека всполошила!
  - Ишь ты, какая дерзкая девчонка!
  - Вы про неё?
  - Про тебя!
  - А что я такого сказала?
  - Сказала... Тон сбавь!
  Любаша почувствовала, что начинает злиться. Она резко выдохнула, но сдержалась. "Остановись! Он же комендант, разозлишь, и он выгонит тебя из общаги". Произнесла почти спокойно:
  - То есть, если человек устроит истерику на весь этаж, а потом напишет жалобу, на кого ему вздумается, то он прав? Получается, мне тоже надо было накропать на неё жалобу? Что она мешала всем спать?
  - То есть, конфликт всё-таки был?
  - У меня с ней никаких конфликтов не было!
  - А она пишет, что Вы и раньше неоднократно нарушали порядок в общежитии. Возвращались поздно, мешали своим соседкам по комнате спать. Ведёте себя распущенно. Выражаетесь нецензурно. У мужчин в комнате до утра задерживаетесь!
  - Что-о-о!? Наглая ложь! Вот крыса! - у Любаши от возмущения вылетели из головы все правила субординации.
  Дед удовлетворённо откинулся в кресле:
  - Значит, был конфликт.
  - Нет. Не было! А приписывать мне свои грешки - это подлость! Я вообще не матерюсь. И с мужчинами до утра по комнатам не сижу! - Любаша возмущённо уставилась на коменданта.
  - Ладно, идите.
  - А что с жалобой?
  - Подумаю. Решу, что с вами делать.
  - А когда?
  - Идите!
  Она пожала плечами и вышла, бросив:
  - До свидания!
  Комендант не ответил.
  
  В коридоре глянула на часы. "Ого! Уже четвёртый час! Саша заждётся, бедняжка!" Закинула сумку с тетрадками в комнату и помчалась в Дом-музей.
  Она так спешила, что промчалась мимо таблички с надписью, чей это дом! Забыв, что хотела её прочитать. Дёрнула дверь. Заперто. Поискала глазами звонок, не нашла. Постучала. Замок тут же щёлкнул и дверь открылась. На пороге стоял Саша.
  - Привет!
  - Привет! Я уже начал бояться, что ты не придёшь!
  - Меня задержали в общаге.
  - Задержали? Что там у вас произошло? - он отшагнул назад, пропуская её внутрь.
  Любашка перешагнула порог, собираясь красочно поведать про подлую соседку и коменданта. Но тут она заметила, во что он одет, и остановилась, открыв рот и забыв, что собиралась сказать! На нём была белая полотняная рубаха и чёрная... юбка! Да-да, юбка, с широченным поясом. Наконец, смогла выдохнуть:
  - Это что такое?!
  - Хакама.
  - Юбка?
  - Специальные штаны-юбка. Одежда для занятий айкидо.
  - Чем-чем?
  - Ай-ки-до! Это японское боевое искусство.
  - Вот это да-а! - восхищённо протянула Любашка. - Ты занимаешься этим айкидо? Впервые о таком слышу. Знаю только про карате и ещё это... ммм... сейчас... А! Тэк вон до!
  Она произнесла это раздельно, как три слова. Она иногда так запоминала незнакомые термины.
  - Тхеквондо. - поправил Саша. - Кое-что общее есть. Только айкидо создано одним человеком и предназначено для защиты. Даже слабый человек, зная приёмы айкидо, сможет защититься от более сильного.
  - Ух, ты! Какое нужное искусство! Мне бы, точно, не помешало!
  - Давай, научу.
  - Не шутишь? Научишь? Правда!?
  - Правда! - он засмеялся, глядя на её восторг. - Можем начать прямо сейчас.
  - Здорово!
  - Проходи, раздевайся, разувайся. Занятия проводятся босиком.
  Любаша скинула куртку и разулась. Она была в той же самой одежде, что и вчера - новомодных брюках-бананах, утеплённых и очень хорошо скрывавших её настоящий облик. Кофта тоже была свободной. При её росте в сто пятьдесят семь, она казалась пухленькой толстушкой. Хотя, на самом деле она носила сорок второй размер одежды, а её вес едва дотягивал до сорока пяти килограмм. А в Москве она ещё похудела и старалась скрыть это от папы, который приезжал в командировку чуть ли не раз в месяц. А то скажет маме, начнут переживать, волноваться...
  Заметила, что на первом этаже расстелен ковёр. Вчера его не было. Саша прошёл в центр комнаты, она следом.
  - Так, посмотрим... - он внимательно оглядел её с ног до головы. - Кувыркаться умеешь?
  - Ну, да. Умею.
  - Покажи.
  Любашка присела и кувыркнулась вперёд. Вскочила на ноги.
  - Хм. Неплохо при твоей комплекции... Отжиматься? Подтягиваться?
  - Сколько раз надо отжаться? Подтянуться смогу только пять - шесть раз, потом всё! Надо будет отдохнуть.
  - Десять раз отожмёшься?
  - Конечно! Норматив даже в школе больше. А в институте надо пятнадцать.
  - Давай, показывай, - прозвучало несколько скептически.
  Она пожала плечами и стала отжиматься. После пятого раза Саша её остановил:
  - Стоп! Достаточно! Вижу, что умеешь. Теперь попробуй кувыркнуться с прямых ног. Вот так! - он кувыркнулся и вскочил на ноги.
  - Я так никогда не делала...
  - Смотри ещё раз! Я медленно покажу, - он повторил кувырок. - Подставляй сначала плечо. Давай, пробуй.
  С третьей попытки у Любашки начало получаться что-то отдалённо похожее на Сашин кувырок. Седьмой шейный позвонок заболел от твёрдого пола. Да и остальные позвонки, несмотря на ковёр, тоже прочувствовали его каменную твёрдость. Саша скептически наблюдал за её мучениями.
  - Нет! Не подставляй ты шею, сразу на плечо перекатывайся!
  - Может, ещё раз покажешь? Медленно! - она села по-индейски, на пятки.
  - Смотри ещё раз! - он кувыркнулся и вскочил на ноги.
  - Я так и делаю!
  - Нет, не так. Сильнее подгибай голову. Давай! Пока не выучишь, дальше не пойдём.
  Он протянул ей руку. Она вздохнула, взялась за неё. Он рывком поднял её с пола и удивлённо уставился на неё.
  - Ты сколько весишь?
  - Это важно? Точно не знаю... Я же не взвешиваюсь ежедневно.
  Саша обхватил её ладонями за талию. Пальцы почти соприкоснулись.
  - Ого! Вот это ты меня разыграла! Молодец, правильно одеваешься, - он отошёл и по-другому взглянул на неё.
  - В смысле? Что значит - правильно?
  - Этой одеждой ты скрыла свою фигуру, а, значит, и свои возможности. Для айкидо это важное условие. Противник не должен заметить начало движения, это поможет отразить атаку или вырваться из захвата.
  - Не ожидала, что моя одежда подойдёт для айкидо. Скажи спасибо не мне, а магазину. Там не было моего размера. Пришлось взять брюки на два размера больше и ушить в поясе.
  - Не важно. В тебе весу и сорока не будет, но, если научишься делать всё резко, то, пожалуй, получится... - он задумался и кивнул своим мыслям. - Сначала будешь учиться защищаться от захвата за шею, потом от ножа.
  - А кувыркаться больше не надо?
  - Надо. Это самое главное. Ну, и теория, конечно.
  - Ещё и теория есть!?
  - А как же! Начнём с простого. Учитель в айкидо называется Сенсей. Запомнила?
  Любаша кивнула. Она уже слышала это слово. Саша продолжил:
  - В принципе, любой учитель по боевым искусствам так называется. Айкидо придумал Морихей Уэсиба. Он главный учитель, О Сенсей. Айкидо переводится как "путь к гармонии духа", то есть путь к внутреннему умиротворению и любви к миру. В нём используется сила атакующего, поэтому, даже слабый человек может защититься от более сильного.
  - О-о! Это как раз для меня.
  - Ну, да, - Саша кивнул. - Ещё техники ухода от нападения, болевые приёмы, неожиданные развороты, короче, постепенно всё покажу. Дальше... Каждое занятие начинается со взаимного поклона. Вот так.
  Он поклонился ей, соединив перед собой ладони. Она повторила это движение.
  - Обучение основано на повторе движений учителя, а потом работа в паре. Учитель нападает, ученик защищается. Понятно?
  - Да, Сенсей. Только, можно сегодня мы не будем больше кувыркаться? - и жалобно добавила, потерев шею. - Холка болит.
  Саша засмеялся:
  - Хорош плакаться! Ещё ничего не делали! Вставай в стойку. Повторяй за мной. Я начну медленно и буду всё объяснять.
  - Ага! - она скопировала его позу.
  
  После тренировки они пили чай в комнатке сторожей. Потом он провёл её по музею. Около восьми она засобиралась в общагу. Саша сказал:
  - Завтра я буду после восьми. Придёшь?
  - Так поздно не могу. В общагу пускают только до десяти.
  - Тогда сама тренируйся. Повторяй всё, что мы сегодня делали.
  - Ммм... Э-э... У нас там кувыркаться негде. Можно я не буду пока?
  - Ладно. Эх, растяжка ещё нужна. Я не успел тебе показать упражнения.
  - Я знаю, как надо, я занималась в детстве.
  - Чем? Гимнастикой?
  - Не-а, фигурным катанием. Но растяжка тоже была нужна. Нас учили...
  - А ты где учишься?
  - В Скрябинке. Академии имени Скрябина.
  - Музыкант!?
  - Ха-ха-ха! Почти. Ветеринар!
  - А почему Скрябинка?
  - Потому что, тот Скрябин, в честь которого назвали Академию, был ветеринар.
  - Не знал. Я думал, что Скрябин был музыкант.
  - Не ты один. Хи-хи. Я сама так думала. Музыкант Скрябин более известен. Он же придумал цветомузыку. Ещё до революции. "Поэма огня", может, слышал? - увидела, как Саша отрицательно мотнул головой. - А наш Скрябин занимался изучением гельминтов.
  - Чем?!
  - Глистами. Так понятнее?
  - Не очень приятное занятие, - он чуть брезгливо скривился.
  - Зато нужное.
  - Не спорю. А я поступал в МИФИ.
  - Любишь физику?
  - Люблю. Мне, вообще, нравятся точные науки.
  - Увы. Здесь мы не совпадаем. Я с точными науками не очень дружу. Предпочитаю естественные. И животных люблю.
  - Хм. С глистами?
  - Да! По мне лучше изучать глистов, чем физику и математику! - она нахмурилась.
  - Понял-понял! - он выставил ладонь. - Я тоже люблю животных. Собачек, кошечек...
  - Коровок? И лошадок?
  - Да-да, - он засмеялся и кивнул.
  - То-то же! - она встала и надела куртку. - Всё, мне пора. А то, в общагу не пустят.
  - Понимаю. Когда тебя ждать? В субботу сможешь? После шести?
  Любашка прикинула в уме субботние дела. "Учимся до часу... Сразу на конюшню, в шесть закончу, пол седьмого здесь. Нормально, успеваю!" Кивнула:
  - Смогу, к пол седьмому.
  - Тогда, до субботы, - он тоже встал, собираясь проводить её до двери. Вышел на улицу вместе с ней. Пожал на прощание руку:
  - Дальше проводить не могу. Так, до субботы?
  - Ага!
  Любаша покивала и помчалась к метро. Время уже было почти полдевятого.
  - Дома тренируйся! - крикнул вдогонку.
  Она подняла руку на бегу, показывая, что услышала.
  Подходя к общаге, глянула на часы - девять пятнадцать. Дёрнула дверь. Заперто! Замерла в недоумении. "У меня, что? Часы встали?" Поднесла к уху - тикают. И стрелка минутная движется. "Отстают? Ну, не на час, же?!" Постучала в дверь. "Хоть бы пустили. Объясняйся теперь... Не откроют, полезу через пожарную лестницу. Чёрт! Там высоко... Я ведь не подтянусь..." В это время подошли ещё студенты. Она сделала шаг в сторону. Ребята дёрнули дверь.
  - Э! Что такое? В чём дело? - один из них повернулся к Любашке, она пожала плечами в ответ.
  - Ещё только девять! - второй посмотрел на свои часы.
  В это время замок на двери щёлкнул и она открылась. Там стояла вахтёрша, приходившая тогда с Галей к Любашке в комнату. Развернулась и пошла на вахту, бросив на ходу:
  - Ещё раз так поздно явитесь, будете писать объяснительные!
  Народ отозвался нестройным хором:
  - Ещё нет десяти! Почему! А в чём дело?
  Вахтёрша снизошла до ответа:
  - Приказ коменданта! Ещё вопросы есть? - всё это жёстко, приказным тоном.
  Студенты пошли мимо вахты, предъявляя пропуска и ворча под нос, чтобы злыдня не слышала:
  - Здесь что, режимное предприятие? Где её откопали? Цербер и то, ласковее... Бабка, поди, в ментовке работала...
  Старуха зыркнула на последнего говорившего, и тот отшатнулся. Любаше тоже стало не по себе. "Услышала!" Она молча прошла мимо, опустив голову. Надеясь, что старушенция её не узнает. "Цербер, конечно, злее, но для общаги и этого хватит!"
  
  

*5*
  
  Неизвестно, поверил комендант её байке про Галю, ни с того, ни с сего устроившую истерику в общаге, или нет, но пока никаких последствий от жалобы для Любашки не было. Да и жизнь, вроде бы, стала налаживаться. По понедельникам, субботам и в воскресенье до обеда она стала ездить в Дом - музей, где Саша занимался с ней айкидо. Через месяц у неё начали получаться некоторые приёмы и уход от захватов за руку. Саша, конечно, скептически хмыкал, когда она радовалась удачному выполнению (с её точки зрения, конечно).
  Пару раз, воскресенье, когда она засиделась за чаем и разговорами, являлся Аркадий Степанович. Приходилось оставаться на концерт и слушать. А потом сбегать от него в метро. В последний раз он даже побежал за ней и догнал в переходе. Не ожидала от него такой прыти! Её чуть Кондратий не хватил, когда она услышала над ухом: - "Любаша! Почему Вы убегаете от меня! Позвольте Вас проводить!" Кое-как отбрехалась. Ушла, фу-ух!
  Решила перенести воскресные занятия на "ещё пораньше".
  
  Позвонила домой и узнала, что папа на следующей неделе едет в Москву, в командировку. Договорилась, что в четверг он из Москвы позвонит домой и скажет, где и во сколько они встретятся в субботу. А она тоже позвонит, но позже, и всё узнает. Хихикала потом весь вечер над этой ситуацией.
  
  В этот понедельник последней пары не было. Преподаватель микробиологии заболел. Любашка решила явиться в Дом-музей пораньше. "Хоть без этой вечной спешки, а то ношусь последнее время по Москве, как Савраска без узды! Заодно, посмотрю, чей это дом!"
  Идя на выход через вахту, заметила в своей ячейке письмо. Когда шла в комнату, его ещё не было. Значит, почтальон только что заходил. Обрадовано схватила конверт. Письмо было от одной из самых близких подруг - Татьяны Шалиной. Ну, это имя она носила для остальных. А среди них, посвящённых в индейцы, её звали Чёрная Пантера.
  Любашка сунула письмо в карман и выскочила в дверь. На улице резко поменялась погода. Валил снег. Такой густой, что, казалось, всю Москву накрыло кисейным пологом. Снежинки тут же устремились в лицо, защекотали нос. "Видимость нулевая! Хорошо, что я никуда не тороплюсь! В такой снег не побегаешь".
  Огромные снежные хлопья с шуршанием сползали по куртке. Любаша подставила руку в перчатке, на неё сразу же упало несколько. От прикосновения они рассыпались на отдельные снежинки. Она шла к остановке и рассматривала снежинки на ладони. Пока не столкнулась с человеком. Отскочила и смущённо извинилась, даже не взглянув, в кого она врезалась.
  "Вот неуклюжая! Поди, ругает меня, а, может, смеётся. И правильно!"
  - И промолвил: "Ты, Медведь, должен под ноги смотреть! Над снежинкой не зевать, на хвосты не наступать!" - перефразируя известную детскую песенку, промурлыкала Любаша.
  И сама рассмеялась. Оглянулась и смутилась ещё больше. Оказалось, этот человек, точнее, молодой парень в лётчицкой куртке, как у её отца, стоял и смотрел ей вслед! И, вероятно, всё слышал!
  Развернулась и пошла быстрым шагом к остановке, не зная, что и думать! Уши зажгло от смущения. За снегопадом она не разглядела его лицо. внимание сразу отвлеклось на куртку. "Интересно, кто это? Такие куртки в магазине не купишь. Он, наверное, работает в КаБэ, как и папа! А вдруг, он с ним знаком? И шёл в общагу по её душу? Да ну! Не-е, вряд ли... А курточка? Странно. Но эту загадку мне не решить! Увы! Если шёл ко мне, всё равно узнается само! Хм! Ведь встречу в общаге в другой одежде, даже и не узнаю. Факт. Да и он меня, поди, тоже!"
  
  Вспомнила, что хотела прочитать табличку на доме только, когда уже постучала в дверь. Уже сделала шаг к ней и тут двери распахнулись.
  - Привет! А я уже тебя заждался! - улыбаясь, сказал Саша.
  - Я же на час раньше! - непритворно удивилась.
  - Я тебя всегда заранее жду. Заходи. Придётся теперь тебе подождать.
  Она вошла, толком не поняв, что он сказал. Саша быстрым шагом прошёл к лестнице, где стояла прислонённая к перилам швабра. Крикнул ей:
  - Иди, там чайник уже, наверное, вскипел. Надо заварить. Заварка в шкафчике.
  - Ты, что, и уборщицей здесь работаешь? - Любаша осталась стоять, поражённая.
  - Да, на полставки. Всё равно же каждый вечер здесь. Так что, заодно и полы помою, а зарплата идёт!
  - Да ты мастер на все руки! Живёт Балда в поповом доме, спит себе на соломе. Ест за четверых. Работает за семерых! До светла всё у него пляшет, лошадь запряжёт, полосу вспашет. Прям, про тебя!
  - Издеваешься? - взялся за швабру и продолжил мыть лестницу.
  - Нет! Я в восхищении! - Любаша сделала шаг в сторону комнаты. - Вот так штука! Какое необыкновенное зрелище. Я видела такое всего четыре раза за всю мою жизнь! Да, всего четыре раза! Первый раз в общаге, в Новосибирске, второй раз у себя в замке в... Словом, когда у меня был замок. Третий раз - у моей подруги дома, когда её брат поразил всех нас, и, наконец, в четвёртый раз - уже здесь, в Москве!
  - У тебя в замке? Не понимаю, - Саша прекратил драить ступеньки и оглянулся на неё, уперев швабру в уголок лестницы.
  - Цитата из "Трёх мушкетёров", слегка видоизменённая. Ты мой, мой, не останавливайся! Дай полюбоваться! - Любаша прислонилась к стене, скрестив руки на груди.
  Состроила восторженную мину, словно смотрела на картину какого-нибудь знаменитого художника. Саша погрозил ей кулаком и продолжил орудовать шваброй:
  - Я тебе припомню! У тебя сейчас, кажется, тренировка? Ну-ну! Готовься!
  - О, нет! Не бейте меня, дяденька! - пропищала тонким голоском.
  -Теперь пощады не проси!
  - И на луну не голоси! - пропела Любаша на мотив "Гоп-Стопа". - А лучше вспомни ту Малину, Васькину картину, где он нас с тобой прикинул, точно на витрину!
  - Ишь, как запела! - он улыбнулся, продолжая мыть теперь уже пол залы. - Какие мы песни знаем! Иди чай заваривай, хватит уже любоваться!
  - Разве ты не знаешь, что на свете есть три вещи, на которые можно смотреть бесконечно? Ты - как раз воплощение одной из них!
  - Сейчас я ка-а-ак развоплощусь, да ка-а-ак... - он шутливо замахнулся на неё шваброй.
  Любаша, смеясь, отскочила в сторону комнатки сторожей и спряталась за дверь. Выглянула:
  - Тебе сейчас можно позировать для герба Москвы, только коня не хватает! Святой Александр, поражающий шваброй грязный пол!
  - Я сейчас, всё-таки поражу тебя! - двинулся в её сторону, толкая швабру перед собой.
  - О-о! Ты уже навсегда поразил моё воображение! Я никогда этого не забуду! Твой образ со шваброй в руках прочно запечатлён у меня в душе! Мне надо срочно выпить чего-нибудь крепкого, чтобы прийти в себя! Пойду заваривать чай! - она резко захлопнула дверь перед его носом.
  Швабра проскребла по двери. Любашка насыпала в чайничек заварки и залила кипятком. Выложила на стол из сумки пакет сушек. Когда она выглянула из комнаты, Саша уже раскатывал по полу ковёр. Взглянул на неё, ухмыльнулся:
  - Потом доделаю, а то ты мне вообще, жить не дашь, если ещё с пылесосом в руках увидишь!
  - Это я от безумного восторга так себя веду! Не обижайся! На женское восхищение ведь не обижаются?
  - Несколько необычное выражение восхищения, - он скептически покачал головой. - Скорее, насмешка над бедным парнем, работающим не покладая рук, чтобы добыть себе средства к существованию!
  - Так ведь и работа у тебя необычная! Извини. Это в шутку. Я от неожиданности! Я, правда, приятно удивлена.
  - Да, да! Я так и понял. Ну, что, готова к тренировке? - Любаша закивала. - Тогда пошли! Потом чаи распивать будем. Иди, разминайся, я сейчас. Переоденусь и выйду.
  
  После тренировки они пили чай с сушками. Вдруг Саша вскочил, увидев её недоуменный взгляд, пробормотал: - "Кто-то пришёл!" и вышел из комнаты. Любаша заинтересованно уставилась на приоткрытую дверь. "Вот это слух! Ничего не слышала!" Послышались голоса. "А вдруг, это его Лиза? Может приревновать на фиг!"
  К счастью, это оказалась не Лиза, а одна из бабушек - сторожей. Сегодня было её дежурство и она сочла своим долгом заглянуть на пост. Заодно, принесла булочек к чаю. Саша усадил её за стол и налил чаю. Бабульку звали Наталья Михайловна, она оказалась говорливой старушкой. Любаша улыбалась, слушая, как она расхваливает Сашу, словно это её родной внук.
  Булочки, коими потчевала Наталья Михайловна, оказались вкуснющими. Любаша с голодухи умяла аж три штуки. Она с интересом слушала бабушку. А та, польщённая вниманием, разливалась соловьём. Наконец, засобиралась домой. Любаша вспомнила, что ей тоже пора.
  Стала собираться, лишь за бабулькой закрылась дверь. Когда Саша вернулся в комнату, он застал Любашку уже одетую и обутую.
  - Ещё же рано? Посиди! - он остановился в дверях.
  - Не-е! Не могу! У меня папа приехал, надо в общагу. Вдруг он зайдёт вечером. Мы договорились, что после восьми я буду всегда дома, ну... в смысле в общаге! - она извиняющее улыбнулась, развела руками.
  - Жаль. Ну, раз надо, то надо. В субботу жду, как обычно.
  - Ой! - она хлопнула себя по лбу. - В субботу, скорее всего, меня не будет. Мы же с ним встречаемся в час. Я даже на конюшню не пойду!
  - На конюшню? Зачем ты ходишь на конюшню? - Саша в удивлении поднял брови.
  Любаша хихикнула про себя и закусила нижнюю губу, чтобы не рассмеяться вслух. "Бедняжка, как некстати ты заинтересовался конюшней! Только не смейся, Дикая, только не... Сейчас, сейчас! О, Господи, держи себя в руках!" С трудом сдерживая смех, сказала:
  - Я подрабатываю там конюхом! По выходным. - и, не выдержав, прыснула и закрылась ладошками.
  - Конюхом? Ты шутишь? - в голосе сквозило удивление и недоверие.
  - Не-е-ет! - сквозь смех проговорила она. - Какие шутки в три часа ночи! Это правда!
  - А в другие дни - пожарником работаешь? Добей меня, скажи - "Да!" - он тоже начал смеяться, правда, не очень весело.
  - Не работаю, но, подумываю. Надо же соответствовать образу русской женщины, воспетому классиком! - она улыбнулась. - Пока только коней на скаку останавливаю. И денники чищу.
  - Ты тоже умеешь поражать воображение мужчин! Я бы хотел увидеть это своими глазами!
  - Ну, как-нибудь свожу тебя туда. Покрасуюсь. Там, кстати, можно покататься, если захочешь, - она направилась к выходу, Саша шел следом. - Ну, ладно, я пошла.
  - Погоди! А когда тебя ждать? - он придержал дверь.
  - Не знаю, в воскресенье вечером здесь Аркадий Степанович будет, я не хочу с ним встречаться. Наверное, только в понедельник, - она грустно улыбнулась и пожала плечами.
  - Угу. Тогда, до понедельника. Сама тренируйся!
  Он вышел вместе с ней на улицу и прислонился спиной к двери. Кивнула, помахала рукой и пошла к метро.
  Опять, как в прошлый раз, перед ней распахнулись двери церкви, и навстречу повалил народ. Пахнуло ладаном и горячим воском. Она прошла мимо, с интересом заглядывая внутрь.
  
  До общаги добралась без десяти девять. Когда проходила мимо вахты, заметила письмо в своей ячейке. "Как? Опять? Почтальон что, два раза приходил?" Подошла забрать письмо и заметила, что Цербер, как прозвали студенты вахтёршу Таисию Игоревну, внимательно смотрит на неё.
  По дороге к лестнице глянула на конверт и обомлела! Это было то же самое письмо, которое она забирала днём! Сунула руку в карман и, понятное дело, ничего не не обнаружила. "Опаньки! Я, что же, посеяла его? Когда и где? Вот растяпа! Наверное, когда столкнулась с этим парнем? Точно! Вот чёрт! Он теперь знает, как меня зовут и где я живу... Не страшно, конечно, целая толпа народа это знает. Надеюсь, он всё-таки меня не разглядел! Но какой молодец, принёс, не выкинул!"
  Глянула внимательнее на конверт. Вроде, не заметно, чтобы его вскрывали. Только чуток помят. Слегка успокоенная, она стала подниматься к себе на этаж. "Хорошо, что мои письма невозможно прочесть без ключа. Даже мне! Хи-хи-хи! А говорили, что у меня паранойя! Ан, нет! Смотрите-ка, пригодилось! Вот вдруг бы, кто-нибудь вскрыл. А тут такой облом!"
  Гали ещё не было. Она разделась, взяла из тумбочки брошюрку. "Большевики должны взять власть. Марксизм и восстание..." В.И. Ленина, и пошла в учебку.
  Прежде чем распечатать конверт, глянула на обратный адрес. "Деревня Сосновка, улица Школьная, дом 1". Чернова Маша. Область, естественно, Новосибирская. Иначе штемпель почты, не совпадающий с адресом, может вызвать лишнее подозрение.
  Любаша давно была уверена, что личную переписку могут досматривать. Кто? КГБ, ГРУ, ещё кто-нибудь. Почтальоны, ради интереса. Неважно. Может, это и не так, и письма никому на фиг не нужны. Но, как говориться, бережёного - Бог бережёт! Ей совсем не хотелось, чтобы хоть кто-то мог прочесть её личные письма. Даже случайно. Поэтому, перед отъездом она договорилась со своей командой о шифре.
  Во-первых, обратный адрес они пишут не свой, а любой, пришедший в голову, лишь бы Новосибирский или рядом. Фамилию и имя тоже - не настоящие. Всё равно, письмо либо дойдёт до неё, либо нет. Назад простые письма не возвращаются!
  Во-вторых, сам текст письма - зашифровывать. Пусть шифр примитивный, ерунда. Если взять ключом какую-нибудь книжку, как часто описывалось в её любимых детективах, то, не зная ключа, письмо не прочтёшь. А чтобы обилие цифр не бросалось в глаза, обосновать их наличие, например, схемой вязания каких-нибудь вещей.
  Даже, лучше взять две книжки. И менять. А знаком будет условное предложение. Крючком вяжем - одна книга, спицами - другая. А книги взять небольшие и самые распространённые. Чтобы не вызывали подозрение, если кто-то застанет за чтением такой литературы. Ну, что может быть распространённее трудов Ленина? Только материалы съездов КПСС. Или труды Маркса и Энгельса. В общем, всё из этой серии. Надо только выбрать потоньше. Ха-ха!
  А в третьих, обратно она будет писать на абонентский ящик, тоже от разных Маш, Свет или Тань, с самых разных улочек Москвы.
  Достала исписанные корявым почерком листки. Улыбнулась. Полное впечатление, что писала деревенская баба, что и соответствует обратному адресу на конверте.
  "Что ещё разного нашла? А я Почти акончила новую толстовку. Если решишь апять прислать рисунок, измени воротник. Ему такой слишком тесный. Вобще убирай. Ещё тесьму Добавь или кантик узорчетый.
   Пашка ушёл мотористом учиться!!!
  Вежу крючьком новый узор, у Светкиной сестры увидела. Попробуй."
  Дальше шли цифры через запятую, где первая это ряд, а вторая - слово по счёту. Иногда, если слово бралось не целиком, через дробь стояло количество букв. Страницы указывались в начале строки, за скобкой. Всё просто, если знаешь ключ.
  "Вежу крючьком..." - "означало "Большевики должны взять власть..." Ленина, а в прошлый раз было "Потсмотрела узор для кофты спериди. На спицах везать...". Это означало "Апрельские тезисы" того же автора. Книжки были выбраны за массовую распространённость и малый объём. Длинное и корявое предисловие было всего лишь приветствием, которое складывалось из первых букв слов: - "Чёрная Пантера приветствует Дикую Пуму!" и, заодно, служило отвлекающим маневром, "для отвода глаз" любителей заглядывать в чужие письма. А писали они друг другу о многом, что нельзя было сказать по телефону и уж, точно, не предназначалось для чужих любопытных носов...
  Потратив несколько минут, Любаша прочла послание.
  "Вчера Лесси сбила машина. Правда, повезло, ничего серьёзного, только синяки и ссадины, можно сказать, отделался лёгким испугом. Но пока в больнице. Он так и не понял, откуда она вывернула. Шофёр был в стельку пьян! Но, сам факт! А сегодня звонит П. Л., и говорит, что это было в предвидении! Как будто, нельзя было вчера это сказать! Оправдывается тем, что предотвратить это было невозможно. Родители все в трансе. Я тоже. Л. клянётся, что удар был на меня. Что смог почти отвести удар, но сил до конца не хватило, пришлось распылить остаток на всех.
  Если это правда, я не хочу, чтобы страдали родственники. Почему Красный Олень ничего об этом не говорил? Живу теперь, как на вулкане. Надо каждому из нас учиться отводить нападение, но как? Внутренняя интуиция тебе ничего не говорит?
  С. Р. собирается в твою степь. Остановится у какой-то родни. Похоже, что-то знает. Но нам не говорит! Может, тебе удастся расколоть это произведение искусства? Скоро совсем очеловечится! Собирается к тебе зайти. Писать тебе категорически отказывается. Как твои поиски? На днях заходила Б. Ц. Хотела тебе что-то передать, но боится писать это в письме. Мне тоже ничего не говорит. Дам ей ключ. А нам придётся поменять. Жди новый, вышлю ценным, как только увижу подходящий."
  
  Прочла и задумалась, подперев голову рукой. По старой привычке они обращались друг к другу в мужском роде и называли друг друга братьями. Но, только в письмах или наедине. Это была ещё одна и очень веская причина, по которой Любаша не хотела, чтобы её письма хоть кто-то видел. Это было настолько личное, что она никогда и никому в этом не призналась бы! Как в песенке: - "И кое-что ещё, о чём не говорят!"
  Чёрной Пантерой звалась её лучшая подруга, самая старшая в Команде Кошек, как они называли себя последние три года. После их поездки на Алтай, в горы, на Семинский перевал. С ними там произошло странное событие, изменившее не только их самих, но, судя по сегодняшнему письму, и всю их дальнейшую жизнь.
  П. Л. это Прячущийся Леопард, обладающая теперь чем-то, вроде мистического предвидения. Полученные тогда способности проявлялись видениями грядущих неприятных событий.
  С. Р. - Стремительная Рысь, в последнее время отказывалась называться братом. Ну, ещё бы! Сногсшибательно красивая, высокая, стройная. Настоящая сказочная красавица! Она вдруг открыла в себе способность властвовать над мужчинами. Стоило ей лишь поцеловать парня, и он терял голову! Слава Богу, чары Рыси действовали только на кого-то одного. То есть, одновременно двоих ей заарканить не удавалось. Но она и из этого умудрялась извлекать выгоду! Вся команда пыталась её вразумить, но получалось у них это плохо.
  Ну, и Б. Ц. - это Белая Цапля, её подруга детства, которая тогда ещё, в далёком детстве включилась в их игру, пожелав стать не воином, а "скво", подругой. И в ту, круто поменявшую их жизнь, поездку на Алтай, она с ними не ездила.
  
  Любаша вернулась в комнату, оделась, взяла спички и пошла на улицу. Таисия Игоревна опять проводила её внимательным взглядом. "Вот ведь, действительно, Цербер! Насколько точно наш брат студент умеет припечатать одним словом. Как верно подмечен этот цепкий взгляд! Словно видит тебя насквозь, вплоть до самых тайных мыслей!"
  Перешла улицу и вошла парк. Отойдя от входа метров двадцать, шагнула на газон. Вытащила из кармана конверт с письмом и подожгла. Ветерок скрутил дым в спираль и бросил ей в лицо. Она отвернулась, но всё равно, вдохнула. Запах горящей бумаги так явственно воскресил в памяти события четырёхлетней давности. Словно это было вчера!
  
  Перед глазами у неё развернулась та самая поляна. Она словно окунулась в события четырёхлетней давности. Как будто, только минуту назад она вышла из палатки и смотрит на своих друзей, сидящих около костра. У них ещё те имена, которые они придумали себе сами, во времена ипподромовской романтики. Она, пока ещё Тарпан*, поднимает ладонь в приветствии. И ей отвечают Магуа**, Тачечана*** и Чёрное Перо. Она садится к костру.
  Там в котелке кипит чай, заваренный Тачечаной из каких-то, одной ей известных, ингредиентов. Есть им нельзя по инструкции, вычитанной в одной столетней книге, найденной в букинистическом магазине. Книга была с рисунками индейцев, чем и привлекла Любашу. Хоть и очень старая, но на немецком языке, поэтому, стоила не дорого. И любителей старинной литературы не заинтересовала. Она взялась её прочесть, благо в школе как раз изучала этот язык. В главе об обычаях племени оджибуэев, она прочла, что молодые индейцы, чтобы получить себе взрослое имя, уходили в горы на три дня. Без еды, но с приготовленным из особых трав порошком, дым от которого надо было вдыхать, чтобы достигнуть особого состояния просветления. И тогда можно было узнать своё имя. А самое интересное, что в сноске, под главой, автор указал названия трав на латыни! Дальше дело стало за малым - взять справочник - определитель и выяснить, какие растения использовались!
  Так и появилась эта идея - поехать на Алтай и получить себе индейские имена по-настоящему!
  Есть им нельзя, но пить-то можно! Тачечана черпает кружкой отвар прямо из котелка, разливает по составленным на плоском камне кружкам. Достаёт из мешочка и швыряет прямо в огонь щепотку заветной смеси, и в этот момент Магуа привстаёт и шепчет:
  - Вот чёрт! Это кто!?
  Они все разом оглядываются. В пяти метрах от них, между палатками, стоит индеец. С перьями на голове, в одежде из замши, с какими-то ожерельями на шее, и висюльками на поясе. Настоящий, просто классический шаман! Как на картинке. В руках у него сетка с оранжевым кувшинчиком. Она тут же полезла за ножом в карман. Краем глаза заметила, как Чёрное перо выдёргивает топорик из какой-то коряги. Остальные были вне поля зрения, но скорее всего, тоже не сидели, сложа руки. Успокоено подумала, что в случае чего, хоть чей-то бросок успеет долететь до цели.
  Шаман поднимает свободную руку вверх, открытой ладонью к ним. И произносит на чистом русском языке:
  - Здрассьте, молодые воительницы. Разрешите представиться! Я смотритель здешнего неба. Меня зовут Красный Олень. Можно, просто, Вадим Сергеевич. Вот, зашёл узнать, всё ли у вас в порядке, - он помахал сеткой с кувшинчиком.
  На минуту они лишились дара речи. Магуа пришла в себя первой:
  - Здравствуйте, уважаемый Красный Олень Вадим Сергеевич! Извините за прохладный приём. Не ожидали гостей. Угощать нечем, уж не обессудьте! - она развела руками.
  Остальные тоже поздоровались в разнобой.
  - Так я ж в курсе! Вот, с собой угощение принёс. - он приподнял сетку, тряхнул и стало ясно, что на самом деле, кувшинчик это тыква.
  - А нам нельзя угощаться. - Тачечана улыбнулась, но Тарпан явно увидела злость в её улыбке.
  Она сама тоже не обрадовалась визитёру. Но по другой причине. Он казался опасным, словно это подошёл не человек, а подлетел шершень. Разведать. В этом случае резких движений лучше не делать, полетает и улетит. Красный Олень улыбнулся ей и кивнул:
  - Верно, малышка. Ты среди вас самая зоркая. Тебе и хранить его. А щиты у них побудут... - он поставил сетку возле неё, повернулся и пошёл за палатку.
  Стоило ему скрыться, как Магуа и Чёрное Перо вскочили и бросились следом. Вышли через минуту, пожимая плечами. И оторопело остановились, глядя куда-то мимо Тарпана. Она оглянулась и обнаружила, что Красный Олень сидит по-индейски рядом с Тачечаной, которая даже не подозревает об этом. Заметив, что все вытаращились на неё, та подняла голову и вопросительно дёрнула подбородком. Тарпан скосила глаза, показывая, чтобы та повернула голову. Тачечана оглянулась и отшатнулась.
  - О, Господи! Как Вы здесь очутились!
  - Вы же пригласили!
  - Мы-то, как раз, не приглашали...
  - Так пригласите! Хотя, это вы к нам без приглашения зашли.
  - Это общий лес. Любой может здесь быть и приглашения ему не требуется!
  - Вот и я о том же. Значит, приглашения не требуется?
  - Вы понимаете, о чём я говорю! Лес общий, а костёр наш. В нашу компанию требуется наше приглашение.
  - Так я и зашёл за этим. Вы же с какой целью приехали? - он поднял руку, останавливая возмущённый совет не лезть не в своё дело. - Получить Силу! А как вы её получите, прогоняя всех?
  - Силу?
  - Силу?
  - Силу?
  - Нет!
  Все голоса слились в один, и протест Тарпана в них потерялся. Они теперь смотрели на этого странного дядьку совсем по-другому. Тарпан поняла, что шершень-разведчик сделал второй круг. И всё разглядел... Вздохнула обречённо. Села к костру, следом подошли остальные двое. Посмотрела на кувшинчик-тыкву, опять стоящий рядом с ней. "Интересно! "Хранить его... " Что бы это значило..." У них и так уже была не игра, когда они решили последовать рекомендациям этой книги. А теперь их втягивают в какую-то передрягу.
  Она обвела глазами местность. Что-то не так. Не должно быть так темно! Только что было часов семь, а сейчас темнота, словно уже за полночь! А ведь на дворе начало июля. Иван Купала.
  - Ты права. Вы уже не в том лесу, куда пришли сегодня днём, - она услышала тихий голос справа от себя, подскочила, - Ну-ну, не бойся. Никто вас не тронет.
  Оглянулась, рядом сидел Красный Олень. Смотрел вперёд, пламя костра делало его лицо лицом настоящего краснокожего индейца. Он откупорил тыковку, вынул откуда-то длинную трубку, точ-в-точь, как нарисованные на картинках трубки индейцев. Черпанул ею прямо из горлышка тыквы. И прикурил от уголька не догоревшей палочки. Кивнул, вероятно, своим мыслям. Из трубки потянулся дымок. Выдохнул клуб дыма. Спросил:
  - В лес ходила?
  Тарпан отрицательно покачала головой.
  - Сходи, прогуляйся. Что сидеть.
  - Прямо сейчас? Ночью?
  - А чем тебе ночь не угодила?
  - Я в темноте плохо вижу. Я и днём-то спотыкаюсь на каждом шагу... - она сама не заметила, как сидящий рядом человек стал привычным, словно она его давно знала.
  - Это там. А здесь всё по-другому. Смотри, кто у тебя будет в провожатых, - он выдохнул ещё один клуб дыма и разогнал его рукой.
  Тарпан посмотрела туда, куда улетали клочья дыма. В отсветах костра, метрах в десяти стояла крупная дикая кошка. Рыжая. С белой мордой и подбородком. Что-то очень знакомое... Пума! Точно!
  - Ух, ты! Я буду гулять с ней? Она ручная? Это - Ваша?
  - Нет, не моя. Ей надо вернуться к хозяину. Поможешь?
  - Конечно, а кто он? Адрес знаете?
  Он рассмеялся, словно она удачно пошутила. Она непонимающе повернулась к нему. Что такого смешного она сказала?
  - Увы! Ни имени, ни адреса. Но, мне кажется, Она знает, где его искать. Как только вы его найдёте, Она сама вернётся к нему. Ты её просто отпустишь. Я знаю, ты не станешь никого удерживать против воли. Верно?
  - Ну, да.
  - А за твою помощь она согласна дать тебе своё имя.
  - А как её зовут?
  - Дикая Пума.
  - Красивое имя.
  - Теперь оно твоё. Надо вас связать. Держи! - он вложил ей в руку трубку, точно такую же, как у него, и уже раскуренную. - Вдохни немного дыма.
  - Я не курю, - она покосилась на пуму, так и стоявшую в отдалении.
  Пума легла и слегка повернула голову. Глаза сверкнули ярко-синими огоньками! "Как интересно! У кошек же должно зелёным светиться! У собак - жёлтым. А у кого синим? Не припомню... У лошадей, вроде бы, красным. Странно! Как семафоры на железной дороге!"
  - Жаль, - русский индеец забрал у неё трубку и положил рядом с собой, затянулся из своей, выдохнул дым вверх. - Хотел, чтобы ты могла видеть её глазами... Но, нет так нет. А может, попробуешь? Это же Сила. Её нужно уметь контролировать. Иначе она может вырваться.
  - И что будет? Она вернётся к Вам? Или к хозяину?
  - Трудно предугадать. Лучше бы сюда. Но, если вы будете рядом с её хозяином, может и к нему прилипнуть. А это плохо. Силу обязательно надо передать из рук в руки. А ещё щиты. Тебе надо крепкие ножны для этого меча.
  - Меча? Пума это - меч? Это что, оружие? Я думала, она потерялась...
  - Оружие надо вернуть тому, кто его создал и может им управлять. Оно хранилось здесь, но теперь пришло время. И ты пришла вовремя. Вы вчетвером пришли за ним.
  - Мы, вообще-то, за другим пришли...
  - Я знаю. Но Сила посчитала, что вы подходите, и помогла вам дойти сюда.
  - Сила? Она разумная?
  - Не так, как мы с вами. Это трудновато для понимания... на этом уровне.
  - На этом? А что, есть разные уровни?
  - С помощью Силы вы смогли достигнуть этого уровня, где сейчас и находитесь. Уровня второго неба. Это древнерусская классификация, выражаясь современным языком, - он хмыкнул, словно сказал что-то смешное.
  - Второго? Точно! - Дикая Пума сразу же вспомнила, как представился Красный Олень, когда они впервые его увидели. - Я сразу же хотела спросить, что такое второе небо?
  - Есть семь небес. Первое небо - где живёте вы. Второе - это здесь. И так до седьмого.
  - А что значит смотритель неба? Здешний сторож?
  - Что-то вроде, - он снова не сдержал смешок.
  - А чем вы занимаетесь?
  - Слежу, чтобы такие неумехи, как вы, не заблудились! Бродите, не думая, как назад будете возвращаться! Удивительная беспечность!
  - А как попасть туда, дальше, в следующие неба... небеса?
  - Вам ещё рано туда. Все бывают здесь... в своё время. И выше.
  - Там рай!? Так мы умерли!?
  - Нет, не волнуйся! Все живы, все здоровы.
  "Все в Париже!"- мысленно договорила цитату. - "Я теперь вооружена до зубов! Вооружена и очень опасна! Р-р-р!" Мысли опять перескочили на поиск владельца.
  - А как я узнаю, кому отдать оружие?
  - Узнаешь. Оружие проявит свой норов. Почувствуешь, это словно ярость. Безжалостная. Ты поймёшь, когда придёт время отдавать.
  - А если я ошибусь, и отдам не тому? Что будет?
  - Теоретически, если Сила найдёт кого-то, достойнее своего хозяина, то возможно, подчинится.
  - Теоретически... А на самом деле как будет? И сколько нам искать?
  - Вот, любопытная! - он рассмеялся.
  Опять затянулся трубкой, выпустил дым и внимательно посмотрел куда-то ей за плечо.
  - Ты такая забавная! Удивляюсь Её умению выбирать. Я ожидал, что выбор падёт на другую из вашей команды. Я думал, ты чья-то младшая сестра, которую взяли по приказу родителей.
  - Это обманчивое впечатление! - Дикая Пума вдруг поняла, что совершенно доверяет Оленю, удивилась запоздало: "С чего бы?"
  - Очень обманчивое. Даже меня обманула. Ты мастер маскировки! Пока Она не показала, кто ты на самом деле, я даже не догадывался!
  - Она?
  - Вы объединились. Ты теперь чувствуешь Силой. Ты видишь мою сущность. Кто я, и на что способен. Я тоже вижу настоящую тебя.
  - Я же не курила?
  - Сила и так разглядела тебя. Она в тебе. Ты можешь видеть ею.
  - А когда я верну оружие хозяину, эти способности исчезнут?
  - Нет. Это дар. Награда за помощь. Развивай его. Собирай свою Силу.
  - А девчонки тоже получили Силу?
  - Им тоже достались способности. Они будут хранить щиты. Когда Сила найдёт своего хозяина, Она заберёт свои щиты.
  - А как выглядят эти щиты?
  - Потом расскажу. Мы ещё встретимся. Вам тут ещё сутки гостить. Иди-ка, погуляй! Ночь - лучшее время для пум!
  
  Хлопок двери общаги вернул её в настоящее. Она растёрла в снегу пепел от письма и пошла к выходу из парка.
   * Тарпан - Дикая Лошадь ("Дикая" - и в смысле, "не домашняя", и в смысле "не ручная", и "пугливая", и, ещё "не воспитанная", иногда её называли не Тарпан, а просто Дикая) ** Магуа - Хитрая Лисица (один из героев книги Фенимора Купера "Последний из Могикан") *** Тачечана - Прыгающая Лань (в переводе с одного из индейских языков)
  
  

*6*
  
  На следующий день она опять позвонила домой и мама сказала ей, что папа уже в Москве и зайдет к ней, скорее всего, в четверг. Он должен передать ей зимнюю куртку и ещё какие-то вещи.
  
  В четверг, вернувшись с конюшни пораньше, она стала ждать папу. На вахте дежурила Валерия Николаевна. Любаша уже выучила всех вахтёрш и знала, что у этой был роман с комендантом. Во всяком случае, именно такие слухи ходили по общаге. Вера Чернатова была знакома с кем-то их второго курса и поэтому все новости на их этаж приходили через неё. Любаша замечала пару раз, что комендант сидел на вахте, но старалась побыстрее пробежать мимо.
  Папа пришёл около восьми. Она открыла дверь на стук и повисла у него на шее. Потом завела в комнату, представила Татьяне, которая смотрела на них с удивлённым видом. Галя давно уже ушла в учебку, стоило лишь Любаше появиться в комнате.
  Папа побыл совсем недолго, его гостиница находилась почти на другом краю Москвы. Любаша пошла провожать его до остановки.
  - Ну, что, Сепулька? Как ты тут? - он обнял её за плечи и прижал к себе. Это была их любимая байка, про Курдля и Сепульку, придуманная в одном из Новосибирских НИИ, в подражание Станиславу Лему, с припевом "Спи-отдыхай!"
  - Домой хочу! Надоело! Тебе хорошо, ты здесь недельку побыл и обратно! А я останусь, одна одинёшенька! Зря я согласилась! Вам, Курдлям, лишь бы в Москву кого сплавить, а там хоть трава не расти!
  - Ну-ну! Не унывай! Трудно только первые сто километров. Потом привыкаешь!
  - Ага! Привыкаешь! Два года жизни коню под хвост!
  - Так уж и под хвост? Пока здесь, прогуляйся по музеям, по театрам... Когда ещё выдастся такая возможность?
  - Ладно, уж! Так и быть! Погуляю... Ты когда домой?
  - Вечером, в воскресенье.
  Договорились, что место встречи изменить нельзя! Поэтому, как и раньше, будут встречаться в субботу, в час, на Киевском вокзале. Чтобы вместе погулять по Москве.
  
  Когда они встретились, папа помахал перед ней внушительным списком.
  - Среди недели совершенно не успевал! Поможешь?
  - Конечно!
  - Сейчас быстренько всё накупим и спим-отдыхаем!
  - Действительно! Какая разница, где гулять? По магазинам, так по магазинам!
  Поэтому, перед отъездом они всю вторую половину субботы и пол воскресенья пробегали по магазинам. Сначала в "Детский мир", за "Кубиком Рубика", потом за шоколадными конфетами, за копчёной колбасой. А в магазине "Чай - кофе", на Киевской, три часа простояли в очереди за кофе в зёрнах. Давали по полкило в одни руки. Очередь была большая, но двигалась быстро, и они успели по четыре раза в ней простоять, пока папа не сказал, что норму по кофе они выполнили.
  В конце дня, вымотанные бесконечной беготнёй, они засели в кафе, и в восемь она поехала провожать его в аэропорт. И, плевать, если придётся писать объяснительную. Напишет! Подумаешь! А папа к ней не каждый день приезжает!
  Кое-как успела в общагу к комендантскому часу.
  
  В среду Ольга сказала им, что приглашает в субботу в ресторан, отпраздновать свою помолвку с Игорем.
  Любашка с Леночкой радостно и шумно выразили свой восторг. Любаша даже предложила сначала отпраздновать это грандиозное событие в тесной девчачьей компании. Их третьей соседки Иры ещё не было дома, и Ольга попросила никому заранее ничего не говорить.
  - Девчонки! Я и вам-то не хотела! Но стерпеть не могу. Тем более, всё равно в субботу идём в ресторан, вас надо было предупредить. Но остальным, прошу, никому! Пообещайте мне!
  - Да, поняли! Мне не надо сто раз повторять! - Любаша даже слегка расстроилась от такого недоверия со стороны подруги.
  - А я и не для тебя повторяю! Ле-ен!
  - Да-да! Я обещаю! - Ленусик обижено насупилась. - Один раз тогда проболталась, теперь вечно попрекать будешь?
  - Вы про что? - Любаша переводила взгляд с одной подруги на другую.
  - Она знает! - Ольга бросила последний взгляд на смущённую Леночку и повернулась к Любашке. - Это мы о своём, о девичьем. Не обращай внимания! Смотри, какое колечко мне Игорёша подарил!
  Ольга повернулась к своей кровати, взяла сумочку, раскрыла её и вынула и кольцо. Протянула показать Любаше. Она сделала это так стремительно, что не успела остановить руку, и за кольцом потянулась, зацепившаяся за него, цепочка с кулоном. Ольга чертыхнулась и попыталась стряхнуть цепочку обратно в сумочку. От этого движения та раскрылась сильнее, и Любаша заметила ещё несколько различных украшений, запутавшихся в цепочке. Серьги и кольца с камнями брызнули синими, красными искрами. Несколько секунд Любаша заворожено разглядывала содержимое сумочки, пока Оля стряхивала цепочку обратно.
  - Бижутерия! - Оля улыбнулась и протянула жёлтое кольцо, вернее, целый перстень, с крупным синим камнем в центре и мелкими прозрачными камушками по краю.
  - Какая красота! А это не бижутерия? - Любаша с интересом разглядывала лежащую на ладошке драгоценность.
  - Золото и сапфир с бриллиантами! Мне бижутерию не дарят! И, вообще, это неприлично - дарить девушкам бижутерию! Только настоящее!
  - Стоит, поди, чёртову уйму денег! - Любашка непроизвольно перешла на деревенский слэнг, обычно она на нём только мысленно сама с собой разговаривала.
  - Так и причина уважительная! - вид у Ольги был очень довольный.
  - Ну, поздравляю! Как тебе повезло! Ле-ен! Ты уже его видела? Я, как всегда, узнаю всё последняя! Или, даже, не узнаю!
  - Я сама десять минут назад узнала! Оля перед тобой пришла!
  В дверь постучали. Ольга выхватила у Любашки кольцо и кинула в сумочку, повернула голову к двери:
  - Да! Кто там?
  Дверь приоткрылась и в комнату всунулась белобрысая голова Олега Ревенко:
  - О, привет! Можно к вам? - увидев Ольгин кивок, он бочком просочился в комнату. - Хотел сказать, в главном корпусе открылся видеосалон. Пойдемте, сходим? Наши мужики сегодня ходили, говорят, здорово!
  - А что идёт? - Лена заинтересовалась, а Любаша отвернулась и скривила лицо.
  - Там в разное время разные фильмы. На семь будет французский фильм "Эммануэль", а в полдевятого "Кошмары на улице Вязов", вроде бы фильм ужасов.
  - Ладно, Олеж, мы подумаем! Если что, скажем. - Ольга улыбнулась. - Ты же дома будешь?
  - Надо пораньше выйти, а то мест не будет. Я через десять минут выхожу.
  - Оль, давайте сходим! На "Эммануэль", Вера говорила про него! Ей понравилось! Там музыка такая классная! - Лена умоляюще смотрела на Ольгу, потом повернулась к Любашке, - Ты же пойдёшь?
  Любаша пожала плечами и кивнула. В видеосалонах она ещё не была и хотела сходить. Но не с Олегом!
  - А про что фильм?
  - Про любовь! - Ленусик загадочно улыбнулась, но Любаша не обратила внимания.
  - Хорошо, пойдём! - Ольга приняла решение, взглянула на Ревенко. - Заходи через десять минут.
  Олег кивнул и исчез. Любаша пошла к себе, одеваться. Она много раз видела вывески этих видеосалонов. В последнее время в Москве они появлялись, как грибы. Но всё время пробегала мимо. То спешила на конюшню, то домой, то сеанс уже начался, и ей неохота было ждать.
  
  Они пришли за двадцать минут до начала. Народу было мало, и они выбрали себе места в первых рядах. Олег всю дорогу норовил взять её под руку, поэтому Любашка села на крайнее место в ряду. А рядом посадила Ленку. Специально держала её за руку, чтобы та не сбежала по доброте душевной, думая, что старается для подруги.
  Получилось удачно. Олегу пришлось сесть рядом с Ольгой. Но, потом он пересел на соседний ряд, сзади. К началу фильма зал был набит битком, даже вдоль стен стояли зрители.
  "О, Боже!" - Любашка мысленно схватилась за голову, лишь только начался фильм! "Эротика! То-то, я смотрю, всё парочки вокруг садятся!" Через полчаса в зале стало гораздо свободнее. Многие пары сбегали, не досмотрев. Их места занимали более устойчивые и любопытные.
  Любаша радовалась, что в зале было темно. Она чувствовала, как от смущения горят её уши! Такого откровенного показа она не ожидала! Даже в своих мечтах она так далеко не заходила. А, если бы, Олег сидел рядом? Да она со стыда бы сгорела! "Фигу я с ним куда-нибудь пойду ещё раз! Вот гад! Знал, поди, что за киношка. Небось, смотрел уже, змеёныш!"
  Наконец, фильм закончился. Они вышли из душного зальчика в морозную темноту.
  - Ну, как вам? - Олег выглядел довольным.
  "Сделал гадость - сердцу радость?" Любаша шла под руку с Леной и молчала. Лена задумчиво произнесла:
  - Да, Вера не обманула, музыка, действительно, классная!
  Они все захохотали.
  
  Но, фильм всё же впечатлил. Любаша лежала в кровати без сна. В голове звучала музыка из "Эммануэли" и она пыталась представить себя на месте главной героини. Её тут же охватило отвращение. "Фу-у! Как можно со всеми этими... Гадость какая! Эх!" Она вздохнула. "А муж у этой Эммануэли - козёл!"
  Она, уже, наверное, в сотый раз повернулась на другой бок. Продавленная сетка скрипнула. "Наверное, я ненормальная. Никто мне не нужен. Останусь одна. А! И ладно, лучше одной, чем с такими, как Олег, например!" При воспоминании о Ревенко её, аж, передёрнуло.
  Потом мысли плавно перешли на её тренера Сашу. "Он, конечно, высокий, красивый и не блондин, Слава Богу! Но, даже целоваться я бы с ним не стала. А, если бы он первый попытался? Как тогда Олег? Фиг его знает... Но, нет! Точно, нет! Сразу бы сбежала. Только он бы меня и видел! Хорошо, что у него девчонка есть и на меня ему плевать".
   Тут Любаша стала перебирать, кто же ей нравиться из мужской половины человечества и, первым делом, вспомнила самого любимого. "Так, а если бы я встретила Гойко Митича? Тут, конечно, под вопросом... Хм-хм... Жаль, конечно, что он актёр. Вряд ли я его встречу, конечно, да и он на меня, скорее всего, даже и не взглянет! Надо реально смотреть на жизнь! - Но, помечтать-то можно?"
  Образ Гойко Митича в роли Ульзаны предстал перед её глазами. И тут же заменился другим индейцем, более реальным. С которым она была лично знакома. И воспоминания о тех днях опять накатили на неё, словно это было вчера...
  
  
...
  ...Вечером второго дня они сидели у костра опять все вместе. Красный Олень опять курил свою трубку. Она не помнила, как тогда очутилась у костра, сколько было времени. Да и вообще, о времени, проведённом в горах Алтая, все воспоминания у неё были отрывочными.
  - Как спалось на новом месте? Ничто не мешало?- с юмором у Оленя, похоже, было всё в порядке.
  - А, ведь, точно! - Тачечана, то есть, уже Крадущийся Леопард удивлённо подняла брови. - Комаров не стало... Это что-то значит?
  - Я же предупредил, вам досталась Сила. Что хотели, то и получили. Повезло? Нет! Вы были готовы. Теперь не упустите!
  Они тут же засыпали его вопросами об этой неведомой Силе. Как её увеличить, и что делать с ней дальше. И он рассказывал, отвечая всем одновременно:
  - Чтобы овладеть Силой, нужны знания. Но, не такие, как дают в школе. Хотя, аналогию провести можно. Вот, например, к вам подойдёт пятилетний малыш и покажет на картинке значок интеграла. Попросит объяснить, что это такое. Что вы ему скажете?
  - Скажу, сначала буквы выучи, читать научись. Потом цифры, счёт. Математику, алгебру. А там и до интеграла дойдёшь, - пояснила Стремительная Рысь.
  - Верно! Великолепный ответ. Так и со здешней Силой. Вы пока еще не выучили даже алфавит. Так, пару букв. Да, ещё одна особенность этих знаний. Пока вы не наберёте соответствующий уровень Силы, вы не сможете постичь высшие знания.
  - Что такое эта ваша Сила? - немедленно заинтересовалась Стремительная Рысь.
  - Как её набирать? - Прячущийся Леопард решила сразу перейти к практике, минуя теорию.
  - Нужны соответствующие знания, - Красный Олень выпустил клуб дыма в сторону костра.
  - Замкнутый круг. Пока нет силы, нет знаний. А знания без силы не обретёшь, - Чёрная Пантера была настроена скептически.
  - Не круг, спираль. Я научу, как копить свою Силу. Вы сможете, образно выражаясь, выучить буквы и цифры. А тебя, - он указал чубуком трубки на Дикую Пуму. - будет учить твоя тёзка.
  - Как? Она же не умеет разговаривать! Как она меня будет учить?
  - Она найдёт способ донести до тебя знания. Это самый лучший и безжалостный учитель. Тебе не удастся отвертеться от занятий.
  - А если я быстро найду её хозяина? Она уйдёт и всё? Кто меня тогда будет учить?
  - Вы теперь связаны навсегда. Ты выучишься в любом случае. Пока не решишь прекратить учёбу. Тогда всё.
  - А, если, опять передумаю и снова захочу учиться дальше?
  - Так не бывает, - он опять весело хмыкнул. - Твоё решение будет окончательное. Сила уйдёт, и ты забудешь об учёбе навсегда. Не вспомнишь, словно этого и не было.
  - А то, что я уже выучу - тоже забуду? - у Дикой Пумы чуть слёзы на глазах не выступили от обиды за будущие потерянные знания. - Столько труда будет вложено и всё коту под хвост?!
  Все дружно расхохотались. Отсмеявшись, Красный Олень пояснил:
  - Всё зависит от уровня твоей личной энергии. Уровень падает, ты забываешь. Поднимается, всё вспоминаешь. По новой учить не придётся! Не переживай!
  - Ага, "не переживай!" Столько времени убить на учёбу и - фр-р-р! Всё вылетело из головы.
  - Эти знания не в голове. Это только говориться - помнить, забыть. Это не будет учёбой в обычном понимании этого слова. Вы уже начали "учиться" и должны меня понять. Вы теперь можете понимать внутреннюю сущность людей. Это невозможно описать словами, верно?
  Они все дружно закивали.
  - Вот вам и первая буква. Дальше внимательно прислушивайтесь к этому ощущению. Учитесь делить его на части, и вы сможете определять, что человек в данный момент чувствует. Страх, радость, злость, раздражение, обиду - любые его чувства. Следующая ступень - войти в унисон с его эмоцией и внушить свою.
  - Это невозможно!
  - Это самое простое. Особенно, для вас! Пока вы храните щиты, всё будет легко. Вы защищены от чужих эмоций, но от вас никто не защищён. Используйте эту возможность для тренировок.
  - А я? У меня же нет их защиты?
  - В оружии есть защита, не бойся, маленькая Дикая Пума. Тебе ничего не угрожает, - он посмотрел на неё и покивал головой, словно соглашаясь с кем-то. - Однако, с твоими внешними данными, я бы учился не только драться, но и становиться незаметным. Попробуй, у тебя получиться. Ты уже несёшь в себе это умение. Осознай его...
  
...
  
  Не заметила, как уснула.
  Ей приснилось, что её ласкает и целует кто-то, чьего лица она не разглядела. Его ласки доставляли неведомое дотоле наслаждение. Она ощущала, как его руки гладят её плечи, ведут вдоль изгибов её тела, проводят по животу... Она почувствовала, как внизу живота у неё сладко заныло. Он прижал её к себе, она застонала и... проснулась!
  Вслушалась в темноту, не зная, стонала она во сне или вслух. Тишина. "Фу-у! Вроде бы, никого не разбудила! Ну и сон! Больше никакой эротики! А то, снится чёрт знает что!"
  Она сдвинула ноги и почувствовала, что там толчками бьётся кровь, доставляя наслаждение. И новое, неизведанное желание. "Что со мной?" Она прислушалась к своим ощущениям. Потрогала рукой. Там, внизу было горячо и влажно. Она отдёрнула руку. Через несколько минут возбуждение стало уменьшаться, и вскоре всё прошло. Она обняла подушку и заснула уже без всяких сновидений.
  
  

*7*
  
  Утром, собираясь на занятия, она вспоминала ночные ощущения. "Неужели, это дурацкий фильм так на меня подействовал? Странно. Что бы это значило? А-а! Понимаю, я пришла в охоту! Вот в таком состоянии молодые кобылы и сбегают из дома в поисках жеребцов! И, похоже, это относится не только к лошадям! Ну, уж нет! Не дадим гормонам править миром! Что там наука советует? Бег рысцой отбивает любую охоту? Побегаем, проверим..."
  
  Возвращаясь с занятий, Любаша увидела в их ячейке письмо. Опять ей. Не стала тянуть. Распечатала и с брошюркой отправилась в учебку. Расшифровала. Письмо было короткое. После приветствия и кодовой фразы она прочла:
  "П. Л. сообщает, что над тобой нависла опасность. Она видела во сне К.О., который сказал, что кому-то стало известно о том, что ты прячешь! И что сила почувствовала своего хозяина. Просил тебя предупредить. Сам он с тобой связаться не может. Сожги это письмо!"
   Любаша хмыкнула. Можно подумать, что у неё самой ума не хватит до этого додуматься! Приложить столько усилий, чтобы скрывать свои тайны, и хранить после этого такой компромат! Письма и ключи к ним! Всё равно, что рядом с запертым сейфом положить бумажку с шифром кодового замка! Смешно...
  Обдумывая сообщение, она подошла к окну, выходящему в сторону парка. "Опасность! Ха-ха-ха! Я смеюсь в лицо опасности! Надо написать, пусть уточнит, кому стало известно, и чем мне это грозит. Ненавижу видения и пророчества. Сила почувствовала... Хм... Значит, этот человек рядом? Но, кто? С кем я встречалась в последнее время? Да разве всех упомнишь! Я, может, в метро мимо прошла, даже не заметив! Вот так задача, с сотней неизвестных. Ой! Значит, он здесь, в Москве! Вот я глупая! Это же здорово! Мы теперь точно знаем, что он недалеко! Это вам не всю страну прошерстить! Это даже не тепло! Это - го-ря-чо!"
  Внезапно, её внимание привлекли люди за окном. Знакомый силуэт. Девушка с парнем шли по аллее парка к общаге. "Оля? С кем это она? Это не Игорь... Интересно! С кем это она гуляет в парке? Надо будет спросить. "
  Любаша продолжила наблюдать за парочкой. Они остановились за деревьями, но Любашке их было видно. Всё же второй этаж, сталинская постройка, не хрущёба! Парень приобнял Ольгу за плечи и наклонился к лицу. Любаше было отлично видно, что он там делал. Он целовал её подругу! "Не верь глазам своим! А как же Игорь?"
  - Нич-че-го не понимаю! - она тихонько проговорила фразу из мультика "Следствие ведут Колобки" и стала наблюдать дальше.
  Ольга с незнакомцем перестали обниматься-целоваться, и Оля что-то вытащила из своей сумочки. Мелькнули блёстки между пальцев, когда парень засовывал это в карман. Ольга потянула его за собой к общаге, он нехотя пошёл следом на вытянутой руке.
  Любаша метнулась к двери и чуть-чуть её приоткрыла. Через минуту послышался Ольгин голос:
  - Да не беспокойся, никого нет. Лена с Иркой за сапогами поехали, в нашем распоряжении пара часов, минимум!
  - Пользуешься тем, что я ни в чём не могу тебе отказать! - отозвался незнакомец.
  - Это я пользуюсь? - и Ольга рассмеялась мелодичным смехом. - Не понимаю, что с тобой? Обычно ты рвёшься сюда, не остановить! Ты что, мне не веришь? Я тебе всё объяснила! Это только деловые отношения! Хватит ревновать!
  - Олюшка! Ты знаешь, я для тебя жизнь положу! Но, если ты меня обманываешь... - голос стих, и, похоже, парочка зависла на лестнице.
  У Любашки зачесался нос. "Ну, где они там! Мне тут, что, до морковкиного заговенья торчать? Вот что там стоять!? Идите в комнату и целуйтесь, на здоровье! Вот эгоисты! Думают только о себе! А то, что люди тут следят, мучаются! Прячутся, чтобы их не заметили! Давайте быстрее топайте, а то, из-за вас не вздохнуть, ни... О! Наконец-то!"
  Шаги по лестнице возобновились. Любаша во все глаза рассматривала незнакомца. Красивый, высокий, темноволосый. Усы. Чем-то похож на актёра Конкина. Такой же тип лица. "Ого-го! Это вам не Игорёк! В такого и я могла бы влюбиться! Ах, ты!"
  Парочка остановилась и опять начала целоваться. Любаша даже дышать перестала, чтобы не выдать себя. "Чувствую себя настоящим разведчиком! Удобная вещь - эта учебка! .... Ну, хватит уже, заканчивайте с поцелуями! У меня нога затекла!"
  "Конкин" обнял Ольгу за плечи, и они пошли дальше по коридору. Любаша больше их не видела. Она прислушалась. Хлопнула дверь 203 комнаты. "Фу-у! Ушли?" Она осторожно выглянула. Никого. Вышла и шмыгнула в свою комнату.
  "Два часа! Они будут здесь два часа. Хм-хм! Чёрт! Мне же надо ответить на письмо! Чтобы оно завтра ушло. Здесь напишу. В учебку не пойду. Вдруг Ольге придёт в голову туда заглянуть! Не хотелось бы спалиться со слежкой." Любашка тихо замкнула дверь и села писать ответ. Через десять минут она запечатала конверт, листок с оригиналом сложила и сунула в карман, вместе со спичками. Стараясь не шуметь, выскользнула из комнаты и поехала на конюшню.
  Вернувшись вечером в общагу, Любаша сразу же зашла к подругам в 203-ю. Лена и Ира были дома. Ольги не было.
  - А Оля где?
  - Она с Игорем собиралась в кино. Лю-юб! У тебя какой размер? - Ира сидела на кровати и печально разглядывала чёрные замшевые сапоги в открытой коробке.
  - Наверное, тридцать шестой, а что?
  - У меня тоже. Но они мне малые! - она вздохнула. - Так жалко. Эти сволочи шьют маломерки!
  - Кто?
  - Югославы! Мы в "Будапеште" брали. Написано 36, а на самом деле 35! Гады! Такие классные сапоги и, на тебе! Вот кому их теперь! У всех остальных лапы на два размера больше! У Веры, вообще, сороковой!
  - Может, у Алтынки?
  - Сорок первый! У Светки тридцать восьмой.
  - Да... Сапоги шикарные! - Любаша взяла сапог и стала разглядывать. - Жалко, что маленькие!
  - Ещё бы, не жалко! - Ира опять вздохнула. - Такую очередь отстояли! Я хотела побольше взять, но тридцать седьмой передо мной закончился!
  - А у тебя какой? - Любашка посмотрела на Лену.
  - Тридцать девятый. Мне тоже были малы, но я поменяла сразу же. А она не смогла, - Лена кивнула на Иру и криво улыбнулась.
  - Любаш! Примерь, а? Вдруг подойдут! Я тебе даже без накрутки отдам!
  - Да я-то примерю, только смысл? - она аккуратно расстегнула молнию.
  Сапоги оказались впору и были такие удобные, словно их шили точно ей по ноге! Любаша была удивлена не на шутку! "Странно! Как так?" Она повернулась к Ире и развела руками:
  - Как раз! Но у меня, точно, тридцать шестой! Клянусь!
  - Ой, хорошо! Хоть деньги верну! - обрадовалась Ира. - С тебя семьдесят рублей! Я уже расстроилась, думаю, блин, ни сапог, ни денег!
  - Да, скорее всего, они на пол размера меньше, а у тебя нога чуть-чуть больше. А у неё, - Ленусик кивнула на Любашу. - На пол размера меньше. Поносила бы немного и растянула.
  - Ну, так что? Мне идти за деньгами или будешь носить и растягивать? - Любаше очень не хотелось расставаться с изящной обувкой, но она не подала виду.
  - Не-не! Забирай! Я на следующей неделе опять туда съезжу! Тётки в очереди сказали, что там каждый четверг подвоз. Сбегу с последней пары и успею. Всё! Они твои! - она махнула рукой.
  - Тогда - спасибо! Сейчас денежку принесу.
  - Потом принесёшь, давайте чай попьём, на радостях! - Ира встала и пошла ставить чайник.
  Лена полезла в тумбочку и вытащила сахарницу и вазочку с конфетами. Кивнула на стул:
  - Раздевайся и садись!
  - Не, сначала пойду переоденусь, я ещё к себе не заходила. Слушай! - Любашка оглянулась на дверь, понизила голос. - Скажи, что у тебя с Олей произошло? Вы поссорились?
  Лена помрачнела и помотала головой:
  - Я не знаю. К нам недавно зашёл её брат, а Ольги не было. Ну, мы с Иркой пригласили его чай попить. Тут Ольга пришла, и они сразу же ушли. А вечером она вернулась и как давай на меня наезжать! Что я трепло, и кто меня за язык тянет! Я так и не поняла, что я такого сделала!
  - И, что? Она так и не объяснила, за что тебе выволочку устроила?
  - Нет. Довела меня до слёз из-за ерунды. Что я, якобы, сказала её брату, что она дружит с Игорем! А вчера сама нам сказала, что он сделал ей предложение! Любаш! Я не понимаю, в чём дело! Ну что здесь такого! Он же её брат! Всё равно узнает! И даже не извинилась! Только попрекает!
  - Мм... Да-а... Странно. Может, боялась сглазить помолвку? А как брата зовут?
  - Андрей.
  - Я даже не знала, что у неё есть брат! Двоюродный?
  - Прям! Родной. У неё и сестра есть. Тоже приезжала как-то. Ольга же самая старшая.
  - А как этот брат выглядит?
  - Ну, он высокий такой, красивый. Какого-то актёра мне всё время напоминает, забыла фамилию...
  - Он там же, в Калуге живёт? С ней?
  - Нет, вроде... У Ольги же своя квартира в Калуге. Она там одна, а сестра с родителями. То есть, с мамой, отца нет. Он, то ли, бросил их, не знаю точно. Знаешь, она не любит рассказывать про себя. А брат, кажется, в Люберцах живёт. Он часто сюда приезжает, не знаю, почему ты его не видела.
  - Он, наверное, днём приходит, а меня днём почти не бывает. О, кстати! Я завтра, после пар, совершенно свободна. Давай в Пушкинский музей сходим?
  - Давай. У девчонок надо спросить, может, они тоже захотят.
  Любаша закивала. Тут вернулась Ира, и Любаша побежала быстрее переодеваться.
  Когда она вернулась, Ольга уже была дома и рассказывала, что они с Игорем ходили в видеосалон на боевик "Кулак ярости"
  - Там столько крови! Ужас! А этот, как его, Брюс Ли так дерётся! Девчонки, вам надо обязательно сходить!
  - Он во сколько завтра? Не посмотрела?
  - На семь, только я второй раз не пойду.
  - Мы с Любашей завтра хотели в Пушкинский, а вечером можно в киношку. Ты пойдёшь с нами? В музей, я хотела сказать!
  - Пойду. Давайте, лучше в Третьяковку!
  - Девочки, а можно мне с вами? - Ира переводила заинтересованный взгляд то на Ольгу, то на Любашу, то на Лену.
  - Конечно, могла бы не спрашивать! - Любаша протянула ей в деньги. - На!
  - Не-не! - Ира отшатнулась. - Положи на стол!
  - Зачем?
  - Примета такая! После захода солнца деньги брать из рук нельзя!
  - А что будет?
  - Денег не будет!
  - Да ладно! Ерунда это всё! - Любаша прошла и положила деньги на стол.
  - Не ерунда. К приметам о деньгах надо относиться серьёзно!
  - Фу-ты, ну-ты, какие мы суеверные! И это мне говорит человек с высшим образованием, материалист, атеист! - дальше она продолжила с акцентом, пародируя. - Комсомолк, активистк, а главное, просто красывий дэвушк!
  Все рассмеялись.
  
  После занятий они, всё же, решили пойти в Пушкинский. Туда тоже пришлось отстоять длиннющую очередь. Ольга с ними не пошла. Вернее, она пошла, но по дороге к остановке, они встретили её брата. Любаша сразу же его узнала. "Конкин?! Это брат? А разве можно с братом!?! Что-то тут не то!" Промолчала, естественно. Даже виду постаралась не подать. А, вот, брат ей улыбнулся. И подмигнул весело. Значит, всё-таки что-то такое на лице у неё проявилось. Ольга тут же передумала идти. Они покивали ей понимающе и отправились дальше одни.
  Вечером пошли на боевик. Любаша пришла в дикий восторг. Она просто мгновенно влюбилась в этого Брюса Ли! Ну, не в смысле влюбилась в него, как в мужчину (сердце её давно принадлежало одному югославскому индейцу), а была покорена его кунг-фу. Тем более что, очень хорошо понимала, какой это титанический труд - боевые искусства. Он действительно был мастер! "Надо будет завтра Саше рассказать! Пусть сходит, посмотрит. Как специалист. Хотя, ему может не понравиться. Мне, например, смешно смотреть фильмы про лошадей, я вижу все их ляпы и косяки!"
  Она сразу вспомнила "Эммануэль", когда главная героиня скакала на лошади. Её опытному глазу было хорошо видно, что бедняжка еле держалась в седле на рыси.
  В субботу они пошли в ресторан, отмечать помолвку Оли и Игоря. Чисто символически. В "Ярославский". Посидели пару часов. Ольга выглядела очень довольной, и всё время посматривала на Игоря. Любаша терялась в догадках. "Любит она его или нет? Если нет, зачем весь этот сыр-бор? А если - да? Тогда что у неё с братом?"
  Все эти мысли не давали ей искренне порадоваться за подругу. Она старалась выглядеть весёлой. Говорила комплименты. Смеялась анекдотам Игоря... Но настоящего веселья не было. Наконец, Лена засобиралась, её поезд отходил через полчаса, и Любаша воспользовалась этим предлогом, чтобы свалить. Парочка влюблённых не стала её сильно задерживать.
  Она ещё успела заскочить в фотолабораторию и сдать плёнки, их у неё уже накопилось пять штук. И помчалась на конюшню.
  Там было пусто. Народ в межсезонье практически отсутствовал, Света встретила её радостно. Всё же, лишние руки, тем более, одна из её конюхов заболела. После конюшни Любашка поехала в общагу, решив оставить дом-музей на воскресенье.
  
  

*8*
  
  Сегодня ровно неделя, как папа уехал обратно домой. Любаша возвращалась из Дома-музея. Опять засиделась, забыв об Аркадии Степановиче. А он, увидев её, кинулся, как к родной. Вился потом весь вечер вокруг неё надоедливым оводом. Пришлось оставаться слушать романсы. Обнаружила, что он немножко поменял репертуар. Опять смотрел на неё весь концерт. Из-за этого она постеснялась уйти.
  Сразу после концерта она попыталась незаметно свалить. Но он догнал её в дверях и подхватил под руку. Начал расспрашивать, что у неё с Сашей? Ну, вот какое его собачье дело, что у неё с кем? Сказала, что ничего. Но, похоже, он не поверил. Ну и зря. Уже почти профессионально сбежала от него в метро!
  Медленно кружащиеся снежинки навевали мысли о приближающемся Новогоднем празднике. Настроение опустилось ещё ниже, уже, наверное, в отрицательную область шкалы настроений (если бы таковая имелась). Впереди были небольшие, но каникулы, а ей, по всей видимости, придётся провести их в этой сырой и хмурой Москве, так и не увидев Новосибирска. Ведь на самолёт билетов нет (по дороге к Саше, она заехала в кассы, узнать), а поездом - как раз, все каникулы проездишь!
  "Так возьмите же себя в руки, госпожа Понькина!" (Так всегда говорила ей бабушка, когда она куксилась в детстве.) Полегчало.
  В общагу ужасно не хотелось! Свернула с улицы в парк. Решила пройти через главный вход, потом краем, вдоль ограды и выйти напротив общаги. "Хватит ныть! Собрать волю в кулак, доучиться и получить диплом. А потом директор обещал, что мы создадим при техникуме конно-спортивную школу! А я ещё в Битцу не съездила, и в Кавполк, дел по горло, скулить и жалеть себя некогда!" - сама себя стала уговаривать Любашка.
  Она подняла глаза и увидела знакомую ранетку, всё ещё покрытую яблочками, выглядевшими чёрными и сморщенными в слабом лунном свете и отсветах дальних фонарей. Оглянулась по сторонам, убедится, что никто не видит, как она их ест. Для поднятия настроения. Подпрыгнула, но не достала - над аллеей плоды висели слишком высоко. Она сошла с дорожки, перешагнула через невысокий снежный бруствер к плодам, висящим гораздо ниже. Разбежалась коротко, подпрыгнула, потянувшись к ранетке, споткнулась обо что-то твёрдое, и шлёпнулась в снег плашмя.
  Вскочила, потирая одной рукой ушибленную коленку, и обернулась посмотреть. Из снега торчала чёрная перчатка. Любашка разгребла снег и обнаружила тёмное пальто, такого же цвета шарф и женское лицо. В голове с оглушительной силой запел Аркадий Степанович - "Под снегом то, братцы, лежала она, закрылися карие очи!".
  Взвизгнув, Любаша метнулась от трупа в сторону, выскочила на дорожку и помчалась с невиданной для себя скоростью. В общагу-у! Влетела в дверь и сразу же кинулась к вертушке, перегораживающей проход:
  - Скорее! Там, на дорожке! Там! Она!
  - Кто!? - Таисия Игоревна внимательно смотрела на запыхавшуюся Любашу.
  - Не знаю! Под снегом! Я ранетку хотела... а она в снегу! А из снега - перчатка в рукаве! Пальто и шарф! Я случайно споткнулась! Скорее! - Любаша протянула ей зажатую в руке полураздавленную ранетку.
  Надо отдать должное вахтёрше, она не стала медлить. Накинув пальто, она выскочила в фойе, мгновенно замкнула вахту и схватила Любашку за руку. Подвела её к окну, взяла за другую руку, сказала:
  - Всё хорошо, спокойно, малышка! Спокойно! Положи это пока сюда! - и стряхнула мятое яблочко на широкий подоконник. - Пошли, не бойся! Всё хорошо! Куда? Показывай!
  Как ни была испугана Любаша, она тут же заметила эту манеру разговора. Этот профессиональный сленг она просекала сразу. "Она что, работала с лошадьми?!"
  Они вышли из общаги и быстрым шагом пересекли дорогу, идущую вдоль парка. Любаша совершенно не помнила, как бежала, весь путь слился у неё перед глазами в бело-серо-чёрные полосы.
  Но, когда они зашли в парк, на припорошенной свежим снегом аллее увидели отчётливые следы бегущего человека. Её следы. Они быстро дошли до яблони. Да, женщина в пальто и шарфе так и лежала, полузасыпанная снегом. Таисия Игоревна глянула на неё, быстро развернулась и потащила оглядывающуюся Любашу обратно.
  В общаге она завела её в каптёрку, усадила на диванчик и стала звонить по телефону. Как ни ошарашена была Любаша всем произошедшим, но удивлённо сообразила, что звонит старушенция не в милицию, ну, то есть, набирает не 02.
  Зоркая старуха мигом приметила Любашино удивление и пояснила:
  - На дежурного звоню, в районку. Алло! Говорит Валентинова! В Кузьминском парке обнаружен труп женщины. Около трёхсот метров от третьего общежития МВА. Адрес: Чугунные Ворота... А, знаете... Да. Хорошо, жду. Сейчас наряд подъедет - обернулась она к Любаше. - Они по соседней улице как раз в парк ехали. Их сейчас к нам перенаправят.
  
  И точно, минуты через три дверь распахнулась, и в фойе вошёл милиционер, поздоровался. Таисия Игоревна не раздевалась и сразу же вышла с ним. Вскоре она вернулась обратно. Разделась и поставила чайник. Любашка поднялась с дивана.
  - Я пойду к себе? - она чувствовала полный упадок сил и какое-то оглушающее отупение. Как будто её всю замотали в вату.
  - Куда? Садись, снимай куртку. Никуда тебе пока нельзя. Попей чаю, успокойся! Голодная, верно? Вот, печенье, сушки. И сахару в чай положи побольше - помогает. Давай, давай, Любовь Сергеевна! Сейчас ребята придут, надо будет всё рассказать.
  Любаша автоматически подчинилась, и Цербер впихнула ей в руку фарфоровую синюю кружку с золотым ободком по краю. Чай был ароматный и горячий. А потом и есть захотелось, с обеда маковой росинки во рту не было. Только чай и долька шоколадки у Саши. Сладкий чай, действительно, помог. Ватная слабость отступила. Любашка начала вспоминать события тридцатиминутной давности.
  - Ой! На ней же пальто и шарф были такие же, как у Оли! Ну, которая в 203 комнате с Леной и Ирой живёт. Только у Ольги красное пальто, а там темное.
  - Ты права, это Ольга Сёмина и была.
  - Как Ольга? Она же домой... с женихом знакомить... Она же ещё вчера! Я... мы с Леной их провожали! Ну, то есть, не посадили прямо в электричку, только в ресторане посидели, на Ярославском! Потом мы с Леной ушли. У неё поезд уходил, а я по делам... Это было в три, где-то. Это не может быть Оля! Нет-нет! Она же уехала со своим Игорем, точно! Это просто похожая одежда! Сейчас все так ходят!
  - Не волнуйся! Конечно, я могла и ошибиться. Сейчас ребята подойдут, и всё узнаем.
  - Какие ребята?
  Дверь распахнулась и в общежитие зашли два милиционера и ещё парень, в куртке. Летчицкой, такой же, как у её отца. Она уставилась на куртку. "Вообще-то, их не кому попало выдают. Уже второй человек мне встречается! Странно, откуда она у мента? Значит, где-то их продают..." И выбросила загадку из головы, оставив "на потом".
  Любаша во все глаза наблюдала за пришедшими и заметила, что все поздоровались с вахтёршей, назвав её по имени-отчеству. Она тоже, как выяснилось, всех их знала по именам. Они столпились на вахте, и там сразу стало тесно. Любашка вдруг подумала, что слухи про работу Цербера в органах, похоже, вовсе не ерунда.
  Походив по фойе и о чём-то посовещавшись возле дверей, милиционеры в форме ушли, покивав всем на прощание. А в штатском остался. Представился ей, как следователь Борис Борисович Дубровский, на вид ему было не больше тридцати. Любаша краем сознания отметила, что он довольно-таки красивый. Но ей было не до его внешних данных. Её всё ещё слегка потряхивало.
  - Знакомьтесь, ребята, - Таисия Игоревна посмотрела на притихшую в уголке дивана Любашу. - Любовь Сергеевна Понькина, прошу, хм, любить и жаловать! Это она обнаружила ту девушку в парке. Про то, как я обнаружила, ты уже знаешь, а её я не расспрашивала.
  - Спасибо! - Дубровский расположился за столом, Цербер налила ему чаю.
  - Любовь Сергеевна! - вежливо и спокойно спросил он. - Расскажите, как вы нашли труп?
  - Ну, я за яблочком, то есть, за ранеткой подпрыгнула и запнулась. Ой! А вы узнали, кто она? Это же не Оля? - Любаша представила, каково будет узнать обо всём Олиным родственникам и, не выдержав, залилась слезами.
  Вахтёрша засуетилась, наливая ей в кружку чай и приговаривая "Спокойно, девочка, спокойно". Любаше показалось, что сейчас она похлопает её по спине, словно испугавшуюся лошадь и добавит "О-о-па-а!" или посвистит успокаивающе.
  Не похлопала и не посвистела. Но и слова помогли. А, может, привычный тон так подействовал, но Любаша перестала всхлипывать и более-менее связно поведала всю историю, исключая свои мысли, конечно.
   Дубровский внимательно слушал, а кое-что и записывал в блокнот.
  Любаша описала, как нашла труп Ольги. И про субботу тоже рассказала. Вспоминая прошедший день, почти успокоилась. Сначала пыталась отделаться общими фразами о делах в городе, но под градом настойчивых вопросов ей пришлось рассказать, что после ресторана она поехала на конюшню, где пробыла несколько часов. Что вернулась в восемь сорок и больше из общаги до утра не выходила.(Мысленно хмыкнула, видя, как следователь наивно верит, что, если, в общаге одна дверь, то, значит, и один выход! Но вида не подала.)
  Про воскресенье пришлось тоже рассказывать. Во всяком случае, следователя интересовало, откуда она шла и точное время. С точным временем проблем не было, она хорошо помнила, как смотрела на часы, буквально, за минуту до злополучного прыжка за ранеткой. А, вот с местом, откуда она шла, вышла заминка.
  Палить перед милицией Сашу ей не хотелось. Сто процентов, это незаконно - использовать памятник искусства, охраняемый государством, для частных концертов. "Вот попала! Чёрт! Дьявол! И не соврать! Если бы раньше догадалась подготовиться... А теперь, не смогу правдоподобно. Не поверит!" Помялась, отвернувшись к плечу, покусала губы, понимая, что чем дольше она будет отмалчиваться, тем большие подозрения это вызовет. Решилась:
  - Только, не записывайте, пожалуйста! Я была... На подпольном концерте, ну, или как-то так...
  - Где? На каком концерте? - следователь удивлённо поднял брови, потом нахмурился, что, по мнению Любаши, не предвещало ничего хорошего.
  - Ну, понимаете, там княжеский дом - музей, в воскресенье не работает, акустика отличнейшая, люди собираются, слушают романсы... Человек очень талантливо поёт! Знакомый сторож разрешает. Они потом всё убирают! Я туда иногда хожу...
  - Подпольный концерт романсов? Забавно! Умеете Вы, Любовь Сергеевна, подобрать определения! - Дубровский рассмеялся, у неё отлегло от сердца. - И, что? Любой человек может прийти, послушать? Каждое воскресенье?
  - Все, кто знает, конечно. Аркадий Степанович всё время приглашает новых людей. Репертуар у него небольшой, ему проще менять аудиторию. Каждый раз приводит кого-нибудь новенького. И Саша, через своих друзей, тоже многих приглашает...
  Ляпнула и сразу же прикусила язык. "Вот точно! Болтун - находка для шпиона! Расслабилась, всё-таки сдала человека. Хотя, чего уж! Тут убийство, всё равно докопались бы! Скрывать информацию - лишний повод заставить следователя рыть. А так, увидит, что это к делу не относится, и сам отстанет!"
  - Саша? Тоже певец? Это он Вас пригласил?
  Она помотала головой. Пока Дубровский смеялся, он стал таким обаятельным, добродушным. Она поддалась на секунду и вот, результат! А теперь его тон опять стал строгим и требовательным. Любаша и так себя чувствовала виноватой, что забылась и проговорилась про Сашу. А теперь она совсем сникла. Опустила глаза и почти шёпотом произнесла:
  - Нет. Саша это сторож. А меня пригласил Аркадий Степанович, - и добавила, на секунду глянув в глаза следователя. - Мы познакомились на выставке кошек.
  - Всё ясно, - кивнул и больше к этой теме возвращаться не стал, к великому облегчению Любаши.
  Потом он попросил её ещё раз повторить рассказ о непосредственно находке, всё записал на отдельных листах бумаги, велел прочесть и расписаться. Внизу каждого листа и в конце последнего: - "С моих слов записано верно", фамилия и подпись. Любаша, с полными слёз глазами, расписалась, не читая. Таисия Игоревна, напротив, внимательно всё прочла, сказала: - "Молодец!" и расписалась ниже. Встала, включила кипятиться чайник.
  Они опять пили чай с сушками (печенье закончилось) и Дубровский собрался уходить. Позвонил по телефону, узнать, где машина и когда она его заберёт. Любаша тоже стала прощаться. Времени было уже около двенадцати.
  - Вы нам ещё понадобитесь, Любовь Сергеевна! - сказал на прощание Борис Борисович.
  
  Полночи Любашка проворочалась на скрипучей общежитской кровати, то в слезах утыкаясь в подушку, то успокаивая себя призрачной надеждой. Вспоминала Олю, а заодно, и Лену Дроздову, с которыми сдружилась за эти месяцы. Они очень хотели поселиться все вместе, в одной комнате и Любашка долго уговаривала их третью соседку Иру поменяться с ней местами. Но из-за вздорной и скандальной Любашкиной соседки Гали, Ира отказалась наотрез. С Галей не то, что жить, даже сидеть рядом на занятиях, никто не желал!
  Под утро она, наконец, заснула. А разбудила её Таня Велечко, которая влетела в комнату в семь пятнадцать утра с воплем:
  - Ой, Любаша-а-а! Ти чула? Ольгу знайшлы мэртвою! Ой, що ж зробив, Любочка!
  Хотя Таня обычно говорила на совершенно правильном русском, но в моменты сильного волнения, вот как сейчас, она непроизвольно переходила на украинский. Следом молча и, как обычно, не здороваясь, вошла Галя.
  Пока Любаша ходила умываться, общага продолжала наполняться студентами. Весть о гибели их сокурсницы с быстротой молнии облетала всех.
  Когда она вернулась в комнату, там стояла Таисия Игоревна. Она взяла Любашку под руку и вывела в коридор:
  - Люба, пожалуйста, не говори никому, что это ты нашла в парке тело Ольги Сёминой. Борис просил тебе передать, поняла? - склонившись к уху, тихо, приглушённым голосом сказала она и Любаша кивнула. - А если соседки спросят, скажешь, я приходила передать тебе вызов на беседу, к следователю.
  - Он кого-то из здешних подозревает? - прошептала Любашка. - А когда её убили? Известно?
  - Не знаю! Всё! Не болтай! И приходи вниз.
  И она быстро стала спускаться по лестнице. А Любашка осталась стоять, бездумно глядя вслед. Сзади, скрипнув, приоткрылась дверь, и Таня выглянула в коридор:
  - Чего Цербер от тебя хотела?
  - Приходила сказать, что меня вызывает следователь. На беседу, - повторила Любашка слова вахтёрши и зашла в комнату.
  - Ой! Он всех расспрашивает внизу про Сёмину! Такой красавчик-блондин! А фигура! Я бы к нему не только на беседу пошла!
  - Тебе же русские не нравятся, а?
  - Не в этом смысле! Первый раз вижу такого красивого парня и тот мент! Шучу, шучу!
  - Поняла! Пойду, побеседую, - она вздохнула.
  - А ты чего-нибудь знаешь? Кто её нашёл?
  Любаша пожала плечами, как бы отвечая на оба вопроса. Вслух сказала:
  - Передай старосте, если опоздаю, что меня вызвали к следователю. Что у нас первой парой? Молочное дело?
  Таня кивнула.
  
  Быстро одевшись и заплетя волосы, Любашка повесила на плечо сумку с тетрадками и пошла. В фойе толпился народ. Два милиционера записывали всех входящих и сверялись с какими-то списками. Увидела несколько знакомых лиц. На вахте сидела бледная и заплаканная Леночка Дроздова. То и дело, прижимая платочек к лицу, она что-то рассказывала Борису Борисовичу. Цербер наблюдала за обстановкой. Она мгновенно увидела Любашу и приглашающе махнула рукой. Любаша подошла, и Леночка бросилась к ней.
  - Ты слышала!? Про Олечку? Я не могу поверить... Позавчера только мы все сидели вместе... И вот! - Лена опять приложила мокрый платок к глазам.
  Любаша обняла её и мрачно посмотрела поверх Лениного плеча на остальных. Вахтёрша отрицательно покачала головой. У Любашки опять подкатил ком к горлу. Сочувственно вздохнула и отпустила подругу.
  Лена всхлипывая, отправилась наверх, а Любашка села на её место перед Дубровским. И, правда, красивый парень. Такая мужественная красота. Вчера ей было не до того, чтобы его разглядывать. Белокурый, глаза серые, правильные черты лица. Широкие плечи... Она поймала себя на том, что с интересом рассматривает собеседника и слегка смутилась. Мысленно обругала Таньку и уставилась на свои руки.
  - Я попросил Вас подойти по двум причинам, - официально начал Борис Борисович. - Во-первых, предупредить, чтобы Вы никому не рассказывали, что это Вы обнаружили Ольгу Сёмину, а во-вторых, спросить, нет ли у Вас фотографии её жениха. Елена Викторовна сообщила мне, что Вы увлекаетесь фотосъёмкой.
  - Я снимаю только на позитив, - отозвалась Любашка и пояснила. - Слайды. Как-то раз, в октябре, я снимала девчонок в Кузьминках, возле озера, а Игорь случайно попал в кадр. Он шёл, их увидел, а меня нет, я в кустах стояла, у скамейки. Он так извинялся, что испортил собой плёнку, даже предлагал купить новую, чтобы я пересняла всё заново. Я сказала, что это ерунда, он всё равно не попал.
  А после проявки увидела его на одном из кадров. Через месяц, как забрала плёнки из лаборатории. Чтобы часто не мотаться, я их скопом сдаю. Проявку только в лаборатории на Пионерском Пруду делают, это ОРВОХРОМ. - объяснила она, видя приподнявшуюся бровь следователя. - Хотела Ольге отдать, а потом, передумала. Он там не очень удачно получился. Всё раздумывала, ему подарить или себе на память оставить? А тут как раз Ольга позвала нас отметить помолвку и у меня всё из головы вылетело. В, общем, остался кадрик. А что? Вы его подозреваете?!
  - Мы всех подозреваем, а Вас, Любовь Сергеевна... - он сделал паузу, глядя на неё пристально, дождался, пока она сначала испугалась, потом возмущённо на него посмотрела и уже набрала воздуха, чтобы озвучить свой праведный гнев. - Совершенно не подозреваем!
  - Почему? - она не успела остановить уже приготовленное слово и вновь удивлённо. - Совершенно? - увидела его смеющийся прищуренный взгляд, лёгкую улыбку и её охватила какая-то необъяснимая радость! - Правда? Совершенно?
  - Совершенно, да, совершенно! - совсем другим, ласковым тоном повторил Дубровский.
  
  Занятия, конечно, оказались сорванными. Такое событие обсуждали все - и преподаватели, и студенты. На равных. Строились догадки и предположения. Но, из-за недостатка информации, все разговоры ходили по кругу: случайный бандит с целью ограбления или маньяк. Преподы, более знакомые с криминальной обстановкой за долгие годы работы, больше склонялись к маньяку. Остальные были готовы отдать свои голоса за обе версии поровну.
  Леночка на занятия не пришла, но все понимали: переживает за подругу.
  
  На последней перемене к Любашке за парту подсел Олег Ревенко:
  - Знаешь, Любаш, я не был близко знаком с ней, но она мне очень нравилась! Я как-то пригласил её в кафе, а она сказала, что не может отбивать парня у своей лучшей подруги! И рассмеялась. Классная была девчонка! Такая красивая, весёлая.
  - То есть, ты намекаешь, что это я помешала тебе за ней ухлёстывать!?
  - Нет, нет! Но меня постоянно спрашивают про нас с тобой.
  - Кто?!
  - Многие. Велечко недавно пыталась выяснить что-то про наши с тобой отношения. Вы же с ней тоже подруги?
  - Она меня спрашивала как-то, что у нас с тобой. Я пыталась объяснить ей, что мы только друзья. Всё же, боюсь, что она не поверила. Помнишь, когда на седьмое ноября мы с тобой полночи читали журналы и газеты на украинском языке и ржали, как кони. Мы считали, что все разъехались по домам, а Таня, оказывается, оставалась. Я увидела, когда вернулась, что она дома. Наверное, она нас слышала. Хоть комнаты в разных концах коридора.
  - Да? Наверное. Дверь же была открыта... А я не стал отрицать! Ты мне нравишься. Пусть все знают!
  - Ах, вот кто мне репутацию подмочил! Он "не стал отрицать!" - передразнила Любашка, - Тоже мне, друг, называется! - она зло сощурила глаза, увидела, как Олег испугано сник, и насмешливо улыбнулась. - Ладно! Мне уже всё равно. А тебя я ещё тогда предупредила. Могу повторить, если память короткая! Знаешь же, за мной не заржавеет.
  - Да нет. Я помню... - он потёр щёку, грустно улыбнулся.
  В это время за их спинами раздались громкие вопли Гали и звук пощёчины. Все дружно обернулись. Галя, вся красная, стояла в проходе между парт, а их одногруппник Юрий Гончаров сидел за соседней партой со злым лицом, и его левая щека наливалась краснотой. На полу перед Галей лежала книга. К Любашке с Олегом подошла Вера Чернатова:
  - Просто, какой-то детский сад! - в сердцах произнесла она. - Этот - всё никак мимо пройти спокойно не может, а эта - истерику по малейшему поводу закатывает! Учебник ей сдвинул, наша Галя не промолчала, он ответил, и вот - наши "голубки" подрались!
  - Да, уж! - с напускной печалью произнесла Любашка. - Это и есть истинная любовь, детка! Бьёт, значит, любит!
  Вокруг раздались сдавленные смешки. Все уже привыкли, что Галя и Юра с завидной регулярностью и постоянством демонстрировали всем свою обоюдную антипатию друг к другу. Галя услышала последнее Любашкино замечание и с ненавистью глянула в их сторону.
  После пары, староста Константин Петрович остановил всех и сказал, что в семь вечера в 203 комнате все собираются почтить память Олечки Сёминой. Константину Петровичу было уже под сорок, он работал в своём техникуме директором, и был на курсе самый старший. Все одобрительным гулом выразили своё согласие и разошлись.
   ;
   Она сразу же рванула в Дом-музей, к Саше. Тренировка была короткой. Он сразу заметил, что она не может сосредоточиться. Пришлось рассказать о трагедии. Он удивлённо покачал головой, и стал расспрашивал подробности. В голове прозвучал строгий голос Цербера: "Не говори никому. Не болтай!" Она коротко повторила версии преподов и сокурсников. Как если бы Ольга была малознакомым человеком, а не её подругой. И не сказала, что это она нашла её труп. Разговаривая с Сашей, она вдруг поняла, что не доверяет ему! Это так её саму поразило, что она состроила жалобное выражение лица и замолчала, уставившись в стол. "Я, кажется, меняюсь? Вот это да!" И эти перемены её не радовали. "В кого я превращаюсь в этой Москве? В нелюдимого монстра! Точно! В подозрительную старую деву!"
  Саша сочувственно смотрел на неё, налил ей чаю. Она отпила, буквально, пару глотков и её замутило - чай оказался слишком крепкий. Она отставила чашку и стала собираться в общагу. Объяснила, что спешит на поминки, к семи. Он с явным сожалением проводил до дверей. Вздохнул.
  
  Поминки вышли печальными и пьяными. Староста принёс бутыль с самогоном, кто-то ещё - водку, а из закуски была только плитка шоколада и карамельки в вазочке. В трёхлитровой банке был какой-то напиток, который все именовали "компот" и, разливали по стаканам, не скупясь. Предлагалось им запивать крепкие напитки. Любашка сделала глоток самогонки и схватила стакан "компота" - запить. Оказалось, это не компот, а какое-то вино, купленное на розлив. Машинально она сделала пару глотков, пока до неё дошло, что это.
  В общем, Любаша почти сразу опьянела и ушла к себе в комнату. Но ей не дали долго грустить в одиночестве. Вскоре явилась Таня и сказала, что её срочно вызывает Слава. Любаша встала и почувствовала, как комната закружилась перед глазами. Держась за стеночку, она "выползла", фигурально выражаясь, из комнаты. В коридоре вразнобой покачивались парни из 202 комнаты во главе с Чесноком.
  - Любаша! Выручай! - заплетающимся языком произнёс Славка.
  - Чего тебе надобно, старче? - перед глазами всё плыло, но соображала Любашка нормально.
  - Такое дело, в магазин вино завезли. Токайское. Надо помочь!
  - Вам купить помочь или выпить?
  Парни захохотали. Славка приобнял Любашку за плечи:
  - Нет, мы купим, а ты через вахту пронеси! Ты среди нас самая трезвая, тебя пропустят, а мы спалимся! Помоги, а?! Оч-чень надо! Пж-жалуйста! Давай! Мы тебя ждём! Там! - и Славка, не дожидаясь ответа, развернулся и пошёл вниз, остальные за ним, придерживаясь за стенку.
  Возражать было бесполезно, не тот случай. Любаша оделась и потащилась следом. В глазах даже не двоилось, а троилось. Как нести вино через вахту, она не представляла. Уверенность парней в её трезвости просто поражала. Она вышла в зимнюю ночь и огляделась в поисках мальчишек. Пусто! Хотя, впереди, метрах в ста послышались пьяные возгласы и хохот.
  Оказалось, "там" означало - у входа в магазин, ближайший к общаге "Гастроном". Они гурьбой зашли внутрь. Любашка осталась ждать, присев на низкий подоконник, пока парни затаривались бутылками. Всего оказалось двенадцать бутылок. Славка сложил вино в большую сумку и потащил к общаге. Перед входом им встретились Вера, Ира и Лена.
  - Любаш! Мы пошли тебя искать. Нам Таня сказала, что ты с мальчиками ушла. Мы решили проветриться перед сном. Пошли с нами.
  - Ага! Сейчас, сумку в общагу занесу, Слава просил, и приду. Вы меня здесь подождите. Только никуда не уходите!
  Слава, покачиваясь, ждал её перед дверью. Любаша кое-как подняла сумку и пошла через вахту. От кого-то она слышала, что если пьяному найти взглядом какую-нибудь цель и идти к ней, то качать не будет.
  - Главное, выбрать цель! - бормотала она себе, пытаясь сфокусировать взгляд на щели между досками пола.
  И надеясь, что это поможет идти прямо. Предстояло пройти по длинному коридору первого этажа, прекрасно просматривавшемуся с вахты. Её никто не окликнул, и она завернула к лестнице.
  "С Цербером бы такой фокус не прошёл" - подумала Любаша, заходя к себе в комнату и выгружая бутылки прямо на свою кровать. С характерным звоном они раскатились по покрывалу. Любашка прикрыла их свисающим краем, чтобы было не видно. Сумку Славка просил вернуть соседу старосты, тоже Константину, только Сергеевичу. Она занесла сумку и отправилась на улицу.
  Естественно, у подъезда никого не было. Ей показалось, она услышала голоса девчонок в парке, напротив общаги. Перешла дорогу и остановилась у входа в парк, вспоминая сегодняшние рассказы о маньяке. Но тут её резко замутило, желудок просто взбунтовался и она, уже ни о чём не думая, помчалась подальше, вглубь. Отбежав туда, где её точно никто от общаги не увидит, она пролезла сквозь какие-то кусты, прислонилась к дереву и её начало рвать.
  Она выбралась из кустов и стала оглядываться, пытаясь понять, куда же её занесло. Прислушалась: - вдруг девчонки где-то рядом? Тишина. Даже ветра нет. Ей ощутимо полегчало, а в голове прояснилось. Уже бодрее пошагала на проблески света. Сегодня к вечеру подморозило, и снег слегка поскрипывал под ногами. Опять остановилась и прислушалась, пытаясь определить, где же всё-таки гуляют девчонки. И увидела вдали печально знакомую яблоню. "Будто леший какой-то сюда заводит!"
  Вдруг возле ствола шевельнулась тень, в том самом месте, где только вчера она нашла Олю. "Маньяк!" - мелькнула мысль, а Любаша уже мчалась прочь! У выхода из парка она остановилась. Навстречу ей, от общаги, шли девчонки. "Так, ладно, спокойно. Им совершенно не обязательно знать, что она делала в парке!"
  - Ты чего такая запыханная? - Вера обнимала Лену за плечи, а Иру держала под руку.
  - Вас ищу! Бегаю тут, как Савраска без узды! Вы где были?
  - Мы в общаге тебя искали, а ты здесь бродишь?
  - Блин! Девчонки! Договорились же, что вы меня подождёте у входа! Я перед общагой круги нарезаю, нагулялась уже, обратно домой собралась!
  - Ире понадобилось в комнату, срочно. Мы и пошли, - слегка заплетающимся языком пояснила Ленуська. - Потом зашли за тобой. А тебя нигде нет. Мы опять на улицу.
  Они все вместе направились к входу в парк. Навстречу им, из парка, шёл Олег. Он развёл руки, пытаясь обнять сразу всех:
  - Вы куда? Давно гуляете? Кстати, мимо вас недавно никто не пробегал? Парень такой высокий?
  - Не-е, мы только вышли. Пошли с нами, Олежка! А то, нам одним страшно. Ты будешь нас охранять! - пьяная Ира взяла Олега под руку и потащила с собой по парковой аллее.
  К удивлению Любашки, он не стал сопротивляться, а, наоборот, схватил второй рукой Любашу под руку и пошёл вместе с ними. Их шеренга не вписывалась в проход и Любаша попыталась отцепиться, но Олег её не отпустил, а Ира не отпустила Олега, и им пришлось прижаться плотно друг к другу, чтобы пройти.
  - Девчонки! Да вы же пьяные! - смеясь, воскликнул Олег. - Пойдёмте домой, а? Вы не замёрзли?
  Хоть и не замёрзшая, Любашка была полностью с ним согласна! Домой! Скорее! В надёжную общагу, где светло и спокойно. Но она промолчала.
  - Слушай, а ты не знаешь, где Ольгу нашли? - у Веры взыграло любопытство. - Ничего не слышал?
  - Я днём ходил по парку и видел, где толклись менты. Потом нашёл это место. Показать? - Олег повернул всех на печально знакомую Любаше аллею.
  Любашку начало меленько трясти. То ли от холода, то ли от страха. Она опять начала притормаживать, но Олег бодро тащил всех к яблоне. Они подошли и он, наконец-то, отпустил Любашу. Ира все ещё прижималась к Олегу. Он стал показывать свободной рукой, где стояла милицейская машина, где лежало тело. Вера отпустила Лену и стала с любопытством рассматривать место преступления.
  - Я догадался по следам! - гордо сообщил он. - Правда, половину уже затоптали. Наши парни тоже здесь днём были. Ну, что? Пошли обратно? Домой?
  Он опять схватил Любашу под руку, и они втроём пошли дальше, ко второму выходу. Вера с Ленуськой шли сзади. В общаге они разошлись по комнатам. Она вошла, не зажигая света и устало села на кровать. Бутылки сразу же напомнили о своём существовании мелодичным звоном. "Вот чёрт! Где этот Славик! Почему он не забрал их?"
  Пришлось идти к парням в комнату, но Славы там не было. Вернувшись, она перепрятала вино на полку в стенной шкаф, звякая и шёпотом чертыхаясь. Бедная её хорошая репутация! Такими темпами от неё скоро ничего не останется! Ящик "Токайского"! Галя, сто процентов, всё видела.
  Вышла и направилась к девчонкам в 203-ю комнату. Постучала, но ей никто не ответил. "Они что, уже спят?" Услышала голоса из соседней комнаты. Постучала и толкнула дверь. В комнате, кроме её естественных обитателей, находились Лена и Ира. За столом сидела Вера. Она обернулась к двери и замахала Любаше:
  - Мы тебя потеряли! Лена уже хотела за тобой сходить. Заходи!
  - Я думала, вы спать пошли.
  Любаша вошла и увидела Олега, развалившегося на одной из кроватей, кажется, на Светиной. Он тут же воскликнул:
  - О-о! Любаша! Ты почему отрываешься от коллектива! Ай-яй-яй! Непорядок! Мы тут чай собрались попить, ждём только тебя!
  - Хватит с меня на сегодня коллективных попоек! - прошла и села рядом с Леной. - С семи вечера не просыхаю!
  - Мы тут тесной компанией Олю вспоминаем, Царствие ей небесное! - Леночкин голос дрогнул.
  Любаша вздохнула. Потом задумалась. "А маме-то сообщили? И брату..." Повернулась к Ленуське:
  - А брат-то наверное ещё не знает?
  - Я думаю, ему мама скажет. Она же знает, где он живёт.
  - Интересно, а Игорь знает? Они же собирались в Калугу, а она здесь оказалась?
  - Ой, точно!
  - Я думаю, милиция разберётся! - влез Олег.
  - Ой, да что твоя милиция может! - Алтынка была настроена скептически. - Пьяниц гонять, да и всё! А маньяк гуляет! Мне теперь на улицу выйти страшно!
  - Не скажи! Когда надо, менты роют на совесть! - Олег сказал это серьёзно, без улыбки.
  - Будем надеяться, что они найдут того, кто Олю... - Лена не договорила и судорожно вздохнула, еле сдержавшись, чтобы не заплакать.
  - Ле-ен! Не переживай. Мне следователь показался таким серьёзным, вдумчивым, - Вера взяла со стола карты, стала машинально раскладывать пасьянс.
  - Ой, а вы заметили, какой он красивый? Даже удивительно! - сказала Ира.
  - Почему бы менту не быть красивым? Что в этом такого? - Вера пожала плечами.
  - Не знаю... Мне казалось, что в милицию такие идут в последнюю очередь.
  - Прям! У нас почти четверть курса в милицию пошли! - Любаша как раз не была удивлена внешностью следователя. - По специальности не захотели работать, а там зарплата хорошая. А вторая четверть - в таксисты.
  Тут в комнату зашла Света с чайником, и Любаша с девчонками пошли за чашками. У Любаши с некоторых пор было две чашки. Одна хранилась в своей комнате, а вторая у подруг. Чтобы не бегать постоянно.
  После чая ещё немного посидели, обсуждая последние события, но Света стала так часто зевать, что все поняли - пора "баиньки", и разошлись.
  Любаша лежала без сна, вспоминая свои похождения в парке. Определённо, около яблони кто-то стоял. А потом из парка выскочил Олег и стал спрашивать про высокого парня. А вдруг это был Олин брат? Увидел Олега и убежал. Но зачем убегать? Ладно, она сбежала. Ей можно бояться. Но парню?
  "А, может, просто, человек мимо шёл, домой... А чего убежал? Да, фиг его знает... Странно всё это. Непонятно. Если Олю убил не маньяк, то, кроме вопроса "кто?", возникает вопрос "за что?". И на какой из них ответ найти проще? Кстати, почему я верю словам Олега? Никто этого парня не видел. Даже я. Может, это он сам там стоял... У меня уже скоро ум за разум зайдёт!"
  Незаметно она погрузилась в дремоту. И тут, на границе сна и яви, она вдруг услышала:
  - Берегись! - голос кричал, но так издалека, словно с улицы донеслось через открытую форточку.
  Любаша резко очнулась и села. Голос был смутно знаком. "Кто это? Это крикнули на самом деле, или мне показалось?"
  Она взглянула на окно. Форточка была закрыта. "То ли, на самом деле, что-то услышала, то ли примерещилось? Но, я же ясно слышала!Не пойму. Чей же это голос? Ммм? Эх, уже и не знаю, что явь, а что навь!" И эта мысль, о нави, сразу же всколыхнула её воспоминания. Об их совместном приключении там, в горах Алтая. Которое навсегда врезалось в память.
  
  
...
  
  Сполохи пламени отражались в чёрных глазах Красного Оленя. На его неизменной трубке, словно покрытой прозрачным лаком. Его голос, в воспоминаниях, всегда сопровождался тихим потрескиванием костра. Почему-то они всегда были одни. Где были остальные, она тогда не задумывалась. Её волновало совсем другое. Она успела уже задуматься о том, что ей досталось.
  - А зачем он его создал, ну, тот человек, хозяин?
  - Была необходимость защитить мир от неминуемой гибели. В тот раз он смог, успел.
  - А кто он?
  - Я с ним не знаком лично. Просто знаю, чувствую своей силой.
  - А что с ним случилось?
  - Хм. Умер, как все мы умираем в конце жизни.
  - Умер!? А...
  - Возродился в новом круге. Вырос. Ему, наверное, уже больше двадцати. Вот Сила и пытается его найти. Время пришло.
  - То есть, миру опять что-то грозит? - Пума вспомнила вдруг свои сны о бомбежках её города, снившихся ей лет с двенадцати.
  - Вот этого я не знаю. Мне это видится, как, хм, программа, что ли... Заложенная изначально. Ведь только часть нас там, - он показал рукой за круг света от костра. - Остальное в этих мирах. - И он покрутил рукой у себя над головой.
  - Что, это, оказывается, правда? Про половину? "Половинка души, как я по тебе скучаю?" Вообще-то, всегда считала, что это относится к поиску пары, в смысле, любовь с первого взгляда и всё такое... Никогда не задумывалась.
  - Ох, нет! Потом об этом! Когда у тебя станет чуть побольше собственной силы. Иначе, я просто замучаюсь тебе объяснять. А ты толком не поймёшь.
  - Интеграл ещё труден для понимания? Дошкольнику маловато энергии? - со смехом констатировала Дикая Пума. - А что мне уже можно понять? Про поиск хозяина? Или тоже?
  - Поиск будет вести Сила. Твоя задача - следовать знакам. Идти по стрелкам.
  - Как это?
  - Ты в детстве играла в "Казаки-разбойники", надеюсь?
  - Ну, допустим.
  - Отлично. Так и теперь. Ты должна будешь обращать внимание на знаки. И следовать им. - Олень взглянул на неё и понял, что его слова требуют пояснений. - Вот, например, ты идёшь по своим делам и вдруг, перед тобой резко тормозит машина, перекрывая дорогу. Что ты будешь делать?
  - Ну, не знаю... Если тороплюсь, то буду злиться, если нет, то постою, подожду, пока не уедет.
  - Вот, смотри. Если ты успеваешь перебежать перед ней, то значит, тебе надо поспешить. Если не успеваешь, то спешить бессмысленно. Твоя цель не будет достигнута. Либо место, куда ты идёшь, будет закрыто, либо нужного человека нет на месте, либо тебе откажут. В общем, придётся идти второй раз или, вообще, в другое место. Понимаешь?
  - Понимаю, - она вздохнула. - Это мы уже проходили. Только, пока лбом не ткнёшься - не отвернёшь!
  - Учись сворачивать. Пока, в материальном мире, твоя собственная Сила может проявляться только так. Мягко предупреждает. Та же, что теперь с тобой, действует жёстче. Ты не сможешь не свернуть. Это, как плыть против течения. Твоя сила это медленная, небольшая речка. А теперь ты будешь спорить с горным потоком.
  - Таким, как Катунь? - она взглянула на Оленя, и он ей кивнул, улыбнувшись.
  Дикая Пума до этого не раз была на Алтае, и что такое горная река, знала не понаслышке. Катунь была образцом горной реки. Бурная. Полноводная. А весной - даже, грозная. Зимой - и в самые лютые морозы не замерзала! А летом вода в ней не нагревалась выше десяти градусов. Спорить с ней? Смешно! Смертельно!
  - Э-э... То есть, если я пойду против, то умру?
  - Да нет же! Ну, не до такой степени "нельзя спорить". Все сравнения приблизительны! Просто, обстоятельства сложатся так, что у тебя не будет возможности пойти другим путём. Или ты сама не захочешь. Магазин будет закрыт, поезд опоздает, самолёт отменят из-за нелётной погоды. В общем, непреодолимые обстоятельства. А тебе не захочется идти против! Ты это потом осознаешь.
  - А я уже не могу отказаться, да?
  - Ты теперь не захочешь. Ты ведь уже гуляла в лесу?
  - Угу. Я не отказываюсь, нет. Но, хочу знать границы своей свободы. Я всегда считала, что человек сам творец своей судьбы. А тут такое!
  - О-о! Ты всегда была несвободна! Ты прикована к Земле! Не в состоянии обходится без воздуха, не можешь жить под водой. Ты не можешь долго переносить мороз, значит, должна жить рядом с жилищем, верно? И есть регулярно, а значит зарабатывать "на хлеб насущный"? Чем не клетка, только просторная?
  - Логически верно, да. Но теперь ещё и это добавилось.
  - Что, раньше тебе не приходилось отказываться от своих намерений перед лицом непреодолимых обстоятельств?
  - Почему? Приходилось.
  - А теперь что изменилось? На самом деле это помощь! Силе всё равно, к чьей цели идти, раз ты согласилась помочь. Она теперь стоит на твоей стороне! На защите тебя.
  - А! Она будет помогать и мне? Здорово!
  - Да. Она теперь - это ты! Ваши цели совпали, иначе Она никогда бы тебя не выбрала. Она будет защищать тебя.
  - То есть, если на меня нападут, я смогу отбиться этим мечом? Вы меня научите?
  - Нет. Он будет действовать только в руках того, кто его создал.
  - А защита? Вы говорили...
  - Да, защита есть. Она тебе поможет избегать неприятностей.
  - А если кто-то захочет у меня его отобрать? Что будет?
  - Ничего. Сила отведёт от тебя угрозу. Во всяком случае, предыдущие три раза с хранительницами ничего плохого не случалось.
  - О-о? Три раза? И не нашли... А как получилось, что она вернулась сюда?
  - Сила ушла обратно, когда зародилась новая жизнь.
  - Э-э-э? Не поняла?
  - Хранительница забеременела.
  - М-м-м! Ясненько. Понятненько. А...
  - Погоди! - Красный Олень поднял руки. - Остановись. Я сейчас тебе немного расскажу, с чем ты связалась, а потом ты будешь спрашивать. Хорошо?
  - Ага! - Пума согласно кивнула. - То есть, хорошо.
  - То, что ты воспринимаешь, как пуму, на самом деле просто сгусток энергии, Сила. Соприкасаясь с твоим разумом, Она вызывает у тебя этот образ. Я тоже вижу Её сейчас как пуму.
  - А как... - Дикая Пума открыла было рот, собираясь спросить, но Красный Олень остановил её поднятой рукой. - Потом. Все вопросы - потом! Потерпи, - он улыбнулся. - В прошлый раз Она выглядела как волк. До этого была оленем, наверное, та хранительница любила оленей. "Олень" даже катал её на себе по лесу.
  - "Вернись лесной олень, по моему хотению?" Так это песня тогда придумана?
  - Нет, нет. Не настолько давно. По вашим меркам прошло года три, не больше. Не перебивай! - он улыбнулся ей и погрозил пальцем, как маленькой девочке. - Первая хранительница закончила поиски вообще, через три месяца. Для неё сила представилась собакой. Шотландской овчаркой. Колли. Рыженькой такой, длинношёрстной.
  - Да, да! Я знаю, мне они тоже очень нравятся, - она согласно кивнула.
  - Чтобы связать их мне приходилось давать им курить. С тобой немного по-другому. Сила сама соединилась с тобой. Удивительно. Но не это главное. В этот раз Сила разделилась между вами четверыми. До этого хранительницы были по одиночке.
  - А это хорошо или плохо?
  - Всё, что делает Сила, хорошо. В неё вложена часть души.
  - Значит, её нельзя использовать во зло?
  - Скальпель только режет. Рука врача его держит и направляет.
  - А если, ну, совершенно случайно, кто-нибудь захочет меня убить, у него получится?
  - Нет! Нет такого уровня людей на земле.
  - А здесь? - Дикая Пума покрутила рукой над головой.
  - Те, что здесь, не станут этого делать. Они тоже на страже мира.
  - А, если подумают, что возвращение этого оружия на землю несёт угрозу миру?
  - Пока находится оно в нужных руках, никакой угрозы нет. никому другому с ним не совладать. Да и разрушить его не сложно. А теперь слушай внимательно и не перебивай. Я объясню тебе, как ты будешь передавать это. А потом ты забудешь мои слова. И вспомнишь только в нужный момент!
  - Как это забуду? А вдруг я не...
  - Просто слушай!
  
  

*9*
  
  Утром Любаша встала с гудящей головой. Возвращаясь из умывальника, в коридоре она увидела Славу, догнала и возмущённо зашипела, негодуя, почему он вчера не забрал своё добро? Слава умоляюще попросил пока подержать бутылки у себя, до вечера. Пришлось согласиться - вариантов всё равно, не было. Настроения с самого утра испортилось.
  На занятиях она слушала в пол уха, мысли об убийстве не давали покоя. И ещё это: - "Берегись!" на границе сна и бодрствования. И предупреждение в письме... "И посоветоваться не с кем. Поплакаться в жилетку. Ленусик не подходит. Слишком не в курсе. И много болтает Ольга злилась на неё перед этим... Почему?"
  В общаге её опять ждало письмо. От очередной "деревенской подруги". Любашка, конечно, знала, что так быстро ответы на её вопросы не придут. Когда-то она прочла фантастический рассказ в журнале. И название, и автор давно забылись. Даже сюжет. Но одна вещь запомнилась ей чётко! Там космонавты и Земля разговаривали на огромном расстоянии. Сигнал шёл около десяти дней. Понятно, что если ждать ответ на вопрос по десять дней, путного разговора не получится. И главный герой придумал непрерывный разговор. Собеседники передавали информацию, не ожидая ответа.
  То же самое решили сделать и они. Любаша писала обо всём, происходящем с ней, обо всех событиях и отвечала на очередное письмо. И не ждала ответа, а отправляла следующее послание через день. Так же делала и её подруга. Со всеми прочими знакомыми она переписывалась обычным способом. То есть, писала письмо, ждала ответ и тогда писала новое.
  
  В этот раз пришло сообщение от Прячущегося Леопарда, естественно, в пересказе Чёрной Пантеры.
  "Очередное видение гласит - "Следи за знаками, обращай внимание на всех, кто захочет с тобой познакомиться". Рысь приезжает в пятницу, телеграмму давать не будет, встречать её не надо. Остановится у тёти, позвонит мне. Договорится, когда и где она будет тебя ждать. Ориентировочно, встреча на воскресенье. Звони в субботу вечером домой, я сообщу через твоих по обычному коду. Не падай в обморок от её внешнего вида. Ха-ха!".
  Код - это, якобы, номер телефона знакомой, которая собирается ехать в Новосибирск. Любаша, как бы должна позвонить, чтобы встретится и передать книжку для подруги. Ничего подозрительного. А на самом деле, первые четыре цифры это день встречи, а три оставшихся - время и место. Числа от одного до трёх обозначают три места. Это Красная площадь, около Мавзолея, потом, Казанский вокзал, возле камер хранения, и Ярославский вокзал, возле входа в одноимённый ресторан.
  О приезде Дианы Любаша знала уже давно. И домой звонила постоянно. Так что, даже задержись письмо или потеряйся, место и время встречи она узнала бы всё равно. О коде они договорились ещё месяц назад, в телефонном разговоре. А подробности уточнили в письмах. Причём, предлагала Любашка, а подруга лишь отвечала "да" или "нет".
  Весть о скором приезде близкой подруги и, вдобавок, одной из их команды взбодрила Любашу. "Вот и ответ на мои стенания о надёжной жилетке! Отлично. И посоветуюсь!" В приподнятом настроении собралась пойти прогуляться. Всё равно надо было идти на улицу, куда-нибудь в парк, сжечь письмо. Оделась, сунула в карман нож и спички, в другой письмо и деньги. Но прежде решила заглянуть в 203-ю комнату.
   У девчонок были гости. На Олиной кровати сидела красивая незнакомая девушка, за столом - заплаканная женщина. Обе кого-то ей напомнили. "Олина мама и сестра!" - обожгла мысль. Зашла, поздоровалась. Обе в ответ вскинули головы. Лена представила её:
  - Это Люба, тоже наша подруга. Мы втроём очень дружили, - и вытерла платочком глаза.
  Любаша присела рядом с Ленусиком. Говорила, в основном, Олина мама. Рассказывала о своей старшей дочери. Поддерживала разговор Лена, Любашка лишь пару раз вставила: - "Боже Мой, какое горе!", и - "Это так несправедливо! Она была такая хорошая! Надеюсь, милиция найдёт, кто это сделал!"
  Вскоре родственники засобирались уходить. Олины вещи все поместились в четыре пакета. Одежда, обувь, косметика. Учебники мама попросила сдать в библиотеку их с Леночкой. Они согласно покивали.
  - Ой, как же вы всё это потащите? Вам же ещё в деканат заходить? - Леночка тоже встала, провожая гостей
  - Да уж как-нибудь донесём. Спасибо, девочки, за чай.
  - Может, помочь? Надо было вам Андрея с собой взять!
  - Какого Андрея? Олиного хахаля? Терпеть его не могу! Я её предупреждала, чтобы она с ним не связывалась!
  - Хахаля? Она говорила, что он брат... Родной... - Лена была ошарашена.
  Любаша тихонько хмыкнула. "Надо же, ловко! И приличия соблюдены, и никаких тебе подозрений, что парень постоянно возле ошивается! Запомним, если что - можно будет взять на вооружение!"
  После ухода родственников, Любаша осталась. И рассказала Лене о том, что недавно увидела из учебки. У Ленуськи даже глаза округлились от изумления.
  - О, Боже! Любаша! Я поняла, за что она на меня озлилась! Она ревновала! К Андрею! - она прижала руки ко рту, в глазах заблестели слёзы. - Зачем она не сказала! Я теперь чувствую себя такой виноватой! Он же и вправду, мне так нравился...
  Любаша обняла подругу и стала разубеждать:
  - Ерунда, Леночка! Ты ни в чём не виновата! Этот Андрей сам так себя ведёт! Вспомни, когда мы с ним встретились, как он со мной заигрывал, - она задумалась на секунду. - Он специально это делал!
  - Зачем?
  - Хотел, чтобы Оля ревновала!
  - Думаешь?
  Любаша кивнула.
  Они проговорили до темноты. Пока не вернулась Ира. Попили с ней чай. Любаша вспомнила про письмо в кармане и засобиралась на улицу. Лена решила пойти с ней.
  - Прогуляемся до магазина, печенье кончилось, сахар уже на исходе.
  Перед магазином Любаша решительно повернула подругу к задней двери.
  - Надо. Подожди минуту, - пояснила в ответ на удивлённый взгляд.
  Достала конверт, спички. Молча ждала, пока бумага не сгорит. Леночка смотрела на действо во все глаза. Наконец, не выдержала:
  - Зачем ты сожгла письмо?
  - Всегда сжигаю полученные письма. Особенно, с такой соседкой, как Галя!
  Объяснение Леночку полностью удовлетворило. Но всё же она заметила:
  - Ты не перестаёшь меня удивлять!
  - Что значит - "Ты не перестаёшь меня удивлять?"
  - Не ожидала, что ты такая предусмотрительная! Я просто тебя не узнаю. Ты так изменилась за последнее время!
  - Не замечала за собой. Как?
  - Да так, сама вспомни. Сначала побила Галю, потом с Олежей что-то у вас произошло, он на тебя так смотрит странно. У вас с ним что-то было?
  - Было, было! Целоваться полез, скотина. Послала его подальше! Чуть не схлопотал, как Галя!
  - Ага! Я так и знала, что ты ему нравишься!
  - Не уверена, что нравлюсь. Вернее, уверена в обратном! - Любаша растёрла пепел и повела подругу в сторону нормального входа в магазин.
  Вернулись домой с покупками и вышли опять на улицу. Было тихо. Шёл лёгкий снежок, такой невесомый и мелкий, как пыль. В парк, как раньше, когда они гуляли втроём, они не пошли. Направились по улице в сторону главного корпуса, потом другой дорогой вернулись обратно. Лена всё время молчала, а перед самой общагой вдруг сказала:
  - Так не хочется умирать. Вот так живёшь, кругом такая красота, и вдруг...
  - С чего у тебя такие чёрные мысли? Ольгу вспомнила?
  - Да, вспомнила. Что же там, после смерти, откуда никто не возвращается?
  - Не хотят, наверное. Если там хорошо, мы не должны знать, чтобы не провалить испытание жизнью, наверное.
  - А если плохо?
  - Тем более! А то вдруг мы узнаем, что к чему и добудем себе лучшую долю! Обидно! Им-то, уже ничего не изменить!
  - Да, ладно! По дружески, шепнули бы!
  - А если у них время идёт по-другому? Пока то-сё, пятое, десятое, глядишь, день пролетел! А у нас уж полсотни лет прошло. Собралась сообщать, а тут мы и сами являемся! Встреча, радость, пьянка, гулянка, а тут и дети подоспели! Так и пошло, поехало...
  - Ха-ха-ха! Пьянки, гулянки! - Лена повеселела.
  - А что? Чем ещё там заниматься? На то он и рай!
  - Как-то я себе представляла рай не так.
  - А я вообще никак не представляла, пока сейчас ты не стала вздыхать! Ну, что? Домой? Или ещё кружок?
  - Не-е! Домой! Мне ещё психологию учить.
  - Ну, пошли.
  На лестнице они распрощались, и Любаша пошла к себе. Психология её не вдохновила. Она взяла себе в библиотеке Сименона и собиралась посвятить вечер капитану Мегрэ.
  
  

*10*
  
  Ночь прошла без сновидений. Утром Любаша встала раньше будильника, не поверила, взглянула на часы. Повалялась в постели - лень было вставать. В общаге уже вскипала утренняя жизнь. Слышались шаги, голоса. Хлопанье дверей. Проснулись и соседки по комнате. Зажгли свет. Пришлось и ей вылезать из кровати.
  Собралась и пошла на учёбу. На вахте дежурила Цербер. Хотя, для себя Любаша уже перестала так её называть. Она поздоровалась и хотела пройти мимо, но вахтёрша вдруг заговорщицки ей подмигнула и сказала строгим официальным голосом:
  - Понькина, подойдите расписаться! - и протянула ей какую-то тетрадь, ткнув ручкой в чистый лист, - Вот здесь!
  Любаша затормозила и оглянулась на Лену с Ирой. Девчонки пошли дальше. - Догонишь! - Лена махнула ей рукой, и они вышли на улицу.
  Любашка взяла ручку и обнаружила, что она обёрнута бумажкой. Она черканула на листе закорючку и вернула ручку, а бумажка осталась у неё в ладони. Вахтёрша забрала журнал и буркнула:
   - Свободна!
  Раз уж Таисия Игоревна развела такую конспирацию, значит, было бы глупо "пустить всё коню под хвост" из-за собственной неосмотрительности. Выйдя на улицу, Любаша дошла до магазина и зашла внутрь. Огляделась. Никого. Встала у окна, чтобы видеть вход.
  Записка была очень лаконична: "Арбат, ок. ресторана "Прага", 15-00, сегодня" и подпись - "Дубровский". В принципе, на такую узкую полосочку больше информации вместить было бы сложно. Ну, так, чтобы читать свободно, без лупы. "Как у Пушкина, в романе" - подумалось ей. Ну и ну! Товарищ следователь передаёт ей тайные послания через вахтёршу! На душе стало радостно и беспричинно весело.
  Она вышла наружу и рванула в сторону учебного корпуса - время поджимало. Влетела в аудиторию со звонком. На перемене к ней подсела Татьяна и зашептала:
  - Любаша! Ты чего про меня Ревенко наговорила?
  - Я?! Про тебя? О чём он тебе наябедничал?
  - Что ты считаешь, что я распространяю про тебя слухи по общаге!
  - Я просто сказала, что в тот день, вернее, ночь, когда мы сидели у него в комнате, кроме нас, в общаге была только ты. Вот он, скорее всего, и сделал логический вывод о тебе, как о первоисточнике. А ещё, ему, оказывается, Сёмина нравилась, а она ему отказала, потому что решила, что он мой парень! С чего бы это у неё такое впечатление сложилось? Потому что, по общаге ходят обо мне такие слухи. Он сам мне позавчера сказал, будто ты уверена, что я с ним ночи провожу, из-за того, что он не стал отрицать твои намёки!
  - Нет, это не я. В тот день ещё Алтынка из 204 оставалась. Я тогда пошла на кухню, чаю вскипятить, а она мне навстречу шла, как раз от его комнаты. Кивнула мне и к себе шмыгнула. А потом она всё своим рассказала, Вере и Свете. Я точно знаю!
  - Понятно... А Вера сказала Лене, та - Оле, и пошла сплетня по общаге. Но Гале-то нашей любимой кто проговорился? Ты не говорила, ну, между делом, меня обсуждая? Вы, ведь, тогда ещё нормально общались! А дальше уже, через неё, коменданту...
  - Любаша! - торжественным шёпотом произнесла Татьяна. - Я никогда! Никому! Ничего! Не рассказываю про других. Тем более этой Гале! А про Галю я тебе скажу так - она всё подслушала. Я никому бы не сказала, но к тебе я отношусь не так, как ко всем остальным! И не хочу, чтобы ты думала обо мне, что я сплетница!
  - Танечка! Прости! Я не хотела тебя обидеть! Я считала - вы с Олегом друзья! Иначе, никогда! Ну, никогда бы ему ничего не сказала! - Любашка расстроилась. - Я думала, это шутка с его стороны, ну, и пошутила в ответ!
  - Мы с Ревенко не друзья. Он из Львова, мы просто общаемся, как земляки. Я на тебя не обижаюсь, просто хочу прояснить. И расскажу тебе кое-что. Я как-то, вскоре после ноябрьских праздников, шла из кухни вечером, а у окна, в коридоре между нашей комнатой и учебкой, что для занятий, стояли Ира и Вера из 204, и о чём-то разговаривали. И Вера вдруг воскликнула, что-то вроде: - "Это надо же, наша Любаша ночует у мальчиков! Всю ночь, говоришь, там провела?"
  Мне стало интересно, я у нашей двери задержалась, где им меня не видно, и услышала, что это Алтынка Свете про тебя рассказала. А Света, получается, Ире. Это было вскоре после того, как ты проучила эту кацапку, Галю. Я дослушала и тихонько в комнату зашла. Там никого не было. А чуть позже заходит Галя с книгами в руках. И я поняла, что она в учебной комнате как раз сидела и всё слышала. Дождалась, пока они все сплетни сведут, только потом вышла.
  - Эти две клуши решили уединиться и посекретничать. Встали так, чтобы всех видеть, и чтобы, значит, их никто не подслушал, а в комнату заглянуть не догадались! Там обычно никого не бывает! А дверь всегда приоткрыта. Так вот оно что! А я-то всё гадаю, почему Галя написала коменданту только через неделю после нашей драки! Какая она, оказывается, подлая. Нет бы, кашлянуть, или стулом двинуть, чтобы тётки ушли! Не-ет! Она подслушала, а потом кляузу накатала. Танюша! Ты настоящий друг! Спасибо тебе! Мне эта загадка просто весь мозг изгрызла!
  Польщённая Таня заулыбалась. Прозвенел звонок, все стали заходить обратно, и Татьяна ушла назад, на своё место
  
  Любашке пришлось уйти с последней пары, чтобы успеть к назначенному времени. Сразу же помчалась на Арбат, не заходя в общагу.
  Она не раз уже там бывала. Гуляла, разглядывая картины художников, расставленные прямо на тротуаре, вдоль стен домов. Там всегда была толпа, а в канун праздников народу прибавилось почти вдвое.
  На площади перед "Прагой" тоже было людно. Там был магазинчик, где продавали одноимённые торты, и от него змеился огромный хвост очереди. Любаша купила эскимо и встала поодаль, возле фонарного столба. Сзади раздался знакомый голос:
  - Мороженое зимой! Издалека видно сибиряка!
  - Ой! Меня так заметно? - Любаша обернулась к Дубровскому, - Ну, вот! Вся конспирация насмарку! Здрассте, Борис Борисович! А я Вас с другой стороны высматриваю! - и она вопросительно уставилась на него, ожидая объяснений.
  - Здравствуйте, Любовь Сергеевна! Я хотел поговорить с Вами в неофициальной обстановке, но так чтобы никто из Ваших знакомых об этом не знал. В общежитии, поэтому, светиться не стоило. В отдел, тоже, вызывать Вас не стал, чтобы не пугать. Вот, решил пригласить сюда. Здесь мы не будем особо заметны, и подслушать нас, тоже, сложно, - говоря это, Дубровский под руку вёл Любашку по Арбату, - Предлагаю зайти в какое-нибудь кафе, всё-таки зима, не хочется Вас морозить!
  Любаша согласно кивнула. Она не знала, что и думать, и чувствовала себя двойственно. С одной стороны, они идут в кафе, а это кое-что значит, а с другой стороны - официальная беседа, хоть и в неофициальной обстановке.
  Им пришлось зайти в несколько кафешек подряд, пока нашли свободный столик. Дубровский предложил ей что-нибудь заказать, однако, после мороженого, Любашке есть ничего не хотелось. Но, на чай он её, все-таки, уговорил. Они пили чай, заинтригованная Любаша с замиранием сердца ждала обещанного разговора.
  - Можно, я буду звать Вас Любаша? - вдруг произнёс Борис Борисович, - Вам это имя больше подходит. Я знаю, Вас все так зовут.
  - Ага! То есть, конечно, можно! Меня, вообще, по имени-отчеству очень редко называют, мне даже непривычно. Я, обычно, сама всегда прошу, а тут как-то, ну, э-э... не до этого было, из-за ... м-м-м... - Любаша замялась, не зная, как сказать, что события воскресного вечера выбили её из колеи, и про то, что до этого, она с убийством никогда дела не имела.
  Дубровский сразу же пришёл на помощь:
  - Я понимаю. Давайте, отвлечёмся от моей профессии! Меня тоже можете звать по имени. Договорились?
  Любаша кивнула головой и вздохнула с облегчением. Напряжение между ними слегка упало. Дубровский улыбнулся, отчего его лицо стало совсем мальчишеским, и добавил:
  - А ещё, я совсем не старый, мне тоже непривычно, когда меня называют на "вы". Может, перейдём на "ты"?
  Она опять согласно закивала. Сначала Любаша ещё немножко смущалась, но через час они уже разговаривали, как давние знакомые. Дубровский расспрашивал её обо всех студентах, особенно тех, кто оставался на выходные в общаге. Потом про Ольгу Сёмину, её Игоря. Интересовался, любила ли Ольга своего жениха.
  Потом его заинтересовал Олег Ревенко. Любаша вспомнила о разговоре с Олегом. Честно передала слова Велечко, что она считает его русским. Особенно скрупулёзно Дубровский расспрашивал о прошедших с момента убийства днях. Кто и что делал, говорил - все самые мельчайшие подробности.
  - Любаша, пойми! Это убийство. Никаких секретов уже не существует. Возможно, тот, кто убил твою подругу, прячется среди вас. Я должен его найти! Не зря же её убили возле общежития, где она жила!
  Пришлось и слова Ревенко о том, что он пытался задружить с Сёминой тоже сообщить. И про позавчерашнюю попойку, в смысле, поминки.
  Между разговорами он все-таки уговорил её поесть. Она взяла салат, но доесть так и не смогла. Сам он коротко рассказал ей, что Сёмина погибла от сильного удара по затылку, в субботу, около семи вечера. Что ни кольца на ней, ни перчатки на этой же руке не было. И она была убита не там, где её нашли. И попросил Любашу никому ничего не говорить. И эту встречу тоже сохранить в тайне.
  
  Когда они покинули кафе, был уже вечер и Дубровский пошёл проводить Любашку до общаги.
  - Ты не против, если мы ещё как-нибудь встретимся? Не по делам, а просто, погуляем? - он улыбался и ждал ответа.
  - Не против. Но пары до трёх. Не хотелось бы сбегать, как сегодня...
  - Учту, на будущее.
  Они попрощались перед входом, и Любаша пошла к себе. В комнате была только Таня. Она читала какую-то книжку, подняла голову при виде Любашки и погрозила ей пальцем:
  - Нагулялась? Ось, до тебе пидлоги общаги домогався!
  - Так уж и половина? Кому я так срочно понадобилась? - поинтересовалась Любаша, переодеваясь домашнюю одежду.
  - Лена Дроздова несколько раз заходила, Чесноков каждые полчаса заглядывает, Вера два раза прибегала.
  - Ого! С чего Вера-то до меня снизошла? А где наша Галя?
  - Галя после третьего визита собрала книжки и злобно шипя, уползла в учебку.
  - Бедняжка! Поди, жалобу на меня кропает! Что ей учиться мешаю! Ладно, начну с Чеснокова. Он наверно за своими вещичками забегал!
   И Любашка отправилась на поиски Славика в его комнату. Услышав, в ответ на стук:
   - Да, заходи! - она открыла дверь.
  Славка, заложив руки за голову, лежал на кровати. Увидев Любашу, он обрадовано вскочил ей навстречу. Она даже не стала заходить, просто поманила его за собой. Он схватил два пакета и рысью помчался следом. Отдавая вино, Любаша поймала удивлённый взгляд Велечко. Когда Слава вышел, пояснила:
  - Контрабанда!
   Таня сначала удивлённо замерла, потом захохотала.
  
  Лена с Ирой сидели за столом, и пили чай с карамельками. Они усадили Любашку и тоже налили ей чаю.
  - Любаша! - таинственным голосом начала Лена. - Представляешь, Оля оставила на кровати свою сумочку! Я в понедельник захожу в комнату, после того как со следователем поговорила, вся расстроенная, плачу и вдруг вижу на кровати Олину сумочку! Я скорее обратно, отдала её этому следователю, говорю, значит, Оленька была перед этим дома! А сегодня, я вдруг вспомнила, что там, в ресторане, у Оли не было сумочки! Ты, случайно, не помнишь?
  Любашка замерла, невидяще глядя перед собой. О Боже! А, ведь, точно! Сумочки не было! Они с Игорем сидели напротив них. Оля всё время с довольным видом поигрывала кольцом, то поглядывая на них, то любуясь перстнем. Расплачивался Игорь, но Любашка приняла это, как должное. Они предложили было Игорю отдать половину, но он с улыбкой остановил их движением руки.
  Она подняла голову и посмотрела на Лену:
  - Точно! Сумочки не было. Это меняет дело! А ты не заглядывала в неё, прежде чем отнести следователю?
  - Нет, мне даже в голову не пришло! Но, - она ещё понизила голос и оглянулась на дверь. - Следователь при мне всё вытащил и показал. Спрашивал, может чего-то не хватает, или лишнее появилось?
  - Отлично! И что там было?
  - Да всё, как обычно - косметичка, духи, расчёска, связка ключей от квартиры в Калуге. Кошелёк, паспорт, зеркало. А, ещё проездной в кармашке и читательский билет. Всё!
  - Ключи от квартиры? Она должна была вернуться за ней. Как бы они попали к ней домой! А последняя электричка на Калугу во сколько уходит?
  - Не знаю...
  - Значит, она могла и не поехать домой, а пойти с Игорем ночевать сюда!
  - А Цербер?
  - Пересмена утром, в восемь. С Натальей Степановной можно договориться, она бы их в семь разбудила и Игорь бы ушёл! Цербер и не узнала бы. Как пол-общаги делает. У старосты жена иногда в выходные ночует, к Чесноку месяц назад сестра приезжала в гости. Да мало ли кто, родственники, друзья... Или можно через пожарную лестницу. Сама видела. Всю осень не общага была, а проходной двор! Приедут на пару дней, по Москве погулять, на людей посмотреть, себя показать. Да и сейчас, по выходным частенько ходят.
  - Да ты что? Я даже не знала! А как они с неё в общагу заходят?
  - Через окно на лестничной площадке возле мужской умывалки. А с нашей стороны на третьем этаже окно открывается.
  - Мы не знали! Надо же! - Ира в удивлении вытаращила на неё глаза.
  - Ну, с вами-то понятно! Вы же в субботу все домой уезжаете. А в такие дни после десяти в комнате сидите. Это я от вас в полночь ухожу. И в выходные здесь. Всё уже давно увидела. Но это к делу не относится. Я в субботу с восьми дома была. Если бы Ольга ночевала, я бы знала. На первый этаж по той лестнице не спустится. Все, кто через дверь снизу, только мимо меня проходят. А я утром очень чуткая. Всё слышу.
  "Только не ночевала она, уже известно точно!" Любаша помнила просьбу Дубровского и промолчала о том, что знает. Ира, тем временем, воодушевлённо продолжала:
  - Ой, правда! Там же "Кастелянная". И душ. Я и забыла. В пять та сторона закрывается! - понизила голос и, выкатив глаза от ужасного предположения, наклонилась вперёд, к собеседницам. - Любаш! Ты же не думаешь, это кто-то из наших сделал?
  - Не знаю! Я же не следователь! С сумочкой более, менее ясно. Но, тогда Игорь становиться подозреваемым номер один! Лен, а как у него фамилия, кем он работает, знаешь?
  Они ещё пошушукались, обсуждая Игоря. Фамилию Лена забыла, а работал он в каком-то секретном институте, пару раз Оля встречалась с ним у проходной. Лена никогда не интересовалась специально, знала только то, что Оля сама рассказывала.
  - Ей не нравилось, когда я расспрашивала про Игоря. Знаешь, я думаю, она нас к нему ревновала. - Лена опять завздыхала, вспоминая Ольгу.
  Ира согласно покивала. Тут в комнату постучали. В дверь заглянула Вера:
  - О! Любаша! Ты здесь! Пойдём к нам, на минутку!
  Любаша кивнула девчонкам, прощаясь ненадолго, и пошла за Верой. Вера подвела её к окну в коридоре и зашептала:
  - Слушай, что у тебя с Ревенко?
  Любаша посмотрела в сторону учебной комнаты и увидела неплотно прикрытую дверь. Она подошла, открыла её и заглянула. В учебке горел свет, и там сидела Галя. Любаша закрыла дверь и показала на неё глазами. Высунула язык, изобразила пальцами, что он раздвоен и кивнула в сторону своей комнаты.
  Вера вдруг всё поняла, округлила глаза и закрыла обеими руками рот. Любаша взяла Веру под руку и повела на кухню. Там, встав у окна, она сказала:
  - Пусть кто угодно слышит, только не Галя. Давай, рассказывай. Что с Олегом случилось?
  - Ничего. Это у тебя с Олегом что?
  - Ничего! А в чём дело?
  - Понимаешь, Олег всем говорил, что любит тебя, а ты его, но вы это скрываете... А позавчера я случайно услышала ваш разговор. Я сначала не сообразила, потом поминки... А сегодня до меня дошло! Он же, получается, всех обманывает, а мы-то ему верили... Я хотела тебя предупредить.
  - Хм-м. Интересно...
  Мимо кухни шёл Ревенко, в пальто. "Интересно, - вновь, но уже мысленно, повторила Любашка. - Зачем он всех обманывает?"
  Олег почти прошёл, скользнув по ним взглядом, но вдруг затормозил и вернулся. Остановился в проёме:
  - Привет, девчонки! Не заметил вас!
  - Привет, Олежек! Где был? - приторно-ласково проговорила Вера.
  Любаша просто кивнула, вместо приветствия.
  - Где был, меня там уж нет! - отшутился Ревенко. - А вы что тут скучаете?
  - Мы не скучаем, мы делимся опытом.
  - Угу. Рецептами обмениваемся! - поддержала Любаша.
  - А со мной поделитесь? Я люблю готовить! - Олег явно не собирался уходить, не догадываясь, что он здесь лишний.
  - Нет! Это секретные рецепты, только для женщин. Иди, не мешай, мы разговариваем! - Вера резко сменила тон на деловой.
  До Олега, наконец, дошло, он выставил перед собой руки и попятился из кухни. Веру он побаивался. Любаша с Верой переглянулись. Любашка хмыкнула:
  - Упомяни о чёрте, а он уж тут как тут! Слушай, а почему мы не в вашей комнате разговариваем? Тут просто проходной двор!
  - Алтынка дома. А она такая сплетница! Я при ней вообще ничего не говорю! Иначе все знать будут. У неё на втором курсе друзья, обычно она от них не вылезает. А сегодня что-то дома весь день сидит.
  - Да? Не знала про друзей! Действительно, её постоянно нет дома в выходные! А она, ведь, тоже далеко живёт и никуда не ездит! А ты про друзей от неё узнала?
  - Нет, у меня там свои друзья. Они и сказали. Надо же, как ты догадалась про учебку? Что там ваша Галя сидит?
  - Таня сегодня сказала. Да я и сама знала. Она же теперь учит всё там, ну, после нашего конфликта... - Любаша смущённо улыбнулась.
  - Ой! Слушай, мы все просто поражены были, когда ты Галю выкинула из комнаты! Как ты умудрилась!? По тебе не скажешь, что ты драчунья! Да и Галька - баба здоровая, а против тебя и вовсе...
  - На ипподроме научилась с конями управляться. Теперь и с бабами могу! - отшутилась Любаша.
  - Да, да, помню, ты же на лошадях помешана.
  - Ах, вот как вы обо мне все думаете! Ясненько! - Любаша шутливо нахмурилась.
  - Нет, нет, мы не думаем! Просто случайно вырвалось! Извини!
  - Да я не обижаюсь. Наоборот, это комплимент для меня.
  - А я к лошадям равнодушна. У моего деда в деревне свой конь был. Я даже каталась на нём в детстве. И корову они держали. И овец. Коз пуховых. Бабушка сама пряла шерсть, вязала. Меня научила. Собака у них была. Её тоже чесала и вязала пояса лечебные. А мне кошки очень нравятся. У меня дома свой кот есть. Сибирский. Мне из Красноярска привезли. Родственники у меня там.
  - Так мы с тобой почти землячки! Я, кстати, кошек тоже люблю. Любых. И диких тоже. Я в нашем зоопарке тигрёнка на руках держала и льва гладила, представляешь! У меня подруга там работает. Это такой, даже, не восторг, а... Не могу описать это чувство! - Любаша так увлеклась, что не заметно для себя заговорила обычным голосом. - Я львов теперь обожаю! Подруга меня опять звала, но я уезжала и не успела. Но обязательно, как получится, снова туда!
  - Ты такая смелая, я бы побоялась! - Вера по-прежнему говорила тихо, но смотрела на Любашу с явным интересом.
  - А, это было почти безопасно, - Любаша опять стала говорить тише. - Конечно, всё это тайно делалось, чтобы никто не узнал. Она там уже несколько лет работает, всех знает! Жалко, ты не сможешь поехать, а то я бы вас познакомила. Коллеги, всё-таки. Она тоже в сельхозе, только на ветеринарном. Но, дальше решила не идти, нашла своё счастье там. Да и замуж собралась. Мы с ней всё время переписываемся. Недавно мне фотографию прислала. Он у неё, блондин, как наш Олег! Тоже поехал на курсы. Молодой специалист.
  - У Олега, да, скандинавский тип внешности. А фамилия, почему-то украинская.
  - Ага! Фамилия хохляцкая, а сам русский. Забавно.
  В коридоре хлопнула дверь. Они прислушались.
  - Кто-то к нам пришёл, - Вера сосредоточилась на секунду. - А! Нет! Это Алтынка куда-то пошла! Наконец-то. А то стоим тут как три тополя на Плющихе.
  - Ха-ха! Два тополя! А у нас в городе тоже есть речка Плющиха! Представляешь? Не иначе, сибиряки в Москву приехали и назвали, от тоски по родине.
  - Конечно! Кроме вашего ненаглядного города, Плющих больше нигде нет!
  - Да я шучу!
   Мимо кухни опять прошёл Ревенко в пальто, улыбнулся им.
  Они переглянулись и тоже пошли следом. Вера в свою комнату, а Любаша обратно, к подруге. Ира сидела и вязала, а Ленусик читала за столом.
  - Что Вера от тебя хотела? - Лена подняла голову от книжки.
  - Да, ерунду всякую! Про кошек говорили. У неё дома сибирский кот, вот она и спрашивала. Я же тебе говорила, что на выставке кошек была? Там и сибирскую породу выставляли. Она фото потом привезёт, и я сравню. - Любаша не хотела откровенничать при Ире. - Что читаешь?
  Ира сначала с любопытством прислушалась, но услышав о кошках, сразу же потеряла интерес и продолжила сосредоточенно считать петли.
  - Психологию, чтобы её черти взяли. Ещё педагогика лежит, ждёт своего часа. Как я детей до этого учила? Без этих идиотских принципов? Не понимаю!
  - А я люблю педагогику и психологию. Оксана Петровна очень хорошо даёт. Я запоминаю на лету, и учить не приходится.
  - Конечно! Ты же у неё в любимчиках! И зачёт, естественно, автоматом! А я как простая смертная, завтра буду сдавать.
  - Я не в любимчиках! Просто мне нравиться предмет и я его знаю. У меня хорошая память и я читаю дополнительную литературу, долгими зимними вечерами! Труды великих психологов. Она это оценила.
  - Ага! Дополнительные детективы ты читаешь вечерами! Труды Великого психолога Сименона!
  - Ты хотела сказать Сеченова?
  - Как же, Сеченова она читает! Ага! Щас! Я что хотела, то и сказала!
  - Ну, не скажи, Сеченова я прочитала.
  - Да я не спорю, знаю, что ты много чего читала. А сейчас читаешь Сименона. И Эдгара По тоже.
  - Я тут ещё книжечку надыбала, Агата Кристи автор. Как зачёт сдашь, дам почитать.
  - Сименон надоел?
  - Сименона я уже прочла. Вчера последний том дочитала.
  - Уже?! Ты их глотаешь, что ли? Вчера только взяла! Там же триста с лишним страниц!
  - Да, многие замечают, что я быстро читаю. Так это же детективы, а не учебники. - Любаша хихикнула. - Хотя, Макаренко я тоже за ночь прочла. "Педагогическая поэма". Читала? Мне очень понравилась.
  - Нет. Не сподобилась.
  - Жаль, почитай. Вещь. Ладно, не буду вам мешать грызть гранит наук. Пойду, Кристи читать. Я какой-то фильм смотрела по ней, мне понравилось.
  Ленусик кивнула. Ира тоже что-то буркнула, не отрываясь от своих петель.
  В комнате её сразу же встретила Таня:
  - Что за вечер такой? Мне впору работать у тебя секретарём! Тебя Вера нашла?
  - Нашла, нашла.
  - И только что тебя искал Ревенко! Одетый!
  - Он тоже меня нашёл. Ничего не сказал. Не понимаю, зачем я ему понадобилась?
  Велечко пожала плечами. Тут опять раздался стук дверь. Любаша крикнула:
   - Да!
  Но никто не заглянул, только снова постучали. Любаша выглянула за дверь. В коридоре стоял Ревенко, так и не раздевшийся. Он тихо прошептал:
  - Любаш, выйди на минуточку, я должен тебе кое-что сказать!
  Такая таинственность её заинтриговала. Она вышла и прислонилась спиной к двери. Но Олег взял её за руку и повёл к лестнице. Там он зашептал ей в ухо:
  - Любаша! Я знаю, кто убил Олечку! Надо сообщить в милицию! Ты случайно не знаешь телефон следователя, который в понедельник здесь был?
  У Любаши чуть не сорвалось с языка, что телефон есть у Таисии Игоревны, но она вовремя его прикусила. И замотала отрицательно головой. А Олег продолжал шептать:
  - Жалко! Надо как-то с ним связаться! И я знаю место, где её убили. Это совсем не там, где её нашли!
  - Надо на вахте спросить. Или через ноль два?
  - Нет. Я не хочу на вахте ничего узнавать. Даже, чтобы знали, что в милицию звонил! Потом сплетен не оберёшься!
  - Может, тебе сходить к ним в отдел? Это же недалеко, кажется!
  - Нет, я не могу! У меня обстоятельства, понимаешь! Я паспорт потерял, хотел пойти заявление написать, а тут такое. А я видел этого человека, в тот день, когда её убили. Они в кафе зашли, а я там как раз сидел. А сегодня он опять приходил, по парку ходил. Я его узнал и стал следить за ним! Слушай, я тебе доверяю, сходи со мной в милицию, я тебя провожу и место покажу! Пошли, а? Подтвердишь, что я - это я! А лучше, сама им расскажешь!
  Любаша, заинтригованная донельзя, кивнула и пошла одеваться. Таня смотрела на неё с немым вопросом во взоре.
  - Я в милицию, - тихонько сказала ей Любаша. - С Олегом.
  Они вышли из общаги. Было девять вечера. Таисия Игоревна проводила их внимательным взглядом. Любаша ей улыбнулась.
  Олег сразу повёл Любашу в парк. Они пошли по аллее мимо той яблони к освещённому пятачку в глубине. Показал рукой:
  - Вон там, где фонарь светит, не доходя до него, метров двадцать.
  - Как ты узнал?
  - Этот парень сегодня в обед кружил по этому месту, что-то искал. Я следил за ним. А потом сам походил здесь и знаешь, что я нашёл? Перчатку! Чёрную. Я не стал ничего трогать, оставил всё как есть.
  Говоря это, Олег продолжал тащить Любашку за собой вглубь парка. Вдруг с двух сторон к ним побежали тёмные фигуры. Прозвучал приказ:
  - Остановитесь! И не двигайтесь! Это милиция! Отпустите девушку!
  Олег мгновенно обхватил Любашку за шею, прижал к себе и закричал: - Отойдите, не то я убью её! У меня нож!
  Любаша замерла в руках Ревенко, оценивая свои шансы. Она была напугана, но, тем не менее, сообразила, что одной рукой Олег держит её за руку, а другой - за шею. Чем же он держит нож? Ревенко отпустил её руку, и она резким рывком упала вниз, тут же заученно кувыркнулась в сторону. Быстро вскочив на ноги, она метнулась к окружавшим их людям. И услышала за спиной глухой удар и сдавленный крик. Оглянулась и успела заметить подскочившую к Ревенко фигуру, повалившую его на снег.
  Бежать было недалеко. Она пулей преодолела расстояние до ближайшего милиционера и притормозила. Он мотнул головой, показывая, чтобы она ушла к нему за спину. Опять прибавила ходу. Между деревьев мелькнули ещё бегущие навстречу фигуры.
  Одна из них кинулась ей наперерез. Не в форме, а в знакомой куртке. Она сбавила скорость, остановилась. К ней подбежал Дубровский. Схватил за плечи, всмотрелся внимательно:
  - Испугалась?
  Любаша кивнула. Хотя, она не так была напугана, как разозлена и обижена. Она сердито сощурила глаза, глядя, как два человека в форме ведут Ревенко к выходу из парка. "Предатель! Скотина! А она ещё жалела эту тварь, думала, что он, бедняжка, влюблён в неё!"
  - Надеюсь, ему теперь гораздо страшнее, чем было мне! - она отвернулась от "предателя-скотины". - Кстати, он умеет очень правдоподобно врать. И ещё! Оля забыла в субботу сумочку в общаге, поэтому она не могла уехать домой. Она не приходила, а оставила её днём. И должна была вернуться. Не знаю, поможет ли это тебе...
   Дубровский отпустил её, и она только сейчас заметила, что он, вообще, её держал!
  - Конечно, поможет.
  - А ещё, этот гад, вон тот, я даже по имени его не хочу называть, знает, кто убил Олю.
  - Я тоже это знаю.
  Любаша удивлённо развернулась к Дубровскому. Воскликнула с детским восторгом:
  - Кто? Скажи! Я никому не скажу!
  Борис улыбнулся. Отрицательно покачал головой. Увидел, что она грустно опустила голову. Наклонился к ней, заглянул в глаза.
  - Нельзя, пойми! Я обещаю, что всё тебе расскажу, как только распутаю дело до конца!
  - Да? Ловлю на слове. Я буду ждать! - Любаша повеселела, улыбнулась. - А долго?
  - Думаю, недолго. Пошли, я тебя провожу. Где ты так научилась кувыркаться?
  - Это айкидо! Здорово, правда? Меня один человек учит. Я уже знаю несколько приёмов! - гордо произнесла она.
  И вдруг поняла, что пытается произвести впечатление на Дубровского своим хвастовством. Ей стало не всё равно, что он о ней подумает? Она смутилась и замолчала. Покосилась на него, идущего рядом. Вздохнула. "Даже и не задумывайся! И не мечтай! У него, сто процентов, есть кто-нибудь. Всё, забудь!"
  Прошла ещё несколько шагов. "А кафе? Зачем он написал ей записку? И спросил, можно ли пригласить погулять? - Ладно, ладно! Так уж и быть. Кого-нибудь, может, и нет". Она поняла, что проигрывает спор сама себе. Собралась с силами. "Зато всё остальное в силе! Не мечтай! Тебе тут ничего не светит! Как только закончит с этим делом, забудет о твоём существовании. С глаз долой - из сердца вон!"
  Возле центрального входа в парк стоял милицейский УАЗик. Любаша ожидала, что здесь они расстанутся, но Дубровский пошёл с ней дальше. Спросил, словно невзначай:
  - У вас новогодние каникулы есть?
  - Нет. Сразу после праздников, с понедельника на занятия.
  - На праздники домой поедешь?
  - Нет, - она взглянула на него, он смотрел вперёд.
  - А что собираешься делать?
  - В субботу я на конюшне. Потом тренировка по айкидо. А в воскресенье пойду гулять по Москве. Потом опять на тренировку.
  - А в пятницу?
  - Это же Новый год! Всё закрыто. Ещё не знаю, ещё не придумала.
  - Вы не празднуете в общаге?
  - С кем? Все разъедутся по домам. Они ж рядом живут. Только мы с Чесноковым из Сибири. Но он тоже, вроде бы, заявление написал, отпросился на пару дней.
  - А ты почему не едешь?
  - Поездом нет смысла, а самолётом билетов уже нет. На днях ездила, хотела купить, но - увы! Переживу, - она пожала плечами. - Нас пять лет учили, что в нашей профессии нет праздников и выходных. Я не первый раз Новый Год отмечаю не дома.
  - Хм. Интересно, где же ты отмечала Новый Год?
  - На конюшне дежурила два раза. На практике один раз прямо на ферме встречали. Мы тогда с подругой отлично повеселились. Её срочно вызвали, она ветврачом работала. Тёлка завалилась спиной в жёлоб, вытаскивали час. А я же её не брошу одну в такую ночь. Поздравили, глядя друг на друга через лежащую скотинку, и дальше тянем! - улыбнулась, вспоминая. - Потом ещё раз встретили, по Московскому времени.
  - Не жалеешь, что выбрала такую профессию?
  - Сама же выбирала, никто меня на аркане не тащил. Мне она нравится. И, потом, я никогда не жалею о своих решениях. У меня такой принцип - человек сам творец своей судьбы. Да и вообще, всё, что ни делается, всё к лучшему...
  Мимо проехала милицейская машина. Любаша сразу же подумала, что ей придётся как-то объяснять произошедшее Тане. Ведь отсутствие Ревенко будет сразу заметно! А она сказала, что пошла с ним в милицию. Помрачнела. Глянула на идущего рядом Дубровского. Он смотрел на неё. "Надо бы объяснить человеку... Он же не знает, что мои мысли меняются со скоростью света!" Вздохнула:
  - Как теперь в общаге объясняться...
  - А что такое?
  - Да я же Таню предупредила, что иду с этим... - она кивнула вслед проехавшей машине. - В милицию. А его и, правда, забрали.
  - Так она знает, с кем и куда ты ушла? А Ревенко об этом знал?
  - Понятия не имею. Я ему не докладывалась, кому и что я говорю!
  - Просто скажи своей соседке, что его задержали, - он пожал плечами, не понимая её сомнений.
  - Точно! Всё просто! Он пошёл сдаваться, а меня взял с собой для храбрости! И, чтобы его там наверняка приняли с распростёртыми объятиями, решил поугрожать мне ножом! - она хихикнула.
  - Совсем не смешно. У меня несколько другое впечатление от этого Ревенко. Он негодяй.
  - Он просто трус.
  - Трусы, как раз, самые опасные люди. Никогда не знаешь, в какой момент предадут!
  - Я его никогда не боялась. И знала, что он ненадёжный. Но он попросил о помощи. Хотел, чтобы я тебе всё рассказала вместо него. Если бы милиционеры его не напугали, он бы мне всё показал и рассказал. Не знаю, почему он решил, что мы с тобой знакомы? Я не успела сообразить. Вроде бы, никому ничего не говорила...
  - Я примерно догадываюсь.
  - Скажи! - она забежала чуть вперёд и заглянула ему в глаза.
  - Мы же уже обсудили этот вопрос. Я всё расскажу после завершения дела.
  - Ага! Это из той же серии! Значит, он причастен! Ясненько, понятненько... А я-то голову ломаю... - она отвернулась, покивала задумчиво. - Кстати, он пришёл вскоре после меня и сразу же потащил меня в милицию... А Лена говорила про секретный институт, где Игорь работает... Она знает адрес.
  Он взял её за плечи и развернул к себе:
  - Чего тебе ещё наговорил этот Ревенко?
  - Да, так... Сказал, что знает, где живёт убийца. Что он выследил его. Пообещал показать место, где убили Олю. И её перчатку. Мы чуть-чуть не дошли, но я поняла, где это... Могу показать, если тебе интересно.
  - Я знаю это место.
  - Да? Опять мимо! Жаль-жаль. Ну, тогда, хоть перед девчонками похвастаюсь. Они-то, точно, заинтересуются!
  - Удивительное легкомыслие! Тебе мало приключений на сегодня? Не вздумай никуда ходить! И ни с кем ничего не обсуждай! - он легонько её встряхнул.
  - Да, ладно! Я и не собиралась! - она хитро улыбнулась. - Просто хотела тебя разговорить.
  Он смутился и отпустил её. До общаги оставалось метров сто, и они прошли их молча. Он открыл перед ней дверь, пожелал удачи на прощанье и ушёл.
  
  Любаша постояла несколько минут на лестничной площадке, раздумывая, что сказать подруге. Наконец, подошла и открыла дверь. Велечко воззрилась на неё с немым вопросом во взоре. Любаша сделала круглые глаза и сказала шёпотом:
  - Представляешь, его менты задержали! Я думаю, что он американский шпион!
  Таня отшатнулась в испуге:
  - Почему?
  - Он слишком много знал...
  - Это он убил Сёмину?!
  - Он знает, кто это сделал. Короче, его оставили в ментовке. А меня отпустили домой. Сказали, чтобы я никому ничего не говорила! Вот... Я и не говорю. А ты тоже никому... Тс-с! - и она приложила палец к губам и оглянулась на дверь. - А где Галя?
  Татьяна пожала плечами. Любаша добавила вполголоса:
  - Ей-то в первую очередь нельзя ничего знать! Она ж на меня жалобу коменданту накатала. Помнишь?
  - Да-да! Помню. Только не знаю, что там было.
  - О-о? Ты не знаешь? Мне-то комендант пересказал краткое содержание этого опуса! Она очень хотела, чтобы меня наказали. Старалась, две страницы накорябала! Все свои грехи и все сплетни до кучи туда вложила. Что, якобы, я её, бедняжку, избила, и, что обматерила. И такая я, и сякая! Хулиганка. Грубиянка. Веду себя распущенно. А в свободное от драк с ней время, либо мешаю ей спать, либо шляюсь по мальчикам нашего этажа! И так каждую ночь. Постоянно! Так-то!
  - Вот тварь подколодная! Сучка!
  Любаша подняла ладонь, останавливая подругу:
  - Не оскорбляй благородное животное!
  - Кто это благородное животное!?
  - Собака. Не называй её собакой, - и сразу же добавила, не дав открыть Тане рот. - И не матерись! Хотя бы при мне, ладно?
  - Любаша! Как можно прощать такое?!
  - Кто сказал? Я всё помню, я ничего не простила. Я ей отомщу! "А" - страшно отомщу, "бэ" - жестоко отомщу! - и она захихикала.
  Таня тоже улыбнулась.
  
  

*11*
  
  - 261-21-63. Записала? - мама ещё раз сверилась с бумажкой. - Повторить?
  - Не надо, мам! Я всё записала. Сегодня же позвоню. - Любаша и не собиралась записывать, у неё была прекрасная память на цифры.
  Автомат пикнул, сообщая, что отведённое время заканчивается.
  - Мам, всё, у меня пятнашки закончились. Всё, пока. В воскресенье позвоню. Папе привет.
  - Да, да, передам, пока! - в трубке зазвучали короткие гудки.
  Любаша тоже повесила трубку. Повторила про себя номер. "26-12-16-3. Значит, завтра, в четыре, на Ярославском встречаемся с Рысью!"
  
  Она её увидела издалека. Стремительная Рысь плавной походкой шла к ней. Многие парни, да и мужчины постарше оглядывались и смотрели ей вслед. Красный шарф свободно лежал на плечах, один конец был перекинут назад. Золотистые волосы волной рассыпались по плечам. Строгое чёрное пальто было расстёгнуто, красное платье выше колен обтягивало точёную фигурку. Чёрные сапоги, маленькая сумочка на длинном ремне. Всё по последней моде! "Да, вовремя предупредили! Точно, могла бы упасть от неожиданности!"
   Рысь тоже заметила Любашу и махнула приветственно рукой. Любашка не выдержала и кинулась на встречу. Обняла, прижалась. На неё вдруг накатило такое счастье. Захотелось сжать подругу в объятиях и не отпускать. Даже при встрече с родителями она не испытывала такого чувства! На секунду она забыла, что они стоят посреди шумного вокзала. Показалось, что воздух вокруг них сгустился, и движения окружающих замедлились.
  - О, Боже, Дикая! Как ты одеваешься? - Рысь отодвинулась от неё, не отпуская. - Во что ты себя превращаешь? Кошмар!
  - Я тоже приветствую тебя, Рысь! Плевать на одежду. Всё равно мне с тобой не тягаться! Тем более, для меня сейчас это самое подходящее.
  - Что-то случилось? Рассказывай! Хотя, нет! Пошли куда-нибудь, не на вокзале же разговаривать!
  - Давай туда, - Любашка кивнула на ресторан.
  - Ненавижу привокзальные кабаки! Пошли в город. Найдём что-нибудь поприличнее!
  Рысь обняла её за плечи и повернула к выходу.
  - Думаешь, на привокзальной площади найдётся что-то приличнее ресторана? - Любаша хмыкнула.
  - Можно подумать, Москва заканчивается вокзалами! Поехали в центр.
  Они вышли на улицу. Недалеко от них стоял экскурсионный автобус. Девушка-гид зазывала приезжий народ совершить "ознакомительную прогулку по столице".
  - Часовая экскурсия по Москве! Автобус проедет по наиболее интересным местам города-героя! - звонко вещала она в рупор.
  - Слушай! А поехали, прокатимся? - Рысь резко остановилась, развернулась и потащила Любашку к автобусу. - Мы желаем на экскурсию! Когда отправление?
  - Отправление через десять минут! Проходите, садитесь!
  Они зашли в "Икарус".
  - Иди в самый конец! - скомандовала Рысь. - И к окошку садись!
  - Давай ты! А то тебе плохо видно будет!
  - Ты что, решила, что я правда, собираюсь слушать эту клушу и смотреть в окно?
  - Э-э... Ну, да.
  - Я видеть эту Москву не могу! Еду, чтобы с тобой побыть и спокойно поговорить!
  - Так можно было в кафе... Или давай в общагу ко мне! Там до семи никого нет!
  - Всё нормально! Здесь нам, точно, никто не помешает. Я хочу с тобой рядом посидеть, пошептаться. А общаги - это проходной двор! Я-то знаю. Садись!
  Любаша послушно села к окну. Первый восторг схлынул, и она не понимала, что на неё нашло. Полезла обниматься с подругой! Да, она была ей рада, но не до такой же степени, чтобы кинуться на шею, в буквальном смысле!
  Рысь села рядом, положила руку ей на плечо. Внимательно вгляделась в лицо. Любаша удивлённо посмотрела на подругу. Рысь улыбнулась.
  - Похоже, ты ничего не понимаешь?
  - Ты о чём? - Любашино удивление увеличилось.
  - О ком! Я о тебе.
  - А что со мной не так?
  - А ты не чувствуешь? Безграничной любви ко мне? Любить, обнять и защитить? Хотя, да... На тебя это так не действует.
  - Я чувствую, только не понимаю, почему вдруг? Что это со мной?
  - Ты встретилась со своим щитом. Чёрт! Хорошо, что он нас предупредил тогда, а то, я бы точно, решила, что я стала лесбиянкой!
  - Почему!?
  - Потому! Я к своему парню такого чувства не испытывала, как к тебе сейчас!
  - Ты тоже ко мне это испытываешь, как я к тебе?
  - Слабо сказано - тоже! В сто раз сильнее! Но уже проходит. И у тебя?
  - Ага! - Любаша кивнула. - А про кого ты говорила, что он вас предупредил? И кого это - вас?
  - Я про этого чертяку, Красного Оленя. Он же тогда с каждым из нас разговаривал. Я в таком восторге была, чуть не взвизгивала от счастья. Какое могущество! Какие возможности! Сейчас-то, когда эйфория сошла, я понимаю, какую головную боль он нам подсунул! Конечно, что-то в этом есть и положительное, не спорю... И, ведь, ни слова не соврал! И ничего не утаил! Но теперь-то всё видится совершенно в другом свете. Змеёныш!
  - Зато я - нич-че-го не понимаю! - Любаша опустила голову, потом искоса, снизу вверх, взглянула на подругу. - Давай, колись, что там у вас тогда были за разговоры!
  Автобус тем временем наполнился пассажирами, закрыл дверь и тронулся. Дама - экскурсовод села на кресло возле кабины водителя, включила микрофон и начала вещать о достопримечательностях, проносящихся за окном. Рысь убрала руку с Любашиных плеч и откинулась на спинку:
  - А ты сама не помнишь? Ты же с нами сидела! Чем ты слушала, Дикая? Он всё рассказывал на второй день!
  - Я с вами!? Не-ет! Не было такого! - Любаша поняла по выражению лица, что ошибается. - Я не помню... Мне казалось, что я была одна. Единственное, что я помню на второй день, это что он сказал: - "Слушай и забудь!" Я ещё хотела возмутиться, что могу не вспомнить, когда надо будет, но он не дал мне договорить. И всё. Как обрыв!
  - Всё может быть... Мы тоже вспоминаем отрывочно. Но про щиты сразу помнили. И что будем испытывать, когда Сила активизируется. Ты, кстати, не догадалась, кто он? Её хозяин?
  - Не-а. А как Она активизировалась? Я ничего не почувствовала, ну, пока тебя не увидела.
  - Зато мы все очень хорошо почувствовали! Сила проснулась! Этот человек где-то рядом с тобой.
  - Это и я понимаю. Не понимаю, только, кто он и где его искать!
  - Я тоже не могу тебе помочь. Просто, оказия подвернулась, дай, думаю, доскачу до тебя. Проверю, как ты тут поживаешь!
  - Рысь! Не увиливай! Расскажи, что вам говорил Олень!
  - Да ничего конкретного!
  - Р-р-рысь! Будь человеком, скажи! Ты же для этого и приехала!
  - Ладно, ладно! Маленько дай тебя помучить!
  Рысь улыбнулась. Любаша тоже. За окном проносилась вечерняя Москва. До сознания донёсся голос экскурсовода.
  - ...Московский Кремль расположен на Боровицком холме, в месте впадения в Москву-реку реки Неглинной... Каменным он стал в 1366 году при Великом князе Дмитрии Донском...
  Рысь взяла Любашку за руку, наклонилась и, понизив голос, произнесла:
  - Он сказал, что щит не только защищает. Главное, это как вассальная присяга в верности! Человек, принявший щит, никогда не пойдёт против своего сюзерена! Я только сегодня поняла, что это такое на самом деле!
  - Я тоже это почувствовала! По отношению к тебе!
  - Ты не можешь управлять Силой. Поэтому, ты просто чувствуешь наше отношение к тебе. Только, намного слабее. Как эхо.
  Любаша посмотрела на свою подругу. "Так это не я так люблю её? Это она? В сто раз сильнее? Невероятно!" Сказала задумчиво:
  - Я вдруг осознала, какая это власть над людьми! Может, не отдавать Её? Вернуть обратно? Пусть там будет, а?
  - Боюсь, у тебя не получится.
  - Прям! Я знаю, как это сделать. Я даже знаю, как её уничтожить!
  - Да!? И как?
  - Если я забеременею, я могу просто отпустить её, и сила вернётся обратно. Но, если я её не отпущу добровольно, то сила постепенно рассеется. Олень сказал мне, как это будет выглядеть. У меня должна быть очень веская причина для этого, потому что Сила опять станет пумой и будет умирать у меня на глазах! Брр! Он всё очень подробно описал. Я ещё тогда представила, как бедная пума будет лежать передо мной и стонать. Будет смотреть на меня своими жалобными глазами, трогать лапой и лизать руки... Мне сразу стало так хреново! - Любаша поёжилась.
  - Я тебя прекрасно понимаю! Но нам Олень ничего подобного не говорил!
  - Наверное... Вам-то это ни к чему. В общем, он сказал, если у меня хватит духу выдержать это зрелище, я смогу Её уничтожить. Как только пума умрёт, Сила рассеется, и оружие исчезнет навсегда. Я думаю, он сам пытался уничтожить её, но не смог. Наверное, он был первым её хранителем. В отместку, она после него выбирает только девчонок! - Любаша хмыкнула.
  Рысь задумчиво смотрела перед собой. Потом повернулась к Любаше. У неё было такое умоляющее выражение лица, что Любаша испугалась.
  - Прошу тебя, Дикая! Не убивай её! Слушай, я сделаю для тебя всё, что хочешь! Только не убивай! И не отпускай.
  - Да, я просто... Наоборот, я думала, что тебе страшно, что ты так стала ко мне относится! Хотела тебя успокоить...
  - Понимаешь, я, как представила, что лишусь этого щита, мне так страшно стало. Это как узнать вдруг, что через мгновение всё потеряешь. Олень предупреждал, чтобы мы не расслаблялись, старались сами всего добиваться...
  - Да что с тобой, Рысь! Я тебя не узнаю!
  - Я сама себя не узнаю! Понимаешь, ещё месяц назад, все было как обычно. Например, мне что-то нужно по работе, я иду к начальнику своего отдела, пишу бумажку. Он уже сам решает, надо оно мне или нет. Понятно, поулыбаюсь ему многообещающе... С парнем своим тоже, познакомилась в столовой на работе. Месяц перед ним мелькала. Потом улыбнулась, вроде как знакомы. А потом уже он сам подошёл. И считал, что это он меня заметил и решил... А в последнее время всё стало по-другому. Я только подумаю, а всё уже само делается!
  - Как это? Не понимаю?
  - Ну, вот самый последний случай. Лео тут заявляет, что тебя надо проведать. Мы стали решать, кому.
  - А зачем меня проведывать?
  - Очередное видение. Тебя надо было предупредить.
  Любаша сразу вспомнила недавнее: - "Берегись!" и спросила:
  - А когда это было?
  - Пять дней назад. Но, неважно. Слушай. Вот решили, что мне проще всех отпроситься, и взять пару дней отгулов. У меня переработка есть. В общем, прихожу я на работу. Собираюсь писать бумажку. Тут по селектору меня вызывает секретарша Самого. И добавляет: - "Это по поводу Вашей командировки!" Я скорее туда. Захожу. Директор, словно мёду поел, такой сладкий, улыбчивый. Говорит: - "Вы завтра едете в Москву, на конференцию. По возвращении прочтёте нам ознакомительную лекцию. С вами едет главный бухгалтер и главный экономист. Там вам нужно будет ещё кое-куда сходить. Семён Маркович введёт Вас в курс дела. Надеюсь на Вас, Диана Евгеньевна! Всего доброго!! Я только и смогла "спасибо!" пискнуть и вышла! Вот теперь все дни голову ломаю. Совпадение?
  - Да, конечно, Рысь! Совпадение! Жалко, что Пантеру не выбрали. Так бы вдвоём приехали!
  - То-то и оно! Мы же монетку бросили. Выпало мне ехать. У всех дела. Новый Год же на носу. Завтра мне идти на пьянку, в наше министерство. Представляешь? Мы, когда с замами туда в пятницу пришли, они там встретились с нужным человеком. И я рядом торчу. Ну, тот мужик нас и пригласил. Мол, документы подпишет и прямо там, перед банкетом отдаст. Наши дядьки как в меня вцепились! Теперь не отвертеться!
  - То есть, ты до вторника в Москве?
  - До среды! Конференция же! А вечером ещё одна пьянка. В ресторан иду. С одним красивым мальчиком!
  - А как же твой Лёша?
  - Лёша - пройденный этап.
  - Он тебя бросил?
  - Я. Увидела, как он целовался с одной шалавой из соседнего отдела. Ну, и, после пары ласковых... Короче, забудь про Лёшу. Он козёл.
  - Ну, да. Точно. И дурак! Вот что этим мужикам надо? Такая красивая девушка рядом! Нет, надо обязательно найти какую-нибудь дуру. Вот пусть с ней и остаётся. Так ему и надо! Не бойся, я тебя в обиду не дам!
  Рысь засмеялась. Сжала её за плечи. Потом спросила сочувствующим тоном:
  - Ты-то никого здесь не подцепила? Никто к тебе не клеится, случайно?
  - Нет, никого у меня нет. А клеятся толпами. Сама не понимаю, что на всех нашло? Какая-то мышиная возня вокруг меня в последнее время. Представляешь, у нас девчонку в парке убили. С нашего курса!
  И Любаша вполголоса поведала обо всём произошедшим с ней в последние два месяца. Рысь слушала очень внимательно. Ни разу не перебив. В конце только спросила:
  - А этот Саша, как? Тебе нравится?
  - Нет, ты что! Просто он земляк. И, нормальный, вменяемый. Я туда от тоски хожу. Поговорить, пообщаться с хорошим человеком. Ну, и тренировки отвлекают. С лошадьми работать часто не получается, физической нагрузки никакой.
  - А следователь?
  - А что следователь... Он москвич. Тут ловить нечего.
  - Ага! Вот кто тебе нравится! Наконец-то! И что? Он красивый?
  - Жутко красивый, - вздохнула Любаша. - Даже страшно. И странно. Такой красавчик, и обратил на меня внимание.
  - Ой, не наговаривай на себя! Тебя бы приодеть, накрасить. Стала бы как картинка! Парни через одного бы оглядывались! А остальные столбами застывали, не в силах с места сдвинуться!
  - Ха-ха-ха! Спасибо за комплимент! Да, только, не в этом дело... Таким, как он, девчонки постоянно на шею вешаются. Он, наверное, привык, что любую пальцем помани, и она рысью за ним побежит! Этого я и боюсь. Я увлекусь, а он нет. Буду потом опять страдать два года! Только успокоилось всё, только нормально вздохнула...
  - Поняла. Да, дилемма.
  - Да, да! Он, может быть, ни сном, ни духом! Даже обо мне не думает. Ну, поговорили. Ну, погуляли. Он через пять минут забыл, а я буду по нему сохнуть! Нет, уж!
  - Да... А ты погадай на него?
  - Э, нет! Нельзя! Забыла?
  - О! Я знаю! Я у Лео спрошу! У тебя есть его фото? - вспомнила и поправилась. - Слайд?
  - Откуда! Я тогда с пар сбежала. А потом вообще, не с ним пошла, а тем козлом - придурком. Да и не до фотика мне тогда было.И темно уже было.
  - Если пригласит, как обещал, возьми фотик и сними незаметно. Или заметно, на фоне чего-нибудь. Неважно! Придумай. Не маленькая! Нужен его фейс. Оф тейбл!
  Они рассмеялись. Любаше стало так хорошо на душе. Так легко! Как здорово, когда рядом настоящий, верный друг.
  - Ещё сможем увидеться с тобой до отъезда? - она положила голову подруге на плечо.
  - Я не знаю. В среду самолёт, в шесть Москвы. Из Домодедова. С этими ресторанами я совсем замотана. А давай, во вторник со мной в ресторан?
  - Не-не! Я тебе мешать не собираюсь. В среду могу приехать проводить тебя.
  - Нет! Не хочу тебя перед этими старыми хрычами светить. Потом не отвяжутся! Давай, в среду в двенадцать, на Арбате, возле Праги. Запомни мой телефон. Я у тёти живу. Не в гостинице.
  Она прошептала ей на ухо номер. Любаша кивнула, запоминая.
  
  Автобус остановился перед выходом метро. Почти там же, где они сели. Рысь поднялась, следом Любаша. Они вышли и направились к метро.
  - Если что, я тётю предупрежу, где я, и что к чему. Но, надеюсь, что сумею вырваться от своих дедов. Типа, по магазинам пробежаться.
  - Ага, замётано! Ты торопишься? А то, пошли, погуляем.
  - Посмотри на меня! Какая из меня гуляльщица! Поехали, в кафе посидим. Я тут знаю одно. Ты на Новый Год-то домой приедешь?
  - Не-а. Билетов не купила. Как-то тоскливо мне одной на Новый Год куковать. Может, кто-то из вас соберётся? Можно у меня в общаге остановиться! Я договорюсь!
  - Я точно, не поеду. В Москву на эти дни уже месяц назад билетов не было. Наши по великому блату брали. А если поездом, то мне уже надо выезжать!
  Они опять расхохотались.
  В кафе они ещё поговорили. Правда, о всяких пустяках. Им постоянно что-нибудь мешало. Сначала, с трудом нашли столик, потом постоянно отбивались от молодых людей, желающих познакомиться. Но всё равно, Любаша была счастлива.
  
  Домой она прилетела, как на крыльях. Уже походя к общаге, она вспомнила, о чём договорилась с подругой. "Ой, о чём думала моя башка? У меня же занятия до трёх! Ладно, сбегу. Не привыкать! Боже, что тоска делает с человеком! Завтра схожу к Саше, тоже здорово. А там и среда подойдёт! Скорей бы!"
  Впереди неё кто-то шёл. Любаша, погружённая в свои мысли, не обращала внимания, пока человек не открыл дверь её общаги. Да и это не сильно отвлекло. Но перед вахтой парню пришлось затормозить, предъявить паспорт и сообщить номер комнаты.
  - Здравствуйте. В двести третью, к Дроздовой.
  Знакомая фамилия, а, главное, знакомый голос вывели её из размышлений. "Андрей!? какого чёрта он здесь делает!? К Ленке?" Любашка предъявила пропуск и мышью шмыгнула вперёд, за его спиной, пока вахтёрша записывала фамилию визитёра. "Надеюсь, не узнал! Быстро, быстро! Как бы выяснить, зачем он припёрся... Эх! Если Ира дома, Ленусик уйдёт с ним куда-нибудь! А куда? Так. Думай, Дикая, думай!" И Любаша помчалась по лестнице.
  Влетела на этаж, дёрнула дверь. Закрыто! Времени ковыряться в замке не было. Проскочила до учебки, заглянула. Никого. Встала у дверей, не зажигая свет. Почти следом раздались быстрые шаги. Видимо, Андрей тоже спешил. В щёлку Любаше было видно, как он подошёл, постучал и остался стоять у двери. "И что мне это дало? Я и так знала, куда он направлялся. А зачем? Не подслушивать же за дверью? Здесь тоже оставаться нельзя!" Она продолжила наблюдение, тем более, что деваться ей, всё равно, было некуда. Дверь Лениной комнаты распахнулась и Ленусик вышла в коридор.
  - Привет! Мне надо с тобой поговорить, - Андрей говорил очень тихо, но Любаше было всё слышно, акустика в коридоре была отличная.
  - О, Боже! Андрей! Тебя следователь искал! Хотел поговорить! - Лена тоже почти шептала.
  - Я уже с ним поговорил!
  - Да? И что?
  - А что должно быть? Я не знаю, кто это сделал.
  - Андрюш! Я знаю, что ты ей не брат. Мама её приезжала...
  - А-а... Понятно. Я об этом и хотел сказать. Может, выйдешь ненадолго? Не под дверью же объяснятся!
  - Я не знаю... Оля злилась из-за того... А теперь...
  - Леночка! Милая! Я и хотел тебе всё объяснить! Пойми, мы с Олей давно расстались. У нас были только деловые отношения! Она замуж собиралась!
  - Да-да! Я знаю. Хорошо. Пошли на лестницу. Не хочу, чтобы Ирка знала.
  Они направились к лестничной клетке и, судя по звукам шагов, поднялись на один пролёт. Приглушённые голоса превратились в неясное бормотание. Любаша толкнула дверь и тихонько выбралась в коридор. "Если теперь открывать замок, они могут услышать. И стоять ждать - нельзя... Пойти в умывалку? Типа, сначала в туалет забежала... Нет, они напротив стоят, увидят! О! Зайду к Вере! Нет! Слишком близко..."Любаша прокралась по коридору в сторону лестницы. Стало слышнее.
  - Я тебя как увидел, совсем голову потерял. Если бы не эта трагедия...
  - Я не понимаю, зачем она тогда на меня ругалась? Если вы расстались, у неё жених, не понимаю...
  - Ольга всегда была собственницей. Собака на сене! Я ей никогда не был нужен. С самой первой нашей встречи. Но я был влюблён, ничего не замечал. Верил ей! А она использовала меня.
  - И вы разошлись, когда ты это понял?
  - Мы не были женаты. Но это не моя вина. Я много раз предлагал ей, но она не хотела. Я никак не мог понять, почему?
  - Она не хотела?
  - Я когда первый раз узнал, что она мне изменяет, - голос Андрея зазвучал зло и громче. - Чуть руку на неё не поднял! Еле сдержался! Она потом прощения просила... Простил. Дурак! - он так громко вздохнул, что даже Любаша услышала. - В, общем, разошлись мы. Уже три года прошло. Перегорело всё давно.
  - Бедный! А дела?
  - А что - дела. Год назад она сама меня нашла. Я кооператив открыл. Мы бижутерию делаем. А у неё подруга собиралась там у них магазинчик открывать. Оля поставщиков искала и на нас вышла. Да хватит уже о ней! Я о тебе хочу говорить!
  - Ой! Да, что обо мне говорить!
  - Ты мне очень нравишься! У меня же, после Ольги никого так больше и не было. Думал, больше мне никого не встретить. А ты совсем другая. Ты такая красивая. Только, раз ты всё знаешь про меня, боюсь, теперь, что и ты... - его голос задрожал и затих.
  - Андрюша! Не надо так! Прошу тебя! - Ленин голос тоже внезапно оборвался.
  "Целуются!? Вот змей! Это же надо так лихо врать! И Ленку не предупредить, пока сама не убедится... Мм-да-а. Проблемка! Эх! Надо было сразу рассказать! Но, тогда она могла бы случайно проболтаться Оле. Тоже плохо. Ладно, подождём!"
  Снизу донеслись громкие голоса, смех и послышались шаги нескольких человек. "Нет, ну как хорошо, что общага - это проходной двор! Спасители! А эти куда денутся? Быстро, назад!" И Любашка метнулась в учебку. Выглянула в щёлку. Никого. Компания поднималась выше. Любаша тихонько подбежала к своей двери и стала открывать замок, пользуясь поднятым шумом. Скользнула внутрь и перевела дух. "Всё! Теперь не докажете, что я пришла не час назад! Фу-ух!"
  Быстро переоделась и пошла в комнату к Лене. Постучала и вошла, не дожидаясь ответа. Ира сидела одна.
  - А где Ленусик? - спросила Любаша с порога.
  - Ушла. К ней кто-то пришёл.
  - А-а! А не сказала, куда? Ждать её, или я потом зайду?
  - Да нет! Она где-то по общаге бродит! У девчонок, наверное!
  - Ладно. Я пока пойду, поем. Голодная, как волк. Думала, зайду, скажу, чтобы вы чай без меня не пили.
  Через полчаса она опять зашла в 203 комнату. Леночка уже была дома. Вся сияющая, возбуждённая. Любаша шутливо воскликнула:
  - О! Нашлась, потеря? Чай пить будем?
  - Да, да! Ира сказала, чтобы мы тебя подождали. Ты чайник не поставила?
  - Нет. Я ж не знала, когда ты явишься! Пойти, поставить?
  - Я с тобой! - они вышли, и Ленусик продолжила. - Любаш! Ты завтра, после занятий что делаешь?
  - Еду на встречу. К четырём. А что?
  - Дай ключ от твоей комнаты, а? Ко мне один человек придёт, мне поговорить надо.
  - Да, пожалуйста! Я не раньше восьми вернусь. Сидите на здоровье. А ты у Таньки узнавала? Ой! Она же только утром приедет!
  - Я её завтра спрошу.
  - Ну, да. А ключ возьмёшь после занятий. Да, я думаю, её тоже не будет. Все ж по магазинам носятся! Галя, так сто процентов, до семи отсутствует.
  
  
...
  
  Она выглядывала из-за угла дома. Рядом были те, кого она считала своими друзьями. Она не видела лиц, но знала, они смотрят на неё. Её задача - перебежать от этого дома до школы напротив. Вдалеке светят ртутные фонари, но здесь - темнота. Она рада этому. Справа, между стеной этого дома и соседней высотки показались солдаты. В чёрной форме. Толстые, неуклюжие. На головах шлемы, как в космических скафандрах. Они медленно шли, плавно поводя из стороны в сторону оружием с толстыми стволами. У неё тоже было с собой оружие, но стрелять она не смела, боясь выдать расположение группы.
  Ещё одна чёрная неуклюжая фигура показалась совсем близко. Если он не остановиться, путь к школе будет отрезан. Вдали послышались автоматные очереди. Фигура в чёрном неспешно повернулась и пошла в сторону выстрелов. Она молнией метнулась через дорогу и юркнула в пролом стены. За ней ссыпались шесть человек, слабо различимых в темноте ночного города.
  
  
...
  
  Любаша проснулась в холодном поту, но с таким радостным облегчением. "Удалось! Фу-у! Теперь есть шанс!" Полежала в темноте. "Опять! Всё-таки, война! Этот сон такой реальный, что веришь, что это было на самом деле. Чёрт! Нет сейчас такого оружия! А город-таки, мой! Дом, школа, всё точно. Космическое вторжение? Ну, это ещё больше фантастика, чем война! Будущее?"
  Потянулась к часикам на тумбочке. "Пять утра! Да что такое! Всю жизнь я спала как убитая! А в этой Москве не могу нормально выспаться! Здесь, наверное, перекрестье каких-то потоков энергии. Прямо под моей кроватью. Вот невезуха, если это так!"
  Встала, стараясь двигаться бесшумно. Накинула халат. Пошла навестить энное заведение, раз проснулась.Выйти в коридор, естественно, бесшумно не получилось.
  "Если физики уверены, что время не линейно, может ли душа человека, умершего в будущем, возродится в ком-то из прошлого?" Может, это не её сны? И город просто похож... Не хочется верить, что в её родной город придёт война. Раздумывая на эту тему, она вернулась и легла. Свернулась клубочком, как всегда делала, когда ей было не по себе. Незаметно заснула.
  
  

*12*
  
  - Ты сегодня какая-то другая! Я за тобой еле-еле угнался! Что-то хорошее произошло? - Саша откинулся на диванчике назад и заложил руки за голову.
  - Просто, ко мне приехала подруга! Мы вчера с ней полдня гуляли. И в среду опять встречаемся.
  - Подруга? Я думал, твой парень из армии вернулся.
  - Э-э? Почему ты решил, что он в армии? - у Любаши даже рот открылся от удивления, она с трудом его закрыла.
  - Просто, подумал.
  - Ты первый, кто так обо мне подумал! Интересно, почему!?
  - Ты всегда такая неприступная, холодная. А сегодня как будто оттаяла. Живая, словно светишься изнутри.
  - Зато, ты сегодня какой-то смурной. Тоже, что-то произошло?
  - Да, так. Не обращай внимания.
  - Э-э, нет! Так не пойдёт! Мы же друзья? Давай, рассказывай!
  - Лиза ушла.
  - Как ушла? В смысле, совсем?
  - Именно, в этом смысле и ушла, - он грустно улыбнулся.
  - А почему?
  - Сказала, что не видит перспективы в дальнейших отношениях со мной.
  - Вот коза! - Любаша хотела ввернуть выражение покрепче, но подумала, что оскорблять девушку, пусть даже и бывшую, не этично. Он же её любит!
  - Я её понимаю. Она студентка, а я... - он развёл руками. - Бесперспективный. Вечно занят на работе. Никуда её не вожу. Одно айкидо в голове.
  - А мне она сразу не понравилась! Я даже удивилась, что вы вместе. Она тебе совсем не подходила. И смотрела на тебя вовсе не влюблено! Я такое сразу вижу.
  - И промолчала?
  - Ты шутишь? Кто я такая? Да и ты бы не поверил. Обиделся только. Не-е! Я бы никогда тебе об этом не сказала. Если бы была надежда на мир. А её нет. Я это точно знаю.
  - Да, действительно. Ты сказала, и я теперь последнюю надежду потерял!
  - Теперь, как раз, и можно. Это, как горькое лекарство. Быстрее тоска пройдёт. Надежда в этом деле только вредна.
  - Ты-то откуда знаешь?
  - Знаю. И знаю, что время лечит. Только это долго. Тебе надо с кем-нибудь познакомиться, или отвлечься. Айкидо поможет.
  - Похоже, тебе это тоже знакомо?
  Любаша кивнула с кривой ухмылкой. Саша привстал с кресла, протянул руку, но на полпути передумал и опустил на стол. Сел обратно и стукнул себя кулаком по лбу:
  - Извини! Вот, болван! Не задумываясь, втянул тебя в свои проблемы! Причинил тебе боль! Испортил хорошее настроение. Прости!
  - Ерунда! Всё давно забылось. Я же сказала - время лечит.
  Они помолчали какое-то время. Саша поднял голову и улыбнулся.
  - К дьяволу Лизу. Ты на Новый год домой?
  Любаша внезапно поняла, что последует за этим вопросом, стоит лишь ответить правдиво. Приглашение провести Новогоднюю ночь здесь! "Ну, уж, нет! Перебьётесь, дружок. У Вас тут будет из кого выбрать! И без моей скромной особы!" Поэтому, она, глядя ему прямо в глаза, согласно покивала головой.
  - Когда вернёшься?
  - В воскресенье вечером.
  - Понятно. Жаль, - он вздохнул, и, вдруг, оживился, видимо, что-то вспомнив. - А, это, ты не знаешь, убийцу нашли? Ну, помнишь, ты рассказывала?
  - Нет пока. Но, я точно не знаю.
  - Я бы, на месте того следака, заподозрил этого её братца.
  - Он разговаривал с ним и отпустил. Кстати, он вовсе не братец, а первый её жених. Ну, или, как-то так. Они разошлись три года назад.
  - Это он сказал?
  - Да, - кивнула. - Но не мне. Я подслушала, случайно, - добавила она, не дожидаясь вопроса.
  - Тем более, этот мент дурак! Это же верный кандидат. А про развод мог и наврать.
  - Может, у него больше информации, - она решила, что не стоит Саше знать про её с Дубровским приключения в парке. - Я, например, подозреваю её Игоря. Но и Андрея тоже.
  - Ерунда! Этот Игорь и мухи не обидит. Из всех вариантов подходит только Андрей. Но, всё равно, как-то неправильно она погибла. Такое впечатление, что её не хотели убивать, а просто неудачно толкнули. Словно, случайно.
  - Как лихо ты отбросил Игоря. Почему это ты решил, что он такой безобидный? Каждый человек может убить! В состоянии аффекта, например.
  Саша внимательно глянул на неё. Задумался на секунду, не отводя взгляда. Любаша явно увидела, как он словно ушёл в себя. Взгляд стал колючий, неприятный. Миг и всё прошло. Перед ней опять сидит её друг. Улыбается насмешливо.
  - В состоянии аффекта, говоришь? То есть ревность? Верно? Значит, Андрей лукавил, говоря кому-то о разводе три года назад?
  - Э-э? А как ты...? - Любаша оторопела. - Почему ты решил, что он врал?
  - Это ты решила! Я просто озвучил твоё мнение. Верно? Удивил?
  - Не то слово! - к ней вернулась способность мыслить. - Но как?!
  - Ловкость рук и никакого мошенничества! - он рассмеялся, довольный её удивлением. - Обычная психология.
  - Психология? Фигня! Нет такого в психологии! Я только что сдала зачёт по этой самой психологии! Там даже намёка на это нет!
  - Не спорю, такому в ветеринарных академиях не учат. Это немножко другая психология! А вот там, где учат следаков, как раз такую психологию и преподают.
  - А ты откуда знаешь? Ты же физик!
  - Старший брат у меня учился в такой академии. Домой учебники носил. А я почитал, для общего развития.
  - И что там ещё есть, кроме умения читать мысли?
  - Да причём тут мысли. Смотрят на реакцию организма. Неконтролируемые движения глаз, рук, тела. Язык жестов, в общем. Если быть повнимательнее, можно легко определить, что человек думает, врёт он тебе или нет. А у тебя, так, вообще, всё на лице написано!
  - Да... Точно, - Любаша смущённо поникла головой. - Мне это многие уже говорили!
  Ну, и вдобавок, нужно определить, к какому типу человек относится. Хотя, это уже не психология, а древние знания.
  - О-о! А поподробнее про древние знания можно? Про язык жестов я в курсе.
  - Поподробнее? Ну, попробую. Только это довольно сложно объяснить. И долго. Трудно для понимания.
  - Начни, а там решим.
  - Всё человечество делится на несколько типов. В зависимости от преимущественной деятельности желез внутренней секреции. Понятно?
  - Нет, то есть, подожди! Если какая-то железа работает сильнее, то это можно увидеть внешне, да?
  - Молодец! Соображаешь! Древние выделили семь типов. И назвали их по имени своих богов. Они, ведь, не ещё знали про железы. Зато были очень наблюдательны. Эти боги - эталон. У человека не бывает чистых типов. Ведь у него действуют все железы. Но, имея практику, можно научится определять более менее точно. И знать, что можно ожидать от него в различных ситуациях. Ясно?
  - Нет! При чём тут боги и как узнать, что человек будет делать?
  - Боги имеют каждый свой характер. Они известны и предсказуемы. Определив тип тела, мы можем предсказать и действия человека. Понимаешь?
  - Всё равно не понимаю!
  - Разделив, условно, всех людей по типам, древние римляне и греки, путём наблюдений, определили склонности каждого. Выяснили все достоинства и недостатки. Дали каждому типу имя одного из богов.
  - Как это всё сложно. Хотя... Ты знаешь, я тут читаю детективчик. Английский. Про мисс Марпл. Автор Агата Кристи. Так вот, там тоже упоминается о чём-то подобном. Только люди сравниваются не с богами, а со знакомыми этой мисс. Она очень старая и жутко общительная особа. И это ей помогает найти убийц!
  - Читал я эту Кристи, занятно закручено. И обязательно пять подсказок в каждом романе.
  - Ага! Я тоже сразу заметила. И я теперь, тоже, всех незнакомцев сравниваю со своими друзьями. Жизненного опыта у меня, конечно, с гулькин нос, но, иногда помогает. А ещё... - тут Любаша внезапно подумала, что тайну её видения внутренней сущности людей лучше не раскрывать, и она продолжила. - Твоя теория о типах тела меня очень заинтересовала. Научи, а?
  - Хм, интересно стало, да? Ладно, дам почитать тебе одну книжку, - он встал, полез в шкаф и достал несколько напечатанных на машинке листков альбомного формата. - Держи! Прочитаешь, сразу верни. А, главное, никому не показывай в своей общаге!
  Любашка взяла листки и вгляделась в плохо пропечатанные буквы:
  - "Энеограммы и типы тела." Ой, что это? Запрещённая литература?
  - Нет. Но и не разрешённая. Самиздат.
  - А где ты взял?
  - Мир не без добрых людей.
  - А точнее?
  - Ты читай и радуйся знаниям. А откуда они - не допытывайся. Меньше знаешь, крепче спишь!
  - Не всем знаниям можно радоваться! Источник должен быть достоин доверия!
  - Вот прочти и проверь на собственном опыте. Это как раз про типы тела и не только. Только больше никому... Договорились?
  - Ну, да. Хорошо.
  Они помолчали, допивая остывший чай. Саша опять помрачнел.Сидел, задумавшись и машинально отхлёбывая чай из кружки. Потом, видимо, что-то решил. Вскинул голову и, улыбнувшись, спросил:
  - А что ты в понедельник после занятий делаешь?
  Любаша сделала вид, что задумалась. "Чёрт! Чтобы такого сказать, чтобы не обидеть отказом! Точно! В магазины, за подарками! Я же домой, якобы, еду. Чуть не забыла!" Извиняющее улыбнулась:
  - А! Мы едем в ГУМ, ЦУМ и Пассаж. Новый Год же на носу! Срочно надо купить подарки.
  - Жаль. А я хотел позвать тебя в кино...
  - Увы, но я не могу, я девчонкам уже пообещала.
  Развела руками, продолжая улыбаться. "Вот чёрт! И этот туда же! Хоть бы за праздники уже нашёл себе кого-нибудь! Неохота терять друга".
  - Тогда, может, после праздников?
  - У нас сразу зимняя сессия начинается. Я и так не знаю, смогу ли приезжать, даже по понедельникам.
  - Не вздумай бросать тренировки! У тебя только начало получаться! Да и я тут совсем от тоски сдохну! Приходи!
  - Да я не собиралась бросать, не бойся. Ещё надоем тебе, - она хихикнула. Саша тоже улыбнулся.
  Глянула на часы. Восемь. Встала, одела куртку.
  - Мне пора. Не грусти! Такому красивому парню не долго скучать в одиночестве! - подмигнула ему и пошла к выходу.
  Саша легко поднялся с дивана и пошёл следом. Они вышли на улицу, она повернулась и, как обычно, протянула ему руку попрощаться. Саша задержал её руку в своей:
  - Ты, правда, считаешь меня красивым?
  - Ты сомневаешься? В зеркало посмотри! Или психологию свою включи, пинкертон! Пока! - со смехом развернулась и пошла к метро.
  - До встречи! - донеслось, когда она сделала пару шагов.
  Не оборачиваясь, махнула рукой над головой. Настроение у неё было отличное.
  
  Зайдя в общагу, она толкнула дверь в свою комнату. Заперто. Стучать она не стала, прошла сразу в учебку. Там никого не было. Любаша оставила дверь чуть-чуть приоткрытой, села за стол и стала разбирать слабо видимый текст, бормоча себе под нос:
  - Так, что тут у нас? Эннеаграмма. С греческого - девять и рисунок. Ага, вот она. Что тут? Марс, Юпитер... Так, понятно. Это названия типов. Тэкс, ладно, читаем дальше!
  Приходилось делать усилия, пробегая глазами слова несколько раз, чтобы понять, но, всё равно, чтение её увлекло и она выпала из реальности.
  В коридоре послышались голоса. Требовательный стук в дверь. Любашка встрепенулась, прислушалась.
  - Понькина, откройте! Это вахта! К Вам посетитель!
  Первым побуждением Любаши было вскочить и выйти, но на полпути к дверям учебки она замерла. Глянула на часы. Без пятнадцати десять? Кого к ней принесло? Она бесшумно подкралась к двери, выключила свет и выглянула в щёлку. Рядом с Марией Николаевной, одной из трёх вахтёрш, стоял незнакомый мужчина в тёмно-сером пальто.
  - Наверное, нет никого. Я, вот, не помню, приходила она или нет. Но, обычно, они в такую поздноту все дома.
  В это время щёлкнул замок и дверь открылась. Любаше не было видно, кто её открыл.
  - Ой, девочки, уже спите? Извините, нам Понькину. Она дома?
  - Нет! Не знаю, где она. Я с трёх её не видела. Спросите в двести третьей! Она вечно там до полуночи сидит! - и дверь закрылась, щёлкнув замком.
  По голосу она поняла - Галя. Причём, сонная. "Вот крыса! Сразу сдала. Хотя, вдруг это от папы? Да, нет! Меня бы предупредили, я же на днях звонила. Подождём!" Она почувствовала, как в животе, на уровне пупка, словно закрутилась воронка. Сердце скакнуло испуганно. Дыхание участилось.
  Между тем, вахтёрша с визитёром прошли к 203 комнате. Стук и звук открывшейся двери.
  - Девочки, у вас Понькиной нет?
  - Нет. Она, наверное, ещё не приходила. А вы к ней заходили? - это Ленин голос.
  - Да. А во сколько она должна сегодня быть, не знаете?
  - Нет, а что случилось?
  - Добрый вечер. Я следователь. Мне нужна Ваша подруга, срочно, для опознания. Не поможете её найти? - в разговор вступил незнакомый мужчина, у него оказался красивый завораживающе-низкий голос.
  - Ой, это по убийству Олечки?
  - Да, да. А где она, может быть, не знаете? Поздновато уже для прогулок? - в голосе незнакомца, представившегося следователем, сквозило такое участие и доброжелательность, что Любаша аж заслушалась!
  - Ой! Я не знаю. Сама её жду. Обычно, она в это время уже дома. Да, Вы заходите! Может, она вот-вот подойдёт! - Ленусик гостеприимно распахнула дверь.
  - Я вниз, а Вы, действительно, подождите. Если она появится, я сразу её сюда приведу! - вахтёрша развернулась и протопала к лестнице.
  "Вот засада! Следователь! И что делать? А почему не Дубровский? И ключа нет, а то бы быстренько в комнату слиняла, и всё в ажуре. А утром позвонила бы в ментовку, всё узнала!" Любаша так же бесшумно отошла от двери и села на ближайший стул. Если бы не тот загадочный крик: - "Берегись!", она бы давно примчалась в комнату и беседовала сейчас со следователем! А теперь, вместо этого правильного поведения, она сидит на краешке стула, в темноте, и думает, что ей делать!
  "Что за опознание? И кого там опознавать? Я ж никого не видела! Если, только Игоря? Так и Ленуська тоже подойдёт. Она, даже, предпочтительней! Андрея? Тот же ответ! Тем более, сегодня, скорее всего, он у нас весь вечер просидел!" Тишину нарушили шаги на лестнице. Любаша метнулась к щёлке. От лестницы шла Татьяна. Дёрнула дверь, порылась в сумке, достала ключ и открыла. Любаша пулей выскочила из учебки и успела влететь в комнату следом. Велечко ойкнула, но Любаша тихо прошептала:
  - Тсс! Это я! - повернулась и закрыла дверь на замок. - Не шуми, а то разбудишь!
  - Ты чё такая запыханная? Что случилось? - послушно понизила голос Татьяна.
  - Да, ничего! Со следователем разговаривала, про тебя спрашивал. Я сказала, что не знаю, где ты бываешь. Про неё тоже расспрашивал, - Любаша кивнула на лежащую Галю, прекрасно сознавая, что та не спит и слушает их разговор в оба уха. - По-моему, они кого-то взяли. Я сказала, что вы с Ольгой почти не общались. Надеюсь, никого из вас дёргать не станут. В общем, он остался недоволен. На опознание я ехать отказалась, про вас ничего не знаю, просто зря время потерял! Завтра домой рано не приходи, поняла?
  - Ладно! Спасибо за предупреждение, - Татьяна сжала ей руку.
  - Не за что! Я завтра в ментовку после первой пары.
  Они тихонько разделись и легли. "Надеюсь, моё враньё остановит Галю. А Тане всё завтра объясню, наедине." У Любашки заурчало в животе. "Эх! Жрать-то как охота! Гад этот следователь! Припёрся на ночь глядя! Теперь приходится спать голодной. Ладно, как там говорил Д Артаньян? Кто спит - обедает?"
  Но сон всё не шёл. Уже послышалось сопение Тани, чуть позже и Галя всхрапнула, а Любаша всё лежала и думала. Она слышала, как ушёл следователь, но не стала вставать. Есть уже не хотелось, она пригрелась под одеялом. "Утром поем, а то, буду потом, каждую ночь хотеть есть. А в ментовку надо будет завтра обязательно позвонить, после пересмены. Или, наоборот, подойти к вахтёрше пораньше? Типа, у девочек в другой комнате сидела, ни сном, ни духом... И при ней позвонить. Чёрт! На завтра столько дел, что учиться некогда! Ладно, к вахтёрше, за телефоном..." Приняла решение. Сон накрыл и оборвал все мысли.
  
  
...
  
  Она шла по полупрозрачному осеннему лесу. Жёлтые и красные листья порхали вокруг. Внезапно, лес кончился, и она очутилась на вспаханном поле. Вдали возвышались пологие бурые холмы. Почему-то ей надо было туда, к этим унылым возвышенностям. Зачем? Она оглянулась на лес. Он уже выглядел совсем голым и показался ей таким печальным. Она решительно отвернулась и пошла к дальним холмам.
  Миг, и она бежит по чёрной перекопанной земле. За спиной слышался гул и рокот. Земля под ней содрогалась и при каждом толчке её ноги подгибались. Наконец, поле кончилось, и она выскочила на твёрдую землю, покрытую влажной пожухлой травой. Оглянулась. Сзади до самого серого неба стеной поднимались чёрные клубы - не то дым, не то пыль. От увиденного стало страшно. Она полезла по неожиданно крутому склону, заросшему той же жухлой травой и чёрным бурьяном. Добравшись до вершины, остановилась. Перед ней зияла глубокая расщелина. Дальше пути не было. В спину ударил порыв ветра...
  
  
...
  
  Любаша проснулась и почувствовала, как быстро бьётся её сердце. И дыхание сбилось. Полежала, успокаиваясь. "Интересно, это продолжение снов про войну, или что-то новенькое?" Глянула на часики. Четыре. Спать всё равно, хотелось, несмотря на этот сон...
  

*13*
  
  Снова проснулась уже по будильнику. Сразу же вспомнила, что надо зайти на вахту, пока Мария Николаевна не ушла. Быстро управилась и спустилась на первый этаж. Вахтёрша уже собралась домой и сидела с Таисией Игоревной, дожидаясь восьми часов. Любаша вежливо поздоровалась с самым скромным видом.
  - А, появилась! Мы Вас вчера обыскались!
  - Извините, я у девочек была, в двести первой. Мы к зачёту готовились, - Любаша заранее всё обдумала и, поэтому, врала без зазрения совести. - Мне только утром соседка сказала, что меня следователь искал.
  От этих её слов у Цербера глаза удивлённо расширились. Но через миг она снова приняла свой обычный вид.
  - Да-да! Искал и ждал. Вот телефончик оставил, просил обязательно позвонить! - Мария Николаевна вытащила из ящика стола картонный прямоугольничек с написанным от руки номером и протянула Любаше.
  Пока она возилась, доставая бумажку, Любаша успела заметить, как Цербер метнула взгляд на картонку, потом на неё. Их взгляды встретились и Таисия Игоревна отрицательно покачала головой.
  - Можешь прямо по этому звонить! - Мария Николаевна с энтузиазмом протянула Любашке телефонный аппарат.
  - Да ещё рано! Они все с девяти работают, - Цербер с равнодушным видом откинулась на спинку стула.
  - Нет-нет! Этот сказал, что он с семи на работе. Так что, пусть звонит! Человек же ждёт!
  - А как его зовут? - Любаша повертела бумажку в руках.
  - Ох, не помню. Он представился, даже корочки свои мне показал, фамилия, кажется, Петров, а имя не сказал. Да, ты позвони, это его личный номер, в кабинете у него.
  Любаша покорно стала набирать номер, и тут в голову ей пришла одна идея. И она, вместо последней девятки, набрала ноль. Подождав несколько гудков, она нажала на рычаг:
  - Не берут. Я попозже ещё раз позвоню, - положила трубку.
  - Может, вышел куда, - Цербер закивала. - Конечно, через полчасика позвони! - повернулась к Марии Николаевне, продолжая прерванный разговор, - И, что? Так и болит? А вот у моей подруги, тоже, в прошлом году колено заболело, так ей посоветовали камфорой с ментоловым маслом натирать. И, знаете, всё прошло через неделю!
  - Ох-ты! А я уже два месяца мучаюсь! А Вы у неё рецептик не спросите?
  Любаша развернулась и вышла из комнатки. Реакция Цербера её заинтересовала. Быстро поднялась и постучалась к подруге.
  - Ой, Любаха! Ты где была всю ночь? - Ленусик сидела перед зеркалом и наводила марафет.
  - Дома я была! А что?
  - Ты во сколько пришла? Что за ключом не зашла?
  - Да, мы с Таней по дороге встретились, я не стала к вам стучать, вдруг, думаю, вы уже спите!
  - Тебя следователь искал! Не тот, а другой. Петровский Сергей Павлович. Такой интересный мужчина! Сидел у нас почти час! Чаем его напоили. Он нам анекдоты рассказывал, мы хохотали, не переставая!
  - А зачем я-то ему понадобилась, не спросила?
  - Я спрашивала, но он не сказал. Не имеет право разглашать материалы дела. Вот!
  - Понятно. Ты, кстати, встретилась, с кем хотела?
  - Да, встретилась, - Ленусик вздохнула.
  - Что? Поругались?
  - Нет, но как-то это всё неправильно... Я, прям, не знаю, что мне делать!
  - Не спеши, разберись. Никуда он от такой красавицы не денется!
  - Ты думаешь?
  Любаша кивнула. В это время в комнату вошла Ира:
  - Привет, гулёна! Ты ей сказала?
  - Сказала, сказала. А, он телефон оставил! - Лена взяла со стола такой же прямоугольничек и протянула Любаше. - Просил тебя обязательно до двенадцати позвонить. Сказал, что это очень важно!
  - Ключ тоже дай! - Любаша протянула руку, сама разглядывая бумажку, увидела тот же самый номер. - Ты завтракать пойдёшь?
  - Ага! Сейчас, только докрашусь!
  - Ладно, пошла одеваться! Заходи за мной! - и она вышла.
  
  Цербер окликнула её, когда они шли мимо вахты:
  - Понькина, на минуту зайдите!
  - Это, наверное, по поводу следователя, я догоню, пока очередь займите! - Любаша свернула к вахте, девчонки пошли дальше.
  - Люба! Я не знаю, кто вчера тебя искал, но вот телефон Бориса, я ему уже всё рассказала. Он ждёт твоего звонка. Звони! - она протянула ей клочок бумаги с номером и пододвинула аппарат.
  - А что мне ему сказать? - Любаша сняла трубку.
  - Скажи ему: - "Здравствуй!"
  - А дальше?
  - А дальше слушай, что он скажет! - Таисия Игоревна улыбнулась, и Любаша, хмыкнув, набрала номер.
  После второго гудка в трубке послышалось:
  - Дубровский слушает!
  - Здравствуй! - послушно повторила то, что велела Цербер.
  - Любаша?
  - Да, - почти прошептала, почему-то у неё стазу пересохло в горле, и сердце скакнуло и застучало быстро-быстро.
  - Слушай меня внимательно. Сейчас ты идёшь не на занятия, а сюда, ко мне в отделение. Я буду ждать тебя. Дежурному скажешь, что ко мне, он меня сразу вызовет. Поняла?
  - Поняла. А занятия?
  - Я дам тебе повестку. У вас же не экзамен сегодня?
  - Нет, обычные пары.
  - Вот и отлично. Давай прямо сюда, никуда не заходи!
  - Меня девчонки ждут, можно я их быстро предупрежу и сразу приду?
  - Хорошо, только в Академию не заходи. И девочкам скажи, что тебя вызвали по повестке через вахтёра. Я её уже предупредил. Жду тебя.
  - Да, хорошо, - она дождалась коротких гудков и положила трубку.
  Посмотрела на Таисию Игоревну. Та улыбнулась ей ободряюще и кивнула, мол, поспеши.
  Вышла на улицу. Увидела вдалеке медленно идущих, Лену и Иру. Бросилась догонять. Успела прямо перед дверями в корпус. Запыхавшимся голосом сообщила:
  - Девчонки! Меня следователь вызвал. Повестку дал через вахтёршу. Так что меня не ждите. И старосте скажите, что меня, наверное, не будет на занятиях. А повестку ему вечером отдам.
  - Ой, я и не подумала, что он повестку оставил. Ладно, Любаш, передам. Потом нам всё расскажешь? Я умираю от любопытства! - Лена с Ирой вошли в двери, а Любаша кивнула и побежала в сторону милиции.
  
  Вошла, поздоровалась с сидящим за стеклянной стеной милиционером в форме. Дежурный вскинул на неё равнодушный взгляд:
  - Вы к кому?
  - А... Э-э... К Дубровскому.
  - Минутку, - он снял трубку и набрал три цифры. - К тебе тут пришли, - поднял глаза, в них появился интерес. - Сейчас он подойдёт!
  Через минуту в коридоре показался Борис. Улыбнулся ей:
  - Молодец, оперативно!
  - Везёт тебе с этим делом, Борисыч! Одна свидетельница краше другой! - дежурный с нарастающим интересом уставился на них.
  - Отвали, Петрович! Это не свидетельница!
  - Ого! Прости, Борь, не понял с полуслова! Больше не повториться! - на лице парня отразилось изумление и, следом, смущение.
  - Пошли, не обращай внимания на этого д... дяденьку не очень умного! - это уже ей.
  Они прошли по короткому коридору и свернули за угол. Дубровский открыл ключом первую же дверь. Пропустил Любашу вперёд и щёлкнул замком. Любаша огляделась. Так себе помещеньице. Справа шкаф из тёмно-коричневого ДСП. Два стола, девственно чистых. Перед каждым стоит обшарпанный стул. Сейфы, тоже два. Коричневые. Такие же, как у них в конторе, в родном совхозе-техникуме. Линолеум с полустёртым рисунком. Стены выкрашены голубой краской какого-то унылого оттенка.
  - Садись! - он указал ей на стул перед правым столом.
  Сам прошёл и сел за стол. Любаша тоже села и с ожиданием уставилась на Дубровского. Он почему-то печально смотрел на неё. Опустил взгляд, достал из ящика стола папку. Поднял голову:
  - Тебя вчера не было в общежитии? Мой друг тебя ждал, но не дождался.
  - Я была в общаге. И, если бы я знала, что это твой друг, он бы меня обязательно нашёл, - она хмыкнула. - Я с незнакомыми мужиками никогда не разговариваю. Тем более, со следователями. Даже, с таким красивым голосом, как у него. А почему ты не сам пришёл?
  - Сейчас объясню,- он вздохнул, провёл ладонью по лбу, взлохматил волосы, потёр лицо, поднял на неё взгляд. - У меня забирают дело.
  - За что!? - она с недоумением глядела, замечая вдруг, какое у него усталое лицо. - Ты же знаешь, кто убийца!
  Он невесело улыбнулся:
  - Всё нормально, просто в деле обнаружились некоторые аспекты, которые теперь будет расследовать другое ведомство. Поэтому, я завтра сдаю им все бумаги. Но, мне не хочется, чтобы тебя таскали, как свидетеля, - он помолчал, опять потёр лицо и подбородок. - Я изменил протокол, где про обнаружение тела твоей подруги. Ты никому не говорила, что обнаружила тело?
  Любаша отрицательно помотала головой.
  - Вот и отлично! Сотрудникам его показывала Таисия Игоревна. Тебя почти никто не видел. В общем, тебя там не было и точка!
  - Э-э... А разве так можно? - голос перехватило и последнее слово она прошептала.
  - Нельзя. Но, если очень хочется, то можно, - он хмыкнул, глядя на её испуг. - Я же знаю, что это была просто случайность. На твоём месте мог оказаться любой. Ничего бы это не изменило. Наоборот, благодаря тебе я так быстро раскрыл это дело. Поэтому, я написал другой протокол, - он положил перед ней наполовину исписанный бланк. - Прочти и подпиши. Хорошо?
  Любаша послушно взяла голубовато-серый лист и стала читать. "Малознакомы... Очень редко общались, в основном, по учёбе... Ни чего об этом не знаю... Ни о каких знакомых не знаю... Очень редко виделись во внеучебное время... Не встречала..." Подняла голову, прошептала едва слышно:
  - Но ведь это же неправда?
  - Да. Но от этого никому не будет никакого вреда.
  - А Лена? Она же знает!
  - В протоколе беседы с ней ничего про тебя нет. И остальные про тебя не упоминали.
  - А Олег? Ревенко?
  - Он тоже ничего про тебя не говорил.
  - Как!? Его же взяли за то, что он угрожал мне ножом! Ну, то есть, говорил, что угрожает. Вы его что, отпустили!?
  - Нет, не волнуйся! Ему надолго придётся задержаться. Но, по другой причине.
  - Какой? - Любаша с любопытством уставилась на Дубровского.
  - Другой! Подписывай! Или тебе всё же хочется поговорить с незнакомым следователем?
  - Не хочется! - проворчала Любаша со вздохом, подписала протокол и ещё раз внизу, куда Борис ткнул ручкой. - А когда ты мне расскажешь, кто убил Олю? Вы же его поймали?
  - Поймали. Передам дело и расскажу, потерпи!
  - А куда ты передаёшь дело? Это тоже секрет?
  - Вот любопытная! В ОБЭП передаю. Там всплыл незаконный оборот золота и ювелирных изделий.
  - О Боже! Так значит, это была не бижутерия! А настоящие драгоценности! - Любаша откинулась на спинку стула, прижав руки ко рту.
  - Та-а-ак! - протянул Борис, подавшись к ней и хищно сощурив глаза. - Что за драгоценности?
  - У неё в сумочке были драгоценности, я случайно увидела, когда она показывала мне кольцо. Ну, которое ей Игорь подарил на помолвку. А она сказала, что это бижутерия. И Андрей потом говорил, что у неё с подругой магазин, где они бижутерией торгуют. А он в своём кооперативе её делает и им поставляет.
  - Когда Андрей тебе это сказал?
  - Не мне, - Любаша потупилась. - Я случайно подслушала. На днях. Позавчера, - добавила она, ёжась под пристальным взглядом серых глаз Бориса.
   - Ой, ли! Неужели случайно?
  - Конечно, случайно! - возмущённо вскинулась она. - Я книжку читала в учебке, услышала, как Андрей пришёл к девчонкам в двести третью. Ленуська вышла, и они в коридоре разговаривали. А дверь в учебку всегда приоткрыта, вот и слышно всё.
  - Понятно. А что ты такое читала? В учебке? Почему не в комнате?
  Любаша замялась. "Вот чёрт! Не поверил! Гадство, я же тогда специально подслушивала, нельзя признаваться! Надо держаться до конца! Ладно, госпожа Понькина, скажем про вчерашнюю книжку, сойдёт за позавчерашний случай, какая, к дьяволу, разница!" Опустила взгляд, чувствуя, что краснеет. Прошептала:
  - Это была полузапрещённая литература. Её нельзя было в комнате, чтобы никто не увидел!
  Подняла взгляд. Увидела, как у Дубровского изумлённо расширяются глаза. А потом он откинулся назад и расхохотался! Сквозь смех разобрала:
  - ...и подпольный концерт романсов!? Да?
  Отсмеялся и спросил:
  - Что за книжка, просвети?
  - Нет. Тем более, я её уже вернула! - сделала вид, что обиделась, хотя в душе ликовала: "Удалось!"
  - Пожалуйста, извини, что не сдержался. Прости? Мир?
  - Ладно, мир, - улыбнулась.
  - Вчера от Игорёши наверное, тоже, в учебке пряталась?
  - Ага! Пришла, комната закрыта, а у меня ключа нет. И в 203-ей никого. Решила подождать кого-нибудь. А потом книжкой зачиталась, даже не слышала, когда Галя пришла. Очнулась, только когда вахтёрша к нам постучалась. Галя им ответила, что меня нет, и быстренько их в двести третью отправила. А там тоже ничего не знают. Я как услышала, что это следователь из милиции, сразу передумала выходить. Тут смотрю, Велечко явилась. Ну, я с ней и зашла. А чтобы Галя не сдала меня, вслух сказала, что говорила со следователем.
  - Не думал, что ты способна на подобную хитрость!
  - Ты считаешь, это плохо? - Любаша помрачнела.
  - Нет, что ты! Просто необычно для тебя. Я тебя представлял немножко другой. Из разговоров твоих сокурсников.
  - Хмм! Интересно, что они про меня думают?
  - Что думают, не знаю, а вслух говорят, что ты абсолютно честная, немножко наивная, очень весёлая и дружелюбная. Как ребёнок.
  - Да-а, уж! Ты тоже так думаешь?
  - Нет! Но, твоя беспечность иногда преступает все границы! В наше время это может быть опасно! Это всё-таки, Москва! Надо быть поосторожней.
  - Волков бояться в лес не ходить! Не собираюсь сидеть в четырёх стенах и трястись от страха! - резко замолчала, подумала: - "Боже! Остановись, Дикая! Да что с тобой!", прикусила губу и отвернулась к плечу.
  Через пару секунд она повернулась и взглянула на него. Борис смотрел на неё с ласковой улыбкой. Она в ответ тоже улыбнулась, надеясь, что он принял это всё за шутку. Дубровский достал из папки заполненную повестку, протянул:
  - Подпиши вот здесь, - дождавшись, когда она поставит свою подпись, оторвал низ и отдал ей. - Держи! Отдашь в деканат.
  - Ага! - кивнула и положила бумажку в сумку.
  Села прямо и сложила руки на коленях. Вздохнула, собираясь встать и попрощаться.
  Вопрос Бориса застал её врасплох:
  - Чай будешь? С печеньем?
  - Буду! - обрадовано кивнула.
  Он скинул папку в ящик стола и вскочил. Подошёл к шкафу, достал электрический чайник. Поставил на широкий подоконник. Налил воду из стоявшего рядом графина. Подключил. Чайник тут же зашумел нагреваясь.
  - Сейчас! Он быстро вскипит! - полез в стол и достал печенье в коробке, следом две чашки.
  - Да я не тороплюсь! А ты один здесь работаешь? - она обвела взглядом кабинет.
  - Нет! Вдвоём с небезызвестным тебе Игорем Павловичем. Только сейчас он поехал по делам.
  - Понятно, - она покивала. - Жаль, ты сам не приехал вчера! Если бы я тебя увидела, я бы прятаться не стала! - она весело улыбнулась.
  - Не хотел маячить. Ты же понимаешь... - он чуть улыбнулся в ответ. - Если бы мог предположить, что ты испугаешься и спрячешься, сразу попросил бы Таисию Игоревну с тобой договориться.
  - Один очень хороший человек, которому я доверяю, посоветовал мне научиться быть незаметной. Я решила последовать этому совету. Вот, тренируюсь, - она хихикнула.
  - Замечательный совет! Вчера у тебя получилось! Игорь явился за полночь и был абсолютно уверен, что в общаге тебя нет!
  - Не рассказывай ему, ладно? Не выдавай, где я пряталась!
  - Не буду! Продолжай тренироваться. О! Чайник вскипел! - он насыпал заварки в пузатый фарфоровый заварничек и залил кипятком. - Ещё пара минут!
  - Какой странный запах! Это не настоящий чай?
  - Самый настоящий! Китайский, с жасмином и ещё разными травками.
  - Для такого суперского чая надо дистиллированную воду! Это меня мой дядя учил. Он у меня гурман.
  - Я тоже слышал, что вода для заварки должна быть очищенная. Могу подольше покипятить и новую заварить?
  - Не-е, не надо! Это же он гурман! А я и грузинский от индийского не отличу. Я, вообще, не привередливая.
  - Это хорошо... Держи! - он подал ей чашку, пододвинул коробку с печеньем.
  Чай был горячий, Любаша подула на него, а потом, решила просто подождать, пока он остынет. Смотрела в чашку, грела об неё руки и думала о том, что всё это странно. Вот она нашла тело подруги, всё закрутилось вокруг неё. Милиция, потом Ревенко. Она была втянута в это по самую маковку. И тут - бац! Словно, кто-то рукой провёл и она в стороне! Нереально! "Это, наверное, и есть щит! Всё, как рассказывала Рысь. Только подумала, а всё уже в движении. Что-то решается, договариваются люди, невидимые шестерёнки поворачиваются... "Поезд отменят, магазин будет закрыт, погода нелётная. Сила будет на твоей стороне. Она будет помогать тебе идти к цели..." И что получается? Человек подделывает протокол, нарушает закон... Почему? Я ему нравлюсь? Пожалел? Или он попал под воздействие Силы? Не понимает, что делает?"
  - Угощайся, не стесняйся! - голос Дубровского отвлёк её от мрачных дум, она подняла на него взгляд, он перестал улыбаться. - Что с тобой? Что-то случилось?
  - Всё нормально! - она заставила себя улыбнуться. - Просто подумала, вот здорово, как повезло! Хотела сегодня сбежать с последней пары, а тут меня вызываешь ты и даёшь повестку. И, получается, я вообще могу не ходить сегодня на занятия, и мне за это ничего не будет!
  - Раньше тебе не нравилось сбегать. Предпраздничные дела?
  - Подруга приехала на днях. Вот, договорились встретиться в двенадцать, а у меня совершенно из головы вылетело, что я учусь! Собиралась сбежать, а теперь не придётся. Уйду на совершенно законных основаниях! То есть, вообще, не пойду!
  - И надолго приехала твоя подруга?
  - Сегодня вечером улетает. Совсем мало побыла, - Любаша вздохнула. - Но ещё не вечер! - улыбнулась, чувствуя, как счастье наполняет её даже от мысли о встрече.
  - Лучшая подруга?
  - Угу! - покивала. - У меня их три. Лучших!
  - Вы где встречаетесь?
  - На Арбате. У неё там недалеко тётя живёт. Она у неё остановилась, - она взяла печенюшку из коробки. - Ммм! Курабье!
  - Нравится? Ешь, не стесняйся!
  Она съела печенье и взяла ещё одно. Заметила, что он с улыбкой наблюдает за ней. Пробормотала:
  - Из-за твоего друга я вчера легла спать без ужина. И утром ты срочно вызвал, и мне пришлось остаться без завтрака.
  Он смутился:
  - Извини! Как-то не подумал, что ты голодная! А пошли в кафе сходим? Время есть.
  Она пожала плечами, доедая печенье. Осторожно отпила чай. Спросила:
  - Ты же на работе?
  - Уже нет. Я сутки отдежурил, так что сейчас свободен. Идём!
  - Да я уже наелась! Тебе же надо домой! Ты же всю ночь не спал!
  - Потом высплюсь! Пошли, мне бы тоже надо поесть! - он повернулся и замкнул сейф, потом ящик стола.
  - Ой! А чашки помыть? - Любаша показала на свой недопитый чай.
  - Потом! - отмахнулся Борис. - Завтра. Всё равно, никто, кроме меня, за этим столом не сидит. Он выдвинул нижний ящик стола и спрятал туда обе чашки. Плавно задвинул. Любаша с изумлением смотрела на это. Дубровский надел куртку, открыл замок. Мотнул головой:
  - Идём!
  Дождался, когда она выйдет, замкнул дверь. Пошёл к входу. Она пошла следом, стараясь не отставать. Дежурный кивнул с преувеличенной вежливостью:
  - До свиданья, товарищ капитан! До свидания! - это уже ей.
  Любаша заметила, как Дубровский показал ему кулак.
  
  На улице уже светило солнышко. Они пошли рядом. Борис галантно подставил руку. Любаша с улыбкой взяла его под руку.
  - Вон там есть кафе! - и она показала свободной рукой направление.
  - Отлично!
  В кафешке было пусто. Понятно, в десять утра желающих поесть мало. Это, скорее, была столовая, а не кафе. В общем, самообслуживание. Они, даже не раздеваясь, прошли к стойке. Любаша задумчиво разглядывала здешний ассортимент. Взяла мясо и рис. Этим и ограничилась. Дубровский, глядя на неё, взял тоже самое. И ещё салат, пару пирожков, чай.
  Они, молча, ели. Любаша пару раз подняла на Бориса взгляд, заметила, что он смотрит на неё. Смутилась и уткнулась в свою тарелку. Мясо ей не понравилось, рис тоже. Тем более, после печенья есть расхотелось. Она нехотя ковырялась в своей тарелке, выедая самые приличные на вид кусочки.
  "Ну как можно так испортить продукты? Неужели сложно просто сварить рис! И потушить мясо! Что они с ним сделали, что оно стало почти несъедобным!" Однако, искоса брошенный взгляд в тарелку Бориса, показал, что её мнение о еде в этом кафе разделяют не все. "Или он, бедняжка, слишком голодный, или я слишком привередливая!" Дождалась, пока он перешёл к пирожкам, и отодвинула свою тарелку.
  - Не нравится местная кухня?
  - Да, нет! Просто оказалось, что я уже сытая. Поздно выяснила, - она иронично пожала плечами. - Я мало ем.
  - У меня складывается впечатление, что ты вообще, не ешь!
  - Это хорошо или плохо? - лукаво улыбнулась.
  - Вопрос на засыпку? Не знаю. Это необычно. Но на самом деле, готовят здесь отвратительно.
  - Может, случайно так получилось? Сегодня?
  - Маловероятно! Здесь, похоже, работают профессиональные неумехи! Это сложно - испортить рис! И как надо было пожарить мясо, чтобы оно стало несъедобным!
  - Может, мясо прислали второй свежести? - пошутила цитатой из "Мастера и Маргариты".
  - Сомневаюсь. Тут без повара не обошлось!
  - Да, ладно! Не обращай внимания! В принципе, после трёхдневной голодовки, всё это показалось бы безумно вкусным! - Любаша продолжала переводить всё в шутку. - Я бы съела и "спасибо" сказала!
  - Поэтому и сказала, что не привередливая?
  - Я, как та кошка. Которая любила гречку. Слышал?
  - Нет. Что за кошка? Расскажи!
  - Приходит кошка домой. Идёт к миске. А там - гречка. Кошка, понюхала, вся такая скривилась: - "Фу-у! Гречка!" Отворачивается и уходит. На следующий день подходит к миске: - "Фу-у! Вчерашняя гречка!". И снова уходит. На третий день подходит: - "О-о! Умм! Гречка!!!"
  Дубровский рассмеялся. Встал, подал ей руку:
  - Предпочитаю вкусную еду и трёхразовое питание.
  - Да-да! Я тоже. Трёхразовое питание - понедельник, среда, пятница. Сплошная экономия и выгода!
  Они вышли и опять Борис подставил ей руку. Повёл её не в сторону общаги, а в другую.
  - Пожалуй, провожу тебя до остановки и пойду домой. Мне, действительно, надо выспаться!
  Они подошли к остановке. Любаша была в этом краю первый раз, поэтому поинтересовалась:
  - Отсюда к метро на каком ближе? "Вэ красном" или "Вэ чёрном"?
  - Ты знаешь, всё равно. Это ровно середина их маршрута. Но лучше садись на "Чёрный", чтобы дорогу не переходить.
  Она вспомнила, как звонила первый раз в Академию, чтобы узнать, куда ехать. И в ответ услышала: "Выйдете на станции "Кузьминки" и сядете на "Вэ чёрный!" Она даже переспросила: "Вэ чёрный? Это как?" На том конце провода равнодушно уточнили: - "Буква "В" чёрного цвета! Сами разберётесь, ничего сложного!"
  Это сейчас - ничего сложного. А в тот день, когда она, в незнакомом городе, с тяжеленным чемоданом, вышла из метро, ей так не казалось. Но, положившись на удачу, она спросила у первого встречного, где здесь "Вэ чёрный?" и ей тут же показали на стоящий автобус, у которого вместо номера была буква "В" чёрного цвета. А напротив, на другой стороне дороги, стоял автобус с такой же "В" красного цвета. Оказалось, это кольцевой маршрут. И к общаге от метро ближе ехать на "В" чёрном. Обратно - на "В" красном. Хотя, она до сих пор не понимала - почему буквы? Чисел, что ли, не достаточно?
  Голос Бориса отвлёк её от воспоминаний:
  - Как ты смотришь на то, чтобы куда-нибудь сходить, погулять?
  - Можно! - подняла на него глаза, он смотрел на неё. - А когда?
  - Мне, правда, надо бы поспать, я немного устал сегодня. Сейчас у меня небольшая запарка, но думаю, вечером тридцать первого освобожусь. Хорошо? У тебя вечер свободен?
  - Свободнее некуда! Особенно, после семи, - она рассмеялась.
  - Договорились! До встречи? - он кивнул в сторону дороги. - Твой автобус идёт!
  - Ага! То есть, до встречи! - она стремительно развернулась к приближающемуся автобусу и отпустила локоть Дубровского.
  Вспрыгнула в полупустой салон. Автобус тронулся. Она прошла к свободному месту, оглянулась и в заднее окно увидела, что Борис стоит, прислонившись плечом к остановке. Отвернулась и села. "Хмм! Стоит! Ждёт! Это что-то значит! - Эх! Зря Вы обращаете внимание на всякую ерунду, госпожа Понькина! - Это не ерунда! - Вот именно, что ерунда! - Пусть! На что хочу, на то и обращаю внимание! И Вы мне не указ! - Наплачетесь ещё! Вспомните, что Вас предупреждали! - Отвяжись! Худая жись! Хорошая надоела!" А на душе, всё равно, стало тепло и приятно.
  На Арбате Любашке не пришлось долго ждать. Рысь подошла почти во время. Опять Любашу охватил восторг и желание обнять подругу. Рысь сжала её в объятиях:
  - Не могу удержаться!
  - Да ладно! Чего уж там! - она на секунду прислонилась головой к её плечу, потом отстранилась. - Всё, всё! Оставь эти телячьи нежности для Лео!
  - Всё такая же дикая! Не меняешься! Кстати, о Лео! - она отпустила Любашку и взяла её под руку, та немедленно вывернулась и пошла рядом. - Она открывает гадальный салон!
  - Ого! Ну, Рысь! Ты бы хоть сесть предложила, прежде чем сообщать такое! - Любаша остановилась и вытаращилась на подругу в изумлении. - Неужели она решила встать на стезю коммерции! А на какие шиши?
  - Там такая детективная история, сейчас расскажу, закачаешься!
  - Да я уже! Может, правда, осядем где-нибудь?
  - Не-е! Не дадут! И, потом, мне в аптеку надо. Лекарство заказали купить. Оно только в этой аптеке есть. Пошли, по дороге расскажу!
  Они прогулочным шагом двинулись по предпраздничному Арбату.
  - Давай, не тяни! - подбодрила подругу.
  - Значит, дело было так. В кои веки, Лео потащилась в магазин. За хлебом. То ли брат на неё наехал, пристыдил, то ли у самой совесть проснулась, неважно. И вот, выходя из магазина, она поскользнулась на крыльце и чуть не упала. Её вовремя поймали. Как она нам потом рассказывала, её пронзило неизведанное ранее чувство! Хотя, эти её прозрения у неё каждую неделю. И одно неизведаннее другого!
  - Да, да! Я помню. И что? Кто её поймал?
  - Один мужик. Ну, нормальный, не старый, лет тридцать, кажется. Поймал, поддержал. Спросил, всё ли с ней в порядке? А она ему возьми и ляпни, что мол, Вам срочно надо купить лотерейный билет! Представляешь? Незнакомому парню, которого видит впервые в жизни, такое сказануть!
  - Ха-ха! представляю, что тот подумал!
  - Ну, он, видимо, благоразумно решил, что с такой категорией людей, как наша Софьюшка, лучше не спорить, подошёл к тому киосочку, что рядом с магазином, и без лишних разговоров купил билет. Потом, проводил её до дома и ушёл.
  - Убежал бегом, ты хотела сказать! Радуясь и подпрыгивая!
  - Ха-ха-ха! Ты права! Но, самое главное было дальше! Этот индивид вернулся!
  - Да он не в своём уме? Зачем?
  - Он выиграл в лотерею. И вернулся, потому что это произвело на него неизгладимое впечатление! Так-то!
  - Видать, они одного поля ягода! Хотя, такое хоть на кого произведёт впечатление! И что? Он предложил ей открыть гадальный салон?
  - Да. У этого мужика какие-то мощные связи. Он бывший комсомольский работник. И сейчас он тоже где-то там, - Рысь покрутила кистью руки над головой. - В общем, пробивной! Как же его зовут, ммм, Олег, отчество не помню. Она нас знакомила. Ничего, такой мужчинка. С бородой, усы. Софа довольная ходит, как кошка, наевшаяся сметаны.
  - Так что? Нам скоро придётся гулять на свадьбе?
  - Похоже, всё к этому и идёт. А на какие шиши... Вот на эти шиши, которые он выиграл. Заявил, что она должна забрать половину выигрыша.
  - А сколько он выиграл?
  - Шесть тысяч!
  - Ух, ты! Ого! Слушай, а этот её Олег - молодец! Не жадный. Уважаю! Другой бы забрал всё себе и адью!
  - Наша Лео не промах! Знает, на кого падать! Молодец!
  Пока шли к аптеке, они ещё немного поёрничали по поводу правильного угла падения на подходящих мужиков, удачной погоды в Сибири, обеспечившей гололёд, и об открывшихся возможностях брать уроки падения по знакомству.
  Потом они посидели в кафе, но, как и предполагала Рысь, спокойно это делать им не дали. Молодые и не очень особы противоположного пола то и дело, подходили к столику и пытались познакомиться. Когда им это окончательно надоело, они вновь отправились гулять по Арбату.
  В шесть часов они расстались около дома тёти, родственницы Рыси. И Любаша поехала в общагу.
  
  

*14*
  
  В канун Нового года зима решила взять своё и к вечеру накрыла Москву двенадцатиградусным морозом. Около семи Любаша вернулась в пустую общагу, голодная и замёрзшая. В эти праздники на этаже она осталась, вообще, одна. Было как-то непривычно и даже жутковато. В таком гордом одиночестве Новый Год ей встречать ещё не приходилось. Она задумчиво прошлась по комнате, вышла в коридор. С верхнего этажа доносилась музыка. "Ну, всё-таки, не совсем одна!"
  Она включила радио. "Целый коридор в моём распоряжении! Занимайся - не хочу! Надо использовать такую шикарную возможность. Вперёд!" Открыла дверь, чтобы было слышно музыку и стала бегать и прыгать, уворачиваясь от воображаемого противника. Через пятнадцать минут она выдохлась и вернулась в комнату. Поела. Взяла книгу и завалилась на кровать.
  Это была книжка по психологии какого-то Леви, которую она случайно обнаружила в библиотеке. Книга оказалась жутко интересной. Она называлась "Психологическое айкидо". Её заинтересовало название, вот она её и взяла.
  Любаша вчиталась и пришла в восторг! Это было так просто и, на первый взгляд, так действенно, что она решила тут же взять все эти методы на вооружение. Кое-что она уже и раньше использовала, но не могла осознать систему. "На ком бы попробовать? На Гале, что ли..."
  Глянула на часы. "Ого! Одиннадцатый час? Скоро Новый год наступит... А у нас уже наступил! Как там наши? Вовсю уже празднуют, наверное!" Мысли перескочили на Дубровского. "Так и не пришёл! Как и следовало ожидать от такого красавчика! С глаз долой - из сердца вон? Правильно, первое впечатление и есть самое верное! Говорил: - "Погуля-яем!" Планы спрашивал. Вот, на фига? Думай теперь о нём, как дура!"
  Любаша покачала головой. Как раз первое впечатление от Дубровского у неё было совсем другое. Просто она вдруг поняла, что он ей действительно, очень понравился, и пыталась уговорить саму себя. Выкинуть его из головы почему-то не получалось. Она вздохнула. Может пословица подействует в обе стороны? И из её сердца он тоже исчезнет? Через недельку... "Как сон, как утренний туман!"
  "Пойти, самой погулять, что ли. По Новогодней ночной Москве. - Эй! Вы не нагулялись ещё, товарищ Дикая? Не наморозились, что ли? - Какие мелочи, госпожа Понькина. Что нам мороз? Мы же из Сибири! Одеться потеплее и вперёд! - Какое заманчивое предложение! - Ещё бы! У меня, госпожа Понькина, все предложения заманчивые!"
  В Новосибирске, они с подругами, всегда ходили в Новогоднюю ночь по городу. Веселились, гадая на "первого встречного" и прочую гадальную ерунду. Поздравляли с праздником всех встреченных Дедов Морозов, заглядывали в гости, то к одним друзьям, то к другим. В Москве, конечно, так не повеселишься, но чем чёрт не шутит. "Только выходить придётся через пожарную лестницу. Цербер на посту!"
  Мысли опять сделали резкий перескок. "Вот не повезло бедняжке, дежурство в Новый Год... Стоп! Почему это не повезло? Она же не должна была сегодня дежурить! Она вчера работала! Поменялась, значит... Не с кем праздновать? Точно. Да, уж! Всё равно, бедняжечка! А я? Не пришёл... Эх! Как встретишь Новый Год, так его и проведёшь! Похоже, Дракон меня не жалует... Ну, так что решим? Гулять или не гулять, вот в чём вопрос?"
  Она раздумывала на эту тему, взвешивая все "за" и "против", когда в дверь постучали. Сердце замерло в нереальной надежде. Неужели? Вскочила, открыла дверь. На пороге стояла Таисия Игоревна. У Любаши в голове мелькнуло: - "Подумай о чёрте, и он уж тут как тут!" Вахтёрша улыбнулась:
  - Не стоит сидеть в Новогодний вечер одной. Пошли со мной, чаю попьёшь. С конфетами, - и протянула ей руку, как маленькой девочке.
  - Ой! Прямо сейчас? - она была так ошарашена, что не смогла сказать "нет".
  - А когда? Новый Год ждать не станет! Спускайся, я пошла чайник ставить, - она подмигнула ей, словно они были "подруги - не разлей вода", и пошла вниз.
  Любаша столбом осталась стоять на пороге. Потом спохватилась и вернулась в комнату. Постояла перед окном. Машинально глянула в зеркальце, лежащее на столе. Взяла с собой несколько мандаринок и шоколадку. Не идти же с пустыми руками! "Заодно, спрошу, не занималась ли она конным спортом?"
  Выключила свет, замкнула дверь и пошла на вахту. По дороге решила: - сразу после наступления Нового Года свалить, притворившись уставшей и "засыпающей на ходу". И, всё-таки, пойти гулять!
  Только вошла в фойе, как во входную дверь постучали! Вахтёрша, ничуть не удивившись, показала ей рукой на диван и пошла открывать. При виде знакомой куртки сердце радостно стукнуло. Дубровский, улыбаясь, шёл следом за Таисией Игоревной. Проходя вертушку, поднял руку с тортом.
  - С наступающим!
  - Спасибо... Тебя тоже!
  Конечно, она тут же забыла все свои планы свалить отсюда и сбежать из общаги гулять. Выложила шоколад и мандарины на стол, села на диван, чтобы не мешаться. В комнатке сразу стало тесно. Глядя, как свободно эти двое чувствуют себя, подумала: - "Они, определённо, очень давно знакомы. Это просто бросается в глаза! Но, откуда? А, неважно!"
  
  Любашка сидела на диване, держа в руках знакомую, тёмно-синюю с золотым ободком, кружку и маленькими глоточками пила горячий чай. Таисия Игоревна куда-то ушла, и они были только вдвоём с Дубровским. Время приближалось к часу ночи, ёлка в фойе светилась разноцветными огоньками. Выжидательно уставясь на Бориса, Любаша с нетерпением ждала обещанного рассказа.
  - Давай, рассказывай, кто убил Олю? Ты поймал его?
  Борис кивнул:
  - Да!
  - И кто он?!
  - А сама не догадалась?
  - Нет! Расскажи! Кто?
  - Может, сама попробуешь догадаться? У тебя же были какие-то предположения? Верно?
  - Ну-у... Не уверена, конечно, но, похоже, это Андрей. У меня нет доказательств, просто, наиболее подходящая кандидатура. Я угадала? - увидела, что он с улыбкой пожимает плечами. - Нет? Игорь? Да, ну, не может быть! Он не подходит.
  - Больше кандидатур нет?
  - Ну, не Ревенко же? Он знал, кто убийца, поэтому, его исключаем тоже... Нет, тогда решительно не догадываюсь! - она вопросительно уставилась на Бориса.
  - А чем тебе Игорь не подходит, что ты его так сразу отбрасываешь?
  - Я думала на него, но меня переубедили.
  - Кто?!
  - Древние греки!
  - Что-то новенькое в современной криминалистике! С чего бы это древние греки стали экспертами в современных убийствах?
  - Ну, это из той самой книжки, которую я читала в учебке, - она опустила взгляд и замолчала.
  - Продолжай, продолжай, мне очень интересно послушать твои рассуждения!
  - Про Игоря? - взглянула на него, увидела, что он кивнул. - Он по типу тела не подходит. Спокойный, нерешительный, не склонный к активным действиям.
  - Не стоит безоговорочно верить книжкам. Я понял, что ты читала. То, что человек относится к определённому типу, вовсе не значит, что он всегда будет поступать определённым образом. Итак, на ком ты всё-таки остановилась, в качестве главного подозреваемого?
  - Ну, Андрей. А теперь ты скажешь мне правильный ответ!
  - Кстати, ты сама могла бы догадаться! Ведь все зацепки я узнал от тебя! И я подозреваю, что ты знаешь намного больше, чем сказала мне. Особенно, про драгоценности. Я в поте лица добываю сведения, а она об этом всё знает! Видела, но поверила, что это бижутерия!
  - Я же не такая подозрительная, как ты. Тем более, это была моя подруга, я ей верила. И думала, что это просто дешёвые безделушки! Ещё хотела выпросить у Оли браслетик. Заметила у неё тогда, в виде змейки, хорошенький такой. Но мы в кино торопились, я и забыла. А потом она их Андрею отдала.
  - Она при тебе отдала их Андрею?
  - Э-э... Ну, не то чтобы, при мне... Я в окно увидела, случайно. Из учебки.
  - Ваша учебка просто настоящий шпионский пункт!
  - Да, я тоже в последнее время в этом убеждаюсь всё больше и больше! Но ты не отвлекайся, рассказывай! - она вновь с ожиданием уставилась на него.
  Дубровский медлил, и она решила его подбодрить:
  - Интересно, а Ревенко правда знал, кто убийца? - Борис кивнул, и она продолжила. - А почему тогда сам не захотел всё тебе рассказать? Ну, не из-за того же, что он потерял паспорт. Почему он так боялся милиции? Даже стал угрожать мне ножом. На что он рассчитывал?
  - Дам тебе подсказку. Во-первых, он вовсе не Олег Ревенко, а некто Павел Кроганов.
  - Неужели он, действительно, американский шпион? - она аж подалась вперёд, глядя ему в глаза.
  - Да нет же! Не пойму, откуда вы это взяли? Все, как попугаи повторяют. Замучили, каждый спрашивает!
  - А-а... Это я Велечко сказала... А она, видимо, ещё кому-то. Так по всей общаге и разнеслось.
  - Ты!? Зачем!?
  - Как-то же надо было Татьяне объяснять, за что его замели! Не правду же говорить? А вдруг бы вы его отпустили. И что человеку делать? Как после такого жить? А американский шпион звучит солидно. Уважительно. Даже, если и враньё, всё равно. И откреститься проще.
  - Ты его ещё жалеешь? Почему? - он слегка приподнял бровь, обозначив удивление.
  - Не знаю, - она пожала плечами. - Может, боюсь, чтобы потом совесть не мучила? Считаю себя косвенно причастной к его неприятностям. Так, зачем же он хотел меня ножом? Или это был блеф?
  Борис покачал головой:
  - Нет, нож у него был. Он собирался тебя заинтересовать, что знает, кто убийца, увести подальше в парк, а потом расспросить. Дальше, по обстоятельствам. Не исключил возможность и ножом... Он прямо не сказал, но это подразумевалось из его рассказа.
  - За что!?
  - Я так понял, что он подслушал твой разговор и очень испугался, что ты можешь узнать его тайну.
  - Тайну? У него есть тайна? Даже не представляю, что за... - и вдруг запнулась на середине фразы. - Тайну... Он узнал, что Андрей не брат Ольги? Точно! А Ольга очень боялась, что Игорь и Андрей узнают друг о друге! Мог её шантажировать этим. Но это не его тайна...
  - У меня появляется чувство, что ты специально прикидываешься недогадливой, чтобы дать мне возможность похвастаться, какой я умный!
  - Не-ет! Правда, я не догадываюсь! И какая у него была тайна?
  - Я же сказал. Он не Ревенко. И никогда не жил во Львове. Это и была его главная тайна. А подслушав твой разговор, решил, что ты вот-вот его раскроешь.
  - Хм! Мне даже в голову не пришло, что он не тот, за кого себя выдаёт. А что за разговор он подслушал? Я про него ни с кем не... Ой! С Верой говорила. Но она просто спросила, что у меня с ним. Я сказала, что ничего. И всё. Она, правда, сказала: - "Зачем он всех обманывает?", но тут тоже ничего таинственного. Да и не я это раскрыла, а Вера.
  - Он услышал, что у тебя есть подруга во Львове, в техникуме, где работал настоящий Ревенко. Которая знакома с ним, и она, вроде бы, выслала тебе его фотографию.
  - Что за ерунда! Такого нет! Никогда ничего подобного я никому не говорила! У меня есть подруга и, действительно, она прислала мне фотку своего парня. Но она живёт в Новосибирске. И он вовсе не похож на Олега. Только, что тоже блондин, вот и всё сходство! А причём тут Львов... О, Боже! Я поняла! - Любаша расхохоталась.
  Борис смотрел на неё, и терпеливо ждал объяснений.
  - Мы с Верой говорили про кошек! Она их любит, у неё есть свой кот. А я тоже люблю кошек. И рассказала, что у меня подруга работает в зоопарке и разок разрешила мне погладить ручного льва. Мы разговаривали на кухне. По-моему, я увлеклась, и стала говорить громко. Да и что тут секретного! И, кажется, я сказала "обожаю львов!" А Ревенко, или кто он там на самом деле, услышал. Он же только что вышел из кухни. И принял "львов" за город Львов!
  - Он специально подслушивал.
  - Так ему и надо! Нечего подслушивать чужие разговоры. Тем более, мои! А зачем он подслушивал?
  - Он боялся, что ты вот-вот догадаешься, кто убийца. Я, как узнал, что ты пошла с ним в парк, мгновенно вызвал наряд!
  - А как ты узнал?
  - Таисия Игоревна позвонила. Я просил её присматривать за тобой.
  - Зачем?
  - Затем. Есть много разных совпадений. Ты обнаружила убитую подругу. Подозреваемый пытался с тобой подружиться. И есть ещё причины...
  - А почему ты стал его подозревать?
  - Он сразу был у меня на подозрении, как возможный убийца. Все знакомые убитой считаются подозреваемыми. Такое правило. Девяносто процентов убийц были знакомы с жертвами. А когда я увидел, что он следит за тобой, сразу же поставил его на первое место.
  - Ты увидел, что он следит? Как?! Вот это да! "А глаз, как у орла!" - пропела восхищённо.
  Борис слегка смутился, отвёл взгляд:
  - Не смотри на меня так. Я не заслужил. Просто сам следил за тобой. И увидел его.
  - А-а... Надо же, я ничего не заметила. Вот почему он говорил про тебя тогда. Он видел нас вместе!
  - Видел, - Борис согласно кивнул. - Я, тоже, решил его из виду не упускать. Позвонил в отдел, вызвал двух сотрудников. Сказал, за кем вести наблюдение. Довёл тебя до общаги, сам вернулся в отдел. Только разделся, сел чайку попить. И тут звонок. Мне сообщают, что ты вышла с подозреваемым, и вы направились в парк! Я тут же отдал приказ его арестовать. А сам в машину и в парк. Кое-как успели.
  - Да-а... Спасибо, конечно! Интересно, как он собирался потом возвращаться в общагу? Без меня? Его бы сразу заподозрили!
  - Он не собирался возвращаться. Всё вещи у него были на вокзале.
  - А как с паспортом?
  - У него был паспорт на имя Трусова Константина.
  - Кости Трусова? Но зачем? Они же совершенно не похожи! Костя толстый, и ниже ростом! Брюнет, а не блондин.
  - На фотографии в паспорте рост и комплекция не видны.
  - О, Боже! Точно! Если не обращать внимания на масть, то сходство есть! Ну, надо же! У него взгляд художника! Я только сейчас поняла, что лицом они очень похожи! В жизни никто на него не подумал бы, что это он украл паспорт! Перекрасился бы и вперёд! Да и когда ещё Костя потерю обнаружил бы. Только когда домой ехать собрался бы.
  - Вот-вот. Когда я Трусова к себе вызвал, только тогда он и увидел, что паспорта нет. А я тогда вспомнил твои слова и заинтересовался биографией Олега Ревенко. Кое-что из нашего разговора в кафе навело меня на размышления.
  - Что из? Я много чего тогда тебе наговорила, хи-хи-хи! Все сплетни собрала, какие знала!
  - Ты сказала, что твоя соседка Таня Велечко знает, что он русский. И что он не бывает на землячествах. Я запросил в тот же день сведения о Ревенко с его места жительства и с работы. Ребята сработали оперативно, и наутро у меня были фото и все антропометрические данные. Настоящий Ревенко был небольшого роста, довольно толстый. Носил очки. Весил больше ста килограмм. А ваш "Ревенко" - сама знаешь.
  - Поэтому он и паспорт потерял! Чтобы не заметили разницу!
  - Да нет! Паспорт у него был. Но, в обычной жизни кто будет туда заглядывать? Только при регистрации в общагу. А там у вас всё скопом делалось. Паспорта сдали, дальше они без человека по инстанциям ходят. А на фотографии сходство было. На пропуск он уже свою физиономию отдал, так что никаких вопросов не возникало. А про потерю он тебе соврал, чтобы выманить из общаги. На первом допросе утверждал, что напал на тебя из ревности. Мол, любит тебя безумно, приревновал ко мне и все такое прочее. Паспорт Трусова у него оказался случайно, нашёл в коридоре, хотел отдать владельцу, но увидел тебя со мной и всё забыл.
  - Как у него всё гладко! И любовь, и ревность!
  - Забавно, но если бы он на тебя не напал, ему всё сошло бы с рук! Доказательств у меня не было, мотив не явный. Все улики и свидетели указывали на Ольгиного жениха Игоря. А вот когда ты сказала, что Сёмина забыла дома сумочку, а не приезжала и опять ушла из общежития, всё встало на свои места.
  - Так это Олег, то есть, Кроганов - убийца?
  - Да.
  - Но зачем? Что Оля ему сделала?
  - Она знала, что он не Ревенко.
  - Откуда Оля его знала?
  - Встретилась с ним на Чёрном море. В Сочи. Он познакомился с её подругой. Но представился Пашей. А тут она его встречает, и он уже Олег! Он наврал ей, что работает в техникуме преподавателем вместе с настоящим Ревенко, только в Москву уехал вместо друга. По его паспорту. На спор. Она не поверила ни единому его слову. И стала его шантажировать. Наслаждалась своей властью над ним. Но ошиблась в нём. Не думала, что он от страха решится на убийство. Ведь она не знала, что настоящий Ревенко мёртв!
  - О, Боже! Он тебе признался в убийстве?
  - Да. Под давлением улик. На сумочке убитой были его отпечатки пальцев. Свежие. У него был билет в Воронеж. Автоматическая камера хранения, в которой были его вещи, через три дня отключилась. Там был паспорт Ревенко и несколько золотых вещиц, которые он украл у Сёминой. В субботу общага пустеет, вот он и вскрыл отмычкой комнату девушек. Он-то знал, что Сёмина мертва. Когда я сказал, что он Кроганов, а не Ревенко, он всё рассказал. Что несколько дней жил во Львове. Приходил на вокзал и высматривал кого-нибудь среди пассажиров, похожего лицом на себя. Что специально выбрал Олега Ревенко. Встал за ним в очередь. Купил билет в то же купе. А дальше - дело техники. Втереться в доверие он умел.
  - А как ты узнал про то, что он Кроганов? - Любаша слушала Бориса, чуть ли, не открыв рот.
  - Когда я сообразил, что он не Ревенко, я стал искать информацию целенаправленно. И о потерях паспортов, и обо всех убийствах и странных смертях. И нашёл Павла Кроганова, обнаруженного в конце августа на дальних путях Киевского вокзала. Умершего от чрезмерной дозы снотворного. По всем данным он подходил под описание настоящего Ревенко. А потом пришёл ответ на запрос о Кроганове. И выяснилось, что на него давно заведено уголовное дело о мошенничестве и воровстве. И пальчики совпали.
  - Так он давно уже преступник! Как он не боялся, что родственники настоящего Ревенко будут его искать?
  - Он знал, что Ревенко не женат, и что он один жил. Он же с ним в поезде сутки ехал. Всё у него выяснил. В Москве они вместе сошли с поезда, и он уговорил Олега зайти в вокзал, в буфет, там они выпили на прощанье и Кроганов подсыпал Ревенко большую дозу снотворного. Собирался забрать у него паспорт и деньги. Олег стал отключаться, он повёл его на запасные пути. И тут Олег упал и Кроганов увидел, что он перестал дышать. Испугался, но обстоятельствами воспользовался. Оставил ему свой паспорт, чтобы в нём случайно не опознали Ревенко. Если бы Ревенко сразу оказали помощь, он бы выжил. Но Кроганов струсил и бросил человека умирать. А сам решил занять его место. И остаться на некоторое время в Москве. Долго задерживаться здесь он не собирался. Хотел пожить в общаге, присмотреться. А потом исчезнуть, прихватив деньги и ценные вещи сокурсников.
  - Конечно, после такого ему надо бегать от вас, как чёрт от ладана! Ведь ты его сначала не сильно подозревал. Только потому, что так положено?
  - Нет, не только. С самого начала он начал врать. Говорил, что почти не знал убитую, а ваша подруга Дроздова, показала, что он заходил к ним чуть-ли не ежедневно.
  - А как он с Олей всё устроил?
  - В общем, он продумал комбинацию и решил одним ударом убить двух зайцев. Избавиться от Ольги и повесить её убийство на Игоря. Он не зря вился вокруг вас. Стараясь быть в курсе всех дел Сёминой, он не гнушался даже подслушивать под дверями её комнаты. Почти сразу же он выяснил, что Андрей вовсе не брат, а любовник. Причём, заметил, как Ольга кружит головы обоим мужчинам. И Кроганов задумал столкнуть их лбами. Когда он услышал, что Лена по глупости разболтала Андрею про скорую свадьбу Ольги и Игоря, начал действовать. Он незаметно вытащил ключи из Ольгиной сумочки, когда вы ходили в кино. Ему не повезло, что она вообще забыла сумочку дома. Он надеялся, что она, увидев отсутствие ключей, вынуждена будет вернуться в общагу. А он их встретит и скажет Игорю про Андрея. Как бы случайно. Надеялся, что они поссорятся и будут свидетели ссоры.
  - Как он собирался их встретить? Ольга вообще Игоря в общагу не приводила. Они в кафе встречались. Мы с ним в парке только один раз пересеклись.
  - Не догадываешься? - улыбнулся, увидев, как Любаша отрицательно помотала головой. - Следил он за вами. Как же ещё?
  - И что? У него получилось?
  - Получилось. В кафе он к ним и подошёл. Представился братом Ольгиного парня. Выложил перед ними несколько фотографий целующихся Ольги и Андрея. Игорь ударил её по щеке, и выбежал из кафе. Сцену наблюдали многие. Ольга бросилась за ним, догнала, пыталась убедить, что это неправда. Но, бесполезно. Игорь обозвал её, не стал слушать и убежал. Пошёл домой не сразу, долго ходил по городу, жалея себя и злясь на Олю. Сёмина, тоже, в расстроенных чувствах пошла домой. И возле дверей увидела "Ревенко". Не думая ни о чём, она в ярости побежала за ним. "Ревенко", который специально её дожидался, стал убегать, чтобы заманить её в парк. Забежав поглубже, он скрылся, зашёл сзади и ударил её по голове кастетом. Убедился, что она не подаёт признаков жизни, забрал кольцо и оттащил в кусты. Забросал снежком и спокойно вернулся к себе в комнату.
  - Вы нашли Игоря? - Любаша вопросительно посмотрела на кивнувшего Дубровского. - Но как? Никто не знал, где он живёт, и фамилию!
  - Это же элементарно. Они подали заявление в ЗАГС. Я просто отправил всем отделам запрос и получил все его данные. Фамилию, адрес, дату рождения. Мы его в этот же день взяли. И я понял, что, скорее всего, он не убивал. Он был ошарашен известием о гибели Ольги, плакал. Но, Москва слезам не верит.
  - А теперь вы его отпустили?
  - Нет, - Борис отрицательно мотнул головой.
  - Почему, - она непонимающе нахмурила брови.
  - Ты знала, кто он по профессии?
  - Точно нет, какой-то сотрудник секретного института.
  - Он ювелир. И работал на дому. Ольга с ним и познакомилась, чтобы иметь доступ к клеймам. И сбывать золото легально!
  - Я так и знала, что она его не любила! Это было видно невооружённым глазом. Она только делала вид, что любит. Но я не понимала, зачем. Думала, может, она захотела остаться в Москве.
  - Мне об этом никто и словом не обмолвился! Ни та, ни другая!
  - О покойниках плохо не говорят! Либо хорошо, либо ничего.
  - Из-за этих глупых условностей, мы лишаемся важной информации.
  Любаша обхватила руками остывающую чашку и раздумывала о том, что услышала. И кое-что показалось ей странным.
  - А зачем Рев..., то есть Кроганов следил за мной, ну, когда мы были на Арбате?
  - А-а, заметила пробел! Преступника всегда тянет на место преступления. В день поминок Кроганов зашёл в парк, чтобы выяснить, обнаружили место убийства или нет. Он ведь, второпях, оставил там перчатку, которую снял с Ольгиной руки, когда забирал её перстень. А тут, тебя нелёгкая вынесла! Зачем ты туда пришла? Да ещё одна?
  - Мне стало нехорошо от выпитого, - Любаша смущённо опустила голову. - Я забежала поглубже в парк. А потом я увидела, что стою недалеко от того места. И вдруг заметила кого-то там!
  Борис улыбнулся, покачал головой, развёл руками:
  - Он заметил тебя и погнался. Сначала не узнал, а потом кто-то из ваших случайно проболтался. Вот он и подумал, что ты специально следила за ним! - он весело хмыкнул. - Решил не выпускать тебя из виду. И попался. А потом подслушал, на свою беду, ваш разговор и запаниковал. Дальше мне было совсем просто. Только за тебя переволновался. До сих пор не по себе, как вспомню. Кстати, ты так и не сказала, кто тебя научил так кувыркаться?
  Любаша скромно потупилась:
  - Повезло с учителем. Это Саша, сторож из Дома-Музея, - подняла глаза и хитро улыбнулась. - Здорово получилось, правда?
  - Правда. Но ты сильно рисковала. У него на самом деле был нож.
  - Ну и что? В руках-то ножа не было. А я специально училась вырываться, даже от человека с ножом.
  - Зачем!? Умение, конечно, полезное, не спорю, но, почему ты решила этому научиться?
  - Романтика! Начиталась детективов. А тут, как раз подвернулся мастер айкидо, сам предложил учить. Я и согласилась. И первое, что пришло ему в голову - это научить меня вырываться, когда поймали. Знаешь, я трезво смотрю на вещи и понимаю, что при моей комплекции, в честной борьбе у меня нет шансов. Но никто не ожидает от маленькой беспомощной девочки, что она владеет приёмами борьбы. Айкидо моё секретное оружие. Сенсей сказал, что оно специально придумано для защиты слабых от сильных!
  - Это он же посоветовал тебе, учится быть незаметной?
  - Не-е! Сенсей учит только айкидо! У меня уже получается несколько приёмов.
  - Не ожидал от тебя подобной предусмотрительности. Особенно, после того, как узнал, что ты, на ночь глядя, потащилась с возможным убийцей в парк.
  - Было всего восемь вечера, детское время! Он сказал, что знает, кто убил Олю, и мы же пошли в милицию! К тебе, между прочим! Я предложила ему позвонить с вахты, но он не хотел, чтобы вахтёрша знала. Конечно, теперь я понимаю, что сглупила, надо было самой позвонить. Но, тогда не додумалась.
  А, вообще-то, он не вызывал у меня опасения. Как человек - он трус. Он даже наедине побоялся со мной связываться! Сказал, что я ему так нравлюсь, что он не посмеет меня тронуть. Но я-то видела, что он испугался! Я умею определять внутреннюю сущность людей. Ну, и ещё. Я знаю, что бегаю быстрее него и вырвусь, при необходимости. А это вселяет уверенность. А главное, он обещал показать настоящее место преступления. Я не устояла.
  - Любопытство сгубило кошку?
  - Ну, нет! Меня так просто не сгубить! Я сама, кого хочешь, под монастырь подведу! Я самая смелая, ловкая и быстрая! - она весело рассмеялась. - Да и девять кошачьих жизней не дают спокойно сидеть на месте!
  Борис тоже улыбнулся. Потом посерьёзнел:
  - Любаш! Можно задать тебе один вопрос?
  - Конечно!
  - Этот твой учитель, мастер айкидо, он для тебя кто?
  - А, ерунда, прикольный парень. Земляк. А что?
  - Он не твой парень? Ответь, пожалуйста, мне это очень важно!
  У Любашки сладко заныло сердце, и она почувствовала, как к щекам прилил жар:
  - Нет, он просто, друг. У меня, вообще, нет парня.
  Борис тоже покраснел, взял её за руку и произнёс:
  - Любаша! Ты такая хорошая, я никогда не встречал такой девушки. Ты мне очень нравишься. Скажи - а я тебе нравлюсь?
  У неё перехватило дыхание, она опустила глаза, кивнула и тихо прошептала:
  - Да...
  
  
  Продолжение в части второй: 'Москва. Чугунные ворота... Год Дракона'
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"