Путешественники сражались с джунглями второй час. С вершины холма казалось, что до моря рукой подать, но лишь теперь к шелесту зелени прибавился степенный плеск волн. Павел с Зиночкой немного отстали, запыхались. Максим поджидал спутников.
Зиночка запнулась, Павел попытался подхватить ее, сам не удержался и оба покатились под навес ветвей. Максим кусал губы, с ненавистью наблюдая, как Павел помог Зиночке подняться, отряхнул куртку, поправил рюкзак. Когда она потянулась губами к щеке молодого супруга, Максим нервно передернулся.
Несколько минут спустя группа покинула надоевшие джунгли, ступив на песчаный пляж. Выщербленные скалы стерегли залив, оставляя узкий проход в уютную бухту. Волны откровенно ленились, накатывая на берег с сонным шипением. Судя по изумительной чистоте песка, яхты горожан редко бросали якоря в этих водах, а спускаться с холма, прорываясь сквозь безумные джунгли, до сих пор никому не приходило в голову.
Зиночка сбросила рюкзак и, забыв об усталости, отправилась к морю. Мужчины проводили ее взглядами, затем одновременно сняли поклажу с плеч и также синхронно обернулись друг к другу.
- Мы с Зиночкой здесь, а вы свою палатку там, под деревьями поставьте, - предложил Павел.
- У меня нет палатки. Забыл в багажнике.
- Но... как... ведь мы...
Максим наклонился к лицу Павла и хищно улыбнулся:
- Скажу тебе прямо. Ты не лучшая партия для моей жены.
- Она совсем не ваша... Сама предпочла. Уже... не ваша. Сама, - запинаясь, вымолвил Павел.
- Предпочла - передумает. А ты просто кисель. Мешок с костями, - жестко проговорил Максим и рванул клапан своего рюкзака, вытряхивая на песок свернутую в аккуратный валик палатку.
Не снимая обуви, Зиночка пробежала по полосе прибоя. Заметив красивую витую ракушку, она зашла в воду и остановилась. Впереди, на расстоянии не более десятка метров, розовело яркое пятно. Вода в бухте была удивительно прозрачной, но вялые волны скрадывали очертания, а солнечные блики не позволяли разглядеть предмет и точную глубину, на которой он находился.
Зиночка обернулась на берег. Павел суетливо устанавливал палатку, с лихвой возмещая неумение упорством и трудолюбием. Максим разжигал огонь, и робкие струйки дыма уже поднимались к небу. Отвлекать мужчин от дел не стоило.
Пляж плавно тонул в море. Зиночка достигла розового пятна, погрузившись в воду не выше коленей. Это был строгий металлический овал, с острым ребром жесткости, напоминающим плавник акулы. Поверхность предмета рассекал глубокий поперечный шрам, уродовали многочисленные рубцы, вмятины и царапины.
Зиночка осторожно ступила на металл и испуганно отшатнулась, почувствовав вибрацию. Песок вокруг овала ожил, неохотно поднялся, замутив воду. Казалось, от подземного толчка вздрогнул весь пляж. Море с громким плеском раздалось. Волна сбила Зиночку с ног, закружила, понесла к берегу.
Над водой выросла серая громада: невысокая, очень широкая машина, похожая на жутковатого металлического краба. Восемь лап чудища выровнялись на грунте, и механизм уверенно двинулся к Зиночке. Из-за спины стального зверя показалась гибкая конечность: щупальце, заканчивающееся подвижным манипулятором с толстой пластиковой оболочкой.
Максим отреагировал первым. Море только взорвалось брызгами, готовясь выпустить железного монстра, а он уже спешил на помощь Зиночке. Сгоряча Максим переоценил свои возможности. Попытавшись парировать выпад щупальца, он был отброшен в сторону и скорчился на песке, прижимая к телу сломанную страшным ударом руку.
Машина замерла, словно раздумывая и выбирая между жертвами. К счастью, Павел сумел воспользоваться заминкой. Вместе с Зиночкой они потянули раненного, озверевшего от боли и неудачи Максима: на землю, дальше от прибоя, через так и не разбитый лагерь, скрыться в джунглях.
- Ты спасаешь меня?! - взревел Максим.
- Ваша смерть не перевесит того, что вы мне сделали, - ответил Павел. Его спокойный голос не вязался с происходящим; ультимативный, не терпящий возражений тон совершенно не подходил Павлу. Это были слова мстительного, скрытного человека, давно все решившего и уверенного, что планы сбудутся. Боль удержала Максима от того, чтобы накинуться на Павла с кулаками.
Металлическое чудовище разворачивалось, странно выворачивая ноги. Щупальце с манипулятором спряталось. На плоской, розовой спине машины щелчками открывались люки. С тихим воем ракеты пролетали над бухтой, перепрыгнув через скалы, исчезали в небе. Слепящий шар плазмы промелькнул над пляжем, сгинул в джунглях, превращая в пепел деревья. Разгорающееся пламя преградило людям путь.
Впрочем, теперь в отступлении не было необходимости. На входе в бухту показался силуэт всплывающей подводной лодки. Корабль был таким громадным, что с трудом протискивался в бухту, обоими бортами задевая скалы.
Забыв о беззащитных жертвах, механический зверь полностью переключился на противника. Ракеты скользили по броне судна, взрывались в воде, рассыпая фонтаны брызг. Плазменные шары летели один за другим, но и они не причиняли субмарине ни малейшего вреда. Подводная лодка вонзилась в отмель, и нос корабля задрался. Металлическое чудище сделало попытку покинуть траекторию субмарины: боком, словно настоящий краб, запрыгало по песку. Броня лодки легко смяла машину, размазала под корпусом.
Скорость подлодки была высока, и субмарина никак не могла остановиться. Нос корабля вознесся на высоту многоэтажного дома. Сталь с жутким хрустом вспарывала землю, высекая искры. Гребные винты судна остервенело перемалывали песок пляжа, а исполин все полз и полз к горящим джунглям. С неистовой силой вломившись в пожар, подлодка принялась крушить деревья.
Максим с ужасом заметил на боевой рубке субмарины скелет, в расстегнутом белоснежном мундире и форменной фуражке, залихватски сдвинутой на затылок черепа. Вцепившись костяшками в поручни, мертвец стоял, будто флотоводец, руководящий морским сражением.
Корабль на миг замер и стал грузно валиться набок. Гигантский корпус субмарины покрылся пузырями, съежился. Пляж подернулся мертвой зыбью. Море в последний раз собралось с волной и стало торопливо убегать к выходу из бухты. Солнце поспешило скрыться за раскачивающимися скалами. Небо потускнело, собралось, словно складки театрального занавеса.
* * *
- Как она, доктор? - спросил Максим, едва открыв глаза.
- Превосходно. Пределы чувствительности сенсорной системы установлены, совершенно ясны ее мотивации, течение свободных ассоциаций и возможности сдерживающих импульсов. А вот у вас моделирование наметило целый круг вопросов личностного характера. Начнем с основного. Зиночка стала вашей женой, ее бывший муж принял перемену, как наилучшее решение проблемы взаимного остывания чувств. Вероятно, теперь вам нужно научиться не думать о себе, как о победителе, не определять неудачником...
- Да постой ты, торопыга! - закричал Максим, срывая со лба обруч ментального усилителя. - Ни о чем таком я не думаю. Рыбья терапия - дрянь!
Доктор перешел к стеллажу с оборудованием, цепким взглядом изучил показания приборов, зачем-то постучал пальцем по монитору компьютера.
- Повторяю вам - это не терапия, а экспериментальная психофизика. Программирование на нейронном уровне, коррекция структуры функциональных единиц нервной системы, вплоть до устранения конкретных дендритов, изменения контактов аксона и удаления эмоционального центра воспоминания. Я не использую лазерный скальпель или непредсказуемые нейролептики. Программирование осуществляется посредством ментального моделирования ситуации. После серии экспериментов вы оба будете привиты от многих житейских болезней, на нейронном уровне предупреждены о рифах в фарватере семейной жизни. Говоря по-простому, ваши нравственно-психологические отношения буквально с первых дней брака достигнут уровня счастливой семьи с многолетним стажем.
Максим сполз на край кресла и размял затекшие ноги:
- Вот зануда. Сегодня мы с Зиночкой и так счастливы, а завтра как-нибудь разберемся без тебя и твоей зауми.
- Брак - лотерея с минимумом шансов на выигрыш. Врожденной способностью организмов является возможность целесообразно реагировать на внешние воздействия, отчего возникают ненаследственные адаптивные признаки. Заменяя реальную ситуацию процессом ментального моделирования, я добиваюсь того же результата. Степень воздействия узко дозирована и строго индивидуальна, психологические факторы подобраны с предельной тщательностью. Вы забудете все, что происходило во время моделирования и не сразу почувствуете изменения, но они уже есть!
Резкий порыв ветра выгнул фанерную стену. Под полом забурлила вода, набрасываясь на сваи. Горсть снежинок ворвалась под крышу строения и мягко легла на мониторы компьютеров. Снаружи послышался шум, громкий стук, плеск и доктор насторожился.
- Твои помощники не опасны? - спросил Максим, поеживаясь от холода. Доктор отмолчался и он продолжил: Не знаю про нейтроны и психиатрию. По-моему, запрограммировать счастье нельзя. Хотя, в одном ты прав. Мне чего-то недостает... Гарантии? Полной уверенности, что Зиночка останется со мной? Пора все выяснить. Наверное, поэтому я поддался на ее уговоры и согласился участвовать в твоей терапии?
- Не могу сказать, что ваши слова оказались для меня неожиданными.
* * *
Максим проснулся с пистолетом руке и широко улыбнулся, потягиваясь, словно сытый, довольный жизнью кот. Он произвел охоту по всем правилам военной науки, и соперник был раз и навсегда уничтожен. Зиночка не вернется к бывшему мужу. Павел двигался лабиринтами городских улиц, не подозревая о слежке до последнего момента. Поединка Максим не допустил. Слепые окна домов и пустынный переулок остались свидетелями не честной дуэли, а жестокого убийства.
Поднявшись с дивана, Максим выдернул обойму пистолета: всего два патрона. Он безжалостно расстрелял Павла, но жертва несколько раз умудрилась ударить убийцу. Щека распухла, левый глаз заплыл, голова, несколько освеженная сном, болела. Максим не ожидал от увальня и тихони такой ярости, пропустив начало контратаки.
Он был один в квартире: в этот утренний час Зиночка уже отправилась на работу. Разглядывая себя в зеркало, Максим никак не мог понять, что беспокоит его. Доктор уверял Максима: он забудет все происходившее во время моделирований. Но память Максима хранила и детали предыдущих операций доктора и кровавые подробности исполнения преступления. Радуясь безоговорочной победе над соперником, Максим твердо знал, что в действительности Павел жив и здоров. Все это значило, что последнее ментальное моделирование либо не удалось, либо...
Затравленно оглядев комнату, он провел ладонью по распухшей щеке. Максим, наконец, осознал, что смущало его. Если Павел вообще не встречался с ним вчерашним вечером, откуда взялся синяк? Если расправа над соперником была по сути виртуальной, почему у него в руках оружие? Неужели доктор ошибся, или еще хуже - обманул своего пациента, воспользовался им как орудием для совершения настоящего преступления? Максим выронил пистолет, представив, что из этого оружия был зверски застрелен реальный человек.
Включить радио на канал криминальных новостей он не решился: боялся услышать, что в переулке найдено мертвое тело, а полиция города уже разыскивает убийцу. Лаборатория доктора располагалась в пяти кварталах от дома Максима, но вызывать такси в создавшейся ситуации было неразумно. Он шел пешком: жался к стенам, прятался в подворотни от каждого кителя, избегал смотреть на прохожих. Максиму казалось - люди оглядываются ему вслед, перешептываются, сообщая друг другу подробности ужасающего преступления. Спрятав руки в карманы, Максим не избавился от мысли, что прохожие ищут на них следы крови.
Не выдержав пытки, он нырнул во двор и побежал. Последний квартал Максим пересек по диагонали: проскочил за считанные минуты, перепрыгивая через бордюры, лавируя между деревьями, с хрустом пробиваясь сквозь кусты.
Завернув за угол дома, он замер. На месте, где еще вчера стояла лаборатория доктора, была колоссальная воронка. Крыши соседних строений запорошила земля, стены зданий потрескались, но, странное дело, цветы на клумбах уцелели и как прежде радовали мир свежими красками...
Отшатнувшись от столба пламени, Максим затанцевал на краю ямы. Обрушив целый подъезд, из подвала дома выползал тяжелый металлический краб. Бетонные плиты с силой били по броне чудища, разламывались на куски; пруты арматуры со скрипом гнулись и рвались, как нитки.
Максим быстро обогнул воронку, вылетел на проспект и понесся, не разбирая дороги. Смяв ряд припаркованных у обочины легковушек, железный монстр последовал за ним. Максим не оглядывался, и только вжимал голову в плечи, когда раздавался очередной взрыв. За его спиной превращались в развалины здания, кричали перепуганные люди, бушевали ударные волны, выбивая стекла окон и вынося рамы.
Максим мчался изо всех сил. Машина не отставала. Дорога пошла вниз, метнулась под широкую эстакаду. Беглец стал постепенно сдавать. Ноги Максима налились тяжестью, он задыхался, хрипло втягивая воздух. Улица круто повернула у небоскреба и устремилась к берегу моря. Максим уже не бежал, а шагал под уклон, усилием воли заставляя себя двигаться и просто держать равновесие. Упав на песчаный пляж, он полз некоторое время к воде, пока не сообразил, что взрывов и грохота больше нет.
Стальной монстр потерпел поражение. Одна из ракет, видимо, угодила в нижний этаж высотного здания. Машина пробиралась под эстакадой, когда небоскреб сдался и всей тяжестью обрушился на мост. Из кучи крошева торчала гибкая конечность, манипулятор стального зверя мотался из стороны в сторону, безуспешно пытаясь сдвинуть раздробленные бетонные плиты.
Ритм морских волн нарушился. Вода накатила на песок и заснула, почти достигнув Максима.
Он знал это место. Два скалистых мыса охраняли залив, холмистый берег которого был густо застроен домами. Максим мысленно удалил здания, представил на склоне роскошные джунгли и даже вздрогнул - таким неожиданным получился эффект. Спускались они с Зиночкой и Павлом по этому холму, борясь с джунглями? Что было, а чего нет, и в действительности никогда не существовало? Прожитое и навязанное перепуталось, сплелось так прочно и прихотливо, что отделить реальность от ментальных моделей доктора казалось невыполнимой задачей.
Словно пес, требующий от хозяина внимания, новая волна расстелилась по песку и ткнулась в ноги Максима. Вода в бухте бурлила. Поперек залива рос силуэт всплывающей субмарины. На перекошенной боевой рубке стоял скелет, одетый в парадный офицерский мундир. Корпус корабля был полностью облеплен морскими растениями и животными. Из погнутой, дырявой палубы торчали ржавые груды искореженных взрывами орудийных башен. В кормовой части подлодки зияла пробоина - настолько огромная, что было непонятно, на чем у судна вообще держится хвост.
- Капитан преследует меня.
Максим испуганно подкинулся. Зиночка шла, совершенно не таясь, но песок и завораживающее пение прибоя заглушили звук ее шагов.
- Ничего не спрашивай, я все равно не сумею объяснить, - покачала головой Зиночка. - Ты ведь не сможешь рассказать о Павле?
- Рыба ответит на наши вопросы.
- Рыба ищет ответы на собственные. Охотиться, убивать - не то, чему стоило учиться. Люди просят помощи, не опуская оружия. Человек мечтает о возвращении прошлого, а рассчитывает на смерть. Не хочу в этом участвовать. Время потрачено впустую, и капитан продолжит погоню.
Зиночка подняла руку. На ладони лежал пистолет - возможно, тот самый, который Максим оставил в своей квартире. Она удобнее переложила оружие, щелкнула затвором. Зиночка медлила, как будто ждала от Максима решительных действий; вместе с тем опасаясь его жалящих слов, вопросов, грубой и бесполезной атаки.
Размахнувшись, Зиночка бросила пистолет в море. Брызги еще не улеглись, а в середине залива послышался хлопок и громкое шипение. Борт субмарины дрогнул, стряхивая с ржавого металла морских обитателей. Пять дорожек торопились к берегу, пять торпед соревновались в скорости, спешили подарить единственное, что умели: смерть.
Скалы закачались. Песок пляжа покрылся безобразными пузырями. Небо потускнело, роняя солнце в море. Вода поспешно покидала бухту и громадный корабль, поднимая муть со дна, неуклюже разворачивался к выходу из залива.
* * *
- Пора сделать передышку, - сказал Максим, помогая Зиночке снять обруч ментального усилителя.
- Отдыхайте, сколько угодно. Мы провели двадцать четыре ментальных моделирования, данных в управляющем компьютере предостаточно. Эксперимент завершен, мне не терпится удалиться в тихую обитель для изучения полученных данных.
- Эй, куда ты денешь рыбу?
Доктор открыл дверь в пристройку и пригласительно повел рукой:
- Взгляните сами.
Шаткое, сооруженное из листов фанеры зданьице, висело над морем, соединяясь с берегом деревянными мостками. Пристройка была немного шире комнаты, в которой весь сегодняшний день провели Зиночка, доктор и Максим. Вдоль стены располагалась полка, а за ней, без всякого ограждения, начиналась вода. Со стороны, обращенной к морю, пристройка имела ворота. За раскрытыми настежь створками переминался боевой робот, похожий на громадного краба с исцарапанным, помятым панцирем. Словно потешаясь над неимоверной мощью и опасностью, исходящей от машины, кто-то выкрасил верхнюю броню чудища в розовый цвет.
Не обращая внимания на устрашающую машину, доктор присел на краю помоста и опустил ладонь в мерно покачивающуюся воду. Титановый плавник вспорол поверхность бассейна. Вдоль полки метнулась темно-серая спина, и голова дельфина мягко легла на дерево, к ногам человека. Зубастый клюв раскрылся, издавая смешной, хрюкающий звук, эхом отдавшийся в углах пристройки.
- Что он говорит? - спросила Зиночка у доктора.
- Язык морей знали те, кто обучал и изучал дельфинов. Чтобы условиться с ним о проведении серии экспериментов, мне потребовалось оборудование для ментальной связи, четыре месяца труда и терпение. А знаете, сколько я бегал, прежде чем получил разрешение на использование боевого робота далеко за городом? Зато теперь я являюсь основателем новейшего методологического подхода, структурно-функциональной школы, объясняющей социальные отношения на основе индивидуальных акцентов психики и анализа взаимодействия людей.
- Лучше слушать рыбу, чем этого нудного типа, - вставил Максим.
Зиночка осторожно коснулась упругой, невероятно скользкой кожи дельфина. Карие глаза метнули озорные искры, и существо ловко перевернулось, подставляя нежное серое брюшко под руку женщины.
- Бедная милая зверушка, - вздохнула Зиночка. - Да ты настоящий ветеран.
Брюхо дельфина было обезображено старыми шрамами. Некоторые ранения зашивали хирурги, другая часть зажила сама. Спинной плавник был полностью выполнен из титана, боковые ласты оказались наполовину пластмассовыми, а на лбу дельфина выделялись бугорки вживленных нейротехнических устройств. Над этим умным от природы существом основательно поработали люди, спасали его от гибели и берегли от боли. Впрочем, именно люди принудили дельфина сражаться.
Железное чудовище сделало неловкое движение, и корпус тяжелой машины зацепил створку ворот. Удар был так силен, что с потолка помещения посыпалась деревянная труха и звонкий иней.
Дельфин вырвался из рук Зиночки. Зубастый клюв вновь раскрылся, и помещение наполнилось каскадом, потрясающе плотным потоком самых разнообразных звуков. Внезапно оборвав тираду, дельфин важно прошелся по бассейну на хвосте и нырнул, стрелой скользнув мимо ног робота.
- Обиделся. Ты оскорбил дельфина недоверием, - огорчилась Зиночка. - Ветеран весь израненный, а ты держал его под прицелом оружия.
Доктор пожал плечами.
- Он не достоин жалости. Дельфин подготовлен нашими противниками в школе диверсантов. Центр разбомблен, персонал пропал, теперь никто не знает потенциала вживленной нейротехники и способностей дельфинов - диверсантов. Моделирования показали, что, возможно, именно этот ветеран уничтожил часть нашего города, взорвав в гавани атомную субмарину. Если бы я выяснил это точно, то приказал роботу расправиться с убийцей.
- Мне приходилось бывать на подлодках. Современные корабли не взорвать минами, которые устанавливают глупые рыбы.
- Максим, здесь не мины, а иное, - спокойно возразил доктор. - Дельфин далеко не глуп, хотя мало что смыслит в человеческих отношениях. Великолепная нервная организация и вживленная аппаратура позволяют ему чувствовать то, что недоступно моим приборам. Дельфин являлся транслятором команд и основой системы моделирования, но не он, а я работал над вами, шаг за шагом проводил через возможные варианты развития семейных отношений.
- У нас впереди жизнь. Мы бы и без рыбьей терапии прекрасно справились, - заметил Максим.
- Пожалуйста, не будь жестоким, - попросила Зиночка.
До катастрофы на берегу моря располагался парк, но, после того, как несколько районов мегаполиса превратились в радиоактивные руины, его забросили. В дальней части гавани виднелись скрюченные фигуры портовых кранов и ржавые горы военных кораблей, выброшенных на землю смертоносной волной, возникшей в результате взрыва подводного крейсера. С момента совершения преступления миновали годы, но город еще не полностью оправился от страшного удара.
Холодный осенний ветер танцевал со снежинками и листьями. За день море трудолюбиво взломало корку льда, прижало блескучие обломки к сваям, на которых держалось сооружение. С берега постройка производила удручающее впечатление: груда кое-как сбитых фанерных секций, листов жести и деревянных щитов. Это был обыкновенный лодочный сарай, кое-как, наспех переоборудованный для проведения исследований.
Максим что-то дружелюбно буркнул, хлопнул доктора по плечу и быстро пошел вперед, шурша опавшими листьями. Зиночка благодарно посмотрела ему вслед.
- Почему это случилось? - тихо спросила она.
- Ты у меня спрашиваешь? Я и сам удивляюсь. Максим - неуравновешенный, неинтеллигентный, рваный человек, и просто отменный грубиян... Завтра у меня ворох интересной работы! Грандиозное поле для деятельности! Пластическая хирургия меняет тело, а я научусь модифицировать порог ощущений, психофизическую шкалу, вносить коррекцию в индивидуальные особенности личности. Набираться опыта на своих ошибках - нелепый архаизм. Житейские обстоятельства повторяются из поколения в поколение. Ментальное моделирование ситуаций принесет человечеству психическое и физическое здоровье!
Зиночка взяла его руку и подняла к своей щеке:
- Ты одинок. Твоя семья распалась, а ты грезишь об идеальных парах. Твои помощники - компьютеры, робот, дельфин - диверсант. Ты считаешь, что здоров? Человек, говорящий об одном и то же - безумец, который сжег все мосты. Или ты обманываешь себя, или только нас. Для исследований ты мог пригласить кого угодно. Скажи, почему ты выбрал нас? Неужели тебя так сильно заботит, какой будет наша с Максимом семейная жизнь?.. Или ты думаешь о моей будущей жизни?
Сооружение заскрипело. За деревянной стеной послышался звон металла. Осмелевшая волна оторвала ледяное крошево от свай и понесла к полосе прибоя.
- Дельфины, вероятно, умели управлять техникой на расстоянии, однако мощность вживленного ментального усилителя позволила бы им контролировать даже человека, - задумчиво произнес доктор. - В катастрофе погибли тысячи жителей нашего города, однако лишь капитан ракетоносца присутствовал в каждой ментальной модели, которые создавал дельфин. Что если именно этот ветеран уничтожил субмарину, заставив командира судна изменить программу ядерного реактора?
- Паша, не нужно меня пугать... Паша, кажется, я люблю Максима. Но если ты скажешь, что я тебе нужна... - горячо начала Зиночка.
Доктор отстранился:
- Кроме капитана, в моделированиях присутствовал робот, который всегда проигрывал схватку. Он с самого начала собирался... Моя информация!
Круто развернувшись, Павел промчался по ненадежным мосткам и скрылся в проеме двери. Сооружение пошатнулось. Листы жести на крыше лопнули. Легко просаживая щит, сквозь стену прошло щупальце железного монстра. Манипулятор зацепил поперечную балку и рванул, с мясом выворачивая крепления. Пристройка заваливалась вбок, больше не скрывая разбушевавшегося робота.
Зиночка оглянулась. Максим услышал шум и спешил обратно к берегу, размахивая руками на бегу. Слишком далеко!
Когда она запрыгнула в раскачивающее зданьице, мостки были готовы отделиться от строения. Пол ходил ходуном. Дерево дымилось: очевидно, из отсека с аккумуляторными батареями вытекла кислота. Павел лежал под стеллажом с аппаратурой, пытаясь удалить обломок дерева, наискосок пробивший грудь.
Увидев Зиночку, Павел с силой выдернул щепку, откинувшись на пол, счастливо улыбнулся и... громко, страшно засмеялся, захлебываясь подступившей к горлу кровью.
Максим замер у начала мостков. Перила отвалились, доски настила треснули, но, рискуя, перебежать по ним еще было можно. Он стоял, не в состоянии сделать шаг. Не трусость мешала Максиму - внешняя, неодолимая и невидимая сила, которая не пускала, гнула его к земле, слепила глаза, комкала мысли, выжигала мозг. Максим закрыл уши ладонями, сдавил пульсирующую жуткой болью голову и завыл от злой немощности.
Машина разбила фанерную секцию основного строения, одним взмахом щупальца снесла крышу жалкого домика, налегла корпусом на сваи. Бревна хрустнули, подломились, и сооружение с грохотом упало в море. Не унимаясь, чудище топталось по обломкам. Манипулятор робота вцепился в люк ремонтной ниши, согнул металл, выламывая шарниры. Бесцельно покачавшись, щупальце ухватилось за лапу машины, не сумело справиться с металлом и с тупым ожесточением принялось стучать обломком бревна по верхней броне. Сразу несколько ракет взмыли в воздух, описали широкую дугу над городом и легли на обратный курс, к роботу.
Взрыв был такой, что Максим не устоял на ногах. Вокруг, словно пули, засвистели осколки разорванной в клочья брони. Вода всколыхнулась, на секунду обнажив борт погибшей в гавани атомной субмарины. Торопливо скрывая стальную гробницу, волны с яростью атаковали берег и, даже вырвав оставшиеся сваи, растерзав последние обломки дерева, долго еще бились о землю.
- Капитан преследует меня. Капитан возьмет в помощь женщину, - хрипел Максим, не слыша себя и не понимая, что вообще говорит. Его лицо было неподвижной маской, и слезы текли по безжизненному камню. Удушье давило Максиму горло, теплеющее сознание вновь мертвело от ужаса внезапной потери, но он продолжал шептать, раскрывая небу чужие тайны.
Глаза Максима вновь и вновь находили центр мироздания. Он видел лишь темные валы неспокойного моря и титановый плавник дельфина, бегущего от собственной вины.