Настроить точность работы электромагнитов было некогда и Томушка ввалилась в каюту Веллурии с разболтанным бессовестным бряцаньем. Стараясь делать как можно меньше шагов, девочка все равно производила дробный шум, который часто совпадал с необъяснимыми перестуками, возникающими в недрах израненного нейтролота. Успешные и уверенные, перелеты по лабиринтам "Рокота-212" не прошли бесследно. Вдобавок к плохо сгибающейся спине и пухлому скафандру, не очень подходящему для ограниченного в размерах отсека, Томушку крепко шатало.
Девочка плакала, не замечая и не понимая своих слез, расплывающихся по воздуху каплями. Раньше она терпеть не могла чрезмерно серьезную, ответственную, деловитую Веллурию, а теперь жалела, как настоящего искреннего друга. На Томушку обрушилось сразу все. Летягину нужна срочная медицинская помощь; заботы лучших специалистов великанского корабля. Только-только начавшись, война за Землю уже проиграна. Получившие точное представление о боевых возможностях остатков человеческой цивилизации, зловредные стиксы не разрешат бронекрейсерам и армиям с "Квазара" подкрасться к самым дальним границам Солнечной системы. Нейтролот стал и бесполезен, и опасен для своей микроскопической команды. Пока девочка кувыркалась по "Рокоту-212" в розысках правильного пути и лихорадочно, мстительно обдумывала варианты нападения на ненавистную землянку, Веллурия уже ничего не замышляла, не планировала. Глупо, жестоко было распаляться мелочным, безобразнейшим отмщением в момент, когда само будущее под вопросом.
Палуба дрогнула, покачнулась. Силовые конструкции нейтролота громко заскрипели. Магнитные захваты подвели снова, едва не отправив Томушку к потолку. За переборкой грохнуло и зашелестело, заколотило, забулькало. Упершись перчатками в столешницу, девочка растопырила пальцы, задирая края стопки бумажных листов.
Звуки стихли также внезапно, как и возникли. Финального удара, грубо разрывающего обшивку, не последовало. Окруженный обломками собственного корпуса с самыми непредсказуемыми орбитами, "Рокот-212" продолжал бесцельно нестись куда-то сквозь пространства безразличного космоса.
Сцепив зубы, Томушка вернулась к печальной работе. Одежда землянки была поправлена. Беспорядочно скомканное в ногах одеяло полностью укрыло тело. Компенсирующие ремни ослабили хват и надежно зафиксировались в держателях. Веки Веллурии аккуратно опустились. Волосы были идеально уложены на взбитой подушке таким образом, чтобы смертельная рана просто исчезла. Мертвая землянка, переставшая зазнаваться, нервировать и задевать окружающих, сейчас выглядела молодой, взрослой, спокойной, трагически беззащитной.
Еще не решаясь вот так сразу спрятать лицо Веллурии под одеялом и выскочить из каюты, девочка присела к аккуратному миниатюрному столику. Напряженные нервы Томушки заставляли сердце девочки стучать в ускоренном до боли ритме. Смотреть на землянку было не страшно, однако сам пристальный взгляд казался Томушке каким-то некрасивым, неуважительным, лишним. Эти минуты хотелось полностью отдать противоречивой Веллурии, которая могла бы жить еще полторы или две тысячи лет.
Свои последние секунды землянка провела, наговаривая в архив личного коммуникатора сообщение для руководства "Квазара". Не больше и не меньше. Судя по заглавию, по рукописному тексту на листках, закрепленных в специальной выемке столешницы, она кратко рассказывала высшим командирам о судьбе "Перспективы", твердо предостерегая экипаж великанского корабля от продолжения боевых действий на планетах Солнечной системы. Разборчивый, хотя и убористый, торопливый по обстоятельствам почерк землянки внезапно обрывался линией, раскромсавшей бумагу. Миг, когда замолкли синхронизаторы гравитации раненного нейтролота, оказался для Веллурии роковым.
Рваные, часто лишенные начала и конца строки при тусклом освещении читались нелегко, напоминая сверхсложную словесную головоломку. Летягин назвал бы этот труд черновиком подробного, продуманного плана, который не позволили привести к знаменателю трагические обстоятельства. Проявляя почтение к хозяйке каюты, Томушка пробегалась глазами по сдержанным строкам и, того не желая, цеплялась за фразы, относящиеся к ребятам, сбежавшим с "Квазара". Хотя использованные землянкой прилагательные далеко не радовали, обиды у девочки не возникло. Вообще-то они с Летягиным не удирали с звездолета, однако Веллурия оказалась очень даже точна в определении. Друзья постоянно исчезали из разных мест и выворачивались из ситуаций, поспешно отступая.
Похоже, землянка выбрала Летягина не за редкостные таланты парня и предлагала сотрудничество Томушке не за особенные качества, присущие девочке. Пустоголовые, поверхностные, трусливые, друзья подверглись вражескому сканированию в заброшенном мегаполисе, абсолютно не представляя порядка вещей и законов битвы, разразившейся на Земле. По мнению Веллурии, серьезные лабораторные исследования Летягина и Томушки могли принести бесценные открытия в области психических взаимодействий стиксов и ответить на вопросы их темной родословной.
Действуя автоматически, девочка открыла следующий, исписанный раньше, без спешки лист. Прямо называя врагов порочными детьми человеческой цивилизации, землянка велеречиво разъясняла происхождение стиксов от океана негативной энергии, веками копившейся на исконной планете людей. Залежи, колоссальные пласты зла смогли эволюционировать до состояния обособленной группы разумных существ, благодаря исчезновению человечества из Солнечной системы. Неспособные к созиданию, новые хозяева Земли все-таки обнаруживали огромнейший интерес к технологиям, помогающим захвату и удержанию взятых территорий. По мнению Веллурии, древнюю воинствующую грязь лучше было оставить в старом трухлявом доме и рвануться через пространства Вселенной на поиски свежих планет, где все-все будет иначе.
- В крепости, вы... - нетвердо заговорила Томушка. - Все равно, в крепости мне хотелось попросить вас сказать... однажды, просто для разнообразия, сказать... правду...
Обыкновенные, правдивые слова прозвучали угрожающе, пугающе. Это опять был вариант мести. Девочке пришло на ум, что чем дольше человек из экипажа "Квазара" находится вне звездолета, тем скорее он становится взрослее, злее, теряя дружеский интерес к окружающим. Копаясь в записях Веллурии, Томушка сейчас снова предполагала устроить глупейший реванш, а ведь девочка не так давно впервые в жизни покинула борт великанского корабля. Что случилось бы с ней через какой-нибудь год?
Переварив оценки и безропотно избавившись от яда жестких эпитетов землянки, Томушка не хотела продолжать чтение. Несокрушимое самодовольство все равно ползло по бумаге, вылезало наружу, сквозило в каждой строке текстов. С бездушной Веллурией всегда было тяжело. С эгоистичной землянкой всегда было сложно. При всем беспорочном стремлении проявить чуткость, неприязнь к Веллурии лишь возросла, преодолев нормальную человеческую жалость. Какими бы значимыми не виделись землянке ее поиски, какой бы трагичной не оказалась судьба Веллурии, руководство великанского корабля сумеет принять единственно справедливое решение без подсказок землянки. Догадки и предложения, открытия и рассуждения Веллурии должны были остаться на нейтролоте навеки!
Поймав коробочку личного коммуникатора, Томушка закрепила приборчик на запястье землянки, напоследок дружески тронула безвольную руку Веллурии перчаткой. Девочка разогнала шарики слез, тщательно накрыла безучастное лицо одеялом и отступила. Надежно задвинув, зафиксировав дверь каюты, Томушка еще постояла, подхватила парящий неподалеку шлем и загремела магнитными захватами по коридору. Так или иначе, задание Летягина было выполнено.
Волнуясь и радуясь предстоящей встрече, она спешила к другу, ругая себя за любую задержку в опасном, исковерканном, перегруженном мусором лабиринте. Отчаянно грохоча захватами, девочка рвалась сквозь печальные сумерки, расшвыривая мешающие ходу предметы. Она очень торопилась к Летягину, чтобы услышать голос приободрившегося, совершенно выздоровевшего друга. За спиной Томушки кружил в воздухе рой обломков, напоминая пенный след, который оставлял на океанских волнах катер, несущий их с Летягиным к загадочному мегаполису на земном берегу.
Здорово хорошо ориентируясь в запутанных, но уже пройденных переходах, девочка быстро передвигалась по коридорам "Рокота-212". Парализованная трагической участью Веллурии, Томушка потеряла слишком много времени, горюя о тупике, в котором оказался экипаж великолепнейшего "Квазара". Стоило ли ломать голову о пространственной турбулентности, кинетике барионов и степенях свободы адронного вещества, не научившись пить воду? При жизни задаваясь чересчур глобальными вопросами, землянка словно заразила девочку чванливой философией амбициозного всеобъемлющего теоретизирования.
Вселенная проще, когда мир разделен по строжайшим приоритетам. Реальность страшнее кошмара. Практичные планы здравомыслящего Летягина куда как полезнее измышлений Веллурии. Для начала нужно сбежать с нейтролота, бросив на растерзанном судне все непереносимо плохие печали. Подготовка к бегству выполнена гениально. Уже вскоре зарядятся накопители спасательного модуля, установленные другом. Умелый Летягин направит послушное суденышко прочь из Солнечной системы; заставит маяки кричать, призывая с великанского корабля поддержку. Рано или поздно получив ответный сигнал, друзья не мешкая сообщат о решении пассажиров "Рокота-212" и примут самое активное участие в розысках товарищей от станций разгона до Меркурия.
Понемногу разгоняясь на пути, Томушка с ошеломляющим громыханием ввалилась в грузовой отсек. Резко застыв у ворот контейнера, девочка принимала спиной тычки увлеченных за собой предметов. Еще не понимая, что видит, она аккуратно защелкнула шлем и машинальным движением включила наплечный прожектор.
Звуки истаяли, разом побежденные активной системой шумоподавления скафандра. Вдыхая воздух, очищенный от запахов замусоренного нейтролота, Томушка следила за зелеными окружностями, ползущими по переборке. Двигаясь от нижней части к верхней, световые круги скрупулезно обыскивали каждую царапину на металле и иногда синхронно, почти незаметно глазу вспрыгивали, взаимно меняясь местами.
Новый, увесистый удар пришелся девочке в бок. Беззвучно сорвав крепления, объемистый железный ящик тронулся по транспортной ленте, как боевой биофозер. Магниты скафандра честно попытались компенсировать нагрузку и убавили силу захвата. Это помогло. Все равно теряя равновесие, девочка отскочила от надвигающихся на нее ворот. Поворачивая, контейнер опять совершил рывок и проделал ловкий маневр, на сей раз сталкивая Томушку с пути.
На технически невозможной скорости соскочив с недвижимо стоящего конвейера, груз прошиб переборку, искорежил силовые конструкции; еще серьезно надавил и в полном молчании прорвал внешнюю броню, выпадая наружу. Воздух ударил девочку сильнее, чем глупый железный ящик. Ряды аварийных светильников сдавались поодиночке. За несколько секунд жалкие сумерки угасли, погружая отсек в темноту, вспугнутую лишь одиноким, мечущимся лучом прожектора.
Захваты предательски скользили на транспортной ленте. Шарахаясь от наползающей на нее узкой, колышущейся полоски дыма, Томушка метнулась к нужному выходу, успевая поднырнуть под медленно, безопасно опускающуюся отсечку. Поток воздуха, выскальзывая на свободу через образовавшуюся брешь, тащил пленницу к черной беззвездной бездне. Девочка не сдавалась. Выкручивая и без того натруженные руки, Томушка вцепилась в пульт управления, что есть силы вдарила распахнутой перчаткой по кнопке аварийного запирания.
Герметичная плита без единого скрипа разделила грузовой отсек и коридор. Вытащенный отовсюду мусор колошматил по скафандру, бил по шлему девочки и все лез, лез из сумеречного лабиринта, совершенно загромождая дорогу.
Избегая встречи с острыми кусками коммуникаций, Томушка с великим трудом пробивалась вперед. Активная система шумоподавления скафандра старательно гасила все звуки. Мягкие, шерстяные похлопыванья по шлему, шепчущие перестуки разлаженных магнитных захватов, да надоедливо-предупредительные писки системы жизнеобеспечения были настоящими звуками жизни. Хотя уровень газа в баллонах скафандра находился почти на нулевой отметке, а воздуха в переходе хватало, девочка благоразумно не снимала шлем. Вовсе не известно, какие еще неожиданности могли подстерегать ее в запутанных, забитых мусором прожилках "Рокота-212".
Происшествие с бродячим контейнером нагнало на Томушку страху. Транспортная лента стояла без движения. Генераторы нейтролота не работали. Судя по тусклому освещению лабиринта, накопители пришли в негодность. На судне теперь попросту нет источников энергии, способных оживить могучие и прожорливые механизмы грузового отсека!
Девочка боялась признаться себе в том, что на борту прячутся враги, хлестким ударом погубившие пилотское звено "Рокота-212". Зря они с Летягиным разделились. Цели стиксов не вполне очевидны, однако люди противнику на нейтролоте не нужны. Хотелось забиться в угол, выключить прожектор и не шевелиться, растягивая ничтожный запас кислорода до чудесного прибытия группы спасателей с "Квазара". Пожалуй, если бы Томушку не гнало вперед волнение за друга, она бы так и поступила.
Сначала исключительно плотное, до ужаса беспорядочное нагромождение обломков разрядилось. Все чаще стали появляться места, где мусор висел у потолка, пола или взломанных переборок, почти не мешая ходу. По мере приближения к кают-компании девочка становилась смелее, впрочем, не забывая внимательно рассматривать любую непонятную тень под разодранными коммуникациями, прежде чем продолжить путь.
Заметив ползущие по отсечке зеленые круги, Томушка присела, прячась в неглубокой нише технического люка. Резко выделяясь на фоне унылых сумерек, световое пятно обследовало герметичную плиту. Девочка оторопело поняла, что толстенный металл гнется, сопротивляясь сильнейшему нажиму. Разумеется, за опущенной отсечкой открытый космос. План противника неоригинален, прост до элементарности и эффективен, как удар кувалдой по шлему. Повторения воздушной карусели в грузовом отсеке ей не пережить.
Резко прервав маршрут по плите, круги вдруг спустились на палубу, поскакали по коридору, явно ориентируясь на луч прожектора. Рванув ручки, Томушка проскользнула в открывшийся туннель, быстро зафиксировала внутренние стопоры люка. Не ожидая ничего хорошего, она согнулась, побежала по узкой тропе, проложенной между трубами и кабельными лотками. Летягин бы одобрил план Томушки. Если враг загородил прямую дорогу, то найдется обходной маршрут. В бою ей не победить; и даже пробовать сражаться теперь не стоит.
Проектировщики серии нейтролотов лишили каких-либо украшательств довольно неудобный, неосвещенный лаз, по которому обычно передвигались низкорослые ремонтные биофозеры. Как следствие, скрытая сеть технических туннелей пострадала гораздо меньше парадной в результате атаки на несчастный "Рокот-212". Подчиненная исключительно функциональности, здесь любая деталь была крепкой, добротной, увесистой, некрасивой.
Сначала по-настоящему испуганное, отступление сделалось свирепым. Девочка мчалась в темноту, скользя на масляных пятнах, расшибая свернувшие в шары жидкости, перепрыгивая через упавшие петли кабелей, подныривая под куски труб, уворачиваясь от редких обломков, болтающихся в воздухе. От ненависти она стала ловкой и неуловимой, как ветер. Догнать Томушку было физически невозможно самому пронырливому, самому хитроумному стиксу, однако останавливаться и оглядываться расхрабрившаяся в бегстве девочка все равно не решалась.
Три раза повернув, Томушка спустилась на нижний ярус, снова поднялась и, с изумительным хладнокровием выдерживая начатое направление, сделала абсолютно верный выбор на развилках. Хаоса она не допустила. Постепенно приближаясь к цели, девочка предельно точно представляла, где находится кают-компания и люк, у которого она нашла потерявшего сознание Летягина.
Решительно отступив от первоначального плана, Томушка выскользнула из технического туннеля, оказавшись в небольшом расширении коридора, по выверенной дуге следующего за обводом корпуса нейтролота. Грубые, плотно запертые диафрагмы раньше берегли ряд спасательных скорлупок. Зачем прорываться в кают-компанию? Удирая от настырных врагов, друг мог дожидаться девочку в последнем модуле нейтролота.
Места в единственном отсеке миниатюрного кораблика было ненамного больше, чем в рубке катера, несущего Летягина и Томушку по необъятному земному океану. Оказавшись в спасательном модуле, девочка заулыбалась, рассматривая наполненные безмятежными цветами линии на информаторе. Здорово хорошо, когда твой лучший друг умница, специалист, гений, который знает и умеет все на свете.
Накопители, схема зажигания двигателей, командный блок навигатора, системы жизнеобеспечения, все было заправлено, проверено, заложено и находилось в отличнейшем состоянии. На виртуальном полотнище алели пункты правил, которые следовало выполнить перед стартом с борта "Рокота-212". "Задраить люк". "Отстрелить коммуникации". "Отдать команду автопилоту". Девочка перечитывала строки и теплела запуганным сердцем, представляя, как сопел, морщил нос друг, касаясь перчатками сенсоров вводной панели.
Вместо того, чтобы мирно отдыхать в кают-компании, раненый, уставший, измученный Летягин вернулся к спасательному модулю и полностью завершил начатые работы! Отщелкнув лючок на бедре, Томушка вытянула жгут гофрированных трубок, подключила скафандр к нужному разъему на панелях модуля. Под шлемом мгновенно утихли надоедливые мышиные писки. Кислород и энергия поступали щедро, быстро, ровно, сейчас же восполняясь от сетей нейтролота.
Впервые после того, как девочка нашла мертвую Веллурию в каюте, Томушку поймало и захватило ненормальное, нелогичное чувство абсолютной защищенности и нечеловеческой успокоенности. Не в каждом бою победа достается врагам. Наступил перелом и непереносимо плохое отступилось. Дальше все случится так, как они с Летягиным запланировали. Девочка улыбалась, вдруг вспомнив первую встречу с другом. Совсем-совсем несмышленая малышка лет тридцати пяти заблудилась в парке "Квазара" и очень деловитый, очень храбрый, очень воинственный Летягин вывел ее из чащобы, принадлежащей устрашающим хорькам, белкам, енотам, ежам и крикливым сойкам. С тех пор пролетели годы и годы, но другу снова приходится выручать Томушку от жестокого, опасного зверья.
Летягин сейчас дожидался девочку в кают-компании, путь к которой преграждали стиксы. В каютах "Рокота-212" вечным сном спали люди, жизненные дороги которых в привычной, в мирной обстановке продолжились бы еще на десятки веков. Нейтролот падал в беззвездные дали, проглотившие "Квазар", а они с другом намеревались покорить космос на ничтожнейшем спасательном модуле. Хотя любой миг мог стать последним, Томушка счастливо улыбалась, рассматривая расставленные в беспорядке упаковки воды, пакеты с едой, ящики инструментов, приборов, грозди специальных проводов и шлейфов, развалы молекулярных плат, запасенные другом в дальнюю дорогу.
Летягин, безусловно, самый мудрый человек в команде великанского звездолета, вспомнил, позаботился о каждой мелочи! Друг всегда знал толк в планировании и собрался в поход свозь черные пространства с непревзойденной тщательностью.
- Мы здорово хорошо действуем! - не удержавшись, восторженно воскликнула девочка.
Активная система шумоподавления оставила от голоса Томушки только рваный, путаный шепоток. Неожиданно зашелестел динамик. Под шлемом мигнул и загорелся веселый огонек автоматического включения радиосвязи.
- Котенок! - хрипло гаркнул Летягин.
- Что-что?! - завопила девочка.
Нарушая собственный строжайший запрет, друг вышел в эфир не от избытка чувств. Едва отсоединив скафандр от бортовой сети, Томушка выскочила из спасательного модуля, на ходу сматывая жгут трубок. Девочка кричала в микрофон, переключала каналы, подстраивала диапазоны и опять звала Летягина, до максимума увеличивая мощность сигнала, блуждающего в трагических лабиринтах нейтролота. Связь решительно оборвалась, будто враги, обосновавшиеся на "Рокоте-212", не желали, чтобы друзья поговорили.
Коридор перекосило. Линия потолочных светильников погасла. Швыряя Томушку на переборку, подскочила палуба. Спасательный модуль дернулся так, словно собирался отделиться от несчастных останков нейтролота. Выходящий из распахнутого люка воздух с силой хлопнул девочку по спине, толкнул вперед; туда, где луч прожектора терялся в космической темноте. Сопротивляться озверевшему потоку было физически невозможно.
К счастью для Томушки, переход разорвался еще в нескольких местах. Злющее, внезапное могущество воздуха убавило ярость. Магнитные захваты скафандра отыскали уверенную точку опоры, разрешая девочке хотя бы одуматься. Потеряв курс, "Рокот-212" долго сопротивлялся неизбежному и все равно сдался. Нейтролот разваливался на куски. Мысль о возвращении в уютное, безопасное гнездышко модуля, свитое Летягиным, даже не появлялась. Если бегство вместе с другом обыкновенно воспринималось Томушкой как наилучший, как гениальный план, то бегство в одиночку равнялось ужасающему предательству.
Перепрыгнув черную бездну, она оказалась в прямом остатке коридора, который пересекла за десять широких шагов. Обломки "Рокота-212" не торопились разлететься по беспробудной тьме, однако и не держались вместе, постоянно меняя положение. Следующую пропасть можно было преодолеть только с промежуточной остановкой на ограждении выдранного из специальной ниши транслятора. Скафандр девочки не имел самой простейшей двигательной установки и Томушке пришлось рассчитать оба перелета сразу, точно зная, что шанса исправить ошибку не представится.
Вцепившись в поворотную плоскость остывшей дюзы, она поискала новую точку, хоть немного близкую к секции с кают-компанией. Реальность пугала безысходностью. Погибший нейтролот стал похож на нерешаемую головоломку с массой подвижных элементов. Разорванная поперек, верхняя броня открывала прямой доступ к маршевым установкам. Спустя какую-то секунду, крупный ломоть "Рокота-212" надежно перекрыл трещину в машинном зале, выставляя напоказ целую и даже кое-где освещенную часть печально знакомого коридора с дверями личных кают. Обломки постоянно сталкивались, разбегались, получали удары от соседей и снова жалили, ломали, драли, царапали уродливые лохмотья нейтролота, бесцельно летящие сквозь лишенный звезд космос.
Луч наплечного прожектора повсюду упирался в неодолимую черную стену, выхватывая из мрака лишь части сложного механизма, раньше гордо звавшегося "Рокот-212". Узнать принадлежность той или иной изодранной секции было тяжело, однако жизненно необходимо. Встреча с пробитыми хранилищами топлива, шарами ядовитых жидкостей или поврежденными накопителями с радиоактивными сердечниками грозила мучительной близкой смертью.
Идеально просчитывая прыжки, Томушка самой себе напоминала сухого, деловитого биофозера. Рулевая заслонка сменилась выводными патрубками охладителя, заглушки дюз могучими тягами створок уловителя частиц, а до жути дырявый кусок кормы последовал за элегантными обводами интерцепторов, помогающих летательному аппарату маневрировать в пределах атмосферы любого типа. Не в состоянии оценить всю непредсказуемую динамику роя разновеликих обломков, девочка очень и очень рисковала, постепенно подбираясь к безликой горе изодранного металла, хранящей в недрах жилой отсек.
После десятков, целой сотни удачнейших прыжков, пробежек, подскоков и перелетов она наконец-то укрепила захваты на выгнутой дугой броневой полосе, прежде защищающей нос нейтролота. Дальнейший путь пролегал над полуторакилометровой пропастью, в которой кружили шары опасных жидкостей, скользкие ледяные глыбы и тучи мелких осколков, абсолютно непригодных в качестве места для временной посадки. Долгая и верная, дорога завершилась тупиком.
- Летягин! - отчаянно завопила Томушка, выводя настройки радиоканала на автоматические режимы. - Здорово хорошо отзовись, благословенное чучело!
Друг молчал, упорно не выходя на связь.
Выключив прожектор, девочка увидела массу разноцветных огней. Какие-то призывно мигали, какие-то спокойно горели, какие-то жалко тлели на пределе угасания. Короткие, оборванные ряды аварийных светильников указывали на расположение туннелей, по которым уже никому и никогда не доведется пройти. Маленькое, щербатое Солнце желтело далеко в стороне, а гораздо ближе блистало созвездие станции разгона, которую "Рокот-212" проскочил уже после гибели. На окраине роя обломков призывно сиял входной люк спасательного модуля, контуры которого четко обозначались навигационными огнями.
Другого пути вперед для девочки просто не находилось. Она медлила перед особенно трудным прыжком. Торопя Томушку, робкий завиток белесого тумана выбрался на соседний обломок и, делая быстрые перевороты, устремился к трубам охладителя. Беззвучно проламывая уцелевший остаток корпуса, светящиеся зеленые круги скользнули по внешней обшивке и непонятным, неуловимым движением отрезали добрый шмат от интерцептора. Темный кусок перекрыл звездочки станции разгона, протаранил ледяную гору, отшвырнул секцию с машинным залом, враз поменяв орбиты великого множества печальных лоскутов.
Хотя размеры бездны значительно уменьшились, хаотичные движения осколков мешали проложить сколько-нибудь разумный маршрут. Запрещая себе бояться, Томушка оттолкнулась от брони нейтролота, в полете включая прожектор. Будто астероид, повстречавшийся с исследовательским спутником; будто великанский "Квазар", не поделивший курс с одинокой кометой, до странности гигантский кусок металла продолжал крушить останки "Рокота-212", грубо вторгаясь в середину роя.
Казалось, героический перелет продолжался час и никогда не закончится. Она перевернулась, отмахнула рукой ледяную пику, снова оттолкнулась, распахивая руки взмыла, ускользнула, пробежала, прыгнула, отбила шикарный клок декоративной обивки, поднырнула, отскочила от подозрительного пузыря ртутного цвета, сложилась в пружину и резко распрямилась, ударив магнитными захватами по обнаженным трубопроводам. Облако обезумивших осколков жестко атаковало носовую секцию, нещадно терзая место, откуда Томушка начала смелый полет.
Здорово хорошо известный коридор и вход в кают-компанию теперь перегораживала транспортная лента, перекочевавшая сюда вместе с уцелевшими клочьями контейнеров. Примериваясь заползти внутрь через узкую трещину, девочка вовремя заметила несущийся на нее обломок и откатилась вбок, чудом задержавшись на кромке металлического куска.
Оставив глубокую борозду на внешней обшивке, шальной осколок зацепил разлом, превратив его в дыру с изорванными краями. Как и обещал, друг дожидался Томушку здесь. Неутомимый красный маяк под шлемом парня указывал, куда навести луч прожектора. Заботливо прикрутив скафандр к дивану двойными петлями троса, Летягин сидел, подняв руки вперед и вверх. Сцепленные в крепкий замок, пальцы парня сжимали тельце игрушечного котенка с несоразмерно роскошными усами и чересчур крупными глазами.