Артефакт
Самиздат:
[Регистрация]
[Найти]
[Рейтинги]
[Обсуждения]
[Новинки]
[Обзоры]
[Помощь|Техвопросы]
|
|
|
|
Аннотация:
По статистике 37 процентов россиян вообще не читают книг, а в некоторых странах Европы эта цифра гораздо выше. Какая участь ждёт книгу спустя несколько столетий?
|
Гранидин припарковал антиграв во дворе особняка Гласского, отстегнул ремень, потянулся. Хрустнули затёкшие суставы. "Одиннадцать двадцать пять, - сообщил наручный коммуникатор. - До встречи с клиентом осталось пять минут".
Водительская дверь скользнула вверх. Он выбрался из приземистого грава. Возле машины его терпеливо дожидались двое мужчин. Один - жилистый, с профессорской бородкой, второй - крепыш с поросячьими глазками: Крот и Таран. Гранидин никогда не вступал в переговоры с клиентом, пока не собирал информацию не только о нём самом, но и о его окружении. Эти двое не числились сотрудниками компании "Лавка древностей", но работали лично на её владельца и председателя совета директоров - Алексея Гласского. Выполняли, мягко выражаясь, особые поручения.
Едва Николай вышел, Крот быстрым шагом подошёл к нему и протянул руку. При этом пола его серого пиджака слегка отогнулась, продемонстрировав рукоятку стилизованного под древний револьвер лучемёта.
- Босс ждёт вас в своём кабинете, господин Гранидин, - произнёс Крот, оглядывая Николая, словно прицениваясь. - Я провожу вас.
Гранидин ответил на рукопожатие и бодро зашагал вслед за Кротом по дорожке из имитирующего утрамбованный песок пластика к входу в особняк.
Кабинет Гласского больше походил на музейный зал из детства Николая, настолько он был заставлен древними вещами. Большинство из них были сделаны из настоящего дерева. Столько деревянных предметов в одном месте Николай не видел никогда. О назначении некоторых экспонатов он лишь догадывался. Для чего могли служить своим древним хозяевам остальные, например - вот этот, формой напоминавший женскую фигуру, он даже не мог представить.
Собственно, само по себе присутствие этих вещей в кабинете Николая ничуть не удивляло: компания занималась скупкой и перепродажей древностей - от элементарных предметов мебели и обихода до архитектурных сооружений.
Хозяин кабинета сидел за огромным деревянным столом, утонув в таком же большом кресле, обтянутом... Николай не исключал, что это могла быть кожа, но определить точно не мог, потому что кожаные вещи видел лишь по телевизору.
Гласский некоторое время с нескрываемым наслаждением наблюдал, как гость разглядывает экспонаты, и лишь когда Николай посмотрел на него, улыбнулся и, указав на кресло, стоящее перед столом, произнёс:
- Садитесь, господин Гранидин.
Николай, напустив на себя независимый вид, уселся, закинул ногу на ногу. Крот и Таран застыли возле двери.
- Ну как, впечатляет? - спросил Гласский, обведя глазами кабинет.
- Признаться - да! - кивнул Николай.
- Ну, это так, для антуража, - с напускной небрежностью произнёс Гласский и откинулся в кресле. - Мы всё же торгуем древностями.
- Неужели кто-то это покупает? - искренне удивился Николай.
- Есть ещё ценители, - улыбнулся Гласский. - и платят за подобные вещи неплохие деньги.
- Интересно, что же это за люди? - продолжал допытываться Гранидин. - Кого это может интересовать?
Гласский рассмеялся, откинувшись в кресле:
- Ну, не ждёте же Вы, что я вот так стану рассказывать о клиентах компании? Ведь Вы тоже печётесь о конфиденциальности, правда? - уже серьёзно закончил он, глядя прямо в глаза Гранидину. Тот спокойно выдержал взгляд.
- Я так и думал, - улыбнулся Гласский.
Он поднялся из кресла и, обойдя стол, подошел к витринам с экспонатами. Открыв одну из них, бережно достал тот самый - с женской фигурой.
- Знаете, что это такое? - спросил он.
Гранидин пожал плечами.
- Это Гитара, - объяснил Гласский. - Музыкальный инструмент. Наши пращуры использовали её для воспроизведения мелодий. Как они это делали - сегодня никто не знает. Мои специалисты перекопали горы информации в аудиотеках, но нашли лишь отрывочные сведения.
- А! - шлёпнул себя по лбу Гранидин. - Вы хотите, чтобы я выяснил, как извлекать из этой штуки музыку?
Гласский покачал головой, и, поставив гитару на место, вернулся за стол.
- Нет, - сказал он. - Но мы подошли к сути нашего дела.
Он пододвинул к Николаю ящичек с сигарами, каждая из которых стоила целое состояние, и настольную зажигалку, выполненную в виде золочёной шкатулки.
- Угощайтесь. Может быть коньяку или виски?
- Нет, благодарю. Я за рулём.
- Вы водите сами? - удивился Гласский.
- Здесь - да. А в центре, сами знаете, не разрешают.
Гласский кивнул, достал из ящичка сигару, провёл ею под носом, слегка прикрыв глаза, миниатюрной гильотиной обрезал кончик, сунул в рот, и, взяв со стола зажигалку, нажал на одну из сторон. Над крышкой шкатулки вспыхнул язычок самого настоящего пламени.
Гласский выпустил облако ароматного дыма, поставил зажигалку на стол и продолжил:
- Так вот, мои спецы нашли в старых аудиозаписях упоминание о том, что наши предки примерно до середины двадцать второго века использовали для хранения информации носители из особого материала - бумаги. Это такие тонкие плёнки, на которые наносили едва ли не вручную специальный код в виде особых знаков или рисунков - символов. Эти символы знали все, поэтому декодировать запись мог каждый, безо всяких дополнительных приспособлений. Так они передавали информацию друг другу, пересылая её с помощью транспортных средств, так сохраняли её для потомков, то есть для нас. К сожалению, бумага - материал очень хрупкий, весьма подверженный старению, и с появлением более надёжных носителей он утратил своё значение и исчез из употребления. Постепенно аудио и видео полностью заменило необходимость в примитивном ручном кодировании информации символами. Ими перестали пользоваться даже в электронных документах.
Гласский снова выпустил клуб дыма.
- К сожалению, утрачены и древние артефакты с этими кодами, в которых наверняка имелись и сведения об использовании предметов, которые вы тут видите.
Гранидин выжидающе смотрел на Гласского. Он никак не мог взять в толк, зачем тому понадобился частный детектив? Найти эти утраченные артефакты? Да у него целая империя на это работает!
- Вот, собственно, из-за этого я и решил обратиться к вам, - словно прочитав его мысли, произнёс Гласский. - Недавно в Сети появились сообщения некоего диггера с ником Дока. Так вот этот Дока на одном из сайтов, связанных с историей, проговорился, что видел подобный артефакт во время спусков в метро у живущих там людей.
- Ну-у, господин Гласский! - улыбнулся Гранидин. - И вы всерьёз поверили в существование подземных жителей? Мне кажется, что разговоры о подземной колонии интеллов сильно преувеличены. Да, диггеры периодически рассказывают о встречах с людьми в метро, но, скорее всего, это нищие бродяги или беглые преступники...
- Нет! - оборвал его Гласский. - Дока утверждает, что это именно колония, со своими законами, иерархией и лидером.
- И как же этот Дока узнал о них?
- Он не сказал. Но самое главное: Дока утверждает, что они преклоняются перед очень странным предметом. По описанию этот предмет очень похож на описание книги.
- Книги?
- Да. Книга - это набор пластин из бумаги с нанесённым на них кодом. В таких книгах хранилась не просто какая-то незначительная информация, а мудрость всех поколений, живших до её создания. Это бесценный артефакт! А бесценные вещи, как Вы знаете, очень дорого стоят.
- И вы хотите?..
- Заполучить его! - Гласский подался вперёд всем телом, упёршись грудью в стол.
- А какова моя роль?
- Мне рекомендовали Вас как лучшего частного детектива в нашей стране! Найдите мне этого Доку, а я снаряжу экспедицию в метро и разыщу книгу.
Едва антиграв Гранидина пересёк условную границу центральной части города, раздался предупреждающий зуммер, и динамик панели управления строго произнёс: "Дальнейшее ручное управление запрещено, немедленно переключитесь на автопилот!". Николай вздохнул и, передав управление роботу, откинулся на спинку кресла. Почти сразу же перед лобовым стеклом грава возникло изображение молодого человека, рассказывающего, как изменилась его жизнь после того как он заменил свой наручный коммуникатор на более современную модель весьма известной фирмы. Юношу сменила полуобнажённая девица, обливающаяся потом и томно глотающая газировку.
Николай переключился на волну городского комитета по туризму: это был единственный способ избавиться от рекламы. Правда, оставался звукоряд, рассказывающий о достопримечательностях города, но зато экскурсия предполагала осмотр этих самых достопримечательностей, а значит - отсутствие перед стёклами рекламных видеороликов.
Тем временем грав пробирался между башнями небоскрёбов. Справа и слева, сверху и снизу сновали легковушки, пассажирские и грузовые флаеры. Движение было настолько плотным, что ручное управление неминуемо привело бы к сотням столкновений, и, как следствие, к многочасовым пробкам.
"Итак, - рассказывал электронный гид приятным женским голосом, - прямо под нами сейчас - Исаакиевская площадь, знаменитая тем, что на ней осталось одно из немногих древних строений. При условии отсутствия сплошного потока транспорта мы могли бы увидеть прямоугольную крышу с куполом. Сейчас здание обнесено ограждением, так как находится в аварийном состоянии и имеется угроза обрушения. Прогрессивная общественность нашего города давно требует его сноса, однако в настоящее время оно находится под охраной Юнеско. Мы надеемся, что после роспуска этой организации, который ожидается в будущем году, здравый смысл победит и представляющая опасность для жителей города постройка, будет, наконец, снесена, а её место по праву займёт современное высотное здание. Корпорация "Лавка древностей" уже заявила о своей готовности произвести демонтаж. Та же участь ожидает и другое такое же ветхое строение, расположенное на канале Грибоедова. Большую часть площади этой постройки занимает совершенно бесполезная каменная колоннада. Учитывая стоимость квадратного метра земли в центре Петербурга, вы можете себе представить, как уродует эта, с позволения сказать, архитектура ансамбль центральной улицы нашего города - Невского проспекта, который мы сейчас будем пересекать. Сам же канал получил своё название от варварского обычая употреблять в пищу дикорастущие биомассы. На Невском проспекте высятся офисные здания самых известных корпораций. Количество этажей колеблется от ста пятидесяти пяти до двухсот".
Если ближе к окраинам небоскрёбы располагались на некотором удалении друг от друга, то здесь, в центре, они стояли плотными рядами, загораживая солнце.
"Однако самое высокое здание Петербурга находится не здесь, - продолжал экскурсовод. - Двухсоттридцатипятиэтажная треугольная башня "Форштевень" высотой тысяча двести метров расположена на стрелке Васильевского острова. Она как бы разрезает Неву одним из своих углов на два рукава. Через минуту, мы пересечём Неву, и на противоположном берегу вы увидите яркий образец фаллической архитектуры первой половины двадцать первого века - башню "Охта-центра". Его высота всего четыреста три метра. Настоящий карлик среди окруживших его современных исполинов. Трудно поверить, что когда-то это было самое высокое здание в Петербурге. Но именно с него началась эра высотного домостроения в нашем городе. Сейчас в нём расположены офисы мелких компаний и фирм. Мы приближаемся к конечной точке Вашего маршрута. Вы можете перейти на ручное управление и совершить парковку. Спасибо за внимание".
Гранидин взялся за штурвал и, отдав команду отключить автоматику, направил машину вниз, мягко опустил её на площадку из искусственного камня возле башни "Охта-центра", в которой на тридцать первом этаже располагался офис его детективного бюро.
В приемной секретарша трепалась по коммуникатору с каким-то татуированным и пирсингованным заморышем. Увидев вошедшего Гранидина, она немедленно свернула разговор и поднялась.
- Нина, - начал с порога Николай, - срочно вызовите техников. У нас серьёзный заказ. Работать будем из моего кабинета. Уровень конфиденциальности максимальный. И сделайте мне чашку энергетика покрепче.
Техники-детективы Виктор и Ольга, войдя в кабинет шефа, нерешительно встали возле двери.
- Мне срочно нужно выяснить, кто выходит в Сеть под ником Дока, - начал Гранидин без предисловий. - Предположительно он диггер. Выясните, что за человек, привычки, склонности, слабые места, подходы, в общем, всё о нём. Разрабатывать его буду лично. На всё про всё четыре часа. Сегодня вечером я должен с ним встретиться.
Едва Гранидин шагнул на порог бара, в него впились полтора десятка глаз. Именно полтора, потому, что один из посетителей носил повязку на правом глазу. Это был один из реальных баров. Такие заведения обычно посещают не самые законопослушные личности. В этом баре, как выяснили помощники, собирались преимущественно диггеры, и каждого чужака принимали очень настороженно. Конечно, в сети и у этого бара был виртуальный двойник, но вряд ли там можно свободно обсуждать деликатные вопросы. Николай подошёл к стойке, заказал бокал пива и осмотрелся. Доки среди посетителей не было.
Помощники вычислили носителя ника за три часа. Неожиданностью было то, что знаменитый диггер оказался женщиной. И, судя по снимку, довольно симпатичной.
Николай отвернулся к стойке, чтобы не нервировать публику, и стал потягивать пиво, ожидая прихода Доки.
- Эй, это вы меня искали? - прозвучал позади женский голос. Гранидин обернулся и увидел перед собой девушку лет двадцати восьми в облегающем черном комбинезоне. Фигурка у Доки была, надо признать, отменная!
Гранидин молча указал на соседний табурет. Дока усмехнулась, но села. Бармен, не дожидаясь заказа, поставил перед ней стакан с шипучкой: знал её вкусы. Девушка сделала глоток и с интересом уставилась на детектива.
- Мне рекомендовали вас как опытного диггера, - начал было тот.
Девушка округлила глаза:
- Кого? - спросила она, настолько убедительно изображая удивление, что Николай на мгновение решил, что ошибся.
- Диггера, - повторил он.
- Дяденька, - воскликнула Дока, - я и слов-то таких не знаю! - Она обернулась к другим посетителям, одетым в черные безрукавки и куртки. - Ребята, тут кто-нибудь что-нибудь слышал про диггеров?
"Ребята" отозвались дружным хохотом.
- Не! А кто это? Не слышали! - раздалось со всех сторон.
- Вот видите! Диггеров не бывает! Они запрещены законом, - совершенно серьёзно произнесла девушка. И закончила участливо: - Вы разве не знали?
- Да, конечно, - кивнул Гранидин. - Жаль. А у меня есть хорошая работа для опытного диггера. Ну, значит - не судьба. Поищу в другом месте.
Он сполз с табурета и спокойно пошёл к выходу, спиной ощущая внимательные взгляды.
- И что же это за работа? - раздалось позади.
Гранидин обернулся и, глядя прямо в глаза девушке, чётко проговорил:
- Хорошая работа. И хорошая оплата. Но мне нужен диггер.
Повернувшись, он обнаружил возле двери одноглазого. Тот недвусмысленно поигрывал накачанными бицепсами. Николай усмехнулся и вернулся на свой табурет.
- Так что там за работа? - доброжелательно улыбнувшись, спросила Дока.
- В сети ты утверждала, что видела в подземельях странный предмет с древними знаками. Мне нужно его найти.
Дока некоторое время молчала, внимательно разглядывала Гранидина.
- А ты, случаем, не легавый? - спросила она, наконец.
- Я частный детектив Николай Гранидин. Можешь проверить.
- А зачем частному детективу древняя рухлядь?
- Мой клиент за эту рухлядь хорошо платит. В частности, вам за помощь он готов заплатить тысячу рублей. Расходы на экспедицию тоже за его счёт. Оборудование потом можете оставить себе.
- Тысячу рублей?! - снова удивилась Дока. На этот раз совершенно искренне.
В баре воцарилась мертвая тишина. Оно и понятно - за такие деньги можно было купить несколько таких баров.
- Да. Только есть одно условие: я и мой клиент идём с вами. Других компаньонов можете выбирать по своему усмотрению, только учтите, что с ними придётся делиться.
Идти между рельсами было, в общем-то, нетрудно. Подошвы ботинок, утопая в пыли, лишь изредка натыкались на какой-то мусор или ступали в лужу. Правда некоторые лужи были глубиной едва ли не до колена. Путь освещали наплечные фонари. Впереди шел Гога - высокий, хорошо сложенный парень, которого Дока выбрала сопровождать их в метро. Сама она шла следом за Гогой, а позади выстроились Гранидин, Гласский, Крот и Таран. Замыкал колонну Кит - тот самый одноглазый диггер, которого Николай видел в баре. Местами со сводов тоннеля срывались капли воды, глухо разбивались о бетонный пол или звонко плюхались в скопившиеся лужи. Временами им преграждали дорогу металлические ворота - гермы, как называли их диггеры. Гога с Китом приоткрывали их, и путешественники, просочившись в узкую щель, двигались дальше. Наручные коммуникаторы молчали: замкнутые на них датчики не улавливали ни токсичных примесей в воздухе, ни повышенной радиации. Собственно, комбинезоны, в которые были одеты участники экспедиции, немедленно активировали бы необходимый уровень защиты в случае опасности. Николай усмехнулся про себя: не экспедиция, а прогулка!
- Далеко ещё? - спросил он Доку, просто чтобы разогнать скуку. Слова эхом отразились от сводов тоннеля.
- Нет, - ответила девушка, не оборачиваясь. - Скоро придём в город.
- Город? - удивился детектив. - Тут, под землёй? Я всегда считал, что метро использовалось как транспорт.
- Не только. Метро ещё планировали использовать как убежище во время ядерной войны. Для этого была построена система тоннелей со складами, электростанциями, воздухоочистителями, водонасосными станциями и тому подобное. От современного оружия эти убежища не спасут, поэтому их и забросили. Сейчас там живут интеллы.
- А кто они?
Дока пожала плечами:
- Люди. Просто люди, которые не хотят жить в нашем сумасшедшем мире. Многие из них потомки интеллигентов - тех, что выступали против высотного строительства в Санкт-Петербурге.
Про интеллигентов, или, как их ещё называли, интеллов, Николай знал из школьного курса истории: в двадцать первом веке рассматривался проект сооружения первого небоскрёба в Петербурге. Против строительства выступили реакционеры, которые называли себя интеллигентами. Некоторые историки считают, что это была религиозная секта, поклонявшаяся "Линии горизонта", другие утверждают, что эта организация была политической, но единого мнения на этот счёт среди учёных до сих пор нет: слишком мало сведений о них осталось. Гранидин никак не мог предположить, что интеллы существуют и сейчас. Он, как и большинство людей, считал рассказы о них байками. Судя по всему - ошибался.
- Странно, - прошептала Дока. - Обычно в тоннеле у них кто-то дежурит, чтобы предупредить об облаве.
- Об облаве? - не понял Николай.
- Ну, я за всю жизнь ни разу не слышала, чтобы полиция спускалась в метро, но интеллы всегда готовы к нападению.
Дальше шли осторожнее, однако их так никто и не остановил. Скоро тоннель уперся очередной гермозатвор. Кит с Гогой некоторое время возились около гермы и, наконец, тяжелые стальные ворота со скрежетом откатились Гога заглянул внутрь, не оборачиваясь, махнул рукой: "За мной!", - и уверенно зашагал дальше.
Метров через двести они вошли действительно в город. Рельсы огибали его по периметру. Они взобрались на платформу, с которой город пронизывали тоннели-улицы. Гога свернул в один из них. В стенах справа и слева были двери. На натянутых поперёк улицы верёвках зачем-то висела одежда. В отличие от тоннеля, где лежал толстый слой пыли, улицы подземного города были на удивление чистыми. Трое диггеров, не задерживаясь, шли дальше, и скоро впереди появился слабый свет. Спустя ещё пару минут они вышли на небольшую площадь, от которой лучами расходились во все стороны улицы города. В центре площади вокруг стоявшего на большом пластиковом контейнере переносного фонаря, кутаясь в одеяла и пледы, сидели на стульях, креслах и просто на таких же пластиковых ящиках шестеро стариков и несколько женщин. Белый свет фонаря делал их и без того бледные лица похожими на восковые маски. Десятка три чумазых пёстро одетых ребятишек носились вокруг, играя в какую-то им одним понятную игру.
Увидев диггеров, дети с криком бросились навстречу, окружили гостей.
- Дока! Гога! Дядя Кит! - слышалось со всех сторон.
Дока, весело смеясь, скинула рюкзак и, выудив из него большущий пластиковый мешок с конфетами, принялась раздавать их щедрыми горстями. Скоро платформа наполнилась шуршанием обёрток, а детские голоса стихли.
Диггеры наконец-то смогли подойти к взрослым.
- А где остальные? - растерянно спросила Дока.
- Пошли на "Площадь Мужества", - тихо ответила одна из женщин
Диггеры настороженно переглянулись.
- Но на "Площадь Мужества" нет прохода! - воскликнула Дока. - Там же "герма"!
Николай тронул за плечо Гогу:
- А что такое "Площадь Мужества"? - спросил вполголоса
- Название станции, - так же тихо ответил диггер. - Они знают все названия, чтобы ориентироваться в тоннелях.
- Наши разведчики сказали, что гидрозатвор прохудился, - сказала женщина. - Наверное, плывун прорвал свод тоннеля и теперь промывает бетонную пробку. Ковригин увёл всех работоспособных, чтобы укрепить её.
- Давно? - спросил Гога.
- Почти сорок часов уже прошло.
- Два дня, - задумчиво проговорил Гога. - Ну, что делать будем?
- Надо сообщить наверх, - отозвалась Дока. - Что они смогут? - кивнула она на аборигенов. - Тут нужны современные технологии.
Кит, не проронивший ни слова с того момента, как Николай впервые увидел его в баре, хмыкнул:
- Самый верный способ угодить за решётку! - проворчал он.
- Да и подземных подставим, - поддержал его Гога. - Сколько раз мы говорили, что нужно инспектировать тоннели? Кто-нибудь нас слушал. У них одни деньги на уме! За так в носу не поковыряются. Ладно, привал. Отдохнём и решим, что делать.
Гога скинул рюкзак на пол. Подвинул ближе к фонарю пластиковый ящик, коих в избытке валялось вокруг. Дока и Кит последовали его примеру. Кит, усевшись, достал из рюкзака термос и пластиковые стаканчики. Станция тут же наполнилась ароматом энергетика. Гога и Дока достали свои термосы и принялись разливать горячий напиток аборигенам. Те не отказывались, улыбались, благодарили. Николай пристроился рядом и порылся в рюкзаке, который ему дали диггеры. Термоса там не оказалось, зато были уложены аккуратными рядами контейнеры с энергоэлементами. Дока протянула ему стаканчик. Гласский тоже присел ближе, получив свою порцию напитка. Крот с Тараном, по своему обыкновению, устроились в сторонке.
- Деда Вася, - обратился Кит к старшему из стариков, - мы принесли энергоэлементы для кухонных печей и светильников. Теперь вам хватит недели на три.
Дед Вася кивнул.
- Нам бы генератор, - заговорил он скрипучим голосом. - Холодно очень бывает, а обогреватели в домах не включить.
Диггеры переглянулись.
- Мы, в общем-то, за этим и пришли, - смущённо сказала Дока. - Вот эти люди, - она указала на Гласского и Гранидина, - готовы дать денег и на генератор, и на многое другое.
Подземные жители с любопытством взглянули на Александра и Николая, будто только сейчас заметили их.
- Но, я полагаю, не за просто так? - улыбнулся дед.
- Они хотят купить книгу, - произнесла Дока.
В зале повисла тишина. Даже дети присмирели и смотрели на пришельцев исподлобья. Пауза затягивалась. Николай не решался нарушить молчание, чтобы неосторожным словом всё не испортить. Наконец дед Василий прокашлялся и с нотками торжественности в голосе сказал:
- Я передал Книгу Леониду Ковригину. Теперь он Хранитель. Стар я уже для власти.
Старик помолчал, обдумывая что-то.
- Леонид не согласится отдать Книгу, - сказал он, наконец. - Да и я не позволю. Это всё, что у нас осталось.
- Но ведь вы даже не знаете, что в ней закодировано! - воскликнул Гласский. - А на деньги, которые я заплачу за неё, вы сможете купить генератор, еду, лекарство. Одежду, наконец! Да вы вообще сможете перебраться на поверхность! Подумайте, чего вы лишаете себя ради какой-то древней рухляди!
- Послушайте, да как вы смеете! - возмутилась одна из женщин, но тут же осеклась, уколовшись о взгляд деда Василия.
Николай посмотрел на него с уважением: отдав символ власти, старик сумел сохранить саму власть.
- В этой Книге - наследие наших предков, - строго проговорил дед. - Хотя, что вы можете знать о предках? Ради денег вы разрушили всё, что связано с нашей культурой, с нашей историей. Конечно! Зачем вам история? Ведь на дворе двадцать восьмой век! Вы не представляете своей жизни без технологий. Вы даже не задумываетесь, куда исчезает дверь грава, когда собираетесь из него выйти. Дома, напичканные роботами, готовы исполнить любой ваш каприз, только что мысли не читают, но, думаю, и до этого уже недалеко...
Гласский усмехнулся. Старик приподнял брови:
- Что, уже? Почему-то я не удивлён, - пожал он плечами. - Вы избаловались настолько, что даже пиво пьёте в виртуальном баре, вместо того, чтобы собраться вместе в реале, как это делали наши далёкие предки, общаться, петь песни, читать стихи. Вы знаете, что такое стихи?
Гости молчали. Старик вдруг заговорил нараспев:
- Люблю тебя, Петра творенье,
Люблю твой строгий, стройный вид,
Невы державное теченье,
Береговой её гранит,
Твоих оград узор чугунный,
Твоих задумчивых ночей
Прозрачный сумрак, блеск безлунный,
Когда я в комнате моей
Пишу, читаю без лампады,
И ясны спящие громады
Пустынных улиц, и светла
Адмиралтейская игла,
И, не пуская тьму ночную
На золотые небеса,
Одна заря сменить другую
Спешит, дав ночи полчаса.
Люблю зимы твоей жестокой
Недвижный воздух и мороз,
Бег санок вдоль Невы широкой,
Девичьи лица ярче роз,
И блеск, и шум, и говор балов,
А в час пирушки холостой
Шипенье пенистых бокалов
И пунша пламень голубой.
Люблю воинственную живость
Потешных Марсовых полей,
Пехотных ратей и коней
Однообразную красивость,
В их стройно зыблемом строю
Лоскутья сих знамён победных,
Сиянье шапок этих медных,
Насквозь простреленных в бою.
Люблю, военная столица,
Твоей твердыни дым и гром,
Когда полнощная царица
Дарует сына в царской дом,
Или победу над врагом
Россия снова торжествует,
Или, взломав свой синий лёд,
Нева к морям его несёт
И, чуя вешни дни, ликует.
В подземелье повисла тишина. Николай не сразу заметил, что сидит с открытым ртом. Он не понял ни слова, из того, что сейчас сказал дед: лампады? кони? царица?.. Но что-то заставило забиться чаще сердце, хотелось слушать скрипучий старческий голос деда Васи ещё и ещё... Но едва он подумал попросить старика продолжить, заговорил Гласский.
- Вы считаете, что люди должны тратить своё время на то, чтобы собираться и выдавать друг другу подобные наборы слов, значение которых утрачено ещё несколько веков назад? Я предлагаю вам реальную помощь. Я даю три тысячи рублей за кусок субстанции, которая скоро превратится в кучку трухи, а вы пытаетесь меня убедить, что какой-то деструктивный бред, называемый стихами, может быть как-то полезен людям. Да им нужны антигравы, коммуникаторы и жратва. А ещё энергия, на которой всё это производится и работает! А древняя рухлядь нужна лишь десятку зажравшихся миллиардеров, которые не знают, куда девать деньги. И мне, потому, что я этих миллиардеров знаю.
Гласский закончил монолог и шумно перевёл дух. Впечатление, произведённое тем, что дед назвал "стихи" было испорчено. Гранидин переводил взгляд с Гласского на деда и обратно. Он не мог для себя решить, кто из них был прав. Доводы Гласского в своей прагматичности были более чем убедительны, но что-то мешало Николаю однозначно принять его сторону. Он уже стал сомневаться, что поступает правильно, помогая коммерсанту. Раньше с ним такого не было.
Между тем дед прокашлялся и зло произнёс:
- Нет, человечество ещё не готово получить Книгу! Вы напрасно пришли сюда!
Повисла неловкая тишина. Гранидин понял, что последняя фраза касается их двоих: диггеры тут были почти своими. Он глянул на Гласского. Тот был серьёзен. Глаза горели решимостью.
- А что такое плывун? - спросил Николай, чтобы как-то разрядить обстановку и отойти от опасной темы.
- Зыбкая почва, песок с водой, - пояснил Гога. - Этот участок, когда метро ещё действовало, постоянно укрепляли, но затем просто закрыли тоннель переборками - гидрозатворами, вроде того, который мы проходили по пути сюда. Только не металлическими, а из популярного в те времена состава, вроде песка с клеем. Если они не выдержат, плывун хлынет в тоннель, образуются пустоты и...
- А там наверху дома по километру высотой, - добавил Кит.
- Можно просто пустить за этот ваш гидрозатвор полимеризующий катализатор Батогина. А дальше нанороботы сделают своё дело: ваш плывун станет прочнее скалы.
Николай поднялся:
- Господин Гласский, могу я с вами поговорить? - поинтересовался он и, не дожидаясь ответа, отошёл к краю площади.
- Вы можете доставить сюда этот катализатор? - спросил он, когда Гласский остановился возле него. - Я думаю, вы и сами понимаете, что нам надо набирать очки перед местными, иначе вы не увидите своей книги.
- А вы - своего гонорара, - улыбнулся Гласский. - Но вы правы: если мы им окажем помощь, тогда, возможно, нам будет проще с ними разговаривать. Но, удастся нам договориться или нет, без книги я отсюда не уйду!
- Я это уже понял, - буркнул Гранидин. Он уже был сам не рад, что впутался во всё это. Вопреки ожиданиям он увидел под землёй не злобных свихнувшихся карликов, а приятных людей, подкупавших своей искренностью. Наверху таких уже почти не осталось.
- Я отправлю Тарана и Крота, - прервал его мысли Гласский. - Но им нужен проводник. Лучше если это будет одноглазый здоровяк: втроём они смогут принести лазерный бур и два баллона с катализатором. Этого должно хватить.
- Пошли, - кивнул Николай в сторону косившихся в их сторону диггеров и местных.
Дока пришла в восторг от предложения Гранидина и Гласского. Коротко посовещавшись, решили, что за составом отправятся Кит, Таран и Крот.
- Потом они забросятся через ближний к герме залаз... Кит знает, - поясняла Дока. - Гога встретит их внизу на "повозке", чтобы не тащить баллоны на спине по тоннелю.
- А ты? - спросил Николай. Сам он вместе с Гласским собирался немедленно отправиться к гидрозатвору, чтобы подготовить его к заливке полимера.
- Я пойду с вами, - просто ответила девушка. - Куда ж вы без меня?
Мужчины переглянулись: Дока права.
В нужный тоннель они попали спустя два часа. Большую часть пути им пришлось ползти на четвереньках по многочисленным узким, не более половины человеческого роста, технологическим тоннелям, со стен которых свисали обрывки кабелей. Дока называла эти тоннели "радикулитниками", и была в восторге, что таким образом им удалось сократить путь в несколько раз. Николай поймал себя на мысли, что прошел пешком за сегодняшний день - да ещё таким специфическим образом - больше, чем за весь последний год. Если бы не наноботы, которыми он, как и любой человек, имеющий более-менее приличный доход, был напичкан до кончиков волос, он так бы и остался в одной из этих труб. Эти малютки умудрялись поддерживать мышцы в тонусе, даже если их обладатель несколько лет не поднимался с дивана. Тем не менее, он готов был заплакать от счастья, когда они вывалились в отделанный мелкой белой керамической плиткой служебный коридор, и Дока объявила, что "радикулитники" закончились.
Из узкого коридора они вышли в тоннель и сразу смогли оценить масштабность развернутой аборигенами работы по укреплению гидрозатвора. По двум узким линиям ржавых рельсов туда и обратно сновали, влекомые примитивным электровозом, как его назвала Дока, сцепки колёсных тележек, загруженных песком, камнем и битым кирпичом. Каким образом аборигенам удалось подключить изготовленный не позднее двадцать третьего века электромотор к современному энергоэлементу - это было загадкой даже для Гласского с его инженерным образованием. Гранидин, со своим юридическим, об этом даже не пытался задумываться.
Дока, дождавшись очередного состава, махнула рукой оператору электровоза. По ушам резанул металлический скрежет, и сцепка остановилась. Машинист, совершенно седой мужчина с черным от пота и грязи лицом, весело осклабился:
- Здравствуй дочка! В гости к нам? - пробасил он, и тут же посерьёзнел: - Эх, не вовремя. Опасно тут. Гидрозатвор размывает. Видно, не рассчитывали наши предки на столько веков. Сыплем, сыплем, а всё без толку. Уходила бы ты, дочка, пока не поздно!
- Дядя Гера, нам к Ковригину надо! - прокричала Дока, сквозь грохот встречного состава. - Мы знаем, как остановить плывун!
Машинист несколько мгновений смотрел то на девушку, то на её спутников, потом почесал в затылке, сдвинув на лоб нелепую оранжевую пластиковую каску, которая словно парила над головой.
- Садитесь, довезу, - махнул он рукой. - Ковригин у затвора. Командует.
Место работ освещалось тремя мощными прожекторами. Сам гидрозатвор представлял собой почерневшую от времени бетонную стену, закупоривавшую тоннель. В нескольких местах возле свода тоннеля струйками вытекала густая коричневая жижа. Два десятка мужчин, одетых в комбинезоны из древней синтетической ткани, стоя по колено в этой жиже, вручную разгружали прибывающие тележки, перетаскивая их содержимое на носилках к затвору. Он уже был засыпан больше чем на четверть в высоту. Ширина насыпи была больше человеческого роста, но снизу, из-под этой насыпи, продолжали вытекать коричневые ручейки. Гранидин, даже не будучи технарём, понял, что интеллы делают это от отчаяния.
Пока Дока разыскивала среди работавших Ковригина - что было весьма нелёгкой задачей: одетые в одинаковые синие комбинезоны и оранжевые каски, с покрытыми слоем пыли и грязи лицами они выглядели, как близнецы, - Гласский с Гранидиным вскарабкались на насыпь. Гласский осмотрел покрытый сеткой мелких трещин затвор, подставил руку под один из грязных ручейков, растёр жижу между пальцами.
- Бесполезный труд, - сказал он, наконец. - Песок с водой. Он стачивает эту штуковину, - он похлопал ладонью по затвору. - Наверное, это был хороший бетон, для своего времени, но, как и всё, что было сделано в доисторический период, он не обладает достаточной устойчивостью к старению. Ещё немного, и из этих щелей ударят струи, которые просто разрежут на части эту затычку, какая бы массивная она ни была. И всё, что сейчас за ней, прорвётся сюда.
- А этот Ваш катализатор поможет? - спросил Николай.
- Конечно, поможет! - невозмутимо ответил Гласский. - Главное успеть, пока затвор не смоет. И нас вместе с ним, - задумчиво закончил он.
Они соскочили с насыпи на покрытый вязкой жижей пол. Дока дожидалась их в обществе крепкого высокого мужчины лет пятидесяти. Его лицо было чёрным от грязи, лишь карие глаза блестели в свете прожекторов.
- Дока мне всё рассказала, - начал он, едва поздоровавшись. - Думаете, сработает? Там, за этой бетонной пробкой, раньше была вода закачана. Она давление держала. А сейчас из-за ваших небоскрёбов давление на грунт усилилось, вот старые тюбинги, - он показал на стены тоннеля, состоявшие из ребристых бетонных колец, - и продавило.
Гласский кивнул.
- Главное успеть закачать полимер, - повторил он, глядя на тёмную стену гидрозатвора. - Какая у него толщина?
- Не знаю, - насторожился Ковригин. - А как мы его туда зальём?
- Ну, это-то как раз и не проблема, - улыбнулся Гласский. - Бур мои люди тоже принесут. Просверлим и под давлением закачаем. Заканчивайте с этим, - кивнул он на двоих рабочих, что тащили носилки со щебнем к насыпи. - Отправляйте людей, чтобы под ногами не путались. Сами управимся.
Ковригин расплылся в улыбке, обнажив жёлтые зубы. Пошёл было к рабочим, но вернулся.
- Я оставлю Герасима с его электровозом, - выпалил он скороговоркой. - Он нас заберёт.
- Давай-давай, - подогнал его Николай. Он испытывал какое-то совершенно незнакомое возбуждение. У него возникло чувство собственной важности, значимости. Нет, к нему и до этого обращались очень серьёзные люди, и он делал важную для них работу, но за деньги. Сейчас, вопреки тому, о чём они разговаривали с Гласским в городе интеллов, он сознавал, что он здесь не из-за денег. Просто эти подземные жители ему нравились. Нравились - и всё. Они спасали тех, кто загнал их в эти подземелья, и то, что они делали, было странно, нелепо, непрактично. Но он хотел делать это вместе с ними. Он впервые в жизни помогал кому-то совершенно бескорыстно. Сейчас ему было абсолютно всё равно, продаст Ковригин книгу или нет.
Он украдкой взглянул на Доку. Та о чём-то трещала с Герой, который в очередной раз подогнал свой поезд под разгрузку, и не обращала на Николая никакого внимания. Он вздохнул и повернулся к Гласскому. Тот улыбнулся и хитро подмигнул ему:
- Считай, что книга у нас в руках, - весело сказал он. - Скоро эта хрень, - он притопнул в жиже, - подпилит вон ту штуку, - он указал на бетонный гидрозатвор, - и начнёт вытекать не струйками, а ручьями, и интеллам будет не до торга.
- Вы хотите обменять книгу на полимер?
- Совершенно верно, - улыбнулся Гласский.
- А если они не согласятся?
- А если не согласятся, через несколько часов всё здесь будет заполнено плывуном, и...
- ...и книга тоже, - язвительно закончил Гранидин.
Гласскиий раздумывал несколько секунд, затем проговорил:
- Надеюсь, наши новые друзья будут более благоразумны. А вот и Крот!
По второй колее с грохотом прибыл поезд. На тележке, прямо за электровозом, сидели Крот, Таран, Гога и Кит. Когда поезд остановился, они скинули с тележки два массивных баллона, лазерный бур и ещё какой-то контейнер.
Не дожидаясь, пока стихнет грохот состава, который увёз рабочих, Гласский осмотрел гидрозатвор, поднял камень из насыпанной возле него кучи мусора и начертил на бетоне крест.
- Крот! - крикнул он. - Сверлить будешь здесь. Таран и Кит, как только из отверстия пойдёт плывун, надо вбить в него переходник и подсоединить шланги от баллонов. Все всё поняли?
- Да чего тут непонятного! - пробурчал Кит, рассматривая своим единственным глазом переходник - полый костыль из сверхпрочного сплава с внутренней резьбой.
- А непонятно может быть то, что полимер нужно закачать внутрь, за эту стенку, а не на себя. Если хоть капля полимера попадёт на открытую кожу - он пройдёт через поры, и человек в течение двадцати минут превратится в статую. Наши костюмы смогут защитить нас на некоторое время, но эта штука, - он указал на баллоны, - обладает проникающей способностью почти как гамма-лучи. Так что всё нужно сделать так, чтобы ни одна капля полимера не оказалась по эту сторону затвора. Готовьте оборудование. Сверлить по моей команде. Господин Ковригин, мне нужно с вами поговорить.
Ковригин подошёл к Гласскому. На его лице читалась готовность сделать для этого человека всё, о чём тот попросит.
- Господин Ковригин, у меня есть к вам небольшая просьба. Этот полимер стоит больших денег, - Ковригин напрягся, но продолжал внимательно слушать. - Надеюсь, вы понимаете, что я не обязан оплачивать ваши бредовые затеи?
- Да, но там наверху люди...
- Плевать я хотел и на них, и на вас. Я деловой человек и хочу, чтобы моя услуга была оплачена.
Ковригин выглядел растерянным.