Ерофеев Александр Вячеславович : другие произведения.

Из книги "Межсезонье"

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:

Трёхкнижие. Книга перемен

Александр Ерофеев


     Магнитогорск: Алкион, 2014.
     Оформление автора.
     ISBN 978-5-7114-0474-3
     100 с.


     Из книги 'МЕЖСЕЗОНЬЕ'

     ВЕСНА-ЛЕТО

     * * *
     грядёт со сменой бытия и смена смысла
     перерастает жизнь моя -
     в простые числа

     и прорастает сквозь разор и дней движенье -
     тончайший времени узор
     преображенья

     * * *
     эта ясная
     долгая
     детская память -
     камень
     трогаю пальцами
     камень

     ни о чём
     не задумываясь
     как будто -
     утро
     пальцами трогаю
     утро

     избегая
     касаться тебя
     как тверди
     не от жизни
     бегу -
     убегаю смерти

     камень
     трогаю пальцами
     камень -
     не любовь
     во мне
     умирает память

     умирает
     всё что тебя
     касалось
     имя -
     только-то
     и осталось...

     эта ясная
     долгая
     детская память -
     камень
     трогаю пальцами
     камень

     НАГОВОР

     Н...

     ни трудов ни денег
     ни иных забот

     (в белый понедельник -
     завершится год
     в белый понедельник -
     будем все чисты)

     ни трудов ни денег
     только я и ты -
     светлые надежды
     ясные умы

     (в белые одежды -
     облачимся мы
     в белые одежды -
     радостно дышать)

     светлые надежды
     чистая душа
     будем жить но чтобы -
     видеть наперед

     (пустоты и злобы
     и - наоборот
     пустоты и злобы -
     да не будет в нас)

     будем жить но чтобы
     помнить каждый час -
     только-то бездельник
     и не знает что
     в белый понедельник
     не умрёт никто

     МАНТРА ПРИМИРЕНИЯ

     заблудиться так, что уже не вернуться из не-
     определяемой даже компасом стороны света,
     из подпространства нетривиальных множеств

     выбирать одно - наиболее близкое векторной кривизне
     собственного бытия, разбавленного клеретом,
     уж в этом-то, согласись, мы с тобою донельзя схожи...

     впрочем, лучше не говори того, о чём бы потом
     пришлось сожалеть, задыхаясь от валерьяны -
     отвернись к стене, выпей вина, погляди в окно...

     прости мне зло, которое я не сделал тебе, повторю за Кокто,
     и что-то ещё, не очень внятное - про изъяны,
     которых у каждого, кем бы он ни был, полным-полно.

     набери как можно больше воздуха в грудь,
     закрой глаза, расслабься и задержи дыханье -
     день, облачённый в чёрное, был так уж плох ли,

     что его невозможно ни позабыть, ни пережить как-нибудь? -
     переступая границу сознания с тмутараканью,
     выдохни и ощути, что крылья к спине ещё не присохли.

     вот и пора уже их расправить чего-то для -
     обеспокоясь загодя, как не свернуть бы шею,
     вряд ли когда-то сможешь подняться ввысь...

     около да вокруг своих обид и амбиций выписывая кругаля,
     попробуем стать хотя бы чуток совершенней,
     мизинец скрестив с мизинцем, как дети: 'мирись-мирись...'

     мир укрывается белоснежной узорною маской,
     прячется в долгих ночах за пургой и порошей,
     где-то в холодных просторах под Ялуторовском

     солнечный ветер расцвечивает небо немыслимой краской,
     и остывает пустяшное в необратимом прошлом -
     малопонятным росчерком, незавершённым наброском.

     * * *

     в Новосибирске, Кургане или Челябинске -
     за чужим столом, за обильной водкою
     говорить абы о чём или абы с кем,
     и при этом - быть жёлтой подводной лодкою,
     исчезающей вдруг при всяком удобном случае,
     пугающей всех видом своим и звуками.

     быть жёлтой подводной лодкою - это лучшее,
     что со мною случалась в жизни... такая штука.

     кто-то, наверное, скажет, что я безумствую -
     это-де следствие длительных возлияний.
     на самом же деле, пристально и без устали
     я вглядываюсь в глубины тайных моих желаний -
     туда, где никто ничего разглядеть не сможет
     кроме меня, да это, собственно, никому и не нужно.

     быть жёлтой подводной лодкою - это похоже
     на чудо, которое обезоруживает.

     в Санкт-Петербурге, Липецке или Майнце -
     где бы однажды мне не пришлось оказаться,
     что бы ни делать, какою бы дурью ни маяться,
     от одного я б ни за что не хотел отказаться -
     права быть тем, кто, если кого и дурачит,
     делает это искренне и с любовью...

     быть жёлтой подводной лодкою - это значит
     всегда и везде оставаться самим собою.

     СОНЕТ СОМНЕНИЯ

     всю жизнь вершить бесплодные труды,
     чтобы когда-нибудь на склоне лет
     порадоваться - радостью скупца -
     возможности не делать ничего,

     все дни лежать беспечно в гамаке
     в тени платанов, тополей и лип
     и млея от безделья, засыпать,
     и вновь проснувшись, скучно говорить -

     о символах и знаках бытия,
     о бренности и скудости мирской,
     о неизбежности расплаты в свой черёд...

     и словно муху, одуревшую в жару,
     гнать от себя назойливый вопрос:
     вот ради этого и стоило прожить?

     БОЛЕЗНЬ

     день начинается субботней тишиной
     а календарь - показывает вторник

     ...и этой странной вольности виной -
     какой-то тайный времени поборник,

     которому плевать на календарь,
     на дни недели, месяцы и годы,

     он всё кладёт на жертвенный алтарь -
     одной лишь высшей истине в угоду.

     и странной этой вольности цена -
     размолвки, сожаления, обиды

     и оглушающая утром тишина,
     и грозные грифоны Немесиды,

     и всё, чему прийтись не суждено
     на дней несчётных злое окаянство...

     не лучше ль встать и распахнуть окно
     и перейти - из времени в пространство

     ВЕСЕННИЕ СТРОФЫ

     1

     у подъезда сварливая, вздорная, глупая, злая соседка -
     всем входящим вдогонку бросает презрительно: кбло...
     а хороших поэтов, увы, как и прежде, печатают мало и редко,
     да и просто хорошие люди - встречаются редко и мало.

     ничего не попишешь, мой друг, уж такая настала эпоха -
     сам себя убеждаю, как будто бы в чём успокоить пытаясь...
     мой приятель старинный, предпочитающий водке - риоху,
     как-то грустно заметил: уж лучше б мы жили в Китае!

     2

     снегопад за окном - третьи сутки уже... и хотя на исходе
     первый месяц весны, во дворе лепят снежную бабу мальчишки,
     и сидит у подъезда соседка моя - целый день не уходит,
     словно ждёт: кто поделится с нею душевным излишком?

     но любви и тепла не осталось ни крохи и - нечем делиться.
     кто в Рейкьявик уехал, кто в Мельбурн подался, кто в Хайфу...
     что-то большее нас разлучает, чем просто судьба и граница.
     ни вина тебе выпить, ни водки - хотя бы заочно, по скайпу.

     3

     голубиную стать придавило унылым, простуженным мартом,
     и слезятся глаза - от обилия кипенно-белого цвета в палитре.
     погляжу из окна на мальчишек в снегу и с таким же азартом
     огурцов и колбаски копчёной нарежу - к початой пол-литре.

     и по первой налью за весну, что блажит и дурит, как нимфетка,
     а потом по второй за друзей... и уже никуда торопиться не надо.
     и сидит у подъезда сварливая, вздорная, глупая, злая соседка -
     в ожидании поздней весны, утопая в густой пелене снегопада.

     ПОЭТ

     низкорослый, бородатый, с папиросою в руке -
     что-то яростно собрату говорил накоротке,

     горячился, разливая злое зелье на троих,
     и обида горловая перехватывала стих.

     а ему по барабану - всех сопливых не утрёшь.
     ну, чего не скажешь спьяну? это ж только выпендрёж.

     губ белёсая облатка, глаза хитрый маячок -
     не тушуйся, всё в порядке, всё нормально, старичок,

     есть одно на свете дело, остальное - бара-бир!
     и кидался оголтело потрясать подлунный мир,

     и влюблённый без ответа, слыл недаром чудаком,
     из конца в конец по свету мог - по снегу босиком.

     не заботясь днём вчерашним, не считая жизни лет,
     забубённо, бесшабашно - жил да был себе поэт,

     неулыбчивого мира сердцем скрадывая страх,
     не для понту и блезира - жил душою нараспах...

     то ли трезвый, то ли датый - с батожком наперевес,
     низкорослый, бородатый - то ли ангел, то ли бес.

     МАНТРА ВОЗРОЖДЕНИЯ

     такая пришла эпоха - сплошная жесть,
     ни Камю не читает никто, ни Сартра -
     что, мол, проку в том, если другую жизнь

     можно начать, просто сменив SIM-карту,
     а заодно и поменять на крутой iPhone
     древнюю, как сама печаль, Nokia-3310...

     о чём это я? да, собственно, ни о чём -
     только о времени и о себе, дескать,
     не уживаемся мы друг с другом, а жаль.

     что я Гекубе? что мне Гекуба? - едино.
     вот выпить - не с кем, и некого - поддержать,
     и не за что - выйти на площади середину.

     такая пришла эпоха... и чёрт бы с ней,
     если б умел, как прежде - радоваться весне.

     может, оно и впрямь было бы проще жить
     по расписанию, строго следуя плану -
     даже и думать не хочется про такую жуть,

     а время - само по себе между тем плавно
     утекает, совсем иной придавая смысл
     окружающему, делая мир вокруг - плоским...

     горизонталь, в общем-то - как мысль,
     собранная из разношёрстных полосок,
     цепляющихся друг за друга изо всех сил.

     вот и решай теперь, что тебе ближе - объём
     или плоскость?.. но как бы ты ни просил
     повременить - жизнь стоит на своём...

     может, оно и впрямь, дождавшись марта,
     просто плюнуть на всё и - поменять SIM-карту.

     ДОРОЖНОЕ

     хорошо бы ехать так-то,
     но куда не погляди -
     вдоль по Чуйскому по тракту
     непрерывно льют дожди.

     ...и по сопкам - покрывалом
     стылый стелется туман
     за Семинским перевалом -
     перевал Чике-Таман
     от безбрежной панорамы -
     перехватывает грудь

     старых лиственниц джаламы
     обещают добрый путь
     обещать-то обещают
     да куда ни погляди -
     не уймёт в душе печали
     серый сумрак впереди...

     оттого и странно как-то
     дня и ночи посреди -
     вдоль по Чуйскому по тракту
     всё дожди, дожди, дожди.

     СОНЕТ НЕЛЮБВИ

     когда бы я умел читать судьбу
     по линиям и бугоркам руки,
     гадать по зёрнам и помёту птиц,
     провидеть будущее, разъясняя сны,

     владел бы тайною уменья толковать
     глубинный смысл символов таро,
     соотносить с движением планет
     движенья человеческой души -

     я избежал бы многих неудач,
     ошибок и болезненных потерь...
     но, следуя начертанным путём,

     среди глухих тропинок нелюбви -
     я и тогда не смог бы отыскать
     следов, идущих к сердцу твоему.

     ПРОЩАНИЕ С ЛУ

     1

     Никто так хорошо и так дурно,
     как я, не думает о вас...
     Фридрих Ницше
     'Из писем Лу Саломэ'

     похоже, тебе понравилось притворяться дрянью -
     ведь вашего брата это почти никогда не портит...
     можно кем хочешь быть - чучелом в натюрморте,
     шалавою плечевой, фото-пустышкою на билборде
     или просто весёлой пьянью -

     это уже не важно, когда тебя принимают - любою.
     и кстати, Лу, ты не права - любви не бывает много...
     пора прощаться - месяца утреннего плывёт пирога -
     хотя, признаться, я так и не понял из твоего аполога,
     что - ты называешь любовью?

     как в геометрии, определить наших дней апертуру
     вряд ли получится, тут и не стоит особо стараться...
     мне уже за пятьдесят, да и тебе далеко не двадцать.
     наипрекраснейшая из Лу, не перестаю удивляться
     тому, что всё у тебя - литература!

     вот и оставим на откуп летнему солнцестоянью
     пепел сожжённых страниц и воробьиный гомон,
     и разговоры про то, что быть могло по-другому...
     себя не обманешь, Лу, сердца незримый гномон
     чуток - к природному обаянью.

     последнее слово - скрипит заезженною пластинкой.
     моей отваги, скорее всего, на твою отвагу не хватит -
     расстаться, чтобы не узнавать при встрече... и кстати,
     моя ненаглядная Лу, и в уклоняющейся от объятий
     есть в тебе некая чертовщинка.

     нужно прощаться... а впрочем, расставь фигуры -
     сыграем ещё одну партию, чтобы потом, в разлуке,
     было о чём подумать, не предаваясь хандре и скуке,
     и над собой посмеяться и, может быть, на досуге -
     Гая Луцилия перечитать сатуры.

     2

     ..ни единой вещью ты не можешь
     говорить со мной издалека.
     Райнер Мария Рильке
     'Из писем к Лу'

     пунктуация расставания, Лу, очень похожа на пунктуацию
     окружающего пейзажа, начинающего пробуждаться
     после трудной зимы -
     едва лишь акация
     зацветёт, как приходится с нового всё начинать абзаца
     и наново свежею краской раскрашивать небо, людей, холмы.

     странное время, когда с небрежно расставленными запятыми
     нужно проститься и безвозвратно поставить точку -
     там, где её не стояло...
     без перевода с латыни -
     amorem canat aetas prima* - понятно: о нас-то точно
     теперь такого не скажешь, как бы грустно это ни прозвучало.

     расставание, Лу, это когда уже не хватает ни солнца, ни лета,
     и ничего невозможно поделать с тем, что невозможно
     просто так примириться -
     с оставшимся без ответа,
     это когда без особой причины и суетно, и тревожно,
     и день последний всё не проходит, а только длится и длится.

     впрочем, нам-то не привыкать ставить скобки или кавычки,
     расставаясь с тем, чего не было и отродясь, в помине.
     словом, как у Горация -
     не возводи в привычку
     то, чего не хотел бы терять, чтоб не впадать в унынье,
     когда настанет время прощаться... такая вот - пунктуация!

     лучше, конечно, Лу, обойтись без вопросов и восклицаний,
     пускай всё само собою улаживается и проистекает -
     по гегелевскому закону
     отрицания отрицания...
     ну, согласись, легче дышится воздухом вертикальным
     и дальше гораздо видится - когда не мешает проём оконный.

     да в том и беда - от пустяшной докуки со знаками препинания
     при расставании не уйти, как не списывай всё на весну.
     и не найти знаков иных,
     кроме как - на убывание...
     только вот тень твоя день ото дня вытягивается в длину
     и уплывает невесть куда, в бесконечное многоточие мостовых.

     ______
     * amorem canat aetas prima - (лат., Проперций, 'Элегии', II, 10, 7) пусть юность поёт о любви

     3

     Луна пришла нас торопит она
     У кровавой судьбы дорога длинна
     Гийом Аполлинер
     'Из посланий к Лу'

     не оставляй меня в твоём саду -
     плутать бесцельно
     тропами любви,
     уж лучше засуши промеж страниц,
     в тетради девичьей,
     среди своих стихов.

     не забывай меня, когда уйду,
     когда утихнут
     плачи данаид
     и превратится в уксус на столе
     вино оставленное -
     вспомни обо всём.

     не покидай меня, когда умру,
     когда наполнит
     сладкий запах роз
     пространство, разделяющее нас -
     ещё хоть малость,
     но побудь собой...

     и больше - ни о чём не попрошу,
     но буду всякий раз
     благодарить
     за то неясное, что тихо, как свирель,
     в душе моей
     звучало иногда.

     * * *

     ...и вот теперь, когда я не дышу
     былою прежде страстью и уже
     не стану больше жертвовать своим
     покоем - ради нескольких минут
     сомнительного счастья наблюдать
     за беззаботным лепетом любви;

     теперь, когда и ты - уже давно
     не придаёшь значения словам,
     поскольку понимаешь - им цена
     невелика в сравнении с ценой
     утраченных иллюзий - потому
     не всякий и поддержишь разговор;

     теперь - могу признаться, что любил
     изящно-ломаную линию руки,
     повадку лисью и с прищуром взгляд,
     как будто исподлобья - вот и всё
     что, собственно, таилось между строк...
     но это то, что остаётся - навсегда.

     * * *

     всё когда-нибудь проходит -
     это всякому известно
     и о том, что дальше будет -
     не расспросишь наперёд...

     но пока, мой друг любезный,
     мы плывём на пароходе -
     в порт, к которому приписан
     этот славный пароход.

     нам с тобой не много надо,
     нет у нас иной заботы -
     кроме как любить друг друга,
     тихо радуясь тому,

     что весёлая команда
     нас почти не беспокоит -
     кроме пьяного стюарда
     мы не видим никого.

     а и то, сказать по правде,
     что известно нам о жизни
     той, которую однажды
     выбираем для себя? -

     кроме боли и сомнений,
     кроме радости и счастья
     посмотреть в глаза друг другу
     и - поверить до конца...

     всё когда-нибудь проходит -
     это каждому понятно
     и про нас, пожалуй, тоже
     всё известно наперёд -

     скоро он причалит к пирсу
     этот странный пароходик
     как-то названный нелепо -
     'Безнадёжная Любовь'.

     * * *

     молчание
     красноречивей всяких слов,
     на языке любом - оно звучит
     понятно.

     ДВЕ СТРОФЫ

     I

     пахнет ветер моей невзгоды -
     пьяной ягодою смороды,

     травянистою горечью тминной,
     лунной ночью, золой каминной.

     II

     переменчивою судьбою
     пахнет время моё - с тобою

     наполняются дни и годы
     сладким воздухом несвободы.

     УСПОКОЕНИЕ
     (вместо колыбельной)

     не бесчинствуй натужно, помолчи невпопад.
     это всё, что мне нужно - я и малому рад.
     хлопну на ночь рюмашку и - айда на бочок.

     пожалеет бедняжку городской дурачок -
     злую сказку расскажет да стишок пропоёт...
     плачет ангел бумажный всюю ночь напролёт.

     взор, опущенный долу, по крылу - письмена.
     жжёт, подобно глаголу, божья музыка сна
     и струится по венам тварной горечи свет.

     от Урала до Сены каждый третий - поэт,
     но едва ли не каждый сладку водочку пьёт...
     бедный ангел бумажный слёзы гордые льёт.

     он не стал бы без нужды горевань горевать -
     если б ангел недужный мог по небу летать:
     от угла до кровати - вот и вся недолга...

     он и плачет некстати, и глядит с потолка,
     и тревожит бессонно, и несвязно поёт.
     тает мрак заоконный, новый день настаёт.

     а ему, бедолаге, всё не то, да не так,
     словно знак на бумаге - божьей милости знак
     и единственный повод до рассвета не спать...

     стынет неба осколок, начинает светать
     и вздыхает протяжно бедный мой визави,
     тихий ангел бумажный - белый ангел любви.

     * * *

     пропадает человек,
     пропадает -
     сторонится сам себя,
     избегает...

     опускает ли глаза - видит
     пропасть,
     поднимает ли глаза - видит
     бездну.

     словно кто его навек
     проклял,
     отнял душу и забрал
     веру.

     словно кто ему сказал -
     бездарь!
     ни прожить, ни умереть -
     рохля!

     всё, на что ни поглядит -
     бездна.
     и коснется ли чего -
     пропасть...

     пропадает человек,
     пропадает -
     сторонится сам себя,
     избегает.

     так и жить ему, бедняге,
     до веку...
     просто - не дал Бог любви
     человеку.

     ОСЕНЬ-ЗИМА

     * * *

     любить - такой же труд,
     иных трудов не слаще
     и не напрасен он,
     когда хоть кто-нибудь
     старанием твоим -
     не радостей обрящет,
     а только малый след,
     что лишь укажет путь.

     * * *

     Полине

     я почти не заметил, как прожил уже сорок девять
     лет - как-то вдруг из отца превратившись в деда.
     (никогда не задумывался чем бы таким измерить
     даже не след а всего лишь малость
     остающуюся от следа)

     кроны осенних деревьев на белоснежном фасаде -
     красными пятнами овеществляют границы дома...
     (многое из того
     что кажется важным при беглом взгляде
     если вглядеться пристально оказывается невесомо)

     так - и ещё сколько лет пролетит, оставляя в осадке
     запах венецианского терпентина с примесью брома...
     (где-то на западных склонах Урала в далёкой Сатке
     что-то случается без меня каждый день -
     хоть беги из дома)

     может, не стоит особо раздумывать и огорчаться тоже,
     а следует - просто принять случившееся за данность?
     (только вот странно
     себя ощущать - то случайным прохожим
     то школьником не выполнившим домашнее задание)

     будто коростой какой покрываются души... гордыня
     и нетерпимость - не лучшие из человеческих качеств.
     (как-то нежданно само по себе получилось - отныне
     всё обращается болью и страхом сердечным
     обидой и плачем)

     день исчезает в конце перегона - вагоном товарным.
     ветер на круги своя возвращается, делаясь тише и тише...
     (и растекается время - невидимым воздухом тварным
     по закоулкам вечерним по кронам деревьев
     по плоским крышам)

     * * *

     вроде, всё идёт, как водится - кто на службу, кто в запой.
     лишь у нас с тобой не сходится, ненаглядный ангел мой...
     знаю-знаю про сомнения - спрячь подальше кулачок,
     тяжело тебе с не гением, мой крылатый дурачок.

     а вокруг-то всё события - кто с похмелья, кто в загул:
     славно в божьем общежитии... кто-то свечечку задул -
     словно лапою трёхпалою медный грошик бросил в рот,

     кто-то - свет зажёг опаловый, кто-то - песенки поёт,
     кто-то - вверх идёт по радуге, кто-то - в омут головой...
     только нас ничто не радует, бедный-бедный ангел мой.

     в сердце марево кромешное, руки сложены крестом,
     усмиряем души грешные - то молитвой, то постом.
     да, видать, не переделаешь этот странный жизни крой...
     быть нам вместе - за пределами, долгожданный ангел мой.

     * * *
     рассыпаются мысли
     слова времена и поступки

     забываются тексты
     стареют стираются рифмы

     распадаются фразы
     на скрипы и шелест фонем

     и тогда - прорастает
     внезапная жажда иного
     жажда вечного
     преодоления смысла
     и жажда -
     ощутить на губах
     белостишья горячую соль

     * * *

     этот не может молчать
     а тот - не желает слушать

     только среди ненормальных
     и встретишь приличных людей

     * * *

     странные они
     эти люди
     приходят и говорят -
     почитай нам
     свои стихи

     отстаньте! - отвечаю -
     с какой стати?
     не отстают

     почитай! - просят -
     жалко тебе что ли?
     ты ведь поэт

     подите прочь! - гоню их -
     что я вам на смех дался?

     не уходят -
     стоят и стоят
     просят и просят -
     достали

     делать нечего -
     прочитал им стишок
     потом ещё один
     и ещё

     послушали они послушали
     и уходя сказали -
     что ты за человек такой?

     всё-то у тебя ни как у людей!
     а ну тебя в самом деле...

     * * *

     Станиславский творил чудеса
     Вахтангов творил чудеса
     Мейерхольд творил чудеса
     а потом - Товстоногов
     Ефремов Любимов
     и - другие
     другие
     другие...

     и люди приходят в театр
     надеясь увидеть чудо
     в которое
     больше никто не верит

     МАНТРА СОЗЕРЦАНИЯ

     толстый домовладелец, сидящий в кофейне на берегу залива,
     разглядывает девицу напротив, раскладывающую лениво
     на столике перед собою - из мангостана и сливы -
     фигуру, похожую издали на английское go*.

     чибисы и турухтаны, один изысканнее другого,
     вдоль кромки береговой вышагивают неторопливо.
     редкое солнце проглядывает сквозь туч дырявую бумазею,
     немного ветрено и прохладно - обычная осень на Зёйдерзее.

     так бы вот здесь и жить, без никаких вестей из родного дома,
     слушая крики птиц, листать бесконечно альбом Прюдона
     или же на девиц приезжих пялиться беспардонно -
     мир состоит, как будто, из видимых нам вещей,

     да только чаще наоборот - возлюбленное вотще
     много дороже того, чем владеешь... звуки аккордеона
     плывут над побережьем провинции Северная Голландия -
     когда хозяин кофейни в полдень включает Candle Light Radio.

     кажется, что глаза девицы мерцают каким-то особым блеском -
     в свете осеннем всё предстаёт таинственным и нерезким.
     волны о волнолом ударяют с негромким плеском -
     всякая жизнь только в саму себя и погружена.

     ни подруга домовладельца и - ни по гроб жена,
     девица готова пойти с кем угодно, да видно, не с кем...
     фигура из мангостана и сливы складывается в слово goon**
     и завершается день пейзажем - с одинокой фигурою на берегу.
     ______
     * go - (англ., гл.) иди
     ** goon - (англ., сущ., разг.) болван, тупица, жлоб

     * * *

     на берегу сидит дурачок,
     прилаживает к леске крючок.
     с губы его стекает слюна,
     а за спиной его - большая страна.

     но что ему до этой страны,
     когда над морем - чайки видны
     и дует бриз, и солнце печёт.
     а дурачок, так он и есть дурачок.

     неподалёку от него человек,
     как будто бы - сидит целый век.
     ослабил на штанах поясок,
     сквозь пальцы пропускает песок,

     задумчиво глядит на волну,
     переживает за большую страну.
     и замирает времени бег -
     пока сидит на берегу человек...

     и больше никого - человек
     и чуть поодаль от него дурачок.
     у одного - шезлонг и хетчбек,
     а у другого - хлыст, да крючок.

     у одного - безбрежная даль,
     а у другого беспрестанная боль.
     и одному другого не жаль.
     и никого не греет - сердца огонь.

     и вроде бы, оно ни к чему -
     размежеванье на своих и чужих,
     но то, что хорошо одному,
     почти не делиться никак на двоих.

     так и сидят на берегу - дурачок,
     а чуть поодаль от него человек...
     и небо, словно божий зрачок,
     глядит на них из-под опущенных век.

     DECADENCE
     (попытка романса)

     чего ты тщишься, ангел бедный? кого пытаешься завлечь
     в мои объятия? и медный мне в руки вкладываешь меч -

     зачем?.. я избегаю драки уже давно - с тех самых пор,
     как страсти водяные знаки переменили свой узор

     и ревности смешные муки переросли в унылый звук
     объятий дружеских, и руки - не ищут поцелуя рук...

     оставь старанья, бедный ангел... теперь, когда я не живу
     былым радением о ранге, что проку грезить наяву?

     не лучше ль быть как все иные: работа-дом, работа-дом?
     и чтобы радости земные - не оставались на потом,

     чтоб в ожидании субботы грамм сто анисовой махнуть
     и в телевизор до зевоты - глядеть бездумно, и - уснуть...

     ну, что ещё для счастья нужно? чего юродивому ждать?..
     обут-одет и не простужен, и слава богу, так сказать,

     что хоть пока способен всё же от логаэда отличить
     стопу двудольную и - может держать повествованья нить,

     а в остальном, какой уж, право, с убогого поэта спрос?..
     sic transit - и любовь, и слава, и жизни сладостный наркоз.

     * * *

     памяти Е. Добролюбовой

     - что-то ноет и ноет в груди с утра.
     ты куда, скажи, собралась, сестра?
     что за блажь тебе? погоди, ответь...

     - холодны ветра, невесома твердь
     в октябре у нас... а бежать утрат
     я помочь тебе - не сумею, брат...

     холодны ветра, холодна рука,
     холодны в глазах - облака.

     и всего, что есть - череда имён
     посреди людей, посреди времён.

     * * *

     памяти А. Павлова

     мелко-мелко сыплет дождик на задворках октября...
     ни границы, ни таможни там уже не будет - зря,

     может, где б и задержали за хмельной, лукавый взгляд,
     порядили-погадали, да отправили б назад -

     доживать, чего не дожил, допивать, что не допил.
     Боже правый, истый Боже, дай нам, Боже, в меру сил...

     быстро-быстро сохнут слёзы - забывается беда.
     ярко - в первые морозы - светит ранняя звезда.

     от застолья до застолья - только-то и жив поэт,
     преломив чужою болью боли собственной хребет,

     то рыдает, то смеётся - проклиная свет и тьму...
     но хоть слово - остаётся доброй памятью ему.

     * * *

     памяти Ю. Ильясова

     стелется по небу горечь мирская -
     трудно дышать...
     душу навек от себя отпуская -
     стынет душа.

     стонет и стонет - ставнями окон
     дом на юру.
     слякотно, холодно и одиноко -
     жить на ветру...

     только-то вот повернуть невозможно
     прошлое вспять,
     слово, что вырвалось неосторожно -
     не поменять,

     не убежать от сомнений и боли,
     и - от беды...
     перемешались в земныя юдоли
     наши следы,

     и неизбежно, как гарь заводскую,
     в тине пруда -
     ложь и обиды, и глупость людскую
     скроет вода...

     снова за звуками марша ли, вальса -
     следом бреду.
     кровью даётся, как ни старайся -
     жизнь на виду.

     дай же покоя, царь всемогущий -
     други мои...
     сердцем стремится следом идущий -
     в круге любви.

     ПОМИНКИ

     памяти Н. Якшина

     1

     пахнут мухами стаканы, ну и ладно, и - плевать...
     а хозяину-то спьяну только б мыша целовать,

     а ему бы улыбаться, или плакать - всё одно;
     вспоминать: за рубль двадцать - ах, что было за вино!

     говорить, перебирая, словно камешки во рту:
     карта кармы, кир у края, курвы курят, порт-артур...

     а и то - ничуть не хуже, чем стаканы отмывать.
     жизнь - внутри, а не снаружи... это надо понимать.

     2

     пахнет прописью забвенье, тело старое смердит...
     не без слёз и сожалений - горький пьяница зарыт.

     так-то так, а всё неладно, всё не то и всё не так.
     ни обидно, ни досадно - жил да был себе дурак,

     по ночам негромко с Богом о неважном говорил,
     никого вокруг не трогал, кроме тех, кого любил,

     кроме тех, кого когда-то принял - раз и навсегда...
     то ли память виновата, то ли - пьяная вода.

     3

     пахнет день поминовенья влажной рыжею землёй.
     ни любви, ни вдохновенья, ни стихов, ни... боже мой! -

     ничего не будет больше, только память... так, давай,
     на помин души, за Кольшу - по единой наливай,

     а уж он за нас попросит у архангела с трубой...
     бабы воют - ветер носит, воздух - дышит лебедой.

     и у тёмного предела непослушным жизни ртом
     вырывается из тела - то ли выдох, то ли стон.

     * * *
     памяти Ю. Кузнецова

     вчера он ходил по земле, а сегодня
     навеки, на вечные веки - свободен.

     от страха и смерти, от жизни и скуки,
     от страсти придумывать новые звуки -
     свободен отныне... но то-то и больно -
     он не был бы этой свободой доволен,
     как не был доволен при жизни свободой -

     ступать по земле, как ступают по водам,
     как был ненасытен желанием слова,
     которое нужно - выдумывать снова,
     затем, чтобы жизнь оправдалась высоко.
     и мы не забудем об этом до срока...

     вчера он ходил по земле, а сегодня -
     лишь память людская, да воля Господня.

     * * *

     ноябрь,
     вечер,
     гололедица -
     бездарный
     городской стаффаж...

     здесь разве только
     бомж и встретится -
     лицом
     напоминающий
     пейзаж.

     КОЕ-ЧТО О...
     (не оправдание)

     Ю. Жулину

     поэты пьянствуют, художники бичуют.
     и тех, и этих обыватели линчуют
     при встречах - хорошо ещё, что редких,
     поскольку недостатка в табуретах
     Россия не испытывает... кстати,
     на табурете и полуторной кровати
     незыблемая зиждется культура
     и в смысле секса, и - по части гарнитура.

     поэты пьянствуют, художники бичуют.
     всё, вроде, есть, а дома - не ночуют,
     чтоб ни на миг не прерывать священнодейство...
     тут и святое вряд ли выдержит семейство,
     когда живёшь до случая - покуда
     не стукнет в темечко: не пей вина, Гертруда!
     никто не рвётся, несмотря на чувства,
     быть неумышленною жертвою искусства.

     поэты пьянствуют, художники бичуют.
     чьё мясо съела - кошка сразу чует,
     едва завидя тапочки хозяйки...
     а эта сволота и без фуфайки,
     и без штанов легко обходится - искусство
     всего важнее!.. экое паскудство,
     то славя бога, то впадая в ересь,
     твердить без устали: ars longa, vita brevis!*

     поэты пьянствуют, художники бичуют
     и это - даже время не врачует:
     не так-то просто взять, да измениться...
     как падший с неба - сын зари Денница,
     глядишь на мир и хмуро, и тревожно,
     и знаешь, что поправить невозможно
     того, что было глупо и беспечно...
     жизнь коротка, одно искусство - вечно!

     . . . . . . . . . . . . . . . . .
     поэты пьянствуют, художники бичуют.
     ______
     * ars longa, vita brevis - (лат.) искусство вечно, жизнь коротка

     * * *

     Я хотел бы жить и умереть в Париже...
     В. Маяковский

     скучно вспоминать о том, что будет -
     жизнь и коротка, и одинока,
     и неймёт всего, что видит око...
     впрочем, каждый волен выбирать,

     что ему загадывать до срока,
     с кем мечтать о жизни, как о чуде.
     всяк своё грядущее избудет -
     и за это, боже, исполать!

     я и жить бы выбрал, где поглуше -
     может быть, в горах, на Чулышмане,
     если мог бы выбирать заране...
     ну, да что об этом говорить -

     мне и так в моей уютно глухомани:
     и внутри уютно, и снаружи,
     хоть и выглядит, как будто, неуклюже
     этот выбор - не в столице жить.

     но уж точно мне бы не хотелось
     умереть когда-нибудь в Париже -
     ничего прикольного не вижу
     в том, чтобы лежать на Пер-Лашез,

     мне лежать хотелось бы поближе
     к тем местам, где мне пилось и пелось,
     где для жизни требуется смелость,
     а не куртуазный политес.

     и пока сжимается аорта,
     наполняя светом повседневность -
     мне родней заштатная напевность,
     чем столиц тусовочный мейнстрим,

     не причём тут ни любовь, ни верность -
     это просто физика!.. посмотрим,
     что покажет вскрытие - post-mortem -
     и тогда, даст бог, договорим...

     * * *

     на пейзаже чёрно-пегом оставляя ветра росчерк
     заметает первым снегом - города холмы и рощи

     прежней жизни отставляя неразобранные вещи, замутит покрепче чаю на меня похожий сменщик... помолчав, достанет шкалик, усмехнётся втихомолку: что насупился, очкарик? открывай пошире створку! - чем глядеть в пустые стены, полюбуемся на праздник... неизбежность перемены - неизвестной далью дразнит.

     неторопко осторожно осмотрительно наощупь
     пронизает белой дрожью - города холмы и рощи

     так и движемся по кругу - соответственно погоде, озираясь близоруко: всё, как будто, ладно, вроде... забываясь дрёмой вещей, не вступая в пререканья, на меня похожий сменщик щурится из зазеркалья... волю дав воображенью, между тостами, попутно улыбаюсь отраженью - спи, приятель, скоро утро.

     светит месяц вполнакала и чего уж было проще
     спрятать как под одеяло - города холмы и рощи

     ах, какая злая трата - выпивать с самим собою, ветра слушая стаккато, в такт кивая головою: и забот не станет меньше, и любви не прибывает... на меня похожий сменщик, кто он? я его не знаю!.. рюмка водки, кружка чая, ломтик сыра со слезою - словно времени начало, жизни новой межсезонье.

     ЭЛЕГИЧЕСКОЕ
     (настроение)

     марш из второй си-бемольной минорной сонаты Шопена
     пусть провожает того кто достоин печали и скорби

     тех же кто к жизни легко относился скорее пристало
     в путь отправлять бесконечный - без слёз и унынья

     может быть даже с неловкою тенью улыбчивой грусти
     вовсе без слов и надрывных прощальных стенаний -

     просто глаза опустить и послушать иного Шопена:
     я бы хотел чтоб звучал си-бемольный девятый ноктюрн

     НА ОКРАИНЕ
     (разрозненные строфы)

     В. Мельникову

     1

     проснувшись поутру - в окне заиндевелом
     как в детстве надышать неровное пятно
     и заглянуть туда где - белое на белом -
     полощет на ветру льняное полотно

     туда где навсегда остались - в непонятном -
     и радость и любовь и всё что нас вело
     по этому пути - что поведёт обратно
     туда где тишина и где белым-бело

     ...не так чтобы давно но всё-таки лет двадцать тому уже назад такою же порой с приятелем вдвоём сбежав от надоевшей компании друзей гулявших широко по поводу премьеры в драмтеатре которая как будто удалась мы - вышли на проспект... cтояла ночь глубокая и свет искрился возле фонарей и тишина казалась ощутимою на вкус - хрустящей стылой мякотью арбузной дразнила нёбо щекотала горло и воздух веял раннею зимой
     ужасно спать хотелось - с головой укрыться одеялом видеть сны про детство и вот тут как на заказ подъехал жёлтый маленький трамвайчик с корявой чёрной надписью 'ремонт'... открылась дверь и кто-то за окном приветливо нам помахал рукой
     'а хочешь знать где ангелы живут? - спросил приятель мой жуир и бонвиван любитель женщин и любимец муз - садись давай поедем покажу...'
     и мы поехали под мерный стук колёс в тепле и окруженье работяг в оранжевых жилетах иногда вдруг останавливаясь где-то по пути чтобы проверить токосъёмники троллей - как объяснил нам рыжий мужичок усатый и весёлый бригадир ремонтников
     приятель мой шутил и сыпал анекдотами в ответ а я сидел стараясь не уснуть и думал как-то путано о том что он имел в виду когда сказал про ангелов... ловил обрывки фраз сквозь дрёму не вникая ни во что: 'по соточке с прицепом... вот коза!.. я говорю ей - не кабейль а кабель...'

     2
     зима вокруг - зима... октябрь ли декабрь -
     уральский календарь не знает перемен
     в таком-то месяце в такую-то декаду
     такого-то числа в такой-то день

     очнувшийся в депо в заброшенном вагоне -
     трамвая ли метро - прогорклым от вина
     дыханием согрев прозябшие ладони -
     я утешался тем что на дворе зима

     и тем что не замёрз при всём притом и даже
     в кармане есть табак и - несколько монет...
     осознавая жизнь фрагментами пейзажа
     я поминал любовь которой больше нет

     ...холодный серый свет предутренней тревоги да редкие огни и больше ничего - я разглядеть не мог сквозь сеть густых морщинок разбитого стекла к которому щекой прижавшись пробудился ото сна
     'какого чёрта? где я? почему? куда все делись? да и был ли кто?..' - бессмыслица какая-то и вздор полнейший промелькнули в голове покуда я определял себя как часть пространства - ту больную часть где затаился каменный птенец готовый отозваться каждый миг пульсирующим клёкотом в виске
     за всё платить приходится... вдвойне - за искренность и веру в чудеса которых в жизни так недостаёт... но право же смешно предполагать что суть невыразимого - в словах к молчанью устремлённых... для иных вещей приличнее - игра воображенья видение иллюзия фантом и это вот как раз тот самый случай когда почти нельзя не согласиться с недоказуемой доктриной Витгенштейна по убеждению которого границы сознанья человеческого - будут всегда очерчены пределом языка
     а впрочем что об этом говорить? рефлексия - эквивалент ума да только умствованьем не перешибёшь синдрома абсти-ненции сиречь - дрожанье рук метанье мысли и ещё неясное предчувствие беды
     пора идти покуда длится ночь покуда силы есть и никого поблизости не видно перед кем пришлось стыдиться б вида своего... я встал держась за поручень но вдруг - услышал за спиною: 'только боль нас учит примиряться с неизбежным...'

     3

     что поперёк огня что вдоль него что между
     души - не отогреть... зима вокруг - зима
     и тело не спасти - количеством одежды
     уральский календарь сведёт меня с ума

     сочтя в единый слог - по числам ли по датам -
     бесхитростных затей блаженный вертоград
     но так уж повелось - что взято то и свято
     а коли нет любви - никто не виноват

     не виноват никто... да в том ли только дело
     что даже подо льдом не слиться берегам
     и страшно одному и - цепенеет тело
     и голову мутит похмельная шуга

     ...как будто пустельга в трепещущем полёте застыло воздуха густое вещество и зыбкое пространство тишины наполнилось невнятною пока лишь сердцем уловимой - пустотой
     все люди одиноки но не все - осознают насколько... только тот и может в полной мере ощутить пронзительную ясность бытия кто понимает - слову если это бог язык не нужен... язык не проясняет ничего а лишь сильней запутывает нас постичь мешая подлинную суть происходящего: нельзя - одновременно говорить и мыслить... потому - свой путь прокладывает каждый в тишине меж одиночеством и страхом пустоты
     так - сам себя и разрушает человек мятущийся в мучительной и всё ж бессмысленной попытке осознать начало собственного первобытия... куда как проще всё перевести в иную плоскость - мистика любовь душа бессмертие монада красота: что не подвластно разуму тому скорее веришь это как вино - и вредно пить и трудно устоять
     держась за поручень я замер: за спиной - пустой вагон разбитое стекло и никого... но как велик соблазн внезапно обернувшись пересечь иллюзии невидимую грань... хотя какого чёрта собственно к чему в который раз обманывать себя?
     пора идти решительно - пора... и нужно-то всего лишь сделать шаг - единственный: пусть даже в неизвестность...

     4

     ни райской простоты ни ясности воскресной -
     у выщербленных стен окраин городских...
     и вроде всё при всём а человеку тесно
     от первых дней до гробовой доски

     и что ему с того - что выше всех пределов
     душою воспарит над скверною мирской
     покуда жив - летать не дозволяет тело
     и полнятся глаза звериною тоской...

     утишь свою печаль мой безобразный ангел -
     пусть сирости людской крутится кутерьма
     высокому уму - не до житейских алгебр
     тем более когда зима вокруг - зима

     ...коль не дал бог ума так нечего и тщиться разгадывать судьбы неясные следы разглядывая мир сквозь сеть густых морщинок разбитого стекла - пытаться распознать в какой-то чепухе какой-то тайный смысл
     напрасные труды пустая жизни трата... что проку ворошить минувшее когда давно уже приспело говорить с самим собой как разговаривают с богом о себе - без экивоков прямо от души... хоть впрочем говорить - ещё не значит видеть как и молчать - не значит быть слепым
     и что тому судьба кто знает то что знает? - фантазия мечта иллюзия обман наивный симулякр нетрезвого бродяги бездарнейшего дня бездарнейший финал... пускай уж мудрецы изобретают смыслы которых нет в простых обыденных вещах - мне это ни к чему ведь в общем-то я сам и есть всему причина всех собственных невзгод - начало и конец...
     холодный воздух жжёт и воскрешает душу и тени по углам становятся светлей и долгой ночи вздор уже не застит утра и отступает боль и дышится легко
     пришла пора забыть про пьяное безделье бездолье многих лет и поспешать туда где можно просто жить - пускай и неумело...

     5
     проснувшись поутру - в окне заиндевелом
     как в детстве надышать неровное пятно
     и восхититься тем как белое на белом
     полощет на ветру льняное полотно

     и если нужно - всё сто раз начать по-новой
     всем знакам вопреки и всем чертям назло
     вслед поспешая за - мелодией альтовой
     и радуясь тому что на душе светло

     что целой жизни путь - куда как дальше цели
     не проморгать бы вновь оставшуюся треть...
     чтоб главное понять довольно нонпарели -
     и есть кого любить и есть о чём жалеть

 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"