Аннотация: История о жестокости, как о болезни. О суициде, как о безвыходности. p.s. Цитаты взяты у существующих людей, которые решили покончить с собой.
Я люблю курить. Не могу сказать, что мне нравиться вкус дыма, или мой организм яростно требует порцию никотина. Нет. Порой я задумывался на эту тему и сделал вывод: сигареты, или вернее курение, необходимы мне не на физиологическом уровне, а на психологическом. Выполняя определённые действия, мне нужно ставить точки, в противном случае та работа, которую я сделал, размывается до неопределённого момента, не получив логического завершения. Эти точки - сигареты. Именно курени заставляет выбирать дорогу через парк: любоваться деревьями, аллеями и людьми. Заставляет не анализировать увиденное, а осознавать, тогда и видишь эту красоту, которую тщетно пытаются выразить словами многочисленные поэты и прозаики.
Грязные машины мчались по проспекту. Сидя на лавочке неподалёку, я курил и пытался поймать тот момент, когда один из автомобилей сровняется со мной и тут же исчезнет. На сетчатке глаз отпечатывалось лишь бесформенное пятно, а может это отпечатывалась скорость. Я не мог рассмотреть марки машин, порой от моих глаз ускользал и цвет. Вдохнув дым, я повернулся в сторону парка, разглядывая бегущих по дороге и смеющихся ребят. На вид им было лет по двенадцать и, судя по всему, они возвращались домой с уроков. Такая искренняя радость и беззаботность на их лицах детей, вызывала улыбки у бабушек, которые сидели неподалёку и до этого недовольно высказывали что то не внятное в мой адрес. Ребята остановились у обочины, кое-кто из них запрыгнул на бордюр, они продолжали дурачиться. Улыбки не сходили с их лиц, повсюду слышался весёлый смех, и прохожие не могли не обратить внимание на них. Сидящие бабки вскоре потеряли интерес к школьниками и стали обсуждать какие то глобальные проблемы про былые времена, используя при этом внушающие приёмы невербальной лексики. Я поник, образы повторялись, сигарета почти кончилась. Оглушительный писк и глухой удар заставил меня резко встать и посмотреть на дорогу. Осколки стекла осыпали меня и и всех сидящих неподалёку. Я провёл рукой по лицу и почувствовал что то мокрое и тёплое. Это была кровь. Обугленный фильтр обжог мне пальцы, дёрнув рукой, я приходил в себя. Взгляд упал на дорогу: на против меня, метрах в пяти, боком стояла грузовая машина, неизвестной мне марки. Разбитые боковые стёкла открывали картину внутри кабины, там находился молодой мужчина и держался за лицо, руки у него были в крови. На белой кабине машины были отчётливо видны брызги крови, так выглядит забор, если на него из банки плеснуть краску. Рядом с машиной стояли школьники, они не двигались, только ветер трепал им волосы. Меня искренне удивило то, что тело мальчика, весом всего то килограмм в сорок пять, нанесло такие вмятины в передней части кабины, стекло было покрыто трещинами и со стороны выглядело это как будто грузовик въехал в столб. Труп отлетел так далеко, что мне пришлось повертеть головой. Он залетел на тротуар к пешеходам и там уже толпился народ. Послышались серены скорой. Странно, но у меня не было жалости. Был интерес. Я пересел на лавочку поближе и закурил, но в пачке у меня оставалось ещё достаточно сигарет. С наслаждением я вдохнул дым.
Спустя год
"Здравствуйте.
Я - социофоб и ничтожество. У меня нет друзей, нет родных, кроме тётки, и я совершенно одинока. Есть ещё парень, но я его не люблю. Я вообще никого не люблю... Живу одна в квартире, оставшейся от родителей. Два года назад я бросила институт, потому что он был далеко от нашего городка, появлялась необходимость постоянно жить вдали от дома, а для меня это было невыносимо. Два с лишним года я проучилась, пожила в общежитии, потом не выдержала, уехала, засела дома и больше туда не возвращалась. Каким-то чудом мне удалось заставить себя найти работу секретаря, но она была мне противна, я чувствовала, что совершенно деградирую. И вот в этом году я решила восстановиться в институте, пока не поздно, на заочном... А потом найти нормальную работу. Но... прошёл уже месяц, как я уволилась, и с тех пор я не могу заставить себя выйти из дома и поехать. Возможно, уже поздно восстанавливаться... Ладно, чёрт с этим. Но и искать работу я тоже боюсь. Каждое утро я обещаю себе, что это последний день безделья... Но на следующий день всё повторяется. У меня есть небольшой запас денег, на них я живу. Не знаю, что будет, когда закончатся... Тётке и парню лгу, что и восстановилась на заочке, и работаю... Я запуталась, не знаю, что делать... Ни на что не способна, всего боюсь. Хочу умереть..."
Дым от сигарет медленно подымался в безветренной комнате, создавая мутную дымку перед монитором. Интернет довольно забавная вещ. Как хорошо, что можно найти друзей по интересам, вкусам. Интернет может значительно облегчить тебе жизнь, но зачастую там сплошной негатив. Тот поток информации, что бьёт нам всем в голову, оставляет серьёзные последствия в подсознании, нужно уметь фильтровать её и быть менее восприимчивым ко всему этому.
Вы не представляете, какое количество человек зарегистрировано на сайтах посвящённых тематике суицида. Правда, многие только формально заинтересованы этой идеей, что сильно меня огорчает, так как мне приходиться долго и тщательно выискивать людей серьёзно настроенных.
В советские времена существовало убеждение, что суицид - явный признак психического заболевания. И останься бедняга в живых, ему обеспечены пожизненные психотерапевты и больницы. Вообще размышления о самоубийстве - чаще всего признак не отсутствия, а если хотите, избытка ума. Я пообщался с изрядным количеством самоубийц и понял, что они практически всегда почти гении, но так как гении все странные, а простые люди их не понимают, то "умники" загибаются от одиночества, что весьма прозаично. Горе от ума.
В итоге, сейчас могу сказать что, я выделил для себя три группы самоубийц: "настоящие", - мои любимые, они разочаровались в жизни и выходов не видят, "скрытные", - они заведомо подвергают себя неоправданному риску, как быстрая езда или поездки на верху лифта, и "демонстративные" - показуха, которая иногда заканчивается плачевно. Да в конце концов, потеря смысла жизни может выглядеть как угодно - все зависит от того, кто в чем видит этот смысл. Безденежье может толкнуть на роковой шаг того, для кого вся жизнь сводится к богатству; несчастная любовь может стать причиной суицида в том случае, если влюбленный не мыслит будущего без любимой; а женщина, убежденная, что ее предназначение - только в материнстве, может покончить с собой из-за обнаруженного бесплодия... Хотя, конечно, в любом из подобных случаев можно найти другой, более конструктивный выход.
Но основная часть суицидов - это не что иное, как попытка вести диалог: только, разумеется, вот таким своеобразным и совершенно непригодным для этого методом. Большинство самоубийц, как правило, хотели вовсе не умереть - а только достучаться до кого-то, обратить внимание на свои проблемы, позвать на помощь. Именно по этому большинство оставляет записки, фото и видео...
***
Она выглядела серой, хотя одежда была ярких цветов, она сливалась со всеми, была частью пыли. Чем не повод?
Я закурил.
- Здравствуйте, - её голос дрожал.
- Привет, Лиза? - спросил я.
- Да, - она слегка улыбнулась, затем полезна в сумочку и достав небольшую камеру, протянула мне, - вот, возьмите.
- Давай на "ты".
- Хорошо.
Я взял камеру и спросил.
- Что это за место ты вчера предложила, оно находиться на окраине города, может, где ни будь поближе найдём, у меня планы были на вечер, не хочу потратить всё время на дорогу.
- Можно и другое место, мне всё равно, - она снова попыталась улыбнуться. Мне это нравилось.
- Я тут знаю стройку недалеко, девять этажей, на метро доедим, пару станций.
- Как скажешь.
Всю дорогу мы молчали. Я пытался как следует её рассмотреть. Русая, цвет волос родной похоже, косметики нет, безвкусно подобраны вещи, преобладали красный и синий цвета. На вид ей было лет восемнадцать. Фигуру скрывало нагромождение вещей, видно был серьёзный комплекс. Она была похожа на множество других людей в вагоне метро. Но она была умнее.
***
- Мы сможем туда забраться? - Спросила она смотря вверх.
- Да. - Я немного помолчал. - Тут лестница до девятого этажа, а на крышу там просто будет забраться.
- Ты уже был тут раньше?
- Да, был, - уклончиво сказал я, - пошли.
Поднявшись на крышу, мы немного походили по ней, посмотрели в низ. Вид открывался неплохой: был виден чудесный парк и все его дорожки, деревья были молодыми и не высокими, что позволяло рассмотреть прохожих, они были точками.
Я достал камеру.
- Ты готова?
- Почти... - она смотрела в низ.
- Я думал, с этим проблем не будет, договорились ведь, неделю готовиться, настраиваться, я с тобой зря ночами беседовал?
- Ладно, готова.
Я включил камеру. Она стала на край, спиной ко мне. Держа камеру в одной руке, другой я толкнул её.
Красивый парк, нужно будет задержаться там и покурить. Тяжёлый сегодня день, ещё денег нужно раздобыть на подарок соседу.
Я спускался по ступеньками недостроенного здания, погружённый в свои мысли...