Израильский самиздат, то есть сочинения непрофессиональных, малограмотных и начисто лишенных вкуса авторов, издающиеся их собственным коштом или субсидируемые из социальных фондов, никем не редактируемые, не корректируемые и даже не прочитываемые предварительно грамотными людьми, есть явление, однако, отнюдь не литературного или творческого, но социального плана. Это некая трудотерапия для выброшенных из других сфер жизни суровой эмигрантской реальностью. Прав именоваться поэтами, писателями или драматургами у них не больше, чем у пациентов оздоровительных специальных заведений, которые лепят пластилиновые шарики ("Шизофреники вяжут веники, // Параноики рисуют нолики"), именоваться скульпторами.
Но в этом самом "русскоязычном" самиздате наметились некие "законы жанра", обойти которые молчанием трудно.
"Обзирая", как выражается коллега Пундик, стишата самопальных самиздатовских "русскоязычных" авторов, просто диву даешься однообразию тем, более того, однообразию размеров и на удивление одинаковых рифм. Невольно напрашивается вывод о том, что мастера самиздата творят не просто стихи, а буриме. Я убежден, что нет нужды напоминать просвещенным "русскоязычным" авторам и читателям, что буриме представляет собой стихотворение с заранее заданными рифмующимися словами в конце строк, размером и стилем стихотворения.
Скажем лишь, что буриме (бу римэ /фр./ - рифмующиеся концы. - Е.Е.) были очень популярны в семнадцатом столетии: составление стихов по готовым рифмам принимало характер модной салонной игры, или, говоря нынешним языком, спортивного состязания. По вполне понятным причинам поэтическое вдохновение при этом не играло никакой роли, и все сводилось лишь к известной изобретательности и владению формальной техникой сочинения стихов.
В качестве примера приведем буриме Мольера в переводе анонима (Зинаиды Ц.):
БУРИМЕ НА ЗАКАЗ
Смутили вы меня своей . . . . . лягушкой -
Она в союзе с влагою . . . . . хмельной!
Противен мне набор стихов . . . . . дрянной, -
Милей возня с прядильною . . . . . катушкой...
Меня успех поэта . . . . . не прельщает;
Легла на мозг тяжелая . . . . . гора...
Завидую покойникам . . . . . Кутра.
Увы, сонетов рифмы . . . . . донимают!
Противны мне до ужаса . . . . . святоши:
Безмерно злы их старческие . . . . . рожи, -
При виде их готов пуститься . . . . . в пляс!
Я вам пою со всей веселостью . . . . . щегленка...
Естественно, приведенное стихотворение весьма затруднительно отнести к лучшим творениям гениального сына королевского обойщика Поклена, да и сам автор без всякой серьезности маститого классика отнесся к сочинению этого опуса, отдавая понятную дань временному фактору (должен сказать, что перевод удивительно близок к оригиналу, и переводчица достойно избежала соблазна "улучшить" классика. - Е.Е.)
Буриме трудно назвать серьезным стихотворным жанром. Однако многие весьма выдающиеся представители стихотворного цеха не без удовольствия развлекались сами и развлекали почтеннейшую публику созданием элегантных буриме. Устраивались даже состязания в сочинении буриме. Я позволю себе привести буриме, созданные Максом Волошиным и Николаем Гумилевым в 1909 году.
Максимилиан ВОЛОШИН
Гряды холмов отусклил марный ИНЕЙ.
Громады туч по сводам синих ДНЕЙ
Ввысь громоздят (все выше, все ТЕСНЕЙ)
Клубы свинца, седые крылья ПИНИЙ.
Столбы снегов и гроздьями ГЛИЦИНИЙ
Свисают вниз... Зной гуще и ТУСКЛЕЙ.
А по степям несется бег КОНЕЙ,
Как темный лес разгневанных ЭРИНИЙ.
И сбросил гнев тяжелый гром с ПЛЕЧА,
И, ярость вод на долы РАСТОЧА,
Отводит прочь. Равнины медно-БУРЫ.
В морях зари чернеет кровь БОГОВ.
И длинные встают меж ОБЛАКОВ
Сыны огня и сумрака - АССУРЫ.
Николай ГУМИЛЕВ
Нежданно пал на наши рощи ИНЕЙ,
Он не сходил так много-много ДНЕЙ,
И полз туман, и делались ТЕСНЕЙ
От сорных трав просветы пальм и ПИНИЙ.
Гортани жег пахучий яд ГЛИЦИНИЙ,
И стыла кровь, и взор глядел ТУСКЛЕЙ,
Когда у стен раздался храп КОНЕЙ,
Блеснула сталь, пронесся крик ЭРИНИЙ.
Звериный плащ полуспустив с ПЛЕЧА,
Запасы стрел еще не РАСТОЧА,
Как груды скал, задумчивы и БУРЫ,
Они пришли, губители богов,
Соперники летучих облаков,
Неистовые воины АССУРЫ.
(Выделено мною. - Е.Е.)
Иными словами, поэты всерьез никогда не относились к своим буриме, как профессиональный футболист не относится всерьез к своему участию в футбольном матче с дворовыми детишками.
Однако труженики косноязычного израильского самиздата, пользуясь, как я уже имел удовольствие доложить выше, практически одними и теми же рифмами, размерами, да вдобавок еще творят свои буриме на полном серьезе. Одинаковость рифм приводит к грустному выводу: рифма, добрая подруга Пушкина, стала в лапах мастеров самиздата публичной девкой, переходящей от одного "поэта" к другому, а то и одновременно обслуживает нескольких. Для такого вывода не надо скрупулезно копаться в сборниках. "Прирожденные русские литераторы" объединяются в артели и выпускают свои коллективные детища - альманахи и сборники, напоминающие подборки буриме.
Я собрал наиболее характерные всеобщие рифмы и предлагаю читателю как задание на составление буриме, так один из вариантов выполнения такового.
. . . . . олим
. . . . . Иерусалим
. . . . . кайфа
. . . . . Хайфа
. . . . . Бога
. . . . . синагога
. . . . . жалея
. . . . . Галилея
. . . . . извив
. . . . . Тель-Авив
. . . . . зычный
. . . . . русскоязычный
• • •
Нет места лучше для олим,
Чем славный Иерусалим.
А для солидной дозы кайфа
Годятся Цфат, Эйлат и Хайфа.
Но чтоб в молитвах славить Бога,
Для всех открыта синагога.
Волнует всяк души моей извив
Любимый мной до боли Тель-Авив.
Об алие живу я, не жалея.
Гляжу в окно: прекрасна Галилея.
Услышьте, люди, глас мой зычный.
Я славный бард русскоязычный.
Израильский русскоязычный самиздат создает свои творческие каноны и традиции, которые при аналитическом подходе можно обобщить и составить некое пособие для тружеников поэтического цеха израильского самиздата. Прецедент, столь обожаемый израильским правосудием, есть - это бессмертное произведение Остапа Бендера "ТОРЖЕСТВЕННЫЙ КОМПЛЕКТ. Незаменимое пособие для сочинения юбилейных статей, табельных фельетонов, а также парадных стихотворений, од и тропарей".
Помните, в этом "Комплекте" был и образец "художественного стихотворения":
Поют сердца под грохот дней,
Дрожит зарей маяк.
Пускай индустрии огней
Трепещет злобный враг.
Железный конь несет вперед
Исторьи скок взметать,
Семью трудящихся несет
Ошибки выявлять.
Взвивается последний час.
Зардел девятый вал,
Двенадцатый вершится час
Тебе, Молох-Ваал!
Этот классический пример может быть использован как образец для сочинения современных русскоязычных буриме. Никогда не следует отказываться от наследия прошлого. Тем более труженикам израильского русскоязычного самиздата.