- Что-то случилось, Рунгерд? Ты словно из Хель вернулась.
- Это... я нашла. Видно, обронил кто-то.
- Да тролли с этим ножом. С лицом у тебя что? Ты...
- В порядке все со мной. На улице сыро так - я замерзла просто.
- Поэтому и села подальше от очага?
- Послушай, Гутторн, я ведь сказала уже...
Тень упала на лицо.
- Конунг, гляди, я кого приволок!
- Так это ведь Эрна, моя бывшая рабыня. Зачем ты ее сюда привел?
- Да она так из ворот выбежала... Подумал, вдруг натворила чего. Или украла.
- Сам-то, Дьярви, не мог у нее узнать?
- Да я...
- Может, ты потеряла что? - Кивнула на пустые ножны. - Твой ведь нож?
Взгляд к полу.
- Нет...
- Как же? Получше глянь! Видно, найти поскорей хотела, оттого и торопилась так? Верно? А я его за амбаром подобрала.
Кивнула не глядя.
- Верно.
- Бери свой нож. Не порежься только. Больно уж острый.
***
Голоса со всех сторон негромкие. На огороженную камнями площадку не заходит никто.
Бык замычал тревожно.
- Что ты так на меня глядишь?
- Ты нехорошо поступил, Гутторн, что убил на пиру того человека.
- Тот человек меня оскорбил. И с чего это ты взялась поучать меня? Разве сама никогда не делала того, чего делать не следует?
Отвела взгляд.
- Не стоило гневить богов таким поступком.
- Ну вот такой уж я, что с этим поделать. И меч мой хоть как тесемками связывай, а не поможет, раз я им воспользоваться захочу. Сама ведь знаешь.
- И все же...
- Боги меня поймут. Случалось и им затевать раздоры на пирах.
- Что за ребячество? Ведешь себя, словно ты не старше собственного сына.
- Уж не тревожишься ли ты, моя Рунгерд, из-за того, что меня какой-то торговец на поединок вызвал?
Усмехнулась.
- Еще чего!
- Но, может, ты и права, что богам не понравился этот мой поступок. Позабавятся теперь надо мной с этим поединком. И не откажешь ведь!
- Ты это о чем?
- Да вот думаю, умеет ли тот человек за меч правильно взяться? А то будут потом болтать...
- Думать нужно было раньше.
- Раньше... Ты ведь там и сама была. И тогда против этого не возражала.
- Ну, я тогда...
- Так напилась, что все равно тебе было.
- И что?!
- Ничего. Почаще бы так.
- Конунг...
- Тебе чего, Дьярви?
- Иди, ждут уже.
Прошуршала сзади трава.
Остановилась рядом. Конунгу вслед глянула.
Усмешка во взгляде.
- Не боишься, Рунгерд?
- А чего мне бояться?
- Вдруг сегодня кровь твоего мужа на эту площадку прольется?
- Этого не случится только потому, что тебе, Сванлауг, этого бы хотелось.
Улыбнулась.
- А вот сейчас и увидим.
***
- Ты меч-то в руке держать умеешь? А то будут потом меня неравным поединком попрекать.
- Слишком ты самоуверен, конунг.
- Водится за мной такое порой. Что, очень заметно?
- Ты сюда болтать пришел?
- Если торопишься к Одину, так давай, бери меч, я тебя к нему быстро отправлю.
- Кто к нему отправится, мы еще увидим.
- Увидим, как не увидеть. Щит бери, чего стоишь.
Рукоять меча сжал. Тяжесть в руке привычная.
Сверкнул впереди клинок.
Грохнула сталь.
Разделаться бы поскорей, скучно уж больно.
А впрочем...
Сверкнуло. Ударило в щит.
Грохнула сталь.
О дерево грохнуло.
И снова.
Хрустнуло.
Брызнули щепки.
Стукнул о землю кусок щита.
- Щит ему дайте другой! Дьярви, ты там уснул, что ли?
Грохнуло опять.
Деревом.
Сталью.
Под ноги упало что-то.
На мече вдруг - кровь.
И как это...
Отрубленная голова ближе подкатилась.
Ведь не собирался...
Ладно, судьба.
- Видно, боги на моей стороне. Может, еще желающие есть меня на поединок вызвать? Только быстрей думайте, пока народ не разошелся.
- Теперь боги ждут твоей жертвы. Поторопись.
Волосы по плечам серебром.
- Постой! - Ухватила за рукав. - Что ты, как оборванец какой?
Переколола застежку на вороте, рубаху оправила.
Улыбка довольная.
- Вот. Другое дело совсем.
Бык мычит тревожно.
Как чует.
***
- Дождь этот! Сиди теперь в доме!
- А ты, Хильдис, разве собиралась куда?
- Да так... Пойдем послушаем, о чем там Рунгерд с гостями говорит.
Рунгерд...
Сидит себе, улыбается.
Провалиться бы ей!
- Что за нужда, Сигар, вас так спешить заставила? Уж не приключилась ли у Адальбьёрна конунга какая беда?
- Нет, госпожа. Не такая уж важная у нас поездка. Так, торговые дела...
- Да на какие торги можно попасть тем путем, откуда вы явились? Только на Мыс Бальдра.
Кивнул.
- Неужели там можно купить то, чего у вас самих нет? Разве что... Железо?
- Ты ведь понимаешь, этот товар всегда нужен.
- Понимаю, как не понять. Уж не воевать ли с кем конунг ваш собрался?
- Что ты, дроттнинг!
- Куда ему! Он, верно, уже и меча не поднимет.
- В этом ты не прав, скальд.
- Может, и не прав. Но и ошибаюсь не сильно.
- Ты на него не обижайся. Скафти ведь прозвище свое не даром носит.
- Странно, что голова его на месте еще. Мне показалось, твой муж не больно-то любит, когда не подумав болтают.
- Так я всегда думаю, прежде чем рот открыть.
- Уж не хочешь ли ты сказать, что мой муж гостей принимать не умеет? Скажи лучше, какие там на Мысе Бальдра новости? Что там Ботольв конунг?
- Свидеться с ним нам не довелось. Дома мы его не застали. Но, говорят, он очень по жене своей тоскует.
- По жене?
- Да. Она умерла недавно. Но никто не берется сказать, что с ней произошло.
- Как же так?
- Говорят, словно колдовство какое. Может, брехня. Люди чего не выдумают. У Эрлинга Беззаботного ведь спрашивать о таком не станешь.
- У кого?
- У брата конунга. Его-то мы повидать смогли.
- А, ну да. Я ведь их и не знаю. Ни Ботольва Молчаливого, ни его брата. Мне только с их отцом встречаться доводилось.
- Ботольва конунга теперь называют Ботольв Провидец. Он, говорят, стал видеть вещие сны после смерти жены.
- Чудеса ты рассказываешь!
- По слухам, к нему во сне приходит женщина и рассказывает о грядущих событиях.
- Женщина? Во сне?
Надо же, удивилась как.
А скальд только ухмыляется нахально.
- Если бы ко мне во сне приходила какая девица, я бы нашел для нее дело поинтересней.
- Погоди ты, Скафти...
- Да. Говорят, красивая.
- Кто говорит? Откуда им-то знать. Они там, на Мысе Бальдра, все свихнулись, гляжу.
- Скафти!
- Уж не ты ли это, дроттнинг? Ты ведь тоже это умеешь.
- Что умею?
Повернулась.
Взгляд непонимающий.
А все ведь поняла прекрасно.
- Грядущие события предвидеть. Хотя как знать, может, и во сне приходить можешь.
- Мне кажется, тебе скучно здесь, Сванлауг. Иди лучше в девичью. Не думаю, что тебе могут быть интересны наши разговоры.
- Отчего же? Я так заслушалась, что и уходить не хочу!
Усмешка безразличная.
- Смотри сама. Ты, Сигар, удивил меня своим рассказом.
- Я рад, что сумел тебя развлечь.
В покой девушка вошла. По сторонам озирается.
Одежда мокрая, с волос капает.
- Эрна? Какая честь для моего дома!
- Позволь мне пока остаться? На улице такой сильный дождь...
- Конечно. Ни к чему тебе под дождем мокнуть. Только не в доме. Не хватало, чтобы здесь свинарником все провоняло. Туда и иди, тебе там и привычней, и удобней будет.
Перед дверью замерла.
Обернулась.
На миг всего.
Злоба во взгляде. Не скрывает даже.
- Кто это, Хильдис?
- Она бывшая рабыня. Здесь раньше жила.
- Что-то Рунгерд не больно ее любит. Да и она ее как будто тоже...
- Говорят, у нее ребенок будет от конунга. Может, поэтому. Хотя стоило бы бывшей рабыне помнить свое место.
***
Лужи под ногами блестят.
Льдом.
И улыбка.
Как лед.
- Тебя долго не было, Оддрун.
- Разве долго? Я с сестрой говорила.
- Но она...
- Она в самом Железном лесу была. А теперь за мной явилась. Меня там ждут.
- Что? Так ты с ней собираешься?
- Верно, Торгейр. Я должна.
- Когда вернешься?
- Боюсь, что я не отвечу на твой вопрос. Но сдается мне, что не придется нам больше свидеться. Мои земли не отпустят меня теперь. Я давно уже чувствую, как они зовут меня назад. Не место мне больше здесь.
- Ты ведь остаться можешь.
- Я бы хотела.
- Раз я хочу чего-то, то и поступаю, как хочу.
- Мне время поступать, как должно. Против судьбы все мы бессильны.
- Так ты проститься со мной вернулась.
Улыбка.
Как лед.
- Проститься.
***
С крыши капает.
Лужи поблескивают влажно.
Взгляд подняла.
Впереди стоит, ухмыляется.
Не улыбка - оскал.
И лужи под ногами блестят.
Льдом.
- Уставилась чего?
- В своем доме могу глядеть на кого захочу. Да и не ждала я у себя на дворе встретить... Ты ведь сестра той, другой, Оддрун.
- Догадливая, троллиха.
- Догадаться нетрудно. Интересно только, что привело вас сюда.
- Твое какое дело?
- Дела ваши меня не волнуют. Но нечасто мне доводилось встречать великанш, а уж подле собственного дома...
- Что, приглашения дождаться стоило, а уж потом являться?
- Не думаю, что ты ко мне явилась. Но сестре твоей я обещала свое гостеприимство. Как и она...
- Я тебе ничего не обещала.
На шее серебром как будто блеснуло.
- Верно. Но мы не враги и вредить друг другу нам незачем.
- Вредить? От своих врагов я избавляюсь, как время приходит. А не врежу им.
- Ответь на один вопрос: откуда у тебя эта гривна?
- С чего мне отвечать тебе?
- Я знаю, чья она и...
- Моя, раз на мне!
- Кому принадлежала раньше.
Оскалилась.
- Мне это не больно интересно.
Шаги тяжелые мимо.
Вслед покосилась.
- Зато мне - очень.
***
- А ты чего здесь делаешь?
Остановилась.
Глядит удивленно.
- Меня прислали. По делу...
- Я велел тебе тут больше не появляться.
Выпрямилась даже.
- Сыну своему, конунг, ты тоже здесь появляться запретишь?
- Ты так уверена, что сына родишь?
- Это твоя жена мне сказала.
- Раз она сказала, значит, так и будет. А сын мой будет жить со мной.
- Но...
- Но если Рунгерд не согласится растить его, я найду ему воспитателя.
- Ты не можешь отдать моего ребенка ей!
- Я не могу позволить, чтобы моего сына растила рабыня.
- Я не...
- Или бывшая рабыня. Разница невелика.
Назад шагнула.
- Раньше, конунг, ты куда добрее ко мне был.
- Раньше ты своего места не забывала. А теперь отправляйся прочь, если все свои дела переделала.
***
- Какой кроха! Откуда он у тебя, фру Сванлауг?
Это еще кто такая?
- Инга попросила присмотреть.
И глядит так... Насмешливо.
- Может, и у тебя скоро такой же будет. Или нет, раз твоему мужу интересней ночевать не с женой, а где-нибудь еще.
Что это...
- Ты об этом разве больше других знаешь?
Улыбнулась.
- Кому как не мне это знать!
Шаги сзади тихие.
- У тебя, Гудрид, дела какие-то? Вот и иди по делам.
- Дроттнинг...
- Ты слышать плохо стала?
Поспешила прочь.
- Что это за женщина была?
- Тебе-то что до нее?
- Что значили ее слова?
- Думаю, ты сама понимаешь.
- Так кто она такая?
Усмехнулась.
- Что?
- Это я так... У этой женщины когда-то ребенок был от твоего мужа. Только он почти сразу после рождения умер.
- Вот как...
- Не думаю, что стоит тебе злиться из-за того, что Рагнвальд былое вспомнить решил.
- Не стоит? А ты бы не злилась?
- Мой муж верен тому слову, что перед богами мне дал. Что другой жены, кроме меня, у него не будет. А большего мне не надо.
- Что же ты с девушкой той сегодня повздорила?
- О чем это ты?
- Как шея твоя, не болит?
Потянула выше тяжелое ожерелье.
- Кое-кто считает, что я завидую ей.
- Ты - ей?
- Да, ей.
- В чем же?
- У нее ведь ребенок скоро будет.
- Невидаль какая. Это каждая женщина может.
- Каждая.
- Но как же... у тебя ведь... Снеррир, он...
- Единственный мой сын. Других у меня не будет, видно.
- Что же колдовство твое? Не может тебе помочь?
- А твоя сила что же? Умеешь ли ты ей пользоваться?
- Я...
- Смотри! Погубит тебя однажды твое незнание.
- Раз уж мы говорим об этом, скажи, что за камень я видела у тебя однажды?
- Почему не сказать? Скажу. Говорят, как-то раз Мани пролетал над морем на своей колеснице и увидел деву, что купалась в прибрежных водах. Была она так прекрасна, что остановился он полюбоваться ею. Только на миг. И не заметил, как Хати подкрался к нему и вцепился зубами в лунный диск. Послал тогда Мани колесницу вперед, но кусок луны остался у волка в зубах. Помчался Хати в погоню, а добычу свою от злости в море уронил.
- И что?
- Кусок лунного диска подобрала та девушка, за которой Мани подглядывал, и унесла в свой дом внутри горы.
- Внутри горы?
- Внутри горы.
- И для чего нужен этот камень?
- Ясно ведь. В колдовстве помогает.
- Откуда он у тебя?
- Ты не много ли спрашиваешь? Лучше бы волновалась о том, с кем дружбу водишь.
- О чем...
- Ты ведь гривну Рагнвальда великанше отдала?
Промолчала.
- Значит, я права. Не совалась бы ты в их дела.
- Я не... Куда мне в их дела соваться, раз я порой и их самих не понимаю совсем.
- Не по силам тебе все это. Да и мне тоже.
Протянула руки.
- Давай-ка я ребенка подержу. А ты иди. К мужу или еще куда.
***
- Ты все еще здесь? Дождь давно закончился.
- Здесь. Тебя увидеть хотела.
- Меня? Да неужели? Зачем тебе такая ведьма, как я, понадобилась?
- Поговорить с тобой хочу.
- Ну, говори.
- Знай, Рунгерд, то, что мне принадлежит, ты не получишь!
- Ты умом повредилась? Что мне от тебя может быть нужно? Башмаки дырявые?
- Ты знаешь - что! Сама ребенка родить не можешь, решила моего забрать? Не выйдет у тебя!
- Да ты и впрямь не в своем уме! Вот уж что мне не нужно, так это твое отродье!
- Думаешь, я поверю...
- Прочь убирайся! Снова тебя здесь увижу, велю в землю живьем зарыть!
- Хорошо. Только скажи еще кое-что.
- Чего тебе?
- Что стало с той девушкой, которая хотела конунга отравить?
- Тебе что за дело?
Улыбка странная.
- Интересно.
- На ее место хочешь?
- Ты этого все равно не увидишь!
Блеснуло в руке лезвие ножа.
Горло обожгло острым.
Взгляд довольный.
- Вижу, теперь тебе страшно?
Доски скрипнули от чьих-то шагов. Рядом совсем.
Нож грохнул у ног.
Кинулась прочь. Не обернулась даже.
Подняла глаза. Взгляд в ответ удивленный, насмешливый.
- Проводить тебя в дом, Рунгерд? А то того и гляди сомлеешь от страха.
Шею ладонью прикрыла. Липко под пальцами.
- Как ей только отважиться удалось...
- Жаль, что закончить дело смелости не хватило.
- Может, Сванлауг, тебе смелости хватит?
- Проверить хочешь?
Подняла нож с земли. Кровь пальцами стерла.
И замерла на месте.
Лицо, как полотно отбеленное.
В глазах ужас.
Лезвие холодное легло в пальцы.
- Возьми вот.
- Что ты видела?
- Верно, ни к чему мне желать твоей смерти.
- Что ты видела, Сванлауг?
- Это мое дело. А о смерти ты сама мечтать будешь.