- И как бы ты поступила, если бы сразу узнала, чей он сын?
Уставилась на него удивленно. Затем взгляд отвела.
- Теперь у тебя хоть брат есть!
- Он возненавидит меня, если...
- К чему тебе вся эта месть? Помирилась бы с родичами своими, всем бы лучше было!
- Что ты говоришь такое?
- Подумай только, ты ведь от этого только выиграешь!
- Я не выгод для себя ищу!
- О себе только думаешь. Я ведь говорю, всем от этого лучше. Снеррир этому решению только бы обрадовался! А ты... может, и смогла бы еще стать женой этого своего Торвальда.
- Мне это не нужно!
- Не говори только, что о нем не думаешь.
- Он домой скоро отправится. И думать я о нем больше не стану!
Смех злобный неприятно слух режет.
- Так уверена?
Кровать скрипнула тихо. Одеяло сползло с плеча.
- Дурной сон?
- Да...
Теплая ладонь дотронулась до ее щеки.
- Не следует простого сна бояться. Ведь не мара же тебя душила.
Улыбнулась робко. Накрыла его руку своей.
- Если муж мой меня обнимет, я и бояться перестану.
- Был бы я плохим тебе мужем, если бы в этой просьбе отказал.
***
- ...а возвращалась девушка той дорогой, где прошлой зимой оставила ребенка своего. Когда она проходила мимо того самого дерева, услышала вдруг страшный...
- Постой, Торгейр! Может, другое что расскажешь? Надоели все эти саги про мертвецов!
- Жил когда-то давно молодой хэрсир по имени Агвид. Однажды собрался он в поход за славой и богатством в дальние земли. Стоя на причале, поклялся он невесте своей, что обязательно к ней вернется...
***
- Скажи, Инга, все у тебя хорошо?
- Ты не беспокойся, госпожа, просто я спать совсем плохо стала. Сегодня ночью и вовсе глаз не сомкнула, ворочалась все. Спина даже разболелась под утро.
- Спина разболелась?
- Ой, да ничего, оно то болит, то проходит.
Рунгерд улыбнулась многозначительно.
- Да неужели?
- Ты что же, думаешь, ребенок это?
- Совсем, говоришь, не спала?
- Совсем.
- Иди-ка ты за мной!
В маленькой кладовой темно. По стенам травы развешаны. И запах трав воздух наполняет.
- Спать ляжешь, пока можно. Кто знает, когда потом отдохнуть тебе придется.
***
Ветер сорвал капюшон с головы. Волосы назад отбросил.
Море серое, равнодушное. Не слышат ее просьб дочери Эгира.
Ветер же ласков с ней. Словно гладит по щекам невидимыми своими руками.
- Фридгерд...
Обернулась испуганно.
Никого.
Показалось ли? Имя ведь свое хорошо расслышала...
Только вновь к морю взгляд прикован. Но теперь там, кажется...
Вгляделась неверяще. Лицо обхватила ладонями. И весело рассмеялась.
- Это она рано обрадовалась!
Взгляд суровый, как морозная ночь.
- Может, сама тогда расскажешь?
Хильдис смущенно улыбнулась.
- Прости...
На пристани народу много теперь. Галдят, толкаются. Смех отовсюду веселый. Но словно бы издалека. Словно и нет никого вокруг.
А руки знакомые обнимают крепко. И глаза синие смотрят радостно.
Только глаза синие словно бы светлей сделались...
Нет, показалось опять.
- Что ты, Фридгерд, побледнела? Или не рада мне?
- Не говорил бы ты так, Агвид, когда бы знал, что я только что не спала здесь, на причале, тебя дожидаясь. И как боялась, что не увижу тебя больше!
- Зря ты боялась! Я ведь обещал к тебе вернуться.
- Обещал... А я-то не верила, глупая!
- Это я был бы глупцом, если бы на свой свадебный пир не приехал. И напрасно ты думаешь, что неизвестно мне, как ты меня дожидалась. Я ведь все знаю.
- Откуда знаешь?
Взгляд, как ветер, пронзительный.
- Видел. Во сне.
Одежда на ней словно светится. И запах яблонь цветущих.
- Вижу, утомился ты, воин отважный. Не желаешь отдохнуть в доме моем?
А украшения... Сплошь белая бронза. Слезами горных дев так и сияют*.
- Разве может кто отказать тебе?
Рядом с красой этой девы и солнце меркнет.
- Скажи только, как называть тебя могу?
Что-то пугающее в прекрасных чертах на миг.
- Чаще всего зовут меня Скаах**.
- Далеко ли, Скаах, дом твой?
- Так вот он.
Меж деревьев круглое строение из камней. Как раньше не замечал?
- Пойдем же.
Протянула руку навстречу.
А от улыбки жутко почему-то...
- Знаешь, Агвид, мне порой кажется, что ты другим каким-то домой вернулся.
- В чем же другим?
- Да нет... Это я так. Мне в последнее время постоянно кажется что-то. Говорят, ты за зверем каким-то погнался и твои люди отыскать тебя не могли. Даже возвращаться без тебя собирались. Расскажи мне, что произошло?
Взгляд опять непривычный. Жуткий даже.
- Да что там рассказывать. За вепрем погнался. Да не поймал.
- Не спросишь, зачем я в эти земли явился?
- Без того известно мне, что привело тебя сюда.
- Откуда?
- Догадливой слишком быть и не требуется. Богатства здешние таких, как ты, влекут.
- И не боишься такого гостя принимать?
Улыбнулась снисходительно.
- Скажи лучше, что заставило тебя покинуть своих людей и свои корабли и бродить в одиночку в этих лесах?
- Я... не помню... За вепрем, кажется, погнался. Но что бы я ни делал, не мог его нагнать!
- Это бы у тебя не вышло. Не было ведь никакого вепря.
- Что значит...
- Морок это. Удивлен ты, смотрю?
- Не твои ли чары?
- Не мои.
Голос заботливый, но во взгляде насмешка.
- Есть ведь тот, кто не хочет, чтобы домой ты возвратился.
- И кто же этот человек?
- Имя его Сваранг. И не человек он. Вы таких, как он, великанами зовете. Невеста твоя больно уж ему приглянулась. Давно наблюдал он за ней, с ветрами над землями твоими пролетая. Вот и задумал ее женой своей сделать.
- Благодарю тебя за гостеприимство, Скаах. Но, видно, пора мне.
- Сможешь ли уйти?
Нет больше леса за дверью. Лишь изумрудные холмы насколько взгляда хватает.
- Дом ведь мой далек от того места, где мы с тобой встретились.
- Так проведи меня!
- Что это изменит? Ведь и корабль твой без тебя к родным землям отправился.
- Не может этого быть!
- Может. Да и к чему возвращаться тебе? Не думаю, что возлюбленная до сих пор верна тебе.
- Она меня не предаст!
- Вижу, уверен ты в ней. А раз так, давай вот как сговоримся: я помогу тебе, но если права окажусь, ты навсегда вернешься ко мне. И мужем моим станешь.
- Я согласен. Только можешь не ждать меня понапрасну.
Все те же волосы льняные. И улыбка та же. Только все равно изменилось в ней что-то.
Шагнул вперед из-за камня.
Глаза знакомые спокойно глянули, без удивления.
- Зачем ты стоишь там? К нам иди!
Словно бы старше сделалась...
- К вам?
- Да. Хильдебранд за теми камнями играет.
- О ком ты говоришь?
А смех прежний, беззаботный.
- Что это с тобой? Разыграть меня решил? Или имя собственного сына забыл?
- Ты ли это, Фридгерд? И туда ли я попал? Когда я покидал тебя в начале лета, не было у меня никакого сына!
Насторожилась. Глянула внимательно. И за амулет схватилась.
- Я это я. А ты не Агвид! Не мой муж!
- Муж?
- Убирайся прочь, кем бы ты ни был!
- Что за бродяга к жене моей привязался? Следует наказать тебя за дерзость!
Возможно ли такое, что человек сам на себя со стороны глядит? Словно отражение в воде ожило.
- Это не бродяга! Должно быть, это тролль, что решил меня обмануть ложной личиной.
- Тогда я отправлю этого тролля назад, откуда он явился!
Запах яблонь опять. Словно и не морское побережье, а сад цветущий.
- Теперь ты видишь?
И побережье туманом растаяло.
Одежда на ней словно светится. И слезы горных дев в белой бронзе так и горят.
- Как я оказался здесь?
- Мы ведь сделку заключили.
- Было ли все это? Или морок вновь?
- Все, что ты видел - правда!
- Раз так... то нет для меня иного дома, кроме этих холмов.
- Помню я одну замечательную рассказчицу, что тоже чудесные саги знала. Фьёд ее звали. Но ты не уступишь ей!
- Сванлауг права, сага чудесная. Но это ведь не честно! Фридгерд же не знала, что вышла замуж вовсе не за Агвида, а за турса в его обличье! Получается, она не предавала его...
Оддрунн улыбнулась холодно.
Хильдис отвела взгляд.
- Это как посмотреть.
- Но ему не обязательно было оставаться у этой девы.
- Даже если и так, может, он понял, что нет для него больше места в том мире. И остался в другом.
Великанша посмотрела вперед.
Рунгерд стояла неподвижно, встревоженно глядя на нее.
- С чем ты прибыла сюда?
- Я только гостья в твоем доме.
- Надеюсь, ты доброй гостьей будешь.
- Как и ты будешь доброй хозяйкой.
Колдунья кивнула едва заметно.
***
- Отчего хозяйка задумчива в такой прекрасный день? Или тревожит тебя что-то?
- Устала просто. Перед серединой лета гостей всегда много, а в этот год... Ты ведь, Торвальд, тоже наш гость. Не больно-то учтиво с моей стороны тебе все это говорить. Но я к тому, что от людей устала немного, вот и сижу здесь одна. А ты зачем уединения ищешь?
- Решил вот на твой сад взглянуть.
- И как он тебе?
- Думаю, сама Идунн от него в восторге! Не даром же она так к тебе благосклонна.
Рунгерд усмехнулась странно.
- А знаешь, я ведь думал, что это все выдумки, про меч твоего мужа. Теперь же вижу, что ошибался.
- Что же разубедило тебя?
- Да поглядел я на тренировочной площадке...
- Что? И кого же Гутторн проучить решил? Он ведь кроме как в бою этим мечом и не пользуется.
- Проучить? Мне так не показалось. К чему ему сына своего обижать понапрасну.
Рунгерд удивленно захлопала глазами.
- Да он... из ума, что ли, выжил?
***
Сломанный клинок звякнул о землю. Рукоять грохнулась рядом.
- Дайте другой!
- Довольно, Снеррир! Или ты решил все оружие перепортить?
Гутторн убрал меч в ножны.
- Тебя, отец, это забавляет, смотрю.
- Нет. Я только доволен, что руки у тебя из нужного места растут.
- А я уж было подумал, что ты доволен тем, что каждый теперь считать станет, будто твой сын не знает, с какой стороны за меч браться.
Скафти поморщился насмешливо.
- Злой ты, конунг!
- Так меня обычно и зовут!
- А ты, Снеррир, не огорчайся так. Я бы к нему и не подошел, когда у него эта железка в руке. Да и не только я... А у тебя только гордость и пострадала. Так что думать о тебе дурного никто не будет.
- Я не пойму, ты это всерьез или насмехаешься?
- Он когда насмехается, обычно стихами говорит.
Гутторн заметил Рунгерд, что остановилась неподалеку.
Руки на груди сложены, глаза прищурены недовольно.
- Знаю я, что ты скажешь, так что лучше молчи!
Покивала согласно, глядя по-прежнему осуждающе.
***
- Погуляй со мной, сестренка!
- Снеррир...
- Или так и будем коситься друг на друга теперь?
- Разве...
- Я скучаю по нашим беседам.
Взял за руки. Улыбнулся хитро.
- Ладно! Я и сама рада буду с тобой прогуляться. Покажешь мне здешнюю округу?
- Если сам что тут вспомню. Хорошо, что согласилась!
- Любуешься?
- Что тебе, Бергдис?
- Мне? Ничего. А тебе как все это нравится?
- Руки мои связаны. Причини я ей какое зло, сын мой ненавидеть меня будет. Но ее руки я тем же свяжу.
***
- А здесь у нас по праздникам жертвы приносят.
- Значит, это и есть священная роща?
- Да. А вон там, внизу, видишь, старый сарай для лодок. Я думал, он уже развалился давно. Я там однажды целую неделю жил, когда мать меня из дома прогнала.
- Прогнала?
- Ну... я вначале сам убежал. Отца тогда дома не было. Он то ли дань собирать уехал, то ли еще куда. Я и разозлился, что он меня с собой не взял. Я себе таким взрослым тогда уже казался - семь зим целых!
Сванлауг рассмеялась.
- На тебя похоже!
- А потом мать мне сказала, что раз я взрослый такой, то могу идти, куда пожелаю. Вот я в этом сарае и поселился. Там еще один мальчишка, сын местного рыбака, сети хранил. Мы с ним подружились. На рыбалку плавали вместе.
- Видно, не зимой дело было.
- Зимой бы она мне другое наказание выдумала.
Снеррир глянул на сестру серьезно.
- Она очень хорошая, моя мать. Пусть и бывает иногда необычной. Понимаю, это для тебя странно звучит.
Сванлауг посмотрела в другую сторону.
- Не нужно об этом. А знаешь, хорошо, что Йорунн теперь ревновать тебя ко мне не будет!
- Зачем ей...
- А что тут думать станешь, когда мы столько времени с тобой вместе проводили?
- Я ведь всегда говорил, что ты как сестра мне. Да и Рагнвальд против нашего общения не возражал.
- Ну... Он понимает...
- Это хорошо. Я бы не понял, наверное. Ну что, назад пойдем?
***
- Зачем ты бродишь здесь одна, вместо того, чтобы отдыхать идти?
Собака, лежащая у очага, подняла голову и вильнула хвостом.
Сванлауг обернулась к скрипнувшей двери.
- Я как раз собиралась.
- Раз все равно не ушла, присядь, поговори со мной.
- Нет. Я...
- Я настаиваю, Сванлауг. Сядь.
- И о чем ты, конунг, говорить со мной желаешь?
- Мне хоть немного узнать тебя хочется. Мы ведь никогда не виделись с тобой раньше.
- Для чего тебе это?
- Ты ведь дочь моего брата.
Усмехнулась холодно.
- Что сам ты не с женой в такой поздний час?
- Мы с ней повздорили немного. Бывает, знаешь ли.
- Может, об отце мне расскажешь?
- И что ты узнать о нем желаешь? Начать следует с того, что он был упрямым козлом. Прости уж. Но справедливости ради добавлю, что и я ничуть не лучше. Что так смотришь на меня?
- Видно, не у тебя спрашивать стоило!
- Видно, так. Можешь с кем другим это обсудить. А знаешь, раз уж ты спросила... Мне почему-то вспомнился наш с ним первый поход. Вернее, мой первый. Мне как только двенадцать сравнялось, отец решил, что хватит в усадьбе с девками сидеть. А я только того и ждал! Надо же всем показать, какой герой вырос! И показал! Да так, что в плен угодил. И пришлось Гуннару меня, дурака, из этого позора вытаскивать. И досталось же мне от него потом за все геройства... Я еще и разобиделся, что стараний моих не оценили. Хоть и стыдно было. А ему от отца досталось, как мы вернулись. Тогда я кое-что понял и даже извинился перед братом...
Собака вскочила со своего места. Подбежала к вошедшей в покой женщине.
- Прости, но у меня ничего нет для тебя.
- Я уж думал, Рунгерд, ты спишь давно.
- Тебя ждала. Жаль, если помешала беседе вашей.
- Разве ты можешь помешать?
Села рядом с мужем. Голову на плечо ему положила.
- Мне пора.
- Доброй тебе ночи, Сванлауг.
Возле самой двери обернулась. Поймала улыбку нехорошую.
- Посторонись-ка, фру Сванлауг. Дай мне пройти.
- Чего тебе здесь нужно, Торстейн?
- Ты, конунг, мне без надобности, - глянул на Рунгерд неуверенно. - А вот жена твоя...
- Зачем она тебе в такое позднее время?
- Инга моя ее к себе зовет.
- А... Я ведь и забыла совсем!
- О чем?
- Я обещала помочь ей. С ребенком...
- Так вот оно что!
- Идем со мной, Сванлауг.
- Зачем...
- Помогать будешь.
- Разве некому больше? Я ведь не понимаю в этом...
- Вот и научишься. Вдруг да пригодится когда. А ты, Торстейн, куда собрался?
- С вами!
- Еще чего выдумал! Здесь будь! Я тебя позову, когда нужно будет сына водой окропить.
- Сына, ты сказала?
- Верно!
Взглянула на Сванлауг требовательно.
- Ну, ты идешь?
_________________________
*Белая бронза с горным хрусталем открывает путь в мир Ши.