Ермакова Светлана Геннадьевна : другие произведения.

Власть энерговампира

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Оценка: 4.00*3  Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Вторая книга о мире России начала XX века, где существование энерговампиров несомненно. .
    Дестини не успела заключить свою помолвку и попала во власть могущественного главы враждебного клана энерговампиров. Кто поможет ей? Родные, близкие, общественность Российской империи или даже сам король Франции? А может быть, с этим способна справиться только сильная любовь? .
    .
    Закончено.
    .
  
   ГЛАВА 1
  
   Из низких тяжёлых туч, недвижно висящих над Москвой, падал первый снег - огромные мягкие хлопья при отсутствии малейшего ветерка делали видимое пространство зыбким, неустойчивым, словно творимым сейчас, словно ещё не решившим, каким оно будет.
   В такой же неопределённости в доме молодых Таволжанских собралось несколько человек. Тех, кто после произошедшего несчастья, погрузившего в бессознательное состояние сына главы клана Градовых, более всего тревожился за Дестини Сондер - девушку, которая и была виновницей этого состояния Петра.
   Общество Российской империи, от салонов высшего света до кабаков самого низкого пошиба, погрузилось в ожесточённые споры о степени вины Дестини - ведь она всего лишь защищала свою жизнь и здоровье, когда использовала опасный приём "зеркало", и Пётр получил то, с чем напал сам... Однако доноры в случае нападения на них имеют преимущество - они могут восстанавливаться сами. Вампиры здесь намного более уязвимы, особенно если во время нападения были энергетически истощены. Впрочем, пока эти споры оставались лишь словесными - все замерли в ожидании приговора главы клана Градовых, который, даром, что родной отец потерпевшего, обязан был судить праведно.
   Василий Таволжанский, немного раздобревший со времени своей женитьбы, с залёгшей меж бровей морщиной, восседал во главе стола, сложив руки перед грудью.
   Рядом сидела Евдокия Агаповна, глаза которой были красными от ранее пролитых слёз. Сейчас, впрочем, бабушка Дестини не плакала. Она надеялась, что им удастся придумать, как помочь попавшей в беду внучке.
   Напротив неё, откинувшись на высокую спинку стула, вытянув на стол сцепленные в замок руки, сидел Назар Свешников. Лицо его выражало хмурое упрямство. Василию стоило немалых трудов уговорить друга не ломиться во дворец Градовых для высвобождения своей любимой, а выждать, придумать и подготовить план действий. Пожалуй, он и не уговорил бы, если б этому не способствовал прямой запрет на те действия от главы клана Свешниковых, господина Власа.
   Супруга Василия, Мария Таволжанская, суетилась, подавая гостям чай. Впрочем, душой она всецело была вместе с ними.
   Ждали ещё одного человека - того, чьё слово в Российской империи имеет вес, хотя формально этот человек не обладает никаким официальным статусом. Если не считать членства в совете попечителей создаваемого всероссийского донорского фонда.
   Прасковья Духосошественская не заставила себя долго ждать. Она вошла, громко топая подкованными сапожками красного цвета, стряхивая с себя снег, любезно здороваясь, неся с собой не только свежесть улицы, но бодрость и оптимизм.
   - Ух, жарко у вас натоплено, - улыбнулась она, снимая с головы белый пуховый платок, встряхивая его и присаживаясь к столу рядом с Назаром, - Все собрались?
   - Да, тебя лишь ждали, - кивнул Василий, подвигая родной тётке блюдце с конфетами-подушечками и маленькими выпеченными крендельками.
   - Сначала у меня вопрос к вам, Евдокия Агаповна, - начала Прасковья, - Правду ли говорят, что вы не зарегистрированы в списке энерговампиров?
   - Да, я всю жизнь жила без регистрации. Всё боялась - в детстве на моих глазах жандармы избили моего отца только за то, что он был энерговампиром. Но недавно Дестини пригласила меня преподавать в донорском фонде и просила зарегистрироваться. Я и сходила тогда в городскую управу, подала заявление. Это было за день до несчастья.
   - Заявление приняли?
   - Да, при мне внесли запись в книгу прошений.
   - Отлично! - обрадовалась Прасковья, и, поднося к себе чашку с чаем, улыбнулась хозяйке дома, - Красивая посуда была у тебя в приданом, Мария.
   - То, что я ухаживаю за Дестини, и у нас была назначена помолвка, даёт мне право на её защиту в суде? - спросил Назар.
   - Нет, - покачала головой Прасковья, - А дома тебе что, не сказали?
   - У нас дома сейчас не до этого, - досадливо махнул рукой Назар.
   Прасковья тактично не стала расспрашивать - и так ясно, что там развернулась отдельная драма из-за внебрачного ребёнка Мирона Свешникова.
   - Дестини подлежит клановому суду Градовых, - сказала Прасковья, - поскольку сама она не относится ни к какому клану. Защищать её могут родственники. Бабушка, отец, дядя.
   - Сондеры далеко, - заметила Евдокия Агаповна, - и в России у них влияния мало. А на меня саму Градовы ополчились, Василий тогда еле отбил у их охранки...
   - Разве может Сила Градов судить правым судом, если пострадал его родной сын? - хмуро спросил Василий.
   - На то у него есть три дня для следствия и день для суда. Если его решение сама Дестини или её родные сочтут неправым, решать будет императорский суд. Ведь, по счастью, она не простолюдинка.
   - Господин Сила должен знать, что мы не позволим ему творить беззаконие, - бескомпромиссно заявила Мария, стоя за плечом мужа.
   - Он знает, не сомневайся, наверняка уж просчитал весь расклад сил и интересов, - усмехнулась Прасковья, - Но ты права, необходимо подготовить общественное мнение в поддержку Дестини. Ибо есть тут и политический аспект - равенство прав вампиров и доноров. Сейчас все задаются вопросом - возможно ли применение такого приёма, как "зеркало" для защиты от нападения энерговампира? Ведь наглядно показано, сколь оно опасно.
   - Это всё я, - горько призналась Евдокия Агаповна, - Научила внучку запретному, а она теперь расхлёбывает.
   - Вот тут я с вами не согласна, - выпрямилась Прасковья, - мы своих доноров тоже обучаем этому приёму для самых опасных случаев. И запретным этот приём считают только энерговампиры. В законах ничего о нём не прописано.
   - В последние годы всё, что принято энерговампирами, считается принятым всем обществом, - с кривой улыбкой заметил Назар, - ведь в императорской семье уж два поколения все вампиры, кроме царевны Софьи.
   - Именно. Но в свете событий, случившихся после убийства фрейлины Ксении Ртищевой, у нас, доноров, есть возможность заявить об этом громко, и мы наверняка будем услышаны. Это я беру на себя. А вам, голубушка, - повернулась Прасковья к Евдокиии Агаповне, - советую отбросить переживания и немедля переговорить с отцом Дестини. Его клан, хоть и далеко, но влияние на нашего государя оказать способен.
   - Суд уже послезавтра. Мне что сделать? - спросил Назар.
   - Поговори с дедом, спроси его, обращался ли он уже к государю и чем он может тут помочь. А сам тем временем встреться, поговори с царевной. Пусть она в домашней обстановке внесёт свою лепту в мирный исход этого дела.
   На самом деле Прасковья была уверена, что Влас уже поговорил с императором, а царевна и без того заинтересована в наилучшем для Дестини исходе. Просто она сочла, что отнюдь не славящегося кротким нравом Назара лучше бы чем-то занять в эти долгие, тяжёлые для него дни. Дабы не натворил новых бед, способных осложнить дело ещё больше.
   Перед уходом Прасковья прикоснулась к вытянутым рукам Назара, пожала его ладони и в качестве тёплой душевной поддержки передала ему немного своей энергии.
  
   Во время завтрака в доме Градовых глава клана искоса поглядывал на скромно склонённую голову Фёклы. Совершенно не думал он раньше, что ещё увидит её за семейным столом. В его планы входило лишь поговорить с ней сразу по приезде, принять отчёт о жизни с Петром, дать часть неистраченных ею денег и отправить на все четыре стороны с запретом продолжать встречаться с его сыном. Но судьба внесла свои правки в эти планы.
   То, как эта девица при всём народе кинулась к его упавшему от удара "зеркала" сыну, обнимала его, скомпрометировало и Петра, и её саму. Однако Сила Градов снисходительно отнёсся к этой выходке - влюблённая женщина, собой в тот момент не владевшая, что с неё взять? Опять же, для репутации Петра в том убытку немного, а о репутации Фёклы Сила не пёкся. Почему он до сих пор не выгнал её из своего дома? Да просто не до неё было. Вот теперь же, после завтрака, и сделает это.
   Сила не стал приглашать Фёклу в свой кабинет - в нём издревле решаются важные клановые и государственные дела. Про судьбу постельных партнёрш младшего сына говорить в тех стенах невместно. Он сам зашёл в гостевую комнату, которая сейчас была выделена Фёкле.
   Рыжеволосая девушка вытянулась при появлении Силы, нервно одёргивая короткую голубую кофточку поверх широкой чёрной юбки.
   - Что, тут плохо натоплено? - спросил Сила, садясь в кресло, - Ты будто зябнешь.
   - Нет, господин Сила, всё хорошо. Волнуюсь немного, - слабо улыбнулась Фёкла.
   - Волнуешься ты как раз много, - проворчал Сила, - Намедни голосила на всю столицу.
   - Мне, господин Сила, показалось тогда, что Петенька умер. Вот и кричала с горя и с отчаянья.
   - Подружку свою вместе с её бабкой обвинила...
   - Я, наверное, не права была... Не знаю, где тут правда, - выдохнула Фёкла, - Они ведь ко мне по-доброму относились, и Дестини, и бабушка её.
   - Не считая того случая, когда ты посреди дороги упала после визита к ним.
   - Да, господин Сила. Но тогда ведь я и сама тоже была виновата...
   - Ладно, речь не о прошлом, а о будущем, - махнул рукой Градов и остро взглянул на Фёклу, - Ты ведь понимаешь, что тебе не место в нашем доме?
  
   Для Фёклы настал тот момент, к которому она готовилась уже месяц. Да, с того самого дня, когда ещё жила в гарнизоне, когда, вернувшись домой после неудачных телефонных переговоров с Лукерьей она наткнулась на пьяного Петра, спавшего на полу. Именно тогда она поняла, что единственный для неё шанс зацепиться за дом Градовых, пользоваться его деньгами и влиянием - это воля его главы, господина Силы. Но живой и здоровый Пётр не поможет ей на этом пути - он не любит её по-настоящему, не сможет отстоять перед отцом, и ему совсем не нужен от неё ребёнок. Значит, надо перешагнуть через Петра в фигуральном, метафорическом смысле - ровно так же, как она сделала это только что, перешагнув через тело, похрапывающее на дощатом полу. Тогда, на следующее утро, Фёкла и купила для него вино вместо традиционного молока - чем быстрее он окончательно сопьётся, тем быстрее эта постылая гарнизонная жизнь для них обоих закончится, так или иначе.
   Потом, возвращаясь с Петром в Москву, Фёкла видела, что этот её план не удался и мысленно искала способ использовать знакомство с возвысившейся Дестини Сондер. Ровно до момента, как, осторожно выглядывая из-за угла, не увидела падающего на брусчатку Петра от защитного удара Дестини. Её прежний план мгновенно вновь приобрёл актуальность. И вот теперь пришёл тот самый момент, который она готовила в мыслях, обдумывала, как ей стоять перед Силой Градовым, как смотреть, что и как говорить... Сможет ли она, молодая дочь захудалого помещика, переиграть сидящего перед ней многоопытного главу могучего вампирского клана? Тут у неё есть преимущество - она знает о силе и уме господина Градова, а он за ней всего этого совершенно не числит...
  
   - До недавнего времени понимала, господин Сила, - ответила Фёкла.
   - А теперь - нет? Думаешь, то, что Пётр без сознания, делает тебя нашей гостьей? - гневно нахмурился Градов.
   - И это тоже, - робко кивнула Фёкла, - всё-таки Петя любит меня... но не в том главное.
   - В чём же?
   - Я ношу ребёнка от Петра. Да, я помню ваш запрет, - торопливо прибавила Фёкла, - Я собиралась вытравить дитё, но в гарнизоне и тамошних деревнях не нашла никого, поп у них в приходе строгий. Вот и приехала так в Москву, к бабке Дестини думала обратиться за советом, вы бы и не узнали ничего вовсе... Но теперь, когда неизвестно, очнётся ли Петенька, встанет ли, будут ли у него ещё детки - разве могу я убить вашего внука, не сказавшись вам? Всецело отдаюсь в вашу волю, господин Сила. Как скажете, так и сделаю.
   Опустив взгляд долу, она боковым зрением видела, как Градов замер в кресле, посидел так несколько мгновений, а потом, ничего не говоря, резко поднялся и вышел. Лишь после этого Фёкла, не поворачиваясь, проделала пару шажков назад, присела на краешек кровати и долгим выдохом отпустила внутреннее напряжение.
  
   Телефонисты двух стран создавали заказанное соединение, а Евдокия Агаповна готовилась услышать голос, который слышала очень давно, в те золотые дни, когда её дочь Ульяна ещё была жива, счастлива браком с добродушным французом и собственной дочкой, забавной малышкой Дестини...
   Наконец Тинина бабушка услышала:
   - Филипп Сондер.
   - Здравствуй, Филипп.
   - Здравствуй, тёща, - ответил по-русски тот самый голос.
   При этом слово "тёща" в его исполнении с французским акцентом знакомо прозвучало как "тощья".
   - Не такая уж я тощая, - вспомнила Евдокия Агаповна свою старую шутку, на которую Филипп коротко рассмеялся.
   Ничего не изменилось за эти годы. И всё изменилось.
   - С Дестини случилась беда. Нет, она жива и здорова, но у неё серьёзные проблемы, и, наверно, ей требуется помощь твоего клана...
  
   На следующий день, предшествующий дню суда над Дестини, предметом внимания интересующихся новостями были две газетные публикации.
   В коротком интервью глава вампирского клана Свешниковых сообщал о своей уверенности в невиновности Дестини Сондер, которую фактически уже считает своей внучкой. Помимо этого господин Влас выдвигал претензии к клану Градовых не только за срыв помолвки своего внука, на торжестве по случаю которой присутствовали самые знатные люди, вплоть до члена монаршей семьи, не только за нападение на Дестини, но и за похищение сыном Силы Градова ребёнка крестьян, живущих на землях клана Свешниковых. "Лишь болезненное состояние Градова-младшего мешает нам привлечь его к суду за совершённые злодеяния" - заявил Влас.
   В другом интервью уже глава донорского клана Духосошественских рассуждал о фактически бытующем, вопреки манифесту государя, неравенству прав энерговампиров и доноров. "Да, в последнее время к устранению этого неравенства нашим государем императором приложены немалые усилия, объявлено о создании донорского фонда" - отмечал Никодим. Однако далее он сетовал на недостаток проникновения в умы всего общества не только буквы, но и духа закона. "К примеру, разве справедливо, когда о силе приёмов защиты от энергетического нападения обязаны печься доноры? Это целиком должно быть предметом заботы самих энерговампиров, умышляющих подло напасть на другого человека", - высказывал собственное мнение Никодим Духосошественский.
   В церковных храмах в этот день звучали проповеди о любви к ближнему, прощении, ненасилии и, одновременно с этим, непротивлении чужому насилию.
  
   Ближе к вечеру в тот же день император стоял у окна в одном из дворцовых залов. На шаг позади почтительно стоял один из его советников, Сила Градов. Оба они сквозь слабое собственное отражение молча смотрели на парковую дорожку за окном внизу, где гуляла царевна Софья в сопровождении двух фрейлин и Назара Свешникова.
   - Наш посол в Париже сообщил, что в ходе неформальной беседы Людовик выразил неудовольствие тем, что Россия сохраняет напряжённость во внутренней политике, - не оборачиваясь, задумчиво сказал император, - Конечно, мне бы проигнорировать это - мало ли, чем там недоволен француз, пусть лучше за своей страной смотрит... Вот только от этого неудовольствия может зависеть решение Людовика о выборе невест для инфантов. Быть Софье женой старшего инфанта и в будущем королевой Франции, или младшего, и всю жизнь оставаться принцессой - большая разница.
   Император замолчал и больше не сказал ни слова. Градов ничего на это не ответил, только его отражение в стекле молча поклонилось спине своего государя.
  
   Высокая и сравнительно узкая больничная кровать в спальне Петра соседствовала с другой - мягкой и широкой, где всегда спал младший Градов, когда был здоров. Теперь ночью на ней в одиночестве спала Тина - чутким, неглубоким сном больничной сиделки. Такой, кому больше собственной жизни дорого состояние пациента.
   Лишь пристальное наблюдение за лежащим парнем позволяло заметить, что он неглубоко дышит, а значит, жив.
   - Что же я с тобой сотворила, Петя? - горько проговорила сидящая у кровати Тина, прикасаясь к прохладной ладони парня, одновременно с этим пытаясь подать энергию, которая, однако, не принималась бессознательным телом, - Твой батюшка советовал мне говорить с тобой. Давай я расскажу про себя, свою жизнь, а ты послушаешь? Самое первое моё воспоминание - как мой папа, уложив меня в покрывало, раскачивает его навроде качелей. Я смеюсь, и он смеётся вместе со мной...
   Через некоторое время тихо скрипнула дверь и в комнату вошёл Сила. Тина лишь коротко обернулась к нему и приветливо улыбнулась. А потом продолжила свой рассказ, по прежнему касаясь руки Петра.
   - В тот день бабушка сильно отругала меня за чулок, который морщил на ноге. А потом, когда я выплакалась, поведала мне способ защиты от внезапного и опасного нападения энерговампира - выставить между нами воображаемое зеркало. Она тогда же предупредила меня, что этот способ может быть опасен для энерговампира. Ты прости меня, Петя, если б я только знала, чем для тебя обернётся этот приём - ни за что не применила бы его.
   В этот момент Тина почувствовала слабый отток энергии.
   - Господин Сила, - восторженно проговорила Тина вполголоса, - он взял! Пётр принял у меня энергию. Самую чуточку - но точно принял.
   Сила быстро подошёл к сыну.
   - Смотрите, у него глаза под веками задвигались, - заметила Тина.
   - Сон видит, - растроганно прошептал Сила.
   Потом он сморгнул нечаянно выступившую слезу облегчения и, уходя, жёстко бросил девушке:
   - Продолжай.
  
   ГЛАВА 2
  
   Назар постучался в дверь личных комнат матери.
   - Простите, господин Назар, госпожа Хельга никого из семьи видеть по-прежнему не желает, - виновато сказала ему выглянувшая горничная.
   Закрытые двери и отсутствие возможностей были не тем, к чему молодой Свешников сейчас отнесёсся бы с пониманием.
   - Всё, мне это надоело, - заявил он.
   Назар взял взвизгнувшую молодую женщину за талию и отодвинул её со своего пути. Хельга, как всегда ухоженная, в красивом пеньюаре, готовилась к ужину за накрытым маленьким столиком. Она холодно взглянула на сына.
   - Что за варварское поведение? Или у тебя совсем не осталось никакого уважения к матери?
   - Принесите и мне ужин сюда, - распорядился Назар.
   После того, как горничная вышла, он сказал:
   - Поясни мне, мама, с чего ты взяла, будто моё уважение к тебе было недостаточным? Вся эта неясность кругом становится невыносимой. Давай уже говорить прямо - у моего отца, как ты случайно узнала, есть ребёнок, воспитывающийся в крестьянской семье. Тебя это оскорбило и ранило твою душу. Понимаю. Но за что ты наказываешь всю семью? Вот меня, к примеру? И в чём ты видишь проявленное к тебе неуважение?
   - Как давно ты знал? - ответила Хельга своим вопросом, - Вы все знали, и за моей спиной участвовали в прикрытии этого маленького грешка твоего отца. То есть себя вы считали себя достойными быть полностью посвящёнными в дела семьи, а меня держали в неведении, словно я - чужой человек. Это так уважают в доме Свешниковых? Вы сами отгородились от меня, а теперь для вас это стало невыносимым...
   Назар промолчал. Вернулась горничная с подносом, сервировала дополнительно столик. Потом он попросил оставить его с матерью наедине и принялся есть.
   - Прости меня, - наконец, вздохнул он, - У меня не было достаточного опыта в таких делах, когда я узнал о существовании брата. В тот момент его уже передали в Мурашкино, к Таисье, у которой недавно родился собственный сын, и она могла выкормить обоих мальчиков. Дед сказал мне, что так делают, когда у знатных людей рождаются внебрачные дети. Если бы я не стал навещать его, как не навещали ни дед, ни отец, ни сестра, ты бы, наверное, никогда не узнала о нём.
   - Так за что ты просишь у меня прощения, сын? - спросила Хельга, - За то, что ты навещал его и в результате я узнала? За это?
   - Нет, - тихо сказал Назар, - За то, что не заставил отца сказать тебе всё самому.
   Хельга кивнула.
   - У тебя ещё остался вопрос, в чём я вижу неуважение к себе?
   - Нет, мама. Я понял.
   - Не ешь это варенье. У тебя от него сыпь.
   Назар проглотил ком в горле.
   - Мама, ты мне очень нужна сейчас. Сильная, рассудительная, любящая - такая, какой ты всегда была для меня. Я должен был сейчас целовать свою любимую, с которой помолвлен. Но её держат в заключении Градовы, а я ничего не могу с этим поделать. Завтра будет суд, а у меня чувство, что я чего-то не сделал, что своим ожиданием я подвожу, предаю Тину. И я не чувствую её, понимаешь?
   - Разве твой дед не даёт тебе всего этого - силы, рассудительности, любви?
   - Даёт. Но он прежде всего заботится обо всём клане, учитывает его интересы. Клану нужен порядок и спокойствие. А мне нужен тот, кто полностью только за меня.
   - Назарушка... мне сейчас трудно сочувствовать кому-то от всего сердца. Пока я не зарастила собственную рану в душе.
   - Тогда давай просто посидим вместе, мама.
  
   Живой огонь стоящих на столе менор традиционно освещал ужин в доме Градовых. Глава дома, против своего обыкновения, был молчалив и отрешён. Будто не замечал остальных. Лукерья попробовала нарушить это уединение Силы.
   - Государь сообщил свою волю по поводу завтрашнего суда? - осторожно спросила она свёкра.
   Сила удивлённо взглянул на неё. Обычно Лукерья не заговаривала дома о темах, выводящих за его пределы.
   - Сообщил, - тем не менее ответил он снохе, - Дал понять, что ему не нужна напряжённость в стране. Стало быть, мой приговор не должен ей способствовать.
   - Вы выполните его волю? - продолжила Лукерья.
   - Конечно.
   - Эта девица Сондер находится подле Петра, - хмуро сказал Михей, - Зачем ты распорядился о том, отец?
   - Доктор так посоветовал - кто травмировал, мол, тот скорей и разбудит. И его совет был правильным. Сегодня Пётр принял от неё немного энергии и стал видеть сон - у него глаза под веками задвигались.
   - Ох, - радостно вздохнула Фёкла, - неужели Петенька просыпается?
   - Пока нет, - оборвал её Сила и вновь погрузился в молчаливое поглощение пищи.
   После ужина он тепло оделся и вышел в сад - не очень ухоженный, в том смысле, что никто особенно не вкладывал в него свою душу с тех пор, как умерла его жена. Лукерье, озабоченной рождением и вопитанием четверых детей, было не до ухода за садом. Градов прошёл в дальний конец сада - туда, где находилось маленькое семейное кладбище. Могилы здесь традиционно оставались лишь тех членов семьи, которых помнят живые Градовы. Остальных через многие годы перезахоранивали на общегородском кладбище, и их могилы более не навещали.
   Сила смахнул перчаткой снег с короткой скамейки у крайней могилы и присел. Надгробие имело надпись с именем Арина.
   - Что мне решить, Аринушка? - спросил Сила, - Позволить ли ребёнку Петра родиться на свет?
   Вокруг было тихо, и только темнота позднего морозного вечера внимала голосу пожилого мужчины.
   - Я помню, ты всегда больше любила старшего сына, Дмитрия, а Петра будто перестала замечать с тех пор, как Митя погиб. А я вот большее других любил именно нашего младшего. Шебутного, всем кругом интересующегося... отчаянного даже. Моя мать говорила, что я сам таким был в детстве. И вот - твой любимчик лежит в земле с тобой рядом, а мой лежит бессознательным телом в больничной кровати и неизвестно, очнётся ли когда-нибудь. Один наш средний сын вырос и дал потомство. У Михея характер неповоротливый, ни на твой, ни на мой непохожий. А Петя как же, Аринушка? Вдруг он не сможет больше встать - неужто никому не передадутся его черты? Да, его подруга не законная жена ему, и не подходит в жёны, хотя и дворянского звания. Велеть ли мне ей убить в себе дитя Петра, или позволить ему родиться? Подскажи, Аринушка.
  
   Фёкла в эти дни старалась не выходить из своих комнат. Дабы помимо своего присутствия за обеденным столом более не раздражать господина Силу. Михей и Лукерья по-прежнему её игнорировали, избегали даже смотреть лишний раз в её сторону. О самочувствии Петра она справлялась у горничной, которой немного приплачивала - по счастью, прислуга знала всё.
   История Дестини волновала её постольку-поскольку. Уж та не пропадёт, с её-то связями, что бы там глава клана Градовых ни решил в её отношении, полагала Фёкла. А вот судьба самой Фёклы висела на волоске и целиком и полностью находилась сейчас в руках господина Силы. Всё, что могла на данный момент, она сделала, и теперь ей оставалось только ждать.
   Ждать пришлось недолго. Фёкла вскочила, едва услышала за дверью знакомые тяжёлые шаги. Сердце её колотилось - сейчас она узнает свою долю.
   Садиться Сила в этот раз не стал.
   - Моему внуку или внучке не подобает родиться ублюдком, - рубанул он, обозначивая своё решение, - Ты должна родить его в браке. Понятно, вне нашего дома. Завтра я дам распоряжение подыскать тебе мужа, который женится ради приданого, что я назначу. До своего замужества можешь пока оставаться здесь.
   - Спасибо, господин Сила, - проникновенно сказала Фёкла и поклонилась низко, в пояс, - А позволено ли мне самой предложить себе жениха?
   - У тебя есть мужчина, который хочет взять тебя за себя беременной? - нахмурился Сила.
   - Нет, мы с ним не знакомы. Но я слышала про такого. Это... некий господин Вареничев.
   - Вареничев? - удивился Сила, - Разве он жив ещё? Он же был старым, ещё когда я сам женился.
   - Три недели назад был жив. Но вот-вот помрёт, мне сказывали. И однако он недавно намеревался в третий раз жениться, да у невесты планы изменились.
   - Метишь в богатые вдовы? - против воли одобрительно хохотнул Градов, и, подумав, добавил с кривой улыбкой, - Ладно, не стану препятствовать твоему счастью. Завтра велю разузнать, что там с Вареничевым, и вступить в переговоры.
  
   Журналисты подтянулись ко дворцу Градовых первыми, с раннего утра. Потом стали подходить те любопытствующие горожане, кто справедливо предположил, что количество свободных мест в зале суда окажется недостаточным, чтобы вместить всех желающих поприсутствовать на громком судебном процессе. Вся эта публика стояла за воротами, притоптывая ногами от холода, и ждала, когда начнут съезжаться знатные люди, заинтересованные в исходе дела. В том, что приедут Свешниковы, никто не сомневался.
   Однако сначала подъехал автомобиль, из которого вышел никому из присутствовавших не известный господин в высоком цилиндре и приталенном пальто. Когда он подошёл к воротам, все замерли - хотелось услышать, как он представится охранникам.
   - Метр какой-то, - с сомнением передавался говорок в толпе, - с посольству, говорит... Аль чего мерить собрался?
   - Ага, вот шляпу свою снимет и пойдёт ей всех мерить. В ком росту меньше четырёх энтих шляп, того в зал не пустят, - гоготнул какой-то зубоскал.
   - Не "метр", а мэтр! - нашёлся кто-то просвещённый, - аблокат хранцузский, значить.
   Толпа радовалась - уже не зря мёрзнут тут, вон какая новость интересная, а сколько их ещё будет!
  
   Тина завтракала в комнате, когда к ней коротко заглянул Сила.
   - Оденься в платье, в котором приехала, - велел он, - Скоро будет суд.
   В ожидании, когда её позовут на заседание суда, Тина сидела у окна небольшой комнаты, прилегающей к судебному залу. В душе её было тихо, будто она утонула, и от всего мира её отделял большой слой воды. Её и Петю. Когда она поможет ему проснуться, они вместе смогут вернуться в мир. Иначе - никак.
   Заходил специально присланный адвокат из французского посольства - оказывается, его присутствия добились её отец и дядя Этьен, глава клана Сондер, с ведома и разрешения самого короля Людовика XVII. Тина любезно ответила на вопросы мэтра и выслушала его советы. Как приятно, что родные во Франции беспокоятся о ней.
   - Передайте, пожалуйста, мою благодарность его величеству, если сочтёте это уместным, - вежливо попросила она.
   Наконец, судебный секретарь позвал Тину следовать за собой. Войдя в зал, она растерялась - столько народу! Неужели они все пришли посмотреть, как её судят? Захлопали, засверкали вспышки фотоаппаратов, знакомо запахло порохом. Среди множества лиц вдруг выделилось взволнованное лицо Евдокии Агаповны. Рядом оказались Таволжанскиие Василий с Марией. Это хорошо, что они не оставили бабушку своей заботой. Тина слегка улыбнулась и кивнула им троим - мол, всё хорошо.
   В другом ряду первую скамью занимали Свешниковы. Тут были и господин Влас, и его сын Мирон, и госпожа Хельга, и Юлия... И Назар. Тина мгновенно почувствовала, как независимо от её воли протянулась к нему на встречу ниточка энергии, встретилась с его ниточкой - ищущей, зовущей, спрашивающей, и мгновенно сплелась, завязалась с ней в узелок. "Всё хорошо" - молча сообщила Тина своему любимому.
   Секретарь показал подсудимой, где встать, и она оказалась лицом к высоко установленному столу, где сидели трое - Сила Градов, ещё какой-то господин, и её адвокат.
   Градов стукнул деревянным лакированным молотком по столу, и все затихли. Секретарь звонко объявил о слушании дела по обвинению Дестини Сондер в применении опасных для жизни действий, которые принесли здоровью Петра Градова тяжкий вред.
   Сначала господин Сила спросил её, признаёт ли она свою вину. Помня совет адвоката, Тина ответила "нет", после чего Градову пришлось вновь ударить молотком по столу, чтобы утихомирить шум в зале.
   Потом в дело вступил ранее неизвестный Тине господин, который оказался актуариусом клана Градовых по фамилии Меркушев, выступающий в данном суде как обвинитель. Он расспросил её о событиях, которые произошли в день, когда была назначена её помолвка, начиная с того момента, как её окликнул Пётр. Тина правдиво ответила на все вопросы.
   - Так значит, Пётр заранее сообщил вам, что он голоден и истощён? - удовлетворённо спросил Меркушев.
   - Да, господин обвинитель.
   - А сами вы в тот момент были энергетически благополучны, - утвердительно спросил тот.
   - Да.
   - И вы не предложили ему просто поделиться с ним энергией, добровольно, так, чтобы и самой не пострадать, и ему помочь?
   - Нет, не предложила.
   Потом вопросы стал задавать адвокат.
   - Господин Градов-младший сообщил вам цель своих действий, для чего он желает отнять у вас энергию?
   - Чтобы моя помолвка наверняка не состоялась, так он сказал. И добавил, что как раз голоден.
   - То есть в первую очередь он вам мстил? За то, что вы будто бы влияете на его судьбу к худшему?
   - Да, тогда я так и поняла его.
   Потом начался перекрёстный допрос - когда обвинитель и защитник могли задавать вопросы по очереди, комментируя услышанное.
   - Если б вы предложили Петру немного энергии, как думаете, оставил бы он планы помешать вашей помолвке? - спросил адвокат.
   - Протестую! - подскочил Меркушев, - Сей вопрос из области гаданий и предположений, а не фактов!
   Градов, тем не менее, махнул рукой, позволяя Тине ответить.
   - Я думаю, что вряд ли. Пётр был зол и агрессивен в тот момент.
   - Тогда можете ли вы утверждать, - обратился к Тине Меркушев, - что отбор у вас энергии Петром непременно полностью обессилил бы вас? Вы твёрдо знали, сколько он заберёт?
   Тина задумалась.
   - Ха-ха, - сказал мэтр, - Спасибо, вы подарили мне отличный анекдот, господин обвинитель. Непременно расскажу во Франции, что энергетическое нападение, которое, будучи отражённым, погрузило самого напавшего в кому, было на самом деле слабым и невинным отбором энергии у хрупкой девушки.
   Потом пришла очередь судебных прений - когда обвинитель и защитник выступили с заключительными речами.
   Меркушев был краток. Он заявил, что вина Дестини Сондер установлена безусловно - предприняв меры защиты, неадекватные нападению, зная, что этот приём опасен, что напавший энергетически истощён, она умышленно причинила здоровью энерговампира Петра Градова тяжкий вред. Более того, заметил Меркушев, обстоятельства события всем известны лишь со слов подсудимой. Она-де ради облегчения собственной участи может попросту скрывать ото всех, что Пётр предварительно попросил её поделиться энергией и она согласилась. А потом вдруг передумала. То есть в том, что это было именно нападение, нет никакой уверенности. Помимо этого господин Меркушев помахал справкой заключения военно-медицинской комиссии о том, что Пётр в тот период находился в душевном расстройстве, и относиться к нему, как к злонамеренному преступнику поэтому нельзя, а вот то, что он просто был немного не в себе, подсудимая должна была видеть и сострадать.
   Мэтр был более велеречив и обстоятелен. Он напомнил всем, что тот злополучный день отнюдь не являлся Днём энерговампира. Что Дестини сама была в сильном душевном волнении из-за того, что Градов только что оклеветал её жениха. Что проявленная к ней агрессия не могла не вызвать в ней желания защищаться. Защитить собственное здоровье - да. Но не только. Она, - напомнил мэтр, - благородная девица. А что это значит? Много чего. Но сейчас важно то, что она понимала - там, в доме, в эти минуты происходит торжественное мероприятие её помолвки с любимым человеком. Это мероприятие организовано людьми, являющимися высшей знатью Российской империи после семьи самого императора - правящим домом клана Свешниковых. И своим присутствием это мероприятие осчастливили многие другие уважаемые люди, и даже всеми любимая и почитаемая царевна Софья. Могла ли благородная девица позволить настроенному против неё недругу, который прямо заявил о мести и желании сорвать эту помолвку, совершить все эти незаконные и злонамеренные действия? Конечно, нет. Дестини Сондер поступила абсолютно правильно и ответственно, а напавший на неё Градов получил по заслугам. Она невиновна.
   На этот раз Силе Градову пришлось стучать молотком трижды, чтобы добиться тишины в зале. После этого дали последнее слово подсудимой.
   - Я по-прежнему не признаю себя виновной в нарушении писаных законов Российской империи, - сказала Тина, - Всё так - я была вправе защищать себя, я должна была защитить торжество помолвки, а Пётр поступил, по меньшей мере, некрасиво. Но есть и другие законы. Те, которые заповедал нам Господь. После моей защиты, в результате её, Пётр Градов лежит теперь без сознания, и ни один доктор не может обещать, что он когда-нибудь очнётся. Что моя сорванная помолвка, что мой возможный обморок тогда по сравнению с этим? Я считаю себя виноватой в нарушении божьих заповедей о любви к ближнему, о прощении. И не могу поступить иначе, как остаться рядом с Петром, сиделкой, до его полного выздоровления.
   После трёхсекундного молчания зал погрузился в хаос. Сидящие в первых рядах недоумевающе и возмущённо переговаривались, задние вскакивали и кричали с мест, снова ожили фотоаппараты.
   Сила Градов с невозмутимым выражением лица поднялся и остался стоять, бесконтрольно впитывая со всех сторон льющуюся бурлящим потоком энергию, ожидая, когда всё стихнет само собой.
   - Клан Градовых снимает своё обвинение с Дестини Сондер, - наконец, объявил он, - Дело закрыто.
  
   ГЛАВА 3
  
   Тина с огорчением видела, что близкие её не поняли, не приняли её решения.
   Сначала бабушка обнимала и гладила её по голове:
   - Дестини, внучка, натерпелась, настрадалась тут, пойдём домой лучше, там успокоишься, всё взвесишь как следует...
   - Бабушка, ты лучше пришли сюда мои вещи домашние, ладно? - отвечала Тина, - И сама заходи навещать меня.
   - А как же донорский фонд? - спросила её Мария Таволжанская.
   - Там уже почти всё поставлено, - сказала Тина, - остались небольшие задачи решить, с этим даже мой помощник справится. А я пока буду денежки на его счёт переводить понемногу - от тех, что мне из Франции приходят.
   - А как же Назар? - спросила Юлия Свешникова, - Ты что, бросаешь моего брата?
   - Нет, что ты!? - испугалась Тина и оглянулась.
   Назар стоял у стены рядом со что-то говорящей ему Хельгой и смотрел прямо на неё, Тину. Она поспешила к любимому, взяла его за руку.
   - Ты не думай, пожалуйста, что я не хочу с тобой быть...
   - А похоже на это, - сказал парень, явно очень стараясь не показывать обиду, - Ты раздумала выходить за меня замуж?
   - Нет, любимый, у нас ничего не изменилось, - с болью ответила Тина, - Пожалуйста, пойми, я сейчас просто более всего нужна Петру, так доктор сказал - кто его травмировал, тот и спасти может.
   - Ты что же, утку из-под этого убийцы выносишь?
   - Нет, это слуги делают. А я стараюсь его разбудить, разговариваю с ним. И уже улучшение есть - Петя сны стал видеть и энергию потихоньку принимать, - счастливо поделилась Тина успехами.
   - Ты ему всё простила - и воткнутый в меня нож, и всё остальное - только потому, что он там лежит, сны смотрит?
   - Назар, я... не знаю, как тебе объяснить. Да, наверное всё простила, - беспомощно сказала Тина, - Понимаешь, просто всё, что с ним раньше было - оно стало теперь неважно. А важно - чтобы он очнулся. Тогда и моя жизнь снова снова пойдёт, понимаешь?
   - Нет, не понимаю, - выдохнул Назар, развернулся и пошёл прочь.
   - Назар, - прошептала Тина и обернулась.
   Свешниковы уже ушли. Таволжанские смотрели на неё с укором и непониманием. Даже бабушка горестно отрицательно качала головой.
   - Попрошу всех освободить помещение суда, - раздался звонкий голос секретаря.
  
   Если бы ни лежащий в коме Пётр, Сила Градов испытывал бы сейчас настоящее счастье, триумф. Видеть поражённые, гневные, восхищённые лица зрителей, когда никто не в силах сдержать эмоций, обескураженный вид семейки Свешниковых, растерянное лицо ненавистного Власа - за это можно многое отдать. Он и отдал.
   Ещё когда Сила был тринадцатилетним подростком, его дед перед своей смертью открыл ему секрет инвольтации - древней секретной техники, известной лишь единицам посвящённых.
   - Думаешь, Сила, почему сильных да облечённых властью энерговампиров издревле все боялись? Потому что они могли сделать из любого человека покорную им куклу.
   - Привязать, что ли? - любопытно спросил мальчик.
   - Хе, привязать... Просто привязать и сейчас любой опытный вампир может, только законом это прямо запрещается под страхом сурового наказания. Да и привязку эту нетрудно обнаружить - связь-то ведь энергетическая остаётся, никуда не девается.
   - А при инвольтации девается?
   - При инвольтации она возникает только в момент ритуала, и остаётся потом лишь в голове у того, кому внушили покорность или дадено какое-то приказание.
   - Здорово! Давай попробуем на моём гувернёре, заставим его... конюшню вычистить!
   - Можно и заставить, да только тебе за это сильно поплатиться придётся, - насмешливо прищурился дед.
   - Чем? - разочарованно спросил Сила.
   - После того ритуала теряется чувствительность энерговампира. Тогда, чтобы знать, что ты наполняешься жизненной силой, тебе придётся видеть чужие эмоции. Просто так, при добровольной отдаче, энергию принимать не сможешь.
   - Совсем? - испугался Сила.
   - А это смотря как воздействовал при инвольтации. Захочешь содеять полностью покорного любым твоим приказам слугу - так и совсем. А если только что-то одно прикажешь сделать, так только приглушишь чувствительность.
   - Ты сам делал? - полюбопытствовал мальчик.
   - Такого о себе никто не скажет. Даже любимому внуку. Но уверен - клан наш набрал могущества не без этой техники, которая открывается не каждому его члену. Тут нужен особый выбор такого человека, кому можно и секрет доверить, и знание передать, чтоб он не побрезговал принять и, при надобности, использовать. Я вот из всех своих детей и внуков выбрал тебя, как меня в своё время выбрал мой дядька. Как и ты в своё время выберешь, если захочешь.
   И вот теперь Сила впервые постигал переданный дедом секрет - убедился и в безоговорочности своего приказа Дестини, и испытывал затруднения в обычном восполнении энергии от клановых доноров. Зато тех эмоций, которые он увидел в зале суда, ему хватит надолго, чтобы быть бодрым и полным сил.
  
   Тина, вновь переодетая в платье гувернантки, сидела рядом с Петром.
   - Никто из близких меня не понял, Петя. - со вздохом пожаловалась она, - Я ведь сказала им, как это важно - чтобы ты выздоровел, а они подумали, что я их предаю. И Назар вот обиделся... Ты уж, Петя, побыстрей просыпайся, а? А то мне грустно делается.
   Слабый отток силы будто бы показал Тине, что Пётр к ней прислушивается.
   - Да, Петя, вот так, ты молодец... - радостно сказала Тина.
   - Воркуешь? - вдруг ехидно спросил за её спиной голос Фёклы.
   - Фёкла? - удивилась Тина, - А ты что здесь делаешь?
   - А я живу тут, в этом доме. Али не знала?
   - Нет, не знала... Скажи, зачем ты тогда кричала худое про нас с бабушкой?
   - А... Подумала, что Пётр умер, что ты убила его. Вот и взъярилась, не понимала, что кричу. Не держи зла, я уже повинилась перед господином Силой, что сгоряча наговорила про вас.
   - При всём народе, - хмуро добавила Тина.
   - Не печалься, высший свет на такое внимания не обращает, - махнула рукой Фёкла, - он репутацию своих людей по другим признакам счисляет. Кто с кем в браке, у кого какой статус, богатство, знатность. А кто из них что кому сделал, они не очень-то смотрят.
   - Гляжу, ты хорошо смекаешь, - саркастически отметила Тина
   - Это может мне скоро пригодиться, - загадочно улыбнулась Фёкла, - замуж вот выхожу. Господин Сила приданое обещал дать хорошее.
   - За кого? - против воли полюбопытствовала Тина.
   - Не знаю пока. Надеюсь, за того, кого я выбрала.
   - Как это - не знаешь, а выходишь?
   - Как господин Градов велит, так и исполняю. Он знает, что делает. Ну так что, Дестини, ты больше не обижаешься на меня? Простила?
   - Знаешь, Фёкла, - подумав, ответила Тина, - Ты испугала и оскорбила не только меня, но и мою бабушку. Вот сходи и повинись перед ней. Она простит - и я тогда прощу.
   - Странно, - усмехнулась Фёкла, - из того, что ты в суде говорила, я думала, что ты вобще всех теперь прощаешь. Схожу, конечно. Я тут ничем не занята, пока жду ответа от жениха.
   Когда приятельница ушла, Тина вновь повернулась к лежащему парню.
   - Говорит, что я странная, а сама? Замуж собралась, а за кого - не знает. И тебя вроде уж так любила, криком исходила, когда ты упал, а теперь даже и не взглянула, и не спросила о тебе ничего. Ты тут что-нибудь понимаешь, Петя?
  
   ... Солнечный свет, пробивающийся сквозь заросли высоких широколистных цветов в саду, оставляет волшебные пятна на лице и одежде пятилетнего Пети. С тех пор, как гувернёр рассказал ему про войну, он увлёкся ею - воображает себя лазутчиком во вражеском тылу, чтобы высмотреть секреты. Сейчас, правда, врагов не видно. Тут только те, кого он любит, и самые любимые из всех - старший брат Дмитрий, который скачет на лошади и выглядит при этом как самый настоящий героический генерал, и главное - матушка. Матушка, которая тоже любит смотреть на Митю, только она при этом не спряталась.
   - Мама! - выбирается из клумбы Петя, не в силах стерпеть своего счастья, - А правда же, наш Митя похож на генерала?
   - Правда, Петенька, - со смехом отвечает мама, обнимает младшего сыночка, одаривая его тёплым глотком энергии, - А ты опять в цветах лазал?
   - Я - военный лазутчик!
   - Надо тебе набор солдатиков подарить... Я ведь сказала им, как это важно - чтобы ты выздоровел, а они подумали, что я их предаю. И Назар вот обиделся... Ты уж, Петя, побыстрей просыпайся, а? А то мне грустно делается.
   - Ладно, мамочка, я постараюсь. Только ты потом не сердись на меня и не умирай, пожалуйста.
  
   На следующий день, как только вышли газетные статьи о состоявшемся суде, все церковные приходы захлёбывались в религиозном восторге. Последнее слово Дестини и её решение ухаживать за больным выставляли прихожанам как образец праведности в самом высоком её проявлении. Заодно восхваляли государственное и судебное устройство Российской империи, нравственное воспитание благородных девиц, которое рождает такие образцы, и лично главу клана Градовых - за то, что тот, вопреки естественному желанию наказать обидчицу своего родного сына, воочию узрев таковой христианский поступок, сам отрёкся от обвинений девушки. "Тако ж надо поступать и нам всем, во имя мира, любви к ближнему и к своей стране" - назидательно проповедовали церковнослужители.
   Народ внимал, умилялся и успокаивался.
   Однако скопившееся напряжение неожиданно вылилось в другое явление - по стране прокатилась волна кабацких драк. Оказалось, что в кабаках повсеместно делались ставки на исход этого дела, и предполагались два варианта - либо признают девицу Сондер виновной, либо оправдают. Шансы считались примерно равными, и держатели закладов, или, выражаясь по-иностранному, букмекеры, ожидали свою выгоду по этим ставкам. Но когда оказалось, что обвинение с подсудимой снято, те, кто ставили на оправдание, стали требовать свой выигрыш. Им, естественно, отказали - мол, оправдания как такового не было, Градовы просто отозвали обвинение. Те, кто ставил на обвинительный приговор, в таком разе потребовали вернуть им ставку. В итоге друг дружку и держателей закладов повсеместно побили, деньги у последних без счёта отняли и тут же пропили. И только потом тоже успокоились.
  
   В одном из таких кабаков, где ничто не напоминало о произошедшей накануне драке, сидели Назар и Василий.
   - Я не понимаю Тину, - признался Назар, - Она приняла такое решение сама, без обсуждения со мной, хотя у нас была намечена скорая свадьба. На неё это совсем не похоже. Даже моя мама заметила, что Дестини очень тактичная девушка, а такой поступок, будь речь о ком-то другом, свидетельствовал бы об отсутствии любви.
   - Ты сомневаешься в том, что она тебя любит? - спросил Василий.
   - В том-то и дело, что нет. Знаю - любит так же, как и я её. И всё же отвернулась от меня, заточила там себя рядом с этим гадом...
   - Наверное, для неё это было большим ударом, то, что произошло с Петром. Она слишком сильно напугалась, чувствует себя виноватой и обязанной исправить последствия.
   - Говорит, доктор так сказал - именно она верней всего может его разбудить.
   - Ну вот.
   - Что - вот? - хмуро сказал Назар, - Если б у неё не было меня, - то да, "ну вот". Но я есть, а для неё как будто бы нет.
   Василий сделал большой глоток из глиняной кружки и сказал:
   - Могу только напомнить тебе слова, сказанные мной в тот день, когда на тебя напали. Если любишь - борись за неё... А ведь знаешь, - оживился Василий, - Моя жена перед нашей свадьбой тоже фортель выкинула - из донора сделалась энерговампиром, и тем перечеркнула нашу помолвку. У нас ведь в доме Духосошественских все доноры, и вампиров быть не может, это исключено. Со мной, заметь, Машка об этом тоже не посоветовалась. Я тогда, с обиды, решил срочно на Дестини жениться, уж и одобрение в клане на это получил. А потом поговорил с Марией - любит ведь она меня. А я - её. Разве можно этаким чувством разбрасываться? И мне пришлось побороться, чтобы на ней жениться. Даже тётку свою, Прасковью, решился шантажировать.
   Назар удивлённо хмыкнул:
   - Да ну! Чем же?
   - Так ты же, когда полез в драку со мной после императорского бала, и подсказал, чем. Помнишь, Жопкиным меня обозвал? Вспомнил исконную фамилию основателя клана Духосошественских. Вот я и заявил Прасковье, что ежели мне будут препятствовать в женитьбе на Марии, и с выделом обделят, то я из дома Духосошественских всё равно выйду и фамилию Жопкин возьму.
   - Силён! - восхитился Назар, - А в свете всё было представлено так, будто тебя от дома отлучили в наказание за драку и фамилии лишили, потому ты и взял фамилию жены.
   - Ну, нашу Прасковью переиграть никто не сможет, - добродушно усмехнулся Василий, - Она всех рассудила и обернула к выгоде и для дома, и для меня. Вот и я теперь говорю тебе - прости Тине её самовольство и борись, чтобы быть с ней.
  
   Евдокия Агаповна, проведённая слугой в небольшую гостиную для встречи с внучкой, всплеснула руками:
   - Дестини, почему на тебе платье гувернантки? Ты разве забыла о своём теперь высоком статусе?
   - Бабушка, в этом простом платье удобнее при больном сидеть, чем в моих дорогих нарядах, - смущённо объяснилась Тина, - В нём даже прилечь аккуратно можно ненадолго.
   - Ох, внучка, что с тобой происходит? - покачала головой Евдокия Агаповна, - И себя ты будто забыла, и фонд, с которым так увлечённо работала, и меня, и Назара... Весь свет тебе этот негодник Пётр застил. А если он долго ещё не очнётся? Нельзя ж так - хоронить себя заживо!
   - Пожалуйста, не надо ругать меня, - расстроенно попросила Тина, - Вы ведь для меня - свет в окошке. Я и Петю уговариваю проснуться, чтобы мне скорей к вам вернуться.
   - Ладно, - вздохнула бабушка, - Я привезла и кой-какую одежду твою, и принадлежности для рисования. Небось, восстанавливаться тут тебе не с чего.
   - Да я и трачу энергии немного совсем, - махнула рукой Тина, - Петя берёт лишь по чуть-чуть. Но это хорошо, что ты эбру привезла, я скучала по рисованию.
   - Фёкла приходила, - поджав губы, сообщила бабушка, - Прощенья попросила, да поведала, что ты простишь её, коли я прощу.
   - А ты что же? - улыбнулась Тина.
   - А я, внучка, ответила "Бог простит".
   - И всё?
   - Всё. Сама судить не стану, свои грехи имеются, но и её прощать и видеть более не хочу. Сегодня она одно говорит, завтра с лёгкостью противное скажет. Нет в ней искренности. Даже не знаю, зачем ей наше прощение понадобилось.
   - Да, она странно ведёт себя. На Петеньку своего ненаглядного теперь даже не смотрит...
   - Хм...
   - Сказала, замуж выходит, а за кого - не знает, господин Градов, мол, ей приданое назначит и мужа сам подыщет.
   - Ну вот и понятно всё стало, - удовлетворённо сказала бабушка, - Забеременела она. И Петра она не любила вовсе, просто выгоды искала, и те слова её, будто сгоряча сказанные, простым притворством были, чтобы старший Градов о ней позаботился.
   - Да неужто? - ахнула Тина.
   - Всё так, не сомневайся. Иначе с чего бы господин Сила стал ей наследство назначать, когда она с Петром и полугода не пробыла? Вот что, Дестини. Фёкла Голодяева не умеет ни дружить, ни любить - не забывай об этом.
  
   В небольшом зимнем саду дома Свешниковых Хельга, в натянутых выше локтя свободных перчатках, уверенными движениями рыхлила палочкой землю в больших цветочных горшках и вазонах.
   - Хеля, - попросил подошедший сзади Мирон, - может, поговоришь со мной?
   - Да, пожалуй, теперь я могу говорить, - ответила Хельга, не оборачиваясь и продолжая своё занятие, - Но для начала наверно было бы правильным тебя выслушать.
   Мирон тяжело вздохнул.
   - Что тебе рассказать, Хельга? Как я тысячу раз раскаивался в том, что встречался с другой, будучи на тебе женатым? И прости, что струсил, не сказал тебе, когда тот ребёнок родился.
   - "Тот ребёнок"... Назар говорит "мой брат".
   - Я не считал его сыном. Запретил себе так считать. Не желал его видеть. Даже не знаю, каким именем его крестили...
   - Зато теперь весь свет считает, что у тебя ещё один сын нашёлся. После того, как увидел.
   Мирон промолчал. Хельга отложила палочку и повернулась к мужу.
   - Кто его мать?
   - Разве это важно? Там ведь всё кончено, ещё до рождения...
   - Кто, Мирон? - с нажимом спросила Хельга.
   - Простолюдинка. Моя бывшая нянька. Она же - моя первая женщина. Я, как повзрослел, часто у неё бывал. А потом, когда женился на тебе, перестал. И только когда уже наши дети почти выросли, встретил её случайно...
   - Почему ребёнок у неё не остался?
   - Она умерла родами, Хельга. Доктор сказал - рожать первенца в её возрасте опасно было. А я и не знал, что она забеременела, мне от неё письмо пришло только когда она родить уж собралась. Она чувствовала, что может помереть, просила, если это случится, позаботиться о ребёнке. Я отцу сказал, а он, как меня отругал да всё с ребёнком устроил, при Назаре со мной об том заговорил. Тот меня осудил и стал ездить к брату, так потом и Юля узнала, мне с ней пришлось долго объясняться...
   - Одна я пребывала в счастливом неведении, - язвительно сказала Хельга, - Знаешь, что, Мирон? Я думаю, ты лжёшь, что случайно встретил её тогда. Ты наверняка ездил к ней сам неоднократно. Потому что законная жена тебе наскучила.
   - Нет, Хелечка, не лгу, - приложил Мирон ладонь к груди, - Я тогда по тому району с инспекцией ездил, а она узнала и подождала, как я возвращаться стану...
   - Ладно, - прервала Хельга откровения мужа, сняла перчатки и кинула их на скамейку рядом с собой, - Давай на сегодня закончим этот разговор.
   - Простишь ли меня? - с надеждой спросил Мирон.
   - Мне нужно время. Но я попытаюсь.
  
   ГЛАВА 4
  
   Кабинета, как такового, у его королевского величества Людовика XVII во дворце Лувра нет. Есть отдельные залы, в которых вечно толпятся придворные. В некоторых залах стоят разной величины столы, где король может совещаться со своими советниками, министрами или ещё кем-то из государственных служащих.
   - Во избежание развращения нрава старшего инфанта, ваше величество, надо бы уж женить его высочество, - бубнил самый старый советник, служивший ещё отцу Людовика, - пора сделать окончательный выбор невесты.
   - Что у нас там с оставшимися девицами? - спросил Людовик.
   - После тщательнейшего отбора, ваше величество, - подскочил главный министр, - остались трое. Англичанка, датчанка и русская. Все трое недурны собой, здоровы и в подходящем возрасте.
   Министр протянул королю папку с фотографиями девушек.
   - А датчанка не слишком ли юна? - с сомнением спросил Людовик, - Выглядит как ребёнок.
   - Ей в будущем месяце как раз восемнадцать исполнится, - поклонился министр.
   - А за англичанкой какое приданое дают?
   - Капитал и людишек военных, ваше величество.
   - На что нам сейчас военные, если войны нет? Отдают то, от чего сами избавиться хотят, шельмы? - хмуро спросил Людовик, - Да наверняка там сплошные ирландцы, которые перечить командирам любят. Что, земель или кораблей совсем не дают?
   - Совсем, ваше величество, - развёл министр руками, - Мы пытались с ними о том говорить, а они ни в какую, даже слышать не хотят. Разве что ещё попытаться...
   - За русской какое приданое?
   - Тут капиталы дают и доли в нескольких концессиях.
   - А финансировать эти концессии кто будет? То ли найдётся что-то полезное в земле, то ли нет - ещё неизвестно...
   - Отнюдь, ваше величество. По всем предложенным концессиям уже проведена разведка ископаемых и начальные работы оплачены русскими. Вот краткий отчёт, извольте, ваше величество.
   - За датчанкой что? - спросил король, изучив отчёт и отложив его.
   - За датчанкой как раз земли дают, ваше величество. Немного, правда.
   - Что за земли? - заинтересовался Людовик.
   - В основном для сельского хозяйства назначенные.
   - В основном?
   - Также лесные угодья небольшой площади, да ещё вот карьерный овраг большой, - раскрыл схематическую карту министр, - Там щебень добывают.
   - Они что, издеваются? На кой демон нам добывать их щебень, который и там-то копейки стоит, а уж во Францию если везти, так он золотым выйдет.
   - Чем уж богаты, ваше величество, - со сдержанной улыбкой ответил министр.
   - Что там у русских, не намечаются ли бунты? - спросил король, задумчиво перетасовывая три фотокарточки.
   - Нет, ваше величество, - поднялся министр иностранных сношений, - были опасения, но всё стихло. Император умно разрешил проблемы.
   - Ну ладно, - решился Людовик, - собирайте посольство в Москву. Мой сын давно говорит о желании познакомиться с царевной. Вот и пусть знакомятся. А вы с англичанами всё-таки ещё продолжайте торговаться. Если они к назначенному капиталу дадут пару современных кораблей и земель неподалёку от Ла-Манша, то после Москвы - в Лондон, тем же посольством. А военных ирландцев своих пусть себе оставят, скопидомы хитроумные.
  
   По окончании завтрака Фёкла, изнывающая от ожидания, решилась задать вопрос главе дома.
   - Простите, господин Сила, есть ли известия, касаемые моего дела?
   - Да, звонил мой посланник из Растяпино, - соизволил ответить тот, - Тьфу, из Вареничева - недавно посёлок переименовали и городом приказали считать. Пока только мне докладывают об обстановке и о состоянии старика.
   Фёкла благодарно поклонилась, но Сила неожиданно продолжил:
   - Ты знала, кстати, что к нему сын Демид приехал, который службу в Красноярском гарнизоне закончил? С женой, с детьми, и готовится наследство принимать после кончины отца? Конечно, знала, - усмехнулся Градов, - вы ведь там, в гарнизоне, в одном доме жили, наверняка говорили. Скажи, это у них ты всё про Вареничева выведала, а?
   - Нет, господин Сила, - честно посмотрела Фёкла в глаза мужчины, - о нём мне ещё мой батюшка сказывал. Наше родовое поместье, Голодяево, как раз подле Растяпино ведь стоит. Про то рассказывал, что Вареничев этот сперва на беременной фрейлине женился по просьбе и с приданым от императрицы, а потом, как та его жена умерла, то вторично опять на опороченной девице женился, уже по просьбе и с приданым от Духосошественских. Такие вещи о своём отце и свёкре мне соседи в гарнизоне никак не могли бы рассказывать. Они сказали только, что Вареничев недавно хотел опять жениться, по чьей-то просьбе, хотя жить ему совсем мало осталось.
   - Ты ведь понимаешь, что если выйдешь за него, то твой знакомец Демид Вареничев со своей семьёй после смерти отца мало что в наследство получат? Конечно, понимаешь.
   Фёкла уходила в свою комнату и поглаживала себя по начавшему округляться животу.
   - Что мы тебе купим, детка? - шептала она, - Машину или лошадку с длинной гривой, чтобы ленточки заплетать?
  
   Тина сидела в гостиной покоев Петра, пока в спальне двое слуг кормили да обихаживали его бессознательное тело. Она разложила на столе принадлежности эбру, налила в лоток из кувшина нужное количество воды и открыла коробочку с набором красок. Что изобразить? Теперь, когда она в этом доме, её мировосприятие изменилось. Может, влияет затянувшаяся пасмурная погода...
   Девушка обмакнула кисть в баночку с чёрной краской и стала рисовать дуб - символ клана Градовых, изображённый на их гербе. Вот только рисовала она этот дуб не таким, как на гербе - крепким, с обильной зеленью, а простым деревом, разлапистым, с укутанным снегом ветвями. И вокруг того дуба - зима. Только зима и ничего больше.
   За этим увлёкшим её занятием Тина не заметила, как из спальни Петра ушли слуги. Лишь когда рисунок был закончен и перенесён на белый бумажный лист, Тина вскинулась - Петя! Как она могла забыть о самом важном сейчас для неё деле?
   А Пётр, видимо растревоженный манипуляциями с его телом, страдальчески морщил лоб и скорбно чуть поджимал губы. Мимика... На его лице появилась мимика. Тина радостно взяла Петра за руку и подала немного энергии, принятой им, расслабившей его.
   - Петя, ты обязательно пойдёшь на поправку, - убеждённо сказала девушка, - Вот папа твой за тебя порадуется! Ты, главное, просыпайся скорей, и всё будет хорошо.
  
   ...Новое счастье в жизни маленького Пети - цветная жестяная коробка в руках матушки.
   - Гляди, сынок, что мама тебе купила.
   Коробка открывается - а там солдатики. Разноцветные, много! И все могут стоять на тонком металлическом кружочке. Петя, забыв обо всём, играет солдатиками, которые одерживают одну победу за другой, являя небывалую отвагу и ловкость. Особенно один солдатик, у которого на груди блестит капелька, это, конечно, герой, уже награждённый медалью, ещё до того, как он попал к Пете. Его зовут Иван, и Петя даёт ему самые ответственные задания.
   Сегодня Иван вместе с Петей участвовал в разведывательной вылазке, но потом Петю позвали на урок. И тогда Иван получает приказ - спрятаться тут одному и следить, а потом доложить всё своему командиру. Иван долго решает, куда же ему спрятаться, пока, наконец, не находит узенькую щель под седлом на лошади. Петя помогает Ивану забраться в эту щель - кружок-подставка залезает туда с трудом, и лошадь отчего-то недовольна, фыркает и переступает ногами. Но, наконец, всё получается, из щели лишь слегка выглядывает голова Ивана. И Петя бежит на урок.
   Шум, крики, беготня по коридору и чей-то вой вскоре доносятся со двора... Матушка? Нет, не может быть, мама не может так кричать. Петя срывается и бежит, бежит по коридорам, по лестнице, выбегает во двор, расталкивает каких-то сгрудившихся людей, подныривает у них под ногами... Его маленькое сердечко колотится - матушке нужна помощь.
   Пробравшись, Петя видит страшное - лошадь, которая лежит на земле и хрипит. А рядом лежит Митя. У любимого старшего брата открыты глаза, но он почему-то не встаёт, совсем не шевелится и даже не жалуется, что ушибся и ему больно. Возле него прямо на земле сидит матушка. Она больше не издаёт никаких звуков, она просто смотрит на Митю, и выражение её лица страшное, неподвижное. В руке у матушки что-то зажато, и от этого из её ладони двумя тонкими ручейками течёт кровь. Там его солдатик, Иван.
   - Мама! - отчаянно кричит Петя и кидается к ней на шею.
   - Прочь... убийца, - тихо хрипит ему в лицо мама и с силой отталкивает, так, что Петя падает.
   Петя не понимает, что происходит, почему мамочка больше не любит его, почему она назвала его страшным словом. Всё живо напоминает ему кошмарный сон, который он видел однажды, про стоящее позади чудище, к которому он боялся обернуться. А ещё Пете больно, он ударился, когда упал. Мальчик плачет, впервые познав горечь, которая заполнила возникшую пустоту в его душе - там, где совсем недавно были только любовь и счастье.
   - Петя, ты обязательно пойдёшь на поправку, - говорит мамин голос и от неё приходит успокаивающий, заживляющий глоток энергии, - Вот папа твой за тебя порадуется! Ты, главное, просыпайся скорей, и всё будет хорошо.
   - Мамочка, это просто кошмарный сон, да? Тогда подожди ещё чуточку, я скоро проснусь. Только не уходи.
  
  
   Полный текст книги можно прочитать на сайте Литнет https://litnet.com/ru/book/vlast-energovampira-b263056?_lnref=C-CE5Ycx
Оценка: 4.00*3  Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список
Сайт - "Художники" .. || .. Доска об'явлений "Книги"