Нас заперли в офицерской каюте. Хотя, это слишком громкое слово: "заперли". Хлипкая дверца из реек и ткани не выдержала бы и моего пинка, а уж если пинанием займутся Чии и Эртль...
Но в нашем узилище постоянно дежурили двое здоровенных матросов. Я, кстати, только теперь сообразила, что команда "научного" судна чрезмерно изобилует мощными людьми. Боюсь, что и без охраны, которая в полном составе погибла в заваленной пещере, вздумай кто-нибудь попытаться взять "Пытливого" на абордаж, он будет очень неприятно удивлен. Смертельно удивлен.
А кроме непрестанного надзора, нас обезопасили, связав за спиной руки. Совсем не плотно, так, чтобы кисти не затекали, но на совершено не поддающиеся узлы, и так, что даже Чии не могла вытащить из пут свою узкую ладошку, как ни старалась.
Кроме того, от наручников к проходящей по борту трубе тянулись длинные тросики из волокон травы сараники, той самой, из которой сплетен весь такелаж и абордажные канаты. Эти веревки невероятно прочные, и сорваться с привязи нам бы не удалось.
Я, правда, прикинула, что если мы рванемся все разом, то, может быть, вырвем секцию трубы.
Но, что потом? Ну, запинают Чии и Эртль охранников. Хотя, это скорей мечта, чем реальность. А дальше? Что мы втроем сможем противопоставить сорока крепким мужчинам команды?
Так что мы сидели и не рыпались.
Вернее, лежали на своих гамаках, поднимаясь лишь чтобы по одному в сопровождении охранника сходить по нужде, или поесть с ложечки.
Удивительно мерзкий способ кормления, кстати.
А еще, если честно, всем нам совершенно не хотелось никуда прорываться. Навалилась тяжелая темная апатия. Мы с Чии первые две ночи проревели. То есть ревела в три ручья я, а Чиируна морщилась и судорожно сглатывала, глядя прищурено красными от проступающих слез глазами.
А Эртль... Он как будто закаменел. Не от горя, хотя, с Трорвлем они были не разлей вода, а от чувства вины. Я уверена, что мысленно он проклинал себя за слабость и зарекался больше никогда не брать в рот спиртное.
Но сейчас, когда горе от потери любимого немного затихло и затаилось в глубине я с ужасом думаю, что Эртль, будь он тогда трезвым, кинулся бы на матросов. Наверняка убил бы нескольких. И погиб бы. Нет, пусть он лучше лежит вот так, отвернувшись к стенке, чем...
Нам так и не разъяснили, почему оставили в живых. Но я ведь навигатор. Привыкла постоянно держать в голове какие на судне припасы.
Да, угля в бункерах еще прилично, можно несколько дней не очень быстро летать по горам, но на то, чтобы добраться до Центра Мира или Эвринбира его никак не хватит.
Сейчас наступило время осенних ветров. Они гонят на север бесконечную череду снеговых туч. Северная уже стала, и снег засыпает Великую равнину, слой за слоем.
А по верху идет противоток. Но он очень высоко, туда можно забраться только при пустом корабле. Значит, путь на юго-восток к Центру Мира будет слишком энергозатратным. Да и на восток к Эвринбиру не долететь, постоянно будет сносить к полярной шапке и придется корректировать курс.
То есть котелковцам необходимо заправиться. Никак иначе. А на постах будут очень удивлены, что корабль летит без нас. Посты, это ведь маленькие крепости. Их так просто не захватить. Дежурный успеет подать сигнал солонографом или дымом.
Так что я была ни капельки не удивлена, когда меня вывели из каюты.
- Пойдешь с нами, договариваться об угле, - спокойно и доброжелательно, как будто ничего не произошло, сказал капитан Ундаар.
Я кивнула, изображая покорность.
- Ты ведь помнишь, что твои друзья на корабле? - вкрадчиво осведомился Джаарон.
Как я его в этот момент ненавидела! Но ответила спокойно:
- Помню, конечно.
- Вот и славно. Хорошая девочка, - и он потрепал меня по волосам.
Мерзость! Я даже сжалась от гадливости.
Мы спустились по трапу. Корабль притянули низко к земле так, чтобы тележки могли заехать в грузовой отсек.
Мы приземлились возле одного из тайных постов. Стандартного такого. Мы с Чиируной восемь штук подобных оборудовали летом.
База располагалась в крутом, но неглубоком горном ущелье. Наверх, на гребень, поднималась основательно построенная небольшая башенка, хорошо замаскированная от наблюдателей. Там дежурили солонографы. Сейчас зеркало было спрятано внутрь, но я знала, что им надо меньше минуты, чтобы вытащить его и просигнализировать на следующий пост.
И котелковцам это тоже было известно, они пару раз очень внимательно наблюдали за тем, как это делается.
"Кислое у вас положение, господа! - подумала я со злорадством. - Быстро не захватите, а если попробуете расстрелять ее с воздуха, то пираты успеют подать дымовой сигнал".
Вот. А внизу, в неглубокой, но обширной пещере размещался склад. Главным образом здесь был запас угля. Наверное, с сотню гроссов. Больше десятка таких вот кораблей можно под завязку заправить. Я вспомнила, сколько времени и сил потратили работяги перегружая уголь из трюма "Беспечного странника" в эту пещерку. Бедняги были черные как черти и валились от усталости.
Возле входа в пещеру сидели на лавочке пятеро мужиков. Трое горцев и двое пиратов. Самый бородатый из них поднялся и неспешна направился нам навстречу.
- Привет, Талиса! - поздоровался он со мной.
Я припомнила, что его, кажется, зовут Станкин.
- Доброе утро! - приветливо ответила я ему. - Не скучаете?
Он помотал головой.
- Какой там! Куча работы!
И быстро взглянул мне в глаза.
Какая все-таки Лайана молодец, что придумала и заставила всех, кого надо, выучить кодовые фразы.
Теперь Станкин знал, что существует серьезная опасность.
- А что ты одна? Без подружки и ребят-кочевников?
- Да лентяи они! - с легкой обидой в голосе ответила я. - Чии с Эртлем сказали, что надоело на ваши рожи смотреть. Это их слова! Я не виновата! А остальных Трорвль так загонял, что отдыхают без задних ног!
- Вот паршивцы! - воскликнул пират с возмущением, а я заметила, как он невольно напрягся при словах: "лентяи" - в плену и "загонял" - погибли.
Все! Теперь он все знает! Можно прямо тут помереть. Котелковцы попали.
Но умирать не хочется. Не смотря ни на что, очень и очень сильно хочется жить!
Я взглянула на крепких матросов, которые выстроились за нашей спиной. С десяток человек. И на капитана Ундаара, внимательно прислушивающегося к нашему разговору. Хорошо он знает арлидарский язык. Очень хорошо!
- Ну что? Вы за припасами, да? - улыбка раскрыла щель в бороде Станкина.
- Да, хотим загрузиться углем под завязку, - ответил капитан "Пытливого".
- Зачем? - удивился пират, а я мысленно обругала его. Только спора и конфликта сейчас не хватало!
- Мы думаем полететь на юго-восток - выдал заранее заготовленную легенду котелковец. - А там уже рядом граница с ФНТ и баз снабжения нет. Ну и лучше иметь хороший запас. А то мало ли что.
- Понятно, - покладисто сказал Станкин и я расслабилась. - Только, зачем вы столько народа пригнали? У нас всего четыре тачки. Давайте столько же ваших нам в помощь. И еще двоих на погрузку.
- А если устанут?
- Тогда замените, - осклабился пират. - Вы же знаете наши правила, слишком много чужаков на земле работать не должны.
Капитан кивнул. По его приказу четверо матросов скрылись на корабле.
Котелковец был совершенно спокоен. Он знал, что в случае чего безо всякого труда захватит базу.
А Станкин обернулся к своим подчиненным и гаркнул:
- А ну за работу, тунеядцы! Надо гостей уважить! Быстро тачки расхватали! Тарног, на лопату, будешь с матросами дружно работать. Остальные - не отлынивать!
У меня даже голова закружилась немного от возбуждения. "Тунеядцы" - тревога, "уважить" - абордаж, "дружно работать" - быть на стороже, но самому не нападать, "не отлынивать" - слушать мои команды, самим ничего не предпринимать.
Он что, правда, думает захватить корабль?! Но это самоубийство!
Всем хорош кодовый язык, но в нем совсем немного ключевых фраз. Как же с ним переговорить-то?
Выходило, что никак. Ундаар не отходит от меня ни на шаг. И за пиратами наблюдает внимательно.
А они нагружают тележки и впрягаются в них по двое - один пират и один матрос. С натугой закатывают погромыхивающие колесами тачки внутрь корабля, разгружают уголь, и опять по кругу.
Мы с капитаном, вслед за рабочими, проследовали в грузовой отсек. После солового дня здесь совсем темно.
Вот катит тележку сам Станкин.
Нет, надо что-то делать!
Паника придала мне безрассудства. Я споткнулась и упала на четвереньки прямо перед тележкой главного пирата.
Он еле затормозил, наклонился ко мне, помогая встать.
Что-то твердое и продолговатое ткнулось мне в руку. Я непроизвольно сжала, взглянула вниз - маленький кинжал. Быстро, одними губами прошептала:
- С левого борта, вторая офицерская.
А надо мной уже капитан Ундаар.
Напряженный и подозрительный.
Мамочка!
Я резко метнулась к нему. Он выставил вперед руки. Но долгие тренировки не прошли даром. На котелковца прыгнула не наивная пухленькая девочка, а ловкий зверек. Это я так о себе, любимой.
Быстрый финт и короткое, с мою ладонь, лезвие точно вошло под ребра справа.
Капитан вздрогнул всем телом, невнятно вскрикнул и стал заваливаться на бок, прижимая ладони к проткнутой печени.
Я окинула взглядом трюм.
Пираты, как по команде, набросились на матросов. Пара секунд, и на полу лежат еще четыре трупа.
Один из пиратов, повинуясь жесту Станкина, высунулся наружу и что-то негромко крикнул.
- За мной! - скомандовала я каким-то незнакомым звенящим голосом и кинулась по коридору вглубь судна.
Доски настила стучат под каблуками.
У двери в нашу каталажку стоит, скучая, матрос.
Бросаюсь на него.
Он отмахивается здоровенной лапой. Ныряю под нее и тыкаю кинжалом во что-то мягкое. Вскрик боли и удивления.
А Станкин, махнув тяжелой короткой саблей по подставленной шее, уже распахивает дверцу, кидается внутрь.
Вслед за ним еще один пират. Там возня, громкий, внезапно оборвавшийся выкрик.
Я заглянула. Пираты перерезают веревки, освобождают Чиируну и Эртля.
А в глубине корабля нарастает, приближается к нам топот.
Двое пиратов перегораживают коридор, выставив перед собой клинки.
- Быстро! Бежим! - негромко приказывает Станкин.
Мы вслед за ним, не оглядываясь, бросаемся наутек.
Дневной свет бьет по глазам, заставляет сощуриться.
Но нельзя останавливаться ни на минуту. За спиной лязг оружия.
Спасибо, ребята! И, прощайте!
Бежим по утоптанной тропинке, петляющей между валунов.
Цоканье стрел по камням.
Один из пиратов спотыкается и валится. В спине болт.
Но впереди распахивается дверца на пост. Ныряю в нее, и вверх, по крутой каменной лесенке. Сзади сбивчивое дыхание.
Можно обернуться.
Станкин, двое пиратов, Чии и Эртль.
Он, вместе с усатым крепышом, захлопывает дверь и наваливает на нее толстенное запорное бревно.
Через пару секунд сильный удар. Грохот. Но, куда там! Теперь нас отсюда так просто не выковырять.
И у котелковцев дилемма: осаждать нас или быстро сматываться. Потому что далеко наверху уже раздается лязганье механизмов, выдвигающих из крыши солонограф, и доносится легкий запах дыма. Правильно - сигнальный костер тоже не помешает!
Уф!
Обессилено сажусь на ступеньки. Сильно мутит. Это что? Из-за первых убитых мною людей? Но мне ведь их совершенно не жалко! Ну, совсем! Тогда, почему?
В руку ткнулась фляжка, это тот самый усатый пират.
- Выпей, дочка! Тебе это нужно.
Глотаю обжигающую жидкость. Кашляю, но комок под горлом вроде бы опускается и наваливается слабость. Вот сейчас прямо здесь лечь бы на эти грубо вытесанные ступени.
Рядом бухается Эртль.
Протягиваю ему фляжку. Парень отрицательно качает головой, с кривой улыбкой говорит:
- Я теперь никогда не буду пить.
- Даже воду? - нахожу в себе силы пошутить.
- Кроме воды, сока, и молока, - отвечает парень.
Мягко меня обнимает, плотно прижимает к себе. Кладу ему голову на плечо, искоса взглянув на Чиируну.
Та стоит, вытянувшись в струнку, сжимает в руке трофейный клинок и смотрит на дверь. Я понимаю, как ей сейчас хочется выскочить наружу, убить хотя бы кого-нибудь из подлых врагов... и умереть.
Дотягиваюсь и беру ее за левую ладошку, говорю убежденно: