К возвращению на Юпитер Роскосмос готовился предельно тщательно.
"Ожегшись на воде, дуют водку", - перефразировала пословицу Хана Хаякава, когда разговаривала об этом со Славиком.
Они, кстати, наконец-то познакомились и остались друг другом вполне довольны. Правда, Станислав относился к бывшей космолетчице с определенной опаской. Мало ли что эта озорная старушенция выкинет?! И как вообще воспринимать ее слова? Всерьез или нет?
Например, она пообещала, что после лунной тренировки украдет Станислава и запытает вусмерть, пока он не расскажет во всех подробностях, чем занимался вдали от молодой жены. А уж что ожидает пилота после Юпитера!
"Бойся, представляя это, когда на всякие там Ганимеды с Каллистами приземляться будешь!"
С "вдали от молодой жены" Хана Мисалова-Хаякава наступила Славику на больную мозоль. Перед отлетом космонавт еще раз подкатил к Майе с предложением руки и сердца. И опять услышал отказ.
- Нам и так неплохо! - вполне довольным тоном ответила эта монтажница-супервысотница.
- Мне коммунистическая совесть не позволяет жить во грехе, - с кривоватой улыбкой пошутил Славик и продолжил: - Я серьезно. У нас за аморалку, когда живут не расписанные, запросто из партии выгоняют.
- Сурово! - покачала головой Майка и с хитринкой осведомилась: - Кстати, товарищ коммунист, а почему я ни разу не видела, чтобы ты на какие-нибудь партсобрания ходил. Или наши товарищи тебе не товарищи?
- Именно так, - поморщился Станислав. - С точки зрения николаевцев ваши господа коммунисты даже на социал-демократов едва тянут.
- Почему это?! - обиделась за сограждан Майя. - Вон какая хорошая жизнь у нас при правящей партии! Интересная, правильная, честная.
- Не скажи, - покачал головой Славик. - Могла бы быть еще лучше, при ваших-то ресурсах и развитии! Но господа "коммунисты" отступили в самом главном вопросе. Может один человек эксплуатировать труд другого, или нет? У вас - запросто. Даже олигархи сохранились. А у нас и крошечной лавчонки не найти, где бы наемный продавец работал. И это правильно! Нельзя, чтобы один человек присваивал себе хотя бы частичку чужого труда. Это рабство.
- А если человек сам хочет, чтобы его использовали? Например, в семье, - с подковыркой в голосе спросила Майя.
- Семья - это совсем другое, - вздохнул Славик. - Или артели и кооперативы всякие. Это нормально. Но работать на хозяина - себя не уважать.
- Что-то мне от подобных разговоров скучно становится, - со вздохом пожаловалась Майя. - Давай лучше...
Разговор этот произошел четыре месяца назад, когда Майя вернулась из своей первой космической вахты и запоздало праздновала двадцать пять лет. Хана Миласова-Хаякава, кстати, специально ждала свою "старшую сестру" чтобы отметить вместе с ней скромные пятьдесят шесть.
Собрались тогда всем большим семейством. Приехал даже "лесной житель" Андрей. Жалко, что без жены Лены и сынишки Артема. Супруга лесничего вот-вот должна была произвести на свет второго ребенка, и врачи ее в дорогу не отпустили.
Дни рождения отставной и новоиспеченной космонавток отпраздновали замечательно. Так, что Славик на время позабыл грустить.
А грусть-печаль была у пилота не только из-за очередного отказа любимой стать ему женой, но и оттого, что всего через два месяца предстояло с ней расстаться на долгие полгода. А потом совсем чуть-чуть, и Майка улетит на вторую вахту.
Действительно, ну какая тут свадьба и семейная жизнь?!
Но такова судьба всех космонавтов, за исключением тех, кто умудрился, как Федор Мисалов, жениться на своей коллеге. И то они с Ханой в пару экспедиций летали порознь. А у Славика возможность оказаться с Майей на одном космическом корабле совершенно отсутствовала. Разве что возле Юпитера решат кольцеобразную станцию возводить. Но в ближайшие пару десятилетий этого не предвидится, а летать сорокадвухлетнему пилоту еще от силы лет десять-пятнадцать.
В общем: грусть и печаль.
И одно только может их побороть - его величество Космос!
Когда ложишься за пульт управления кораблем и сажаешь его, корабль с пультом, а не наоборот, естественно, на чужую планету, забываешь обо всем! Или, когда внимательно следишь, как это делает кто-нибудь другой.
Станислав, не отрываясь, смотрел на напарницу и землячку из Харькова.
Маша Довженко, сосредоточенно вглядываясь в навигационный экран, мягко и очень плавно регулировала тягу и вектор двигателей.
"Подпевала" непрерывно наигрывал слегка тревожную, но приятную мелодию. Не то что у Игоря, который то вел корабль четко и строго, то делал резкие, но филигранно точные маневры, отчего-то не нравящиеся пилотажной автоматике, которая сообщала о своем неудовольствии диссонирующими звуками.
А вот у Маши совсем другая манера пилотировать: очень осторожная и мягкая.
"И не придерешься! - с легкой досадой подумал Станислав. - Всё ведь правильно делает, а мне отчего-то хочется взять управление на себя и самому посадить корабль!"
Вот он - кратер Литтров. Его ободок уже вровень с плавно опускающейся "Белкой". Пара сотен метров до грунта осталась.
Славик невольно напрягся. Как всегда делал при посадке. Впился взглядом в показания приборов.
"Чуть быстровато!"
Мелодия "Подпевалы" стала более тревожной, подтвердив мнение капитана.
Маша закусила губу. Смазанные пластиком шлема черты ее лица, всегда мягкие и приветливые, заострились, на щеках появились желваки.
"Переживает, - с теплотой подумал Славик. - Все-таки первая реальная посадка в жизни".
Толчок. Корабль просел на опорах, выбрав почти весь свободный ход, плавно приподнялся, качнулся и замер.
Они снова на Луне!
Уже второй раз за экспедицию.
Она, экспедиция, так и задумывалась, чтобы будущие покорители спутников Юпитера все по очереди попрактиковались не только в своих основных специальностях, но и во вторых, третьих и даже четвертых.
Например, в этот раз Славик летел не пилотом и водителем, а энергетиком, биологом, вторым врачом и помощником планетолога. А на третьем этапе ему предстояло вообще остаться на корабле, который кружит по орбите над Луной. И будет Станислав целый месяц кряду менять раз за разом тяжелые баки с рабочкой, обслуживать корабль снаружи и внутри.
И переживать: "Как там, на Луне?"
Справятся ли с пилотированием его сменщики - водитель межпланетного буксира спокойный и нарочито флегматичный Роман Григорьев и немного импульсивный, но придирчиво перфекционисский компьютерщик Петя Лыткин.
Но это будет еще не скоро.
Экспедиция в кратер Литтров продлится почти месяц. Так же, как это будет на лунах Юпитера.
- Все системы в норме, - тем временем звенящим от напряжения голосом доложила Румия Абашева.
Молодая женщина тоже волновалась. Врачу и биологу экспедиции на этот раз приходилось работать инженером систем жизнеобеспечения, связисткой и компьютерщицей. Впрочем, амбициозная и немного резковатая узбекская татарка наверняка только рада возможности попрактиковаться в новых специальностях.
- Разрешаю снять скафандры! - чуть извиняющимся голосом распорядился Игорь Козаков.
Бортинженер, который вообще не должен будет участвовать в экспедициях на поверхность, на этот раз оказался не только в спускаемом корабле-станции, но и исполнял обязанности командира группы вместо Славика. Это явно тяготило тихого и ужасно тактичного мужчину. Он часто говорил, что ему в тысячу раз легче сделать работу самому, чем приказывать или даже просить ее сделать другому. Но жестокие дяди на Земле решили измываться над будущими юпитерианцами по полной программе.
Зато наградой Игорю служила возможность походить по поверхности пусть не Ганимеда или Каллисто, так хотя бы Луны.
Хотя, кто знает, как сложится их экспедиция?
Именно поэтому и была задумана эта генеральная репетиция. Опыт первой юпитерианской, когда на Европу вместо Дениса Колесникова и Кати Новкиной пришлось спускаться Игорю Мисалову и Насте Беляковой, заставил Роскосмос еще более строго подойти к взаимозаменяемости членов экипажа.
- Уф! - немного смущенно фыркнула Маша.
Она первая сняла колпак шлема и отерла тыльной стороной рукава легкого скафандра вспотевший лоб.
- Ну, как тебе пилотирование? - спросил Славик, тоже стянув шлем.
- Просто замечательно, - заулыбалась женщина. - Всегда хотела попробовать каково это - корабль водить. Но приходилось смотреть со стороны и завидовать.
Мария была, как и Игорь, опытной космонавткой, успевшей трижды слетать в полноценные лунные экспедиции. Правда, планетологом и инженером.
Станислав отстегнул крепления кресла, мягко поднялся на ноги. Такое знакомое и приятное ощущение уменьшенной гравитации наполнило тело легкостью и летучестью. Хотелось подпрыгнуть к невысокому потолку, а то и кувыркнуться в воздухе.
Нет, все-таки какой кайф - находиться на чужой планете!
А впереди еще один месяц работы и исследований.
Да, это тренировка перед дальней дорогой. Но кто сказал, что Луна вся уже изучена? Ничего подобного! Роскосмос не настолько богат, чтобы просто так устроить стажировку в космосе. Так что Лунное управление с радостью нагрузило экипаж "Кондратюка" всевозможными заданиями. Целых четыре экспедиции в разные точки лунной поверхности - это тот еще подарок для селенологов!
- Румия, арАни, еще метров двести на юг, - мягко попросил Матьяс.
Венгр-планетолог в этот раз остался на корабле, нарезающем круги по орбите, и мог участвовать в исследовании Луны лишь дистанционно.
Румия развернула тележку направо. Одно из шести больших колес наехало на валун, подвеска повела его вверх, но легонький транспорт все-таки слегка наклонился.
"Ну, можно же было объехать!" - с легким неудовольствием подумал Станислав.
Ладно, пилотирование корабля! Но его в этой экспедиции отстранили и от должности шофера. Для Станислава общение с транспортом экспедиции ограничилось лишь его сборкой из блоков. Впрочем, этим попарно занимались все четверо космонавтов. Сначала двое из них выволокли наружу запчасти лунохода из шлюзового отсека, к стене которого они были пристегнуты, и часа три стыковали, скручивали и тестировали транспортное средство. Потом еще пару часов его разбирали и обратно внутрь корабля затаскивали. Затем ту же операцию, кроме разборки, проделала вторая пара.
И так будет в каждой из четырех экспедиций на поверхность Луны! А сколько тренировок на Земле было и в виртуале! В общем, разбуди любого из космонавтов среди ночи, и он, не продирая глаз, на ощупь тележку соберет.
Ну и вождение, естественно, все освоили. На очень хорошем уровне. Вот только со Славиком все равно никто в сравнение не шел. Пилот и командир экспедиции настолько тонко чувствовал аппараты, которые ему приходилось пилотировать или водить, что буквально срастался с ними.
Даже Хана Хаякава довольно мурчала, когда он возил ее по полигону на аналоге этой вот тележки.
Знаменитую японскую космолетчицу пустили посмотреть, как готовится вторая юпитерианская экспедиция. Даже временный договор на должность инструктора заключили, и она две недели азартно гоняла на тренажерах, совала свой маленький носик куда только могла и рассказывала космонавтам всякие байки из космической жизни.
Впрочем, Славику она реально помогла, когда они вдвоем сажали виртуальный корабль на Ганимед. Все-таки поучиться у гениального и легендарного пилота было чему.
Но сейчас в этой конкретной экспедиции Станиславу приходилось иметь дело не с кнопками и рычагами управления космическим кораблем или луноходом. У него были совсем другие обязанности, и он намеревался научиться их выполнять.
- Матьяс, пожалуйста, перестань командовать, - пряча в мягком тоне приказ, попросил Бойченко. - Не забывай, что сейчас ты пилот межпланетного буксира. Дай мне самому геологией позаниматься.
- Прости, командир, то есть господин планетолог! - поддел ехидный венгр. - Но я хочу тебя поправить. Не геологией, а селенологией! И советую поискать выход богатого анортита там, где Маша сказала.
- Спасибо за рекомендацию, - предельно вежливо поблагодарил Станислав. - Руми, отставить ехать на юг, веди тележку прямо к стене кратера.
- Хорошо, - лаконично ответила девушка и приказала: - Матьяс, отбой связи! Не вмешивайся в нашу работу.
- Как скажешь, моя мадАрка, - проворковал Ракош.
"И как я буду со всеми ими управляться полтора года? - подумал Славик с беспокойством, и неожиданно улыбнулся: - Хорошо буду управляться. Команда просто прелесть подобралась!"