Палка с глухим стуком ударила между мохнатых острых ушей. Отдачей Андрею отсушило пальцы. Волк сделал шаг назад и сел на задницу. Помотал головой.
Остальные хищники заоглядывались на вожака. Но рычать и медленно приближаться к пареньку не прекратили.
Еще немного, и они взовьются в воздух распрямляющимися пружинами, и тогда...
Паренек метнул дубинку в ближайшего зверя. Он понимал, что отбиться невозможно. Несмотря на то, что тетя Настя сама ставила ему удар и гоняла на тренировках. Да будь у него в руках даже настоящая катана - победить пятерых крупных костромских волчар ему бы не удалось.
"Взял бы я ружье"... - промелькнула мысль.
Но, когда Андрей собирался в одиночный поход, он не стал брать с собой огнестрельное оружие. Даже от дяди Игорева пистолета отказался:
- Я же все равно не стану стрелять в живых зверей! - смущенно оправдываясь, сказал тогда юноша.
"А, правда, не стал бы?"
Сейчас, оказавшись лицом к лицу со стаей хищников, Андрей не был в этом уверен.
Но, чего уж теперь-то об этом думать.
И, вообще, думать некогда.
Он и не занимался рефлексией. Все это промелькивало в голове Мисалова-Хаякавы, когда он стремглав несся к ближайшему дубу, а за спиной приближалось сиплое дыхание и рычание клыкастой смерти.
Когда, в невероятном для его совсем не серьезных спортивных успехов прыжке подскакивал к нижней ветви.
Когда что-то дернуло его за ботинок, чуть не сорвав на земь, в серую свору.
Когда подтягивался и залазил на предательски трещавшую ветвь.
Когда хватался за следующую, лез вверх...
Дуб был невысокий, молодой.
Андрей добрался до середины и остановился.
Внизу, метрах в трех под ним, вокруг ствола прохаживались большие серые звери.
"Это их я собираюсь лечить и защищать?" - подумалось подростку.
Андрей уже знал, куда будет поступать через год, когда закончит школу.
В Академию лесного хозяйства.
Если, конечно, будет у него это самое будущее.
Звери явно не намеривались никуда уходить.
Лето. Они вряд ли испытывают особенно сильный голод. Просто, захотели поохотиться на подвернувшуюся непривычную интересную добычу - человека без огненной палки.
Они вполне могут себе позволить посидеть десяток-другой часов под деревом, пока добыча не ослабнет и не свалится им в пасти.
Пора было просить о помощи.
Конечно, это совсем не круто, и многие ребята, уходя в лесные походы, принципиально не берут с собой комми.
Андрей взял.
Чтобы немного успокоить тетю Настю.
Нет, бывшая космопроходчица не запретила ему одиночный поход, но явно была против. Пришлось даже специально при ней просить разрешение у мамы во время прошлого сеанса связи.
- Гуляй конечно! - ухмыльнулась с экрана Хана Хаякава. И добавила: - Была бы дома, еще и пинка отвесила, для ускорения! Наська, а ты не мандражируй. Парню пора взрослеть. Я по молодости тоже одна по горам шастала. Ты не представляешь, какой это кайф!
Андрей припомнил этот разговор, обшаривая карманы куртки.
Хотя, обшаривать их уже не имело смысла. Если нет в нагрудном, то не будет и в других. Цилиндрик коммуникатора вероятно выпал, когда он улепетывал от волков и залазил на дуб.
Андрей даже вспомнил, как куртка зацепилась за сучек, и он отчаянно ее рванул.
"Ну, почему я не взял комми-браслетку? Теперь, чтобы вызвать подмогу, надо просить зверюг, чтобы они позвонили спасателям", - с мрачным юмором подумал паренек.
Оставалось только кричать.
Делать это было почему-то до ужаса стыдно. Но Андрей заставил себя и, сначала негромко, а потом и в полный голос проорал:
Андрей просидел на дереве весь день и следующую ночь. Он очень, неимоверно ослаб, проголодался и продрог. Но сильнее всего его мучила жажда.
А еще, ужасно хотелось спать. Пару раз он почти отключался и едва не падал вниз. Все вещи остались далеко на земле, в сброшенном рюкзаке. Даже веревки, чтобы привязать себя к стволу, не было.
А волки все не уходили.
Они устроились вокруг дуба: лежали, сидели, чесались, иногда вставали и прохаживались вокруг.
Умные звери понимали, что человек не сможет вечно сидеть в ветвях, и ждали, когда парнишка окончательно потеряет силы и свалится к ним.
Паренек прокашлялся. Горло саднило. Язык, казалось, распух от сухости.
И все-таки парень еще раз позвал на помощь.
Ничего и никого.
Андрей опять привалился к стволу.
"Надо будет, когда совсем паршиво станет, как-то закрепиться, чтобы не упасть, когда умру. Пусть останутся голодными! - подумал юноша. Но эту мысль сменила другая: - Они ведь не виноваты. Просто хищники".
"Может, тогда прямо сейчас спрыгнуть вниз? - спросил второй Андрейка. - И звериков покормлю, и закончится все это сразу".
Но было страшно. Все-таки шестнадцатилетний домашний подросток боялся боли. А ведь, когда тебя едят живьем, это, наверное, очень неприятно.
Поэтому он продолжал сидеть на неудобной горизонтальной ветке, которая отдавила попу и бедра.
Сидел и смотрел затуманенным взором на летний лес, на блики солнца в листве, на серые спины волков...
Выстрел распорол воздух.
И визг раненого зверя.
Один из волков закрутился на месте, упал на бок.
Андрей чуть не свалился с дерева от неожиданности.
Еще один выстрел, и второй хищник с разможженным черепом отлетел в сторону, конвульсивно забился, засучил лапами.
Стая вскочила, и, не дожидаясь продолжения, стремглав унеслась в глубь леса. Волки слишком хорошо знали, что против громовых палок они бессильны.
На прогалину перед дубом вышел старик.
Он настороженно поводил стволом карабина, взглянул прямо на Андрея и надтреснутым голосом сказал:
- Слезай внучек. Плохие собачки сдрыстнули.
Андрей попытался встать. Но ноги затекли.
Ему бы подождать, пока к ним вернется чувствительность, но уж очень сильно хотелось оказаться на земле.
И парень, не удержавшись, сверзился с трехметровой высоты.
Удар и темнота.
Андрей открыл глаза.
- Дедушка, он очнулся! - негромкий и очень мелодичный девичий голос.
Юноша сфокусировал взгляд на светлом пятне слева.
Девушка. Или девочка?
Похоже, года на два его младше, хотя, у девочек-подростков трудно возраст определить.
Лицо округлое с мягкими крупными чертами. Слегка курносый нос, пухлогубый рот. Серо-голубые очень добрые и внимательно-заботливые глаза. На грудь спадает толстая светло-русая коса.
- Ты царевна? - неожиданно для самого себя спросил Андрей.
Девушка смущенно отвела взгляд, щеки ощутимо зарумянились. Она быстрым, но осторожным движением руки поправила не его лбу холодный компресс.
Встала, затеребила кончик косы, что свисал почти до пояса.
А Андрей уверился, что, то ли спит, то ли попал в русскую сказку.
Девушка оказалась довольно рослая, округлого, но крепкого телосложения. Наверное, покрупнее самого Андрея. Впрочем, это не сложно с его-то полу-японской внешностью и 169 сантиметрами роста.
И вот это сочетание: взрослого, отнюдь не субтильного тела и полудетского лица, пробудило в русской половинке юноши какое-то особое тихое восхищение.
То есть, он об этом тогда не думал, а просто лежал и смотрел на нее. И от этого, как будто вливался в его тело свет и покой.
- Э... - Андрей прислушался к ощущениям. - Да, болит.
Пошевелил руками-ногами. Они отозвались болью, особенно левый локоть. Но не слишком сильной.
- Да все у тебя тип-топ, - успокоил дед. - Переломов нет, я проверил. Хорошо, между корнями свалился. Везунчик.
- Вы меня отнесли?
- Ну да, дотащил. В тебе весу-то, мелочь пузатая.
- Спасибо, - Андрей все еще пребывал в полушоковом состоянии. Эти двое - как будто действительно из русской сказки.
"Красавица и чу... чудак, скажем", - подумал Андрей и невольно улыбнулся.
И красавица отразила его улыбку.
- Так, Феофания! Иди, дитятка, печь истопи да баньку приготовь для гостя заморского! - солидным тоном распорядился дед. И совсем другим голосом пояснил: - Заморский, это от "заморыша".
Девушка негромко рассмеялась и, мотнув косой, вышла из комнаты.
Андрей во все глаза смотрел на старика.
Ехидное круглое лицо с глубокими морщинами и седой щетиной. Взлохмаченные густые волосы, какого-то сизого с проседью цвета. Ярко-синие глазки под прищуренными веками.
- Это называется: шокотерапия, - пояснил дед. - Не волнуйся, в тридевятое царство ты не угодил. И в дурдом тоже. Хотя, это под вопросом. А внучку зовут Ленкой. Она в девятый класс перешла. Так что, это... Возраст согласия у нее уже есть, но, если что, пришибу и прикопаю. Усек?
- Ага, - подтвердил Андрей.
- Вот и хорошо. Теперь у нас два вопроса на повестке дня. И первый - вызывать вертушку, чтобы тебя болезного в больницу отвезла, али нет?
- А можно: нет? - тихонько попросил Андрей. Ему почему-то очень не захотелось отсюда улетать. Да и возвращаться вот так с позором было стыдно. Ну и тетю Настю волновать не хотелось.
- Можно и нет, - кивнул дедок. - У тебя сотрясение мозга, но не слишком сильное. Куча ушибов. На левом предплечье, возможно, трещина, но ничего такого, что угрожает жизни, нет. Отлежишься, откормишься и будешь как новенький. Я-то понимаю, что уйти с маршрута на вертолете - не круто. А так будешь хвастаться пацанам и девчонкам, как целую стаю волков голыми руками задушил.
- Не буду, - смущенно ответил Андрей.
- А зря! Я бы хвастался. Ладно, парень, давай-ка я тебе помогу встать и мы все-таки до баньки доползем. А то ты там, пока сову изображал, провонял основательно. Штаны, когда с тебя стянул, так вообще проще выбросить было, чем отстирывать.
Андрей почувствовал, что краснеет. Уши запылали.
- Вы только... Лене не говорите, пожалуйста... - смущенно попросил он.
- У меня была идея отправить ее тебя в баньке отмывать, - задумчиво ответил старик. - Но я отмел эти мысли, как неадекватные ситуации и чреватые последствиями. Ну-ка хватайся за меня, помогу подняться.
Баня, кстати, была самая настоящая. Бревенчатый такой сарай, с дровяной печкой и широкими тщательно выструганными полками.
Лесовик не стал ее протапливать особенно сильно, чтобы не перегревать и без того болящую и кружащуюся голову паренька. Но и без жара отмокнуть и отмякнуть было удивительно приятно.
А потом распаренного юношу усадили за стол. И Елена, тихая и непередаваемо домашняя, чуть разрумянившаяся от смущения, выставила перед Андреем тарелку ароматного борща с обильно плавающими в нем кусками мяса, выложила на блюдо нарезанный крупными ломтями еще теплый хлеб.
- Все посконное и аутентичное! - отрекламировал еду старик. - Хлеб, правда, в хлебопечке делаем, и плита у нас електритчиская, от солнечных батарей запитанная. Но и настоящая печь для куражу есть. Я ее зимой топлю.
Андрей только сейчас понял, насколько ему хочется есть. Но.. не так, как должно быть после суток голодания.
- Вы меня кормили? Пока я без сознания был? - смущенно спросил он.
- Нет, вколол внутривенно энергосмесь с антибиотиками. У меня такие коктейли на всякий подобный случай имеются. И напоил тебя концентратом.
- Спасибо, - поблагодарил юноша и, уже не в состоянии удерживаться, накинулся на горячую и невероятно вкусную пищу.
- Вот, Ленок, смотри, какая лепота, когда мужик твою еду наворачивает, - наставительно прокомментировал дед. - Путь к сердцу мужскому через желудок проходит. Там, от пищевода, всего пара сантиметров в сторону. А ты ешь и не фыркай! Внучка самолично борщ готовила под моим чутким руководством.
Когда тарелка опустела, и Андрей откинулся на спинку стула, дед осведомился:
- Ты, кстати, почему без оружия-то был?
- Ну, - Андрей смущенно засопел, вздохнул. - Я не могу в зверей стрелять. Мне их жалко.
- Ну и дурак, - спокойно констатировал старик. - Волкам вот тебя не жалко нисколечки было. И лисе зайца не жалко придушить. Экология называется.
- Я понимаю, но все равно не могу...
- Так ты веган? - поднял бровь дедок. - А вон как оленятинку в борще уписывал.
- Нет, я не вегетарианец, - все так же смущенно, тихо ответил Андрей, и поймал на себе внимательный взгляд Лены. - То есть, я сам бы может и не стал мясо есть. Но у нас в семье... в семьях... все мясоеды. Особенно папа и тетя Настя. Не готовить же еду специально для меня. И потом... Зверей домашних специально выращивают для еды. Уже тысячи лет. Но диких убивать просто так, для удовольствия, нельзя!
Лена чуть кивнула, и от этого понимания у Андрея потеплело в груди.
- А если для кормежки, чтобы выжить? - осведомился дед. - Ты вот как в походе питался? Кучу припасов и концентратов с собой тащил?
- Нет, я умею в лесу еду находить, - сказал Андрей. - Ну и, если что, могу несколько дней впроголодь ходить.
- Значит, бывалый лесовик? - сощурился старик.
- Нет, - вздохнул юноша. - Но очень хочу им стать.
- Тогда тебе все-таки придется научиться стрелять в живых зверюшек, - сообщил дед. - Лес - это место, где постоянно друг друга убивают, и, если ты не встроишься в него, то не смогёшь енту самую екологию осознать. Кстати, я ведь до сих пор не представился. Альберт Васильевич Пяткин. И нечего смеяться! Я родителей своих до сих пор за этот кошмар не совсем простил. Я старший лесничий. И гоняю всяких таких, коим в удовольствие без надобности порешить божью тварь.
- Вы староверы? - с некоторой опаской спросил Андрей.
- А то как же! - дед Альберт погладил несуществующую бороду. - Старые, особенно Ленка, и веруем во всякое. А ты, отрок, какую религию предпочитаешь?
- Синто-оист! - протянул лесник. - И чего ж тебя, болезного, угораздило в ересь нихонскую впасть? Не мог в нашу посконную церкву пойти?
- У меня мама японка, - как будто оправдываясь, сказал Андрейка.
- Ну, если мама... Кстати, дитятка, давай-ка перебирайся обратно в кроватку. Тебе постельный режим положен.
Следующие три дня Андрей провалялся в постели. Дед Альберт велел соблюдать этот самый постельный режим, а его внучка строго, но мягко за этим следила.
Она устраивалась в той же комнатке и тихонько занималась своими делами. Лазила по сети, надев очки виртуалки, читала настоящую бумажную книжку, или возилась с какой-нибудь несложной домашней работой.
Они мало разговаривали. Но молчание не было обременительным. Уютным оно было и очень приятным.
Андрейка много дремал - это сказывались лекарства, которыми его усердно лечил дед. А, когда просыпался, то просто лежал и лениво думал обо всяком разном.
А от вирточков он отказался:
- Не люблю их, - смущенно пояснил юноша. - Мир с дополнительной реальностью становится ненастоящим каким-то, а серферить или играть лучше с экраном.
- Зато чатиться удобнее в очках и ушах, - негромко возразила Лена.
- Да... но мне не с кем. Друзей, которые любят поболтать, нет.
Андрей немного покривил душой. На самом деле у него никаких друзей не было. Постоянные переезды между Японией и Россией и отношение в классе как к бесполезному балласту и скучной личности, не способствовали этому.
- Ох, тебе же, наверное, надо родителям позвонить? - обеспокоенно спохватилась Лена.
- Не надо, - успокоил ее Андрей.
- Но они, наверняка, будут волноваться!
- Не будут, - с грустинкой сказал Андрей. - Мама, наоборот, удивилась бы, если бы я позвонил. И... она с папой сейчас далеко, не дозвониться, я не у них живу.
- А у кого? У родственников? - тихонько спросила Лена. - Прости, если лезу.
Андрей поблагодарил ее улыбкой. Ответил:
- У их друзей. Но я их предупредил, что звонить из леса не стану, только, если что случиться. И... я очень тетю Настю не хочу волновать.
- Понятно, - серьезно сказала Лена.
- А ты... здесь постоянно живешь?
- Нет, конечно, - смутилась девушка. - Я из Кирова. Но к дедушке стараюсь выбираться почаще. На летних и зимних каникулах почти каждый год. Здесь в лесу так хорошо...
- А твои мама и папа?
- Мама и дядя Юра... Они сейчас в Карнатаке отдыхают.
- Ты с ними не захотела?
Андрей сам себе удивлялся. Не в его привычках было расспрашивать других людей об их жизни. Наоборот, он всегда считал, что если человек вдруг решит чем-то поделиться, то пусть делает это сам. Но сейчас парню было действительно интересно, как и чем живет эта девочка. Настолько интересно, что он, продираясь сквозь смущение и скованность, задавал вопрос за вопросом.
А Лена тихим голосом, и тоже явно смущаясь, но совершенно честно и открыто на них отвечала.
- Мама вышла замуж прошлой осенью. Дядя Юра, он хороший. Но, я же понимаю, что в Индии им хочется побыть вдвоем. Не стоит им мешать.
- Я думаю... ты не права, - очень серьезно сказал Андрей. - Мама, какой бы она ни была, и что бы не делала, всегда рада, когда вы вместе.
- Ты очень по своей скучаешь? - спросила, прямо взглянув на него, Лена.
- Очень, - тихо, но с прорвавшимися чувствами прошептал Андрей. У него комок в горле поднялся и в глазах помутнело от внезапно навернувшихся слез.
Лена дотянулась рукой и положила свою мягкую теплую ладошку на его плечо.
И от этого Андрейке стало так уютно и хорошо...
Через три дня, глядя на экран мобильного диагностического комплекса, Альберт Васильевич с удовлетворением сообщил:
- Ну, можно сказать - здоров. Я бы тебя еще денька два подержал здесь, но если хочешь, можешь продолжить путь. Или тебя до города подкинуть?
- А можно... - глядя в пол, спросил Андрей, - я у вас еще ненадолго останусь?
- Да фигня вопрос! - с усмешкой заявил дед. - Хоть до конца лета. Только Ленка через две с половиной недели домой уедет.
- Тогда, я тоже... на две с половиной недели, ладно?
Андрейка чувствовал, что запомнит это лето на всю жизнь.
Этот странный лесной дом: сложенный из толстых бревен, но с солнечными батареями на крыше. С настоящей печкой и современным кухонным комбайном. Со стареньким, но ухоженным электровездеходом в дощатом сарае и спутниковой антенной на высокой мачте, обеспечивающей качественное сетевое подключение.
"Еще бы вирткапсулу для полного контраста, - подумал юноша, - и хлев с какой-нибудь живностью. Кстати!.."
- Лена, а почему дедушка никаких зверей домашних не держит?
- Он говорит, что есть тех, кого сам выкармливал... как это... не комильфо.
- Он у тебя странно говорит. То чуть ли не как старовер, а то, по-современному, даже слишком.
- Да, есть такое. Но по-старинному он просто... прикалывается. На самом деле, в давние времена он жил в столице и работал... такое слово древнее... мерчедайзером. Офисным планктоном, как он выражается. А потом плюнул на все и ушел в леса. Он говорит, что последний представитель племени либералов.
- Ну уж и последний, - не согласился Андрей. - И сейчас всяких частных контор и фирм куча. И даже партия либеральная в думе. Тетя Настя вечно с ними...
Он осекся, быстро взглянул на Лену. Но та, как будто не заметила оговорки.
Но больше всего Андрею нравилось гулять по лесу. Иногда они ходили втроем, и дед Альберт рассказывал о лесной жизни. Много и очень увлекательно. И Андрей все сильнее убеждался, что сделал правильный выбор с будущей профессией.
Но чаще всего Андрейка и Лена бродили вдвоем.
Дедушка никак их в этом не ограничивал, только следил, чтобы внучка не забывала брать с собой ружье.
Оно у Лены было свое: современное, хищно-изящное, легонькое, поскольку было в основном из композитного пластика. И в то же время, вполне грозное: 410 калибра и с квадратным магазином, в котором были рядами уложены шестнадцать патронов с разными боевыми частями от мелкой дроби до тяжелых пуль, способных завалить кабана и даже остановить медведя.
Конечно, ружье было для безопасности. Но, как оказалось, не только.
- У нас мясо кончается, - как бы извиняясь, сказала Лена. - Мне надо на охоту идти. Так что сегодня...
- Я с тобой! - Андрей испугался. То ли за девочку, то ли от того, что она ему откажет.
- Но... ты ведь, не любишь, когда зверей убивают.
- Не люблю, - подтвердил Андрей. - Но твой дедушка, наверное, прав. Надо уметь и это, если в лесу жить.
- Ладно, тогда возьми второе ружье. Умеешь обращаться?
- Да, я стрелял из мелкашки и боевого пистолета, - похвастался Андрей. - А ты? Метко стреляешь?
- У меня третье место среди юниоров по стендовой стрельбе в Кирове, - одновременно с гордостью и смущением заявила Лена.
- Ой, тогда я тебе, наверное, буду только мешать?
- Нет, конечно! - вскинула она на него свои синие глазищи. - Наоборот! Только ты, раз решил, стреляй первым, а я подстрахую. Хорошо?
Так и вышло, что, лежа в кустах на невысоком косогоре, Андрей осторожно и тщательно выцеливал небольшую косулю. Вернее, молодого косулю, судя по совсем маленьким рожкам.
"Всё! Хватит откладывать!" - подумал юноша, медленно выдохнул воздух, подвел мушку под брюхо стоящего к нему боком зверя и плавно выжал курок
Двустволка рявкнула над ухом, приклад ударил в плечо, и пуля, пронесшись полсотни метров... угодила в зад животного.
Косуль шатнулся, вскинулся вверх, но сохранил равновесие и, подволакивая задние ноги, попытался уковылять на передних.
Но раздался еще один выстрел и голова зверя дернулась от точного попадания.
Андрей взглянул на лежащую рядом с ним Лену. Их глаза встретились.
"Ты как?" - вопрос и беспокойство в синих глазах.
"Сам не пойму", - ответили черные.
"Я с тобой, Андрюша", - тепло и ласково.
Так, что закружилась голова.
- Идем, - вздохнула Лена. - Нам теперь его до дома тащить.
Андрей думал, что после убийства, освежовывания и разделки туши, на которые он сам напросился, не сможет есть мясо. Но оно оказалось таким вкусным! А еще, в глубине души, с удивлением, парень чувствовал какую-то первобытную гордость. Он добыл зверя и принес его домой своей...
От этой мысли Андрей почувствовал, что уши у него буквально пламенеют.
А неделю спустя он стоял на перроне железнодорожного вокзала и провожал Лену.
Дедушка Альберт подвез их до города Шарьи на своем вездеходе.
Эта дорога тоже навсегда останется в памяти. Как они с Леной сидели на заднем диванчике, а машину мягко, но сильно кидало из стороны в сторону на ухабах лесной грунтовки.
И юноша с девушкой то и дело сталкивались плечами, пока Лена не подсела ближе, и сама не прижалась боком к Андрею. А он взял ее за руку.
И обоим мечталось ехать так вечно.
Но вечность продлилась лишь два часа.
И сейчас они стояли друг напротив друга и молчали.
- Ты точно... не сможешь приехать следующим летом? - спросила она.
- Наверное, не смогу, - чуть ли не со слезами в голосе ответил он. - Мама с папой вернутся. И... мне надо будет поступать в академию.
Он так и не раскрыл Лене и деду Альберту, кто его родители. И даже своей фамилии не назвал, ограничившись ником в социалке.
Кстати, о ней.
- Я буду часто тебе писать и звонить!
- Я тоже, - мимолетная улыбка на таком милом лице.
- Ленка, пора! - встрял дедушка.
Девочка резко развернулась и легко запрыгнула в вагонную дверь, обернулась, подняла руку.
- Я приеду через два года! - крикнул Андрей.
Дверь с легким шипением затворилась, и состав, набирая ход, повез девушку домой.
- Ну, теперь тебя посадить осталось, и можно восвояси вертаться, - проскрипел Альберт Васильевич.
- Да вы езжайте! - отозвался Андрей. - Мой поезд еще через два часа будет.
- Нет уж! - не согласился дед. - Я Ленке обещал, что присмотрю за тобой до конца. Она меня пришибет, если этого не сделаю. Влюбленные девчонки - это ужасть, как страшно.
Андрей возмущенно посмотрел на старика. Но тот продолжил тему:
- Я все надеялся, что вы правильно прогулки по лесу используете. Правнуков жуть как охота понянчить. Да не смотри ты так на меня. А то боюсь-боюсь! Ничего, через два года, авось, будете посмелее. И Ленке уже семнадцать исполнится. Только ты гляди мне - обязательно приедь!