Три года назад, когда "Кондратюк" вернулся из экспедиции к Юпитеру, Славик и его товарищи были уверены, что отдохнут лет пять на Земле, подготовятся, и опять отправятся к полосатой планете. Продолжат ее изучение, может быть, начнут строить временную базу на Каллисто.
Но начальство решило по-другому. Руководитель центра подготовки космонавтов, а по традиции и главный кадровик Роскосмоса, Иван Давыдов вызвал к себе полковника Бойченко и огорошил:
- Станислав, принято решение предложить вам уйти из юпитерианской программы.
- Почему, - немного хмуро вскинулся Славик.
Настроение у него было паршивое. Не выспался, потому что допоздна просидел над отчетом экспедиции в очередной раз правя и без того вылизанный и вычитанный до дыр текст. С утра поругался на ровном месте с Майей. Да и от визита к начальнику ожидал иного.
- Нужен очень опытный пилот и хорошо сработанная команда на другом направлении. Я понимаю, что вы рассчитывали вернуться на Каллисто в четвертой экспедиции, но она будет чисто технической. В ней понадобятся инженеры и ядерщик. От пилота же будет требоваться лишь посадить корабль на спутник, а через полгода поднять его на орбиту. Для вашей квалификации -- это санаторий какой-то.
- А вы мне предлагаете?..
- Комету Туттля-Джакобини-Кресака. Вы ведь в курсе этого проекта?
- Конечно, - внезапно севшим голосом ответил Станислав. - Грузовик к ней уже восемь месяцев летит.
Эту экспедицию задумали уже давно, а осуществлять начали как раз, когда "Кондратюк" улетел к Юпитеру.
Космос буквально задыхался без ракетного топлива. Только развозка людей между орбитой Земли, Лагранжем и Луной требовала полторы тысячи тонн горючего и окислителя в год. А с началом работы металлургического завода в Лагранже добавится поначалу столько же, а потом и значительно больше. Это по орбитам возить грузы можно на тихоходных и экономичных ядерных буксирах, а сажать корабли на Луну и взлетать с нее приходится все на том же химическом топливе.
Пока что единственным подспорьем был лед на Луне. Но его там совсем капелька и такие гигантские потребности электролизные станции, разлагающие воду на кислород и водород, обеспечить не могли.
Значит, все это огромное количество топлива надо поднимать с Земли.
Полтора десятка сверхтяжелых ракет в год только с горючкой. А по Миру - почти сотня выходит.
Идеальным решением было бы доставить на орбиту земли большущий кусок льда из космического пространства. А где такие глыбы замерзшей аш два о летают? Правильно - кометы.
Вот к одной из них, имеющей перигелий как раз в районе орбиты Земли и период обращения в пять лет и пять месяцев, и решено было отправить пробную экспедицию. Отколупать от пятикилометровой ледяной глыбы кусочек и отбуксировать его к Земле.
Задача невероятно сложная и интересная.
- И, все-таки, почему я? - с подозрением спросил Славик, хотя внутри него маленький мальчик приплясывал от нетерпения и радости.
- Вас порекомендовал очень серьезный человек.
- Игорь Сергеевич? - удивился и даже немного обидился на тестя Станислав.
- Нет конечно! - возмущенно отмел эту догадку начальник. - Товарищ Мыскин никогда бы этого не сделал! Тем более сейчас, когда вы стали родственниками. Он предельно щепетилен в вопросах чести.
- Тогда кто? - непонимающе воззрился на начальника Бойченко.
- Мы обратились за помощью в разработке программы исследований к самым авторитетным специалистам по малым планетам и астероидам. И одна из них очень настоятельно... рекомендовала вас.
- Понятно, - губы Станислава невольно растянулись в улыбке. - А можете процитировать, какими словами?
- Могу, - после секундной заминки ответил начальник, вздохнул и произнес нарочито тонким голосом: - "Возьмите этого, как там его... который в Анголе юаивцев *****л... Ну Майкиного мужика, в общем. ******ый пилот!"
- Я где-то так и предполагал, - кивнул Славик, едва подавив приступ смеха.
- Ну так как, беретесь? - повеселевшим голосом спросил начальник.
- А куда я денусь, после такой... рекомендации?!
А потом было три года подготовки. Долгой, кропотливой, иногда просто изматывающей. Зато каждый вечер Славик возвращался Домой. Туда, где бегала и лопотала маленькая дочка, где, тоже усталая после тренировок, ждала его Майка. И это было счастье.
Конечно, всякое у них бывало. Иногда супруги ссорились и всерьез ругались, но, к счастью, характер у Майи был отходчивый, и она первая шла мириться с более обидчивым мужем. Потом были полгода без жены, когда та достраивала свое колесо, а Станислав в полной мере хлебнул радости и трудности вождения с двухлетним ребенком.
Хорошо, что помогала бабушка Настя. Она специально выкраивала время из своего супернапряженного графика, чтобы побыть с внучкой.
В общем, хорошие три года были.
Но Станислав невольно ловил себя на том, что воспринимает полет к комете, как прорыв на свободу. Он ругал себя за это, но ничего не мог с собой поделать. Все-таки космос -- это Космос.
И командир корабля смирился с самим собой. А еще окончательно простил жену.
Майя, вместо того, чтобы отменить две следующие вахты, втихую только сдвинула на полгода следующую и отказалась от пятой. Славик узнал об этом случайно. И очень разозлился. Он даже наорал на Майю, обвинив ее в безответственности. Та надулась и целый день с ним не разговаривала.
Потом оба отошли, но все равно осадок остался. Если бы не Дашка, разлад мог бы перерасти во что-то большее. Но невозможно было, глядя на это трехлетнее чудо, оставаться насупленным и обиженным.
А сейчас Славик вдруг осознал, что Майя ведь чувствует к космосу то же, что и он сам. Так что - пусть летит. Правда, Анастасии Сергеевне придется совсем туго, но что поделаешь, наймет нянечку. Ее и так время от времени приглашали из агентства.
- Всем занять места согласно штатного расписания - раздался из динамиков громкой связи как всегда спокойный и даже немного сонный голос Романа. - Через час начинаем разгон.
"Вот и настоящий старт экспедиции!" - с радостным возбуждением подумал Славик.
Он встал с кресла, потянулся. Как всегда в начале полета чуть закружилась голова, а ноги, наоборот, налились излишней тяжестью. Все-таки градиент силы тяжести в пятнадцать процентов на рост человека - вещь неприятная. Со временем к нему привыкаешь и перестаешь замечать, но сначала, когда корабль только-только раскрутился, он изрядно мешает.
В этот раз Станислав ощущал это особенно остро. Наверное, все-таки годы. Черт знает, как они пролетели. Космонавт все время ощущал себя вполне молодым человеком, но полгода назад, на дне рождения, вдруг сообразил, что ему ведь последний раз сорок. В полете полтинник исполнится. А, значит, эта экспедиция скорей всего будет предпоследней.
"А что потом? - с привычным беспокойством подумал Станислав. - Куда мне пристроится, когда придется уйти из космоса? Инструктором или преподавателем в Академию? Но что-то не тянет. На бумажную работу? По примеру Игоря Викторовича отучиться в военной академии и примерить генеральские погоны? Вот не лежит душа... Ладно, все это будет потом!"
И космонавт Бойченко в два шага подошел к ведущей вертикально вверх трубе перехода и стал сноровисто подниматься по ней, ощущая, как уходит из тела вес. Последний метр он лишь подталкивал себя вверх руками. Влетев в люк, сделал ловкий кульбит и направил свое невесомое тело к рубке управления.
Совсем скоро "Бредихин" запустит двигатели и оставит за кормой станцию "Порт". Знаменательно, но именно этот корабль будет для трудяги спутника последним, снаряженным в дальнюю дорогу. Следующая дальняя экспедиция стартанет уже от Лагранжа, а обветшалую станцию отбуксируют туда же и приспособят для каких-нибудь хозяйственных нужд.
"Прям, как меня вскорости, - печально подумал Славик, и помахал рукой крошечной с такого расстояния станции, неярким огоньком горящей на левом обзорном экране.
- Связист готов! - громко и четко сообщил Станислав, мельком проверив аппаратуру. - Земля, как меня слышно?