Эпштейн Самуил Данилович : другие произведения.

Четверо. А. Аверченко

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    В купе второго класса курьерского поезда ехало трое: чиновник казенной палаты Четвероруков, его молодая жена - Симочка и представитель фирмы "Эванс и Крумбель" - Василий Абрамович Сандомирский... А на одной из остановок к ним в купе подсел незнакомец в косматом пальто и дорожной шапочке.
  Четверо. А. Аверченко.
  I
  В купе второго класса курьерского поезда ехало трое: чиновник казенной палаты Четвероруков, его молодая жена - Симочка и представитель фирмы "Эванс и Крумбель" - Василий Абрамович Сандомирский...
  А на одной из остановок к ним в купе подсел незнакомец в косматом пальто и дорожной шапочке. Он внимательно оглядел супругов Четвероруковых, представителя фирмы "Эванс и Крумбель" и, вынув газету, погрузился в чтение.
  Особенная - дорожная - скука повисла над всеми. Четвероруков вертел в руках портсигар, Симочка постукивала каблучками и переводила рассеянный взгляд с незначительной физиономии Сандомирского на подсевшего к ним незнакомца, а Сандомирский в десятый раз перелистывал скверный юмористический журнал, в котором он прочел все, вплоть до фамилии типографщика и приема подписки.
  - Нам еще ехать пять часов, - сказала Симочка, сладко зевая. - Пять часов отчаянной скуки!
  - Езда на железных дорогах однообразна, чем и утомляет пассажиров, - наставительно отвечал муж.
  А Сандомирский сказал:
  - И железные дороги невыносимо дорого стоят. Вы подумайте: какой-нибудь билет стоит двенадцать рублей.
  И, пересмотрев еще раз свой юмористический журнал, добавил:
  - Уже я не говорю о плацкарте!
  - Главное, что скучно! - стукнула ботинком Симочка.
  Сидевший у дверей незнакомец сложил газету, обвел снова всю компанию странным взглядом и засмеялся.
  И смех его был странный, клокочущий, придушенный, и последующие слова его несказанно всех удивили.
  - Вам скучно? Я знаю, отчего происходит скука... От того, что все вы - не те, которыми притворяетесь, а это ужасно скучно.
  - То есть как мы не те? - обиженно возразил Сандомирский. - Мы вовсе - те. Я, как человек интеллигентный...
  Незнакомец улыбнулся и сказал:
  - Мы все не те, которыми притворяемся. Вот вы - кто вы такой?
  - Я? - поднял брови Сандомирский. - Я представитель фирмы "Эванс и Крумбель", сукна, трико и бумазеи.
  - Ах-ха-ха-ха! - закатился смехом незнакомец. - Так я и знал, что вы придумаете самое нелепое! Ну, зачем же вы лжете себе и другим? Ведь вы кардинал при папском дворе в Ватикане и нарочно прячетесь под личиной какого-то Крумбеля!
  - Ватикан? - пролепетал испуганный и удивленный Сандомирский. - Я Ватикан?
  - Не Ватикан, а кардинал! Не притворяйтесь дураком. Я знаю, что вы одна из умнейших и хитрейших личностей современности! Я слышал кое-что о вас!
  - Извините, - сказал Сандомирский. - Но эти шутки мне не надо!
  II
  - Джузеппе! - серьезно проворчал незнакомец, кладя обе руки на плечи представителя фирмы "Эванс и Крумбель". - Ты меня не обманешь! Вместо глупых разговоров я бы хотел послушать от тебя что-нибудь о Ватикане, о тамошних порядках и о твоих успехах среди набожных знатных итальянок...
  - Пустите меня! - в ужасе закричал Сандомирский. - Что это такое?!
  - Тссс! - зашипел незнакомец, закрывая ладонью рот коммивояжера. - Не надо кричать. Здесь дама.
  Он сел на свое место у дверей, потом засунул руку в карман и, вынув револьвер, навел его на Сандомирского.
  - Джузеппе! Я человек предобрый, но если около меня сидит притворщик, я этого не переношу!
  Симочка ахнула и откинулась в самый угол. Четвероруков поерзал на диване, попытался встать, но решительный жест незнакомца пригвоздил его к месту.
  - Господа! - сказал странный пассажир. - Я вам ничего дурного не делаю. Будьте спокойны. Я только требую от этого человека, чтобы он признался - кто он такой?
  - Я Сандомирский! - прошептал белыми губами коммивояжер.
  - Лжешь, Джузеппе! Ты кардинал.
  Дуло револьвера смотрело на Сандомирского одиноким черным глазом.
  Четвероруков испуганно покосился на незнакомца и шепнул Сандомирскому:
  - Вы видите, с кем вы имеете дело... Скажите ему, что вы кардинал. Что вам стоит?
  - Я же не кардинал!! - в отчаянии прошептал Сандомирский.
  - Он стесняется сказать вам, что он кардинал, - заискивающе обратился к незнакомому господину Четвероруков. - Но, вероятно, он кардинал.
  - Не правда ли?! - подхватил незнакомец. - Вы не находите, что в его лице есть что-то кардинальное?
  - Есть! - с готовностью отвечал Четвероруков. - Но... стоит ли вам так волноваться из-за этого?..
  - Пусть он скажет! - капризно потребовал пассажир, играя револьвером.
  - Ну, хорошо! - закричал Сандомирский. - Хорошо! Ну, я кардинал.
  III
  - Видите! - сделал незнакомец торжествующий жест. - Я вам говорил... Все люди не те, кем они кажутся! Благословите меня, ваше преподобие!
  Коммивояжер нерешительно пожал плечами, протянул обе руки и помахал ими над головой незнакомца.
  Симочка фыркнула.
  - При чем тут смех? - обиделся Сандомирский. - Позвольте мне, господин, на минутку выйти.
  - Нет, я вас не пущу, - сказал пассажир. - Я хочу, чтобы вы нам рассказали о какой-нибудь забавной интрижке с вашими прихожанками.
  - Какие прихожанки? Какая может быть интриж...?!
  При взгляде на револьвер коммивояжер понизил голос и уныло сказал:
  - Ну, были интрижки, - стоит об этом говорить...
  - Говорите!! - бешено закричал незнакомец.
  - Уберите ваш пистолет - тогда расскажу. Ну, что вам рассказать... Однажды в меня влюбилась одна итальянская дама...
  - Графиня? - спросил пассажир.
  - Ну, графиня. "Вася, - говорит, - я тебя так люблю, что ужас". Целовались.
  - Нет, вы подробнее... Где вы с ней встретились и как впервые возникло в вас это чувство?..
  Представитель фирмы "Эванс и Крумбель" наморщил лоб и, взглянув с тоской на Четверорукова, продолжал:
  - Она была на балу. Такое белое платье с розами. Нас познакомил посланник какой-то. Я говорю: "Ой, графиня, какая вы хорошень..!"
  - Что вы путаете, - сурово перебил пассажир. - Разве можно вам, духовному лицу, быть на балу?
  - Ну, какой это бал! Маленькая домашняя вечеринка. Она мне говорит: "Джузеппе, я несчастна! Я хотела бы перед вами причаститься".
  - Исповедаться! - поправил незнакомец.
  - Ну, исповедаться. "Хорошо, - говорю я. - Приезжайте". А она приехала и говорит: "Джузеппе, извините меня, но я вас люблю".
  - Ужасно глупый роман! - бесцеремонно заявил незнакомец. - Ваши соседи выслушали его без всякого интереса. Если у папы все такие кардиналы, я ему не завидую!
  IV
  Он благосклонно взглянул на Четверорукова и вежливо сказал:
  - Я не понимаю, как вы можете оставлять вашу жену скучающей, когда у вас есть такой прекрасный дар...
  Четвероруков побледнел и робко спросил:
  - Ка...кой д-дар?
  - Господи! Да пение же! Ведь вы хитрец! Думаете, если около вас висит форменная фуражка, так уж никто и не догадается, что вы знаменитый баритон, пожинавший такие лавры в столицах?..
  - Вы ошиблись, - насильственно улыбнулся Четвероруков. - Я чиновник Четвероруков, а это моя жена Симочка.
  - Кардинал! - воскликнул незнакомец, переведя дуло револьвера на чиновника. - Как ты думаешь, кто он: чиновник или знаменитый баритон?
  Сандомирский злорадно взглянул на Четверорукова и, пожав плечами, сказал:
  - Наверное, баритон!
  - Видите! Устами кардиналов глаголет истина. Спойте что-нибудь, маэстро! Я вас умоляю.
  - Я не умею! - беспомощно пролепетал Четвероруков. - Уверяю вас, у меня голос противный, скрипучий!
  - Ах-хах-ха! - засмеялся незнакомец. - Скромность истинного таланта! Прошу вас - пойте!
  - Уверяю вас...
  - Пойте! Пойте, черт возьми!!!
  Четвероруков конфузливо взглянул на нахмуренное лицо жены и, спрятав руки в карманы, робко и фальшиво запел:
  По синим волнам океана,
  Лишь звезды блеснут в небесах...
  Подперев голову рукой, незнакомец внимательно, с интересом, слушал пение. Время от времени он подщелкивал пальцами и подпевал.
  - Хорошо поете! Тысяч шесть получаете? Наверное, больше! Знаете, что там ни говори, а музыка смягчает нравы. Не правда ли, кардинал?
  - Еще как! - нерешительно сказал Сандомирский.
  - Вот видите, господа! Едва вы перестали притворяться, стали сами собою, как настроение ваше улучшилось и скуки как не бывало. Ведь вы не скучаете?
  - Какая тут скука! - вздохнул представитель фирмы "Эванс и Крумбель". - Сплошное веселье.
  - Я очень рад. Я замечаю, сударыня, что и ваше личико изменило свое выражение. Самое ужасное в жизни, господа, это фальшь, притворство. И если смело, энергично за это взяться - все фальшивое и притворное рассеется. Ведь вы раньше считали, вероятно, этого господина коммивояжером, а вашего мужа чиновником. Считали, может быть, всю жизнь... А я в два приема снял с них личину. Один оказался кардиналом, другой - баритоном. Не правда ли, кардинал?
  - Вы говорите, как какая-нибудь книга, - печально сказал Сандомирский.
  - И самое ужасное, что ложь во всем. Она окружает нас с пеленок, сопровождает на каждом шагу, мы ею дышим, носим ее на своем лице, на теле. Вот, сударыня, вы одеты в светлое платье, корсет и ботинки с высокими каблуками. Я ненавижу все лживое, обманчивое. Сударыня! Осмелюсь почтительнейше попросить вас - снимите платье! Оно скрывает прекраснейшее, что есть в природе, - тело!
  Странный пассажир галантно направил револьвер на мужа Симочки и, глядя на нее в упор, мягко продолжал:
  - Будьте добры раздеться... Ведь ваш супруг ничего не будет иметь против этого?..
  Супруг Симочки взглянул потускневшими глазами на дуло револьвера и, стуча зубами, отвечал:
  - Я... нич-чего... Я сам люб-блю красоту. Немножко раздеться можно, хе, хе...
  Глаза Симочки метали молнии. Она с отвращением посмотрела на бледного Четверорукова, на притихшего Сандомирского, энергично вскочила и сказала, истерически смеясь:
  - Я тоже люблю красоту и ненавижу трусость. Я для вас разденусь! Прикажите только вашему кардиналу отвернуться.
  - Кардинал! - строго сказал незнакомец. - Вам, как духовному лицу, нельзя смотреть на сцену сцен. Закройтесь газетой!
  - Симочка... - пролепетал Четвероруков. - Ты... немножко.
  - Отстань, без тебя знаю!
  Она расстегнула лиф, спустила юбку и, ни на кого не смотря, продолжала раздеваться, бледная, с нахмуренными бровями.
  - Не правда ли, я интересная? - задорно сказала она, улыбаясь углами рта. - Если вы желаете меня поцеловать, можете попросить разрешения у мужа - он, вероятно, позволит.
  - Баритон! Разреши мне почтительнейше прикоснуться к одной из лучших женщин, которых я знал. Многие считают меня ненормальным, но я разбираюсь в людях!
  Четвероруков, молча, с прыгающей нижней челюстью и ужасом в глазах, смотрел на страшного пассажира.
  - Сударыня! Он, очевидно, ничего не имеет против. Я почтительнейше поцелую вашу руку...
  Поезд замедлял ход, подходя к вокзалу большого губернского города.
  - Зачем же руку? - болезненно улыбнулась Симочка. - Мы просто поцелуемся! Ведь я вам нравлюсь?
  Незнакомец посмотрел на ее стройные ноги в черных чулках, обнаженные руки и воскликнул:
  - Я буду счастлив!
  Не сводя с мужа пылающего взгляда, Симочка обняла голыми руками незнакомца и крепко его поцеловала.
  Поезд остановился.
  Незнакомец поцеловал Симочкину руку, забрал свои вещи и сказал:
  - Вы, кардинал, и вы, баритон! Поезд стоит здесь пять минут. Эти пять минут я тоже буду стоять на перроне с револьвером в кармане. Если кто-нибудь из вас выйдет - я застрелю того. Ладно?
  - Идите уж себе! - простонал Сандомирский.
  Когда поезд двинулся, дверцы купе приоткрылись, и в отверстие просунулась рука кондуктора с запиской.
  Четвероруков взял ее и с недоумением прочел:
  "Сознайтесь, что мы не проскучали... Этот оригинальный, но действенный способ сокращать дорожное время имеет еще то преимущество, что всякий показывает себя в натуральную величину. Нас было четверо: дурак, трус, мужественная женщина и я - весельчак, душа общества. Баритон! Поцелуйте от меня кардинала..."
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"