Эпштейн Самуил Данилович : другие произведения.

Бастиа и Хайек - сравнение

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Почему я выбрал для сравнения именно этих писателей ? Потому что оба они провозглашают своим идеалом Свободу, а своей целью - борьбу с рабством и тоталитаризмом. Оба они источник рабства видят в картезианском ( Декарт ) подходе к теории государственного устройства. Разница только в том, что если у Бастиа это глубоко выстраданные идеи, ощущаемые всем человеческим существом, как Истина, то у Хайека, повидимому, цель совсем иная :
  
   Бастиа и Хайек - сравнение.
  
   Почему я выбрал для сравнения именно этих писателей ? Потому что оба они провозглашают своим идеалом Свободу, а своей целью - борьбу с рабством и тоталитаризмом. Оба они источник рабства видят в картезианском ( Декарт ) подходе к теории государственного устройства.
   Разница только в том, что если у Бастиа это глубоко выстраданные идеи, ощущаемые всем человеческим существом, как Истина, то у Хайека, повидимому, цель совсем иная : взять эти плодотворнейшие идеи ( которые принадлежат не ему ) и так их изуродовать, чтобы они превратились в свою противоположность. Как мы увидим, именно на таких трюках он и специализируется. Так что Нобеля он отработал честно !
  
  
  В чём соль творчества Хайека и на чём, собственно, он сделал свою карьеру ? Это брать наилучшие и плодотворнейшие идеи и так их искажать, чтобы из плодотворнейших они превратились в наивреднейшие !
   Такое впечатление, что Хайек тщательно выполняет поставленную перед ним задачу : запудрить как можно больше мозги людям, чтобы они не заметили, как на них надели ярмо ! Думаю, что он один из главных виновников уже наступившего на планете Тоталитаризма, в котором мы, наши дети и внуки вынуждены жить !
  
  Бастиа призывает каждый раз задумываться, взвешивать на критических весах здравого смысла : отвечает ли Закон главному критерию : служить делу обеспечения безопасности личности и собственности или же он присвоил себе кроме этого какие-то ещё функции, не входящие в сферу его полномочий ! Хайек же призывает отключить мышление и здравый смысл и слепо довериться Закону !
   Вот что пишет Бастиа
  
  ( см. -
  Бастиа : "Закон" - произведение Гения !
  http://www.politforums.ru/civilization/1300871757.html) -
  "
  В самом деле, если бы закон был ограничен защитой всяких персон, всяких свобод, всякой собственности, если бы закон был не более чем организованным соединением индивидуальных прав на самооборону, если бы закон был препятствием, проверкой, карательной силой против любого угнетения и грабежа, то неужели мы, граждане, стали бы спорить о масштабах права голоса?
  
   Когда бы закон был ограничен своими надлежащими функциями, у всех была бы равная заинтересованность в законе. Неужели не ясно, что в таком случае голосующие не могли бы причинить неудобства неголосующим?
  Есть ли нужда приводить доказательства, что это отвратительное извращение закона -- вечный источник ненависти и разлада, что оно ведёт к гибели самого общества? Если такое доказательство нужно, взгляните на Соединенные Штаты (в 1850 г.). Нет на свете страны, где больше отводится закону его надлежащая область: защита свободы и собственности каждого. Вследствие этого не видно в мире страны, где социальный порядок покоился бы на более прочном фундаменте. Но даже в США два -- и только два -- пункта, которые всегда подвергали опасности мир в обществе.
  Рабство и расценки -- это ограбление
  Какие же эти два пункта? Это рабство и расценки. Только в этих двух предметах обсуждения закон, вопреки общему духу республики Соединенных Штатов, принял на себя роль грабителя.
  Рабство это насилие закона над свободой. Расценка, тариф это насилие закона над собственностью.
  Самый замечательный факт состоит в том, что это двойное узаконенное преступление -- прискорбный пережиток Старого Мира -- единственная вещь, которая может привести и, вероятно, приведёт к разрушению Союза Штатов.
  
  
   Действительно, нельзя представить себе в самой сердцевине общества более поразительного явления, чем это: закон выступил в роли орудия несправедливости. А если этот факт вызовет ужасные последствия для США, где надлежащее предназначение закона было извращено только в частных случаях рабства и расценок, то каковы должны быть последствия для Европы, где извращение закона является принципом, системой?
  ( Бастиа поистине Пророк ! )
  
  Закон защищает ограбление
  Но он не всегда это делает. Порою закон защищает грабёж и участвует в нём. Т. е. бенефициарии [бенефициарий -- лицо, получающее доходы с доверительной собственности или выгоду от собственности, утверждённой в его пользу (прим. перев.)] избавляются от стыда, опасности и угрызений совести, которые в противном случае повлияли бы на их поступки. Порою закон ставит целый аппарат судей, полиции, тюрем и жандармов на службу грабителям и, защищаясь, трактует пострадавшего как преступника. Короче говоря, есть законный грабёж, и это о нём говорит г-н де Монталамбер.
  Этот законный грабёж может быть лишь отдельными пятнами ржавчины среди законодательных мер народа. А раз так, то лучше всего стереть его с минимумом речей и разоблачений, невзирая на гам со стороны обоснованных интересов.
  "
  "Социалисты отвергают свободный выбор
  Прошу уяснить, я не оспариваю их право придумывать социальные комбинации, подавать себя, выступать в свою защиту и действовать на собственный страх и риск. Но я оспариваю их право осуществлять по отношению к нам эти планы законным, т.е. насильственным путём и заставлять нас оплачивать их нашими налогами. Я не настаиваю, чтобы сторонники различных социальных философских школ -- Прудона, Кабе, Фурье, университаристы и протекционисты -- отреклись от своих идей. Я настаиваю лишь, чтобы они отказались от общего для них замысла: им нужно только расстаться с идеей заставить нас молча согласиться с их группами и сериями, их проектами по обобществлению, с их безвозмездно-кредитными банками, их греко-римскими представлениями о нравственности и их коммерческим регулированием. Я всего лишь прошу, чтоб по вопросу этих планов нам было позволено самим принимать решение, чтоб нас не заставляли, прямо или косвенно, следовать им, если мы считаем. что они противоречат нашим главным интересам или противны нашей совести.
  Но эти организаторы жаждут согласиться на налоговые фонды и власть закона для того, чтобы провести свои планы.
  Помимо того, что это угнетение и несправедливость, в таком намерении содержится и пагубное предположение, что организатор безошибочен, а люди некомпетентны. Но опять-таки, если люди неспособны судить сами о себе, то зачем то и дело говорить о всеобщем избирательном праве?
  
  Причина французской революции
  Спор идей, к несчастью, но закономерно, отразился на событиях во Франции. Французы, например, привели остальных европейцев к борьбе за свои права, или, точнее, к политическим требованиям. Этот факт ещё не уберёг нас от того, чтобы стать самым управляемым, самым зарегулированным, принуждаемым, самым связанным по рукам и ногам и самым эксплуатируемым народом в Европе.
  (Если это было так в середине XIX века, то что же можно сказать о нашем времени ? Истина состоит в том, что и Франция и весь остальной так называемый "цивилизованный мир" давно уже живут в Тоталитаризме ! См -
  ...........................................................).
  Франция также сводит все остальные нации к положению той, в которой постоянно предчувствуются революции. При таких обстоятельствах, вполне естественно, так оно и будет.
  Так и будет до тех пор, пока наши политики принимают мысль, прекрасно выраженную г-ном Луи Бланом: "Общество получает движущую силу от власти". Так будет до тех пор, пока человеческие существа, наделённые чувствами, продолжают оставаться пассивными, пока они считают себя неспособными устроить своё процветание и счастье собственным умом и энергией, пока они всего ждут от закона, словом, пока они относятся к государству также, как овца относится к пастуху.
  Политика и экономика
  <Теперь вернёмся к предмету, вкратце обсуждавшемуся на начальных страницах этого труда: к связи экономики и политики -- к политической экономии. [Г-н Бастиа посвятил три книги и несколько статей развитию идей, содержащихся в трёх абзацах вышеприведённой главы. (прим. перев. с франц.)]>
  Экономическая наука должна разрабатываться прежде, чем будет логически сформулирована наука политическая. В принципе экономика -- наука, занимающаяся гармонией или антагонизмом человеческих интересов. Это надо знать, прежде чем политическая наука определится в формулировании надлежащих функций правления.
  Следует дать ответ на непосредственно вытекающий из развития экономической и в самом начале формулирования политической науки принципиальный вопрос: что есть закон? Чем он должен быть? Каково его поле деятельности, его пределы? По логике, на каком рубеже останавливается справедливая власть законодателя?
  Я без колебаний отвечаю: закон есть общая сила, организованная выступать как заслон несправедливости. Одним словом, закон есть правосудие.
  
  Закон это справедливость, простая и ясная, точная и очерченная. Её видят глаза, её схватывает разум, ибо справедливость измерима, непреложна и неизменна. Правосудие не больше того и не меньше.
  Если вы переступите присущие ему границы -- если попытаетесь сделать закон религиозным, братским, уравнительным, филантропическим, индустриальным, литературным или художественным, -- то вы заблудитесь на неисследованной территории, в неопределённости и нечёткости, в принудительной утопии или, хуже того, во множестве утопий, каждая из которых стремится захватить закон и навязать его вам. Это так, потому что, в отличие от правосудия, братство и филантропия не имеют чётких границ. Начав однажды, где вы остановитесь? И где остановится закон?
  
  Бессмыслица! Неужели эти поклонники правительства верят, что свободные люди прекратят действовать? Следует ли из этого, что если мы не получаем энергии от закона, то не получаем её вообще? Следует ли из этого, что если закон ограничен функцией защиты свободного применения наших способностей, то мы будем не в состоянии применить наши способности?
  Предположите, что закон не принуждает нас следовать определённым формам религии или порядка вступления в союзы, или приёмов воспитания, или регулирования труда, или регулирования торговли, или планов благотворительности. Следует ли из этого, что мы нетерпеливо впадём в безбожие, отшельничество, невежество, нищету и жадность? Если мы свободны, следует ли из этого, что мы больше не будем признавать власть и милость Бога? Следует ли из этого, что мы перестанем объединяться, помогать друг другу, любить и оказывать помощь нашим несчастным собратьям, изучать тайны природы и стараться улучшать себя со всей силой своих способностей?
  
  Путь к достоинству и прогрессу
  Закон это справедливость. И именно по закону справедливости -- в царствование права, под влиянием свободы, безопасности, устойчивости и ответственности -- каждый человек обретёт свою настоящую ценность и подлинное достоинство своего существа. Именно по закону справедливости достигнет человечество -- несомненно, медленно, но верно -- упорядоченного и мирного прогресса гуманности по Божьему промыслу.
  Мне это кажется теоретически верным, так как при каком бы то ни было обсуждаемом вопросе -- религиозном, философическом, политическом или экономическом, чего бы он ни касался -- процветания, морали, равенства, права, правосудия, прогресса, ответственности, сотрудничества, бедности, труда, торговли, капитала, оплаты, налогов, населения, финансов или управления -- с какой бы точки на научном горизонте я ни начинал свои исследования, я неизменно прихожу к одному заключению: решение проблем человеческих взаимоотношений следует искать в Свободе.
  
  Страсть править другими
  Необходимо сказать: в мире слишком много "больших" людей -- законодателей, организаторов, благодетелей, народных вождей, отцов нации и т.п., и т.п. Слишком многие ставят себя над человечеством; они делают карьеру на его организации, патронировании и на управлении им.
  Однако, кто-то скажет: "Вы же сами занимаетесь именно этим".
  Верно. Но следует допустить, что я действую совсем в ином смысле. Если б я присоединился к отряду преобразователей, то с единственной целью : убедить их оставить народ в покое. Я не смотрю на народ, как Ванказон смотрит на свой автомат. Скорее, как физиолог принимает человеческое тело таким как оно есть, так и я принимаю людей такими как они суть. Я стремлюсь только изучать и восторгаться.
  Моё отношение ко всем другим хорошо иллюстрируется рассказом одного известного путешественника. Однажды он прибыл в племя дикарей, где только что родился ребёнок. Его окружила куча ворожей, кудесников и знахарей, вооружённых кольцами, крюками и верёвками. Один из них сказал: "Это дитя никогда не издаст аромат трубки мира, пока я не растяну его ноздри." Другой сказал: "Он никогда не будет слышать, пока я не вытяну его мочки до плеч." Третий сказал: "Он никогда не увидит солнечный свет, пока я не скошу ему глаза". Ещё один сказал: "Он никогда не встанет прямо, пока я не согну ему ноги." Пятый сказал: "Он никогда не научится думать, пока я не разглажу его череп".
  "Стойте, -- крикнул путешественник, -- то, что сделал Бог, сделано хорошо. Не притворяйтесь, будто умеете больше него. Бог дал органы этому хрупкому созданию; пусть он развивается и растёт сильным благодаря упражнениям, пользе, опыту и свободе".
  
  Отведаем свободы
  Бог даровал людям всё, что им необходимо для выполнения своего предназначения. Он предусмотрел общественную форму, так же как и человеческую; и общественные органы устроены так, что будут развиваться гармонично в чистом воздухе свободы. Долой знахарей и организаторов! Долой их кольца, цепи, крючья и клещи! Долой их искусственные системы! Долой прихоти государственных администраторов, их проекты по обобществлению, их централизацию, их тарифы, ПРАВИТЕЛЬСТВЕННЫЕ ШКОЛЫ ( выделение моё - Ш. Э. ), государственную религию, их безвозмездные кредиты, их банковские монополии, их регламентацию, их ограничения, их уравнение в налогообложении и их благочестивое морализирование!
  А теперь, после того как законодатели и благодетели так тщетно навязывали обществу столько систем, пусть же они в конце концов остановятся там, где начали. Пусть же они отвергнут всякие системы и отведают свободы. Ибо свобода -- признание веры в Бога и в Его труды.! "
  
  Вот что пишет Хайек -
  
  "Следующий шаг в индивидуалистическом анализе общества направлен против рационалистического псевдоиндивидуализма, который также на практике ведёт к коллективизму. Он утверждает, что, прослеживая совокупные результаты индивидуальных действий, мы обнаруживаем, что многие институты, составляющие фундамент человеческих свершений, возникли и функционируют без какого бы то ни было замыслившего их и управляющего ими разума; что, по выражению Адама Фергюсона, "нации наталкиваются на учреждения, которые являются, по сути, результатом человеческих действий, но не результатом человеческого замысла", а также, что спонтанное сотрудничество свободных людей часто создаёт вещи более великие, чем их индивидуальные умы смогут когда-либо постичь в полной мере."
  
   " К общепринятой христианской традиции, считающей, что человек должен иметь свободу следовать своей совести в вопросах нравственности, дабы его действия обладали каким-либо достоинством, экономисты добавили еще один аргумент: человек должен иметь свободу полностью использовать свои знания и мастерство, ему надо позволить руководствоваться своим интересом к определенным вещам, которые он знает и которые ему небезразличны, дабы он настолько содействовал достижению общих целей общества, насколько это в его силах. "
  
  ( " дабы он настолько содействовал достижению общих целей общества, насколько это в его силах.". Этим дополнительным замечанием Хайек перечёркивает всё правильное, что он писал выше :
  " человек должен иметь свободу полностью использовать свои знания и мастерство, ему надо позволить руководствоваться своим интересом ". Так чем же должен руководствоваться человек : " своим интересом " или " содействовать достижению общих целей общества, насколько это в его силах " ? И кто будет определять : каковы эти " общие цели общества " ? Очевидно, сам Хайек ! ).
  
  
  Истинный индивидуализм -- это, безусловно, не анархизм, являющий собой всего лишь ещё один плод рационалистического псевдоиндивидуализма, которому истинный индивидуализм противостоит.(???) Он не отрицает необходимости принудительной власти, но желает ограничить её -- ограничить теми сферами, где она нужна для предотвращения насилия со стороны других, и для того, чтобы свести общую сумму насилия к минимуму.
  ( Хайек почему-то не замечает, что если мы будем заботиться о том, чтобы " свести общую сумму насилия к минимуму", то не сможем эффективно заботиться о "предотвращения насилия со стороны других" )
  
   Надо признать, что, хотя все философы-индивидуалисты согласны, вероятно, с этой общей формулой, они не всегда достаточно содержательно высказываются по вопросу ее применения в конкретных случаях. Здесь не слишком-то помогает столь неверно понимаемый оборот, как "laissez faire", которым так много злоупотребляли, или еще более старая формула -- "защита жизни, свободы и собственности". Фактически, поскольку оба этих выражения наводят на мысль, что мы можем оставить все как оно есть, они могут оказаться еще хуже, чем отсутствие ответа вообще; они, безусловно, не говорят нам, в каких сферах желательна и необходима деятельность правительства, а в каких нет. Тем не менее решение, может ли индивидуалистическая философия служить нам практическим руководством, должно в конечном счёте зависеть от того, позволяет ли она нам разграничить то, что относится к компетенции правительства, от того, что к ней не относится.
  ( спрашивается : вследствие какого такого изгиба ума мы должны отказаться от великих принципов : "laissez faire" ( невмешательство государства ) и "защита жизни, свободы и собственности" и вследствие какого такого изгиба ума "они могут оказаться еще хуже, чем отсутствие ответа вообще". Именно эти великие принципы и дают ответ на вопрос : "что относится к компетенции правительства, а что к ней не относится". )
  Мне представляется, что некоторые общие правила такого рода, обладающие самой широкой применимостью, прямо вытекают из основных принципов индивидуализма: если каждый человек должен использовать свои личные знания и мастерство для достижения интересующих его целей и если он, действуя таким образом, должен вносить максимально возможный вклад в удовлетворение потребностей, выходящих за пределы его кругозора, то явно необходимо, во-первых, чтобы он имел четко очерченную сферу своей ответственности и, во-вторых, чтобы относительная важность для него различных результатов, которых он может достигать, соответствовала относительной важности для других людей тех последствий его деятельности, которые ему неизвестны и носят более отдаленный характер.
  ( словоблудие поистине не имеет границ ! )
  
  . Нынешняя мода сосредоточиваться на краткосрочных результатах, оправдывая это тем доводом, что "в долгосрочном периоде все мы будем покойники", неизбежно ведёт к опоре на приказы, исходящие из конкретных сиюминутных обстоятельств, вместо правил, сформулированных в терминах типических ситуаций.
  ( " правил, сформулированных в терминах типических ситуаций. " - красиво сказано, но, всё-таки, хотелось бы также знать : что это такое ? )
  
  Попытка заставить человека при преследовании своих собственных интересов вносить как можно больший вклад в удовлетворение потребностей других людей не только приводит к общему принципу "частной собственности".
  ( Значит, по Хайеку, надо " заставить человека при преследовании своих собственных интересов вносить как можно больший вклад в удовлетворение потребностей других людей " )
  
  Я не могу здесь углубляться далее в увлекательную проблему о наиболее подходящей для эффективной индивидуалистической системы правовой рамке или входить в обсуждение многочисленных вспомогательных функций, выполняя которые правительство может намного повысить эффективность индивидуальной деятельности,
  ( то есть, функция правительства по Хайеку : повышать эффективность индивидуальной деятельности )
  
  Непринудительные обычаи и условности, присущие социальному взаимодействию, рассматриваются как неотъемлемые факторы сохранения упорядоченной работы человеческого общества. Второй вывод состоит в том, что индивид, участвуя в общественных процессах, должен хотеть и быть готовым приспосабливаться к переменам и подчиняться обычаям и условностям, которые не являются плодом сознательного замысла, существование которых в отдельных случаях может не поддаваться разумному объяснению и которые часто представляются ему непонятными и иррациональными.
  ( то есть, разум и здравый смысл, согласно Хайеку, необходимо отключить ! )
  
  Для функционирования индивидуалистического общества столь же важны, наряду с этими более мелкими объединениями людей, те традиции и обычаи, которые складываются в свободном обществе и, не будучи принудительными, создают гибкие и обычно соблюдаемые правила, делая поведение окружающих людей достаточно высоко предсказуемым. Готовность подчиняться таким правилам не только когда человек понимает их обоснованность, но до тех пор, пока он не находит веских доводов против них, является важнейшим условием постепенной эволюции и усовершенствования норм социального взаимодействия. Готовность обыкновенно подчиняться результатам общественного процесса, который никем не замышлялся
  ( а если замышлялся, а Хайек просто об этом не знает или знает, но специально ретуширует этот факт !)
  
  Это приводит меня ко второму моменту: к необходимости индивидуального подчинения анонимным и внешне иррациональным социальным силам в любом сложном обществе, где последствия деятельности всякого человека выходят далеко за рамки его кругозора, -- подчинения, которое должно включать не только признание правил поведения как имеющих силу, без выяснений, что именно зависит от их соблюдения в каждом конкретном случае, но и готовность приспосабливаться к переменам, причины которых могут быть совершенно непонятны человеку, но при этом глубоко влиять на его судьбу и открытые перед ним возможности. Именно против этих вещей склонен восставать современный человек, если ему не продемонстрировать, что их необходимость покоится на "основании, ясном и очевидном для каждого индивида". Однако тут-то понятное желание вразумительных объяснений и порождает иллюзорные требования, которые никакая система не в состоянии удовлетворить. У человека в сложном обществе нет другого выбора, как только между приспособлением к тому, что должно казаться ему слепыми силами социального процесса, и подчинением приказам вышестоящих.
  ( А разве " приспособление к тому, что должно казаться ему слепыми силами социального процесса " не является, в конечном счёте тем же самым "подчинением приказам вышестоящих ". )
  
  Нежелание терпеть или уважать любые общественные силы, которые нельзя счесть плодом разумного замысла, будучи важнейшей причиной нынешней жажды всеобъемлющего экономического планирования, является, в сущности, лишь одним из аспектов более общего движения.
  ( Почему это утверждение : " Нежелание терпеть или уважать любые общественные силы, которые нельзя счесть плодом разумного замысла является важнейшей причиной нынешней жажды всеобъемлющего экономического планирования " Хайек принимает за аксиому ? Например, ЮЮ, вводимое повсеместно, никак "нельзя счесть плодом разумного замысла". Но, по Хайеку, именно поэтому мы обязаны её терпеть и уважать, стоит только объявить её установленной "общественными силами". ).
  
  Положение, которое я попытаюсь доказать, хорошо иллюстрируется следующим очевидным парадоксом: хотя немцев обычно считают очень послушными, их нередко характеризуют и как крайних индивидуалистов. Не без оснований этот так называемый немецкий индивидуализм зачастую приводят как одну из причин, почему немцам никогда не удавалось развить свободные политические институты. В рационалистическом смысле слова немецкая интеллектуальная традиция в своем настаивании на развитии "самобытной" личности, которая во всех отношениях была бы продуктом сознательного выбора самого индивида, действительно поощряет тип "индивидуализма", мало известный где-либо еще. Я хорошо помню, как сам был удивлен и даже шокирован, когда, еще молодым студентом, при первом знакомстве с английскими и американскими сверстниками обнаружил, насколько они были готовы считаться во всех внешних проявлениях с общепринятыми условностями вместо того, чтобы, как мне казалось естественным, гордо быть непохожими и оригинальными почти во всем.
  ( Хайек восхищается безропотным подчинением молодых англичан и американцев общепринятым условностям. Хочу отметить, что эти молодые англичане и американцы ( воспитанники принудительной государственной школы, как и дети всего остального мира ) - это дети тех самых англичан и американцев, которые безропотно проглатывают каждый раз навязываемые им государством ( а, фактически, теми, кто стоит над государством ) наивреднейшие институты.
   ЦБ : проглотили !
  Принудительная государственная школа : проглотили !
   ФРС : проглотили !
   Запрет держать золото на руках под угрозой 20-летнего тюремного заключения : проглотили !
   ЮЮ : проглотили !
   И наверное, много ещё чего другого ! ).
  
  Если вы сомневаетесь в значимости моего личного опыта, то найдете полное ему подтверждение в большинстве немецких дискуссий по поводу, например, английской системы закрытых школ (взять хотя бы известную книгу Дибелиуса об Англии.
  ( И что же хорошего в этих " английских закрытых школах " с палочной дисциплиной, против которых восставал великий шотландец А. Нилл ? )
  
   Вновь и вновь вы будете сталкиваться с той же вызывающей удивление склонностью к добровольному подчинению и обнаруживать контраст со стремлением молодого немца развить "самобытную" личность, в мельчайших проявлениях выражающую то, что он счёл правильным и истинным.
  ( И что же плохого в " стремлениии развить "самобытную" личность " ? )
  Этот культ особой, отличающейся от всех индивидуальности, несомненно, глубоко уходит корнями в немецкую интеллектуальную традицию, а через влияние некоторых величайших ее представителей, особенно Гёте и Вильгельма фон Гумбольдта, он проник далеко за пределы Германии и ясно виден в трактате Дж.С.Милля "О свободе".
  ( Хайек на каждом шагу путает причины и следствия с апломбом, достойным лучшего применения. Великое произведение В. Гумбольдта очень чётко созвучное Бастиа, "laissez faire" и принципу : "защита жизни, свободы и собственности", он объявляет "ложным индивидуализмом ".
   То, что Германия, Англия, Франция, Америка, Россия не пошли по пути, предначертанному их великими людьми, не следует ставить в вину этим великим людям. Причину этого следует искать в том, что силы Зла оказались сильнее сил Добра. К величайшему прискорбию, это приходится признать. И, повидимому, не случайно - Бастиа Хайек не упоминает вообще. )
  
  Так позвольте мне вернуться в заключение к тому, с чего я начал: фундаментальная позиция истинного индивидуализма состоит в смирении перед процессами, благодаря которым человечество достигло вещей, которых никто не замышлял и не понимал и которые действительно превосходят своей мощью индивидуальный разум. В данный момент важнейший вопрос заключается в том, будет ли человеческому разуму позволено и далее развиваться как части этого процесса, или же ему предстоит опутать себя оковами, сотворенными им самим.
  
  ( Вот где суть хайековского лицемерия. А если эти процессы, "благодаря которым человечество достигло вещей, которых никто не замышлял и не понимал и которые действительно превосходят своей мощью индивидуальный разум " всё-таки, кто-то замыслил и с упорством маньяка их осуществил ( НМП ). И как определить : какие вещи замышлялялись, а какие не замышлялялись ? Хайек предлагает нам отключить свой разум, В то время, как Бастиа предлагает нам его включить ! ).
  
   По поводу уродования Хайеком других плодотворнейших идей см. -
  Хайек - главная причина развала экономики России после 1991 года, всеобщего обнищания и тоталитаризации общества.
  http://www.politforums.ru/civilization/1275578955.html
  Ротбард о Хайеке.
  http://www.politforums.ru/civilization/1275035423.html
  Хайек и ДРАГМЕТАЛЛЫ.
  http://www.politforums.ru/civilization/1273158180.html
  Григорий Сапов о Хайеке.
  http://zhurnal.lib.ru/editors/e/epshtejn_s_d/sapovoh.shtml
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список
Сайт - "Художники" .. || .. Доска об'явлений "Книги"