Емелин Сергей Владимирович : другие произведения.

Мир после Конца Света

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Вещь также незакончена. Оригинальная идея принадлежит Н.Е.Иваченкову - к сожалению, у него нет Интернета...

МИР ПОСЛЕ

КОНЦА СВЕТА

НЕОБХОДИМОЕ ПРЕДИСЛОВИЕ

   Эта рукопись была найдена в 1998 К.С. (от Конца Света) Маруком, учеником мага Загалуса, в одном из заброшенном монастырей на Скалистых Островах. Интересна она тем, что в ней повествуется о первых днях после Конца Света и о рождении Нового Мира, а также о тех таинственных силах, что поддерживали мироздание. Загалус со своими учениками со всем старанием восстановил этот древний манускрипт, но автор его, к сожалению, так и остался неизвестен. Впрочем, не исключено, что эта рукопись писалась многими людьми на протяжении нескольких веков, а в монастыре с неё лишь сняли копию. В любом случае, история об этом умалчивает, и тайна старой летописи навсегда останется тайной. Любознательный читатель почерпнёт в ней для себя много нового и интересного.

ЧАСТЬ I

ИСХОД

I. КОНЕЦ СВЕТА

   Год 1994. Март. В 2 часа по Гринвичу 3-го дня марта спутниками слежения за космосом был зафиксирован небольшой астероид, направляющийся к Земле. Его падение ожидалось, по расчётам, через три дня, примерно в центре Северной Америки; последствия были бы плачевными для все Земли. Это поняли и в Америке, и в России, и в других странах мира; на второй план отошли все международные противоречия, и на Земном шаре всю ночь напролёт не смолкали телефонные переговоры - главы государств пытались решить, что делать и как поступить. Мнения высказывались самые разные, но в одном все были едины - средства массовой информации не были должным образом оповещены, чтобы не вызывать ненужной паники. Впрочем, большинство стран всё же позаботилось о своём будущем - сверху был спущен приказ о необходимости вывоза в сельскую местность всех детей до 18 лет, а также студентов. Официально это объяснялось тем, что в крупных городах могут возникнуть стихийные бедствия, связанные с неудовлетворительным состоянием атмосферы, и ближайшие несколько дней лучше переждать в окрестностях.
   На секретном совещании начальников штабов НАТО и Россия буквально за несколько часов , позабыв былые разногласия, выработали и ратифицировали программу Зевс - изменение курса астероида с помощью ядерных зарядов. Немедленно были перепрограммированы ракетные комплексы на территории США и России, и межконтинентальные ракеты ушли к цели. Но опыта космических войн не было пока ни у одного государства; ничтожная ошибка в расчётах, а также непредвиденный всплеск солнечной активности повлияли на курс ракет, отклонив их на десятые, а может, сотые доли градуса. Вместо того, чтобы уничтожить астероид, превратив его в космическую пыль, ядерные боеголовки раскололи его на две части, придав ему к тому же ненужное ускорение. Одна из частей, б*льшая, стремительно неслась к северо-западу Америки, другая, малая - отклонилась к западному побережью Англии и падала в Атлантический океан. Время было упущено, и правительства всех стран больше ничего не могли сделать. Попытка защитить Землю не удалась...
  

*******

  
   4 марта студентам Самарского строительного института сообщили, что по приказу правительства, в рамках мероприятий по гражданской обороне, всех учащихся вывозят за город дня на три, а может, и больше - вплоть до особого распоряжения. Всем было приказано взять тёплые вещи и еды дня на четыре, лишнего с собой ничего не тащить. Сами преподаватели были в смятении и растерянности, чего нельзя было сказать о студентах - сперва ошарашенные таким известием, они быстро сообразили, что всё это означает отмену занятий, автоматическое продление сроков сдачи курсовых, и вообще - весёлое времяпрепровождение на природе.
   Сергей Емцов, студент II курса сантехнического факультета, не был особым любителем ночёвок в палатке, к тому же на мокром снегу, но, поразмыслив (тем более что поездка была неизбежна - ректор объявил, что приказ правительства касается всех без исключения, кроме разве что тяжелобольных), нашёл и здесь свою приятную сторону - возможность закадрить смазливую блондинку из параллельной группы, Алёну Брагинскую, или, как её все называли, Ляльку. Нет никакого сомнения, что студенты будут квасить (и преподы посмотрят на это сквозь пальцы, учитывая всё ещё зимнюю погоду и сумбурность всего происходящего), а значит, Лялька, разогретая спиртным, сделается более доступной и сговорчивой.
   С этими мыслями наш герой и отправился домой, где принялся за сборы. Загрузив в рюкзак тёплую одежду и побольше еды, он пришёл к выводу, что не помешает и оружие - опять же, на худой конец, фраернуться перед Лялькой. Складной нож, конечно же, нельзя было назвать оружием (им Сергей намеревался резать хлеб и открывать консервы), газовый баллончик для самообороны Емцов всегда таскал с собой, учитывая неспокойное время, а вот что касается огнестрельного оружия...
   Покопавшись в дальнем ящике шкафа, он извлёк на свет Божий самодельный двуствольный пистолет, который где-то с год назад он купил у своего приятеля, Коляна Иванихина, за две с половиной тысячи рублей (считай, за полбутылки водки). Вид это оружие имело, конечно, несколько убогий, но зато стреляло превосходно - Колян не раз хвастался, что пробивал из него насквозь ведро, обе стенки. Пистолет заряжался пульками от мелкашки, которые лежали здесь же, заботливо завёрнутые в бумажку, а вот серу со спичек, использовавшуюся вместо пороха, ещё предстояло почистить. Именно этим Сергей и занялся, и к вечеру у него было готово 20 зарядов, по 10 на каждый ствол. Довершили сборы газовая зажигалка, несколько коробков спичек, и, конечно же, две бутылки водки (которые Емцов не без задней мысли позаимствовал из домашней заначки - на природе предстояло провести немало времени, и лишнее спиртное никогда не помешает: согреться, если что, и, опять же, для веселья).
   Сбор у института был назначен 5 марта в 7.30. Сергей не без труда влез с рюкзаком в переполненный автобус (про себя он отметил, что был далеко не одинок - видимо, действительно, всех учащихся Самары, включая даже школьников начальных классов, вывозили за город), и примерно через час уже топтался у входа в альма-матер, поджидая своих сокурсников. Десятка полтора крытых грузовиков - целая колонна - уже выстроились вдоль дороги, и студенты отпускали шуточки по поводу того, как они в эти грузовики будут лезть, особенно девчонки. Автобусов же им не дали - они предназначались для младших школьников.
   Не без труда Сергей нашёл взглядом в толпе Ляльку Брагинскую. Она сегодня была очень хороша - в ярко-зелёной куртке, пёстрой вязаной шапочке и туго облегающих джинсах. За спиной у неё висел небольшой рюкзачок, и Емцов понял, что Лялька почти ничего с собой не взяла - надеется, и не без оснований, на то, что мальчики наперебой будут её угощать.
   На улицу быстрым шагом вышли декан их факультета и завкафедрой, именно они должны были ехать вместе со студентами за город. Были и ещё какие-то преподаватели, но их Сергей уже не увидел - группа начала грузиться в машины. С хохотом и визгом студенты лезли в кузов, охотно подталкивая студенток в упругие попки, и вскоре набились довольно тесно. Взревев моторами, колонна тронулась.
   Весь строительный институт в полном составе (за исключением некоторых преподавателей и обслуживающего персонала) через Южный мост вывезли в сторону Черноречья, километров за 30 от города. Едва лишь прибыли на место, сразу же закипела работа - ставили палатки (у кого были - взяли свои, кроме того, на их факультет досталось ещё с десяток казённых), собирали хворост для костров, и вскоре девчонки уже возились с котелками - все проголодались ещё по дороге, а работа на свежем воздухе пробудила и вовсе зверский аппетит.
   Ближе к вечеру выяснилась новость, которая весьма обрадовала большинство студентов - к их лагерю подогнали ещё один грузовик, с водкой - как не без юмора пояснил завкафедрой, это будут их фронтовые сто грамм. Предприимчивые студенты сразу же заграбастали по две, а то и по три бутылки на палатку, и только тогда началось настоящее веселье. До самой ночи бренчали гитары (несмотря на приказ не брать ничего лишнего, такой случай завзятые романтики упустить не могли), слышались песни и смех. Сергей вместе с приятелями резался в карты, лихо пил водку из гранёного стакана и кидал недвусмысленные взгляды на Ляльку, которая ни на секунду не оставалась в одиночестве.
   Лагерь стих только в четыре часа утра, когда наступила особенно глухая темнота, и в редких разрывах между облаками проглядывали звёзды. Все, даже самые стойкие, уснули, набившись в палатки по пять-шесть человек, и, закутавшись как следует, сладко спали, согревая друг друга теплом.. Ничто не нарушало тишину...
   Им было суждено проснуться утром неопределённого времени...
  

*******

  
   Силы, повелевающие человечеством, либо сыграли злую шутку, либо поставили новый эксперимент. Конец света был почти как в Апокалипсисе - после удара астероида разверзлись земные недра, ожили вулканы, потоки лавы смывали всё на своём пути; в других же районах, отдалённых от места падения, не произошло вообще ничего. Но везде сместилось время, и это было основным фактором - Землю вышвыривало в какие-то непонятные, никому не ведомые времена.
   Каким же сделался облик нового мира?
   На Северном полюсе произошло мощное оледенение, но оно не распространилось дальше Заполярья - помешали горные хребты, возникшие в результате катастрофы. Высочайшие горы, вполне сравнимые с Гималаями, опоясали весь Полярный круг.
   Раздвинулась Азия, и на территорию бывшего Ирана хлынуло море, сам же Иран сместился на восток. Каспийское море соединилось с Индийским океаном, а также с Чёрным морем через бывшую Кумо-Манычскую впадину. Всё Нижнее Поволжье, вплоть до реки Большой Иргиз, оказалось под водой, но это море не было глубоководным, хорошо прогревалось и прямо-таки кишело рыбой.
   Да и сам климат стал довольно ровным и мягким. В средних широтах практически не было зимы, бывшие Приволжские степи и степи Оренбуржья покрывала сочная трава, а за рекой Самарой местность поросла густым лесом - лиственным и хвойным. На юг же от Самары лесов почти не было - степь и озёра, заросшие тростником, составляли ландшафт. Тем не менее реку Иргиз с обоих берегов окаймлял густой лиственный лес; в море, южнее Иргиза, почти что в самом устье Волги, расположились несколько гористых живописных островов.
   Правый берег Волги так и остался лесистым и гористым; Жигули почти не претерпели никаких изменений. Горы эти были хотя и невысокие, но труднопроходимые. Жигулёвское море также сохранилось в своём изначальном виде, хотя местность вокруг него поднялась метров на 20.
   В Европе и Азии природа и ландшафт сделались примерно такими же, как в I веке. В результате смещения и неравномерного течения времени изменился животный мир: в лесистой местности Поволжья появились мамонты и саблезубые тигры, в степи - носороги, табуны диких лошадей, масса диких кабанов. Окажись вдруг сейчас в этом мире какой-нибудь палеонтолог - он бы вознёс хвалу Небу за то, что мир изменился таким чудесным образом.
   В лесистой части Поволжья обитали также и другие существа - те, что когда-то звались питекантропами. Они были весьма крупные (ростом порой достигали двух с половиной метров) и не имели постоянного места обитания, а бродили, преследуя стада мамонтов. Питекантропы умели с помощью трения получать огонь, изготовлять примитивные режуще-колющие предметы из кремня, но дальше этого их развитие не пошло - это были уже не животные, но ещё и не люди в полном смысле этого слова. Необыкновенно сильные, мускулистые, покрытые рыжей шерстью, они не носили одежды и практически не умели говорить.
   А вот в верховьях Волги жили настоящие люди, Homo sapiens. Они селились оседло племенными объединениями, умели уже обрабатывать медь, были у них примитивные селища и городища. Жили они тем, что промышляли зверя и ловили рыбу, питекантропы же были их заклятыми врагами - кровавые стычки между двумя представителями рода человеческого случались довольно часто, хотя особого перевеса не имела ни одна из сторон.
   А в Европе, Малой Азии, Азии уже были государства. История повторялась - там, где когда-то были Римская империя, государство Сасанидов, индийские княжества - возникали их двойники, очень похожие по форме, но вот каково их содержание - не знал пока никто. Они были словно неким отражением тех, прежних государств, хотя и жили всё-таки своей жизнью - собственная история, собственные правители.
   Плодородная земля на реке Иргиз и близлежащие острова приглянулись одновременно и римлянам, и персам, в результате чего вспыхнула короткая война. Персы были побеждены, и новые земли достались римлянам, которые основали на Иргизе город Ганимед. Всё левобережье Иргиза было разделено между ветеранами, там они устроили свои виллы, привезли рабов, держали скот и обрабатывали землю. Но вот на правобережье Иргиза римляне почему-то не пошли, и вверх по Волге также не поплыли. Несомненно, была в этом какая-то определённая тайна, но разгадать её пока никто не мог.
   Но несмотря на всё случившееся, Земля изменилась гораздо глубже, чем это мог кто-либо предположить. Ибо рождение новых земель, морей и народов были всего лишь внешними проявлениями, основы же лежали гораздо глубже. Здесь, в этом новом мире появилась магия! Откуда она взялась и снизошла на Землю, из каких запредельных параллельных миров - этого никто не знал, но она появилась, а значит, Земля переставала быть прежней. Новоявленные римляне, да и прочие народы, были всего лишь игрушкой магических сил.
   Таково было положение вещей после конца света, к тому времени, когда проснулись люди бывшей цивилизации XX века.
  

II. ПРОБУЖДЕНИЕ

  
   Когда Сергей Емцов неохотно приоткрыл глаза, в палатке царил полумрак. Он смутно различал лежащих рядом сокурсников, какие-то вещи, несколько пустых бутылок. После вчерашней попойки сильно болела голова, и думалось плохо. Конечно, если бы Сергей привык похмеляться, ему было бы легче, но он никогда этого не делал - с утра ему всегда было противно даже взглянуть на выпивку,- поэтому он просто лежал, ждал, когда полегчает, и заодно пытался вспомнить вчерашний день. Вспоминалось плохо, всё было как в тумане - давно уже Емцов так не напивался; но не напиться вчера было просто нельзя - на природе, среди друзей, да и сами преподы зря времени не теряли. Сергей собственными глазами видел, как завкафедрой проскользнул в преподавательскую палатку, зацепив в каждой руке по два пузыря. А потом, а потом... Что же было потом?
   Емцов осторожно приподнял голову, осмотрелся. Неожиданно прямо рядом с собой он заметил Ляльку - она спала, приоткрыв во сне хорошенький ротик, из которого тем не менее тянуло перегаром. Даже с похмелья Сергей не мог не признать, что Брагинская хороша даже в пьяном виде, но тут его взгляд наткнулся на нечто, что его сильно заинтересовало - расстёгнутую ширинку на джинсах Ляльки. Под джинсами что-то белело - наверное, трусики.
   Емцов шумно вздохнул и отвернулся, чтобы не соблазняться зря. Неплохо всё же было бы вспомнить, что именно произошло вчера - итак, они пили водку, играли в карты, он клеил Ляльку и, судя по всему, заклеил - иначе бы она не лежала тут рядом. Что было потом, он абсолютно не помнил - но, наверное, они с Лялькой неплохо провели время, раз у неё расстёгнута ширинка.
   Мало-помалу Сергей пришёл к мысли, что нужно бы выйти на свежий воздух и проветриться. Судя по всему, сейчас светает, наверняка морозно, и головная боль очень быстро должна пройти; заодно бы снега пожевать... Емцов неуклюже зашевелился, пробираясь через бесчувственных сокурсников к выходу из палатки.
   На то, что ему слишком тепло или, пожалуй, даже жарко, он внимания не обратил - конечно, надышали в палатке, а все в свитерах, куртках. Нет, нет, скорее на свежий воздух, на мартовский морозец...
   Сергей выбрался из палатки, машинально сделал два шага и замер, как громом поражённый. Снега не было! Словно по волшебству, он растаял за одну ночь. Но если капризы природы Емцов ещё мог пережить, то следующее, что он заметил, напрочь выбило его из колеи и ему срочно захотелось проблеваться. Лес, что окружал их, тоже исчез - вместо него, насколько хватало глаз, расстилалась зелёная степь. Из-за горизонта всходило солнце - красное, огромное.
   Упав на четвереньки и с шумом опустошив желудок, Емцов стал ошарашенно оглядываться. Чудесное превращение леса в степь уже никакими климатическими фокусами объяснить было нельзя, и Сергей вполне серьёзно стал подумывать, что все они перенеслись на какую-то другую планету. Конечно, знай он про астероид, мысли его двигались бы совсем в ином направлении, но про ожидающийся (и уже наступивший) Конец Света было неизвестно не только ни одному студенту, но и ни одному преподавателю.
   Определённо, Емцову срочно надо было с кем-то поговорить. Он хотел уже лезть назад в палатку, разбудить кого-нибудь из приятелей, но тут взгляд его упал на уазик, стоявший невдалеке - Сергею показалось, что там кто-то шевелится. Он вспомнил, что на уазике, сопровождавшем их колонну из города, ехал Игорь Михайлович, лаборант, с которым у Емцова были очень неплохие отношения. По крайней мере, если он не спит, с ним можно потолковать и попытаться решить, что же произошло с окружающим их миром.
   Поднявшись на ноги и слегка пошатываясь, не до конца оправившийся от шока студент двинулся к уазику. Жаль будет, если Михайлыч спит, неудобно его будить. Ну и хрен с ним, тогда надо будет растолкать кого-нибудь из палатки - меньше всего сейчас Сергею хотелось оставаться в одиночестве.
   Приблизившись к уазику, Емцов взялся за ручку, намереваясь осторожненько приоткрыть дверцу и заглянуть внутрь, как вдруг... Словно многочисленные трещины, трещины, трещины побежали по автомобилю, на миг он сделался словно прозрачным, а затем рассыпался в зелёный прах. Не осталось ничего, абсолютно ничего ни от людей, ни от машины - только мелкая пыль, присыпавшая траву.
   Потрясённый Сергей даже не мог двинуться с места, тупо смотря на то место, где только что стоял уазик. Его мозг отказывался воспринимать всё увиденное, настолько это было чудовищно и нереально; внезапно Емцов почувствовал, что ноги его совсем не держат. Ослабев, он мягко повалился на траву, растянулся на спине и с облегчением закрыл глаза, думая, что всё это сон... сон... фантасмагорический сон...
  

*******

  
   Студенты просыпались неохотно, вяло ругались, звенели в палатках бутылками и стаканами. Накануне почти все пили на равных - и парни, и девчонки, поэтому сейчас всем было одинаково плохо. И студенты, и студентки тянулись к недопитым бутылкам с водкой, кое-кто, несмотря на похмелье, закурил.
   Проснулась и Лялька; расслабленно сидя в палатке, она безмятежно глядела вокруг ясными глазами до тех пор, пока кто-то не намекнул ей на расстёгнутую ширинку. Брагинская вспыхнула, торопливо вжикнула замочком на джинсах и потянулась к сигарете, чтобы скрыть смущение. Глубоко затянувшись, она выскочила из палатки от греха подальше - было неловко, что она блеснула перед всеми своими трусами; а в следующую же секунду раздался её оглушительный визг.
   Визг этот был услышан по всему лагерю, и студенты дружно полезли из палаток - поглядеть, что там случилось и кто так орёт. У всех вылезших отваливались челюсти и таращились глаза - никто не понимал, что случилось за ночь, почему растаял снег и стало тепло, а самое главное - куда подевался окрестный лес. Многим, как и Емцову, казалось что это либо сон, либо последствия выпитого, но даже после опохмелки видение не исчезало. Траву можно было пощупать руками, можно было на ней поваляться, а в тёплых зимних куртках было действительно невыносимо жарко. Студенты торопливо скидывали аляски и свитера, лихорадочно курили, пытаясь осмыслить увиденное, допивали вчерашние остатки водки. По всему лагерю слышались возбуждённые голоса:
   -Да этого быть не может!..
   -Чёрт знает что такое...
   -Мальчики, мальчики, что же теперь будет?!
   -Может, позагораем по приколу, а?
   Наконец, кому-то пришла в голову светлая мысль поговорить с преподавателями - может, они в курсе происходящего или хотя бы могут что-то предположить и посоветовать. Но преподы с их кафедры, жившие в двух больших, составленных встык, палатках, ещё спали, судя по задёрнутому пологу, а будить их никто не решался. Студенты подначивали друг друга, но потревожить сон завкафедрой или самого декана не хотелось никому. Все видели, сколько водки исчезло в преподавательской палатке, и были уверены, что до обеда никто не проснётся.
   Сергей Емцов, к тому времени уже вполне пришедший в себя и с ужасом понявший, что это не сон, уже разговаривал с приятелями-одногруппниками. Они понимали происходящее не более, чем он сам, но беседа с ними успокаивала - создавалось чувство, что ты не одинок, что со всеми окружающими приключилось то же самое и надо вместе выкарабкиваться из беды.
   Когда время подошло к полудню, терпение студентов лопнуло. Небольшой кучкой самые решительные приблизились к преподавательской палатке и отдёрнули полог. В палатку влетел лёгкий ветерок, и безмятежно спавшие преподаватели рассыпались всё той же зелёной пылью на глазах потрясённых школяров.
  

*******

  
   Емцов Сергей был парнем среднего роста, с длинными тёмно-русыми волосами, которые он стягивал в хвост резинкой. Вкупе с небольшой бородкой и усами это придавало ему вид в какой-то степени романтический, и девушки довольно часто засматривались на него. Их пленяли его серые глаза, которым Емцов умел придавать выражение усталости от жизни, и довольно выразительный профиль.
   Как студент, Сергей был, можно сказать, талантлив - за два неполных года учёбы успел поучаствовать в нескольких олимпиадах и даже занял призовые места. Он был истинным интеллектуалом, много читал, и порой из-за этого ему было трудно находить общий язык с окружающими - зачастую они просто не понимали его. Постепенно Емцов привык смотреть на людей свысока, и находилось очень мало таких, кого он признавал бы равными себе.
   В отличие от большинства его сверстников, играть на гитаре Сергей абсолютно не умел, зато его призванием были клавишные инструменты. На простеньком домашнем синтезаторе он мог сыграть немало вещей, что придавало ему дополнительный шарм в глазах девушек.
   Но к девушкам у Емцова было отношение особое. По натуре он был завоеватель, и за свою, в общем-то, недолгую жизнь успел сменить немало подруг. Покорив очередную даму сердца, он тут же терял к ней интерес и переключался на следующую, а ту безжалостно бросал. Словом, характер у Сергея был скверный; даже за Лялькой Брагинской он увивался столь энергично лишь потому, что в его глазах она выглядела недоступной, и завоевать её он считал делом чести.
   Настоящий друг, не считая множества разнообразных приятелей, у Емцова был только один - уже упоминавшийся Николай Иванихин. Только с ним он всегда находил общий язык и общие темы для разговоров, их интересы были близки и во многом совпадали. Но Николай, к несчастью, учился совсем в другом вузе - в СГАУ, поэтому встречи с ним были довольно редки.
   Впрочем, об Иванихине ещё пойдёт речь в нашем повествовании, пока же - о том, что случилось после начала новой эпохи - эпохи неизвестности.
  

III. ОСМЫСЛЕНИЕ. ВСТРЕЧА

  
   Как поступит человек, если он окажется в другом мире, неизведанном и, может быть, полным опасностей? Конечно, если он будет один, то предпримет всё необходимое для спасения своей шкуры и всего того, что есть помимо шкуры. А если человек не один, а несколько сотен людей обоего пола? Да ещё к тому же имеется некоторое количество алкоголя...
   Ответ напрашивается сам собой - напьются и перетрахаются! А потом - будь что будет!
  

*******

  
   Студенты Строительного института поняли, что с Землёй произошло что-то невообразимо страшное. Ещё не все отошли от ужасного потрясения, увидев обратившихся в пыль преподавателей, как стали обнаруживаться новые сюрпризы. Механические часы, у кого они были, шли исправно, и показывали полдень; на некоторых стояла и дата - 6 марта, воскресенье. А вот электронные часы испортились у всех сразу - абсолютно пустой дисплей, ни одна кнопка не работает, и даже подсветка не загорается. Кроме того, отказался включаться магнитофон, хотя Толик Звонарёв из параллельной группы клялся, что батарейки - новые, только позавчера купленные.
   Студенты мрачно сидели на зелёной траве, разбившись на небольшие группки, и обсуждали свои перспективы. Хотя солнце поднялось не выше обычного, дул южный ветерок - тёплый, ласковый; было не жарко, но и не прохладно - то, что называется в самый раз. Все сняли зимнюю тёплую одежду, кое-кто и разулся - приятно было походить по мягкой траве босиком.
   Но даже замечательная погода не могла развеселить впавших в уныние студентов. Никто не знал, что творится вокруг, что происходит в городе, но уже заранее подразумевали самое худшее - что вся Самара точно также рассыпалась зелёным прахом, и они теперь совсем одни в этом новом мире, от которого никому не известно чего ждать. Наперебой выдвигались различные версии катаклизма - кто говорил, что какие-то неведомые бактерии съели всё, что создала цивилизация (имея в виду уазик, про который рассказал Емцов), кто утверждал, что это - результат какого-то космического излучения (ходили же какие-то разговоры о неудовлетворительном состоянии атмосферы). Но все сошлись в одном - не последнюю роль играл возраст.
   Ибо все погибшие были преподавателями, людьми, как правило, старше 30 лет, из студентов же не пострадал абсолютно никто, все были живы и здоровы. Единственным исключением оказалась Анна Евгеньевна Свиридова, молоденькая и очень хорошенькая преподавательница с кафедры водоснабжения, с которой тоже ничего не произошло. Но с ней от всего увиденного случилась истерика, и сейчас её отпаивали водкой сердобольные студентки, у которых она вела предмет.
   В общем, никто ничего не понимал, но все чувствовали - это конец старого мира, и ничего уже не будет по-прежнему. Может быть даже, все они умрут завтра или послезавтра, потому что кто знает, какие неведомые опасности таятся на обновлённой Земле. Все вели себя по-разному - кто-то плакал, кто-то веселился, кто-то ещё не до конца осмыслил случившееся, но никто, совсем никто из них не знал того, что это не просто конец старого - это начало Нового Мира.
  

*******

  
   Весь день студенты шлялись по лагерю, не зная чем заняться, бесцельно сидели у костров, без особого аппетита поглощая наспех приготовленную еду. Но очень скоро появились первые вожаки - парни, к которым прислушивались, которые сумели сплотить вокруг себя остальных.
   Уже этим вечером собрался совет лидеров, которых набралось десятка два - каждый представлял, как правило, свою группу. Спорили и совещались недолго - все пришли к единогласному мнению, что следует идти на север, в сторону города, и посмотреть, что осталось от Самары. Студенты одновременно и страшились, и стремились поскорее это узнать - хоть какая-то определённость должна была появиться тогда.
   После совета вожаки разошлись по своим группам, объявив всем о принятом решении. Выступать в поход решено было завтра утром, пока же от отчаяния и безысходности студенты допивали остатки водки из грузовика, которой оставалось, кстати, не так уж и много.
   Весь вечер Лялька призывно посматривала на Сергея - не иначе как ей понравилось то, что было между ними вчера,- но Емцов не обращал на неё ровным счётом никакого внимания. Потрясение оказалось слишком сильным для него, и он полностью погрузился в свои мысли, ни с кем не общаясь. В конце концов, Брагинской надоело такое безразличие, и она принялась демонстративно обниматься с сидевшим рядом одногруппником, но и тогда Сергей даже ухом не повёл. Ему наплевать было сейчас на Ляльку, да и вообще на всех девчонок, вместе взятых - тяжёлые мысли одолевали его.
   На следующее утро лидеры объявили побудку в 8.00, чтобы сразу же, собрав все вещи, тронуться в путь. Задерживаться никому не хотелось, все стремились узнать, что стало с Самарой и её обитателями - ведь у всех там оставались родные и близкие. Тот факт, что нашёлся кто-то, взявший руководство на себя, благотворно сказался на общей массе - студенты торопливо, но без суеты, свернули палатки, распихали по рюкзакам свои вещи, разобрали остатки водки из грузовика (несмотря ни на что, бросать столь ценный продукт никому не хотелось) и длинной нестройной колонной двинулись на север. Компаса ни у кого не было, но нашлись люди, умеющие определять стороны света по солнцу; дорога же, по которой они приехали, куда-то испарилась вместе с лесом, и идти поэтому приходилось прямо через степь.
   Несмотря на долгий поход, никто не отставал и не ныл, даже девчонки. Уже к обеду колонна студентов бывшего Строительного института достигла реки Самары, и тут им открылась вся панорама правого берега, там, где прежде стоял город. Как ни настроены все были на самое худшее, но новое потрясение оказалось не менее сильным.
   Самара выглядела как после жестокой бомбёжки. Кое-где стояли уцелевшие здания, но в них не было окон, провалы зияли чернотой. Сохранились почти все деревянные постройки - частные дома и сараи, а вот более капитальные здания, по-видимому, точно так же обрушились в пыль, потому что нигде не было видно не только самих домов, но даже и их руин. Все деревья и кустарники стояли нетронутыми, сохранились большей частью и дороги, но машин не было ни одной.
   И в довершение ко всему город был мёртв. Ни единой живой души не видели ошалевшие студенты, за исключением птиц. Трупов они тоже не замечали, как ни вглядывались, и потому пришли к выводу, что все достижения цивилизации бесследно исчезли, а вместе с ними и все люди старше 20-25 лет. Словом, картина была ужасающая.
   Тем не менее большинством голосов решено было переправляться на тот берег, чтобы разведать всё более тщательно и выяснить, что именно уцелело. Несмотря ни на что, жизнь продолжалась, никто не собирался кончать самоубийством, а значит, надо было как-то налаживать новую жизнь, искать жильё и пропитание.
   Правда, студентов ожидал неприятный сюрприз - мосты через Самару исчезли. Спокойная, блестевшая голубым река просматривалась очень далеко, почти до самой Волги, но даже самые зоркие не могли различить очертаний мостов. Тогда решено было вязать плоты, а на следующий день, с утра, переправляться.
   Но именно этим вечером произошли события, изменившие все планы.
  

*******

  
   Для Сергея Емцова конец света был крушением, катастрофой. Больше всего в жизни он ценил комфорт и удобства, а теперь всё это исчезло безвозвратно, и приходилось начинать новую жизнь, полную тревог и лишений. Он вовсе перестал обращать внимание на окружающих, ни с кем не разговаривал, а всё больше сидел в одиночестве и думал.
   Но подумать необходимо было не только ему. Запасы еды уже подходили к концу, и, если в городе тоже ничего не осталось, мог начаться голод. Правда, в реке водилось полно рыбы, а в степи то и дело попадались суслики, но поймать их было нечем. Несколько наиболее азартных студентов попытались поймать рыбу руками, и заодно искупаться, но их затея провалилась - опыта у них не было никакого.
   Таким образом, день 7 марта закончился в поисках материала для плотов, а также в бесплодных попытках добыть какую-нибудь дичь - хотя еды пока хватало, наиболее предусмотрительные предпочитали уже сейчас научиться охотничьему ремеслу. Кроме того, вдали были замечены табуны каких-то крупных животных, наподобие лошадей, но близко к лагерю они не приближались, да никто и не представлял себе, как можно было изловить хотя бы одного.
   Ближе к вечеру разожгли костры - на всякий случай,- а также выставили дежурных. Никто не знал, чего именно нужно опасаться, но во всех жило ощущение непонятной, гнетущей тревоги, ожидание чего-то мрачного и нехорошего. Эти мысли старательно глушили остатками водки, парни обжимались с девушками, а девушки охотно отдавались им, чтобы забыться хоть ненадолго, утопить отчаяние в страстных поцелуях взасос.
   Один Емцов никого не клеил, хоть это было ему и не свойственно. До самого позднего вечера он сидел в одиночестве, то и дело прикладываясь к бутылке, а когда все разбрелись по палаткам и продолжили свои развлечения там, внутрь не пошёл, остался снаружи. Сергею всегда нравилось смотреть на звёздное небо, а сейчас погода была ясная, на небе ни облачка; светила яркая огромная луна. Казалось, после Конца Света все краски природы сделались ярче и чище, отчётливо пролегал по небу наискосок Млечный Путь, и Емцов с грустным удовлетворением подумал, что хотя бы звёзды не изменились, а это значит, что они всё-таки находятся на Земле.
   Допив водку, он зашвырнул бутылку в прибрежные кусты, потянулся и достал свой самодельный пистолет. После катастрофы он не расставался с ним, оружие всегда торчало у него за поясом, прикрытое рубашкой. Ещё в городе, до отъезда, он зарядил его, а случая выстрелить так и не представилось, поэтому сейчас пистолет был готов к бою. Вполне можно было попробовать подстрелить из него птицу или суслика, но Емцов не хотел, чтобы остальные узнали, что у него есть оружие. До Конца Света пистолет был обыкновенной игрушкой, хотя и опасной, сейчас же он превратился в средство выживания, и Сергей боялся, что студенты могут отобрать его в общий котёл. А без пистолета Емцов чувствовал себя неуютно.
   Так он сидел ещё долго, до тех пор, пока костры не догорели, а поддатые дежурные благополучно не заснули. Разгильдяи хреновы,-мрачно выругался про себя Емцов и подумал, не растолкать ли нерадивых студентов, но потом решил, что не стоит - кого здесь опасаться, кроме сусликов? Все были уверены, что на Земле, кроме них, никого не осталось.
   Сунув пистолет обратно за пояс, Сергей встал и решил отойти в ближайшие кусты - выпитое дало о себе знать. Пробираясь в темноте через какие-то коряги, он озирался по сторонам, и в этот миг ему показалось, что кусты невдалеке шевелятся. Чёрт, не может быть...-пробормотал Емцов.-Ветер, наверное... Но стоп, ветра нет... Кто в кустах?! Замерев на месте, он потянулся было за пистолетом, но передумал и извлёк из кармана брюк газовый баллончик. Кто бы ни прятался там, в кустах, слезоточивый газ не должен оставить его равнодушным.
   И в этот момент из кустов вырвалось что-то тёмное и бросилось в сторону Сергея. В последний момент он успел разглядеть, что это какой-то человек с дубьём, и резко надавил на кнопку баллончика, целясь в лицо. С резким шипением вырвалась струя газа, отчётливо видимая в темноте; человек выронил дубинку, прижал обе руки к лицу и, как пьяный, медленно упал на колени.
   Не дожидаясь, что произойдёт дальше, Емцов бросился бежать к лагерю, громко крича и матерясь на ходу, чтобы предупредить остальных. Следом за ним из кустов выскочили ещё двое и припустились в погоню, но Сергей не оборачивался - какое-то шестое чувство подсказывало ему, что спасение только в бегстве. Тяжёлый топот преследователей слышался всё ближе и ближе, они, шумно дыша, нагоняли Емцова, но тут бедному студенту повезло. Ногой он зацепился за какой-то корень, буквально подлетел в воздухе и сверзся в какую-то не очень глубокую яму, густо заросшую бурьяном. Ветви и темнота надёжно укрыли от его преследователей, но они особо и не обратили внимания на то, что беглец исчез, а направлялись прямиком к лагерю, который уже зашевелился, разбуженный криком Емцова.
   Но было поздно - со всех сторон появлялись всё новые и новые нападавшие. Их было не очень много, но на их стороне была внезапность и садистская жестокость. Полураздетые студенты и студентки в панике и недоумении выбегали из палаток и тут же попадали под страшные удары дубинок неизвестных разбойников. Парням сразу же разбивали головы, девушек же старались лишь оглушать, чтобы взять в плен.
   Кто мог - бежал, но таких было очень мало. Перебили почти всех, и от полного истребления студентов спасло лишь то, что неизвестные сразу же ринулись в палатки потрошить рюкзаки. Отовсюду раздавались вопли, визги и стоны умирающих.
   Емцов сидел в своей яме ни жив ни мёртв и боялся даже нос наружу высунуть. Тем не менее он вспомнил про свой пистолет, торопливо вынул его, нашарил в кармане коробок спичек, чтобы было чем запалить стволы. Больше всего на свете он боялся, что его найдут - одного или даже двух он убьёт, а остальные?!
   И в этот момент послышались шаги, кто-то приближался. Сергей замер, стараясь не шевелиться, но любопытство победило, и он осторожно выглянул. В ярком свете луны на поляне он увидел четверых людей - должно быть, они специально отошли сюда, подальше от той суматохи, которая царила в лагере. Двое были с дубинками, и Емцов понял, что это и есть напавшие бандиты. К его изумлению, они оказались обычными людьми, на вид лет 17-18, с тупыми физиономиями ПТУшников. Так значит, оказывается, они не единственные, кто уцелел на Земле!
   Но времени размышлять об этом у Сергея не было. Он разглядел другую пару и ахнул - это были Лялька Брагинская и один из её ухажёров, Диман Бочечников. У них были испуганные лица, причём жирная физиономия Димана была залита кровью. И не успел Емцов даже подумать, как один из ПТУшников со всего размаха огрел Бочечникова дубиной по голове. Даже в яме Сергей услышал хруст расколовшегося черепа, а Лялька забилась в истерике и начала неудержимо блевать. Парни с дубинками брезгливо смотрели на неё, а затем начали препираться, кому первому она достанется.
   Они бормотали вполголоса, и Емцов мог различить только обильный мат, но, наконец, они пришли к какому-то соглашению. Один из парней отошёл в сторону и остался стоять, опираясь на крепкую сучковатую дубину, а другой свалил Ляльку пощёчиной на землю и навалился на неё. Послышался треск разрываемой блузки, сдавленный визг Брагинской, и парень начал грубо лапать её за маленькие острые груди. Только сейчас Сергей понял, что Лялька не носила лифчика.
   Потом Емцов долго удивлялся самому себе, как у него в тот миг хватило решимости выстрелить. Высунувшись по пояс из ямы, Сергей чиркнул коробком по спичке, и через пару секунд прогремел выстрел. Не теряя даром времени, он тут же запалил второй ствол, и ему едва хватило времени, чтобы прицелиться в подбегающего второго парня. Но выстрел был сверхточен - пуля пробила его низкий, не отягощённый знаниями лоб.
   Только сейчас Емцов смог оглянуться на свою первую жертву и с удовлетворением отметил, что и первый заряд не пропал даром - слева на спине парня темнело большое пятно, и ПТУшник был либо мёртв, либо без сознания. Под ним лежала бесчувственная Лялька, и Сергей испугался, уж не задела ли пуля и её тоже. Торопливо стащив с неё тяжёлое тело, он пошлёпал её по щекам и с облегчением увидел, что она приходит в себя.
   Надо было поторапливаться - в гаме и шуме, доносившемся из лагеря, выстрелов никто не услышал, но в любую минуту здесь могли оказаться другие бандиты. Схватив так толком и не пришедшую в себя Брагинскую, Емцов потащил её прочь от лагеря - надо было уйти дальше, как можно дальше от смертельно опасного места. Они побежали через лес в неизвестность.
  

*******

  
   Прошло два дня с того момента, как Емцов и Брагинская покинули лагерь, точнее, то, что от него осталось. Им было неизвестно, выжил ли ещё кто-нибудь из их сокурсников и что сталось с теми девушками, которых ПТУшники взяли в плен. Впрочем, о последнем можно было догадываться. Странно, но Сергей вовсе не переживал по поводу судьбы своих товарищей, и единственным человеком, о ком он думал с сожалением, была Анна Евгеньевна - дело в том, что она ему нравилась, и уже давно.
   Правда, рядом была Лялька, причём в весьма соблазнительном виде - блузка её была разорвана, и Брагинской стоило больших трудов прикрыться ей как можно приличнее. Но Емцов оставался равнодушен к прелестям студентки - куда как больше его заботило собственное выживание.
   Чтобы не заблудиться окончательно, беглецы шли вдоль берега Самарки, вверх по течению. Все их вещи и последние остатки еды пропали, теперь им приходилось голодать. Чтобы хоть немного утолить голод, они жевали какие-то листочки, но это мало помогало. Лялька слабела прямо на глазах, и Сергею приходилось совершенствовать свои охотничьи навыки.
   Не раз он пробовал подстрелить какую-нибудь дичь, но только напрасно истратил пять зарядов. Суслики тоже оказались нелёгкой добычей; один раз им почти удалось поймать одного из них, но в последний момент он улизнул к себе в нору.
   Ночью они забивались как можно глубже в кусты и не разжигали костра - боялись привлечь внимание. Но слава Богу, было тепло, и ночи тоже стояли тёплые, так что они не мёрзли, лишь перед самым рассветом изредка начинали дрожать. Лялька страстно прижималась к Сергею, часто и горячо дышала, ей явно хотелось отдаться ему, но Емцов не испытывал никакого желания, и это было на него совсем не похоже. Только в первую ночь после погрома он ответил на ласки Брагинской и доставил ей кое-какое удовольствие, на вторую же ночь он думал только о еде и о том, где бы её раздобыть.
   На третий день, то есть 10 марта, Сергей проснулся ещё до восхода солнца - их разбудил невесть откуда взявшийся запах дыма. Сперва он подумал, что у него уже начинаются галлюцинации от голода, но, принюхавшись как следует, он убедился, что это не так. Довольно бесцеремонно Емцов растолкал Ляльку и торопливо проговорил:
   -Вставай, пошли!
   -Что, что такое?-Брагинская со сна ничего не понимала и бестолково хлопала длинными ресницами.-Что случилось, Серёж?
   -Чувствуешь запах дыма? Где-то жгут костёр, там люди!
   -Ой! А что, если...-Лялька замялась.-Что, если там эти... с дубинками? Они же меня тогда чуть не... Я боюсь!
   И она завершила фразу отборным матом.
   -Перестань!-сердито прошипел Емцов; ему самому было совершенно всё равно, кто развёл этот костёр.-Тогда они напали на нас потому, что у нас был лагерь, они же его разграбили. А у нас с тобой сейчас взять нечего, не будут же они нас убивать просто так.
   Впрочем, Сергей старался больше убедить себя, чем свою подругу. Ему самому страшно было приближаться к этому костру, но чувство голода заглушало всё. Кто бы там ни был, надо попытаться договориться и, если там целый отряд, хорошо бы примкнуть к нему.
   -В общем, пошли, хватит болтать,-решительно сказал Емцов.-В открытую, конечно, приближаться не будем, а постараемся подкрасться и рассмотреть всё получше. Видишь, ещё не рассвело.
   Лялька безропотно подчинилась - ей тоже до ужаса хотелось есть,- и они осторожно двинулись на юго-восток, туда, откуда ветер доносил дым. По мере того, как они продвигались, запах становился всё отчётливее, и теперь уже Сергей нисколько не сомневался в том, что это никакая не галлюцинация, а самый настоящий костёр, на котором, вполне возможно, готовится вкусная еда.
   Пробираясь невысокими кустами, они наконец, заметили вдали неяркое пламя. Вокруг было пустынно, но, приглядевшись повнимательнее, Емцов различил какого-то человека, мирно дремавшего у костра. Судя по всему, он был один, и это здорово облегчало задачу. Не нужно ни о чём договариваться, можно просто-напросто его убить и забрать все его припасы. После того, как Сергей застрелил двоих ПТУшников, убить человека уже не казалось ему чем-то сложным, да и голод диктовал свою волю разуму.
   -Он что, один?-удивлённо прошептала Лялька
   -Как видишь,-хмыкнул Емцов.-Пошли-ка подберёмся поближе, чует моё сердце, сегодня у нас будет еда.
   Но в этот момент человек неожиданно зашевелился, затем поднялся и стал ломать сухие ветки, подбрасывая их в костёр. Пламя разгоралось всё сильнее и сильнее, освещая всё вокруг, но лица человека Сергей так и не видел.
   -Ну, Серёж, чего же ты...-ныла под боком Лялька.-Прикончи его, и вся недолга... Очень есть хочется, правда, Серёж...
   -Заткнись!..-зло зашипел на неё Емцов.-Хочешь, чтобы он услышал? Сиди и не дёргайся, предоставь это дело мне.
   Брагинская обиженно замолчала и лишь изощрённо выматерилась шёпотом, а Сергей, чувствуя себя уже очень крутым, осторожно пополз к костру, держа заряженный пистолет наготове. Все его помыслы были сейчас только об одном - убить, захватить припасы.
   Тем временем человек выкатил палкой из костра несколько угольев и что-то положил на них. Теперь к запаху дыма примешивался соблазнительный запах жареного мяса, и этого уже Емцов не выдержал. Забыв об осторожности, он вскочил и бегом бросился к костру.
   Одинокий незнакомец заметил надвигающуюся опасность, торопливо вскочил, схватил длинную прямую палку с крепко привязанным к ней ножом вместо наконечника и выставил её вперёд, готовясь защищаться. Но что была эта палка против огнестрельного оружия! Сергей торопливо чиркнул коробком по спичке, вскинул пистолет, целясь человеку в голову.
   Спичка до выстрела горела всего секунду-две, не больше, но незнакомцу хватило этого времени, чтобы ничком броситься на землю, и пуля ушла в никуда. Приподняв голову от земли, человек закричал:
   -Серёга, не стреляй, это же я - Коля!
   Лишь услышав этот очень знакомый ему голос, Емцов опомнился и смог наконец-то разглядеть того, на кого он напал. В десяти шагах от него действительно поднимался с земли его лучший друг Коля Иванихин - с сытым видом, но с испуганным лицом.
  

IV. РАССКАЗ НИКОЛАЯ

  
   Иванихин, как истинный друг, начал с того, что накормил Емцова с Брагинской мясом ракушек, которых он выловил в Самарке, а также с тяжёлым вздохом распечатал две банки камбалы в масле - по одной на брата. Завершилась сия обильная трапеза вином, которое невесть откуда оказалось в Колином рюкзаке - сам он не пил.
   Сытная еда и вино разморили несчастных путешественников, и они заснули прямо не отходя от костра, несмотря на то, что перед этим, хоть и плохо, но проспали всю ночь. Иванихин не стал их будить, но его разбирало любопытство - что же всё-таки случилось с его другом и этой незнакомой красивой девушкой, которая даже не представилась ему. Впрочем, даром времени он не терял - пока Сергей с Лялькой дружно посапывали у костра, по привычке прижавшись друг к другу, Коля наловил сусликов в верёвочные петли, которые сам же и сделал. К подобному занятию ему было не привыкать - каждое лето живя в деревне, он развлекался тем, что ловил сусликов на бахчах, и таким образом приобрёл богатый опыт в изготовлении различных петель, силков и ловушек. А здесь, в этих присамарских степях, сусликов водилось видимо-невидимо, и были они, похоже, непуганые.
   Именно этих сусликов и зажарил к обеду Коля; от аппетитного запаха жареного мяса проснулись Емцов с Брагинской и вновь накинулись на еду. Только после этого Сергей и Лялька обрели возможность полноценно воспринимать окружающий мир и сразу же накинулись на Иванихина с расспросами - как случилось, что он живёт совершенно один, откуда у него столь цивилизованная еда, как консервы и вино, и не приходилось ли ему вступать в стычки.
   -Нет, нет, не всё сразу!-засмеялся Николай, выставив вперёд руки.-Давайте лучше сперва вы, выкладывайте ваши приключения. Я ж вас накормил, от голодной смерти спас, вы теперь мои должники.
   Однако же Емцов почему-то не горел желанием рассказывать о своих похождениях, и за него это сделала Лялька. С истинно женской страстью она изрядно преувеличила все те опасности, которых им удалось избежать, и по её описанию выходило, что Сергей был совершенным героем, спасшим её от смерти. Когда она в красках расписала, как её друг пристрелил двух головорезов, Коля аж крякнул от восхищения:
   -Ну ты даёшь, Серёг! Никогда бы не подумал, что ты сможешь кого-то застрелить!
   -Даже тебя сегодня утром?-усмехнулся Емцов, и Иванихин смутился.-Это только в первый раз трудно, а потом привыкаешь.
   Не сводя восхищённого взгляда с Сергея, Лялька продолжила своё повествование вплоть до того момента, когда, проснувшись утром, они учуяли запах дыма. После этого она замолчала, перевела дух и спросила Колю, нет ли у него сигарет. К великому изумлению Емцова (он-то знал, что его друг никогда в жизни не курил!), тот полез в рюкзак и извлёк оттуда начатую пачку Мальборо. Прикурив от головёшки, Лялька жадно затянулась и откинулась на траву. Только сейчас, когда ей стало сытно и спокойно, Брагинская вспомнила, что её блузка явно не в порядке (до этого девушке было на всё наплевать), и принялась украдкой одёргивать и поправлять её, чтобы выглядеть как можно приличнее.
   Теперь настала очередь Сергея расспрашивать Колю; Емцова очень интересовало, почему его друг живёт один, и что с ним вообще случилось за это время.
   -Ну, здесь ничего интересного нет,-скромно заметил Иванихин.-История очень похожа на вашу, только мне повезло немного больше, вот и всё.
   Но Сергей хотел подробностей, и Коля начал свой рассказ.
   Студентов СГАУ, где учился Иванихин, так же, как и студентов Строительного института, вывезли за город, но ещё дальше на восток, в район Черновского совхоза. Описание лагеря как две капли воды совпадало с Лялькиным рассказом - грузовик с водкой, весёлые студенты, костры, песни под гитару. Правда, Коля, как человек непьющий, не взял в рот ни капли, потому и проснулся утром 6 марта раньше всех. Точно так же, как и Сергей, он был ошарашен, обнаружив беспредельную зелёную степь, но, в отличие от других, панике не поддался (преподавателей СГАУ постигла та же печальная судьба, что и их коллег-строителей). Как следует всё обдумав, он пришёл к выводу, что цивилизация исчезла, и это даже неплохо - мир очистился от всего наносного, а перед умными, умелыми людьми (одним из которых Иванихин считал себя) открываются почти безграничные возможности.
   Коля всегда был далёк от реального мира, и друзей у него, за исключением Сергея Емцова, практически не было (в этом они были здорово похожи), а после катастрофы он и вовсе отдалился от своих товарищей - правда, не из-за тревог и переживаний, как Сергей, а из-за того, что мысленно он уже был очень далеко отсюда - в загадочных диких лесах, в неизведанных краях, один и ни от кого не зависящий. Иванихина всегда манила вольная жизнь посреди природы, а теперь он в полной мере мог воплотить свои мечты в жизнь.
   Но пока что он решил не откалываться от коллектива, а идти вместе со всеми и оценивать обстановку. Так же, как и студенты-строители, учащиеся СГАУ направились к Самаре - посмотреть, что стало с городом, и, по всей вероятности, осесть там. Но при этом, чтобы не ломиться всей толпой (их было более тысячи), они разделились по группам, договорившись пойти разными путями, встретиться у бывшего Южного моста и обменяться впечатлениями - кто что увидит. Иванихин был в группе 133; подойдя к Самарке, они встали лагерем (километрах в 10 выше по течению, нежели студенты Строительного) и принялись за сооружение плотов. Парни таскали большие сухие брёвна, девушки старательно и крепко связывали их тесёмками от палаток; переправа была назначена на утро 8-го марта.
   Но когда стали грузить на плоты имущество, выяснилось, что за один раз всё не переправить. Сумели перевезти только палатки и большинство рюкзаков; затем плоты поплыли обратно, а кому -то следовало остаться охранять имущество - хотя студенты и не встречали других людей, но мало ли что? Охранять вызвался Коля, и остальных это вполне устроило - никто не хотел сидеть в одиночестве на берегу, ожидая, пока переправятся остальные.
   Но случилось непредвиденное - едва плоты причалили к берегу, и студенты начали грузиться на них, как из соседнего леса выскочила банда ПТУшников с дубинками (как отметил Емцов, может быть, та же самая, что напала и на них). Их было раза в два больше, чем студентов, и в результате жестокого побоища погибли все одногруппники Иванихина, включая даже девушек (почему-то ПТУшники не стали их брать в плен и насиловать).
   Коля ничем не мог помочь своим товарищам, переплывать реку одному было бы чистым безумием, поэтому он торопливо спрятался в кустах, надеясь, что с того берега ПТУшники не заметят рюкзаки и палатки, лежащие в высокой траве.
   К счастью, они и не заметили. Перебив всех и прихватив с собой то имущество несчастных студентов, которое ещё оставалось на том берегу, бандиты скрылись в лесу. Плоты их не заинтересовали, в слепой ярости они просто-напросто разбили их дубинками, и только тогда Коля смог перевести дух. Теперь он остался совсем один, правда, с кучей барахла. Унести всё это с собой ему было не под силу, поэтому он как можно старательнее припрятал всё имущество в густых прибрежных кустах, а с собой прихватил лишь свой рюкзак и одну из палаток. Ну и, конечно, кое-что из продуктов тоже перекочевало к нему - его одногруппникам они всё равно бы уже больше никогда не понадобились.
   Вот так Коля и очутился в приречных степях совершенно один. Прихваченную еду он экономил, предпочитая добывать пищу самому, и, таким образом, существовал вполне безбедно.
   -Вот и все мои приключения,-завершил свой рассказ Иванихин, накалывая на нож ещё один кусок суслятины, затем покосился на Ляльку, которая опять начала задрёмывать.-Слушай-ка, а это кто с тобой? Она так и не представилась, да и ты всё молчишь и молчишь.
   -Подруга, из параллельной группы,-ответил Емцов, прикладываясь к бутылке с вином - сейчас, после избавления от голодной смерти, ему здорово хотелось выпить.-Зовут Лялька, Лялька Брагинская. Можно сказать, что я её закадрил...
   Последние слова были произнесены полушёпотом, но Лялька их не услышала - она уже спала. Тем не менее Иванихин отметил в голосе своего друга равнодушие к девушке и, зная характер своего друга, понял, в чём дело - покорив Брагинскую, Сергей быстро терял к ней интерес. Но вслух он ничего не сказал; к тому же Лялька была не в его вкусе, и Коле было абсолютно всё равно, бросит Емцов свою новую подружку или нет.
  

V. НОВОСТИ

  
   Неожиданно свалившиеся на голову Иванихину спутники очень быстро пришли в себя. Уже на другой день они были бодры, веселы и полны энергии; у Сергея вновь появился вкус к жизни, и на этот раз намёки Ляльки не остались без ответа - дождавшись, пока Коля отправится на реку за очередной порцией ракушек, Емцов с Брагинской уединились за соседними кустами, и там Сергей дал своей подруге то, что она безуспешно пыталась получить от него в продолжение трёх последних дней. Вернувшись с неплохим уловом и не застав парочку возле их становища, Коля только не без зависти хмыкнул, догадавшись, чем они занимаются, и занялся приготовлением обеда.
   Вскоре появились и Сергей с Лялькой - оба весёлые и несколько встрёпанные. Брагинская уже сменила свою порванную блузку на недурной наряд, позаимствованный из какого-то рюкзака, и смотрелась очень даже неплохо. Глядя на разрумянившуюся от удовольствия Ляльку, Коля подумал, что, пожалуй, он ошибся, и Сергей пробудет с ней ещё какое-то время.
  

*******

  
   Ярко светило солнце, было тепло и приятно. В болотце, смачно похрюкивая, копался годовалый боров, разрывая носом влажный ил, нанесённый во время последнего разлива реки. Ил был богат различными мучнистыми кореньями, жирными червячками, моллюсками и прочими великолепными, с точки зрения кабана, лакомствами. Сразу было видно, что боров вполне доволен жизнью и настроен весьма благодушно; казалось даже, что от удовольствия он улыбается, и даже длинные жёлтые клыки не могли испортить эту улыбку.
   Вдруг из частых зарослей тростника что-то низко просвистело, кабанчик взвизгнул и бросился бежать прочь; из его зада торчала длинная стрела. В тот же миг из камышей выскочили два человека, вооружённые копьями (у одного был ещё и грубо сработанный самодельный лук), и бросились вдогонку за дикой свиньёй. Но было поздно - та уже исчезла в непроходимой зелёной стене.
   -Жалость какая, такой шашлык сорвался,-сокрушённо вздохнул тот, что был с луком - Коля Иванихин.-Опять придётся суслятину есть.
   -Суслятину, фу!-скривился Сергей, с досады втыкая копьё в мягкую землю.-Стрелять надо было лучше, шашлык бы и не ушёл.
   -Сам бы и стрелял!-огрызнулся Коля, раздосадованный не меньше.-Из такого лука разве ж попадёшь куда-нибудь? Одно слово, самоделка...
   Неожиданно сбоку от них раздался треск подминаемого тростника, друзья резко обернулись - и вовремя! Шагах в двадцати от них приготовился к атаке раненый вепрь - видимо, дал круг по камышам и теперь решил отомстить незадачливым охотникам. Зверь настроен был более чем решительно, и Емцов с Иванихиным, не сговариваясь, бросились бежать в разные стороны.
   Почему-то кабанчик в качестве мишени выбрал именно Сергея и припустил за ним. Его угрожающее хрюканье, более похожее на рык, говорило о том, что боров не шутит и всерьёз намерен опробовать на Емцове остроту своих клыков. По счастью, Сергей, привыкший уже за последнее время к экстремальным ситуациям, тут же приметил небольшое деревце, куда и взобрался, недолго думая. Кабан опешил от такой неудачи, обошёл кругом дерева, а потом принялся энергично рыть носом землю, как будто намереваясь подкопать убежище Емцова.
   Но в этот момент свистнула ещё одна стрела Иванихина - на этот раз Коля стрелял с более близкого расстояния, и второй выстрел был куда как точнее; стрела с широким наконечником от консервной банки вонзилась прямо в шею борову. Хотя удар был смертельным, ещё какое-то время кабан стоял в оцепенении, как бы решая, упасть ему или ещё немного посопротивляться, но тут Иванихин нанёс ему завершающий удар копьём, сваливший дикую свинью на землю.
   Спустившись с дерева и не без опаски глядя на бездыханного вепря, Емцов для верности разрядил один ствол ему в голову.
   -Ты что, не трать зря заряды!-осадил его Коля.-Их и так осталось всего ничего, а они нам могут понадобиться.
   Впрочем, сам Иванихин был испуган не меньше своего друга, и его рука с копьём заметно дрожала. Это была их первая серьёзная схватка с диким зверем за всё время после Конца Света, и оба они понимали, что им повезло, что всё могло кончиться гораздо хуже. А в нынешних условиях ранение, даже не очень тяжёлое - всё равно что верная смерть; нет ни больниц, ни докторов, надеяться можно только на самого себя.
   -Ну ничего, всё хорошо, что хорошо кончается,-пробормотал Коля.-Так что, потащим добычу в лагерь? Пускай твоя Лялька шикарный обед готовит.
   -Погоди немного,-махнул рукой Сергей.-Хоть отдышаться чуть-чуть... я уж думал, что он меня достанет. Вон клыки какие!..
   Друзья обессиленно присели рядом с трупом поверженного вепря, отирая трудовой пот. Неожиданно прямо у них за спиной зашелестели раздвигаемые камыши, и слабый женский голос удивлённо и не без радости воскликнул:
   -Ой, да это же Емцов, Серёжка Емцов!
   Коля и Сергей, ещё не до конца пришедшие в себя после смертельно опасной схватки с кабанчиком, вскочили, как ужаленные, и резко повернулись на голос. Рядом с зарослями камыша, устало прислонившись к тому самому дереву, на котором только что сидел Емцов, стояла симпатичная русоволосая девушка с красивыми глазами болотного цвета. Вид у неё был измученный, одежда потрёпана и местами порвана, за плечами висел рюкзак.
   -Кто это?-не очень-то вежливо рявкнул Коля, повернувшись к Емцову.-Ты её знаешь?
   -Конечно, знаю, успокойся,-Сергей положил руку другу на плечо.-Она из нашего института, с соседнего потока. Но... Лен, как ты здесь очутилась? Ведь весь лагерь разгромили, я думал, что ты... что тебя нет в живых... что вообще в живых никого не осталось!
   -Нет, нет, мне удалось бежать,-слабо улыбнулась Лена Проскурякова (так звали эту девушку).-Я как раз выбралась из палатки, мне нужно было... ну, в кусты, одним словом... и тут всё это случилось. Я всю ночь просидела в лесу, тряслась от страха, но они меня не нашли. А утром, когда они ушли, вылезла, стала обшаривать всё кругом...
   Тут её голос прервался, видимо, при воспоминаниях о той страшной картине, которую она увидела; сдавленно сглотнув, она продолжала:
   -Нашла один-единственный уцелевший рюкзак, взяла его с собой и пошла прочь оттуда... куда глаза глядят. Брела очень долго вдоль берега и уже потеряла всякую надежду встретить людей, как вдруг - ваш выстрел. Я направилась сюда... и вот я здесь.
   Лена опустилась на землю и, прислонившись спиной к дереву, подняла на парней свои болотные глаза:
   -Извините меня, мальчики, я так устала... Отдохну немного...
   -Вот ведь бандюги, шваль!-выругался Коля, имея в виду ПТУшников.-Чего им спокойно-то не сидится, а?! На вас напали, на нас напали...
   -Ой, да они же обкуренные были...-подала голос Проскурякова.-Пьяные и обкуренные, сами не понимают, что делают. Они и в лагере-то, когда перебили всех... костёр развели, расселись в кружок и стали косяк забивать, нашу водку квасить.
   -Наркоши, вот оно что,-сплюнул Иванихин.-Ничего, такие долго не протянут. Вот кончится у них травка, где они её брать будут?
   -Да уж найдут где-нибудь,-мрачно буркнул Емцов.-Ладно, хватит о плохом, потащим-ка лучше шашлычок в лагерь.
  

*******

  
   Больше всего Коля боялся будущих сцен ревности между Леной и Лялькой - подобные свары только ослабляют отряд. Но его опасения оказались напрасными - Емцов не обращал на Проскурякову ровным счётом никакого внимания, кроме дружеского, зато сама Лена с интересом посматривала на Колю. Да и Иванихин очень быстро заметил, что девушка очень мила, женственна, к тому же (в отличие от Ляльки) хорошо умеет готовить.
   Теперь, когда их было уже четверо, Емцов предложил всё же переправиться на тот берег Самарки и пошарить по городу или хотя бы его окрестностям. Теперь точно известно, что вокруг есть люди, и наверняка эти люди будут пытаться восстановить цивилизацию, а потому хорошо бы примкнуть к ним.
   Коля, хотя и без особого восторга, согласился с этой идеей, и парни приступили к постройке плота. 14 марта они пересекли реку и направились в сторону города, где и встретили ещё одну группу ребят, вполне миролюбивую - как оказалось, лицеистов из СГАУ. В одном из них Сергей и Коля узнали Серёгу Кленова - очкарика огромного роста, жившего когда-то (теперь уже когда-то!) в одном подъезде с Емцовым. Два отряда объединились в один, и все почувствовали себя намного лучше - в коллективе уменьшилось чувство опасности, к тому же, как известно, любую проблему легче решить сообща.
   И только Иванихин чувствовал себя не в своей тарелке. Он никогда не любил больших компаний, сторонился их, а теперь ему опять приходилось идти в отряде численностью не меньше десятка. Общался он в основном только с Емцовым, да иногда, по вечерам, с Леной Проскуряковой; но при всём при том никто ни разу не видел их хотя бы обнимающимися или целующимися.
   Но даже Лена не могла удержать Колю в отряде. И однажды ночью, когда все крепко спали в каком-то дровяном сарае, предварительно забаррикадировав дверь изнутри, Иванихин, подойдя к окну, вырвал листок из записной книжки и бережно хранимой авторучкой при неярком свете луны написал:
   Ухожу, всего вам хорошего! Емцов Серёга, не сердись на меня, но ты теперь среди людей, а мне лучше одному. Может, встретимся осенью, если будем живы.
   После чего поставил на листе свою лихую подпись, число - 19 марта 1994 года,- прихватил свой рюкзак с уложенной в него палаткой и, бесшумно, словно мышь, выскользнул в небольшое окошко, уйдя в неизвестность.
  

VI. ОБЛОМКИ ЦИВИЛИЗАЦИИ

  
   Когда 15 марта отряд, ведомый Емцовым и Иванихиным, вошёл в Самару, они сразу же поняли, что не одиноки. Правда, каждая встреча с другими людьми таила опасность - легко можно было нарваться на каких-нибудь отморозков-ПТУшников или просто бывшую дворовую шпану, почувствовавшую свою безнаказанность. Но таких было всё-таки меньшинство, б*льшая часть выживших после Конца Света поняла, что в одиночку долго не протянешь, и молодёжь стала понемногу собираться в артели.
   Кое-что сохранилось в самом городе. В уцелевшие дома можно было заходить без опаски - то, что должно было рассыпаться, уже давно рассыпалось от малейшего дуновения ветра, а то, что осталось - стояло крепко. В самих домах, правда, мало что уцелело - как правило, они представляли собой пустые кирпичные коробки с толстым слоем знакомой зеленоватой пыли на полу.
   Те редкие электроприборы, что удавалось найти - не работали, даже если были на батарейках; ощущение складывалось такое, что электричество как таковое просто перестало существовать, но правда это или нет - никто не знал.
   Особую статью составляло оружие. Едва лишь поняв, что к чему, банды юнцов, ошалевших от чувства полной безнаказанности, бросились в те места, где раньше находились военкоматы, отделения милиции, воинские части. Там, в траве, в кучах пыли, они действительно находили боевое огнестрельное оружие, в полной исправности, и даже патроны к нему. Но начинающих романтиков с большой дороги ждало жестокое разочарование - ни один пистолет, ни один автомат не стрелял, по какой-то причине порох перестал воспламеняться. И хотя малолетние бандиты прихватили всё это железо с собой - столько, сколько смогли унести,- слух о том, что огнестрельное оружие сделалось бесполезным, разнёсся очень скоро, и уже никто не боялся нацеленного в живот калашникова.
   Самым серьёзным, самым опасным оружием сделалось холодное - ножи, кинжалы, а также, при необходимости - топоры, ломы и даже отвёртки. Практически весь рабочий инвентарь сохранился, и уцелевшие люди находили его повсюду - на месте бывших домов, контор, школ, а особенно - на останках заводов и фабрик.
   Что же касается денег, то они моментально потеряли свою ценность. Купить на них было нечего, а то, что оставалось, вполне можно было взять бесплатно. Абсолютно никого не интересовали остатки банковских подвалов, где открыто, на самом виду, никому не нужные валялись солидные пачки денег в банковской упаковке. Очень скоро их разметало ветром по всему городу и окрестностям, намочило дождями, и денежные знаки былой цивилизации канули в небытие.
   Была также и ещё одна категория находок, в данной ситуации особо ценная - это спиртные напитки. Как и все прочие продукты питания, они остались в целости и сохранности, но если такая пища, как хлеб, мясо, фрукты и овощи, быстро портилась, то водке и вину, закупоренным в стеклянные бутылки, ничего не делалось. И так как после Конца Света уцелела одна лишь молодёжь, которая, как правило, всегда не прочь выпить, то очень быстро именно эти бутылки и сделались универсальной ценностью, на которую можно было обменять всё что угодно.
   Почти сразу же начался естественный процесс расслоения общества: наиболее сильные и ловкие добывали еду сами - либо ловили, либо грабили, либо пытались выращивать; для тех же, кто послабее и понеопытнее, оставался лишь один путь, чтобы не умереть с голода - порывшись в земле, отыскать несколько пузырей с водкой и обменять их на еду. Девушкам было проще - они, как правило, расплачивались собой, а вот парням приходилось трудиться.
   Начинался и очень быстро набирал силу исторический процесс образования государственных объединений - сперва это было почти незаметно, но уже буквально через месяц выяснилось, что в бывшей Самаре сложилось что-то вроде небольшого примитивного государства - со своими негласными законами, со своими властями, с разделением труда.
   Но, кроме этих естественных историко-социальных трансформаций, происходили ещё и другие, которые пока что были загадкой для новых жителей Нового Мира.
  

*******

  
   В начале апреля Сергей Емцов, Лялька Брагинская и Лена Проскурякова вместе с другими ребятами - всего около 50 человек - жили в одном из кирпичных домов где-то в районе Хлебной площади. Дом был один из тех немногих, что уцелел; изнутри он был абсолютно пуст и запорошен пылью. Новые жильцы выгребли пыль, натаскали туда тюфяков и матрацев, сколотили грубую мебель - столы и стулья.
   Селились в основном вдоль берега рек Волги и Самарки, особенно в месте их слияния - чтобы всегда поблизости была вода - сварить еду, напиться, наконец, просто искупаться. В глубинные части города ходили только на разведку, на поиски консервов и водки. С огнём проблем также не было - кто-то из парней нашёл увеличительное стекло, с помощью него и разводили костёр, благо погода стояло, как правило, ясная.
   Утро теперь уже не начиналось с вопроса - где взять еду? Несколько человек из их отряда - так называемые охотники - раз в два или в три дня переправлялись на лодке через Волгу или Самарку и там добывали мясо - сусликов, а если повезёт, то кого и покрупнее,- и ловили рыбу. Стол был общий, но тот, кому еды не хватало, всегда мог, прихватив с собой несколько бутылок, сходить в соседний квартал. Там, в приземистом деревянном здании, обитал отряд профессиональных охотников - крепких парней преимущественно сельского происхождения. Они в изобилии добывали мясо и рыбу, так что хватало самим и ещё оставались излишки; эти излишки они охотно продавали любому за соответствующую плату спиртным, да ещё и держали при себе охрану человек десять - чтобы ни у кого не возникало соблазна напасть на удачливых предпринимателей.
   День 3 апреля ничем не отличался от всех остальных. Сергей проснулся тогда, когда взошедшее солнце начало нестерпимо светить в закрытые глаза - то есть часов в восемь. Лялька ещё спала, и Емцов посмотрел на неё не без нежности - за прошедший месяц он успел убедиться, что Брагинская очень предана ему и едва ли его не боготворит. Все эти ночи они проводили вместе, причём проводили очень хорошо - Емцову оставалось лишь радоваться, что ещё недели две назад на месте какой-то бывшей аптеки он позаимствовал несколько упаковок презервативов.
   Потянувшись, Сергей встал, оделся и умылся в ведре, затем сходил во двор по нужде - в дальнем углу, возле развалившегося ещё при цивилизации сарая, ребята устроили что-то вроде общественного сортира. Когда он вернулся, Лялька ещё спала, и Емцов решил её не будить - всё равно сегодня очередь дежурить на кухне не её, так что пусть отоспится девчонка.
   Затем Сергей надлежащим образом вооружился - на пояс повесил здоровенный кухонный нож спереди и небольшой, но острый топорик сзади, сбоку пристроил лук и колчан со стрелами (Коля сделал, ещё тогда, когда был вместе с ними, а теперь вот ушёл, подлюга), собрал волосы в хвост и закрепил резинкой. Довершала его амуницию сапёрная лопатка. Всю одежду Емцова составляли джинсы (его собственные, изрядно потрёпанные) и высокие кожаные ботинки армейского типа (новенькие, прихваченные на месте бывшего универмага), больше он, как, впрочем, и остальные, ничем себя не обременял.
   Экипировавшись таким образом, Сергей стал выглядеть как типичный бывалый следопыт, каковым он, в общем-то, и сделался, незаметно для себя. Такие следопыты в одиночку ходили по всему городу, отыскивая что-нибудь интересное, и их оружием были нож и топор (если врагов было мало) или собственные ноги (если врагов было много). Иногда, очень редко, они работали парами и даже тройками, но это было скорее исключение из правил.
   Как и большинство следопытов, Сергей искал залежи водки - он уже давно понял, что именно спиртное является ключом к успеху и процветанию. За спиртное можно было нанять охрану (не нужно было лишь говорить им, где спрятаны твои запасы), выменять еду и даже нанять работников практически для любой работы. Ляльку и Лену Емцов к своим поискам не привлекал - не потому, что не доверял им, а просто-напросто боялся за них - девушкам было строго противопоказано выходить в город в одиночку, их элементарно похищали, долго насиловали и зачастую убивали. Более или менее спокойно было только в густонаселённых кварталах - на той же Хлебной площади, где буквально каждый уцелевший дом был заселён, да ещё в окрестностях было вырыто немало землянок теми, кому не досталось ни водки, ни места в капитальных зданиях - словом, неудачниками.
   Выйдя на широкую улицу, Сергей столкнулся с крепким упитанным парнем в кожаной жилетке на голое тело, которого сопровождали двое вооружённых до зубов юнцов лет 15-16. Это был Лёха Быков, или попросту Бык, в некотором роде глава их района. В своё время, ещё в первой половине марта, он нашёл крупный склад вина, водки и пива; собственная физическая сила и не менее крепкие дружки помогли ему отстоять его, и теперь Бык занимал лучшие апартаменты (по сравнению с каморками других это были действительно апартаменты), держал солидную личную охрану, всем распоряжался, а кроме того, следил за соблюдением порядка в их районе. Как только Бык забрал власть в свои руки, на Хлебную площадь сразу перестала соваться различная шпана, а если и совалась, то только для того, чтобы тихо-мирно развлечься в кабачке Зелёный змий, который содержал всё тот же вездесущий Бык.
   -Здорово, Серый!-окликнул он Емцова.-Что, опять на вылазку собрался?
   -Ага,-кивнул Сергей.-Может, что попадётся, не всё же ещё раскопали.
   -Ну-ну, давай,-ухмыльнулся Бык.-Да про мои проценты не забудь!
   Кроме всего прочего, он ещё и собирал налог с подвластного ему населения - с каждых десяти найденных бутылок одну нужно было отдавать ему. Конечно, поначалу некоторые пытались утаивать найденное, но рано или поздно правда вылезала наружу, и тогда личная гвардия Быка жестоко разбиралась с налогонеплательщиком.
   Распрощавшись с авторитетом, Емцов быстрым шагом направился к Волге, несколько забирая вправо. Это было единственное место в ближайших окрестностях, которое он ещё не обшарил, и Сергей очень надеялся, что никто не сделал это до него.
  

*******

  
   Всё утро Лялька Брагинская проводила в праздности. Она была вполне довольна жизнью и очень рада, что рядом с ней оказался замечательный парень Сергей Емцов, спасший её в своё время от неминуемой и страшной смерти. Сладко потянувшись под простынкой, Лялька открыла глаза и только сейчас обнаружила, что её друга нет рядом.
   О Господи, опять ушёл куда-то бутылки искать,-подумала она.-Хоть бы вернулся поскорее.
   Больше всего на свете она боялась, что однажды Емцов не придёт из своего похода. И хотя сейчас она была не одна, а среди людей, и относились к ней неплохо, больше всего её пугала возможность остаться одной; да и делать она почти ничего не умела.
   Выскользнув из-под простынки (даже поднимаясь с рваного тюфяка, даже наедине сама с собой, Лялька умела это делать по-аристократически), она стала приводить себя в порядок - оделась, умылась, расчесала длинные золотистые волосы сломанной расчёской и собрала их в узел, чтобы не мешались. Было у Брагинской и своё собственное оружие (так же, как и у любого другого жителя, включая девушек) - тоже кухонный нож, только покороче и поуже, чем у Сергея. Не без удовольствия прицепила она его на пояс своих джинсов и лихо крутанула бёдрами, словно на неё по-прежнему, как в старые времена, глазел добрый десяток мальчиков.
   Но тут обшарпанная, криво висевшая дверь распахнулась, и в их комнату быстрым шагом, изо всех сил сдерживаясь, чтобы не бежать, вошёл Сергей Емцов. Выглядел он взволнованным, часто и тяжело дышал, и перепуганная Брагинская бросилась ему навстречу:
   -Серёж, что такое? Что-то случилось, да? На тебя напали?
   -Нет...-пробормотал Емцов, утирая пот со лба.-Никто не напал... Просто... Просто мы с тобой теперь богаты, Лялька!
  

VII. В ДОРОГЕ

  
   Тайно покинув отряд ночью, Николай Иванихин вернулся назад, к Самарке. За последние дни столько людей переправлялось из степей в город, что не составляло особого труда отыскать на берегу брошенные плоты - никто, конечно же, не тащил их с собой в город. На одном из них Коля и переправился назад, на левый берег реки.
   Ближайшие его планы были таковы - отправляться сейчас вдоль Самарки на восток и дойти до Марычёвки (той деревни, куда Иванихин ездил каждое лето) или, точнее, до того, что от неё осталось. Впрочем, судя по увиденному в городе, деревня должна была быть практически целой - дома там были сплошь деревянные,- а вот жителей наверняка нет. Что ж, это и к лучшему, он поселится в своём собственном доме и будет безбедно жить там до осени или до самой зимы, а затем, если захочется, вернётся в Самару - посмотреть, что изменилось за это время.
   Больше всего Николай сожалел о расставании с Леной Проскуряковой, она не раз вспоминалась ему, и порой даже приходила в голову мысль, что надо было бы позвать её с собой. Но умом Иванихин понимал, что, скорее всего, она бы не согласилась - ведь там, в отряде, её друзья - Сергей, Лялька,- люди, которых она знает уже давно.
   Ну что ж, проживу и один,-как можно безмятежнее подумал Коля.-Оружие у меня есть, еду я добывать умею - не пропаду. А потом, быть может, придёт и моё время - кто знает, как оно всё повернётся.
   Так он неспешно шагал вдоль берега, мимо прибрежных кустов, останавливаясь лишь на ночь. По правую руку расстилались бескрайние степи, и приходилось всё время быть начеку - не покажутся ли на горизонте лихие люди. Но всё оставалось спокойным - видимо, уже все или почти все переправились в город и его окрестности, никому не хотелось прозябать в степи.
  

*******

  
   Вечер 25 марта застиг Иванихина на подходе к реке Съезжей, что впадала в Самарку с юга. Хотя карты у Коли не было, он неплохо представлял себе здешние места, и по его подсчётам выходило, что до Марычёвки оставался день, максимум два, пути. Там, правда, опять пришлось бы переправляться через Самарку, но сделать плот - не проблема.
   Иванихин уже начал присматривать место, где бы остановиться на ночлег и развести костерок, как вдруг ему показалось, что в сгущающихся сумерках, вдали, он видит какую-то тень. Тень как будто была одна, но осторожность никогда не помешает, и Коля, сорвав на всякий случай с плеча лук, стал тихо и незаметно подкрадываться.
   Всё те же прибрежные кусты, которыми обильно поросли оба берега Самарки, здорово помогли ему, и Иванихину удалось подобраться незамеченным очень близко - метров на 15. Теперь он ясно видел, что на земле в позе лотоса сидит человек в странной длиннополой одежде и неторопливо складывает костёр из лежащих перед ним веток. На вид незнакомцу было лет сорок, и Коля едва не присвистнул от удивления - они-то считали, что осталась одна молодёжь, максимум до 25 лет, а вот сидит человек явно намного старше, и ничего ему не сделалось.
   Всё говорило за то, что незнакомец был один, но Иванихин не спешил вылезать из кустов. Кто его знает, кто он такой - может, в траве рядом с ним лежит лук, всадит стрелу, и пикнуть не успеешь. Нет, надо ещё немного посидеть, подождать, может, что прояснится; Коля всегда отличался осторожностью.
   Но дальше произошло то, что поразило его и лишило дара речи; непроизвольно разжавшиеся пальцы выпустили лук. Закончив раскладывать костёр, незнакомец замер на несколько секунд, как бы собираясь с мыслями, а затем резко выбросил вперёд сжатую в кулак руку. И с этой руки сорвалась короткая белая молния, яркая, ослепительная, и ударила в кучу сухих веток. Тотчас костёр запылал, весело затрещали дрова и взлетели в темнеющее небо огненные искры.
   Нет... Не может быть!-билось в голове у Иванихина.-Как он это сделал?!
   Нет, определённо, Конец Света не был обычной глобальной катастрофой, погубившей цивилизацию; по-видимому, он вызвал к жизни некие новые силы, не существовавшие доселе в нашей реальности, и одну из этих сил наблюдал потрясённый Николай.
   Впрочем, костёр незнакомец развёл явно не для того, чтобы готовить на нём еду, потому что в следующее мгновение он уже развязывал мешок и доставал из него какие-то хлебцы и вяленое мясо. Разложив всё это у своих ног, он повернулся прямо к тем кустам, где прятался Коля, и негромко позвал:
   -Выходи, хватит прятаться! Давай-ка лучше разделим вдвоём мой скромный ужин.
   Иванихин был в полном смятении - как мог этот человек заметить его в кустах, в сумерках, да ещё сидя возле яркого костра? Но делать было нечего; продолжать прятаться - смешно, бежать - глупо, и Коля в смущении неуклюже полез из своего укрывища.
   -Присаживайся,-как ни в чём не бывало пригласил его незнакомец.-Еда у меня походная, но она достаточно вкусна и питательна. Лук свой можешь оставить, я не собираюсь нападать на тебя. Да, честно говоря, он тебе и не поможет.
   Только тут Иванихин сообразил, что всё ещё крепко сжимает в руке своё оружие. Пробурчав что-то невразумительное, он вновь пристроил его за плечи и осторожно опустился на траву рядом со странным путником, не зная что сказать. А незнакомец в высшей степени спокойно пододвинул Коле часть своих запасов и сам принялся за еду.
   -Почему ты... пригласил меня к костру?-ляпнул Иванихин первое, что пришло в голову.
   -Закон степного гостеприимства. Сегодня угощаешь ты, завтра тебя, так поступают все, кто пересекает Великую Степь.
   -Но кто ты? Как тебя зовут?
   -Обычай не позволяет выпытывать имя у случайно встреченного путника,-усмехнулся незнакомец.-Но я ни от кого не прячусь и могу представиться - Маблунг, владетель Высокой Башни. Как я понимаю, это имя тебе ничего не говорит?
   -Д-да, пожалуй...-пробормотал Коля.-А я Иванихин Николай, иду к себе в деревню. Из Самары... если вы слышали о таком городе.
   -Самара?-прищурился Маблунг.-Наверное, это и в самом деле далеко, потому что в моих землях никогда о таком не слыхали. Судя по оружию, ты воин?
   -Ну, не то чтобы воин...-в который уж раз смутился Иванихин.-Но с оружием обращаться я умею, хотя и пользуюсь им, как правило, для того лишь, чтобы добыть еду. Однако же, скажи мне, как... как ты зажёг костёр?
   -Зажёг костёр?-удивился владетель неведомой Высокой Башни.-Это просто. Хотя тебе этого не понять, извини меня за прямоту.
   Он замолчал, и Коля понял, что о своей магии (если, конечно, это была магия) Маблунг больше распространяться не собирается. Невольно вспомнились его слова: Лук тебе не поможет, и бывший студент почувствовал какую-то смутную тревогу.
   -Позволено ли будет спросить,-начал он осторожно,-куда ты направляешься?
   -Это не моя тайна,-всё так же спокойно ответил Маблунг, поглощая мясо.-Сам я не скрываюсь, как уже сказал, но о цели моего путешествия говорить не могу. Возможно, когда-нибудь судьба сведёт нас вновь, и тогда ты узнаешь больше.
   -Но ты - маг?
   -Маг?-неожиданно рассмеялся Маблунг.-Так это у вас называют? Маг? Ну что ж, если хочешь, можешь считать меня магом. Хотя скажу тебе честно - я всего лишь подмастерье.
   Вопросы Иванихина внезапно иссякли, он больше не знал, о чём спросить этого странного человека. Следуя примеру владетеля Высокой Башни, он неутомимо работал челюстями, пережёвывая еду, и неожиданно подумал, что она действительно очень сытная - всего-то съел кусок мяса и один хлебец, а ощущение такое, как после полной трапезы с первым, вторым и третьим.
   -Ну вот и всё, пожалуй,-неожиданно произнёс Маблунг, убирая остатки еды обратно в мешок.-Теперь, я думаю, можно и поспать. И, повторяю, можешь не опасаться меня, я не собираюсь на тебя нападать.
   Честно говоря, не очень-то Иванихин ему доверял, но спать и в самом деле хотелось - сильнее, чем за все предыдущие дни путешествия. Едва он лёг на землю возле костра и опустил голову в траву, как тут же провалился в сон, и последней мыслью его было: А где же, интересно, находится эта проклятая Высокая Башня?
  

*******

  
   Утром он проснулся резко, словно от толчка. Рывком поднявшись, он сел и без особого удивления обнаружил, что никакого Маблунга нет и в помине. Костёр почти догорел, лишь кое-где теплилось пламя, да шипели уголья.
   Ушёл,-подумал Коля.-Ушёл рано утром, а может, и ночью ещё, по своим неведомым делам, пока я спал. Но кто же он всё-таки такой, а? Молнии ведь пускать умеет, сволочь!
   Великая Степь, так он сказал. Значит, эти степи, которые идут к югу от Самарки, тянутся ещё очень и очень далеко... до самого моря, наверное. А где оно, море? И где стоит эта распроклятая Высокая Башня?
   Но куда же направился Маблунг, уж не в сторону Самары ли? Следы Иванихин умел читать неплохо, и потому припал к земле, стараясь отыскать отпечатки обуви неизвестного мага. Но вместо этого он обнаружил такое, от чего волосы его стали дыбом, а к лицу прилила кровь - прямо возле кострища, в нескольких шагах от того места, где спал Николай, на земле чётко виднелись свежие следы подкованных копыт. И тянулись эти следы на запад.
  

VIII. ВРЕМЯ ИДЁТ

  
   Сергею Емцову несказанно повезло - так, как может повезти только раз в жизни. Спускаясь по крутому берегу к Волге, петляя среди кустов и почему-то торчащей из земли арматуры, он всё-таки зацепился за что-то ногой. Учитывая крутизну, падение было долгим, болезненным и завершилось едва ли не у самой бывшей набережной, там, где когда-то стоял речной вокзал, а теперь высилась лишь куча мусора и в изобилии рос какой-то бурьян.
   Ткнувшись носом в землю, Сергей какое-то время лежал без движения, приходя в себя и пытаясь сообразить, что с ним и целы ли кости. Но вроде бы всё было в порядке, Емцов стал подниматься; неожиданно земля под его руками подалась, и ему ещё раз пришлось пережить падение - правда, на этот раз очень короткое и практически безопасное. Зато картина, открывшаяся ему, выглядела просто фантастически.
   Похоже было, что Сергей провалился в какой-то полусгнивший подвал, который использовался в качестве склада для водки. Правда, как ни вспоминал Емцов, кажется, на этом месте при цивилизации ничего такого не было, но сейчас уже не поймёшь - ландшафт очень изменился, к тому же бурно шла в рост всевозможная зелень; и так уже отыскивать новые залежи водки с каждым днём становилось всё труднее.
   А вот этот склад был прямо-таки грандиозен - полузасыпанные землёй, гордо высились ряды ящиков с водкой - Русской, Пшеничной, Столичной и другой; и было их здесь несколько сотен, не меньше, а то и больше. Фантастика...-потрясённо шептал Сергей.-Я же богат, богат, чёрт побери! Здесь одной водки больше, чем у Быка водки, вина и пива вместе взятых! Теперь - новая жизнь, вдвоём с Лялькой, в собственном доме... Хотя нет, ещё не время!
   Внезапно ему пришла в голову мысль, что реализовывать сейчас эти богатства просто глупо - нагрянут боевики всё того же Быка, отберут половину, если не всё - в налоговых вопросах авторитет был честен, но лишь в том случае, если находка была невелика. При виде же такого изобилия жадность могла просто затмить ему разум. Нет, необходимо было выждать, пока обстановка в городе не станет более определённой, а всё к тому шло - появлялись всё новые и новые богатеи, дрожавшие за свою шкуру. Сейчас они были пока каждый сам по себе, но рано или поздно они объединятся, сделавшись городским правительством, издадут свои законы, наведут порядок, и вот тогда...
   Что будет тогда, Емцов пока не знал, но перспективы открывались самые радужные. Омрачало только одно - этот склад могли найти другие и растащить. Но утешало то, что специально искать здесь вряд ли кто станет - рылись в основном на местах бывших магазинов и ларьков, Сергей и сам не собирался копаться на этом склоне,- а вероятность того, что кто-нибудь, точно так же упав, наткнётся на сокровища, очень мала.
   Тем не менее Емцов принял все необходимые меры. Кажется, никто не видел, как он упал, да и сейчас он был один, вокруг никого. Орудуя лопаткой, он быстро забросал землёй дыру, затем равномерно рассеял по ней мусор, чтобы не бросалось в глаза свежее пятно чёрной земли, кинул в художественном беспорядке несколько веток - словом, изо всех сил постарался, чтобы пейзаж на склоне выглядел однообразно, и глазу не за что было зацепиться. Затем тщательно огляделся кругом, запоминая ориентиры - обиднее всего было бы потом самому не найти это место.
   Возвращаясь назад, Емцов цепко осматривал окрестности - не мелькнёт ли где человеческая фигура. Сейчас он готов был убить любого, лишь бы сохранить тайну склада, но всё обошлось.
  

*******

  
   Расчёты Сергея оказались верными - мир менялся на глазах. Уже в конце апреля был создан союз Гермес, в который вошли все, чьё состояние превышало 100 литров алкоголя в эквиваленте к спиртному (в самой ценной валюте - водке - это составляло 500 бутылок). Богатство пришло к этим людям разными путями - кто нашёл, кто награбил, кто наменял,- но всех их объединяло одно: страх за свою жизнь и за свои ценности.
   Потому и состоялось 27 апреля учредительное собрание главных богатеев города, которых набралось около трёх десятков человек. Все они прибыли вооружённые, со своими не менее вооружёнными телохранителями, и Емцов, с завистью глядя на них, думал, что тоже имеет право быть там. Но он предпочитал перестраховаться и пожертвовать малым, нежели потерять всё.
   Тут же на этом учредительном собрании новоявленная элита провозгласила свою власть по всей Самаре и главной своей задачей объявила охрану интересов собственников. Налоги отменялись вовсе, а грабёж карался смертью - как провозгласил Мишка-Коршун, один из самых богатых жителей города: Каждый имеет право найти водяру и сохранить за собой всё, что нашёл. Мишка-Коршун был человек интеллигентный, почти закончил университет, но характер имел решительный, а гвардию серьёзную, поэтому к его словам прислушивались.
   А затем свежеиспечёнными отцами города был сделан следующий логичный шаг - образование Самарского банка. Под него отвели внушительных размеров кирпичное здание с уцелевшими подвалами, вокруг расставили охрану с луками, копьями и дубинками, а внутрь посадили кассира, отвечавшего за приём и выдачу алкоголя. Внешне это выглядело так - любой житель Самары мог сдать в банк все наличные бутылки со спиртным, какие у него имелись, а взамен получить специальную расписку с указанием количества (в литрах) чистого спирта, положенного в банк. Расписка заверялась личной росписью кассира (лица в высшей степени ответственного), и потом по этой расписке вкладчик мог получить свои бутылки обратно, причём в той валюте, в какой пожелает - в водке ли, в вине, в пиве - но строго согласно тому количеству чистого спирта, которое он положил в банк изначально. Естественно, никаких процентов вкладчикам не начислялось.
   Сразу же после этого выяснилось, что немало людей поступили так же, как и Емцов - припрятали свои богатства до поры до времени. Не сказать, что они были такими уж состоятельными, но кое-что у них имелось. А так как в Самаре уже возникали и ширились всевозможные гильдии, то начала процветать и торговля - появились первые лавки, в которых можно было купить всё, что угодно - еду, оружие, наркотики и даже девочек на ночь.
   В начале мая учредители банка провели выборы в новое правительство, в которое вошло двенадцать человек, именуемых консулами Свободной Самарской республики. Было издано несколько законов, суть которых сводилась всё к тому же - отмене налогов, запрету грабежей и всяческому поощрению бизнеса. На торговлю не накладывалось никаких ограничений, торговать можно было чем угодно и где угодно. Для соблюдения порядка в городе появились патрульные, которые расхаживали по улицам по двое, поигрывая копьями и дубинками.
   Вскоре начали печатать и первые деньги на примитивнейшем оборудовании, сработанном местными умельцами - бывшими учащимися полиграфического техникума. Изготовлялись они кустарным способом, на плохой бумаге, но подделать их было невозможно - у всех остальных не имелось вообще никакого оборудования, даже такого убогого. Таким образом, надобность в банковских расписках отпала, но деньги по-прежнему продолжали обеспечиваться алкоголем. Назывались они по старинке рублями, и один литр чистого спирта равнялся червонцу. Бутылка водки, таким образом, стоила два рубля, вина - примерно рубль.
   Кроме того, думало самарское правительство и о будущем - недаром Мишка-Коршун, глава консульского совета, учился на экономическом факультете. Понимая, что запасы спиртного не беспредельны, консулы учредили самогонную гильдию. Гнать самогон дозволялось только по высочайшему разрешению правительства и в ограниченных количествах (чтобы не вызвать инфляцию); за этим строго следили, а самодеятельных самогонщиков смертью хотя и не карали, но жестоко учили уму-разуму. С сырьём проблем не было - местные таланты (как правило, деревенского происхождения) умели гнать самогон из чего угодно.
   Таким образом, Самарская республика крепла с каждым днём. Теперь и по городу можно было ходить без опаски (в том числе девушкам), и люди перестали трястись над каждой бутылкой - как бы не разбилась да как бы кто не спёр. Но тем не менее бандиты ещё оставались, они кочевали в окрестностях города, и в лапы к ним было лучше не попадаться.
  

*******

  
   Как Емцов предполагал, так он и сделал - после учреждения Самарского банка отнёс туда всю водку, какую нашёл на склоне близ Волги, и получил расписку на - страшно сказать - две с лишним тысячи рублей! Это было такое состояние, которое позволило Сергею войти в союз Гермес и едва ли не претендовать на место в правительстве. Но выборы ожидались нескоро, да и особого желания стать консулом у Емцова не было - лишняя ответственность, лишние хлопоты, куда как приятнее быть просто богатым.
   -Обставил ты меня, падло,-добродушно сказал тогда Бык, хлопая Сергея по плечу своей лапищей.-И не заливай, что на прошлой неделе всё это нашёл, не надо. На сотню с лишним пузырей ты меня обломал, Серый, не меньше!
   -Что с воза упало, то пропало,-нахально ответил Емцов, теперь он мог позволить себе так разговаривать с Быком, будучи богаче его раза в два, если не в три.-Кому-то везёт больше, кому-то меньше, да ещё и голову на плечах иметь неплохо.
   Лялька Брагинская вся прямо светилась от счастья и поскорее требовала от Сергея начинать строительство собственного дома. Дело это было хлопотливое, недешёвое, и обошлось подобное удовольствие Емцову почти в пятьсот рублей - бешеную по тем временам сумму. Зато и дом вышел - загляденье, в два этажа, верхний из которых - жилой, а на нижнем разместился большой зал, в котором располагалось собственное заведение Сергея Емцова - ресторан и игорный клуб. В ресторане всем заправляла Лялька - распоряжалась, отбирала продукты, составляла меню; в игорном же клубе хозяином был сам Сергей. Играл он крайне редко, для этого были наняты специальные крупье, но порой, под настроение, Емцов сам брал в руки карты и довольно часто срывал куш - в карты ему везло ещё со времён учёбы в институте.
   Ежедневно, точнее ежевечерно, в большом зале, получившем громкое название У Люцифера (владелец его не был чужд сатанинской романтики), собиралось до тридцати человек. Они ели, пили, играли в карты, курили травку (Емцов наладил также и торговлю наркотиками, иногда сам покуривал) и, конечно же, оставляли в заведении немалые деньги, так что дело процветало.
   Заходили сюда и более странные люди - те, которые появились в Самаре где-то начиная с апреля. Их главным отличием был возраст - все не моложе 35-40 лет (были и старше), а также то, что они не носили никакого оружия. Никто не знал, откуда они взялись, а разговорчивостью они не отличались - накоротке общались только друг с другом. Ходили слухи, что несколько раз на них пробовали напасть, но грабителей потом находили искалеченными или не находили вовсе.
   Тем не менее деньги у этих людей были, потому что они расплачивались ими за еду У Люцифера; порой садились играть и, как правило, выигрывали. Принимая с них плату, Емцов делал попытки разговорить их - кто они такие, откуда пришли,- но получал односложные ответы: Путешественники, Пришли издалека. На вопрос, откуда деньги, отвечали так: В других местах тоже водку пьют, что, хуже вас, что ли? Расписки их действительно были подписаны рукой кассира Самарского банка (все в городе знали его роспись), а затем, когда появились деньги, они стали расплачиваться деньгами - тоже явно настоящими.
   Глядя на этих чужаков, задумывались и самарцы. По всему выходило, что в мире уцелела вовсе не одна молодёжь, как они думали, а и более зрелые люди. Правда, не говорили они, откуда пришли в Самару, и никто был не вправе их заставить отвечать на расспросы - вели они себя прилично, драк не устраивали, платили исправно.
   Вот только иногда, очень редко, вдруг мелькали слухи о том, что чужаки-то - люди не простые... могут и огонь вызвать, и морок наслать. Но никто в эти разговоры особо не верил, а тех, кто их вёл, считали пьяницами и балаболами.
  

IX. ПОРТНИЩЕВ И К0

  
   Крепкий, коренастый парень с лохматой шевелюрой сидел за деревянным, добротно сколоченным столом, вальяжно развалившись на стуле с высокой спинкой. На руке его красовались два золотых перстня и один серебряный, на мощной шее - золотая цепочка, пальцы поигрывали острым ножом, то втыкая его в столешницу, то выдёргивая. Мутные глаза парня разглядывали хорошенькую длинноногую брюнетку, которая танцевала перед ним, одновременно раздеваясь. Она уже почти всё сняла с себя, оставались лишь одни трусики, и с дежурной, ничего не выражающей улыбкой брюнетка потянула их вниз. Избавившись от последней детали своей одежды, она продолжала танцевать уже нагишом, приседая, крутя бёдрами, до тех пор, пока парень лениво не процедил сквозь зубы:
   -Ну всё, хватит. Пошла вон, шлюха!
   Девушка тут же подхватила свою одежду, разбросанную по полу и торопливо выбежала из комнаты, а парень гаркнул:
   -Эй, Матрос!
   Парень, сидевший за столом, звался Андрей Портнищев, стриптиз был его любимым развлечением, а Матрос - правой рукой. До Конца Света Портнищев учился в ПТУ, был грозой училища и всей округи. Он довольно быстро сколотил вокруг себя настоящую шайку из таких же трудных подростков и терроризировал окрестные дворы, а также всё училище. Не помогало даже то, что его поставили на учёт в милиции, и участковый не раз грозился посадить его.
   После Конца Света, в памятный день 6 марта, Портнищев и его банда быстро разобралась, что к чему. Сообразив, что теперь не будет ни милиции, ни администрации ПТУ, ни самого училища, они решили оттянуться на полную катушку и начали свой кровавый рейд. Именно его жертвами пали сперва студенты Строительного института, а затем СГАУ; Портнищев собственноручно убивал и следил, чтобы убивали другие.
   Затем, когда стало что-то налаживаться, Андрей изменил профиль работы - его головорезы перестали убивать просто так, а выслеживали тех, кто по их мнению, нашёл водку, и пытали его до тех пор, пока он им этот склад не выдавал. После чего склад разграблялся, на часть водки закупалась еда (Портнищев и его банда принципиально не добывали еду сами - трудиться было западло), а всё оставшееся - дружно выпивалось.
   Постоянно при Портнищеве находилось несколько девушек - для секса и развлечений; головорезы из шайки похищали их для своего босса везде, где только можно. Девушки эти, как правило, надолго не задерживались - через неделю они уже надоедали Портнищеву, затем ими пользовалась вся банда, а после этого их убивали - резали ножами или топили в реке, в зависимости от настроения. О том, чтобы отпустить их, даже речи не шло.
   Но была тем не менее в банде и одна особа женского пола, которая сопровождала их практически с самого начала - Анна Евгеньевна Свиридова, бывшая преподавательница Строительного института. Да, именно так, каким бы странным это не показалось; Портнищев лично наткнулся на неё во время погрома лагеря, и она приглянулась ему - во-первых, заметно старше, чем остальные студентки, зрелая женщина, хотя и молодая, во-вторых - очень красивая, с изящной фигурой и великолепными точёными ногами. Портнищев сделал её своей постоянной любовницей, и вот уже два месяца Анна делила с ним постель. За это время она привыкла к нему и даже стала находить определённое удовольствие в том, как он занимался с ней любовью.
  

*******

  
   Итак, вошёл Матрос. Это был ражий детина одних лет с Портнищевым, но повыше и поуже в плечах; спереди у него не хватало двух зубов. Ещё во времена учёбы в ПТУ он прославился крайней жестокостью, граничащей с садизмом, а после Конца Света и вовсе показал себя во всей красе - пытал несчастных, нашедших водку, убивал, насиловал.
   -В чём дело, Андрюха?-с боссом Матрос держался на равных.
   -Садись, потолковать надо,-хмуро бросил Портнищев.-Дела-то хреново идут...
   Дела действительно шли хреново - с тех пор, как в Самаре появился банк, бандитам приходилось худо. Водку теперь никто не прятал, все держали её в банке, под охраной, а денег с собой много не носили. Расписки для людей Портнищева были и вовсе бесполезны - получить водку по ним мог только сам вкладчик, большинство из которых кассир знал в лицо.
   Таким образом, в последнее время весь улов банды составляли либо редкие несчастливцы, которые находили спиртное, но благодаря усилиям головорезов Портнищева так и не успевали донести его до банка, либо случайные богатенькие, в карманах которых завалялись мятые червонцы и двадцатки. Но весь промысел в целом становился ненадёжным, и Андрей в очередной раз подумывал о смене профиля.
   -Да, надо что-то делать,-с умным видом покивал головой Матрос, и босс мгновенно заорал:
   -Уж без тебя знаю, что надо что-то делать! Ты, мать твою, не умничай, а вноси дельные предложения, если они в твоей башке имеются. Все ведь ноги протянем!
   -Может, банк взять?-неуверенно проговорил Матрос, но вызвал новую вспышку гнева:
   -Хрен ты его возьмёшь! Там охрана немеряная, с дубьём, с луками, не меньше, чем людей у нас. Да ещё и сволочь эта городская вся на защиту своего добра поднимется. Не-ет, тут надо с умом действовать... с головой!
   Как действуют с головой, Матрос не знал, а потому предпочёл помалкивать. Убить, утопить, зарезать - это было ему понятно, а вот дальше его интеллект не продвинулся.
   -Легализоваться нам надо, вот что,-изрёк наконец Портнищев.-В городе сейчас полно всяких контор, лавок, мы тоже могли бы что-нибудь открыть для отвода глаз и осесть. Будем втираться в доверие к богатеньким, следить за ними... Отсюда-то, из Зубчаниновки этой, хрен проследишь.
   Матрос не мог не признать, что идея босса была не так уж и глупа. Опасаться, что их узнают, им не приходилось (все те, кто имел несчастье лицезреть Портнищева и его головорезов, живыми не возвращались), а новые жители в городе никого бы не удивили - в Самару до сих пор продолжали прибывать люди и оседали там - уже насчитывалось почти 100 тысяч человек.
   -И что дальше?-с нетерпением спросил Матрос.
   -А дальше вот что,-продолжал развивать свою мысль Андрей.-Богатенькие нанимают охрану, вот мы и организуем охранное агентство... ну, скажем, Портнищев и К0. Ребята у нас мощные, накачанные, с оружием - вполне сойдут за охранников. Они нанимаются к этим сынкам в телохранители, всё выведывают, затем в дело вступаем мы - сынку вставляем перо, а деньги забираем.
   -Ловко...пробормотал ошарашенный Матрос; план казался ему гениальным.
   -Не так уж и ловко,-вновь помрачнел Портнищев.-Проколы вполне могут быть... Но это лучшее из того, что мы сейчас можем сделать. В самом крайнем случае, нам ведь за работу-то тоже платить будут, теми же деньгами и той же водкой.
   -Ты же сам говорил, что работать западло!-изумился Матрос.
   -Мало ли что я говорил,-проворчал Андрей.-Головой надо думать, выгоду искать. А в городе есть такие сынки, что по нескольку штук имеют, сечёшь?!
   -Штука - что, много, что ли?
   -Дурак ты, Матрос. Теперешняя-то штука покруче прошлой будет, сейчас за несколько сотен особняк себе можно отгрохать, не просто так. Ты вспомни-ка, у какого-то лоха четвертак взяли, двадцать пять рублей всего, так на них вся наша компания оттянулась в полный рост!
   -И то верно,-признал Матрос, вспомнив, какая буйная гулянка была тогда.-Так что, будем в Самару перебираться?
   -Будем,-решительно кивнул Портнищев.-Ты вот что, ты пойди, поговори с пацанами, объясни им, что к чему. Скажи - бабки будут, бухло тоже, да и травкой в городе, говорят, чуть ли не на каждом углу торгуют. Иди, Матрос, а я пока расслаблюсь малость.
   Главный подручный босса вышел, а сам Андрей, наклонившись, выудил из-под стола заначенную бутылку Белого медведя (ценилась дороже прочих, 0.7 всё-таки, а не поллитра), шумно отхлебнул, рыгнул и позвал:
   -Анютка-а!
   Из двери, ведущей в соседнюю комнату (личные апартаменты Портнищева), показалась Свиридова - всё в тех же стареньких джинсах и той же блузке, в каких она в своё время выехала вместе со студентами из Самары; несмотря на хорошее отношение, босс особо Анну не баловал. Длинные кудри красиво падают на плечи, хорошенькие глазки жмурятся ото сна.
   -Давай, Анютка, раздевайся,-масляным голосом протянул Андрей.-Устал я что-то...
  

*******

  
   Таким образом, в начале мая в Самаре появилась новая контора - охранное агентство Портнищев и К0. Начальника агентства в лицо почти никто не видел, всем заправлял его заместитель, некий щербатый детина - то есть Матрос. Именно он разговаривал с потенциальными клиентами, расхваливал своих ребят, утверждая, что они размажут по стенке любого грабителя, а при необходимости демонстрировал товар лицом - из задней комнаты выходили качки с нунчаками и показательно разбивали установленную вертикально толстую доску.
   Уже стали появляться кое-какие заказы - трое из банды Портнищева нанялись в телохранители к одному торговцу оружием (сам он его не делал, а лишь договаривался с оружейниками и продавал их товар), а ещё четверо и вовсе пошли далеко - угодили к одному из консулов, в самое правительство Самарской республики. Правда, там, кроме них, было ещё восемь человек, работали все они посменно, но Портнищев надеялся, что дело выгорит.
   Что же касается Анны, то её, как самую безобидную на вид, босс отправлял в разведку. Свиридова прогуливалась по городу, заходила в кабачки, знакомилась с парнями и каждый вечер приносила Андрею какие-нибудь новые сведения. Определённо, дела шли гораздо лучше, чем поначалу предполагал Портнищев, и в воображении бандита, бывшего ПТУшника, рисовались самые радужные перспективы.
  

X. ИТИЛЬ

  
   Месяц май. Правление императора Диодора. Вот уже как 10 лет Рим не вёл войн. Ещё не забыли враги, как 11 лет назад римляне уничтожили огромный персидский флот в Хвалынском море - том, что раскинулось сейчас на месте бывших Каспийского и Чёрного. После этого вся Малая Азия отошла под власть римских наместников, и божественный Диодор принял под свою руку ещё три провинции.
   На Западе завоевали почти весь Альбион, непокорных бриттов жгли и обращали в рабов; на севере настроили укрепления по Рейну; на юге весь Египет был превращён в провинцию, и красавица Клеопатра II - не менее прелестна, чем её мать - двенадцатый год пребывала в Риме на особом положении личной пленницы императора.
   Вот только в Крыму затаился до поры до времени непокорный царь Гибридий; ох, немало крови попортил он Великому Риму! Но и ему сейчас приходилось несладко - все союзники разгромлены, опереться не на кого, а в армии давно уже зрел бунт.
   После победоносной войны с Персией римлянам открылась прямая дорога в Индию. Ежегодно туда снаряжались торговые экспедиции, которые приносили империи огромную прибыль; дорога в страны Восходящего Солнца пролегала по Великому Морскому Пути, через благословенные воды Хвалынского моря.
   Ещё 15 лет назад персы, эти ничтожнейшие людишки, открыли устье Итиля - так они называли Волгу. Мягкий климат, плодороднейшая почва, обилие дичи и рыбы, а также пересечение торговых путей, делали это место идеальным. Персы основали поселение, но оно даже не успело как следует встать на ноги и разрастись - через четыре года оно уже перешло в руки римлян. Бывшие его обитатели в панике бежали, прихватив с собой всё, что можно было вывезти.
   В новых землях побывал сам император Диодор, и он же лично заложил здесь новый город - Ганимед. Так далеко на восток римляне никогда ещё не забирались, и о провинции речь пока ещё не шла - только о колонии. Император лелеял честолюбивые планы превратить этот новый город в плацдарм, с которого римские легионы двинутся на север - вверх по Итилю; но пока ещё время для этого не пришло.
   Узнав о невероятной плодородности завоёванных земель, на Итиль ринулось огромное количество рабовладельцев - в основном младших сыновей знати, которым не досталось своего надела в империи,- а также торговцев, авантюристов, свободных крестьян, вольноотпущенников. Селились в основном на левом берегу Иргиза, на узкой полоске земель между рекой и морем, осваивали понемногу также и правый берег Итиля. Мало-помалу Диодор собирал здесь армию; наместник Ганимеда, душой и телом преданный императору Германик, укреплял город и развивал экономику, чтобы создать здесь надёжную военную базу римлян.
  

*******

  
   Итак, в Риме царило спокойствие и изобилие. Сборщики податей исправно выколачивали из народа деньги; сенат исправно решал государственные проблемы; император не менее исправно устраивал гладиаторские бои и отдавал приказания о строительстве новых общественных бань - словом, всё шло своим чередом. Но за 13 лет правления Диодору приелись постоянные развлечения, пиры и нудные заседания в сенате. Ему ещё не было сорока, и хотелось держать в руке меч, покорять непокорных, уничтожать сопротивляющихся, а также открывать новые земли, где ещё не ступала нога ромея. На долю Диодора почти не досталось войн - едва ли не все внешнеполитические проблемы решил его отец, славный Северин, а самому Диодору только и осталось, что завоевать полусгнивший уже Египет, вывезти оттуда для утех царицу Клеопатру, да расправиться с обнаглевшими персами. Душа жаждала новых странствий.
   И вот хоть какое-то развлечение за минувшие дни - утром 5 мая императору доложили о прибытии очередного корабля из Ганимеда, посылавшихся в метрополию каждые три месяца.
   -Кто посланник?-с нескрываемым интересом спросил Диодор, порывисто поднимаясь с подушек.-Какие вести могут мне сообщить на этот раз?
   -Посланник - Катон, сын Германика, наместника римского,-Флавий, начальник императорской гвардии, был, как всегда, безупречен, рапортовал чётко.-Спешит лично сообщить императору о чрезвычайной находке, обнаруженной в устье Итиля.
   -Ого, вот как, юный Катон прибыл лично,-пробормотал Диодор, сгорая от нетерпения.-Что ж, пусть он скорее войдёт и поведает мне о находке и о прочих событиях из Итильских земель.
   Он взмахнул рукой, и тут же двери распахнулись. В зал, чеканя шаг, вошёл молодой Катон, в боевых доспехах, но с непокрытой головой; с пылкостью, свойственной юности, он пал на одно колено перед Диодором и произнёс:
   -О божественный! Катон, сын Германика, твоего наместника в Ганимеде, приветствует тебя!
   -Поднимись,-благожелательно улыбнулся император, касаясь плеча юноши.-Поднимись и рассказывай мне о вашей находке, я горю желанием услышать эту историю.
   Тут же повернувшись, Катон сделал знак, и четверо рабов, осторожно ступая, внесли в зал носилки, на которых торжественно покоился мешок из грубой холстины, чем-то наполненный. Тут же по рядам собравшихся придворных патрициев прошло шевеление, они подались вперёд, высматривая загадочный мешок - наверное, сейчас все увидят что-то интересное.
   -Итак, говори,-разрешил Диодор, но Катон медлил.
   -Прости меня, император,-наконец, решился он,-но отец строго наказал мне поведать эту историю тебе и лишь тебе. Он считает, что находка слишком важна для империи, чтобы о ней могли слышать чьи-либо уши прежде, чем услышат твои.
   -Вот как?-Диодор нахмурился.-Что же такое важное отыскали вы в устье Итиля, что добрый Германик развёл такую секретность? Хорошо, пусть все выйдут. Слышите, все!
   По рядам патрициев вновь пронёсся ропот, на этот раз разочарованный. Но кто осмелится перечить императору? Толкаясь и перешёптываясь, пёстрой лентой вытекли из зала придворные; чуть помедлив, но, поймав на себе взгляд императора, вышел и Флавий, уводя с собой двух преторианцев. В огромном зале оставалось лишь двое, не считая рабов.
   -Теперь говори,-приказал Диодор, уже с явным нетерпением.
   -Итак, мой император,-волнуясь, начал Катон.-Всё началось с того, что один из рабов моего отца ловил сетью рыбу в устье Итиля. Внезапно он заметил на середине реки плот, подгоняемый течением, и на этом плоту что-то лежало - что именно, он не мог различить с берега. Хвала Юпитеру, раб оказался смышлёным и поднял тревогу, а поскольку мой отец и я случились рядом, то, сев в лодку, мы направились к этому плоту.
   Юноша остановился, чтобы перевести дух - впервые он говорил с самим императором и очень волновался,- а затем продолжал:
   -На плоту мы обнаружили тело человека! Он был мёртв, и уже давно, судя по запаху; в груди его торчала стрела...
   -Как выглядел этот человек?-нетерпеливо перебил рассказчика Диодор.-Он из северных земель?
   -Я не знаю, откуда он, мой император. Это молодой юноша, лет 18, белокожий, с русыми волосами. Гораздо больше похож на фракийца, нежели на галла, но я уверен, что он также и не фракиец. Однако гораздо интереснее был не сам юноша, а то, что мы нашли рядом с ним.
   Катон запустил руку в мешок и выудил странный предмет, напоминающий копьё - длинную палку с привязанным к ней металлическим наконечником, напоминающим лезвие длинного ножа.
   -Само копьё ничего не стоит,-презрительно заметил юноша.-Его делал явно не мастер, и оно сломается от первого же удара. Но вот наконечник... Ни я, ни мой отец никогда не видели ничего подобного! Мы клали его в морскую воду, но он не заржавел, а по прочности этот неизвестный металл превосходит нашу сталь. Если вдруг сыщутся топоры, сделанные из него же, то они в состоянии будут разрубать наши щиты и доспехи!
   -Что?-воскликнул Диодор, от изумления приподнимаясь со своего ложа.-Металл крепче стали? Да может ли быть такое?!
   -Мы долго проверяли его, император,-смиренно отозвался Катон.-Это действительно так, и нам стоит опасаться тех, кто владеет таким оружием.
   -Проклятые северные земли...-прорычал император.-Не так-то просто, чувствую, будет завоевать их... Но что вы нашли ещё? Ведь в мешке, я вижу, лежит не только этот наконечник.
   -О, это не менее интересно!-оживился юноша.-Я бы даже сказал, что остальное содержимое этого мешка пойдёт Риму на пользу. Смотри, император!
   Он распахнул мешок пошире, и не перестававший удивляться Диодор увидел, что он заполнен какими-то странными сосудами. По форме они походили на большие глиняные бутыли, которые делают ремесленники в предместьях Рима, но материал был совсем другой - стекло, да и по размеру они были в несколько раз меньше. На сосудах виднелись непонятные наклейки, а внутри бултыхалась какая-то бесцветная жидкость.
   -Что в них? Вода?-в недоумении спросил император.
   -Вовсе нет, божественный,-почти что весело ответил Катон.-Прикажи выпить эту жидкость какому-нибудь рабу и посмотри, что с ним станет.
   -Рабу?-Диодор вновь нахмурился.-Хорошо, пусть будет по-твоему.
   Небрежным жестом он подозвал к себе одного из тех, кто держал носилки. Ни жив ни мёртв от страха, раб приблизился и пал ниц перед императором.
   -Кто ты и откуда?-резко прозвучал вопрос Диодора.
   -Гартвик, из поселения за Рейном,-пробормотал несчастный, робко приподнимая голову от пола.-Да будет милость твоя надо мной, божественный!
   -Встань,-поморщился император.-Видишь этот сосуд? Выпьешь его весь и, если останешься жив, получишь вольную. Я сказал!
   Катон тем временем уже ловко вскрыл ножом странную металлическую заглушку и протянул бутылку бледному как смерть германцу. Дрожащими руками он принял её и, со страхом глядя на римлян, медленно поднёс горлышко ко рту. Сделав первый глоток, он поперхнулся, закашлялся и отставил бутылку, но Диодор не допускающим возражений голосом приказал:
   -Пей!
   С мученическим видом германец запрокинул голову и начал пить; кадык его судорожно двигался туда-сюда. Оба - и император, и сын наместника - смотрели на раба: первый - со жгучим любопытством, второй - с затаённой ухмылкой.
   Наконец, германец с протяжным вздохом оторвался от бутылки и протянул её Катону; таинственный сосуд был пуст. Зато загадочным образом изменилось лицо раба - из бледного оно сделалось пунцовым, зрачки расширились и заблестели. Ноги с трудом держали германца.
   -Клянусь Юпитером, он жив!-воскликнул Диодор.-Итак, теперь говори, что ты чувствуешь?
   -Что... я... чувствую?..-натужно промычал раб и поднял шальные глаза на императора.-А ты... кто такой... разряженное чучело?..
   И он с шумом извергнул выпитое под ноги божественному.
   Император был потрясён настолько, что в первое мгновение даже не разгневался, а с невероятным удивлением глядел на обнаглевшего раба, которого, должно быть, ослепили мысли о вольной. Но уже в следующую секунду Диодор рявкнул:
   -Стража! Дерзкого - в яму, к диким зверям!
   -О, император, подожди!-воскликнул Катон, бросаясь вперёд.-Вины этого несчастного здесь нет, он сам не ведает, что говорит.
   Император с недоверием уставился на юношу, а тот торопливо продолжал:
   -Прости меня, повелитель, за этот спектакль, но мне ведомо было, что это за жидкость. Я только хотел, чтобы ты своими глазами убедился в том, как сильно она действует.
   -Что же это, к Эребу, такое?!
   -Этот напиток подобен вину, но он гораздо сильнее- даже малый кубок валит человека с ног. Каюсь, император, мы с отцом распечатали один из этих сосудов и опробовали его сперва на рабах, а потом и на себе. В чистом виде он очень трудно пьётся, обжигает внутренности, и мы разводили его водой до нужной крепости. А что касается германца, то он сейчас просто-напросто в стельку пьян.
   -Вот как?-Диодор вновь в растерянности опустился на подушки.-Эта прозрачная жидкость, на вид не отличимая от обычной воды - хмельной напиток огромной крепости? Невероятно... Ну что ж, хорошо... Стража!
   Два преторианца уже тянулись в струнку возле дверей.
   -Уведите этого,-кивнул повелитель на пьяного, бессмысленно шатающегося Гартвика.-Когда он проспится, я дарую ему вольную - слово императора твёрже камня. И пусть войдут остальные - я устраиваю пир в честь благородного Катона!..
   Поздним вечером этого же дня, в разгар разгульного пиршества, по приказанию Диодора была распечатана половина стеклянных сосудов, и все желающие могли попробовать чудесный напиток, валивший с ног. Император хохотал, будто дитя, глядя как седовласые патриции багровеют, выкачивают глаза и нетвёрдой походкой возвращаются на своё ложе, а иные и не доходят до него. Но даже в момент развлечения, вкушая все прелести жизни, Диодор помнил о благе Рима.
   Завтра,-думал он.-Уже завтра я соберу срочное заседание сената, на котором решится наконец судьба моего похода на север. Поистине чудесные земли расположены там, земли, где варят такой напиток и отковывают такие лезвия. И эти земли будут моими... Да, именно так - клянусь Юпитером, они будут моими!..
  

*******

  
   Месяц май. Правление императора Диодора. Вот уже как 10 лет Рим не вёл войн.
  
  

ЧАСТЬ II

СУДЬБА

  
  

I. ВСТРЕЧИ

  
   В один из майских дней, ближе к вечеру, по широкой расчищенной дороге, что вела к дому первого консула Самары, неторопливо шагал человек. Главное отличие этого человека от всех прочих заключалось в его возрасте - на вид ему было не меньше сорока, что сразу же выдавало в нём одного из тех странных пришельцев, которые в последнее время появились в Самаре.
   Большинство из них уже примелькалось жителям города, их знали в лицо. Наверняка редкие прохожие узнавали и этого человека, потому что он являлся завсегдатаем ресторана У Люцифера, который содержал Сергей Емцов; но ни сам Емцов, ни его работники, ни кто-либо другой так и не знали толком, кто же он такой, этот загадочный чужак. Впрочем, и про других, подобных ему, знали не больше.
   Что же касается именно этого, который направлялся сейчас к дому первого консула, то его отличала, помимо всего прочего, любовь к хорошей еде. В ресторане он всегда выбирал самые лучшие блюда и платил соответственно - деньги у него водились. Емцов давно уже заприметил выгодного клиента, не раз пытался вызвать его на разговор, но тот лишь отмалчивался, устало прикрывая свои выразительные чёрные глаза.
   Итак, загадочный чужак подходил к нужному зданию - добротному, кирпичному, отстроенному совсем недавно (первый консул вбухал в этот дом едва ли не штуку, даже дверь железом обил - а это уже роскошь). Уже почти на пороге он остановился, и его кольнули сомнения - а что, если он не первый? И хотя незнакомец мог поклясться, что в этот дом с момента его постройки не входил никто, кроме работников консула да его друзей (у неизвестного мужчины были свои методы наблюдения), на душе всё же кошки скребли. Но кто не рискует, тот не выигрывает; и он уверенно постучал по гулкому железу.
   Таким образом, человек Мишки-Коршуна оторвал своего босса от важного и ответственного занятия - первый консул тщательно брился внушительным, остро отточенным ножом.
   -Ну что ещё случилось, Витёк?-недовольно промычал он, отвлекаясь от занимательной процедуры.-Опять с жалобой на кого-нибудь явились?
   -Никак нет, шеф, там чувак какой-то пришёл,-хмуро качнул головой Витёк.-Из этих, неместных, которые в возрасте уже. Говорит, потолковать с вами хочет.
   -Ну так ты пойди, узнай, чего ему надо,-буркнул Мишка-Коршун, недовольно дёрнув плечом.-Эдак каждый будет приходить толковать с первым консулом. А я, между прочим, человек занятой. У меня, между прочим, секретарь есть.
   Витёк, который как раз и исполнял в числе всего прочего обязанности секретаря, ужом выскользнул из комнаты, но через пару минут опять предстал перед ясными очами своего босса:
   -Шеф, он хочет лично с вами говорить. Утверждает, что очень важное дело.
   -Какое ещё может быть важное дело в такое время?!-начал свирепеть глава Самарского правительства - он терпеть не мог, когда его отвлекали от любимого занятия, каковым, в частности, являлось бритьё.-Он что, на старости лет решил самогонный цех открыть? К его сведению, у меня сейчас часы неприёмные!
   Но как ни шумел Мишка-Коршун, Витёк, который был его компаньоном с самого Конца Света, знал - покричит и перестанет, а потом велит пригласить нежданного посетителя. Так и случилось - отведя душу, а заодно и закончив скрести подбородок, первый консул махнул рукой:
   -Ладно, зови этого чудака, чего уж там...
   Через минуту неизвестный уже входил в комнату (исполнительный Витёк, как всегда, остался в так называемом холле - в дела босса он никогда не мешался); прямо с порога он взглянул на Мишку-Коршуна, тот поймал его острый взор, и ему стало не по себе - уж больно глубокие глаза у посетителя, прямо два колодца каких-то, куда и заглянуть-то страшно, не только падать. Но это мимолётное ощущение тотчас забылось - первый консул был слишком уверен в себе, чтобы его можно было так легко напугать.
   -Ну, мужик, выкладывай своё дело,-небрежно начал он, усаживаясь на стул.-Может, хоть расскажешь для начала, откуда ты взялся, такой взрослый?
   -Расскажу,-пообещал незнакомец.-Со временем. А пока - небольшой фокус.
   Он повелительно взмахнул рукой, и неожиданно прямо посреди комнаты, разделяя странного чужака и первого консула, закружился вихрь. Больше всего он походил на маленький смерч - сантиметров тридцать-сорок высотой и около десяти в диаметре. Но, подчиняясь движениям руки незнакомца, этот смерч всё рос и рос; когда он поднялся почти до потолка и слышно было уже угрожающее гудение спрессованного воздуха, Мишка-Коршун, не выдержав, вскочил со стула и в страхе попятился назад. И по тому, как неподдельно он испугался, какое искреннее изумление было написано на его лице, чужак с облегчением понял, что он не ошибся, он действительно первый подобный посетитель в этом доме; тут же, повинуясь движению его руки, смерч вспыхнул ярким пламенем и опал; раздался негромкий хлопок, и на месте вихря заклубился голубоватый дым, который рассеялся за считанные секунды - испытание закончилось.
   После этого добрых пять минут царила тишина - первый консул моргал глазами, судорожно сглатывал, переминался с ноги на ногу и, наконец, с трудом выдавил из себя:
   -Что это... мать твою... было?
   -Демонстрация возможностей,-спокойно, очень спокойно ответил незнакомец.-Чтобы ты не думал, что я блефую или играю втёмную. Этого хватит, или показать ещё что-нибудь?
   -Нет-нет, достаточно,-быстро забормотал Мишка-Коршун, выставив ладони вперёд.-Я, конечно, ни хрена не понял, но охотно верю в то, что ты крутой.
   -Один человек назвал меня магом,-усмехнулся чужак.-Мне это понравилось, поэтому я не буду против, если и ты станешь меня так называть... Но к делу. Я пришёл предложить тебе сделку, хорошую сделку, хоть и здорово рискую при этом.
   -Сделку...-пробурчал первый консул, всё ещё не до конца оправившись от потрясения.-Душу мою, что ли, хочешь купить? Так мне это по барабану, я в чертей не верю. И вообще...
   -Слишком ты суетлив для правителя,-неожиданно заметил маг, насмешливо глядя на собеседника.-Но, пожалуй, шанс стать единоличным властелином у тебя есть.
   -Кем-кем?-едва не подавился Мишка-Коршун.-Каким-таким властелином?! То есть, конечно, сам бы я, может, и не прочь, вот только остальные, боюсь, не поймут. Особенно одиннадцать моих коллег...
   -Потому я и пришёл. Условия сделки очень простые: ты меня нанимаешь в свои советники - да не бойся, денег за службу я с тебя брать не буду - и делаешь то, что я тебе говорю. А я, со своей стороны, могу пообещать тебе свою полную поддержку в случае, так сказать, внутриполитических осложнений. Ну, и в перспективе - королевский венец.
   Псих, что ли?-ошарашенно подумал Мишка-Коршун.-Хотя нет, какой там псих - вон что за фигню одним мановением руки устроил! Соглашаться? Или нет?
   -А вам-то от этого что за радость?-первый консул уже не решался говорить магу ты.-В первые придворные мудрецы метите?
   -Здесь замешаны силы иного порядка,-ответ прозвучал немного резко.-Силы, которые тебе не понять... пока не понять. Уясни лишь одно - ты ничего не теряешь, но приобрести можешь многое. Если, разумеется, наш разговор останется в тайне - это главное условие.
   -А если я скажу да?
   -Если или скажешь?
   -Хорошо,-первый консул уже не колебался ни секунды, он всё решил для себя.-Я согласен. Хотя и не знаю до сих пор, кто вы такой...
   Как ни в чём не бывало сунув руку в мешочек, висевший на поясе, маг что-то вынул оттуда и протянул Мишке-Коршуну; это оказалось золотое кольцо с крупным фиолетовым камнем.
   -А это ещё что такое?-сострил тот.-Молнии вызывать?
   -Всего лишь талисман, безделушка,-пожал плечами маг.-Когда будет трудно, можешь спросить совета у этого камня, он подскажет. А кроме того, это символ нашего договора. Можешь носить его на руке, можешь спрятать в карман, но постарайся держать его подальше от людских глаз - не то пойдут разговоры, сам понимаешь. Да, и вот ещё что...
   Чужеземец глубоко вздохнул, как будто чего-то опасался, и продолжил:
   -Вероятнее всего, очень скоро к тебе будут приходить другие люди, которые тоже будут показывать всевозможные фокусы вроде моего сегодняшнего и предлагать свою помощь. Мой тебе совет- если ты хочешь чего-то достичь в этой жизни - не соглашайся ни на одно их предложение. Ни на одно, понял! В противном случае я буду бессилен помочь тебе.
   -Конкуренты, что ли?-понимающе хмыкнул Мишка-Коршун.-А вы их, стало быть, опередили, самый жирный кусок хапнули - самого первого консула! Так надо понимать?
   -Понимай как знаешь,-отозвался маг.-Большего я тебе сказать пока всё равно не могу, так что лучше не спрашивай. А сейчас я ухожу; ты же продолжай жить, как жил - это самое лучшее, что ты можешь сделать. Когда настанет время, я появлюсь...
   И, не давая сказать совсем уж растерянному собеседнику ни слова, чужеземец выскользнул из комнаты - так быстро и незаметно, что, казалось, он растворился в воздухе.
   Пока первый консул хлопал глазами, осмысливая услышанное (в его мозгу теснились многочисленные вопросы, которые он так и не успел задать), маг уже очутился на улице. Великолепно, всё прошло просто великолепно!-звенело в его голове.-Да иначе и быть не могло - кольцо Великого Агламира никогда не подводит своего Хозяина. А кто бы ни владел им сейчас, Хозяин у него один - я! Нет, это золотое колечко вовсе не было обычным талисманом; наделённое чудовищной магической силой, оно выполняло роль сторожевого пса при том, в чьи руки было отдано, и, приняв его добровольно (а это главное условие), первый консул сделался его рабом. Хотя сам-то он, конечно, этого не знал, как не знал и того, что всё, сказанное магом, было пустой, ничего не значащей мишурой. Кольцо Великого Агламира свяжет главу Самарского правительства куда как крепче всяких договоров и обещаний, а когда настанет время - то и убьёт своего владельца.
   Ведь и этого первый консул не знает - того, что не быть ему никогда королём; совсем для другой головы предназначена корона.
   Нет, не зря он прибыл в этот дикий поначалу город, преодолев столь длинный путь! Полтора месяца пришлось прокантоваться по кабакам, но все расчёты оправдались - в Самаре воцарился относительный порядок и появилось единое правительство. А теперь всё остальное - просто.
   Время торопило, и он быстро шагал к восточной окраине города - сейчас ему нужно срочно покинуть Самару и появиться совсем в другом месте; тогда будущее прояснится на месяцы, если не на годы, вперёд. Скорее, скорее... он уже почти дошёл...
   -Ах ты, драконий потрох!-прозвучал внезапно чей-то голос в нескольких шагах от него.-Вот уж совсем не ожидал тебя здесь встретить, Маблунг!
   Маг резко поднял голову и встретился взглядом с человеком ещё старше себя, уже начавшим седеть. В его глазах было столько ненависти, что Маблунг даже отшатнулся.
   -Да и я тебя тоже совсем не мечтал увидеть, Гарпаг,-процедил он.-Ты, наверное, не одного вельдинга загнал, пока примчался сюда со своего дикого севера?
   -А вот это не твоё дело,-зло ответил седой Гарпаг.-Я знал, что безнадёжно опаздываю, но всё-таки торопился - у меня была ещё надежда, что ты сейчас обретаешься совсем в другом месте, устраивая делишки своего господина. Но ты здесь, и значит, все мои планы разрушены.
   -Они вдвойне разрушены, потому что я уже сделал всё, что хотел!-грубо прервал его Маблунг.-Пошёл с дороги, старый дурак!
   -Посмотрим, кто из нас дурак,-взгляд Гарпага, казалось, мог испепелить любого.-Я опоздал, это правда, но у меня в запасе остаётся ещё одно средство, чтобы попытаться всё исправить!
   Он сделал резкое движение рукой, но Маблунг, готовый к такому повороту событий, опередил его - вылетела вперёд рука со сжатым кулаком, и с неё вновь сорвалась короткая молния, так удивившая в своё время Николая Иванихина. Только была она теперь не белая, а ярко-алая, и ударила в горло Гарпага с такой силой, что едва не отделила голову от туловища. Не издав ни звука, несчастный повалился в какие-то заросли.
   -Глупец...-прорычал Маблунг, наклонив голову и глубоко дыша, чтобы успокоиться.-Недоумок... Не следовало тебе состязаться со мной в боевом искусстве, у меня же в своё время были отличные учителя...
   Он издал протяжный свист, и неожиданно воздух перед ним словно бы загустел и стал плавиться, меняя свои очертания. В наступающих сумерках в пяти шагах от Маблунга из воздуха соткалась чёрная тонконогая лошадь с длинной, волнистой гривой и тихонько заржала.
   -Ну что, заждалась?-почти ласково спросил Маблунг.-Полтора месяца - не шутка... Но теперь - всё, едем, и как можно быстрее!
   Лёгкое движение - и он уже сидел верхом, а в следующее мгновение быстроногая, чёрная как ночь, кобыла уносила своего всадника на восток.
  

*******

  
   Этим же вечером Сергей Емцов решил почтить своим присутствием собственное заведение и спустился вниз, на первый этаж. Уже доходило семь часов, но было светло - всё-таки май на дворе,- а за столами сидело немало посетителей. Лялька в запарке суетилась на кухне - скандалила с девчонками-поварихами, так и норовившими перехватить кусочек-другой от каждой порции, приглядывала за жуликоватыми (других, увы, не было) официантами.
   Неспешным шагом хозяина Сергей прошёлся по залу, оглядывая его и всех, кто в нём находился, подумал - не перекинуться ли в картишки, но играть сегодня не хотелось. Неожиданно его внимание привлекла девушка за дальним столиком - чем-то она показалась ему смутно знакомой; сидя к Емцову спиной, посетительница болтала с каким-то парнем, но вот парень, кивнув ей на прощание, удалился восвояси, а девушка развернулась, чтобы подозвать официанта.
   И тут-то Сергей с удивлением узнал в ней Анну Евгеньевну Свиридову, собственную преподавательницу, которую он уже давно считал погибшей. В этот миг она тоже заметила его, и брови её удивлённо приподнялись, а хорошенький ротик слегка приоткрылся; недолго думая, Емцов пошёл на сближение.
   -Здрасьте, Анна Евгеньевна,-поздоровался он, присаживаясь к ней за столик (по старой памяти называл её на вы, не так-то просто отвыкнуть).-Добро пожаловать в мой ресторан.
   -Твой ресторан?-удивлённо протянула Свиридова.-Да ты, Емцов, я вижу, большим человеком стал, собственное дело завёл. А почему, кстати, такое название - в сатанисты подался?
   -Да нет, что вы!-замахал руками Сергей.-Это просто чтобы клиентов привлекать, романтика в своём роде... Да и не такой уж я большой человек, мне же повезло, можно сказать.
   -Да, ты, наверное, и в самом деле везучий,-усмехнулась Анна Евгеньевна.-Тогда, в марте, всех перебили, а ты уцелел.
   В её голосе чувствовался некий упрёк, и Емцов заметил:
   -Да и вы тоже живы-здоровы, как я вижу. Сумели убежать, наверное?
   -Сумела,-коротко ответила женщина, не вдаваясь в излишние подробности.-Послушай, Емцов, ты не хочешь случайно угостить меня за счёт заведения - мы же вроде старые знакомые?
   Сергей ничего не имел против - в душе он был очень рад тому, что с Анной Евгеньевной всё в порядке,- и царственным жестом велел официанту нести всё самое вкусное на этот стол. Пока Свиридова с аппетитом поглощала зажаренную особым образом суслятину, Емцов украдкой разглядывал её - Анна оставалась всё так же хороша. Правда, раньше в институте от неё пахло духами, теперь же - табачным дымом (курить она, что ли, начала?).
   Внезапно неожиданная мысль пришла Сергею в голову - он вдруг отчётливо ощутил, что хочет Свиридову. Его сладко взволновала возможность переспать с собственной, хотя и бывшей, преподавательницей, затащить её в постель. О Ляльке он даже не думал - перебьётся.
   В течение всего ужина Емцов пытался заклеить Анну Евгеньевну, но попытка успеха не имела - пила она очень мало, не расслаблялась, к тому же Сергей всё время испытывал некий комплекс перед ней, в чём, в общем-то, не было ничего удивительного. Всё свелось к пустой, ничего не значащей болтовне, а любые намёки Емцова Свиридова игнорировала; даже когда он, собравшись с духом, рискнул положить руку ей на коленку, она как бы случайно отодвинулась.
   Но сдаваться так просто он не собирался. Едва только, попрощавшись, Анна Евгеньевна вышла из ресторана, как Сергей подозвал к себе парнишку лет 14, постоянно здесь обретавшегося:
   -Видел эту шикарную тёлку, которая только что вышла? Если сейчас проследишь за ней и узнаешь, где она живёт, получишь на халяву бутылку пива.
   -Две бутылки,-быстро ответил парнишка.
   -Ладно, чёрт с тобой,-махнул рукой Емцов.-Давай только, пошевеливайся.
   Юный соглядатай тотчас испарился, а Сергей между делом уработал полбутылки коньяка, ожидая результатов. Через полчаса он уже знал, что Анна Евгеньевна Свиридова вошла в контору охранного агентства Портнищев и К0 и осталась там.
  

II. ТАЛИСМАН. УТРО МАГОВ

  
   Уже второй месяц Николай Иванихин жил в деревне. Дом его, как он и предполагал, оказался цел, людей же в окрестностях не наблюдалось, и Коля очутился один как перст. Жил он хорошо и привольно, не бедствовал - днём ходил на охоту, ловил рыбу, вечером же сидел во дворе дома, жёг костёр и размышлял.
   Всё это время ему не давали покоя мысли о загадочном Маблунге, направлявшемся, судя по всему, в Самару. Кто он такой? зачем ему туда? где находится Высокая Башня? - на все эти вопросы не было ответов, и порой Иванихин даже злился. Но проходила ночь, наступало утро, и он, свежий, выспавшийся, вновь отправлялся в лес, забыв о тягостных мыслях - до следующего вечера.
   В самой деревне он нашёл немало различного инструмента, благополучно сохранившегося; кроме того, сделал себе хороший лук и ежедневно упражнялся с ним, повышая своё мастерство. Скучно ему не было, несмотря на то, что других людей он, как уже говорилось, не встречал; лишь пару раз ему показалось, что вдали он заметил силуэты всадников, но видение было столь мимолётным, к тому же в сумерках, что вполне могло оказаться обманом зрения.
   В один из дней, во второй половине мая (Коля старательно отмечал время, делая топором зарубки на стене дома), он направился в дальний лес - туда, куда он ещё ни разу не забирался. Конечно, это было не так уж безопасно - за прошедшее время Иванихин успел узнать, что в лесах обитали крупные хищники,- но Коля надеялся на свой нож и топор.
   Пробираясь сквозь густой подлесок, Иванихин восторженно глазел по сторонам - он всегда любил дикую природу, мечтал жить среди неё, и вот теперь его мечта сбылась - он идёт по лесу, где, по всей вероятности, никогда не ступала нога человека... И тут же он понял, что ошибся.
   Прямо под ближайшим деревом - мощным раскидистым дубом - лежал человек в странной одежде, точнее - его тело, ибо человек был явно мёртв. На нём не было никаких ран, но застывшее выражение лица и неестественная поза ясно указывали на это.
   -Ах ты, гадость!-невольно вырвалось у Коли, и он схватился за топор - вдруг поблизости прячутся неведомые убийцы.
   Но, поостыв, понял, что опасаться некого - человек мёртв уже несколько дней. Преодолев вполне естественный страх и отвращение, Иванихин подошёл поближе и с удивлением увидел то, чего не заметил раньше - в высокой траве, рядом с рукой мертвеца лежал длинный меч. Металл матово отливал в лучах солнца, пробивающихся сквозь листву, и залюбовавшийся оружием Коля не мог не взять его в руку. Меч оказался не очень тяжёл, не длинен и не короток - словом, в самый раз. Иванихин повертел его и так, и эдак, попробовал срубить им пару веток - всё получилось легко и непринуждённо, меч мертвеца пришёлся ему по руке.
   Впервые в своей жизни Коля держал настоящее боевое оружие - не какой-нибудь там кухонный нож - и это ощущение ему очень понравилось. Умершего надо закопать,-подумал он.-Не знаю, кем он был, но нехорошо оставлять его вот так, пусть всё будет по-христиански. А меч... меч ему всё равно больше не понадобится, и я возьму его себе. Никакое это не мародёрство, просто мне он гораздо нужнее...
   Убедив себя таким образом, Иванихин отложил клинок в сторону и принялся копать топором яму (лопата у него в доме была, но не возвращаться же за ней!); работа оказалась муторной, утомительной, но дело нужно было довести до конца. И когда могила уже была готова, Коля вдруг заметил на груди у мертвеца странный камень - на серебряной цепочке, кроваво-алого цвета. Камень завораживал и словно сам просился в руки; даже не соображая толком, что он делает, Иванихин потянулся к нему, снял с незнакомца и повесил себе на шею. Сразу же стало легко и спокойно, словно разом исчезли все проблемы; в теле прибавилось силы.
   Похоронив несчастного и возвращаясь домой, Коля всю дорогу размышлял о странных находках. С мечом вроде бы всё понятно, но вот странный камень... Иванихин чувствовал. что если бы он вдруг сейчас захотел выбросить его, то не смог бы это сделать - рука бы не поднялась. Где-то в глубине души его это тревожило, не нравилось, что непонятный амулет заимел над ним такую власть, но он быстро отогнал от себя эти мысли. Главное, что он теперь вооружён как следует и может смело ходить по лесу, а уж с камнем как-нибудь потом разберётся.
  

*******

  
   Это случилось через несколько дней, 23 мая по его счёту. Проснувшись рано утром, Коля вышел во двор поупражняться с мечом - это стало его обычным занятием, он самостоятельно постигал основы искусства мечника. Уработавшись до седьмого пота, он сытно позавтракал тем, что осталось со вчерашнего дня, а затем вновь направился в лес - побродить среди величественных деревьев, а заодно и подстрелить кого-нибудь - мясо кончалось.
   Он брёл по лесу, привычно прислушиваясь к подозрительным шорохам - не хрустнет ли ветка под лапой подкрадывающегося хищника,- но всё было спокойно. Обычный безмятежный день, на небе ни облачка, ласково светит солнце.
   И вдруг неожиданно ярким светом вспыхнул загадочный камень на его груди (с тех самых пор Иванихин ни разу не снимал его, даже когда ложился спать). Сияние было таким ярким, что стало больно глазам, и ему даже показалось, что от камня во все стороны разливается тепло. Он ещё ничего не понял толком, но в голове словно бы зазвучал повелительный голос, приказывавший ему выхватить меч и обернуться. Не размышляя, действуя словно сомнамбула, Коля сделал это - и вовремя.
   В прыжке на него уже летел с соседнего дерева саблезубый тигр, выставив вперёд лапы и открыв пасть с ужасающими клыками. Он подкрался абсолютно бесшумно, Иванихин не слышал вообще ничего - и если бы не камень, он бы уже лежал сейчас с перекушенной шеей.
   А так Коля успел среагировать в самый последний момент - развернулся на 180 градусов, неловко выставив перед собой меч, и кошмарный хищник напоролся прямо на него, издав оглушительный рёв. Через мгновение уже всё было кончено - меч пробил какие-то жизненно важные органы тигра, и тот моментально издох, скорчившись у ног ошеломлённого, потерявшего даже способность двигаться Николая.
   Только через несколько минут он осознал то, что случилось. О Господи, Господи,-бормотал он, бессильно опустившись на колени.-Я мог умереть, мог умереть... Но не умер!.. Чей же голос подсказал мне, что надо обернуться и обнажить оружие - неужели это был голос камня?! Он так ярко вспыхнул перед этим...
   Бросив взгляд на камень, Иванихин обнаружил, что он выглядит как обычно - свет погас, и на ощупь он вовсе не был тёплым; словом, обычное украшение. Но нет, теперь-то Коля знал, что это не обычное украшение - это загадочный талисман, спасший ему жизнь; каким-то образом камень признал в нём нового хозяина и теперь оберегал его.
   Но может ли такое быть?-потерянно думал Иванихин, отрешённо глядя на пронзённого мечом тигра.-Наверное, может, раз случилось... Но вот почему талисман не уберёг своего последнего владельца - ведь тот умер с этим камнем на шее?
   Но то вновь были вопросы, на которые не было ответов, и оставалось лишь принять всё так, как есть. Выбрав палку покрепче и поувесистее, Коля привязал к ней тигра и поволок нежданную добычу к дому.
  

*******

  
   Над степью ещё клубился туман и только-только всходило солнце, когда Маблунг проснулся. Резким движением поднявшись, он сел на траве в позе лотоса и глубоко вдохнул, окончательно пробуждаясь; призрачная чёрная кобыла бродила неподалёку, не обращая никакого внимания на сочную зелень - еда ей была не нужна.
   Маблунг вполне мог скакать всю ночь, тем более что медлить не следовало, но именно здесь ему нужно было кое с кем встретиться, потому он и устроил себе привал. Солнце поднималось всё выше и выше, разгоняя туман, и вот-вот должен был появиться тот, кого он так ждал.
   Ещё несколько минут прошли в абсолютной, почти космической тишине, а потом где-то вдалеке раздался стук копыт. Он всё приближался и приближался, наконец, на горизонте появилась чёрная точка, которая росла до тех пор, пока зоркие глаза Маблунга не различили высокую фигуру всадника на точно такой же лошади, что и у него. Да, так и есть, Старх собственной персоной.
   Он неторопливо поднялся, разминая кости, и так, спокойно, не делая ни одного движения, стоял до тех пор, пока всадник не подъехал и не спешился. Он был примерно одних лет с Маблунгом, но выше и тоньше; лицо можно было бы назвать красивым, если бы не ужасный шрам, пересекавший левую щёку.
   -Мир тебе, Маблунг!-прозвучал его звонкий голос.
   -Мир тебе, Старх!
   Они неспешно уселись у догорающего костра, разложили еду. И хотя им нужно было обменяться многими новостями, никто не торопился - они просто не умели это делать.
   -Итак, что ты узнал, Маблунг?-первым заговорил Старх после того, как они покончили с хлебцами, запив их ароматной густой жидкостью, похожей на вино.-Какие новости из Самары?
   -Я сделал то, что мне надлежало сделать, и теперь направляюсь в Горный Замок - мне нужно лично повидать Повелителя. В Самаре, кстати говоря, полно халдаров - и с юга, и с запада; но по счастью, никто из них не знает меня в лицо. Хотя одна неприятная встреча всё же состоялась - опять этот проклятый северянин, Гарпаг! Но я его убрал с дороги прежде, чем он успел навредить.
   -Ты его убил?-оживился Старх.
   -Вряд ли, хотя мне очень хочется на это надеяться,-проворчал Маблунг.-Ты же знаешь, что таких, как Гарпаг, убить почти невозможно - в чём-то он равен нам, халдарам. Но я думаю, пройдёт какое-то время, прежде чем он сможет воплотиться заново, и это время нам ох как понадобится!
   -А ты слышал про другие поселения, кроме Самары?
   -В самом городе - конечно же, нет, они думают, что остались одни в целом мире. Но мне известно, что севернее находится Ставрополь, а западнее - Сызрань. Хотя я думаю, что Самара для нас гораздо важнее, не так ли?
   -Да, верно,-кивнул Старх.-Я тоже слышал про эти поселения, что ты назвал, и мне известно, что численностью они намного уступают Самаре. Но знаешь ли ты, что Гарпаг получил приказ поставить под свою руку Ставрополь?
   -Вот как?-Маблунг был неприятно удивлён.-Значит, северяне оказались не глупее всех прочих, а мы-то всегда считали, что на севере нет и не может быть полноценных халдаров. Но ничего, Гарпаг ещё долго не сможет выполнить своё поручение.
   -Но послушай-ка...-Старх впервые проявил нетерпение.-Видел ли ты Короля?
   -Да,-медленно кивнул Маблунг.-Я его видел - Короля, которому ещё только предстоит стать Королём. Но я его сразу узнал, несмотря ни на что - это именно тот человек, который предсказан судьбой, и именно мы должны вложить ему в руки меч, в голову знания, а на чело возложить корону. Придурковатый правитель Самары, этот так называемый первый консул, сделает всё, что мы ему скажем - я в этом уверен. Кольцо Великого Агламира - неплохой ошейник.
   Они помолчали, затем Маблунг спросил:
   -А какие новости у тебя из Запредельных Земель?
   -Новости такие, что никто не берётся сказать, хороши они или плохи,-задумчиво проговорил Старх.-А именно - исчез камень Четырёх Сил.
   -Что?!-теперь Маблунг был поражён по-настоящему.-Как это могло случиться?!
   -Никто не знает этого, даже сам Повелитель. В Запредельных Землях всё идёт кувырком с тех пор, как на трон воссел не халдар, а человек. Они живут по своим законам, и вот результат. Мне, честно говоря, наплевать на них, но вся эта история может ударить и по нам тоже - кто знает, где в мире выплывет этот камешек?
   -Насколько я знаю, человек с ним справиться не может,-пожал плечами Маблунг.-Сила, заключённая в нём, такова, что убьёт любого, кто в должной мере не овладел магией.
   -Именно потому короли Запредельных Земель и не пользовались им,-кивнул Старх.-Уже триста лет он хранится - точнее, хранился - в их сокровищнице, и государи прибегали к его мощи только в редчайших случаях, за триста лет - по пальцам пересчитать можно. И вот нашёлся какой-то идиот, который похитил этот камень и бежал с ним. Конечно, долго он не протянет, но вот кому в руки попадёт камень Четырёх Сил? Представь, если Гарпагу?
   -Да будет над нами милость Повелителя!-Маблунга аж передёрнуло от такого предположения.-Если кто-то решит воспользоваться им по-настоящему, то мы мгновенно об этом узнаем, тогда и будем принимать решение. Пока камень молчит, искать его в мире - всё равно что искать иголку в стоге сена.
   -Не нравится мне всё это,-поморщился Старх.-Но ты прав, искать сейчас бесполезно, камень умеет позаботиться о собственной безопасности.
   -Что ж, хорошо,-заключил Маблунг, вставая; поднялся и Старх.-На этом мы расстанемся. Повелитель, думаю, уже давно ждёт меня, и мне надо спешить. А твой путь, как я понимаю, лежит на запад?
   -Да,-кивнул Старх.-Не думаю, что мне многое удастся, но попробовать стоит - уж больно лакомый кусок эта Римская империя. Впрочем, скорее всего, халдары запада накинулись на неё как стервятники.
   -Да пребудет удача с тобой, Старх!-эти слова Маблунг уже произнёс, взлетая на лошадь.-Я дам тебе знать, если что-то случится.
   -И я тоже. Да пребудет удача с тобой, Маблунг!
   Всадники расстались, разъехавшись в разные стороны, и вскоре уже скрылись из виду. Лишь одинокий костёр догорал в степи, да потрескивали уголья. Занимался день.
  

III. ПЕРЕМЕНЫ

  
   В конце мая в Самару пришли странные люди; и хотя опять никто не знал, откуда они появились, уже через неделю все их называли уважительно - мастера. Заручившись поддержкой консулов, они организовали несколько мастерских и кузницу, после чего произошло массовое разорение тех, кто до этого худо-бедно изготовлял различное оружие. Уже никто не хотел покупать для самообороны примитивные копья и плохо гнущиеся луки, потому что появились - страшно сказать! - настоящие мечи и кинжалы, а потом и арбалеты. Загадочные мастера своё дело знали, день и ночь стучали молотки в кузнице, тюкали топоры, визжали пилы.
   Разорившиеся местные оружейники вели себя по-разному - кто-то озлобился, кто-то подался в следопыты, а кто и пошёл к мастерам в ученики. Понадобились рабочая сила - мастера безошибочно указывали те места (в основном за Волгой, в окрестностях Жигулей), где можно было добыть руду, и каждое утро новоявленные шахтёры, вооружившись кирками, уплывали за реку - с тем, чтобы вечером вернуться с добычей.
   Добывали немного, но этого пока хватало - хороший меч стоил дорого, и находилось не так уж много людей, способных купить такую вещь. В основном это опять же были местные богатеи, некоторые вооружали за свой счёт телохранителей - но только тех, кому доверяли. Прочие же довольствовались кинжалами и хорошими луками; а вот сработанный по науке арбалет был также по карману далеко не всем.
   Мишка-Коршун, по инициативе которого и была развёрнута вся эта деятельность, с тех самых пор так и не расставался с кольцом. Особо не вняв предупреждению неведомого мага, первый консул не прятал его от людских глаз - постоянно носил на пальце, а, оставшись один, частенько снимал и подолгу глядел на камень - фиолетовый блеск завораживал, притягивал к себе. На расспросы друзей Мишка-Коршун уверенно отвечал, что нашёл кольцо в городе, ещё в бытность свою следопытом, и расставаться с ним не собирается.
   Вопреки обещаниям мага, никто к нему не являлся, фокусов не показывал; даже, кажется, сорокалетних мужиков стало меньше в городе. А когда пришли те, кого потом назвали мастерами, Мишка-Коршун ни на секунду не сомневался, что им надо посодействовать; позже он и сам не мог понять, откуда взялась у него такая уверенность.
   А Самара тем временем менялась на глазах - кроме мастеров и шахтёров, появилась ещё одна категория людей - рейнджеры. В основном ими становились бывшие следопыты, излазившие весь город вдоль и поперёк; но за два с лишним месяца почти все запасы спиртного были разведаны, распределение капитала уже произошло, и тем, кто имел характер непоседливый, а нрав буйный, становилось скучно сидеть в своём доме (если он был, конечно), а по вечерам торчать в кабаках.
   Теперь они направили свои стопы ещё дальше - за пределы Самары, в степь на юге и в горы на севере. Снаряжались в такие походы капитально - брали с собой запасы еды, воды, оружие и уходили на несколько дней, а то и на неделю с лишним. Иногда из таких вылазок возвращались с находками, чаще всего - без них, но рейнджеры особо и не стремились к богатству. Это были люди такого склада, которые видели смысл жизни в странствиях, а не в прозябании на одном месте - новые самарские первопроходцы. Наиболее увлечённые набрасывали карты новых земель и надеялись найти чьи-нибудь поселения - очень хотелось верить в то, что они не одиноки в целом мире (мастера в счёт не шли - никто не мог добиться от них ответа на вопрос, где их родина; их не понимали, побаивались, но уважали).
   Что же касается нашего старого знакомца Сергея Емцова, то он, конечно, и не думал идти в рейнджеры - управлять собственным заведением нравилось ему гораздо больше. 14-15-летние девчонки, которых нанимали в поварихи, готовили очень даже неплохо, и от посетителей отбоя не было; игорный клуб тоже играл немалую роль в процветании Емцова. Сергей стремительно богател и, несмотря на то, что на поясе он теперь, подобно другим сильным мира сего, постоянно носил меч (почти каждый вечер упражнялся с ним в своей комнате), а под рукой хранил арбалет,- несмотря на это, он всё-таки опасался как за свою жизнь, так и за свои богатства: даже при стабильной централизованной власти завистников хватало.
   Уже не раз и не два Емцов подумывал о расширении штата своих телохранителей, которых у него было всего трое - просто-таки неприличное число для богача такого ранга. Доставала и Лялька - каждый раз в постели, после занятий любовью, она начинала ныть - в ресторан-де заходили какие-то подозрительные хмыри с бегающими глазами, и у каждого кинжал на поясе, так пора уже что-то сделать для собственной безопасности.
   Сергей слушал её вполуха, тем более что за последние дни он несколько охладел к своей подруге. Случилось это как раз после того, как он встретил в своём ресторане Анну Евгеньевну и страстно захотел с ней переспать. Теперь эта мысль не давала ему покоя; с тех пор он больше не видел Свиридову, но постоянно думал о ней, с усмешкой вспоминая те времена, когда сидел за институтской партой и слушал её объяснения.
   Судя по тому, что у Анны были тесные отношения с кем-то из охранного агентства Портнищев и К0, она не бедствовала - телохранители всегда жили неплохо, даже очень неплохо. Поэтому от мысли предложить ей денег Емцову с сожалением пришлось отказаться; как же закадрить её по-иному - он просто не представлял.
   И вот в один прекрасный вечер, после того, как он ублажил Ляльку, и она умиротворённо заснула, ему пришла в голову замечательная идея - одним выстрелом убить двух зайцев. Уж коль Свиридова связана с охранной конторой, так надо воспользоваться её, конторы, услугами! Необходимо завтра же сходить туда, нанять ребят себе в телохранители и постараться завязать дружеские контакты с шефом этого заведения; а тогда, возможно, он сумеет сблизиться и с Анной Евгеньевной.
   Была, правда, гипотетическая опасность, что она как раз и является любовницей этого самого шефа, некоего Портнищева; но Сергей надеялся устроить свои дела тихо и незаметно. В конце концов, вся сексуальная жизнь самарцев отличалась, мягко говоря, некоторым беспорядком.
   С этим решением - направиться завтра в контору Портнищев и К0 - Емцов благополучно заснул; ему вновь снилась Анна.
  

*******

  
   Портнищев с большим интересом выслушал рассказ Свиридовой о том, как она ужинала У Люцифера. Он несколько раз заставил свою любовницу повторить всё в подробностях, а затем довольно откинулся на спинку стула.
   -Х-хе, я уж давно присматриваюсь к этому кабаку,-выдохнул он, блаженно жмурясь.-Все говорят, что этот самый Емцов бабки лопатой гребёт, сынок недоделанный... Так он, значит, твой бывший студент и ты его знаешь?
   -Ну не так чтобы уж очень,-пожала плечами Анна.-Всё-таки я ему не родственница и не подруга, всего лишь занятия вела. Но поговорили мы с ним как старые знакомые.
   -И ты говоришь, он тебя клеил?-хищно ухмыльнулся Портнищев.-И за коленки тискал? А он случайно на лекциях к тебе под юбку не заглядывал?
   -Да ну тебя, Андрей!-смутилась Свиридова.-Что ты несёшь, я никогда ему повода не давала. К тому же я видела, у него подружка есть, тоже из института, они хозяйство вместе ведут.
   -Подружка, говоришь?-Портнищев неожиданно задумался.-Из того же института? Постой-ка, постой, а уж не тот ли самый это сукин сын, который двух моих пацанов застрелил? Ну тогда, в марте, помнишь?
   -Как не помнить, помню,-усмехнулась Анна.-Я уж думала, мне тогда твои пацаны глотку перережут...
   -Да ладно, брось ты!-нетерпеливо махнул рукой Андрей.-Жива ведь, что ещё надо? А вот с этим Емцовым нужно разобраться... Если это тот самый сынок, то я его живым в землю закопаю!
   Свиридова только со вздохом пожала плечами - она никогда не могла понять кровожадности Портнищева, хотя по-своему его любила. Бывший ПТУшник давал ей хоть какую-то надежду в этом мире, где каждый сам за себя, и за это она была ему благодарна.
   -Вот мы как сделаем, Анютка!-неожиданно Портнищев довольно стукнул кулаком по столу, и это означало, что в голову ему пришла хорошая мысль.-Раз он тебя клеит, то нам же лучше - ты к нему пойдёшь и скажешь, что согласна. Перепихнёшься с ним пару раз, а заодно и порасспрашиваешь - что и как. Спроси его, как ему удалось из лагеря убежать... насчёт охраны узнай ненавязчиво - сколько чуваков, чем вооружены.
   -Ты что же, хочешь меня под Емцова подложить?-с недоумением спросила Анна.-Раньше ты так никогда не делал.
   -Раньше не делал, а теперь буду,-тоном, не допускающим возражений, ответил Портнищев.-Раз для дела надо, то и переспишь с ним, не убудет от тебя. Он к тебе хорошо относится, значит, будет с тобой нежен и ласков - дело сделаешь, да ещё и удовольствие получишь.
   Свиридову покоробила такая циничность, но перечить она не осмелилась - от Андрея можно и в физиономию получить, это он запросто. Поэтому она с деланным вздохом согласилась, после чего Портнищев отблагодарил её за проделанную накануне работу - в постели.
   С момента этого разговора прошло уже больше недели, но, как это ни странно, выполнять приказ Анна не торопилась. Своему любовнику она объясняла, что ей нужно присмотреться, принять меры, чтобы не напороться на Ляльку - она хотя тоже её бывшая студентка, но по нынешним временам выцарапать глаза из ревности запросто может. На самом же деле Свиридова просто оттягивала неприятный момент, когда ей придётся предложить себя Емцову; кроме того, женская интуиция подсказывала ей, что это именно Сергей прикончил тогда двух головорезов из банды Портнищева, и почему-то ей не хотелось, чтобы Андрей об этом узнал.
  

*******

  
   Перемены происходили не только в Самаре; коснулись они и Николая Иванихина, который по-прежнему жил в своём глухом медвежьем углу. После того случая с тигром он невольно стал относиться к камню с уважением, словно к живому существу, подолгу разглядывал его, пытаясь проникнуть взглядом за грани алого кристалла. А затем ему начали сниться сны.
   В этих снах он то и дело видел непонятный замок, стоящий где-то в горах - грубо, но на совесть сработанный из каменных глыб, узкие чёрные штандарты на его башнях; порой в этих снах появлялись люди, но их лиц различить он не мог. Сам Иванихин не участвовал в этих видениях, он был всего лишь сторонним наблюдателем, словно бы парящим в воздухе.
   После таких снов Коля просыпался с головной болью, хмуро пил горячий чай, заваренный из трав, и в который уже раз задавался вопросом - какие неведомые изменения произошли в мире с тех пор, как в марте окончила своё существование земная цивилизация? Ответа, как всегда, не было, и Иванихина это раздражало - он не любил тумана и неясности.
   Через несколько дней чёрный замок исчез из его снов, и пришли совсем другие картины - грандиозная битва в степи, с одной стороны - закованные в панцири люди, на головах шлемы с гребнями, словно у древних римлян (в своё время Коля очень интересовался историей), в руках копья; с другой стороны накатывается волна кольчужников с мечами, откуда-то с фланга с протяжным свистом бьют арбалеты. Битва эта прокручивалась в голове Иванихина каждую ночь, но ни разу ему так и не удалось увидеть финал сражения - сон заканчивался раньше, чем становилось ясно, какая из сторон победит.
   Странно, почему римляне?-в полном уже недоумении размышлял Коля.-Неужели только потому, что раньше я много читал о них? Да нет, не может этого быть - сны наверняка навеяны загадочным камнем, и я почти уверен, что он показывает либо реальные вещи, либо те, что ещё должны случиться. Можно как-то объяснить факт существования чёрного замка, но римляне... Или это не римляне? И с кем они сражаются? Господи, какая каша у меня в голове!..
   Постепенно он привык к этим снам и уже каждую ночь ждал их, надеясь узнать что-то новое. И только спустя две недели он совершенно случайно понял, что может контролировать себя в мире снов - усилием воли взмывать вверх, под облака, а затем лететь туда, куда вздумается.
  

IV. НОВЫЕ ГОРИЗОНТЫ

  
   Итак, утром 8 июня Сергей Емцов проснулся с твёрдым решением посетить охранное агентство Портнищев и К0. Потянувшись в постели, он осторожно (чтобы не разбудить сладко посапывающую Ляльку) выскользнул из неё и по-быстрому привёл себя в порядок; теперешний наряд бывшего студента состоял всё из тех же джинсов (уже начали худиться, но выбросить жалко), лёгких сандалет и ярко-оранжевой замшевой куртки на голое тело. Конечно, в бывшем цивилизованном мире такой наряд смотрелся бы, мягко говоря, диковато, но в новой Самаре одевались и ещё похлеще.
   В завершение своих сборов Емцов привычным движением опоясался мечом - как уже говорилось, он не расставался с оружием с тех самых пор, как приобрёл его - то есть дней десять назад; кроме того, носить настоящий, боевой меч считалось особым шиком - всем сразу ясно, что ты крутой и у тебя есть деньги.
   Перед тем, как выйти из спальни, Сергей бросил взгляд на спящую Брагинскую и удивился тому, что не испытывает к ней в последнее время никаких чувств. Конечно, он был далёк от того, чтобы выгнать свою бывшую подругу и полностью переключиться на Анну Евгеньевну, но... явно настало время несколько разнообразить свою личную жизнь.
   Уверенной поступью хозяина спустившись вниз, на первый этаж, Емцов гаркнул:
   -Петька, завтрак!
   Дремавший в углу парень лет 16 - один из официантов, дежуривший в эту ночь - испуганно подскочил на своём месте и с ошалелым взглядом помчался на кухню за едой для босса. Сергей проводил его довольным взглядом - неплохо вымуштровал свой персонал! - и уселся за стол в ожидании трапезы. Поигрывая ножом, он начал было обдумывать, что и как он будет говорить в охранной конторе, но тут его внимание привлёк какой-то шум за окном.
   С любопытством выглянув на улицу, Емцов увидел глашатая - одного из тех пареньков, в обязанности которых входило бегать по улицам и оповещать население о новых законах и прочих задумках Самарского правительства. Глашатай вприпрыжку мчался по колдобистым улицам и вопил во всю глотку:
   -Слушайте все! Слушайте все! Мы не одни! Мы не одни! Собирайтесь все на главной площади, и вы узнаете последние новости! Слушайте выступление первого консула!
   Что он, интересно, хочет этим сказать - мы не одни?-подивился Сергей, задумчиво почёсывая грудь.-Мастера им, что ли, очередную байку рассказали?.. Однако же на площадь надо сходить, послушать, что это за новости такие. Уж раз сам Мишка-Коршун соизволит к народу выйти, значит, дело того стоит...
   Ещё пару минут Емцов раздумывал, стоит ли будить Ляльку и тащить её с собой на площадь, затем решил, что не стоит - пусть дрыхнет, соня она ещё та. Вернулся в дом, по-быстрому смёл завтрак, что принёс Петька, запил всё это парой добрых глотков какого-то вина - из первой же бутылки, что попалась под руку. После чего, поразмыслив немного, порылся под барной стойкой и извлёк оттуда самокрутку с травкой - малость расслабиться не помешает, день сегодня предстоит трудный.
  

*******

  
   Народу на площади собралось видимо-невидимо - всем интересно было узнать поподробнее, о чём это вопил глашатай; олять же, развлечений особых в городе нет, так хоть потусоваться, на других посмотреть и себя показать. Над толпой висел ровный неумолкающий гул, все толкались, переговаривались, кое-кто под шумок залезал девчонкам под юбки.
   Протискиваясь сквозь потную, разгорячённую толпу, Емцов пробрался в первые ряды, по привычке высматривая вокруг Свиридову. Но Анны не было, да и мудрено было бы разглядеть её в таком скоплении народа - на самой площади собралось несколько тысяч, да ещё столько же скучковались на соседних улицах. Только сейчас Сергей понял, какое же всё-таки громадное количество людей проживает в Самаре.
   Рядом с Емцовым находились два его телохранителя - Васёк и Валерка, оба накачанные, оба увлекались раньше борьбой - один самбо, другой каратэ. Сергей платил им очень даже прилично, и они отвечали той же монетой - исправно несли службу, день и ночь оберегая покой босса.
   Время шло, и людское море заволновалось - всем не терпелось услышать новости, ради которых давились в такой толкучке, и вскоре из толпы послышались первые выкрики: Где консул? Даёшь консула!. Возгласы эти подкреплялись пронзительными женскими визгами, и подобное звуковое оформление возымело действие - из свежепобеленного здания, так называемого Дома правительства, вышел Мишка-Коршун в компании ещё с каким-то парнем, кажется, ни для кого не знакомым.
   -Слушайте все!-заорал первый консул, так, чтобы его услышали даже в задних рядах, и гул мгновенно стих.-Вчера нам стало известно, что мы не единственные люди, уцелевшие после катастрофы! Вот этот чувак - он из Ставрополя, так теперь тамошние жители называют Тольятти!
   Парень смущённо сделал шаг вперёд, и толпа ликующе взревела. Хотя многие уже нашли своё место в этой жизни (порой весьма неплохое) и вполне освоились с новым миром, всё же каждому приятно было узнать, что где-то ещё живут такие же люди, как и он сам - не загадочные и непонятные мастера, а обыкновенные парни и девчонки.
   -Так,-вновь заговорил Мишка-Коршун, теперь уже гораздо тише.-Я орать всё время не могу, поэтому буду говорить нормально, а те, кто услышит, мои слова передадут остальным. Дело, значит, обстоит так - наши рейнджеры, те, что ходили на север и вверх по Волге, недавно наткнулись на каих-то людей - километров за 50 отсюда. Сперва думали, что они тоже из Самары, а потом посидели, разговорились - и вот такая штука выяснилась. Ну и мы, так сказать, обменялись посольствами - один из наших направился к ним, а вот этот парнишка - Генка его зовут - пришёл к нам. Ну, дальше пусть он сам говорит.
   Худой нескладный Генка вышел вперёд и, волнуясь, заговорил. Из его слов следовало, что развитие Ставрополя шло по тому же пути, что и Самары - от полной анархии и беспредела к некоему подобию централизованного государства. Там, так же, как и здесь, уцелела одна молодёжь, и занимались они поначалу всё тем же - искали спиртное, учились ремёслам. Словом, ничего нового самарцы не услышали, но было приятно сознавать, что совсем недалеко, всего в какой-то сотне километров, проживают товарищи по несчастью.
   Но самую главную и потрясающую новость Генка приберёг напоследок.
   -Но есть и ещё люди, кроме нас и вас!-сообщил он, взмахнув для убедительности рукой.-На месте Жигулёвска тоже живут пацаны и девчонки, они мирные. А вот в Сызрани собрались самые отпетые, там же раньше колония для малолеток была. Мы с ними уже имели стычки, но пока они к нам массово не суются. А больше людей, кажется, нет.
   Самарцев подобные известия ошарашили, а сведения об агрессивно настроенной Сызрани так и вовсе встревожили. Вновь над толпой повис гул, словно гудел рассерженный пчелиный рой, все дружно обменивались мнениями с соседями.
   -Как думаете, босс,-подал голос и Валерка, всегда отличавшийся серьёзностью,-а к нам они сунутся, эти уголовники?
   -А хрен их знает,-довольно беспечно отозвался Емцов.-До Сызрани далеко, ещё подальше, чем до Ставрополя. Опять же, у нас мастера есть, а у них? Если они к нам с самодельным дубьём придут, то наши ребята их быстро на ленточки порежут.
   -Верно!-подхватился розовощёкий Васёк.-Вот я деньжат маленько подкоплю, да куплю себе кинжал настоящий - не чета уголовным пёрышкам. Правильно говорите, босс - пусть только рыпнутся, самим же дороже выйдет!
   Сергей остался вполне доволен боевым настроем своим телохранителей и даже засомневался, а стоит ли, собственно, идти к Портнищеву нанимать новых? Но затем он вспомнил, что решил посетить агентство не столько ради новых качков, сколько ради Анны, а потому навестить загадочного Портнищева необходимо.
   Мишка-Коршун тем временем свалил назад в Дом правительства, за ним подался и Генка. Потоптавшись на месте ещё минут пять, люди поняли, что зрелищ больше не будет и пора расходиться по домам. Оживлённо переговариваясь, парни и девушки растекались с площади по соседним улицам - обсуждали услышанное, весело матерились. И вроде бы не так уж и был нужен Самаре этот самый Ставрополь, а с ним Жигулёвск и Сызрань в придачу, но всё равно - приятно! Приятно, чёрт возьми, что они не одиноки в этом мире!
  

*******

  
   Только после обеда Емцову удалось-таки наконец наведаться в контору Портнищев и К0. Располагалась она почти что на окраине города - то есть на месте бывшей улицы Полевой, недалеко от Волги. На бревенчатом доме, построенном явно наспех и не очень добротно, висела внушительных размеров вывеска с написанными от руки буквами; кроме этого, признаков того, что дом обитаем, не было никаких.
   Немного поколебавшись и неуверенно пожав плечами, Сергей поднялся по скрипучему крыльцу и толкнул тяжёлую дверь; верные Васёк и Валерка следовали за ним, поигрывая нунчаками. Пройдя через тёмный коридор, посетители неожиданно очутились в довольно-таки ухоженной комнате, посередине которой стоял хлипкий стол, а за этим столом восседал шкафообразный бугай. Контраст мощного детины с хрупким столом был настолько разительным, что Емцов с превеликим трудом подавил в себе желание рассмеяться. Детина же, напротив, радостно осклабился, и выяснилось, что он к тому же ещё и щербат.
   -Здорово, пацаны!-хриплым голосом проговорил он, поднимаясь из-за стола.-Вы в нашу контору по делу или так, в гости заглянули?
   -А что, к вам ещё и в гости заглядывают?-вежливо ухмыльнулся Емцов.-Не знал, не знал, а то бы обязательно наведался.
   -Хе, хе, шутник!..-расплылся в улыбке Матрос - конечно же, это был он.-Я гляжу, ты пацан при бобах - вон и игрушку на поясе носишь, и телохраны у тебя. Никак штат решил расширить?
   -Угадал,-кивнул Сергей, оглядывая комнату в поисках стула или какой-нибудь табуретки, но ничего подходящего не было.-Желаю вот воспользоваться услугами вашей конторы. А ты, извини за нескромный вопрос, шеф этого заведения или его зам?
   -Секретарь я... по связям с общественностью!-Матрос оглушительно заржал над собственной шуткой, родившейся в самой что ни на есть глубине его интеллекта.-Да ты не переживай, сам шеф тебе не нужен. Все вопросы здесь решаю я, а он только бабки подсчитывает.
   Чем дольше разговаривал Емцов со странным детиной, тем подозрительнее начинал он относиться к агентству. Манеры этого громилы явно выдавали в нём бывшего бандита, а, возможно, и его шеф такой же. Но... во что тогда вляпалась Анна? И почему она живёт с этими уголовными типами? А если Портнищев приличный человек, то почему держит на работе такую образину?
   Будь дело в одних только телохранителях, Емцов немедленно развернулся бы и ушёл - охранных контор, слава Богу, в городе хватало, обратиться можно было в любую. Но Свиридова интересовало его гораздо больше, и только ради этого Сергей продолжал светскую беседу с Матросом, который, кажется, был к тому же ещё и немного поддатый.
   -Ты обо мне наверняка слышал,-начал он деловую часть разговора.-Меня зовут Сергей Емцов, я владелец ресторана У Люцифера. Деньги у меня, сам понимаешь, есть, и я хотел бы нанять у вас трёх-четырёх чуваков, в дополнение к тому, что у меня уже есть.
   -А, так это ты Емцов!-вновь загоготал Матрос.-Слышал, слышал, даже едал в твоём ресторанчике. Цены у тебя, правду скажу, кусаются.
   -Жить-то надо на что-то,-парировал Сергей.-А в ресторан ко мне многие ходят, недавно вот подруга вашего шефа наведывалась.
   Емцов кинул эту фразу наудачу, только чтобы нащупать пути, ведущие к Свиридовой, но удар попал в цель - Матрос понимающе кивнул:
   -А-а, Анютка... Ну, у этой-то стервы деньги водятся, Андрюха ей исправно бабки выдаёт.
   Недалёкому громиле даже не пришло в голову поинтересоваться, откуда Емцов знает подругу его шефа; зато Сергей сделал для себя выводы - Свиридова действительно любовница Портнищева, и он её содержит. Непонятно только, что Анна, взрослая женщина, нашла в этом парне, особенно если он такой же, как его заместитель.
   -Да, баба она что надо,-заметил Емцов, чтобы разговорить Матроса, но тот неожиданно с нехорошей ухмылкой погрозил ему пальцем:
   -Ты, кореш, на Анютку не засматривайся! Хотя ты клиент и богатый, выгодный, но если что - шеф тебе голову отвернёт, шибко он ревнивый.
   -Да я что, я просто так сказал...-пошёл на попятную Сергей, уж больно не понравились ему слова детины и тон, каким эти слова были сказаны.-Она тебе, поди, самому нравится.
   -Ну, это не твоего ума дела, кто мне нравится,-буркнул Матрос.-Уж коль ты сюда явился по делу, то давай делом и займёмся. Эй, пацаны!-крикнул он в приоткрытую дверь.
   Тут же из задней комнаты вышли трое качков и стали привычно демонстрировать своё боевое мастерство. Валерка и Васёк оценивающе качали головами, цокали языком, потом признали: ребята - высший класс, можно брать. Сделка свершилась немедленно; никаких договоров не подписывали, Емцов сразу же отсчитал требуемую сумму аванса, и трое новоиспечённых телохранителей отправились с ним.
  

*******

  
   Николай Иванихин учился летать. С тех пор, как он открыл в себе эту способность - перемещаться во сне по своему желанию - прошло уже больше недели, и все эти ночи он потратил на то, чтобы научиться контролировать свои мысли. Поначалу, с непривычки, было очень сложно - в своих снах Коля ощущал себя бесплотным духом и ни о каких физических движениях не могло быть и речи. Непроизвольно он пытался напрягать мышцы, чтобы двигаться в нужном направлении - и просыпался, весь в поту.
   Лишь к началу второй недели стало что-то получаться. Он уже легко отрывался от земли, затем делал небольшое мысленное усилие - и мог разворачиваться в воздухе, озирая окрестности. А потом Иванихин уловил наконец ту изюминку, с помощью которой он мог перемещаться в любом направлении, куда вздумается; и как только он понял это, то оказалось, что всё очень легко. И на следующую же ночь он решил наведаться в Самару.
   Едва Коля провалился в сон, как в мозгу возникла знакомая картина - он стоит посреди своего двора, рядом с собственным домом. Привычное усилие - и вот он в воздухе, поднимается всё выше и выше, не двигая при этом ни руками, ни ногами; так забавно видеть уходящую вниз землю! Наконец, он поднялся на такую высоту, что хорошо, до самого горизонта, просматривалась Самарка - её-то он и использовал в качестве ориентира.
   Уже не задумываясь над тем, что и как он делает, чисто машинально Иванихин направился на запад, вдоль реки. Его бесплотное тело легко неслось в вышине; несмотря на то, что стояла глубокая ночь, в его снах дело всегда происходило днём, и Коля мог отчётливо видеть всё, что происходило вокруг - казалось, зрение его обострялось.
   Он мчался в небе быстро, куда как быстрее птиц; вот и Самара... Но что это?! Такого Иванихин увидеть никак не ожидал, и он даже не мог понять, что это означает.
   Город был словно накрыт куполом, плотным и непроницаемым для глаза. Подлетев ближе, Николай кружил и так и сяк, пытаясь хоть что-то рассмотреть сквозь туманную лелену, но всё было бесполезно - как будто кто-то защитил Самару, надёжно упрятал её от любопытных глаз. Да и проникнуть в город тоже было нельзя - купол отталкивал Иванихина, словно резиновый.
   Но в этот миг ему показалось, будто он видит внизу какую-то точку, маленький огонёк. Сперва он просто светился в тумане неясным фиолетовым цветом, но затем становился всё ярче и ярче, свет уже начинал резать глаза. Что, что это такое?!-лихорадочно размышлял Коля, зависнув прямо над городом.-Что это за пламя?
   А уже в следующую секунду фиолетовый огонь вспыхнул нестерпимо ярко, так, что Иванихин едва не ослеп. Последнее, что он увидел - контуры гигантского кольца, опоясывающего Самару подобно змее, а затем он проснулся в три часа утра, с жуткой головной болью.
  

V. ПРОЗРЕНИЕ

  
   Уже через несколько дней Емцов понял, что не ошибся в выборе телохранителей - хотя ребята и производили поначалу впечатление мелких уголовников, дело своё они знали хорошо. Службу несли исправно, не халтурили; пару раз им пришлось наводить порядок в игорном зале, и новые работники показали себя во всём блеске.
   Лялька тоже осталась довольна; выторговала у Сергея двух качков, чтобы повсюду появляться в их сопровождении, и чувствовала себя на седьмом небе от счастья - как же, теперь все вокруг видят, что и она девочка не промах, персональную охрану имеет. Лишь одно омрачало безоблачное существование Брагинской - прохладное отношение Емцова. Лялька уже давно уловила это, но все попытки заговорить на данную тему Сергей пресекал в корне - говорил, что занят, решает важные дела. О существовании Анны Евгеньевны Свиридовой Брагинская даже не подозревала.
   А в Самаре вновь назревали перемены - в середине июня вернулся из Ставрополя тот самый парнишка-рейнджер - иначе, как послом, его теперь и не называли - и рассказал много чего интересного. Свои истории он в основном травил по кабакам - парень был не дурак выпить, в том числе обретался он и У Люцифера. Емцов поил посла на собственные деньги, слушал с интересом - а послушать было чего.
   Сам Ставрополь ничем примечательным не выделялся - точно так же жили там парни и девчонки, застраивали помаленьку город; правда, и там тоже (тут уже Сергей слушал внимательно) попадались странные взрослые люди - посол их видел собственными глазами.
   А вот что касается Сызрани... С неделю назад ставропольцы изловили очередную мелкую банду малолетних уголовников, околачивающихся в окрестностях, и допросили их с пристрастием. Послу разрешили при сем поприсутствовать, так что слышал он всё сам, лично, а не с чьих-либо слов - и слышал вещи жутковатые.
   В Сызрани процветал культ дьяволопоклонства! Нашёлся некто, у кого хватило ума объявить себя наместником Дьявола на Земле, и нашлись такие, которые его поддержали. Глава Сызранской Братской Республики (так они себя называли, а друг друга именовали братьями и сёстрами), если верить рассказам уголовничков, ходил вооружённый до зубов, во всём чёрном, в сопровождении самых отъявленных бандитов; по ночам устраивались оргии, на которые допускали лишь избранных, а так как девушек в Сызрани было раза в четыре меньше, чем парней, то слабый пол шёл нарасхват - котировались даже 12-13-летние соплюхи.
   С неугодными же боролись радикально - их просто-напросто приносили в жертву Дьяволу, и вот в этой части своего рассказа юные бандиты даже стали заикаться от страха. Вразумительных подробностей на этот счёт добиться от них не удалось, но и того, что уже прозвучало, было достаточно. В Ставрополе вполне осознали реальную угрозу, которая могла исходить от соседей - одно дело неорганизованные уголовники, промышляющие разбоем, и совсем другое - государство по типу секты, из этих уголовников состоящее.
   Но тамошнее правительство почему-то вело себя вполне благодушно, словно заранее знало, что ничего страшного не случится. Посол (уже после второй бутылки) утверждал, что всему причиной - непонятные мужики, которые, похоже, проникли всюду.
   -Дай Бог, чтоб их в Сызрани не было!-повторял парень, стуча для убедительности кружкой по столу.-Вот тогда нам всем хана будет, попомните мои слова...
   Правда, всё равно никто не знал, что это за мужики; известно об этом было всего лишь двум людям - Николаю Иванихину и Мишке-Коршуну, но один находился далеко, а у другого и в мыслях не было делиться с кем бы то ни было своими знаниями.
  

*******

  
   Лёжа в постели в обнимку с Анной, Портнищев с интересом выслушивал пространный доклад Матроса, касающийся их охранной деятельности. Поминутно заглядывая в блокнот, сплошь исписанный корявым почерком, бандит сообщал, как идут дела у тех членов шайки, которым удалось наняться в телохранители к богачам, сопровождая всё это своими персональными комментариями. В отличие от своего любовника, Свиридова слушала разглагольствования Матроса в полуха - она до сих пор не могла привыкнуть к манере Андрея выставлять свою личную жизнь напоказ и руководить делами из постели; лёжа абсолютно голой под тонкой простынкой, она чувствовала себя ужасно неловко в присутствии постороннего.
   -Так, а что там с этим сынком, с Емцовым?-неожиданно перебил Портнищев своего подчинённого.-Ты же знаешь, Матрос, он меня больше всего интересует.
   При упоминании о своём бывшем студенте Анна немедленно навострила уши, а Матрос, перелистнув несколько страниц в блокноте, изрёк:
   -Ага... Вот и он... Наши пацаны, три человека, нанялись к нему в телохранители. Докладывают регулярно, уже почти всё разведали. Говорят, что у этого Емцова бабок немеряно, и подружка смазливая, в самом соку. Я думаю, через несколько дней будем дело проворачивать.
   -Вот видишь, Анютка, повезло тебе,-ухмыльнулся Портнищев и толкнул в бок свою подругу.-Не пришлось тебе под этого сынка ложиться, сам он к нам заявился. На ловца, как говорится, и зверь бежит...
   Андрей смачно рыгнул со вчерашнего перепоя и закашлялся. Бывший главарь банды, а ныне шеф охранного агентства находился в сложном положении - время шло, а он так и не решился пока ни на одну операцию. Его головорезы пока ничего не говорили в открытую, но уже начали ворчать за его спиной - мол, Андрюха сам не живёт, и другим не даёт, а ведь пора бы уже и кровь богатеям пустить. Портнищев прекрасно понимал нетерпение братков, но в то же время страшился переходить к активным действиям - налаженное дело могло рухнуть в один момент, зародись хоть у кого-нибудь малейшее подозрение.
   Но теперь, наконец, Андрей решился - начинать надо с Емцова и его подружки. Сынка прирезать, девчонку пустить по кругу, деньги и травку забрать. Но устроить всё это требовалось с умом, чтобы на контору Портнищев и К0 не упала ни малейшая тень. И уж, конечно, ни в коем случае нельзя доверять это дело дураку Матросу.
   -Значит, так,-главарь банды решительно оттолкнул прильнувшую к нему Анну и сел на постели; голос его вновь отливал металлом, как в былые времена вольной разбойничьей жизни.-Слушай мои слова, кореш - особо не шустри, живи, как жил, управляйся с клиентами. А Емцовым займусь я. Лично.
  

*******

  
   Чёрное дело свершилось в ночь с 15 на 16 июня. Ночи стояли короткие, поэтому в запасе у бандитов времени было в обрез - всего несколько часов перед рассветом, как раз тогда, когда сон порядочных людей наиболее крепок. Накануне один из головорезов, бывший в этот день выходным, получил инструктаж лично от самого Портнищева и, в свою очередь, ознакомил с планом своих подельников.
   В эту ночь покой босса охраняли трое - Васёк и двое бандитов; один носил кличку Мефодий, другой отзывался на незатейливое имя Иван. До полуночи они просидели в дежурке, с азартом резались в карты, смачно шлёпая по столу засаленными листами; потом Васёк начал клевать носом. Его можно было понять - служба у Емцова сюрпризами не изобиловала, все дежурства проходили спокойно; к тому же у парня не было никаких причин не доверять своим новым коллегам.
   -Слышь, Вань...-пробормотал он, подавляя зевок.-Я вздремну немного, а ты меня разбуди через пару часиков... Один хрен, всё равно ничего не случится.
   -Спи, спи, не боись,-ухмыльнулся Иван, как ни в чём не бывало гоняя из руки в руку колоду.-Солдат спит - служба идёт, никуда наш босс за ночь не денется.
   Откинувшись на спинку скрипучего стула, Васёк ещё какое-то время боролся со сном, затем глаза его закрылись, голова свесилась на грудь, и он начал негромко похрапывать. Бандиты несколько минут сидели молча, переглядывались, сверкая в темноте глазами; наконец, Мефодий кивнул и бесшумно поднялся со своего места. Встал и Иван, неторопливо вытянул из-за голенища длинный нож. Мягко ступая, он подошёл к Ваську сзади, постоял пару секунд, примериваясь, а затем ухватил парня за волосы, резким движением откинул ему голову и в два счёта перерезал ему горло. Единственным звуком, нарушившим тишину, был предсмертный хрип несчастного телохранителя.
   -Порядок,-одобрительно кивнул Мефодий.-Теперь пошли, самого босса за жабры возьмём. Да насчёт девчонки не забудь, Андрюха велел её в целости и сохранности доставить.
   Иван лишь отмахнулся, вытер нож об одежду убитого и первым двинулся в личные покои Емцова. Мефодий же высунулся в окно и негромко свистнул - это был знак для третьего бандита, который немедленно поднялся на второй этаж.
   Не производя ни единого лишнего звука, головорезы вошли в спальню босса, и уже через минуту Сергей и Лялька в ужасе хлопали глазами - к горлу каждого были выразительно приставлены острые лезвия. Их стащили с кровати на холодный пол, а третий бандит, по кличке Абдулла, неторопливо развёл огонь в камине и запалил длинную, пропитанную смолой палку, припасённую заранее для такого случая.
   -Значит так, фраер,-заговорил он.-Песенка твоя спета, но ты ещё можешь умереть без мучений - если скажешь, где прячешь деньги и травку. А будешь упрямиться - подпалим, как свинью.
   Мысли в мозгу Емцова лихорадочно скакали, как бешеные, но умом он понимал - всё, его жизнь кончена. Даже если отдать всё, что у него есть - в живых всё равно не оставят, прирежут. Может, попробовать закричать напоследок? Ах, чёрт возьми, ну как же он так лопухнулся с телохранителями...
   -Ты чё задумался-то?-недобро спросил Абдулла, подходя поближе и медленно поднося тлеющую палку к голому телу Емцова - и Сергей, и Лялька были в чём мать родила.-Али забыл со страху, где денежки хранишь?
   -А может, ты вспомнишь, красотка?-хищно улыбнулся Мефодий, с наслаждением проводя рукой по острым Лялькиным грудям.
   -Не убивайте нас...-только и смогла пролепетать полумёртвая от ужаса Брагинская, чем весьма развеселила бандитов; тем не менее Абдулла уже нацелился ткнуть головёшкой Емцова в причинное место, чтобы развязать ему язык.
   Но тут внезапно дверь с грохотом распахнулась, и в комнату вихрем ворвались городские дружинники - человек пять, с обнажёнными короткими мечами. Схватка была короткой, собственно, её и не было - какие-то секунды понадобились бойцам, чтобы на веки вечные успокоить головорезов Портнищева, те даже не успели среагировать.
   Совершенно одуревшая от всего происшедшего Лялька юркнула под одеяло и накрылась им с головой, дрожа мелкой дрожью; Емцов же торопливо сдёрнул со стола скатерть и закутался в неё, словно в тогу. Соображал он не больше Брагинской, однако у него хватило остатков самообладания на то, чтобы гордо выпрямиться и почти спокойно произнести:
   -Спасибо вам большое, ребята. Но как вы, чёрт возьми, узнали?
   Неожиданно из-за спин дружинников выступил ещё один человек, и Сергей узнал его - тот самый, что когда-то столовался в его ресторане, взрослый незнакомец с чёрными выразительными глазами.
   -Слава Повелителю, я успел вовремя,-тихо произнёс он.-Ещё чуть-чуть, и было бы уже поздно, а ваша жизнь гораздо более ценна, чем вы сами думаете.
   -Да кто ж вы, к дьяволу, такой?-пробормотал Емцов, ошарашенно тряся головой.
   -Меня зовут Маблунг,-ответил человек.-И нам с вами нужно будет поговорить о многих вещах. А пока...
   Он резко замолчал, в упор глядя на Сергея - о боги, что за странное видение посетило его?! На какую-то долю секунды Маблунгу показалось, что на плечах у Емцова не скатерть, а самая что ни на есть настоящая королевская мантия.
  

VI. ПУТЬ В САМАРУ

  
   Если бы кто-нибудь в середине июня оказался близ реки Самарки, то он мог бы увидеть такую картину - вниз по реке медленно скользил грубый, но основательно сколоченный плот, а на плоту сидел в позе лотоса человек; лицо человека было хмурым и задумчивым. Рядом с ним лежал большой мешок из холстины, заполненный на две трети. Время от времени человек вставал, брал весло и подправлял плот, затем вновь усаживался и предавался раздумьям.
   Этим человеком, как нетрудно догадаться, был наш старый знакомец, Николай Иванихин, и направлялся он в Самару. С тех самых пор, как он получил столь чувствительную оплеуху от неведомых ему пока сил, Коле не давали покоя тревожные мысли - что происходит там, в его некогда родном городе, почему он закрыт непроницаемым куполом? Он долго думал, часами сидел во дворе возле костра, глядя на огонь, то и дело заглядывал в камень, словно советуясь с ним, и, наконец, принял решение - идти в Самару. Идти туда самому и там, на месте, узнать, что же, собственно, происходит.
   После того неприятного случая с фиолетовым пламенем Иванихин не прекратил своих ночных полётов. Он больше не совался в город, зато самым тщательнейшим образом обследовал окрестности в радиусе нескольких сот километров и узнал много интересного.
   Начать хотя бы с того, что совершенно нежданно-негаданно он наткнулся на другие людские поселения - Ставрополь, Сызрань, Жигулёвск. Правда, больше он, как ни кружил вокруг, других соплеменников не обнаружил; но и эти города, значительно уступавшие Самаре по размерам, весьма заинтересовали его.
   Над Ставрополем Николай увидел такой же купол, что и над Самарой, но был он куда менее неприступен, да и никаких огненных стражей в городе не было. Хотя и не без труда, Иванихин тем не менее проник внутрь (виднелось всё вокруг словно бы как в тумане), побродил бесплотным духом по улицам, узнал много нового и полезного - в частности то, что спирнтные напитки сделались универсальной валютой. Ему тоже удалось отыскать в Марычёвке несколько десятков бутылок - их-то он и вёз в мешке, чтобы не появляться в Самаре совсем уж нищим.
   А вот над остальными городами никаких куполов не было. Жигулёвск заинтересовал Николая мало; то же, что творилось в Сызрани, потрясло его - он провёл там несколько ночей подряд, наблюдая за извращённо-жестокими оргиями, увиденное сладко взволновало его.
   Но изыскания Иванихина не ограничивались одними лишь людскими поселениями - он летал и на восток, и на север, и на юг. Здесь его тоже ждали удивительные открытия - далеко в степи он наткнулся на непонятный отряд кочевников, а на севере, в верхнем течении Сока, обнаружил и вовсе уж диво дивное - мамонтов! Эти лохматые исполины спокойно паслись в пойме реки, подбирали траву и обрывали листья с деревьев, с фырканьем пили тёплую сокскую воду.
   Всего за какую-то неделю Коля узнал столько нового об окружающем его мире, что это в корне меняло все его прежние планы - жить в одиночестве где-нибудь в глуши. Вокруг происходило так много всего непонятного и интересного, что Иванихин и думать забыл об отшельничестве. Окончательное решение созрело у него 14 июня - как раз на следующее утро после того, как он увидел мамонтов. Нет, нет, немедленно нужно в Самару,-думал Коля, машинально вращая мечом во дворе своего дома.-В городе наверняка большие перемены, если судить по остальным поселениям, и мне сейчас самое место именно там. Никаких сомнений, что мне удастся многого добиться - с моими-то знаниями и способностями! Ах ты, чёрт, как же кстати этот камушек!
   Приняв решение, Иванихин никогда не откладывал дело в долгий ящик, потому-то уже вечером этого дня он сидел на плоту, вглядываясь вдаль. Вода мирно журчала под днищем, приятно позвякивали в мешке бутылки, призванные обеспечить Николаю безбедное существование в течение нескольких недель, и жизнь казалось прекрасной. Чудесное будущее звало и манило к себе, а на горизонте уже виднелись силуэты причудливых и грозных событий.
  

*******

  
   К Самаре Иванихин приплыл в самый разгар дня - так он рассчитал специально, чтобы не светиться понапрасну, а сразу же смешаться с народом и разведать обстановку. Причалив к берегу примерно за километр до ближайших поселений, Коля вытащил плот на берег и припрятал его в густых кустах; там же он схоронил до поры до времени и заветный мешок, а в город отправился налегке - жизнь научила его осторожности, и сначала Николай хотел узнать, что к чему.
   Предположения его оправдались - никто не обратил на него особого внимания; в Самаре к тому времени жило так много людей, что всех упомнить было невозможно, и Коля запросто сошёл за местного жителя. Прохожие с интересом и уважением посматривали на его меч, но особо не удивлялись, и вскоре он понял почему - мечи здесь были в ходу, правда, непонятно, откуда.
   Побродив по улицам, зайдя в пару заведений (жаль, денег не было!) и задавая ничего не значащие, но меткие вопросы, Николай быстро выяснил, что найденное спиртное сдают в банк и получают на руки деньги. Также - что было немаловажно - он заметил, что в городе царит порядок, анархия и беспредел былых дней канули без следа, а потому можно спокойно реализовать бутылки и, уже с деньгами в кармане, осесть где-нибудь капитально.
   Уже ближе к вечеру Иванихин вернулся в Самару, таща на плече свой мешок. Какой-то случайный прохожий понимающе подмигнул ему и кивнул на его позвякивающую ношу:
   -Что, рейнджер, добычу из-за Волги везёшь? Поди, немало нашёл-то?
   -Да уж нашёл вот,-односложно хмыкнул Коля, предпочитая не вдаваться в детальную беседу, но парень не отставал:
   -Как получишь бабки, приходи к Люциферу. Я там почти каждый вечер, выпьем, поболтаем, а то и сыграем заодно. В очко-то умеешь?
   -Что это за Люцифер?-удивился Николай, невольно останавливаясь.
   -Да ты, что с Луны спрыгнул?!-присвистнул парень.-Этот кабак все в городе знают, он один из самых крутых. Говорят, на днях владельца его, Емцова, чуть не прирезали из-за бабок. Так что давай, может, ещё увидимся.
   И незнакомец умчался по каким-то своим делам, а Иванихин так и остался стоять на месте, ошарашенно мотая головой. Емцов?! Может, просто однофамилец? Или... неужели Серёга?! Определённо, надо немедленно посетить это заведение, как его там - У Люцифера? Вообще говоря, название в Серёгином духе, он всегда такие штучки любил.
   До банка Николай добрался без происшествий, а вот в банке приключился конфуз. Дело в том, что в мешке у Иванихина около половины бутылок были ни с чем иным, как с самогоном - общепризнанным народным напитком, особенно в сельской местности. Поскольку к тому времени Самарское правительство уже наладило, как известно, собственное производство самогона, то поначалу Колю едва не обвинили в своего рода фальшивомонетничестве. Не на шутку перепугавшись, он клялся и божился, что зелья никогда не гнал и вообще не знает, как это делается, а бутылки нашёл на месте какой-то деревни за Волгой. В конце концов, ему поверили, но тут встал вопрос о курсе пересчёта - во сколько оценивать каждую бутылку.
   -Почём я знаю, что у тебя там булькает?-топорщился кассир.-Может, ты туда воды налил, закупорка-то не заводская. Не фиг тут жульничать, а то дружинников позову.
   Но в итоге сошлись на том, что провели некое подобие экспертизы - распечатали несколько случайно выбранных бутылок, и кассир лично (а толк в этом деле он знал) попробовал на вкус то, что в них содержалось. Тем не менее заплатить за них по два рубля, как за водку, он отказался категорически, и тут уже ничего не попишешь - настаивать было опасно. Сошлись на одном рубле восьмидесяти копейках за штуку, и, получив на руки деньги, Иванихин с грустью убедился, что его самым бессовестным образом надули почти на пять рублей.
   -У, нехристи, креста на вас нет...-недовольно пробурчал он и поплёлся прочь от банка, направляясь к пресловутому Люциферу. Единственное, что согревало его душу - возможная встреча с другом; но прежде он столкнулся кое с кем ещё.
   Уставившись себе под ноги, поглощённый своими мыслями Коля неторопливо шагал по улице и сам не заметил, как налетел на какую-то девушку. Столкновение было чувствительным, оба едва не упали, и Николай, моргая, торопливо пробормотал:
   -Извините, пожалуйста, задумался я...
   -Коля?..-неожиданно прозвучал в ответ смутно знакомый голос.-Ты?..
   Иванихин наконец-то поднял голову и с удивлением узнал в девушке Лену Проскурякову - ту самую, которую они с Емцовым встретили когда-то в марте. За прошедшие месяцы Лена чертовски похорошела, отпустила длинные волосы и вообще выглядела довольной жизнью. Тем не менее по её оживившемуся лицу было видно, что она обрадовалась случайной встрече со старым знакомым; да и сам Николай отнюдь не забыл, что эта девушка в своё время сильно ему понравилась.
   -Ты какими судьбами в Самаре?-с интересом спросила Проскурякова.-А то удрал тогда от нас, даже не попрощался...
   И она кокетливо погрозила ему пальчиком.
   -Ну, вот так вот обстоятельства сложились...-невольно стал оправдываться Иванихин, украдкой разглядывая Лену.-Но сейчас я, наверное, останусь в городе, поживу здесь какое-то время. И, честное слово, я очень рад тебя видеть!
   -Верю, верю!-засмеялась Проскурякова.-Жить-то тебе есть где, странничек?
   -Вот с этим пока проблемы,-развёл руками Коля.-Но, думаю, найду, где приткнуться, да и деньги у меня есть.
   Лена на секунду задумалась, потом решительно тряхнула головой:
   -Слушай, я сейчас живу в большом доме вместе с друзьями, там место и для тебя найдётся. Ну, пошли со мной, всё равно тебе сейчас идти некуда.
   Николай здраво рассудил, что Люцифер пока что никуда не денется, а вот жильё подыскать действительно необходимо, и отправился вслед за Проскуряковой. Правда, ему не очень-то хотелось опять оказаться в большой компании, но другого выхода, кажется, не было - не землянку же собственноручно рыть, в самом деле? К тому же жить он будет не просто в компании, а в компании с Леной, а это уже немало - вне всякого сомнения, девушка действительно очень сильно нравилась ему.
  

*******

  
   К радости Николая, его предположения подтвердились - всеми делами в Люцифере и вправду заправлял не кто иной, как Серёга Емцов - его лучший друг. Об этом ему рассказала Проскурякова, пока они шли к её дому - тот находился почти на другом конце города, поэтому Лена успела поведать о многом. В частности, она сообщила, что по-прежнему поддерживает дружеские отношения с Сергеем и Лялькой, частенько бывает у них в ресторане и порой даже угощается за счёт заведения. Правда, о нападении на Емцова, о чём упоминал давешний парень,Проскурякова ничего не слышала и не знала.
   Таким образом, обосновавшись на новом месте и шапочно перезнакомившись с соседями, Иванихин всё же наведался к Люциферу - уже поздним вечером, в одиннадцатом часу. Дорогу он нашёл без труда, ресторан действительно был известен в городе, да и само здание заметно выделялось среди прочих - как известно, Емцов в своё время денег не пожалел.
   Несмотря на совсем недавнее бандитское нападение, дела у Сергея шли своим чередом; к тому же мало кому было известно что-либо определённое, питались в основном слухами. Правда, Лялька после пережитого совсем сдала, вовсе перестала выходить из дома; так и сидела безвылазно в спальне, забравшись на кровать с ногами. Емцов же вёл себя как ни в чём не бывало, улыбался посетителям; заметили, что он вроде бы стал меньше пить.
   За последние дни к Сергею несколько раз приходил Маблунг, и они уединялись в отдельной комнате, так называемом рабочем кабинете Емцова. Никто не знал, о чём они говорили; наиболее информированные шёпотом утверждали, что странный дядька предлагает владельцу ресторана выгодное дельце и сам при этом не хочет остаться внакладе.
   Кроме того, по городу ходили слухи, что бандитов, напавших на Емцова, поймать не удалось; собственно, так оно и было. Тех троих порубили в капусту, а вот сам Портнищев со своими прихвостнями успел улизнуть - должно быть, сразу же прознал, что дело кончилось крахом, и сделал ноги. Когда целый отряд дружинников нагрянул в контору Портнищев и К0, здание оказалось покинутым, и лишь громадная вывеска напоминала о том, что когда-то здесь находилось охранное агентство.
   Итак, Иванихин вошёл в широкие дощатые двери ресторана У Люцифера. Ввиду позднего времени почти все столы были заняты, за ними квасили удачливые рейнджеры и оборотистые предприниматели, а также общие девочки. Повертев головой по сторонам, Николай всё же отыскал в дальнем углу маленький свободный столик - был он колченог, потому и желающих сидеть за ним не нашлось. Едва только Коля устроился поудобнее на скрипучем стуле, как к нему подвалила замызганная девчонка лет 15 и откровенно заявила:
   -Бутылка вина или литр пива - и я с тобой прогуляюсь.
   Иванихин оглядел малолетнюю проститутку с ног до головы - была она грязная, волосы нечёсаные, из свеженапомаженного ротика несёт перегаром - и довольно невежливо буркнул:
   -Не гуляю!
   Пожав плечами и нисколько не обидевшись, девчонка отошла; наконец-то появился официант, и Николай сделал заказ, с удовлетворением отметив, что половина блюд - из суслятины, а другая половина - из рыбы. В Самаре явно назревал продовольственный кризис, и его, Иванихина, помощь будет местному правительству весьма кстати. Посмотрим, какие будут рожи у консулов, когда они узнают о мамонтах!
   Принявшись за еду - готовили здесь очень неплохо - Коля вновь начал оглядывать зал. Знакомых лиц ему не попадалось, а самого хозяина пока не было видно. Пару раз подходил официант, предлагал классных девочек и травку, но Иванихин вежливо отказывался.
   И вот, наконец, со второго этажа неторопливо спустился человек, также вооружённый длинным мечом; несомненно, это был он, Сергей Емцов. Николай с радостью узнал старого друга, мелькнула мысль: Вот ведь устроился, пройдоха, всегда был хитрецом! Некоторым посетителям - видимо, завсегдатаям - босс приветственно кивал, с иными здоровался за руку; при виде хозяина и официанты забегали шустрее.
   Коля подозвал одного из них, притянул к себе за руку:
   -Слышь, малый, позови босса, разговор у меня к нему есть.
   Официант посмотрел недоуменно, однако спорить не стал - мало ли какие люди попадаются,- подлетел к Емцову и что-то зашептал ему на ухо. Тот удивлённо пожал плечами, начал оглядывать зал в поисках странного посетителя и внезапно заметил Николая. Какое-то время Сергей поражённо смотрел на него, затем челюсть у босса отвалилась, и он поспешил к другу.
   Приветствия были короткими, но бурными - парни обнялись, похлопали друг друга по плечам, затем начались расспросы. Емцов всё никак не мог успокоиться, крутил головой и повторял:
   -Явился всё-таки, подлюга! Как только у тебя совести хватило свалить тогда - никому ничего не сказал, взял и ушёл. А теперь, нате вам - сидит в моём ресторане!
   -Надо было - вот и ушёл,-с набитым ртом ответил Коля - он всё ещё продолжал трапезу.-Ты же меня знаешь, я не переношу, когда много незнакомого народу. А так вот в деревню свою наведался, родные места посмотрел...
   Голос Иванихина стал жалостливым, и он смахнул несуществующую слезу. Но Емцова этим обмануть было нельзя, он знал своего друга очень давно, потому лишь ухмыльнулся:
   -Ладно, не ностальгируй! Лучше скажи, откуда у тебя столько бабок, что на меч хватило?
   -А что - меч?-переспросил Николай; он не знал, сколько стоит здесь оружие, и боялся попасть впросак, а говорить правду ему не хотелось.-Захотел и купил.
   -Многие хотят, да не все могут. А ты, видать, разбогател в своей Марычёвке.
   -Да и ты не бедный,-Коля повёл головой вокруг.-Живёшь-то получше меня, собственный дом имеешь, подругу...
   -Ладно, не скромничай!-рассмеялся Емцов.-Говори лучше, зачем в Самару пришёл - я же знаю, что не просто так. Опять задумал что-нибудь?
   -Задумал,-не стал спорить Иванихин.-А ты мне помоги - сведи меня с консулами, наверняка ты можешь это сделать. У меня есть для них дельце выгодное.
   Сергей пообещал помочь - он действительно был на короткой ноге кое с кем из правительства, они не раз бывали в его ресторане и игорном клубе. Правда, Николай наотрез отказался говорить, что именно за дельце он собирается предложить консулам, но такие уж у него были манеры - ещё когда-то давно, в школе, он отличался таинственностью.
   -Не хочу заранее хвастаться,-многозначительно ответил Коля.-А настанет время - и ты всё узнаешь, а, может даже, и поучаствуешь.
  

VII. ЭКСПАНСИЯ

  
   Все эти дни Диодор не терял даром времени. Он поступил именно так, как намеревался - созвал сенат и объявил ему свою волю; зажиревшие, обленившиеся сенаторы единогласно поддержали его. Денег же в казне на снаряжение армии и флота было предостаточно - десять лет мирной жизни превратили Рим из богатого государства в процветающее.
   И именно поэтому уже в конце мая внушительная эскадра, которую Диодор собрал на Сицилии, вышла в открытое море и взяла курс на восток - мимо бывших греческих и персидских земель, туда, к неведомому Итилю. Гребцы слаженно работали вёслами, триремы неслись вперёд, рассекая тараном волны; одни лишь легионеры откровенно скучали, пялясь на бескрайние голубые просторы - путь предстоял неблизкий.
   На одной из трирем находился сам император, в пурпурном плаще, под которым был сокрыт боевой доспех. Честолюбивые мысли обуревали Диодора, душой он был уже там, в Ганимеде, где его дожидался Германик - быстроходный корабль туда послали сразу же после заседания сената, чтобы наместник был оповещён о предстоящем походе заранее.
   Рядом с императором стоял, хмурясь, пропретор Гай Эмилий - именно он должен был принять командование легионом, который пересекал сейчас море. Второй же легион, заблаговременно расквартированный в Ганимеде, поведёт в бой брат самого наместника - Клавдий Друз. Оба этих воина были неплохими, можно сказать, выдающимися полководцами, которых мирная жизнь в империи откровенно тяготила, и их, так же, как и самого императора, манили дальние дали, новые земли.
   Но был на корабле и ещё один человек, резко отличавшийся от всех остальных - начиная с одежды и оружия и кончая странным именем - Рагат. Меч его, висевший на поясе, был едва ли не в два раза длиннее римских, а наряд смахивал скорее на галльский, нежели на благородную одежду римского подданного. Но именно на этого человека с опаской и уважением поглядывали не только легионеры, но и сам неустрашимый Гай Эмилий - ибо странный чужак был личным советником божественного Диодора.
  

*******

  
   Рагат появился в Риме в середине мая. Отличало его от всех прочих то, что он всегда держался с холодным, непробиваемым достоинством - даже тогда, когда преторианцы доставили его к императору. Диодор нахмурился, по обыкновению выслал всех любопытствующих из зала и имел с незнакомцем долгую беседу, после которой Рагат превратился в тень императора, следуя за ним повсюду, присутствуя на всех более или менее важных государственных мероприятиях.
   Никто не знал, о чём он говорил с Диодором, а спрашивать об этом у императора, естественно, охотников не находилось. Кончилось всё, как обычно, слухами и домыслами - пьяные патриции под большим секретом рассказывали всем желающим, что загадочный Рагат - посланник Юпитера, а явился он затем, чтобы дать императору власть над миром и подвигнуть его на новые победоносные войны. Такая трактовка устраивала всех, и в первую очередь самого Диодора - пусть треплют, что хотят, лишь бы не совали носа туда, куда не положено.
   А началось всё с того, что Рагат сразу же заговорил о больном, о том, что больше всего интересовало императора и не давало ему спать - о северных землях вверх по Итилю. Спокойно прохаживаясь взад-вперёд перед божественным, этот человек подробно рассказывал Диодору о том, что ожидает его в этих краях - плодородные земли, неведомые животные, пригодные для одомашнивания, и много-много людей, которых, конечно же, следует обратить в рабов. Эти люди владеют многими чудесными секретами (император сразу вспомнил хмельной обжигающий напиток в стеклянных бутылках и прочнейшую сталь), и секреты эти, отобранные у недостойных варваров, послужат на благо Рима. Речь чужеземца лилась гладко, связно, он говорил именно то, что хотел слышать Диодор, и глаза императора горели восторгом.
   -Но не это главное,-сказал тогда Рагат.-Люди, земли, богатства - всё это ты получишь, божественный. Но именно там, в среднем течении Итиля, сокрыт ключ к миру; возьми его - и ты получишь власть, власть безграничную, а твоим приказам будут повиноваться все народы Земли.
   -Что же это такое?-хищно оскалился Диодор.-Врата, ведущие к самому Юпитеру? Или же таинственное святилище каких-то неведомых богов?
   -Ни то, ни другое,-улыбнулся Рагат.-То, о чём я говорю - понятие невещественное, и его нельзя увидеть и потрогать. Но тот, кто владеет этой силой - владеет всем. А потому, говорю тебе, поход на север должен начаться незамедлительно, пока туда не хлынули остатки персидского войска или полчища индусов-южан. Ведь может статься так, что им тоже окажутся ведомы кое-какие тайны, и тогда никакие легионы не спасут тебя от гибели...
   Рагат говорил мягко, то играя на честолюбии императора, то весьма кстати подпуская завуалированную угрозу, и Диодор, словно загипнотизированный, соглашался со всем - да, это именно те речи, которые он всегда хотел слышать, а не те глупости, что твердят ему зажравшиеся, помешавшиеся на девках и выпивке сенаторы. Решено, именно этот человек будет его правой рукой в предстоящем походе на север, только у него он будет просить мудрого совета.
   Император не знал и не мог знать того, что западные халдары - а Рагат был именно одним из них - всегда отличались чудовищной лживостью и умением убеждать. Впрочем, Диодор даже никогда и слова-то такого не слышал - халдар,- и не ведал про них ничего; но, согласившись принять Рагата, впервые взглянув в его бездонные глаза, император, сам того не сознавая, сделался игрушкой магических сил. И те решения, что принимал он после этой встречи, уже нельзя было назвать его решениями - так или иначе они диктовались волей Рагата, волей несгибаемой и непреклонной, словно могучая скала.
  

*******

  
   Долгий переход по морю, затянувшийся почти на месяц, утомил всех. И когда триремы бросили якорь в Ганимеде, то легионеры с радостью посыпались с кораблей на устойчивую, твёрдую землю - никогда им ещё не приходилось совершать такие длительные морские путешествия, а ведь кое-кто ещё и страдал морской болезнью!
   Император в сопровождении Рагата и Гая Эмилия величественно сошёл с борта триремы на благословенную римскую землю; на берегу его уже встречали Германик с сыном Катоном, а также брат наместника Клавдий Друз - в полном боевом вооружении, но с непокрытой головой, один глаз закрыт чёрной повязкой. Стройные ряды воинов Итильского легиона приветствовали Диодора воздетыми кверху мечами и криками Салют!; да и вообще во всей колонии царило радостное оживление.
   Вновь прибывшие войска тут же были расквартированы - Германик действительно хорошо подготовился к встрече императора - и теперь Рим в лице Диодора располагал на этой узкой полоске земли двумя легионами - то есть десятью тысячами отборных, закалённых бойцов, и это не считая лёгкой пехоты, вооружённой луками и дротиками.
   После всех необходимых церемоний император направился в местные термы, выстроенные Германиком по образу и подобию римских - расслабиться, отдохнуть душой и телом после долгих дней, проведённых на море. А дабы не терять даром драгоценного времени, он заодно пригласил с собой всех заинтересованных лиц, чтобы в приятной обстановке, с кубком доброго вина, обсудить все вопросы, касающиеся предстоящего похода. Правда, Рагат попытался мягко уклониться от этого мероприятия, утверждая, что подобное времяпрепровождение не в его обычаях, но император настаивал, и пришлось подчиниться.
   И, таким образом, под высокими мозаичными сводами терм велись вполне серьёзные, государственной важности разговоры, а обнажённые красавицы персиянки лишь служили приятным дополнением к интерьеру. Диодор вальяжно возлежал в тёплой воде бассейна, одной рукой крепко сжимая золотую чашу с густым вином, другой рукой лаская узкую смуглую спину девушки, и неторопливо говорил, обводя взглядом своих полководцев и приближённых:
   -Мне стало известно, что северные земли вверх по течению населены грубыми варварами, которые, однако, искусны в некоторых ремёслах. Признаюсь, мне не терпится выступить как можно скорее, а потому вы,-его тяжёлый взгляд остановился на Друзе и Эмилии,-должны быть готовы уже в ближайшие дни. Не сомневаюсь, что это будет блистательный поход, Юпитером клянусь! Скажи мне, доблестный Германик, как ты полагаешь нужным отправиться на север - пешим порядком или на триремах по Итилю?
   -Твоей милостью я уже десять лет наместник, божественный,-осторожно начал Германик.-Мне неплохо ведомы здешние места, и я смею уверить тебя, что Итиль - широкая, полноводная река. Но... мы не знаем, какова она в верхнем течении. Быть может, она резко сужается там, а варвары вполне способны устроить засаду и сжечь корабли. Зато за Иргизом начинается степь, бескрайняя степь, насколько хватает глаза, и уж по этой степи никто из варваров не сможет подкрасться незамеченным, а легионы наши на открытом пространстве непобедимы. Моё мнение таково, божественный - пусть войска идут вдоль берега, а сопровождать их будет одна трирема, которую следует выпускать далеко вперёд для разведки местности.
   -Ты всегда был дипломатом, Германик,-расхохотался Диодор, отхлёбывая из чаши.-Речи твои красны и витиеваты, но слова ты сказал мудрые - мы не можем рисковать кораблями и бойцами, поднимаясь вверх по неведомой реке. Нашим легионам не привыкать к долгим переходам, а здешние степи - не дремучие рейнские леса, где за каждым кустом таится опасность. Что скажешь на это, Рагат?
   Советник императора, державшийся несколько особняком (должно быть, стеснялся своего более белокожего, чем у римлян, тела), утвердительно кивнул головой:
   -Это верно, да и не придётся делать долгий переход, божественный. Всего несколько дней пути - и перед нами предстанет варварский город на Итиле, прозываемый Самара. Тамошние жители плохо вооружены и, я уверен, станут лёгкой добычей.
   -Мой легион прошёл Египет,-подал голос одноглазый Друз, нежащийся в объятиях сразу двух персиянок.-Я не сомневаюсь в своих ребятах, они сомнут любого врага, ибо не родился ещё тот, кто смог бы противостоять великому Риму!
   -Полегче, полегче, Клавдий!-рассмеялся Диодор.-Должно быть, хмель ударил тебе в голову, но очень скоро твоя голова понадобится мне трезвой. Пока ты можешь лежать и развлекаться с этими женщинами, но помни, что мы должны победить. Нет, это не война, я не могу назвать это войной, но победа нам необходима.
   -Наверняка эти варваров словно звёзд на небе,-заметил в свою очередь рассудительный Гай Эмилий.-Рагат, тебе известно всё об этих землях, знаешь ли ты численность здешнего народа?
   -Скажу честно - в Самаре их раз в двадцать больше, чем нас,-с кривой усмешкой ответил халдар.-Но, повторяю, они плохо вооружены, и едва ли каждый десятый умеет сражаться. Добавьте к этому, что половину из них составляют женщины, а теперь посчитайте, что остаётся. Соотношение один к одному, не так ли?
   Клавдий Друз, уже основательно набравшийся, вновь одобрительно заворчал, тиская своими лапищами стройные тела наложниц, а Гай Эмилий лишь презрительно скривил тонкие губы - один варвар против одного ромея, это не боевой поход, а увеселительная прогулка. Но сладкоречивый Рагат вновь, как и прежде, говорил не всю правду; жестокие сомнения грызли его.
   Вроде бы он сам и те, кто его послал, всё рассчитали правильно - два легиона, десять тысяч профессиональных солдат, сметут со своего пути любого. Но ведь и на востоке, и на юге тоже не дремлют - кто знает, какой ответный ход они придумали? И может быть, на подступах к Самаре их встретит не толпа голодранцев, пусть и вооружённых боевыми мечами, а кое-что повнушительнее - например, бессчётные армии шедулов-степняков?
   Но вот об этом Диодору знать не следует, нельзя колебать его решимость. Римский император должен идти в этот поход с уверенностью в победе, а избавиться от божественного никогда не поздно; да, может, и не придётся этого делать - вон как он его, Рагата, полюбил, прямо в рот смотрит, ловит каждое слово. И в термы пригласил, заодно вместе с государственными мужами...
   А и правда, может не такой уж это дикий обычай - принимать подобные ванны, с женщинами, с вином, в хорошей компании? То-то повеселится Великий Магистр, если ему об этом рассказать; глядишь, ещё и сам попробовать захочет.
   И Рагат расслабленно вытянулся в тёплой воде, предоставив совсем юной, хрупкой девушке неустанно трудиться над его телом.
  

VIII. СВОБОДНЫЙ ЯРЛ

  
   Устроить встречу своего друга Николая Иванихина с первым консулом Самары Мишкой-Коршуном никакого труда для Емцова не составило. Он просто послал к нему одного из своих людей, пригласил в ресторан и щедро угостил марочным коньяком из собственных запасов. Захмелевший Мишка-Коршун был согласен принять кого угодно, хоть чёрта лысого; тут же договорились о дне встречи и о том, что на ней будут присутствовать ещё кто-нибудь из консулов и сам Емцов - его всё-таки разбирало любопытство, что же такое придумал Колян?
   Этим же вечером Сергей послал к Николаю паренька, чтобы тот сообщил, что дело устроено - самому тащиться через весь город не хотелось. Паренёк выполнил задание на совесть, за что получил от Иванихина двугривенный на пиво и отправился по своим делам, а сам Коля крепко задумался. Поедая пирожок, который он купил у уличных торговцев-лоточников, Николай тщательно продумывал всё, что он скажет завтра консулам, чтобы заинтересовать их и, что самое главное - самому оказаться незаменимым. Коле совсем не хотелось, чтобы плоды его задумки пожинал кто-нибудь другой, и ухо следовало держать востро.
   Так он сидел в размышлениях до тех пор, пока Лена Проскурякова не потащила его спать - они жили в одной комнате, хотя и проводили ночи в разных постелях. Не то чтобы Николай не хотел Лену, просто не в его привычках было навязываться, и он ждал, пока Проскурякова сама будет готова принять его. Но девушка явно ещё не созрела для этого, а потому по привычке юркнула под своё одеяло, пробормотала:
   -Спокойной ночи, Коль...-и тут же заснула.
   Иванихин ещё какое-то время лежал без сна, крепко сжимая под рубашкой кроваво-алый камень, словно выпрашивая у него силы для завтрашнего разговора, а потом и его веки смежились. Он ещё успел подумать, что стоило бы попробовать заняться ночными полётами здесь, в Самаре, но это уже была его последняя сегодняшняя мысль.
  

*******

  
   Проснулся Николай рано - так, как привык просыпаться у себя в деревне. Механические часы, которые он исправно заводил каждый день (не дай Бог забыть хоть раз!) показывали шесть часов утра, встреча с консулами в Доме правительства была назначена на одиннадцать, значит, времени у него предостаточно.
   Лена ещё спала, приоткрыв во сне рот, и Иванихин двигался по комнате практически бесшумно, чтобы не разбудить её. То и дело он поглядывал на девушку, убеждаясь, что с каждым днём она нравится ему всё больше и больше; но к этому приятному чувству примешивалось и другое, ощущение какой-то смутной тревоги, источник которой Николай никак не мог понять.
   Наконец, это достало его до такой степени, что он резко уселся на кровати и именно в этот миг осознал, что его так тревожит - этой ночью он не смог взлететь. В прошлый раз, когда он только-только появился в Самаре, он даже и не пытался этого делать - не до того было, а вот в эту ночь попробовал - и ничего не вышло. И не то чтобы он не смог оторваться от земли - нет, просто снов не было вообще никаких, ни плохих, ни хороших; одна сплошная чернота, словно он провёл ночь в угольной яме.
   Это не на шутку напугало Колю - если он не сможет видеть свои чудесные сны здесь, в Самаре, то на что он тогда сгодится? Торопливо вынув камень из-за пазухи, Иванихин осмотрел его - нет, вроде бы всё в порядке, талисман такой же, как и прежде. Тогда почему? Неужели из-за этого проклятого купола и фиолетового пламени под ним?
   Наконец, усилием воли он заставил себя успокоиться. Полно, да ведь не случилось ничего страшного, убеждал он себя. На самый крайний случай можно будет переночевать где-нибудь за городом и выведать всё, что понадобится... И всё-таки, всё-таки что-то здесь нечисто!
   Поглощённый тяжёлыми мыслями, Николай сам не заметил, как проснулась Лена. Плеснув в лицо холодной водой из ведра, она тут же оживлённо защебетала о каких-то ничего не значащих пустяках, и это Иванихина немного развлекло. Они вместе позавтракали остатками вчерашнего ужина, а затем Проскурякова упорхнула к друзьям в соседнюю комнату, предварительно извинившись, и Коля остался один.
   Посидев ещё немного, он бросил взгляд на часы - доходит десять, пора собираться. И тут-то произошла странная вещь - неожиданно у Иванихина появилось сильное, очень сильное желание снять камень с шеи и на встречу пойти без него. Какое-то время он пытался сопротивляться этому желанию, но всё было бесполезно - так же, как когда-то Николай не смог бы себя заставить выбросить камень, точно так же он не мог теперь заставить себя носить его на шее.
   Да что же такое творится?-совсем ошалело подумал он.-Словно этот талисман живое существо, которое приказывает мне, что нужно с ним делать, а что не нужно... Но почему, почему я должен снять его? Ведь консулы всё равно его не увидят, я ношу талисман под рубашкой...
   Впрочем, все эти размышления были бессмысленны - вне всякого сомнения, загадочный камень диктовал свою волю владельцу, и Коле не оставалось ничего другого, как подчиниться - бережно сняв с шеи серебряную цепочку, он тщательно запрятал талисман под отставший плинтус и для верности придвинул к этому месту кровать. Каким-то.шестым чувством он сознавал, что с камнем ничего не случится, и во всей Самаре не найдётся ни единого человека, который рискнул бы к нему притронуться.
   Из дома Иванихин вышел со стойким ощущением, что потихоньку сходит с ума. Уже те сны, с которых, собственно, всё и началось, были странными и необъяснимыми сами по себе, а вот теперь пошли какие-то предчувствия, скоро голоса начнут слышаться... Несмотря на мечтательную натуру, Николай был человеком рациональным и прагматичным, а потому всё, что с ним происходило в последние дни, вызывало у него тревогу.
   К Дому правительства он подошёл как раз вовремя - доходило одиннадцать; у подъезда уже неторопливо прохаживался Сергей Емцов в сопровождении двух телохранителей, а неподалёку о чём-то оживлённо болтали двое консулов. Ждать им пришлось совсем недолго - через пару минут появился Мишка-Коршун, не останавливаясь, нырнул в дверь, кивком пригласив всех следовать за собой.
   Собрались в зале для заседаний, с длинным, сохранившимся от времён цивилизации столом; первый консул уселся во главе, остальные расположились кто где хотел. Коля, решив, что немного наглости не помешает, выдвинул стул почти на середину, развернул его спинкой вперёд и уселся на него верхом; Емцов только хмыкнул.
   -Ну, давай, выкладывай,-потребовал Мишка-Коршун, в упор глядя на Иванихина.-Что за дело такое у тебя, да ещё, как ты говоришь, выгодное?
   -Представлюсь для начала,-Коля хитро прищурился.-Звать меня Ник, и все эти месяцы я жил вдалеке от Самары, в районе... ну, словом, на месте бывшей своей деревни. А начну я издалека, если не возражаете. Как у вас с едой в городе?
   -В смысле - с едой?-растерялся первый консул.-Видишь, едим, с голоду не дохнем. Вот и владелец ресторана сидит, может подтвердить.
   -Едал я в том ресторане,-кивнул Иванихин, незаметно подмигивая ничего не понимающему Емцову.-Суслятина и рыба, рыба и суслятина, ну, иногда дичь перепадает. А что будет, когда суслики в норы попрячутся?
   -А ты что, скатерть-самобранку нашёл?-довольно-таки грубо поинтересовался Мишка-Коршун.-Не нравится - не жри, а хочешь дело сказать - говори.
   Тут Коля несколько задумался, как бы поудачнее рассказать консулу о своих способностях и о том, что он благодаря этим способностям увидел. Наконец, он решился:
   -Понимаете, какая штука - дар у меня есть. Могу видеть на расстоянии всё, что вокруг делается. Но только, сразу скажу, не всегда, когда захочется, а только по ночам, во сне.
   Первый консул поморгал ресницами, переваривая услышанное, затем обратился к Емцову:
   -Приятель твой случайно не того?
   Сергей мог только недоуменно пожать плечами, он сам с нескрываемым изумлением смотрел на Иванихина, а тот - была не была - продолжал:
   -Хотите верьте мне, хотите нет, дело десятое, но вот что могу - то могу. А сказал я это к тому, что вверх по Соку бродят стада мамонтов, о которых вы тут в Самаре ничего не знаете, а мамонтов этих можно набить и съесть. Мяса там - на всех хватит, ещё и торговать можно будет.
   -Не, мужики, да он вообще охренел!-возмутился Мишка-Коршун, поднимаясь со своего места.-Какие ещё, на фиг, мамонты?!
   Двое других консулов выразительно переглядывались, и Николай понял, что надо срочно спасать положение. Важным тоном он произнёс:
   -Я уже сказал - не хотите, не верьте. А прошу об одном только - доверьте мне людей набрать и организовать экспедицию на Сок. Мясо в Самару доставлю, вот тогда и поговорим.
   -Слышь, Мишель, может, дадим шанс парню?-неуверенно проговорил один из консулов.-Пускай сплавает сдуру, нам от этого не убудет.
   -А экспедицию снаряжать он за свой счёт собирается?-ехидно поинтересовался Мишка-Коршун.-Это ведь денежки всё, из городской, между прочим, казны.
   -Я многого не прошу,-солидно ответил Коля.-Мне бы плотов несколько штук и деньги на оружие, набором людей я сам займусь. Финансы в любом случае зря не пропадут.
   -Не пропадут, как же,-продолжал упрямиться первый консул, но уже скорее из принципа - он и сам понял, что риск минимальный, а выгода может быть значительной.-Я так скажу - вот если Серёга за своего другана поручится бабками своими кровными, то я согласен.
   Емцов колебался недолго - он хорошо знал Иванихина, как-никак, добрый десяток лет друг друга знают; врать столь бездарно было совсем не в обычае Николая, значит, он действительно что-то знает, вот только всей правды, скорее всего, не говорит. Но это уже не столь важно, да и, в конце концов, деньги невелики - нанять людей для постройки плотов да мастерам штучный заказ сделать. Сергей вальяжно кивнул, изображая мецената:
   -Хорошо, идёт. Я Коляну верю, мы с ним друзья давние.
   Иванихин бросил на Емцова благодарный взгляд и довольно потёр руки - кажется, дельце выгорело, а в том, что он сможет забить мамонта и доставить мясо в Самару, Николай не сомневался. Поднявшись со стула, он спросил Мишку-Коршуна:
   -Ну что, по рукам?
   Первый консул проворчал что-то маловразумительное и протянул свою руку; в этот миг Иванихина словно током ударило. Не отрываясь, он пристально смотрел на безымянный палец Мишки-Коршуна, где красовалось кольцо, то самое, которое он видел в своём сне - золотое, с крупным фиолетовым камнем! Ошибиться было невозможно.
   Так вот он, враг!-вихрем пронеслись мысли в голове.-Вот кто закрыл Самару куполом, и вот почему сегодня утром мне так сильно захотелось снять камень! Наверняка первый консул почувствовал бы его присутствие... Но почему, почему?! Ведь он обычный человек, откуда в нём магические силы? Или это кольцо во всём виновато?
   Впрочем, замешательство Николая длилось недолго - овладев собой, он как ни в чём не бывало пожал протянутую руку и даже ухмыльнулся. Мишка-Коршун, похоже, не заметил его пристального взгляда, а остальные и вовсе не обратили на секундную сцену никакого внимания. Но теперь Иванихин точно знал - враг есть, и он совсем рядом; вот только кто враг - сам первый консул или всё-таки его кольцо? По своему собственному опыту Коля уже мог судить, что далеко не всегда хозяин в состоянии управлять собственными магическими вещами. А в том, что кольцо - магическое, сомнений никаких не было.
  

*******

  
   20 июня на городской доске объявлений, что висела на бывшей Хлебной площади, появился ещё один листок бумаги, прилепленный жвачкой. Написано на нём было следующее: Свободный ярл ищет соратников для совместного участия в речной экспедиции за мясом. Деньги вносить не нужно, личное оружие иметь желательно. Обращаться: красный кирпичный дом рядом с ж/д вокзалом, второй этаж, спросить Ника.
   Люди останавливались возле доски, читали объявления, в том числе и это, с интересом хмыкали. Никто не знал, что такое свободный ярл, и никто никогда не слышал о загадочном Нике, который, видимо, настолько крут, что в состоянии снарядить целую экспедицию. Некоторые из парней сразу же направлялись прямиком в сторону вокзала, чтобы прояснить ситуацию.
   Таким образом, уже в этот день Иванихин начал принимать кандидатов на участие в мясном походе. Отнёсся он к этому вопросу придирчиво, брал не кого попало, а прежде долго разговаривал с каждым желающим, расспрашивал его буквально обо всём. По сути, уже сейчас хитрый Николай начал вербовать в Самаре людей, и ему нужны были не просто отчаянные головы, готовые на любые авантюры, а люди разумные, мыслящие, а главное - понимающие, что такое дисциплина. Подумав, Коля даже привлёк к этому делу Лену Проскурякову, решив в какой-то степени положиться на её женское чутьё, и после беседы с очередным кандидатом внимательно выслушивал её мнение.
   Постепенно команда подбиралась. Из нескольких десятков пришедших к нему парней Иванихин выделил всего семь-восемь; это было мало и в то же время много - много, потому что все эти люди были сильными, крепкими, безоговорочно готовыми признать лидерство Ника и выполнять все его распоряжения. Некоторым из них начинающий ярл даже намекнул, что экспедиция за мясом - это только начало, а дальше их ждут новые походы.
   Следующим шагом Коли стало посещение мастеров, которые обосновались в добротном здании близ Хлебной площади, а во дворе устроили кузницу и плавильню. Найдя старшего из них, по имени Яромир, Ник показал ему собственноручно изготовленные чертежи и спросил, берутся ли они изготовить такую вещь, и если да, то за сколько. Яромир хмыкнул, очень внимательно посмотрел на Иванихина и цену заломил прямо-таки фантастическую, объяснив это тем, что работа нестандартная и сложная. Но делать было нечего, пришлось раскошеливаться; в нищенскую сумму, выделенную правительством, уложиться не удалось, и предстояло просить денег в долг у богатенького Емцова.
   Плоты к тому времени уже были построены и в разобранном виде хранились на небольшой пристани, ещё в апреле сооружённой самарцами. Собрать их было делом нескольких минут, ребята-плотники хорошо постарались, пригоняя брёвна друг к другу.
   Последние приготовления к экспедиции завершились примерно через неделю - Ник собрал двенадцать человек, среди которых оказалась даже одна отчаянная девчонка; вопрос с плотами, как уже было сказано, решился несколько дней назад; и, наконец, новоиспечённый ярл с двумя помощниками собственноручно забрал со двора мастеров грозное метательное оружие - некое подобие гигантского лука на колёсах, сделанное по образцу римского скорпиона (вот когда Коле пригодились знания, почерпнутые им в своё время из книг!).
   Всё было готово к отплытию, Нику оставалось лишь назначить день.
  

IX. ГОЛОС КРОВИ. ОХОТА

  
   Та самая ночь с 15 на 16 июня поистине стала для банды Портнищева роковой. Худшие опасения Андрея оправдались, и он одного лишь никак не мог понять - откуда, ну откуда проклятые дружинники узнали о готовящейся операции?! Спасло главаря лишь то, что, не доверяя полностью даже своим людям, он решил лично проследить за исходом дела и всю ночь прятался в тени ближайших домов. Он хорошо видел беспечно слоняющегося вокруг Абдуллу, ругая его последними словами за такое легкомыслие, видел, как его позвали в дом, и, наконец, видел, как пятеро дружинников, ведомые каким-то странным человеком, ворвались в ресторан У Люцифера. Всё остальное уже можно было не досматривать, и Портнищев со всех ног пустился бежать в свою контору, понимая, что, если проклятый сынок Емцов остался жив, то уже через час, а то и меньше, городская дружина во всеоружии нагрянет в здание агентства.
   Андрей как вихрь влетел в контору, заорал приглушённым голосом:
   -Подъём, суки! Вставайте, мать вашу, всё просрали!
   Ничего не понимающие спросонья головорезы просыпаться не хотели, нечленораздельно матерились, и взбешенному Портнищеву пришлось расталкивать их пинками. Перепуганная Анна проснулась сразу же, немедленно оделась и уже сидела в уголке, готовая ко всему.
   Браткам удалось уйти вовремя - петляя в спасительной ночи, стремясь выбраться за город, они слышали разносившийся далеко по городу звон обнажённых мечей, когда дружинники вламывались в покинутую контору. Но, обнаружив, что здание пусто, преследовать их не стали - всё-таки темно, искать сейчас разбежавшихся бандитов - что иголку в стоге сена, да и небезопасно, честно говоря. Главное дело дружинники сделали - осиное гнездо разворошили, банду из города выгнали; пусть теперь только попробуют вернуться!
   После этого для Портнищева и его людей дни наступили тяжёлые. Водка и травка, которые удалось прихватить второпях, вскоре кончились; деньги, правда, были, но кому они нужны в степи? Бандиты пытались сами раздобыть еду, тех же сусликов, к примеру, но опыта у них не было никакого, и скудного улова на всех не хватало.
   В банде начались разброд и шатания. Кое-кто откололся и ушёл в город, чтобы начать новую жизнь - рядовых головорезов в Самаре в лицо практически не знали, но таким, как Матрос, путь туда был заказан. Понемногу отряд Портнищева возвращался к тому, с чего когда-то начал - к кочевому существованию в степи, разбойничьим налётам. Грабили в основном рейнджеров, у тех были и еда, и выпивка; но перспектив никто никаких не видел.
   К концу июня в грозной некогда банде оставалось всего человек семь, включая самого босса и его любовницу. Они влачили полуголодное существование в степи, ночевали в траве (ночи, к счастью, стояли тёплые), и день ото дня зверели.
   В одну из таких ночей издёрганной, измотанной Анне и приснился странный сон. Сперва она долго не могла заснуть, ворочалась под боком у храпевшего Портнищева - одолевали дурные мысли, страх перед будущим. Но, наконец, усталось взяла своё, мало-помалу длинные ресницы Свиридовой сомкнулись, и её посетило видение.
   Ей снилось, что она сидит одна-одинёшенька на каком-то камне посреди степи; вечереет, вокруг ни души. Боже мой, где я?-подумала Анна.-Где все, где Андрей? Наверное, бросили меня, чтобы я не была обузой... Внезапно сзади на неё упала чья-то тень, Свиридова вздрогнула и резко обернулась - за спиной у неё стоял высокий человек в плаще; она не могла различить ни его лица, ни даже одежды - он стоял прямо на фоне заходящего солнца, и Анна видела лишь силуэт.
   -Кто вы?-пробормотала она, сползая от страха с камня.-Что вам нужно?
   -Поговорить,-голос незнакомца оказался низким и глубоким.-Пришло время раскрыть карты, и тебе пора узнать правду.
   -Какую правду?-Свиридова всё ещё не могла совладать с нервной дрожью.-Кто вы, ответьте, наконец?
   -Я - Тот, Кого Нет,-чёрный силуэт рассмеялся странным, лающим смехом.
   Неожиданно раздавшееся хлопанье крыльев напугало Анну ещё больше, и на плечо незнакомца опустился невесть откуда взявшийся ворон - громадный, таких Свиридова в жизни не видела. А странный собеседник продолжал:
   -Ты должна была явиться в этот мир, и предначертанное свершилось. Я ждал тебя долго... слишком долго.
   -Зачем вы меня ждали?-вновь перебила его Анна.-Я ничего, ничего не понимаю!..
   -Ты всё поймёшь... со временем. Особе твоего положения уже пора бы научиться держать себя с достоинством, а ты до сих пор суетлива и суматошна, словно сопливая девчонка. Или ты забыла, что твой род древний - настолько древний, что твои предки служили мне на заре мироздания?
   -Какой род? Какое положение?-жалобно проговорила Свиридова, чувствуя, что сходит с ума.-Объясните мне хоть что-нибудь!
   -Ты принцесса, принцесса самых что ни на есть голубых кровей, и тебе суждено владеть миром,-голос незнакомца зазвучал глуше.-Ты, похоже, действительно, забыла об этом, но это правда. Протяни руку!
   Сама не понимая, что делает, Анна медленно вытянула руку ладонью кверху и поднесла её почти вплотную к чёрному силуэту; почему-то больше всего её страшило дотронуться до него, хотя бы случайно. И в этот миг ворон, сидевший на плече незнакомца, неожиданно сделал быстрое движение и клюнул её в палец.
   Свиридова пронзительно вскрикнула от боли, поднесла раненую руку к лицу и с ужасом увидела, что из пробитого пальца действительно сочится голубая кровь! Широко раскрытыми глазами она смотрела на лазурную жидкость, а в ушах звучал голос незнакомца:
   -Вот видишь, она голубая... голубая... голубая...
   Даже когда Анна проснулась в холодном поту, ей казалось, что она всё ещё слышит этот кошмарный голос; мелькнула мысль, что после этой ночи, несмотря на молодость, у неё прибавится немало седых волос. Она не знала, как объяснить этот ужасный сон, привидевшийся ей, но внезапно резкая боль в пальце заставила её вздрогнуть. Осторожно скосив глаза на свою руку, Свиридова еле сумела подавить крик, готовый вырваться из её горла - на пальце, на том самом пальце, в который её клюнул ворон, запеклась кровь! Правда, была она алая, а не голубая...
   В тот же миг она проблевалась, не в силах совладать с желудком, скрутившимся в тугой узел от страха. Паника заполнила всё её существо, но неожиданно где-то в глубине души родилось новое, доселе неизведанное чувство - чувство собственного превосходства. Анна не могла понять, откуда оно взялось, однако ей нравилось его ощущать, и страх понемногу отступал.
   Что я?.. Кто я?..-бормотала бывшая преподавательница института словно полубезумная, силясь заглянуть себе в душу.-Я принцесса?.. Да, принцесса... Принцесса...
  

*******

  
   Маблунг появился, как всегда, неожиданно - вот только что его ещё не было, а вот он уже сидит за своим любимым столиком - недалеко от стойки. Емцов приветственно кивнул ему, как старому знакомому - да так оно, собственно, и было - и, прервав игру в карты, направился к гостю.
   Халдар по-прежнему держал себя осторожно - всей правды Сергею не говорил, лишь исподволь готовил к той роли, что ему предстояло вскоре сыграть. Конечно, никому не дано изменить то, что предначертано судьбой, но лучше пока не рисковать, не перегибать палку.
   -Ну что, поднимемся ко мне?-весело спросил Емцов - у него шла игра, он выиграл рублей восемь.-Опять что-нибудь новенькое об основах мироздания мне расскажете?
   -Не нужно,-сухо ответил Маблунг, и по его голосу Сергей понял, что дело серьёзное.-В городе появился посторонний.
   -Хе, посторонний!-покрутил головой Емцов.-Вон тут сколько народу, наверняка уже и из Ставрополя кто-нибудь шастает. А вам-то что за печаль?
   -Вы не поняли,-сквозь зубы процедил Маблунг.-Я чувствую в Самаре присутствие кого-то, кто враждебен нам и стремится помешать. Но я не могу понять, кто...
   -Магия?!-выдохнул Сергей и придвинулся поближе к своему наставнику.
   -Можно и так назвать...-поморщился халдар.-Но это серьёзно, очень серьёзно, я чувствую это совершенно однозначно. Если кто-нибудь будет вами интересоваться, немедленно сообщите мне.
   И Маблунг, даже не притронувшись к еде, что лежала перед ним, вышел из ресторана.
  

*******

  
   Экспедиция, ведомая свободным ярлом Ником, отмахала километров 30, прежде чем перед ней, наконец-то, заблестел Сок. До этого шли два дня, неторопливо, с привалами - тащили разобранные плоты, немного продовольствия в рюкзаках и, конечно же, бандуру на колёсах, которая и вызвала наибольшее восхищение в отряде.
   -Такой штукой мамонту в лоб - и порядок!-высказал своё одобрение парень по прозвищу Вальдемар.-Скорострельность, правда, никакая, так что будем бить прицельно.
   -Будем,-подтвердил Ник.-Пока нам одного такого скорпиона хватит, а будет мясо - будут деньги; будут деньги - будет оружие и снаряжение. Запомните, ребята, наш отряд должен быть крепким и сплочённым, только тогда мы чего-то добьёмся. Не всем же в правительстве заседать.
   Большинство участников похода к правительству относилось прохладно, потому замечание Иванихина пришлось по вкусу. Да и вообще, относились к ярлу с надлежащим уважением, и за эти два дня Ник понял, что в выборе людей не ошибся.
   В первую же ночь, проведённую вне Самары, Коля попробовал взлететь, и ему это удалось без особого труда. Более того, он понял, что в городе камень (ярл не сомневался, что летает благодаря ему) не работал не потому, что не мог - он просто-напросто не хотел, не хотел умышленно, чтобы не выдать своего присутствия некоей силе. И Иванихин был уверен, что эта сила - проклятое кольцо на пальце первого консула, будь оно неладно.
   Итак, экспедиция вышла к Соку где-то в районе бывшего Старосемейкина. Внимательно оглядев местность и припомнив как следует то, что он видел во сне, Ник уверенно заявил:
   -Мамонты выше по реке, там, где раньше был Красный Яр. Сейчас собираем плоты и дальше движемся по воде, чтобы ноги не топтать. Правда, взамен придётся руками поработать, погрести.
   -Фигня!-бодро отозвался Вальдемар.-Зато назад легко будет, знай только правь себе.
   Ребята с усердием принялись за дело, не отставала от них и Маришка - единственная девчонка в отряде, лет 17. Иванихин сперва не хотел брать её, но уж больно она была настойчива, да и Лена Проскурякова замолвила за неё словечко. И вот теперь Коля с удовлетворением видел, что девушка работы не боится, трудится на равных вместе с парнями.
   Подчиняясь чётким приказам ярла, охотники спустили плоты на воду, погрузили снаряжение и разместились сами. Иванихин занял подобающее место в голове каравана, и импровизированная флотилия тронулась; все гребли, не покладая рук, чтобы к вечеру этого дня быть на месте.
   Впрочем, как ни старались, к Красному Яру приплыли всё-таки уже в надвигающихся сумерках - и это несмотря на то, что дни стояли длинные. Мамонтов пока что никаких видно не было, но Ник скомандовал выгрузку; ребята разбили лагерь, поужинали и легли спать, выставив на всякий случай часовых. Однако ночь прошла без происшествий.
   А утром, едва только продрали глаза, могли убедиться, что Иванихин не врал и не фантазировал - двое самых настоящих, лохматых мамонтов жевали траву у самой воды, ещё двое выходили из леса. Все так и замерли с открытыми ртами, глядя на такое чудо - словно на их глазах оживала история.
   Но судя по всему, мамонты, в отличие от прочей живности в окрестностях, уже успели познакомиться с людьми или с кем-то им подобными - едва только ребята зашевелились в палатках, гигатские звери насторожились, а затем неторопливой рысцой скрылись в лесу.
   -Всем просыпаться и вылезать, всем готовность номер один!-скомандовал Ник.-Петро, Шурик, заряжайте скорпион!
   Двое мускулистых парней направились к хитрой машине и принялись синхронно крутить ворот, натягивая мощную пружину; Маришка тем временем извлекла из рюкзака снаряд - толстый деревянный кол длиной примерно полметра, заострённый с одной стороны. Через несколько минут скорпион уже был готов к выстрелу.
   -Запомните, мазать нельзя,-ещё раз повторил ярл.-Иначе мы их спугнём окончательно, и они вообще на это место могут больше не придти, снова придётся их разыскивать. Целиться в голову, стрелять по моей команде.
   Именно с этого момента и началась собственно охота. Ник послал двоих людей на разведку, выяснить, далеко ли отошли мамонты; минут через двадцать они доложили, что небольшое стадо пасётся совсем рядом, за ближайшим лесистым пригорком. Заодно ребята отыскали и удобную позицию для того, чтобы установить орудие.
   -Теперь пошли,-скомандовал Иванихин.-Второй снаряд возьмите на всякий случай, мало ли что. Со мной идут Вальдемар и Шурик, остальные ждут.
   Осторожно пробираясь через подлесок и аккуратно волоча за собой заряженного скорпиона, охотники выбрались на, так сказать, огневой рубеж. Совсем недалеко, метрах в двадцати, бродили мамонты - штук десять; похоже, опасности они не чувствовали.
   -Целься в ближайшего,-прошептал Ник Шурику.-Желательно в глаз - бить надо наповал, а то может удрать.
   -Уж больно пушка непривычная,-проворчал парень.-Промазать из такой - запросто, ни прицела тебе, ни мушки...
   Однако же он улёгся на земле и тщательно навёл скорпиона на цель, стараясь учитывать при этом законы баллистики - до Конца Света студент Шурик был круглым отличником на военной кафедре одного из институтов, потому-то Иванихин и доверил ему стрелять.
   -Ну, с Богом...-пробормотал Ник, и рука его вновь непроизвольно сжала камень под рубашкой, выпрашивая удачу - слишком многое зависело от исхода этой экспедиции.
   Задержав дыхание, Шурик мягко потянул рычаг, освобождающий пружину. Раздался звонкий щелчок, характерное гудение вибрирующего металла, скорпион резво подпрыгнул едва ли не на полметра. А там, внизу, уже раздался рёв - то ли Шурик был мастером своего дела, то ли талисман в очередной раз помог ярлу, но выстрел попал как раз туда, куда и метили - прямо в глаз, кол вошёл в голову мамонта больше чем наполовину. Переступив на месте, зверь тяжело рухнул на землю и затих, а его сородичи с топотом, сотрясая округу, скрылись бегством.
   -Есть!-в восторге заорал Иванихин, торжествующе выпрямляясь во весь рост.-Молодец, парень, ты настоящий стрелок! Хвалю!
   -Да ладно, фигня, просто повезло...-самокритично пробурчал Шурик, но ему самому была приятна похвала ярла.
   А тем временем, услышав крик Ника, на пригорок уже взбирались остальные члены экспедиции. И хотя, строго говоря, они нарушили приказ - сидеть и ждать,- у Иванихина и в мыслях не было им выговаривать - его переполняла радость, и он с трудом подавил в себе желание немедленно пуститься в дикий танец - командир должен выглядеть достойно.
   Ребята оживлённо переговаривались, все были возбуждены нежданной удачей, но следовало тем не менее приниматься за дело. Тушу начали разделывать прямо на том месте, где она лежала - не тащить же тяжеленного мамонта к реке; тут же мясо засаливали и переносили на плоты, а после обеда пустились в обратный путь.
   В этот день, конечно же, до Самары спуститься не успели, и заночевать пришлось на берегу, вытащив плоты на сушу. Эту последнюю ночь перед возвращением в город Ник решил использовать для того, чтобы попытаться проникнуть с помощью камня как можно дальше на юг, к морю - кто знает, когда ещё предоставится такая возможность?
   Впоследствии он долго благодарил судьбу за пришедшее к нему в голову решение.
  

X. НА ПОДСТУПАХ К САМАРЕ

  
   В Самаре членов экспедиции встречали как героев. Какие-то шустрые ребята, ошивавшиеся на окраине города, ещё издали заметили плоты, нагруженные мясом, и за каких-нибудь пятнадцать-двадцать минут распространили эту новость повсюду; а так как о загадочном отряде, ушедшем вверх по Соку бить мамонтов, было известно практическти всем, то на пристань высыпала целая толпа народа. Причалившую экспедицию встретили дружным рёвом и криками: Мясо, мясо!; при этом Ник с радостью разглядел в первых рядах сияющее лицо Лены Проскуряковой - всё-таки он, похоже, ей небезразличен, раз она примчалась сюда с другого конца города.
   Не успели толком разгрузить плоты, как появились важные люди - четверо консулов во главе с Мишкой-Коршуном и Сергей Емцов. Все они уважительно поглядывали на гордых охотников, а владелец ресторана крепко пожал руку своему другу и весело ухмыльнулся:
   -Молодец, Колян, не зря я в тебя денежки вложил!
   -Теперь зови меня Ник,-важно заявил Иванихин, принимая поздравления как должное.-Жизнь у нас теперь новая, и имя у меня будет новое. А вообще-то мне надо срочно поговорить с самарским правительством, и чем скорее, тем лучше.
   -Ну тогда пошли, герой!-Сергей хлопнул ярла по плечу.-Честно тебе скажу, мало кто верил, что ты с мясом вернёшься, и Мишаня в особенности. Ничего, утёр ты ему нос!
   Они стали проталкиваться сквозь толпу, по дороге Ник махнул Лене рукой - мол, увидимся скоро. Консулы поджидали в отдалении, оживлённо переговариваясь, то и дело кидая удивлённо-восторженные взгляды на плоты. Мишка-Коршун крутил головой, матерился вполголоса, хорошо понимая, что своим изначальным несогласием поддержать экспедицию здорово подпортил свой авторитет; тем не менее он встретил Иванихина с сияющим лицом:
   -Крутой ты чувак, зря ничего не скажу! Так ты и вправду можешь на расстоянии видеть?
   -Могу,-серьёзно ответил Ник.-И прошлой ночью увидел кое-что, что мне совсем не понравилось. Предупреждаю, дело важное, речь идёт о жизни и смерти.
   И консулы, и Емцов вытаращили глаза от удивления, а Мишка-Коршун со своим извечным недоверием протянул:
   -Что, сызранские братки, что ли, в поход пустились? Так мы их...
   -Хуже,-резко перебил его ярл.-Но об этом надо поговорить в спокойной обстановке, не здесь. Где нам можно устроиться?
   -Пошли в контору нашу, здесь две минуты ходьбы,-буркнул первый консул.-А твои ребята пускай пока плоты разгружают, я распоряжусь, чтобы всё мясо свезли в здание банка, там мы его и будем продавать.
   Они дружно зашагали в Дом правительства, где и обсуждались, как правило, все важные дела; по дороге никто не проронил ни слова. Лишь только когда все расположились в том самом зале, где несколько дней назад решалась судьба экспедиции, Ник безо всяких предисловий заговорил:
   -С юга на нас двигаются римские отряды, численностью два легиона - по моим прикидкам, они будут здесь дней через пять-шесть. За это время мы либо подготовим оборону, либо нас всех перережут, а уцелевших продадут в рабство. Ненужной паники в городе я не хочу, но положение действительно очень серьёзное; вы - правительство, и решать вам.
   Мишка-Коршун буравил ярла глазами; было видно, что первому консулу очень хочется послать Иванихина ко всем чертям и даже ещё дальше. Но живое доказательство правдивости видений Ника лежало в засоленном виде на плотах, и отмахнуться от этого было нельзя; кто знает, может, и эти бредовые римляне существуют на самом деле?
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"