Она танцевала стриптиз в небольшом кабаре на улице Роз. И не соглашалась ни на что большее. Без причины, а не потому, что боялась его или не хотела вызвать его ревность. Ему, казалось, было вообще всё равно, он публиковал рассказы в газете "Paris du soir", одевался у лучших в городе портных, курил дорогие гаванские сигары и проводил дни в заведениях совсем другого уровня, Выходя домой только под вечер.
Когда его спрашивали, почему он никогда не пишет о любви, он говорил: " Наверное, по небольшому количеству фрикций".
Познакомились они, как ни странно, на улице, но он никому не говорил об этом, он вообще никому о ней не говорил. Совершенно не ревновал ее к работе, не расспрашивал, казалось, вообще ей не интересовался, а приходил домой, садился в кресло, вытягивал ноги к камину и начинал говорить о своем, не очень понятном, но завораживающем.
Однажды он решил посетить ее выступление, наверное, просто от скуки, оттого, что выдался свободный вечер. И смотрел на неё без перерыва, не сводя глаз. И был разочарован так, что чуть не разбил лакированный подлокотник кресла. В ее выступлении не было ничего от него, совсем не было, ни капельки, ни в одном движении, она, казалось, просто не видела его, танцуя для всего остального зала, и это яркое завораживающее зрелище казалось изменой, оглушало, как удар бандита в темном переулке.
Он пришел домой вперед нее, не дожидаясь конца выступления, уселся в свое любимое кресло и умер.