Золоченая надпись гласила: Парашютный клуб им. Леонардо Да Винчи. Чуть ниже мелким стыдливым шрифтом примостилась совершенно невнятная абриавиатура МАФ. Оставалось только гадать, толи это инициалы скромного основателя клуба, толи тайное заклинание - говорят, прыгуны суеверны...
С некоторым волнением я толкнул дверь. Заперто. Странно, я располагал точной информацией - еще вчера клуб работал.
Справа от двери висел новомодный электрический замок. Несколько раз, надавив на него без видимого эффекта - озлобился, плюнул на приличия, вжал кнопку и не отпускал до тех пор, пока не услышал раздраженные шаги.
Кто-то остановился за дверью и принялся нарочито, можно сказать - гневно дышать, при этом оставаясь безмолвным.
- Здравствуйте! - почти крикнул я и, устыдившись своего голоса, уже тише продолжил, - имею веское желание вступить в парашютный клуб.
- А вы не фискал? - наконец раздался неприятный, с редкими визгливыми нотками, женский голос.
- Нет, - удивился я.
- А документы есть?
- Разумеется.
- Давайте, - потребовал голос. - Под дверь, там щель есть.
Подчинившись командным ноткам, я отдал удостоверение студиоза вечернего факультета экономики и тут же пожалел - мало ли кто имеет со мной беседу? Так и документа лишится можно! А он на указанное имя последний.
- Тогда почему Лександр? Куда подевалась заглавное "А"? Больно от имени Вашего абракадаброй несет.
Настойчивые молоточки прошлись по черепу, лицо монстроузно исказилось, хорошо, что собеседница не видит, так не хотелось начинать дело с убийства, да еще по глупости.
- Да, вы что издеваетесь? - изобразил гнев, а сам прикинул как ловчее выбить дверь. - Черте что творится, верните билет!
За дверью зашуршало. Я резко наклонился, поднимая растрепанный документ, и с облегчением выдохнул, хотя молиться надо было тетке - чудом жива осталась. Моя прихоть - именно под этим именем желаю завершить поиск.
- Не горячитесь, молодой человек! У нас тут неприятности с коммунальной службой случились. Мы им всегда платим вперед, они ироды, кривду множат - дескать, за последнюю декаду не уплочено! А сами с фискалами в одной бане парятся, натравить обещали. А кто безгрешен? То-то и оно...
- Простите, - перебил я, не силясь вникнуть в сказанное. - Мне бы в клуб вступить.
- Это вам молодой человек по любому в Кучино ехать. Я вас сейчас маршрут обрисую, мигом доберетесь. Там у нас генеральное представительство, поле свое летное - красота.
Откланявшись, не мешкая, отправился на вокзал. Время жгло.
***
Мне повезло - в Кучино с Московского вокзала циркулировали пригородные поезда.
Заняв место возле окна, я предался мечтаниям. Пульс сразу же участился, по центру лба набухла толстая синяя вена. Усилием воли я подавил захлестнувшую существо злобу и попытался сконцентрироваться на пейзаже. Мелькавшие окрестности настраивали на деловой лад - повсюду вдоль дороги тянулись склады и малые мануфактуры.
- Газеты, свежие газеты! - раздался звонкий мальчишечий голос. - Тайная страсть миллионщика Бушкова; новая война с Германией; дума распущена; любовная трагедия в парашютном клубе...
Последнее заявление заставило меня окликнуть бойкого подростка. Бросив монетку, я открыл газету на нужной странице и начал читать.
Трагедия оказалось химерой, наличествовал лишь обыденный фарс. Эх - век адюльтера! Некто госпожа Д. находилась в пикантной связи с одним замужним членом клуба. Ну, дело ясное и развитие закономерное. Прыгунья решила поменять статус любовницы на официальный, однако свято место пусто не бывает. Тогда госпожа Д. совершила ошибку, она в ультимативной форме предложила возлюбленному выбор: "или я - или она". Недолго колебавшись, правда, сначала предавшись финальной утехе, счастливец жениться отказался.
"Так, вряд ли речь идет о господине F., грязекопатель не женат". Я тряхнул газетой и продолжил чтение.
Оскорбленная "Д" не нашли ничего лучшего, как на очередном вылете попытаться выброситься без парашюта. Надо полагать, хотела бы - выбросилась. Бесноватую фурию еле скрутили. А вот тут (сердце застучало) отметился старейший член клуба F, сумевший успокоить жертву любви и сопроводивший ее в больницу.
Господин F. Всегда отличался легкостью нравов и любил подбирать остатки. Не удивлюсь, что и здесь не обошлось без амурных утешений...
Загородный клуб парашютистов располагался на летном поле. Что бы туда попасть пришлось пройти нехитрую процедуру регистрации в охранном домике. Офицер (!) полиции тщательно записал в журнал мое имя, поинтересовался целью визита, деланно посетовал на падение нравов, - "грешное и мутное дело ваше неболазанье", однако как пройти до клуба сообщил. Право это было не лишним. На территории летного поля принадлежащего Международной Авиационной Федерации (теперь ясно, что значит МАФ), располагалось множество строений, как складочного, так и офисного типов. Среди мешанины найти интересующее меня здание без указаний было непросто. Следуя указанием офицера, двинулся на поиски.
Мое внимание привлекли стрекозы-самолеты, видневшиеся вдали, рядом с ангарами. Одна "стрекоза" зазузжала, подергалась вправо-влево, будто ее потрепала невидимая рука, нехотя двинулась вперед, набрала скорость и наконец, задрав клюв в небо - оторвалась. Какая красота, победа человеческого гения над ограниченностью, гордыни над поповской закостенелостью...
Одноэтажное здание клуба, выкрашенное в голубой цвет, ассоциировалось с небом. Возле входа стояло несколько мотороллеров, среди них одиноко примостился велосипед.
Внутри клуба меня встретила молодая красивая девушка. Она представилась секретарем и проводила в кабинет для посетителей. Девушка была так хороша и излучала столько жизнерадостности, что я скинул охватившее напряжение. Усевшись в удобное кресло, сообщил о цели своего визита.
- Меня зовут Лександр Даморунт, я хотел бы вступить в ваш клуб.
- Отлично! - секретарь просияла лицом и достала из ящика стола папку. - Это устав нашего клуба. Ознакомитесь, пожалуйста. Если вас все устроит, будет необходимо заручиться двумя рекомендациями действующих членов клуба, получить медицинскую справку о душевном благополучии, провести беседу с председателем и внести вступительный взнос.
Рекомендации у меня наличествовали. Добыть их было довольно просто - вино и деньги. Не все члены парашютного клуба страдали от богатства. Одному погасил вексель, другому ссудил наличные. Справку получил легально...
- Необходимые документы имеются, - я достал требуемое и протянул девушке. - А с уставом думаю, конфуза не будет.
- Разумеется! Наш клуб находится под попечительством самого Сергей Юльевича Витте. Это более чем достаточная аргументация надежности и достойности. Устав все же почитайте, - назидательно заметила красавица. - Там сказано и о ваших обязанностях, как члена клуба. А я покамест уведомлю Георгия Евграфовича, это наш председатель, о вашем визите...
Председатель оказался маленьким, круглым как мячик и абсолютно лысым субъектом. Минут двадцать он скакал вокруг, рассказывал новости о новинках авиации и тенденциям парашютного досуга. Слава Богу, к нему явился другой соискатель и меня милостиво отпустили в кассу, иначе дело могло закончиться смертью председателя, от удушья, например - я уже чувствовал пальцы на его жирной шее.
Удовольствие членства оказалось не из дешевых - двести рублей...
***
В последовавшие десять дней я F так и не увидел. Наверно курсанты (так нас здесь назвали) занимались в другие часы, не пересекаясь с опытными прыгунами. За это время я узнал об авиации и прыжках в частности массу интересного - например идею парашюта первым придумал Леонардо да Винчи. Начал разбираться в типах авиационных двигателей, мог с закрытыми глазами разобрать парашют на части и заново узнал, как правильно падать и группироваться.
Днем я постигал науку парашютного планирования, а ночью, находясь в нумере подмосковной гостиницы, выл от нетерпения...
Наконец, на двенадцатый день занятий курсантов допустили к прыжкам в связке с опытными инструкторами, и я увидел его - своего напарника. "Фатум! - мысленно крикнул я".
Я знал, что ему почти шестьдесят, но выглядел F едва за сорок. Крепкий, уверенный, с чистой кожей, белыми зубами (сверкнул, когда улыбался), неестественно черными (наверняка подкрашивает) волосами, знаменитыми седыми висками и щегольскими усиками, он являл образ классического мушкетера. Такой же сильный, как Портос, смазливый точно Арамис, породистый, словно Атос и отчаянный будто Д'артаньян он воплощал все, что я ненавидел.
Когда он пожал мою руку, я задохнулся от желания вырвать его кадык зубами. Ниндзюцу и искусство Хашшашинов столкнулись в рукопожатии.
F прожив всю жизнь в авантюрах почти инстинктивно применял Нинсо , подлую мерзкую технику лишающую человека приватности, обнажая его перед лицом вивисектора.
Методика Хашшашинов "Айдæны цæрмыстыгъд " была создана задолго до рождения первого "терпящего ". Я уловил его интерес и мгновенно преобразился: упорядочилось дыхание, напряглись одни лицевые мышцы и расслабились другие, немного участилось сердцебиение, кожа натянулась, еле заметное движение шеей - поменялась пигментация, трансформация завершена.
Волна расположения коснулась меня, я отразил положительные эмоции и заметил, как лицо F разгладилось, приобрело умиротворенный вид.
Почувствовав симпатию, убийца завел со мной легкую беседу. Пришлось разделить сознание на два уровня. На первом я поддерживал разговор, с помощью второго изучал противника.
Как хорошо, что я не поступил в горячке, пытаясь уничтожить его нахрапом. Прямое противостояние равнялось поражению. Фандорин был чертовски силен, хватило одного взгляда, что бы оценить моторику и реакцию, превосходящую мою.
Взять негодяя в его апартаментах не представлялось возможным, от идеи отравить тоже пришло отказаться - Фандорин предусмотрительно питался только дома. Нападение на улице тоже исключалось, убийца являлся исключительно в сопровождении своего цепного пса японца Масы. Я до кровавого пота хотел уничтожить Фандорина, но намеревался выжить, а иметь дело разом с мастером Ниндзюцу и пустой руки, даже полагаясь на внезапность, было самоубийством. Тем более я желал сообщить убийце причину последующей смерти.
Поздравив себя с предусмотрительностью, я слил сознание...
В компании еще двух курсантов и их инструкторов мы поднялись на борт российского чуда четырехмоторного самолета "Илья Муромец".
Сегодня мне предстояла участь эмбриона. Специальными ремнями я крепился на животе Фандорина, спиной к нему. Это было невообразимо унизительно, однако необходимо. Я должен был все рассчитать, да и некий энтузиазм людей решивших покорить небо заразил меня. И все же его присутствие было невыносимым...
Убийца подтолкнул меня к люку и под команду старшего инструктора я потерял "пол". Несколько секунд свободного падения прошли в неописуемом восторге, без испуга, лишь дыхание на миг прихватило от красоты творения. Потом Фандорин дернул за кольцо и падение замедлилось.
Очарование внезапно закончилось, и я с ужасом ощутил, как что-то твердо упирается в спину. Мысли о возможном непотребстве выбили "стул спокойствия", и я забился в петле гнева.
- Успокойтесь Лександр, - почувствовал я рядом с ухом слюнявые губы убийцы и не мог сдержать рвотный спазм. - Вы з-заблуждаетесь на мой счет.
Сконфуженный я не нашелся, что ответить и кажется, заплакал от бессилия.
Прыжок после раскрытия парашюта, как показал хронометр, длился всего две минуты. Приземлились мы плавно и тут же покатились бочками, гася инерцию, попеременно касаясь телами. Мне было так противно, что я почти перестал себя контролировать.
Фандорин профессионально расцепил нас и, заметив мой гнев, громко рассмеялся!
С ужасом (неужели понял?) я увидел, как убийца моей матери достает из нижнего кармана парашютного комбинезона маленький дамский пистолет.
- П-простите меня Лександр, - попытался серьезно объясниться извращенец, но глаза выдавали настрой. - Я присутствовал на одном деликатном деле и не успел заехать домой, пришлось взять пистолет в небо. О, не бойтесь! - видя мой затравленный взгляд, неверно истолковал Фандорин, - он не заряжен, в воздухе вам ничего не грозило. Ну не оставлять же оружие в раздевалке? После известной истории, которую газетчики окрестили "Джульетта неба", надо быть осторожнее. Так, что расслабьтесь, я не содомит.
"Подонок, негодяй, мерзавец! Как же я тебя ненавижу! Но я проглочу обиду, и ты поплатишься!"
Сухо откланявшись, я направился в гостиницу. План созрел.
***
Второй и последний прыжок, состоялся спустя три дня. Я опять прыгал вместе с Фандориным, только на этот раз мы летели не в сцепке, а параллельно. Приняв гашиш и вооружившись, я отправился на танец смерти.
У меня была идея испортить парашют убийцы загодя, но пришлось отбросить ее как неосуществимую. Фандорин перед каждым прыжком скрупулезно проверял ранец, и ели бы нашел хоть малейшие следы вмешательства о мести можно забыть...
Фандорин прыгал первым, я как более тяжелый должен бы секунду спустя. Но заработав злобный окрик инструктора, задержался, отвоевав, еще пять секунд. Подомной раскрыл купол убийцы, и я шагнул.
Камнем летя, я почувствовал, как нить жизни Фандорина натянута между моими руками. На секунду острое сожаление охватило все существо, убийца моей матери так и не узнает, кто его палач, но сентиментальность плохой спутник Хашшашина.
Поравнявшись с "шаром", я махнул рукой, и маленькая бомба заряженная картечью раскрыв огненный лепесток, превратила парашют Фандорина в жалкую тряпку.
Меня охватило неописуемое ликование, смерть врага будет страшной. Пожелав Фандорину трезвых кочегаров в аду, я дернул за кольцо, раскрывая спасительный шар.
175с. до приземления
Внезапно купол парашюта ощутимо прогнулся, любимец фортуны каким-то непостижимым образом оказался наверху, его фигура подбрасываемая порывами ветра, заскользила вниз, стремясь ко мне. И тут удача изменила, Фандорин не удержался и рухнул, время остановилось. Убийца падает совсем рядом, протягивая ко мне руки, не доставая ничтожно мало - два миллиметра жизни. Вот бешеные глаза поравнялись с моими, вот голова на уровне ботинка. Почти против воли, с противоестественным интересом я двигаю ногой вперед, и невозможный старик дьявольски сильными пальцами впивается в лодыжку. Проклятая сентиментальность, помноженная на волю к смерти, играет злую шутку.
120с. до приземления (двойной вес)
- Кто ты такой!? - орет Фандорин. Лицо в крови, наверно взрыв легко задел шакала. Ветер уносит слова, но мы оба прекрасно читаем по губам.
- Я твой Мордаунт! - отвечаю, стараясь сбросить убийцу, но он побелевшими держится намертво.
- Тогда, кто миледи?
- Ты знал ее, как "Доктор Линд"!
Я чувствую, как под неистовой хваткой на ноге лопается кожа, рвутся сухожилия, и трескается тонкая кость. Не успеваю ощутить ужас, как меня захлестывает, несмотря на принятый гашиш, поток безумной отчаянной боли. Пальцы Фандорина рванули мошонку, лишая меня надежды быть мужчиной и стать отцом. Мир сузился до размеров иголки - впереди свет, по бокам лишь тьма. Но бешеная ненависть не дала мне потерять сознание. Мозг плавился от осознания самой страшной для мужчины трагедии, а рука достала припасенный нож.
90с. до приземления
Фандорин понял мой замысел, отпустив многострадальную промежность, убийца моей матери, подтянулся, нечеловечески извернулся, подпрыгнул и всем телом повис на вооруженной руке.
Тугие воздушные струи нокаутировали нас, но не могли заставить покинуть ринг. Я усмехнулся и свободной рукой достал второй клинок. Возможно, надо было попытаться прирезать Фандорина, но я предпочел больше не рисковать. Лезвие вспороло одну стропу и, глядя в какие-то детские, обиженные глаза сыщика, я чиркнул по второй. Бесконечную секунду мы висели на тончайших нитях, я ощутил прекрасное дыхание жизни, вымывшее чудовищную боль, и наверно все-таки на краткий миг потерял сознание. Потому что когда смог воспринимать действительность мы неслись к земле "раскованными".
50с. до падения
Фандорин находился метра на три выше меня, он расставил руки и ноги в стороны наподобие мыши-летяги и напряженно вглядывался вниз. Из левого запястья убийцы ветер вымывал кровь. В моей руке все еще оставался окровавленный один клинок. Наверно я задел шакала, но это было уже неважно.
Я во все глаза смотрел на Фандорина, упиваясь последними секундами его жизни, стремясь унести в могилу каждый отчаянный взгляд, наслаждаясь его беспомощностью. Я хотел видеть, как он умрет! Дьявольщина! Вглядывающийся в землю сыщик усмехнулся!
15с. до падения
Я резко посмотрел вниз, под нами простиралась река. Невероятный счастливчик Фандорин стремился прямо в воду, но это ничего не меняло, падение с такой высоты все равно летально!
И тут Фандорин вытащил козырь. Он согнул колени, обхватил их руками, резко подтянул к груди, и став похожим на живую бочку за секунду нагнал меня. Он ловко прижался, намереваясь моим телом закрыть себе дорогу в ад.
1с. до удара
Жуткий удар потряс спину, канув еще живым в воду, я почувствовал, как нож в руке пробивает живот убийцы. - Будь ты про...