---

стоит только начать - трудно остановиться.

---

Тут начинается увешанный портретами тёмный коридор!

---

Как "зачем столько женщин"? Без них помещение напоминает казарму.

---

А, здравствуй, Лев Николаевич! Хорошо что заглянул!

---

Люди не рыбы, но как на рыбалке Стою на базаре, раскинув снасти. В потоке народа с утра перепалка, Хоть все изначально друзья по несчастью. Жестокая наша среда обитания, Тележки безжалостно давят старушек, На снасти мои никакого внимания, И крикнул я в эту толпу равнодушных: - Цикорий,цикорий! Душистый,крепкий! Растёт на Урале - попробуй съезди! Поток и не дрогнул, но кто-то в кепке Встал, ошалевший от этих известий. Подходит, я бледен, напуган смертельно. - Баранов?! С проверкой?! А как же гонки? - Да хватит тебе! Закрывай богадельню, Пойдём в "Каса Маре",- сказал он негромко. На "Опеле" мигом - сидим, пригубляем, Он - молдавское, я - цикорий, То дембель, то Колыму прославляем, Слегка увлажнившись от давних историй.

-Серёжка! Дружище!... Ведь мы так редко... В последние годы... Ты слышишь, слышишь?... Останься!... Хоть там и нефтеразведка, Суды, ревуны, велотрассы и лыжи... Ты видишь, с тобой я обратно родился! Ты помнишь мечты? Я писал о них часто. Похоже? я тут навсегда приземлился: Зелёный горошек, томатная паста.... И светом в окошке мне друг на Урале, Опять я заладил: останься, останься... Ведь где бы ты ни был, везде ты в ударе, И даже со мной не сойдёшь с дистанции. Но встал он, окрепший и духом и телом, Хлопками в плечо мои грёзы рассеяв, Достал в рюкзаке упаковнный вело, Собрал, привинтил и подался на Север. Таков он, мой друг, нерушимый в основах, И радовался вслед я, с тоскою во взоре. Эх жизнь! Я сегодня ж начну тебя снова: Приду и сниму с продажи цикорий! Комаров Лев, Кишинёв 2008

А вот и второй стих!

Диван в ночи, лежу как пласт, Сквозь толщу этажей вбираю И говор звёзд, и Божий глас, И кажется, что умираю. И в душу входит целый мир, Когда-то для меня возникший. Я центр, не видимый людьми, До этих пор всё сохранивший. Вот в страхе съёжилась Земля, Уже решили, что накроет. Но знаю я, из-за меня Пронёсся мимо астероид. Ведь здесь живут мои друзья, Они целы, я просто счастлив. Куда-то в забытьи скользя, Я отвожу от них напасти. И буду счастлив я вдвойне, Когда - ведь я и тут на страже! - У друга боль пройдёт в спине Там за Уралом, среди скважин. А рядом друг - душой с ним слит,- Мы зори в лагерях встречали, Он сердцем, как рентгеном, зрит, И потому порой печален.

И мне знакома эта грусть: Нас не продумали, создавши... Я с ним цитатой поделюсь, И вновь воспрянут души наши. А Павка-друг в Руси живёт, Хранимый мной, он это знает. Он там у Золотых Ворот О чём-то вечность вопрошает. Я с ним воскликну в унисон: "Пошто всё так течёт бесцельно? Вся эта жизнь - иллюзион, Где я, как ты,- рабочий сцены". Посмотрит он в мои глаза И улыбнётся философски, Тоски исчезнет полоса, И руки мы пожмём по-свойски. Умны, талантливы друзья, Любую скрасили б планету, Но здесь мы все ещё, и я Пока оберегаю эту. Рассвет. Сползает ночь с меня, И утро дарит просветленье. Склонились надо мной друзья И поздравляют с возвращеньем. Комаров Лев, Кишинёв 2008

---

Между прочим, 20 лет назад сюда заходил Марк. Зашёл, оставил для меня стих и снова ушёл. Чтобы чуть позже стать автором популярных в народе программ


Но стих-то он оставил? - Да, положил где-то здесь. Сейчас найду. - Вот он:

Сегодня панегирики не в моде, а тосты заливают поскорей. Не пей пока; к лицу ли пьяной морде на собственный наткнуться юбилей? Отбыл на свете пару высших сроков, А к высшему всегда стремился ты. Теперь ты - рыцарь, пусть не без упрёка, Но уж зато без страха высоты! Закон суров. Здесь не дают амнистий. Вся жизнь - этап. Сильнейший победит. Ты путь прошёл познанья каменистый И стал большой эстет и эрудит. Ум приложить, когда его - навалом, Трудней вопроса "быть или не быть"! Тебе бы надо поглупеть немало, Чтобы остаток весь употребить. Ты годы в зоне прошлого оставил, Три "красных" от звонка и до звонка. Он прозвенел! Теперь твой выход, Павел! На сцену... Хоть она и высока.

Как ни играй - гора, увы, всё выше, на семерной сидишь уже без трёх. И если из воды сухим ты вышел, то потому, что плаваешь как бог. Ты в тридцать лет давно отец семейства, сам папа Павел рядом - лишь "сынок"! Пора тебе с разбега или с места свой самый главный выполнить прыжок! Так пей же за здоровье юбиляра, сам за себя плесни без суеты: чтобы из рук не выпала гитара, и чтоб перо царапало листы! И пусть весло влечёт не уставая, течение реки опередив. А если вдруг не вывезет кривая, то пусть вывозит кооператив! К перу иль пиру понесутся кони - ты правишь ими, а Господь - тобой. Я верю: будешь ты поэт в законе на долгий срок, назначенный судьбой! Кишинёв 1988