Предупреждение: персонажи мои, если размещаете(что вряд ли) указывайте автора.
У ориджа две части.
Содержание: Сны одинокого парня в метро. Предельно просто. Но в этом всем я...
Крот и солнце. Нелепо и по сути своей невозможно. Но это вполне отражало мою жизнь, ведь по большому счету так и получалось - я смотрел на солнце, которое слепило меня, жгло кожу и оболочку глаз, потом наворачивались слезы и текли по щекам, из уголков глаз по крыльям носа, потом глаза болели. Потом я утирал их пальцами, но все равно из раза в раз в солнечные дни смотрел - до боли, до рези. Поэтому я ненавидел солнце, как нечто диаметрально противоположное мне. Что-то чужое. Но в целом мне было интересно, сожжет ли оно меня дотла? Пока я жил. В дождь мечтая о солнце, а в солнечные дни бежал в тень или попросту не выходя на улицу. Жизнь превратилась в несостыковки, противоположности, стала абсолютно нелогичной. Впрочем, этого кроме меня, никто заметить не мог.
Мало кому было до меня дело. В школе я хмуро молчал, дома меня не особо о чем-то расспрашивали, кроме учебы или планов на выходные. В целом я не занимался ни учебой, ни планами. Мне было нечего и не с кем что-либо планировать. Поэтому я обычно просиживал джинсы перед компьютером, виртуально общаясь или играя в онлайн-игры. Так проходила моя жизнь. Ежедневная тряска в метро, полузакрытые глаза, плеер и одиночество, которое стало чем-то привычным. Вскоре я даже перестал считать это своим недостатком. Оно стало чем-то уже родным, словно вросло в меня намертво. Так было довольно долго. Пока я случайно не столкнулся в метро с этим странным парнишкой.
Была суббота, не нужно было ехать к первому уроку, и я просто катался на метро, прогуливая школу. В 10 классе я считал это вполне позволительным - заткнувшись плеером, углубившись в чтение очередной психоделичной манги, ездил туда-сюда по ветке метрополитена. Следил, как сменяются люди в вагоне, входят, выходят, болтают по телефону или читают газету.
Повседневность.
Я вообще воспринимал людей как незначительный фон, так как найти кого-то, созданного для меня, уже отчаялся.
На очередной станции в вагон зашел мальчишка, невысокий, в смешной красной шапке и длинном пальтишке, с сумкой через плечо и огромными наушниками. В целом ничего особенного, большинство нынешней молодежи ходят так, и порой трудно отличить мальчик перед тобой или все же девочка. И я наверно бы его и не заметил, если бы парнишка, не отрываясь, не смотрел бы на меня. Подняв глаза, я уставился на него. Так мы проехали станцию. Глаза у него были большие и серо-зеленые, в обрамлении светлых ресниц, по бокам лица свисали длинные светло-льняные пряди волос. Так незаметно пронеслись еще несколько станций... Вагон пустел.
Объявили конечную. А мы сидели... В вагон уже зашла дежурная и попросила выйти. Я дернулся от голоса и медленно поднялся. На пустой станции мы с ним остались вдвоем, я пустыми глазами провожал уезжающий поезд. Парень не уходил, упорно всматриваясь в мое лицо. Он был ниже меня, поэтому мне пришлось чуть наклонить голову, чтобы посмотреть на него.
- Зачем? - от долгого молчания мой голос охрип, а губы были сухими.
Мальчик улыбнулся, потом на мгновения над чем-то задумался, между бровей на секунду пробежала складка. А затем он поднял вверх палец и начал стремительно рыться в сумке, извлек оттуда тетрадь и карандаш, что-то быстро написал и протянул мне. Корявой карандашной линией было написано:
"Ты не похож на остальных"
Я молчал. Просто не знал, что ответить. Все происходящее начало казаться мне больным бредом. Мальчик несильно дернул меня за рукав, я перевел взгляд на него.
- Почему ты пишешь?.. Ты не можешь разговаривать?..
Он кивнул. Мне стало почему-то стыдно. Тем временем он опять что-то писал.
"Как твое имя?"
- Саша, - я едва шевелил губами. - А ты?..
"Алька"
Я протянул руку.
- Очень приятно. А это от какого сокращенное?..
Алька снова улыбнулся и протянул мне тетрадь с ответом.
"Александр"
Я впервые за последние несколько лет искренне улыбнулся.
Его имя "Алька" ему необычайно подходило. Оно было легким и светлым, как прядки его волос, но в тоже время каким-то острым, как выпирающие ключицы, локти или коленки.
В Питер незаметно пришла весна, со дня нашей первой встречи прошло почти три месяца, но мне показалось, что почти вся жизнь. Что я нашел в нем? Низком, хрупком, не разговаривающим толком, иногда словно полупрозрачном, сливающимся с закатным небом. Алька держал меня за руку, тяня к лотку с мороженым. Слишком тепло для апреля. Я смотрел на небо над Казанским, наверху били колокола. Шесть вечера. Алька замер тоже направив глаза на купола. Потом повернулся ко мне и произнес едва слышно:
- Са...ша...
- Да. Прости. Просто красиво. Ты мороженого хочешь?
Алька кивнул и снова улыбнулся, только вот взгляд остался грустным. Алька старательно учился говорить, пытаясь издавать хоть какие-то звуки. Пока у него четко получалось только "Мама" и "Саша". Елизавета Михайловна все смеялась, что Альке этих слов вполне должно хватить. Ведь он научился выговаривать два основных слова в жизни. После этой фразы я покраснел.
Алька не был немым. Полтора года назад он с матерью попал в автокатастрофу, тогда никто не погиб, но пережитый шок оставил на Альке клеймо молчания. Алька перестал говорить, не хотел никого видеть. Мама перевела его в другую школу. Но и в школе он не поменялся, заявлялся на уроки с наушниками. Вскоре озверевшие учителя просто посоветовали Елизавете Михайловне перевести его на домашнее обучение.
Так она и поступила. Каждую неделю Альку возили в клинику, пытаясь восстановить речь, но он не занимался этим, не хотел говорить. Елизавета Михайловна потом по секрету рассказала мне, что после встречи со мной Алька начал заниматься намного усерднее, даже дома, помимо занятий в клинике. Вскоре я стал ездить туда вместе с ним, провожая и встречая. Я помню день, когда Алька впервые сказал мое имя.
Была пятница, конец рабочего дня. Мне безумно хотелось спать, так как был весь день провел "на ногах". Сегодня Алька задержался дольше обычного, стемнело. Я решил, что провожу его до дома. И наблюдал, как он одевается: натягивает свою смешную шапку и длинный полосатый шарф, привычно подходит ко мне, беря за руку. Скрипит входная дверь, на улице тихо и падает снег. Тут Алька, обернувшись, легко толкает меня в тень козырька над входной дверью и обнимает, потом поднимает лицо и шепчет тихо-тихо:
- Са...ша... Саша... ша...
- Аль, как у тебя это вышло?! Ты сказал!
Алька рассмеялся. Звонко и беззаботно, а потом резко повернулся и легко, на мгновение, коснулся моих губ. Как крыльями бабочки. Потом снова прижавшись ко мне...
Мне стало жарко и бешено колотилось о ребра сердце. Мы простояли так минут десять. Потом я пробурчал, что нам пора, и мы двинулись к метро. Всю дорогу я боялся поднять на него глаза. Только, когда мы уже зашли в подъезд, Алька остановил меня и посмотрел в лицо. Долго и выжидающе. В зеленой радужке плавал расширенный зрачок, отражавший лампы подъезда. Я медленно-медленно закрыл глаза и наклонился к его губам, чуть касаясь, и тут же стремительно отстранился, словно обжегся. Алька тихо выдохнул и, развернувшись, взлетел по ступенькам до своего этажа.
Снег все падал и падал. Я поднял голову, и он падал на глаза, на губы, таял. Только губы горели адским пламенем и снег не мог их охладить. Я впервые за долгое время снова закурил, нашарив кармане уже месяц валяющуюся там пачку L&M. Закашлялся после первой затяжки. И, сделав еще несколько, выбросил сигарету в снег. Разве я могу влюбиться?.. В парня?.. В Альку?..
- Сань, ты обкурился? Чего у тебя такие глаза стеклянные? - Оля немилосердно трясет меня за рукав.
Еще месяц назад я и представить себе не мог, что кто-то станет со мной общаться. Хотя... такие, как Оля могли. Вполне. Она учится в параллельном классе, в "В", гот, матюгается, как грузчик и фанатеет со своей Агаты Кристи, общается со мной и Славиком. Тоже странный парень, мой одноклассник, помешанный на музыке в стиле "техно" и "электро", впрочем, это у него в папу, его отец работает в студии.
В моем плеере много дорожек, которые записывал Слава. На этом и сошлись. Я - молчу, он - без умолку болтает о своих записях и ругается порой странными терминами, и Оля, которая слушает плеер. Мы составляем странную, но вполне мирную компанию.
- А?..
- Саш, бля, ты всерьез обкурился?
- Нет... Оль, чего ты хочешь?
- Хочу, чтобы ты на меня отреагировал. Слава, заткнись!
-... всего три с половиной мину.., - Слава уставился на Ольгу.
- Ну?
Мне не до нее, мне пришла СМС от Альки.
"Привет, Саш. Ты в школе, да?"
- Саш, у тебя что, девушка появилась?..
"Да. Ты как?"
Сбрасываю на меню и поднимаю глаза на Олю.
- Нет. С чего взяла?
- Ты так влюблено смотришь на свой мобильник, - Оля хитро прищурила густо накрашенные черным глаза.
- Не мели чушь, - фыркаю.
- Ну точно втюрился! - Оля радостно повисла на Славе, тот покраснел.
"Нормально. Ты ко мне зайдешь?"
"Только после школы. Хотя могу уйти с последней физры..."
"Не нужно ничего прогуливать."
"Да ладно, я по-любому освобожден. Поэтому приду к тебе )"
"Буду ждать. А теперь марш учиться! )"
"Есть, сэр!))))"
Прозвенел звонок... Теперь нужно дожить до шестого урока, пока шел только второй...
Прогуливать мы решили всей компанией. Правда, Оля прогуливала физику.
- Саш, зажигалка есть? - Ольга пинает меня по кроссовку своей "гадой".
Роюсь в кармане и протягиваю ей. Она кивает в знак благодарности. Слава отмахивается от дыма. Теперь все это до боли знакомо. Они тихо переговариваются о чем-то. Но сегодня я не могу остаться с ними. Сползаю со скамейки и делаю пару шагов.
- Уже пошел? - Слава смотрел на меня.
- Да... Мне пора уже. До завтра?
- До завтра.
"Аль, я уже иду к тебе."
"Хорошо. Я как раз недавно проснулся."
Нажимаю холодные кнопки домофона, Алька открывает сразу. Поднимаюсь на пятый этаж, все тоже до безобразия знакомо, словно уже несколько лет так хожу к нему... Как быстро пролетело время. За дверью стоит Алька, помятый и сонный, но для меня все такой же красивый. Хрупкий, светлый. Алька тянет ко мне руку. Ловлю своей, в моей ладони она кажется еще светлее, чем обычно, второй рукой закрываю за собой дверь.
- Привет... - шепчу, хоть в этом и нет надобности.
Аля кивает и чуть улыбается. Делает шаг ко мне и прижимается, предварительно расстегнув куртку и положив ладони поверх водолазки туда, где должно быть сердце. А оно бьется с бешенной скоростью, выдавая меня с головой. Прижимаю его к себе, несильно, словно боясь сломать тонкую хрустальную фигурку.
- Алька... - он поднимает глаза и целует меня. И это нельзя уже назвать прикосновением, нельзя было списать на случайность или чью-то неловкость. Это был именно поцелуй. Он обвивает мою шею руками и продолжает, а я со странным чувством отвечаю...
Моя разум последний год плывет, я теряюсь в океанах собственного сознания и своих переживаний. Родители сказали, что я стал неимоверно невыносим. Я действительно стал хмурым, молчаливым, раздражительным, ушел с головой в Сеть и аниме, я растворился в этом. Похоже, даже утеряв в некой степени себя... Так же - и Оля, и Слава казались мне порой иллюзиям моего измученного одиночеством разума. И Алька тоже. Придумал себе любовь...
Что еще мог породить мой мозг?.. Все слишком идеально.
Просыпаться было больно, голова гудела и затекла спина. Поезд мерно покачивался, я уснул в метро. Не в первый раз. Перевел взгляд на недочитанную мангу. Усмехнулся сам себе. Странный на этот раз был сон. Приятный. Мне приснилось, что у меня есть друзья и любимый человек. Я еще раз усмехнулся... Только на этот раз на губах была горечь.