Аннотация: Обзор финальных работ конкурса Самостояние (Русская Проза). Номинация "Очерк".
При подведении итогов мне вновь пришлось решать задачу, которая часто встает перед судьями, работающими на конкурсах, проходящих на СИ. Речь идет о несоответствии представленных произведений заданным организаторами жанровым параметрам. В данном случае, из девяти прошедших в финал произведений более половины работ, при строгом рассмотрении, очерками не являются. Я не виню за это авторов. Молодому журналисту, начинающему свой путь в печатном издании, редактор первые два года, скорей всего, не поручит написание очерка. Повременит, пока тот не наберет опыта и умения, не пооботрется на редакционных обзорах, где разбираются достоинства и недостатки публикаций, в том числе и очерков. Короче, пока не пройдет определенную школу, не набьет руку, не поставит перо. Здесь же "человеку с улицы" следовало представить произведение, отвечающее требованиям, предъявляемым к этому сложному виду журналистской деятельности. Проблема, стоявшая передо мной, это проблема выбора. Чему отдать предпочтение: работе, написанной хорошим языком, удобочитаемой в силу разных других составляющих, но очерком не являющейся, или же очерку по определению жанра, однако исполненному неумелой рукой, написанному небрежно или неумело?
Конечно, можно было махнуть на все рукой и исходить из того, что все произведения, попавшие в финал, по определению очерки, пусть даже они таковыми и не являются. Но так не выходит. Все-таки тридцатилетний стаж редакторской работы отложил свой отпечаток на характер. Поэтому я исходил из совокупности факторов. Если "очерк" написан слабо, а "неочерк" сделан хорошо, то я отдавал предпочтение последнему.
При оценке конкурсных работ я исходил из тех же оснований, что и во время работы в газете, то есть к авторам я предъявляю требования, которые обычно предъявляются к журналистам, сдающим материал в номер. Я думаю, тем, кто намерен в дальнейшем сотрудничать со средствами массовой информации, наше общение будет полезной школой. А такие среди авторов есть. Я имею в виду прежде всего тех, кто занимается поисковой работой.
1. С. Курган. Оценка - 9.
http://samlib.ru/k/kurgan_s_l/01.shtml
В августе сорок первого
Всем, стоявшим насмерть ради жизни, посвящается
Материал Сергея Кургана, пожалуй, единственная безусловная удача конкурса. Я бы оценил его в 10 баллов и, чтобы подчеркнуть качественный разрыв между этой работой и другими, не выставил бы при этом никому из других участников 9. Но, правила конкурса не позволяют так поступить: оценки должны выставляться без разрыва. Участников же всего девять. Поэтому и высший балл - 9.
В бытность редактором я бы поставил этот материал в номер практически без правки. И, конечно, под рубрику "очерк". Не буду разбирать текст детально. Скажу лишь, что и в литературном, и в техническом плане работа выполнена безукоризненно. Читать ее одно удовольствие. Это по-настоящему художественное произведение. В нем умело и интересно раскрыт характер главного героя, ярко отражены его человеческие и профессиональные качества, убедительно и захватывающе показано происходящее. Знакомя нас с биографией Зиновия Колобанова, автор не сводит ее к перечислению анкетных данных, а органически вписывает в сюжет.
Сергей не увлекается описанием малозначащих фактов, уводящих повествование в сторону, но, в то же время, умело использует детали. У него все в балансе, все в меру, все на месте. Что особенно порадовало: очерк написан хорошим литературным языком. Нет здесь ни натужного пафоса, ни псевдонародных выражений, которые современные авторы-горожане черпают чаще всего из сомнительных литературных источников и нередко употребляют невпопад. Все в порядке и с орфографией. Если и есть какие-то мелкие сбои в знаках, то их способен выявить лишь профессиональный корректор.
Чувствуется, что за этим произведением стоит большая работа. Чтобы изобразить описанное событие так точно и емко, нужно не только изучить документы, относящиеся к этому бою, не только понимать специфику этого периода Великой Отечественной войны, но и вникнуть в тонкости профессии танкиста. Если бы речь шла о современных танках, достаточно было бы расспросить тех, кто служил недавно. Автор же хорошо знает технику, использовавшуюся 75 лет назад. При этом описывает ее так, будто бы сам видел эти машины в бою, обслуживал их.
Я обратил внимание, что в комментариях к очерку читатели интересовались у Сергея, не был ли материал опубликован. Понятно, чем вызван этот вопрос. Мне тоже интересно, работал ли с очерком профессиональный редактор, или же текст изначально существует именно в таком виде. В принципе нет ничего плохого в том, если кто-то более опытный пройдется по материалу, выправляя его неровности. Более того, я бы посоветовал многим участникам литературных баталий (правда, совет этот для данного конкурса уже запоздал) прежде, чем выставить свои работы на суд жюри, обратиться за помощью к людям более грамотным, чем они сами. Например, к знакомым учителям-словесникам, или же работникам городской газеты. Что касается этого материала, как я понял из ответа Сергея, текста никто, кроме автора, не касался. И это еще один плюс к моей оценке.
Замечания у меня, конечно, есть, но они чисто косметического характера.
"Гражданская война" пишется со строчной буквы.
-"Совсем безусый лейтенант"...
А бывает не совсем безусый?
- "- Немцы! - тихо окрикнул командира Усов".
Я возражаю против слова "окрикнул". Окрик - это замечание в грубой форме. Ошибочно вместо "л" поставлена "р"? Но "Окликнул" здесь тоже не подходит. Окликнуть - значит, позвать. Но ведь Колобанов не немцы!
И пожелание: хорошо бы в материале коротенько рассказать о дальнейшей судьбе Колобанова. В виде какой-то справки, например.
Это, конечно же, очерк. И очерк интересный. Композиция произведения стройная, характеры героев раскрыты. Но есть большой недостаток - литературный уровень работы оставляет желать лучшего. Вот тут бы редактору пришлось потрудиться, приводя в порядок стилистику. Автору явно не хватает навыков работы со словом. Написан текст шероховато, а порой и стилистически неряшливо. И самое неприятное - в тексте, наряду с живыми, точно найденными словами много канцеляризмов, таких как "похвалив за коллективный патриотический порыв", "довершив становление обеих дочерей", "мотивируя решение", "находившийся в очередном отпуске", "поставленный в известность о необходимости". И еще, очень раздражает "авторская" пунктуация - знаки в скобках. Никакой роли в создании эмоционального настроя она не играет. А вот с пунктуацией настоящей есть проблемы.
Вот некоторые погрешности в стилистике и логике повествования:
- Народ штормило от осознания того...
Интересно было бы посмотреть как "штормит народ"
- дружественное государство на рассвете вероломно вторгло свои армады сквозь границу!
Что за "вторгло" такое? Нет этого слова в русском языке.
- как незаурядная грамотейка-то она была определена
Зачем здесь частица "то"?
- настрочила заявление на добровольное вступление в ряды Красной Армии.
Настрочить можно заявление о предоставлении отгула.
- Пусть и телеграфистка не бестолковая, пусть и в плане нарушений трудовой дисциплины не из приметных...
Наверное, все-таки воинской. Она же погоны носила.
- Лагерь, в узниках коего состоял
Состоять можно в добровольной организации.
- "клеймо изгоя" и спустя десятилетия не улету-у-училось
Клеймо по определению не может улетучиться. Стереться может.
- Сию будто выклянченную "индульгенцию" он... был... вынужден... принять.
Индульгенция это документ, дающий право на совершение будущих грехов.
- Она навеличивает его по имени-отчеству
Это слово очень специальное. Употребляется оно в особых случаях, когда речь идет о обрядовых действиях, чаще всего связанных со свадьбами. Здесь оно, как мне показалось, неуместно. Применение такой лексики должно быть обосновано потребностями текста.
- Но он выжил - наперекор судьбе и фронтовой канцелярии, принявшей за факт мнение однополчан.
Причем тут мнение? Свидетельство.
3. В. Антонов. Оценка - 7.
http://samlib.ru/a/antonow_w_a/kuharenko.shtml
Иван Кухаренко
(Быль о солдате и о солдатах)
Задумка интересная. Ход эффектный. Автор нашел место гибели друга детства своего отца. Вот это и нужно было сделать основой материала. Недостаток работы в том, что не сумел автор найти удачную композицию для имеющихся в его распоряжении данных. Я не берусь ничего советовать: для этого надо очень вжиться в материал, но мне кажется, что очерк выиграл бы, если бы главной канвой его стало описание поисковой работы. В эту сюжетную линию хорошо бы вплелись воспоминания людей, знавших Ивана, грамотные комментарии документов военных лет. Может быть, список погибших следовало вынести из материала, дав его во врезке перед очерком, а закончить описание подготовки к атаке фашистов, оборвав рассказ на полуслове. Это бы добавило очерку драматичности. В существующем виде, на мой взгляд, произведение теряет композиционную цельность.
Сильно ухудшает композиционное построение сцена драки Ивана с Михой. Миха вообще персонаж другого произведения. Он здесь лишний, он мешает развитию действия. Понятно желание В. Антонова свести две силы, два мировоззрения в личном конфликте. Но не получилось. На самом деле, Иван дрался с Михой не потому, что тот стал полицаем: дело-то происходило еще до войны. И причина драки, кстати, нам не известна. Вполне вероятно, что случилась она по вине Кухаренко. Украл, например, что-то и был в том уличен. Но даже если он был прав и дрался за справедливое дело... Именно он пустил в дело нож. То есть совершил преступление. Применил оружие в тот момент он не против предателя, а против человека, с которым повздорил. И то, что носил в кармане нож, который явно предназначался не для заточки карандашей, подчеркивает его изначальную неправоту. Это характерный пример излишнего авторского увлечения идеей, которое приводит к неправильной трактовке фактов и навязыванию читателю своей оценки. Чем бы мотивировал автор этот удар, если бы Миха, в силу обстоятельств, не стал предателем, а довоевал красноармейцем до победы?
Замечания по тексту:
Я уже отмечал излишнюю патетичность очерка. Вот пример ее проявления:
- "на долгие три года над деревней заполыхало пламя войны".
Попытался представить себе деревню, горящую три года, да еще и пламенем войны, и не смог. И то, как Сашка "в этом пламене вырос", тоже не смог представить.
- Знающие люди утверждали, что пехотинец живет на фронте всего полторы атаки.
Очень спорно. А как же те, кто прошел всю войну? Те, кто воевал несколько лет? Таких много. Если бы автор статистику привлек, привел, если есть такие цифры, сколько новичков в среднем погибает в первом бою, сравнил бы эти потери с потерями вообще, это бы прозвучало убедительней, чем ссылка на неизвестных нам знающих людей.
- Он словно затравленный, свободолюбивый волчонок
Затравленный, значит, испуганный.
- Сам был тяжело ранен взрывом гранаты.
Взрыв гранаты ранить не может. Осколки могут. А от взрыва можно только пострадать.
- "Недолгий суд".
"Недолгий" содержит в себе интенцию "формальный, несправедливый". Что же было несправедливого в осуждении человека, ударившего ножом другого?
- Неудачно сформулировано предложение, где речь идет об адресе матери. Надо было подумать, как его построить, чтобы не "заточивать" строку.
И претензия, которую адресую многим авторам, - неаккуратность орфографическая. Ну, друзья мои, нельзя в таком виде подавать работы на конкурс. Стыдно! Я не снижаю за это оценки, но знали бы вы, до чего неприятно читать предложения, в которых запятые выскакивают в самых неподходящих местах и пропадают там, где их поставил бы даже пятиклассник.
Материал, представленный Романом Винокуром, написан хорошим живым языком. Пожалуй, кроме "Румынских эпизодов Второй Мировой" только работа С. Кургана не вызывает нареканий к стилистике. Рассказано о происходившем увлекательно. Я бы поставил этот материал в номер практически без правки. Но, конечно, не под рубрикой "очерк". Это мемуары. Воспоминания, не связанные единым сюжетом и лишенные присутствия авторского "я". В очерке излагаются и анализируются факты и явления общественной жизни, при этом оценки и суждения автора играют в нем важную роль. Здесь же лишь констатация происходившего, рассказы о событиях, имевших место. Или не имевших. Потому что фрагменты, в которых фигурирует дядя автора, вполне могут быть вымыслом. Не обязательно авторским. Вполне возможно, что он получил искаженную информацию, измененную при пересказах или в силу застольной нестрогости повествования. Во всяком случае, некоторые из них похожи на байки. Я не отрицаю их реальности, я говорю о достоверности и доказательности. То, что вполне допустимо в мемуарах, в очерке, где важна документальная основа или свидетельская точность, бывает неприемлемым.
Я знаю, что этот материал существует уже давно. Мне кажется, задумавшись об участии в конкурсе, Роману следовало бы не полениться и переделать его так, чтобы он удовлетворял требованиям конкурса.
Некоторые замечания по тексту:
- вскоре жители местечка, в основном евреи, увидели первых гитлеровцев.
В основном евреи увидели, или в основном евреи жили в местечке?
- Начальник школы взялся дегустировать еду для курсантов и как-то не смог распознать отравленный продукт.
Дегустировать, значит, пробовать. Не почуял привкус яда?
- В 1944 году мой отец отпросился из части после ранения и приехал в местечко, чтобы позаботиться о родных могилах, но к своей и их радости он встретил живых людей.
К радости могил?
Г. Зайпольд. Оценка - 5.
http://samlib.ru/z/zajpolxd_g_a/twofrends.shtml
Два товарища
Это, конечно, очерк. Впечатлила сцена появления в 1944 году немца в московской квартире. В соответствии с правилами написания журналистских материалов, начать следовало именно с нее. Эффектное начало - это и главное звено композиции и привлекающая читателя интрига. А в сочетании с названием главы "Немец в Москве" и с последующим объяснением того, что немец был наш, советский, ход этот был бы тем более выигрышным. Что еще хорошо? В работе подняты малознакомые для широкого читателя темы участия немецких антифашистов и профессиональных спортсменов в Отечественной войне. Здесь много живых вкраплений, бытовых мелочей, которые всегда очень важны для очерка.
Материал интересный, спору нет, однако, на мой взгляд, автору не хватило навыков, чтобы написать его без огрехов. Напрягает обилие общих мест, необязательных рассуждений. И еще, складывается впечатление, что некоторых военных реалий автор просто не понимает. Каратели - это не солдаты вермахта вообще, а специальные отряды, направляемые для "наказания" мирных жителей, например, за поддержку партизан, или за убийство немецкого солдата. Из ППШ нельзя сбить самолет. Не могли сотрудники НКВД расстрелять партизан, которых их же ведомство переправило через линию фронта на самолете, за то, что на партизанах была немецкая форма. Никак нельзя было на дрезине свободно проехать по территории трех районов Брянщины. Можно было проскочить какой-то плохо простреливаемый участок, появившись для немцев неожиданно, но разъезжать безнаказанно по железным дорогам, когда и где вздумается - невозможно: контроль за дорогами у немцев был поставлен образцово. Непонятно вот это место: "Однажды, прикрывая отход товарищей, он залез в подбитый танк, уничтожив троих гитлеровцев, и дотемна держал в топком болоте остальных, не давая им поднять головы". Трех немцев-танкистов уничтожил? Но почему тогда появилось слово "остальных"? Или это были не танкисты? Тогда, какое отношение они имели к танку? Как он стрелял из танка? Из пулемета? Из пушки? Об этом боевом эпизоде следовало бы рассказать подробней.
А вот еще:
"Бой шёл несколько часов. В кювете засел пулемётчик, не давая бойцам перейти дорогу. Виктор применил обманный манёвр, закрепив свою фуражку. Этим привлёк внимание стрелка, а пока тот высматривал цель, Виктор незаметно зашёл с тыла и уничтожил фашиста"
Один пулеметчик не мог помешать перейти многокилометровую дорогу. Допустим, он перекрыл единственно возможное (по каким-то причинам) место перехода. Ну и с чего он так засмотрелся на фуражку, что прекратил стрельбу и утерял бдительность? Что-то такое за этим, конечно, стоит, но вот что, автор объяснить не сумел. И получилась нелепица.
Но вот что особенно для меня неприятно, о чем хочется поговорить отдельно. В этой работе пафосность зашкаливает. К чему она? Лет пятьдесят назад применение ее считалось хорошим тоном. Громкие слова были частью стилистики в материалах на высокие темы. Так писали до шестидесятых годов в газетах о революции, о Родине, о войне. Эта казенная высокопарность и неуместна, и наивна. Кому она нужна? Павшим? Им нужна память и доброе слово. Читателям? У меня такие фразы, как "остервенело рвался к Москве", "война изматывающей, мёртвой хваткой терзала людские души", "поправшие великого Гёте", "калёным железом выжгли клеймо на целой нации" вызывают недоумение и неловкость за автора. Факт, точное живое слово, а не декламация прописных и не всегда удачно сформулированных псевдохудожественностей, трогают душу, заставляют сопереживать читателя.
И стилистические огрехи:
- В феврале "Славный", во главе с командиром Шестаковым, направился в логово врага.
Нельзя сказать "срубить пополам". "Разрубить пополам" можно.
- Полицаи озвучили прейскурант, что за голову Шестакова "оккупанты дадут награду - 40 тыс. марок, земельные наделы и лесные угодья!"
Полицаи немцев оккупантами называли?
- Стало известно, что двигается вражеская авиадесантная рота с оружием и обмундированием...
Не понял. Раньше десантники воевали против партизан без оружия и раздетыми?
И, наконец, мне не понятно, зачем даны эпиграфы на немецком языке? Куплеты из немецкого похоронного марша, предваряющие рассказ о наших разведчиках, на мой взгляд, неуместны.
Это не очерк, а изложение ставших известными автору событий. Нет тут позиции авторской. Да и какая может быть авторская позиция, если даже написано от имени другого человека. Наверное, эти записки можно назвать мемуарами, записанными под диктовку. Но материал интересный, насыщенный фактами. Особенно интересен завершающий фрагмент.
Неудачные формулировки:
- "Хрупкая Феня легко выносила и родила девочку своему мужу".
Звучит странно. Можно подумать, что она с дочкой после этого не общалась.
Это тоже не очерк. Скорее, рассказ. Слишком много авторского вымысла. Самое ценное здесь - информация о том, как была найдена могила лейтенанта Симанова. Если бы автор построил свою работу на этом событии, как на центральном, мог получиться интересный очерк. Ну, а выдуманные размышления раненого, его якобы встреча с красноармейцем в госпитале - все это литературный прием, который, может быть, подходит для рассказа, но не для очерка.
Усугубило мое критическое отношение к материалу неумелое использование документов. В таком виде их в текст помещать нельзя. Конечно, надо стремиться цитировать предельно точно, однако не в ущерб читабельности. Что поймет не искушенный в военном делопроизводстве читатель из строки: "18.8.41. пришли 2/546 сп - 700 чел"? Следовало расшифровать сокращения, объяснить смысл цифр.
За всем этим невнятным содержанием, за путаницей в изложении прямой речи померкла важная и интересная тема, которая и должна была бы стать темой очерка: работа поисковиков. Вот что нужно было, на мой взгляд, показывать во всем объеме при каждом удобном случае. Мне бы было намного интересней узнать о ходе поиска, чем читать придуманные и, честно сказать, не очень достоверные мысли лейтенанта.
Много в рассказе логических неувязок и стилистических неточностей. Вот некоторые из них:
Мне непонятно, почему родиться в деревне - везение. Я не возражаю в принципе, что именно так мог думать настоящий лейтенант Симанов, но автор не сумел меня убедить, что так думал герой его произведения. В чем везение? Когда говорят "везение", то имеют в виду неожиданное получение какого-то благоприятного, особого результата. Вот на финской войне - да, повезло лейтенанту Симанову. Уцелел. А почему родиться в малоизвестной деревне - везение? Что в том особого? В двадцатые годы прошлого века 80 процентов населения России рождалось в сельской местности. Кстати, не совсем ясно, как называется деревня, в которой родился Симанов. Об этом сказано невнятно.
- "А какие красивые дома стоят на родной Чепце".
Дома на реке стоять не могут. Если они, конечно, не на сваях. Есть устойчивое выражение "деревня (или город) на реке". Это сочетание прочно вошло в обиход. А другого язык не приемлет.
- "Повозку утрясло".
Утрясти может поклажу. Утряска - результат воздействия тряски. И что стало с повозкой, когда ее утрясло?
- "Он прекрасно знал по карте".
По карте знать нельзя. Можно сориентироваться на карте, можно знать местность, потому что изучил карту.
- "Угораздило шагнуть навстречу взрыву..."
То есть был взрыв, а лейтенант неосторожно к этому взрыву подошел? А если бы стоял на месте, а не сделал этот шаг, то обошлось бы?
Незатейливое по композиции и изложению повествование. Это не очерк, конечно, не рассказ и не мемуары. Я вообще не подберу определение данному жанру. Заметка, наверное, об офицере-артиллеристе, погибшем на войне. Что приятно, написано хорошо: ясно. Автор вполне владеет русским языком. Но не более того.
Спасибо М. Полякову за то, что рассказал о ветеране Великой Отечественной войны. К сожалению, больше ничего одобрительного в адрес автора я сказать не могу. Нет, пожалуй, еще то, что он сумел дать представление о внешности героя - маленький, худенький, а устоял в тяжелейшем поединке. Могучий дух в небогатырском теле. Этот контраст работает ярко и впечатляюще.
А вот досадных неточностей много. Например:
- "Танковый батальон прикрывала рота пехоты в грузовиках, пешком и на лошадях с велосипедами".
Как это понимать? Пехотная рота, не слезая с грузовиков, прикрывает танковый батальон? Впрочем, не вся: часть роты прикрывает батальон пешком. А некоторые пехотинцы прикрывают на лошадях, и лошади те, почему-то, еще и с велосипедами.
Без комментариев: "спесивая поступь", "въёзд на мост", "То наплевать с какой стороны у пушки механизмы вертикальной и горизонтальной наводки", "Я из рабоче-крестьян".
Самый досадный и грубый ляп тот, что касается героя наших дней, офицера, погибшего в Сирии. Вот он: "Вон, наш спецназовец в Пальмире вызвал огонь на себя - оно отсюда-то ноги растут". Дорогой автор, ну что Вы в самом деле? Откуда ноги растут, известно любому, даже не изучавшему анатомию. Можно ли такие нелепости допускать? Понятно, что нечаянно, понятно, что не хотели, но слово не воробей.
Да, мало оказалось желающих принять участие в конкурсе "Очерк". Многие авторы в принципе не представляли, что за работа им предстоит. Но, тем не менее, смельчаки нашлись. Конечно, я побурчал немного, но, думаю, это пойдет авторам на пользу. Повторюсь: главный недостаток большинства представленных работ - неудачная композиция и обилие стилистических неточностей. Но с этим вполне можно бороться. С первым, заблаговременно подумав об организации материала, со вторым - многократно перечитав его после написания. А для верности можно попросить пройтись "свежим взглядом" по тексту профессионального корректора, например, которого можно найти в любой редакции. К сожалению, уровень грамотности работ многих конкурсантов не высок. Но самое неприятное, что их это не особенно удручает.
И наконец, то, что здесь выступает в виде оценки, таковой не является. Это просто нумерация ступеньки, на которой расположен материал в общей системе иерархии конкурсных работ. Ниже пяти баллов я бы не поставил ни одному из них.