Воспоминания накрыли меня с головой. Я сидела в самолете около окна и любовалась снежными вершинами, вообще я очень люблю зиму, вечером, когда уже совсем темно снег блестит и переливается, а на небе светит путеводная звезда.... От раздумий меня оторвал голос диспетчера, который сообщил, что мы попали в зону турбулентности. Да уж не люблю я летать на самолетах, ну не доверяю я другим людям жизни стольких пассажиров. Самолет начал мелко подрагивать, затем все сильнее и сильнее. Потом было большое бум, и нас начало крутить в разные стороны. Я даже успела попрощаться с жизнью, и в какой-то момент я поняла, что не хочу умирать и не умру. Мне повезло, я сидела где-то в середине самолета, поэтому и осталась в живых. Возможно, я вылетела из самолета, когда он распался на две части. Почему то, тогда я точно знала что выживу, оставался лишь один вопрос, выживут ли другие, это было моей последней мыслью, перед тем как я вырубилась. Эх, не очень густо, но этого пока хватит. Зовут меня Ларри, то есть Лариса. Мы с родителями поехали отдохнуть на горнолыжный курорт. Но не доехали, если быть точной не долетели. Сейчас передо мной находятся остатки того самого самолета и его пассажиры во всей красе. Горячие слезы потекли по щекам, когда пришло понимание того что самолет разбился. Скорее всего все эти люди мертвы, но надежда продолжала теплиться где то глубоко в сердце. Можно ли мне надеяться на то, что мои родители остались в живых, ведь они сидели рядом со мной. Вселяло надежду и то, что от задней части самолета не валил дым. Хоть один человек кроме меня должен был остаться в живых, нужно идти и искать. Но голова гудела, как паровоз готовая вот вот взорваться. Мысли текли медленно, словно густая сгущенка. Так нужно встряхнуться, и я повела головой вправо. Честное слово лучше бы я этого не делала. У меня потемнело в глазах, и закружилась голова Мама... Папа... сказала я шепотом и потеряла сознание

Просыпалась я мучительно, мне казалось не возможным, открыть глаза и тем более подняться. Все тело как будто налилось свинцом, руки и ноги онемели от холода. Хорошо, что я не послушала маму и оделась потеплее. Точно мама и папа, я должна их найти. Не когда мне здесь разлеживаться. Раз-два сели хоп, три четыре встали... Когда я, наконец, смогла подняться, в первую очередь, я осмотрела себя. Насколько это было вообще возможно. Я была одета в утепленные джинсы и свитер. Головная боль все продолжалась. Так-так левая рука вся в крови, вот почему предплечье так ныло. Левый рукав свитера был весь порван. Все было не так серьезно, как могло бы быть, да я везучая. Достаточно глубокий порез, но с этим я смогу справиться. Так же я сильно приложилась головой, надеюсь, что это не сотрясение мозга. Похоже, это случилось когда нас начало крутить в разные стороны, я ударилась виском об стекло. Как бы в эту царапину не попали осколки стекла. Остается надеться, что я потеряла не очень много крови. Надо как то ее остановить, возможно, я смогу здесь найти аптечку. Правда, все тело ныло, и было в синяках которые, к сожалению уже начали наливаться. Так же тело щипало от холода или от мелких царапин, но это сейчас не важно. Поверхностный осмотр был закончен, хоть чему-то я научилась у мамы и папы. Они у меня врачи были, были.... Так хватит хандрить, они еще и будут врачами, они будут просто отличными врачами.

Я шла к самолету, осторожно ступая по снегу. Не хватало мне еще провалиться, или испачкаться еще больше. Хорошо, что я весила не очень много, и снег под моими ногами не так сильно проваливался. К горлу подкатил ком, когда я подошла к одному из пассажиров самолета. Он был погружен в снег, где то на 20 см, пришлось его немного откапать. Мне захотелось забиться в угол или убежать отсюда подальше, но я не могла. Он не дышал. Он был мертв. Сейчас я должна быть сильной так сказала бы мама. Если есть, кто-нибудь живой я должна оказать ему первую медицинскую помощь. Я продолжила свой путь к задней части самолета, по пути осматривая людей. Никого живого не было. Большинство не удачно приземлились и сломали себе шейные позвонки. Некоторые тела людей были разорваны на 2, ото и на 3 части. Я нашла своих родителей, вместе. Они лежали на снегу и держались за руки, но они были мертвы. Это было ужасное зрелище, которое не пожелаешь ни одному врагу. Я опустилась на колени рядом с родителями и плакала, долго плакала. Было много вопросов без ответа. Почему? За что? Почему именно они? Почему не я...? Но времени на истерику и сожаление у меня не было. Возможно, еще кто-то жив, хотя верилось мне в это с трудом. Силы уже кончались. Руки и ноги окоченели от холода. Уже зуб на зуб не попадал, а дрожь все не проходила. Наконец я осмотрела всех, кто лежал на улице, живых пока не было. Но я надеялась. Как говориться надежда умирает последней. Я кое-как добралась до остатков самолета. Они выглядели даже прилично в такой ситуации. Почти вся задняя часть самолета была цела. Мне повезет, если там я найду теплой одежды, и что-нибудь съедобное. Но будет еще лучше, если я найду кого-нибудь живого. Хорошо, что в таких ситуациях я умела отодвигать эмоции на задний план. Я начала осторожно спускаться вниз к самолету, он немного завалился на правый бок, поэтому забраться в него было достаточно легко. В салоне самолета было темно, лишь с улицы туда попадал свет. Там были 4 огромные дырки, 3 из которых залепил снег. А 4 была на потолке, откуда и проникал свет. Я шла к заднему отсеку багажа, по пути осматривая людей. Внутри самолета царил хаос. Повсюду была кровь, разбросаны сиденья и тела людей. Я нашла аптечку, обработала и перевязала все свои повреждения, проглотила таблетку успокоительного. Сложила все обратно, взяла аптечку с собой и продолжила свой путь дальше. Сейчас я осматривала парня лет 25, он дышал. Он был жив, я здесь не одна. Сейчас он без сознания, но его жизнь находится вне опасности. Травмы не очень серьезные, я обработала его царапины при этом, он смешно морщился. Это вызвало на моем лице улыбку, но мне сейчас не до смеха. Попытка привести его в чувства была обречена на провал. Я пошла дальше, в надежде найти, еще кого-нибудь живого. Судьба оказалась шутницей, потому что в живых остались только я и он. Я вернулась к нему, но он так, же оставался без сознания. Я решилась продолжить свой путь в багажный отсек, возможно, я найду там что-нибудь, что нам пригодиться. Когда я добралась до него, то была приятно удивлена, признаков пожара не было. Там я нашла кучи чемоданов и сумок. Если я скажу что, они все были чистенькие и не капельки не испорченные, то я совру. Но все же, ни один чемодан не подгорел. Мм, так посмотрим, что у нас здесь есть. Очень хорошо, здесь достаточно теплых вещей. Нужно постараться найти то что мне подойдет, и что-нибудь для того парня. Надеюсь, кто-нибудь из пассажиров собирался в поход может даже, найдется какой-нибудь рюкзак. Глухое урчание прокатилось по багажному отсеку, похоже, кто-то проголодался. Нужно об этом позаботиться. Вот и нашелся рюкзак, правда, только один, но зато достаточно большой. Будем по очереди нести его с тем парнем, если он, конечно, согласиться куда-нибудь идти. В крайнем случае, можно будет взять какую-нибудь сумку. Так же я нашла деньги, 3 пачки спичек, 1 зажигалку, 3 пакета конфет, 2 пакета печенье, заварка для чая в пакетиках , 1 кружку, 2 бутылки минералки и еще подобрала нам одежду, обувь и теплые перчатки. Здесь же я и переоделась. Я была очень горда собой. Не много подумав, я нашла нам еще по одному комплекту сменной одежды, и положила их в рюкзак. Туда же я засунула все что нашла. Ух, хорошо я немного согрелась, ветер здесь дул меньше, но было все равно очень холодно. Я поспешила к парню, возможно, он уже очнулся. Итак, он не очнулся ну что, ж придется будить. Я, правда, пробовала разбудить его по человечески, не вышло. Значит судьба у него такая, и начала хлестать его по щекам. Да я добилась своего, он открыл глаза. Надо было видеть его лицо в этот момент, хах его глаза продолжали все больше и больше округляться. На его месте у меня была бы и похуже реакция. Хорошо, что он меня в ответ не ударил. Представляю вам дорогие читатели картину открывшуюся перед его глазами. Он просыпается из-за того что его кто то бьет по щекам. Кое-как открыв глаза, он видит перед собой девушку одетую как эскимос, причем с перевязанной головой. Хотя врятли он понял, что перед ним девушка. Мы оба молча, пялились друг на друга. И вот он застонал, закрыл глаза и облокотился на стенку самолета, и еще больше застонал. Когда он опять открыл глаза, естественно я никуда не делась, и даже не двинулась с места. Он долго смотрел на меня, затем начал оглядываться по сторонам, наверное, чтобы понять что случилось. Точно, он же ничего не знает, наконец, дошло до меня. Голова у меня явно уже не работает. Да чтоб у такой красотки как я еще и голова работа, да ни за что. Я присела рядом с ним и начала свой рассказ с того момента как я очнулась. Когда рассказ был окончен, повисла гнетущая тишина.

- Лариса, сказала я и протянула ему руку.

- Вадик, в ответ он крепко стиснул мою ладошку в своей.

Я сказала ему, что кроме нас в живых никого нет, после этих слов разговор закончился, так и не начавшись.

- Идти сам сможешь?

- Смогу.

Мы шли в тишине, каждый думал о чем-то своем, наконец, мы добрались до багажного отсека.

- Здесь мы переночуем. Я думаю ему не нужно объяснять, что здесь нет ни трупов, ни крови.

- Он лишь вяло кивнул в ответ.

Я предложила ему такой вариант, что сегодня мы переночуем здесь, а завтра рано утром выступаем. Он согласился. Из одежды я приготовила нам совместную постель. Вдвоем будет теплее, я не сомневаюсь, что ночь будет холодная. Мы немного перекусили и выпили на пару успокоительно и снотворного, иначе не уснуть. Завтра рано вставать, чем раньше мы уйдем, тем лучше. Хищников привлекает запах крови. Я надеюсь, что ночью нас никто не побеспокоит. Я легла, надеясь сразу же уснуть, но сон все не приходил. Вадик уже задремал, я слышу его мирное посапывание. Сейчас не время думать, о чем либо, вот когда моя жизнь будет находиться вне опасности. Вот тогда я и подумаю, что делать дальше. Пока моя цель, это достичь хоть какой-нибудь пункт населения. Где нам смогут хоть чем-то помочь. С этими мыслями я и уснула.

- Все в порядке? - спросил Вадик.

- Все в порядке. - сказала я хриплым голосом.

- У меня не может быть температуры, не бери в голову.

2.Пересечение дорог.

- Я просто жить хочу. Просто жить. Не выживать.