Аннотация: Этот рассказ -- начало серии рассказов о моей семье, основой сюжета серии служит мой любимый кот :) Все события происходили в реальности, изменены только имена главных героев. Кроме кота :)
ЗВЕРЬ, ИМЕНУЕМЫЙ КОТ.
-- Зверь, именуемый кот! -- кричал Насреддин, покраснев и приседая от натуги.-- Находящийся в клетке! Он имеет четыре лапы! Четыре лапы с острыми когтями, подобными иглам! Он имеет длинный хвост, свободно изгибающийся вправо и влево, вверх и вниз, могущий принимать любые очертания -- крючком и даже колечком! Зверь, именуемый кот! Он выгибает спину и шевелит усами! Он покрыт черной шерстью! Он имеет желтые глаза, горящие в темноте подобно раскаленным угольям! Он издает звуки -- противные, когда голоден, и приятные, когда сыт! Зверь, именуемый кот! Находящийся в клетке, в прочной надежной клетке! Каждый может его созерцать за два гроша без всякой для себя опасности! В прочной надежной клетке! Зверь, именуемый кот!..
Котенок сидел в вагоне метро. На ближайшем к выходу сиденье. Вагон грохотал по темному тоннелю, было шумно. Иногда вагон останавливался, но тише не становилось, потому что тогда начинали выходить и заходить люди, они толкались, грубили друг другу, и лица у них были недовольные.
Котенку было не страшно. Он вообще был не трус. Пока его никто не обижал, его мало волновало происходящее вокруг. А обижать его никто не хотел, хотя люди и были вокруг уставшие и недовольные, но ведь котенок все-таки никому зла не сделал, просто сидел себе на сиденье и смотрел на всех, иногда шевеля огромными ушами, похожими на локаторы. Но садиться на это же сиденье почему-то тоже никто не хотел. Люди боялись, что котенок лишайный. Хотя видно же было, что он здоров, и какая у него гладкая и ровная шерстка, и чистые глаза без гноя. Наверное, это люди просто себя обманывали, говоря себе, что котенок лишайный. Просто они боялись сесть рядом. Они боялись, что котенок им понравится, и они захотят его себе взять. А ведь это значит - столько проблем! Придется все время думать, чем его кормить, и вытирать за ним лужи на кухне, и переживать, куда девать его на выходные и каникулы, и переклеивать обои, которые он непременно раздерет, и замазывать руки йодом от его царапин... В общем, одни сплошные заботы. И потом, не зря же его выкинул предыдущий хозяин. Наверное, с котенком что-то не так.
Так думали люди и с котенком не садились. Он ехал на сиденье совсем один, несмотря на то, что был час пик, и вокруг была толпа народу, и вагон был забит до отказа. Люди висели на поручнях вокруг котенка и смотрели на него - кто улыбаясь, кто неодобрительно, а кто и с отвращением - мол, что это за шкура тут грязная расселась, не присесть из-за нее, а я весь день на работе, устал, как собака... Впрочем, котенок не различал выражений лиц.
Котенку было задумчиво. Он еще не понимал, что его выкинули, что его хозяин (или хозяйка, эта тайна останется покрытой мраком), которому не удалось котенка продать в переходе метро Киевская-кольцевая, просто оставил его на сиденье в вагоне метро, чтобы не нести домой, снова кормить, вытирать за ним лужицы на кухне и думать, куда его девать. У хозяина (или хозяйки, но какая уже разница, все равно бывшего теперь) и так была кошка, которая все время где-то шлялась и регулярно приносила приплод. А на Птичий рынок хозяину ехать было лень, холодно там.
Котенок ехал уже второй круг по кольцевой линии. Но он этого не знал.
Аля зашла в вагон. Первой мыслью при виде вакуума вокруг пустого сиденья было: а, черт, опять бомж. Надо мотать отсюда, а то задохнешься, по такой жаре бомжи воняют особенно... остро. Уже развернувшись к выходу, Аля увидела котенка. И снова удивилась - такой вроде симпатяга, а никто не садится. Можно подумать, он укусит или расцарапает. Боятся его. Аля села на сиденье. Стоящий народ посмотрел на нее с неприязнью. Им тоже хотелось посидеть, и теперь им казалось, что Аля отняла у них законное место.
Аля и котенок посмотрели друг на друга. У котенка были светлые желтые, прозрачные глаза, обведенные черной каемкой, как будто его накрасили. Пару станций они проехали так. Вагон раскачивался, и котенок морщил мордочку, как будто недоумевая, когда его дергало слишком сильно.
Потом котенок понюхал Алины колени, задумался, как будто пытаясь определить, стоит ли напрягаться, и в конце концов забрался на них. На коленках было мягко и не так трясло. Аля снова удивилась и на какой-то момент растерялась -- вот нахал! Если его теперь погнать, это будет жестоко -- сама ведь сюда села, никто не умолял. Гнать котенка Аля не стала, а, одев перчатки, осмотрела ему уши, зубы и шерсть. Блох не было, лишая тоже, нос - холодный и влажный, глаза умные и без гноя. Только в ушах было грязно. Ну и что, да если заглянуть в уши пассажиров вагона, так у каждого второго будет не чище, наверное.
Увидев, как Аля уверенно осматривает котенка, люди успокоились и заулыбались. Наверное, они решили, что Аля ветеринар или какой-то специалист по животным. Аля это почувствовала и сделала лицо поумнее, чтобы не сомневались. Пожилая женщина присела на освободившееся от котенка место.
- Хороший какой малыш. Черепаховый окрас. И такой вид у него домашний. Может, он потерялся? Или из сумки выпал?
Аля промолчала.
- Вы его возьмете?
Аля уже твердо решила, что возьмет котенка. У нее была знакомая женщина, которая держала приют для выброшенных кошек и собак. Она почти всех пристраивала в хорошие руки. Непонятно, как это у нее получалось? Каждый день она с маленькой коробочкой, полной вычищенных и мягких спящих котят и щенят, стояла на выходе из метро Курская-кольцевая, прямо рядом с вонючим вокзалом, и раздавала животных в добрые руки.
Видимо, не перевелись еще хорошие люди на свете, потому что животных у этой женщины брали, проходили мамы и бабушки с детьми, очаровывались и брали маленького пушистика, или не могли устоять перед нытьем ребенка. Иногда, правда, возвращали, потому что у метро можно взять животное не подумав, в спешке. Добрая женщина всех забирала назад. Аля уже дважды притаскивала ей брошенных собачек. Ну, вот и котенка принесет.
- Возьму.
Четыре станции метро вместе -- от Киевской до Проспекта Мира. И
котенок, внимательно оглядывая окружающий мир, вышел из метро у Али за пазухой.