Томпсон Хантер С.
Страх и ненависть в Лас-Вегасе, или Дикое путешествие в сердце Американской Мечты

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками Типография Новый формат: Издать свою книгу
Оценка: 5.25*19  Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Автобиографическая книга "FEAR & LOATHING IN LAS VEGAS: A Savage Journey To The Heart Of The American Dream" американского журналиста Хантера С. Томпсона aka Рауль Дюк. Книга была составлена из серии статей, которые он сдал в редакцию "Роллинг Стоун" вместо материалов по гонке "Минт-400" и конференции окружных прокуроров. По мотивам этого документального произведения был снят нашумевший одноименный фильм. Здесь только первые две главы. Обязательно переведу дальше, в память о Томпсоне, который покончил с собой 21 февраля 2005 года.

   Хантер С. Томпсон
   Страх и ненависть в Лас-Вегасе, или Дикое путешествие в сердце Американской Мечты.
  
   (Впервые опубликовано в журнале "Роллинг Стоун", NN 95 (11.11.71) и 96 (25.11.71) под псевдонимом "Рауль Дюк").
  
   Бобу Гейгеру,
   По причинам, которые
   незачем здесь объяснять,
   и Бобу Дилану,
   за песню "Mister Tambourine Man".
  

"Тот, кто делает из себя зверя,

избавляется от боли бытия человеком".

Доктор Джонсон.

  
   ЧАСТЬ ПЕРВАЯ
  
   Мы были где-то в окрестностях Барстоу, на окраине пустыни, когда в дело вступили наркотики. Помню, я сказал что-то вроде:
   - У меня чуток голова кружится; может, лучше ты поведешь...
   И вдруг повсюду вокруг нас поднялся дикий рев, и небо заполнили какие-то твари, вроде огромных летучих мышей, они визжали, бросались и рушились на машину, которая шла под сотню миль в час с опущенным верхом в сторону Лас-Вегаса. И чей-то голос вопил:
   - Господи-Иисусе! Что это за чертовы звери?
   Потом снова стало тихо. Мой адвокат стащил рубашку и лил пиво себе на грудь, чтобы ускорить процесс загара.
   - Какого хрена ты там орешь? - промычал он, подняв лицо к солнцу, закрыв глаза и прикрыв их полумесяцами испанских солнечных очков.
   - Никакого, - ответил я. - Твой черед вести машину.
   Я дал по тормозам и направил нашу Великую Красную Акулу к обочине шоссе. Ни к чему поминать летучих мышей, подумал я. Этот жалкий ублюдок скоро сам их увидит.
   Был уже почти полдень, а нам по-прежнему оставалось пройти больше сотни миль. И мили эти будут тяжелы. Очень скоро, я точно знал, мы оба окажемся полностью вымотаны. Но не было уже ни пути назад, ни времени на привал. Нам придется совершить прорыв. Регистрация прессы на легендарные "Минт-400" уже началась, а нам нужно явиться туда к четырем, чтобы занять личный звуконепроницаемый номер. Престижный спортивный журнал в Нью-Йорке позаботился обо всех резервах, включая этот здоровенный красный "Шеви" с убирающимся верхом, которой мы только что взяли напрокат на стоянке в Сансет-Стрип... а я был, в конце концов, профессиональный журналист; поэтому имел обязательство осветить историю, хорошей ли или плохой та выйдет.
   Кроме того, спортивные редакторы дали мне $300 карманных, большая часть которых была уже потрачена на крайне опасные наркотики. Багажник машины выглядел как передвижная полицейская наркологическая лаборатория. У нас было два пакета травы, семьдесят пять шариков мескалина, пять листов марок высокомощной кислоты, полсолонки кокаина и целая галактика разноцветных повышалок, понижалок, визжалок, хохоталок; а также кварта текилы, кварта рома, ящик "Будвейзера", пинта чистого эфира и две дюжины колес амилнитрата. Все это было собрано прошлой ночью, в диком высокоскоростном рейде по всему лос-анджелесскому округу, - от Топанги до Уоттса, мы подбирали все, на что могли наложить лапу. Речь не о том, что нам все это было нужно в дорогу, но если раз тебя заклинит серьезно коллекционировать наркоту, то появляется склонность выжимать до последнего.
   Единственное, что волновало меня по-настоящему, это был эфир. В целом свете нет ничего беспомощнее, безответственнее и ущербнее, чем человек в глубинах эфирного прихода. А я знал, что и в эту гниль мы полезем, причем довольно скоро. Скорее всего, на следующей бензоколонке. Мы попробовали понемногу всего, и теперь - да, пришло время хорошо занюхнуть эфира. А потом следующую сотню миль пройти в спазматическом ступоре жуткого, слюнявого типа. Единственный способ не воткнуть под эфиром - заделать побольше колес амилнитрата, не все сразу, но постепенно, просто чтобы поддерживать концентрацию на скорости в девяносто миль в час на пути через Барстоу.
   - Чувак, вот это я понимаю, так путешествовать, - сказал мой адвокат. Он склонился накрутить громкости на радио, мыча под ритм-секцию и выстанывая, что ли, слова. - "Один напас по очереди, о Боже милостивый... Один напас по очереди..."
   Один напас? Дурачок! Подожди, вот увидишь скоро чертовых летучих мышей. Я едва мог расслышать радио... рухнув на дальний конец сиденья, вцепившись в магнитофон, врубленный на полную катушку на "Симпатию Дьявола". Это была наша единственная кассета, поэтому мы крутили ее постоянно, снова и снова, вроде безумного противовеса для радио. И еще чтобы поддерживать для себя дорожный ритм. Постоянная скорость хороша для замера топлива - а по какой-то причине, тогда это казалось важным. Серьезно. В странствиях вроде этого важно следить за потреблением горючего. Избегать всяческих взрывов ускорения, которые вызывают отлив крови к задней части мозга.
   Мой адвокат заметил автостопщика задолго до меня.
   - Давай подбросим парня, - предложил он; и прежде чем я смог подобрать хоть какой-то аргумент, он притормозил, а этот несчастный паренек-Оуки бежал к машине, широко скалясь, со словами:
   - Ах, черт! Никогда не ездил в машине с открытым верхом!
   - Что - да? - спросил я. - Ну так ты, выходит, типа готов, а?
   Паренек страстно кивнул, и мы с ревом стартовали.
   - Мы твои друзья, - сказал мой адвокат. - Мы не то, что некоторые.
   "О Боже", - подумал я. Это он маленько загнул.
   - Хватит болтать, - сказал я резко. - А то пиявок тебе приставлю.
   Он ухмыльнулся и вроде бы понял. К счастью, рев в машине стоял настолько жуткий - от ветра, радио и магнитофона - что паренек на заднем сиденье не мог расслышать ни одного слова, сказанного нами. Или мог?
   Как долго мы сможем продержаться? - интересно было мне. Сколько, прежде чем один из нас начнет бредить и нести пургу этому парню? И что он тогда подумает? Эта самая безлюдная пустыня была последним известным пристанищем семьи Мэнсонов. Перейдет ли он на гадливый уровень общения, когда мой адвокат начнет орать про летучих мышей и электрических скатов, спускающихся на машину с небес? Если так - что же, тогда придется отрезать ему голову, и закопать его где-нибудь. Иначе без слов понятно, что на волю отпустить его нельзя. Он моментом сдаст нас каким-нибудь нацистам из местного законного силового бюро, и те будут гнаться за нами, как свора собак.
   Боже! Я сказал это вслух? Или просто подумал? Я разговаривал? Они меня слышали? Я вытаращился на моего адвоката, но тот погрузился в забвение - глядя на дорогу, управляя мимоходом нашей Великой Красной Акулой на скорости под сто десять или где-то так. С заднего сиденья не доносилось ни звука. Наверное, стоит мне поболтать с парнем, подумал я. Может, если я объясню что к чему, он успокоится.
   Понятное дело, развернулся я на сиденье и подарил ему красивую широкую улыбку... восхитившись формой его черепа.
   - Между прочим, - сказал я. - Есть кое-что, что ты, пожалуй, должен понимать.
   Он пялился на меня, не моргая. Зубами скрипел, что ли?
   - Ты слышишь? - проорал я.
   Он кивнул.
   - Хорошо, - сказал я. - Потому что мне хочется, чтобы ты знал - мы на пути в Лас-Вегас в поисках Американской Мечты, - я улыбнулся. - Поэтому мы взяли напрокат эту машину. Есть только один способ провернуть такое. Вдуплился?
   Он снова кивнул, но глаза у него были нервные.
   - Хочу, чтобы у тебя была вся подноготная, - говорю. - Потому что это очень грозное поручение - с обертонами предельной личной опасности... Черт, совсем забыл про пиво - будешь?
   Он помотал головой.
   - Может, эфира? - предложил я.
   - Что?
   - Ничего. Давай перейдем сразу к сердцевине всего дела. Видишь ли, около двадцати четырех часов тому назад мы сидели в "Поло-Ланж", что в отеле "Беверли-Хиллз" - в открытой части, конечно - и вот, сидим мы, значит, под пальмой, когда ко мне подходит карлик в униформе, с розовым телефоном, и говорит - "Наверное, это тот самый звонок, который вы ждали все это время, сэр".
   Я засмеялся и вскрыл банку с пивом, которая залила пеной все заднее сиденье, пока я продолжал дальше:
   - И, представляешь? Он был прав! Я ждал этого звонка, но не знал, от кого он будет. Ты успеваешь за мной?
   Лицо нашего мальчика было маской из смеси чистого испуга и озадаченности. Я гнал дальше:
   - Хочу, чтобы ты понимал, что человек за рулем - это мой адвокат! Это не просто какой-то дегенерат, которого я подобрал в Стрип. Е-мое, да глянь на него! Он не похож на тебя или на меня, так? Это потому, что он иностранец. Думаю, вроде бы полинезиец. Но это не важно, так ведь? У тебя разве есть какие-то предрассудки?
   - О черт, нет! - булькнул он.
   - Я так не думаю, - сказал я. - Потому что, несмотря на его расу, этот человек мне предельно дорог, - я взглянул на моего адвоката, но его разум был где-то в других краях.
   Я рубанул кулаком по спинке водительского сиденья.
   - Это важно, черт побери! Так все и было!
   Машина тошнотворно вильнула, потом выровнялась.
   - Руки, сука, подальше от моей шеи держи! - крикнул мой адвокат.
   Парень на заднем сиденье выглядел так, словно готов был тут же выскочить из машины и испытать судьбу. Наши вибрации становились мерзкими - но почему? Я терялся в догадках. В этой машине исчезла связь между человеческими существами? Мы уже выродились до уровня тупых скотов?
   Потому что история моя была правдой. В этом я был уверен. И она была предельно важной, как мне чувствовалось, важной для того, чтобы абсолютно ясно рассказать о смысле нашего путешествия. Мы действительно сидели там, в "Поло-Ланж" - долгие часы - потягивая сингапурский слинг с мескалем на ободке и пивом в качестве запивона. И, когда пришел звонок, я был готов.
   Карлик осторожно приблизился к нашему столику, помнится, и когда он вручил мне розовый телефон, я ничего не говорил, только слушал. А потом повесил трубку, повернув лицо к моему адвокату.
   - Это из штаба, - сказал я. - Они хотят, чтобы я тут же ехал в Лас-Вегас, и связался с фотографом по имени Ласерда. У него все подробности. Мне нужно только вселиться в номер, и он меня разыщет.
   Некоторый момент мой адвокат не говорил ни слова, потом вдруг ожил на стуле.
   - Эх, черт! - воскликнул он. - По-моему, я вижу суть дела... И оно, кажется, очень непростое.
   Он заправил свою майку цвета хаки в расклешенные брюки из белого трикотажа и заказал еще напитков.
   - Тебе потребуется много советов адвоката, прежде чем все закончится, - сказал он. - И вот мой первый совет: ты должен взять напрокат очень быструю машину без верха, и свалить к чертям из Лос-Анджелеса как минимум в сорок восемь часов.
   Он печально помотал головой.
   - Мои выходные накрываются, потому что, естественно, придется ехать с тобой - и нам нужно убиться по полной.
   - Почему нет? - ответил я. - Если такие вещи вообще стоит делать, то их стоит делать правильно. Нам понадобится чуток приличного оборудования и порядком денег на карман - хотя бы на наркоту и сверхчувствительный магнитофон, для длительной записи.
   - О чем вообще репортаж? - спросил он.
   - "Минт-400", - ответил я. - Самые дорогие внедорожные гонки мотоциклов и песчаных багги в истории организованного спорта - фантастический спектаклю в честь некоего толстозадого гроссеро по имени Дэл Уэбб, который владеет роскошным отелем "Минт" в самом сердце центральных районов Лас-Вегаса... по крайней мере, так говорится в пресс-релизе; мой человек в Нью-Йорке просто прочел его мне вслух.
   - Ну, - сказал он. - Как твой адвокат, советую купить мотоцикл. Как иначе ты сможешь правдиво осветить такое мероприятие?
   - Не годится, - возразил я. - Где бы нам заполучить "Уинсента Черную Тень"?
   - Это что?
   - Фантастический байк, - ответил я. - В новой модели что-то около двух тысяч кубических дюймов, на тормозе набирает две сотни лошадиных сил на четырех тысячах оборотов в минуту, на магниевой раме, с двойным сиденьем из пенополистирола, и со всем снаряжением весит ровно двести фунтов.
   - Вроде бы звучит подходяще для этой фигни, - сказал он.
   - Так и есть, - заверил я его. - Эта сука не особо на поворотах, но полный абзац по прямой. Обойдет Ф-111 до взлета.
   - До взлета? - переспросил он. - А мы справимся с таким колбасевом?
   - Запросто, - сказал я. - Позвоню в Нью-Йорк по поводу чуток денег.
  
   2. Изъятие $300 у женщины-хавроньи в Беверли-Хиллз
  
   Офис в Нью-Йорке оказался незнаком с Винсентом Черной Тенью, оттуда меня перенаправили в Лос-Анджелесское бюро, - которое на самом-то деле находится в Беверли-Хиллз, всего в нескольких кварталах от "Поло-Ланж", - но когда я добрался туда, насчет денег, - женщина отказалась выдать мне больше $300 наличными. Она понятия не имеет, кто я такой, сказала она, - а сам я к тому времени уже обливался потом. У меня для Калифорнии слишком густая кровь: в этом климате мне никогда не удается внятно ничего объяснить, - не промокнув же от пота... не с красными глазами и дрожащими руками.
   Так что я взял $300 и ушел. Мой адвокат ждал в баре за углом.
   - Понту с них никакого, - сказал он. - Пока нам не дадут неограниченный кредит.
   Я заверил его, что нам дадут.
   - Вы все, полинезийцы, одинаковы, - говорю ему. - Никакой веры в коренную порядочность культуры белого человека. Боже, да час назад мы сидели, вон, в паршивом байджинио, угашенные и парализованные на все выходные, и тут звонит некий абсолютный незнакомец из Нью-Йорка, говорит мне, мол, езжай в Лас-Вегас и пофиг расходы - и потом отсылает меня в Беверли-Хиллз, где еще один абсолютно незнакомый человек выдает мне $300 живыми деньгами за просто так... Братан, я тебе говорю, вот она - Американская Мечта в действии! Да мы идиоты, если не прокатимся на этой дикой торпеде до самого конца и предела.
   - И то правда, - сказал он. - Мы должны.
   - Верно, - подхватил я. - Но сперва нам нужна машина. А потом - кокаин. И еще магнитофон для особой музыки и пару рубашек "акапулько".
   Подготовиться к поездке вроде этой, чуяло мое сердце, можно только нарядившись павлинами и сорвав крышу, а потом с визгом через пустыню - и осветить старт.
   Никогда нельзя упускать из виду прямую ответственность. Но в чем заключался материал? Никто не удосужился сообщить. Так что отбарабанить его нам придется самим. Вольное Предприятие. Американская Мечта. Горацио Элджер сходит с ума от наркотиков в Лас-Вегасе. Вперед, за дело - экстремальная журналистика чистейшей воды.
   Был еще социально-психологический фактор. Отныне и всякий раз, когда жизнь осложняется, и близится всяческая фигня, единственное настоящее исцеление - нагрузиться гнусной химией и ублюдски прокатиться потом из Голливуда в Лас-Вегас. Чтоб расслабиться, именно так, в утробе пустынного солнца. Взять, убрать верх машины и привинтить его, вымазать лицо в белый крем для загара и выдвинуться с музыкой на полную громкость и хотя бы пинтой эфира.
   Раздобыть наркотиков проблемой не было, а вот машину и магнитофон непросто накружить в полседьмого вечера в пятницу в Голливуде. У меня машина уже была, но куда теснее и медленнее, чем нужно для пустыни. Мы отправились в полинезийский бар, и оттуда мой адвокат сделал семнадцать звонков, пока обнаружил кабриолет адекватной мощности и правильного цвета.
   - Пускай повисит, - слышу его реплику в адрес телефона. - Мы придем торговаться через полчаса, - а потом, после паузы, он заорал. - Что? Конечно, у джентльмена есть крупная кредитная карта! Ты, сука, представляешь себе, с кем ты говоришь?
   - Не позволяй этим свиньям на себя давить, - сказал я, когда он хлопнул трубкой о телефон. - А теперь нам нужен аудио-магазин с лучшим оборудованием. Никаких бирюлек. Мы желаем один из новых бельгийских "Гелиоваттов" с голосоуправляемым направленным микрофоном, чтобы ловить разговоры из проезжающих машин.
   Мы сделали еще несколько звонков, и наконец обнаружили нужное нам оборудование в магазине где-то за пять миль. Он был закрыт, но продавец обещал, что подождет, если мы поторопимся. Но мы задержались по дороге, когда ехавший перед нами "Стингрей" задавил пешехода на Сансет-Стрип. Магазин уже закрылся к тому времени, как мы добрались. Внутри были люди, но они не желали подойти к двойной стеклянной двери, пока мы не пнули ее пару раз, показав им, что да как.
   Наконец, два продавца, полировавшие автомобильные диски, подошли к двери, и нам удалось поторговаться через щелочку. Потом они приоткрыли дверь ровно настолько, чтобы высунуть наружу оборудование, после захлопнув и снова закрыв ее.
   - Давайте, забирайте это, и валите отсюда к чертям, - крикнул один из них сквозь щель.
   Мой адвокат обернулся и потряс в их сторону кулаком.
   - Мы вернемся, - крикнул он. - И как-нибудь я кину, сука, бомбу в это заведение! У меня на чеке твое имя! Я выясню, где ты живешь, и спалю тебе дом!
   - Теперь у него будет над чем поразмыслить, - пробормотал он, когда мы отъезжали. - Этот парень - психопат-параноик, по любому. Их сразу видать.
   Потом у нас снова возникли проблемы в автопрокате. Подписав все бумаги, я забрался в машину и почти потерял управление, пока сдавал назад, через стоянку к бензоколонке. Человека из проката заметно трясло.
   - Скажите, ну... э-э... вы же, ребята, машину побережете, ага?
   - Конечно.
   - Ну, боже мой! - сказал он. - Вы только что слетели задом с того двухфутового бетонного постамента и даже не замедлились! Пятьдесят пять на задней! И еле разминулись с бензоколонкой!
   - Ущерба нет, - заявил я. - Всегда так проверяю трансмиссию. Задний предел. На фактор стресса.
   Мой адвокат тем временем занимался переноской льда и рома из "Пинто" на заднее сиденье кабриолета. Мужчина из проката нервно за ним наблюдал.
   - Скажите, - спросил он. - А вы, ребята, часом не пьяны?
   - Я нет, - говорю.
   - Да наполни ты хренов бак, - выпалил мой адвокат. - Мы чертовски спешим. Мы на пути в Лас-Вегас, на пустынные гонки.
   - Что?
   - Ничего, - говорю. - Мы ответственные люди, - я проследил, как он навинчивает крышку на бак, потом перебросил агрегат на первую, и мы нырнули в автомобильный поток.
   - Еще один нервный, - сказал мой адвокат. - Этого, наверное, расколбасило под бодяжной кислотой.
   - Ага, взял бы угостил его красненькими.
   - Красненькие такой свинье не помогут, - ответил он. - К черту его. Нам нужно позаботиться о куче дел, прежде чем можно будет выбираться в дорогу.
   - Я бы раздобыл парочку церковных ряс, - говорю. - В Лас-Вегасе могут пригодиться.
   Но костюмные магазины были закрыты, а грабить церковь мы не стали.
   - В падлу, - сказал мой адвокат.
   - И не забывай, что многие копы ярые католики. Представляешь, что нам устроят эти ублюдки, если мы попадемся полностью угашенные и пьяные в краденом обмундировании? Боже, да они нас кастрируют.
   - Ты прав, - говорю. - И, Христа ради, не кури ты эту трубку на светофорах. Не забывай, что нас видно.
   Он кивнул:
   - Нам нужен большой бульбулятор. Держали бы его тут, под сиденьем, спрятанным. А если кто увидел бы нас - решил бы, что это у нас кислород.
   Мы провели остаток того вечера, кружа в поисках материалов и погружая машину. Потом наелись мескалина и отправились купаться в океане. Где-то около рассвета перекусили в кофейне "Малибу", потом очень осторожно проехали через город и вывалились на задымленное выхлопными газами Шоссе Пасадена, ведущее на восток.
  
Оценка: 5.25*19  Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"