Аннотация: О событиях, произошедших в одном провинциальном городе, что повергли местных жителей в шок и тремор из-за слабости и пороков представителей элиты и науки.
Одним жарким июньским утром в городе 84а произошел престранный инцидент. А именно - убийство.
Женщина, облаченная в траурно-черную одежду, с вуалью, закрывающей от случайного зрителя обреченное выражение лица, лежала около подъезда пятиэтажного дома. Как показала экспертиза - смерть наступила от удушения. Как показало следствие - убитая не жила в этом доме. Казалось бы, ничего странного в этом убийстве не было, если бы не один факт. Убийство было совершено не человеком.
Как говорили свидетели, рано утром из подъезда вышел некий темный объект и сразу же напал на женщину. Она не успела среагировать и поэтому упала под его напором. Он был примерно два метра в высоту и метр в ширину. По всей вероятности - металлический. Они оценивали его поведение во время акта убийства, как особо агрессивное. Он не проявлял никакой жалости по отношению к жертве, несмотря на её многочисленные мольбы о пощаде.
Несколькими днями спустя появились новые жертвы, всё с теми же сопутствующими признаками преступления. Однако, не все они были задушены. Кто-то погиб от сильного удара по голове, кто-то раздавлен, а по отношению к кому-то было даже применено холодное оружие. И всё те же свидетельства очевидцев: металлический объект, с особой жестокостью расправляющийся со своими жертвами. Однако, в одном они расходились.
Цвет. Свидетели преступления упоминали разные цвета в своих рассказах. Одни говорили, что объект был черным, другие - коричневым, а третьи и четвертые даже называли такие цвета, как серый или синий. Полиция была в замешательстве. Следователями была выдвинута гипотеза, что преступления были совершены группой неопознанных движущихся объектов. Сокращенно - НДО.
Город 84а. Место первого преступления, за несколько дней до его совершения.
- Пелена на моих глазах. Тягучая как жвачка и плотная, как брезент. Просто они совсем потухли. Они больше не того зелёного цвета, в котором ты постоянно видел раннюю весеннюю траву, и по которой ползают мелкие насекомые, питаясь прохладной росой, и откладывая там свои яйца. Теперь всё вокруг для меня делится только на черное и белое. Но я всё отчаянно продолжаю думать о тебе. С тех самых пор, как мы расстались, я не нахожу себе места. Мой мрачный мир, теперь его наполняют только призраки и тени. Тени нашей любви, угасшей так стремительно, что звезда, сгорающая в ночном небе, успевает прожить жизнь нескольких поколений. - Дама, чьи уста, собственно, и произносили сей диалог, как и каждый раз до этого, подошла к подъезду в половине шестого утра. Это было, своего рода, ритуалом. Каждое утро она приходила к дому, где жил её возлюбленный, так невзаимно и внезапно отказавшийся от её душераздирающей и удушающей страсти. Каждое утро она подходила к двери, набирала код его квартиры, после чего он снимал трубку домофона, и она рассказывала ему о своих еще не угасших чувствах, переживаниях, душевных терзаниях, изредка пускаясь в самоанализ. Всё это длилось ровно до тех пор, пока из подъезда кто-то не выходил. Если же дверь подъезда вдруг распахивалась, значит, начинался день, и пора было уходить. - А сегодня мне приснился сон, - продолжала она, - я видела, как вороны летали над заброшенным садом. В саду том похоронено наше нерожденное дитя. Дитя, что никогда бы не появилось на свет. Оттого-то ручьи там не журчали и цветы не пахли, а бабочки не прилетали их опылять. И только черное-черное облако каркающих ворон кружило над тем самым местом, где стояла я, оплакивая нашего с тобой ребенка. - Женщина, приподняла вуаль со своих глаз и почти вплотную прислонилась к домофону. - Наверное, ты никогда его не хотел, - прошептала она. - Но даже если это не так, то ты же знаешь, я не способна была его родить. Я даже не способна была его зачать. Быть может, поэтому ты меня разлюбил? Скажи, если это так, то я больше не позволю себе называться женщиной. Я состригу свои локоны, я перетяну свою грудь тугими бинтами и забуду, что такое косметика. Я отправлюсь на север, в Норильск, во Владивосток, да куда угодно. Начну работать вахтовым методом и буду закалять свой характер. Ведь если я не женщина... - Писк домофона и дверь распахнулась. Тучный мужчина вышел из подъезда, смерив женщину в черном презрительно-недоумевающим взглядом. Обойдя её, и погрузившись в свою зелёную Оку, стоявшую у подъезда, он еще раз посмотрел на неё, что-то буркнул себе под нос и отправился куда-то по одному ему известному маршруту.
Двумя часами позднее и в другом конце города.
Как и каждое будничное утро, семья Хоботовых собралась за обеденным столом, чтобы за завтраком насладиться первыми лучами просыпающегося солнца. Аманда, Лили и Николай Хоботовы были самой обычной среднестатистической семьей со средним достатком, каких в этом городе проживало немало. Но среди всех их Хоботовы имели маленькую особенность. А какую, узнаем чуть позже.
- Мама-мама, а Катька из второго подъезда говорит, что их хлопья вкуснее и дешевле, - сказала дочурка Лили, уплетая кукурузные хлопья, с любовью поданные на стол её мамой Амандой.
- Наверное, она просто не знает, что отборная кукуруза, из которой сделаны хлопья "ПапаСам" с заботой и нежностью собраны на самых плодородных берегах Исландии, - принялась объяснять мама Аманда. - Они пропитаны её теплыми морскими волнами и жаркими лучами улыбающегося солнца.
- Поэтому они такие желтые?! - восторженно спросила девочка.
- Конечно. И хрустящие! - добавила мама.
И Лили продолжила со смаком и своим непосредственным детским энтузиазмом уплетать кукурузные хлопья "ПапаСам". А на их коробке красовался лозунг: "Кушай хлопья ПапаСам, будешь ближе к чудесам!". Стены кухни прямо таки содрогались от оглушительного хруста: каждый член семьи ел эти хлопья с нескрываемым удовольствием, пока глава семьи Николай Хоботов не взял слово.
- Дорогая, ты не смотрела, какие погоды обещают на сегодня? - обратился он к жене.
- Конечно, я уже прочитала метеосводку. Сегодня, как и всю последнюю неделю, будет жарко. Плюс двадцать восемь, и на небе ни облачка, как ты и любишь!
- О, это отличные новости! Мне ничего не будет мешать, - обрадовался Николай.
- Папа, папа, а кому ты поможешь сегодня? - восторженно спросила Лили.
- Сегодня? Что ж, мне надо чуть-чуть поднапрячь своё серое вещество, и вспомнить, кто в нашем славном городе нуждается в помощи.
- Дорогой, а вчера я лично видела, как у одной женщины в торговом центре, что за углом, украли сумку. Прямо средь бела дня! Я совсем забыла тебе рассказать сразу, ты ведь так поздно вернулся, - принялась оправдываться Аманда. Ей и вправду было неловко за то, что она не сообщила об этом сразу, ведь сейчас грабитель мог быть уже очень далеко.
- Ничего страшного, любимая, сегодня я устрою ему взбучку, никуда он не денется!
- Папа, папа, а ты будешь надевать свой суперкостюм? - поинтересовалась дочь.
- Конечно, милая. Папа всегда творит хорошие дела в своём костюме. А знаешь, что еще придает мне сил? - Николай мягко потеребил девочку по светло русой головке.
- И кстати, дорогая. Не могла бы ты сегодня хорошенько прогладить мой суперкостюм? Мне ведь еще в нём идти на прием к мэру. Не хочу упасть в грязь лицом перед высокопоставленными лицами, - обратился Николай к жене.
- Конечно, любимый. Думаю, мэр обязательно оценит твои заслуги перед городом, - согласилась Аманда.
Так и начиналось каждое утро в доме Хоботовых. Да-да, Николай был супергероем. Но об этом, как положено для истинного супергероя, не знал никто, кроме его семьи. Для всех же остальных обычный житель города 84а, продавец запчастей для автомобилей - Николай Хоботов и супергерой Папа Сам были совершенно разными людьми. Но то, что однажды эта тайна станет доступна кому-то еще, предположить не мог никто.
Первые сообщения, связанные с нападениями металлических объектов, появились в прессе спустя неделю после первого преступления. "Леди и железная смерть", "Кто ответит за разбой?", "Исполнитель в скафандре", "НДО. Феномен или мошенничество?", "Патент на машину для убийств", "Безнаказанный по статье" - пестрили заголовки газет. Их редакторам приходилось идти на самые разные уловки, чтобы выдать хоть какую-то информацию о таинственных нарушителях общественного спокойствия. Те издания, что были посерьезнее старались довести до встревоженного общества максимально достоверную информацию, полученную непосредственно из следственных органов. Остальные же либо только слегка приукрашивали действительность, либо без устали и полностью перевирали, всё, что знали сами. Так, например, одни издания утверждали, что преступления были политически мотивированы и что единственной их целью было подорвать репутацию действующего мэра города. А другие могли высказывать самые фантастичные и несуразные версии: от нашествия пришельцев и сверхсекретного оружия американцев с применением технологий, разработанных еще самим Николой Тесла, до предположений, что убийцы - это обычные люди, мутировавшие под воздействием генномодифицированых продуктов.
В обществе зародилось напряжение, и появилась тревога. Власти не могли предпринять каких-либо действенных мер по противодействию преступникам. Их природа была неясна, а значит, что с ними делать - было неясно тоже. К расследованию подключали всевозможные силы, не гнушаясь даже услугами экстрасенсов.
Был жаркий-жаркий полдень. И когда каждый работающий человек шёл на заслуженный, а иногда и незаслуженный обед, Папа Сам, на сверхзвуковой скорости рассекал небесное пространство, окидывая взором своих суперглаз всё, что происходило внизу.
Задиристый мальчишка пытался достать с дерева кошку, которая едва успела сбежать от своего мучителя. Что ж, он еще совсем молодой и несмышленый, все мальчишки однажды делали то же самое. Не стоило тратить своё время на этого непоседу. А в доме напротив, через окно девятого этажа супергерой увидел, как строгая мамаша хлестала ремнём своего непослушного сына. Папа Сам, конечно, был против таких методов воспитания, но одним из его принципов было не лезть в семейные дела. Эх, придётся и дальше себе лететь, не обращая внимания. И вдруг взору Папы Сам открылось то, чему не смогли поверить его глаза! Коварная продавщица на рынке обвешивала ничего не подозревающую потребительницу. Это следовало немедленно присечь! Папа Сам пулей бросился защищать поруганные права и достоинства несчастной покупательницы.
- Нет, вы не обязаны за это платить, возьмите это за просто так. Считайте, что это подарок! - сказал супергерой обманутой женщине.
- Не может быть! Да это же сам Папа Сам!- обрадовалась женщина. - Спасибо вам огромное! - торжественно произнесла она и вприпрыжку побежала домой.
- Что? Да как вы смеете? - разозлилась вредная и недобросовестная продавщица. - Вы думаете, что если вы Папа Сам, то вам всё позволено?! Да будь вы самим Папой Римским...
- Спокойно! - осек её супергерой. - Считайте, что я спас вашу репутацию. Эта женщина навсегда могла бы отказаться от ваших услуг, узнав она, что вы её ОБСЧИТЫВАЕТЕ!
- Что? Да ведь я всего-то на девять рублей. Эти помидоры, они того стоят, поверьте! Вот, попробуйте сами, - и продавщица поднесла к лицу Папы Сам свежий, красный и идеально круглый помидор.
- Оставьте себе. Я заплачу вам за покупку этой женщины, но ровно столько, сколько она действительно стоит. - Папа Сам кинул деньги на прилавок и взмыл вверх, словно ракета, устремившаяся на земную орбиту. Восторженные зрители-зеваки бурно зааплодировали свершившемуся правосудию.
Ему следовало бы поторопиться, ведь торжественный прием начинался уже через полчаса. "Эх, хорошо, что хотя бы в небе пробок нет" - подумал Папа Сам. И действительно, в небе ему не было равных!
Костюм слегка запылился, видимо, в воздухе была повышена концентрация выбросов. До чего же досадно, ведь Аманда только-только его постирала. Ну да ничего, Папу Сам ведь любят не за чистый костюм (хотя стоило признать - и за него тоже).
Все уже собрались. В зале сидела куча народу. Высокопоставленные политики, местные телезвезды и актеры театра, бизнесмены и предприниматели. Все они сидели за столиками, украшенными торжественной сервировкой, и каждый друг с другом о чем-то переговаривался. Всё блестело и сверкало. Откуда-то уже слышался перезвон бокалов. Сразу же, как только Папа Сам вошел в зал, многие именитые особы бросились его встречать. И каждый, как будто хотел отхватить кусочек от любимого супергероя. Конечно, ведь многим из них не раз счастливилось быть спасенными в умелых и ловких руках Папы Сам.
Наконец, столь долгожданная всеми церемония наступила. Под оглушительные фанфары на сцену вышел ведущий, известный в городе психотерапевт и, в свободное от работы время, тамада под псевдонимом Анофрио.
- Добрый день, очаровательные, пахнущие как сомалийские розы, дамы и господа с круглыми, как чайники, глазами! Сегодня мы все собрались здесь за тем, чтобы отдать дань уважения, почествовать и поблагодарить героев нашего славного города, - несколько жеманно изрёк он. - А именно, всех тех, кто делает нашу жизнь лучше, красивее, комфортнее и безопаснее!
Аплодисменты, раздававшиеся в зале, были такой силы, что из-за них сложно было услышать даже себя. Пока они звучали, на сцену незаметно вышел мэр города 84а, сменив собой тамаду-самоучку, которого в шутку некоторые еще называли выскочкой.
Но не успел глава сказать и слова, как в зале послышался еще более громкий звук, похожий на взрыв, раздавшийся откуда-то из-за кулис. Паника охватила гостей и они стали бегать из стороны в сторону. Звон бокалов сменился визгом встревоженных женщин. А некоторые смельчаки задерживались у столов, чтобы прихватить с собой напоследок бесплатных закусок и деликатесов, набивая их во внутренние карманы своих пиджаков.
Папа Сам бросился за кулисы в надежде найти пострадавших и злоумышленников. Но к счастью за кулисами было пусто. Пострадавших не было, а злоумышленники успели скрыться. Папа Сам всё понял: диверсия. Но кому и зачем было выгодно срывать столь безобидное мероприятие? Эту загадку и предстояло решить Папе Сам.
И сделать это было необходимо как можно скорее.
Следующим днём у подъезда первого убийства, совершённого НДО.
- Молчание. Сплошное и непрерывистое. Такое инфантильное и безразличное. Каждую секунду космического времени. Это ужасно выматывает. Знаешь, я иногда злюсь на тебя только за то, что ты можешь долго не отвечать и слушать, как разрывается твой проклятый домофон. Наверное, твоя постель такая теплая, что ты даже ленишься встать, чтобы прекратить этот звон. Нет, что я делаю? Я ругаю тебя. Отчитываю, словно мать получившего двойку пятиклассника. Словно инспектор ГИБДД проштрафившегося водителя-неумеху. Но я не имею на это права, понимаешь? Ну, полно. Давай лучше поговорим о нас. - Несмотря на непрекращающуюся жару, дама у подъезда не изменяла себе, и, по прежнему, надевала одежду только черного цвета. На ней были черные туфли, черные колготы, черная, ниже колен, юбка, и черный пиджак, скрывающий под собой черную блузку с таким же черным жабо. И вуаль. Её лицо покрывала вуаль, спадающая со шляпки, делая её взгляд и красноту от высохших слез неразличимыми для прохожих. - Я знаю, ты хочешь мне ответить. Хочешь, но боишься. По твоему сердцу разлит свет. Это свет от наших надежд, что, умерев, оставили после себя свечение. Чтобы оно указывало тебе путь и не давало оступиться. Однажды ты мне сказал, что каждый человек оставляет собой след в судьбе другого. Что каждый появляется в чьей-то жизни не просто так. Я была в твоей жизни именно за тем, чтобы дать тебе свет. - Женщина припала лицом к домофону и принялась теребить ручку двери, как бы подсознательно надеясь, что голос из-за домофонной решетки пригласит её войти. - Говорят, что люди после смерти превращаются в звезды. Знаешь, я бы очень хотела стать одной из них. Я была бы путеводителем для заблудших моряков и музой для неудачников-поэтов. Я бы кружилась во вселенском танце, увлекая за собой планеты, что поклонялись бы мне. Я бы дарила им жизнь, согревая их своей губительной радиацией, - дама сделала паузу, прислушиваясь к звукам за дверью. Услышав чьи-то голоса и захлопнувшуюся дверь, она быстро завершила: - а затем я убила бы себя собственной гравитацией, став черной дырой, поглощающей пролетающие мимо корабли.
Женщина, голову которой покрывала химическая завивка, формы и цвета взрыва ядерной бомбы, со всей мочи распахнула массивную дверь, едва не ударив даму в черном. Та только слегка отстранилась и, поймав на себе недоумевающий взгляд вышедшей из подъезда, поторопилась уйти.
Количество преступлений и правонарушений неуклонно росло. Жертв также становилось всё больше. Задушенные, зарезанные, расчлененные, изнасилованные и брошенные умирать. Всё это откровенно смахивало на кровавые телевизионные сюжеты, снимаемые местным телеканалом, специализирующимся на таких вещах и телесериалах про полицейских и бандитов.
В свете этих событий местная администрация установила в городе комендантский час: после 20.00 детям было запрещено появляться на улице, после 22.00 запрет начинал действовать на взрослых, а после 24.00 - на животных.
Однако, вскоре убийства прекратились также внезапно, как и начались. НДО вдруг пропали из поля зрения случайных свидетелей-зевак, правоохранительных органов и объективов камер наблюдения. Казалось, жизнь вернулась в своё привычное приличное русло. Несмотря на то, что преступников так и не удалось найти, и, как следствие, наказать, люди понимали, что лучше всего будет забыть о случившемся и продолжать делать равнодушный вид.
Но угроза вернулась, приняв новый оборот.
Волна ограблений, сильная, мощная, интенсивная, сметающая всё на своем пути, накрыла город.
Такого не ожидал никто. Квартирные взломы и кражи, вооруженные нападения в магазинах, торговых центрах и банках с целью получения денег стали главным криминальным событием города на этот раз. И снова всё те же уже знакомые лица. Хотя лиц, как таковых НДО не имели. По крайней мере, свидетели и выжившие жертвы не могли их идентифицировать.
Пресса затрубила с удвоенной силой. Газеты кричали о бездействии и халатности властей, а телевидение с жадностью и фанатичностью подготавливало каждый сюжет, касающийся очередного ограбления с участием объектов, зачастую высасывая новость из пальца.
Несмотря на всё, один положительный момент в этой второй волне преступлений всё же имелся. Следствие, наконец, смогло сдвинуться с мертвой точки. Полицейскими была замечена одна странная закономерность: в домах тех квартир, где совершались взломы, исчезали подъездные двери.
- Мамочка, а что мы будем пить сегодня на завтрак: кофе, какао или сок? - радостно спросила Лили, прищуриваясь и хитро смотря на Аманду.
- Конечно же, томатный сок "Фон Томат Рио"! Ведь этот сок выжат из самых спелых и круглых помидоров, выращенных на плодородной почве Египта, хранящей тысячелетнюю историю и традиции создания лучшего томатного сока, - ответила мама Аманда. - И, конечно же, только он идеально сочетается с кукурузными хлопьями "ПапаСам"
- Мамочка, но недавно я прочитала, что помидоры для сока собирают не в Египте, - раздосадовано произнесла девочка.
- Малышка, ты такая фантазерка. Кушай, дорогая. - Аманда потрепала дочку по белокурой головке.
- Папочка, а сегодня ты найдешь того плохого дядю, который взорвал мэра? - обратилась Лили к Николаю Хоботову.
- Милая, ну что ты, он никого не успел взорвать. Только слегка запачкал стены, - ответил отец.
- Это так ужасно. А у полиции есть версии? - спросила Аманда.
- Не знаю, сегодня меня тоже будут допрашивать, и возможно попросят участвовать в расследовании. А ведь я уже неделю не ходил на работу. И еще эти рекламщики давят. Они требуют, чтобы я снимался всё больше, а платят все меньше, - удрученно выдавил из себя Николай. Было заметно, что тот задор и легкость супергероя, с которыми он располосовывал небеса, сегодня куда-то безвозвратно улетучились.
- Любимый, не при ребенке. - Аманда обеспокоилась, что их дочь, до этого видевшая отца только в боевом настрое, может неверно истолковать его поведение и усвоить дурной пример. - Лили, солнышко, иди к себе в комнату, в интернете ты всегда можешь посмотреть запрещенные нынешним законодательством мультики.
Супруги остались на кухне вдвоем. Несколько минут они только молча поедали широко разрекламированные кукурузные хлопья, запивая их томатным соком.
- Дорогой, мне нужно с тобой серьезно поговорить, - промолвила Аманда неспешно. - У нас действительно в последнее время стало не хватать денег. Ты все меньше работаешь, всё больше спасаешь людей и снимаешься в рекламе своих продуктов. Но знаешь, люди разное судачат. Сама я во все это не верю, но просто постоянно слышу то оттуда, то оттуда...
- Аманда, не тяни! - резко произнес Николай.
- В общем, ходят слухи, что в городе орудует мафия, и что глава этой мафии, - Аманда сделала прискорбный вид и продолжила, - ты. - Затем словно наказанная школьница она опустила глаза и уставилась в тарелку с завтраком.
- Аманда, дорогая. Я уже давно хочу тебе сказать, - начал Николай. - Мы оба прекрасно понимаем, что у нас с тобой есть куча проблем, которые мы даже не пытаемся разрешить. Наш брак трещит по швам, мы почти не проводим время вместе, у нас не было секса уже девять месяцев. Я прекрасно понимаю, что у тебя есть основания считать меня плохим мужем. И я готов это признать. Я даже готов признать, что я сдал позиции супергероя и что качество моей работы все быстрее стремится к нулю. Ты можешь думать обо мне, как о неудачнике, заблудшем в собственных целях и амбициях. Но называть меня мафиози! Как ты дошла до этого?! - Николая очень разозлило предположение его жены. - Да что с тобой?
- Любимый, не кипятись, молю. Давай я приготовлю тебе успокоительного чаю с мелиссой, - Аманда вскочила из-за стола и принялась рыться по шкафчикам. - Совсем забыла, как он называется, сейчас только найду и... ну этот, который собирали на Сахалине, ты рекламировал его пару лет назад...
- Да перестань ты! - Николай ударил по столу. - Можешь думать обо мне, как тебе вздумается. А мне пора подумать о нас. Подумать о том, как нам жить дальше. - Демонстративно бросив салфетку на праздно накрытый стол, Николай вышел из кухни, оставив Аманду наедине со своими слезами. Для их семьи наступили трудные времена, и каждому из её членов предстояло сделать свой нелегкий выбор на развилке раскинутых судьбой дорог.
О том, что исчезновение подъездных дверей и квартирные взломы - это два взаимосвязанных явления стало понятно не сразу.
Старшая по подъезду, девяностосемилетняя жительница одного из домов, подвергшихся ограблению НДО, Участковая Нинель Факсимильевна обратилась в полицию в связи с тем, что с их подъезда кто-то снял дверь без её предварительного на то согласия. Согласия Нинель Факсимильевны, конечно же. С согласием самой двери было всё в порядке. Как говорила сама Нинель Факсимильевна, за несколько дней до этого у неё с этой дверью состоялся малоинтересный разговор. Дверь просила разрешения покинуть своё место в течение ближайших четырёх дней, на что получила отказ старшей по подъезду. В полиции к рассказу Нинель Факсимильевны о разговоре с дверью отнеслись скептически, так как женщина, как говорили жильцы, была со странностями, но на всякий случай занесли в протокол всё, что она сказала. Позже следствие обнаружило, что дверь сняли именно с того подъезда, где за день до этого произошло ограбление.
Жертвами преступления стала молодая семья уже немолодых, ушедших на пенсию сотрудников химико-металлургического института. Взлом произошел поздней ночью, если не сказать очень ранним утром. Молодожены проснулись от оглушительного шума, исходящего из коридора. Выбежав из своей спальни, супруги увидели двух НДО, мечущихся по квартире с автоматами Калашникова в руках, и заглядывающих в шкафы, всё оттуда вытаскивая, и, складывая в пакеты для мусора драгоценности и сбережения, накопленные пенсионерами. Пострадавшие, испугавшись за свою жизнь и здоровье, убежали обратно в спальню и спрятались, не мешая грабителям свершать злодеяние. Позже, уже в разговоре со следователями жертвы грабителей сообщили, что им удалось разглядеть преступников вблизи, и что по форме они очень напоминали входные домофонные двери, причем один из них был точь в точь, как дверь из их подъезда.
Показания свидетелей, ставших очередными жертвами ограблений и взломов, совершенных НДО, большей частью совпадали друг с другом. Совпадало также и то, что двери в подъездах тоже были сняты. Всё это навело следствие на одну простую мысль: скоро преступники снова уйдут в затишье, чтобы вернуться с новой волной еще более страшных, жестоких и бесчеловечных злодеяний.
Весь сегодняшний день Папа Сам был, мягко говоря, не в себе. Он летал по небу, уже не брезгуя вымочить облаками свой тщательно выглаженный женой костюм. Грубые беспорядки, творящиеся на городских улицах, только заставляли его слегка скосить свой взгляд в другую сторону, а мелкие он и вовсе не замечал. Пролетев пару десятков кругов над городом, он приземлился в общественном парке, чтобы перекусить хот-догом, купленным в киоске, торгующем некачественным фаст-фудом малоизвестной марки, и запить его томатным соком "Фон Томат Рио", наполняющим его организм витаминами групп А, В, D и W, витамином, синтезированным специально для поддержания силы и способностей супергероев.
Как и каждый день до этого было жарко, и даже еще жарче. Мирные городские жители гуляли по ландшафтам парка с детьми, с родителями, с собаками и в одиночку. Знойный полдень растапливал мороженое в руках гуляющих, и сводил до нуля их работоспособность. Завидев супергероя, развалившегося на скамейке, словно бродяга, ночевавший там же и только что проснувшийся, некоторые граждане не самого робкого десятка бросились к нему за автографами, но Папа Сам только лениво отмахивался, ссылаясь на особое секретное задание, которое ну никак не позволяло ему отвлекаться по мелочам.
Вдруг, рассеянное внимание Папы Сам привлек элегантный женский силуэт, статно вышагивающий неподалеку. Под палящим июньским солнцем, нагло разрезающим зеленые стриженые кроны деревьев, с грацией балерины, исполняющей партию черного лебедя, шла она. Нимфа, принцесса, муза.
Богиня, опустившаяся с небес, отведать земной любви или ангел, изгнанный из рая за безудержную страсть? Теперь Папу Сам волновал только этот вопрос. Всё и все вокруг словно в одночасье перестали существовать. Мир сузился до размеров её тонкой талии, а атмосферу заполонил иноземный аромат её духов.
Со всей мочи выбросив хот-дог малоизвестной марки в мусорную урну, и допив томатный сок "Фон Томат Рио", приготовленный из отборных помидоров, Папа Сам встал со скамейки и ровным уверенным шагом направился навстречу героине своих неприснившихся снов, как успел он отметить.
Но его намерение было подорвано внезапным громким хлопком откуда-то неподалеку.
Люди рассыпались по тропинкам парка, словно жемчужины из бус красавицы, разорванных обезумевшим ревнивцем. Женские крики достигали такой высоты, что теперь её можно было бы измерить в километрах. А аромат духов, наполнявший воздух до этого, сменился густым серым дымом. Снова взрыв. Это начинало приобретать серийный характер.
Протяжный стон донесся до Папы Сам сквозь беснующуюся в панике толпу. Включив свое рентгеновское зрение, Папа Сам принялся в густом дыму искать источник этого беспомощного зова. И, о, Боже! Женщина, что разбудила в Николае Хоботове тягу к жизни и еще массу неприличных желаний и чувств, бездыханно, подогнув свои изящные ножки, лежала на асфальте, держа тоненькой ручкой свою маленькую черную сумочку. Злость, тревога, отчаяние сию же секунду охватили Папу Сам. Он схватил женщину за плечи и стал трясти, что есть мочи, дабы пробудить в ней оставшиеся жизненные силы.
Женщина медленно подняла свои веки и её неровный, слегка окосевший взгляд коснулся лица Николая.
- С вами всё в порядке? - спросил он тихонько.
- Да... что произошло? - вымолвила она.
- Вы, наверное, испугались очень. И потеряли сознание.
- А вы... вы спасли меня? - На лице женщины проступила едва заметная улыбка. А дым, все еще заполнявший пространство между героями разыгравшейся мелодрамы, наполнял ситуацию еще большим драматизмом.
- Я так счастлив, что встретил вас, - явно, не вовремя сказал Папа Сам.
- Что? - Взгляд женщины стал ярче и наполнился какой-то живительной энергией и влагой.
Папа Сам хотел было ответить, но гармонию их беседы нарушил ворвавшийся откуда-то извне до боли знакомый голос.
Черный силуэт, утопавший в непроходимом дыму, стоял в нескольких шагах и издавал зловещий артистичный смех. Этот человек явно видел, что Папа Сам стоит на коленях в нескольких метрах от него, и он точно получал удовольствие от наблюдаемой картины.
- Я обязательно найду тебя, мы обязательно увидимся еще. Ещё и ещё, и у нас будет много-много..., - речь супергероя снова прервал раскатистый ядовитый смех черного человека, и Папа Сам успел проговорить только: - мне нужно бежать. Но и ты беги. Здесь слишком опасно. - И супергерой, уже изрядно отравленный дымом, побежал за ускользающим злодеем, что было мочи.
Папа Сам понимал, что от того, догонит ли он и обезвредит преступника, может зависеть всё. Всё, что ему дорого, всё, во что он верит и надеется, и всё, ради чего он живет. Но преступник всё удалялся, а Папа Сам терял силы из-за воздействия токсичного дыма, против которого не могли выстоять даже его суперлегкие. Добро или зло? исход этой битвы был слишком неочевиден. Оставалось только ждать и надеяться.
Как и предполагало следствие, количество преступлений, совершаемых НДО, стало постепенно сокращаться с каждой неделей. Несмотря на то, что злоумышленники ушли в подполье, полиция решила более не дремать, чтобы быть максимально готовыми к следующему появлению преступников.
По расчетам экспертов, следующая волна преступлений должна была начаться приблизительно через один месяц и три недели. Данные выводы были сделаны под давлением и, исходя из анализа траектории передвижения преступников, а также продолжительности двух их предыдущих серий преступлений и количества жертв, которых можно было разделить на категории: убитые, изнасилованные, ограбленные. Жертвы, относящиеся к нескольким категориям сразу, в расчет не принимались.
Но и здесь следователи просчитались. Злоумышленники оказались намного хитрее, проворнее и непредсказуемее, чем следствие могло предполагать. Группировка НДО не давала о себе знать в течение следующих трёх месяцев. А их выход носил скорее случайный, чем закономерный характер.
Как позже выяснили ученые, НДО обладали особыми циклами активности своей жизнедеятельности. Этим, в первую очередь, и была обусловлена периодичность их преступного поведения. В промежутках же между этими особыми циклами, НДО характеризовались как порядочные граждане, ведущие социально приемлемый образ жизни и, обладающие социально желаемыми личностными качествами.
Всё дело было в том, что во время своих "социально благоприятных" периодов НДО содержались в неволе под пристальным наблюдением главаря их группировки и, собственно, организатора всего преступного процесса, коим оказался широко известный в городе психотерапевт, подрабатывающий тамадой на праздниках, под псевдонимом Анофрио (настоящее имя в интересах следствия не раскрывается).
Не до конца продуманная система охраны позволила одному из НДО покинуть место своего заключения и отправиться на поиски пропитания в ближайший супермаркет (как выяснилось позже, Анофрио не позволял объектам есть, дабы повысить уровень их агрессии и кровожадности), где и был опознан одной из своих ранее ограбленных жертв.
Будучи схваченным и обезвреженным, и без того безвредный, НДО оказался вынужден дать показания против себя, своих подельников и организатора, которые позже в полном составе были доставлены в следственный отдел.
Папа Сам очнулся от резкого тухлого запаха, смешанного с аммиаком. Придя в себя, он пришел в ужас от осознания того, что совершенно не мог пошевелиться. Он был намертво привязан к металлическому стулу и находился в каком-то, похожем на подвальное, помещении. Его суперсила больше не действовала. "Но как же это возможно?" - подумал он. Ведь суперсила является врожденной и за всю свою жизнь она не пропадала ни разу. Может быть это болезнь? Папа Сам не знал точно. Зато он точно понимал, что кто-то определенно желает ему зла.
- Ну что, очнулся? - знакомый выразительный голос раздался из-за спины супергероя.
- Кто ты и что тебе нужно?! - грозно выкрикнул Папа Сам куда-то в пустоту.
- Ты знаешь, кто я! Смотри и поражайся! - С этими словами таинственный злоумышленник обошел пленника и предстал перед ним во всей своей красе и артистическом обаянии.
Папа Сам не мог поверить своим глазам. Еще никогда в жизни он не сталкивался с таким вопиющим случаем разочарования и утраты веры в людей. Он буквально потерял дар речи. Смятение и злоба заполнили его заторможенное сознание. А тело, казалось, вот-вот взорвётся из-за взлетевшего вверх уровня адреналина.
Человек, которому доверял свои тайны каждый третий житель города, оказался самым большим гением и злодеем современности. Так вот, откуда эта артистичность в голосе и выразительность в смехе. А еще эти изящества в движениях! Только один человек в городе был способен на подобное. И как же Папа Сам не додумался раньше?! Ну, конечно же, всё говорило и указывало именно на него.
Человек, чьё настоящее имя знали только те, кто пользовался его услугами. Те, кому была необходима помощь и добрые чуткие уши, способные услышать и помочь от удушающей городской тоски.
Человек, который пользовался уважением у самых высокопоставленных лиц и сильных мира сего. И, конечно, он имел доступ и к их тайнам тоже. Отсюда то и такая четкость в спланированных им преступных операциях и доступ туда, куда бы не смог попасть больше ни один смертный.
Анофрио. Тот, кто стоял за всем этим!
- Что? Это ты? Но как ты посмел? Мы ведь все тебе верили! - со злостью прокричал Папа Сам.
- Людей так легко обманывать. И так интересно! - Анофрио злорадно и со свойственной ему харизмой рассмеялся. - Никто, ни одна живая душа не раскрыла мой гениально коварный план. И даже ты не смог ничего понять!
- В последнее время меня мучали разные мысли, я много рассуждал о жизни, свободе, любви, судьбе и выборе. Поэтому я никак не мог собраться и начать действовать, - оправдываясь, произнес Папа Сам.
- Мысли? Ха-ха-ха! Да ты всего лишь стал одним из элементов моей шикарной стратегии. Это всё - последствия тех продуктов, которые ты рекламировал и скармливал всему городу. Они действовали утомляюще и постепенно гасили твои сверхспособности, доставшиеся тебе от пробабки-знахарки. Всё это время ты работал на меня, рекламируя вредные и опасные продукты, и пачкая свой положительный просоциальный имидж.
- Что? Значит, все эти хлопья, сок и...
- Да! Всё это - моих рук дело. Ты нужен был мне для раскрутки. Для того, чтобы меня зауважали и озолотили. Люди всегда верят героям. Но знаешь, что? Такие, как ты нужны лишь для того, чтобы плохим парням было на ком оторваться. Я использовал тебя сполна и даже больше. Жители города, поверив тебе, сделали меня богатым и независимым. Теперь я контролирую девяносто семь целых и три десятых процентов рынка. Теперь я могу позволить себе абсолютно всё. Что я и собираюсь сделать.
- Но зачем тебе это было нужно? Неужели ты недостаточно зарабатывал?
- Недостаточно зарабатывал?! - гневно переспросил Анофрио. - А ты считаешь, что можно много заработать, выслушивая слезливые истории истеричных дамочек бальзаковского возраста? Да этим можно заработать только хронический стресс и язву! Мне даже теперь дома от некоторых из них покоя нет! Ты знаешь, сколько мне приходилось из-за них не спать?! Сколько съесть таблеток валерианки? И сколько перенести операций на предстательной железе? Но ничего, больше они не будут мне помехой. - Анофрио изящным движением руки достал из кармана сигарету и закурил. - И кстати, ты ведь догадываешься, что я специально запустил слух о том, что ты член мафиозной группы? Люди, что поумнее, уже давно поняли, что продукты, которые ты рекламируешь, являются опаснейшим ядом, и они просекли что за этим может стоять мафия. Но те, кто безоговорочно верят Папе Сам, своему благородному герою, они никогда не поверят в его подкупность. Поэтому-то люди разделятся на два лагеря и начнут воевать друг с другом. Гражданская война затронет политические интересы лидеров государств большой восьмерки и тогда ядерный взрыв навеки изменит мир, каким мы его знаем. А я всё это время буду себе спокойно выжидать время в своем лунном укрытии.
- Ты - подлец! Ты настоящий монстр, порождение ада. Я отомщу. Обещаю... - Папа Сам был очень слаб и все его слова были настолько вялыми и неуверенными, что запугать ими кого-то, а тем более Анофрио, было категорически невозможно.
- А ты просто смешон. Уверен, если бы все эти жалкие людишки, твои поклонники увидели тебя сейчас, им бы пришлось в срочном порядке искать себе нового героя. И я бы стал им, если бы только что не выдал тебе свой план. Но мне пришлось отказаться от него по некоторым идеологическим соображениям. Зато теперь у меня есть план, который по своей гениальности, коварности и асоциальности превосходит всё, что я задумывал до этого. Но к нему я приступлю завтра. А ты можешь не бояться, тебя я не убью, по крайней мере сейчас. Но имей в виду, я обязательно сделаю это потом, в самый неожиданный момент. Когда ты меньше всего будешь к этому готов. Хоботов Николай Павлович! Ха-ха-ха-ха...
Анофрио всё узнал, узнал тайну Николая Хоботова и Папы Сам. Впрочем, по-другому в данной ситуации и быть не могло. Но Папа Сам всё терял силы, его веки тяжело опускались, а дыхание затруднялось. Сможет ли Николай хоботов выбраться из передряги, в которую попал, и сможет ли он остановить негодяя? Вопрос требовал немедленного ответа, но ожидание его затягивалось на неопределенный срок.
Следующий день: время и место первого преступления, совершенного НДО.
- Небо сегодня, оно такое чистое. И птицы запели, словно коты в марте. Сегодня ты слышишь меня в последний раз. Ты не видишь меня в последний раз, потому что твои глаза, хоть и они так прекрасны, но они находятся по ту сторону домофона. Так что ты не можешь меня видеть. - Настроение дамы в черном было приподнятым, а её речь уже не дрожала так явно, как это было во все предшествующие дни. Но, тем не менее, она не отходила от своего образа и, по-прежнему, надевала на себя траурные наряды и вуаль, элегантно спадающую на лицо. - Ты наверняка скажешь: какое нелепое умозаключение. А я только отвечу: мне все равно. Теперь мне все равно. И знаешь почему? Конечно же, нет. Ты слишком не любопытен, чтобы интересоваться мною и всем, что со мной происходит. Но однажды кто-то подойдет к тебе и скажет: ты меня не интересуешь. Этот человек, он будет для тебя никем, вы даже не будете знакомы. Но в эту же секунду ты испытаешь боль. Боль острую, звенящую, осколками стекла рассыпающуюся по коже, и иглами впивающуюся в десны. Такую же, какую причинил однажды мне, а может и еще не одному десятку женщин. И тогда твои глаза просочатся, сухие и безжизненные слезы потекут из них, может быть, на мгновенье ты даже потеряешь смысл жизни. И ты не сможешь справиться с этой болью, как учишь справляться с ней других. В твоём багаже человеческой мудрости и опыта не найдется того маленького волшебного слова, которое пробудит в тебе человека. - Тон женщины становился увереннее с каждым сказанным словом и фразой. Она превращалась то в учительницу, отчитывающую провинившегося ученика, то в прожженного циника, насмехающегося и высмеивающего род человеческий. - Извини. Извини, если обидела тебя. Я не хотела и не делала этого специально. Просто я поняла, что могу прожить без тебя. Вчера я встретила одного человека. Он изменил мою жизнь. Или обязательно изменит. Я предчувствую приближающиеся перемены. Они накатят вдруг и так неожиданно, что я почувствую, будто я и не жила никогда. Вчера, когда я шла по парку, под склонившимися от тоски березами, что невольно царапали меня своими ветвями, я увидела его. Мы посмотрели друг на друга, но не подали вида. Он быд слишком занят, а я - удручена. Затем что-то случилось. Хлопок, дым, люди. Они стали бегать, суетиться, кричать. Я вдохнула отравленного дыма и упала без сил. Дальше я ничего не помню. Только его глаза, смотрящие на меня так жалостливо и с мольбой. Они словно говорили: ты та, кто мне нужен, ты та, кого я люблю. И видит Бог, я готова была ответить ему, но уже языком слов. Но он поспешил уйти. И лишь на прощание он пообещал мне, что найдет меня снова, и мы будем счастливы. Счастливы вместе. Прощай любимый. Теперь прощай навсегда.
Сегодняшний ритуал закончился совсем не так, как все предыдущие. Женщина договорила до конца всё, что планировала. Никто не помешал ей, никто не вышел из подъезда, пока она декларировала свой жизнеутверждающий монолог. Однако, все остальное было столь же стабильным. Жаркая погода, чёрная одежда, с утра вышедший из подъезда, наверняка чем-то недовольный, житель, сразу после того, как дама сказала свои последние слова. Но она уже не видела его лица, пола и возраста. Она гордо покидала это место. Пока не услышала странный скрежет в паре метров позади себя.
Подвальная дверь медленно и с трудом стала отодвигаться, и оттуда появился он. Тот, кто дал ей сил навсегда распрощаться с этим домом, с этим подъездом, с этой квартирой номер 48.
Он был одет не так как вчера: старая грязная одежда, местами разорванная, она будто была подобрана на помойке. А сам он выглядел весьма и весьма изнеможденным, и, словно, ничего не понимающим. Но женщина узнала его. Она запомнила его нежный, но вместе с тем очень героический взгляд. На лице дамы в черном промелькнула неловкая улыбка, предвосхищающая дальнейшее развитие событий. Но незнакомец лишь встревоженно посмотрел на неё и, пошатываясь и едва волоча ногами, прошел мимо.
- Значит и ты предал меня. Значит и ты тоже. - Слеза мелкой жемчужиной прокатилась по щеке женщины, и застенчивая улыбка сменилась выражением отчаяния.
Мужчина остановился после её слов. Она услышала это, но не смогла сдержать слёз. Он обернулся и подошел к ней, незаметно, словно насекомое, внедряясь в поле её зрения.
- Что? Разве... разве мы знакомы? - растерянно спросил незнакомец.
- Прости. Я не должна была. У меня не было права. - Женщина увернулась, скрывая свои слезы под спадающей вуалью.
- Нет, постой. Я помню... твои глаза, они..., - сбивичво проговорил незнакомец, и приподнес ладонь к её лицу, пытаясь в подробностях рассмотреть его. - Они такие... словно я вижу их посреди тумана. Но я не помню их. Я не помню ничего.
- Не помнишь ничего? Ах, какая жалость! Значит, ты не помнишь и своего обещания, данного мне в тот летний день? - Дама мягко взяла его ладонь в свою руку, одетую в черную кожаную перчатку.
- Обещание? Нет... прости. Но что бы я ни пообещал, я намерен это узнать, поверь. И я обязательно выполню это. Твой голос, он так мне знаком, будто всю жизнь я его слышал. И дым. Много-много дыма. Он заполняет мои глаза, спирает моё дыхание. Но я счастлив, потому, что рядом ты. И моё дыхание, его захватывает, потому что опять рядом ты. И моё сердце, оно начинает биться то сильнее, то...
- Нет! - испуганно проговорила дама в черном.
- Что? Почему?
- НЕТ!!! - уже с ужасом закричала она. После чего схватила незнакомца за плечи и развернула, заняв место, на котором только что стоял он.
Темный, массивный и, судя по всему, металлический объект навалился на неё всем своим весом. Мужчина только успел слегка отлететь в сторону, испуганно и ошарашенно наблюдая за борьбой между дамой и её насильником, явно неземного происхождения.
Схватка продолжалась порядка тридцати секунд. Преступник душил жертву, так плотно обхватив её шею, что выражение её лица было как в финале фильма "Вспомнить всё". Она даже не могла издать ни звука. Только пустой, протяжный треск. Она пыталась сопротивляться, но всё было тщетно. Такую жестокость незнакомец наблюдал впервые. Он не мог даже пошевелиться от увиденного. Осознание того, что эта святая, настрадавшаяся женщина только что пожертвовала своей жизнью ради него, пришло спустя несколько минут.
Они остались вдвоём. Здесь около подъезда в 7.35 жаркого июньского утра. Преступник, совершив своё кровавое деяние, скрылся, оставив о себе только кроткую память в виде невинно задушенной, некогда жительницы города 84а. Мужчина, сидел на коленях рядом с ней, склонив голову, и, вытирая обильные мужские слезы. Он обращался к небу, задавая немой вопрос: "почему?". И он получил свой ответ. Он всё понял. Он не знал наверняка, но он вспомнил слова, что говорил ей.
Она умерла не зря. Каждый человек оставляет собой след в жизни другого. Такой же явный, как след помады на воротнике, как шрам от бритвы на запястье, как последствия от распада урана посреди коровьего пастбища. Они обязательно встретятся еще раз. И у них будет много-много времени, чтобы провести его вместе. Может уже не сейчас и не здесь. Может где-то в другом мире, но они обязательно встретятся снова.
Чтобы прожить свою жизнь заново.
Чтобы прожить её иначе.
Судебное разбирательство по делу НДО длилось относительно недолго - около двух недель. Такая спешка была вызвана скандалом, связанным с предпринимательской деятельностью мэра города и обвинением его в совращении несовершеннолетних.
Естественно, что рассмотрение дела в таком темпе могло негативно отразиться на вынесении приговора обвиняемым. Их действия не смогли быть квалифицированы ни по одной статье уголовного кодекса, так как главные обвиняемые по делу не являлись людьми. Также в процессе бюрократических проволочек из вида суда ускользнул тот факт, что организатором данной группировки все же был человек.
Тем не менее, приговор был вынесен. Всех участников (количество которых равнялось ста двадцати восьми, включая Анофрио) совершенных преступных актов (в общей сумме - триста шестьдясят два) приговорили к особой мере наказания - переработке на металлургическом заводе. Данная мера объяснялась тем фактом, что обвиняемые на 98,8% состояли из металла, а значит любое другое наказание не дало бы своего результата. Защита настаивала на проведении медицинской экспертизы для всех ста двадцати восьми обвиняемых, или хотя бы для трети из них, дабы вынесение приговора не носило голословный характер, а было основано на установленных наукой фактах. Но суд отклонил данную просьбу адвокатов по причине всё того же конфуза, связанного с мэром.
Дело об НДО осталось кровавым пятном в истории города. По скандальности и экстраординарности с ним могло сравниться только дело о продаже помидоров с ГМО на одном из городских рынков. Позже в народе родились городские легенды об успевших скрыться НДО, которые выходят поздно ночью из своих укрытий и крадут мелочь из торговых автоматов и обслуживающих терминалов. А тех, кто увидит их за этим занятием, ждет долгая и мучительная смерть от переохлаждения (по другим источникам - от удушения). Конечно же, никаких НДО, способных нанести вред окружающим, не осталось, но люди навсегда запомнили эти несколько месяцев ужаса, тревоги и паники. Несколько месяцев, что заставили людей вздрогнуть и переосмыслить цели своего существования.
Несколько месяцев, обозначенных грифом "Дело Љ128362. Двухметровые убийцы-терминаторы".
Послесловие
Николай Хоботов, более известный миру, как супергерой Папа Сам, попал в психиатрическую клинику после пережитой сцены жестокого убийства, совершенного НДО. После одного месяца пребывания там к нему вернулась память, но выписаться из больницы ему не удалось, так как его заявления о том, что он известный всем супергерой, насторожили врачей. После чего Николая Хоботова поместили в палату с остальными такими же "супергероями", где он сейчас и содержится.
Аманда Хоботова, дождавшись оправдательного приговора мэру города, вышла за него замуж и уехала вместе с ним в Исландию на постоянное место жительство. Они посвятили себя разведению кукурузы.
Лили Хоботовой сняли диагноз ЗПР, и она смогла беспрепятственно поступить в ВУЗ уже этой осенью.