Ефимова Марфа
Собачий двор

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками Типография Новый формат: Издать свою книгу
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Кто живет во дворе? Беня, Сеня, Пуся, Макс, Боча, Дружок и Капитолина. А еще их смешные хозяева, дворничиха Борисовна, участковый Мышкин и крыс Климентий. Есть и другие кадры, но о них читайте сами. (Иллюстрации Светланы Лифановой)

Оглавление
Глава 1. Чудесное открытие.
Глава 2. Мячик и катапульта.
Глава 3. Собачье собрание.
Глава 4. Воспитание Капитолины.
Глава 5. Физкультура.
Глава 6. Дворничиха Борисовна.
Глава 7. Сенкью вери мач.
Глава 8. Трамвай.
Глава 9. Подарок от дяди Кости.
Глава 10. Ласковый красавчик Рекс.
Глава 11. Культурный силач Рекс.
Глава 12. Всё только начинается.

Глава 1

Чудесное открытие

  
   На самом краю большого города стоял дом. За домом была дорога, а за дорогой шелестел парк. По дороге ездили громыхающие трамвайчики, но парковые белки не обращали на шум ни малейшего внимания, потому что давно уже к нему привыкли. Белки скакали с ветки на ветку и не упускали случая подразнить собак, прогуливающихся по лесочку.
   Собаки, конечно же, по парку гуляли не одни. За ними вслед ходили или бегали - у кого как получалось - их хозяева. И люди, и собаки жили в пятиэтажном доме и давно знали друг друга.

Капитолина [Светлана Лифанова]

  Первой на прогулку всегда выходила Лукреция Петровна, молодая и очень деятельная пенсионерка из квартиры номер девять. Её появление во дворе многим служило будильником, потому что вместе с Лукрецией Петровной из дверей выкатывалась чёрненькая крикливая такса Капитолина. Такса высовывала нос из подъезда и сразу же принималась облаивать голубей, дворничиху, припаркованные машины и просто облака. Если на улице было мокро, Лукреция Петровна брала Капитолину на руки, чтобы та не запачкала брюшко, и опускала её на землю, только когда переходила дорогу и оказывалась в лесу. Всё это время, пока её несли, Капитолина перебирала в воздухе лапками и звонко тявкала на прохожих. Сидеть на руках Капитолина не любила, но зато так можно было безнаказанно брехать на всех встречных.

Беня [Светлана Лифанова]

   Пока суматошная Капитолина голосила среди березок и кленов, белый лабрадор Беня и шоколадный доберман Сеня выталкивали из постелей своих хозяев. Беня тянул зубами одеяло с молодого человека Васи, а Сеня тыкал мокрым носом и щекотал языком бока студентки Любочки. Вася был инженером и изобретателем, что очень не нравилось его собаке Бене, поскольку все Васины придумки тут же испытывались на бедном лабрадоре. Беню запрягали в тележку, к Бене прикручивали приборчик для выработки электричества, на Беню надевали очки ночного видения, Беню спускали в воду на парашюте, словом, Беня преданно служил науке.

Сеня [Светлана Лифанова]

А Сеня просто бегал. Он бегал много и долго, ведь его хозяйка была мастером спорта по бегу и на тренировки обязательно брала с собой Сеню. Беня по паспорту числился Бенджамином, а Сеня - Сенькью Вери Мачем, однако длинными именами никто и никогда их не называл.

Пуся [Светлана Лифанова]

   Когда уставшие Сеня и Беня возвращались с утренней прогулки, навстречу им, задрав голову и пушистый хвостик, гордо вышагивала красавица Пуся. Вообще-то звали ее Хатшепсут Лиокадия Северная Роза, но выговорить такое непросто даже человеку, не то что собаке, поэтому и для соседей, и для собачьего сообщества рыженькая шпициха Хатшепсут была просто Пусей. Пусю опекала хозяйка Стелла - фотомодель с такими длинными ногами, что если Пуся вставала на задние лапки, передние едва доходили до колен Стеллы. На задние лапы Пуся вставала часто, ведь она была маленькой комнатной собачкой, не привыкшей к длительным прогулкам по улице. Как только она касалась лапками хозяйкиных ног, Стелла тут же наклонялась над ней и начинала причитать о том, как ее малышка устала, а затем Пусю сажали за пазуху теплой шубки, если дело было зимой, или в огромную сумку с дырками, если на дворе стояло лето.

Макс [Светлана Лифанова]

   После Пуси и Стеллы во дворе появлялись Макс и его бульдог Макс. Человек Макс имел почти два метра роста и сто двадцать килограмм веса. Он работал тренером в спортивном клубе и учил серьезных мужчин поднимать штангу. А рыже-белый Макс-бульдог работал сторожем своих собственных наград, полученных на международных собачьих выставках. Чтобы Макс-бульдог побеждал, Макс-человек накачивал ему мышцы, заставляя таскать в зубах тяжелые покрышки от КамАЗа и прыгать за мячиком через канавы в парке. Пес Макс мелких собак считал чем-то вроде кошек и очень уважал крупных. С крупными так славно можно было бы побороться, поваляться в грязи и поотнимать друг у друга подобранное в лесу бревнышко! Капитолина терпеть не могла Макса-бульдога, да и Макса-человека тоже, за то, что они не боялись ее пронзительного лая и презрительно фыркали вслед.

Дружок [Светлана Лифанова]

   Последними выводили своих питомцев девочка Маша из двадцать пятой квартиры и Иван Никодимыч из сорок девятой. Маша училась в пятом классе. У нее жил беспородный песик с простой кличкой Дружок - его Маша подобрала на улице еще крохотным щенком год назад. Мама с папой поворчали немного на дочку, но разрешили Дружка оставить, предупредив, что Маша сама будет ухаживать за собакой. С тех пор Маша ни разу не подвела родителей и пропустила неделю выгула только из-за того, что заболела гриппом. У Дружка был хвост колечком, одно ухо стояло, а второе свисало, цвета он был непонятного серо-буро-малинового, но Маше он казался самым красивым песиком на свете. Дружок полностью соответствовал своему имени и дружил со всеми собаками во дворе, даже с вредной таксой Капитолиной.

Боча [Светлана Лифанова]

   От гриппа Машу вылечил врач Иван Никодимыч. Он работал не в больнице и не в поликлинике, а в санатории для моряков. У него было много свободного времени, так как в санатории больше отдыхают, чем лечатся, и поэтому Иван Никодимыч самостоятельно изучал ветеринарное дело, чтобы уметь оказывать помощь своему любимцу мопсу Боче. Боча, он же Бочелли, был толстеньким, ленивым песиком с прекрасным аппетитом. У Бочи была нежная серебристая шерстка, а еще он очень любил кушать. Он сметал все, что могло быть на обеденном столе у Ивана Никодимыча. Он ел даже морковку и кабачки, не говоря уже о котлетах, сметане, сыре, яйцах, печени и хлебе. Иван Никодимыч регулярно сажал Бочу на диету, но тот уходил к жене Ивана Никодимыча и мастерски вздыхал. Маргарита Семеновна не выдерживала и тайком от мужа подкармливала Бочу печеньем.
   Еще в доме жили кошки, хомячки и несколько попугайчиков. Но их на улицу не выпускали, поэтому и говорить о них нечего.
   Иногда собаки из пятиэтажного дома во дворе или в парке разгуливали одни, без людей. А где же были их хозяева? Неужели собакам спокойно открывали двери и разрешали выйти на самостоятельную прогулку? Конечно же, нет. Дело все в том, что люди и не догадывались, что их милые питомцы время от времени оказывались на улице без хозяйского ведома. Как это сделать, совершенно случайно открыл ученый пес Беня.
   Однажды летом инженеру Васе пришла в голову идея перевести все домашние приборы на голосовое управление. Чтобы, например, сказать холодильнику "Откройся!", и он бы открылся. Или крикнуть электрическому чайнику "Включись!" во время просмотра любимого фильма, и через пять минут получить вскипяченую воду. Вася успешно справился с этой задачей -- по его устному сигналу подогревался суп на плите, начинал обдувать ветерком вентилятор, гасли лампочки, когда хотелось спать, и даже автоматически наливалась вода в собачью мисочку. Но этого Васе показалось мало, он задумал научить всю свою технику подчиняться командам Бени, а самого Беню гавкать так, чтобы его понимали и холодильник, и чайник, и телевизор.
   Беня был понятливый, а холодильник -- не очень. На тоненькое Бенино "вау-вау" холодильник вместо открывания дверцы прибавил холодку и заморозил все Васины припасы. Это произошло так стремительно, что Вася ничего не смог поделать, и ему пришлось три дня подряд питаться одним мороженым, поскольку у него борщ был в виде мороженого и котлеты в виде мороженого и сметана с молоком тоже в виде мороженого. Так он и ел -- сначала облизывал заледеневший борщ, выгрызая кусочки свеклы и морковки, потом облизывал котлетное мороженое, чередуя с его с облизыванием кетчупа, а на сладкое облизывал компотное мороженое. Вася хотел было погреть все свое неожиданное мороженое на плите, но не смог, потому что в процессе обучения Беня слишком громко гавкнул на плиту. Она подумала, что это сигнал о пожаре, и отключилась от газа.
   Вася еще многого натерпелся от своих электронных помощников, но все-таки добился того, чтобы они слушались собаку. А когда добился, сразу пригласил в гости свою невесту Люсю. Он усадил девушку на диванчик, а затем небрежно сказал:
   - Бенджамин, поставьте нам фильм про любовь!
   Беня обстоятельно пролаял сложную комбинацию гавков, и механическая вертушка с дисками вытолкнула один из них прямо в дырочку видеомагнитофона. Экран телевизора загорелся, и на нем появилась красивая дамочка, на которую с обожанием стал глядеть красивый джентельмен. Люся удивилась.
   - Бенджамин, соорудите нам кофейку, - продолжил Вася, приобнимая Люсю. Та посмотрела, как пес устремился на кухню, послушала, как пес аккуратно фыркнул три раза, втянула носом разлившийся из кофеварки аромат кофе и решила не сбрасывать с плеча Васину руку.
   Потом они пили кофе, а потом Люся нечаянно пролила его на свои белоснежные носочки.
   - Ничего страшного, - утешил девушку Вася. - Сейчас простирнем. Бенджамин! Позаботьтесь о носках!
   Лабрадор осторожно взял в зубы Люсины носочки, отнес их в стиральную машинку и прерывисто повыл. Машинка сама захлопнула люк, начиная специальную носочную стирку. Пораженная девушка Люся погладила по Беню спинке и подумала, что замужем за Васей будет не так уж и плохо.
   Гордый Вася и Люся с босыми ногами погрузились в свой переживательный фильм, а Беня потихонечку подошел ко входной двери. Там он шепотом прогавкал секретную гавкалку:
   - Гав-гав гав-гав-гав гав гав гав...
   Гавкалка была на мотив песни "В лесу родилась ёлочка" и получалась простой заменой всех слогов первой строчки словом "гав". Это так Вася подобрал. Только Вася думал, что гавкать надо громко, и что дверь откроется у него, у Васи. На самом деле дверь открывалась и от тихого лая на мотив "Ёлочки", и не только Васина, а любая дверь в доме, если гавкали изнутри. Просто Вася, устанавливая электронный механизм на свою дверь, немножко не расчитал с магнитным полем, и под действие этого магнитного поля попали сразу все квартиры.
   Едва смекалистый пес Беня обнаружил это, он поутру, пока хозяин сладко спал, отправился выгуливать сам себя, а на прогулке столкнулся с Сеней.
   - А чего это ты один? - уставился на Беню доберман Сеня.
   Все собаки умеют переговариваться между собой. Людям кажутся что собачьи повизгивания, поскуливания, пофыркивания и погавкивания ничего не значат, но это не так. У собак есть свой собачий язык, причем многие слова говорятся не голосом, а хвостом, зубами и шерсткой. К примеру, фраза "Сударь, вы негодяй и невежа! Как посмели Вы нагло задирать лапу на моем участке?!" будет выглядеть так: собака оскалит зубы, вздыбит на загривке шерсть, хвост задерет к ушам и негромко зарычит. А если не зарычит, то это уже будет обозначать "Сударь, я не люблю нахалов, и немножко за вами понаблюдаю. Будете вредничать, прогоню".
   - А я научился сам открывать дверь, - ответил Беня и поделился с приятелем, как он это сделал.
   - Здорово! - восхитился Сеня. - Вот бы мне так! А то моя хозяйка только и бегает, не дает ни кустики обнюхать, ни палочку погрызть... Вон, бежит... Сейчас и меня потащит.
   Тут и вправду из-за поворота показалась Любочка в спортивном костюме. Она на приличной скорости пронеслась мимо Бени и присвистнула своему псу. Доберман Сеня вздохнул и припустил за хозяйкой.
   Но сразу после Любочкиной тренировки, как только хозяйка ушла в институт, Сеня, немного завидуя соседу, сел у двери, подумал, а затем решил тоже попробовать Бенину гавкалку. На его удивление дверь щелкнула и открылась. Сеня прикрыл ее лапой, чтобы чужие люди не зашли, а сам кубарем скатился по лестнице.
   На улице он подурачился вволю - вывалил содержимое урны и перегрыз все пластиковые бутылки, пометил все кусты и скамейки во дворе, загнал на дерево кошку и до смерти напугал участкового Мышкина, подкравшись сзади и боднув его под колено.
   За всеми выкрутасами Сени из открытого окна наблюдала такса Капитолина. Сначала она по обыкновению хотела облаять дуралея Сеню, но передумала - уж больно необычно было видеть его без поводка, ошейника и хозяйки.
   - Ну, ты и балбес, - сказала ему Капитолина, - как только тебя одного отпустили?
   - А я сам ушел! - радостно завопил Сеня и громко, на весь двор рассказал о волшебной гавкалке.
   Сеню услышали все, не только Капитолина. И все тут же ринулись пробовать открывать двери. В результате ровно через три минуты рядом с Сеней стояли Капитолина, Боча, бульдог Макс, Дружок и даже Пуся. Один только Беня не вышел, потому что уже нагулялся за это утро - один раз самостоятельно и один раз с Васей.
   - Ура! Свобода! - звонко завопил Дружок, после чего подхватил недогрызенную Сеней бутылку и стал ее сам себе бросать и сам же ловить. После нескольких подкидываний бутылку подхватил порыв ветра и швырнул прямо на дворничиху Борисовну, подметающую дорожку у соседнего подъезда. Борисовна рассердилась и с метлой наперевес понеслась на собачью компанию. Ей на подмогу побежал Мышкин, сердитый из-за Сениной выходки. Собаки бросились врассыпную. На бегу они договорились выйти попозже, когда Борисовна с Мышкиным успокоятся.

Глава 2

Мячик и катапульта

  
   День был будничный, люди были заняты своими делами. Вася, Иван Никодимыч и Макс-человек ушли на работу, Стелла отправилась на шопинг, Любочка и Маша - на учебу, а Лукреция Петровна выдвинулась на борьбу с ЖЭК-ом, который все обещал, да никак не мог починить скамейку около Лукреции Петровниного подъезда.
   Пользуясь отсутствием хозяев, на улицу сразу же выбежали Беня, Сеня и Дружок.
   - В парк? - предложил Сеня и его приятели согласились. Троица резво пересекла дорогу с трамвайными путями и понеслась в лес.
   Вволю погоняв белок, псы устроились под высокой сосной.
   - Эх, хорошо бы так всегда жить! Без приказов и команд! - вздохнул Сеня. - Гуляй себе, где хочешь, делай, что придет в голову!
   - А кушать где будешь? - спросил рассудительный Беня.
   - А кушать я буду к Любиной бабушке ходить.
   - Почему к бабушке? - удивился Дружок.
   - А она меня считает очень худым и все время норовит покормить побольше.
   - А как же ты без Любы придешь к бабушке? Она сразу позвонит внучке, и тебя отведут домой.
   - Ну, тогда я пойду к магазину и буду петь песни. Там же сидит дядя Костя с баяном, песни поет. Ему люди деньги кидают, я сам видел. А мне пусть сосиски и косточки дают.
   Беня возразил:
   - Ага! Ты там как завоешь, сразу прибежит Мышкин и тебя отправит в собачий приют. И будешь ты не песни петь, а строем ходить. Будешь ты там по звонку питаться и по звонку лапу задирать.
   - Нет, - задумался Сеня. - Тогда уж лучше я дома. Дома хотя бы телевизор есть с мультиками.
   - А я свою Машу ни на кого другого не променяю, - произнес Дружок. - Она меня любит сильнее всех на свете! И я ее!
   Неожиданно откуда-то сбоку раздался плач. Псы навострили уши, задрав три уха из шести - два Сениных и одно ухо Дружка. Вслушавшись, собаки поняли, что плачет маленькая девочка. Беня не слишком любил маленьких детей, потому что они все время норовили подергать его за пушистую шерстку, бархатные ушки и мягкие усы, но он не мог выносить детского плача. Он первым вскочил на лапы и бросился на жалобные звуки. За ним вслед устремились доберман и дворняжка.
   На открытой полянке стояла девочка лет пяти и, громко рыдая, рассматривала мячик, застрявший между веток березы. Она заметила собак, но не испугалась. Девочка, заплакав еще громче, потрясла березку, но ствол был толстым, и на нем не шелохнулась ни одна веточка.
   - Я его кидала, а он залетел и не падает, - пожаловалась девочка собакам. Она еще не научилась думать, будто собаки не понимают людей.
   - Дай-ка я попробую, - сказал Сеня. Он подпрыгнул, клацнул в воздухе зубами, но до мяча не достал.
   - По стволу! По стволу нужно! - заволновался Дружок, и с разбегу пробежался по стволу. Впрочем, тут же шлепнулся на землю и виновато захлопал глазами.
   Девочка замолчала, наблюдая, как прыгает Сеня и пытается взбежать по стволу Дружок. А лабрадор Беня, спокойно разглядывающий всю эту суматоху, солидно сказал:
   - Так просто не достать. Надо придумать приспособление.
   Не зря Беня был псом изобретателя. Он покумекал немного, вместо того, чтобы без толку прыгать, а затем подкатил к березке небольшое бревнышко. Потом зубами подтащил перекинутую через канаву досочку и положил ее на бревно. Получилось что-то наподобие простых качелей.
   - Устроим катапульту, - пояснил Беня.
   - Это как это? - удивился Сеня. -
   - А вот так, - сказал лабрадор, - кто-нибудь встанет на один край доски, а другие двое прыгнут на второй край. Тогда тот, кто встал раньше взлетит и выбьет застрявший мячик.
   - А кто из нас будет летать? - поинтересовался Дружок.
   - А вот ты и полетишь.
   - А почему я?
   - А ты самый легкий из нас.
   Дружок почесал задней ногой за ухом, ему стало немного страшно, но деваться было некуда. Он ступил на край доски и скомандовал:
   - Прыгайте.
   Беня и Сеня разом скакнули на доску с другой стороны, Дружок тут же взлетел, но невысоко.
   - Плохо прыгаете, - сказал он. - Сильнее надо!
   - Нормально мы прыгаем, - ответил Сеня. - Это просто ты очень толстый. Обедаешь, наверное, по пять раз на дню.
   - Я толстый? - обомлел Дружок, но обижаться не стал. Он предложил, - А давайте Пусю позовем. Она маленькая, ее легко будет подкинуть.
   - Точно! - обрадовался Сеня. - Я сбегаю за ней! Я мигом!
   Он сорвался с места, как олимпийский чемпион на стометровке, и через несколько минут вернулся к друзьям с несравненной Пусей в зубах. Сеня поставил Пусю на травку, и та капризно промолвила:
   - Ну, и что у вас тут не получается?
   Беня показал ей на мячик.
   - Ну, не знаю, не знаю, - продолжила капризничать рыженькая красавица. - Не женское это дело летать по воздуху за грязными мячиками. Вечером мы с хозяйкой идем на съемки, меня с утра помыли, сделали прическу, побрызгали духами...
   - Если ты прыгнешь, - перебил ее хитрый Беня, - мы напишем про тебя на всех столбиках парка. Ты станешь знаменита.
   - Вправду напишите? - недоверчиво спросила Пуся.
   - Честное собачье слово! - хором воскликнули Дружок и Сеня, и Пуся вздохнула:
   - Ладно уж, давайте. Как говорит моя хозяйка, нам бы только раскрутиться!
   - Раскрутим, не бойся, - пообещал Сеня.
   Пуся встала на катапульту, зажмуривая прелестные глазки. Сеня, Беня и Дружок одновременно вспрыгнули на противоположный край и Пуся, взвизгнув, полетела точно в сторону мяча. Она острым носиком вытолкнула мячик из развилки, но сама застряла в между двух толстых веток.
   - Мамочки! - запищала она сверху, - Снимите меня отсюда! Я боюсь! Тут высоко и муравьи ползают!
   Девочка радостно схватила выпавшую игрушку, но убегать не стала, потому что ей было инересно, чем все это закончится.
   - М-да, - проговорил озадаченно Беня. - Неожиданный поворот дела...
   Так всегда говорил Вася, когда у него выходило что-нибудь не то.
   - Да чего тут думать! - беззаботно гавкнул Дружок. - Надо еще кого-нибудь подбросить, чтобы скинуть Пусю.
   - Точно! - снова обрадовался Сеня. - Пойду позову Капитолину.
   И он снова улепетнул к дому, чтобы притащить в зубах упирающуюся таксу.
   - Это безобразие! - залаяла такса. - Я не давала согласия! Я только обещала посмотреть и подумать! Я буду жаловаться!
   Но заметив застрявшую наверху Пусю, Капитолина злорадно рассмеялась:
   - Ага! Попалась, милочка! Вот до чего доводят парикмахеры и массажисты! Вот что случается с легкомысленными девушками, которые думают только о своей внешности! Повиси-ка теперь там, поразмысли о поведении!
   - При чем тут парикмахеры? - завопила Пуся. - Я же не виновата, что меня все время приглашают сниматься в модные журналы! Снимите меня скорее! Скоро Стелла придет, а я тут висю!
   - Я с большим удовольствием наподдам этой задаваке, - сказала Капитолина. - Куда мне вставать?
   Беня показал ей на край досочки, и спустя секунду Капитолина взлетела над ветвями. Она с силой боднула Пусю по попе, Пуся выпала из рогатины, зато Капитолина застряла. Это никого не удивило, потому что Капитолина была гораздо объемнее лисички Пуси.
   Такса поболтала в воздухе лапками, покрутилась, поизвивалась, но выбраться из ветвей не получилось. Тогда она шмыгнула носом и заголосила:
   - Это самое безобразное безобразие! Я буду жаловаться в суд по правам человека! Немедленно освободите меня!
   - Тебе надо жаловаться в суд по собачьим правам, - ядовито поправила Пуся. - Только такого нет в природе.
   - У нас в запасе есть еще Боча, - произнес Беня, многозначительно поглядывая на Сеню. Тот кивнул и сбегал за Бочей.
   Мопсик Боча только что отобедал супчиком, заботливо оставленнным доброй Маргаритой Семеновной, и пребывал в полусонном расслабленном состоянии. Размышляя о предстоящем вкусном полднике -- курочка в сметанке! -- он послушно встал, куда ему велели, и, не успев охнуть, взмыл вверх. Его упитанное тельце выбило Капитолину, как пробку из газировки, но не смогло преодолеть узкую развилку березовых ветвей. Бочу постигла та же участь, что и мячик, и Пусю, и Капитолину -- он застрял. Пока такса визгливо выясняла отношения с Пусей и тремя приятелями, Боча флегматично посмотрел вниз, понял, что спуститься самостоятельно он не сможет, и на всякий случай уснул. Боча всегда предпочитал поспать, когда на него нападали всякие неприятности. Опыт подсказывал Боче, что после крепкого и здорового сна, все неприятности куда-то исчезают.

Глава2 [Светлана Лифанова]

   - У нас кончились маленькие песики, - виновато сказал Сеня. - Может крыса Климентия принести?
   Ручной крыс Климентий жил у мальчика Миши из десятой квартиры. Родители не разрешали Мише заводить собаку, и Миша воображал, что его крыс -- миниатюрный бультерьер. Миша воспитал Климентия как настоящего пса, так что все собаки во дворе Климентия уважали.
   - Такого поросенка ни один крыс не вытолкнет, - покачал головой Беня.
   - Позовите Максика, - предложила Пуся. Она уже привела себя в порядок: вылизала грязные бока и коготочками причесала челочку. - Пусть он сгрызет это дерево.
   Звать Макса-бульдога долго не пришлось. Макс решительно бросился на подмогу и первым делом попробовал свалить злополучную березку, на которой безмятежно всхрапывал Боча. Когда ему это не удалось, он встал на катапульту.
   - Прыгайте все сразу, - сказал он. - И девчонка пусть тоже прыгает.
   Пять собак и одна человеческая девочка разбежались и дружно скакнули на досочку. Их сил вполне хватило на то, чтобы подбросить бульдога к небу и, задрав головы, понаблюдать, как на дикой скорости, подкручивая хвостом, как пропеллером, Макс летит прямо на Бочу, со страшным треском ломая сучья и ветки. На лету Макс решительно цапнул одну из ветвей рогатины, перекусил ее и вместе с Бочей свалился на траву. Сначала упал Макс, а на его пузо приземлился посапывающий мопс.
   - Аленка! Аленушка! - услышали собаки, а затем увидели, как по дорожке прямиком на полянку бежит молодая женщина. - Вот ты где! А я тебя обыскалась! Разве можно от мамы прятаться?...
   Вся собачья свора, включая мгновенно проснувшегося Бочу, вскочила на ноги и скрылась в кустах. Не хватало еще, чтобы Аленкина мама вызвала участкового Мышкина! От испуга с людьми и не такое случается.
   - Мамочка, а мне собачки мячик с дерева достали, - поспешила поделиться Аленка, но мама отмахнулась:
   - Опять ты фантазируешь. Вот ведь выдумщица растет.

Глава 3

Собачье собрание

   Пуся и Боча, застрявшие в ветвях дерева, давно уже забыли про неприятные моменты спасательной операции, а такса Капитолина все никак не могла простить Сене, Бене и Дружку их не вполне удачный план вызволения мячика. Капитолине казалось, что весь двор насмехается над тем, как она болталась на березке и верещала от негодования. "Приличные собаки не летают по воздуху", - возмущенно думала такса, повторяя слова своей хозяйки.
   Лукреция Петровна часто упоминала о приличиях. Если она видела девушку с яркой губной помадой, она говорила вслед:
   - Приличные девушки не накрашиваются так, будто они клоуны в цирке.
   А если в автобусе ей никто не уступал, она громогласно доводила до сведения всех пассажиров:
   - Приличные молодые люди никогда не сидят в присутствии немощных стариков!
   И все сразу кидались уступать ей место, хотя силы в Лукреции Петровне было столько, что она запросто могла бы вытолкать автобус из ямы.
   Лукреция Петровна до выхода на пенсию работала завучем в соседней школе, и ее до сих пор опасались и Стелла, и Вася, и Любочка, и даже Макс-человек, ходившие когда-то в эту же школу. Лукреция Петровна обожала делать замечания, и такса у нее была такой же.
   На следующий день после полета с катапульты Капитолина столкнулась в лесу с Беней и цапнула его за лапу. Беня обомлел, а потом зарычал и угрожающе завис над нахальной особой. Капитолина тоненько заголосила, чтобы привлечь внимание хозяйки.
   - Василий, как не стыдно! - грозно провозгласила Лукреция Петровна. - Твой пес обижает мою собаку!
   - По-моему, это она его укусила, - засомневался Вася.
   - Не может такого быть! - отрезала Лукреция Петровна. - Беня огромный, как лось, и моя маленькая Капитошенька его боится! Видишь, как она жмется ко мне?
   Такса и вправду дрожала, прижавшись к хозяйкиной ноге. Вася покачал головой, но не стал спорить с бывшим завучем. Он увел своего питомца, а Капитолина злорадно посмотрела им вслед, предвкушая, как Беню накажут. Однако дома Вася взглянул в честные глаза Бенджамина и решил, что тот ни в чем не виноват.
   Затем точно так же, только вечером, Капитолина набросилась на Сеню. Он плелся домой, свесив до земли язык после десятикилометровой пробежки, когда из-за кустов выскочила такса и вцепилась ему в заднюю лапу. Сеня взвизгнул, тряхнул ногой, и Капитолина улетела в канаву. Оттуда она жалобно залаяла, да так, что Любочке и Сене пришлось спасаться бегом от разгневанной Лукреции Петровны.
   А Дружка Капитолина подкараулила в самом конце прогулки. Она повернулась к нему спиной, чтобы коротенькими задними лапками нашвырять на него песка и быстро скрыться за углом дома. Дружок не ожидал такого коварства, но отряхнулся и задумчиво потрусил в парк.

Вредная Капитолина [Светлана Лифанова]

   Досталось и Пусе с Максом-бульдогом. Их Капитолина облаяла самыми обидными словами из открытого окна своей квартиры. Они были ни при чем, но на всякий случай Капитолина не упустила случая показать свой гордый характер.
   Одному Боче повезло -- он не встретился с Капитолиной и спокойно просидел весь день под столом на кухне у Маргариты Семеновны.
   Темной ночью, когда люди уснули, все собаки, кроме Капитолины, вышли во двор, чтобы обсудить, что им делать с несносной таксой.
   - Я могу откусить ей хвост, - сказал Макс.
   Пуся закатила глазки:
   - Фу, как грубо! Фу, как некультурно! Разве так поступают с дамами?
   А Дружок резонно возразил:
   - Можно подумать, без хвоста она не будет гавкать и кусаться. Вот если бы ты ей язык откусил...
   - А что если Капитолину не покормить пару дней? - предложил Боча. - У нее кончатся силы и она не сможет задираться.
   - Пару дней! - фыркнула Пуся. - Да мы со Стеллой неделями на диете сидим, и ничего. А Капитолине только лучше станет. Ей не мешало бы лишний вес сбросить.
   - А давайте, мы будем быстро-быстро бегать вокруг нее, у нее закружится голова, и она никого не сумеет схватить. - Сеня вымолвил это и прямо засиял от собственной догадливости.
   Боча нахмурился:
   - Это ты можешь быстро-быстро бегать, а у меня самого голова закружится.
   - Вот сам и бегай, - поддержала его Пуся. - А мы посмотрим, как Капитолина на тебя будет в это время гавкать.
   Беня молча прошелся вокруг песочницы, а затем спросил:
   - А вот почему Капитолина такая вредная?
   - Почему? - хором спросили приятели.
   - А потому, что ей делать нечего! - сказал Беня. - Каждый из нас занят каким-то делом. Я испытываю Васины изобретения, Сеня охраняет Любочку во время тренировок, Макс ходит на выставки и качает мускулы, Пуся снимается в на фото для журналов, Боча... Кхм... Боча...
   - Я помогаю хозяйке на кухне, - скромно подсказал мопс.
   - Чем же ты помогаешь? - удивился Дружок.
   - А я подбираю все, что падает на пол. И съедаю.
   - Ну и помощь! - рассмеялся Сеня, но Боча упрямо повторил:
   - Подбираю и съедаю. И пол остается чистым. А если бы не подбирал, его пришлось бы по сто раз на дню мыть, потому что моя хозяйка все время пробует новые рецепты. А еще хозяин на мне изучает собачью анатомию.
   - Что изучает? - не понял Сеня.
   - Анатомию! Это то, как ты устроен.
   - Он что, разбирает тебя на части? - испугался Сеня.
   - Дремучий ты пес, - досадливо махнул лапкой Боча. - Необразованный.
   - Зато стройный, - приосанился Сеня, поглядывая искоса на Пусю.
   Беня деликатно гавкнул и продолжил:
   - В общем, все мы при деле, а Капитолина -- нет. Ей совершенно нечего делать, вот она от скуки и скандальничает.
   Дружок радостно вскочил на ноги и закричал, помахивая хвостом:
   - Я понял! Надо Капитолине дело найти! И тогда она не будет такой противной!
   - А какое дело? - вопросительно рыкнул Макс. - Она ничем не интересуется, только поучает всех, как себя вести. Вот позавчера она мне заявила, что приличные собаки не таскают из леса всякую дрянь. А разве колесо это дрянь? Это не дрянь, это спортивный снаряд, я им себе челюсти развиваю.
   - Да у тебя челюсти уже и так, как у крокодила. Тебя можно в Африку одного отпускать, ты там всех бегемотов перещеголяешь, - наморщила носик Пуся. - Я вот насчет грязных палок и драных покрышек с Капитолиной полностью согласна!
   - Это потому что вы девчонки, - простодушно ответил Макс. - Вам не понять мужских интересов.
   - Поучает... Поучает..., - забормотал Дружок, а затем внезапно предложил, - а что если ей дать кого-нибудь на воспитание? Пусть она его научит правильному собачьему поведению. Только надо найти совсем невоспитанного, чтобы она была весь день занята.
   - Ну и кого мы ей найдем? - усмехнулся Сеня. - Может, тебя отправить? Или Бочу?
   - Нет, я не пойду, - испугался мопс. - Я уже воспитанный.
   Беня пристально посмотрел на темное окно Лукреции Петровны и промолвил:
   - Я, кажется, знаю, кого... И этот кто-то живет совсем рядом с Капитолиной. Прямо за стенкой.
   - За стенкой мальчик Миша живет, - с сомнением сказал Сеня. - Я думаю, Миша не согласится, чтобы его такса воспитывала. У него для воспитания мама есть и бабушка.
   - Климентий! - хором выдохнули Макс, Пуся и Дружок. - Крыс Климентий!
   - Точно, - подтвердил лабрадор Беня. - Я имел в виду Климентия. Миша из него собаку хотел сделать. Вот пусть Капитолина и научит Климентия собачьим манерам. А с Климентием я договорюсь, он отличный парень.
   Порешив на этом, собаки отправились спать.
  

Глава 4

Воспитание Капитолины

   Миша из десятой квартиры очень хотел собаку. Он играл с Дружком и гладил проходящего мимо него Беню, но это было не то. Мише хотелось свою собственную настоящую собаку. Вместо собаки ему из зоомагазина принесли белую, с черной спинкой крысу. Миша немного расстроился, однако крыса была забавной и хорошенькой, и Миша быстро привязался к ней.
   Крыса оказалась мальчиком с длиннющими усами. Его назвали Климентием и посадили в клетку. Но Миша, когда оставался один, вынимал Климентия из клетки, потому что воображал, что Климентий -- это такая маленькая собачка, а собак в клетках не держат. Миша даже иногда выгуливал Климентия во дворе. Он из ремешка папиных часов сделал крысе ошейник, а из маминого пояса сделал поводок. Климентий никуда бы не убежал без ошейника и поводка, но Миша хотел, чтобы все было, как у настоящей собаки.

Крыс Климентий [Светлана Лифанова]

   Крыс Климентий жил за стенкой Капитолининой квартиры. У них был общий балкон, разделенный ажурной решеткой. Через решетку человек пробраться не мог, а такса, и тем более, крыса -- запросто. Поэтому однажды утром Климентий, посвященный в планы собачьей компании, открыл дверцу своей клетки, через форточку выбрался на балкон, а оттуда заглянул в комнату к Капитолине. От неожиданного появления незваного гостя Капитолина несколько раз тявкнула, но потом передумала поднимать шум, потому что ее очень заинтересовало поведение крыса. К тому же Лукреции Петровны, как всегда не было дома -- она отправилась в РОНО писать жалобу на старшеклассников, тренькающих на гитарах под ее окнами до самой поздней ночи, -- и гавкать не имело смысла.
   А крыс решительно подбежал к таксе, встал на задние лапы, упер руки в боки и спросил:
   - Это ты здесь самая умная собака?
   Капитолина подумала и без излишней скромности согласилась:
   - В нашем дворе -- это точно я. Моя хозяйка говорит, что я умнее половины людей на Земле.
   - Тогда научи меня быть собакой, - попросил Климентий. - Я хочу стать бультерьером.
   - Тебя же Миша учит. Я видела, он тебя на поводочке выгуливает и команды с тобой разучивает. Хотя на мой взгляд, приличные грызуны по газонам с палкой в зубах не шастают!
   Крыс вздохнул:
   - Эх, уважаемая Капитолиночка! Миша меня учит по-человечески, а я хочу по-собачески!
   Такса с гордостью покрутила блестящим носом и сказала:
   - Да, это верно. Ни один человек не сумеет научить тому, что обязана знать каждая приличная собака. Твой Миша научил тебя правильно работать хвостом?
   - Нет. А как это?
   - А так. Вот если ты ужасно довольный и тебе хочется это всем показать, что ты будешь делать?
   - Попрыгаю и радостно запищу.
   - Неправильно! Так себя ведут всякие хомяки, шиншиллы и мыши, а собака должна завилять хвостом! Вот так!
   И Капитолина замолотила по воздуху хвостиком, поднимая ветерок, как от вентилятора.
   - Сейчас попробую, - пообещал Климентий.
   Он старательно задрал хвост к кверху, подергал им, но виляния не получилось.
   - Не могу, сил не хватает!
   - Гм... Ну, ничего, хвост мы тебе подкачаем. Есть тут у нас один физкультурник во дворе, пойдешь к нему на тренировку. Чем без пользы покрышки таскать, пусть лучше тобой займется.
   - Угу, - пискнул Климентий. - А что еще хвостом делают?
   - Когда ты боишься, хвост надо прижать к животу. Только учти, что приличный пес ничего не боится! Поэтому прижимание к брюху мы разучивать не будем.
   - А что будем?
   Такса вспрыгнула на подоконник, ловко пробежалась между фикусами и кактусами, которые разводила Лукреция Петровна в свободное от жалоб время, глянула сквозь стекло во двор.
   - Никого, - сказала она. - Просто прекрасно. Мы сейчас пойдем на улицу и продолжим обучение там.
   Капитолина протявкала "Ёлочку", аккуратно взяла в зубы Климентия, с достоинством опытного учителя-методиста спустилась во двор.
   - Первым делом на прогулке каждая собака должна познакомиться со свежими новостями, - произнесла такса. - А для этого надо обнюхать все столбики и ножки скамеек. Идем!
   На кривых коротеньких лапках Капитолина засеменила к ограждению палисадника. Она втянула носом воздух возле ближайшего столбика:
   - Так-с... У Бенджамина хозяин затеял изобретательство складного мопеда для собак. А у Бочи на обед будут морковные котлеты, которые он терпеть не может. Ага! А вот и Пусина заметочка! Хозяйка купила ей шлейку со стразами... До чего же некоторые особы любят похвастать!
   Климентий тщательно обнюхал ограду.
   - Пахнет неаппетитно, - заметил он.
   - Зато информативно! Теперь к скамейке.
   - Здесь пахнет так же, только еще чем-то, - сказал крыс, подбегая к лавочке.
   - Ты делаешь успехи, - похвалила его Капитолина. - Это Сеня отметился. Ну-ка, почитаем, что эта бестолочь понаписала...
   Такса понюхала и возмутилась:
   - Вы подумайте, каков нахал! Сообщил, что он самый ловкий, самый быстрый и самый красивый пес в районе!
   От нахлынувшего чувства несправедливости Капитолина даже громко залаяла.
   - А после чтения столбиков полагается гавкать? - поинтересовался прилежный ученик Климентий.
   Такса смутилась и замолчала.
   - Нет, - сказала она. - Только в исключительных случаях... Не отвлекайся. Видишь кота?
   На песке под детским грибочком вальяжно развалился рыжый, в белую полоску кот с порванным ухом. Кот грелся на солнышке и мурлыкал от удовольствия.

Кот под грибком [Светлана Лифанова]

   - Вижу, - с опаской промолвил Климентий. Котам он не доверял -- у них у каждого была разбойничья морда, и у каждого на морде было написано явное желание закусить Климентием.
   - Священный долг каждой собаки -- загнать кота на дерево! - торжественно объявила Капитолина. - Это совсем несложно. Подойди и гавкни у него над ухом. Среднестатистический кот должен мгновенно впрыгнуть на ближайшую ветку.
   - А если он не ...статистический? - еле выговорил крыс неудобное слово.
   - Все коты -- среднестатистические, - категорично развеяла сомнения Капитолина. - Статистика, друг мой, -- наука серьезная!.. Ладно, на первый раз покажу сама.
   Такса взмахнула ушами, а затем с визгом понеслась на рыжего пройдоху. Кот, очумевший от стремительной, а, главное, неожиданной атаки, мгновенно стряхнул с себя дрему и взмыл под купол грибка.
   - Точно! Статистический! - восхитился Климентий. - Ловко получилось!
   Усевшись поудобнее на перекладине, кот огляделся, заметил грызуна и мелкую собачку и развеселился.
   - Эй, микробы! - мявкнул он сверху. - А вот этого не боитесь?
   Кот свесил вниз одну лапу, выпустил когти. От вида длиннющих кинжально-острых когтей Климентий затрепетал, но храбро крикнул:
   - Собаки не боятся каких-то там драных кошек!
   От его писка рыже-полосатая зверюга развеселилаь окончательно. Кот захохотал, держась за животик, и от хохота, не удержавшись, рухнул вниз на Капитолину и Климентия. Такса от испуга понеслась в кусты, Климентий поспешил за ней. Забившись под огромный лопух, они с опаской пошевелили носами, принюхиваясь. Кота поблизости, вроде бы, не было.
   Климентий открыл рот, чтобы спросить у Капитолины, куда бежать, если кот окажется не статистическим, но та уже оправилась от испуга и объявила:
   - Переходим к следующему уроку -- собачьему приветствию.
   Навстречу им неспешно приближался Дружок.
   - Стой там! - крикнула ему Капитолина. - А мы подойдем к тебе по всем правилам!
   Она повернулась к крысу и добавила:
   - К посторонней собаке надо подходить сбоку. Если собака приличная, она тоже подойдет к тебе сбоку.
   - А если неприличная?
   - А с неприличными и здороваться нечего! Потом вы оба должны обнюхаться -- носик, брюшко и хвост, а потом повилять хвостами. Понял?
   - Понял.
   - Тогда вперед!
   Климентий отклонился чуть в сторону, а затем с энтузиазмом рванул к Дружку. Тот тоже побежал к Климентию. На пол-пути они встретились и начали обнюхивание. Крыс не доставал ни до Дружкова пуза, ни до хвоста, поэтому понюхал только его лапы. Потом, как мог, зашевелил хвостом.
   - Да ты классный пес, Климентий! - обрадовался Дружок.
   - Это меня Капитолина научила, - ответил крыс. - Извини, мне некогда, у нас урок.
   Климентий в три прыжка очутился у рябинки, что росла у детской площадки напротив третьего подъезда, пошевелил ноздрями и усиками.
   - Капитолина! А тут что написано? - закричал он. - Это не дядя Жора из квартиры над нами отметился?
   - Дядя Жора, - согласилась такса, обнюхивая рябинку. - Только он тут ничего не писал. Он тут пиво разлил.
   - А я и чувствую, дядей Жорей пахнет! - сказал крыс.
   Он с Капитолиной двинулся дальше по двору, а Дружок посмотрел им вслед и подумал, что идея Бени была просто гениальной! И такса Капитолина наконец-то нашла свое призвание.
  

Глава 5

Физкультура.

   После собачьего воспитания Капитолина так устала, что, вернувшись домой, немедленно взобралась на диван и уснула. Засыпая, она подумала о том, что педагогика -- вещь непростая. Если Капиталину так измучил один единственный урок, то как же тяжело было Лукреции Петровне, когда она двадцать лет подряд каждый день ходила обучать школьников страданиям Муму и Каштанки. От такого кто хочешь в завучи сбежит.
   Разбудило таксу тоненькое поскуливание. Она потянулась, зевнула и выглянула в окно. По балкону, что располагался наискосок от окна таксы, металась Пуся и причитала:
   - Как же так? О, что мне делать? Как же быть?
   - Что это, милочка, ты там бормочешь? - ехидно спросила Капитолина. Гавкать ей отчего-то не хотелось, поэтому всю свою могучую энергию такса вложила в ехидную интонацию.
   - Ужас! Ужас! - заголосила красотка Пуся. - Меня не берут на съемки! Я не попаду на главную страницу журнала "Собачки-лапочки"!
   - А что же так?
   - Мне сказали, что я... что я..., - Пуся, не стесняясь, зарыдала, - что я дохловатая, и что у меня ножки тоненькие!
   - Конечно, дохловатая, - вынесла свой приговор Капитолина. - Разве приличная собака может быть такой тощей? Одними капустными листьями, небось, питаешься! Бери пример с меня -- три раза в день полноценная калорийная еда. А перед сном кефирчик.
   - Ты еще посоветуй брать пример с Бочи, - всхлипнула Пуся. - Тогда меня сразу возьмут на обложку журнала "Свиноводство".
   Капитолина топнула лапкой, как в свое время топала на расшалившихся в школе мальчишек Лукреция Петровна:
   - Прекрати ныть! Тонкие ножки легко поправляются физкультурой. Иди подкрепись, а затем выходи на улицу. А я попрошу Макса провести тренировку. У меня тут еще один начинающий спортсмен имеется.
   - А можно и меня на тренировку? - послышалось снизу, с первого этажа.
   Капитолина с Пусей свесили головы и увидели печальную мордочку Бочи.
   - А тебе зачем? У тебя с ножками все в порядке, - строго вопросила Капитолина. Ей обязательно надо было все про всех знать.
   - А меня на укропно-морковную диету посадили, - пожаловался Боча. - Иван Никодимыч даже поругался с Маргаритой Семеновной из-за моего веса. Он пообещал кормить меня одними овощами, пока не похудею. А я что ли кролик, одну морковку грызть? Я люблю морковку, но я и сосиски хочу, и котлетки.
   - А при чем тут физкультура? - не поняла Пуся. Слезы у нее уже высохли.
   - А при том, что лучше я похудею при помощи физкультуры, а не при помощи укропа. Я от любимой еды не могу отказаться! На меня без сосисок тоска нападает!
   - Встречаемся внизу, - скомандовала Капитолина и побежала стучать в стену Климентию, которому необходимо было потренировать для виляния хвост.
   Макса-бульдога не пришлось долго уговаривать. Он построил спортивную команду в шеренгу и каждого критически осмотрел.
   - Да, работки много, - заявил Макс. - Пресса не видно, бицепсы куриные, а дельтой даже и не пахнет.
   Что означают эти заклинания, Макс и понятия не имел. Все это он слышал от своего хозяина, и считал, что так положено говорить перед уроком физкультуры.
   - В парк бегом марш! - приказал он и первым потрусил в лес. За ним, задыхаясь и тараща от натуги глаза, побежали Пуся, Боча, Климентий и замыкающая процессию Капитолина.
   У Климентия в клетке было колесо для бега. Но одно дело неспеша перебирать в нем лапками, а другое дело -- поспевать за огромными товарищами по стае. Все собаки, даже малышка Пуся крысу казались огромными. Климентий мужественно терпел, не собираясь сдаваться первым.
   Пуся несколько метров промчалась довольно легко, с удовольствием думая, что спорт совсем не страшный, но сразу за трамвайными путями сдулась и перешла на шаг.
   Боча бегом одолел только дистанцию в пять метров. Потом засопел, высунул язык и пошел, переваливаясь с лапки на лапку. Капитолина, придерживающаяся более умеренных взглядов на питание, принялась подталкивать его сзади. Так они и добрались до места тренировки -- до светлой полянки, ограниченной с трех сторон канавами с водой.
   - Чтобы проработать глубокие мышцы хвоста, надо... надо..., - Макс задумался, а потом громко провозгласил, - надо побольше висеть на этом хвосте.
   И он легонько подкинул Климентия на ветку клёна, раскинувшейся прямо над канавой. Крыс обвил хвостом ветку, свесился вниз головой и спросил:
   - Я правильно висю?
   - Правильно. - сказал Макс. - Можешь еще и покачаться, как на качелях, тогда хвост разовьется быстрее.
   Он оставил раскачивающегося на хвосте Климентия и перешел к Пусе с Бочей.
   - Отжимания и приседания -- самые хорошие упражнения для лап. Смотрите и поворяйте.

Физкультура [Светлана Лифанова]

   Макс припал к земле, потом вскочил. Потом снова припал, потом снова вскочил. Под его блестящей шерсткой переливались и рельефно выпячивались всевозможные мускулы. Пуся залюбовалась ими и кокетливо молвила, хлопая ресничками:
   - Ах, Максик, какой же ты сильный!
   - Давай уже, приседай, - сердито хрюкнул Боча. - Мы сюда не любезничать пришли.
   Собаки принялись приседать и отжиматься, и делали это до тех пор, пока Пуся не рухнула на травку и не застонала:
   - Я больше не могу! Меня ноги уже не держат.
   - Да, - поддержала Капитолина. - Так вести урок непедагогично.
   - А как педагогично? - удивился Макс. Он только вошел во вкус и ни капельки не устал.
   - Педагогично, когда все время что-то разное делаешь.
   - Да без проблем! - воскликнул Макс. - Начинаем прыжки через канаву!
   - Я правильно висю? - снова спросил Климентий.
   - Правильно, правильно, - отмахнулся Макс. - Раскачивайся посильнее.

Тренировка хвоста [Светлана Лифанова]

   Макс-бульдог резво скакнул по другую сторону канавы и обратно, а затем объяснил:
   - Так мы натренируем не только мышцы, но и скоростную реакцию.
   Эти слова он тоже не понимал, но звучали они так здорово, так красиво, и Макс-человек так часто их повторял, что Макс-бульдог просто не мог их не выговорить.
   - Я боюсь, - сказал Боча. - Я не перепыгну.
   - Перепрыгнешь! - пообещал Макс. - А я помогу. На счет три -- прыгаем!
   Он выждал секунду и начал отсчет:
   - Раз!.. Два!.. Три!
   Пуся решительно взметнулась вверх. Боча присел, затормозил, но могучая лапа Макса отправила его вслед за Пусей. Обе собаки долетели до середины канавы и плюхнулись в воду.
   - Я правильно..., - начал Климентий, отчаянно раскачиваясь на хвосте, но не закончил фразу, потому что свалился в канаву вслед за Пусей и Бочей.
   Капитолина поняла, что читать нотацию нет времени, и рванулась спасать крыса. Макс понял, что Капитолина со своими короткими лапками не сумеет выбраться из воды, и рванулся спасать Капитолину. А Сеня и Беня, с хихиканьем наблюдавшие из-за кустов за собачьей физкультурой, рванулись спасать Пусю и Бочу.

Канава [Светлана Лифанова]

   Грязные, мокрые, с тиной и прилипшими листьями на шерсти, псы дружно выползли из канавы: Сеня с Пусей в зубах, Беня с Бочей, а Макс бережно нес Капитолину, которая бережно держала Климентия. Маленьких собак и крыса не выпускали из зубов до самого дома, и только под рябинкой у детской площадки осторожно поставили на землю.
   - Ну и как мы в таком виде домой пойдем? - озадаченно спросил Боча. - Хозяева ужасно удивятся, где это мы так испачкались.
   - Мой не удивится, - сказал Макс. - Я все время такой хожу.
   - А мой Вася сразу поймет, что я один на улицу выходил, - нахмурился Беня. - И перепрограммирует двери. И тогда мы не сможем гулять самостоятельно.
   - Можно вымыться в луже, - заметил Сеня. - У магазина есть такая здоровая лужа, что в ней даже мусоровоз однажды колесо потерял и застрял. И его трактором вытаскивали. Только там и трактор тоже колесо проколол.
   - Фу, - скривилась Пуся. - Какая гадость! Мыться после трактора и мусоровоза!
   - Приличные собаки моются в ванне или в тазике, - заявила Капитолина. - А по лужам шастают только невоспитанные обормоты. Ну или машины там всякие.
   - А пойдемьте ко мне, - предложила Пуся. - У нас дома ванна с пузырьками есть. И фен, чтобы высушиться. Мы со Стеллочкой обожаем плескаться в пузырьках.
   Всем стало любопытно, что это за пузырьки такие, и собаки отправились к Пусе.
   - Ух, ты, как у вас интересно! - завопил с порога Сеня. - Сплошные зеркала! И пахнет по-девчачьи!
   - Пахнет у нас обычно, - гордо ответила Пуся. - Просто некоторые собаки неделями не моются, вот им и кажется, что пахнет по-особому.
   Хатшепсут Лиокадия Северная Роза лапкой нажала на кнопку в ванной комнате -- в большую прямоугольную ванну тут же начала набираться теплая водичка. Едва водички набралось чуть побольше, загорелись разноцветные лампочки по краям ванны, и струйки воздуха стали взбивать воду в пузырьки.
   - Щекотно! - засмеялся Сеня, который первым впрыгнул в пузырястую ванну.
   За ним полезли все остальные, включая Климентия, и тоже засмеялись -- было и вправду тепло, щекотно и приятно.

Ванна после физкультуры [Светлана Лифанова]

Пуся налила в воду душистого шампуня. Собаки принялись дуть друг на друга пеной и дурачиться. Они так разбуянились, что налили на пол огромную лужу воды. Заметив, как Пуся с ужасом посмотрела на пролившуюся воду, Макс выскочил из ванны и залпом выпил с пола все, что наплескалось.
   - Там же мыло! - охнула Пуся.
   - Ничего, - бодро ответил спортсмен Макс. - Заодно и внутри все помоется.
   После ванны Пуся усадила всех по очереди под огромную то ли шляпу, то ли корзинку, из которой подул горячий воздух.
   - А у моей Любочки фен не такой, - сказал удивленный Сеня. - У нее пистолетиком. Любочка держит его в руках и дует на волосы.
   - У нас специальная сушилка, - объяснила Пуся. - Сунул под нее голову, и руки свободны.
   - А зачем нужны свободные руки, когда сушишься?
   - Чтобы в этот момент краситься, - смерила снисходительным взглядом непонятливого пса Пуся. - Неужели не ясно?
   А крыса Климентия, едва поднесли его к фену, закрутило в воздухе и сдуло. Климентий пискнул и вмиг оказался на диване у противоположной стены. "Тяжело быть настоящей собакой", - подумал крыс, потирая ушибленную лапку.
   Дольше всех сушиться пришлось Бене -- у него была длинная густая шерсть. Пока лабрадор терпеливо подставлял то один бок, то другой горячим струям воздуха, Пуся что-то колдовала за его спиной и у его шеи. Наконец, когда обсох и Беня, Пуся, ужасно гордая собой, произнесла:
   - Бенечка, взгляни-ка в зеркало!
   Беня подошел к трюмо, угрюмо осмотрел свое отражение. На него взирал кудрявенький завитой пес-переросток.
   - Что это? - грозно спросил он.
   - Я сделала тебе премиленькую завивку! - радостно объяснила Пуся. - Правда прелесть?
   - Весьма, весьма, - одобрила Капитолина. - Мужчинам очень идет ухоженный вид. Только обычно они ходят форменными чучелами.
   Сеня, Макс и Боча, глядя на красавчика Беню повалились на спины, засучили ногами и принялись хохотать. Сеня дрыгал, дрыгал ногами, да и додрыгался до того, что смахнул с туалетного столика какой-то флакончик. Флакон упал, крышка слетела с него, и земляничные духи вылились прямо на Сеню и Макса.
   - Вот что, - рассердилась Пуся. - Идите-ка вы домой. А то из-за вас разгром в квартире.
   Вечером к Васе заглянула девушка Люся. Она посмотрела на мрачного Беню, полчаса до того клацающего зубами, чтобы распрямить дурацкие кудряшки, потрепала его по холке.
   - Какая чудесная собачка! - воскликнула Люся. - Какая красивая! Знаешь, Вася, твой пес гораздо красивее тебя! С такой собакой мне все время хочется быть рядом!
   - Приходи почаще, - сказал обрадованный Вася, с удивлением отмечая, что раньше он почему-то не замечал кудрявого воротничка на Бениной шее.
   Вечером же Стелла поставила перед Пусей мисочку овсянки и ласково пожурила:
   - Пусечка, ты у меня, оказывается, хулиганка! Кто мамины любимые духи разлил? Пусечка разлила? А мама за ними далеко ездила! А Пусечка хвостиком вильнула и разлила. Придется маме снова лететь за духами.
   Пуся отодвинула лапой овсянку и зарычала.
   - Что с тобой? - удивилась Стелла. - Пусечка не хочет кушать? Может, яблочко дать?
   В ответ на это проголодавшаяся от физкультуры и душевных волнений Хатшепсут Лиокадия прыгнула на стол и нахально слопала куриную грудку, которую Стелла запекла себе на ужин.
  

Глава 6

Дворничиха Борисовна

   Отношения собак с дворничихой Борисовной были очень непростые. С одной стороны, Борисовна была полезной, потому что чистила дорожки, убирала мусор, мыла на лестницах полы. А с другой стороны, Борисовна терпеть не могла собак, считая, что он них одни только безобразия. Борисовна была чем-то схожа с Лукрецией Петровной, только вместо длинных поучений сразу применяла боевую метлу. От нее могло достаться и собакам, и людям. Например, она гоняла веником дяду Жору, когда тот усаживался на детской площадке пить пиво, или подростков, горланящих под окнами песни, когда все уже спят.
   Собак дворничиха не любила особенно сильно. Борисовна полагала, что собаки -- основной источник грязи и беспорядка во дворе. Поэтому мимо нее все старались побыстрее прошмыгнуть, чтобы не дай бог, не схлопотать по загривку чем-нибудь тяжелым. Пусю и Бочу хозяева со двора могли вынести на руках, Лукрецию Петровну с Капитолиной Борисовна и сама опасалась, а вот остальным псам приходилось несладко.
   Когда Дружка огрели метлой третий раз за день, Дружок решил, что так дело не пойдет. Он коротко пролаял условный сигнал, чтобы все, кто мог, спустился во двор. Пуся со Стеллой ушли в зоосалон на мытье, выщипывание и вычесывание, а Бочу Иван Никодимыч забрал с собой на работу, чтобы тот побегал по санаторию и поднял настроение пациентам. Но Макс-бульдог, Беня и Сеня выскочили практически мгновенно. Некоторое время спустя появилась и Капитолина со своим верным учеником Климентием.
   Крыс вежливо обнюхал присутствующих и даже повилял хвостом, раздуваясь от гордости.
   - Ого! - просиял Макс. - Уже получается!
   - Мы упорно занимаемся, - скромно произнесла Капитолина. - Еще немного, и Климентию присвоим почетное звание собаки.
   - А какой породы он будет? - заинтересовался Сеня.
   - Меня Миша бультерьерчиком называл, - пискнул Климентий.
   - Нет, на бультерьера ты не тянешь, - со знанием дела сказал Сеня. - У бультерьера ноги, как у табуретки.
   - Климентий будет особой породы, - отрезала Капитолина. - Крысбулем. Ученье и труд в крысбули ведут.
   - Вроде, было как-то по-другому, - засомневался Беня.
   - Не спорь со мной, я педагог и я лучше тебя знаю. Ты, Дружок, зачем нас позвал?

Жалоба Дружка [Светлана Лифанова]

   Дружок продемонстрировал шишку на левом боку, фингал под глазом и выдранный клок волос из хвоста.
   - Кто это тебя так? - нахмурился Беня. - Джим из соседнего дома?
   Дружок помотал головой. Уши его смешно затрепыхались, особенно то, которое не стояло. Он сказал:
   - Это проделки Борисовны. Сначала ей не понравилось, что я поднял лапу на урну.
   - Она же бетонная! - воскликнул Сеня.
   - Кто, Борисовна?
   - Да нет, урна! Что ей будет, если ее намочить!
   - А Борисовна закричала, что мокрая урна некрасивая и огрела меня совком по боку.
   - На меня за это она вообще ведро воды вылила, - заметил Макс.
   - Ну и правильно. Приличные собаки задирают ноги в лесу, а не в присутственном месте у всех на глазах, - изрекла Капитолина. - Поделом тебе, невежа. А фингал за что?
   - А ни за что! - в отчаяньи тявкнул Дружок. - Шел я себе, шел, нес в зубах палочку. Думал о Маше. Слушал птичек. И тут -- хрясь! Метелкой в лоб. И кричит -- чего это я бревна из парка таскаю, чистоту нарушаю. А я и не нарушал, я эту палочку домой хотел принести и там потихоньку погрызть.
   - Вот Маша бы обрадовалась, - сказала саркастически Капитолина. - Но бить метелкой в лоб непедагогично. Я вот не бью ученика по лбу, я вот стараюсь объяснить словами. Правда, Климентий?
   - Правда, - снова пискнул Климентий, а Сеня засмеялся:
   - Да если бы крысбуля веником по лбу, то от него и мокрого места не осталось бы.
   - Это не наш метод, - поджала губы такса. - Продолжай, Дружок.
   Песик горестно вздохнул:
   - А хвост Борисовна мне покалечила за то, что один раз, всего лишь один единственный раз гавкнул у нее на глазах. Она как бросилась на меня сразу, как дернула за хвост! Теперь вот -- смех один, а не хвост.
   Дружок повертелся на месте, догоняя хвост-колечко, не догнал, сел на попу и снова вздохнул.
   - Надо ее проучить, - заявил Сеня. - Сегодня Борисовна на собак кидается, завтра на детей, а там, того и гляди, на людей станет набрасываться. Потом на депутатов, а потом и до президента дойдет.
   - Каких еще депутатов? Какого еще президента? - удивился Беня.
   - Не знаю. Так Любочкина бабушка говорит. Которая меня откормить хочет.
   - Если мы Борисовну проучим -- покусаем или с ног собьем, - сказал Беня, - то она разозлится на нас еще больше.
   - А что же делать? - Макс в нетерпении подпрыгнул несколько раз на месте. - Гулять теперь не ходить? Я так не смогу. Мне, чтобы покрышки носить, дома мало места. У меня дома хозяин и диван знаете, какие большие? Занимают всю квартиру.
   Беня покачал головой:
   - Надо сделать так, чтобы Борисовна поняла, какие мы полезные. А для этого надо ее спасти от хулиганов.
   - Хулиганов она не боится, - с сомнением протянул Макс. - Я сам видел, как она за шкирку тащила к Мышкину двух пьяных обормотов.
   - А чего она боится?
   - Она мышей боится, - сазала Капитолина. - Пробегала тут одна полевка из леса, так Борисовна полдня визжала. Хотя приличные дворники по полдня не визжат. Им и пяти минут хватит.
   - Мышей! Ага! - закричал радостно Беня. - Придумал!
   Через полчаса, выждав пока дворничиха с ведром и шваброй не скроется в первом подъезде, следом за ней юркнул крысбуль Климентий. Он отчаянно трусил, но так же отчаянно хотел принеси пользу собачей компании, поскольку он теперь тоже был почти что собакой. Даже породу ему придумали. Климентий просто не имел права бояться.
   Крысбуль тихонечко прокрался за Борисовной. Та возюкалась тряпкой и громко распевала:
   - Забирай меня скорей, увози за сто морей,
   И целуй меня везде, восемнадцать мне уже!
   Дворничиха исполнила припев и оглянулась -- нет ли кого желающего увезти ее за сто морей. Желающих не нашлось, зато обнаружилась сидящая у стенки крыса. Страшная-престрашная крыса глядела Борисовне прямо в глаза и грозно щелкала челюстями, готовясь к прыжку.
   - А-а-а-а-а! - завопила дворничиха, прячась за швабру.
   На ее вопль тут же широко распахнулась дверь, в подъезд вихрем влетел Дружок, скакнул на крысу и, рыча и гавкая, стал трепать и подбрасывать Климентия вверх. Мастерски исполнив спектакль, Дружок подхватил крысбуля в зубы, потерся лбом о ногу замершей от ужаса Борисовны, а затем стремительно улепетнул.
   - Кто кричал? - спросила Лукреция Петровна, открывая дверь своей квартиры.
   - Кры... Кры..., - начала заикаться Борисовна и руками изображать усы и уши кошмарного зверя.
   - Крыша? Крыша протекает? - подсказала пенсионерка. - Ничего, Борисовна, я дойду и до крышы. Они у меня там все попляшут!
   - Кры... Кры..., - дворничиха замахала руками, показывая, как Климентий хотел наброситься на нее.
   - Крылья? При чем тут крылья?
   - Да не крылья! Крыса! - пришла в себя Борисовна. - У нас завелись крысы!
   - Я и до крыс дойду! - пообещала Лукреция Петровна. Капитолина выглянула из-за ее спины и тихонько хихикнула.
   Ко второму действию представления Климентий почти перестал волноваться. Ему даже понравилось, как Дружок покидал его вверх -- будто на американских горках покатался. Крысбуль увидел, что Борисовна домыла первый подъезд и с ведром чистой воды шагает ко второму. Он неспешно вырулил из-за кустов шиповника, чтобы с нахальным видом перейти Борисовне дорогу.
   - Мама..., - прошептала дворничиха, оступаясь, роняя ведро и спотыкаясь об него. - Мама... Опять крыса...
   Мимо, будто бы совершенно случайно, проходил Макс-бульдог с колесом от КамАЗа в зубах. Оценив обстановку, Макс-бульдог аккуратно отложил на газончик колесо, чтобы неспешно броситься на Климентия.
   - Поосторожнее, задавишь, - просипел крысбуль, когда Макс слишком сильно прижал его лапой к земле.
   - Извини, брат, искусство требует жертв, - ответил ему Макс. А Борисовне показалось, что он рыкнул.
   С крысой во рту -- Климентий безжизненно свесил лапки, голову и хвост, полностью вживаясь в роль убиенного вредителя -- бульдог пронзительно посмотрел на Борисовну, а затем для верности сделал трепок лобастой головой.

Макс поймал Климентия [Светлана Лифанова]

У Климентия екнуло в сердце, но он ничем не выдал себя.
   К концу уборки Борисовна полностью убедилась в том, что на дом совершили набег полчища белых грызунов, и что все собаки двора мужественно с ними борются. Особенно дворничиху поразил Беня, который не только поймал и утащил куда-то крысу, а даже съел ее на глазах изумленной Борисовны. На самом деле, конечно, Беня не съел Климентия, а ловко спрятал его в завитом воротничке. Раздвинув кудряшки, Климентий потом тайком наблюдал оттуда, как благодарная Борисовна опасливо погладила Беню по спинке.
   А вечером собаки впервые увидали, как дворничиха молча прошла мимо втянувшего шею Сени и насторожившейся Любочки и ничего им не сказала. Она ничего не сказала, зато широко и от души улыбнулась!
  

Глава 7

Сенкью вери мач

   У добермана Сени была всего одна обязанность -- присматривать за хозяйкой, пока та наматывает километры по парку. Любочка была симпатичной, и многие парни норовили познакомится с ней бегу. Стелла считалась более красивой, чем Любочка, но к Стелле никто не подходил на улице, потому что все думали, что у нее муж миллионер, и что если заговорить с ней, сразу примчится охрана и одубасит за излишнюю назойливость.
   Сеня должен быть скакать рядом и своим зубастым видом отпугивать кавалеров. Но Сене казалось скучным бежать у ног Любочки, поэтому он обычно заруливал в кусты и шнырял по лесу, двигаясь в том же направлении, что и хозяйка. В лесу было столько интересного! На кочках сидели важные мордастые лягушки, на ветках деревьев суетились юркие белки, из густой травы вспархивали птахи, и всю эту живность надо было напугать, разогнать, а то и поймать. Пойманных мышей и лягушек Сеня гордо демонстрировал Любочке, хотя знал, что Любочка непременно закричит:
   - Сенкью Вери Мач, фу! Брось немедленно!
   Сеня отпускал жертву с радостью, так как не знал, что с ней потом делать. Обалдевшая от Сениных слюней лягушка обычно прыгала в сторону и грозила Сене крохотным кулачком. В парке уже выросло несколько поколений жаб и лягушек, воспитанных на страшных маминых сказках о черной-пречерной собаке, уносящей непослушных детей в зомагазин на продажу.

Глава 7.1 [Светлана Лифанова]

   Сеня, рассекая по лесу, время от времени высовывался на дорожку, чтобы убедиться, что Любочкой все в порядке, а потом снова скрывался в чаще. Так было всегда, но сегодня все пошло не по плану.
   Свернув с тропинки, Сеня сразу наткнулся на Макса-бульдога и Макса-человека. Они увлеченно перетягивали бревнышко с тремя повешенными на него шинами. Побеждал Макс-человек, и Сеня разволновался. Он, разумеется, болел за Макса-бульдога, поскольку с Максом-бульдогом он дружил, он гонял вместе с ним Джима из соседнего дома и котов, а с Максом-человеком кошек погонять было бы весьма проблематично. Сеня поспешил приятелю на помощь, пристраиваясь рядом с Максом-бульдогом и цепляясь за бревно широко разинутой пастью. Макс-человек рассмеялся и потянул сильнее. Смех его Сене показался ужасно обидным. Хорошо ему смеяться! У него на работе один блин от штанги весит больше, чем две собаки вместе взятые!
   В это время Любочка бежала спокойно по дорожке, размышляя о том, возьмут ли ее на самые главные соревнования в стране, или не возьмут. Она так погрузилась в раздумья, что не сразу заметила бегущего с ней рядом молодого человека.
   - Девушка, а как Вас зовут? - спросил незнакомец, почему-то оглядывая Любочку со всех сторон. - Вы такая красивая.
   - Сенкью Вери Мач! - закричала юная спортсменка и прибавила шагу.Обычно все приставалы быстро выдыхались, не выдерживая Любочкиного темпа. Но этот также прибавил ходу и продолжил:
   - Да ладно... А какое у Вас красивое колечко! Прямо загляденье!
   - Сенкью Вери Мач!! - еще громче крикнула Люба.
   Парень слегка удивился:
   - Да что же это Вы меня благодарите?
   Он был образованным человеком, и знал, что по-английски "сенкью вери мач" означает "большое спасибо". Он придвинулся к Любочке еще поближе, снова заговаривая с ней:
   - А цепочка-то, цепочка! Золотая, поди?
   - Сенкью Вери Мач!!! Ты где?! Ко мне! Ко мне быстро! Фас!
   - Дурочка что ли? - грубо ответил Любе незнакомец и потянулся к ее руке. - Я и так рядом. Снимай-ка кольцо с цепочкой, да поживее! А не то как...
   Что именно он сейчас сделает, парень договорить не успел, потому что из чащобы с шумом и треском вылетел Сеня, а за ним Макс-бульдог. Собаки с лету впились зубами в его штанины, синхронно сделали рывок, повалили грабителя на дорожку. Сеня с яростью набросился на джинсы парня и шнурки его кроссовок, а Макс-бульдог принялся подпрыгивать на его спине, словно взбесившися резиновый мячик. Ровно через минуту от штанов незнакомца остались одни лохмотья, и кто-то сбоку порицающе заметил:
   - Какое невежество! Посмотри, Климентий, и запомни - так команду "Фас" приличные собаки не выполняют.

Глава 7.2 [Светлана Лифанова]

   Чуть поодаль от Любы и поверженного любителя чужих украшений стояла такса Капитолина, а рядом с ней мопс Боча. Между ними крутил головой крысбуль Климентий.
   - А как выполняют команду "Фас"? - с любопытством спросил Климентий.
   - Боча, покажи! - приказала Капитолина.
   Боча вразвалочку подошел к визжащему барахтающемуся грабителю, приоткрыл пасть, намереваясь куснуть его за ногу, но передумал. Пока Сеня дожевывал брючину, закусывая шнурками, а Макс-бульдог упруго подпрыгивал между лопаток негодяя, мопс осторожно обнюхал правый карман парня, так же осторожно вытянул оттуда конфету и принялся, похрюкивая, чавкать. Капитолина вздохнула:
   - Нет, Климентий, не смотри. Так тоже неправильно. Эх, все приходится делать самой! В мои-то годы!
   Капитолина придвинулась к шумной куче-мале и ловко цапнула парня за ногу. Тот заголосил, замолотил руками по дорожке, пытаясь стряхнуть с себя собак. Но ничего у него не вышло, потому что вслед за Сеней и Максом-бульдогом из кустов появился запыхавшийся Макс-человек с бревном в одной руке и тремя покрышками в другой.
   - Хулиган! - сразу понял Макс-человек. Он без лишних разговоров, бросил бревно, приподнял грабителя за шкирку и нахлобучил на него все покрышки, что имелись. Грабитель сразу получился будто бы связанный по рукам и ногам. У него все тело обернулось шинами, и только сверху торчала испуганная голова, а снизу -- голые ноги в пожеванных Сеней кроссовках.
   - Сенкью Вери Мач, - начала говорить Любочка, собираясь оттащить Сеню от стреноженного горе-разбойника, но не успела ничего произнести, так как Макс-человек с чувством хлопнул ее по плечу и сказал:
   - Не стоит благодарности! Это мой долг! Мы же соседи! А почему по-английски?
   - Я вообще-то, к Сене обращалась, - ответила Люба, потирая плечо.
   Старший лейтенант полиции Мышкин нехотя направлялся на профилактическую беседу с дядей Жорой, замеченным бдительной дворничихой Борисовной за распитием пива прямо на детской площадке. Вести беседы Мышкину не хотелось, а хотелось ловить настоящих преступников и устраивать настоящие погони. С дядей Жорой Мышкин уже провел пять разъяснительных бесед, и каждый раз дядя Жора клялся и божился, что он больше так не будет. Этот самый дядя Жора и вправду держал свое слово, но всякий раз придумывал новое безобразие. Он давал слово не выливать чай прямо из окна, и не выливал, зато плевался на лестнице. Он давал слово не плеваться, и больше не плевался, но начинал вдруг тарахтеть дрелью по ночам. А после тарахтения дрелью -- срывать в палисаднике цветы, заботливо выращенные Маргаритой Семеновной. Словом, дядя Жора был ужасно несознательным элементом.
   Мышкин шел и с ужасом представлял, как он до пенсии будет разъяснять дяде Жоре то одно, то другое, то третье, когда вдруг заметил, как в неположенном месте пересекает проезжую часть странная процессия из людей, собак и ещё не пойми кого. Мышкин остановился, решив, что дядя Жора подождет, а затем побежал навстречу демонстрации.
   Впереди, словно цирковые лошадки, в ногу шагали Сеня и Макс-бульдог с одним тренировочным бревном на две пасти.

Глава 7.3 [Светлана Лифанова]

За ними, запинаясь, с тоскливым выражением лица плелся человек, окутанный резиновыми покрышками. Ноги у него почему-то были в разлохмаченных штанах, сквозь которые мелькали полосатые красно-зелёные носки. Покрышечного парня подталкивал сзади Макс-человек. За ним шла Любочка в спортивной майке и шортах, а за Любочкой семенили Капитолина и Боча. Замыкал балаганное шествие белый крыс с черной полоской на спинке.
   - А-а-а! Гражданин Пузиков! - лейтенант полиции Мышкин пришел в крайнее волнение. - Какими судьбами! Давненько не виделись!
   - Я бы Вас, гражданин начальник, ещё сто лет не видел, - мрачно сказал Пузиков и отвернулся.
   - А к нам поступили сведения, что Вы, Пузиков, опять взялись за старое.
   - Не знаю, что у него там старого, - произнес Макс-человек, - но новое у него ужасно интересное для полиции.
   - Он у меня хотел колечко бабушкино забрать, - добавила Любочка.
   Мышкин плотоядно потёр руки:
   - А пойдемьте-ка ко мне в отделение с этим Пузиковым. Там я его, голубчика, пристрою, куда следует!
   Сеня бросил бревно и начал принюхиваться к ботинку Мышкина.
   - Сенкью Вери Мач! - строго промолвила Люба, отодвигая ногой Сеню.
   - Ну, что, вы, не стоит, - снисходительно произнес Мышкин, - это же наша работа!
   Сеня вынырнул из-под Любочкиной ноги и устремился к шнуркам участкового.
   - Сенкью Вери Мач! - повысила голос Люба, но пёс её, не обращая внимания на грозные интонации, кровожадно посмотрел на ботинок.
   - Мне очень приятно, но не стоит меня благодарить, - засмущался Мышкин и тут же завопил, отдергивая ногу. - Уберите собаку! Мои новые шнурки!
   Любочка, извиняясь, отащила бестолкового Сеню, выдирая у него из зубов аппетитные коричневые шнурки с изумительными лаковыми кончиками, а Капитолина не упустила случая преподать урок крысбулю:
   - Уясни, Климентий, на примере нашего дорогого балбеса Сенечки, что приличный пёс не должен быть рабом своих страстей.
   - А что это означает? - пискнул крысбуль.
   - Гм, - хмыкнула Капитолина, сама не вполне понимающая смысл любимых слов Лукреции Петровны. Боча пришел ей на помощь:
   - Это значит, что не надо грызть чужие шнурки, даже если очень любишь это делать.
   Рассерженный Мышкин увёл грабителя в полицию, а Любочка, тут же переставшая краснеть от неловкости, сбегала домой и вынесла четыре сардельки. Она дала по штуке каждой собаке, и Климентий, откусив от каждой из сарделек, испытал невыразимое счастье -- это было гораздо вкуснее зёрнышек, которыми кормили его дома.
   Вечером, перед сном, Любочку посетила вдруг подозрительная мысль о том, что такса с мопсом не должны были разгуливать одни, но на утро все Любочкины подозрения попросту забылись.
  

Глава 8

Трамвай

   Дружок ужасно переживал, что грабителя поймали без него. Ему так хотелось хоть немножечко побыть героем!
   - Уж я бы задал Пузикову отменную трепку! - замечтался Дружок. - Я бы его искусал так, что ему никогда не хотелось нападать на людей в лесу!
   - Тогда бы на тебя навечно надели намордник, - ответила Пуся, глянувшая на Дружка так, будто он был восьмигодником в заведении для отсталых собак.
   Пуся с Дружком сидели на лавочке и беседовали. Вернее, на лавочке сидела Пуся, а Дружок бегал вокруг скамьи, гоняя полусдутый шарик, принесенный невесть откуда ветром. Дружок больше минуты не мог усидеть на одном месте, вот и сейчас с Пусей он разговаривал прямо на бегу.

Глава 8 [Светлана Лифанова]

   - А как бы я кушал в наморднике? - забеспокоился пес. Он даже прекратил гонять шарик от такой неприятной перспективы.
   - А в тебя бы Маша вливала супчик через трубочку.
   - А колбасу как?! А косточку?!
   - А колбасу с косточками можно перемолоть в мясорубке и тоже засыпать через трубочку.
   - Нет, - убежденно помотал кудлатой головой Шарик. - От косточки мясорубка сломается.
   - Тогда обойдешься без косточки. Будешь одну только манную кашу лопать.
   - А по-другому нельзя наказать? - обреченно спросил Шарик, словно он уже в клочья разорвал несчастного Пузикова и готовился понести заслуженную кару. Манную кашу Дружок просто ненавидел.
   Пуся вытянула изящную ножку, полюбовалась выкрашенными в алый цвет ноготочками, изящно почесала ножкой за ухом, а потом неспешно промолвила:
   - Можно и по-другому. Мы однажды со Стеллой ехали в такси и в окошко видели перевоспитательную собачью школу. Там таких буйных, как ты, учили вести себя послушно. Заставляли по бревну ходить и через забор прыгать. А еще на толстого дядьку заставляли бросаться.
   Дружок вскочил и прямо-таки взвизгнул от восторга:
   - Ух ты! Здорово! По бревну! Через забор! На дядьку!.. А где эта школа для буйных находится?
   - Не знаю, - пожала плечами Пуся. - Где-то на дороге. Там еще трамвай мимо проходил.
   - Пуська! Поехали в эту школу!
   - Зачем? Я же не буйная.
   - Буйные сами не ходят, - объяснил Дружок. - Их обычно другие приводят. А иначе, какой же он буйный, если сам может спокойненько добраться, куда надо. Вот ты меня и приведешь. А я научусь всяким интересным делам. А то скучно тут у нас, разгуляться негде...
   Пуся подумала немножечко и согласилась:
   - Поехали. Я там такого красивого пуделя видела - закачаешься! Вдруг он в меня влюбится, а я тогда скажу ему, чтобы он отстал от меня.
   - А зачем для этого ехать? - не понял Дружок. - Если он тебя не увидит, то и не пристанет.
   - Ничего ты, Дружочек, не понимаешь... Чтобы посильнее влюбиться, надо посильнее пострадать! А когда что-то легко дается, то это не ценится.
   Для бедного Дружка Пусины рассуждения показались слишком сложными, поэтому он не стал развивать тему любви и страданий. Он стащил Пусю на землю и подтолкнул ее мокрым носом в сторону парка, а точнее, в сторону трамвайной остановки.
   На остановке собаки почти сразу юркнули в подошедший трамвай, прошмыгнув между ног выходящий и заходящих в него людей. Ошалелые от грохота и толчеи, они забились под сиденье на задней площадке. Трясясь от качки и неизвестности, собаки проехали несколько остановок. Наконец, им надоело бояться. Дружок выполз из-под скамьи и стал смотреть в окно.
   - Ну, что там? - спросила тихо Пуся.
   - Башня какая-то здоровая. Ох и высоченная!... Это не то?
   - Дуралей ты, Дружок! Разве может перевоспитательная школа быть в башне? Собаки ведь не паучки, чтобы по ней ползать.
   - А-а-а... Ой, Пуся, а теперь такой длинный-предлинный дом! А людей сколько! А машин!
   Пуся не выдержала, прыгнула на сиденье и тоже посмотрела за стекло.
   - Этот дом называется универмаг, - сказала Пуся обыденным голосом, показывая, как хорошо она разбирается в человеческой жизни. - В нем люди делают шопинг.
   - Что делают?
   - Покупают всякие красивые одежки и украшения и обувку и сумочки.
   - А если мне не надо ни сумочек, ни одежки?
   - Мужчинам вечно ничего не надо, - со знанием дела произнесла Пуся. - Поэтому на шопинг ходят одни женщины.
   Тут двери отворились и по обе стороны от Пуси уселись две бабушки. Некоторое время они ехали молча, а потом потянулись к Пусе и обе хором воскликнули:
   - Какая у Вас милая собачка!
   И хором же ответили друг другу:
   - Это не моя собачка!
   - А чья это собачка? - грозно спросил кондуктор, подходя к бабушкам. - А это чья?
   Кондуктор ткнул пальцем на Дружка, и тот в мгновение ока сиганул вниз под сиденья. Пуся кинулась за ним вслед. Кондуктор захлопал от неожиданности глазами, а затем побежал за собаками. Где собаки, он не видел, но зато все пассажиры по очереди -- от последнего сиденья до первого -- стали охать и задирать ноги, потому что у них под ногами неожидано оказывались удирающие Пуся и Дружок. По охающим пассажирам кондуктор и определил, в какую сторону утекли лохматые безбилетники. Он догнал их у передней двери, ухватил обоих за ошейники и громко, на весь трамвай вопросил:
   - Граждане, чьи это животные? Кто не заплатил за собак?
   - А что ли за трамвай платить надо? - удивился Дружок. - Я думал, что платят только за сосиски в магазине.
   - Откуда ж я знала? Мы со Стеллой ни разу в трамвае не ездили.
   - И чего теперь делать?
   - Платить, - пожала плечами Пуся.
   Она встала на задние лапки и так проникновенно посмотрела на кондуктора, что тот убрал руки с ее ошейника и с ошейника Дружка. Пуся принялась кружиться в вальсе, чередуя танцевальные па с прыжками через кондукторскую сумку. Дружок сжал зубы, но деваться было некуда -- он стал повторять разученные с Машей трюки. Он дал лапу. Он лег, сел, встал. Он перекатился с левого бока на правый и наоборот. А напоследок сделал в воздухе сальто.

Глава 8.1 [Светлана Лифанова]

   Пассажиры замерли, затаив дыхание, а в конце представления дружно захлопали. Кто-то выкрикнул:
   - Ай, да молодцы! Заработали себе на проезд!
   - Пусть едут, - басом потребовал упитанный мужчина с галстуком-бабочкой. - У нас в оперном театре на спектаклях все спят, а с такими артистами аншлаг был бы обеспечен.
   - Не надо нам вашей оперы, - сазал вдруг бородатый дед с мешком, тихо сидевший у самого входа. - Это моя собака.
   Он ловко ухватил Пусю, прижал ее к груди и начал гладить, приговаривая:
   - Белка! Белка! Хорошая собачка!
   Молодой парнишка, нависавший над ним на поручне подозрительно на него глянул:
   - Какая же это Белка? Вон она рыженькая какая!
   - Я ее в честь лесных белок так назвал, - быстро нашелся дед. - Они рыжие, и моя Белка рыжая.
   Обомлевший Дружок заметил, как дед развязывает мешок и пристраивает его поближе к Пусе. Сообразив, что если Пуся окажется в мешке, никакими силами ее уже будет невозможно оттуда вытащить, Дружок бросился на коварного деда, выхватил у него из рук Пусю и на ходу выпрыгнул в приоткрытую возле водителя створку двери. С Пусей в зубах он кубарем покатился по дороге, замечая в самый последний миг, как пассажиры трамвая ошарашенно смотрят на него из заднего окна вагона.
   Над ухом раздался визг тормозов, потом трель полицейского свистка. Движение на дороге замерло. Воспользовавшись этим затишьем, Дружок метнулся на тротуар, а оттуда в заросли пушистых георгинов. Там он перевел дух:
   - Фух... Еле успел... Не то стала бы ты, Пусечка Белкой.
   - Шапкой я стала бы и килограммом котлет, - трясясь от пережитого сказала Пуся.
   - Нет, на килограмм ты не тянешь, - критически осмотрел Пусю Дружок. - В тебе одна шерсть да кости.
   Он встал на лапы, но, охнув, повалился на бок.
   - Нога! - простонал Дружок.
   Пуся бросила взгляд на переднюю правую лапку Дружка -- она вспухла и там, где кожица просвечивала через тонкие волоски, покраснела.
   - Обопрись на меня, - сказала Пуся. - Нам недалеко идти, вон наш двор. Мы с тобой по кругу катались.
   Минут за пять собаки доковыляли до родного дома, а там Пуся довела Дружка до Бочиной квартиры, потарабанила лапками и, пока Иван Никодимыч шел открывать дверь, чмокнула Дружка в щечку:
   - Ах, Дружочек, ты у меня герой! Я тебе так благодарна!
   Она умчалась, а Бочин хозяин, обнаружив раненого Дружка, быстро наложил ему повязку, помазав лапу какой-то ужасно пахучей мазью.
   - Предплюсна и плюсна целы, - сказал он, гордясь своими познаниями в собачей анатомии. - За недельку заживет.
   Маргарита Семеновна сходила за Машей в школу, и Машу отпустили с уроков.
   - Я забыла закрыть дверь! - искренне огорчилась девочка, забирая своего питомца. - Вот Дружок и удрал. Ох, и попадет мне от мамы!
   Но мама не стала ругаться. Ей было так жалко Дружка, что она весь вечер делала для него вкусные тефтельки. Дружок лопал тефтельки, а Маша гладила его по спинке и приговаривала:
   - Выздоравливай, Дружочек, выздоравливай скорее. А как выздоровеешь, пойдем с тобой в собачью школу на дрессировку. Тебя там научат разбойников ловить и через огонь прыгать.
   Сытый Дружок перевернулся на спину, по-заячьи задирая кверху лапки, и тоненько заскулил от свалившегося на его лохматую голову счастья: он стал героем, его поцеловала красавица Хатшепсут Лиокадия, его угостили вкуснятиной, да еще и в школу запишут! Ну, разве не счастье?
  

Глава 9

Подарок от дяди Кости

   Дядя Костя по ночам работал сторожем магазина, а днем, выспавшись после караульной смены, выходил с баяном, портфелем и табуреткой к ступеням родного заведения. Он играл всякие красивые мелодии, а за это ему в портфель кидали мелочь. Если никто ничего не давал, дядя Костя не обижался. Дома ему было нечего делать, а у магазина он мог поболтать со старушками, торгующими пучками редиски со своего дачного участка, мог проследить, а потом сообщить Мышкину о нарушении порядка, да и просто поиграть на любимом инструменте. Собаки иногда прибегали на дяди Костин концерт, и тот специально для них исполнял собачий вальс.
   Дядя Костя перебирал пальцами клавиши и напевал песню про трех танкистов, когда к дверям магазина подкатила чудо-тарахтелка в виде самоката с моторчиком. Тарахтелка остановилась возле баяниста и заглохла. С площадки необычного четырехколесного самоката спрыгнул Беня с корзинкой на шее. Дядя Костя разглядел, что на дне у нее лежат три бумажные денежки, а на саму корзинку прицеплена записка: "Дайте мне, пожалуйста, пакет молока, полкило яблок и пачку чая". Беня забежал в магазин, а спустя несколько минут вышел оттуда с покупками.
   - Васька, что ль, придумал? - подивился дядя Костя.
   Бенджамин утвердительно полаял.
   - Бывают же умные собаки, - произнес дядя Костя, - не то, что это чучело лохматое.
   Он недовольно скосил глаза на сторону, и Беня заметил, что из дяди Костиного портфеля выглядывает башка небольшого лохматого песика. Беня вопросительно глянул на сторожа.
   - С утра прихожу, - пояснил тот, - а на моем месте парень сидит. Перед ним коробка, а в коробке этот пес. И табличку повесил: "Подайте на пропитание щенка". Я сразу Мышкину позвонил. Знаю я этих прохвостов - деньги на собаку собирают и на себя тратят, а собаке ничего не достается. У него каждый день разные щенки. Откуда он их берет?

Чучело лохматое [Светлана Лифанова]

   - Гав, - с сочувствием сказал Беня, а дядя Костя продолжил:
   - Мышкин попрошайку забрал, а щенка здесь оставили. И что я буду с ним теперь делать? Непослушный он, вертлявый. И домой не возьмешь - у меня дома два злющих кота живут, они его мигом растерзают... Наверное, придется сдать в приют...
   - Не надо меня в приют, - неожиданно подал голос щенок. - Я оттуда сбежал. Там все в клетках сидят. А я не хочу в клетку.
   - Давай ко мне в корзину, - предложил Беня, - что-нибудь придумаем.
   Дяде Косте, разумеется, этот разговор показался простым гавканьем, он ничего не понял и оттого ужасно удивился, когда лохматый щенок вдруг выпрыгнул из его портфеля прямо в Бенину сумку, чтобы уютно устроиться между молоком и яблоками. Ученый лабрадор выжидающе посмотрел на дядю Костю.
   - Бери, - махнул тот рукой, - считай, что это мой подарок. Может, Васька его возьмет? Какая ему разница - одна собака или две?
   Беня встал на задние лапы, передними нажал на ручку самоката. Самокат зафырчал и с треском покатил по тротуарам к Бениному дому. Лабрадор аккуратно рулил, объезжая колдобины и ямки, так что дяди Костин подарок прибыл на место целым и невредимым. Щенок выбрался из корзины и с любопытством огляделся.
   Мальчик Миша на газоне выгуливал своего крысбуля Климентия. Он кидал крысбулю веточку и командовал "Апорт!". Климентий уже почти научился быть собакой - во всяком случае, сегодня утром Мишина мама просто поразилась, когда на ее глазах крысбуль повилял ей хвостом, а затем в ванночке с песком задрал заднюю лапку. Заметив щенка, Миша бросился к нему и принялся тормошить, гладить и чесать брюшко.
   - Эх, - с сожалением произнес Миша. - Если бы мама с папой и бабушка разрешили, я бы обязательно взял тебя домой! Я бы назвал тебя Рексом. Я бы вырастил тебя большим и грозным!
   - Миша! Обедать! - крикнула в форточку Мишина бабушка.
   - Посиди здесь, - попросил мальчик. - А я тебе после обеда еду принесу.
   Миша умчался, а песик деловито поводил носом и согласился:
   - Чего ж не посидеть? Посижу! Только недолго. Долго я не выдержу, долго мне скучно.
   Такса Капитолина, день-деньской пристально наблюдающая из окна за жизнью двора, обнаружив прибытие незваного гостя, тотчас выбежала на улицу. За ней, заслышав ее возмущенный лай, высыпали остальные собаки. Даже Дружок приковылял на трех ногах, гордо выставив пораненную при спасении Пуси лапу.
   - Ничего себе, красивая девчонка, - сказал щенок Пусе.
   Пуся, прищурив лисьи глазки, вздернула носик и окатила невежу холодным взглядом.
   - Вот это бугай! - восхитился щенок, глядя на Макса и потрогал его мускулы.
   Макс озадаченно рыкнул.
   - Ха! Инвалид колченогий! - засмеялся щенок, показывая на забинтованную лапку Дружка.
   - Мне все понятно, - строго вынесла вердикт Капитолина, не дожидаясь, пока очередь дойдет и до нее. - Совершенно запущенный с педагогической точки зрения случай. Уличное воспитание.
   - Ага, а какое еще? - шмыгнул носом песик.
   - Тебя как зовут? - спросил Сеня.
   - Не знаю... Сначала меня звали Утикакойхолёсенький, а потом передумали и назвали Сидисмирнодурачок. А дядька с гармошкой называл меня Чучелолохматое.
   - А хозява у тебя кто? - поинтересовалась Пуся.
   - Нет у меня хозяев, приютский я. Только я из приюта сбежал.
   - Там плохо кормят? - с сочувствием глянул Боча.
   - Не. Нормально кормят. Но за это надо в клетке сидеть. Поэтому я на улицу убежал.
   - В клетке! Ненавижу клетки! Р-р-р! - воскликнул Сеня. Его однажды возили на самолете в другой город и на несколько часов запихнули в клетку. За время полета Сеня так разбуянился в этой клетке, что старший пилот подумал, что у самолета барахлит мотор.
   - А зимой как же? - спросил практичный Беня. - Зимой на улице холодно.
   - А что такое зима? - захлопал глазами щенок. Он был совсем маленький, хоть и невоспитанный.
   - Надо ему до зимы хозяев найти, - сказал Макс. - А то пропадет. На меня зимой жилетку надевают, и то холодно.
   - Просто у тебя неправильная жилетка, - фыркнула Пуся. - Вот у меня есть четыре шубки, две шапочки и семь ботиночек. Я их по очереди надеваю, и мне не холодно.
   - А почему ботиночек семь, а не восемь? - удивился Боча.
   - Какой ты, Боча, недогадливый! У меня же четыре лапки, - объяснила Пуся, - зачем мне восемь ботиночек?
   - А зачем семь?
   - А затем, что четыре я ношу, а в трех я расчесочки, зеркальце и ножнички держу.
   - А на тумбочке их нельзя держать?
   - А на тумбочке Стелла их со своими путает, а я этого ужасно не люблю.
   Дружок, выслушав Пусины объяснения, в очередной раз подумал, что все девочки, наверное, прилетают на Землю с других планет. Там, на этих планетах, у девочек забирают обычные головы и приделывают другие, непонятные. И вдобавок учат непонятно думать и непонятно делать.
   - Давайте его дяде Жоре пристроим, - сказал он. - У дяди Жоры нет собаки.
   - От дяди Жоры Чучелолохматое станет совсем диким и невоспитанным, - возразила Капитолина. - Они там на пару столько натворят, что ни один Мышкин не справится. Дядю Жору самого бы к кому-нибудь пристроить. Нет, нам нужен приличный хозяин.
   - Может, к Борисовне? - с надеждой спросил Сеня. - Пусть Чучелолохматое развивает в ней любовь к собакам.
   - Ага, пока он разовьет, она его метелкой пришибет.
   - Миша давно собаку хочет, - задумчиво произнес Беня. - Жалко, что ему не разрешают.
   Капитолина потрясла ушами, укладывая их ровненько, параллельно друг другу -- она во всем любила порядок -- и заметила:
   - Мишины родители насмотрелись на всяких обалдуев, которые неприлично себя ведут, и боятся, что их собака будет такой же бестолковой. А вот если бы собака была приличной, они бы сразу взяли.
   - А давайте я стану приличным, - тявкнул щенок. - Миша мне понравился. И крыса у него понравилась. Уж мы бы не заскучали втроем!
   - Для этого надо быть очень красивым, - молвила Пуся. - Красивую собачку хочется гладить и демонстрировать всем знакомым. А ты и вправду чучело. Тебя только для охраны огородов, может, кто и возьмет. Вот кабы тебя помыть, да причесать...
   - Ерунда! Приличная собака должна быть сильной! - заволновался Макс. - Красота собаке ни к чему! Для красоты можно вазу купить и демонстрировать ее. И вазу выгуливать не надо.
   - Фу, какие глупые глупости! Вот зачем собаке сила? Хозяина на себе возить? Так для этого трамвай существует. Правда, Дружок?
   - Собака должна быть веселой, - решительно сказал Дружок. - А сильной или красивой -- это все равно. Потому что если собака только и делает, что дрыхнет, то хозяину что песик, что подушка -- без разницы.
   Боча обиженно засопел:
   - Некоторым лишь бы поскакать. А вот если хозяин не любит скакать, то что ему делать? Собака должна быть ласковой. Мы с Маргаритой Семеновной лежим в обнимку на диванчике, и очень довольны.

Глава 9.1 [Светлана Лифанова]

   Щенок захлопал глазами, завертел головой, а Беня прервал бесполезный спор:
   - Если каждый из нас покажет Чучелолохматому, как понравиться своему хозяину, то Чучелолохматое станет самой лучшей собакой на свете. И если он будет красивым, как Пуся, сильным, как Макс, ласковым, как Боча, игривым, как Дружок, сторожительным, как Сеня, воспитанным, как Капитолина, то за ним еще очередь выстроится.
   - И меня пустят к Мише? - обрадовался щенок.
   - Конечно, - без тени сомнения произнес Беня. - Ну, кто первым возьмет Чучелолохматое к себе?
   - Я возьму, - отозвалась Пуся. - Искупаем его, надушим, бантик повяжем, причесочку сделаем...
   - Чего ж не искупаться? - согласился щенок. - Искупаюсь. Чего ж не причесаться? Причешусь.
   - Миша идет! - гавкнул Сеня.
   Собаки попрятались в траве и в кустах. А Миша, воровато оглядевшись по сторонам, вытянул из-за пазухи пластиковый контейнер с супом и раскрошенными котлетами, поставил его перед щенком.
   - Кушай, - сказал он. - Я у бабушки добавку попросил, а сам есть не стал, тебе принес. А как поешь, я из коробок домик сделаю. Пленкой его накрою, чтобы не промокал. Коврик принесу. У бабушки этих ковриков! Не пересчитать!
   Щенок принялся за еду и почувствовал, как в самое его сердце пробирается удивительное теплое чувство -- счастье от того, что ты кому-то нужен.
  

Глава 10

Ласковый красавчик Рекс

   Чучелолохматое с опаской ступил за порог и принюхался.
   - Не больно-то у вас едой пахнет, - сказал щенок.
   - Мы со Стеллой бережём фигуру, - с достоинством ответила Пуся. - Нечего о еде думать, тебя только что накормили.
   - А о чем тогда думать?
   - В первую очередь о внешнем виде. Будущие хозяева должны захотеть тебя погладить и не бояться подцепить блох. Иди-ка сюда.
   Пуся лапкой открыла дверь в ванную комнату.
   - Ух, ты! Какая огромная миска! - завопил щенок, с восторгом оглядывая ванну.
   - Это не миска. Это ванна, в ней купаются.
   - Жалко... А я думал, из нее кушают. Как представил, сколько можно сосисок положить, чуть не описался от радости!
   Щенок прыгнул в ванну, но едва Пуся включила воду, в ужасе метнулся обратно.
   - Я боюсь, - сказал он. - Я очень-очень боюсь!
   - Тебя что, никогда не мыли?
   - Не-а. Я один раз в лужу залез, так чуть не утонул.
   - В ванне не утонешь. Полезай.
   - Не-а.
   Пуся рассердилась:
   - Ну и ходи грязнулей. Только о Мише можешь забыть. У него мама знаешь, какая аккуратная? Она каждый день половики трясет и крысбуля моет. Климентий мне сказал, что она даже Мишиного папу приучила по утрам чистые носки надевать, а это не всем женщинам под силу!
   Чучелолохматое горестно вздохнул, но, зажмурив глаза, вновь забрался в ванну. С закрытыми глазами он мужественно простоял все то время, пока Пуся поливала его из душа, намыливала, терла и опять поливала.
   - Долго еще? - нетерпеливо перебирая лапками, щенок приоткрыл глаза.
   - Шампунем мы помыли, бальзамом ополоснули, маской для волос побрызгали, осталась пенка, мусс и крем.
   - Неужели все собаки так моются? - приуныл щенок. - Так весь день на одно умывание уйдет, и побегать будет некогда.
   - С бегом придется повременить, - категорично заявила Пуся. - От бега потеют и пачкаются. Вот найдешь хозяев и бегай сколько влезет, а пока стой смирно.
   Щенок героически вытерпел пенку, мусс и крем, и как только Пуся закрыла кран, энергично отряхнулся, обрызгивая Пусю, розовые полотенчики, висящие на сушилке, и цветастый халат с китайскими драконами. Пуся огорченно посмотрела на стекающие с халата ручейки, а потом махнула лапой:
   - Ладно, потявкаю Стелле, будто это я купалась. Идем сушиться.
   Под феном Чучелолохматое заметно взбодрился.
   - Здоровско жужжит! - восхитился он. - Прямо как мясорубка! У нас в приюте все знали, что если мясорубка жужжит, то на ужин будут котлеты.
   - Ну и сидел бы себе в приюте, - сказала ему Пуся, которой начинал надоедать этот невоспитанный непоседа. - Слушал бы свою мясорубку и лопал бы свои котлеты.
   Щенок надулся:
   - В приюте плохо. Там на одного воспитателя сто собак. А разве может один человек любить сто собак сразу?... Что там у нас дальше?
   - Дальше по плану у нас завивка... Но мы тебя завивать не будем, потому что ты и без бигудей кудрявенький. Интересно, какой ты породы?
   - Не знаю, - пожал плечами Чучелолохматое. - Наверное, бегательной и лопательной.
   Закончив с сушкой, Пуся подтолкнула щенка к зеркалу:
   - Взгляни-ка на себя, - довольно произнесла она. - Прелесть какой красавчик!

Глава 10 [Светлана Лифанова]

   Щенок подошел к трюмо и удивленно уставился на огромное количество баночек, флакончиков, пузырьков, расчесок, коробочек, ножниц и пилочек.
   - Вот это да! А вы не путаетесь в них?
   - Настоящая женщина никогда не запутается в косметике. Это только мальчишки пудру от румян не отличат.
   - А они вкусные?
   - Ужасная гадость, - призналась Пуся и быстро добавила, - Ты только никому не говори, что я это пробовала.
   Она открыла несколько флакончиков и задумчиво обнюхала каждый. Стелла даже и представить себе не могла, что ее малышка Пуся так ловко орудует пальчиками на крошечных лапках. Когда Пуся забывала завинтить крышечки, Стелла корила себя, за то, что сама оставила пузырьки открытыми.
   - Напоследок польем на тебя духами. Какой бы выбрать запах?...
   - А колбасный есть?
   - Нет.
   - А сырный?
   - Ни колбасных, ни сырных духов не бывает! Ты еще чесночные скажи!
   - Жалко...
   - Знаешь что? Мишина мама очень любит яблоки. А Мишин папа любит груши. Побрызгаем-ка мы тебя ароматом осеннего сада...
   И Пуся из пульверизатора окатила щенка душистым облачком. Щенок взглянул на себя в зеркало и обомлел. На него смотрел чистенький, миленький песик с беленькими и золотистыми завитушками нежной шерстки. Глазки у песика блестели, а ушки задорно свешивались на бок.
   - Красавчик! - проговорила Пуся. - Хоть сейчас в рекламу собачьего корма! Вот таким ты должен быть всегда. Понял? Никаких луж, никаких канав, никаких мусорных баков!
   - Самое интересное и нельзя.
   - Как хочешь. Я тебя предупредила. А теперь -- к Боче.
   Она повела преобразившегося бродяжку на улицу, чтобы сдать его на руки мопсу, и на лестнице застенчиво спросила:
   - А ты правда меня красивой считаешь?
   - Конечно! Чего ж мне врать? - горячо откликнулся тот. - Ты самая-самая красивая из всех, кого я видел!
   - Думаю, мы с тобой подружимся, - кокетливо произнесла Пуся.
   Во дворе их уже поджидали Боча и Сеня.
   - Принимайте, - сказала им Пуся. - Теперь это совсем не чучело.
   - Вот это да! - восхитился Сеня. - Вот это симпатяга! Прямо сам стал бы твоим хозяином!
   - Теперь тебя Чучелолохматым нельзя называть, - согласился Боча. - Теперь тебе можно нормальное имя дать.
   - Меня Миша Рексом назвал! - тявкнул щенок. - Значит, я Рекс!
   - Пойдем, что ли, - застенчиво произнес Боча. - Только тихо. Дома хозяйка. Она на кухне стряпает, и не знает, что я тут с тобой вожусь.
   Оба песика -- Боча и Рекс -- на цыпочках прокрались в дом, где жил мопсик, и юркнули под кресло.
   - Ты тут посиди, понаблюдай, а я тебе покажу, как надо ластиться к хозяйке, - прошептал Боча. - А если Иван Никодимыч придет, то я еще покажу, как ластиться к хозяину.
   И мопс, отталкиваясь лапками, на пузе выполз из-под кресла, что стояло у самого коридора. Он поставил бровки домиком, широко распахнул глаза, а затем двинул на кухню.
   Маргарита Семеновна порхала между плитой, холодильником и разделочным столом, напевая песню о яблоках на снегу. На секунду она остановилась, собрав морщинки у переносицы, и сама себе сказала:
   - Странно, варю борщ, а пахнет яблоками и немножко грушами...
   Она взялась за нарезку мяса, чтобы бросить его в суп, когда к ней подошел Боча. Мопс пронзительно посмотрел на хозяйку и тоненько заскулил. Затем лизнул хозяйкину ногу и снова заскулил.
   - Ах, ты мой шалунишка! Ах, ты мой толстячок! - умилилась Маргарита Семеновна. - Кушать хочешь?

Глава 10.1 [Светлана Лифанова]

   Боча деликатно гавкнул, а потом, встав на задние лапки, передними уперся в буфет, показывая, как он проголодался. Все это время на его мордочке было написано жалобное выражение, от которого Маргарита Семеновна разохалась, бросила нож и принялась угощать Бочу нарезанными кубиками мясца. Рекс, хоть и был от души накормлен Мишей, от такой аппетитной картины заволновался, зашевелился и даже легонько взвизгнул.
   - Уж не мыши ли у нас завелись? - насторожилась Маргарита Семеновна. - Мне Борисовна сказала, что по дому разгуливают грызуны.
   Рекс затих, и Маргарита Семеновна успокоилась. Когда Боча лобиком потерся о ее тапок, она подняла песика на руки, чмокнула в носик и прямо на руках начала кормить Бочу. Несколько кусочком мяса упали на пол. Рекс уставился на них, забыв о Боче и об уроке ласковости.
   Щелкнула входная дверь, лязгнул замок, и перед глазами щенка появились большие мужские ноги, загораживая вожделенные мясные кусочки. Маргарита Семеновна поспешно опустила Бочу на пол, строго наказывая:
   - А почему это мы папочку не встречаем? Ну-ка встречай папочку!
   - Рита, сколько раз я тебе говорил, не называть меня папочкой! Какой я ему папочка? Я Сережке папочка и Светлане папочка. А для Бочелли я хозяин!
   - Сереженька и Светочка уже выросли, - виновато ответила хозяйка. - Один только Боченька у нас остался.
   Боча, косолапя, прошелся по кухне и остановился у Ивана Никодимыча. Он не стал строить грустные глазки, как было до того с хозяйкой, но с серьезной миной уселся попой на ногу хозяина. Посидел, вздохнул, прислонился всем телом и снова вздохнул.
   - Ладно, ладно, малыш, - растаял Иван Никодимыч. - Ты у меня хороший пес. Замечательный пес. Сейчас папочка... тьфу ты!... хозяин переоденется и поиграет с тобой.
   Красавчик Рекс на этот спектакль смотрел вполглаза, потому что перед самым его носом аппетитно благоухало оброненное лакомство, дразня и щекоча черный влажный нос. Щенок терпел, как мог, но едва Иван Никодимыч чуть подвинулся в сторону, вылетел пулей из-под кресла и цапнул мясо.
   - Что это? Кто это? - закричала Маргарита Семеновна. - Мыши?! Крысы?!
   Перепуганный от ее крика Рекс начал метаться по дому, натыкаясь на диваны, столы, кресла и шкафы. Покачнулась и с грохотом упала с журнального столика копилка, раскололась, разлетелась на мелкие кусочки. По полу покатились монетки, лапы Рекса на них заскользили, и щенок завалился на бок. Впрочем, он тотчас вскочил, по-блошиному прыгнул несколько раз, а затем кинулся в открытое окно, благо этаж был первый и падать было небольно. Бросившийся к окну Иван Никодимыч успел разглядеть лишь золотистый хвост, скрывающийся в лопухах за детской беседкой.
   В лопухах Рекс обнаружил Сеню. Тот катался по земле спиной и сучил в воздухе лапами.
   - Эх, как хорошо жить на свете! - воскликнул Сеня. - Ну, что, научился подлизываться?
   - Научился, - потирая бок, сказал красавчик Рекс. - Я тоже хочу, как ты, поваляться. Только мне нельзя, испачкаюсь... Давай, теперь твоя очередь.
   Сеня перевернулся, стряхнул листья и травинки.
   - Каждый пес должен уметь защищать хозяина, - назидательно начал Сеня. - И для этого... Для этого... Чё-то не умею я складно говорить. Я лучше покажу. Вон Любочка идет с учебы, я мигом!
   Сеня сорвался с места, стремительно влетел в свой подъезд.
   - Никуда не уходи! - крикнул он на лету.
   Ровно через минуту Любочка вышла с Сеней во двор. На Сене был ошейник, но поводок свободно болтался в Любиной руке -- доберман не был пристегнут. Любочка ткнула пальцем в сторону магазина и скомандовала:
   - Сенкью Вери Мач! Мы идем за хлебом!
   Не успела она сделать несколько шагов, как Сеня присел на задные лапы, а потом с грозным рыком кинулся на проходившего мимо дядю Жору. Сеня лязгнул челюстью над дяди Жориным ухом, и тот выронил авоську с картошкой.
   - Сеня, что с тобой? - удивилась Любочка. - Извините дядь Жор, он больше не будет.
   - Развели тут зоопарк, - заворчал дядя Жора, подбирая картошку, - то собаки, то Мышкин этот с беседами...
   Потом Сеня подобный фокус повторил с дворничихой Борисовной, получив взамен ощутимый удар метелкой. Борисовна не боялась собак. У нее были верные помощники, оберегающие от нахальных псов, -- совок да метла.
   Любочка вновь начала извиняться, на что Борисовна махнула рукой:
   - Что с него взять, с балбеса! Главное, пусть крыс отпугивает.
   На балбеса Сеня немножко обиделся и даже разозлился. Поэтому следующему человеку досталось больше всего. А следующим встречным оказался Вася. Сеня в прыжке сбил его с ног, повалил на землю и победно зарычал.
   - Совсем сдурела псина! - в сердцах воскликнула Любочка, помогая Васе встать. - Придется пищать зайчиком.
   Она пристегнула своего питомца, развернулась и потащила приунывшего Сеню домой, чтобы примерно наказать. В качестве наказания она несколько минут пищала резиновым зайчиком над Сениным ухом, отчего тот трясся, поджимал хвост и скулил. Резинового зайчика Сеня боялся больше всего на свете. Зато после зайчика, когда Любочка погладила его по голове и сказала, что она его простила, Сеня с гордостью подумал, что урок защищательства был проведен на отлично.
  

Глава 11

Культурный силач Рекс

   Дома у Максов оказалось совсем-совсем непонятно. Такого Рекс не видал нигде. С потолка у них вместо лампочек свисали большие красные мешки. Вместо пуфиков, шкафчиков и столиков, повсюду стояли всякие стальные штуки с рычажками и дергалками. Скамейки были тоже стальные, обитые черным дерматином. На полу валялись здоровенные железные палки, железные круги и железные предметы, немножко смахивающие на косточки и авоськи.
   На двух полочках, прибитых к стене, Рекс заметил огромное количество золотых и серебряных медалей. На одной полочке их было много, а на другой - в пять раз меньше.
   - Это мои награды, - с гордостью показал Макс-бульдог на заполненную полочку. Потом ткнул пальцем на полупустую полку, - А это награды хозяина. Ему, конечно, далеко до меня.
   - А за что дают награды? - поинтересовался щенок.
   - За красоту и правильные лапы. Чтобы получить такую штучку, - Макс встал на задние лапы и любовно лизнул самую большую медаль, - надо прийти на выставку. Там тебе измерят линейкой ноги и посчитают зубы, и если твои лапы с зубами самые красивые, дадут медаль.
   - А у хозяина лапы красивые?
   - Так себе. Ему поэтому и не очень много наград выдали. Но хозяин старается - каждый день исправляет ноги и руки при помощи гантелей, гирь, штанги и тренажеров.
   И Макс показал лапой на железки.
   - А это что? - Рекс разбежался и попытался в прыжке достать до красного мешка. Ничего у него не получилось, но он не расстроился, а принялся скакать еще и еще.
   - Это груша. Ее колотят руками. Она тоже для исправления лап.
   - Первый раз слышу, чтобы от колотения лапы красивыми становились. Мне Пуся сказала, что лапы красивые от всяких баночек и пузырьков.
   - Так, то у девчонок! А у парней все по-другому... Прячься! Хозяин идет!
   Макс-бульдог тихонечко подтолкнул щенка к кровати, но от его легкого толчка Рекс плюхнулся на пузо, покатился по полу и впечатался в стенку под кроватью.
   - Вот это я понимаю - сила, - с уважением прошептал щенок, сдувая с глаз и ушей пыль.
   Он удобно расположился в дальнем конце подкроватья и принялся наблюдать за семейными отношениями двух Максов.
   - Макс, тапки! - приказал Макс-человек. Макс-бульдог с готовностью принес ему в прихожую шлепанцы.
   Хозяин переоделся в штаны с лампасами, лег на железную скамью и начал поднимать и опускать туловище. Пока хозяин совершал эти странные действия, пес сидел рядом, готовый стремительно исполнить любую его команду.
   - Макс, полотенце!
   Бульдог пулей слетал в ванную, чтобы сунуть в хозяйскую вытянутую руку мужское темно-синее полотенце. У Пуси все полотенчики были розовые, и не такие приятные глазу, как у Макса.
   - Переходим к приседаниям, - объявил Макс-человек, утерши полотенцем пот. - Макс, четыре блина по двадцать пять кило!
   Он занялся вытягиванием ввысь двух железных палок, а пес без малейшего раздумья направился в угол комнаты, стянул со стойки тяжеленный кругляш и в зубах притащил его хозяину. От напряжения глаза у него выпучились, и Рекс даже испугался, что Макс-бульдог сейчас выронит кругляш, и от этого в полу пробьётся дырка к нижним соседям. Но пес благополучно доставил хозяину стальной блин, а потом точно так же еще три кругляша.
   - Молодец, псина, - похвалил его Макс-человек. Голос у него при этом был такой ласковый, что щенку ужасно захотелось тоже что-нибудь поднести, да поувестие. Чтобы и его нежно потрепали по холке и назвали псиной. Поэтому, когда Макс-человек, снова укладываясь на скамью, на этот раз лицом вниз, потребовал подать гантели, и бульдог склонился над смешными железными штуковинами в виде надутых косточек, Рекс не утерпел, выполз, оттолкнул Макса-собаку, сам схватил гантелю и поволок к хозяину дома.
   Макс-человек на ощупь, не видя песика, принял груз, ширкнув ладонью по курчавой шкурке Рекса.
   - Молодец..., - снова похвалил человек и замолчал. Затем добавил, - Вымыть бы тебя. Шкура уже клочками топорщится. Давай вторую.

Глава 11 [Светлана Лифанова]

   Верткий щенок опрометью бросился за следующей гантелью, но Макс-бульдог решительно остановил его, прижав лапой к полу. Он тихо зарычал:
   - Стоять! Это моя работа!
   Бульдог принес железяку, а потом, пользуясь тем, что хозяин ничего не видит, выставил Рекса на лестницу.
   - Так мы не договаривались, - сказал он. - Мы договаривались только на посмотреть.
   И захлопнул дверь.
   - Что, попало? - услышал щенок чей-то голос сверху.
   - Не, все пучком! - тявкнул он Капитолине, не подавая виду, что немножко огорчился. - Все нормуль!
   Капитолина закатила глаза и едко проговорила:
   - Ну, и воспитание! Нормуль, пучком... Крыс -- и тот выражается приличнее. А все почему?
   - Почему?
   - Потому что из хорошей семьи. Из приличной. Идем, покажу, как надо культурно общаться.
   - Чего ж не идти? Идем!
   Рекс поскакал за Капитолиной, а та забубнила:
   - Приличные щенки с самого раннего детства должны впитать в себя навыки культурного обращения с хозяевами и со старшими товарищами, а иначе из них вырастут не собаки, а дремучие питекантропы...
   Рекс шел ниже таксы на несколько ступенек и мог видеть только ее строгий хвостик. Хвостик мерно, в такт шагам, мотался из стороны в сторону. От этого махания Рексу вдруг захотелось спать. Он широко зевнул, чуть взвизгнув, застыдился, и, чтобы поддержать разговор, спросил:
   - А кто такие питекантропы?
   - Точно не скажу, - ушла от ответа Капитолина. - Скорее всего, это те дядьки, что по утрам несутся на трамвай и пихают всех локтями.
   - А тётьки не бывают питекантропами?
   - А тётьки, как ты изволил выразиться, то есть женщины, тоже бывают. Только их зовут питеканропши... Или питекатропицы?... У них в жилконторе логово. - То, что сама она назвала мужчин дядьками, Капитолину нисколько не смутило.
   - Откуда ты все знаешь?
   - От Лукреции Петровны, конечно. И от собственного богатого жизненного опыта.
   Такса осторожно отворила дверь в свою квариру, повертела по сторонам коротенькой шеей, подала знак входить.
   В доме Капитолины, куда ни падал взгляд Рекса, повсюду росли фикусы и кактусы. А под каждым фикусом, вернее под его горшком, была подложена кружевная салфеточка. Картины на стене висели строгим рядами, и верхние их края были будто отчерчены одной прямой линией. Рексу сразу стало понятно, что здесь живет очень порядочная хозяйка -- ведь, порядок в доме был идеальным.
   Щенка засунули в плетеную корзину для лука. Оттуда, сквозь гнутые ивовые прутья Рекс начал впитывать культурные навыки.
   - Капитоша! - позвала Лукреция Петровна собачку.
   Такса, шлепая кривенькими лапками, побежала на зов.
   - Представь себе, Капитоша, - произнесла доверительно Лукреция Петровна, поднимая таксу на руки и усаживая напротив себя на аккуратный детский стульчик, - я все-таки сходила к главному врачу поликлиники.
   - Тяв-тяв? - тявкнула Капитолина.
   - Долго. Полчаса убила на стояние к нему в очереди. К тому же, ты знаешь, какие дикие старушки живут в этих очередях! Все норовят обойти и сунуться первыми!
   - Га-а-в?
   - Не беспокойся, дорогая, я поставила их на место решительно, но в рамках приличия. Я им всем строго указала о недопустимости дикого поведения!
   - У-у-у!
   - Именно так. Они все поняли, и меня, как самую справедливую, как самую воспитанную и приличную посетительницу, пропустили впереди всех. А уж там-то...
   - Вав! Вав! Вав!
   - Ну, конечно. Я высказала все, что накипело у меня на душе! Все, что выхватил в этом поликлиническом бедламе мой цепкий взор!
   Резаный лук Рекс терпеть не мог -- нюхнуть резаный лук было так же больно, как получить по кумполу от парня, выпрашивавшего денег на пропитание у магазина. Но лук в кожурках благоухал тонко и очень по-домашнему. В корзинке было уютно, тепло, а разговор двух приличных дам тек плавно и неспешно. Рекс еще некоторое время прислушивался к обстоятельному описанию похода Лукреции Петровны в неведомую поликлинику, но в конце-концов его сморила ласковая дрёма, сменившаяся глубоким сном. Сквозь сон до лохматых ушек Рекса доносились сочувственные гавки и тявки Капитолины, но речь Лукреции Петровны журчала лесным ручейком и убаюкивала, убаюкивала...
   - ...и таким образом надлежит проявлять внимание к эмоциональному состоянию хозяина, - услышал над собой щенок, просыпаясь.

Глава 11.1 [Светлана Лифанова]

   Капитолина, сдвинув крышку корзинки, судя по всему, подводила итог урока душевности и чуткого обращения.
   - Я, надеюсь, ты все понял? - вопросила она и Рекс со всех сил закивал головой, опасаясь, что Капитолина затеет еще одно педагогическое начинание.
   - Здоровско!... То есть очень хорошо! - сказал он, выпрыгивая из корзинки и пятясь спиной к двери. - Огроменное спасибо!
   - Не огроменное, а огромное, - поправила его Капитолина, но Рекс был уже далеко. Со всех ног несся он на улицу, подальше от фикусов и салфеточек.
   - Эгей, приятель! - окликнул его Дружок из окна на втором этаже. - Загребай ко мне!
   Щенок радостно и с облегчением гавкнул. Похоже, Дружок - свой парень! Похоже, с ним будет славно подружиться! Рекс ракетой одолел три лестничных пролета, чтобы бодро влететь в Машину и Дружкову квартиру.
   Маша сидела за письменным столом и старательно выводила строчки в школьной тетрадке. Она старательно их повыводила целых две минуты, а потом ей надоело стараться.
   - Дружок! Дружочек! - позвала она. - Поиграем?
   Пес с восторгом залаял, завилял хвостом-колечком. Маша звонко рассмеялась.
   - Умри! - скомандовала девочка.
   Дружок упал, как подкошенный. И даже свесил на бок язык.
   - Швабра! - скомандовала Маша.
   Дружок пружинкой вскочил, мгновенно оживая и пряча розовый язычок, чтобы начать прыгать через швабру, выставленную Машей перед носом песика. После каждого прыжка швабра подымалась все выше и выше, и, наконец, поднялась до того высоко, что Дружок вместо прыжка ухватил швабру зубами и с веселым рычанием вгрызся в нее. На трех ногах он прыгал так же резво, как и на четырех. Тем не менее Маша решила, что хватит, и приказала:
   - Ищи мячик!
   Пока Дружок терзал несчастную швабру, хозяйка спрятала теннисный мяч. Дружок тут же забыл о швабре и принялся носиться по комнате в поисках клада. Он ворошил и сбрасывал на пол подушки с дивана, газеты с журнального столика, книжки с комода, одежду со спинок стульев и прочие попадающиеся ему на глаза вещи, пока вся комната не превратилась в небольшой филиал школы танцев для слепых бегемотов.
   Рекс сразу унюхал, где находится мячик. Маша положила игрушку себе в карман, а бедный Дружок не догадывался, что искать можно не только в комнате, но и на самой хозяйке. Впрочем, Дружок и не горел особым желанием быстро откопать мяч, ему просто нравилось бегать по комнатам и устраивать тарарам. Рекс топтался, топтался под Машиным пальто, а потом выскочил, загавкал, запрыгал, присоединяясь ко всеобщему веселью. Случай с Бочей и Максом его ничему не научил -- забыв про осторожность, щенок влился в самую гущу дуракаваляния.
   - Ой, кто это? - удивилась девочка. - Какой славненький! Ты здесь откуда?
   Она побежала к двери, вернулась и со смехом сообщила:
   - Вот я балда! Дверь-то опять не закрыла! Ну, тогда ты ищи!
   Рекс для виду побегал по комнатам, заглянул на кухню, в коридор, а затем ткнулся носом в Машин оттопыренный карман.
   - Умненький какой! - обрадовалась Маша. - Гляди, Дружок, щеночек быстрее тебя нашел!
   - Вва-в, вва-в, у-у-у-! - сказал Дружок, что на собачьем языке означало "Да он, вообще, классный мальчишка! Надо скорее найти ему хозяина!"
   - Дружок, вальс! - скомандовала Маша.
   Кружиться на задних лапах Дружок не любил -- слищком это было по-девчачьи, но он послушно начал вальсировать, размахивая при этом передними лапами и воображая, что это не танец, а бой карате с невидимым соперником. Рекс не знал о том, что любить плясать должны только девочки, и с радостью стал повторять за Дружком танцевальные движения. Он нечаянно толкнул Дружка, а Дружок в ответ толкнул его, и Рекс толкнул его снова, и Дружок огрел его лапой. Веселый вальс плавно перерос в веселую потасовку, в которую тут же включилась и Маша, по очереди огревая подушкой каждого из псов. Рекс цапнул подушку остренькими зубками, и по всей комнате разлетелись белые перья. Пух и перья красиво запорошили все пространство, будто в комнате выпал снег.
   - Ну, вот, доигрались! - рассмеялась Маша. - Что я маме скажу? Придется теперь неделю не ходить в кино и не покупать мороженого.
   Псы огорченно переглянулись.
   - Ну и пусть! - решительно сказала Маша. - Собаки -- это интереснее дурацкого кино. С собаками по десять раз на дню новое кино -- то фильм ужасов, то кинокомедия.
   Прибрав комнату, девочка погладила Дружка и Рекса, а потом произнесла:
   - Надо уговорить Мишкиных родителей. Идем уговариваться!
  

Глава 12

Все только начинается

   Момент для знакомства был выбран удачнее некуда: дома был лишь Миша да его верный крысбуль Климентий. И еще Рекс, слегка волнующийся перед приходом Мишиных родителей. Рекс сидел под столом в гостиной и повторял про себя правила поведения приличной собаки. Мальчик кружил вокруг стола и волновался еще больше.
   - Ты, главное, не таскай ничего со стола, - говорил он. - Бабушка это очень не любит! Она даже папу прихваткой шлепает, когда тот до обеда таскает кусочки.
   Рекс кивнул. Чай, не дурачок, это даже приютские понимают.
   - И не грызи ничего в доме. Мама умрет от ужаса, если увидит, как ты портишь ножки ее любимого дивана. Она эти ножки каждый день полирует.
   Рекс кивнул еще раз. Он уже успел облизать всю доступную мебель и нашел ее чрезвычайно невкусной. Наверное, от того, что ее полируют каждый день.
   - И не лезь папе под руку, когда он что-нибудь мастерит. Мама однажды выбросила какой-то малюсенький гвоздик, так папа в отместку забил в стенку мамин карандаш для накраски глаз. И они потом не разговаривали друг с дружкой полдня.
   На это Рекс ничего ответить не успел, так как в дом вошли мама, папа и бабушка. Мама с папой -- после работы, а бабушка -- после собрания районного клуба декоративного крысоводства.
   - Как вкусно у нас пахнет! - с порога заметила мама. - Антоновскими яблоками!
   - А, по-моему, грушами, - возразил папа. - Но все равно, вкусно.
   "Тапочки!" - прошептал Рекс и решительно выскочил из-под стола, чтобы схватить в зубы чьи-то клетчатые шлепки. С тапками во рту он выбежал в прихожую и замер.
   - Какая прелесть! Какое милое создание! - восхитилась бабушка. - А благоухает как!
   Она склонилась над щенком и погладила его по головке.
   - Кто это? - ледяным голосом спросила мама.
   - Это Рекс. Он тебе тапочки принес. - Миша подтолкнул маме шлепки. - Он очень хороший.
   Мама хмыкнула и сунула ноги в тапки.
   - А что он тут делает?
   - Мамочка, пусть Рекс поживет у нас! - жалобно посмотрел мальчик. - Я сам буду за ним ухаживать!
   - Как это поживет? - встрепенулась бабушка. - А ну как он Климентия слопает? А я только-только выяснила, чем протирать крыскам уши и как стричь им ноготочки.
   - Он не слопает! Он мирный! - воскликнул Миша, а крысбуль пискнул по-деловому:
   - Эй, пацан, поди-ка сюда. Тебе говорю, да-да, тебе.
   Рекс послушно подбежал к клетке, бабушка с мамой охнули.
   - Сковырни-ка когтем задвижку, - потребовал Климентий. Едва щенок приоткрыл дверцу, крысбуль прошмыгнул ему на спину и закопался в надушенные кудряшки. Там Климентий разлегся между лопаток, закинув ногу за ногу, постучал кулачком по боку щенка, а потом заявил:
   - Слушайся меня, и все будет в порядке.
   - Видите! - радостно промолвил Миша. - Рекс и Климентий отлично подружились!
   - А что, хороший пес, - подал голос папа. - Тапки умеет носить. А то в доме столько народу, а обувь подать некому.
   - А женщина, между прочим, не для того в природе существует, чтобы тапки подавать, - заметила мама. - А дети тем более.
   - А для чего тогда? - удивился папа.
   - Для радости и общения.
   - Значит, пес -- для тапок. Молодец, Рекс! - одобрил папа. - А мне чего-нибудь принесешь?
   - Тащи ему молоток. Он у него под кроватью лежит, рядом с носком и книжкой, - подсказал Климентий.
   Рекс на всех парах помчался в спальню, чтобы спустя секунду гордо вручить папе молоток. Папа восхищенно хлопнул себя по ногам:
   - Он все понимает! Ну, правда ведь, понимает! Мне молоток принес, а не кастрюльку там или мячик!

Глава 12 [Светлана Лифанова]

   - А вот интересно, что у нас в спальне делает молоток? - прищурилась мама, отчего папа сразу съежился и принялся оправдываться:
   - Что, что? Лежит. Вдруг мне поколотить захочется?
   - В три часа ночи?... Полезный песик! - едко похвалила мама. - Погуляй еще по дому, может, еще чего неожиданного отыщешь! Дрель в стиральной машине или отвертку в баночке с мукой.
   "Ласково посмотреть", - прошептал себе Рекс, припоминая выразительный взгляд Бочи. Щенок приподнял бровки, округлил глазки и тихонько заскулил.
   - Жалобнее, жалобнее пищи, - посоветовал сверху крысбуль. - Я когда так пищу, сразу пряник получаю.
   Рекс прибавил в голосе жалобности, и мама вздохнула:
   - Голодный, что ли? Ладно, так и быть, накормим, а потом -- на улицу.
   Она пошла на кухню, подвязывая фартук и вставая к плите. Папа сел за стол и уткнулся в газету.
   - У Нины Николавны вчера родился внучок, - сообщила мама. - Прихожу я на работу, а мне девчата сразу про это и говорят...
   - Угу, - не отрываясь от газеты, пробурчал папа.
   - Тяв? Тяв-тяв-тяв? - спросил Рекс, следуя советам Капитолины быть чутким и душевным собеседником.
   - Сколько весит? Вроде бы, четыре с половиной килограмма, - сказала мама. - Богатырь, правда?
   - Гав! Вау-гав! - подтвердил Рекс. - Ав-ав?
   - Как назвали? Назвали его Андрюшей. Простое имя, но мне нравится. А тебе нравится?
   - У-у-у-у-у!
   - Я так и думала. И взрослый будет хорошо зваться -- Андрей. Не Харлампий какой-нибудь.
   - Тяв-тяв-вау?
   - Глазки? Глазки голубенькие. А волосики беленькие. Весь в папу пошел. Зять у Нины Николавны тоже такой же масти... Тьфу ты, какой еще масти? Я, вообще, с кем разговариваю?
   Мама повернулась. Папа по-прежнему читал спортивную газету. Он изучал расписание матчей футбольного чемпионата в далекой стране Занзибар, а также перечень травм и жен хоккеиста Барашкина. Слева в колонке были травмы, а справа -- бывшие жены. Жен было столько же, сколько и травм, и складывалось впечатление, что каждая жена, покидая Барашкина, наносила ему очередное увечье.
   - Угу, - невпопад произнес папа, увлеченный судьбой хоккеиста.
   - Гав-гав-гав! - горячо откликнулся Рекс, преданно глядя на маму.
   - Узнаю почерк Капитолины, - прокомментировал Климентий. - Культура у нас на высоте.
   - Понятно, - мама перевела взгляд с папы на Рекса и обратно. - Я разговарила с собакой. И ведь как душевно поговорили!
   В дверь позвонили. Папа оторвался от спортивных новостей, встал, пошел открывать дверь.
   - Кто там? - спросил он.
   - Борисовна я! Водички позвольте налить!
   Папа пустил в прихожую дворничиху, тут же протянувшую ему ведро.
   - Мне бы воды, чтобы пол помыть и окна протереть, - пояснила Борисовна.
   Рексу голос гостьи показался знакомым. Он немедленно переместился в коридор, вздыбил шерсть и зарычал. Это была та самая тетенька, на которую бросился Сеня. А раз Сеня бросился на защиту, то и Рекс, как ответственный за спокойствие нового дома, тоже, по его примеру, кинулся на дворничиху.
   - Р-р-р-гав! - страшным голосом предупредил он, а затем вцепился в швабру, что покоилась у Борисовны в руке.
   Дворничиха Борисовна стряхнула Рекса на пол, как стряхивают пыль с половичков, и проворчала:
   - Ишь, защитник... От горшка два вершка, а туда же. Погоди, вот подрастешь, отделаю я тебя шваброй-то!
   Что делать после того, как куснул, Рекс не знал, поэтому, на всякий случай, повилял хвостом. Тем более, что Климентий подлил мала в огонь:
   - А вот это ты зря! Борисовна может так наподдать, что о-го-го! Она об Макса прямо даже сломала метлу.
   - Об него чего хочешь сломается, - сказал щенок, прячась за папину ногу.
   - Защитник, говорю, растет у вас, - повторила Борисовна, принимая из папиных рук наполненное ведро и демонстрируя след от зубов Рекса. - Ну, ничего! Уж я-то его воспитаю! И не таких воспитывали!
   Она ушла мыть лестницу, а папа потрепал Рекса за ухо:
   - Ты у нас охранник? Маленький, а смелый!
   - Он вырастет овчаркой, - пояснил папе Миша. - Мне Маша из соседнего подъезда сказала, что это это редкая порода -- бурбульонский бриар-пиккард.
   - Ну, если бурбульонский..., - папа с усмешкой посмотрел на притихшего щенка.
   Климентий, заскучавший в густой шерстке Рекса, высунул нос и скомандовал:
   - Не забудь про бабушку. Топай к ней.
   Мишина бабушка сидела в кресле с пультом в руках. Она тыкала кнопочки, гоняя программы телевизора. На всех каналах или стреляли из пистолетов дядьки с нехорошими лицами, или о чем-то жарко спорили толстые тетеньки. Бабушка задержалась лишь на передаче про животных, но и там здоровенная акула с жутким лязгом хлопнула пастью так, что бабушка вздрогнула.
   - Страсти какие! - рассердилась бабушка. - От этого ящика прямо зубы болеть начинают. Хоть бы где фильм веселый поиграли...
   И она выключила телевизор. "Поиграли!" - вспыхнуло в голове щенка. Климентий, наверное, уловил щенячьи мысли, потому что сразу затормошил, задергал его:
   - Значит, так. Сначала бегаем на задних лапках, потом танцуем, а потом держим меня на носу. Бабушка у нас в молодости в цирке работала, билетики продавала. Ей понравится.
   Рекса на всякое баловство уговаривать не надо было. Он поднялся на задние лапы, подбоченился и, словно заправский деревенский плясун, прошелся, притопывая, по бабушкиной комнате. Климентий, вцепившись в его кудряшки, тряся и чувствовал себя лихим наездником.
   - Ох, умничка какая! - обрадовалась бабушка. - Хоть в цирк отдавай!
   Рекс покружился, попел, тоненько подвывая, а напоследок исполнил смертельный номер -- стойку на передних ногах с Климентием на носу, хотя крысбуль елозил и щекотал Рекса. Простояв полминуты, щенок набрал воздуха и оглушительно чихнул, отправляя Климентия в полет. Крысбуль растопырил, как белка-летяга, лапы и приземлился бабушке на колени. Та решительно поднялась с кресла:
   - Вот что, товарищи! Идемьте-ка за мной!
   Приунывшие Рекс и Климентий переглянулись, потрусили за бабушкой. А она, встав посредине гостиной, громко заявила:
   - Дети, вы как хотите, а я этого щенка оставлю. Он гораздо интереснее телевизора, и для здоровья полезный. Я с ним буду дышать воздухом. Мне надоело дышать воздухом на рынке и в магазине.
   - Это я буду с ним дышать воздухом! - возмутился Миша. - Сами говорили, что перед сном надо гулять! Я теперь их двоих буду выгуливать -- и Рекса, и Климентия.
   - Гуляйте, сколько влезет, - сказал папа, - но дома это будет моя собака. Мы с ней будем пылесос ремонтировать, мусор выносить, кран починять. И, кстати, новый замок нам теперь не нужен. Собака воришек отпугнет, а замок нет.
   И они выжидающе посмотрели на маму. Мама долго-долго оглядывала Рекса, напряженно о чем-то думая, а затем махнула рукой:
   - Только никаких клочков шерсти на половиках! И лапы мыть после прогулки!
   - Ура! - закричало все семейство хором. И пока все радостно вопили, мама тихо произнесла:
   - Хоть поболтать с кем будет после работы.
   На первой же прогулке Миша, Рекс и Климентий на глазах у всего дома гордо прошлись под окнами, демонстративно поиграли с палочкой и, как могли, поздоровались с Борисовной. Миша вежливо сказал ей "Добрый вечер", Рекс тявкнул, а Климентий поспешил скрыться под брюхом нового приятеля. Дворничиха погрозила Рексу совком, и Миша, ощущая себя счастливым, подумал, что у него теперь всамиделишная собака -- даже Борисовна ее признала.
   - Приятно видеть плоды своего труда, - наставительно изрекла Капитолина. Такса, как обычно, восседала у окна и обозревала окрестности. - Как замечательно все закончилось!
   - Ничего не закончилось, - с балкона подал голос Беня, - все только начинается. Меня Вася в строительный магазин послал, я съездил, а там сидит другой человек. Тоже с коробочкой. А в коробочке новый щенок. Еще меньше Рекса.
   - Надо на человека Мышкина натравить! - взволнованно гавкнул Сеня, высовывая коричневую морду в форточку.
   - Мышкина-то мы натравим, а щенка куда? - резонно возразила Капитолина.
   - А щенка снова пристроим кому-нибудь! - встрял Дружок, выбегая на свой балкон.
   Борисовна, подметавшая детскую площадку, подняла голову.
   - Разбрехались, брехуны! - крикнула она и погрозила метлой. Бедная дворничиха и представить не могла, что у собак сейчас идет очень серьезный разговор.
   - А у моих хозяев есть сын и дочка, - застенчиво сказал Боча с первого этажа. - Они уже взрослые. Может, им сгодится?
   - А Любы есть бабушка с дедушкой! - поддержал его Сеня.
   - Коли так, то у Лукреции Петровны есть коллега -- Афродита Павловна. Она так вообще раньше директором школы была, и кого хочешь воспитает. Она трех министров и двух генералов выучила, и ничего, выжила. А уж со щенком-то и подавно справится.
   - А У Маши в классе сто тысяч одноклассников без собак живут!
   - Сто тысяч в одном классе не бывает, - осадила пыл Дружка Капитолина. - Маша ведь не в Китае учится.
   - А в Китае бывает?
   - Поехали лучше заберем щенка, - флегматично оборвал спор Боча. - Накормим, воспитаем, и пристроим. Я могу половину обеда отдавать.
   - А далеко этот магазин? - спросил Макс-бульдог. Он до сих пор молчал, потому что пасть у него была занята гантелей, с которой он делал приседания на веранде. Макс положил гантелю и сразу влился в коллектив.
   - На мопеде недалеко, а ногами далеко, - покачал головой Беня. - Боча с Капитолиной не не дойдут.
   - А трамвай на что? - Пуся, свесила вниз голову и снисходительно всех оглядела. - На трамвае ездить очень легко. Уж мы-то с Дружком знаем!
   Полчаса спустя к остановке у собачьего дома подъехал зеленый трамвайчик, и кондуктор, тихо дремавший на своем кондукторском кресле, сразу проснулся. Потому что в полупустой вагон вихрем влетели семь разномастных псов, одновременно встали на задние лапы и принялись вальсировать. Пока кондуктор, позабывший о своих билетиках, и немногочисленные пассажиры с изумлением взирали на цирковое представление, трамвайчик проехав несколько остановок, подкатил к строительному магазину.
   Собаки выскочили так же стремительно, как и появились в вагоне. Они дружно побежали к человеку с коробкой у ног, в которой копошился крохотный рыженький песик. Впереди несся грозный Макс, оскаливший для острастки крепкие белые зубы, и человек дрогнул. Надвинув на глаза серую мятую кепку, он в секунду скрылся за дверью магазина, а Макс, страшный клыкастый бульдог, нежно облизал заробевшего при виде целой стаи щенка и унес его на трамвайную остановку. Пять других собак плотно окружили Макса со всех сторон, чтобы никто не посмел сунуться.

Глава 12.1 [Светлана Лифанова]

   Только Дружок весело рвал в клочья коробку и подкидывал ошметки в воздух.
   - Вот балбес, - произнесла Капитолина. Но в ее голосе прозвучала гордость за своих верных товарищей.
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"