. Я, помню, иду в кабинет и думаю, шо Ленка своя в доску девка, надо бы спросить у неё не во вспомогательной ли она школе училась. И в это время калитка отворяется, заходят те два бандюгана, шо Акулину когда-то привозили. Они отворяют ворота, не обращая на меня внимания, через которые въезжает несколько машин, из которых высыпала целая толпа. Бандюги подходят ко мне и говорят
- Шеф скоро приедет. Ну как ты тут?
- Да всё нормально. А шо случилось - то?
- Попозже объясним, а пока не приставай. Я говорю
- Ну, хоть в общих чертах, намекните надолго прибыли? Они мне
- Да иди ты в баню с расспросами. Мы сами ничего не знаем.
Я пошел в кабинет. Думаю
- Это точно с виски растрата как-то вскрылась, чертова чиновница. Шо теперь делать? Ну стёр отпечатки пальцев на дверке бара, стал ждать, шо дальше будет. Часа через два смотрю - шеф приехал. Через минуту ещё одна машина, из которой вылезает Акулина. Правда её сразу и не узнать - одета в драные джинсы, рубашка, правда, ничего, тока выцветшая местами, но хоть не драная и то ладно. Шеф с двумя амбалами сразу направляются в баню. Акулина плетётся за ними. Я до этого Желнина не видел, но сразу понял, что это он. Потому, шо как он тока приблизился, запахло со страшной силой свободно конвертируемой валютой. Такие везде себя дома чувствуют, даже на даче. Вот и тут он вошел, поздоровался за руку со мной и уселся напротив за стол, покосился молча на кресло и говорит
- Ты мне, доктор, один раз уже своим гипнозом помог, теперь прошу о помощи снова. - Потом он оборачивается к амбалам и делает им знак оставить нас вдвоем. - Вопрос собственно в том, что я подозреваю жену в измене. Вот с этим я к тебе и обращаюсь. Сказать честно на жену мне наплевать. Я её обратно в Вологду отправлю. Мне важно выяснить кто этот счастливчик. Одно точно - это человек из моего ближайшего окружения. Поэтому мне надо это знать точно. Такой человек для меня очень опасен. Дело срочное и оплата будет аккордная. Вот собственно и всё. - Потом он выглянул за дверь и позвал - Анна, иди сюда.
А сам вышел. В сопровождении амбалов вошла Акулина. Я поднялся ей навстречу и спросил
- А почему Анна?
Один из амбалов пояснил
- Её теперь так зовут. Если что понадобится, нас найдешь. И оставили нас одних.
- Как дела, Анна?
- Как сажа бела.
- Да я вижу, чем же это ты так провинилась, шо тебя в рваньё - то одели? Она растеряно посмотрела на свои джинсы и рассмеялась
-Да это же мода такая.
- Не может быть.
- Правда.
- Народ окончательно съехал с ума.
-Ну почему же, это очень сексуально и удобно. Во всяком случае не жарко.
Она встала, демонстрируя дыры на брюках, потом подошла к креслу и сказала
- Старое знакомое. Я когда ты меня на него прошлый раз усадил, подумала - лечение будет другим. Сказать честно даже испугалась.
- А сейчас не боишься?
- Ну, так, самую малость. Ты ведь не будешь мне вредить?
- Ты в курсе, зачем тебя муженек - то сюда привёз?
- Само собой.
- Ну, так рассказывай.
- А рассказывать нечего. Нет у меня никого.
- Кто он такой я и без твоего рассказа знаю. Ты расскажи, как это у тебя вышло, шо мужику рога-то навесила? Прошлый раз ты вроде говорила - пахнет от него хорошо.
- Нет у меня никого - тихо, не поднимая глаз, повторила она.
- Ладно, нет, так нет. Ты есть -то хочешь?
- Хочу.
- Меня соседка пригласила на обед, пойдешь со мной?
- А почему бы и нет.
- Тогда пойду мужа твоего предупрежу.
- Стучать идешь?- спрашивает она
- Шо,шо ты такое говоришь? Я ищу выход в создавшейся, очень поганой ситуации, а ты меня тулишь к ссучиным шибеникам? Ведь я тебя мог продать ещё до нашего с тобой разговора, когда увидел, как твой амбал психует.
Она покраснела и говорит
- Это у нас случайно вышло.
- Это всегда выходит случайно.
- Значит не продашь?
- Не в моих правилах.
Вышли мы с ней. К нам несется амбал, который на рожу чуть пострашней, челюсть у него от волнения так и ходит ходуном
- Вы куда ?- орет
- Как куда? Сам-то подумай.
- К шефу? - Уже хрипит он
Анна ему тихонько
- Мол, всё нормально. Возьми себя в руки. Но куда там, здоровый мужик, а его прямо на глазах начинает корёжить.
- Ладно, пойдем - говорит неохотно - я провожу. Тока думай вначале, а потом лепи, шеф мужик серьёзный. - И добавил, выпучив глаза - Обоих кончит.
- Ага, поучи меня, шо делать.
Заходим мы, Желнин, как и положено, сидит, газету читает и курит сигару
- Что - спрашивает - уже? Я говорю
- Не, так быстро в этот раз не получится. Надо человека к себе расположить.
- Ну а кто тебе не дает, располагай. Я говорю
- Соседка меня на обед пригласила, и я хочу Анну с собой взять.
Он мне
- Анне там делать нечего. Соседку сюда веди. У нас тоже обед готов.
Ну, что ж, тут не поспоришь. Спрашиваю
-А если откажется?
-Тогда обедай с соседкой, а после обеда придёшь. Помни время - деньги.
Ленка, конечно, идти в гости наотрез отказалась.
- Я - говорит - этих людей не знаю и не пойду никуда. Во первых -стесняюсь, во вторых - у меня уже и стол накрыт.
И правда, она на веранде стол накрыла, и из окна чудненько видно, шо творится у меня на участке. А там тоже стол накрыт. Смотрю - Желнин выходит в халате, который я так хорошо уже обжил и садится на главное место. Анна появилась с небольшим опозданием в своих лохмотьях и садится напротив. Эх, моя бы воля, я ей так ходить ни за что бы ни позволил. Вся красота только зря пропадает. Тут Ленка наливает борщть, посыпает его укропчиком и мне уже становится не интересно кто там за окном как сидит.
-Надолго они ?- Спрашивает Ленка.
-Да нет, на день два, не больше - отвечаю и вижу, как у Желнина на голове, словно ветром подняло волосы, а Анна, словно за пирожком, бросилась прямо на стол и слышу хлопки. Амбалы из-за стола вскочили и давай палить в нашу сторону. Мы с Ленкой разом на пол бухнулись и лежим, испуганно друг на друга смотрим. Стрельба все ближе, потом кто-то заорал
- Ах ты, халера ясна, - потом звук такой, будто здоровый арбуз треснул, и тишина, но только несколько секунд. После этого шаги, словно хромой идёт, всё ближе и ближе. Я у Ленки только успел поинтересоваться, где у них в доме сортир находится, но она мне ничего не успела ответить, на веранду заходит, хромая, один из наших амбалов и садится прямо на пол, причем лицо у него бледнее смерти и говорит
-Сука старая мне в ногу пальнула. Я в порядке, ты иди, док, там шефа с Анной похоже ранили.
Я выскакиваю и вижу в кустах сидит мордоворот из налоговой, весь в крови, рядом с ним старуха с разбитой всмятку башкой и ещё один парень с дырой во лбу, в руке держит винтовку с оптическим прицелом. Чуть пониже второй наш амбал валяется без признаков жизни. Я бегу сразу к себе в кабинет потому, шо, не смотря на плохую память, знаю - на стенке аптечка с бинтами. Люська, как чуяла, тогда её купила, а я дурак её ещё ругал. Надо же, как быстро пригодилась. Хватаю всё, шо в той аптечке есть, и бегу к столу, а там Желнин с громадной дырой на затылке и Анна на столе с окровавленным темечком. Я подбегаю к ней, начинаю вытирать кровь, которой пропитались её волосы на голове, и чувствую, шо мне вот-вот станет плохо. Но вокруг никого, вся обслуга, видать, попряталась кто куда. Несмотря на дурноту, я смотрю - куда же пуля ей вошла, но это не так-то просто понять
- Ладно, хоть кровь не бежит - думаю - хотя на шиша ей кровь, если она умерла.
Тут подбегает Ленка и говорит
- Я милицию вызвала, скорую тоже, только зачем она скорая-то. Кругом одни трупы. Какой ужас.
Я её спрашиваю
- Как там амбал?- Она говорит
- Тоже умер.
И тут Анна поднимает со стола голову, потом встаёт и спрашивает
- Кто меня по башке ударил?
Я обрадовался, говорю
- Садись и не дрыгайся, у тебя, похоже, пуля в черепушке застряла. Она сразу давай голову ощупывать. Мы с Ленкой кинулись, её руку от раны убрали, начали голову бинтовать. Она орёт
- Не надо ничего, всё нормально.
А тут как раз милиция подъехала, потом скорая. Врач наши бинты тут же содрал, посмотрел и говорит
- Это царапина, повреждение легкое, но в больницу ехать надо. Акулина говорит
- Не поеду никуда, я себя хорошо чувствую. Врач ей
- А мне плевать - дело хозяйское. Не хочешь, не надо. Она тут же
- Ладно, поеду. Он ей
- То-то же.
-Что то-то же? Не поеду тогда. Он её спрашивает
- Ты случаем не вологодская? Она ничего не ответила потому, шо мужа убитого увидела, но вместо того, шобы заплакать, только головой покачала и ушла в дом. Следователи часа три всё фотографировали, всех опрашивали. Когда у меня спросили, как и что, я рассказал только то, шо видел, про налоговиков промолчал. Да и не налоговики они были. Старуха, оказывается, известнейшая воровка-форточница.
- Редчайший случай - размышлял оперативник, осматривая её труп.- Переквалифицировалась воровка в налетчицу и в такие преклонные годы. Скажи, так никто не поверит.
Ленка на трупы нагляделась и уехала в городскую квартиру. Я весь вечер с резиновым шлангом проходил, смывал кровь. Перед ужином Акулина попросила голову ей помочь скупать. Я хотел пластырем ранку заклеить, но она не дала. У вологодских видно башка такая, шо даже пули от неё отскакивают.
- Не боись, доктор, на мне всё, как на собаке заживёт - заверила она - у тебя снотворное-то найдется? Я говорю
- Вон полный бар.
-Ну, вот за ужином надо будет принять. Я говорю
- Хорошо ты, Аня, держишься. Сразу и мужа, и любовника потерять, не всякая такое выдержит. Она на меня внимательно посмотрела и говорит.
- Муж мой -этот мудак, привёз меня сюда, чтобы утопить, как паршивого котёнка. У него уже новая кандидатка в жены была. Девственница. Он нас таких коллекционировал. А любовник? Ты бы знал, как я его только терпела. Нужен был. Без его помощи давно бы меня уже на свете не было. Я из-за этих двух мужиков и секс возненавидела. Имей это, кстати, в виду и не посматривай на меня такими глазами, а то врагами станем. Если хочешь знать, со дня свадьбы, я себя впервые свободной почувствовала и почти счастливой. Всё, больше даже вспоминать не хочу ничего, пошли ужинать. А то от этих воспоминаний кусок в горло не полезет. В столовой она подходит к зеркалу над камином и поворачивает его. С другой стороны из стены выдвигается бар. Сколько раз я мимо этого зеркала проходил и не догадывался его потрогать. Анна спрашивает
- Ты пить-то что будешь? Я говорю
- Непьющий.
- Лечился что ли?
- Да нет, просто непьющий.
- Вот это да. Первый раз такое вижу.
- Хочешь сказать, Желнин зашибал?
- За стол без рюмочки не садился. А бывало, в сиську нажрётся и меня заставлял. Только с ним пить не интересно было. Чем больше пил, тем противнее становился. Ладно, давай ликерчика выпьем. Я его обожаю. Или тебе покрепче чего?
- Я ж говорю, шо не пью.
- Нет, док, так нельзя. За упокой нужно выпить.
- Ну, тогда давай сладенького.
Выпили мы с ней, закусили, она снова наливает.
Я говорю, шо больше не буду. Но она же недаром вологодская.
Пристала, как банный лист к заднице
- Ничего, одну рюмочку ещё выпьешь.
Я говорю
- И не проси, не буду. Она мне
-Что ты за мужик после этого? - Потом на секунду задумалась и говорит - А спорим, будешь?
Я ей в ответ фигу показал, а перед этим на неё ещё плюнул, шоб обиднее было.
-Ты мне что показываешь? - Заорала она. - Бздишь спорить?
Я говорю
- Ни грамма не бздю, а на шо спорим?
Она огляделась вокруг, потом говорит
- А хоть бы на эту дачу.
- Пожалуйста! Тока у меня под расчёт ничего нет.
Она говорит
-А кресло?
-Вот тебе и раз, а на кой оно тебе?
- Ты что дурак?
- А шо это ты так меня обзываешь? Мне, кстати, даже олигофрению в лёгкой степени диагноза не выставляли. Тока нарушение памяти.
Она говорит
- Ладно, не обижайся, другой раз фиги не будешь под нос совать. Так спорим?
- Ну давай, чёрт с тобой.
- Не чёрт с тобой, а бумагу составим, честь по чести. Пока тверёзые.
- Бумагу? Да пожалуйста.
Она говорит
- Погоди минутку я сейчас приду. И побежала в комнату, где Желнин остановился.
Я, пока она вернулась, вот о чём подумал. Шо вологодским наливать вааще нельзя. Пять грамм хапнут и обязательно с кем нибудь спорить начнут, или подерутся. Тут Анна возвращается, глаза горят, халатик вокруг ножек колышется. А в руках у неё портфель. Она из него достает листочек и говорит.
- Это купчая с подписью Желнина, заверенная печатью. Мы сейчас впишем твои данные и число поставим. Тут таких листочков полно. И тут же начинает писать. Потом дает мне почитать, а там в каждом слове по пять ошибок. А почерк как у первоклассницы.
Я говорю
- Ты, Анна, как я посмотрю, не сильно грамотная, а?
Она покраснела
- Это я просто випимши. Я говорю
-Документы так не заполняются, давай зови кого-нибудь, у кого почерк поприличней.
Она убежала и тащит бабищу уборщицу из обслуги. Та села и отличным почерком написала всё как надо. Я у неё спрашиваю
- Где писать так насобачилась?
-Так я учительницей двадцать лет - говорит - проработала.
Я Анне говорю
- Возьми этот факт на заметку. В наше чижолое время кадры решают всё и даже больше.
-Без тебя знаю - отвечает и наливает мне какого-то зелёного шмурдяка. - Ну, будешь пить? Я говорю
- Дай-ко мне вначале дарственную.
- Зачем это?
- А шо б ещё раз проверить, шо там всё как положено.Она мне её подает. Я сворачиваю в четыре раза и прячу в грудной карман пинжака, потом беру стакан с этой бормотухой и выпиваю его.
Анна говорит
- Что это ты?
- Да ничего, дальше наливай. Она тут давай ржать
-Ты, выходит, меня надул. Я говорю
- Ошибаешься, тока спор проиграл. Она говорит.
- Значит вот это всё уже не моё?
- Выходит так.
- Но кресло- то зато моё?
Я говорю
- Анна, а ты какую школу закончила?
-Нашу деревенскую восьмилетку.
-А к врачу тебя перед школой не водили?
- А у нас только фельдшер, она же и директор школы.
-Тода всё ясно.
-Что тебе ясно? Я говорю
- Пойдём, я тебе кресло покажу.
-А что спешить-то? Успею полюбоваться. Оно ж теперь моё. Может споем? Знаешь песню -Эй баргузин пошевеливай вал...
- Ага ещё - шумел камыш, деревья гнулись...Не, я не в голосе, разве шо станцевать вальс, или танго. Она орёт
- Заметано, потанцуем!
Включили музыку, стали танцевать. Она видит - у меня не очень получается и говорит
- Это ламбада. Смотри как надо - и давай бедрами вихлять. Я даже остановился, так у неё здорово получалось.
Она заметила, шо мне понравилось говорит
- Погоди, я сейчас переоденусь для этого танца. Через минуту выходит в красной юбочке и давай отплясывать.
- Это юбка - говорит - у меня специально для ламбады. Видишь, когда я кверху бедро дёргаю, краешек трусиков становится видно, но только на одну секундочку. Для самбы и для румбы у меня другое есть и для танго, и для вальса. На каждый танец своё платье. Я тебе их все покажу. Танец заканчивается мы с ней по рюмочке выпиваем, потом она убегает переодеваться. Я даже вызвался ей помочь, шобы было быстрее, или какой крючочек на спине надо будет застегнуть. Она говорит
- Даже и не думай, я же тебя предупредила. Так приятно у нас эти поминки и протекали. Потом, когда время спать пришло, я её спрашиваю
- Где, мол, спать ляжем? Она мне
- Я повторяю последний раз. Ты дурацкие мысли про секс
из головы выбрось. Мне проще утопиться, чем даже помыслить об этом. Я ей
- Ну ты даешь! У меня об этом ни одной мысли в голове не было. Мне завтра с утра работать. Так шо я пойду в кресле лягу. Я всегда, если чижолый день предстоит, в нём сплю.
-Так там же диван есть, зачем в кресле -то?
-В кресле луччи.
- Нет - говорит - кресло теперь моё, так что давай как-нибудь уж там, на диване. Я говорю
- Ладно, не боись, устроюсь. Ну, спокойной ночи, я пошёл.
- Погоди, я одежду возьму, мне после танцев тоже в душевую надо. Я говорю
- А шо ждать-то? Придешь сама, не в Москву, небось, собралась.
- Тебе пять минут трудно подождать?
-Трудно, говорю же тебе, завтра чижолый день. Иду и по дороге думаю
- Надо же, как из неё вологодская дурь-то прёт.
В кабинете достал простынку, стелю постель, слышу, вошла. Я, не оборачиваясь, говорю
- Проходи, не стесняйся, я даже не смотрю.
Она недовольно буркнула
-Я и не стесняюсь. И шмыгнула в душ. А когда оттуда вышла, я уже лежал к ней спиной и делал вид, шо сплю.
-Эй! - Шепотом окликнула она. - Мне в доме одной страшно, я тут, в кресле своём лягу. Я помалкиваю. Она свет выключила, забралась на кресло. Я никаких признаков жизни не выказываю, продолжаю тихонько лежать. Минуты через три говорит в полголоса
-А тут не жарко.
Через секунду громче
-Эй, док, тут не жарко. Я делаю вид, шо тока проснулся.
- Кто тут?
-Да я это. Холодно в кресле.
Я говорю
- Щас я тебя одеялом накрою. Подхожу, ощупываю в темноте и говорю
- Как ты лежишь-то неудобно.
- А как надо? Я забираюсь на площадочку и начинаю показывать.
Спрашиваю
- Ну как, теперь луччи?
Она отвечает
- У-у-у здорово, просто дух захватывает! Продолжай.
Через день понаехало москвичей - полон дом. Все за Анной, как за английской королевой ходят. Народ противный, в основном вымогатели и попрошайки. Доверять ни одному нельзя.. Я так ей и сказал. Она говорит
- это ты виноват, что я не выспалась и теперь могу ошибку какую- нибудь сделать. От меня подписи требуют на документы.
Я говорю
- Подождут день-два, ни хрена с ними не случится. Отшивай их, скажи - без предварительной консультации, подписывать ничего не буду. Документы-то от мужа какие-нибудь остались?
- Нет - говорит - только ноутбук и записная книжка, портфель с пустыми бланками, больше ничего
- Ладно, делай пока, как я тебе сказал. А там дальше посмотрим. На следующий день приехал Аркадий с Люськой. Он получил повышение и через пару дней собирался уезжать. На вопрос о том, как Люська себя показала в столице, ответил так
- Есть такой небольшой зверёк с дорогим мехом, называется песец. Так вот Люська вполне соответствует названию этого зверька. Её близко нельзя подпускать к высшему командному составу. Первым делом выбила своему Коле внеочередное звание потому, что теперь всё начальство - её кореша, А их жёны - подружки. Ты иди у неё спроси, что она дальше собирается делать. Иди, иди она тебе расскажет.
Люська сияла. В Москве какой-то известный дизайнер сделал ей прическу и выглядела она конечно здорово.
- Увольняюсь из мед сестёр - сообщила она - Колька теперь кап-один и отправляется в Североморск. Через два года дадут адмирала, обещали.
-Ты же там замёрзнешь на фиг.
- Не замерзну. Во первых, он мне теперь должен шубу купить какую я захочу, во вторых, я переезжаю не в Североморск, а в Москву, понял?
- За Аркадием чо ли? Тю за Аркадием! Можешь передать ему по мордам со спокойной совестью, потому шо он ревнючий. Не люблю таких. Сейчас у меня там знакомства куда повыше есть. Словом всё отлично, а как у тебя тут? Я ей вкратце рассказал про приезд хозяев дачи, стрельбу и о том, в каком затруднительном положении оказалась Анна. Закончил я тем, что срочно нужен умный , а главное честный человек.
-Так за чем дело-то встало? Луччи Глеба Ивановича ты во всей Одессе не найдешь.
-Он же старый!
- Сплюнь на стенку - старый! Полста лет, с небольшим, это не старый. Можешь мне поверить - сказала Люська, подмигивая - Да-лё-ко не старый. Я в Москве на генералитете убедилась. Я пошел к Анне и попросил, шо бы её шофер свозил меня кой-куда. Глеб Иванович жил бобылём по прежнему адресу в хрущевке. Я попросил его проконсультировать одного банкира.
- Я же экономист - сказал Глеб Иванович - банковское дело самостоятельная серьёзная дисциплина - но, в конце концов, заинтересовался и я привез его к себе на дачу. Анна выдала ему ноутбук и он принялся за изучение материалов. А мы с Анной пошли париться в сауну. Через три часа свежие и румяные мы заглянули к нему, но он находился в штопоре. Я-то отлично знал, шо это такое. Уроки по арифметике частенько кончались таким состоянием. Происходило это так. Глеб Иванович вдруг начинал писать на доске какие-то формулы и, совершенно не обращая на нас внимания, исписывал ими всю доску. В это время ученики стояли буквально на головах. Только звонок мог вернуть его в реальность. Тогда он говорил что-нибудь вроде
- Это всё надо перепроверить, или можно ещё проще, но это завтра и, перепачканный мелом, стремительно исчезал в своём кабинете. Вот в таком штопоре он и находился сейчас. Я посоветовал Анне не трогать его, всё равно толку не будет, а заниматься своими делами. Но поздно вечером мы сообразили, шо надо его как-то покормить. Без воды и еды он долго не протянет. Принесли графин с водой и тарелку с бутербродами. Утром убедились, шо все съедено и выпито. На другой день к вечеру Глеб Иванович вышел к нам и сообщил.
- Всё элементарно и даже находится на очень примитивном уровне, и никуда не годится, надо все переделывать.
- Вот и возьмитесь за это дело - предложил я, попыхивая желнинской сигарой.
- Надо срочно ехать в Москву, там наводить порядок, пока всё не растащили. И непременно уволить вот этих людей - и он бросил на стол перед Анной бумажку, на которой были написаны имена
- За что их - спросила робко Анна. Глеб Иванович усмехнулся
-Причина одна -отсутствие профессиональной подготовки. Даже воруют неумело.
- Это как же?
- Да очень просто. Увидел, схватил и убежал. Примитив. Только увольнения поручите другому человеку. Я этого делать не могу и не умею. Анна внимательно посмотрела на меня
- Пойдешь?
- Это же сплошная писанина, хоть работа, спорить не буду, цекавая .
- Писать будут другие. Твоё дело будет отдавать приказы. Вон уборщицу, бывшую училку, возьмёшь заместителем.
-Точно. И Люське место найдется.
- На счёт Люськи - вот это видел?- и Анна показала мне фигу, предварительно плюнув на неё. Я не стал фицкать. Сделал вид, шо полностью согласный.
Моя новая должность в банке называлась Гештальт директор. Работа -не бей лежачего. Директор банка отдавал приказы, а я доводил их до сотрудников. То шо именно Глеб Иванович является первым лицом практически никто не знал, даже Люська, которая работала у меня референтом. Все считали, шо он голый ноль в пустом месте. Это придумал Лёха Фомин, который теперь стал начальником службы безопасности. Как он попал на эту должность убей меня не помню. Зато дзыбало никто из сотрудников не открывает, а когда отстреливали руководителей банков, Глеб Иванович со скромненьким портфельчиком швындял по улицам без охраны. Память у меня по - прежнему отвратительная, да она и не нужна мне особенно. Помню, шо Люська стала референтом, когда понадобились связи в министерстве обороны, где она чувствовала себя как дома. Тут и Анна промолчала в тряпочку, тем более, шо в банке вообще не бывает. Она человек очень занятой потому, шо два раза в неделю - шопинг, два - шейпинг, через день - массаж, суббота - клубный день, в воскресенье обязательно - церковь, в понедельник - ювелир, вторник - занятия в кружке самодеятельных дизайнеров, в среду - аутотренинг, которым она занимается в знаменитом кресле, которому со временем ни черта не делается и не удивительно - штучная работа, уникальная в своём роде.