Катлас Эдуард. Контроль над средой

Контроль над средой

(Final Game, Alternate Ending)

Эдуард Катлас

... Гексли (Huxley, 1942) подчеркивает последнюю характеристику -- контроль над средой и, следовательно, относительную независимость от нее -- как самый важный отличительный критерий прогрессивной эволюции. ... Между тем хотелось бы иметь критерий, который был бы менее антропоцентричным и более биологичным.

Можно предложить альтернативный критерий: прогрессивная эволюция слагается из приспособлений к ряду последовательных сред, всё более отдаляющихся от первоначальной среды, в которой обитали предки.

Верн Грант, "Эволюционный процесс"

Самец вышел из редкого леса на открытую поляну возле водопоя осторожно, но эту осторожность скорее можно было отнести к привычке, чем к опасению.

Ему полагалось приходить на новое место с осторожностью. Так делал вожак до него, и до него, и вожаки этой стаи уже тысячелетия.

Больше всего самец походил на гориллу, но вымахал покрупнее даже самых больших представителей своих сородичей, а его шерсть отчетливо отдавала голубым. Красивый голубоватый оттенок, явно не предназначенный для того, чтобы скрывать хозяина шерсти, не дающий никакой маскировки. Скорее, наоборот - предупреждающий. В старых местах все знали, что голубой оттенок неподалеку - признак того, что надо держаться настороже, а еще лучше как можно скорее покинуть это место, ради своего же блага.

Самец оперся на два пальца - большой и указательный, и перенес вес почти половины всего тела на них - в типичной позе той же гориллы. Пальцы даже не заметили дополнительной нагрузки. Казалось, они превратились в каменные подставки для своего владельца.

Вожак осмотрелся. Посмотрел направо, вдаль, вдоль уходящей линии леса. Потом медленно повернул голову и посмотрел налево, точно также неторопливо и лениво обследовал окрестности. И лишь после этого повернул голову прямо и посмотрел на водопой. Озеро, окруженное кустами. У водопоя было слишком много зверья, чтобы подойти к нему спокойно, но как раз это самца волновало меньше всего. Голубой цвет его шерсти должен был говорить сам за себя. Предупреждать.

Он лишь хотел убедиться, что все здесь знают, что этот цвет значит. Скорее даже не так, он лишь следовал инстинкту, который требовал от него не торопиться при заходе на новые территории. А сейчас он был на новой территории, хотя и не так далеко от своих старых владений.

Вожак повернулся и посмотрел назад. Этот поворот показывал, насколько гибким было его тело. Гора мышц, способная при этом моментально отвечать на любую угрозу, реагировать, выворачиваться, трансформироваться.

Где-то там, далеко позади, держась на почтительном расстоянии от стаи, прятались прилипалы. Он не любил прилипал. Он чувствовал в них некую угрозу, скрытую, нереализованную, необычную. Поэтому прилипалы держались так далеко - они тоже знали, что будет, если они подойдут ближе.

Правда, они не догадывались, что самец чувствует их и сейчас, даже на этом расстоянии.

Вожак проворчал что-то назад, в лес. Негромко и односложно. И даже не проверяя, насколько его команда услышана и выполняется ли, двинулся вперед, к водопою.

Из леса за ним тут же начала выходить вся стая. Еще два самца, поменьше вожака, но вряд ли менее грозные для других зверей. Потом самка, несколько детенышей, еще две самки, еще детеныш, еще самка и замыкающий самец - самый младший, только-только получивший в стае статус "взрослого".

Это тоже был устоявшийся "походный" порядок - инстинктивный, но лишенный смысла для тех, кто не боялся никого вокруг. Вообще никого.

Первобытный нашел очень удобную позицию для наблюдения. Редколесье позволило ему оставаться очень далеко от Властителей, но при этом найти крохотный просвет среди деревьев, в который он мог следить за Вожаком. Вожака нельзя упускать из виду, никогда. Он их не любит, и иногда может попробовать устроить засаду.

Если бы он не был таким тупым, и таким ленивым, он их выловил бы давным-давно.

Но вообще-то, Властители миролюбивы. Конечно, зачем им быть еще и воинственными, когда их и так боятся все.

Первобытный не отрывал глаза от Вожака, но руки его при этом шарили по земле. Он подобрал камень, который приметил заранее, подобрал второй, ударил умелым, выверенным движением. Ударил еще.

Получив достаточное количество осколков, он отложил камни. Не отрывая взгляда от цели, ощупал каждый осколок и выбрал лучшие. Протянул руку назад.

Он не мог обернуться, поэтому не видел, что происходит позади. Но, когда его рука так и осталась пустой, Первобытный произнес:

- Древки, женщина.

Произнес тихо, без эмоций, совершенно однотонно. Считалось, что такой однотонный звук не раздражает Властителей. А их не стоило раздражать.

После некоторой заминки, видимо, женщина возилась с малышом и отвлеклась, в его руку сунули связку заготовок для стрел.

Первобытный положил их подле себя и также заученно, как и раньше, начал крепить только что полученные наконечники.

Переход был долгий, их маленькое племя голодало. Нельзя остаться без стрелы, когда рядом появится хоть какой-нибудь съедобный зверь. Ему не хватало тех ягод, что успевали собирать женщины по дороге.

А Властители вообще не ели мяса и никогда не оставляли им ничего, даже корки от дикой дыни.

Стаю заметили не сразу, но как только заметили, у водопоя тут же началось движение.

Самка носорога отгоняла детеныша от воды, уводя его подальше от опасности. Несколько антилоп тоже сорвались с места, и ускакали прочь - на безопасное расстояние. Не то, чтобы они опасались нападения обезьян, но у них тоже был инстинкт, и он им подсказывал, что от голубо-шерстых полезно держаться на расстоянии.

Это слегка разочаровало львицу, прячущуюся в кустах и ожидавшую удобного момента, чтобы напасть на одну из антилоп. Львица, молодая и голодная, была еще глупа. Что еще хуже - она никогда в своей жизни не видела голубых обезьян, и даже ее предки таких не видели. Ее собственный прайд мигрировал из других мест, где голубых обезьян не видел никто.

Поэтому львица решила сменить объект охоты. Конечно, альфа-самец выглядел слегка крупновато, но вот детеныши не успеют убежать. И уж, конечно же, она не думала, что кто-то в этой стае решит оказать сопротивление грозному хищнику.

Крохотный разум львицы был неспособен обработать факты - странную уверенность идущего впереди самца, испуг зверей у водопоя, необычность окраски. А те крохи сомнения, которые все это вызвало, быстро загасились голодом.

Львица напружинила лапы, готовясь к нападению.

Вслед за Властителями он повел племя вперед, к окраине леса, продолжая крепить наконечники. Стрелы никогда не бывают лишними. Вокруг много глупых животных, еще глупее Властителей, которые считают Первобытных легкой добычей.

Он бы с удовольствием спал рядом, у стоянок Властителей, к которым не смеет подходить никто. Но те быстры на расправу, и лучше стадо бизонов прямо на пути, лучше целая стая горных волков, чем разъяренный Властитель. Значительно лучше.

Остановившись у кромки леса, Первобытный наблюдал за продвижением голубошерстных. Он лишь ощутил, как сзади подошел Младший. Тот, кто поведет племя после него. Ощутил, но, несмотря на удаленность Властителей, оторвать от них взгляд так и не решился.

- Та львица.., - обратил внимание Младший.

- Вижу, - ровно, в тон Младшему, ответил Первобытный. - Плохо. Нападет.

Он ненавидел такие моменты. Будь его воля, он бы увел стаю куда-нибудь. Далеко-далеко, где никто и не знает о Властителях. Там бы он мог не бояться никого. Но он не знал таких мест. А в тех местах, что были ему известны, наибольшая безопасность оставалась именно здесь - не близко, но и не слишком далеко от Властителей. Только тогда он мог не волноваться, что случайно столкнется с ними. С этой стаей, или любой другой.

Властители не любили, когда их стаи сближались. Держи в поле видимости одну, и ты не встретишь другую. Единственный способ выжить.

Вожак стаи, проходя мимо, пошевелил ноздрями, почувствовав запах хищника, чуть повернул голову, чтобы определить откуда он идет, и вперил взгляд прямо в львицу. Но тут же равнодушно его отвел, не считая ее опасной. Ни для себя, ни для стаи.

Но даже это странное обстоятельство не остановило молодую самку, слишком голодную, чтобы осторожничать.

Она напала, лишь только мимо кустов, в которых она скрывалась, прошли самцы. Несколько десятков метров, два больших прыжка - и львица взвилась вверх, целясь в детеныша, не успевающего даже шмыгнуть в сторону, под защиту взрослых.

Она была слишком быстра, чтобы хоть кто-то сумел ей помешать. И слишком сильна, чтобы, даже если такой "кто-то" возникнет, он смог бы с ней справиться.

Те, кто шел сзади, успели лишь повести глазами, наблюдая за молниеносным нападением.

Детеныш был обречен.

Он успел лишь то ли пискнуть, то ли вскрикнуть, глядя, как на него летит гора смертоносных мышц. За мгновение до того, как должен был стать лакомой добычей для львицы.

Но не стал.

Львицу что-то остановило - всего лишь в полуметре от жертвы. Голубое сияние в форме неполной сферы, возникшее как раз на ее пути, отбросило хищницу назад. Она упала - совсем не по-кошачьи, боком, настолько неожиданным для нее был этот удар, эта стена, возникшая из ниоткуда.

Львица фыркнула, дернулась, вскочила обратно на все четыре лапы. В ее инстинкты было заложено - не сдаваться, продолжать нападение, особенно, если жертва так близко, почти что под ее носом. Поэтому она прыгнула снова.

Малыш тихо скулил, явно от страха.

Но в момент прыжка хищника он не отворачивался, не пытался бежать - он лишь снова посмотрел прямо на врага. И голубая стена возникла опять, прямо перед носом львицы, вторично отбросив ее назад.

Этого ей хватило.

Львица отступила. Нервно облизываясь, она медленно потрусила прочь, стараясь не показывать свой испуг. Не признавать поражения. Постоянно оглядываясь, словно говоря - "я еще к вам вернусь".

Наверное, эта неторопливость была ее ошибкой. А возможно, ее не спасло бы уже ничего.

У голубых обезьян тоже были свои инстинкты. Безусловные.

Вожак должен наказать обидчика. Искоренить потенциальную опасность, сколь бы мнимой она не была. Этому его никто не учил - это знание родилось вместе с ним.

На этот раз он оторвал лапы от земли, затрубил, громко, пугающе, и начал бить себя кулаками в грудь, словно кинг-конг из будущего, которого эта планета оказалась лишена.

На его спине перекатывались мышцы, бицепсы напряглись, шея почти полностью исчезла, так сильно он втянул голову в плечи, напрягая мышцы плечей.

Львица не ускорилась, все еще считая, что находится достаточно далеко, и в достаточной безопасности.

На спине у вожака проступили полосы, которые можно было тоже принять за мышцы, но эти выступы были узкими, и казались слегка неестественными для мышц. Больше всего этого походило на рисунок елочки, с верхушкой у самого затылка самца, и ветвями, расходящимися полого вниз, вдоль ребер.

А потом - вожак исчез. Исчез, чтобы тут же появиться через десяток метров ближе к львице. Потом еще через десяток. Он телепортировался на короткие расстояния, но очень быстро, так, что его фигура размылась на дюжину отдельных неясных фрагментов, последний из которых возник прямо перед носом львицы.

Альфа-самец схватил за голову хищника обеими лапами, и повернул. Хрустнул позвоночник, труп львицы упал на землю. Вожак голубой стаи не стал удерживать свою жертву, позволив ей спокойно упасть, оставив ее тело на растерзание стервятникам.

Инстинкт говорил ему одно - уничтожить угрозу. А заодно показать всем вокруг, что происходит с теми, кто смеет приближаться к его стае.

- Повезло? - полувопросительно, полуутвердительно сказал Младший.

- Повезло, - подтвердил Первобытный.

- Могли начать убивать всех, - сказал Младший, только сейчас расслабляя побелевшие на древке копья пальцы.

- Повезло, - повторил Первобытный. - Надо держаться подальше. Два солнца. Или три. Властитель сердится.

Первобытный засунул еще одну стрелу в колчан, напоследок ощупав ее оперение. Когда-нибудь, он найдет птицу Грома. Птицу, которую нельзя убить. Но если принести ей подаяния, то она позволит порыться в ее гнезде, и собрать ее чудесные перья.

Напоследок вожак снова поднялся на задние лапы над трупом поверженного врага, протрубил, коротко и мощно, и ударил лапой себя грудь. На этот раз единожды. Потом спокойно опустился обратно на четвереньки, и, как и любая нормальная обезьяна, потрусил вперед, чтобы возглавить стаю.

Ему не нравилось в этих местах. Но на прошлом стало тесно, и неуютно. А здесь - водопой был совсем рядом.

Поэтому вожак тут же забыл о происшествии.

Он первым попробовал воды из маленького озера, подпитываемого подземными ключами. Вся стая терпеливо ждала, даже не пытаясь приблизиться к воде. Никто из них не хотел мутить воду, из которой пьет вожак.

Они начали пить лишь тогда, когда вожак неразборчиво буркнул разрешение, утолив жажду и отойдя прочь.

Первобытный не хотел пить. Но все же, словно в отместку Властителям, сдернул с пояса бурдюк с водой, и сделал несколько глотков. Ему не нужно было держаться рядом с водопоем, чтобы в любой момент утолить жажду.

Он был умнее и хитрее тупых Властителей. И это только добавляло его мыслям злости.

Перья птицы Грома, как говорили предки у костра, могут сделать полет стрелы таким далеким, что ее можно пустить за горизонт. Так далеко, чтобы убить любого Властителя раньше, чем он увидит обидчика.

Иногда, чтобы жизнь его племени не казалась ему такой уж жалкой, он мечтал найти птицу Грома и воспользоваться ее перьями.

Но чаще его рассудок легко побеждал эмоции, говоря, что против Властителей не помогут даже чудесные перья. Ведущий племя должен все время следить за стаей Властителей. Им редко приходилось демонстрировать свои возможности, но он вел племя долго, и увидел столько, что давно уже не верил, будто каких-то чудесных стрел с оперением птицы Грома будет достаточно.

Как Ведущий племя он не мечтал - он лишь надеялся - на то, что Те, за кем они следуют, найдут Лес Мечты. Место, где не будет больше никаких других Властителей. Где он сможет, наконец, увести свое племя подальше от Голубошерстных, и навсегда забыть об их существовании.

Комментарии: 18, последний от 14/11/2011. © Copyright Катлас Эдуард (artridesx@mail.ru) Размещен: 08/11/2011, изменен: 08/11/2011. 15k. Статистика. Рассказ: Фантастика Final Game Скачать FB2		Оценка: *8.003** Ваша оценка:
Аннотация: Является ли разум абсолютным гарантом победы в эволюции?

Катлас Эдуард : другие произведения.

Контроль над средой