После курсов специализации по иглорефлексотерапии, а также специализации и усовершенствования по психотерапии и медицинской психологии в Харьковском институте усовершенствования врачей, я организовал кабинет психотерапии в Дондюшанской поликлинике. Предтечей моей психотерапевтической деятельности в начале девяностых были выступления по центральному телевидению Алана Чумака и Анатолия Кашпировского.
Начало девяностых было годами развала Союза, парада суверенитетов республик, ликвидации колхозов и промышленных предприятий. В обществе впервые после долгих десятилетий относительного благополучия появились неустроенность, обнищание, неуверенность в завтрашнем дне.
Большая часть населения испытывала состояние хронического стресса. Особенно интенсивно шла невротизация контингента, так называемых, гастарбайтеров. Длительный отрыв от родных, а то и разрушение семей не способствовали сохранению психического здоровья, выезжающих на заработки в Россию, Италию, Португалию и Грецию. В наибольшей степени истощение психической деятельности и развитие психосоматической патологии имело и имеет место у молодых женщин.
В конце девяностых ко мне обратилась совсем юная женщина, по возрасту ровесница моих сыновей, с малопривлекательной фамилией Баламут и довольно редким сегодня именем - Варвара. В восьмидесятых на прием ко мне, как к оториноларингологу, ее приводила мама. Девочку пришлось оперировать, а потом долго лечить, пока не восстановился слух. Тогда, кажется, у нее была другая фамилия.
Передо мной сидела чуть полная, среднего роста, девушка. Давно не знавшие помады, сухие шелушащиеся губы. Плотно приглаженные и казавшиеся немытыми, тусклые волосы не вязались с ее довольно тонким профилем лица. Высокий лоб ее был иссечен несколькими рядами продольных морщин. Подтянутые кверху, надломленные внутренние уголки бровей. Такие лоб и брови бывают у, пребывающих в длительном горе, людей, почему-то чаще женщин. Обрамленные темными мохнатыми ресницами, длинные щели полуприкрытых глаз. И, лишь когда она коротко вскидывала взгляд, на меня смотрели то ли темно-голубые, то-ли иссиня-серые большие, залитые неуемной тоской, тусклые усталые глаза.
Руки ее были беспокойными. Казалось, они не находили себе места. Спрятанные под столом, они были в непрестанном движении. Это было видно по движениям локтей и плеч. Периодически девушка ложила руки на стол. Без конца ее кисти нервно мяли, сменяясь, пальцы другой руки. Концевые фаланги ее длинных пальцев с множественными задирами казались темными. Под неровными искусанными ногтями узкая темно-серая полоска. На самих ногтях множественные разнокалиберные белые пятнышки. Поймав на своих кистях мой взгляд, пациентка поспешно прятала руки под стол. Минуту-другую плечи и локти ее казались неподвижными. Потом все повторялось сначала.
Голова была втянута в виновато приподнятые плечи, отчего ее шея казалась несоразмерно короткой. От всей ее фигуры веяло тоскливой безысходностью. Без расспросов было видно, что моя будущая пациентка находится в глубокой депрессии. Словно нехотя, тихим монотонным и безучастным голосом она начала свой рассказ.
- Так получилось, что через год после окончания средней школы вышла замуж в соседнее село. Отец жениха служил в армии с моим отцом. Родился сын, в котором не чаяла души. После рождения сына мужа словно подменили. Привыкший к постоянной заботе и вниманию молодой жены, с рождением ребенка стал капризным, вечно недовольным.
- Возвращаясь домой, садился за обеденный стол и требовал немедленно его накрыть. Надо было оставить стирку, уборку, глажку детского белья и мчаться к плите. Особенно его раздражало то, как я занималась с ребенком, особенно больным. Мне стало казаться, что муж ревнует меня к собственному ребенку.
- Потом пристрастился к бару. Стал задерживаться. Часто приходил выпившим. Ложился спать... Скоро стал напиваться так, что дружки привозили его домой без сознания. Тогда он впервые поднял на меня руку. Избиения стали регулярными. Пьяный, никогда не дрался. Просто заваливался спать. Бил очень жестоко по утрам, кричал. Старался бить кулаком по голове, почему-то сверху, по темени. После опохмелки сразу успокаивался.
- Свекор меня жалел, я видела. Подолгу играл с сыном. Потом перестал. Свекровь запретила. Каждый день повторяла одни и те же слова:
- От хорошей жены муж не пьет и не гуляет! Сама виновата!
- В чем была виновата я, до сих пор не знаю. После свадьбы жила у них, как в тюрьме. Даже на свадьбы не ходили. Сыну исполнился годик, когда домой вернулся пьяный муж. Начавший уже ходить, сын потянулся к нему. Неожиданно он ударил ребенка ногой. Максимка упал, зашелся, посинел. Долго трясла, пока он не начал дышать.
- Когда муж завалился на лежанку и захрапел, я одела ребенка, взяла его вещи и через поле вернулась к моим родителям. Мама потеряла сознание. Отец тяжело опустился на табурет. Так и просидел до утра.
Утром я рассказала все. Отец продолжал молчать. Мама ругалась:
- Ты почему скрывала? Надо было уйти, когда первый раз поднял руку!
А я молчала, не хотела расстраивать. Родители мои поженились еще студентами сельхозтехникума. Всю жизнь жили душа в душу. Так же воспитывали и нас троих: меня и младших братьев.
- В дом мужа я больше не вернулась. Мама договорилась с дядей, ее братом, поехать, забрать телевизор, холодильник, мебель и ковры. Все это после свадьбы было куплено моими родителями. Папа их остановил:
- Не унижайтесь! В любом случае будет скандал. Оно вам надо? Бог с ними, пусть богатеют!
Не прошло и месяца, как муж подал на развод. Свекровь настояла. Развели нас быстро. Отец настоял, чтобы даже на алименты не подавала:
- Все равно нигде не работает. Пусть пьет. Мы с мамой еще не старые. Поможем вырастить Максимку! А ты своего человека еще найдешь. Извини меня за все, дочка. Это я во всем виноват.
До истечения срока годности паспорта решила остаться на фамилии мужа. Через три года поменяю, возьму девичью фамилию.
А тут колхозы окончательно расформировали. Родители остались без работы. Особенно переживал отец. Он всю жизнь агрономом работал.
Я внимательно слушал пациентку. Посмотрел на медицинскую сестру, Надежду Ивановну. Она поняла. Вышла в коридор и предупредила, что, возможно, сегодня принимать больше не буду. А девочка, по другому я ее про себя назвать не мог, продолжала:
- Осенью, убирая в саду, отец свалился с дерева. Совсем не высоко. Мы бросились к нему, а он без сознания. Парализованного, отца забрала скорая. Выписали очень скоро. Тогда с лекарствами, питанием и бельем было сложно. Так и лежал дома. Спасибо, дядья помогали. У нас родня дружная...
- Отец стал подниматься через полгода. Но правая рука и нога почти не действовали. Плохо разговаривал. Часто плакал. Снова помог дядя. Привез откуда-то ходунки для взрослых, на свои деньги покупал лекарства. Мама заболела сахарным диабетом. Младший брат еще школу не кончил, средний - студент первого курса.
В это время все повалили валом на заработки. Кто в Москву, кто в Италию. Соседка, моя бывшая учительница, выйдя на пенсию, тоже уехала. Устроилась работать консьержкой в генеральском доме. Дали комнатушку на троих, гастроном рядом. Домой регулярно приезжала с валютой.
- Решилась и я. Родителей надо лечить. Братьям помочь. Сын подрастает. Прибыла я в Москву. Добралась до генеральского дома. Соседку нашла быстро. Утром соседка проводила меня в контору по трудоустройству. Больше недели не могла найти работу. Ночевала в комнате, где жила соседка еще с двумя консьержками генеральского дома. Спала на полу, так как свободная кровать дежурящей консьержки "сдавалась" четвертой женщине. Так, объяснила соседка, хоть немного можно сэкономить.
Потом меня взяли в фирму по уборке квартир. В одной из квартир, несмотря на видеонаблюдение во всех комнатах, хозяин стал приставать. Еле вырвалась. А хозяин позвонил в фирму, пожаловался на некачественную уборку и попытку воровать из холодильника. Так первый раз в Москве я оказалась на улице. Долго не могла найти работу. Дольше всего задержалась на работе в должности дворничихи. Заработки оставляли желать лучшего. Хуже всего было с ночлегом. Не хочется вспоминать.
- Потом начались неприятности с участковым. Как только я появлялась на улице, милиционер вырастал, словно из под земли. Я стала подозревать, что ему кто-то сообщал о моем выходе в город. Обложил данью. Потом потребовал прийти к нему вечером. Он обещал утрясти все мои проблемы. Пришлось уволиться в очередной раз и поменять место жительства.
- Потом на меня вышла бельчанка, живущая в Москве уже несколько лет. Она устроила меня на работу в подмосковном тепличном хозяйстве. Там почти все рабочие приехали из Молдавии. За протекцию все мы должны были ежемесячно отстегивать землячке больше трети своего заработка. Деваться некуда. Согласилась. Спасибо, люди нормальные там попались. Жили мы при теплицах. Одиннадцать женщин в одной комнате.
- А сейчас вот приехала домой. Не хочется ехать обратно, но выхода нет. Посоветовали подлечить нервы у вас. Говорят, что здорово помогает. Надеюсь, поможет и мне.
Пациентка прошла в нашем кабинете курс лечения гипнозом, иглоукалыванием, вакуумным и магнитным массажем. Уезжая, сообщила о значительном улучшении своего состояния. Попросила разрешения приехать снова.
Ровно через год порог нашего кабинета снова переступила Варвара. Снова двухнедельный курс лечения. К концу курса лечения Варя поделилась с нами очередными проблемами:
- Снова еду наобум. Опять буду искать работу. В теплицу не вернусь. Там за год все схвачено кавказцами. У них свои правила. Первым делом насильно забирают документы. Если кто-либо не покоряется, насильно делают уколы. Два-три укола и ты уже навечно наркоман. Наша бельчанка сейчас вспоминается, как ангел.
За недолгие две недели я отметил, что как и многие уехавшие из Молдовы, за прошедший год из речи Варвары испарился, ранее пышный, украинизм. Русская речь ее стала правильной. Обороты Вариной речи стали богаче, в вопросах и ответах преобладал московский говорок.
Что-то заставило меня спросить:
- Варвара, как твоя девичья фамилия?
- Прозоровская... А зачем вам?
Меня посетила шальная мысль:
- По паспорту ты Баламут или Прозоровская?
- Пока Баламут... До истечения срока паспорта еще два с лишним года.
- Варя! Задержись, сколько необходимо и сделай новый паспорт. Не экономь, оплати за срочность. Чтобы фамилия в паспорте значилась девичья: - Прозоровская!
- Что это мне даст, Евгений Николаевич?
- С такой фамилией и твоей русской речью в Москве ты сразу станешь своей!... Это старая русская фамилия.
- Разве моя фамилия не украинская?
- Возможно и украинская. А может и польская. Но в истории род Прозоровских на Москве пользовался большим влиянием еще при первых Романовых.
Варя в тот же день подала документы для нового паспорта. Закончив лечение, с нашего небосклона исчезла. Скорее всего, уехала на заработки...
Прошло несколько лет. Случилось так, что все эти годы о нашей пациентке я не вспомнил ни разу. Несколько лет назад в последних числах июня я подъехал к зданию городской администрации. Если налог на недвижимость оплачиваешь в первую половину года, сумма оплаты сокращается вдвое.
При пересечении улицы увидел, сидящую на скамейке, пожилую женщину. Но моим вниманием овладела, стоящая спиной ко мне, молодая. Среднего роста. Привлекла внимание особая, подчеркнутая обувью на высоких каблуках, стройность ее ног. Узкая талия, подчеркнуто прямая спина. Покатые плечи, локти прижаты к талии. Длину грациозной шеи подчеркивала гордая посадка головы и высокая, зачесанная кверху, с узлом на макушке, прическа.
Поравнявшись, скосил взгляд. Тонкий профиль, с небольшой горбинкой короткий нос. Уловив, что женщина стала поворачивать голову в мою сторону, я перевел взгляд на, выходящих из здания, двух женщин.
- Здравствуйте, Евгений Николаевич!
Я повернул голову. Остановился. Ничего удивительного. Меня знает подавляющее число взрослых жителей поселка. Да и района...
- Добрый день!
Из под высоких, почти идеальных дуг бровей на меня с интересом пытливо смотрели большие, широко открытые, почти синие глаза. Я напряг память. На лица и человеческие голоса у меня отличная память. По телефону без труда узнаю голоса людей, с которыми расстался много лет назад.
- Не узнаете? Меня и мама не узнала, когда я приехала к домой без предупреждения. - молодая женщина всей кистью указала на, сидящую на скамейке, мать. - Мама возилась у дворовой плиты. Когда я поздоровалась, мама ответила и тут же спросила:
- Вам кого надо?
Мой взгляд последовал за направлением указующей руки. Женщину я узнал. Более трех десятилетий назад она неоднократно сопровождала на прием, страдающую пониженным слухом, дочь. Из-за плохого носового дыхания рот девочки был постоянно был приоткрытым. Из носа, по выражению моей коллеги, постоянно торчали два карандаша густых мутно-желтых соплей.
- Здравствуй, Варвара! - я назвал ее полным именем. - Вижу, в лечении психотерапевта ты уже давно не нуждаешься!
- Нет! Спасибо, не нуждаюсь, - широко улыбаясь, смотрела на меня моя бывшая пациентка.
Долгие годы общения с людьми научили меня мгновенно оценивать взгляды моих пациентов. Особенно бывших. Взгляд Варвары был открытым, доброжелательным и... независимым. Она действительно во мне не нуждалась. В молодости такие взгляды воспринимались, пожалуй, как элемент неблагодарности и заниженной оценки вложенного моего труда. А мне так хотелось быть нужным постоянно! С возрастом приходит осознание того, что психологическая независимость бывших пациентов чаще всего есть не что иное, как результат моего успешного труда.
- Кого вы с мамой ждете? - спросил я.
- Мы к нотариусу. Пришли, а нотариальная контора переехала в какой-то дом у вокзала. Хотели пройти пешком, но маме надо присесть отдохнуть. Больные ноги. Скоро должен подъехать брат. Он на базаре. С ним и подъедем к вокзалу. Потом домой.
- Как сложилась твоя жизнь, Варя? - спросил я.
- Представляете? Скорее всего благодаря вам. Получила новый паспорт. В тот же вечер уехала бусом прямым рейсом до Москвы. Утром в городе я совершенно случайно наткнулась на бюро по трудоустройству. Вошла. Просмотрев мои документы, женщина куда-то позвонила. Назвала мою фамилию и имя. Потом спросила:
- На дачу пойдешь экономкой? Люди состоятельные, приличные и ответственные. Того же требуют и от работников. В Москве близкие знакомые есть?
- Я сказала, что работала в тепличном хозяйстве. Но возвращаться туда не намерена.
- Почему?
Я рассказала все, как было.
- Ну вот и хорошо, - сказала женщина. - Скоро за тобой приедут. Это мои близкие знакомые. Не подведи меня! Подождешь в коридоре.
Варя сделала паузу. Затем спохватилась:
- Если у вас есть несколько минут, присядьте, Евгений Николаевич! Вижу, вам тяжело с больной ногой. А в поликлинике я ничего не замечала. Извините.
- А дальше мне везло, как только бывает в сказках. Через часа полтора в коридор вошел мужчина. Спросив меня по фамилии, вошел в кабинет. Скоро вышел и пригласил меня с собой. На улице нас ждала машина. Там была жена моего нового хозяина и водитель. По дороге они очень подробно расспрашивали меня о прошлой жизни. Зачем-то спросили, откуда в Молдавии Прозоровские.
Ехали около часа. Приехали в дачный поселок. Сказали, что это Грибово. Дача оказалась настоящим дворцом. Все происходящее казалось чудесным сном. Меня провели в мое будущее жилище. Это была небольшая комната, ванная, туалет. Два выхода. Один в коридор на половину хозяев, другой в сад.
За обедом меня представили остальным работникам дачи. Это были дворник-садовник, повариха и горничная. Мне стало страшно. Чем же я буду заниматься? После ужина хозяйка провела меня в комнату. Велела отдыхать. Выходя из комнаты, сказала:
- С обязанностями тебя познакомим завтра. Испытательный срок два месяца.
Так началась моя новая жизнь. Сначала было непривычно. Общалась со мной больше хозяйка. Все поручения на день, на неделю велела записывать и ничего не забывать. Я же должна поручить выполнить работу остальным и проследить за сделанным. В конце беседы сказала:
- Работай так, как будто эта дача твоя, а ты хозяйка. Ничего не забывай и не позволяй забывать другим. Не бойся требовать, потому, что я буду требовать с тебя.
- Скоро я освоилась. Узнала поближе остальных работников. С горничной Леной сошлась быстро. Лена до развала Союза работала учительницей в Сумской области. У самой на Украине трое детей и муж. Когда домой уезжала Лена, ее заменяла я.
Повариху звали Галей. В восемьдесят девятом, полураздетая, с двухлетней дочкой на руках, не похоронив зарезанного в волнениях мужа, едва унесла ноги из Ферганы. С тех пор на работах по найму. На даче уже более трех лет. Дочку выпросили и воспитывают, живущие в Белоруссии, родители покойного мужа. Сама Галя в восьмидесятых закончила техникум пищевой промышленности. Мастерски и очень вкусно готовила. Хозяева ее очень ценили.
С самого начала мне больше всех понравился Алексей, дворник, он же садовник. Сам из Камышина, Алексей служил у хозяев дольше всех, с тех пор, как купили дачу. Сам афганец, был тяжело ранен в живот и грудь. По его словам, оперировал его в госпитале наш хозяин, Юрий Николаевич.
- Когда я очнулся, - повествовал Алексей, - служащие госпиталя рассказали, что Юрий Николаевич собрал меня из кусков. Там, в Афгане, мины были какие-то подлые, итальянские. Били осколками снизу вверх. Удалил одну почку, селезенку, половину легкого, часть печени и кишечника. И еще было много проблем. Во время операций дважды был в состоянии клинической смерти.
- После медсанбата эвакуировали в Союз. Я был на долечивании в Ташкенте, когда начальником госпиталя назначили Юрия Николаевича. Обнаружив мою фамилию в списках больных, Юрий Николаевич сам пришел в палату. А мог и вызвать. Осмотрев меня, назначил рентген. Собрали консилиум. Я сам начал чувствовать нелады в животе. Тошнота, боли. Проблемы в туалете.
- Снова меня оперировал Юрий Николаевич. Потом пришлось перенести еще шесть операций. У меня после ранений в живот развилась спаечная непроходимость. Пять раз меня оперировал Юрий Николаевич, уже генерал. Другой, начальник отделения, оперировал меня только раз, когда Юрий Николаевич ездил в Москву на защиту. Стал профессором.
- Потом я поехал домой, в Камышин. Девушка, с которой переписывался до ранения, давно вышла замуж за торгаша. Родителей нет в живых. Пожив у брата, через три недели снова почувствовал неладное. Вернулся в Москву. Снова меня оперировал Юрий Николаевич. Потом, после выписки оформили инвалидность.
Генерал пригласил сюда, на, недавно купленную, дачу. Они живут тут постоянно. Отсюда им удобнее добираться на работу, нежели из городской квартиры. Так и прижился. Выделили мне комнатушку в домике, почти на берегу озера. С другой стороны в том домике у хозяев финская баня. Мне много не надо. И женщина мне не нужна после ранения. Уже никуда не уеду. Я за Юрия Николаевича кому угодно глотку перегрызу.
- Дети хозяев приезжают редко. Сын дипломат, дочь - журналистка. Все больше по заграницам. А хозяйка наша, Наталья Андреевна, профессор, большой начальник в университете. Строгая!
- Ты, дочка, запомни! - продолжал Алексей. - Хозяева добрые, но справедливые люди. Главное - честность. А там, они в любое положение войдут. Обижена не будешь.
Несмотря на то, что я работала всего лишь несколько дней, остальные работники слушались меня беспрекословно. Порядки на даче были строгими. Нрав у хозяйки, по их рассказам, был довольно крутым.
Дачный участок огородом и садом выходил на берег узкого, больше похожего на тихую речку, пруда. В полукилометре было Минское шоссе. Каждый день водитель возил меня в город, где я закупала продукты и все необходимое.
- Прошло больше месяца. Свободного времени у меня было достаточно. Смотрела телевизор. Потом хозяйка провела меня в библиотеку. Библиотека занимает у них большую комнату. Два письменных стола. Хозяйка спросила, что я читала из художественной литературы. Разрешила читать. Рекомендовала больше исторические романы.
- Так прошел год. Я регулярно раз в три месяца ездила домой, к родителям. Возила деньги. В это время поступил в университет мой самый младший брат. Сын пошел в школу. Папа стал понемногу поправляться. Стал ходить самостоятельно.
Однажды, обходя утром коттедж, через полуоткрытую дверь я увидела, как из комнаты хозяйки, крадучись, выскользнула повариха Галя. Я спустилась на кухню. Когда я вошла, Галя, наклонившись, что-то высматривала за посудомоечной машиной. Увидев меня, выпрямилась:
- Показалось, что шланг подтекает...
Я кивнула.
Через несколько минут Галя, взяв раскладной шезлонг, направилась к берегу пруда. Я заглянула за посудомоечную машину. Ничего. На задней стенке обнаружила закрытую дверку. Открыла. Там оказалась ниша, вероятно для электрического шнура. В глубине ниши нащупала пакет. Вытащила плоскую картонную коробку. Открыла. А там деньги. На дне брошь и золотые сережки.
В это время на пороге кухни появилась Галя. Увидев коробку, смешалась:
- Что ты там прячешь?
- Это не я прячу, а ты! Я за тобой все время следила.
- Дура! Что это тебе даст! Я дольше тебя работаю! Поделим пополам. От них не убудет! Знаешь, какие они богатые? Даже не заметят!
- Нет, Галя! Если не признаешься сама, расскажу я. А на меня не свалишь! Я фильмы тоже смотрю. Мои руки только на картоне. А внутри будут все твои отпечатки!
Галя кинулась мне в ноги. Запричитала:
- Тогда мне конец. Пощади меня! Прости! В жизни не возьму в руки чужого. Только не губи! У меня дочка в Белоруссии. У тебя сын...
Я растерялась. Галя так искренне причитала. Увидев мое замешательство, продолжала:
- Положим на место! Я помню, где, что и сколько лежало. Все положу на место. Только не губи! - Галя тихо заскулила.
Я продолжала пребывать в растерянности. Я никому не желала зла. Мой папа не раз говорил братьям и мне:
- Делать добро, значит, прежде всего, не причинять зло!
Я перевела дыхание. Согласно кивнула. Прошли по комнатам. Пустую картонную коробку Галя выбросила в мусорную корзину.
- Пусть будет так! Но смотри, малейшее нарушение и... Галя, покрывать тебя я больше не буду!
После ужина ко мне постучал Алексей:
- Хозяева просят в гостинную.
Я прошла. В гостинной в креслах сидели Наталья Андреевна и Юрий Николаевич. Вскоре пришли Алексей с Галей. Алексей положил на журнальный столик диктофон и включил. Я узнала свой голос, потом Галин. Лицо Гали побледнело. Казалось, она вот-вот потеряет сознание.
Когда прозвучали последние слова нашего разговора на кухне, Алексей нажал на клавишу.
- Что на это скажете? - тихим голосом, от которого по спине забегали мурашки, спросила Наталья Андреевна.
Я молчала. Галя так знакомо запричитала.
- Хватит! - в голосе Натальи Андреевны звучал металл. - Все решено! Алексей, выведи за ворота. За расчетом завтра с утра.
Алексей с Галей вышли. Наталья Андреевна повернулась ко мне:
- Добренькой решила быть? За чей счет? Подумала? Считай это последним предупреждением! Все!
Потом хозяйка повернулась к мужу, который все это время сидел, не проронив ни слова.
- Юрий Николаевич! Товарищ генерал! Что ты мне сказал, когда на территории дачи установили видеокамеры? Не хотел подсматривать за чужой личной жизнью? Деликатничал? Гуманизм хорош в меру! Алексей на свои деньги купил у тех же ребят "жучок" и диктофон. "Жучок" установил на кухне. А диктофон в его комнате включается на голос. Я сама не знала. У меня был шок, когда он включил запись разговора на кухне.
- Тем не менее, я против видеонаблюдения в помещениях. Это унижает... и нас и людей... - сказал Юрий Николаевич.
С того дня пищу стали готовить мы с Леной. На двоих не такая уж большая нагрузка.
Теплым летним вечером праздновали день рождения хозяина. Ужин был скромный. Пили очень мало. Хозяева не любили гулянок. Прислуживала я вместе с горничной. За столом, среди немногих гостей, сидел младший брат хозяина. Ранее он приезжал к брату не раз. Весь вечер я ловила на себе его взгляд. Мне стало не по себе. Я взрослая, знаю, что такие взгляды означают и чем заканчиваются. А мне так не хотелось потерять работу, которую по настоящему и работой не назовешь. Ночью мне стало страшно. Мучила бессонница. Как глупо все может внезапно оборваться!
Ночь прошла спокойно. Утром гости разъехались. В ближайшую субботу на дачу снова приехал брат хозяина. Визиты его стали регулярными. Я знала, что его зовут Георгий. Является совладельцем очень крупной фирмы с отделениями по всей Европе. Полгода назад от него, получив при разводе половину его состояния, навсегда улетела за границу жена. Это мне дворник Алексей рассказал.
Георгий продолжал ездить. Иногда разговаривал со мной. Больше расспрашивал. О Молдавии, селе, родителях. Спросил, не скучаю ли я за сыном. Как-то хозяйка сказала мне:
- Тебе пора скоро ехать в Молдавию. Сейчас каникулы. Привези в Москву мальчишку. Пусть погостит до школы.
- Я скучаю за сыном, Наталья Андреевна. Но боюсь, как бы его приезд не мешал мне работать. Ребенок требует ухода.
- Поезжай и привези. Думаю, что никому он мешать не будет.
Я привезла Максима. В свои восемь лет он был поражен условиями моей жизни и работы. Когда я уезжала в Москву за покупками, хозяйка поручила присматривать за сыном горничной Лене. А Георгий продолжал ездить. Приезжая на выходные, много времени проводил с Максимкой. Рыбачили вдвоем на пруду. Собирали, клеили, купленные Георгием, конструкторы. Потом Георгий попросил разрешения взять Максима рыбачить в Рыбацкой деревне. Я пожала плечами. Вмешалась хозяйка:
- Пусть едут. Там действительно для мальчика интересно. Мы с Юрием Николаевичем не раз ездили туда отдыхать. И Георгию приятно. У него детей нет.
Скоро мой Максимка сдружился с Георгием настолько, что с нетерпением ждал выходных. Я это видела и было непонятно:
- Чем все это кончится, когда Максиму к первому сентября надо будет возвращаться домой?
Одновременно меня одолевала ревность. Я видела, что Максим в последнее время тянется к Георгию подчас больше, чем ко мне.
В середине августа хозяйка пригласила меня в библиотеку:
- Пусть Максим учится здесь. Ты рядом. А там старики. Не смогут они помочь мальчишке. Да и уровень образования в Москве с сельской школой не сравнить. Я договорилась. Определим его в школу недалеко, по дороге к центру Москвы.
Я ощущала, что вокруг меня ведется какая-то игра.
- Причем тут Максимка?
И снова:
- Чем все это кончится?
С первого сентября Максимка пошел в школу в Москве. В конце сентября Наталья Андреевна заявила:
- По делам своей фирмы Георгий летит на Кипр. Он просит тебя быть его сопровождающей. Вроде секретаря. Там на презентациях все появляются, как правило, с женами, а Жора холост. С Максимом будет заниматься Лена. Не переживай.
Если не все, то многое стало ясно. Несмотря на то, что Георгий старше меня на одиннадцать лет, он мне нравился. Я не девочка! Но почему хозяйка так рьяно стремится устроить наши отношения? Может это испытание, провокация? Будучи наслышана о крутом характере хозяйки, я стала подозревать ее в недобрых намерениях. Больше всего мне не нравилось, что в этой интриге невольно участвует Максим. Я уже пожалела, что привезла сына в Москву. И снова по ночам внутри головы звучит вопрос:
- Чем все это кончится?
Так нежданно негаданно я попала на Кипр. Я увидела совсем другой уклад. Такое впечатление, что весь мир развлекается и отдыхает. По прилету я с тревогой и, вместе с тем, с нетерпением ждала, в качестве кого мы поселимся в отеле. Однако отдельные номера для нас с Георгием были заказаны еще в Москве. В первый же день я поняла, что в качестве секретаря или референта я Георгию не нужна. Тем более: какой я секретарь после средней общеобразовательной сельской школы? Я давала себе в этом трезвый отчет. Оказалось неожиданным знание Георгием нескольких иностранных языков. Чудно!
Прогулки на яхте, экскурсии, музеи, театры, рестораны. Мне было непонятно, даже дико то, как Георгий легко прощается с деньгами. Я подумала, что это для меня. Когда я стыдливо попросила его умерить траты, казалось, он не понял сути моей просьбы. Немного погодя, как-то печально улыбнулся и сказал:
- Пустое...
Заказав на ужин вино, пил глоток-другой. Молчаливый, серьезный, поначалу казался скучным. А я смотрела, как ведут себя другие и старалась все делать так же. Повернувшись ко мне, Георгий попросил:
- Будь такой, какая ты есть. Так естественнее...
Много позже я поняла: просто Георгий такой. Такой у него характер.
По возвращении с Кипра Георгий за ужином в присутствии брата и Натальи Андреевны попросил моей руки. Несмотря на то, что я отдавала себе отчет в течении событий, предложение, тем не менее, стало неожиданным. Слишком крутым в моей жизни был этот поворот! Казалось, что сейчас проснусь...
Георгий переселился к брату на дачу. Слава богу, комнат хватало. А вот с моей работой было сложнее. За ужином встал вопрос о моей преемнице в качестве экономки. Я воспротивилась.
- Не могу быть нахлебницей. Справлюсь.
- Конечно справляешься! - заявила Наталья Андреевна. - Но тебе самой скоро станет скучно. Ты не думала продолжить учебу?
Хватка Натальи Андреевны была железной. Скоро я стала студенткой вечернего отделения экономического университета. Год спустя Георгий взял меня к себе на службу в качестве секретаря-референта.
- Вникай во все мелочи! Мне нужен свой человек. Грамотный и верный.
Через год у нас в семье родился второй сын. Назвали в честь дяди, Юрием. При его регистрации Георгий усыновил и Максимку, дав ему свою фамилию. А меня при регистрации нашего брака попросил остаться Прозоровской. При этом предложил составить брачный договор. Я категорически отказалась и попросила Георгия этот вопрос больше не поднимать. В тот же вечер Наталья Андреевна и Юрий Николаевич подарили мне очень дорогой гарнитур: колье, серьги, кольцо и брошь. За ужином я попросила разрешения называть их нанашками. Они не поняли:
- Что это значит?
Я объяснила. Наталья Андреевна улыбнулась:
- Называй! А мы будем посаженными.
Юре скоро четыре годика.
В это время раздался короткий сигнал автомобиля. Варвара приподнялась. Знаком попросила брата подождать.
- Сейчас я приехала за документами. Георгию понадобились данные о моих родителях, дедушке со стороны Прозоровских. Совершенно случайно у родителей сохранились документы на земельные наделы моего прадеда и прапрадеда. Какое это сейчас имеет значение?
Варя замолчала. В это время пропел мой мобильный телефон. Звонил пациент из соседнего района. Попросив перезвонить позже, я глянул на часы. Варина исповедь длилась около часа. Мне же показалось, что прошло не более десяти-пятнадцати минут. Я повернулся к Варваре:
- Варя, извини за любопытство. Скажи, как фамилия твоего супруга?
- Щербатов...
Вернувшись домой, я открыл ноутбук.
Щербатовы - старинный княжеский род, старше рода Романовых. Род Щербатовых происходит от правителей Черниговского княжества, потомков Святослава Ярославича. Родоначальник - князь Василий Андреевич Оболенский, по прозвищу Щербатый. Семнадцатое колено от Рюрика.
Прозоровские - русский княжеский род тех же Рюриковичей. Начало рода Прозоровских относится к ХV веку. Происходит род от св. князя Давыда Федоровича Ярославского. Михаил Давыдович - младший сын Давыда Федоровича был удельным князем Моложским. Его внук, князь Иван Федорович, был родоначальником князей Прозоровских, получивших имя от села Прозорово Мологского уезда Ярославской губернии.
Прозорово - название сел в Московской, Тверской, Нижегородской, Смоленской и Костромской областях. С другой стороны, прозорый, прозорость, прозорiсть - означает прозрачный, прозрачность в переводе со старославянского и украинского.
Князья Прозоровские жили при Иване Грозном и его отце. Будучи боярами, занимали видное положение при Романовых. Род князей Прозоровских тянулся три с половиной столетия, дав одиннадцать колен его представителей. В первой половине Х1Х века мужская линия некогда обширного княжеского рода Прозоровских пресеклась.
Вспомнил... Варвара Ивановна Суворова, жена полководца Александра Васильевича Суворова, в девичестве - Прозоровская...
Откуда ведут свое начало Прозоровские нашего района? Остается только гадать. Я не поленился и проверил. Только в "Одноклассниках" с фамилией Прозоровских 820 участников женщин и 468 мужчин. Всего 1288. От Мошан и Кишинева до Мурманска и Владивостока. От Германии и Австралии до Канады и США.
А может... суть в самом камне? Плюс огранка, оправа... ?
P.S. По дороге домой я вспомнил. На Варином лице сегодня, как и много лет назад, следов косметики я не видел. За ненадобностью...